Дивный Новый Мир. Глава I. «После огня»

"Моя Королева, позвольте ещё кое-что спросить у вас...это срочно", - после разговора через ту азари Эйлин была вымотана, как биотик, перегрузивший себя использованием своих способностей. Но прежде чем отойти в успокаивающую колыбельную коллективного разума, у неё было ещё одно незаконченное дело. - "Только...этот вопрос может прозвучать несколько глупо и скорее всего я вновь вас не так поняла. Надеюсь. Так вот, у меня появилось впечатление, после всего, что вы говорили сегодня, что вы что-то готовитесь предпринять...что-то, что может отправить вас в вечную тишину. И на случай если это произойдёт, вы всё это время готовили себе не помощницу, а...преемницу." - кварианка сама не верила, что такая мысль могла прийти ей в голову. - "Только не смейтесь, я серьёзно. Вы же не замышляете ничего такого, из-за чего вам придётся пожертвовать собой, верно? Скажите что нет и мы постараемся забыть этот глупый вопрос, возникший из-за моего недопонимания."

«Не смеяться? Смеяться же принято когда кто-то произносит какую-либо фразу, несущую в себе то, что вы называете юмором. То есть… шутку. Я не нахожу в твоей песне шутки. У кварианцев принято смеяться над теми, кто задаёт им обычные вопросы? Почему ты тогда никогда не смеёшься надо мной…» - Рахни внимательней прислушалась к музыке своей помощницы и без её ответа догадалась, что говорит явно о чём-то не том, и решила не развивать тему в данный момент. – «Впрочем, об этом мы можем поговорить и в другой раз, а что по поводу твоего вопроса…»
Нел-Кташ внезапно поймала себя на той мысли, что хотелось бы ей сейчас просто сказать «нет» и забыть об этом. Хотя бы потому, что Эйлин на её личный взгляд, сейчас больше всего была похожа на рахни-рабочего, который весь день по её указанию рыл тоннель, стараясь выполнить поставленную перед ним цель на пределе своих возможностей. И более чем естественно было дать рабочему отдых, что было бы для него наилучшим решением после столь тяжёлого дня, но… Если бы королева сказала просто «нет», она бы сказала правду лишь отчасти, а к этому разговору всё равно рано или поздно придётся вернуться.
«В некотором роде ты правильно услышала истину, а в некотором не совсем. Я, во всяком случае, специально нарочно не собираюсь предпринимать ничего такого, что могло бы привести к моему уходу в тишину в ближайшее время. Но… ты ведь знаешь, какое время настало сейчас. Знаешь, какие ужасные вещи происходят. И знаешь… с какой ненавистью и отвращением к нашим сёстрам и братьям относятся очень многие. Для этого достаточно просто посмотреть все фильмы что были сняты про нас… Мы с нашей матерью разделили уже множество песен, обдумывая наше будущее и она хочет, чтобы мы были готовы даже к худшему, поскольку от этого зависит судьба всего нашего вида. С сожалением должна признать, что для некоторых из народов населяющих галактику, такая вещь как война это нечто естественное. Есть вероятность, что для них будет гораздо проще уничтожить нас, нежели чем пытаться понять и ужиться. А если все пойдут против нас… Ты ведь и сама прекрасно знаешь, к чему это приведёт. И наша мать хочет, чтобы если подобное всё же произойдёт, рахни не затихли навсегда. И для этого ты должна быть готовой к тому, что возможно от нашей расы вновь останется всего лишь одна королева. Тогда ты, должна будешь помочь ей в начале её пути и предать ей весь наш опыт, чтобы не были повторены те ошибки, которые мы допустили. Я конечно надеюсь, что до этого не дойдёт, но… Ты ведь готова будешь выполнить нашу последнюю волю, если это потребуется?»

"Нет, Моя Королева, не говорите так, умоляю," - музыка Эйлин наполнилась отчаянием, стоило ей представить, что это может произойти. И в мёртвой тишине космоса останутся только отголоски некогда великой симфонии. Мелодия окончательно сломленной приёмной дочери Роя и ещё не родившаяся Королева с небольшой горсткой уцелевших в Галактике, где все против них. - "Ваш голос это единственное, что не даёт мне кануть обратно в холодный омут безумия. Как же я смогу воспитать...свою дочь, как вы взрастили меня? Но...если такова ваша воля...я не посмею ослушаться. Я соберу всех выживших и наши корабли исчезнут из разведанной части Галактики...в сектор за пределами Мэйлстромской Туманности - только наши навигационные системы способны найти путь в этой постоянно меняющейся части космоса. Я...стану новой Королевой Роя. Мы не повторим наших ошибок. Мы будем ждать," - на сей раз в музыке кварианки появились нотки агрессии, пылающая злоба на тех, кто посмеет поднять руку на её семью, смешанная с горечью от потери практически всех, кого она любит, теперь могла быть буквально попробована на вкус. Всё это смешивалось в обжигающую ненависть - Нел-Кташ должно это было быть знакомо. Наниты подарили кварианке не только связь с Роем, они постепенно изменяют её, делают её похожей на тех, кому она доверилась телом и душой. И теперь в приёмной дочери Роя пробудился гнев от своей рахнийской части, смешиваясь стем же ослепляющим чувством её кварианской половинки... - "Мы будем наблюдать, расти, становиться сильнее. Я научу новую Королеву всему, что должна знать рахни, всему, что знаю сама. Я научу её как следует убивать двуногих, мы изучим все их слабости, а когда Рой будет готов...мы обрушим всю свою ярость на них, как поступили наши предки. Я изменю своё тело, сделаю так, чтобы я дожила то того времени, когда мы свершим свою месть. Стану для той Королевы не только матерью...я буду её орудием возмездия. Я своими руками убью Советников, Фалка, любого, кто когда-либо стремился причинить нам вред. А когда всё будет кончено, когда умрёт последний двуногий, когда Левиафаны познают наш гнев," - теперь Королева, с вероятной тревогой, могла понять, что пробудившееся чувство захлёстывает её дочь с головой. - "Мы возродим Галактику. Галактику, где будет место только для одного вида - рахни. А все остальные будут убиты...жестоко. Всё это мы сделаем ради вас, Моя Королева, ваша жертва не будет напрасна..."

Нел-Кташ действительно не могла не заметить, как её помощница резко переменила своё внутреннее состояние и сейчас больше походила на какую-то пылающую звезду, готовую сжечь и себя и всё вокруг своим жаром. Королеву удивило то, насколько резко произошли подобные перемены, и ей стало очень интересно, в чём же причина этого. Однако, для начала стоило помочь ей вернуть внутреннюю гармонию.
«Хватит Эйлин!» - Песня Нел-Кташ прозвучала возможно несколько резко, по сравнению с тем, какой была её музыка большую часть времени. Это даже заставило некоторых из её детей, слегка встрепенуться. Но всё же, в этой песни совсем не было какого-либо гнева на кварианку – королева скорей просто произнесла это более… настойчиво и властно, нежели чем обычно, и то только потому, что возможно это был единственный способ достучаться до Эйлин сейчас. – «Всё в порядке… Всё хорошо… прислушайся ко мне, дитя…» - А теперь, когда королева смогла сфокусировать внимание девушки на себе, её песнь наоборот приобрела скорей успокаивающие оттенки. Оттенки, подобные слабым чуть заметным волнам на пляже, которые можно почувствовать, если лечь на самом крае берега. Почувствовать, как приятно обтекают они твоё тело, в то время как почти такой же еле заметный ветерок позволяет ощутить свежесть, а возвышающееся над всем этим светило дарит мягкое тепло. – «Эйлин, я конечно признательна тебе, что ты готова исполнить моё поручение, но ты… Мы не должны забывать о том, чему учит нас путь Гармонии. Я… тоже иногда, как ты заметила, испытываю гнев, когда вижу, что нас никто даже не пытается понять. Когда вспоминаю о том, во что другие превратили нашу Поющую планету… Но в тоже время я помню, что поддаваться этой музыке – плохо. Хотя, я конечно же понимаю, что если нам не оставят другого выбора, Рою придётся поступить именно так, как ты сказала… Мы не можем позволить себя уничтожить, даже если нам для этого придётся идти по пути разрушения. Однако ты не должна забывать, Эйлин, что нет Гармонии в том, когда многие наши дети и двуногие уходят в тишину памяти, сражаясь друг с другом. А также, ты должна помнить, что мы сейчас живы лишь потому, что именно двуногие проявили милосердие к нашей матери на Новерии. И мы не должны забывать о том, ради чего нам дали второй шанс… Эйлин, объясни мне, почему твоя музыка только что так сильно изменилась, когда я ответила на твой вопрос? Ведь ничего плохого не произошло, но ты… как будто испытала… какую-то боль… Я, кажется, не совсем понимаю. Объясни мне»

Властный оклик Королевы Роя заставил девушку вынырнуть из всеобжигающей ярости, что позволило мелодии наставницы подхватить её в свои успокаивающие волны. С каждой волной успокаивающей музыки дочь Роя чувствовала, что ненависть уходит, но на её место приходил страх. Как дрожащий котёнок Эйлин прильнула к симфонии Нел-Кташ, она вспомнила, как её также успокаивал кое-кто другой...на Флоте...но это была её прошлая жизнь, та которая теперь безвозвратно утеряна.
"Простите, я...я не хотела пугать вас и ваших детей. Всё проходит, Моя Королева...мама," - Эйлин внезапно обратилась к Нел-Кташ так, как её считали остальные рахни - её настоящие дети. Но успокаивающие действия Королевы сейчас как раз были ласковыми материнскими прикосновениями и изгнанница так хотела, чтобы это не заканчивалось.
"Я не смогла защитить свою...другую семью," - она чуть не сказала "настоящую", но вовремя осеклась, поняв, что это может обидеть Нел-Кташ. - "Я сбежала, вместо того, чтобы попытаться предотвратить беду, пусть и ценой своей жизни. Я не смогу сделать это ещё раз, понимая, что обрекаю и всех вас на гибель. И...даже если это будет ваш прямой приказ...путь Гармонии больше не будет нам нужен. Если он не смог спасти вас, то мы пойдём тем путём, которым шли наши предки. Двуногие быстро забывают всё добро, но очень долго помнят злобные намерения. Любую нашу повторную попытку мирного контакта они воспримут с агрессией. Простите, ма...Моя Королева," - через силу кварианка заставила себя снова назвать Нел-Кташ с тем же почтением, как и раньше, подавив ненадолго грусть о том, что могло бы быть. - "Но в случае печального исхода...я вынуждена буду делать так, чтобы моя дочь и будущие поколения рахни больше не могли страдать от бессмысленной агрессии двуногих."

Нел-Кташ с ужасом представила что будет, если слова Эйлин действительно воплотятся в жизнь. Ведь тогда, даже независимо от того кто в итоге победит – миллионы рахни погибнут в этом конфликте, единственная причина которого это нежелание разных народов населяющих галактику услышать и понять друг друга. Нежелание вспомнить, что эта самая галактика это их общий дом, где всем им необходимо научиться уживаться друг с другом, поддерживать друг друга, а иногда даже идти на компромиссы ради друг друга. Но, нет… некоторым из них всё же кажется проще просто уничтожать друг друга, причинять друг другу боль и страдания, ради всего-то на всего возможной выгоды лишь для самих себя… И самое печальное, что многие действительно считают подобное единственным способом сосуществования… Королева определённо считала, что если ничего не изменится, галактика… хотя, да что там – вся вселенная рано или поздно просто превратится в безжизненную выжженную в пламени войны пустошь, непригодную даже для зарождения в ней новой жизни… Однако, пока есть те, кто согласен с точкой зрения Нел-Кташ, надежда на светлое будущее всё ещё есть и всегда будет…
«Я понимаю это Эйлин… И всё же, пока я ещё здесь, моя музыка полна красок и я не собираюсь принимать тишину. А значит, мы с тобой сейчас должны приложить все наши усилия, чтобы не допустить, дабы такое произошло с нашими братьями и сёстрами. Ради исполнения цели, которую поставила передо мной наша мать сразу после моего рождения и ради блага всего Роя…»
Королева продолжала посылать своей дочери успокаивающие ноты. Да, именно скорей как дочери, чем как простой помощнице, какой она предложила ей стать тогда несколько лет назад. Много всего успело произойти за это время. С каждым годом работы Нел-Кташ, обычаи других рас казались ей всё менее чуждыми и непонятными, а её помощница, которая готова была даже отдать жизнь за свою королеву, всё больше и больше воспринималась ей как неотъемлемая часть её улья. Как такая же часть Роя, как и её родные дети, о которой нужно заботиться и защищать.
Да, это может конечно показаться немного странным, поскольку Эйлин при всём этом была и всё ещё остаётся самой настоящей кварианкой. И хоть даже самой королеве и казались поначалу подобные проявления со своей стороны неестественными, со временем, она просто решила довериться этому странному ощущению, в надежде что со временем поймёт истину. И по всей видимости её надежды оправдались, ведь Эйлин только что назвала её… мамой, от чего королева почему-то испытала непередаваемые ощущения, которые можно было назвать скорей приятными. А это значит… что всё было правильно. Во всяком случае, Нел-Кташ хотелось сейчас так думать. А ещё она пыталась вспомнить ту необычную фразу, которую ей однажды сказала Эйлин, но которую она почему-то никак не могла запомнить слово в слово. А сказала она ей однажды, что семья это не список тех, кто кого родил, а… Что-то определённо другое, более глубокое, точное название которого королева не запомнила, но кажется начала понимать основную суть выражения и без этого. Хотя всё равно нужно будет попросить её, чтобы повторила… потом.
«Эйлин, дело ведь не только во всём этом, верно? Не только в том, что было у тебя в прошлом и сейчас… Мне кажется, тебя как будто… тревожит что-то ещё. Очень сильно и не даёт тебе обрести гармонию. Скажи мне… Это как-то связано с твоей… другой матерью? А даже если не связано, ты всё равно можешь поделиться этим со мной. У вас ведь так принято делать. Вы считаете, что когда вы делитесь друг с другом своими переживаниями, это помогает вам, хотя это и немного странно на мой взгляд. И возможно сейчас бы тебе лучше подошёл кто-то из других двуногих для этого, чем королева рахни, которая многих вещей в принципе ещё не знает… Но всё же, я готова попытаться выслушать тебя, если ты действительно не против поделиться подобным с кем-то вроде меня… И если ты ещё не успела совсем выбиться из сил от нашей беседы»

"Большинство двуногих меня сперва презирало потому что я кварианка, потом, да и до сих пор, впрочем, из-за того что подверглась индоктринации и сошла с ума. Почти. Они видели во мне хаска, монстра, психопата...вы увидели просто напуганную и отчаявшуюся девчонку, потерявшую всё, включая свою сущность. Они хотели меня унизить, убить, навеки запереть в исследовательской лаборатории...вы приютили меня, исцелили тело и душу. Как я могу даже подумать о том, чтобы доверить свои тайны какому-то двуногому, а не вам, Моя Королева? "
Заявление о родной матери Эйлин заставило девушку снова испытать колющее чувство душевной боли. Она так хотела похоронить это глубоко в себе, но не могла.
"Надеюсь, что вас нисколько не оскорбляет то, что я считаю вас своей...мамой? Ведь именно так маленькие рахни видят тех, кто учит их мелодии, кто встречает их перед тем, как их услышит остальной Рой. По поводу...неё...я не знаю. Для вас может это казаться чудовищным - то, что я желаю им смерти, то, что я не раздумывая оборвала бы жизнь своей...биологической матери, но поймите то, что не захотел понимать ни Совет ни их цепной Уэнрайт - это не месть, я просто хочу избавить их от мучений. Левиафаны уже завладели их разумами, я это знаю. Я сама молила о смерти, когда была под их влиянием, знаю, что это такое. Надеюсь, что Совет со временем поймёт, что их нужно уничтожить, а до тех пор я буду просто освобождать каждого из них, кого встречу на своём пути...как это случилось с настоящей Номи...я не хотела её убивать, но...сейчас она обрела покой."
"Моя Королева, пока я ещё не погрузилась в колыбельную Роя...вы говорили, что есть способ изменить моё тело так, чтобы даже на генном уровне я максимально приблизилась к вам, но это бы изменило меня, как личность. Я не знаю, с чем ещё нам предстоит встретиться, но...если я буду уже на грани, если психологически буду на пределе...вы можете пообещать, что сделаете это со мной? Боюсь, что иного пути может тогда не быть и если вы захотите сохранить мой рассудок в целости...вы сделаете меня близким подобием ваших детей?"

«Да, я говорила. Действительно есть такой способ, который позволит внести ещё большие изменения в твой организм. Хотя боюсь с этим всё не так просто… Да, с одной стороны, после этого, в твоём теле останется лишь самый минимально возможный процент от кварианского организма. То, что ты перенесёшь, сможет изменить тебя до самого основания, и с этим вероятно не смогут сравниться никакие из предыдущих процессов, которые были проведены над тобой машинами, их создателями и мной до этого. Тебе будет казаться, как вы обычно образно выражаетесь, что сам мир вокруг тебя перевернулся с ног на голову. Ты сможешь выживать в таких невыносимых условиях, в которых не смог бы выжить ни один кварианец, азари, да и вообще представитель любой известной тебе расы. А также твои новые особенности позволят тебе стать ещё более эффективным существом во многих видах деятельности, в том числе в причинении другим физического вреда… Однако, есть и обратная сторона во всём этом, о которой я должна тебя предупредить. Ты ведь и сама наверно понимаешь, как к подобным изменениям в тебе могут отнестись представители других рас, в том числе и твои соплеменники. Сам процесс, нужно заметить, крайне сложен. Я никогда не делала ничего подобного раньше, а значит, вероятность допустить какую-либо ошибку с моей стороны довольно высока. А даже если я сделаю всё правильно, как я подсчитала с теоретической точки зрения, ещё останется вероятность что мои подсчёты были ошибочны, и попытка подобного изменения лишь приведёт к твоей гибели. И даже если тут всё пройдёт нормально, есть ещё одна проблема… Сейчас ты уже конечно научилась воспринимать и понимать многие цвета нашей музыки, но даже это всего лишь часть от того, что ты сможешь познать после всех изменений. На самом деле во всей вселенной, что нас окружает, в каждом предмете, что её наполняет, есть какая-то мелодия, и далеко не всем из них могут дать точное описание даже сами рахни. Твой разум, может просто на просто не выдержать всего этого… Или как ты сама выразилась, это изменит твою душу – разрушит её. Ты потеряешь саму себя. Лишишься рассудка и мне останется лишь прекратить твои страдания. Но, возможно, если ты окажешься достаточно сильной, то тогда сможешь остаться самой собой, после всего. Так что в некотором роде, это зависит ещё в некоторой степени и от тебя. И исходя из всего, что я перечислила, я считаю что ты должна подумать на счёт всего этого и не спешить давать мне ответ. Я лично, не считаю это столь необходимым – твоих нынешних способностей с лихвой хватает для эффективного исполнения поставленных целей и независимо от того, что ты решишь, ты должна помнить, что в любом случае для меня, моих детей и всех остальных рахни ты всегда будешь частью Роя. И меня ничуть не оскорбляет твоё… обращение ко мне. Я знаю, что у других видов по большей части принято называть своей матерью лишь единственное существо во вселенной… Потому, подобное, в некотором роде… льстит мне, как у вас принято выражаться. Возможно правильнее сказать, что я не заслуживаю этого, ведь у тебя уже есть такое существо, которое помогло тебе познать ваши необычные песни в начале твоего пути… Я также надеюсь, что и тебя не оскорбляет то, что я в некотором роде и сама иногда ловлю себя на желании обращаться к тебе как… к своей дочери. Не подумай, что я хочу отнять этот почётный титул у твоей настоящей матери. У королев рахни ведь так принято воспринимать тех, кого мы учим нашим песням и тех кто потом становится незаменимой частью нашей семьи. Просто… я сама до конца не понимаю всего… исследования как-то влияют на меня, мне кажется… но эта тема не для сегодняшнего разговора…»
По поводу же того, как Эйлин поступила в своё время с Номи, мнение Нел-Кташ было весьма неоднозначным. Кварианка в общем-то действительно была искренна – она действовала лишь из благих намерений в тот день, да и присутствовал фактор, который можно было бы назвать смягчающими обстоятельствами в лице того, в каком нестабильном состоянии в тот момент было её сознание. Однако, всё же не было никаких доказательств что эта конкретно взятая Номи была под влиянием Левиафанов, также как и неизвестно существует ли какой-либо другой способ освободится от них, кроме как смерть.
«Я понимаю, почему ты так поступила с Номи, Эйлин. Я знаю, что ты не желала ей зла… Однако, твоя музыка говорит мне о том, что от части, ты винишь саму себя. Считаешь свой поступок плохим, не смотря ни на что, хоть возможно и боишься в этом признаться даже самой себе. Я конечно освоила лишь часть особенностей вашей психологии, но мне кажется, что только преодолев свой страх и признав это, ты сможешь обрести гармонию. А ещё, я чувствую, что ты боишься, что тебе придётся повторить подобное со своей матерью. Я не знаю, что сказать на этот счёт, но если тебе это поможет, то знай – если бы я узнала что какую-нибудь другую королеву взяли под контроль эти опасные существа, я бы и сама уничтожила её. Рой не должен быть порабощён вновь, как это было сделано когда-то давно машинами. И я пошла бы на это, даже если бы этой самой королевой, оказалась моя мать… Она предупреждала меня о подобном и сказала, что так будет правильно. И всё же, Эйлин, постарайся освободиться от волнений и не принимать поспешных решений. А в следующий раз, когда мы встретим кварианца, сначала расскажи об этом мне… Всё будет хорошо… Ты должна расслабиться…»

"- Смерть сама по себе не может быть никак оправдана...всегда...мог бы быть другой...путь...но иногда слишком поздно для других решений," - кварианка чувствовала, как она уже почти погрузилась в объятия колыбельной рахни, возможно Нел-Кташ ей помогает поскорее заснуть, но всё ещё пыталась договорить самое важное. - "Какая жалость, что мне...изначально было суждено родиться...дефектной кварианкой, а...не дочерью Роя. Я бы отдала...всё на свете...чтобы...так и было...Моя Королева..."

- Что-то не верится, чтобы вас хоть как-то мучила совесть за то, что вы сделали, - пробормотала кварианка, вводя себе лекарство. Иначе она боялась, что попросту потеряет сознание прямо перед Спектром. - Хотите, чтобы я простила вас...вы хоть понимаете, за что именно я на вас злилась все эти годы? И не только на вас, - девушка стиснула кулаки и взглянула прямо в глаза человеку. Хотя бы раз перед ним она хотела показаться сильной, пусть и на волне злости. - Почему вы не убили меня у транспортника, когда поняли что я за тварь? Вы просто должны были понять, что требовалось сделать, раз вас волновала сохранность экипажа! Почему Шаэна или те наёмники не расстреляли меня в ангаре станции? Почему Чампберс не бросил меня на обшивке, когда я отключила антенны? Если бы хоть один из вас сделал то, что нужно было сделать...вы хоть понимаете, насколько всё было бы лучше? Ваши погибшие подчинённые...они были бы живы, - Эйлин уже начало заметно колотить от нервной дрожи. Она не хотела заново всё это ворошить, но если человек хотел правды, то он её получит. - И не только они - вы помните турианку Нин? Я ранила её, когда Жнецы взяли надо мной контроль. Она хотела сражаться со всеми, когда корабль боролся за выживание у Тёмной Цитадели. Умерла от кровопотери. Это её должны были положить в стазис-капсулу! А меня - выкинуть в шлюз...и уж тем более не возвращать с того света. Понимаете теперь нас-насколько всё было бы справедливее, если бы вы просто прикончили ту с-сумасшедшую кварианку? - всхлипнула девушка, бессильно прислонившись к стене и обхватив себя за плечи. - Прошу...умоляю...уходите, - Эйлин закрыла глаза, тщетно пытаясь успокоиться. - Д-даю вам сло...слово, что не стану ничего против вас предпри...нимать. Даже если всё-таки захотите от-томстить.

- Боюсь, что на этот вопрос я не смогу дать вам ответ. Не из вежливости, я просто считаю, что никто не может осуждать вас за то, что произошло, - поспешно добавила азари, заметив как поникла её собеседница. - С этими существами бороться было практически невозможно, многие примкнули к ним добровольно - к сожалению повинуясь своими некими корыстными мотивами. Вы в конце концов тоже пали жертвой их индоктринации, но поскольку у вас не было иного выхода.
- Откуда вам знать? - тихо спросила девушка, глядя строго в пол.
- Из доклада Джеймса Уэнрайта. И вам стоит прекратить так негативно отзываться о нём, но вовсе не по той причине, которую озвучил мой турианский коллега. Думаю, что я с уверенностью могу сказать следующее - вы сделали всё, что было в ваших силах.
- Этого было недостаточно. Мне следовало найти в себе силы, чтобы довести дело до конца на "Накте" - застрелиться. Таким образом хаски, артефакт и мой труп просто взорвались бы вместе с тем кораблём и никто бы больше не страдал...
- Эйлин, довольно, - мягко прервала её Советница. - Подобное отношение к себе рано или поздно убьёт вас. Хоть я и не вижу вашего лица, но вчера во время приступа было ясно видно, какую боль вы испытываете, вспоминая те давние события. Возможно отчасти вы этого и хотите до сих пор...смерть в качестве платы за ваши ошибки, как вы себе внушили...а как же мисс Лит`Ри? - было заметно, что аргумент попал в точку. Кварианка рывком подняла голову вопросительно уставившись на азари. - Вы о ней подумали? Представьте, что с ней случится, если вас всё-таки не станет. Хотите вы этого?
Эйлин никогда о таком не думала, всегда считала, что её смерть не принесла бы никому вреда, даже наоборот. Но рахни продолжали ей доказывать обратное. В отличие от Жнецов, они не могли скрыть от кварианки свои чувства, да и не пытались. Она помнила, как после нападения стаи хищников на один из конвоев, в состав которого входила кварианка, её очень серьёзно ранил один из четвероногих "штурмовиков". Троих она тогда успела парализовать усиленными "Перегрузками", прикрывая спины своих братьев, а последнего просто не успела. Даже пребывая без сознания она ощущала всю тревогу рахни за её жизнь, а когда выздоравливала в Улье, то один из гвардейцев непрерывно следил за ней, не отходя ни на секунду. Он же парализовал её стазисом, когда кварианка, несмотря на свои серьёзные раны и уговоры Нел-Кташ, всё порывалась покинуть "лазарет", чтобы не тратить время впустую.
- Уверена, что не хотите, - продолжила азари в то время как Эйлин погрузилась в свои мысли. - И потому я предлагаю вам во-первых перестать вспоминать те кошмарные события, а во-вторых всё-таки перебраться на "Путь Предназначения". Уверяю, никто вас не станет сажать там в камеру, - Тевос заметила, как при одном упоминании о корабле глаза девушки расширились от ужаса и она сразу мелко задрожала. - Вас поселят в отдельной каюте, а я попрошу Матриарха Литанию, чтобы вас никто не беспокоил. Можете оставить при себе оружие, хотя я более чем уверена, что ваш необычный костюм куда более опасен, чем огнестрельное оружие. Его, естественно, тоже забирать не будут.

- Б-благодарю за пре...предложение, - девушка совладала со своим запинающимся голосом и продолжила. - Но не стоит так беспокоиться обо мне. Я буду очень осторожна, обещаю. Да и...не могу я находиться на крупных кораблях. И с этой паникой каждый раз тоже ничего сделать не могу. Прошу...я не собираюсь нарушать своё обещание, но...лучше попасть туда перед отлётом, чтобы провести как можно меньше времени на борту. Так...можно сделать?
- Если у вас настолько развита фобия, то не вижу причин отказывать вам. - нехотя согласилась Тевос. Страх, пробивший кварианку, нельзя было принять за актёрскую игру, азари понимала, что если силой доставить туда девушку, то она вполне сможет пошатнуться рассудком...больше чем сейчас. Мало того, что это было бы жестоко, так ещё и ценные данные, хранящиеся в голове у кварианки могли бесследно сгинуть. А без них расшифровка информации с физического носителя - даже если кварианка хранит его при себе - будет весьма затруднительна, если возможна в принципе. Но десантницы получат приказ не спускать глаз с девушки. На всякий случай.
- Я понимаю, что вы мне не доверяете и предпочли бы держать там, откуда я не смогу сбежать, - Эйлин склонила голову набок. - Но я не планирую нарушать своё слово - вы получаете свои данные и я временно работаю на вас. Взамен вы не депортируете меня на Раннох и впоследствии оставляете в покое.
- Временно? - удивлённо переспросила азари. - Разве вы не предпочли бы остаться под защитой на Цитадели? Вы вместе мисс Лит`ри будете в полной безопасности, ваши дети тоже. Никто из Федерации...или агентов Левиафанов не осмелится напасть на вас посреди Цитадели. Сожалею, но мы не готовы пойти на такой риск как просто отпустить вас - то, что хранится у вас в голове...просто бесценно и многие готовы будут сделать с вами ужасные вещи, чтобы заполучить их.
- Значит это всё-таки арест, - девушка сузила глаза и ощутила острое желание напомнить Советнице в жёсткой манере, что Цитадель это крайне уязвимое место - геты, Жнецы, даже трёхглавый альтер-эго Альянса, все они с лёгкостью проникли в самое защищённое место в Галактике. Кварианка была уверена, что она сама сможет передвигаться туннелями Хранителей так, чтобы её не смогли отследить, но она не могла позволить себе терять время на бессмысленный побег. Она должна позаботиться о многом, особенно о её...особом и весьма рискованном задании. О котором она не намерена рассказывать никому. Пока что. - Что же мне сделать, чтобы избежать этой участи?
- Защита, - поправила её Тевос. Кварианка явно заработала себе приличную паранойю. Азари мысленно поинтересовалась, как же Тю смогла научить изгнанницу доверять себе. - Когда мы обнародуем все эти данные в СМИ, тогда уже не будет нужды вам быть под нашей защитой. Но сложно сказать, сколько времени это займёт - от полугода до десятилетия.
- Ясно, - сквозь зубы пробормотала Эйлин. - Раз на данный момент у нас общий враг в лице Федерации, может я могу как-то помочь вам? - она включила свой уни-инструмент и над рукой девушки спроецировалась сферическая схема, в которой любой технический специалист мог узнать строение обычного ВИ, используемого в бронекостюмах. Этот, правда, был куда более сложного строения, также в нём присутствовало ещё кое-что... - Незадолго до того как я покинула ту Галактику, я с кое-чьей помощью стала модифицировать свой ВИ. До сих пор продолжаю работу по превращению его в полноценный ИИ с помощью технологий раскопанных на Цитадели и...кода Жнецов, который я смогла раскопать в одном из их центральных процессоров. На одном из их...трупов. Не волнуйтесь, во-первых его совсем немного, во-вторых он надёжно заперт в системах моего скафандра и не способен на что-то...разрушительное. Но тем не менее он на многое способен - шпионаж, взлом или уничтожение систем. Считайте это что-то вроде подарка.
- Благодарю за предложение, но лучше если вы по-прежнему останетесь в тени. Нет нужды раскрывать вас больше, чем необходимо. - Эйлин показалось странным, что Советница слишком уж спокойно отреагировала на информацию подобного рода, но в этот момент на внутреннем дисплее шлема высветилось сообщение, пришедшее по шифрованному каналу:
"Рад увидеть тебя после столь долгого перерыва. Надеюсь, ты не забыла зачем все это затевалось? Помни свою роль на конференции, другого шанса у нас может не быть"
Сложновато было об этом забыть - ей поручили выбрать, когда стоит раскрыть всем правду и стоит ли вообще её раскрывать. До знакомства с рахни, до того как она узнала, что Левиафаны завладели кварианцами она хотела помочь тем, кто доверил ей эту миссию. Сейчас же ей было плевать на них. Сейчас её беспокоила лишь безопасность её новой семьи. И для этого Левиафаны должны быть истреблены и все, кто находится под их контролем. У неё есть оружие против них, но оно ещё не готово и этого будет слишком мало. А у Совета есть защита и её следовало заполучить любой ценой. Эйлин знала, что для этого следует сделать - обмен будет вполне равноценным. Сперва она хотела сделать это на конференции, но сейчас следовало заполучить не только свою свободу, но и доверие Совета. Поскольку их вполне можно будет стравить с кварианцами. Либо доказав их подчинённость Левиафанам...либо убедительно подставив бывших скитальцев настолько, что все трое Советников будут жаждать сделать то, что должны были завершить геты двенадцать лет назад. Ещё была Федерация, но они не были едины настолько, чтобы их можно было использовать как оружие.

Ливия отписалась Ронку и начала собираться, без конца зевая. Она умылась ледяной водой, которая хоть и оттолкнула остатки сна, но не согнала его полностью. Натянула обыкновеннейшие штаны, кофту и толстовку, а под рукавом плотной ткани, призванной защитить её от прохлады нововенецианской ночи, спрятала отданный Ронком браслет-генератор. Поколебавшись с несколько минут, она всё же засунула под толстовку «Глушитель». Тиски в голове тем временем сузились, и Ливия, поморщившись, заглотила две таблетки обезболивающего. Это было абсолютно излишне, потому что ей-то было прекрасно известно, что эта боль не продержится и часа, развеется, как только организм поймёт, что никто не собирается потакать ему и возвращать сон обратно, но настроения мириться с тисками не было.
И, на самом деле, это был плохой признак.
Ливия вышла из отеля в ночь, поёжилась от дыхнувшего холода. Она оглянулась на здание, словно надеялась, что кто-то выскочит из него и велит ей остановиться – как в дешёвом кино. Это не кино – она повела плечами, раздражённо и печально. Нет и не было этого в её жизни, а тот чудак, что пишет ей сценарий – Бог, парки или кто ещё, оставшийся в живых – просто сумасшедший психопат.
Предварительно вызванный аэрокар уже ждал у ступеней, и Ливия, усевшись, назвала адрес.
Машина помчалась, и Стэул смотрела в окно на мелькающие фонари и вывески, сливающиеся от скорости в одну сверкающую полосу. Она жутко хотела, чтобы аэрокар не останавливался, не надо ей этого, ей абсолютно всё равно, пытался ли этот турианец вынюхать тайны Республики, обокрасть Т’Найю или переспать с ней. Это не имеет для неё значения, ей вообще абсолютно всё равно, как разрешится судьба этого контракта. Что для неё поменяется? Да ничего. Пока существует Цитадель, неважно где, неважно в какой системе – для неё ничего не поменяется. Нет, это враньё. Пока существует «Цербер», пока она позволяет им управлять собой – ничего не поменяется.
Ливия отёрла лицо рукой, словно пыталась стереть с себя расхлябанность, собраться. Это было нелегко, точнее, это было бы легче, будь это не тот турианец. Но ведь дело-то не только в этом, да? Дело не в том, что она оказалась сентиментальной дурёхой, готовой разреветься от одной мысли, от одного крошечного обрезка памяти. Дело в том, что она боится. Впервые в жизни мстительное желание сказать «Нет» бушевало в ней, и впервые в жизни она настолько боялась это произнести. Эти ощущения были выше, гораздо сильнее, чем то, что гремело в ней в Буэнос-Айресе, что желание, что страх.
«Я должна быть хитрее, продумывать каждый шаг», - сказала Ливия сама себе и тут же забыла об этом.
Аэрокар остановился, и, расплатившись, Ливия вышла на улицу, в паре домов от высотки азари. Здесь было тихо, пустынно и очень зелено, хоть в свете фонарей эта зелень не особо просвечивала – элитный район. Стэул дождалась, пока такси не уедет, и только тогда неторопливо пошла по тротуару, обхватив себя руками, словно замерзая, и даже не заметив этого. Она пыталась собрать мысли и слепить что-то вроде подобия идеи.
Дроны не могут попасть внутрь, это уже ясно. Поэтому вывод напрашивался сам собой: ей нужно попасть в здание, оказаться рядом с квартирой Т’Найи. Увидеть в окно то, что видели дроны, и… И? Что? Там будет плакат с мотивами или высветятся титры с репликами персонажей? Это… Что ей там делать?
«Ну как что, Ливия Стэул, ты как маленькая», - подумала она раздражённо, не замечая, что этой мыслью копирует тон матери. – «Ты должна найти доказательства виновности или невиновности. Право слово, в чём проблема? Ad opus».
Ливия замерла, на пару мгновений, не больше, а потом торопливо продолжила идти.
- Интересно, - задумчиво произнесла она в воздух и нахмурилась. Короткая латинская фраза, которой любила бросаться по поводу и без её мать (не единственная, впрочем), всплыла в памяти неожиданно, хотя Ливия отнюдь не была поклонницей мёртвого языка, так и не сумев привить от своей матери эту странную любовь. И эта короткая латинская фраза… тоже не сулила ничего хорошего. Когда человека обуревают столь старательно вычеркнутые лишние воспоминания – это ухабистая дорога.
«Впрочем, что удивляться? Всё началось ещё вчера… Если лишь немного похожий голос вогнал меня в сущую панику, вспоминающиеся мёртвые фразы – вполне себе вытекающее последствие, разве нет?».
Она поморщилась, словно от отвращения, а может, как раз от него самого. И вновь, как перед сном, Ливия подумала о том, что это всё неслучайно, и тут же обозвала себя безумной паникёршей, хуже матери на закате её жизни.
Стэул как раз поравнялась с парадным входом в нужное здание и остановилась. Дверь была закрыта, но не заперта, и она могла бы спокойно войти внутрь, если бы не два но. Первое стояло у двери, высокий охранник-турианец (ну а кто же ещё, право слово?), вышедший, может, подышать, но скорее всего на перекур, о чём свидетельствовал небольшой красный огонёк. А второе: один охранник или два, в такой дом её не пустят посреди ночи без убедительных доказательств, что она имеет право, возможно, даже ясный день не будет для них препятствием. А вот права как раз у Ливии и не было, это даже не обсуждалось.
Она собиралась уже пройти дальше, уйти с глаз охранника и очей камер, но простояла на месте всё же слишком долго.
- Вам что-то нужно? – голос у охранника был немного сиплый, немного недовольный и немного подозрительный.
- Я… - Ливия запнулась и тут же выругала себя за это. – Я ищу дом сто тринадцать би. Это он?
Охранник ответил не сразу, и Ливия чувствовала, что его глаза внимательно её изучают.
- Нет, - последовал краткий ответ. – Вам нужно пройти дальше.
Несмотря на то, что это всё были утверждения, в его тоне завис логичный вопрос: к кому и с какой целью она топает пешком посреди ночи в этом районе. И вопрос этот был… можно сказать, очень громкий, и проигнорировать его было бы опасно. В конце концов, именно в это здание ей нужно попасть.
- Я… ищу одного друга… турианца. – Ливия вкратце описала своего «друга». – Я знаю, что он в этом районе, обещал позвонить, но не звонит. Он должен быть в сто тринадцатом… Но я не особо уверена. Может, вы видели его недавно?
Охранник хмыкнул неопределённо, а тень падала как раз на его лицо, так что было сложно сказать, поверил он или сделал вид. В любом случае, на данный момент для него вопрос был закрыт: она не собиралась прорываться на его объект, и это главное для спокойной смены.
- Нет, не видел. – Красный огонёк исчез в урне рядом. – Удачи.
Потеряв к ней интерес, охранник развернулся, открыл дверь и исчез в ярко освещённом холле, отделанном каким-то камнем и лепниной – всё, что успела разглядеть Ливия за краткую секунду. Едва дверь за ним закрылась, она резко дёрнулась в сторону и торопливо ушла за кустарник, подальше от обзора камер.
«Дело ещё не началось, а я уже засветилась», - с грустью подумала она. – «Это должно было подождать до утра. Все знают, что я не могу…».
Мысль оборвалась, не успев закончиться. Всем плевать, что она может, а что нет – это уже вроде должно быть ясно. В данный момент через может-неможет она должна попасть внутрь. Если не получается с парадного, то, что естественно, нужно поискать служебные ходы, которых тут должно быть в избытке.
Ливия прошла метров десять, и стена дома ещё не успела закончиться, как на глаза попалась первая дверь, над которой даже не было камер. Однако, подойдя ближе, стало ясно, что этот вход не подойдёт, хотя бы потому что это был только выход: снаружи не было замка. «Пожарный ход», - отрешённо подумала она и зачем-то коснулась холодного твёрдого металла двери пальцами. – «А я – какой-нибудь цезий».
Пришлось идти дальше.
Стена закончилась, и Ливия повернула, оказавшись в асфальтированном внутреннем дворе, где грудились мусорные баки, темнел силуэт чьего-то кара грузовичка, а над простой дверью горел фонарь, освещая замок. Ливия подошла к двери и осмотрела: дверь была уже, чем парадная, простая и отчего-то поцарапанная – явно служебная. Замок на ней сразу же предупреждал: войти можно, но только определённым лицам. Под эти определённые лица Ливия тоже явно не подходила, но это и не важно – этот замок она могла заставить решить, что она-то как раз и есть «определённое лицо». Над замком висела небольшая табличка, и Ливия с интересом прочла её, хоть читать особо было и нечего: табличка уведомляла, что доступ сюда имеют только сотрудники обслуживающей компании.
Ливия глянула на часы, потом задрала голову наверх, чтобы посмотреть в окна, однако в них было темно: либо тонировка, либо свет выключен. Ливия потопталась немного у двери и двинулась дальше, пройдя до конца этой внешней стены дома – ей попалась только одна пожарная дверь. Пришлось вернуться к служебной двери, и на этот раз медлить Стэул не стала: быстрое подключение, а потом долгая возня с неподдающимся кодом. Пару раз программа «слетала», словно наткнувшись на неожиданное препятствие, и приходилось всё начинать сначала. Конечно, будь у неё время на подготовку, хотя бы день-другой, взлом бы не занял много времени, и всё могло бы пройти гораздо глаже, так, как – Ливия считала – и предпочитал «Цербер», нанимая её для оказания подобного рода услуг.
Она ненавидела продумывать планы, но если и делала это, делала со всей тщательностью, не один час и даже не один день, продумывая все мелочи, все возможные ошибки и форс-мажоры. Поэтому очень редко происходящее отличалось от того, что она сама продумывала в голове. Но для всего этого нужно было время: чтобы влиться в окружающую среду, чтобы изучить основные моменты и привычки, разобраться в нюансах техники и программ, а потом действовать быстро, тихо и без промедлений. Поэтому – и Ливия гордилась этим – у неё практически не было провалов: она слишком боялась, и в первую очередь за свою жизнь и своё спокойствие, чтобы допустить хоть малейшую оплошность. «Цербер» поручал это ей, потому что знал: всё пройдёт тихо, и когда хоть кто-то что-то заподозрит, утечёт слишком много времени, чтобы успеть исправить последствия. Всё пройдёт отлично… если не считать Буэнос-Айрес и девочку-Каталину… Порой невозможно предугадать всё, и получается…
Мысль закончилась и не сумела продолжиться – испугалась. Теперь Ливия думала только о том, почему она оказалась в такой ситуации, где лишнее время – несказанная роскошь, а не условие работы. Что-то пойдёт не так, потому что она слишком спешит, слишком торопится, у неё нет времени, нет сил, не ума продумывать дальше, чем на шаг, у неё…
Замок пискнул, и индикатор на нём позеленел. Это случилось так неожиданно для Ливии, успевшей погрузиться в себя, что она остолбенела и с секунду тупо пялилась на зелёный огонёк. А потом, словно подстёгнутая чем-то, поспешно открыла дверь и вошла внутрь освещённого коридора.
Коридор был коротким, пара метров, а потом разветвлялся. Ливия прошла вперёд, и тут впереди раздался шум – лёгкий и мягкий, но всё же шум, и он приближался. Женщина замерла, потом сделала пару неловких шагов назад, её рука уже нащупала дверь, однако прежде чем она успела открыть её и выскользнуть наружу, источник шума – уборщик, везущий тележку – появился перед ней. Он замер, едва только заметил её, и пару мгновений они оба молчали, разглядывая друг друга.
Человек (а это был обычный человеческий мужчина) потёр переносицу рукой в резиновой перчатке и спросил больно знакомым подозрительным тоном:
- А вы, собственно, кто?
- Я… - Ливия сглотнула и сказала первое, что пришло в голову. – Я новый сотрудник. Вчера приняли… сказали вот, прийти сюда, в… это время. Извините.
Лицо уборщика вытянулось, и, если бы не сама ситуация, показалось бы Ливии очень комичным. Возможно, если всё пройдёт хорошо, она и будет вспоминать этот момент со смехом.
- Серьёзно? – Глаза мужчины округлились ещё больше. – Быть такого не может. Вы ничего не перепутали? У нас никто не увольнялся, и… - Он внезапно замер, и на лице его проступил плохо сдерживаемый гнев. – Ах ты ж козёл вонючий, ты же…
Ливия сообразила, что сказка про нового сотрудника оказалась… далеко не самой удачной. Она поспешно вставила:
- Может, покажете, где… ээ… старший смены? Администратор? Может, просто открылась новая единица?
- Уж поверьте, - зло ответил уборщик, сдёргивая перчатку и активируя инструментрон, - если бы тут открылась новая единица, мы бы знали об этом в первую очередь! Ну сукин сын, урод, замяли вопрос, говоришь…
- Подождите, - безуспешно попыталась остановить его Ливия, но мужчина уже звонил кому-то.
«Вот же напасть», - в отчаянии подумала Ливия, даже не зная, что ей предпринять. Ещё оставался шанс просто открыть дверь и выскочить на улицу, подождать немного и попробовать войти в здание ещё раз, но отчего-то она на это не решилась. Почему-то ей казалось, что всё обойдётся, хотя надеяться на это в текущей ситуации было… идиотством.
Мужчина что-то орал, – в панике, понимая, что всё пошло наперекосяк, Ливия даже не вслушивалась в слова – потом его тон стал тише, а под конец и вовсе извиняющимся. Когда уборщик посмотрел на неё снова, отключая гаджет, на его лице явственно проступала очередная порция подозрительности и неудовольствия.
- Козёл… В смысле, старший, уверяет, что никого не нанимали и никакая единица не открыта, - глаза мужчины слегка сузились. – Вы…
- Я перепутала дом! – с неподдельным ужасом воскликнула Ливия, прерывая его. – Ох, простите меня, пожалуйста, я, наверно, перепутала адрес! Простите, я не хотела навлекать на вас неприятности, но я действительно перепутала… Что же делать? Меня уволят! Первый день на работе и так крупно напортачить! Простите меня, я не хотела.
Её губы задрожали, словно она готовилась впасть в истерику. Откровенно говоря, так оно и было: создавать и перемалывать планы на ходу – что могло быть для неё ужаснее? Ливия ощущала, как начинают холодеть ладони – первый признак серьёзной встряски. Она закрыла глаза на мгновение и запрокинула голову, чтобы по-глупому не разреветься, а когда открыла, уставилась на в очередной раз вытянувшееся лицо мужчины. Похоже, потом он будет рассказывать эту историю как «История об одной блондинке (и неважно, что она не блондинка) без мозгов». Он собирался что-то сказать, но слишком неуверенно, и Ливия продолжила стенания:
- Что делать? Я уже опоздала, а там меня ждут, наверняка ждут! Боже мой, какая же я идиотка! Не потрудилась даже записать адрес, потому что он казался таким лёгким! Идиотка! – «А ты сомневалась?». Ливия всхлипнула и сбавила в тоне истеричные нотки, с большим усилием, и добавив более жалостливый мотив. – Может, покажите, где тут уборная, и я уйду? Приведу себя в порядок и поспешу, куда надо. Может, ещё не слишком поздно… Пожалуйста… И извините меня.
Уборщик медленно вернул челюсть на место, скептически глянул на неё и почесал в затылке. Взгляд у него был откровенно читаемым: «Почто ты свалилась на мою голову?!».
- Ну… пойдёмте. Я покажу, - неуверенно предложил он.
Ливия всхлипнула ещё раз – для закрепления – и благодарно взглянула на него. Он провёл её в левую развилку коридора вглубь служебных помещений, мимо узкой лестницы, видимо, тоже служебной, и лифта неподалёку. Уборная была в самом конце.
- Только не долго, - предупредил уборщик, запуская её. – Я откачу тележку на улицу и вернусь.
- Я быстро, да, - уверила его Ливия. – Извините.
Он опять скептически посмотрел на неё, а потом оставил наедине с унитазами и раковинами. Едва дверь за ним закрылась, как Ливия открыла кран и под шум воды уставилась на себя в зеркале. «Зашибись, агент», - кисло подумала она, разглядывая покрасневшие веки и щёки. Ладони всё ещё жгло холодом. – «Что дальше?».
Она слегка приоткрыла дверь и выглянула – уборщик ещё шёл по коридору. Дождавшись, пока человек скроется за поворотом, Ливия выключила кран и выскользнула обратно в коридор, заторопившись к видимой лестнице. Но удача вновь крутанула хвостом и отбежала в сторону, насмешливо пофыркивая: удаляющиеся шаги уборщика вдруг затихли, а потом снова стали приближаться.
До лестницы Ливия не успевала, если только не переходить на бег и не выдать себя уже своими шагами. Она замерла незадолго до того, как мужчина вышел из-за угла и, завидев её, растеряно топчущуюся на месте, прижимающуюся спиной к стене, тут же сказал:
- Я не понял, а как вы вошли?
- У меня карточка, - растерянно пролепетала Ливия, лихорадочно соображая. – Мне выдали.
- Это понятно, - в его голосе мелькнуло настороженное недоумение. – Но если вы перепутали дом, то как вы прошли по той карточке сюда?
- Я не знаю. Просто прошла.
- Та-а-к, - многозначительно протянул уборщик и приблизился к ней так, чтобы перегородить путь к отступлению, если ей вздумается бежать. – Дайте мне сюда вашу карту.
Ваша остановка, мисс. Ливия вжалась в стену, разрываемая страхом и неожиданной злобой. Чёрт возьми, они же знают! Почему она сейчас здесь должна выкручиваться?! В правом виске вдруг мелко запульсировало – не боль, но далеко не самое приятное чувство; с трудом преодолевая желание просто рвануть с места, куда угодно, или, что ещё хуже, вытащить пистолет, Ливия затравленно – по возможности, максимально затравленно – посмотрела на уборщика и пробормотала, поднимая руки ладонями к нему:
- Ладно, хорошо. Только прошу, не надо охраны.
Он удивлённо моргнул, но в ту же секунду удивление сменилось опасением. Торопясь обогнать его мысли, которые могли бы привести к невероятным, но, вполне возможно, правдивым выводам, Ливия заговорила быстро, заглатывая слова и заикаясь:
- Я сейчас всё объясню. Простите за эту ложь вначале, я просто очень растерялась, к-когда вас увидела: меня уверили, что в это время тут уже никого не б-бывает. Я… как бы сказать… сюда ходит мой муж… к люб-бовнице, - не умея краснеть по заказу, Ливия на этих словах опустила глаза, уставившись на рабочую обувь уборщика и дёргая за брелок замка на молнии. – Это в-всем известно, только доказать сложно. Я хотела его поймать… с поличным, т-так сказать. А потом п-п-потребовать развода безо всяких неустоек, потому что эта сволочь слишком хорошо устроилась. В-врёт в глаза и не краснеет, понимаете? – «Прямо как я, да». – Я могла бы пройти через холл, но охрана предупреждена… Я знаю, уже было как-то раз. И я решила т-так. У меня друг работает в службе безопасности вашей к-к-компании, и я попросила его помочь, он с-сделал мне какую-то штучку, сказал, она откроет служебную д-д-дверь. П-простите. Я уже просто устала от всего этого, это очень тяжело. Я хотела покончить с этим, но… видимо, у меня даже это не получается. По-другому никак, он слишком осторожный, наш брак выгоден ему, понимаете. Я бы не устроила никакого скандала, честно, я здесь совсем не за скандалом, он не нужен ни мне, ни той женщине… Я… Я вас только очень прошу, не вызывайте охрану, я сама уйду, если надо. Просто я… Так нужно было, по-другому никак, простите меня.
Договорив, Ливия глубоко вдохнула и осторожно подняла глаза на уборщика. На лице последнего читалось полнейшее изумление, смешанное с какой-то брезгливостью великосветской дамы, увидевшей гусеницу подле своей туфли, и жалостью от созерцания бедного создания. «Не поверит», - решила Ливия и поняла его: сама бы она в такую чушь точно не поверила бы. Ну, не сразу, по крайней мере. Уборщик же какое-то время молча смотрел на неё, явно собираясь с мыслями, потом неторопливо произнёс:
- Вы бы аккуратнее, дамочка… Со своей слежкой. Так и в полицию загреметь недолго.
- Да, да, я понимаю, - закивала Ливия. – Извините меня.
Уборщик выдохнул, нахмурился, смерил её недовольно-подозрительным взглядом, заставив её нервно переступить с ноги на ногу, и, пожав плечами, вдруг произнёс:
- Только вы меня не видели, и тогда я не видел вас. И делайте, что хотите.
Он взмахнул рукой, пробормотав что-то ещё себе под нос, и развернувшись, быстро отошёл от неё. Большими глазами, удивлённая не меньше, Ливия смотрела ему вслед, не зная, смеяться или плакать: хотелось сделать и то, и другое. Она с трудом, по осколкам, собирала ту историю, которую придумывала на ходу, и её чуть ли не затошнило от осознания, какую чушь она несла.
Чушь – не чушь, а ведь сработало!
Ливия прикрыла рот рукой и позволила себе издать нервный смешок, а потом в прямом смысле рванула к лестнице, пока уборщик не передумал. «А что если», - вдруг всплыла айсбергом мысль, - «он сейчас пойдёт к охране и всё ей расскажет? Чтобы тебя наверняка схватили?».
Ливия яростно замотала головой, отвергая эту идею. По служебной лестнице она взлетела на третий этаж, там уже вызвала лифт и ткнула кнопку предпоследнего этажа. Лифт щёлкнул, дёрнулся и полетел наверх.
Она позволила себе облегчённо выдохнуть, прислониться к стенке и немного расслабиться. Полпути пройдено, хотя всё могло обернуться и не в её пользу. Удача фыркнула в последний раз и милостиво вернулась, будет видно, надолго ли.
Ливию пробила крупная дрожь от пережитого, и мысленно она стала считать меняющиеся на табло этажи вместе с лифтом. На этаже двадцать восьмом дрожь унялась, ладони перестали напоминать куски льда. Только сердце продолжало неровно постукивать.
«Так недолго и в невродиспансер загреметь», - подумала Ливия и рассмеялась. Смех получился сухим и противным, так что она оборвала его практически сразу. А всё же, что было бы лучше: если бы уборщик взял её за шкирку и протащил к охране или так?
Ага, к охране. Которая моментом заметила бы пистолет, и полицией не обошлось бы точно.
Но, может, и это было бы к лучшему?
Ливия затрясла головой. Ну что за глупость? В тюрьме – лучше, конечно! Ей ли не знать, что там, в этих тюрьмах; Бекенштейн, Цитадель – они везде одинаковы. Конечно, если она будет умной девочкой, никто и не узнает, что сюда её притащил «Цербер» - и это облегчит ей участь. Если она будет очень умной девочкой, об этом узнают все – главе этого порождения Ехидны останется только в срочном порядке выпутываться из истории, в которую его втянет Ливия; и это облегчит ей участь вдвойне, если не втройне.
Но она не умная девочка, и даже не очень умная. Какая есть. И вариант с тюрьмой – при всей его призрачной надежде отвязаться от «Цербера» - самый нелепый план, который только может прийти в голову. И не стоит забывать об Ианире – её это не обрадует. «Может, ей вообще будет всё равно» - шепнуло что-то тайное, злое, но Ливия поспешно втоптала его, затыкая.
Ей вдруг вспомнилось, неохотно, словно воспоминание пробивалось через толщу густого киселя, тот один раз, когда она почти призналась. Что было бы, если бы он всё-таки дожал, продолжил не верить ни единому её слову? Он ведь знал, Ливия не сомневалась в этом, как и в том, что на её сборы в очередной одиночный отпуск, он пришёл не затем, чтобы вернуть что-то (она уже и не могла вспомнить, что; какая-то мелочь, которую отдаёшь и забываешь о ней напрочь, что-то вроде лишней батарейки или щепотки приправ), а затем, чтобы показать: он знает, что она врёт. Он задавал ей вопросы, которые на первый взгляд ничего не значили, но Ливия-то знала его на тот момент пять лет, и эти вопросы были ничем иным как частью его пытливого допроса. Как искусный сыщик детективных историй, он выспрашивал мелочи, из которых потом мог построить занимательную картину. И Ливия отвечала осторожно, пытаясь выдержать какую-то неуловимую грань, подстроиться под его тон. И всё равно прокололась. Потому что он тоже знал её пять лет.
Что было бы, если бы всё зашло дальше?
«Заткнись», - устало велела себе Ливия. – «Заткнись, это всё равно ничем тебе ни сейчас, ни потом не поможет. Делай работу без лишних мыслей, договорились?».
Она кивнула сама себе, но слишком неуверенно. Чтобы построить мысли в нужном направлении, Ливия принялась размышлять над работой.
Итак, на последний этаж она пройдёт пешком. Там наверняка будет выход на крышу, с которой можно будет попасть на террасу перед пентхаусом. Интересно, он сильно высокий? Не меньше двух этажей, наверно. Это примерно… Ливия прикрыла глаза, визуально представляя минимальную высоту пентхауса. Даже если так, это не мало, и так просто с крыши не спрыгнешь. Как только она окажется там, надо поискать способ попасть вниз, может, даже на самом этаже здания найдётся выход непосредственно на террасу? Надеяться на это не стоило, так как, по мнению Ливии, это было чересчур: в самом пентхаусе наверняка есть и лестницы, и лифт, а терраса – не более чем сад и парковка для аэрокаров. И вообще, терраса там практически наверняка частная территория. Крыша, по идее, тоже конечно, но…
«Это тоже лишние мысли, Ливия», - оборвала она себя.
Лифт едва ощутимо дёрнулся и замер, следом, чуть помедлив, раздвинулись двери. Ливия выскользнула в коридор и завернула к лестнице. Преодолев два оставшихся этажа, на последнем она нашла узкую служебную дверь, запертую на кодовый замок. Над ней горела надпись: «Тех. этаж. Вход строго по пропускам».
Ливия огляделась, но ночью никто не торопился выходить из своих квартир. Структура кода замка была практически идентична коду у входной двери, так что на этот раз взлом прошёл быстро. Когда индикатор загорелся зелёным, Ливия немного поколебалась у двери, представив, что, не успев войти, вновь столкнётся с каким-нибудь чистильщиком водостока или чего-то ещё, но выбора особо не было.
Дверь за ней закрылась мгновенно, на секунду оставив Ливию в кромешной тьме. Потом загорелись лампы, осветив небольшую лестницу, тянущуюся вверх. Ливия поднялась по ней и уперлась в металлическую дверь, запертую самым обыкновенным запором и замком. Вскрыв их, она очутилась прямо на крыше, где дул пронизывающий практически ледяной ветер. На миг ей показалось, что её просто-напросто сейчас сдует вниз, и прощай…
Однако дойти до бортиков края крыши проблем не составило, и Ливия теперь смотрела вниз, на аккуратную площадку, обрамлённую очертаниями кустов, которые в темноте могли быть чем угодно. На краю площадки ютился знакомый аэрокар. А до «земли» отсюда было метров девять-десять, не меньше, абсолютно гладкой стены, если не считать хлипкого водостока, да ещё пары выступов видневшихся внизу, но абсолютно недоступных.
Ливия обошла крышу по периметру, но не нашла ничего стоящего внимания. Тогда она вернулась обратно на лестницу, где видела ещё дверь на лестничном пролёте. Эта дверь была, можно сказать, «почти незапертая», и Ливия через минуту уже оказалась внутри длинного помещения, похожего на склад забытых вещей и оборудования.
Она сама толком не знала, что искала здесь. Тайный ход в пентхаус? О, это было бы крайне любезно с вашей стороны…
Ливия замерла подле огромного ящика, скромно примостившегося в углу. Поколебавшись, она открыла его, и, словно насмехаясь, прямо поверх инструментов и ещё кучи каких-то странных приспособлений, о предназначении которых можно было только догадываться, лежал моток толстой верёвки, почти каната. Ливия отсекла ненужное любопытство на тему предназначения этой верёвки, но более логичной и комфортной лестницы здесь не оказалось.
«Какая логичность, опомнись! На кой чёрт здесь нужна десятиметровая лестница, на террасу спускаться? В целях великого и доброго шпионажа?».
Ливия хихикнула, но это, скорее, был нервный смешок. Оставалось только порадоваться, что сдача физподготовки для неё проходила неплохо, так что если ветер не сдует, то… всё должно быть хорошо.

Когда наёмница в своём привычном плохом настроении шла по базе контрабандистов, после того как доложила Танели о выполнении своего задания, то не могла заметить, как позади неё с перекрытий в потолке спрыгнула шустрая фигура и бросилась к ней. Дальнейшая подсечка гарантировала то, что приземление азари выйдет болезненным. Если бы её не успели подхватить на руки.
- Сюрприз! - радостно объявила Кел`Сара. - Знаешь, не люблю быть в долгу, возможно у меня всё-таки есть кое-что, что могло бы тебя приободрить. Раз ты у нас такой ценитель всякой аристократической непотребности, - она поставила наёмницу на пол и стала рыться в сумке, которая висела у неё на плече. - То вот, дарю, - она выудила оттуда небольшую коробку антрацитового цвета. - Коробка поддерживает оптимальную температуру ёмкости внутри. Сей напиток называется "Ламантайн". Двести тридцать семь лет выдержки. Стоит маленькое, но неприличное состояние. Естественно украла, откуда же это ещё может быть у меня? - хихикнула воровка на вопросительный взгляд наёмницы. - Хотела продать, но...для сестрёнки ничего не жалко, на, держи. - она протянула ей подарок и, слегка помявшись, всё-таки высказалась. - Меня сгрызает любопытство касательно одного...события. Позавчера я зашла к тебе в каюту, когда все спали - ничего такого, я искала одну из своих "игрушек", я их вечно где-то оставляю. Дверь была незаперта, я тихо зашла и, - лицо воровки стало таки ехидным и сгорающим от любопытства одновременно. - Рассказывай - кто такая Эйлин? Ты так сладко стонала её имя во сне, что я невольно заслушалась. Готова поспорить, что у вас с ней явно что-то было. Вы расстались? Где она сейчас?

Шаэна уже наверно сбилась со счёту от того, сколько различных эмоций она успела испытать за эти несколько коротких, казалось бы, мгновений. В начале это, разумеется, был самый обыкновенный испуг, из-за которого азари чуть не вскрикнула и не приготовилась уже было разить всех биотикой налево и направо. Однако, хвала Богине – когда она уже приготовилось к болезненному приземлению на пол, её подхватила на руки весьма знакомая физиономия. А потом Т’Лиа даже ещё не успела придумать, как бы ей «прокомментировать» всё это, как её вернули в вертикальное положение и вручили какую-то коробку. Азари недоумённо начала рассматривать её, и по всей видимости предвидя её вопросы, соплеменница пояснила что же это такое. И ведь действительно – самый настоящий «Ламантайн», который Шаэна видела лишь на картинках до этого и как правило сопровождала просмотр мыслями: «Вот, стану может быть когда-нибудь богатой, попробую эту штуку обязательно… лет эдак через семьсот, не меньше…»
По началу наёмница просто не могла поверить своим глазам и всё пыталась понять, всерьёз это всё, или быть может снова какой-нибудь розыгрыш в исполнении Кел’Сары. Фанатка, конечно, уверяла, что просто на просто украла его, но ведь от неё на самом деле можно ожидать чего угодно.
И тут Шаэна снова не успела ничего сказать, как разговор перешёл в совершенно неожиданное для неё русло.
- Погоди… Постой… Как это… Я даже не знаю… - Пыталась подобрать слова Ардат-Якши, которая наверно могла бы лопнуть от переполнившего её смущения, будь она мыльным пузырём. Хотя потом, смущение ушло слегка на второй план и уступило место гневу на наглую воровку, который медленно но верно лишь усиливался сегодня весь день. – То есть, подожди… Ты хочешь сказать, что ты… пришла ночью, вскрыла мою дверь. Да Да! Даже не пытайся отрицать, вскрыла! Я никогда не оставляю её открытой! Ну вот, а потом рылась в моих вещах без спроса… Но даже не в этом суть… Ведь мало тебе этого, ты стала подслушивать, и теперь… то что у меня больше всего в голове не укладывается! Ты вот просто так берёшь и… Заявляешь мне об этом в лицо?! Да ещё и пытаешься задавать вопросы? – Шаэна бросила на соплеменницу весьма недобрый взгляд. Она конечно всё ещё продолжала держать в руках коробку, но сейчас ей очень хотелось, чтобы на месте её оказалась шея Кел’Сары, чтобы можно было сдавить её да посильнее. – Скажи… Тебе хоть, чуть чуть… хотя бы самую малость, не кажется это неправильным поступком?!

- Неправильным? - воровка задумалась и пожала плечами. - Нет, собственно. Я буду не против, например, если ты заглянешь ночью в моё скромное жилище. Правда я там редко бываю - сплю где меня уже ноги не держат, хоть в тех неудобных креслах пилотов. И как-то поздно возмущаться, что я копаюсь в том, что мне не принадлежит - работа у меня такая. Могу из сейфа что-то умыкнуть, - она кивнула на подарок. - Могу из базы данных взять нужную информацию и сдать её самому перспективному покупателю через Сеть. А ведь когда ползаешь под чужими окнами и не такое услышишь... Например Танели держит пистолет под подушкой, Ирна забавно насвистывает во сне - кое-что я позаимствовала и из её голографического компьютера, но оно зашифровано. Отчасти мне нужен тот сегмент из её сообщения именно по этой причине - а Маркус балуется...баловался сигаретами батарианского производства. Я предпочитаю знать всё о тех, с кем придётся иметь дело. Но у своих я ничего не ворую, можешь проверить - всё твоё нижнее бельё на месте, - хихикнула она. - И я не подслушивала, а наслаждалась твоим голоском. Во сне он у тебя звучит как у краснопёрой маленькой пташки с берегов Тессии. А у меня слабости ко всему прекрасному...может мне и тебя украсть после задания, дабы не вздумала никуда уходить, а? - подмигнула она соотечественнице.

«Как у пташки? Ну ну… Боюсь спросить как же он тогда звучит когда я не сплю…»
- Что, уже и это… узнала, да? – Устало вздохнула Шаэна, решив, что Кел’Сара была также свидетелем последней её беседы с Танели. – Я же сказала, что не знаю ещё точно. Всё зависит от большого количества обстоятельств. Предугадать невозможно. Мне действительно много дел предстоит… всяких разных. И дело не в том, что ты не воруешь… Просто у многих есть… такие вещи, о которых никто не должен знать кроме них самих. И я ничего не имею против предосторожности – в конце концов, у нас действительно работа такая, что порой не знаешь чего больше бояться: тех кто тебе противостоит в открытую или тех кто постоянно тебе улыбается, а потом… может в последний момент пустить пулю в спину. Но если и ты сама всё это понимаешь, и не доверяешь никому пока… не пороешься в его нижнем белье, то почему тебе не приходило в голову, что тебе самой никто не обязан доверять, а? Я ведь, например, не копалась по ночам в твоих вещах и ничего о тебе не знаю… Да и соответственно не требую к себе излишнего доверия. Вот в этом действительно нет ничего неправильного. Всё просто так устроено, ничего не поделаешь. Я же ведь права, да? Вот подумай хоть сама – неужели всё может быть как-то иначе? И… должна ли я начать доверять тебе больше, после… такого?

- То, что не копалась это правильно - у меня там много чего острого и взрывчатого. Порой сама не знаю, когда всё это рванёт. Здесь мы с тобой похожи - я тоже не требую, чтобы мне доверяли, учитывая моё хобби. И ни на чём не настаиваю, просто любопытствую, кого ты так жарко могла вспоминать, вот и все дела. Ладно, вот тебе ещё бесплатный образец информации - как-то влила я Маркусу приличную дозу афродизиака в его батарианскую флягу. Только не спрашивай зачем я держу при себе - проучить хотела человечка. Стояла в кают-компании, он ещё приложился к ней, проходя мимо, вот и булькнула туда. - моська воровки приняла коварное выражение, но тут же сменила его на раздосадованное. - Почему-то на него это не повлияло. Если ты помнишь - хотя ты же куда-то отлучалась впопыхах, верно? - я за ним весь вечер таскалась, но просто ни-ка-кой реакции. Фляга исчезла, а реакции не было..странно. Вылил он её что-ли? - азари провела рукой по гребню и печально вздохнула. - А что ты имеешь под "могло быть по-другому"? Могла бы ты довериться мне или могла бы я перестать делать то, что делаю?

- Да ничего… - Пробубнила в ответ Шаэна, отведя взгляд себе под ноги. – Не важно. Забудь…
Юная азари, сама возможно до конца не понимая зачем это делает, пристально всматривалась в почти неосвещённый участок пола, разделявший её с собеседницей. И при этом она старательно пыталась найти ответ на один единственный вопрос – почему с ней всегда так всё выходит? Однако затем вопросов стало больше. Например, почему этот редкостный кусок дерьма Маркус, посмел прикоснуться к этой очень памятной и раритетной для Шаэны фляге? Наверное, валяясь под действием транквилизаторов, он сейчас даже не догадывался о том, как сильно чуть было не подставил Т’Лиа. Ведь азари в тот вечер, когда она по уже довольно старой привычке надралась в хлам, с большим трудом смогла удержать себя… Ведь афродизиак, это очень сильное средство для… повышения возбуждения, скажем так. А быть может и не смогла удержать, а просто вырубилась, и только потому не начала бегать по кораблю, предлагая всем устроить большую межрасовую оргию. Не, ну конечно немного пофантазировать, как и любое разумное существо на её месте Шаэна и так всегда могла, особенно поглядывая на то, как Кел’Сара делает свои упражнения. А верней не на неё, а на некоторые определённые части её тела, которые у азари считаются наиболее… примечательными. Но это всё, в общем-то естественно, а то что ей пришло тогда в голову после осушения «отравленной» фляги… В общем, хвала Богине, что она хотя бы не попыталась воплотить всё это в жизнь, а ведь могла бы попробовать и кто знает чем бы это закончилось.
«Теперь понятно, почему мне тогда приснился этот сон… Я там вроде была в каком-то ночном клубе… Может быть даже в «Загробной жизни». А потом подошла какая-то азари и кварианка, и мы с ними… Эх, а сон то действительно был неплохим. И кварианка… и в правду очень напоминала Эйлин, насколько я во всяком случае могу её помнить… Стоп! А может всё дело не в том что Маркус флягу взял? Может Кел’Сара сейчас специально мне так сказала, чтобы я так подумала, а на деле вновь просто хотела надо мной посмеяться, но раз не вышло тогда, то хотя бы сейчас посмотреть на мою реакцию? Или нет… А вдруг да… Знаю я таких как она – им наплевать на всех, лишь бы поиздеваться над кем-нибудь. Особенно над тем, кто чем-то хуже тебя… И про мой голос она скорей всего тоже замаскировала какое-то издевательство – не мог же он ей и в правду понравится? Это же чушь полная! Нет, всё! С меня хватит, я больше ей такого удовольствия не доставлю!»
- Слушай, знаешь что? – Снова резко заговорила Ардат-Якши, взглянув в глаза воровке. – Понимаю, что тебе просто офигеть как хочется посмеяться над кем-нибудь… Но… Но… Тебе… стоит задумываться ещё почаще о том, что порой те над кем ты издеваешься тоже такие же живые как ты! А не просто твои… жертвы. Всё в общем… Возьми это назад – мне от тебя ничего не нужно! - азари сунула коробку, которую до этого держала в руках, обратно её владелице. – Не удивлюсь, если бы она оказалась пустой или… ещё что-нибудь было не так. И не называй меня больше сестрёнкой! У меня есть сестра и я надеюсь, она абсолютно не похожа на тебя! – И на этой высокой ноте, Шаэна быстро развернулась и хотела уже было красиво удалиться прочь. Но, её планам не суждено было сбыться так просто, как это обычно бывает. Азари не заметила в этом полумраке относительно небольшой контейнер у себя за спиной, и потому непременно запнулась об него, совершая свой манёвр. И привело это к тому, что она весьма неудачно шлёпнулась на пол, разодрав кожу на коленке в кровь. Было довольно таки больно, но Шаэна всё равно не собиралась останавливаться, а потому стиснув зубы попыталась подняться, чтобы покинуть этот проклятый склад. И даже не важно, что она до этого направлялась в контейнер который им выделили. Сейчас ей просто хотелось туда, где нет Кел’Сары. Где нет вообще никого, и где её никто точно уже не попытается задеть или обидеть…

Азари с некоторым недоумением смотрела вслед ретировавшейся соплеменнице, после чего открыла коробку и взглянула на запаянную полную бутыль внутри, после чего пожала плечами и закинула ёмкость обратно в сумку.
"Значит строим из себя недотрогу," - в голове у воровки уже стал зарождаться зловещий план, а на лице появилась не менее зловещая улыбка. - "До Ирны тебе далеко, сестрёнка, но так просто я не могу оставить это без внимания. Вызов принят, но придётся тебе подождать - сегодня ночью я буду очень занята..."

"Пятнистую тви`леку" нельзя было отнести к обычному стрип-клубу, где гласит правило "Смотри, но не лапай" - а для тех тугодумов, кто считает себя умнее всех всегда есть несколько охранников, способных объяснить зарвавшемуся посетителю, как он не прав, и его имя навеки вносится в чёрный список клуба. Остальные же могут насладиться танцами и выпивкой, а если этого будет недостаточно, то можно будет попытаться договориться с одной из танцовщиц для "приватного" времяпровождения в ВИП-комнатах, расположенных в стороне от основного зала.
Владелец заведения, мрачный саларианец, практически сразу принял предложение азари стать одной из танцовщиц в этот вечер. Причина была проста - завсегдатаем нравится что-то новенькое, тем более, что за своё выступление Кел`Сара не планировала брать деньги, вместо этого договорившись на аренду одной из комнат. Объяснила это тем, что хочет сделать приятное своему парню, хотя владельцу сего заведения подробности явно были неинтересны.
Выступление азари должно было состояться не сразу и всё это время она решила провести с пользой, а именно - медленно, но верно спаивать своего собеседника в баре. Небольшими дозами, чтобы не было подозрительно. Это было на деле лишь отвлекающим манёвром, поскольку мускулистый афроальянсовец вряд ли заметил, как в одном из сосудов быстро растворилось две таблетки со снотворным. Подобные операции в стиле "Соблазнить, намекнуть, дать полапать, но не отдаться" воровка проводила не раз, как правило после пробуждения объект мало что мог вспомнить, а азари, если к тому времени не исчезала, щедро вешала ему на уши порции комплиментов о приятном времяпровождении. Сама же азари заказывала себе более слабые напитки, скорее для храбрости, чем для поддержания маскировки.
Когда свет в помещение был приглушен и заиграла новая музыка, на сцену неспешно из-за занавеса неспешно вышла азари, покачивая бёдрами в такт мелодии. Она не смотрела на Саймона, хоть и знала, где он расположился, пока что ни на кого не пал её взгляд, глаза прикрыты, голова слегка запрокинута назад, будто себе полностью влиться в ритм музыки.
Внезапно её глаза распахнулись, сфокусировав свой взор на человеке. Проведя руками по изгибам своего тела, она задержала их на груди, неспешно раскрыв свою кожаную куртку и позволив ей соскользнуть с плеч. Благодаря устранённой "преграде", можно было заметить, что татуировка летучей мыши была не единственным украшением голубокожей стриптизёрши, но в воцарившемся полумраке нельзя было точно разглядеть, что именно представлял из себя другой рисунок. Пальцы соскользнули на талию и остановились, будто в нерешительности, не зная какая деталь одежды следующей покинет свою хозяйку. Всё также подстраиваясь под ритм музыки, Кел`Сара стянула майку через голову, отбросила её в сторону и спустя полминуты эта же участь постигла и нижние детали гардероба, после чего азари призвала на помощь свою биотику.
Не в полную силу, а совсем немного, чтобы голубоватое пламя только-только обволокло её тело. И в ту же секунду в полумраке ярко вспыхнула разными оттенками фиолетового ещё одна татуировка, чья нижняя часть просвечивалась сквозь кожаные штаны, на свету выглядевшая серой и невзрачной. Это был дракон, который словно прижался к Кел`Саре сзади, обвив ноги до самых щиколоток длинными хвостами и деловито положив морду ей на плечо, обхватив её двумя верхними лапами под грудью, а пара нижних хватательных конечностей "схватили" ягодицы. Когда воровка продолжила танец, казалось, что это существо двигается вместе с ней, а под конец представления у многих посетителей наверняка должно было сложиться впечатление, что могучая рептилия будто берёт сзади свою "принцессу".
Стоило ли говорить, что овации, когда музыка затихла и Кел`Сара стала собирать своё разбросанное имущество она заслужила по праву. Быстро надев за кулисами куртку и штаны - Даже лёгкие туфли умыкнули, - обиженно подумала азари и вздохнула, приготовившись к самой тяжёлой части своего плана. Она поспешным шагом завернула за угол и попалась прямо в страстные объятия афроальянсовца, который, после увиденного шоу, явно рассчитывал на продолжение определённого характера...



Некоторое время спустя азари философски поглотила пятый по счёту бокал горячительного напитка и бросила очередной взгляд на мирно посапывающую фигуру Саймона, который всё же дорвался до того, что ему было нужно. Вопросом "и как до такого дело-то дошло" Кел`Сара не хотела заморачиваться, поскольку она сама не очень-то и сопротивлялась. Сейчас у неё в голове крутились два факта. Один по делу, другой из категории "мысли вслух":
Во-первых, она заполучила из уни-инструмента охранника коды доступа, необходимые для входа в систему "Эсквайра". Она не ошиблась в своих опасениях - неведомый засранец пользовался их системой наблюдения для...собственно наблюдения. Хитро, но следы он замёл за собой неумело и на руках у воровки оказался его цифровой "след" - таким образом вопрос о нахождении шпиона был чисто технологическим.
Во-вторых, на всех мягких частях тела явно будут синяки - хватательно-сжимательная сила вездесущих рук человека была на порядочном уровне...