Голос в ночи

Космическая станция, висящая в системе Харса, была бы самым обыкновенным военным объектом ныне уничтоженной Батарианской Гегемонии, если бы не пара интересных аномалий. Станция давно была необитаема, но сигнал её по-прежнему транслировался на один из коммуникационных буёв, что всё ещё функционировал. Собственно говоря, малопонятно было, как Жнецы при вторжении пропустили его, и вообще, почему не уничтожили агрегат, если перехватили его сигналы. Однако буй до сих пор функционировал, с перебоями, но продолжал работать, назло всем, передавая информацию дальше через ретранслятор. Останься в родной системе батарианцев хоть один корабль, не принадлежащий Жнецам, то при приближении к станции доки бы любезно были распахнуты перед гостями, а местный ВИ сообщил, что все обитатели станции давно умерли. Смерть жильцов не была кем-то спланированной, поскольку всего этих жильцов было двое: первая, рабыня-азари, была выброшена в космос из-за сбоя программы, а второй являл собой когда-то светило батарианской науки, по крайней мере, его считали светилом, умер же он от голода, поскольку на станции не осталось никакого продовольствия.
Пожалуй, не менее странным было и то, что голо-дневник профессора Кут Луха раз за разом продолжал воспроизводить одни и те же записи. Список постоянно воспроизводимых «дней» был выбран изначально, и вполне возможно, ныне мёртвый профессор таким образом хотел подчеркнуть наиболее важные моменты из своей жизни тому, кто, быть может, найдёт данную станцию. Несложно догадаться, что через коммуникационный буй передавалась полная версия дневника: со всеми материалами, что хотел передать батарианец.
Сам профессор сидел перед монитором компьютера, создавая впечатление, что лёг прикорнуть, впрочем, при первом же беглом осмотре можно было обнаружить следы гниения.
Неожиданно закончила своё воспроизведение последняя запись дневника, и спустя пару мгновений курсор вернулся в начальное положение к самому первому дню, который людьми датировался бы как 23 ноября 2178 года*.

«Забавно, большие шишки из научных и военных кругов Гегемонии наконец-то прочитали мои работы и прислали для беседы парочку спецов из службы внутренней безопасности. На самом деле их интересовала больше не моя работа, а то, как я смог определить, что Левиафан Дита не является полностью продуктом генной инженерии. Долго выпытывали из меня, кто предоставил мне информацию подобного рода. Когда я по глупости заявил, что они сами только что подтвердили мою теорию, я вполне заслуженно получил по зубам, думаю, придётся нанести визит к врачу.
Через час после того, как они ушли, мне позвонили из министерства инновационных разработок и приказали собирать вещи для отправки в один закрытый научный комплекс. Неужели мои работы оценили по достоинству, и я смогу заняться вплотную исследованиями Левиафана?»

На этом первая запись завершалась, и прежде чем двинуться дальше, стоило отметить, что на мониторе компьютера отображалась нынешняя дата: 6 января 2188 года. Почему Жнецы не уничтожили данную станцию сразу после вторжения, как сделали с остальными действительно значимыми объектами в системе Харса, неизвестно, хотя данные, передаваемые с данной станции, вполне могли быть опасны для них.
Активировалась вторая запись, датированная 1 декабря 2178 года:

«Наконец-то проверки закончились! Целую неделю меня таскали по разным ведомствам службы безопасности Гегемонии и досконально изучали моё личное дело на предмет моей причастности к какой-либо политически неблагонадёжной организации. Каждый раз приходилось повторять им одну и ту же историю. Политикой я не интересовался никогда, поскольку наука для меня гораздо предпочтительнее. И эти варреновы поганцы не верили ни единому моему слову до тех пор, пока не получили подтверждение со всех мест работы, где я когда-либо засветился.
Местоположение нашего комплекса не говорят, однако по прибытии мне без особых трудов удалось определить примерное расположение луны, на которой мы были. Впрочем, указывать я его не буду. Смысла в этом всё равно никакого.
Курирующий меня представитель службы безопасности разрешил посмотреть в один из иллюминаторов и продемонстрировал огромный купол, располагающийся на некотором отдалении от научного комплекса. Очевидно, что Левиафан находится именно там. Жду не дождусь, когда можно будет взглянуть на этого гиганта собственными глазами».

И вновь повисла тишина, пока следующая запись готовилась к воспроизведению. Окружающая мёртвого батарианца обстановка говорила о том, что даже перед смертью он был весьма опрятной и аккуратной личностью. Возможно, связано это было с тем, что скука и вечное чувство голода вынуждали его развлекать себя хотя бы уборкой, а возможно, он действительно до самой своей голодной смерти стремился сохранять в порядке свой маленький мирок.
Запись, датированная 7 января 2179 года начала своё воспроизведение:

«Я идиот, на второй же день угодил в комплексе в страшную неприятность. Из-за халатности одного раба-турианца, являющегося помощником нашего электрика, я едва не погиб и вынужден был почти месяц провести в местном лазарете. Даже пришлось отменить свой визит к Левиафану, который был назначен на второе декабря. После происшествия я очнулся только через два дня и готов был придушить того раба голыми руками! Как заметил начальник службы безопасности комплекса, турианца на всякий случай сопроводили в Центр Перевоспитания на Кхар’Шане. Что же, ему лучше.
Всё то время, что я провёл на больничной койке, я не мог получить доступ к своему личному компьютеру и голо-дневнику, так что это всего лишь моя первая запись в данном комплексе.
Курирующий меня представитель службы безопасности предоставил полный доступ к работам моих предшественников, о судьбе которых он почему-то не упомянул. Жаль, поскольку мне хотелось бы узнать, почему никто из них не читал работы других профессоров, поскольку каждая их работа фактически дублирует предыдущие, и различия между ними минимальны.
Хм, нашёл ещё одну закономерность: каждый из них начинал свою работу в различных направлениях, однако после посещения Левиафана работы начинали походить друг на друга как две капли воды. Иными словами, месяц не прошёл даром, и если мой куратор читает дневник, то ему будет любопытно узнать, что все предыдущие шестнадцать лет их водили за нос! Заявлять что-то определённое, пока я не ознакомлюсь действительно со всеми материалами, накопившимися за этот период времени, я не берусь. Посмотрим, что будет дальше. Чуть не забыл: меня на днях выпишут».

Третья по счёту запись завершилась, оставив после себя небольшое пространство для воцарения тишины. Думаю, можно воспользоваться данной паузой, чтобы указать на действительную принадлежность данной станции. Построена она была, как ни странно, для проведения каких-то особенных экспериментов, записи которых история не сохранила. Раз в полгода её навещал транспортный шаттл, который привозил продовольствие, медикаменты, новое оборудование и замену исследователям. Раз в полгода, до нападения Жнецов. Куда пропал экипаж станции — неизвестно, но когда Кут Лух прибыл на эту консервную банку, она уже была пуста. На своё счастье он обнаружил почти годовой запас провизии и прочих вещей первой необходимости, позволивший протянуть до прихода спасателей. В условиях вторжения Жнецов и невозможности покинуть родную систему Кут был вынужден выжидать если не окончания боевых действий, то, по крайней мере, чьей-либо спасательной операции. Оба варианты спасения были маловероятны и подтвердили свою несостоятельность смертью Кута.
Голо-дневник голосом профессора Луха принялся дальше рассказывать вверенную ему историю. Запись на этот раз была произведена через неделю после предыдущей, то есть 14 января 2179 года:

«Я решительно отказался от личного посещения Левиафана и готов носить на руках того турианца-раба за то, что отправил меня на больничную койку. Вернее, буду готов носить, если мои догадки подтвердятся. Не будь я ярым сторонником теории материалистического создания вселенной, я бы встал у Колонны Силы и молился, чтобы мои идеи оказались ошибочными.
Внимательно изучив работы одной из моих предшественниц, я нашёл весьма любопытную заметку. Доктор Хаара Эд’Дар дольше всех отказывалась посетить Левиафан, и как оказалось, не зря. Она заметила постепенное изменение поведения окружающих и поспешила спрятать свои наблюдения подальше в архив. Вся последующая её работа полностью дублируется вместе с остальными, а каждая из этих работ сводит любые исследования Левиафана к банальным строчкам: «Слишком чуждая технология, недоступная для изучения».
Очевидно, что в высших кругах Гегемонии всё продолжают полагать, что из Левиафана можно изъять что-то полезное.
При любом раскладе я подозреваю, что все, кто лично посещал Левиафан, подвергались какой-то своеобразной промывке мозгов. Возможно, у корабля есть собственный механизм защиты, дабы враги не могли изучить его? Поразительно, поскольку данная система продолжает работать почти через миллиард лет! Попрошу завтра выделить нескольких рабов-рабочих и направлю их к кораблю, дабы они добыли для меня некоторые материалы. Заодно постараюсь настроить к этому моменту всё доступное мне оборудование и замерить возможное излучение, исходящее от корабля. Излучение, о существовании которого предполагал один из самых первых учёных, работавших над Левиафаном. Если мне удастся доказать свою теорию... Теорию, сотканную из лоскутков работ моих предшественников, то придётся повременить с её раскрытием. Необходимо будет убедиться в собственной безопасности и узнать, подверглись ли высшие чины комплекса обработке.
Небольшая заметка: удалось выяснить, что мой куратор не занимается чтением моего дневника, в его задачу входит только отслеживание возможной пересылки информации за пределы комплекса. Хм, возможно, он тоже подвергся обработке... Необходимо соблюдать осторожность, а заодно узнать о том, кто контролировал моих предшественников".

Профессор Лух так и не смог выяснить, чем занимались на станции, однако у него было полно времени, чтобы подготовить подробный и простой в освоении сборник всех результатов исследований по Жнецам, которые ему удалось получить при изучении Левиафана. Добыть образцы нынешних Жнецов для сравнения профессору так и не удалось.

Курсор переместился на 16 января 2179 года:

«Удалось выбить из местного руководства трёх рабов для эксперимента. Все трое являлись турианцами, а значит, можно было проверить, как на них повлияет Левиафан. По моему требованию рабов прислали с Кхар’Шана, настоятельно порекомендовав мне умерить свои желания. Плевать, главное для меня сегодня было подтвердить или опровергнуть мою теорию.
Каждому из рабов было даны схожие задания: провести сканирование щупалец корабля, а также принести в комплекс наиболее ценный для изучения материал. С определением ценности наверняка возникнут проблемы, впрочем, не это главное в моём исследовании. Перед посещением корабля приказал всем рабам пройти полное медицинское обследование, а также заставил весь персонал комплекса пройти процедуру проверки изменений в деятельности головного мозга. Все результаты немедленно забрал с собой и направился в лаборатории, для наблюдения за экспериментом.
По моему приказу всех троих рабов запустили под купол. Весь персонал был крайне удивлён тем, как проводили сканирование рабы:
1) На первом турианце была стандартная рабочая униформа. Согласно моим распоряжениям, он направился к одному практически полностью разрушенному щупальцу, начал его осмотр и поиск чего-либо ценного для лабораторных исследований.
2) Второй турианец был одет в обычную броню, но со шлемом, опять-таки я приказал ему включить полную изоляцию, как если бы он находился в открытом космосе. Проводить исследования ему было несколько проблематичнее, чем первому.
3) Третий и последний турианец был одет в полный боевой доспех космической пехоты Гегемонии (адаптирован для турианцев) для ведения абордажных операций в открытом космосе. Военные воспримут данный поступок наверняка как оскорбление, но проверка стоит риска навлечь их гнев. По моему приказу раб включил самую полную изоляцию: то есть он не мог слышать никого, кроме меня, и не видел ничего, кроме того, что передавалось с камеры на внутренний монитор шлема. Последнему турианцу было сложнее всего производить осмотр и исследование Левиафана, но именно он оправдал все мои надежды.
Помимо рабов я использовал самые различные «—метры» для определения возможных аномалий вокруг Левиафана, и в ходе исследования получил весьма интересные результаты.
На весь эксперимент ушло около шести часов, я страшно устал, но работу необходимо было завершить; вместо отдыха я направил всех трёх рабов на повторное обследование в медицинский блок. После окончания осмотра сравнил результаты простейшим «до» и «после»... Завершилось всё тем, что всех трёх рабов поместили в три полностью изолированные камеры.
Предварительные результаты говорят мне о том, что наименьшему воздействию подвергся третий раб, соответственно, наиболее сильному подвергся первый. На данный момент проводится видеонаблюдение за всеми тремя.
Помимо изменений в работе мозга у турианцев я смог обнаружить странное поле, окружающее Левиафан. Оно распространяется ровно вокруг корабля, и радиус этого поля фактически равен радиусу купола, то есть предположительно все, кто работал в куполе, были подвергнуты данной обработке полем Левиафана.
Перед тем, как записать данную заметку в дневник, на всякий случай направился в архив, однако он был опечатан. У меня дурное предчувствие, нужно связаться с куратором..."

Что же, теперь было ясно, какую первую тайну удалось раскрыть профессору Луху, пребывая в комплексе всего месяц. Безусловно, не будь работ его предшественников, ему было бы сложнее, но начало он положил, а значит и проблемы должны были возникнуть на пути профессора.

Следующая же запись с датой в 30 января 2179 года рассказывала о первых трудностях Луха: 

«Две недели уже следим за всей троицей, и замечено было следующее:
1) Первый раб стал вести себя чрезвычайно агрессивно, неожиданно даже для охраны потребовал его выпустить, называя своё заключение незаконным. Я позволил ему покинуть камеру, но под пристальным наблюдением в виде трёх охранников. По моему требованию рабу провели полное сканирование головного мозга, в ходе которого удалось выявить странные аномалии. Проще говоря, раб стал постепенно деградировать, вёл себя крайне агрессивно и реагировал лишь на импульсы, время от времени исходящие от Левиафана.
2) Наблюдение за вторым предоставило не менее ценную информацию. Аномалия в деятельности головного мозга также присутствует, но она менее выраженная. Впрочем, деградация и реагирование на импульсы Левиафана также присутствуют, но если первый раб начал бесноваться ещё в первые два дня, то второй подопытный из спокойного и покладистого заключённого постепенно превращался в агрессивного идиота. Процесс деградации протекает значительно медленнее, чем у первого раба, но полная трансформация лишь вопрос времени.
3) А вот третий и последний удивил своим феноменальным спокойствием и выдержкой. Исследования показали, что присутствует та же аномалия в работе головного мозга, но полная изоляция значительно снизила воздействие «корректирующего поля» (да, так я его теперь называю пока) на турианца. Местный врач клянётся и божится, что результаты весьма плачевны, потому как процесс общей деградации займёт от одного года до четырёх-пяти лет, но он так же неизбежен, как и физическая смерть любого живого батарианца (могу считать себя параноиком, поскольку услышав данную фразу, мне захотелось узнать, а не угроза ли это была). В любом случае я приказал продолжить наблюдение за данным объектом, как и за двумя предыдущими.
После полученных результатов у меня окончательно сформировалось мнение, что ход исследований искажался на протяжении всех шестнадцати лет, в течение которых Гегемония владела Левиафаном. Завтра заставлю куратора пройти полное сканирование головного мозга и постараюсь найти следы аномалии, схожей с турианскими, если не найду, выложу ему все свои опасения и постараюсь убедить сместить нынешнее руководство комплекса, а заодно всех, кто когда-либо посещал Левиафан, посадить под замок. Возможно, это безумие, но мне кажется слишком жутким поведение первых двух рабов. Заодно необходимо затребовать ещё небольшую партию невольников: трёх азари, трёх людей, трёх батарианцев, трёх саларианцев и прочих особей. Неожиданно моему заказу воспротивился руководитель комплекса, назвав новую партию подопытных чересчур огромной ценой за исследования какого-то корабля. Честно сказать, мне сложно понять начальника, ведь это всего лишь рабы, что их жалеть-то? Их и вырастили для помощи своим хозяевам, то есть нам!
Крайне занимательно: как подобные опыты проводят у других народов при их запрете на работорговлю? Как-никак у нас самая лучшая медицина и ксеномедицина только потому, что мы регулярно ставим самые различные опыты на «бесполезных»** рабах«.

Любопытно, но на столе, перед которым нашёл вечный покой профессор Лух Кут, расположилась фотография азари, почему стоит обратить на это внимание? Да потому что всем рабыням-азари батарианцы ставили специальное клеймо. Ни один порядочный батарианец не держал у себя фотографии собственных рабов, разве что эти рабы спасли его жизнь... Однако единственное, чем могли действительно одарить хозяева своих подопечных, так это свободой и ничем более, и точно никакими фотографиями в рамках, оставленными «на память».

Курсор переместился на запись, обозначенную 12 февраля 2179 года:

«Наконец закончил проводить свой масштабный эксперимент со всеми подопытными, присланными с Кхар’Шана. Удивительно, но никаких угроз не последовало, неужели я до них достучался? В общем, неважно, поскольку мои исследования наконец дали результаты: мне удалось выяснить степень внушаемости практически на каждом известном разумном виде в галактике. Каждый из присланных рабов выполнил похожие задания, что и турианцы. Сложнее всего было с кроганами, которых мы не выращиваем ввиду наличия генофага, потому пришлось оплатить услуги наёмников, не думаю, что они вернутся домой... Так вот, мне стала известна следующая информация:
1) У каждого народа своя идентичная сопротивляемость влиянию «корректирующего поля», из индивидуальных факторов можно указать на «силу воли», которая некоторое время позволяет индивиду сопротивляться действию поля.
2) В порядке убывания способности к сопротивлению расположились следующие расы: кроганы (избыточная нервная система, высокая скорость регенерации), элкоры (более низкая, хоть и не менее продуктивная скорость работы мозга, иными словами, процесс корректировки у них протекает значительно медленнее, чем у остальных рас), азари (уникальное строение нервной системы), примерно одинаковый уровень сопротивления у турианцев, людей, батарианцев, саларианцев и прочих. В отдельную категорию следует отнести ворка, поскольку раз в жизни они могут полностью перестроить свой организм и, возможно, свести на нет результаты обработки полем.
3) Существует временной промежуток, в течение которого в поле при полной изоляции можно работать без опасений получить «корректировку»: полтора часа. По истечении этого срока процессы, спровоцированные полем, становятся полностью необратимыми. Окончательное изнашивание мозга может произойти либо через несколько дней, либо через несколько лет, в зависимости от силы воздействия «корректирующего поля».
4) Все, кто был у Левиафана, провели там от двух до четырёх часов без какой-либо защиты, подробный список, предоставленный мне куратором, уже передан в соответствующее ведомство, надеюсь, это убедит высшие чины предпринять меры и предотвратить назревающий конфликт. Руководитель комплекса ведёт себя крайне агрессивно последние несколько дней, как и его охрана. Все они в списке и, похоже, догадываются о том, что я знаю об их маленьком секрете.
Остаётся ждать помощи с Кхар’Шана, надеюсь, пришлют кого-нибудь с нужными полномочиями, и удастся избежать бойни«.

На этот раз паузы не возникло, и курсор сразу же скакнул на очередную дату: 20 февраля 2179 года.

«Фух! Наконец-то силы кхаршанского спецназа выбили всех обезумевших работников комплекса из здания. Конфликт перерос в сражение, когда капитан спецназа заявил о том, что теперь я занимаю руководящий пост в проекте, что тут началось... Мой бывший начальник выпустил всех подопытных, находящихся под наблюдением! И если с людьми, батарианцами, саларианцами и кварианцами проблем не возникло, то турианцы, азари, кроганы и элкоры устроили подлинную кровавую баню, перебив почти весь не подверженный „корректировке" персонал! Спецназ не сразу среагировал, и от смерти меня спас только мой куратор, каким-то чудом спрятав в своей комнате. Когда всё закончилось, капитан сказал, что, вероятнее всего, проект закроют после такой трагедии. Ага, как же, так я и позволил бы закрыть им проект, ведь именно этого и добивался Левиафан: чтобы его изучение считалось опасным! Капитан ничего не ответил, лишь показал документы, посвящённые доставке Левиафана на эту луну. Увиденное шокировало меня! На дредноуте класса „Завоеватель", который занимался перевозкой корабля, вспыхнул самый настоящий бунт, из 4000 батарианцев экипажа в ходе мятежа было убито около 1500 флотских, ещё 200 казнены на месте за измену, оставшиеся в живых защитники удостоены медали „За верность Гегемонии!" Разумеется, такую информацию бы сокрыли, но это значило лишь одно: руководство Гегемонии получило то, чего так желало — подтверждение существования данного защитного механизма у корабля.
Буквально через десять минут после подробного рапорта капитана поступил новый приказ, на этот раз от министра инновационных разработок: весь не „скорректированный" персонал эвакуировать, как и все материалы, взять образцы щупалец Левиафана с помощью специальных роботов и доставить в изолированную исследовательскую базу на Кхар’Шане и временно направить меня туда для участия в изучении частей корабля».

Ровно год никаких вспомогательных записей в голо-дневнике не значится. Следующая заметка датирована 20 февраля 2180 года:

«Практически год не имел возможности вести дневник. На мою работу наложили полную секретность, и вести какие-либо личные записи кроме тех, что связаны с работой, было запрещено.
Из личных достижений могу отметить всего лишь три: присвоение мне звания „профессора", назначение на руководящую должность всем засекреченным научным комплексом по изучению Левиафана на Кхар’Шане и выяснение того простого факта, что щупальца корабля являются частью его орудий.
Церемония присвоения мне профессорского звания произошла скомкано по принципу „чем быстрее всё сделаем, тем быстрее вы вернётесь к работе". Не так я себе представлял становление в этой должности. Став руководителем всего проекта, я столкнулся со значительным количеством бумажной работы. Времени на проведение собственных изысканий почти не осталось, моя паранойя же утверждает, что всё это часть плана Левиафана по максимальному удалению меня от изучения материалов исследований. В конце концов, я плевать хотел на все эти большие шишки и нанял одного управляющего. Были длительный разбор полётов, но своё право назначать нужных мне батарианцев я отстоял. Раз в неделю проверяю, конечно, как работает мой управляющий, а так большую часть времени посвятил изучению тех деталей Левиафана, что доставили в комплекс.
Каждый день произвожу замеры, но никаких признаков наличия „корректирующего" поля не обнаружил.
Само изучение щупалец продвигается медленно, если раньше я руководствовался заметками моих предшественников и знал примерно в каком направлении мне следует двигаться, то теперь всё в значительной степени осложнилось, и мы вынуждены были иногда идти на ощупь. Впрочем, год был весьма продуктивным.
А ещё со мной связался мой старый куратор, сказал, что научный комплекс у Левиафана собираются вновь открыть. Меня и основную массу учённых, занимающихся изучением корабля, направят обратно к огромному кораблю. Постараюсь делать ежегодные отчёты в дневнике для упрощения анализа всех предыдущих исследований».

Запись, датированная 20 февраля 2181 года:

«Это просто фантастика! Никогда не думал, что обнаруженное нами вообще может существовать. Вернее, я даже никогда не задумывался об этом! С помощью роботов и специально укомплектованных рабов мы исследовали наиболее целый кусок Левиафана, когда произвели полное сканирование и анализ материала, пришли к поразительным выводам: Левиафан — не что иное, как огромная библиотека! Вернее, был ей до тех пор, пока кто-то не попытался его уничтожить!
Подробное моделирование показало, что данный корабль являлся огромным хорошо защищённым дредноутом примерно в два километра длиной! Относительно целыми оказалась лишь половина корабля, однако сам Левиафан, хранил в себе огромное количество информации, зашифрованной в самом корабле. Это сложно объяснить... Корабль словно бы старается сохранить те знания, что достались ему, только для личного использования. Если нам удастся расшифровать хотя бы небольшой кусочек той информации, что сокрыта в Левиафане... Я и вообразить не могу, насколько значительным может быть скачок в науке!
К слову, нужно сказать о ещё одном достижении: с помощью наших наработок инженеры смогли сконструировать прототип того оружия, коим было щупальце Левиафана. Из достоинств отметили высокую огневую мощь, однако некоторые из военных оказались недовольны заниженной дальностью орудия, более низкой скорострельностью и высокой энергозатратностью. Подобную пушку вполне можно было бы установить на дредноут, но для использования на кораблях меньших размеров требовалась оптимизация. Что же, времени у нас было полным-полно, думаю, в ближайшие несколько месяцев мы удивим наших вояк новым прототипом, который превзойдёт их ожидания.
Исследование «корректирующего» поля застопорилось: военные требуют построить генератор, способный это поле обратить на пользу армии Гегемонии. Пока мы не можем дать военным того, чего они так хотят, и надеюсь, не сможем... Все же это слишком страшное оружие по сравнению с обычным ОМП. Одно дело изучать воздействие поля, чтобы научиться противостоять ему, а другое, создавать подобные устройства самим, нет, постараюсь не допустить создание такого вида вооружений".

Запись, датированная 20 февраля 2182 года:

«Наконец-то смог доказать, что этот чёртов корабль разумен или, по крайней мере, имеет высокоинтеллектуальную систему защиты!
Всё началось с того, что ряд высших чинов Гегемонии принялись вставлять мне палки в колёса, когда мои коллеги смогли подступиться к секрету противостояния «корректирующему» полю. По моему требованию все мои противники были вынуждены пройти медицинский осмотр. Все как один сопротивлялись ему, будто от этого зависела их жизнь! А ведь правда зависела, почти все они входили в список неучтённых посетителей Левиафана! Именно поэтому их не было в моём списке! Теперь же всё руководство Гегемонии было вынуждено пройти данную проверку, а между тем, пока она шла, Левиафан сделал то, чего от него никто не ожидал!
Одно из уцелевших щупалец поднялось и произвело выстрел в то здание, куда я только что прибыл. Помню странный звук выстрела, схожий со звуком прототипа того орудия, а также красную вспышку. Левиафан пробил купол, разнёс половину главного здания научного комплекса! Меня спасло лишь то, что основная сила выстрела пришлась на купол, а сам выстрел был сделан на остатки запаса энергии самого Левиафана. Сила и интенсивность «корректирующего» поля упали вдвое после выстрела и так и не восстановились до прежнего уровня.
Потери были достаточно весомыми, наш комплекс потерял с десяток учёных и половину материала по оптимизации орудия, о котором я рассказывал ранее. Однако есть и приятные новости: мы получили доступ к ранее заблокированным частям Левиафана и смогли изучить «останки» его «библиотеки». Также были подтверждены некоторые элементы при моделировании, а сам выстрел позволил окончательно воссоздать наиболее достоверный образ Левиафана до получения им того огромного урона около миллиарда лет назад.
Возвращаясь к проверке руководства Гегемонии, могу лишь сказать, что было выявлено огромное количество агентов Левиафана на самых различных постах. Думаю, стоит произвести проверку и среди военных, но чуть позже. Не все оценили мои благие намерения по защите Гегемонии от внутренних врагов, и у меня появились многочисленные персональные противники, которые хоть и прошли проверку, но жаждали мести за своих товарищей, проверку не прошедших. «Охота на ведьм» — так, кажется, люди называют данное явление, и все мои враги полагают, что я лишь создал предлог для смещения их друзей, и никакого «корректирующего» поля нет, может быть, стоит их отправить в гости к Левиафану?"

Запись, датированная 20 февраля 2184 года, по необъяснимым причинам запись за 2183 год при попытке воспроизведения выдаёт ошибку и указывает на то, что файл под названием: «Беседа с Лёвой» удален.

«После битвы за Цитадель первое же, что я сделал, это направил прошение всем чинам Гегемонии обнародовать все наши наработки в пространстве Цитадели! Ну и если не все, то ту часть, которая опровергает заявления Совета о том, что Властелин — не более чем флагман гетов. У нас в комплексе целый архив доказательств того, что Властелин прямая родня Левиафану! Однако ото всех я получил лишь отказ. Даже на моё предложение использовать информацию в политических целях никто не отреагировал...
Меня это навело на мысль о том, что моя методика выявления „корректировки" уже устарела, а Левиафан просто морочит мне голову.
В любом случае военные при просмотре записи битвы за Цитадель потребовали в скорейшем времени предоставить полноценный образец орудия, которое мы им ранее демонстрировали. Зашевелились, скоты, видимо, тоже хочется крейсеры Альянса взрывать такими эффектными выстрелами. Впрочем, при изучении материалов сражения удалось выяснить, что у Властелина, а значит и у Левиафана огромное количество так называемых мёртвых зон, которые активно использовали наиболее сообразительные капитаны Альянса, когда отстреливали дредноут с башни Цитадели.
В значительной степени мы продвинулись при расшифровке информации, скрытой в Левиафане. Это действительно библиотека, полностью посвящённая одной давно вымершей цивилизации, о которой ранее нам было абсолютно ничего неизвестно. Но более конкретную информацию вряд ли удастся извлечь, слишком сильно повреждён Левиафан...»

Запись, датированная 20 февраля 2185 года:

«Получил выговор от министра инновационных технологий, за то, что турианцы разработали «Таникс» быстрее нас. Все мои весомые аргументы касательно уничтожения Левиафаном значительного количества наработок по оптимизации нашей версии орудия во внимание приняты не были. В любом случае мы продолжили создание собственной версии, поскольку вряд ли удастся договориться с турианцами о поставках «Таникса». Предоставленные же разведкой ТТХ орудия говорят, что «Таникс» пока всё же уступает нашей версии орудия, по крайней мере, в скорострельности, вот только турианская пушка уже пошла в серию, а наша до сих пор на стадии прототипа, обидно, так как мы могли их опередить...
На фоне неудачи с орудием для военных совсем блекло выглядит наш успех с расшифровкой «библиотеки» Левиафана. Перевели не меньше трёх десятков рабов, прежде чем раскопали что-то стоящее, однако расходы всё же окупились. В расшифрованной информации фигурирует подтверждение того, что и Властелин, и Левиафан далеко не единственные «разумные» корабли в своём роде. Точное количество вряд ли удастся установить. Если даже обрубок в виде Левиафана способен осуществлять хитрые планы, растягивающиеся на десятилетия, то что будет, когда придёт целый флот... Любопытно, что Шепард активно поддерживал теорию о Жнецах, и если предположить, что он был прав... Лучше бы он был не прав.
Размышлял над тем, чтобы поделиться всей собранной информацией о возможном существовании целого флота Левиафанов с министром, но позже передумал, поскольку данную теорию поддерживает человек и ряд влиятельных людей из Альянса. Грёбанная политика.
Невзирая на мои протесты, военные всё же создали первый прототип «Излучатели Корректирующего Поля» (ИКП). Достаточно мощная штука, позволяющая влиять на работу мозга всех органиков в радиусе поражения. Отдел, занимающийся разработкой, проводит исследования по регулированию мощности и силы воздействия поля, также они стараются понять, как достигнуть покорности у «скорректированных», так как ИКП делает их абсолютно неуправляемыми, а Левиафан каким-то образом контролировал своих подопечных.
Единственное, что мне осталось, это продолжить свою работу по защите от данного излучения. К слову, ИКП позволил определить, что Левиафан либо каким-то образом контролировал ход моих исследований, поскольку все материалы, ранее обозначенные как пригодные для снижения воздействия поля, оказались абсолютно бесполезны против нашего устройства, либо излучатель — более мощная штука.
Под давлением паранойи склоняюсь к первому варианту. Собственно говоря, вообще странно себя чувствую, и везде мне мерещатся всяческие заговоры и сговоры, необходимо отпуск взять, что ли, и отдохнуть от исследований".

Запись, датированная 20 февраля 2186 года:

«Всё же хорошо, что я не стал поддерживать теорию Шепарда, после трагедии в системе Бахак... Что тут говорить, почти сто тысяч батарианцев, и всё ради того, чтобы остановить Жнецов...
Ради любопытства изучил все доступные материалы касательно деятельности Шепарда и пришёл к выводу, что человек давно превратился в законченного параноика, грезящего вторжением машин, которому нет подтверждений в материалах, полученных с Левиафана.
Не вселяет также радости один крайне досадный инцидент с ИКП, едва не окончившийся катастрофой. В систему управления проник мощный компьютерный вирус, пытавшийся уничтожить всю базу данных по ИКП, только чудом удалось с ним справиться. Программисты утверждают, что вирус крайне необычен и значительно мощнее аналогичных программ Альянса или рас Совета. ИКП, к счастью, так и не был запущен, и мы все остались при наших мозгах. Сам проект ИКП был заморожен на неопределённый срок. Устройство разобрали, отправили на склад и опечатали до лучших времён. Похоже, даже военные образумились.
Ну и завершая историю злоключений, могу отметить, что мои враги начали осуществлять план мести за «Охоту на ведьм». СМИ постепенно разрушает мою репутацию, называя если не изменником, то «чересчур амбициозным молодым человеком, стремящимся к контролю над Гегемонией». Странно, но мои товарищи не шибко спешат останавливать поток дерьма, что льётся в мою сторону, быть может, они уже не мои друзья, и предыдущие неудачи вверенного мне комплекса компрометируют их не меньше, чем меня самого?
Впрочем, перейдём от плохого к приятному: наш прототип орудия перестал быть лишь экспериментальной моделью и недавно пошёл в серию. Стыдно признать, но пришлось заняться промышленным шпионажем, так что наш ответ «Таниксу» не такой уж и наш. Хотя можно с гордостью отметить, что флот Гегемонии постепенно перевооружается, и по слухам, скоро целая эскадра будет полностью оснащена батарианским «Таниксом».
Продолжили изучение «библиотеки» Левиафана, корабль пытается сопротивляться и крайне неохотно позволяет что-нибудь из себя извлечь. Огромные потери среди рабов, фактически после каждой вылазки приходится их отправлять в утиль. Если раньше рабов можно было использовать для исследований с ИКП, то с заморозкой программы «скорректированные» стали абсолютно бесполезными.
В итоге «библиотека» так и не поддалась, а вот анализ самого внутреннего строения корабля окончательно убедил, что строился он:
А) Не просто на века, но на тысячелетия.
Б) Не для органических форм жизни. Моделирование показало, что ни один из существующих видов не смог бы перемещаться по кораблю без помощи со стороны специальных левитирующих платформ.
В) Отсутствует система капитального ремонта: то есть при серьёзных повреждениях Левиафан попросту превращался в двухкилометровый астероид, которому остаётся бесконечно дрейфовать в космосе.

Помимо этого странным для меня показалось следующее: если Жнецы на самом деле существуют, и Властелин с Левиафаном — всего лишь их агенты, то почему они оставили вполне целого и всё ещё функционирующего сородича на одной из планет?"

В противовес уже обычному годовому промежутку следующая запись сделана примерно через 7 месяцев: 22 сентября 2186 года.

«ОНИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СУЩЕСТВУЮТ! Жнецы действительно существуют! Вчера ночью они нанесли страшный удар по наибольшему скоплению нашего флота над Кхар’Шаном. Битва была недолгой и транслировалась Жнецами по всем каналам. Тогда же они сообщили, что будет с сопротивляющимися и прочими, кто попытается противостоять им. Каким-то чудом нас эвакуировали с планеты, я успел вывести почти весь архив, однако часть ценных данных так и осталась на планете.
Колонны Силы! Я никогда не видел такого огромного флота, сосредоточенного в одном месте! Наши собственные военные корабли оказывают фактически бесполезное сопротивление, неудержимую мощь Жнецов ничто не может остановить!
Как узнали из переговоров военных, спешно отступающих: единственное эффективное сопротивление оказала лишь переоснащённая эскадра, которой удалось сбить двух мелких Жнецов и хорошо потрепать огромного сородича Левиафана. Однако сопротивление было каплей в море по сравнению с налетающей волной Жнецов. Большая часть кораблей эскадры была уничтожена, остальные отступили вместе с флотом. Наш корабль также отступает вглубь нашего пространства. Там, я думаю, нам удастся перегруппироваться и решить, как дальше сопротивляться вторжению столь мощной силы».

Батарианское пространство достаточно велико, в этом несложно убедиться, ведь четырёхглазые товарищи на протяжении огромного промежутка времени имели не только посольство на Цитадели, но и занимались активной экспансией. Впрочем, это не помешало людям обскакать батарианцев фактически за тридцать лет.

Следующая запись датирована 17 декабря 2186 года:

«Военному комитету удалось собрать почти весь уцелевший флот Гегемонии, и все, кто может участвовать в сражении, отчаянно жаждут расквитаться со Жнецами в самые кратчайшие сроки. Однако без раскола не обошлось: более трети всех военных высказывают идею о необходимости пробиться в пространство Совета и заручится их поддержкой, однако все остальные яростно отказываются искать союзников, мотивируя это отношением Совета к батарианцам в прошлом. Решение данного вопроса откладывали до сбора всех сил Гегемонии, теперь же военные не вылезали из своей совещательной комнаты.
Мне тоже было что сказать по этому поводу, но на советы меня явно не спешили звать. Поскольку политикой заняться не удалось, я принялся каталогизировать всю имеющуюся информацию о Жнецах, а также подверг её, насколько возможно, подробному анализу. Итогом этой работы было несколько важных выводов:
1) Флот Жнецов стремится навязывать сражение на ближних и на средних дистанциях, где он получает наибольшее преимущество по сравнению с кораблями Гегемонии.
2) Жнецы не производят ремонт своих товарищей по каким-то неизвестным нам причинам. Потому даже просто выведенный из сражения Жнец вряд ли будет участвовать в крупных стычках. Что странно выглядит на фоне того, что каждый из них по сути является огромной «библиотекой», доступа к которой нет вообще ни у кого.
3) В конструкциях кораблей, подобных Левиафану, имеется огромное количество «мёртвых зон» и уязвимостей, которые можно успешно использовать в бою, частично это решается мощными щитами, но правильно подобранная позиция гарантирует почти стопроцентную победу над двухкилометровым дредноутом при достаточной огневой мощи.
4) Жнецы массированным, мощным и неотразимым атакам всего своего флота, предпочитают значительное распыление своих сил по батарианскому пространству, отправляя по 3-4 корабля в звёздную систему максимум. Это позволяет устраивать на противника облавы с минимальными потерями, а также наводит на мысль о том, что либо Жнецы чрезвычайно самоуверенны, либо их не так много, как им самим хотелось бы.
Собрав огромное количество подтверждений своим словам, я прорвался на один из военных советов и выложил всю имеющуюся в наличие информацию о Жнецах. Меня внимательно выслушали, после чего комитет неожиданно сошёлся на том, что часть кораблей и дипломатов будет направлена в пространство Цитадели с прошением о помощи, а весь флот будет вести активные боевые действия против Жнецов.
На данный момент производится подготовка крупной военной операции по освобождению Кхар’Шана. Попутно отрабатываются засады на отряды Жнецов и проверка новых тактик. Побед раз-два и обчёлся, но зато удалось снизить в значительной степени потери во время операций. День освобождения Кхар’Шана близится, и я счастлив, что приложил свою руку к его организации«.

Запись, датированная 26 декабря 2186года:

«Как это ни прискорбно признавать, но Кхар’Шан потерян для нас навсегда. Наша операция провалилась, а дипломаты вернулись от Совета с пустыми руками. Самое страшное — это не то, что мы потерпели поражение, а то, что причиной ему стало страшное предательство.
Началось всё с того, что нас уже ждали Жнецы, однако адмирал Гратах Г’Гак смог каким-то образом предугадать направление атаки противника и провёл мощную контратаку. Наш флот насколько мог старался удерживать приемлемую дистанцию, и мощный ударный отряд сил Гегемонии смог вполне успешно зайти в тыл к противнику. Это был тот самый момент, когда нам практически удалось переломить ход сражения, решающей силой на чаше весов должна была стать одна из эскадр, оставленных в резерве как раз на такой случай, но она так и не появилась... Жнецы понесли достаточно серьёзные потери, но в конце концов задавили наш флот огневой мощью и числом, тогда началось бегство, в ходе которого весь цвет батарианских космических сил был уничтожен.
Я находился на одном из дредноутов и смог сбежать только потому, что у меня заранее был подготовлен корабль, которым и я воспользовался, когда стало ясно, что победы не видать. Но судьба зло посмеялась надо мной, и при побеге корабль стал странно себя вести. Я так и не дотянул до ретранслятора и вынужден был сесть на этой грёбанной космической станции, на которую натолкнулся совершенно случайно.
На станции оказалась рабыня-азари, которая объяснила, что кто-то намеренно испортил часть систем корабля, и чудо, что я вообще долетел до станции. Впрочем, мы с ней оказались заперты в консервной банке, поскольку починить корабль не представлялось возможным. Я постараюсь собрать всю доступную мне информацию и подготовить её для тех, кто, быть может, найдёт нас...»

Весь период с 26 декабря 2186 года по 6 января 2188 года отмечается полным отсутствием каких-либо записей. Собственно говоря, 6 января 2188 года и есть последняя запись в дневнике.

«Наэре стала для меня настоящим утешением и поддержкой в течение всего года, что я здесь провёл. Видимо, помимо технических навыков эту рабыню обучали и неким иным тонкостям общения с хозяевами. В любом случае она внесла неоценимый вклад в подготовку всего того, что, возможно, кому-то доведётся увидеть. К сожалению, сама Наэре погибла из-за случайного срабатывания механизма разгерметизации в одном из доковых отсеков. Да и она всё равно бы скоро умерла, как умру вскоре я. Провиант закончился около месяца назад, и я уже ноги еле переставляю.
А ещё я нашёл худо-бедно, но функционирующий коммуникационный буй, как-то уцелевший во время вторжения Жнецов. На свой страх и риск я переправил всю открывшуюся в ходе исследований информацию через этот дохлый передатчик. Надеюсь, кто-нибудь получит подготовленный мной материал и сможет использовать для победы над Жнецами».

Но сигнал так никто и не получил, ни через неделю, ни через месяц, ни через год... Жатва на Кхар’Шане продолжала набирать обороты. Силы сопротивления, организованные местным населением, даже некоторое время успешно наносили мощные удары по перерабатывающим центрам, но без поддержки флота развить достигнутый успех было просто невозможно.

Примечания:
* - здесь и далее используется человеческое летоисчисление для удобства восприятия ввиду того, что официальных батарианских, турианских, азарийских и прочих календарей нет в наличии, и вряд ли они когда-либо будут.
** - «бесполезными» называют ту прослойку захваченных рабов, которые не способны выполнять даже самую простейшую работу. Как правило, они не представляют ценности ни для кого, кроме «белых халатов» батарианской медицины. В свою очередь, именно эта, так осуждаемая в Пространстве Цитадели практика позволяла медицине Гегемонии идти вровень с саларианской, а в некоторых аспектах даже опережать её. Потому, несмотря на закрытое посольство, батарианские медики ценятся выше всех прочих. Впрочем, здесь стоит отметить, что многие отказывались от помощи батарианских врачей, обвиняя всех их в причастности к жестоким опытам над разумными формами жизни, забывая при этом, что данные врачи учатся лишь по тем учебникам, что предоставляет им Гегемония, а сами доктора могут и не заниматься данными экспериментами. По крайней мере, не все из них.

Отредактировано: Dali.