Друг навек

— Хватит дрыхнуть, чтоб тебя, мир ждать не будет! — сказал Кеа и бодро пнул под зад спящего друга. 

— Да, да, да... Я помню, — промямлил Джон, просыпаясь. — У нас важный день. 

— Точно. И забот невпроворот. 

— Что наши враги? 

— Какие враги? Легавые? Врагов у нас два: моногамные геи и стволовые клетки. 

— Да нет, я не о том. Конкуренты наши, с ними-то что? 

— А, ты про альбиносов! — протянул Кеа. Альбиносы были, наверное, самой страшной бандой во всём Сиднее. Как следует из названия, они имели белые волосы, крашенные естественно, буйный нрав, и ходили слухи, что они не боятся никого. Но ребята с улиц знали, что есть группа, которая их вообще ни во что не ставит. ДШКМ. Джон, Шашшан, Кеа, Мэри. Дьяволы. Друг за друга горой. Вчетвером, они как-то раз отправили в больницу целый взвод легавых. — Осеклись они, вот что. Как узнали, что мы в деле, так сразу весла побросали и удрали восвояси. Короче, расклад такой. Сейчас мы топаем на склад, по пути хватаем Шашшан, а твоя ненаглядная уже ждёт тебя там. 

— У неё есть имя. 

— Хорошо, хорошо, будь по-твоему. Не собираюсь с тобой спорить. 

— Пожрать есть чего? 

— Ага. Ресторан подарил нам за вчерашнее несколько порции отменного хавчика. Притом немного сушёностей. Еда есть, дней на 6 хватит. 

Джон вспомнил. Что было вчера. Маленький прибрежный ресторанчик подвергся дерзкой попытке ограбления, которое друзья, проходившие тогда мимо, предотвратили путём жёсткого мордобоя. 

— Ладно, поем по дороге. Айда, — сказал Джон, вставая. 

Они миновали музей мореходства, кафе «Джонка», статую ретранслятора и полицейский участок. Им навстречу выбежала симпатичная девчонка с рыжими волосами: 

— Привет, ребята! — поздоровалась она. 

— Привет, Шашшан! — отозвались парни. 

— Ну, план в силе? 

— Разумеется. 

— Крупная партия? 

— Чертовски. Наверное, если сможем сбыть, то покинем улицы. 

Шашшан закатила глаза, уже мечтая, что станет делать, когда выйдет с душных и грязных улиц. Её мало волновало, что Халлекс — внеземной наркотик — запрещён к дистрибуции на Земле. Она не ширялась, но знала людей, которые этим занимались. 

— Ну, так чего ж мы ждём? — весело спросила она. — Мэри уже там? 

— Угу, — промямлил Джон. 

— Чего это ты такой грустный? — осведомилась девушка. 

— Не обращай внимания. Он всё утро такой, — ответил за друга Кеа. 

Джона мучили сомнения. Никогда ничего не даётся легко. Он не знал, что их там ждёт. Но что-то должно пойти не так. Он верил в законы Мёрфи. 

Через 10 минут они уже были у двери склада. Вдруг, Джон остановил спутников. Они непонимающе посмотрели на него. 

— Что-то не так, — прошептал он. — Я слышу голоса, а у Мэри коммуникатора нет. 

— Ну и чёрт с ней! — громко прошептала Шашшан. 

— А ведь ты прав, — сказал Кеа прислушавшись. Он достал из кармана пистолет и приготовил к стрельбе. 

Джон подмигнул ему. И достал свой. 

Удивлённая Шашшан раскрыла рот. 

— Закрой. Муха залетит, — посоветовал Кеа. 

— Где вы их взяли? 

— Позже. 

Оба убрали пистолеты в карманы и вошли на склад, Шашшан засеменила следом. 

— Привет, дорогой, — бархатным голосом проворковала Мэри. — Привет, Кеа. 

— Ну, привет, привет. 

Мэри была красива. Короткие чёрные волосы едва прикрывали уши, приятные черты лица подчёркивались огромными голубыми глазами. Превосходная фигура была предметам зависти всех девушек в округе. Она всегда вела себя властно, парни были готовы сделать для неё всё, что угодно. Хоть ползать на коленях, ежесекундно превознося её красоту, хоть биться головой о стену. Она имела над ними полную власть. Но во всём Сиднее было всего два парня, на которых её чары не действовали, и по роковой случайности, они были лучшими друзьями. Кеа Робертс и Джон Шепард. Первый был абсолютно непробиваем. Любой спор, разговор он заканчивал, надменно смотря на Мэри. Она боялась его. А вот второго ей удалось подчинить себе. По крайней мере, она так думала. Но после нескольких неудачных попыток поставить себя выше Джона, она только усугубила ситуацию. Огромных усилий от неё потребовало выравнивание ситуации в свою пользу. 

Она подошла к своему возлюбленному, хотя Джон и не рассматривал её как таковую. Она полезла было целоваться, но он мягким, но в то же время уверенным жестом отстранил её. 

— С кем ты говорила? — сверля её взглядом, протянул Кеа. 

Она захлопала ресницами, как бы, не понимая, о чём речь. 

— Не притворяйся, — коротко оборвал её попытки Джон. — Мы слышали. 

Мэри, судорожно выдохнув, посмотрела на Шашшан в поисках поддержки, но та, молча, смотрела в стену, явно не желая ввязываться. Пришлось выкручиваться самой. 

— Ты меня в чём-то подозреваешь? — без малейшей претензии в голосе спросила она Джона. 

— Да, — холодно ответил он. 

— И в чём же? 

— С кем ты говорила? 

— Да ни с кем, собственно... — промямлила она, снова захлопав ресницами. 

— Не уходи от ответа, — со сталью прервал её Кеа. 

— Милый, — обратилась она к Джону. — Нн может меня не допрашивать? 

Кеа холодно ухмыльнулся своему триумфу, в очередной раз, придя к выводу, что Мэри — совершенно безвольная персона. 

— Я повторю вопрос ЕЩЁ РАЗ. Не ответишь — заговорим по-другому, — пригрозил Джон. 

Мэри была загнана в угол. На глазах проступила слеза. Ну не могла же она им сказать, что переговаривалась с Сиднейскими легавыми. Они убьют её. Немедленно. Без колебаний. Она молниеносно достала пистолет, выстрелила, но Джон прочитал движение и увернулся. «Нечеловеческая скорость, — подумала Мэри. — Где он этому научился?!». Пуля, ускоренная до 1.3 световой пролетела мимо цели. Но попала в Шашшан, которая стояла прямо за Джоном. Мэри побежала и скрылась за углом, когда парни, наконец, поняли, в чём дело. Зашелестели лебёдки, с крыш начал спускаться спецназ. 

Без лишних слов, друзья прыгнули за складские ящики. Послышался топот шагов. Джон глянул на Шашшан. Никаких признаков жизни. Улицы забрали ещё одного хорошего человека. Кеа посмотрел на друга и кивнул: он, видимо, думал о том же. 

Кто-то заговорил в микрофон: 

— Говорит комиссар Брэдли, сдавайтесь, вы окружены. Выходите с поднятыми руками и останетесь целы! 

Но у парней были другие планы. Они приготовились отправить на аудиенцию с Всевышним ещё кучу народа. Большую. Взвели пистолеты, пока голос отсчитывал минуты до начала пальбы, хорошенько прицелились...

Прозвучал какой-то шум. Из микрофона полился мягкий бархатный голос. Заговорила Мэри: 

— Я знаю, — начала она. — Что вы думаете. Вы попытаетесь сбежать, и вас убьют, как собак. Кеа не сдастся, прошу, Джон, образумь его. И выходите с поднятыми руками. 

Её прервал грубый голос: 

— Время вышло, пацаны, выходите! Или мы начнём стрелять. 

Друзья переглянулись. «Когда численное превосходство очевидно, ты зажат в угол, то выхода нет — надо атаковать». 

Молниеносным движением они вышли из-за укрытий, засвистели их пули. Четверо легавых упали замертво, прежде чем друзья заняли новые укрытия. С другой стороны никто даже не заметил, что они сменили позицию. 

— ОГОНЬ!!! — рявкнул комиссар. 

Кеа приготовился прикрывать друга. Шепард приготовил пистолет, запрыгнул на ящик, разбежался и прыгнул прямо в толпу копов, стреляя в воздухе. «Один, два, три, четыре, пять, шесть... — мысленно считал он падающие наземь бездыханные трупы». Он приземлился, перекатился за ещё один ящик и выстрелил вслепую пару раз. Теперь его очередь прикрывать. Из-за дальних ящиков что-то вылетело. Кеа кинул бочонок с машинным маслом, копы, думая, что это взрывчатка, как по команде, попрятались по углам, покинув укрытие. Масло выливалось из бочонка, пол становился скользким. Джон понял задумку друга. Копы у глайдеров, видимо, предположили, что парни будут стрелять по бочонку, и тоже попрятались. Проход открыт. Кеа уже выбежал. Он упал спиной на разлитое масло и по инерции прокатился несколько метров, убивая легавых направо и налево. «Семь убитых, — отметил Джон». Он тоже побежал вперёд. Какой-то спецназовец кинулся на него с ножом, но Джон увернулся, упав назад, и оттолкнулся от пола рукой для контратаки, подсек копа ударом голенью под колено, и распрямился, выпустив в лежачего три пули. 

Всё происходящее заняло не более семи секунд. Комиссар молча обалдевал, сидя за бронестеклом. Потом он повернулся к Мэри и наотмашь ударил её по щеке. 

— Тупая, лживая дура! — рявкнул он. — Эти твои «просто ребята» положили 14 моих людей! Не просто жирдяев из местного управления, а спецназ! Спецназ, твою мать! 

Тем временем, Кеа и Джон выбежали со склада, пристрелив ещё пятерых. Им надо было лишь добраться до Сиднейского Дома Оперы, который после теракта 2101 года превратился в руины. У них там был собственный «штаб»: еда, оружие, деньги. Они могли некоторое время перекантоваться там, а потом двинуть из города. 

Вдруг, они услышали визг мотора полицейского глайдера. Друзья кинулись в разные стороны от машины комиссара. Мэри сидела рядом с ним на сидении и плакала. Комиссар поехал за Кеа: очевидно, его выходка особенно впечатлила старика. Глайдер въезжал в переулок, так что большую скорость развить не мог. Джон без особого труда нагнал его. Комиссар был слишком занят погоней, чтобы заметить, как парень прыгнул, оттолкнулся ногой от стены и почти бесшумно приземлился на крышу глайдера, амортизировав удар. Переулок уходил вниз. Кеа разок оглянулся на преследователя и увидел друга на крыше. Тот стоял, слегка пригнувшись, и подавал знаки: продолжай бежать, у меня есть план. Кеа моргнул, что понял и припустил ещё быстрее. Он был лучшим бегуном, наверное, во всём Сиднее. 

Джону нравился драйв погони. Он уворачивался от вывесок, рекламных щитов, чудом сохраняя равновесие. Он пытался подобраться ближе к кабине. Джон впился складными кошками в кузов глайдера, зацепился за них ботинками и свесился вниз, почти к самой дороге. Люди испуганно отбегали в стороны, бросали сумки. Продукты, одежда, и прочее содержимое мешков разлеталось по улице, встречаясь с глайдером. Шум мотора почти оглушил его, но старые добрые кошки держали вес владельца. Недолго думая, Джон снял нижнюю защиту двигателя при помощи уни-отвёртки и с силой вонзил её в клапан вентилятора. Титановый стержень разрезал лопасти системы охлаждения, словно масло. Глайдер дёрнулся, тут кошки не выдержали, выскользнув из кузова. Парень почти упал, но, кряхтя, умудрился зацепиться за спойлер. С великим усилием, Джону удалось немного подтянуться... 

Кеа продолжал бежать, но усталость давала о себе знать. Он начал сбавлять темп. Комиссар открыл свою полу-дверь и, отстегнувшись, достал пистолет и начал стрелять по Кеа, поставив транспорт на автопилот. 

Джон протянул руку спасительной двери. Шумно выдохнул, достал пистолет, но сообразил, что если комиссар погибнет, то глайдер наверняка въедет в стену. А это значит, что ему придёт конец. Вместо этого, он прицелился в какую-то балку, на которой сушилась бельё. Балка упала, одежда застлала весь глайдер вместе с комиссаром. 

Комиссар Сиднейской полиции видел, как преступник убегает за угол, видел, как стремительно приближается стена, видел, что он не пристёгнут. Внезапно бельё застлало ему глаза. Автопилот держал транспорт ровно и прямо. Комиссар уже понял, что ничего не исправить. Что смерть пришла. 

В последний момент, Джон сумел сбросить своё тело с глайдера... 

Боковым зрением Кеа видел, как глайдер на полном ходу въезжает в стену. Полицейский транспорт не выдержал краш-тест. Перед машины смялся, как гармошка. Стекло разбилось на тысячи осколков. Комиссар влетел в стену, размазав череп и его содержимое об неё, обильно оросив это всё своей кровью. 

Кеа остановился и побежал к разбитому транспорту. Он искал Джона. Последний раз он видел его на крыше этого корыта. 

— Джон! Джооон! — заорал во всю глотку Кеа. 

— Да здесь я, здесь! Чего разорался? 

Кеа обнял друга. 

— Чёрт, я думал ты погиб! 

— Хрен тебе! Я буду до конца жизни тебе глаза мозолить. 

Оба рассмеялись. 

— Ты как? — спросил Кеа. 

— Порядок. Немного вывихнул ногу, но жить буду. 

Вокруг начали собираться люди. Они испуганно шептались и переглядывались. 

Тем временем, друзья вытащили из машины Мэри. Она была жива, но едва в сознании. К тому же, авария, видно, оглушила её. Она посмотрела на лица парней и окончательно потеряла сознание. 

Пришла в себя уже около воды, видимо в парке. В гавани. На дворе была глубокая ночь. 

— Зачем вы сюда меня притащили? — спросила она, едва подняв голову. 

Парни молчали. Только сейчас она заметила, что они делают. У Шашшан не было родителей, как, впрочем, ни у кого из четвёрки. Они были ей единственной роднёй. И сейчас, наскоро изготовив крест, парни закапывали её тело. Финальным жестом Кеа вонзил крест в мягкую землю. 

Мэри зарыдала. Громко, протяжно. Зарыдала ещё больше, поняв, что связана и что вторая могила с крестом — для неё. 

В такой поздний час, любой, кто пожелал бы погулять под луной по Сиднейскому парку, увидел бы двоих рослых ребят с пистолетами в руках, стоящих над рыдающей девушкой. 

— Прости меня, Мэри Мак’Роуз, ибо я простил тебя, — тихо сказал Джон. 

— Прости меня, Мэри Мак’Роуз, ибо я также простил тебя, — тихо повторил за другом Кеа. 

Мэри ничего не ответила. Она смотрела на них своими большими голубыми глазами, полными слёз. 

— Сейчас над вами будет свершено правосудие за ваши преступления, — проговорили они оба в унисон. 

— Пошли вы знаете куда, с вашим правосудием! Вы не имеете права! — прокричала она сквозь слёзы. 

— Прощай, Мэри Мак’Роуз. Да упокоится твоя душа. Аминь, — заключили оба. 

Два приглушённых выстрела, которых не услышал никто в спящем Сиднее.