Авторская колонка Mercenary

Шепард был солдатом, отличным специалистом. Он выживал в самых чудовищных боях, он умудрялся справиться с превосходящими силами противника в одиночку. Он знал - нет ничего невозможного, если ты ещё жив.
Несмотря на цепочки совпадений, постоянные подколки про ангелов-хранителей и знаки свыше, Коммандер не был суеверен и не верил в чудеса на грани мистики. Он привык оценивать ситуацию фактами, сухими, но надёжными. По его мнению, они были куда лучше, чем слепая вера в лучшее.
В данном случае факты, так часто приписывающие приимущество в бою именно коммандеру, уступили. Нет, даже не так. Они, все как один, сложили оружие и перешли на сторону противника.
И, хоть лирика подобного рода и была сейчас неуместна, Джон Шепард всё-равно старался придать себе уверенности.
Уверенности, что он сможет продержаться до прибытия подмоги. Как быстро его команда или служащие на SR-2 ставленики "Цербера" смогут подняться сюда? Полминуты? Или меньше? Он мог бы попытаться дать отпор врагу на это время.
Другое дело - КАК это сделать, если нет ни единого плюса в его нынешнем положении.
Итак, напротив Шепарда стояли бывшие союзниками факты.
Шепард привык рассчитывать на своё снаряжение в бою. Это факт.
Военная специализация Шепарда - разведчик. Это факт.
Соответственно, лучше всего на поле брани Коммандер чувствовал себя в тылу, под прикрытием маскировочного поля с СВ наперевес. Это факт.
Шепард всегда старался избежать ближнего боя по этой причине. Это факт.
Раньше Шепарду не доводилось бывать в подобной ситуации. Это факт.
Но помимо этих очевидных фактов, был ещё один намного более очевидный. Для его осознания не нужно было гадать, сколько времени есть у Шепарда до прибытия подмоги, какие были его умения и личные характеристики. На самом деле, это не имело значения.
Ведь противник коммандера Джона Шепарда был априори непобедим. Это был внушительных габаритов человек, закованный в тяжёлую силовую броню, с пистолетом-пулемётом в правой руке и связкой зажигательных гранат на поясе. Только что, использовав доведённый чуть ли не до абсурда фактор внезапности, который не смогла предугадать даже безупречная СУЗИ, он проник на восстановленный "Цербером" фрегат "Нормандия" SR-2 и оказался буквально прямо в постели коммандера. Хотя тот и не был готов к столь стремительному развитию личных отношений, ведь они знали друг друга лично не больше пары секунд.
Тем временем, сам коммандер был закован в обтягивающие чёрные боксеры и вооружён полупустой бутылкой виски. Он мирно дремал в собственной кровати, когда вдруг из ниоткуда появился вышеописанный тип и, судя по бесцеремонности и ПП в боевом состоянии, явно не с добрыми намерениями.
Не нужно было до конца верить в чудеса или расчёт, что бы с полной уверенность сказать - у коммандера Джона Шепарда нет ни единого шанса прожить ещё больше одной минуты.
И это был самый очевиднейший факт из всех, что Шепард мог применить не в свою пользу.

"Песочный Человечек". Часть I - пока никакого экшена. Раскрываются оба главных персонажа. Да-да, весь махач оставлен на десерт.

- ...Всем, кто только что включил телевизор, сообщаю, что мы ведём репортаж из пригорода Аннаполиса, штат Мэриленд, где сегодня в семнадцать тридцать в результате землетрясения, эпицентр которого по предварительным данным находится в штате Вирджиния, обрушилось здание транспортной компании "Три-Оптимум". Под завалами находятся несколько человек, остававшихся во время парада на своих рабочих местах. К сожалению, о их судьбе пока ничего не известно, но оказавшиеся на месте событий граждане и Службы Спасения продолжают разгребать завал. Все мы надеемся только на лучшее... Хм...
Диктор просмотрел несколько листов, нервно поправляя тугой пурпурный галстук в полосочку. Он надеялся сегодня отправится домой пораньше, к семье, ведь праздник был в самом разгаре. К сожалению, уставшему работяге, который уже несколько лет был вынужден дожидаться повышения, сидя в кресле заместителя ведущего Местных новостей, сегодня совершенно не повезло - случилось землетрясение. Проклятая душная Вирджиния снова принялась за старое, а высокопоставленным снобам из Вашингтона даже пришлось на время оторвать свои несоразмерные задницы от кресел Парламента. И всё бы обошлось без лишних жертв, благо дальность эпицентра и толчки не более чем в пять баллов по Рихтеру к этому располагали, но внезапно старенькому зданию в пригороде вздумалось прилечь отдохнуть после стольких лет беспощадной эксплуатации. Под завалами, судя по всему, остались несколько работников компании.
"Черт бы их побрал! Теперь я буду сидеть здесь до вечера и каждый час повторять одно и то же, сообщая всему округу про эту катастрофу!" - Диктор, воспользовавшись тем, что сейчас на канале показывали кадры с места ЧП, вытер пот со лба внутренней стороной галстука. Стоявшая неподалеку гримёр неодобрительно окинула его взглядом.
Оператор дал команду - репортёр с места событий только что вышел на связь - и диктор натянул на лицо привычную маску проникновенной, сочувствующей напряжённости. Его озадаченное, не равнодушное и открытое лицо очень нравилось директору телестанции, так что неудивительно, что он запрёт его здесь до ночи, заставляя с одним и тем же выражением доносить до людей плохие вести. "Зрителям нравится, когда ты читаешь некрологи - они начинают искренне сопереживать! Им этого хочется, а каналу это полезно, вот и все дела!" - как-то пошутил директор, доверительно похлопав диктора по плечу.
"Интересно, что бы подумала Рината, если бы увидела меня утром без грима и этой маски сопереживания?" - размышлял диктор, завидев на экране перед собой репортёра.
- На прямой связи из центра катастрофы наш постоянный репортёр в Аннаполисе, - выпалил диктор, уставившись в камеру. - Рината Онсон, с места событий.
- Да, Джей, мы только что смогли добраться сюда - движение на улицах затруднено, много людей, - репортёр, молодая девушка с чётким и низким голосом, появилась на экранах тысяч телевизоров в штате Мэриленд и миллионах по всей Америке. От осознания этого девушка волновалась чуть ли не больше, чем от произошедшей катастрофы. - Ещё несколько ветхих домов, как нам известно, обрушились в районе Локленда, но все жители дома вышли на парад в честь Дня Города и никто не пострадал. Сейчас вы видите за моей спиной обломки здания "Три-Оптимум" и людей, которые разгребают завал... Здесь не только спасатели - многие участники парада, проходившего неподалёку, высказали желание помочь в общем деле. Хотя толчки прекратились ещё полчаса назад, власти города порекомендовали жителям старых и ветхих сооружений пока собрать все ценные вещи и выйти на улицу, что бы избежать новых жертв.
Рината Онсон оглянулась, опустив микрофон. Оператор, не получивший никаких команд, сдвинулся с места, попытавшись снова взять её в кадр, придерживаясь старой схемы.
- Джон, отложи камеру, - наконец сказала репортёр, но её практически не было слышно за бесконечным гомоном десятков людей и грохота разгребаемых камней. - Посмотри, там, кажется, кого-то нашли! Мы можем помочь.
Оператор молча положил камеру на землю, не выключая её. В кадр успела попасть его спина в промоченной потом ветровке и мужественная Онсон, спешившая на помощь пострадавшим.
"Вот стерва, - почти беззлобно подумал диктор, вновь вытирая лоб ненавистным галстуком. - Теперь её окрестят местным героем и вручат какую-нибудь премию за отличный репортаж, хотя она просто как всегда постоит в сторонке".
Помолчав немного, посматривая на гневно сверлящую его взглядом гримёра, Джей вдруг заметил, что его лицо снова в эфире.
- Мы будем следить за развитием событий, - сурово выплюнул он в камеру напоследок.

***

Ник наконец почувствовал, что сможет это сделать.
Сначала он краем глаза заметил свет, но это свечение было недосягаемым в его нынешнем положении. Он попытался пошевелиться, но ему показалось, что стало только хуже. Навалившиеся на спину кирпичи словно пригласили на пикник ещё и какую-нибудь мраморную плиту, а сверху что-то заскрежетало. Натужно застонав, парень попытался подогнуть ноги бод себя, опёршись крепкими руками на усеянный осколками стекла и штукатурной крошкой пол. У него потихоньку начало кое-что получаться и вскоре он смог согнуть своё тело, что бы не быть распластанным под останками стены. Ник силился поднять спиной огромный вес и попытаться одновременно дотянуться рукой до спасительного света впереди. Ему показалось, что если он сумеет схватиться за что-нибудь снаружи завала, то у него получится подтянуть тело ближе к этой дыре. Там он, по крайней мере, сможет немного глубже дышать и это, несомненно, придаст ему сил.
Но сил ему придало совсем другое обстоятельство.
- О, боже! Там, там ещё кто-то есть...
Не столько сам голос, сколь его обладатель, придали Нику дополнительной уверенности в себе. Алекс, чёрт бы его побрал! Если уж этот тупой субтильный гомик смог выбраться, то что стоит ему, молодому и крепкому мужику, справиться с этим?!
Не думая о возможных увечьях, подхлёстнутый ненавистью, Ник начал резко выбираться из-под завала. Позвоночник взвыл от нагрузки, на плечо упал кусок арматуры, чуть не содрав по пути правое ухо, но вскоре парень смог вытянуть обе руки на поверхность завала и подтянуться. Стеная всё на свете, он наконец смог вытащить ноги из проклятой дыры и обессилено свалился на пол. Встав уже через пару мгновений и стараясь внешне не показывать, как же трудно ему сейчас пришлось, он оглянулся.
Второй этаж, на котором он находился, развалился наполовину, подмяв под себя первый. Похоже, выжившим просто повезло - третий и четвёртый этажи проломили несущую стену в западной части здания - весь основной шквал обломков пришёлся на эту сторону, а люди находились в противоположной.
От самого второго этажа мало что осталось. Ник выбрался из-под обломков северной стены, рядом располагалась и лестница, на месте которой сейчас был один мусор. Помещение офиса было достаточно просторным, однако большая его часть оказалась под завалом, а то, что осталось ещё больше уменьшилось в объёмах - потолок прогнулся, выпустив из-под попадавших плит переплетение кабелей, проводов и арматуры; стен, кажется, не осталось вовсе либо их засыпало, отчего окружающее пространство казалось очень неровным и ещё более сжатым. Более того, холм мусора и обломков буквально разделил один большой зал на два маленьких, а перейти от одного к другому можно было только через узкий проход у самого южного края, там, где гипотетически должна была находится стена, которую в данный момент было просто не видно. Сейчас весь офис напоминал пещеру, которые можно было найти где-нибудь в глубинах Скалистых Гор.
Но, слава богу, каким-то непостижимым образом освещение ещё работало. Это было невероятно, но две единственные целые электролюминесцентные лампы, висящие на потолке (одна из них классически держалась за крепление одним концом, покачиваясь в стороны), ещё могли освещать окружающий непроглядный мрак. Ну хоть что-то.
- Чёртов дом! - разъярённо проворчал Ник, стряхнув с коротких колких волос пыль. - Даже жаль, что МакКинли не оказалось на рабочем месте...
Блуждающий взгляд Ника вдруг выхватил из окружения неподвижный человеческий силуэт, сидевший на офисном столе буквально в нескольких метрах от него. Ник даже не удивился, что не заметил его до этого - человек сидел безмолвно и неподвижно, уставившись в одну точку где-то в у себя под ногами, сливаясь своей грязной и изорванной одеждой с окружающим хламом. Директор "Три-Оптимум" МакКинли тут же вылетел из головы Ника и он с радостью сорвался на новую цель:
- Твою мать! Придурок! Спасибо что помог выбраться, урод! Спасибо за грёбаную помощь!
Человек повёл головой, уставившись безобидными, большими, маслянистыми тёмными глазами на Ника. Тому этот тип знаком не был. Мужик лет под сорок, с растрёпанной седоватой шевелюрой, в серых лохмотьях некогда более-менее приличного, но дешёвого пиджака.
- Прошу прощения, - промямлил, поморщившись, незнакомец. - Но ты и сам неплохо справлялся. У меня же дико болит голова...
Мужчина тут же достал из кармана дрожащей рукой упаковку таблеток и вадавил две штуки на грязную ладонь. Подождал немного, словно собираясь с силами и следом с явным облегчением отправил их в рот резким движение руки.
Ник выдохнул. Похоже, от этого типа толку действительно нет - он едва на месте сидит, чего уж там.
- Эй, есть кто живой?
Ник оглянулся, махнув рукой. На другом конце пещерообразного зала, в проходе между двумя образовавшимся "малыми комнатами", стояла Джейл, держа в руках горящую свечку.
Это была девушка лет двадцати пяти, в удивительно опрятной для нынешней ситуации белой кофте и строгой серой юбке до колен. Длинные светлые волосы, уложенные по последней моде, казалось, даже не шелохнулись за всё это время.
"Офисный ангел в чистом виде" - усмехнувшись про себя, подумал Ник.
За её спиной, рискованно облокотившись на кусок торчащей из стены арматуры, стоял Алекс, которого Джейл предпочитала называть Сашей.
Ник, скорчив недовольную и озлобленную гримасу, похромал к парочке своих сослуживцев.
- Вы нашли выход? - первым делом спросил Ник. Он уже твёрдо решил взять контроль над ситуацией.
- Нет... - Джейл, которая сейчас напоминала олицетворение мировой печали, обхватила правый локоть ладонью левой руки. Пламя свечки прорисовало в воздухе замысловатую фигуру. - Точнее, мы особо и не искали. Пытались сначала найти людей... Думаю, нам очень повезло, что мы оказались в этом воздушном пузыре.
- Пфф, да уж, "повезло"... - Ник взмахнул руками, немного понизив тон. - Теперь вместо того, что бы сдохнуть быстро, мы будем медленно загибаться от недостатка кислорода.
- О-о, милый, не парься! - впервые заговорил Алекс. Это был миниатюрный девятнадцатилетний парень в яркой майке с ликом Че на груди и в гавайских шортах. На шее у него висела красная бандана, которую он, словно залихватский пират, обычно носил на голове. Жёсткого фейс-контроля в "Три-Оптимум" не было и служащие могли одеваться на работу как хотели. В рамках приличия, разумеется. - Нас обязательно разархивируют в пределах дедлайна!
Ник содрогнулся и выпалил, покраснев:
- Не смей так меня называть, гомик несчастный!
- Боже... - Джейл карикатурно закатила глаза. - Я уж думала, что десяток тонн кирпичей, упавших на голову, способны хоть чуть-чуть изменить человека... Только не деритесь, ребята, мы теперь все в одной лодке.
- Да пошёл он, я к этому парню даже пальцем не прикоснусь! - Продолжал надрываться задетый Ник.
- Пра-ативный, - насмешливо фыркнул Саша, отвернувшись и на этом они пока закончили.
- Джейл? Что там такое? - раздался чуть хрипловатый женский голос из "второй комнаты".
- Всё в порядке, Нэнси... Мы нашли ещё двоих.
В проёме узкого прохода, чуть пригибая грязную голову, появилась женщина, которой на вид можно было дать лет тридцать. Она была одета в чёрный спортивный костюм. Тёмные волосы до плеч спутались и растрепались. Жалостливый взгляд из-под обеспокоенно вздёрнутых бровей был живым и проницательным.
А на руках, крепко прижимая к груди, она держала закутанного в пелёнки двухмесячного младенца.

Это был весьма спорный вопрос - кому из всей компании не повезло больше.
Ник физически не мог находится рядом с Алексом. Гомофоб до мозга костей, он распалял свою наглость и необузданную ярость, приправленную юношеским максимализмом и критичностью, до огромных высот - достаточно было лишь взглянуть на объект ненависти.
Сам же Алекс, прикрываясь оптимизмом и своим навязчивым стереотипным юмором, скрывал в душе страх быть погребённым заживо в столь молодые годы. Слова Ника про недостаток кислорода часто приходили ему в голову и, пытаясь отвлечься от этого, он начинал приставать к окружающим. Без какого-либо злого умысла, просто пытался немного разбавить мрачную атмосферу. Но этим он только ещё больше злил Ника.
Джейл, казалось, сохраняла решительное хладнокровие. Однако каждый неаккуратный чих заставлял её подпрыгивать на месте и чуть ли не биться в истерике. Она была на самой грани нервного срыва и только врождённое здравомыслие придавало ей хоть каких-то сил.
У Нэнси же на руках был ребёнок. Её ребёнок. И в первую очередь она считала важным защитить его, а не себя. Поэтому, попав в очередную сложную жизненную ситуацию, какие часто вставали у неё на пути, она слабо беспокоилась о своём собственном самочувствии и пыталась лишь всеми силами успокоить младенца. Поначалу, встревоженный грохотом и пылью, её сын нескончаемо рыдал, однако опытная женщина быстро решила эту проблему и в последние полчаса малыш даже ни разу не просыпался.
"Боже, он такой молчаливый. Весь в мать уродился" - сказала по этому поводу Джейл.
Вся жизнь Нэнси походила на огромную зебру - бывая особо счастливой в некоторые моменты, у неё могли из ниоткуда возникнуть серьёзные неприятности. Родив в двадцать четыре в первый раз, она лишилась отца ребёнка в автокатастрофе. Парень слишком часто превышал скорость на своём байке и однажды не справился со своим похмельем, а заодно и с управлением на дороге.
Она воспитывала родившуюся дочку одна целый год, пока в её жизни не появился новый мужчина. Серьёзный и надёжный, он не походил на раздолбая-бывшего, чем и привлёк её особое внимание. Впервые за последние годы она осознала, что готова выйти замуж. Узаконив свои отношения, пара перебралась из душной перенаселённой Вирджинии в соседний Мэриленд. Жизнь здесь была спокойной и размеренной, что их обоих вполне устраивало.
Однако муж хотел продолжать свою карьеру архитектора в Вашингтоне. Нэнси отпускала его со спокойной совестью в месяцы учебной практики и с радостью принимала обратно, когда он, измотанный, возвращался в семью. В один из уик-эндов она обнаружила, что опять забеременела.
В это время для них было важным решить, что делать со вторым ребёнком. Нэнси опасалась, что их молодая семья с отцом, который в ближайшие годы будет в постоянных разъездах, не сможет прокормить двоих детей. Муж настаивал, что аборт - не выход (к тому же он был ярым сторонником Протестантской церкви) и они смогут содержать ребёнка. В конце-концов, что бы жене было легче в его отсутствие, он нашёл и нанял хорошую няню. Это решило вопрос о будущем их семьи и вскоре она родила, доверившись уверенности мужа в счастливом для них будущем.
Сегодня утром, в День Города, Нэнси с обеспокоенностью обнаружила у сына температуру. Она хотела выйти на парад, заодно отправив небольшой презент мужу в Вашингтон, но из-за болезни сына планы немного изменились. Она решила, что не будет сегодня отдавать младенца нянечке, оставив на её плечах только взбалмошную двухлетнюю дочь. Нэнси подозревала, что заболевший и вечно ноющий по этому поводу младенец доставит много неприятностей работнице и её попыткам усмирить нрав первого ребёнка.
Она решила заскочить в "Три-Оптимум" не только, что бы отправить посылку, но и что бы забрать из серого офиса свою старую знакомую - Джейл. Она планировала сходить с подругой сначала на обследование в детскую больницу неподалёку, а следом, получив необходимые указания от доктора, отправится и на парад. Благо, её сын пока был на редкость спокойным и даже будучи под небольшой температурой сохранял подозрительное мужество и выдержку.
"А это у него уже от папочки", - едко прокомментировала тогда Джейл.
К сожалению, этот день наметился очередной чёрной полосой в её жизни и планам уже не суждено было сбыться.
Был здесь и ещё один человек - никому не знакомый сорокалетний мужчина, постоянно принимающий какие-то таблетки. Он выглядел подавленно и разбито и ни с кем пока не общался.
Джейл, Нэнси и Саша организовали небольшой скаут-кружок в центре первой "малой комнаты". Они уже успели расставить несколько свечек, которые нашли в одном из офисных столов, что бы ещё немного осветить непроглядный мрак вокруг.
Ник отсиживался где-то неподалёку в гордом одиночестве, как всегда мрачный и недовольный.
- Как думаете, кто-то ещё из "ТО" выжил? - этот вопрос, заданный Джейл одним из первых в кружке, очень сильно её волновал.
- О да, Джи, конечно! - оптимистично хихикнул Алекс. - Они же пошли в кафе, на улицу, что бы ретвитнуть нам свой обед. Ох, вот лол, а мы остались стеречь офис! Главное теперь не спалить контору, когда выйдем на поверхность. Ну, типа, мужественно преодолели все препятствия или типа того. Вот это мы их затроллим, а?
Он тихо засмеялся, похлопав ладонью по лежащему под боком кирпичу. Правда, никто его так и не поддержал, только Джейл слегка улыбнулась.
- Меня больше волнует этот человек, - устало кивнула Нэнси на незнакомца, всё так же сидящего на офисном столе в углу. - Я поговорю с ним, хорошо? Может, ему плохо...
Она неспешно подошла к мужчине, представившись и стараясь сохранять голос более ровным, без мрачных ноток:
- Вы ведь здесь не работали? - Мужчина вяло кивнул. - Меня зовут Нэнси, а это мой сын, Райн.
- Рад знакомству, миссис. Меня зовут Дэн. Дэн Коннер, - тон у человека был безнадёжно меланхоличным. - Хм, прошу прощения, но у вас нет таблеток от головы?
- Нет, извините, - искренне забеспокоилась женщина. - Вам плохо?
- Нет... Нет, не думаю. Просто дико болит голова, - вздохнул мистер Коннер. - Доктора говорили, что так происходит во время стресса.
Они оба молчали несколько мгновений, когда Дэн нерешительно продолжил:
- Я потерял новую пачку таблеток. А старых осталось всего две. Надеюсь, нас найдут раньше.
"Раньше чем что?.." - хотела было спросить Нэнси но вовремя прикусила язык. Собеседник был не в лучшем состоянии духа и развивать эту тему было бы даже жестоко.
- Мы постараемся помочь, - заверила она его. - Просто скажите.
- О, не нужно. Это врятли. Просто оставьте меня одного, я думаю, что справлюсь. Спасибо.
Нэнси ещё раз извинилась и попрощалась с мистером Коннером, отправившись обратно в кружок. Уже по пути она заметила, что Ник и Алекс вновь затеяли перепалку.
Причину нового конфликта она пропустила, так как разговаривала с Дэном. Однако сейчас это было и не столь важным.
- Господи, да уберись ты к чертям! - шипел Ник, сотрясая воздух крепко сжатыми кулаками. - Перестань нести ЧУШЬ, хренов гомик!
Саша как всегда начал сыпать на собеседника шутливые оправдания, взвинчивая соперника ещё больше.
- О, мой дорогой сослуживец! - артистично всплеснул он руками и тихо засмеялся. - Я вижу, что ОЧЕНЬ понравился тебе, верно? Но не волнуйся, ты не в моём вкусе, милый!
- Заткните его, - рычал Ник, гневно сопя бычьим носом. - Ради всего святого, заткните эту тварь. Иначе это сделаю я.
- Чёрт, Ник! - даже Джейл уже не выдержала. Она вскочила со своего места и на её прежде печальном лице впервые показались признаки явного раздражения. - Какое тебе дело до его ориентации? Просто не обращай внимания!
- Этот тип, - продолжал сопеть Ник. - Не просто гей, Джейл. Это чёртов ходячий стереотип гея. Он выделывается перед всеми, демонстрирует свою "индивидуальность", хотя этому дерьму место в болоте, а не в цивилизованном обществе!
- "Цивилизованном"? - влез Саша, азартно вскинув брови и ухмыляясь. - А кто его делает "Цивилизованным"? Такие придурки, как ты, да?
Неожиданно, молчавшая в стороне Нэнси, которая, по сути, не имела к внутренним перепалкам этой компании никакого отношения, рявкнула так, что все присутствующие (кроме разве что мистера Коннера, которому в данный момент было не до этого) вздрогнули:
- Алекс! Перестань уже с ним бодаться. Сейчас не время. Ник! От твоего ора у меня проснулся сын. Если ты не хочешь, что бы я заткнула ТЕБЕ пасть, отложив на время материнский долг, советую зарыться башкой в мусор. Ясно?
Ошарашенные неожиданным яростным напором тихой и приветливой женщины, присутствующие мгновенно умолкли и возражать ей действительно не посмели.
Красноречиво посопев ещё с минуту, Ник уселся на своём прежнем месте в стороне от всех, скрестив руки на груди. Алекс и Джейл снова собрались в скаут-кружок, потихоньку обсуждая сложившуюся ситуацию. Нэнси пришлось расхаживать по помещению, успокаивая ворчащего сына. Она время от времени посматривала в сторону мистера Коннера, сочувственно примечая, что ему становится всё хуже и хуже. Уже через пятнадцать минут Дэн Коннер проглотил последние две таблетки от боли в голове, которые у него остались. Скорчившись на офисном столе, обхватив голову руками, мужчина выглядел так, будто с минуты на минуту свалится в обморок: на побелевшем и болезненном лице выступил пот, руки начали мелко подрагивать, потускневшие глаза выражали страдание. Несчастному срочно требовалась медицинская помощь.
- Боже! - подошедшая, наконец, к своим друзьям Нэнси услышала, как они тихо обсуждают состояние Дэна. Джейл, пригнувшись к полу, словно сама мысль о страдании этого человека делала её голову в пару раз тяжелее, испуганно посмотрела на свою подругу. - Боже, Эн! Он умирает...
- От головной боли ещё никто не умирал, - очень тихо и неуверенно возразил Алекс.
- Ему очень плохо...
- Не волнуйся, - Алекс придвинулся поближе к девушке. - Нас уже откапывают, я уверен. И скоро найдут.
Именно эту фразу, сказанную Сашей чуть громче обычного - просто потому что он был уверен в своих словах и пытался подбодрить окружающих - услышал Ник. Всё время думая о "реванше" с Алексом, который бесил его даже дыханием, он и сам не заметил, как одна-единственная искорка ехидства образовалась в его затуманенном злобой мозгу. Он негромко выплюнул, желая скорее задеть Алекса, а не начать новую перепалку:
- Ха... Тебе-то должны нравится узкие и тёмные места...
Как известно, даже одна искра способна уничтожить всё вокруг, стоит ей образоваться возле склада с порохом. И если Сашу эта фраза мало задела, то был в помещении ещё один, куда более взрывоопасный человек. К сожалению, присутствующие догадались о его намерениях слишком поздно.
- Знаете, почему Ник злится? - засмеялся в ответ на оскорбление Алекс, мечтательно подпирая ладонью подбородок. - Просто за всё то время, что он тайком разглядывал женские задницы в нашем офисе, только один человек ответил ему взаимностью. Я.
Ник побледнел. Он вскочил со своего места, намереваясь, вероятно, продолжить спор, но его остановило сдержанное хихиканье Джейл. Он удивлённо уставился на сотрудницу выпученными глазами, задыхаясь от ярости и смущения.
- Ах так, да? - ядовито прошипел он, собравшись с силами. - Ах так? Вам, видно, очень нравится смеяться надо мной, да?
Неожиданно со своего насиженного места встал мистер Коннер. Его лицо, всё такое же нездорово-бледное, словно светилось в полумраке. На губах застыла кривая усмешка. Уставившись в пол и обхватив голову правой рукой, он из последних сил старался балансировать, стоя на одном месте.
Взбешенный Ник тут же напал на него, уже не замечая ничего вокруг:
- А! Ты тоже так думаешь, да? Давай, смейся, старикан! Всем тут очень нравится надо мной смеяться!
Сын Нэнси опять проснулся и заворочался на руках матери, открыв беззубый рот и пока почти неслышно поскуливая. Женщина не выдержала, быстро подошла к Нику и резко осадила его, встряхнув за шкирку, как малолетнего юнца.
- Придурок, - тихо, сдерживая ярость, сказала она, смотря ему в глаза. - Просто сядь и успокойся. Что бы ты не думал, ты ничего и никому здесь не докажешь.
Вероятно, сыграл свою роль юношеский максимализм и заносчивость, но Алекс устал терпеть, что последнее слово всегда остаётся за Ником. Увидев, что окружающие на его стороне, он добавил:
- ...Разве что кроме того, что ты тупой, невоспитанный ублюдок.
Это стало последней каплей для Ника... И не только для него.
- "Ублюдок?" - Взревел Ник, грубо оттолкнув Нэнси и направляясь прямиком к Алексу. Тот тут же вскочил с пола, растеряно оглядываясь по сторонам и не зная, куда ему деваться. - Ты ещё не видел настоящего "ублюдка", чёртов педик! Я сейчас так тебя отделаю, что твои дружки по...
Он уже был рядом с Алексом, размахиваясь кулаком для удара на ходу. Тут, безучастно наблюдавшие за этой сценой женщины, только что заметили мистера Дэна Коннера, спешащего наперерез Нику. На его бледном, безобидном лице застыло выражение решимости... Но только Нэнси увидела то, что скрывалось в этот момент в его глазах - не желание помочь Алексу... Там был чёрный, устрашающий огонёк ярости, пожиравший ярого спорщика Ника.
В руке мужчины мелькнул длинный предмет, похожий на прут арматуры. Он занёс его над головой, как булаву и прежде, чем Ник успел настигнуть сжавшегося и остолбеневшего от страха Алекса, обрушил своё оружие на голову Нику.
Парень крутанулся на месте волчком, оступился и, прерванный на полуслове и не произнёсший больше ни звука, упал лицом в пол. Джейл могла видеть, что когда Ник ещё находился в падении, из большого горизонтального пореза на его голове фонтанчиком брызнул сгусток крови, окропив вокруг упавшего через секунду тела полукруг из красных капель.
Никто не произнёс ни звука.
Алекс отшатнулся от Коннера в момент удара и неуклюже плюхнулся на пятую точку, открыв рот от удивления.
Нэнси, остолбенев, уставилась на мрачный силуэт Дэна Коннера с окровавленным прутом в руке, который с этой ненормальной яростью в глазах и абсолютно пресным выражением лица рассматривал тело убитого им человека. Её сын, словно почувствовав какую-то опасность или, быть может, удовлетворившись гробовым молчанием, сам успокоился и даже начал снова дремать.
Джейл, карикатурно прикрыв рот двумя ладонями, во все глаза уставилась на мёртвого сослуживца, даже не взглянув на его убийцу.
- Знаете ли, мне очень не нравятся такие тупые, крикливые лицемеры.
В этой фразе мистера Коннера не было каких-то особых чувств по поводу случившегося. Он просто сообщил окружающим информацию, которую считал само собой разумеющейся. Отбросив окровавленный прут и засунув руки в карманы, он спокойно, не спеша поплёлся обратно к своему офисному столу, время от времени тихо постанывая от нового приступа головной боли.

...Человек насвистывал какую-то популярную нынче мелодию, листая страницы толстой книги. Потёртая, пожелтевшая от времени бумага мягко шелестела в вечерней тишине. Пламя длинной свечки, стоящей рядом на столе, боязливо дрожало, боясь угаснуть от слишком сильного дуновения ветра. Почувствовав, что погода снаружи дома действительно разбушевалась и свеча паниковала не зря, человек встал со своего удобного кожаного кресла и подошёл к открытому окну. Белые шторы приветливо взмахнули вверх, а на улице раздался мощный раскат грома.
Начинался дождь.
Сверкнула молния, на мгновение осветив пустынные улицы спального района Нью-Йорка. Человек мрачно ухмыльнулся и закрыл створку, слушая, как снаружи по стеклу начинает играть барабанное соло осенний ливень.
Пройдя обратно на своё рабочее место, человек почти грустно вздохнул. Ему следовало закончить рукопись уже сегодня, но вдохновения пока не было. Он просто сидел в кресле, слушая потрескивание углей в камине и шум на улице, листая собственное произведение, на которое потратил несколько долгих лет своей одинокой жизни. Конечно же, нужно было заканчивать этот каламбур, в который превратился сюжет. Персонажи давно выветрились и выдохлись, их дух больше не ощущался так, как это было в самом начале. Книга стремительно умирала, из последних сил цепляясь разве что за главного героя. Но и тот уже перешёл все границы в плане своей геройской деятельности. Человек планомерно описал короткую и жалкую, но тем ней менее наполненную любопытными событиями жизнь героя этой рукописной пьесы, подозревая, что рано или поздно прийдётся закончить каламбур.
Этот день настал сегодня. Надо же, довольно быстро. Казалось бы, ведь он только вчера начал писать строки "Он отправился на войну не потому, что чувствовал зов долга перед страной или миром...", а сегодня уже нужно было ставить точку. Может, слишком поспешную, но так, несомненно, будет правильно.
Ведь переходить Седьмую Стену не дозволено никому.
Взяв в набитую, ловкую и быструю руку обыкновенную шариковую ручку, человек замер над раскрытой книгой. Предпоследняя страница - герой узнаёт шокирующую правду о своей жизни и окончательно сходит с ума. Следовало правильно передать отчаяние и ужас, которые охватывают его в тот момент, когда он будет читать строки протянутой ему записки.
"Он срывается с места. Мечется по комнате в безумной агонии страха, вновь и вновь натыкаясь на чёрные стены.
- Нет... - он говорит тихо, но постепенно его голос срывается на крик, крик отчаяния, безумия, крик боли. - Нет! Нет-нет-нет-НЕТ!!! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! НЕ МОЖЕТ! БЫТЬ!
Он хватает себя за длинные грязные волосы, выдирая их вместе с кожей. Он корчится, пытаясь собраться с мыслями, вновь представить перед собой образ Седьмой Стены... Но от безумного усердия чувствует лишь одно - его сердце не выдерживает нагрузки. Судорога пронзает грудь насквозь, как когда-то Копьё Судьбы пронзило тело Христа. Боль в последний раз ударяет ему в голову бешеным, неестественным напором и он умирает, вновь ощущая на губах вкус ржавчины, грязный вкус крови, который был ему так знаком. Он наконец возвращается к истокам, туда, откуда сбежал и туда, где ему было самое место.
КОНЕЦ."
Человек пристально вглядывается в последние строки романа. Черновика у него никогда не было. Всё, что он писал в книге, навсегда в ней и оставалось.
В этом и была вся суть его работы.
Финал писателю понравился. Жёсткий и правильный. То, что требовалось.
- Нужно будет поработать над продолжением, - заметил вслух человек, беря в нежные длинные пальцы бокал виски и одним махом осушая его.

***

Доктор Кейт Мэлори, один из лучших психотерапевтов на восточном побережье США, мерно вышагивала по длинному серому коридору Первой тюрьмы в штате Йорк. Чёрные лакированные туфли на коротком каблуке разносили по пустым коридорам звук её неторопливых, монотонных шагов.
Сегодня ей предстояло трудное дельце, но трудное разве что в моральном плане.
Всё было очевидно. Молодой парень ворвался в Центральный Банк с пистолетом и ножом, жестоко убил четверых человек, но деньги не взял. Спокойно дождался полиции и сдался чуть ли не добровольно.
Первое, что убийца стал утверждать - он американский солдат, который воевал в Первую Мировую. Второе - ему срочно требуется в тюрьму и находиться как можно дальше от других людей. Учитывая, что он сделал с четырьмя ни в чём не повинными гражданами, его просьбу выполнили в полной мере.
Он просидел в одиночной камере два месяца. И, судя по отчётам, за всё это время не видел ни одного человека. Разве что если не считать раздающего для заключённых еду охранника за такового.
Психическое состояние убийцы было под большим вопросом. Он вёл себя более-менее адекватно, но часто нёс полную ахинею насчёт "Понимания основ мира", своей невероятной удачи и утверждениям, что "Скоро заставит Дьявола страдать". Несколько специалистов даже по предварительным опросам и наблюдениям сделали вывод, что он абсолютно невменяем.
Жаль. Кейт хотела бы посмотреть, как этого парня превращают в барбекью на электрическом стуле. Впрочем, у неё ещё был шанс доказать, что он притворялся психом или хотя бы частично осознавал свои действия. Именно за этим она сюда и прибыла - что бы одобрить или отклонить смерть парня по имени Тэд Гарднер, как он сам представился.
На проходной висело большое зеркало. Доктор Мэлори придирчиво осмотрела себя с ног до головы. Строгое официальное платье с серым галстуком, подчёркивающее относительно стройную фигуру тридцатилетней женщины, было безукоризненно чистым и даже по-своему элегантным. Длинные светлые волосы, собранные в пышный хвост на затылке и отбрасывающие лишь несколько непокорных локонов на правую сторону лица, не придавали её внешности женственности и даже наоборот, словно делали её образ ещё более строгим и отстранённым, бесполым. Лицо Кейт выражало беспристрастность и профессионализм. Уголки тонких губ опущены вниз, а большие глаза всегда полуприкрыты - это придавало ей какую-то неодобрительно-усталую нотку эмоций. Будто она очень хочет ругать всех окружающих, но при этом не спала третьи сутки подряд. На носу расположились низко опущенные маленькие очки с прямоугольниками блестящих в свете тюремных ламп стёклами. Её равнодушный взгляд смотрел поверх линз и лишь иногда она надменно поднимала голову, что бы сквозь них разглядеть окружающих без примеси лёгкой близорукости.
В правой руке Кейт держала невзрачный рабочий дипломат с цифровым замком. В левой - папку с делом Тэда Гарднера. Впрочем, там был только один эпизод его жизни - недавний налёт на банк. Полиция так и не смогла выяснить о нём что-то большее. Вероятно, парень провёл жизнь на неофициальных началах и его след затерялся среди мусора на улицах больших городов. Это было основной версией.
Возле камеры для допросов, в которой Кейт ожидал преступник, её встретил суровый начальник надзирателей тюрьмы. Впрочем, суровость его мгновенно растаяла, стоило ей только подойти ближе, что бы он узнал её.
- Эм... Доктор Мэлори... - голос надзирателя дрожал, как новогоднее желе. Мельком взглянув на него, она отметила, что начальник неумело улыбается, словно ему не часто доводится испытывать на лице такую эмоцию. - Хорошо, что вы пришли... Я... Я очень ценю то, что вы смогли выбраться сюда из рабочей командировки и уважаю ваш профессионализм в общении с подобными... Кхем... "Пациентами"... Но всё же хочу предупредить вас насчёт характера этого типа... Он... Может быть очень опасен.
- Позвольте объяснить, - холод в голосе доктора Мэлори был почти уничижительным. - Я работаю на доверии моего пациента. Поэтому в камере не должно быть никаких лишних ушей и глаз. Мне нужны ключи от его наручников, которые я положу в защищённый от взлома дипломат. Вам это покажется мелочью, но это на самом деле помогает пациенту проявить ко мне симпатию. Несколько подходов - и он сам не заметит, как разговорится. Так я работаю. Если вам это не нравится...
- О нет-нет, что вы. Я... Просто волновался, - смущённый начальник красноречиво оттянул ворот своей униформы. - Вы можете пройти. Но будте с ним осторожны и... Удачи вам.

***

- Доброе утро, Тэд.
- Доброе утро, док.
Она прошла в камеру и мощная бронированная дверь с грохотом захлопнулась за ней. Кейт пока не удостоила Тэда даже взглядом, поставив свой серый дипломат на стол. Она по-привычке, за пару секунд, оценила обстановку помещения. Прямоугольная комната была чистой и светлой. Натяжной потолок со встроенными внутрь круглыми лампами напомнил доктору какой-нибудь дорогой отель в небольшом городе. Длинный стол был лишён острых углов, а края были обтянуты мягкой резиной. Два единственных стула - на одном расположился преступник, на другой сейчас садилась она сама - были прикручены к полу намертво. Единственное, что стояло на столе с её стороны кроме принесённого дипломата, была маленькая офисная лампа. Естественно, так же прикрученная к поверхности. Доктор Мэлори села, вздохнув и неспешно разложив перед собой материалы из папки. Лампа как раз пригодилась, что бы обеспечить тёплый свет для чтения мелкого официального шрифта.
- Итак, апелляционный совет поручил мне разобраться в вашем деле и решить, являетесь ли вы на самом деле душевнобольным.
- Понятно, док, - голос Тэда был совершенно беззаботным.
- А так же выяснить, если получится... - продолжала Кейт, поднимая взгляд на Гарднера. - Хм. Что у вас с глазами, Тэд?
Преступник развалился на своём стуле с такой вольяжностью, словно отдыхал на курорте. На его губах была идиотская, но безобидная усмешка, а глаза... Она видела такое, если человек употребил сильнодействующий наркотик. Усталый, весёлый и невменяемый взгляд витающего где-то в других мирах человека.
- А? - переспросил Тэд, задорно хихикнув. - Да я и сам не знаю, док.
- Ну что ж, - Кейт сложила руки перед собой, начиная свою обычную практику - она смотрела теперь только в лицо собеседника. Её взгляд, до этого холодно-колкий, превратился в мягкий и почти успокаивающий. - Тогда, не для записи, скажите мне, какой сейчас год?
- Две тысячи двенадцатый, - уверенно кивнул Тэд и его улыбка стала шире.
- И вы по-прежнему утверждаете, что воевали на Первой Мировой войне?
- Ага.
- Вы можете это объяснить?
- Да легко, - снова хихикнул Тэд и Мэлори с некоторым внутренним неудовлетворением отметила, что собеседник с каждой секундой становится всё более весёлым. Похоже, он действительно невменяем.
- А теперь для записи, - сообщила Кейт и положила под руку записной блокнотик. Черкнув какие-то каракули для вида, она продолжила задавать вопросы. - Значит, вы можете объяснить, как такое возможно. Вы выглядите очень молодо, мистер Гарднер.
- О, спасибо, док! - шутливо поднял руки Тэд. На его запястьях были наручники, соединённые цепью с закованными в такие же браслеты ногами, которые в свою очередь были прикованы к неподъёмному стулу. - Ну, видите ли, док... Тогда, на войне, я как бы умер. А сейчас вернулся.
- Очень интересно, - сухо сказала доктор Мэлори. - И где же вы были всё это время?
- В Аду, разумеется, - засмеялся Тэд. - Это же очевидно!
- Несомненно. И как там?
- Не очень, док. Ад ведь, сами понимаете.
Нет, этот тип либо действительно сумасшедший, либо очень хороший актёр. Можно без особого труда изобразить буйное безумие, но что бы так достоверно быть "тихим больным" нужно либо иметь перевёрнутый мозг, либо всю жизнь развивать актёрский талант. Мэлори знала, о чём думает - она слишком многих пациентов, реальных и симулянтов, повидала в своей жизни.
- Хорошо, Тэд. Как вам удалось выбраться, в таком случае? Или вас отпустили?
- О, нет, док. Я сбежал сам, - с явной гордостью сообщил убийца. - Но если я вам расскажу, как выбрался, вы мне не поверите.
- Попробуйте, - пожав плечами, кивнула Кейт.
- О'Кей, док! Видите ли, - с энтузиазмом начал он, но тут же запнулся. - Наш мир... Кхм... Нет, не так... Хм, сложно объяснить. Я сам долго думал над этим, но в голове всё кажется куда более простым, чем на языке. Ну ладно. Понимаете, док, Ад это вполне реальная штука. Не какая-то там мифическая оргия бесов, нет. Ад, наверное, как и Рай - это мир в мире, эдакое отражение. Я бы даже сказал более точно - многослойное отражение. Рекурсия. Но это всё-таки реально существующее место, которое поддаётся определениям человеческой логики.
- Конечно, - передёрнула плечами Мэлори. Эта беседа уже начала её утомлять. - Будь иначе, ни один здравомыслящий человек не смог бы и двух слов связать про Ад. Я занималась этим вопросом. Градации психики и её влияние на представления о мире.
- Но вот тут и кроется подвох, док, - подмигнул Тэд, расплывшись в умилительной улыбке. - Если человек способен осмыслить и понимать суть Ада, сможет ли он пойти дальше?
Кейт вздохнула, поёрзав на стуле, но по-прежнему не отрывая взгляда от собеседника.
- Что вы имеете ввиду, Тэд?
- Если Ад функционирует на метафизическом уровне человеческого сознания, являясь при этом отражением реального мира, значит там применимы те же законы, что и здесь, на Земле.
- Не обижайтесь, Тэд, - после секундной паузы проворчала доктор Мэлори. - Но вы говорите полную бессмыслицу.
- О, нет, док. Как только вы попадёте в Ад вы сразу это поймёте. Загробная жизнь до боли похожа на обычную земную - и никаких вам котлов с кипящей смолой, раскалённых сковородок и прочей бутафории. Попав в Ад, человек сам создаёт себе наказание... И чаще это отнюдь не банальные физические страдания. Ад сам по себе пассивен и никого специально не пытает... Это попавшие туда люди делают его таким, каков он есть в нашем "представлении" и в "реальности". Но это не суть...
Он внезапно замолк на несколько секунд и следом зашёлся диким хохотом. Мэлори заскрипела зубами, увидев, что из глаз у Тэда от смеха брызнули слёзы.
- Хе-хе, - устав смеяться, Тэд с прежним весёлым напором продолжал свой рассказ. - Да-а, не суть... А суть в том, док, что весь наш мир построен на Седьми Стенах. Эти Стены есть не только здесь, но и во всех отражениях нашего мира - в том же Аду, как я вам пытаюсь сказать. И вот, если в Аду преодолеть Седьмую Стену, ты кое-что поймёшь... Увидишь в вечных муках лазейку, упущение, неточность. И сможешь улизнуть.
- Звучит довольно просто, - скептически заметила доктор Мэлори, моргнув.
- Может быть. Но врядли вы сможете осознать это в полной мере, пока не попадете собственно в Ад. И врядли, поняв, у вас хватит сил выбраться оттуда, использовав это знание.
- Как же получилось у вас?
- С помощью Седьмой Стены, - удовлетворённо повторил Тэд, снова достав руки из-под стола и положив их перед собой, как и Кейт.
- Хм. И что же это за Се... - начала было доктор но тут вдруг осознала, что Тэд просто ФИЗИЧЕСКИ не может ПОЛОЖИТЬ РУКИ ПЕРЕД СОБОЙ НА СТОЛ. По сердцу резануло бритвой. Она упёрлась выпученными глазами на руки Тэда и почему-то без особого удивления заметила, что на них НЕТ наручников.
А ещё она заметила, что по правую сторону от выходца из Ада стоит на столе её серый невзрачный кейс.
Проследив за её взглядом, Тэд с детской невинностью воскликнул:
- Ой! И как он здесь оказался?! Хех, извините, я просто взял ключи, док. Мне наручники уже запястья натёрли, неприятно. Возьмите, он мне больше не нужен!
Он схватил портфель за ручку и, размахнувшись, отправил его скользить на ту сторону стола, к ошарашенной собеседнице.
"Боже мой, кнопка. Кнопка тревоги!" - вспомнила Кейт. Она попыталась нащупать под столом заветное углубление и, найдя его, ткнула в проём пальцами. Вместо тугой выпуклости она наткнулась на оголённые провода. Вскрикнув от боли, Кейт подскочила на месте, тряся обожженой ладонью.
- О, не ищите её, док. Я её выбросил! - заявил Тэд с победоносной ухмылкой.
- Что?.. - Доктор Мэлори ещё никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Страх просто парализовал её, начальное недоумение сменилось плывущим чувством нереальности происходящего. У неё возникло острое желание ущипнуть себя и проснуться сегодня утром в отеле "NY" с бутылкой вина в обнимку. - Но... Но вы же...
- Я сделал это просто, - сказал Тэд. Она лишь успела заметить, как он СПУСКАЕТСЯ откуда-то сверху, как по лестнице и оказывается на корточках прямо перед ней, встав ногами на собственное дело. Его улыбка была почти дружелюбной. - Когда ты видишь Седьмую Стену, всё это становится просто мелкими фокусами.
Он своевольно уселся на столе, скрестив ноги, прямо на её портфель. Не в силах даже встать от безумной дрожи в коленях, Кейт просто наблюдала за каждым его движением, открыв рот.
- Мы ведь на самом деле персонажи в книге, - вдруг сказал он с философской ноткой в голосе. - Д-да, в большой Книге, размером с само бытие.
Подмигнув, он ещё добавил:
- С картинками.
Кейт ничего не могла на это ответить.
- Ну а вот ваша история - то, что вы покорно сидите и слушаете - это лишь мизерный очерк. Рассказ, написанный в отрыве от основного сюжета. Странный немного рассказ, не находите? Ведь можно же описывать что-нибудь и повеселее, чем расплывчатые рассуждения о Мире, Вселенной и вообще. Кстати. Хотите узнать кое-что интересненькое?
Мэлори кивнула, действительно, как во сне. Она просто уже ничего не могла сделать, даже позвать на помощь. Даже страх, бушующий в груди, прогнулся под этой апатией.
- О, хорошо! Я никому об этом не рассказывал уже, наверное, лет пятьдесят. Ну вот, слушайте. Я долго думал над этим и пришёл к наиболее понятной трактовке... Всё, что я вижу вокруг - текст. Когда текста становится слишком много, он не помещается на одну страницу и она перелистывается на следующую - это смена суток. Главы это года, а столетия - тома... Всё просто. Именно через такое восприятие мира я и познал Седьмую Стену. Наверняка её можно познать и другими способами - формулами, молитвами и так далее... У каждого, как говорится, своё. Хотите, я расскажу вам про эти Стены?
Мэлори опять меланхолично кивнула.
- Замечательно, док! Вы мне понравились. Я вас даже не убью! - доверительно сообщил Тэд и рассмеялся. - Дьявол думал, что мучает меня и это было так. Но вместе с тем, он открыл мне глаза и показал путь наружу! Первая стена - это задний план. Мир, в котором мы существуем и живём. Даже, скорее, шаблон мира. Тебе говорят - "Фэнтези!" и ты представляешь себе примерный шаблон. Так и здесь! Потом - Вторая и Третья Стены. Это левая и правая сцены, откуда люди, вещи и события входят в нашу жизнь. Лево - это прошлое, право - соответственно, будущее. Четвёртая Стена - это невидимый барьер между людьми. Это то, как они видят и оценивают друг друга. Пятая стена - это основа. Это людская мораль и убеждения. Это то, что они думают про предыдущие четыре стены. Шестая же - это стремления и цели людей! Исполнение этих целей гарантирует им высшую награду Шестой Стены - всеобщее признание.
Он вновь рассмеялся после этого экспрессивного монолога, размахивая руками в разные стороны. Кейт вновь заметила у него в глазах слёзы.
- Ах, доктор Мэлори! Прав был тот поэт - весь мир театр! Только я скажу, что весь мир книга, а мы её персонажи. Чудесно же!
- А, С-с-седьмая-я С-стен-на? Это чт-то? - еле промямлила доктор Мэлори, вжавшись в спинку стула.
- О да, Седьмая... Седьмая - это тот типчик, что описывает наш мир. И все остальные Стены.
- Б-бог? - хрипло пискнула Кейт.
- Я бы не называл его Богом, если вам будет угодно, док, - неожиданно серьёзно ответил Тэд. - Ведь бог - такой же кусок текста, придуманный этим парнем, как и ваш розовый дипломат с рюшечками.
- Р-розовый? - Кейт перевела взгляд на свой портфель, на котором восседал выходец из Ада и действительно - дипломат стал розовым.
- Я бы назвал Его Сутью, - продолжал тем временем Тэд. - Да... Точно. Суть того, что происходит вокруг нас. Суть каждой Стены в отдельности и вместе. Мне повезло, док. Я смог добраться до Сути, когда научился влиять на материю - на Вторую и Третью Стены. Это был максимально короткий путь. Иначе мне пришлось бы провести в Аду ещё не одно столетие. Проблема заключалась только в том, что кроме этого влияния и понимания роли Сути в нашем мире я знал об остальных Стенах только поверхностно. Мне ещё учиться и учиться, док, верно? Ах, о чём это мы? Седьмая Стена... Научившись понимать Суть, ты осознаёшь и свою роль на странице книги. Осознав роль, ты видишь Измерения Второй Стены повсюду - достаточно захотеть и на этой странице появится видимое только тебе описание. А имея власть над этим описанием, ты можешь вносить в него... Небольшие корректировки. Более того... Я вижу пустоты. Абзацы и пробелы, поля и рамки. И если с первыми двумя справится легко, то преодолеть последние я просто не в силах, да и сомневаюсь, что это вообще возможно. Так что иногда приходится... Перелистывать страницу. Вам для этого достаточно просто взаимодействовать с окружающим миром, ну а я могу сразу перейти к последнему слову на странице. Что-то вроде перемотки времени, если уж вам будет так понятнее. Правда, пока это требует больших усилий. Но я учусь, док. И очень быстро учусь.
- Так... Значит вот, как вы выбрались из Ада?
- Да. Я просто листал страницы, пока однажды, много страшных лет спустя, не увидел лазейку. И вуа-ля! Мир будущего кажется поначалу другим... Но Основы, Стены - нерушимы. Весь этот "прогресс", что я здесь наблюдал, лишь ещё один слой краски, которым время от времени окрашивают новые Главы книги. И понять его не составляет большого труда в моём нынешнем положении... Кстати, я вломился в тот банк, что бы проверить свои новые способности. Я и брать-то оттуда ничего не хотел! Я хотел узнать, могут ли другие люди проходить сквозь Вторую и Третью Стены... К сожалению, нет, док, не могут. но в процессе их убийства я вдруг понял, что мои способности не развиты. Это что-то на грани баловства, сказал я себе! Мне нужно учится дальше. А для того что бы учится, док... Мне нужно спокойствие и уединение! Я совершил серьёзное преступление и сдался в руки полиции. Уединение помогло мне отточить навыки, но долго я здесь пробыть всё-равно не смогу. Пришло время идти дальше! Мстить Дьяволу! Пока что я могу влиять на мир только посредством переписывания Второй и Третьей Стены через Седьмую. Но уверен, скоро я смогу овладеть и другими Стенами. И тогда... Я стану Богом, док. Тем самым богом, которого вы здесь так боязливо упоминали. И тогда весь мир будет мой, понимаете?!
Тэд снова зашёлся в диком, истерическом, сумасшедшем хохоте.
- Ха-ха, - вдруг спокойным, издевательским тоном произнесла Кейт Мэлори. - Да, Тэд, я всё понимаю. Однако...
Мэлори внезапно грубо выдернула из-под задницы Гарднера свой - теперь уже розовый - рабочий дипломат и открыла его. Тихо щёлкнули два замочка, но для Тэда, который неуклюже плюхнулся назад и сейчас находился едва ли не в большем недоумении, чем недавно сама доктор, эти щелчки были подобны выстрелам у самого уха.
-...В твоём плане есть одна маленькая неточность, - тихо продолжала Кейт, не спеша доставая что-то из портфеля. Закрыв дипломат (щелчки замков на этот раз казались остолбеневшему Тэду взрывами), Кейт Мэлори продемонстрировала выходцу из Ада старую, потрёпанную тёмную книгу.
- Нет... - прошептал Гарднер. - Нет... Только не это...
На раскрытой предпоследней странице он прочитал:
"Он срывается с места. Мечется по комнате в безумной агонии страха, вновь и вновь натыкаясь на чёрные стены..."
- ...Ты ведь так и не сбежал из Ада, - сказал Дьявол и захлопнул книгу прямо перед носом убийцы.
Из потолка по стенам вокруг начала сползать тёмная, смолянистая жидкость. Тэд вскочил со стола, попытавшись нащупать Вторую Стену - но привычного ответа не получил. Он попытался внести изменение в описание стены, покрывающейся тёмной жижей и не смог этого сделать.
Это был конец.
- Ах, Тэд-Тэд-Тэд, - тихо зацокал Дьявол в облике Кейт Мэлори. - Ты ведь никогда не перестанешь веселиться, правда?

...Я просыпаюсь рано утром в своей придорожной канаве. Мои глаза закрыты, но сквозь веки я отчётливо ощущаю ранние солнечные лучи. Они создают перед закрытыми глазами серый цвет. Я не помню, что там, за закрытыми веками. Поэтому мой мозг решает, что основным цветом теперь должен быть серый.
Пока что я чувствую лишь свежесть росы на губах и прохладный ветер, бархатными пальцами ласкающий лицо. Чуть позже пробиваются в затуманенное сознание звуки. Шелест моей травы. Пение моих птиц. Шёпот моей листвы.
Эту успокаивающую идиллию разрезает резкий рёв проезжающей по трассе машины. МОЕЙ машины. Она направляется на север. И нам с ней по пути.
Я слушаю, как гул мотора моей машины постепенно удаляется. А потом решаюсь открыть глаза.
Всё - серое. Я не распознаю никаких цветов. Мой мир бесцветен, как и мои плывущие мысли.
Я внимательно осматриваю мои серые деревья, мою серую высокую полевую траву. Потом перевожу взгляд на моё серое небо... На серое? Нет, на синее. Конечно же.
Теперь мой цвет тоже синий.
Я встаю, ощущая, как что-то тяжёлое переворачивается в желудке, как гудит голова. Боль пронзает позвоночник и импульсами расходится по конечностям. Постанывая, я осматриваю себя. Мой синий кожаный пиджак помят и испачкан в грязи. Мои синие сапоги стоптались и промокли изнутри. Мои синие штаны-хаки изорваны. Похоже, вчера вечером я ушёл с моей трассы в мой лес и выбрался из чащи только под утро.
Было и ещё кое-что - мои синие руки испачканы, нет, даже не так - залиты какой-то синей липкой жидкостью. Она смутно мне что-то напоминала. Что-то неприятное.
Я упал на колени и принялся стирать синюю неприятную жидкость о мою синюю полевую траву, мокрую от утренней росы. Синюю? Нет, зеленую. Конечно же.
Теперь мой цвет - зелёный. Боже, цвета меняются слишком резко. Я только успел привыкнуть к предыдущему и тут...
Голова начинает болеть сильнее. Поэтому я перестаю думать. Вроде помогает.
Когда мои зелёные руки становятся более-менее чистыми, я решаю продолжить путь. Но, поднимаясь с колен, что-то выпадает из кармана моей зелёной куртки. Это мой зелёный пистолет.
Я поднимаю оружие и внимательно его осматриваю. "Кольт" потёртый и старый, но в рабочем состоянии. В обойме не хватает четырёх патронов. Я не хочу вспоминать, на кого вчера их потратил. Засовываю пистолет за пояс, закрепив его зелёным ремнём получше. Теперь можно идти дальше.
Я выхожу на мою зелёную трассу, пролегающую на север, вглубь страны. Иду, смотря под ноги, на зелёный потрескавшийся асфальт. Зелёный мир вокруг меня живёт своей жизнью и не обращает на одинокого путника никакого внимания. Это очень хорошо. Иначе я мог бы ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ НА НЕГО.
Мыслей в голове практически нет. Они просто не нужны. О чём может думать рыбка оставшаяся на берегу, иссыхающем после большого отлива? Правильно - только о том, что когда-нибудь отлив сойдёт на нет. Когда прилив снова накроет её умирающее тело спасительной зелёной водой.
Я шёл и думал о том же.
Отлив случался в моей жизни не часто, но одно я усвоил совершенно точно - в это время мне лучше находиться подальше от моего города. Люди опасны для меня. Я опасен для людей.
Нужно было лишь дождаться прилива и тогда всё вернётся на круги своя. Сидеть на месте я просто не мог. Мозг гудел, в суставы вкручивались невидимые шурупы. Мне было больно находится на одном месте... И видеть один и тот же цвет.
Я иду долго и зелёный окончательно мне надоедает. Наконец я поднимаю глаза и вижу впереди, на моей обочине мою машину. Возможно, ту же самую мою машину, что разбудила меня утром, в моей канаве.
Её цвет - красный. Пока это не производит на меня должного впечатления и я подхожу ближе к моей машине, пробую открыть мои двери. Конечно же, бесполезно.
И тут я слышу голоса. Два беззаботных, хохочущих молодых голоса. Мужской и женский.
Я всматриваюсь в чащу моего леса неподалёку. Среди моих деревьев мелькает пара подростков.
Я осматриваю свою красную машину и понимаю - если и дальше пойду пешком, то долго не протяну. Линия моего берега совсем иссохла, волны не было уже давно. Рыбка задыхается, жадно глотая ртом непригодный для продолжения своей жалкой жизни воздух.
Мне нужно быстрее двигаться. Тогда мой мозг поймёт, что время отлива ушло.
Теперь мой цвет - красный.
У парня в чаще мои ключи от моей машины. Я направляюсь прямо к ним, не таясь. Подхожу всё ближе и ближе, приминая красными сапогами нежную красную траву. Они слишком заняты друг другом, что бы вовремя меня заметить. На ходу я достаю мой красный пистолет.
Мой лес совсем близко. И эти люди...
Конечно же...
...Парочка замечает меня в последний момент, когда я уже на расстоянии тридцати метров от них. Мой красный "Кольт" скрыт от их глаз краем красной куртки.
...Они теперь...
...Машут мне руками, весело, ничего не боясь. Они приняли меня за туриста? Неважно.
...Тоже...
...Отмахиваю им левой рукой, что бы они не сообразили слишком быстро. Подойдя ближе на десяток метров, парень наконец замечает брызги крови на моей одежде. Я стреляю в него два раза. Пули пробивают его тело насквозь и он, как подкошенный колос пшеницы, падает на красный ковёр старой лесной листвы. Третью пулю я отправляю в голову остолбеневшей девушке. Сорок пятый калибр превращает её миловидное личико в кровавый фарш. Конечно же, они теперь тоже...
...МОИ.

Особенно обломчик Тэда в конце.

А возможно ли Музе шепнуть на ушко, что бы вдохновила вас дописать некоторые произведения? ;)

Френсис Кэллахан был Великим Человеком.
Человеком, который избрал своей судьбой Служение.
Человеком, который был готов пожертвовать даже собой во благо Его.
Человеком, который не боялся времени, Человеком, которого невозможно убить, Человеком, который приведёт своих сторонников к Вечной Жизни в рядах сильнейшего существа по ту сторону реальности.
Так о нём говорили некоторые. Те, над которыми он имел власть, чей разум непрерывно промывал наркотиками и собственной пламенной, экспрессивной и проникающей в глубины запятнанных кровью душ речью.
Кэллахану приписывали много заслуг. Он десятки лет скрывался от закона - непременно, ему помогает Дьявол! Он безнаказанно убил как минимум дюжину человек и никто даже пальцем не шевелит, что бы наказать его - конечно, это ничто иное, как происки Тёмных Сил! Он основал секту, нет - Секту, известную на полмира, имеющую сотни сподвижников-сатанистов, которые грозят стать реальной угрозой порядку безоблачных Штатов Америки - вероятно, им руководят из самой Преисподней! Он не платит налоги уже пятьдесят лет - ну тут уж однозначно, он сам Сатана!
На самом деле, Френсис Кэллахан, предводитель известной на всю Америку (годах эдак в восьмидесятых точно) секты Служения, был совсем не тем "Человеком" с большой буквы, именем которого пугают новоявленных сподвижников культа Сатаны. Да и вообще - мало что было известно точно о его судьбе и биографии. Большинство из того, что знали о нём в массовой культуре, больше слухи и откровенная ложь... Впрочем, это даже шло Кэллахану на пользу.
Кем же он был? От закона он скрывался разве что по неуплате алиментов бывшей жене (к слову, никто из его сподвижников и не догадывался, что он был женат). Несомненно, за ним числились и куда большие грехи, но с остальных сторон он был тщательно прикрыт собственной структурой власти.
Людей он не убивал. По крайней мере лично. Он давал толпе настроение, он уверял их, что имеет связь с Люцифером, но даже не высказывал прямых приказов... Но жертвы были. Женщины, мужчины, дети... Он всегда находился в стороне, с заранее написанной речью (которую он разрабатывал всегда сам, ибо человеком он был достаточно умным и умел найти нужные слова), готовый в любой момент выступить первоклассным оратором.
Полиция, ФБР, мстители из народа - многие пытались привлечь его к заслуженной статье. Дело решали деньги и связи, которые он приобрёл, выступая по совместительству со служением Дьяволу посредником и иногда торговцем наркотиками и оружием.
Его Секта Служения действительно прославилась на "полмира" - если таковым можно посчитать годичный скандал в прессе центральных Штатов. Угроз мирозданию он не делал, вызовов президентам не бросал. Вместо этого он организовал тщательную, надёжную структуру, которая выгодно прикрывала его деятельность, какой бы она ни была. И жил в ней достаточно спокойно, до тех пор, пока не умер. Но об этом позже.
И да, кстати, налоги Кэллахан исправно платил всю свою сознательную жизнь, так что не надо тут сравнивать его с Ним.
Однако, была у Кэллахана одна заморочка, о которой не писали в газетах и не говорили в субботних новостях, о которой не знали копы и не догадывались сотрудничающие с ним мафиози. Эта заморочка, мелкая, по сути, давала ему огромное преимущество - в первую очередь перед самим собой.
Дело в том, что Френсис Кэллахан был глубоко верующим человеком. Верующим в Служение Дьяволу, если быть точнее.
Нет, он не был безумен. Он не считал себя фанатиком, хоть и всегда знал, что управляет целым стадом оных. Он действительно верил в Дьявола, как бы странно это ни звучало. И он действительно верил, что помогает Ему, радует Его, Служит Ему. Причины такого слепого поклонения есть, но они столь незначительны, что не имели значения под влиянием одного огромного факта - просто он Верил и так было всегда.
Свою деятельность вне секты он приписывал также Служению. Френсис помогал Дьяволу получать новые души, распространяя наркотики и оружие. Он обеспечивал себя - но только во благо Его, что бы Он не потерял столь драгоценного слугу. И он искренне верил, что когда-нибудь, очень нескоро, когда он умрёт, Дьявол встретит его в Аду с распростёртыми объятьями, похлопает по плечу и скажет: "На этот раз, будь моим вечным слугой". И Френсис, несомненно, сказал бы "Да".
Таким был Френсис Кэллахан. Таким же он и умер - двадцать седьмого ноября тысяча девятьсот девяносто девятого года, в штате Небраска, в подвале своей загородной резиденции от передозировки наркотиком, к которому он пристрастился какой-то месяц назад. Откровенно говоря, по-наивности решив, что сможет сопротивляться зависимости, если таковая будет иметь место. Выдержав ломку весьма приличное время, он не сдержался и ближе к концу дня вогнал в вену столько препарата, сколько хватило бы на целую шайку наркоманов со стажем.
Вероятно, на этом несомненно позитивном моменте всё бы и закончилось, однако на пороге в загробную жизнь Кэллахана встретил весьма своевольный демон, один из старейших слуг Сатаны, имеющий хороший статус в Аду. В данный момент он "подрабатывал" - как он сам обычно говорил - Смертью. То есть, взял на себя функцию отправки душ умерших людей на Суд или сразу в Преисподнюю. Опытный демон, страдающий от неразделённого чувства юмора к окружающему миру, обычно несвойственному выходцам с того света, сразу сообразил, что из себя представляет Кэллахан.
Именно поэтому он решил дать Френсису самое страшное для того наказание, прежде, чем отправлять это бездарное посмешище в Ад.
Демон хотел рассказать сектанту чистую правду.

***
Кэллахан уже десять минут как был мёртв. Его труп лежал в углу комнаты, в подвале небольшой резиденции секты Служения. Френсис в который раз осматривал собственное мёртвое тело... Да, не так, совершенно не так он хотел умереть! Не расплостанным куском толстеющего мяса, захлебнувшемуся в собственной рвотной жидкости. Ужасно. Хуже некуда. Хотя, когда пять минут назад его бездыханное тело обнаружили, несомненно стало хуже.
Френсис не ощущал себя бесплотным призраком. Его руки не просвечивали, сквозь стены он тоже проходить не мог (хотя честно пытался и даже набил себе небольшую шишку на лбу)... Кроме того, как бы это ни было банально - но ему ужасно хотелось в туалет.
Вот это уже было интересно. Призракам нужно посещать уборную? Серьёзно? Да, такого в фильмах не покажут.
Ещё Кэллахана интересовало, как долго его душа будет находиться здесь, на Земле. После первого шока и осознания собственной смерти, ему больше всего хотелось встретиться с Сатаной и присягнуть ему на верность.
В помещении уже стали собираться бывшие сподвижники Кэллахана. Самые разные люди - мужчины и женщины, худые юнцы и крепкие битники, одетые в самую разнообразную одежду, абсолютно не похожие друг на друга... Единственное, что их всегда объединяло - слабовольность, невежество и глупость. Именно этим пользовался Френсис Кэллахан, беря их всех в оборот...
Что ж, теперь они взяли в оборот его. Тело предводителя секты Служения было тщательно укрыто простынями и две дюжины человек принялись молить Низжие Силы о снисхождении к тёмной душе Героя. Сам виновник "торжества" чуть было повторно не опорожнил свой желудок, когда увидел это бестолковое действо.
- Идиоты! - орал он своим верным соратникам. - Придурки! Вы всё делаете неправильно! Сатана проклинёт вас за ваше невежество!
Он мог бы ещё долго надрываться, но понял, что они его не слышат, ведь он как бы умер. Теперь Френсис решил сосредоточиться на том, что ему делать дальше. Наверное, нужно было покинуть резиденцию. Только вот как это сделать, если ты не имеешь никакого физического влияния на мир вокруг? Попадись ему на пути банальная закрытая дверь - и он не сможет даже ручку повернуть. А его нынешнее состояние? Он и не мог подумать, что призраки испытывают всё то же самое, что и живой человек. В конце-концов, это было ужасно глупо!
Когда он отправился к двери, решив всё-таки попытаться покинуть свою бывшую обитель, на пути у него встал человек. Среднего роста, с аккуратно прилизанной причёской, худым, но не костлявым лицом. Он был одет во всё чёрное - чёрные лакированные туфли, чёрные брюки, чёрный выходной пиджак поверх чёрной рубашки. Его поза говорила о ожидании чего-то незначительного, будто он стоял перед кассой и ждал, пока ему дадут сдачу в несколько центов. Стиляга выделялся и ещё одной деталью - в длинных, ловких пальцах правой руки он крутил перо. Самое обыкновенное перо с окрасом большой хищной птицы. Делал он это ловко и незамысловато, как если бы теребил пуговицу на пиджаке.
Обычный человек, совершенно неприметный, если не учитывать последнего факта... И если не считать того, что он прекрасно видел Френсиса Кэллахана. Он смотрел ему прямо в глаза. Кэллахан прошёл мимо, изучая его в ответ. Он ждал, что человек остановит, окликнет его, но тот безучастно стоял в сторонке, по-прежнему ограничивая покойного сектанта лишь ничего не выражающим взглядом.
- Кто вы? - не выдержал Кэллахан, подойдя к нему спустя несколько секунд молчания. В его голосе явственно читалось раздражение. - Вы видите меня?
- Следовало бы поменять вопросы местами. Тогда бы я смог ответить куда более лаконично.
В голосе незнакомца читалась едва уловимая ирония. Сперва казалось, что он говорит на полном серьёзе - каждое слово было чётким и правильным, как огранённый алмаз, а предложения имели силу, напор и уверенность. Лишь вслушавшись в едва уловимые нотки и всмотревшись в незаметную улыбку краешком губ, вы могли бы понять, насколько переполнен этот человек едким сарказмом ко всему, что его окружало. Френсис поначалу таких мелочей не углядел.
- Вы не против, если мы отойдём от дверей? - продолжил человек, кивнув головой в сторону дальнего угла помещения. - Боюсь, мы можем кому-нибудь помешать.
Как будто в подтверждение его слов в комнату ворвалась очередная партия ошарашенных печальной вестью сектантов и несколько из них свободно прошли и сквозь тело незнакомца и сквозь покойного сектанта. Френсис боязливо дергался, поджав руки - к таким нюансам он ещё не привык... Особенно когда так полноценно чувствуешь своё тело.
- Ну или нам помешают, - улыбка человека в пиджаке наводила на странные мысли о суперпопулярных телезвёздах. - Не суть.
- Конечно, - голос Френсиса даже не дрожал. Он вдруг окончательно понял, что перед ним действительно представитель загробного мира. Что ж, к этому он давно готовился. - Значит, вы...
- О, конечно, рад знакомству, мистер Кэллахан. Называйте меня демоном. Просто Демоном.
- Демон? Вы из Ада? - с надеждой спросил Френсис, сжав кулаки.
- Разумеется. Хотя, не скрою, иногда мне разрешают посещать Чистилище. Но это просто потому, что я раз в несколько столетий бываю на хорошем счету.
Неофициальный и вполне дружеский тон болтливого Демона окончательно сбросили оковы с языка Кэллахана. Он без промедления начал задавать интересующие его вопросы:
- Вы ответите на мои вопросы?
- Давай-ка на "ты", дружище. А то я вновь ощущаю себя староватым. И да, я отвечу на любой твой вопрос, пока это будет возможно.
- Хочешь сказать, наше время ограничено?
- Да, я хочу так сказать. Даже более того - только что я так и сказал.
- Что ж, хорошо. Эхм... Это... Это нормально, что я хочу в туалет? - внезапно спросил Кэллахан. Не то, что бы его это сильно волновало, но всё-таки от такого совершенно беззаботного общения с Демоном он немного растерялся.
- Да, многие задают этот вопрос! - хихикнул Демон. - Это вполне нормально, друг мой. Дело в том, что твоя душа привязана к Земле много лет. Ей потребуется время, что бы понять, что она больше "не в теле" - и уже тогда она изменится и будет похожа на то, что знаешь из фильмов. Полупрозрачный силуэт, какие-то жалкие остатки разума, а отсюда вредное или преувеличенно безобидное поведение... Неприятное зрелище. Такие люди уже никогда не попадают в Рай, Ад или Чистилище. Они будут существовать на Земле до тех пор, пока их дух не выветрится. А сейчас, по-инерции, ты будешь ощущать всё то же, что ощущал при жизни. В том числе и этот пикантный аспект.
- Эти люди-призраки... - негромко сказал поражённый Кэллахан. - Почему их сразу не забирают с Земли?
- Забавно, но они сами отказываются. Мы всё объясняем, говорим, что они лишатся разума, перестанут быть людьми... Но некоторые упёртые грешники предпочитают столетиями медленно иссыхать на Земле, чем вечность веселиться у нас в Аду. Мы не можем тащить их силой, знаешь ли. Хотя нет, можем, но только в исключительных случаях, как с Гитлером, например. Иначе заявится бодренький ангельский спецназ и будет петь арии о нарушении прав умерших.
- У вас всё как у людей... - буркнул сектант.
- Конечно. Мы ведь и есть люди, только мёртвые, - подмигнул Демон.
- Ох. А ты кто, кстати?
- Как я уже говорил, я - Демон. Пока что я исполняю роль Смерти.
- "Пока что"? Это временно?
- Да. Смерть не один, это достаточно распространённый тип времяпровождения для тех, кто имеет право выбирать свою функцию в Аду. Немногие выдерживают, правда. Очень уж... Сложно. Я вот пока подрабатываю, жду более достойного занятия. Скоро на Востоке начнутся волнения - вот там мне будет раздолье, хех!
- Ага, - удивлению Кэллахана не было предела. Он замолчал на несколько секунд, что бы собраться с мыслями.
Тем временем его сподвижники-сектанты перестали петь песни и стенать о утрате Героя. Пока что они замолчали - традиционный обряд Внутреннего Зова - и принялись молиться Дьяволу про себя. Кстати, про Дьявола!
- Ты можешь устроить мне встречу с Сатаной? - вскрикнул Кэллахан, подскочив на месте.
- Без проблем, - отмахнулся пером Демон и едко ухмыльнулся. - Люцифер будет очень рад тебя видеть.
- Великолепно! - выдохнул Кэллахан. Его счастью не было предела! Его главная мечта осуществилась! Сам Сатана будет "очень рад его видеть"! Ноги сектанта задрожали и он обессиленно облокотился о стену, дыша, как загнанная собака. "Великолепно. Великолепно!" - всё повторял он про себя.
- Значит, ты добровольно согласился пойти со мной в заслуженный тобою Ад? - спокойно уточнил Демон и Кэллахан быстро ответил:
- Да, да, несомненно!
- Очень хорошо, - отметил Демон. Его губ коснулась недобрая ухмылка.
Собравшись с силами, Кэллахан вскоре вновь оказался на ногах. Его лицо сияло широкой улыбкой.
- Ты, кстати, выбрал интересный способ перейти с Земли в загробный мир, - вдруг отметил Демон, ткнув пером в грудь Френсиса.
- Эфф... Я ничего не выбирал, пока... - растерялся тот.
- О нет, выбрал, подсознательно. Любопытно... Ты хочешь уйти, став Жертвой Служения, верно?
- Да, я много думал над этим! - Кэллахан просиял ещё больше. - Я думал дожить хотя бы до шестидесяти и потом бы меня отправили в Ад, совершив Служение, молодые паломники... Но кому теперь делать обряд, если я мёртв?
Фрэнсис раздражённо сплюнул на пол. Его лицо прорезали яростные, резкие морщины, а глаза засияли нездоровым огнём.
- И это я могу устроить, - с достоинством сообщил Демон, хлопнув ладонь об ладонь. - Ничего сложного.
- Правда? - предводитель секты потерял на пару секунд дар речи. - Великолепно! Это будет большой честью для меня.
- Не волнуйся, я вскрою тебя быстро и легко, как консервную банку, - будничным тоном сказал Демон и Френсис, даже несмотря на внутреннюю готовность к подобным заявлениям, вздрогнул и по его телу пробежали удушающие волны страха и возбуждения.
- Я удовлетворяю желания клиентов, - насмешливо-любезно продолжил Демон. - Кто-то хочет уйти без шума и пыли - бамс! - и он уже на том свете. Кто-то хочет пышности, пафоса, света в конце туннеля и прочей мишуры. Что ж, не проблема - организовываю. Некоторые демоны обычно не церемонятся, просто посылают по старой привычке, но это совсем грубо. А я люблю свою работу, да.
- "Работу"?
- Да, конечно. Мы там, в Аду, работаем на благо всей потусторонней системы. Все, кто при "должностях" - Демоны, Грехи, Бесы... Ну, последние совсем уж мелкая шушера, а первые две категории всегда при деле. Мне вот интересно подрабатывать Смертью. Я путешествую по миру, встречаю самых разных людей... Провожаю их в последний путь с Земли. Это увлекательно. Иногда подворачивается дельце, когда можно встрять в Земной конфликт между людьми. Работа грязноватая и сумбурная - постоянно бегать и нашёптывать грешным душам "советы", но тоже неплохо. Треть Демонов выбирает именно такую работу. Они манипулируют отдельными грешными душами, что бы спровоцировать ещё большие жертвы среди всех остальных. Ещё что-нибудь рассказать?
Глаза Френсиса Кэллахана блестели, предвкушая дальнейшие события.
- Очень хотелось бы, но мне не терпится поговорить с Люцифером. Думаю, от него я многое узнаю.
- Да, это уж точно, - хихикнул верноподданный Сатаны.
- Мне кажется, или я слышу сарказм в твоих словах, Демон? - почти что покровительственно спросил Кэллахан. Демон с упоением вслушался в знакомые угрожающие, самоуверенные нотки. Демон в свою очередь представил реакцию Кэллахана на его дальнейшие слова.
Снова хихикнув, слуга Люцифера, "подрабатывающий Смертью" ради интереса, сказал:
- На самом деле... Дьявол тобой сильно недоволен.
Улыбка медленно сползла с лица Кэллахана. Он нахмурился и с ноткой растерянности переспросил:
- Недоволен? Но... Почему? Я делал всё, что возможно в его честь.
Демон томно - и с явным притворством - вздохнул, опустив голову. Длинные пальцы рук прочертили в воздухе замысловатый жест, когда он отвечал:
- О, тут причин очень, очень много.
Впервые Кэллахан действительно заволновался. Его маслянистые глазки забегали из угла в угол комнаты, натыкаясь на обезумевших сатанистов, своих приспешников, которые теперь восхваляли Чёрную душу их Предводителя и заклинали Тьму, что бы она приняла его в армию Сатаны, в ряды сильнейших Демонов. Иного места Кэллахан, по их мнению, не заслуживал.
Внезапно Френсису до ужаса захотелось покинуть это место. Он не мог больше находится в этом душном, замкнутом помещении. Он никогда бы не подумал, что умрёт в подвале от передоза наркоты. Эти олухи устроят ему пышные похороны со всеми прилагающими атрибутами, но какой сейчас от этого толк?
Дьявол недоволен им. Что он мог сделать не так? Ведь Френсис всю свою жизнь посвятил служению Ему!
- Объясни, - потребовал он. Вновь прорезался этот голос, сводивший с ума десятки последователей Кэллахана.
- Ему не нравится то, что вы делаете, - с готовностью отчеканил Демон и слегка улыбнулся. - Вы, сатанисты, которые "прославляют" Люциуса... Особенно Ему не нравится, когда вы приносите в жертву детей.
Лицо Кэллахана в один миг постарело на добрый десяток лет.
- Этого не может быть! - Выдохнул он с яростью.
Демон лишь непринуждённо развёл руками, мол, "А я-то здесь причём?" И тут же, охотно и с расстановкой, надавливая на мельчайшие интонации, словно репетировал эту речь несколько дней кряду, пустился в объяснения:
- Нет, ну подумай сам. Дети. Чистейшие, невинные души. К тому же, умирают мучениками. И вот, после смерти, они минуют даже Суд - прямиком попадая в Рай... И сразу же становятся Ангелами. Причём довольно сильными, из-за безгрешности и "незамыленного", скажем так, мировосприятия. Чувствуешь иронию, мой дорогой друг? Подобные тебе думают, что приносят жертву Сатане, но на самом деле качественно пополняют ряды его неприятеля! О, боже... - Демон запнулся, упёр взгляд в потолок. - ...Слушай, чувак, прости за богохульство, окей? Так вот - о, боже! Но больше этого идиотизма Люцифера раздражает то, что вы вообще зачем-то приносите ему жертвы.
- Как это... Вообще? - Поражённый Кэллахан медленно пятился спиной к стене, не отрывая взгляд от иронической усмешки Демона.
- Именно, друг мой тугодумный! Это ведь чистой воды ересь! Зачем приносить Дьяволу жертвы? Устраивать кровавые культы? Насиловать в Его честь благородных девственниц? Тьфу! Как буд-то Ему этого в Аду мало. Да и что Он, по-вашему, садист какой-то? Ему абсолютно не доставляет удовольствия наблюдать, как стайка невежественных оголтелых полудурков, обмазавшись кровью и дерьмом, пляшет вокруг охеревающей жертвы, которая в девяноста процентах случаев после "Обряда Служения" попадает в стан неприятеля. Это вызывает у него приступ мигрени. Он жалуется, что люди забыли его истинные мотивы и просто прикрывают своё скудоумие, жажду власти, похоти и жестокость Его именем. Это выставляет Его в плохом свете. А, если ты помнишь, Люцифер - Падший Ангел и ему совсем не чужды элементарные законы морали. Его противостояние с Богом есть следствие не врождённой жестокости и бесчестья Люциуса... Скорее, даже наоборот. Он не видит смысла во всепрощении. Он не видит смысла в бессистемной свободе таких непостоянных и глупых созданий, как люди. Поэтому Он ушёл и создал свой Рай... Только немного другой. Его ли вина, что люди так загадили его творение - впрочем, так же, как люди продолжают загаживать творение бога?
Демон рассмеялся и Френсис с ужасом увидел, что он двинулся с места, начиная идти в его сторону. Подойдя к оцепеневшему от страха предводителю секты, Демон с иронией продолжил, заглядывая в широко раскрытые глаза клиента:
- Короче говоря, Дьявол НЕНАВИДИТ таких, как ты. И будет ОЧЕНЬ рад видеть тебя лично, что бы наглядно это продемонстрировать.
Через мгновение Френсис уже вышел из ступора и, содрогнувшись от осознания того, что сейчас с ним произойдёт, попытался убежать... Впрочем, куда он мог убежать, если добровольно согласился пойти с Демоном, исполняющим роль Смерти? Стоило ему с диким криком отчаяния выскочить из комнаты, как он тут же снова очутился в оной. Переход был настолько резким и незаметным, что он этого даже не сразу заметил и продолжал выбегать и выбегать из ловушки, вновь и вновь оказываясь на исходной позиции. Когда осознание достигло его мозга сквозь ужас, он только испугался ещё больше. Демон покорно ждал, теребя перо совы в длинных пальцах, когда его клиент наиграется в салочки с собственной тенью.
- Этого не может быть! - завопил Кэллахан, вырывая седые волосы с макушки. - Я ведь делал всё, всё как написано в книгах! В его заветах!
- О-о, друг мой, это отдельная песня. Эти книги писали люди. А люди - согласно НАСТОЯЩЕМУ учению Дьявола, ошибаются, лгут и недоговаривают. Люди делают всё, что бы обелить свои грязные помыслы. Люди - грешны, - улыбка Демона стала шире. Перо в его руке танцевало завораживающий минует. - А значит, им нельзя верить.
- Н-но я н-не зн-нал! - завизжал Кэллахан.
- Незнание не освобождает от ответственности. Так обычно говорят?
- Не п-подход-ди к-ко м-мн-не-е! - Заикаясь орал сектант, ускакивая в угол комнаты сквозь собственных сподвижников, стоящих в стагнации по всему помещению и внимающих голосу Главного Помощника покойного предводителя. Демон неторопливо отправился за клиентом, по пути непринуждёнными жестами рассылая на окружающих невежей-сатанистов мелкие проклятия. Гонорея, язва, менингит... О! А вот этому, особо рьяно убивающему детей чудику, достанется рак кожи. Замечательно.
Внезапно что-то мелькнуло перед взором Демона, что-то видимое только ему одному. Слуга Люцифера резко остановился и не торопясь обернулся назад...
Позади Демона, в нескольких метрах от него, в стойке приземлившейся с небес Валькирии, сидела на полу женщина. Короткие светлые волосы уложены назад, овальное лицо с правильными, по-простому красивыми чертами не выражало никаких эмоций.
Но в первую очередь в глаза бросалось не это. За её спиной трепетали огромные, в два метра размахом, молочного цвета крылья.
- Оо-хо-хохо, Альфа! - Демон, натурально, покраснел, когда Ангел встала, выпрямила плечи, продемонстрировав прекрасную осанку и обворожительную фигуру. - Очень рад, очень рад... Чем обязан?
Прекрасная Ангел удостоила Демона лишь одной нейтральной фразой:
- Я работаю, Йен.
Демон мгновенно замолчал, помрачнел и насупился, почти что скромно уступив своей, по сути, сопернице путь до сжавшегося в углу Кэллахана. Впрочем, румянец с щёк прислужника Сатаны так и не исчез.
- Я тоже "работаю", - недовольно буркнул он Альфе вслед. Впрочем, он тут же повеселел, когда в очередной раз сострил:
- А что тут вообще случилось? Всевышний решил помиловать эту несчастную душу?
Ангел не ответила. Она грациозно подошла к Кэллахану, во все глаза наблюдавшему за её лёгкой поступью. Поднять глаза к лицу визитёра он, похоже, немыслимо боялся.
- Твоя просьба отклоняется, грешник, - помедлив, сообщила Альфа и развернулась к Демону. Она мягко, но отстранённо окинула последнего взглядом. - Привет, Йен. Давно не виделись.
- Точно, спасибо. Так что же здесь? - продолжал любопытствовать Демон.
- Этот грешник только что взывал к Милостыне Господней, - пояснила Альфа, сложив руки на груди. - Я пришла проверить, достойна ли его просьба внимания.
- Тупой лицемер, - фыркнул Демон. Длинными пальцами левой руки он нашарил в кармане пиджака сигареты и, вытащив одну и деловито сунув её в рот, принялся искать зажигалку. После демонстративно тщетных поисков, последовала предсказуемая шутка:
- Альфа, огонька не найдётся? А-хех, ладно, шучу.
Он приставил к сигарете указательный палец и та мгновенно задымила.
- Слушай, Альфа, хорошо, что мы встретились именно сейчас. Пока ты не ушла... Мне вроде как отпуск планировали дать в Чистилище. Недельку, ровно. Я, натурально, сто лет копил это время. Может, встретимся там, поужинаем на полянке Логина, благо он никогда не против хорошей разношёрстной компании?..
Ангел скептически склонила голову.
- Ты странный, Йен.
- Знаю... Ммх, не называй меня так. Как угодно, но только не так.
- Ты сам втайне надеешься услышать именно это имя, Йен. Знай, я давным-давно простила тебя за то, что ты со мной сделал. Но, похоже, ты ещё не простил себя сам.
- Мораль, нотации, пфф! Избавь от этого, прошу, - поморщился Демон, стряхивая пепел с дымящей сигареты. - В крайнем случае, мы могли бы обсудить это за тем самым ужином.
- Ха! Тогда я прийду, - улыбнулась Альфа, кивнув. - Что ж, а сейчас мне пора.
- Очередной выводок цыплят прогуливаешь? - зло усмехнулся Демон и потушил недокуренную сигарету о собственные белоснежные зубы. - Тогда удачи. Увидимся у Логина.
- Несомненно. И кстати, не богохульничай.
Ангел исчезла так же быстро и эффектно, как и появилась. Взмахнув огромными крыльями, она уже через секунду растворилась в потолке. Только босые ступни мелькнули на мгновенье, не успев сразу скрыться за за своей хозяйкой.
Демон помолчал немного и негромко, ни к кому не обращаясь, сообщил:
- Ох тыж... У неё всё такая же сочная задница, как и тридцать лет назад.
Кэллахан к тому времени, кажется, потерял всякую способность воспринимать информацию. Раскрыв засохший рот и тяжело дыша, он смотрел на Демона со смесью ненависти и дикого страха.
- Ну, не надо так на меня пялиться, дружище. Я не зоофил. Мне её перья тоже не нравятся. Но, к сведению, мы были "близко знакомы" ещё когда жили людьми. Демон и Ангел - при жизни любовники, после смерти непримиримые соперники, как банально, верно? Так, но это же ненужный нам в данный момент налёт сентиментальности и романтики, да? Ну и ладно... Я вроде как обещал выпотрошить тебя, прежде чем отправить к Люциферу на ковёр? Кстати, у него ковёр из натурального волосяного покрова трёх сотен грешных девственниц и...
Не умолкая ни на секунду, Демон быстро настиг паникующего, судорожно орущего Кэллахана и голыми руками вскрыл ему грудную клетку.

***
Закончив с Фрэнсисом Кэллаханом и отправив его на аудиенцию к Люцеферу, как тот и просил, Демон принялся смотреть на грязную оргию бывших сторонников предводителя сатанистов, которую они устроили прямо возле покойного тела своего мессии. Демон выкурил ещё несколько сигарет, прежде, чем решился на очередное своевольство.
В конце-концов, он будет подстрекать не невинных людей. Хотя и благородных мотивов в нём не было. Лишь жажда крови и мести за зло, которое совершили эти люди. В особенности за зло, которые они "по незнанию" совершили против Люцифера.
Демон, который старался забыть своё земное имя, ибо оно причинило ему слишком много боли, неспешно подошёл к одному из сектантов - высокому худому подростку. Он ждал своей очереди, активно самоудовлетворяясь и постанывая в процессе. Демон без всякой брезгливости, привычным движением схватил его за плечи, приближаясь к грязному уху парня своими губами. Негромко произнёс несколько фраз.
И теперь в больной голове жертвы появилась замечательная мысль - нужно было устроить салют в честь почившего предводителя. Ведь у него единственного в этой комнате при себе был пистолет.
Парень быстро нашёл свою куртку среди общего тряпья (не без подсказок Демона, иначе это дело могло бы затянуться) и вытащил "Глок". Кто-то восторженно взвыл, завидев оружие. Радости парня тоже не было предела - и как он додумался до столь гениальной идеи? Ствол пистолета поднялся, дрожащий палец лёг на спусковую скобу.
Стоило подсказать проходящему рядом с парнем к ожидающей его сподвижнице мужчине быть грубее, ещё более страстно желать женщину - и вот уже не видящий пистолета прохожий толкает парня, стоящего на пути. Палец нажимает на курок. Пуля летит в толпу беснующихся сектантов, прошибая голову какой-то женщине насквозь и застревая в груди её ошарашенного партнёра.
Паника и гнев, подкреплённые наркотиками, алкоголем, возбуждённостью, скорбью и подсказками Демона, за несколько минут превращают эту комнату в кровавую баню. Сектанты убивали друг друга - и сами не знали, зачем это делали.
Как, впрочем и всегда.
Сегодня вечером к радости Люцифера, ему отправили очень многих его верных поклонников.