Блиц-Турнир 2014. Конкурс завершен

Когда Эрсана вернулась из уборной, официант уже принес заказ, и соратники дружно уминали свои порции. «Хорошо быть единственным декстротом в отряде», - подумала турианка. – «Даже такие обжоры никогда не позарятся на мою еду».
Однако спокойная трапеза ей не светила. Стоило Эрсане примостить свою точку для поиска приключений на стул, как саларианин Келех, не отрываясь от еды, пробурчал с набитым ртом:
– Ты обеффала, Сарен!
– А обещания – это святое! – веско добавила азари Мара, глас совести и биотическая мощь отряда. Кроган Борн, слишком поглощенный едой, чтобы говорить, согласно кивнул.
Эрсана издала нервный смешок и прикоснулась ладонью к четырем скобам на правой мандибуле. Именно из-за этого протеза – а еще из-за созвучности имен и безжалостности в бою – турианку и прозвали Сареном. Горизонтально расколотую пополам мандибулу скрепляли четыре маленькие титановые скобы – все лучше, чем ходить без половины челюсти, а на качественный протез сначала не хватало денег, а потом началась война. Большинство тех, кто знал Эрсану, были уверены, что это ранение она получила на войне, но нынче почти никто, кроме соратников, не знал, что в отряд она пришла уже со скобами. И так как поначалу турианка не хотела распространяться о происхождении этого повреждения, наглые инопланетяне взяли с нее обещание рассказать о нем, если они выживут и одержат победу. В обстановке, когда ты не уверен, доживешь ли до завтра, такие обещания существенно помогают бороться за жизнь, ведь в их отряде данное слово – это не пустой звук. Их команда была связана подобными мелкими обещаниями и клятвами, как паутиной, которая, возможно, и стала причиной того, что они сейчас празднуют победу в кафе, а не лежат хладными трупами где-нибудь на вражеской территории.
– Я же говорила, что это произошло в драке, – пожала плечами Эрсана.
– И мы тебе верили, пока не пришло время выполнять обещания, – возразила Мара.
– Но я говорю правду!
– Тогда расскажи нам, кто так тебя ударил, – миролюбиво произнесла азари. – Быть может, мы сможем отомстить за нашу напарницу.
Турианка вздохнула и откинулась на спинку стула. Подумав, взяла с тарелки кусочек, неторопливо прожевала – нельзя же рассказывать истории на голодный желудок.
– Ладно, я расскажу, а вот мстить не обязательно. Только обещайте, что не будете смеяться, – предупредила Эрсана. Соратники покивали – на какие жертвы только не пойдешь, чтобы удовлетворить свое любопытство.
– Как я уже говорила, началось все с драки, – турианка отхлебнула напитка, чтобы смочить горло и больше не прерывать рассказ. – Со спарринга с одним типом, так же жаждущим наносить добро и причинять справедливость, как ты, Мара. Случилось это еще в те далекие времена, когда я была простой разведчицей одного из многочисленных военных подразделений Турианской Иерархии. Помнишь, Борн, я рассказывала о том, как наши военные справляются с накапливающимся от жесткой дисциплины нервным напряжением? Ты еще хотел ввести этот обычай и в наш отряд, да только остальные не согласились.
На этих словах Борн переглянулся с Марой и Келехом – кроган с осуждением, азари и саларианин с ликованием во взгляде.
– Как правило, мы устраивали спарринги, чтобы выпустить пар до или после опасных заданий или чтоб набить морду осточертевшему супостату, так что залы и ринги не пустовали. Не раз в бой вступала и я, но один спарринг запомнился мне на всю жизнь. Даже не спарринг – это была целая война. И долгое время она была сугубо войной принципов.
Но однажды поступило задание – нанести удар по базе батарианских пиратов, и первым этапом миссии была разведка. В авангард отправили двух лучших разведчиков, и оба они – то есть, мы – друг друга ненавидели. Сейчас я понимаю, что это было чем-то вроде соревнования, однако в те времена это была настолько искренняя и взаимная ненависть, что мы не представляли друг друга иначе, нежели заклятыми врагами. Меня выводила из себя его наглость и своеволие – впрочем, не только меня, но остальным он хотя бы не приходился коллегой по специализации. А он нередко упрекал меня в бессердечности. Когда-то он сказал мне: «Если не можешь поступить правильно – поступай хорошо», – разумеется, я тут же врезала ему по морде, хоть и отхватила потом от начальства. Но я считаю, что поступила правильно – не хватало на войне только таких мягкосердечных и совестливых философов… Прости, Мара, я не про тебя, ты ведь с врагами не церемонишься – они же не выполняют данные тебе обещания!
– Можно смеяться? – уточнила азари.
– Сейчас – можно, – кивнула Эрсана. Впрочем, соратники и так смеялись, без разрешения, ведь этот комментарий не относился к самой истории.
Отсмеявшись, разведчица продолжила:
– Разумеется, я не могла доверить этому типу свою задницу, не набив предварительно морду. И я вызвала его на ринг. Он согласился с видимым облегчением. Действительно, хватит уже носить вражду в себе. Как бы мы ни хотели друг друга поубивать, мы все же были напарниками, и успешное выполнение задания было не только военным долгом, но и вопросом чести. Какой же ты турианец, если не можешь забыть о распрях ради долга? А лучше о распрях не забывать, а решать их. Вот мы и встретились на ринге. Любимые соратнички даже организовали тотализатор – мы же были не только лучшими разведчиками в отряде, но и самыми умелыми рукопашниками. Не люблю хвастаться, но это правда. Может, отряд такой попался, что стрелять умеют все, а кулаками махать – всего двое, не знаю, не задумывалась. Но факт в том, что в этот раз на ринге сошлись два самых умелых бойца в рукопашной схватке. Мы дрались отчаянно – так же отчаянно, как ненавидели друг друга. Давно пора было сойтись на ринге, может, не было бы и такого ярого соперничества, но все ведь знали тогда, что дай только нам шанс, и мы перегрызем друг другу глотки. Это было похоже на танец, мы даже уставали примерно одновременно. Его длинные руки против моей гибкости – это был смертельный вальс, и я не собиралась сдаваться.
Эрсана с минуту помолчала, предаваясь воспоминаниям. Кулаки ее непроизвольно сжались – перед глазами стояла незабываемая круговерть битвы с великолепным Вакарианом. Соратники давно перестали жевать, поглощенные рассказом разведчицы. Да и ее еда давно остыла. Турианка снова сделала глоток напитка и продолжила:
– Впрочем, он тоже не сдавал позиции. Девять раундов мы бились на равных. Об этом никто не знает, но… признаюсь, он бы победил, если бы не правила таких спаррингов. Под конец девятого раунда мы настолько выдохлись, что просто махали кулаками, лишь бы попасть по сопернику. И он попал. Рассек мне мандибулу – не до такой степени, как сейчас, конечно, но именно эта травма и стала началом. Судья заметил это и остановил спарринг, объявив ничью. Травмы были недопустимы, все же на следующий день предстояло задание, а лежа в лазарете его не выполнишь. К счастью, это была не та травма, от которой будешь валяться в койке. Рану мне подлатали, а этот тип потом лично наведался в лазарет, чтобы извиниться, еще и угощение мне притащил, обед-то мы пропустили. Признаюсь, этот случай растопил лед между нами. И, хотя после этого судьба вскоре разбросала нас по разным уголкам Галактики, мы расстались хотя бы не врагами.
Но вернемся к нашим баранам. Миссия прошла на ура. Еще ни с одним напарником я не работала настолько слаженно. Все же он был специалистом в своем деле… почти таким же выдающимся, как и я. Спарринг, травма, извинения, совместная миссия – все это сплотило нас, и кто бы мог подумать, что еще вчера мы были заклятыми врагами! Впрочем, как раз я об этом не забыла. Я предложила напарнику отметить успешное выполнение задания и наступившие между нами перемирие… решающим матчем спарринга. Впрочем, тот факт, что матч-реванш проходил в весьма интимной обстановке, быстро превратил нас из партнеров по спаррингу сначала в партнеров по танцу, а затем и в партнеров в постели. Стоит отметить, что в этой партии вела я, хотя мой напарник очень старался. Все же его длинные руки – ничто против моей гибкости…
– Сарен, ты отвлекаешься, – нетерпеливо напомнил Келех. Ох уж эти салариане, похоже, они единственные, кто не в состоянии оценить всю прелесть романтических историй.
– Вы обещали не смеяться, – напомнила Эрсана. – Так вот. Та ночь была жаркой, как и спарринг перед этим, возможно, даже жарче. По-моему, мы даже расколотили что-то из вещей, уже не помню. Но закончилось все вовсе не милым пробуждением с утра в объятиях друг друга. Не смеяться! Я свалилась с кровати. А этот длиннорукий супостат еще пытался на лету меня подхватить и втащить обратно, не слишком ловко, из-за чего я со всего размаху саданулась об угол мандибулой, той самой, которую накануне повредила в спарринге. Но на сей раз кровищи было будь здоров, а нижнюю половину кости вытаскивали из-под кровати. В итоге из любовного ложа я попала прямиком в ложе больничное. Вердикт врачей был неутешительный, мандибулу не восстановить, и до приобретения полноценного протеза они присобачили отвалившуюся часть титановыми скобами.
Напарники свое слово держали. Мара улыбалась одними уголками губ, хотя в глазах ее было сочувствие. Борн бесстыже хрюкал, но держался. Келех закрыл рот ладонями, что позволяло ему не издавать ни звука. Обведя их взглядом, Эрсана снова коснулась своих титановых скоб. А ведь она почти забыла бравого и справедливого, хоть и не слишком уверенного в отношениях Гарруса. Так, маячило где-то на задворках памяти приглушенное воспоминание, как пятно на границе поля зрения, если где-то сбоку вдруг вспыхнет яркий свет и тут же погаснет. Такими же были и их отношения – яркими, но недолгими.
– Мой напарник носился со мной потом, как с писаной торбой, таскал гостинцы в больницу, пока я не врезала ему снова, чтоб неповадно было считать слабаками тех, кто почти тебя сделал. А вскоре после того, как я вернулась в строй, ему сделали предложение перевестись полицейским на Цитадель. Разумеется, он сразу же схватился за этот шанс. После этого мы недолго держали контакт, переписывались все реже, а уже через полгода совсем перестали вспоминать друг о друге. Впрочем, это не те отношения, об окончании которых будешь жалеть.
Конечно, Эрсана умолчала о том, что через пару лет после тех событий снова столкнулась с Вакарианом – но уже в новостях. Сначала он сотрудничал с Шепард, а потом снова пропал. И стоило турианке во второй раз начать забывать бывшего напарника, как через два года он снова объявился. Они списались, и Эрсана узнала много нового о своем бывшем друге – хотя бы то, что на Омеге никакое начальство не указывало ему, как поступать: правильно или хорошо. Именно это вдохновило разведчицу податься в вольные наемники – а что было дальше даже умалчивать не было необходимости, ее нынешние напарники и так все это знали.
– Так может ты скажешь нам, кем был твой загадочный партнер по спаррингу? – полюбопытствовала Мара.
Эрсана на мгновение задумалась, после чего беспечно отмахнулась:
– А смысл? Все равно не поверите!
– Неужели сам Гаррус Вакариан? – насмешливо уточнил Борн.
Турианка прикрыла глаза. Не поверят же, только насмехаться будут, так пусть этот кусочек истории останется ее личной тайной.
– Нет, – произнесла она. – Конечно же, нет. А теперь мне можно поесть?

ОСТРЫЙ ЛАЗУРНЫЙ ЗУД

Пожалуйста, прослушайте личное обращение основателя ЭкстраПедии Жими Вэйса. Это займет всего несколько минут. [ПРОПУСТИТЬ]

Внимание! Для ознакомления с данным материалом подтвердите соответствие возрастному цензу!

Азари: 40 стандартных лет

Саларианцы: 7 стандартных лет

Турианцы: 30 стандартных лет и свидетельство о заключенном не менее трех лет назад браке

Люди: 18 стандартных лет [ПОДТВЕРЖДЕНО]

Острый лазурный зуд ( азар. - incómoda æħita – «неловкое последствие», тур. – ỹuэs £ndii – «позор солдата в увольнении») – инфекционное заболевание, вызываемое вирусом черного хьюджкокка (ingentis faexus negro), передающееся половым путем и характеризующееся большим разнообразием вызываемых симптомов. Относится к межрасовым венерическим заболеваниям. Первоначальными носителями вируса являются азари. Летальных случаев не зафиксировано. Болезнь считается редкой, в настоящее время (2178) очагов и зараженных не наблюдается. Объединенной Ассоциацией Организаций Здравоохранения острый лазурный зуд причислен к категории заболеваний № III (неопасные). По возбудителю осуществляется мутационный контроль.

ВОЗБУДИТЕЛЬ

Черный хьюджкокк является одним из видов симбиотических вирусов в организмах азари. Он выполняет функции противодействия
мутантным клеткам, поражая их и перестраивая для производства собственных копий. Таким образом, азари надежно защищены от онкологических заболеваний, что является одним из факторов, которые обеспечивают их долголетие. Симбиотический механизм схож с таковым до исхода кварианцев с родной планеты. Очевидно, что сами азари никак не подвержены заболеванию.
Возбудитель попадает в другой организм только при непосредственном физиологическом контакте с носителем. Редкость заболевания связывается с необычностью природы вируса. На данный момент черный хьюджкокк является одним из очень немногих зарегистрированных вирусов, способных изменять свою генную структуру под действием конкретных факторов внешней среды, а не в ходе случайных мутаций.

Когда азари подходит к фертильному возрасту (ок. 200-300 лет, см. соотв. статью), хьюджкокки в ее организме, подчиняясь изменениям гормонального фона, меняют свой генетический код, при этом никак не изменяя фенотип. Механизм до конца не изучен. Полная замена популяции вируса в организме происходит всего за несколько дней. Именно в этот и только этот момент при физическом контакте может произойти заражение. Вирусы, попав в чужеродный организм, продолжают попытки перестроиться для выполнения своих функций в исходном организме. Это и вызывает широкий спектр самых разнообразных симптомов.

По общепринятой теории, перестройка хьюджкокков происходит для того, чтобы предполагаемый плод в организме азари не был распознан как чужеродные клетки и уничтожен. В результате конвергентной эволюции размножение разумных организмов происходит довольно схожими путями, так что заболевшие чаще всего страдают от расстройств именно половой системы.

ИСТОРИЯ

Биологами азари возбудитель был выделен задолго до выхода этой расы в космос. Однако, предугадать его воздействие на другие расы было невозможно. Первыми с инфекцией столкнулись саларианцы. Ко времени первого зарегистрированного случая заболевания уже были известны другие передающиеся половым путем межрасовые инфекции, такие как слизь матриарха и гнойный кутуткулус, и организации здравоохранения довольно быстро выделили антидот. Типичные симптомы, наблюдающиеся у пораженного саларианца – обильные выделения, апатия, стремление найти теплое место – не способствовали распространению вируса и все обнаруживаемые очаги быстро уничтожались.

Иное действие вирус оказывает на кроганов. Во время Рахнийских войн, когда между азари и кроганами были возможны множественные контакты, были зарегистрированы несколько вспышек лазурного зуда, носившего у кроганов название, буквально переводящееся как «берсеркер ниже пояса». Пораженный кроган испытывает сильное возбуждение, как психическое, так и физиологическое, и стремится распространить свой генный материал. Когда поблизости не оказывается фертильной особи противоположного пола, напряжение нарастает, и кроган, подстегиваемый нарастающим психозом, может начать искать иной выход из ситуации. Достоверно зарегистрирован случай, когда кроганский полк, зачищая логово рахни…

Правка – 3 года назад – пользователь ILLKIKYABUTT: Эта все неправда!!111 Кроганы так ни делают!! Уберите с глаз далой, а то я вам пакажу ярасть ТУЧАНКИ!!!1
Правка – 3 года назад – пользователь MightyKROGANWarrior: +1, не было такого, а автор просто пыжак
Правка – 3 года назад – пользователь SalarianLiverEater: администрация, сделайте с этим что-нибудь, пожалуйста, иначе мы начнем собирать подписи для петиции об оскорблениях чувств кроганов
Правка – 3 года назад – пользователь SpiritsGuideMe: сначала размножтесь, а то подписей маловато наберется :K
Доступ к материалу заблокирован администрацией. Пользователь SpiritsGuideMe внесен в черный список.

… К моменту кроганских восстаний и контакта с турианцами лазурный зуд был достаточно хорошо изучен. Однако, вследствие трудностей поспешной интеграции турианцев в галактическое сообщество, некоторые данные, особенно о нелетальных болезнях, просто не успели попасть в турианские медицинские организации. Широкую известность получил так называемый «Нелицеприятный Фаламутский инцидент», произошедший в 753ем году н.э. по человеческому летоисчислению на азарийской планете Фаламут. Турианский крейсер «Менакулаэ» («тур. - Неустрашимый совершенно никакими средствами») совершил посадку на планету с маленькой колонией для отдыха экипажа и заправки двигателей. Вскоре экипаж крейсера захлестнула эпидемия лазурного зуда, тогда еще турианцам неизвестного. Из-за особенностей турианского менталитета и уклада, происшествие получило широчайший резонанс в их обществе.

Прилагается выдержка из дневника главного корабельного врача крейсера:

День 163. В лазарет поступил вернувшийся из увольнения пациент – сержант-наводчик (Имя засекречено). Жалуется на непереносимый зуд под пластинами в паховой области, а также на головокружение и постоянную жажду. Моя ассистентка провела анализы и в данный момент производит исследование образцов.

День 164. Состояние пациента изменилось, но сложно однозначно определить к лучшему или нет. Среди новых симптомов – психическое возбуждение и… постоянная эрекция, причем в отношении последнего не помогает ни один традиционный способ. Вынужден констатировать свою ошибку – понадеявшись, что данный симптом имеет психологическую первопричину, я попросил капитана навестить больного. К сожалению, сила авторитета никак не подействовала – капитан вышла из изолятора через несколько минут в крайне смущенном состоянии и, не сказав ни слова, удалилась.

День 165. Моя ассистентка заразилась! Кто бы мог предположить, что она решит расширить забор анализов еще кое-какими… биологическими действиями! Поместил ее в изолятор и выписал несколько дополнительных помощников. Не справляюсь с обработкой анализов.

День 166. Несколько солдат обратились ко мне с просьбой стать подопытными в исследованиях и спуститься на поверхность планеты, чтобы повторить путь первого зараженного. Я был категорически против, но капитан неожиданно приказала мне оказать им содействие. Сильно удивлен. Поведение капитана показалось мне странным.

День 167. Из разговора с первым зараженным выяснилось, что он, будучи в увольнении, посетил заведение под названием «Дом Неземных Наслаждений». Тем временем, у него и ассистентки симптомы прогрессируют. Оба сняли с себя всю одежду и перемещаются по своим комнатам обнаженными, временами выкрикивая похабные реплики и распевая песни. О некоторых физиологических особенностях я временно умолчу.

День 168. С поверхности вернулись вызвавшиеся добровольцами солдаты, которых я тут же отправил в изолятор. Ближе к середине дня произошло невероятное! В изолятор явилась капитан и, сложив с себя полномочия, попросила поместить себя вместе с «добровольцами». Оказалось, что еще во время посещения первого зараженного, между ней и пациентом произошел физиологический контакт, что само по себе является фактом вопиющего нарушения субординации и всех устоев нашего общества! Более того, будучи зараженной, она не только не сообщила об этом мне, но, испытывая сильное желание, набрала группу из наиболее симпатичных ей «добровольцев» приказала им проследовать путем сержанта-наводчика, после чего те, естественно, заразились. Командование перешло к первому помощнику. Я составил рапорт и передал его новому командиру с просьбой немедленно отослать в штаб флота. Первый помощник отказал в просьбе и приказал мне вернуться к своим обязанностям. От меня не ускользнуло, каким взглядом он смотрел на присутствующих на мостике женщин. Неужели тоже заражен?

День 169. Мне все еще не удается найти средство борьбы с этим вирусом. Он, кажется, неуязвим для всех имеющихся в моем распоряжении средств. Ситуация ухудшается. Первому зараженному приходится непрерывно подавать в комнату усыпляющий газ, иначе он молотит в дверь изолятора и громко кричит непристойности. Ассистентка практически дошла до того же состояния и лишь изредка в ее взгляде, полном похоти, проскакивают нотки былого ко мне уважения. В лазарет стоит очередь. Мы с помощниками вынуждены непрерывно носить защитные костюмы. Места в изоляторе заканчиваются.

День 170. Сегодня еще одно ЧП. Помощник, убиравший в комнате, где содержится капитан и ее «добровольцы» подвергся нападению с их стороны. Его обездвижили, сняли скафандр и [вырезано]. Становится все труднее контролировать ситуацию.

День 173. Совсем сбился с ног. Мостик не отвечает. Я вынужден забаррикадироваться в своей комнате, чтобы хоть чуть-чуть поспать. По кораблю передвигаются группы раздетых солдат и пытаются поймать всех, кто попадается им на глаза. Какой позор… Удивительно, что системы корабля до сих пор функционируют.

День 175. Мне удалось добраться до мостика и послать сигнал бедствия. Перед этим меня три раза [вырезано], два раза [вырезано] и еще четыре раза мне самому пришлось [вырезано]. Корабль парализован, экипаж совершенно неадекватен. Я остаюсь на мостике. Даже не знаю, что случилось с первыми зараженными. Надеюсь, помощь придет. Я начинаю чувствовать зуд под паховыми пластинами…

Все зараженные были вылечены, и абсолютное большинство предпочло сменить имена вместе с местами службы. Это был последний значимый след лазурного зуда в истории.

ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ДРУГИЕ РАЗУМНЫЕ РАСЫ

Случаев заражения элкоров и ханаров не зарегистрировано. Единственный эпизод с заражением волуса – больной, прибыв на Ирунэ, снял с себя скафандр и всю одежду, вышел на главную столичную площадь и объявил себя «посланцем богов любви». К счастью, возбудитель не способен долго существовать в аммиачной атмосфере и инцидент исчерпался довольно быстро.
Дреллы, будучи поражены, испытывают сильные галлюцинации. Известен случай, когда зараженный дрелл угнал три атмосферных транспортных средства, а также пассажирскую яхту, нанес травмы нескольким прохожим и попытался совершить кражу со взломом, как оказалось, будучи поглощен своей фантазией об идеальной спутнице жизни.
Достоверно установлено, что люди никогда не болели лазурным зудом. Однако, имел место случай, когда человеческий биолог имитировал заражение, чтобы выдать свое вызывающее и аморальное поведение (в частности, недвусмысленные предложения работавшим с ним врачам) за симптомы заболевания.

С БИОЛОГИЧЕСКОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

Попав в чужеродный организм, вирус, будучи не в состоянии распознать амбинуклеопротеиновые цепочки, необходимые для… [СВЯЗЬ С СЕРВЕРОМ ПОТЕРЯНА]

Ше-ше-ше
Ше-ше-ше — симбиотическая насекомовидная раса, обнаруженная на планете Glise 667 C C экипажем турианского крейсера «Импера» в 2186 г (год Битвы за Землю).

<Врезка> Шешеше

Представитель касты Мастеров вида Б расы Ш.

Название: Ше-ше-ше / Sheah-Sheah-Sheah
Тип: Насекомовидные парные симбионты, разумные
Родная планета: Глизе 667 Це Це, созвездие Скорпиона
Население: 95 000 000 000 (неточные данные)
Статус: Существуют вне галактического сообщества
Органы власти: Коллегиальным консенсусом одного из видов
<Конец врезки>

ПРОИСХОЖДЕНИЕ НАЗВАНИЯ
Название «ше-ше-ше» получили за шипящий звук, сопровождающий почти каждое движение надземного представителя этой расы.

ОБНАРУЖЕНИЕ
Расу Ш. обнаружил турианский крейсер «Импера», который вес подкрепление турианскому Флоту, спешно собранное на столь же спешно покидаемой турианцами пленете Дигерис. Корабль совершал прыжок к Земле, чтобы принять участие в боевых действиях против Жнецов. Однако время прыжка совпало с уничтожением сети Ретрансляторов, поэтому «Импера» был выброшен в обычный космос, не долетев до Земли всего около 20 световых лет. Там он обнаружил звездную систему Глизе 667 и вышел на орбиту третьей планеты этой системы, сканированием обнаружив там признаки органической жизни.

РОДНАЯ ПЛАНЕТА
Больше 40% планеты покрывает биомасса, напоминающая земную траву, но с гораздо более твердыми листьями без стеблей, которые буквально прокалывают почву и уходят в высоту на расстояние до полутора сотен метров. Крайне высокая для планеты земной группы гравитация (более 4g) делает существование столь высоких растений маловероятными, однако почва Глизе 667 Це Це изобилует нулевым элементом, который растения используют, формируя вблизи поверхности зоны антигравитации. Это позволяет растениям достигать большой высоты в погоне за солнечной энергией и, следовательно, возможностью воздействовать на нулевой элемент и расти ввысь.
Около 8% Глизе 667 Це Це покрыто выходами скальных пород, причем они расположены равномерно по всей поверхности планеты. Причем настолько структурировано, что только наличие внутри каждого скального выхода кратера потухшего вулкана долгое время опровергало теорию об искусственной «скализации» планеты. Кроме кратеров, горные массивы несут т. н. «маяки» – острые скалы высотой до 1,5 км. Геологическая семантика этих горных образований поначалу также была неизвестна.

ОПИСАНИЕ ВИДА
Ш. являются четко выраженной насекомовидной расой (инсектоидами), при этом сочетая в себе классические признаки земных насекомых. Особенностью расы является их деление на два вида, ныне сосуществующих в тесном симбиозе, но ранее, очевидно, проживающих раздельно. Каждый из видов имеет свою социальную структуру и разделение на два пола, то есть Ш. можно считать дважды двуполой расой.

ПРОИСХОЖДЕНИЕ
Источники происхождения расы Ш. до сих пор неизвестны, поэтому приоритетной остается версия о естественном происхождении Ш. Следов присутствия высокоразвитых цивилизаций прошлых циклов на родной планете этой расы не обнаружено, несмотря на огромное, просто утопическое количество нулевого элемента в коре планеты.

СОЦИАЛЬНАЯ БИОЛОГИЯ
Два вида совершенно равноправны по ценности, но неравноправны по статусу.
Вид А («червяки») представляет собой классических насекомых с предположительно полным превращением (что определяется фазой червеобразной личинки). Ш.-А живут исключительно под землей и почти не поднимаются наверх. Социальная роль Ш.-А – системообразующая. Они являются главной мыслящей, организующей и социально-регулирующей силой глобального вида Ш, а в фазе имаго — еще и главной производящей силой. Данных о продолжительности жизни Ш.-А нет. Внешне вид А во всех своих жизненных формах напоминает бескрылых земных жуков-медведок – у Ш.-А длинное туловище и развитые передние конечности (две пары). Вид А при этом отчасти каннибал – его особи потребляют в пищу исключительно умерших представителей вида Б.
Вид Б («жуки») является столь же классическим представителем класса насекомых, однако их жизненный цикл характерен неполным превращением – в червеобразной форме они не встречаются, только в виде, характерном для бескрылых насекомых. Любопытно, что Ш.-Б не имеют устойчивой структуры тела, которая может быть различной – в зависимости от задач, ставящихся перед особями Ш.-Б еще до их рождения. Биологическое программирование Ш.-Б ведется только при участии ученых особей Ш.-А и по их заказу. Собственная интеллектуальная активность вида Б невысокая, это преимущественно рабочие особи. Основной пищей Ш.-Б являются жесткие наземные растения и «мягкая» подземная растительность, которую выращивают Ш.-А.
Оба вида имеют отличительную черту – развитые сигнальные электрические функции. При наличии среды передачи электрического сигнала Ш. могут общаться напрямую друг с другом, через нервную систему. При этом только вид Ш.-А имеет свойство накапливать в организме нулевой элемент. Полноценными биотиками Ш.-А становятся к середине фазы взрослой особи, то есть под конец жизни. Трупы Ш.-А непременно предаются земле, и не потраченный нулевой элемент таким образом возвращается в кору планеты там, где ученые Ш.-А фиксируют его недостаток.

ЧИСЛЕННОСТЬ ПОПУЛЯЦИИ И ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ ЖИЗНИ
В настоящее время Ш. занимают примерно 0,9% ближайшей к поверхности толщи планеты (заселена Ш.-А) и примерно 4% ее поверхности (населена Ш.-Б). Общее число особей не поддается подсчету. Аппроксимированные данные, учитывая среднюю плотность популяции на единицу площади, говорят примерно до 95 млрд. особей обоих видов. То есть Ш. обладает еще одним классическим для инсектов признаком – обширной популяцией.
Продолжительность жизни Ш. зависит от вида. Так, Ш.-А живут от 15 до 25 стандартных лет, проводя примерно 6 лет в фазе личинки. Вид Б менее долгоживущий – средняя продолжительность жизни составляет порядка 7 лет, из них всего 4 месяца в фазе личинки. Данную информацию невозможно проверить, поскольку она предоставлена самими Ш.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ И ТЕХНИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
Ш. является высокоразвитой расой, освоившей производство средств производства, однако не имеющей торгово-меновых отношений внутри общества, только симбиотические, причем с социальным доминированием одного вида.
Интеллектуальный уровень Ш. заслуживает внимания только своими представителями вида А. Среди «червяков» много управленцев, создавших систему производственных и непроизводственных отношений, используя при этом силу интеллекта, а не биологически «прошитых» инстинктов. Достаточно в числе Ш.-А и инженеров, и чистых ученых. При этом надо иметь в виду, что Ш.-А при рождении не имеет «специализации» (в отличие от земных общественных насекомых), и выбор пути развития происходит Ш.-А на стадии червеобразной личинки, свободно путешествующей по миру и познающей его. Основная социальная активность Ш.-А, включая размножение, происходит в фазе имаго, а переходя в фазу взрослой особи они занимаются преимущественно исследованием ресурсов подземного мира планеты и организацией расселения колоний Ш.
Техническое развитие Ш. своеобразно. Раса инсектов не практикует создания сложных технических устройств, предпочитая модифицировать привычное себе окружение, в том числе генетическими способами. Так, подземные города Ш. являются биологическими, сотканными из обрывков ДНК самих Ш. Обилие нулевого элемента в коре планеты позволило Ш. создать эффективную транспортную систему, использующую эффект массы, и по этой же причине позиции Ш. в биоэнергетике и, особенно, электротехнике очень сильны. У Ш. имеются объемные накопители энергии, которую они снимают с корней покрывающего планету растения – предположительно также созданного биотехнологами этой расы. Используя то, что Глизе 667 Це Це имеет орбитальный резонанс 1:1 и всегда обращена к тройной звездной системе одной стороной, Ш. создали несколько миллионов эффективных ветроэлектростанций и установили их на линии терминатора планеты. Таким образом, энергетические потребности расы Ш. удовлетворены с большим запасом.

СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА И СОЦИАЛЬНОЕ УСТРОЙСТВО
В силу абсолютного доминирования Ш.-А в интеллектуальном плане, социальные функции обоих видов очерчены крайне четко. Ш.-Б является сервом (обслуживающим видом) для Ш.-А, в то время как вид А занимается организацией жизнедеятельности для обоих видов, защитой и воспроизводством. Биологические причины не позволяют Ш.-Б ощутить себя эксплуатируемым, тем более, что вид А не практикует в отношении вида Б каких-либо произвольных угнетений.
Внутри своих видов социальные отношения различны.
Общество Ш.-Б жестко структурировано, имеет выраженную иерархию и содержит крайне мало специализаций (по причине того, что специализации вводятся генетически до рождения особи Ш.-Б). Во главе вида стоят Контролеры – они находятся в прямом контакте с элитой вида Ш.-А и получают от них указания посредством электрической связи. С помощью этой же связи они раздают приказы нижестоящему классу особей – Мастерам. Те в свою очередь контролируют Рабочих – самых малоинтеллектуальных, но в высшей степени адаптивных особей. Большая часть профессиональных навыков Рабочих «зашивается» в их ДНК на стадии проектирования потомства силами Ш.-А, а в задачи Мастеров входит создание системы наиболее рационального использования труда Рабочих. Отдельной кастой Ш.-Б являются т. н. Инженеры – эти довольно интеллектуальные Ш. обслуживают тех из Ш.-Б, кто в силу чрезмерной специализации не способен заниматься поддержанием своей жизнедеятельности специально.
Общество Ш.-А куда более разнообразно по составу и функциям. По сути, это полноценное развитое общество негуманоидов, в своем развитии примерно соответствующее первым десятилетиям эпохи Промышленной Революции (начало XIX в.) в Европе. Развитый транспорт, приборо- и станкостроение (в биологической, а не технической форме) уже привели к ряду изменений в обществе Ш.-А. Например, автоматизация многих процессов позволила «червякам» высвободить ресурсы из рутины жизнеобеспечения и начать изучать дальнее окружение их мира. Раса Ш. также имеет зарождающийся класс профессиональных деятелей искусства – преимущественно создателей электрических и электромагнитных инсталляций. Ближайшим аналогом в человеческой культуре являются электронные книги и альбомы фотографий.

ТЕХНИЧЕСКИЕ ДОСТИЖЕНИЯ
Обилие «потухших вулканов» на самом деле плод геоформирующей активности Ш.-А, которые избирательно «пробуждают вулканы», соединяя поверхность планеты и магматические слои специально пробуренными каналами, а потом устанавливая в жерлах потухших вулканах астрономическое оборудование весьма продвинутого уровня. Ш. неплохо изучили свою планетарную систему и принялись накапливать астрономические знания о других небесных телах. К сожалению, фундаментальная физика пока не получила распространения среди ученых Ш., поэтому их наука пока исключительно наблюдательно-описательная.
«Маяки», то есть иглоподобные горы на поверхности планеты, также являются искусственными сооружениями. Ш. организуют локальное обнуление гравитационного уровня планеты, после чего «запускают вулкан». Потоки магмы достигают километровой высоты, где и застывают. После этого Ш. формируют изнутри гравитационный лифт, а площадку «маяка» используют для наблюдения за собственной планетой, а также как вышку дальнобойной направленной радиосвязи. Таким образом, в настоящее время радиосообщением Ш. покрыто более 12% освещенной солнцем стороны планеты.
Транспорт Ш. широко использует нулевой элемент и представляет собой локальные дегравитированные трубы-тоннели органического происхождения. Перемещение внутри них происходит в специальных капсулах с электромагнитным приводом. Для его работы вокруг тоннелей-труб наносится мельчайшая металлическая сетка, играющая роль ЭМ-статора для бесконтактных электродвигателей. Энергия движения вырабатывается внутри капсулы преобразованием нуль-элемента. Транспортная система Ш. децентрализована.
Ш. лишены социального расслоения или отдельных стран-государств, поэтому их цивилизация не нуждается в оружии. Однако столкновение с турианцами заставило Ш. пересмотреть свой взгляд на самозащиту: были срочно выведены новые специальности вида Ш.-Б – солдаты и командиры. Вооружение Ш. составляют мощные энергетические орудия, био-винтовки и нуль-элементная артиллерия. Кроме того, на финальном этапе противостояния с турианцами Ш. создали собственную авиацию (крылатые формы насекомых), а непосредственно перед Кризисом Глизе — выстрелом из «зенитного вулкана» поразили турианский крейсер «Импера», заставив его аварийно сесть в горах. Только вмешательство пришедшей, наконец, помощи с Земли – экспедиционного межрасового (люди, кварианцы, азари) отряда на корабле-Жнеце по имени Телохранитель, – позволило потушить конфликт. Подробнее о Кризисе Глизе см. в одноименной энциклопедической статье.

ТЕКУЩИЙ СТАТУС В ГАЛАКТИЧЕСКОМ СООБЩЕСТВЕ
Раса ше-ше-ше еще не вышла в космос, а ее первый контакт с представителями Галактики хоть и никак не угрожал Ш. (за подавляющим численным преимуществом инсектоидов), однако охладил и без того невеликое желание ученых Ш.-А к общению с инопланетными гостями. Однако после эвакуации турианцев с планеты там удалось оставить небольшое дипломатическое представительство с азари во главе, поэтому контакты Ш. с Землей сохранены. Правительства рас, входящих в Галактический совет отлично понимают, что конфронтация с Ш. грозит очередными Рахнийскими войнами, но на качественно ином технологичесом уровне, поэтому не рассматривают вариант силового вторжения. Однако они не потеряли надежду на взаимовыгодную торговлю с Ш., планета которых буквально утопает в нулевом элементе. Даже миллионной его доли процента достаточно, чтобы полностью удовлетворить потребности всех цивилизаций Совета в этом ресурсе.

Действующие лица:
Урднот Рив – глава клана Урднот.
Урднот Грант – командующий специальным отрядом «Аралах»,
Мегон Тирад – командующий времён кроганских восстаний.
Шаман клана Урднот – шаман клана Урднот.

— Рад приветствовать тебя у Великого Трона Клана Урднот, Тирад из ныне исчезнувшего клана Мегон, для меня боль...

— Я со своего места прекрасно ощущаю лицемерие, пропитавшее твои слова, — перебил Рива вышеупомянутый кроган, — ты не рад моему появлению. Так что избавь меня от этих глупых церемоний.

— Ты не слишком-то благодарен к тому, кто нашёл тебя и вытащил из холодильника протеан, — прорычал в ответ Рив.

— Меня нашёл не ты, а твои воины и надо сказать, они то немногое, что осталось от настоящих кроганов, — Тирад решил и дальше дерзить вождю, благо было за что.

— Что значит осталось? МЫ И ЕСТЬ НАСТОЯЩИЕ КРОГАНЫ!!! — громкий рык Рива поддержал не совсем дружный, но единый гомон сородичей. — Наши враги боятся нас, и многие кроганы ищут возможности стать частью нашего клана.

— Настоящие кроганы? — усмехнулся Тирад, — ты такой же настоящий кроган как и азарийская шлюха на шесте, а те кто ищет с тобой союза или боится тебя и того хуже.

— Довольно!!! — едва сдерживаясь, проревел Рив, — мы отрыли тебя на богами забытой планете, вытащили из многовекового заточения и так ты нас благодаришь? Оскорблениями? Только деяния твоего славного прошлого сдерживают меня и благо...

— Вот значит, какие теперь кроганы? — не дожидаясь окончания, вновь перебил Рива Тирад, — делам предпочитают пустые угрозы? Глупый церемониал лишь подтверждает, что ты не хочешь принять истину. Выходит не зря я сравнил тебя с азари, в моё время они тоже пытались нас утихомирить, не желая принимать поражение. Поэтому ещё раз: прекрати этот фарс присущий саларианским бабам или заткнись и слушай меня, кто-то должен вправить вам мозги.

— Слушать тебя? Да ни один мой воин не будет слушать тебя после всех тех оскорблений, что ты нанёс их вождю и им самим, — позлорадствовал Рив.

— «Слова пусты, — влез в перепалку Грант, — и глуп тот, кто придаёт им слишком большое значение, только дела могут быть мерой крогана». Так считал мой отец.

— И кто тот мудрый ящер, что тебя таким вещам научил? — недовольно пробурчал Тирад.

— Какая разница? Он мёртв и всех его знаний не хватило на то, чтобы спасти собственную жизнь, — пожал плечами Грант.

— Грант хочет сказать, что являет собой уникальный образец крогана, — постепенно успокаиваясь, пояснил Рив, — Вождь Окир его искусственно вырастил, однако даже будучи искусственным, он уже неоднократно доказал, что достоин быть среди настоящих кроганов. Для клана он чрезвычайно ценное приобретение!

— Коли это действительно так... — история Гранта немного сбила спесь с последнего из Меготов, — пожалуй, я был более резок чем следовало, — Рив в ответ кивнул, давая понять, что принимает такую форму извинений.

— Ладно, расскажи, как ты угодил в тот холодильник? — задал вопрос вождь Урднотов.

— Всё было очень просто, — начал Тирад, — во время нашего финального наступления, когда про костерожих только слухи ходили, до умников из разведки Совета, наконец, дошло, кто является мозгом большинства успешных операций в целом, и конкретно тогда идущего наступления в частности. Припекло их знатно, потому как все понимали, что если сейчас нас хотя бы не задержат, то война будет проиграна. Поэтому они снарядили элитный отряд ГОР и на скорую руку сварганили план по моей ликвидации. Найти видного кроганского воеводу для них не составило труда, а вот почему они не взорвали просто мой корабль, ума не приложу. Может, надеялись из меня всю ценную информацию выудить. Короче руководитель операции оказался знатным идиотом, как, в общем, и всё управление ГОР. Я и мой отряд тогда изучали брошенные протеанские раскопки, мы искали образцы их вооружений, однако всё что я нашёл это действующий комплекс с криокапсулами. Самым ценным оказался подробнейший отчёт, как раз о принципе работы этих капсул их программировании и прочее. ГОР отработали мой отряд быстро, однако я оказался быстрее и засел в одном из холодильников. Следуя оставленным инструкциям учёных, я быстро настроил одну из криокапсул под себя, активировал систему защиты и впал в стазис. Пришлось, правда, отформатировать всю базу данных комплекса, иначе саларианцы бы вытащили меня из капсулы и дело с концом. Однако в процессе программирования я допустил какую-то ошибку и вместо пары недель я провалялся немного дольше. Найти они меня не смогли и объявили мёртвым. По крайней мере, в хрониках пишут, что я был ликвидирован именно на планете. Думаю я бы и дальше лежал в протеанском холодильнике, если бы твой Грант не работал с протеанской техникой до этого.

— Было дело, когда у меня был другой воевода, — ответил молодой кроган.

— Грант здесь вспомнил ещё кое-что, что тебе не мешало бы знать, как оказалось, не только саларианцам и турианцам свойственно коварство, мы были обмануты тем, кого считали нашим верным союзником, — подытожил Рив, — большего предательства кроганы не видели со времён применения генофага. Бесчестное оружие, бесчестного врага!

— Значит, я был прав, нынешнее поколение кроганов, это сборище трусов и слабаков, среди вас лишь единицы знают, что такое быть: настоящим кроганом, — завёл старую песню Тирад.

— Какого варрена? Я думал, мы закончили с этим, — раздражённо бросил Рив, его недовольство поддержали кроганы из толпы зевак.

— А с чего я должен молчать? — огрызнулся Мегон, — ты считаешь честным бой между кроганом в полном обмундировании и голой саларианкой! А когда противник компенсировал свою слабость и малочисленность за счёт жестокого, но оригинального решения: это сразу же стало бесчестным? Сам-то понял что сказал?

— Ты же возглавлял наши войска!!! Ты должен был понимать, что без подкреплений мы не могли дать достойный отпор!

— Я видел, чем были наши армия и флот в тот момент! Тупое пушечное мясо, которое вели на убой другие полководцы, ради собственной славы. Лишь выжившие после рахнийских войн бойцы, были реальной угрозой для Пространства Цитадели. Всех, до кого я смог дотянуться, я собирал вокруг себя, ставил во главе отрядов и постепенно превращал численное преимущество, в качественное. Моему примеру стали следовать другие командиры и дела пусть не сразу, но пошли в гору. Применение Генофага лишь обнажило существовавшие до этого проблемы нашей расы, которые видели лишь единицы и пытались решить за счёт войны.

— Каждый кроган знает, что период нашего процветания приходится на период перед Восстанием. О каких проблемах ты говоришь?

— Процветание? — рассмеялся в ответ Тирад, — это период ужасного голода, перенаселения и деградации. Действительно настоящих кроганов было не так много, по сравнению с молодняком, но больше чем сейчас всё равно, — подковырнул полковоец, хотя давно стало ясно, что нападки вначале спора были излишними. — Герои рахнийских войн с каждым годом составляли всё меньший и меньший процент от общего населения кроганов, молодые же ящеры представляли собой глупых и малообразованных существ. Мало какая кроганская семья имела в тот момент желание, намерения и возможность обучать своих потомков нашей культуре и обычаям, учить сложным наукам и воинскому искусству. Нас было слишком много, а ресурсов и места слишком. «Многомудрые» вожди решили: «Зачем мы будем ограничивать наш народ в чём-либо, придумывать сложные и глупые законы как саларианцы и азари? Зачем экономить и следить за исполнением новых сложных законов? Мы заберём всё силой! А наши будущие рабы построят и сделают всё нужно. Заодно и от лишнего населения избавимся». — Ни один из них не стал слушать Тирада из клана Мегон, который предупреждал, что рано или поздно Совет не сможет оказывать нам сопротивление, взять новые ресурсы будет негде, и мы сами уничтожим друг друга... Так началось позорное для нас восстание кроганов. Мы совершали провокацию за провокацией, но азари продолжали заниматься самообманом и верили, что с нами ещё можно договориться. Собственными руками я ковал гибель моей расы, потому как стоило нам установить Кроганскую Империю, мы бы тут же окунулись в разрушительные междоусобицы и не оставили от завоёванной галактики камня на камне. Чем быстрее и менее кроваво завершилась бы война, тем дольше мы бы смогли существовать в условиях кошмарно высокого роста населения, его потребностей в еде, войне и развлечениях. Мы становились такими же паразитами, как и рахни, даже хуже, те, по крайней мере, знали свою меру. Однако во время нашего финального наступления, появились турианцы и оказались тем фактором, который учесть было просто невозможно. Их упорство позволило затянуть военные действия. У Совета появилось то, о чём он молил галактику: ещё немного времени. Противостоять турианцам я уже не имел возможности, холодильник же. Знаю только, что кроганы получили, наконец-то, противника, который не побоялся им двинуть в рожу, пока более хлипкие саларианцы и азари реализовывали возможность делать то, что получается лучше всего: придумать хитрый и действенный план. Отошёл на двадцать минут, а мой народ проиграть войну успел, — мрачно закончил кроган.

— Тебе повезло, что ты не видел нашего позора, — заметил Рив, — генофаг это прокля...

— Проклятие? — ухмыльнулся Тирад, — о нет, так называемый Вождь, это самое, что ни на есть благословение! А также жестокий урок, всей расе кроганов!

— Нет, с меня хватит! — Рив уже было вызвал охрану, но в разговор на этот раз вмешался Шаман.

— Пусть говорит, Вождь, у него есть право держать слово, хотя он мог быть и повежливее, — глава Урднотов не хотя согласился с духовным лидером клана.

— Пока мы добирались до Тучанки, я прочитал достаточно, чтобы понять, что такое генофаг на самом деле. Это чрезвычайно изощрённое биологическое и психологическое оружие. Первый поражающий фактор известен, что же до второго... Посмотрите на себя и на всех кроганов и скажите мне, что вы видите? — С разных сторон донеслись такие слова как: «Безысходность», «Упадок», «Апатия», «Стагнация» и прочие синонимы. — Вот он второй фактор, каждый кроган чувствует его воздействие, но ни один не способен понять, что его гложет и почему каждый представитель нашего вида ощущает эту пустоту. Что мешает ему встать с колне.

— Мы до сих пор валяемся в грязи не потому, что против нас был применён генофаг, а потому что поверили, что его существование уничтожило наше будущее, — сделал вывод Шаман, — так мало кроганов это понимают.

— Что толку с этого понимания? — взорвался лидер Урднотов, — ну знаем мы теперь, что слишком прикипели к тому дерьму, в котором барахтаемся, так что с того? Тирад сам упрекнул меня в том, что слова пусты, а уже не первый час заливается разговорами да баснями.

— ХА! Как бы ни так! — последовала ответная реплика Тирада, — сейчас кроганы продолжают являть собой сборище слабаков, нытиков и трусов, однако все эти ограничения. Мы сами наложили их на себя, и сами до дрожи в коленках боимся отречься от запретов и использовать открывшиеся перед нами возможности!

— Какие к варрену возможности? — скептический настрой Рива был отражением мнения всех присутствующих, однако броня Урднота явно дала трещину, — у нас нет, и не будет потомства, которое бы продолжило начатое. Не будет новых поколений кроганов, то, что происходит сейчас это медленная и мучительная смерть всего нашего вида.

— Бездействие, — констатировал Тирад, — вот к чему мы приходим под воздействием второго поражающего фактора генофага. Достаточно глянуть на тебя, вождь, и сразу видно, куда скатилась наша раса. Генофаг действительно действует.

— Каждый кроган-воин, — вступился за древнего полководца Шаман, — это опытный и могущественный боевой мастер, переживший огромное множество самых страшных и серьёзных сражений. Практически каждый из нас эксперт по выживанию. В битве нам нет равных, однако когда бой завершается, к нам приходит пустота бесцельного существования. Мы разбиты как народ и не можем вновь собраться под единое знамя уже с десяток веков. Одна…

— Немыслимо! — в голосе Рива послышались нотки страха и удивления, — «Ублюдки всё это время были в сговоре!» — подумал Урднот, уже зная, куда заведёт их в конце спор. — Вы оба предлагаете начать новое Восстание? В условиях, когда мир в галактике охраняет огромный флот разумных машин, а мы не имеем права даже дредноут построить? Это безумие!

— Безумие? — усмехнулся Тирад, — нет, безумие продолжать и дальше гнить в своих норах. Безумие простить то страшное предательство, что совершили по отношению к нам люди и все те, кто способствовал саботажу генофага.

— Путь кроганов, всегда был немыслим, — подхватил Шаман, — мы вынуждены были сражаться с нашей матерью — Тучанкой. Мы победили её. Следующими нашими врагами стали рахни, с которыми многие годы воевали азари и саларианцы и проигрывали в этой войне. Именно благодаря нашему упорству и силе враг был вырезан под корень. А затем мы бросили вызов всей известной галактике, но проиграли мы не ей, а самим себе. Война со Жнецами продемонстрировала нам, что даже самый ужасный соперник может быть повержен. В сотнях и тысячах сражений мы доказали, что Жнецы это всего лишь очередная армия и флот, которых можно сокрушить. Так почему же мы боимся их сейчас? Разве теперь, нам есть что терять? Разве не является эта «безумная» идея достойным вызовом нашим навыкам?

— То, что я вам предлагаю, это не просто Восстание, Урднот, — произнёс Тирад. — Я даю возможность вновь бросить вызов всей известной галактике, вновь встать на исторический путь кроганов. Продемонстрировать, что мы победили генофаг. А если на нашей дороге нам представится случай отомстить, мы воспользуемся им.

— Как Вождь я отказываюсь в этом участвовать и не позволю своему клану ввязаться в эту гибельную авантюру, — со всех сторон тут же раздалось «трус», «людская подстилка», «азарийская шлюха». — Я ЗДЕСЬ ВОЖДЬ!!! — Прорычал Рив. — Любой, кто не согласен со мной, может бросить мне вызов!

— Все мосты были сожжены в тот самый момент, когда Шепард саботировал лечение генофага, — сказал Грант, своему вождю, когда они остались наедине, после длительного и утомительного спора с Тирадом, — рано или поздно, Восстание произошло, и нам повезло, что в наших рядах оказался сам Тирад из Мегонов. Окир хорошо о нём отзывался, значит, мы сможем нанести нашим врагам множество поражений. В конце концов, кроганы это величайшая армия галактики, пора бы уже напомнить остальным об этом.

— Я не намереваюсь лишаться своей жизни и власти над кланом, из-за того, что какое-то ископаемое решило повоевать! — огрызнулся глава клана. — У нас нет ни сил, ни возможностей для войны. Этот ублюдок просто использует нас для каких-то своих целей, ты-то должен это понимать! — в отчаянии Рив продолжил. — Ликвидируй Тирада, до то... — раздался выстрел дробовика, и голова Рива лопнула, вождь даже не смог понять, что произошло.

— Ты дерьмовый вождь, — обратился к трупу Грант, — тебя интересуют лишь власть и собственная жизнь. Истинный путь кроганов заключается в бесконечном противостоянии со всей вселенной. Вождь же должен направлять свой клан вперёд по этому пути, либо найти новый. Ты не сделал ни того, ни другого, — молодой кроган плюнул в труп и покинул комнату своего вождя.

- Я ценю твоё потраченное время, Шепард, - с серьёзным видом произнесла Рана Таноптис, останавливаясь возле входа в складское помещение на одной из хаотичных улиц Омеги.
- Ты работала на Сарена и «Синие Светила», и при этом побоялась самостоятельно пройтись по Омеге?
Губы Раны тронула лёгкая улыбка:
- Что было, то было. Но тогда… Тогда я всё же была под защитой, хотя это может звучать странно. Теперь у меня защиты нет, а гулять по Омеге опасно. Я не наёмник, не преступница – не того рода преступница – и не отчаянная личность.
- Тоже не того рода отчаянная личность? – хмыкнула Шепард. – А я, значит, достаточно отчаянная?
Рана задумалась, раскрыла рот, чтобы что-то сказать (Шепард даже подозревала, что), но не решилась, ограничившись пожатием плеч. Отвернувшись, она выдохнула и потянулась открыть дверь, но рука её замерла, так и не дотронувшись до замка. Воспользовавшись паузой, Шепард поспешно вставила:
- И всё же, почему здесь? Слишком уж далеко от центра и хоть каких-то безопасных районов.
- Мне сказали, что так безопасней. Я не думала, что эти данные могут быть настолько важны, что ради них кто-то попытается убить… моего друга. - Азари нахмурилась и этим сразу выдала своё беспокойство из-за сложившейся ситуации. – Но если я действительно подставила, то я и должна исправить всё это. Много времени не займёт, я просто заберу диск, и мы уйдём.
И, прежде чем Шепард успела вставить ещё одно слово, Рана резко нажала на кнопку – дверь открылась. Войдя внутрь помещения, заставленного контейнерами, Таноптис огляделась и окликнула:
- Это я!
Ей никто не ответил.
Лёгких шорох за спиной подсказал, что, вопреки просьбе, Шепард зашла внутрь вместе с ней. Таноптис слегка нахмурилась, догадываясь, почему никто не отзывается. Она внимательно оглядела контейнеры впереди себя, и на краткий миг ей показалось, что где-то впереди мелькнула тень.
- Шепард, пожалуйста, выйди. Я ведь… Ай!
Рану резко оттолкнуло в сторону так, что она едва не упала, ударившись плечом о стенку одного из контейнеров. Одновременно со вспышкой возмущения раздались выстрелы, и Шепард напротив, за соседнем контейнером, пригнулась, пережидая, пока град пуль стихнет.
- Какого? – Рана аж подпрыгнула, пользуясь тем, что, в отличие от Шепард, её укрытие было нагромождением нескольких контейнеров, так что азари могла стоять в полный рост. – Шепард! Ты очумела? Прекрати!
Таноптис решительно шагнула вперёд, но замерла, едва ответ Шепард долетел до неё:
- Да ладно? Только не говори, что ты дружишь с ворка.
- Что? Какие ворка? Я не дружу с ворка!
- Те, что стреляют по нам, очнись! Или так и должно быть?
- Да какие ворка? – Рана упала на пол, достав свой пистолет, из которого стреляла только пару раз, да и то в тире, и осторожно выглянула из-за укрытия. – О, Богиня… Шани! Пожалуйста, только не Шани!
- Шани – это дрелл? – поинтересовалась Шепард, перезаряжая термозаряд.
- Чего?! Богиня, нет! Шани – это азари. Там что, ещё и дрелл? – азари на краткий миг растерялась.
- Ну, если ты выглянешь, увидишь. Твоя помощь, кстати, тоже не помешает.
Таноптис яростно закивала, несмотря на то, что капитан на неё и не смотрела. Она сосредоточилась и снова осторожно выглянула, но на этот раз чтобы швырнуть броском одного из противников на пол. В следующую же секунду упавший ворка, трепыхнувшись, замер после нескольких пуль, выпущенных в него Шепард.
Воспользоваться пистолетом Таноптис так и не решилась, но и не жалела своих биотических возможностей, чтобы облегчить жизнь капитану. Через пятнадцать минут перестрелка окончилась их полной и безоговорочной победой. Шепард, наконец, смогла снова встать в полный рост, с сожалением рассматривая индикатор щитов, который был почти на нуле.
Убедившись, что капитан точно не пострадала, Рана тут же выскользнула из-за контейнера и побежала вглубь склада, отчаянно выкрикивая:
- Шани! Шани, пожалуйста, отзовись! Это я, Рана!
В ответ ей лишь прохрипел что-то раненый ворка. Его ослабевшая рука попыталась поднять дробовик, но была остановлена ботинком Шепард.
- Тихо, - с едва заметной брезгливостью сказала ему Шепард и огляделась. Пять тел. Четыре ворка, считая ещё живого, и один дрелл. Удивительная компания, по-другому и не скажешь.
Отшвырнув ногой дробовик в сторону, Шепард подошла к дреллу и склонилась над ним. К её сожалению, он действительно был мёртв. Капитан потянулась к инструментрону и раскрыла список последних сообщений и звонков.
- Тут больше никого, - произнесла вернувшаяся Рана со странной смесью облегчения и тревоги. – Она, наверно, успела их увидеть раньше и скрылась.
- И не предупредила тебя? – Шепард покачала головой. – Кто-то звонил нашему другу, как раз когда мы высадились на Омеге. Если это была не обычная болтовня, есть шанс узнать, кому понадобились твои данные.
- Может, Серый Посредник? Это хорошие разработки, все мои исследования за годы работы с клонами кроганов. Информация важная и интересная, но не настолько же…
- Видимо, настолько. Тссс…
Азари недоумённо нахмурилась, но тут в помещении заговорил недовольный женский голос:
- Надеюсь, у тебя есть веская причина не отвечать на мой звонок! Перезвони немедленно, как только всё закончится.
Шепард повернулась к Таноптис. Азари сморщила лоб, закатив глаза, но, в конце концов, пожала плечами:
- Нет, я не знаю её, кто бы это ни был. И… О, неужели Шани у этой… этих… будь оно проклято!
- Я отправила СУЗИ данные, - произнесла Шепард, поднимаясь. – Она вычислит, откуда было отправлено сообщение. Пойдём отсюда, пока никто не заявился с претензиями.

Около часа спустя Шепард и Таноптис шли по «элитной» улице Омеги, выискивая квартиру, на которую безапелляционно указала СУЗИ. Азари то и дело нервно сцепляла и расцепляла пальцы рук, а голос её, когда она что-нибудь говорила Шепард, порой срывался. Она была встревожена, и больше всего из-за леденящей неизвестности, которая оборачивалась в её сознании в жгущий страх. Предательское воображение рисовало тысячи картин, одна другой хуже, и это начинало сводить с ума.
- Я боюсь, Шепард, - в конце концов, вырвалось у неё. – Что они могли сделать с Шани?
Шепард насупилась.
- Ты уверена, что это она тебе писала?
Рана на мгновение прикрыла глаза, прежде чем ответить:
- Да. Это точно её ID. Она написала, что получила письмо с угрозой, и кто-то следил за ней. Шани просила забрать диск, пока до неё не добрались, и предложила встретиться на Омеге. Я согласилась. Ну… ты знаешь, я рассказывала. Ох, Шепард… - голос азари снова дрогнул, - мне не нужно было отдавать ей эти записи, там ведь… там ведь не только клонирование… там… там… Я должна была сказать раньше. Это записи с Вермайра! Сарен, Бенезия, этот корабль… который, оказывается, Жнец. Надо было отдать это Совету, но я испугалась, что… в общем, я просто испугалась! В этих записях интересны не только кроганы. - Рана вновь сцепила пальцы. – Я… Я просто не подумала. Побоялась носить диск с собой, но не подумала, что подставляю Шани. Ох… Пусть она будет жива, пожалуйста!
Шепард раскрыла рот, чтобы сказать что-нибудь утешительное, но осеклась – взгляд её зацепился за цифры возле одной из многочисленных дверей, и капитан замерла.
- Это здесь.
Рана кивнула, прикусив губу. Она уставилась на строение и зачем-то представила Шани где-то внутри. Сердце сжалось.
- И там камера. Постучаться не получится.
- Оно и не надо, - хмыкнула Шепард. – Здесь бы помогла Тали, но… хм… кажется, я и сама прекрасно справлюсь. Стой на стрёме.
- Что?
Капитан закатила глаза:
- Следи, чтобы никто не заметил наши противозаконные действия.
- Знаешь, - Таноптис огляделась, - я не завсегдатай Омеги, но, кажется, здесь нигде и никому нет до тебя дела, пока ты не переходишь границы… Или не споришь с Арией.
- В точку. А теперь не отвлекай и лучше всё-таки следи.
Шепард склонилась над замком. После пары минут манипуляций замок послушно щёлкнул, и двери раскрылись.
Их запустило в огромную прихожую, сплошь покрытую коврами и заставленную скульптурными композициями и растениями в кадках. Где-то в глубине квартиры шумела вода, и бормотал телевизор. В воздухе висел незнакомый Шепард сладкий цветочный запах. В углу была небрежно разбросана пара бежевых босоножек.
В этой квартире было сложно представить вооруженный отряд, и даже капитан почувствовала себя немного нелепо в своей броне. Она приложила палец к губам, и Рана понимающе кивнула. Осторожно они прошли дальше, проваливаясь в мягком ворсе ковров, который так обидно было топтать армейскими берцами.
Холл вывел их в кухню, где на плите томился какой-то обед, и запах с цветочного сменился на пряный. Не успели капитан и азари сделать лишний шаг, как шум воды прекратился, и в кухню, тщательно вытирая руки полотенцем, вошла азари.
Непрошенных гостей она заметила сразу, вскрикнула от неожиданности и сбила обеих с ног биотикой, поспешно скрываясь за другой дверью.
Чертыхаясь, Шепард вскочила на ноги, благо удар был несильным, и бросилась следом за азари. Она влетела в гостиную, не менее пафосную, чем холл, и успела увидеть азари возле рабочего стола прежде, чем та нажала на курок - остатки кинетических щитов отразили пулю и отключились окончательно.
Не раздумывая, капитан нырнула за спинку дивана, услышав, как следующие пули вошли в мягкую обивку и застряли в каркасе. Шепард снова выругалась, понимая, что у противника сейчас открылась просто прекрасная возможность к отступлению.
Стрельба прекратилась, и Шепард выскочила из укрытия. Азари, слегка склонившись, отбегала к дверному проёму напротив. Капитан выстрелила, но азари успела отскочить, и пуля угодила в стену.
- Что ты сделала с Шани, тварь? – раздался позади хриплый окрик Таноптис. – Что?!
Рана закончила вопрос потоком тёмной энергии, столь мощным, что, когда он пронёсся мимо Шепард, последнюю слегка отшатнуло. Он подхватил пытающуюся скрыться азари, пронёс её и впечатал в стену так, что картина рядом сорвалась с креплений и с треском ударилась об пол.
Это был краткий миг превосходства, и Рана осознала это сразу же: она никогда не развивала свои биотические способности больше необходимого, и теперь столь сильная и яростная атака мгновенно выжала её до капли.
Таноптис почти завалилась на пол, но удержалась, вцепившись в спинку дивана. Дышала она тяжело и сипло, слегка потряхивая головой, чтобы прийти в себя. Тем временем, краткий миг беспамятства азари-беглянки уже прошёл, и она пыталась дотянуться до своего выпавшего пистолета, что обязательно бы получилось, будь Таноптис одна, однако Шепард упредила это.
- Кто ты? – капитан подняла оружие и повертела его в руках. – И что тебе надо от неё?
Азари ощерилась, и её тело едва заметно напряглось.
- Даже не думай, - всё ещё задыхаясь, выговорила Рана и повела пистолетом в своей руке. – Двоих сразу тебе не обезвредить. Где Шани?
Губы пленённой азари снова растянулись в неприятной усмешке.
- Тебе ответ не понравится, - сипло произнесла она.
Что-то мелькнуло в глазах Раны, нечто очень непривычное и пугающее. В один краткий миг из потаённых уголков души вдруг выползло древнее чудовище и замерло, с интересом наблюдая за развернувшейся сценой. Таноптис застыла, словно не желая провоцировать его. Она посмотрела в глаза плененной, и ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не сорваться:
- Что с ней?
- Если не случилось чуда, благополучно мертва.
Лицо Таноптис перекосилось, и свободная рука сжалась в кулак. Она с силой поджала губы, пытаясь сдержать крик, который бился в горле, словно зверь в клетке. Ей хотелось спросить, как это вышло, как Шани умерла, но она боялась, что если раскроет рот, то обязательно закричит. Или выпустит это чудовище.
- Это всё из-за диска? – пользуясь молчанием Раны, Шепард перехватила эстафету. Азари перевела взгляд на неё. – Значит, он у вас. Зачем вам тогда Таноптис?
Пленница хмыкнула и снова переключила внимание на Рану.
- Разве я должна говорить за тебя твои маленькие секретики?
Капитан нахмурилась и покосилась на соратницу. Лицо последней снова скривилось, и она сглотнула, прежде чем виновато проговорить:
- На нём специальная защита от несанкционированного чтения. Пароль. И ДНК.
Брови Шепард непроизвольно изогнулись, но она, не отвлекаясь, продолжила допрос:
- Кто ты и кто тебя нанял?
- А это имеет значение? Предположим, моё имя Амиза. А имя нанимателя мне неизвестно.
- Ты не из «Затмения».
- Я сама по себе.
- Дрелл, он с тобой или наёмник?
На этот раз азари ответила не сразу.
- Со мной. Мёртв?
Шепард кивнула.
Щека Амизы дёрнулась, и азари отвела взгляд. Рана впилась в неё взглядом, а чудовище в душе злорадно захихикало. «Чувствуешь? Чувствуешь?» - сквозь мерзкий смех спрашивало оно у Амизы, скребло своими когтями по внутренностям, стянуло в один пучок кишечник.
- Контакты нанимателя есть?
- Нет. Он должен был связаться со мной сам через несколько дней. Не думаю, что теперь свяжется.
Чудовище осклабилось, и Таноптис не сдержалась, почти выплёвывая пропитанные ядом слова:
- Это точно.
Слова словно замерли в воздухе, и, растворяясь, обнажили свой глубинный смысл. На секунду Рану объяло ужасом от своих мыслей, но он быстро угас.
Амиза на эти слова не обратила внимания, продолжая говорить капитану:
- Предполагаю, что это кто-то из агентов Серого Посредника. Говорят, он связался с Коллекционерами.
Шепард задумчиво нахмурилась. Она раскрыла рот, чтобы спрашивать дальше, когда Рана перебила её. Вопрос, наконец-то, сорвался с языка.
- Как это случилось?
Амиза вдруг усмехнулась:
- Что случилось? Смерть твоей любовницы?
Губы Таноптис скривились:
- Просто ответь.
- Ты уверена, что хочешь знать ответ?
- Говори уже!
- Она врала и врала о диске, врала и врала, - медленно, словно смакуя каждое слово, произнесла пленница. – Потом врала о тебе. Врала и врала. А потом напала на одного из моих людей, пытаясь уничтожить единственную ниточку, ведущую к тебе. А нападать на некоторых вооружённых личностей не стоит, ведь они могут не рассчитать силёнок и свернуть шею. Но убивать её я не хотела. Не будь она столь упрямой, осталась бы живой.
Амиза закончила свой небольшой рассказ очередной усмешкой, и вновь повернулась к Шепард, лицо которой казалось невозмутимой маской:
- Я могу кое-что вам предложить. У меня нет контактов нанимателя, но я знаю способ, как их добыть. И, если вы позволите мне уйти, я расскажу вам об этом способе.
Чудовище рыкнуло: «Видишь, видишь, как она издевается, эта мерзавка, эта убийца? Видишь?».
- Ты врёшь, - Рана затряслась от ярости. – Лживая сука. Найти меня не стоило и кредита! Ты просто убила её, просто так! Чтобы ею выманить меня!
- Зачем мне лишние трупы? – спокойно возразила Амиза, однако Шепард успела заметить насмешку в её глазах. – Так вы согласны на сделку?
- Подавись своей сделкой, - зло прошептала Таноптис, и её рука с пистолетом дрогнула. В её глазах снова появился непривычный пугающий блеск, и чудовище довольно зарычало, впиваясь в неё когтями до жуткой, ослепляющей боли, которую только одно могло остановить.
- Рана, - предупреждающе окликнула её капитан. – Не нужно.
- Ты убила её, просто потому что хотела убить, - голос Раны задрожал так сильно, что на последних слова она начала заикаться. – Ты хотела её убить! Ты хотела!
Амиза вдруг напряглась, и на её лице впервые отразилось беспокойство.
- Я, - с нажимом ответила она, - не хотела её убивать.
«Видишь, видишь? Она уверена, что ты не сможешь, она знает, что не нужно было даже пытать никого, чтобы найти тебя. Давай». Чудовище скулило, рычало, скреблось.
- Рана, - Шепард поднялась на ноги. – Убери оружие. Она только инструмент, нам нужно выйти на нанимателя. Это важно.
Слова звучали глухо, словно уши заложило. Рана сглотнула, прикрыв глаза. Векам стало мокро. Рука расслабилась, дуло пистолета опустилось вниз. Таноптис глубоко вдохнула, чувствуя, как чудовище, этот уродливый паразит, сгусток ярости и тянущей боли, воет и скребётся, продирается когтями через рёбра, пытается вырваться через горло, слепит, глушит.
Воздуха стало не хватать, но Рана не шевелилась.
- Я отдам вам диск, он со мной, - слова Амизы, неожиданно неуверенные, тоже звучали глухо. – И если вы согласны на сделку, я…
Сначала что-то взорвалось в груди Таноптис.
Потом грохнул выстрел.
После него раздался запоздалый вскрик Шепард «Рана!».
И наступила благословенная тишина.
Таноптис выдохнула.

- Тебе не стоило этого делать, - раздражённо повторила Шепард. – Наниматель был важнее!
- Стоило, - рассеяно ответила Рана, крутя в руках диск, из-за которого это всё началось. – А от нанимателя мы избавимся. Прямо… сейчас.
Она оглядела кухню Амизы, и взгляд её зацепился за молоток для отбивания мяса. Азари швырнула диск на стол, схватила молоток и со всей дури ударила им по накопителю.
Хватило одного удара, чтобы диск раскололся на два больших куска и множество мелких осколков в месте удара. Ещё три удара превратили осколки в крошево. Рана смела их в ладонь, а затем, повинуясь какому-то безумному порыву, швырнула эту странную приправу в томящееся на плите рагу.
Она посмотрела, как осколки исчезают в кипящей густоте, и прислушалась к себе. Она убила. Нет, не так. Она убила того, кто убил Шани. Так правильней.
- Вот что нужно было сделать, вместо того, чтобы отдавать. Всё нужное и без того здесь. - Она постучала пальцем по своему лбу.
Шепард едва заметно качнула головой. Губы Раны дрогнули:
- Я люблю Шани. Она мой самый верный друг. Лишиться такого – лишиться частички себя. Так что… я не буду сожалеть, Шепард. Единственное, что будет волновать меня: я допустила всё это. Мне четыреста лет, но я так и не научилась думать о последствиях. Спасибо, что помогла мне. Этого не достаточно, но, обещаю, когда мы дойдём до Коллекционеров, я отплачу тебе сторицей.
Рана подошла к капитану, словно намереваясь её обнять, но передумала и прошла мимо.
- Пойдём отсюда. Мне почему-то ужасно хочется взорвать это место.

Азари разбудил протяжный звук, будто кто-то тяжело вздохнул буквально за плечом. Коммандос широко раскрыла глаза и резко обернулась. Никого. Скорее всего показалось или приснилось, хотя в последнем она была не уверена. Во снах ей являлись совсем другие звуки - в основном это были вопли, приглушённый треск автоматных очередей, взрывы...и голос. Его голос, глубоко внутри неё, будто окутавший её цепкими щупальцами, и не отпускающий до сих пор. Каждую ночь, вот уже довольно-таки долгое время, он являлся к азари вновь и вновь. Первое время, просыпаясь после очередного кошмара, Шиала готова была биться в тихой истерике, но потом привыкла. Вернее так ей казалось, но после каждого пробуждения разубеждалась в этом. Хотелось радоваться, что в отличие от остальных последователей матриарха Бенезии Т`Сони она легко отделалась, можно сказать повезло, но...
"Повезло? - азари вздохнула, проведя рукой по кожному гребню. - Можно и так сказать. Всего-то сменила цвет, получила нестабильную биотику и "вечный ролик" в виде сновидения. Но это только доказанные отклонения, а сколько их на самом деле? И сколько их у колонистов?"
Уцепившись за эту мысль, азари опустила взгляд и наткнулась на знакомые строчки подробного отчёта от Бариа Фронтирс, за прочтением которого она ненароком и задремала. Процесс лечения продвигался весьма успешно, что не могло не радовать. Если бы только это была единственная новость, касательно Фероса...
Мимо, негромко переговариваясь, прошла парочка людей, одетых в стандартную чёрно-белую униформу трёхглавого альтерэго Альянса. После некоторой напряжённости, азари перестала их рассматривать как непосредственную угрозу и даже оставила оружие там, где ему и место - в арсенале. То, что Джайна, бывшая офицер Альянса, теперь работает на прочеловеческую организацию, а расистский Цербер, оказывается, не против того, чтобы сотрудничать с экзотами, Шиала восприняла с лёгким удивлением, но не более того. В конце концов Шепард спасла ей жизнь, а начальство "Эн-Седьмой" предоставило возможность обеспечить безопасность колонистов ещё раз. И скорее всего не только их.

Когда кошмары, связанные с Торианином остались далеко позади - а единственный выживший представитель "Экзо-Гени" был отправлен на долгосрочный больничный, связанный с последствиями праведного гнева Шепард - компания всячески старалась помочь колонии, уверяя, что всё случившееся было инициативой лишь одной ячейки их компании. "Надежда Чжу" восприняла их уверения скептически, но от помощи не отказалась. Поначалу всё шло идеально и ничего бы не было бы заподозрено, если бы один из колонистов не обнаружил глубоко внизу небоскрёба колонии вооружённый отряд, среди которых затесалось несколько представителей "Экзо-Гени", прибывших с очередным транспортом. Спрашивать официально было бы слишком рискованно, да и очередной умасленной ложью несло бы от их заверений, поэтому Шиала пошла другим путём. А именно поинтересовалась у мисс Лоусон - через Джайну - нет ли у "Цербера" случайно своих людей в Экзо-Гени. Как оказалось - нашлись. И выяснили они кое-что интересное.
Падение через разрушенный небоскрёб Торианин не пережил, но его слегка изувеченный труп пришёлся "по вкусу" кому нужно и после недолгих исследований в штаб-квартиру компании было отправлено послание, что споры этого существа возможно будет воссоздать, и к тому же использовать в своих целях. В послании не уточнялось какие именно цели, но азари это не интересовало.
- В общем, - закончила Миранда. - Имеет смысл наведаться в эту лабораторию. Их разработки моут оказаться весьма полезными. "Цербер" сможет продолжить то, что они начали, но уже во блага человечества и...
- Ни за что, - отрезала Шиала. - Такому оружию только один путь - сгореть в пламени. И я не позволю этой технологии оказаться в руках у банды террористов, шинисста.(1)
Дальнейший спор, который неизвестно чем мог закончиться, решительно прервала командир, заявив, что они на месте разберутся, что со всем этим можно будет сделать. С одной стороны азари обрадовалась, что Шепард серьёзно отнеслась к её просьбе, но с другой...она открыто не поддержала ничью сторону. И то, что "чирлидерша" - как называла Миранду полуголая психопатка с инженерной палубы - отправляется с ними, нисколько не радовало Шиалу. Но коммандос всё же надеялась, что Джайна последует за голосом разума, если же нет...лучше бы у неё имелась хорошая причина, чтобы сохранить подобную технологию, тем более передать её этим вилиусовым отродьям...
- До прибытия на Ферос тридцать минут. - монотонно объявила холо-аватар ИИ, обращаясь к азари. Та лишь кивнула ей в ответ.
"Для завершения этой безумной коллекции экипажа, осталось только гетов на борт притащить."
Залпом проглотив успевший остыть Кеприс(2), Шиала не медля отправилась в оружейную, по какой-то неведомой логике расположенной в центре корабля, а не у десантного транспорта, как и должно было быть.
"Обнаружить лабораторию, перебить всех внутри...уничтожить данные и образцы. Просто. Богиня, да хранят нас твои Энрит-Икши(3)...чувствую, что внизу нам пригодится божественное вмешательство..."



- Я думала, что вы захотите сохранить то, что они успели разработать, - наконец заговорила азари, когда все трое оказались в челноке. - Я ошибалась, прошу меня извинить. - Шиала мельком взглянула на Миранду, которая делала вид, что изучала подпалину у себя на броне. В лаборатории у коммандос было впечатление, что девушка вопреки воле командира сделает всё по своему, но та исполнила приказ без дальнейших препирательств. Но не сказать, что той был по душе подобный выбор.
- Такой вид технологии я бы никому не доверила, - поймав скептический взгляд мисс Лоусон, Джайна усмехнулась. - Я не по наслышке знаю откуда у Альянса и Совета руки исходят - нет, им тоже ничего не светило бы здесь. Ни к чему нам "бета-версия" любимого оружия Жнецов, вряд ли мы в состоянии контролировать нечто подобного уровня. Нос не дорос...
- Значит можно сказать, что операция прошла успешно?
- Отчасти, - мрачно произнесла Шепард. - Там находились лишь исполнители, а заказчики и спонсоры до сих пор не наказаны. Впрочем, я знаю, кто поможет это исправить, верно Миранда? - во взгляде представителя "Цербера" читался ответ "Можно подумать у меня есть выбор". Капитана это устроило и она откинулась на сиденье, сложив руки за головой и прикрыв глаза, вслушиваясь в мерный рокот двигателей. Шиала окинула взором фигуру бывшего Спектра, которая вот уже в третий раз решила проблемы мирных колонистов Фероса, и губы азари тронула лёгкая полуулыбка.
"Собственно...а почему бы и нет?"

(1) Шинисста(азар.) - сучка.
(2) Кеприс - азарийский аналог кофе
(3) Энрит-Икши - религиозный термин азари. Противоположность Ардат-Якши. Переводится как "Ангел-Хранитель"

Ухвати удачи за вертлявую задницу

Действующие лица:
Стив Морело - обычный солдат Альянса.
Джейкоб Тайлер - также обычный солдат Альянса (вроде как считается другом Стива)

- Пришел в себя наконец-то?
- Голова раскалывается. Сколько я пролежал в отключке, Джей?
- Часов восемь, - пристально рассматривая его голову, проговорил он. - Ты помнишь что случилось?
- Эм, - задумался Стив, - мы хотели проверить схрон местного контрабандиста. А в итоге...
- Оказались в такой заднице, - закончил за него Джейкоб.
- Видимо произошел обвал.
- Обвал? - смотрел на него Джейкоб. - Ты точно в этом уверен? Ты это помнишь?
- Да.
- Хм, - едва заметно улыбнулся Джейкоб, - ни с того ни с сего? Просто так случился обвал?
- Раньше это был, судя по всему колодец, переоборудованный после в схрон, - начал Стив, - опоры не выдержали или еще что-то... Короче я не знаю.
Это вообще не имеет значения. Главное - мы здесь и мы в заднице. В полной.
- Все имеет значение, Стив.

- Пошел на хер со своими псевдофилософскими высказываниями, Джей. Нужно выбираться отсюда. И не забыть поквитаться с этим вонючим контрабандистом.
- Ты не знаешь его имя? - проговорил Джей, разглядывая свою руку. - Почему ты не называешь его по имени?
- Какая, на хрен, разница?
- Все имеет сво...
- Порджи - перебил его Стив. - Устраивает такой ответ, Джей?
- Главное, чтобы он устраивал тебя, Стив.
- Джей, ты ведешь себя странно. Хотя ты всегда таким был - ушибленным на голову.
- Думаешь? - улыбнулся ему Джей.
- У меня от тебя мурашки, Джей. Ты случайно не ударился головой при обвале? Сейчас мне нужно оглядеться и найти способ выбраться отсюда. Не хочу подыхать, как крыса, запертая в бутылке.
- Удачи в тебе, Стив, в поисках выхода из бутылки. Хотя ты никак не хочешь признавать, что начал не с того.
- В каком смысле не с того? - повернулся к нему Стив. - Разве спастись - это не главное?
- Главное, конечно же - согласился Джей, - но выход не тот.
- Что ты несешь, Джей?
- Подойди и сядь напротив меня, Стив, - Джей указал рукой на место, куда стоило сесть Стиву.
- Да иди ты в задницу, Джей. Я выберусь. С тобой или без тебя. А твои бзики уже достали.
- Ты же понимаешь, что не выберешься отсюда тем, путем, которым ты хочешь спастись, Стив. Просто подойди ко мне и сядь напротив меня.
- Джей, заткнись или я убью тебя, честное слово.
- Не убьешь, - усмехнулся Джей, - ты уже убил меня...
- Что ты сказал?
- Подойди и сядь, - Джей улыбался, показывая рукой, куда стоит сесть.
- Хорошо, если я выполню то, о чем ты просишь, и выслушаю твои бредни, - Стив сел рядом с Джеем, - ты оставишь меня в покое?
- Разумеется, Стив.

- Ну вот - я сижу напротив тебя, смотрю в твою ухмыляющуюся рожу, Джей. Так что ты там хотел мне сказать или может показать? И что значит, уже убил? Я же разговариваю с тобой.
- Говорить можно и со стеной, но это не делает ее живой, Стив. Я хочу, чтобы ты мне рассказал, что произошло на Беннинге в тот день.
- Какого хрена, Джей? Зачем опять это вспоминать?
- Ты же хочешь, чтобы я от тебя отстал, Стив?
- Только ради этого я и расскажу.
- Не нужно все рассказывать, - в который раз улыбнулся ему Джей, - расскажи, что произошло в том доме.
- Зачем тебе это нужно, Джей?
- Ты же хочешь найти выход и спастись, Стив?

- В том доме была девушка и... ты сам прекрасно понимаешь, Джей, служба в Альянсе - накладывает свои ограничения. Я просто удовлетворил свои потребности.
- Этим ты себя оправдываешь? Потребности?
- Не строй из себя святого, Джей. Ты сам в этом тоже участвовал.
- Но это не я выстрелил в ту девушку, Стив. В этом была необходимость?
- Она кинулась на меня. С ножом.
- Не было у нее ножа, Стив. Не приукрашивай. Это была не самозащита. Ты хотел скрыть свое "удовлетворение".
- Херня, - угрожающе уставился на него Стив. Это была самозащита.
- Ну, хорошо, - не стал настаивать Джей, - что было дальше?
- Спустя некоторое время, тебя начала мучить совесть, Джей, и ты захотел подать рапорт о произошедшем. Но решил подать его позже, после того, как мы исследуем этот схрон.
- И что ты, Стив?
- Что я? - непонимающе уставился на него Стив.
- Ведь ты знал, что нас ждет после подачи рапорта, Стив. Как ты к этому отнесся бы?
- Уговаривать тебя было все равно бесполезно, Джей. Подумаешь, сломаешь две жизни из-за какой-то бабы. Главное же справедливость. Да, Джей?
- Но ты сломал - три.
- О чем ты говоришь, Джей? Какие три?
- Посмотри налево от меня, Стив. Что ты видишь?
- Джей... - Стив не мог оторвать взгляд от того места, куда указал ему Джей. Там лежишь... Ты Джей...
- Все правильно, Стив. Там лежу я с огромной дырой в голове. Видимо ты так и не смирился с тем, что я подам рапорт.
- Я сплю, - ухватился руками за голову Стив, - этого не может быть. Просто не может. Подожди... Это розыгрыш? Да? Точно розыгрыш. Мы опять заправились по полной в "Мертвом Роевике". И ты решил, как всегда разыграть меня. Я почти поверил, Джей.
- Я ведь в рапорте хотел указать только свое имя, Стив. Я не хотел разрушать твою семью. Я думал, что в душе все же сожалеешь о содеянном, только вслух не говоришь. Я ошибался. Ты даже ни разу не упомянул свою семью. Тебя наплевать на них. На всех. Ты только думаешь о себе.
Ты всегда был трусом и мразью. Ты умело показывал, что это всего лишь маска, а на самом деле ты не такой. Я просто не хотел этого признавать, надеялся, что все же я ошибаюсь, но, увы...
И да - это не розыгрыш. Хватит прятаться и обманывать себя, Стив.
- Если это не розыгрыш, тогда с кем я говорю?
- Призрак? Воображение? Совесть? Или ты просто сходишь с ума, Стив? Ты разве не помнишь, как это произошло? Ты хладнокровно пристрелил меня здесь, но...
- Ты оставил мне подарочек, Джей, - продолжил Стив, - граната. У меня было всего лишь несколько секунд, и я попытался выбросить ее. Но мне не хватило секунды. Гребаной секунды. Она взорвалась тогда уже в самом верху. Поэтому нас и завалило и мы остались здесь гнить. И все благодаря тебе, Джей.
- А может ты заслужил это, Стив? Сгнить здесь за ложь в которую ты поверил и малодушно убедил себя в ней. За все, что ты сделал в жизни.
- Как-то раз ты сказал, что безумие - это повторение одних и тех же действий, Джей. Ты думаешь попытка цепляться за жизнь каждый раз - это безумие?
- Ты и сам знаешь ответ на этот вопрос, Стив.
- Знаешь что, Джей? - Стив потянулся к поясу, на котором висел небольшой подсумок. - У меня всегда имеется туз в рукаве.
- Ты имеешь тот Револьвер, который ты купил у какого-то барахольщика? - оскалился Джей.
- Хорошая у тебя память, Джей, - усмехнулся Стив, доставая револьвер и проверяя его барабан.
- Даже пуля есть? - Джей глядел на револьвер. - Думаешь, ухватил судьбу за вертлявую задницу?
- Одна, но все же есть, - он навел оружие на Джея. - Думаю, ухватил и не только за задницу.
- Ты хочешь убить меня снова? - тихо рассмеялся Джей. - Убить того, кто и так уже умер?
- Ты прав, Джей, - приставил револьвер к виску Стив. - Я нашел правильный выход.
- Уверен теперь, Стив?
- Да, Джей. Шах и мат, - начал он нажимать на спусковой крючок, - и вертлявая задница в руке.
- Что такое, Стив? - Джей смотрел, как Стив недоуменно смотрит на револьвер, пытаясь вытащить патрон из барабана. - Холостой? Похоже, кто-то другой ухватился за задницу?
- Теперь ты доволен, Джей? - глядя на едва заметную ехидную улыбку, отразившуюся на лице мертвого Джея.

Турианцы трупы своих сородичей не хоронили в гробах и не закапывали в землю, как, к примеру, люди. Тела мертвых сжигали, а потом прах собирали и в каменный ящик, который укрывала от ветра монументальная плита, на которой потом вешались таблички с именами похороненных. Этот обычай вел свою историю с тех давних пор, когда турианцы не были на вершине пищевой цепочки. Дабы скрыть от более опасных хищников запах разложения тела сжигали, а пепел развеивали по ветру. Таким образом шанс того, что твари найдут поселение тогда еще полудиких турианцев. А потом это стало обычаем, а заодно и санитарной мерой, дабы в мертвецах не разводилась микроскопическая угроза для живых.

А вот что с твоим пеплом сделают после сожжения — это вопрос, зависящий исключительно от того, в каких ты отношениях находился со сжигавшими тебя соплеменниками. Могли соблюсти формальности и засыпать прах под плиту, а могли плюнуть на это дело и уйти, посчитав свое дело выполненным. И были бы, в общем-то, правы, так как турианские законы ни от кого не требовали этого. Сожжение считалось уже вполне достаточным прощанием с мертвым. Похоронить прах своего родственника под плитой вместе с парой сотен кучек пыли других турианцев было привилегией родственников почившего. Никого не заставляли, но отказ от этого в обществе открыто не одобряли.

Впрочем, Десерасу Актосу было все равно на общественное мнение, так как на родной планете он появился впервые после почти двадцатилетнего отсутствия, где о нем если что-то и помнили, то это вряд ли было что-то хорошее. А задачей Актоса было позаботиться о тех, кто мог бы ему что-то подобное сказать. Сестренка была единственной из его родственников, кто с пониманием относился к нему, а младший брат был единственным из братьев, кому Десерас не хотел бы размозжить голову биотикой.

Как забавно — трое старших братьев Десераса, отправившиеся, как и он, на фронт борьбы со Жнецами, отделались лишь ранениями и были живы, в то время как отец, младший брат и сестра, оставшиеся на Эдессане во время войны, отправились напрямую к Духам. Старика луч Жнеца раздробил на атомы, а брата и сестру засыпали обломки разрушенного дома. Десерасу еще долго пришлось проклинать Духов за то, что они не могли сделать обломки поменьше, прежде чем он раскопал два практически плоских трупа. Местные спасательные службы добраться до этого города к тому моменту еще не успели, а потому раскапывать пришлось без посторонней помощи.

Уже на середине раскопок турианец стал улавливать отвратительный душок разложения, пробивавшегося сквозь камни. Дальше стало только хуже. Раскопав наконец-таки тела, турианец с омерзением осознал, что он не первый, кто нашел эти трупы — его опередили падальщики и черви. Причем, намного опередили, а потому турианец, едва сдерживающий подкатившую к горлу тошноту, с трудом узнал своих родственников с объеденными лицами.

Стараясь не вдыхать вонь, идущую от трупов, турианец вытащил трупы из-под завала на открытое место, перевел дух и решил приступить собственно к сожжению. Поливая тела горючим, турианец мрачно думал о том, что лучше бы сдохли три придурка, которые слишком заняты пожинанием плодов славы, чтобы позаботится о своих не столь везучих родственниках. И после этого они еще смеют называть Десераса чокнутым самовлюбленным психом?! Сами-то лицемеры, каких еще надо поискать.

Полив горючим тело брата, турианец нерешительно застыл над телом сестры. Почему-то ему казалось, что сжечь ее тело будет неправильно, словно он это с живым человеком сделает. «В каком-то смысле она действительно живая», — с отвращением подумал турианец.

Обругав себя за нерешительность, турианец полил тело из канистры с горючим и со смешком подумал, что если бы на его месте оказалась сестренка, то повела бы себя точно так же. Точно так же копалась бы в камнях, как и он, дурак, а потом нерешительно пялилась бы на тела, думая, правильно ли будет сжигать полусгнивший кусок мяса, когда-то бывший близким тебе человеком. Вот только вряд ли бы она стала подобным образом думать о своих родственниках. И неизвестно, решилась ли бы сжигать своего любимого братца... ну, по крайней мере, Десерас надеялся, что при жизни она считала его таковым.

Включив инструментрон, турианец поджег тела. Пламя оказалось очень сильным, и едва не опалило ему лицо. Ругнувшись, он отошел от горящих тел.

Ему всегда казалось, что у него отношения с сестрой были несколько иные, нежели между остальными родственниками. Возможно, причиной тому была похожесть и одновременно непохожесть характеров. Добрая и спокойная, она являлась полной противоположностью своего взрывного брата. Не сказать, что остальные братья были лучше него в плане характера, однако они себя сдерживали куда лучше. Десерасу же достаточно было одного сомнительного слова или косого взгляда в свой адрес для того, чтобы броситься с кулаками.

Сестра была куда спокойнее в плане таких вещей. Она словно не обращала на это все внимания, но незамедлительно вмешивалась и успокаивала бросившегося на ее защиту беспокойного младшего брата. Обычно это действовало, и Десерас без особого желания уходил от дальнейшего развития конфликта. Все-таки он не был совсем честен, когда говорил, что ему ничье мнение о себе неинтересно. Ее мнение было весьма значимо для него.

Причем, это вроде бы было взаимно. Порой сестра приходила к нему и спрашивала его мнение о своих нарядах, писанине, которую она периодически писала по вечерам. Заодно интересовалась, как дела у него самого. Вроде бы мелочь, а приятно. Даже от родителей такое внимание он получал крайне редко. Еще бы — шестеро детей, где уж тут за всеми уследить. А уж за тем, кого даже в собственной семье черной овцой считали, они, разумеется, даже следить перестали.

Вернее, перестал. Родная мать Десераса умерла, когда ему было около двух лет. Возможно, что она бы относилась к нему, так же как и сестра. Все говорили то, что если сыновья старого офицера турианской армии Актоса пошли в высокомерного и заносчивого папашу, и только единственная дочка была похожа характером на мать. Заботливая, немного высокомерная, но при этом действительно заботящаяся о благополучии своих родственников. Даже внешне это сходство проявлялось. У сестры была такая же необычно мощная для турианки фигура, больше телосложением напоминавшая мужскую, такие же изумрудные глаза, в отличие от равнодушных серых глаз ее братьев — еще одна черта, унаследованная всеми ими без исключений от отца.

Турианец собрал пепел, оставшийся от трупов и частично смешавшийся с бетонной крошкой, и направился к месту, которое условно можно было назвать кладбищем. Условно, потому как десяток черных гранитных плит с повешенными на нее табличками не был похож на кладбище в обычном, человеческом, понимании, однако производили они столь же гнетущее впечатление.

К счастью, ветра не было, а потому пепел можно было безопасно нести даже в руках, не боясь, что он может разлететься. Кто-то может спросить — а не проще ли было бы нести пепел в какой-нибудь таре, в крайнем случае, просто мешке? Турианец тоже об этом думал, но только сейчас, когда у него под рукой ничего подходящего не было. Уж таковы были все Актосы — сначала делают, а потом уже думают, как можно было бы сделать все лучше. Даже сестра, которая была единственной нормальной из всей его семейки, могла сорваться, если кому-то из близких ей людей угрожала бы опасность.

Хотя выглядело бы это довольно забавно. Несмотря на грозную фигуру, сестра была довольно мирной, и оружием владела из рук вон плохо. У нее словно заранее были враждебные отношения с любым орудием убийства. Десерас пытался научить ее стрельбе из пистолетов или штурмовых винтовок, но она, то забывала снять оружие с предохранителя, то роняла оружие после первого выстрела, едва ощутив отдачу. Оружие ее словно бы тоже не любило и подстраивало всякие пакости — заклинивало, ломалось, быстро перегревалось. В общем, делало все лишь бы хозяйка не знала легкой жизни. При том, что с руках Десераса все работало вполне пристойно. Мистика, словом.

Проходя мимо плит и стараясь не ронять пепел, турианец наконец нашел ту, на которой было свободное место для того, чтобы повесить таблички. Если бы плиты находились ближе к городу, то от них тоже, скорее всего, не осталось бы камня на камне, но этим повезло и они находились во вполне пристойном состоянии.

Высыпав пепел в специальную щель для этого, турианец посчитал свой долг выполненным и присел на камень — один из тех, что откололся от плит и теперь был вполне пристойным вариантом для того, чтобы перевести дух. А заодно собраться с мыслями.

Некоторые поговаривали, что их отношения с сестрой выходили за рамки дружеских, чем приводили в бешенство Десераса. Он, не смотря на все свои странности, никогда на такое не пошел бы. Даже у тех, кто привык жить в свое удовольствие, есть определенные рамки. Да и не в его вкусе она была. Он предпочитал более ладных, хрупких девушек.

Турианец собрался было покинуть кладбище, но вспомнил об еще одном незаконченном деле. Он достал из кармана сложенный вчетверо рисунок. Его последняя работа, как раз перед прибытием на планету закончил и сделал распечатку. Ее он и прикрепил к табличке с именем

— Хреново как-то вышло, сестренка, уж не обессудь, — проворчал турианец и, развернувшись, зашагал прочь от кладбища. Зеленоглазая с рисунка неодобрительно глядела ему вслед. Во взгляде так и читалось: «Ох уж эти неугомонные младшие братья!»