Мы теперь в Discord
Сплошные хроники, которые Полани, понимая незаинтересованность в них спутника, решительно отвергала. В корзину отправилась и романтическая военно-космическая драма «Флот и Флотилия» — весьма популярная у кварианцев и турианцев по очевидным причинам, но на человеческий вкус слишком милитаризированная и посвященная душевным метаниям героев между долгом и чувствами. Ник не стал об этом говорить, но он уже смотрел эту ленту. Без особого удовольствия: чувства обеих десктро-белковых рас зарыты слишком глубоко, и зачастую, чтобы понять мотивы героев, нужно быть специалистом по ксенопсихологии.
Поковырявшись в списке, девушка выбрала несколько позиций и представила их на суд Ника. Две исторические реконструкции, посвященные первым годам жизни кварианцев в Солнечной системе, забраковал сам Николас: он был знаком с творчеством человеческого режиссера, создавшего эти «шедевры», и в самых мягких словах, стараясь не травмировать девушку, объяснил, что к реальности эти поделки не имеют решительно никакого отношения. Полани приняла это к сведению и послушно сократила список кинолент на четыре пункта: в мусор отправились еще два фильма от того же создателя.
Оставшийся перечень содержал четыре позиции:
«Последний восход Тиккуна» — историческая летопись Утренней войны, в результате которой кварианцы на триста лет потеряли свою планету;
«Семья Зора: история противоречий» — документальный фильм об известнейшем семействе. В основном про Раэля, его сложных отношениях с Конклавом, об Аларейском кризисе и, конечно же, исчерпывающая библиографическая сводка о легендарной Тали. Этот фильм смело можно считать неоконченным, поскольку Тали’Зору так и не признали погибшей — таинственно исчезнувший Адмирал до сих пор числился пропавшим без вести. Полани заявила: большая часть кварианцев уверена в том, что Великая Тали после смерти капитана Шепарда отправилась на поиски Ранноха — почти в одиночку, взяв с собой только старого верного Кала’Ригара. Не секрет, что Тали с крайним неодобрением отнеслась к идее создания Ордена Паладинов. Ее и раньше, мягко говоря, не всегда понимали: боевой Адмирал, один из спасителей Галактики — но постоянно против военных действий, вечный критик Коллегии, и ярчайший противник милитаризации кварианского общества;
«Зачем нам это?» — на взгляд Николаса, весьма сомнительный в части художественной ценности фильм, диспутирующий на тему «нужна ли кварианскому обществу индивидуальная свобода». Ник сначала вообще не понял из аннотации, о чем лента. На его взгляд, у кварианцев более чем хватало свободы. Как он успел почерпнуть из открытых источников, личное пространство кварианцев охранялось жестко — никто не имел права узнавать о том или ином кварианце без его спроса, о его жизни, привычках, предпочтениях. Свободное время жителя Мигрирующего Флота также жестко отсекало любую возможность сверхплановой занятости без одобрения самого служащего. И хотя Полани объяснила, что фильм раскрывает понятие «свободы» в более общем смысле, в плане либерализации кварианского общества наподобие человеческого или азарийского, Ник все равно не находил эту тему интересной;
Наконец, псевдодокументальная реконструкция «Двадцать шесть», повествующая о трагическом подвиге кварианского народа, когда двадцать шесть кораблей Гражданского флота заступили дорогу азарийскому дредноуту «Путь предназначения». Сам Николас считал поступок кварианцев идиотским — непонятно, на что рассчитывали капитаны кораблей. Всем уже было ясно, что у азари-командующей конкретно поехала крыша, и ничего бы не случилось страшного, уйди дредноут из человеческой системы. В конце концов, азари не особо за него и цеплялись. Но то, что сделано, то сделано. Сотни кварианцев пожертвовали собой, а режиссер реконструкции обещал в аннотации к фильму «правдиво рассказать о непростом выборе временного Конклава Двадцати Шести».
— А игровых постановок у вас нет? — спросил Ник, откладывая планшет со списком отобранных фильмов.
— Не поняла, что значит «игровых»? — спросила девушка. — Ты имеешь в виду развлекательных?
После того, как Ник, неожиданно для самого себя, взял в руку узкую, трехпалую кисть инопланетянки, они оба чувствовали себя немного не в своей тарелке. Никаких далеко идущих заявлений не было, да и Николас довольно быстро восстановил дистанцию — но как-то так случилось, что оба молодых человека после этого разом перешли на "ты". К счастью, вот уже больше ста лет в английском стандартном присутствуют несколько форм обращения, иначе людям было просто невозможно общаться с погруженными в этикет азари. Язык Шекспира предоставлял огромные возможности — просто современники подзабыли о таких замечательных и разнообразных словах, как «ye» и «thou».
Оба приняли новые правила игры без лишних слов.
— Да, развлекательных, — сказал Ник. — Все, что я вижу в списке, это либо документальные, либо образовательные, либо какие-то еще узко-социальные темы. Неужели у кварианцев нет более легких фильмов?
— Как «Флот и Флотилия»? — спросила Полани.
— Ну да, примерно, — кивнул Ник. — Только без этих головоломных разбирательств в психологии.
Полани покачала головой.
— Думаю, нет, — сказала девушка. — Фильмы для того и делаются, чтобы заставлять о чем-то задумываться. Может быть, рассказывать о чем-то, о чем должны знать все кварианцы. Давать темы для размышлений. Легкие, как ты говоришь, картины — да, бывают. Но даже в них должна быть какая-то центральная идея. Иначе получается, что ты тратишь себя на ничто. Просто тупо сидишь, нацепив проекторы на глаза, и убиваешь свое время, которое вполне можно использовать с пользой.
— Понятно, — на самом деле Нику это было непонятно, но он решил не развивать тему. — Тогда давай «Двадцать шесть». Надеюсь, ты не против азарийской темы? Я просто хочу видеть, как эта трагедия отображена вашими документалистами.
— А что, она может быть отображена как-то иначе? — изумилась кварианка. — По-моему, в любом ракурсе получается одна и та же синяя дурь этих возомнивших о себе головоногих.
— Давай просто посмотрим фильм, — предложил Ник. — Я видел несколько земных картин на этот счет, и потом скажу, есть ли разница. И тогда уже будем делать выводы. Не сейчас.
Полани кивнула и ткнула пальцем в планшет.
Из стенного лотка в корзину на столике выпала пара нашлемных проекторов. Рядом с лотком зажглось какое-то табло на кварианском — Ник не смог прочитать короткую надпись.
Девушка активировала инструметрон и что-то настучала.
— Что это? — спросил Ник, имея в виду операцию на инструметроне.
— Это, как это по-человечески…— девушка запнулась. — Ах, да. Это я покупаю билеты.
— Покупаешь? — изумился Ник.
Он никогда не видел, чтобы на каком-либо корабле что-нибудь продавали. На военных кораблях выбор небольшой, но все, разумеется, бесплатно. То есть за все платит Армия и Флот. На гражданских же все возможные удобства включены в стоимость билета. И там ты просто не сможешь пройти в салон классом выше, где расценки не соответствуют оплаченному тарифу.
— Да, покупаю, — девушка закончила возиться с инструметроном, и тревожный красный огонек рядом с табло сменил свой цвет на одобрительно голубой. — Или ты хочешь сказать, что у вас на Земле все бесплатно? Извини, ни за что не поверю. Я знаю, сколько мы, кварианцы, платим вам за всякого разного рода всячины: энергию, запчасти, технологии, корабли.
— Нет, конечно, — Ник сконфузился. — Да, конечно, у нас на Земле все за деньги. Но я не думал, что на кораблях…
Полани повернулась к Нику и вздохнула.
— Наши корабли — это наша Земля, — сказала девушка. — У нас все еще слишком мало ресурсов, чтобы вот так просто раздавать машинное время ВИ-кинотеатра каждому желающему. Я должна оплачивать то, чем пользуюсь поверх социального пакета.
— Социального пакета? — переспросил Николас. — Это что еще за зверь?
Полани объяснила.
Мигрирующий флот, как и любое другое государство, нуждается в своей экономике. Да, она довольно своеобразна, и большую роль в ней играют не деньги, а труд, но все равно это экономика.
Каждый кварианец, в зависимости от послужного списка, опыта работы и персональных заслуг, имеет свой собственный ранг на корабле, так называемый «класс полезности». Самый младший из трудоспособных кварианцев, только что закончивший школу (получивший среднее, а в терминологии кварианцев — начальное образование), имеет первый класс. Обычно это совсем молодые ребята в возрасте двенадцать-тринадцать лет. Им гарантирована минимальная оплата труда по ставке одна целая и шестьдесят шесть сотых, если переводить в десятичную систему.
По мере получения опыта работы и роста профессионального уровня, кварианцы поднимаются с первого класса до тридцать девятого. Полани, например, де-факто имеет второй класс, но временно, на период работы с проектом Николаса, поднята до третьего. Ее базовая зарплатная ставка составляет два и две трети. Как только она закончит работу с двигателями, ее вернут на более привычный второй класс, а ставка упадет до двух.
Предусмотрены повышающие и понижающие коэффициенты, влияющие на базовую ставку. Например, руководитель какой-нибудь службы корабля дополнительно к своей ставке получает еще одну треть. Начальник какой-нибудь функциональной части корабля — это плюс две трети. А вот у адмирала, к примеру, за должность добавляется сразу три и тридцать три сотых. И это все при том, что каждый сотрудник корабля имеет постоянный коэффициент увеличения ставки, завязанный на опыт работы (в годах) и на персональные заслуги (в штуках), выдаваемые начальством.
Теперь, собственно, вопрос выплаты.
Кварианцы используют весьма своеобразную валюту — рабочее время. Да, они тупо расплачиваются минутами и секундами своего рабочего дня. Платежные системы Флота полностью синхронизированы, и к каждому кварианцу жестко закреплен его «банковский счет», который называется Трудовым хронометром. Оплата производится с помощью инструметрона, а верификация платежей — с помощью генного сканирования. Обмануть устройство и получить доступ к чужому счету крайне, крайне сложно.
За месяц кварианцы отрабатывают двенадцать полных рабочих дней по девять часов, и еще шесть — неполных, по шесть. Это связано с особенностями девятидневной кварианской недели, в которой сначала идут три рабочих (два полных и неполный), затем один выходной, затем снова два полных и один неполный рабочий. Венчают неделю два выходных — как и у людей. Всего получается сто сорок четыре кварианских часа, это и есть базовая ставка заработной платы. Правда, деньги кварианцы считают в минутах и секундах, так проще оплачивать покупки — всего получается три тысячи восемьсот восемьдесят восемь минут в месяц по базовой ставке.
Любой кварианец имеет право на сверхурочную работу — и, как правило, этим правом пользуется, ведь на корабле всегда есть масса самых разнообразных проблем, которые нужно решать. Сверхурочные идут по двойному окладу. Но ни при каких условиях кварианец не может официально работать больше, чем двенадцать часов в день. Неофициально же... Неофициально — как получится. Бывает, что запарка длится и по пятнадцать, и по восемнадцать часов. Оплачивают в этом случае все равно двенадцать, просто капитан переводит трудоголику минуты из резервного фонда корабля, а бывает, что и с личного Хронометра.
«Бесплатная» часть довольствия, гарантированная каждому кварианцу, на самом деле вовсе не бесплатная. Она предоставляется в обмен на так называемый «корабельный социальный пакет» и гарантирует работающему гражданину полное довольствие едой и питьем, воздухом, местом для работы и отдыха, а также одеждой (рабочей и повседневной, за исключением нарядов), соцобеспечением (обучением, здравоохранением и правовой защитой), необходимой литературой, одобренными развлечениями (настольные игры, кино, литература) и санитарными услугами — дезинфекцией личных кают и техническим обслуживанием машгоров.
За социальный пакет взимается социальный вычет, размер которого зависит от класса корабля и стоимости жизни на нем. На «Салиме», корабле самого низшего класса, за перечисленные услуги ежемесячно берут две тысячи семьсот девяносто девять минут. То есть у сотрудника первого класса еще остается на всякие личные покупки примерно три тысячи семьсот минут денег. Это, в общем, совсем немного. Например, пара билетов в стереокино стоит двести пятьдесят минут, а декоративно-косметический набор со сменными фильтрами на фонарик-пульсар и блестками-космозвездочками на лицевые щечки маски — почти восемьсот. На космических гигантах типа «Райи» жизнь куда дороже. Социальный вычет там в десятки раз больше, но и зарплаты в среднем намного выше. И все равно молодежи поначалу катастрофически не хватает денег, поэтому первое время, пока не наберутся опыта и заслуг, они живут за счет родителей. Ну или берут социальный кредит под обязательство отрабатывать его именно на том корабле, на котором он был оформлен. Бывало даже, по этой причине молодых ребят не отпускали с корабля в Паломничество — но такое случается редко.
— Извини за нескромный вопрос, — сказал Николас. — А ты сколько получаешь?
— У меня сейчас третий класс — благодаря тебе, — улыбнулась девушка. — Так что, мне начисляют семь тысяч семьсот тридцать семь минут с секундами. К слову, потому я и немного расстроилась, что тебя тут продержат всего месяц.
— Понятно. Меня используют как средство личного обогащения, — пошутил Николас.
Пошутил и тут же понял, что иногда лучше держать язык за зубами. Полани так искренне запротестовала, что Нику стоило больших трудов убедить девушку, что он не имел в виду ничего такого, и это просто шутка.
Вообще, с чувством юмора у кварианцев весьма сложно. Они вполне способны прозрачно пошутить, как, например, пошутил капитан насчет едва одетого главного инженера. А вот более сложный, неявный юмор, ну или даже подколы — этого они уже не понимают.
— Ну хорошо, — продолжил Николас. — А вот скажи, сколько лет нужно кварианцу, чтобы накопить, к примеру, на большую личную каюту?
— Накопить? На каюту? — не поняла Полани. — Как это «накопить»?
— То, что я сказал. Набрать на свой Трудовой хронометр столько денег за работу, чтобы позволить себе, к примеру, переселиться в апартаменты побольше. Если такие есть на корабле, конечно, — добавил Ник.
Полани задумчиво коснулась пальцем фонарика шлема, сегодня почему-то отключенного.
— Ты задаешь странные вопросы, — призналась девушка. — Во-первых, я никогда не думала про апартаменты. Точно не скажу, но примерно… Наверное, где-нибудь на «Томбэе», маленькая каюта типа как у нашего капитана будет стоить тысяч сорок-пятьдесят в месяц. Вообще, у нас очень строго с распределением площадей. Я как-то слабо представляю, что нужно сделать и сколько нужно работать, чтобы позволить себе такое. Но все равно это полная ерунда.
— Почему?
— Потому, что платить нужно из текущих заслуг. Чем более ты ценен, тем больше тебе начисляют, и тем больше ты можешь тратить. Как можно расплачиваться тем, что давным-давно отработано? Сегодня на корабле одна ситуация, завтра другая. Как можно переносить свои текущие заслуги в будущее?
— То есть, это что получается? — не понял Николас. — Вы трудитесь-трудитесь, экономите, а накопить вам не дают?
— Почему не дают? — Полани оживилась. — Можно отправить свои сбережения на специальный сберегательный счет — мы его называем Часовой кошелек.
— Ну, то есть накопить все-таки можно.
— Да, конечно, — девушка кивнула. — Но только, чтобы изъять часы и минуты из Кошелька, требуется одобрение руководства. Вдруг ты задумаешь жить на ранее заработанное, не трудясь и проедая ресурсы корабля?
— Бред какой-то, — признался Ник.
— По-моему, как раз система с банками и громадными состояниями и есть бред, — возразила Полани. — Ну, как у вас, волусов и азари. Я тут слышала, у вас в ходу фраза «деньги должны работать». Так вот, кварианцы говорят иначе: «Человек должен работать». Деньги — это средство, а не цель, я так думаю. К слову, только что вспомнила… Если у тебя на Трудовом хронометре оказывается сумма, большая, чем твой ежемесячный доход за прошлый месяц, то в конце каждого текущего месяца она автоматически урезается на две трети. Все срезанные минуты уходят в общий доход корабля.
— Но это же просто грабеж! — выпалил Ник.
— Почему это? — возмутилась Полани. — А ну-ка, объясни!
— Ну как же… — Николас даже запнулся.
Никогда еще ему не приходилось доказывать, что произвольное списание с банковского счета это не грабеж.
— Я считаю, что никто не имеет право отбирать заработанное, — сказал Ник, так и не подобрав аргументов.
— А мы считаем, что заработанное и не потраченное — это признак того, что потребности и, соответственно, расходы человека сильно меньше его доходов, — ответила девушка. — И если он месяц за месяцем тратит меньше, чем зарабатывает, значит, он просто не нуждается в дополнительных минутах. Пусть они тогда поработают на весь корабль, а ценного сотрудника мы будем уважать за то, что он трудится не только ради себя, но и ради других. Вот, к слову, Мардеш’Гора уже семь лет подряд числится Почетным тружеником. Не будь его, нам бы пришлось вдвое увеличить смету на текущие расходы по инженерной части.
— Все равно странно, — сказал Ник. — Работать и сознательно отдавать часть заработанного…
— Так ведь не абы кому отдавать, Нико! — Полани засмеялась и притронулась к плечу Николаса пальцем, и тут же отдернула, будто обожглась. — Отдаем же своим же. Ребятам, которые с тобой рука об руку работают. Рискуют. Калечатся иногда. Каждый корабль — это большая семья. Ну, может быть, кроме совсем больших жилых колоссов типа «Райи». Неужели ты не подкинешь денег своему, к примеру, двоюродному брату, если у него что-то не клеится? Или не скинешься на ремонт потолка, если оттуда хладагент на голову капает? Ну, хорошо, у тебя, может быть, есть капюшон из влагостойкой ткани. Но не у всех же такой имеется! А живем мы все вместе, в одном доме. Делись лишним — и с тобой тоже будут делиться. А если им и нечем делиться, то поддерживать тебя будут, твои начинания подхватывать. Уважать, в конец концов.
Кварианка замолчала, переводя дух.
Николас не был готов дискутировать с кварианкой на денежные вопросы. Поэтому просто закрыл тему и «пригласил даму в партер», то есть взял Полани за руку и проводил в центр зрительного зала.
Раз уж девушка платит.
Всего в «кинотеатре» было три ряда удивительно комфортных, мягких кресел по десять мест в каждом ряду. И разумеется, никого, кроме двух молодых людей. Ник с Полани уселись строго по центру. Девушка поправила проектор на своем лицевом щитке и нажала на какую-то клавишу.
— Я синхронизировала просмотр с твоим проектором, — сказала Полани. — Ты не против смотреть фильм в одном темпе со мной?
— А бывает иначе?
— Разумеется, — удивленно ответила кварианка. — Каждый выбирает те сцены, которые ему наиболее интересны, каждый может ускорять или замедлять повествование, наконец, каждый сам себе подбирает наиболее удобные ракурсы. Это же реконструкция, ее можно смотреть как угодно.
— Понял, — сказал Ник. — Да, хорошо, давай смотреть вместе.
Николас откинулся на спинку, положив руки на подлокотники. Краем глаза он заметил, что трехпалая кисть девушки было дернулась к его руке, но застыла на полпути, а потом кварианка устроилась поудобнее, сложив руки на животе.
Свет в кинозале как будто бы померк, но, скорее всего, это просто затемнился щиток шлема. Перед глазами Николаса на миг что-то замерцало, и в следующий момент потрясенный Ник ощутил себя в глубоком-глубоком космосе.
Не было никакого кинозала, не было даже Полани рядом. Он висел в пустоте и не чувствовал своего тела, не видел его. Мгновенный приступ паники отошел с тихим, но четким голоском кварианки, прозвучавшем, казалось, прямо в мозгу:
— Это домн’домн — эффект присутствия по-вашему. Работает для всех рас, кроме кроганов. Сначала немного пугает, но потом привыкаешь.
— Это ваша разработка? — также тихо шепнул Ник. Почему-то говорить в полный голос не хотелось.
— Да, — отозвался голос Полани. — Нейрооптическая иллюзия. Побочный продукт в попытке создания системы общения с гетами. Это еще тех времен, когда мы верили, что с синтетиками можно общаться. Но, тс-с. Сейчас начнется.
И действительно, началось.
В полнейшей космической тишине откуда-то из-за затылка Ника выплыл огромный, просто невероятных размеров корабль. Изящество линий, характерная форма и фирменный голубоватый свет обшивки не давали усомниться — это «Путь предназначения», новейший флагман азарийского флота, построенный по прототипу одноименного корабля, уничтоженного во время Битвы за Цитадель. Второй «Путь» был чуть меньше первого, но такой же смертоносный и просто пугающий своим визуальным совершенством. Может быть, сейчас люди и делают корабли побольше. Но вот создавать их еще и красивыми, прекрасными в своей сокрушительной мощи — так умеют только азари.
Где-то далеко впереди замерцали звездочки, чуть более яркие, чем остальные в беспросветно черном пространстве. Это выходил из сверхсветового прыжка отряд кораблей Гражданского флота кварианцев. Голубой исполин остановился с грацией, непостижимой для столь огромных космических кораблей других рас — азари использовали нуль-ядро не только для сверхсветовых прыжков, но и в маневрах. Они могли себе это позволить, их планета буквально завалена нулевым элементом. Земля, вода, воздух — все содержит этот минерал, и даже в организме азари нулевой элемент занимает примерно две сотых процента. Именно поэтому почти все голубокожие — нативные биотики.
Камера сменила ориентацию — она лихо взлетела над плоскостью, в которой напротив друг друга встали азарийский исполин и горстка отчаянных то ли храбрецов, то ли клинических идиотов. Потом картина снова сменилась, и следующий кадр показал рубку кварианского флагмана…
У кварианцев, разумеется, был собственный взгляд на произошедшее. Их не очень волновали мотивы капитана «Пути», хотя именно это — ключевая точка в многочисленных исторических исследованиях, проводимых вот уже полсотни лет. Именно отказ капитана «Пути» подчиняться руководству Объединенного Флота, адмиралу Хакету, начал всю эту историю. Кварианцы же просто подвернулись под руку мятежному капитану.
Впрочем, обвинять кварианских режиссеров в шовинизме не получалось — они довольно достоверно показали раскол внутри группы капитанов , управляющих гражданскими судами. Да, вооруженными до зубов, но все-таки гражданскими: без мощных реакторов, без серьезных кинетических щитов, без системы ПОИСК, и, главное, без главных калибров — единственного вида оружия, способного гарантированно пробить защиту азарийского дредноута.
Часть капитанов решительно поддержала руководителя группы, капитана Ареша’Делоса вас Кадина. Он первым узнал о побеге «Пути», и именно его умелые действия позволили выследить азарийский дредноут и встретить в момент, когда исполин перезаряжал нуль-ядро для следующего прыжка.
С другой стороны, почти половина капитанов считала, что их задача не в противостоянии с могучим военным кораблем, а в преследовании мятежного дредноута и снабжении Объединенного Флота данными о местопребывании «Пути». Рано или поздно дредноут должен будет встать на стационарную разрядку — для этого ему необходима большая планета, способная принять чудовищный статический заряд ядра.
Кошмарный сон командира любого дредноута — быть атакованным множеством мелких кораблей, будучи «на привязи к планете» во время деактивации ядра.
Собственно, почти вся первая половина фильма оказалась посвящена внутренним противоречиям кварианского отряда на фоне пары мелодрам, когда любящие друг друга сердца оказывались в разных лагерях, а перед кварианской группой встала реальная угроза разделения на две фракции. Ник был целиком на стороне тех, кто считал форменным безумием преграждать путь азарийскому чудовищу. Однако в итоге победила иная точка зрения — Арешу’Делосу удалось убедить остальных, что азари не посмеют атаковать кварианскую группу, уже получившую на тот момент мандат от Объединенного командования. В конце концов, «Путь предназначения» — это просто один огромный корабль, и он не сможет устоять в схватке с целым флотом кварианцев, который вот-вот явится на место действия. Что уж говорить о возможности сражения со всем Объединенным флотом под командованием адмирала Хакета, если он все-таки начнет преследование.
Николасу очень не понравилась позиция людей, осторожничающих в этом эпизоде. И это явно не преувеличение режиссера — и другие источники, не только "Двадцать шесть", говорили, что адмирал Хакет слишком долго ждал, прежде чем начать преследование "Пути предназначения". Да и начав, не преуспел — первыми к флагману азари все равно успели кварианцы. Но обнаружили... Впрочем, это уже совсем другая история, для совсем другого фильма.
Погрузившись же в события "Двадцать шесть", Николас был вынужден мысленно извиниться перед Полани за то, что сетовал на недостаток «развлекательных» фильмов. Вся вторая часть реконструкции была одним грандиозным экшеном, заснятым так, как не снилось лучшим земным киностудиям. Сцена избиения кварианского флота была воссоздана просто шикарно — никогда еще Ник не видел столь детальных, столь правдоподобных и, говоря честно, жестоких съемок. Момент, когда один брат наблюдает уничтожение корабля, где служил его близнец, очевидно, достоин пары-другой «Оскаров». Радовали и другие сцены. Например, гневная отповедь девушки-медика, которая, наплевав на субординацию, набила спасательную капсулу тяжелоранеными, отказав в эвакуации целому подразделению живых и здоровых морпехов. У Николаса даже набежали слезы на глаза, когда он лицезрел совершенно неравную схватку отважной кварианки со здоровенными громилами — трусами, бегущими с разваливающегося корабля. Конечно же, все трусливые громилы были из тех сорвиголов, кто ранее поддерживал идею «отважно встать на страже закона, показать синекожим, что их время закончилось». Закончилось же не время синекожих, а жизни морпехов и девушки-медика. Зато капсула с тяжелораненными и парой малолетних детей счастливо избежала огня «Пути предназначения» и покинула место массового побоища.
Финальная сцена, якобы «отснятая» через двадцать лет после этого кошмара, сопровождается речью выжившего в бойне кварианца — он задавался риторическим вопросом: что случилось, почему кварианское общество вот уже сотни лет не может быть единым, сплоченным в мыслях и действиях? До каких пор раздоры и противопоставленные одна другой точки зрения будут вызывать такие ужасные жертвы...
Николасу очень понравилось, что создатели фильма избежали легкого пути — не стали обвинять во всех грехах исключительно азари. Вообще, тема голубокожих практически полностью сошла на нет уже в первой половине, когда капитан мятежного дредноута разорвала связь с кварианцами. Таким образом, режиссер сконцентрировался на центральной линии противостояния, она разделяла не кварианцев и азари, а две примерно равных по силам фракции внутри кварианского общества. Создателям картины удалось ухватить самую суть грандиозной проблемы своего народа — органическое нежелание достигать консенсуса, приходить к общему решению. Можно даже сказать, что на примере этой реконструкции вскрывались глубинные проблемы кварианской расы, нашедшие свое кровавое отражение как в Утренней войне с гетами, так и в эпическом противостоянии на орбите Ранноха.
Наверное, это и есть то самое, о чем говорила Полани: «Рассказывать о чем-то, о чем должны знать все кварианцы».
Фильм закончился. Лицевой щиток снова стал прозрачным, а проектор сам отвалился со шлема и упал Нику на колени. Они с Полани встали с кресел, положили аппаратуру там, где взяли, и вышли из «кинотеатра». Их приветствовал все тот же самый, успевший смертельно надоесть Николасу, восьмиугольный коридор — его точными копиями исчерчены все внутренности «Салима».
— Мои поздравления, Полани, — сказал Ник, облокачиваясь о стенку. — Ваши режиссеры умеют снимать потрясающее кино.
— Так тебе понравилось? — в голосе кварианки было и сомнение, и недоверие, и робкая надежда на то, что человек говорит искренне. Похоже, Полани не поверила, что Ник в самом деле оценил кварианское творчество.
— Да, очень, — кивнул Николас. — Признаться, не ожидал. Думал, будет стандартная шовинистическая агитка.
— Агитка? — Полани непонимающе покрутила головой. — Что это?
— Это…
Ник задумался.
Как объяснить кварианке, что такое пропаганда? Что такое агитационное кино, после войны заполонившее все каналы Экстранета? Как рассказать ей о преувеличениях достижений человечества и кварианцев, когда умалчивалось о вкладе турианцев, потерявших практически весь свой флот на орбите Земли. Весь флот, вся боевая сила целой расы, гордость турианцев, умиравших за Землю в надежде на светлое послевоенное будущее… Оказавшееся для детей Палавена чернее черного, когда верный союзник, брат по пролитой крови вдруг повернулся спиной.
Как рассказать о всей тлетворности корпоративных СМИ, готовых лизать что угодно кому угодно за продление лицензии на вещание? И это при том, что Ник зацепил еще самый конец периода оголтелой пропаганды. Вот уже с десяток лет медийное пространство Ассамблеи вполне нейтрально освещает события полувековой давности.
Припомнить былое его заставил диалог с первым человеком на борту «Салима». Кварианец тогда заметил, что «вы слишком молоды, вы не застали ту пору». Николас не поленился и на досуге посмотрел несколько шедевров двадцати- и тридцатилетней давности.
Да уж, после кварианского фильма, созданного, к слову, тоже тридцать лет назад, поделки отечественных кинематографистов того времени кажутся просто… убогими, что ли?
— Ладно, не будем об этом, — сказал, наконец, Николас. — Какие у нас дальше планы?
— Планы?
— Да, планы, — повторил Ник. — Звезды ты мне показала, ядро корабля тоже. Теперь, вот, кино посмотрели. С чем еще я должен познакомиться на «Салиме»?
Девушка склонила голову и бросила взгляд на дисплей инструметрона.
— Нико, ты извини, — начала она. — Я думаю, на сегодня все. Мне тут нужно кое-что сделать, прости… Я тут немного… Но я… Ты ведь не рассердишься, если я тебя покину прямо сейчас?
— Рассержусь? — засмеялся Николас. — Что за чушь. Нет, конечно. Я понимаю, у тебя своих дел полно. Но в любом случае спасибо… И за кино, и за звезды.
— И за ядро, — подсказала Полани.
— И за ядро, — кивнул Ник. — К слову, дай мне знать, что там накопаешь. Мне аж самому интересно стало, как так…
Полани прервала собеседника:
— Хорошо, я скажу. А теперь извини, мне в самом деле нужно идти… Ну, я… Я вчера вечером чуть не сделала большую ошибку, и теперь мне нужно кое-что срочно сгенерировать… Много работы, но думаю, до вечера управлюсь. И…
Девушка набрала в грудь воздуха.
— Ты завтра свободен? — выдохнула Полани. — У меня снова будет выходной… вот я и думаю…
Николас качнул головой.
— Извини, Полани, — сказал он. — Мы с Мардешем завтра с самого утра в рубке контроля силовых систем. Будем гонять мотогондолу.
— О…, — кварианка смешно замахала руками. — Нет-нет, я так… Я просто спросила, вдруг ты.. Я не хотела… В общем, уверена, у вас все будет хорошо. Я буду следить за испытаниями. Я же теперь полноценный инженер — и благодаря тебе тоже.
— Спасибо…
Ник сбился. Хотел сказать «подруга», но на английском это произносилось совсем не в том смысле, а немецкого, более точного в выражениях, кварианка точно не знает.
— Я тебе напишу, когда узнаю насчет ядра, — пообещала Полани. — Пока-пока!
Девушка было сделала шажок навстречу, потом остановилась, словно ее что-то отдернуло, качнулась вперед-назад… Наконец, махнула ладошкой — и скрылась за поворотом коридора.
Ник дождался, пока шаги девушки стихнут.
И раздраженно хлопнул рукой по стенке тоннеля.
Идиот. Клинический идиот.
Его приглашает на повторное свидание очаровательная инопланетянка, а он, дуболом, отнекивается, мотивируя это прогоном движка. Да, прогон назначен, он не соврал. Но его-то на эту процедуру никто не приглашал! Разумеется, его не выгонят из пункта контроля. Мардеш даже будет рад, что «приглашенная звезда» самолично курирует весь процесс. В конце концов, главный инженер отвечает за весь проект, и, как уже понял Ник, не прочь внимательно следить за деятельностью хомо. Похоже, кварианцы нацелились немного обжулить Комиссию по внешним связям, иначе бы не стали настаивать на преждевременном завершении работы Николаса. Наверняка стоимость апгрейда, рассчитанная на восемь недель работы, будет секвестирована — в виду того, что человеческий спец присутствовал только половину указанного времени.
Ну и черт с ними, с расчетливыми кварианцами. Николас отлично проведет еще месяц дома, на Земле…
Вот только нафига он соврал девушке? Ник знал, что Полани пашет наравне с ним, а может, и больше. Знал, несмотря на всю эту кварианскую защиту частной жизни, что Полани’Альтис ведет жизнь затворника — об этом по огромному секрету сообщила ее соседка по комнате, статная кварианка по имени то ли Сана, то ли Зана. Тоже программистка, она как-то навестила подругу в рабочей зоне, а Николас был неподалеку. Помнится, она подошла поздороваться, высказать свое почтение по части апгрейда, ну и заодно шепнула Нику: «Будьте с Полани повежливее, она и так, кроме меня да капитана, мало кого видит».
Но он придумал левую отмазку. И ее теперь уже не замажешь обратно. Скажешь, что не так, что календарь изменился и он свободен — кварианка подумает, что своим вопросом заставила заезжую «ученую звезду» разрушать свои же планы, и наверняка будет чувствовать себя виноватой…
А еще в мозг долбила Ларина Стерх. Жестко, неприятно. Несколько раз он ловил себя на мысли, что в облике хрупкой маленькой кварианки видит совсем другого человека — симпатичную светловолосую девушку, пусть и странно одетую. Гадское чувство, когда из двух объектов интереса ты пытаешься синтезировать какой-то искусственный образ.
«Вот если бы Лара была столь же чиста, непорочна, пусть даже наивна, как Полани…»
И наоборот:
«Вот если бы кваринка не была кварианкой, и под забавным шлемом с блестками по бокам пряталась бы не замершая в неподвижности кукольная мордашка, а так хорошо знакомое лицо Лары… С этими смешливыми морщинками в уголках глах, с маленькой родинкой на вздернутом носике. Ну и чтобы вся остальная Ларина тоже пряталась в туго обтягивающем машгоре, и застенчиво бы отступала, вдруг поняв, что ее шаг навстречу молодому человеку, быть может, слишком раскованный…»
Клинический идиот.
Ник еще раз шлепнул по стене рукой, уже сильнее. Хотелось избавиться от боли в груди, разбив кулак в кровь. Увы, кварианский машгор не давал такого счастья — тонкая ткань отлично защищала от случайных и неслучайных ушибов. При этом одетыми в перчатки руками Нико вполне смог бы ощупать профиль мелкой монетки из какого-нибудь пограничного мира.
— Мне выписать счет за повреждение стены коридора? — раздался знакомый голос.
Нико поднял голову — у поворота, за которым скрылась Полани, застыла фигура кварианца. Николас еще не научился сходу читать «фамильные» цвета тряпок поверх кварианских скафандров, поэтому ему пришлось напрячься, вспоминая, где он уже видел эти багрово-фиолетовые цвета.
Кварианец тем временем подошел ближе и встал в паре шагов от Ника.
— Мне не нравится, что Полани к тебе прилипла, — сказал он. — Ваша дружба как членов экипажа понятна, хоть у тебя этот статус и временно. Но я знаю Поли с пузыря (1), и понимаю, что уже прямо сейчас у нее к тебе чувство куда сильнее, чем дружба. Мне это не нравится. Ты исчезнешь, а она останется — еще более разбитая, чем сейчас.
— Что вам нужно, Дирак’Син? — наконец-то, Николас вспомнил, кому принадлежит этот красно-фиолетовый горс’ай. — Я думал, Правила строжайше запрещают вмешиваться в личную жизнь кварианцев без их на то одобрения.
Дирак усмехнулся под маской — сегодня его лицевой щиток был наглухо затонирован, и Ник определил усмешку только на слух.
— Мне не нужно одобрения, чтобы оберегать членов экипажа «Салима». Даже от них самих, не говоря уж о залетных выскочках.
— Выскочках? — Ник скрестил руки на груди. — И кто же тут выскочка? И кто это собирается оберегать Полани’Альтис? Инженер, чудом избежавший Трибунала за раздолбайство, едва не повлекшее смерть девушки?
Кварианец подошел вплотную к Николасу, привстал на цыпочки, и буквально уткнул забрало своего шлема в челюстную часть маски Николаса.
— Ты отлично понял, что я имею в виду, человек, — прошипел Дирак'Син. — Меня не завтра, так послезавтра восстановят в должности. А ты вылетишь с «Салима», как только отпадет надобность в твоей мозголомной квантовой математике. Мардеш не идиот, он все правильно делает. Мы узнаем все, что нужно, и сделаем сами — куда лучше, чем ты можешь себе представить. Нам, может быть, не хватает ваших яйцеголовых теорий, но мы — раса инженеров. Мы возьмем у вас хорошее и сделаем это хорошее лучшим. Понятно?
Кварианец ткнул пальцем в живот Николаса, и тот рефлективно вздрогнул.
— И еще. Если я узнаю, что из-за тебя Полани проронит хотя бы слезинку, то все на Мигрирующем Флоте будут знать, что «привлеченная от человечества ученая звезда» — лишь студент-недоучка, не получивший даже звания инженера! И что его чудо-уравнения, написанные совсем другим человеком, гуляют по Земле уже лет двадцать. И что ты их тупо передрал, не добавив от себя почти ничего. У меня есть свои связи с Землей, человек. И я знаю, какую аферу Датто’Месса затеял с вами, хитрожопыми аферистами из этой вашей Комиссии. Я не побоюсь пойти против капитана, человек. А уж на тебя мне тем более дышать в горячке, Николас Вольфберг. Запомни это.
Дирак’Син нахально похлопал Николаса по лицевой пластине шлема, развернулся и ушел. А Ник, признаться, просто остолбенел от такой выдающейся наглости. Да что там остолбенел… Страх, элементарный страх сковал его конечности, почти лишил дыхания.
В Линдау, пострадавшем во время войны почти так же сильно, как и крупные города, жизнь была не сахар. Уличные банды, отряды мародеров — все это держалось слишком долго и слишком прочно. Даже сейчас, через полвека после трагедии, далеко не все кварталы города можно назвать безопасными — и дело не в радиации или ядовитых испарениях. Дело в человеческих привычках создавать криминальные «мини-царства» везде, где верховная власть ослаблена хотя бы самую малость. Где Порядок дал микроскопическую трещину, породив замещающую себя трясину беззакония.
В Линдау с верховной властью вообще как-то не очень — город слишком маленький, чтобы им заинтересовались корпорации, и в то же время слишком большой, чтобы оставаться без присмотра какого-нибудь «пахана». В итоге часть города контролирует муниципалитет под крылом мало что значащего сейчас государства, а часть — те самые Корпорации… только не самолично, а через подставных кукол. Многие из этих кукол — профессиональные преступники, они знают и умеют создавать удобную для себя среду. Среда эта в свою очередь далеко не гостеприимна, и какого-нибудь случайного прохожего вполне может заставиться обмочиться.
Ник не гордился своим бравым прошлым — оно не было бравым. Недостаточно здоровый и сильный, чтобы разобраться с местной шушерой, и недостаточно смелый, чтобы просто дать понять этой шушере «буду биться до последнего», Ник неоднократно становился объектом локальной охоты. Бывало, в результате этой охоты Ник «терял» платежные карточки. Иной раз возвращался домой с разбитым в кровь лицом и выбитыми зубами. Да, он никогда не сдавался и не скулил, но и ни одной победы за ним не числилось. В лучшем случае ничья по его собственной недееспособности.
Словом, Ник знал, что такое «конкретный наезд», и при малейшем его проявлении рефлекторно повторял то действие, которое сохранило его живым и здоровым до сей поры — просто впадал в ступор. Не пытался сопротивляться, не признавал себя побежденным, но и ничего не делал, чтобы «конкретный наезд» прекратился.
К своему стыду, Николас обнаружил, что пожилой, мелкий задохлик-кварианец, едва выше полутора метров и на двадцать килограмм легче, оказался сильнее него.
Почему?
Хороший вопрос. Частично ответ в том самом «ступоре», который Ник не излечил и от которого, если начистоту, лечиться не хотел. Но основа основ — это все-таки не сам Николас с его комплексами. Основа основ — это правда, которой Дирак’Син буквально парализовал врага. Все, абсолютно все слова старого инженера были бритвенно истинны: и про реальный статус Николаса как «ученого», и про его самоличный вклад в ту самую математическую теорию, и даже про душевное состояние Полани, которое не очевидно только полному слепцу. Наконец, про то, что кварианцы и в самом деле в состоянии улучшить то, что им даст землянин. Ник не взялся бы оценить инженерный потенциал молчаливого Мардеша’Гора, но он хорошо знал, что тот же Дирак — действительно многоопытный специалист. А энергии, которой лучились другие члены рабочей группы, совсем еще молодые, но весьма квалифицированные техники, хватит на то, чтобы оснастить новыми двигателями не один, а двадцать один корабль!
Но самое главное — своей рассекающей от плеча и до седла правдой Дирак’Син наглядно показал, что Николас Вольфберг в своем нынешнем состоянии ну никак не достоин талантливого кварианского программиста.
Полани’Альтис в пятнадцать лет получила должность системного архитектора, она руководит коллективом кодеров, она…
Николас закрыл глаза.
Полани’Альтис, наконец, не думает о своем бывшем молодом человеке и не представляет его на месте Ника Вольфа.
Николас открыл глаза. Он сделал выбор. Может быть, впервые в жизни.
Но пока еще рано его оглашать. Еще очень, очень много работы.
Продолжение следует...
Примечания:
1) "С пузыря" — полный аналог человеческого "с пеленок".
Отредактировано: Архимедовна.
Комментарии (10)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход