Друзья по несчастью. Глава 8. Смена декораций.

Уже давно пролило свет на гладкие поверхности причудливых небоскребов солнце, по улицам сновали разномастные прохожие, озабоченные решением своих проблем. Бедолаги рабочие, удрученные настырностью начальников и уставшие после бурной ночной вечеринки, меняли сотни перегоревших лампочек, проверяли гирлянды и жаловались друг другу на судьбу.

Дарм пребывал в отличном расположении духа, был свеж и весел. Турианец бодрым строевым шагом прошел по темному коридору в ванную, но, так и не дотронувшись до панели двери, замер. Ему показалось, что в зеркале, мимо которого он прошел, промелькнуло какое-то безобразное, совсем не выглядящее турианцем, существо. СпеКТР дал задний ход и остановился перед зеркалом. Из-за того, что в коридоре было темно, в зеркале оказалось черное, безликое отражение турианца. Вполне нормальное отражение. В броне, при мандибулах и гребне. Но сомнения все еще терзали Дарма, поэтому он включил свет.

Первые полминуты он недоумевающе пялился на рожу напротив. Лишь потом пришло понимание и эффект этого понимания. Очень специфический.
По номеру прокатился оглушительный вопль на чистом турианском. Выражения, о существовании коих многие и не подозревали, складывались в потрясающие предложения, с переводом которых не справился бы и самый продвинутый лингвист и переводчик. Последствия этого были катастрофичны. Задремавший Смит Уиллисон свалился со стула, Кейти уронила дорогой сервиз, а Кэйрон потом еще две минуты пытался вытащить из-за шиворота, спрятавшуюся там ящерку.

— Чего он орет, будто апокалипсис начался? — все ринулись на помощь Дарму, но ввалившись в коридор, застыли от неожиданности. Первым из оцепенения вышел Смит. Он склонил голову направо, но так как никто не знал языка жестов батарианцев, Уиллисон просто развернулся и отправился на кухню. Кэйрон, наконец, вытащил ящерку, но та, увидев турианца, вновь юркнула за шиворот к хозяину. Кейти же не удержалась от звучного смеха.
— Ага, смешно! — злобно откликнулся Дарм и снова заглянул в зеркало. — Что с моим лицом?!
Турианец, конечно же, не знал, что такое чернила. Геометрические коричневые узоры-татуировки на лице Дарма были заляпаны черными разводами. Не следовало ему вчера ломать гелиевую авторучку, не зная, к каким ужасным последствиям это приведет. Еще час дружная компания не сумела выйти из номера по простой причине: Кейти никак не могла унять свой смех, пока счищала чернила с лица турианца. Сердитый и насупившийся Дарм выглядел очень комично с пеной на голове и мандибулах. До такой степени, что даже спокойный Кэйрон не смог сдержать улыбку, на что турианец, припомнив авторучку, гневно воскликнул: «Эта штука точно была дрелловская!»

Дарм, опасливо озираясь, запечатал дверь номера и уже свободной поступью пошел по коридору.
— А ну стоять! — разнесся эхом хриплый голос боевого старичка, владельца гостиницы. — Смирно!
Турианец остановился, разочарованно вздохнул и развернулся к старику. Этот человек был действительно опасен и смертоносен, даже не имея при себе оружия. Во-первых, у него были впечатляющие связи; его знал и Советник Андерсон и Адмирал Хаккет. Во-вторых, у него с математикой было все в порядке. Если бы он обнаружил недоплату, а постоялец уже сбежал, безобидный, на первый взгляд, старичок мог поднять на уши весь флот Альянса Систем. И неважно, было ли это сто тысяч кредитов или только один.
Но это было ничто, в сравнении с его поистине уникальными способностями. Его способы пыток не были разнообразны, но потрясали и ужасали.
Он мог весь день без передышек и жалости изнурять постояльцев своими монологами, даже если эти постояльцы ничем ему не навредили и даже заплатили за номер на месяц вперед. Монологи его были длинны, скучны, однообразны и не цвели яркими литературными сравнениями — истинное орудие пыток.
Главный смысл, естественно, можно было передать таким выражением: «Раньше и сахар был слаще, и соль солоней». Однако больше всего «убивала» история о Войне Первого Контакта людей с турианцами. В этом повествовании владелец гостиницы, а в прошлом капитан, сломал шею турианскому командиру. Все слушатели сразу же удивлялись, ведь бывший капитан был ростом чуть выше полутора метров! Но никакая логика и вопросы не могли унять пыл рассказчика - он бы просто начал нудное повествование сначала.
Постояльцы лишь потому приходили к нему, что всех, кто мог соперничать, бывший капитан вытеснил из города-столицы. Невозможно было найти для себя врага хуже и коварней, чем этот вредный, ворчливый, придирчивый, неугомонный старик. Уж кто-кто, а он уж точно пережил бы и неминуемую жатву, и любой конец света.
— Почему после отбоя вы устроили балаган? Отвечать по форме! — рявкнул старик, машинально расправив свой парадный белый мундир (может гостиница праздновала сегодня круглую дату?).
— У нас там были э-э-э-эксперименты-ы-ы, — припомнил словечко из человеческой телепередачи турианец.
— Отставить клоунаду! — рявкнул старичок, чуть не сорвав голос и оглушив Дарма. — За моральный ущерб с вас требуется доплата! Немедленно!
Турианец пыхтел, злобно глядя в глаза бывшему капитану, но вдруг успокоился и пошевелил мандибулами, что было равносильно улыбке. Дарм вытащил из потайного кармана скомканную бумагу, которая была раньше в пыльной папке.
— Подержите, пожалуйста, я не могу никак отыскать свой планшет, — мягко и дружелюбно попросил Дарм. Бывший капитан недоверчиво покосился на сероватый комок и с откровенным отвращением взял протянутый мусор. Турианец, обшаривая карманы, попятился, сверля взглядом комок бумаги.
Было ли это результатом испепеляющего взгляда, или воздействия иного фактора, но бумага вдруг задымилась. Бывший капитан, видимо, не отличался острым обонянием, и обратил внимание на необычное явление лишь после того, как его парадный мундир из белого начал превращаться в черный.
— Сюрприиииз! — воскликнул СпеКТР, и бумага стала с шипением чернеть, от нее повалил черный-черный дым. Старичок, быстро отбросил бумагу и, несмотря на свой возраст, ловко рухнул на пол.
«Наверно с гранатой спутал, — подумал Дарм и крикнул себе за спину. — Дымовая завеса! Отступаем!
— Отставить! — отозвался владелец гостиницы, которой предстояло весь праздник перенести на улицу. — Под трибунал пойдете! Дезертиры! — вредный старик еще долго кричал и на обслуживающий персонал, и на пожарных, приехавших по тревоге, а потом и на «Синих Светил», не остановивших вредителя... Да и еще много кого он отчитывал, а турианца-вредителя уже не было ни в гостинице, ни в городе, ни в космопорте. Он... Ну ладно, не будем забегать вперед.

— А еще мой корабль может... — именно такими выражениями разбрасывался всю дорогу Дарм, чем успел изрядно всем надоесть. Даже Кэйрону. По словам турианца выходило, что его корабль — самый лучший в галактике. А то и во всей вселенной. И уж тем более лучше какого-то там азарийского «Пути Предназначения» — огромного дредноута, все комнаты и коридоры которого не обойти и за день.
И вот, наконец, друзья добрались до космопорта. Кэйрон всю дорогу молчал, замечая все происходящее вокруг, готовый к неожиданностям. Иногда на его плечо взбиралась ящерка. Она настороженно осматривала местность, проверяла, в порядке ли хозяин и, убедившись, что все нормально, ловко убиралась в свою сумку-домик, висящую на том же плече дрелла. Дарм подшучивал над турианскими дредноутами. Кейти слушала каждое его слово и с наивностью верила. Смит шел, будто под конвоем, заодно исполняя обязанности носильщика, но его осанка и поступь говорили о командирском чине. Теперь вы понимаете, как тяжело было столь странной компании не выделяться. К тому же, дифирамбы СпеКТРа на тему технической начинки корабля были слышны на два квартала вперед, так громко он говорил, а прошедший мимо кварианец очень уж странно взглянул на турианца, но Драм решил, что во взгляде том было уважение, и продолжил свои рассказы.
Мелкие частные суда сновали туда-сюда, диспетчеры направляли корабли, сверкали огни свободных и занятых доков. Все спешили, стараясь вписаться в отведенное им «окно», все шумело и гудело. Дарм, недолго думая, решил издалека показать свой транспорт.
— А во-о-он там мой корабль, — указал он. В доках стоял новенький, блестящий свежайшим покрытием брони, крейсер, готовый к отлету.
— Я-то думал у тебя супер-дредноут какой-нибудь, — разочаровался Смит.
— Ха! Нее... Это не мой корабль, мой во-о-он там, — опять указал в ту же сторону СпеКТР. Новенький крейсер медленно покинул док, открыв взору немного потрепанный, серый, тусклый фрегат.
— Ладно, — поспешно кивнул Кэйрон, не дав приятелю снова восхвалять свое судно, — и фрегат сойдет.
— Да нет, это не мой корабль, мой во-о-он тот, — вновь указал все в ту же сторону турианец. Фрегат выбрался из доков. За ним был странный корабль, неопределенного класса. Это была явная самоделка, состоящая из частей шаттла, «Богомола — А 61», истребителя и еще из каких-то подозрительного вида деталей неизвестного происхождения. Кораблик был, наверное, потрепанный, с такого расстояния нельзя было понять.
— Мне кажется, лучше было лететь на лайнере, — высказался Смит, но Дарм не разделил его скептицизм и продолжил восхвалять свой корабль, пока не выяснилось, что на нем нет двигателей, которые, как вспомнил СпеКТР, были обменены на партию реактивов.

Полет в целом прошел нормально. Лишь через час двигатели были найдены, куплены и установлены. Самым замечательным оказалось то, что на корабле имелось лишь одно единственное кресло, но зато оно было кожаным и мягким. Так же, на корабле обнаружился аэрокар Дарма, и когда он успел его сюда доставить? Но зато выяснилось, что сам Дарм кораблем управлять не умеет, поэтому Смит на должность пилота выдвинул кандидатуру Кейти, которая была спешно отклонена СпеКТРом. В итоге, пилотом стал Кэйрон. Он очень странно управлял кораблем — просто сидел в мягком кресле и ничего не делал. Потом выяснилось, что дрелл ухитрился включить автопилот (и откуда он вообще взялся на корабле?), и проспать весь путь с удобством и комфортом. Когда корабль вышел на орбиту, Уиллисон предложил отправиться на Кленкори к волусу Кумуну Шолу, у которого он работает в охране. Итак, наша компания без особых приключений добралась именно до этой планеты, которая предстала перед ними во всей красе.
По небу бродили серые с золотистыми краями клочья облаков, сквозь которые пробивались лучи света. Это были необычные оранжевые лучи, падающие на землю яркими столбами огненного цвета, будто кто-то подчинил непокорное пламя совсем иным законам, предназначенным скорее для простых солнечных лучей. Злобно завывал ветер, гоняя по ледяным просторам планеты белые вихри снега. Горы черных, серых и коричневатых и рыжеватых оттенков непреклонно возвышались надо льдами и заснеженными холмами, их вершины словно протыкали небосвод. Огромные расселины испещряли поверхность Кленкори, они были столь глубоки, что дно их скрывалось во тьме, а иные были скрыты странной дымкой, похожей на туман. Порой, посреди гладкой равнины можно было наткнуться на неровный ледяной хребет, прозрачный, как стекло, и каждая грань такого хребта отражала свет как-то уникально, по-особенному, чем потрясала. Однако, несмотря на всю свою красоту, Кленкори была холодна к любым посетителям, в самом прямом смысле.
Среди безграничной снежной пустыни и холмов, обдуваемый ветрами и занесенный снегом стоял необычный комплекс. Его создатель, тот самый Кумун Шол, наверняка читал что-то из фантастических произведений писателей-людей, ибо этот комплекс представлял из себя огромный стеклянный купол, от которого в четыре стороны отходили стеклянные тоннели, соединяющие его с еще четырьмя такими же куполами. Под главным стеклянным куполом царила иная жизнь. Здесь все было более знакомо — здания из металла и бетона соединялись дорогами, образовывая небольшой городок с непонятно как создающимся климатом. От увиденного необыкновения герои надолго лишились дара речи, и чуть не проворонили запрос о посадке.

Кумун был обычным волусом, а вот его костюм оказался крайне нестандартен. Скафандр был белым с золотыми вставками и пластинами, из-за чего его владелец напоминал какого-нибудь рыцаря Гвардии добра, вышедшего прямиком из сказки. Да, этот «рыцарь» являлся миллиардером, был толстоват, ростом не вышел, да и вообще походил скорее на какой-то бочонок, но все же производил должное впечатление своим поведением.
— Нет, нет и еще раз... Кшшшик. Тут и так рук не хватает! Я не буду никого увольнять! — буйствовал волус, попутно раздавая приказы, подтверждая документы и сверкая яркими желтыми кругляшками стекол шлема. — В десятый раз уже отклоняю запрос. Пусть эти...Кшшшик. Турианские вояки подыщут себе другое место для плацдарма и... Кшшшик. Тренировок.
— Но, они должны... — Смит пытался утихомирить своего богатого начальника номер два (номер один, конечно же, Призрак), но ничего дельного из этого не выходило. А ведь все было бы прекрасно, если бы с утра кто-то из персонала не убрал инструметрон Кумуна на верхнюю полку. В результате неудачной идеи опробовать свои силы в скалолазании, Шол опрокинул на себя тяжеленный шкаф и каким-то чудом остался невредим. Ему бы радоваться, что старая микроволновая печь, стоявшая на одной из полок, не размозжила ему голову, но Кумун естественно заглянул внутрь незнакомого устройства, ведь он никогда не видел его в действии. Потом, прежде чем снять с головы начальника микроволновку, работники вдоволь успели похохотать. Именно с этого все и началось. Миллиардер рвал и метал без передышки, рассылал гневные требования разным политикам, понукал подчиненных и пинками гнал наемников в канализации травить крыс.
— Ничего они не должны. Кстати, тут есть один... Кшшшик. Должник... Эй кшшшик! — обратился он к работнику. — Что здесь до сих пор делают эти коробки? Ты кшшшшик, должен эти кшшшшшик коробки был убрать три минуты назад. Если через тридцать секунд они здесь продолжат мешаться, я тебя кшшшшик... — Кумун очень забавно говорил, постоянно вдыхая в середине предложения, из-за чего порой трудно было разобраться, что он имел в виду. А еще он мог невзначай обидеть кого-нибудь, ведь его шипящий вдох всегда напоминал писк, которым заменяют бранные слова. — Что вообще за... Кшшшик твориться?!
— Мне нужно, чтобы лишь двое... — не оставлял попыток Уиллисон.
— Ни одного! Я и так с утра уволил человек пятьдесят, чтоб их кшшшшик! — даже не слушал его Шол. На верхнем этаже, куда вела винтовая мраморная лестница, что-то жутко заскрежетало и загрохотало. — Эй, кшшшшик, зарплату вдвое сокращу, чтобы кшшшшик не страдали!
— Те двое прилетели... — пытался сказать Смит, еле поспевая за начальником, который передвигался на удивление быстро.
— Пусть кшшшшик отсюда подальше! Никаких инвестиций они не дождутся!
— Возьмите их на работу! — выпалил батарианец.
— А они сюда работать прилетели? — удивился волус. — Так что ты сразу-то не сказал? Пошли, посмотрим на них...

— Смена декораций, конечно хороша, — негодовал Дарм, разглядывая пейзажи за окном, — но когда уже действия-то начнутся?
У него просто не хватало терпения, да и завидно ему было, что его друг — Кэйрон может просто весь день сидеть за столом и молиться, чем он собственно сейчас и занимался. Вот кого надо в засаду сажать, если придется выбирать.
— Ага, завидно... — недовольно пробурчал турианец, вдруг вспомнив, что взрывчатку свою оставил на корабле.
— Он уже сам с собой разговаривает, — подметил Кэйрон. — Не иначе совсем крыша поехала.
— Это еще у кого крыша поехала! Прилетели по совету лунатика-психопата к ненормальному миллиардеру, а зачем? Мы что, поверили в эти сказки про машин-убийц, угрозу галактике и прочий бред?
— Смит выглядит более спокойным, чем ты, ему и верится больше — предположила Кейти, попивая чай. Вся компания, включая ящерку, устроилась в гостевой в богатых апартаментах Кумуна, и дожидалась только его. На стенах висели ковры, привезенные с Земли, с потолка свешивались дорогие люстры, вокруг большого полированного стола были расставлены мягкие кресла, из окон были видны потрясающие  ледяные просторы.
— Да, ты взорвал мой лагерь, — припомнил Кэйрон. — А Смит ничего пока еще не взорвал.
— Ой, ну подумаешь, палатку испортил и стул раскладной, что такого?
— А еще несколько планшетов, дорожный рюкзак, коллекцию дисков с любимыми фильмами, шесть жетонов агентов «Цербера»... — начал перечислять дрелл.
— И этот километровый список ты будешь озвучивать еще час. Злопамятный ты, — притворно обиделся турианец.
— Нет, просто у меня хорошая память.
— Да ты сама очевидность, у всех дреллов хорошая память. Эта одна из известнейших ваших штучек! Кстати, а ты тогда отключил связь этому вредному владельцу гостиницы? Он же мог звякнуть и вызвать на подмогу флот «Альянса».
— В данном контексте правильней сказать: «мог позвонить», — снова взялся за свое Кэйрон. — Толковый словарь...
— Да нет никакого словаря Кожаного! — рассердился турианец. — Есть словарь Ожегова, который составили на общем языке люди, заменив им устаревшие словари.
— А я-то все думал, когда ты заглянешь в экстранет, — ухмыльнулся дрелл.
— Ну, где уже этот колобок? — припомнил чудовище из человеческих мифов турианец. — Ах да, у него ноги короткие, забираться по лестницам трудно! Несчастный... — Дарм замолчал, пытаясь понять жесты Кейти, а потом, догадавшись, обернулся и встретился с злобным взглядом Кумуна. — Вот черт...

— То есть, вы хотите сказать, кшшшик, что мне поможете? — усомнился Шол. Кэйрон тем временем с недоверием разглядывал принесенные со склада бутыли с разными напитками, помня про свою аллергию. Кейти достала из сумочки странные приспособления и начала раскрашивать свое лицо. Конечно, люди бы сразу поняли, что она делает, но в комнате людей не было. Кэйрон к этому привык, так что внимания не обратил, турианец удивился, проведя рукой по своим узорам, Кумун просто наблюдал за происходящим с интересом, а Смит, исполняющий обязанности телохранителя, потянулся к оружию.
— Не знал, что у людей тоже принято татуировки наносить... — задумчиво произнес Дарм.
— Это макияж.
— Аааа... — кивнул турианец, хотя ничего не понял. Сейчас бы заглянуть в тот самый словарь... — Покажите места, где вы вели раскопки.
Кумун включил свой инструметрон и повел рукой в сторону. Занавески на окнах задвинулись, погас свет, на столе появилась объемная, прозрачная, сиреневая голограмма местности.
— Красные точки — места, где мы кшшшшик копали, — пояснил Шол, и вся карта мигом покраснела, а еще появилось одно яркое белое пятно, на которое указал волус. — Мы сейчас здесь.
— Значит, вы копали везде, но ничего не нашли? — уточнил Драм, на что Кумун кивнул. Турианец важно поднялся, заложив руки за спину, медленно прошелся по комнате взад-вперед, а потом, остановился, будто его осенило. Он ткнул пальцем в пол. — А покопайте здесь.
Повисла тишина, ведь этот совет больше походил на издевку. Дарм вздохнул и пояснил:
— Вы просто построили здесь свой сказочный комплекс, а под ним копать не пробовали?
Шол вскочил с кресла и бросился к лифту в конце комнаты.
— Я беру их на работу! — крикнул он себе за спину.
Так наша компания способствовала поискам защиты от приближающихся Жнецов. Но на самом деле, все было не так просто...