Мастерская Боба V

Зиен угрюмо брела вслед за Бобом по центральной аллее нижних доков, которые механик любовно величал «Бродвеем». Всё было как обычно: разношерстный рабочий народ бегал из стороны в сторону, потому как наиболее важные дела и необходимые приготовления для приема кораблей по графику требовалось сделать до того, как зазвучит бой утренних курантов. Перед закрытыми причалами шлюзов уже были выставлены многочисленные ящики, контейнеры, многокубовые цистерны и баллоны под высоким давлением. Трудяги из службы погрузки торопливо переупаковывали опрокинутый паллет, груженный бытовой химией. От санкций начальства их спасло только то, что товар изначально отправлялся в брак — иначе бы кто-то в этом месяце точно бы остался голодным. Территорию патрулировали два турианца из отдела СБЦ, вооруженные укороченными автоматами, и внимательно вглядывались в лица прохожих и перетаскиваемый на причалы груз. Офицеры службы безопасности под началом главы районного отдела Гурима леностью и праздностью похвастаться не могли. Всегда на посту, всегда бдительны и всегда неумолимы. Рука закона держала район железной хваткой и душила любого непокорного обывателя, решившего показать зубы и презрение её блюстителям. 

Сегодня рабочий день начался для работников «Мастерской Боба» немногим раньше обычного. Всему виной срочный вызов с «Палиалии» — небольшого торгового грузового судна, которое уже было на подлете к докам Цитадели. Боб спокойно шел вперед, напевая себе под нос какую-то песенку про «сто пятьдесят шестой автобус», и не замечал за своей спиной поникшей кварианки. 

Казалось бы, после ее устройства в мастерскую дела должны бы идти в гору. Она сыта, не обделена кровом и работой, на ней новенький, современный скафандр, приобретенный за те накопления, что она откладывала с премий и сверхурочных. Она обзавелась хорошими друзьями, такими как Лоретта и Боб, завела добрые знакомства с различными клиентами механика и даже Гурим, периодически навещавший их во время патрулирования, уже не смотрел на нее с тем презрением и ненавистью, как при их знакомстве. За эти выходные она отлично отдохнула после «Восьмого марта» — праздника, который Боб организовал ей и Лоретте. Зиен даже позволила себе недешевый видеозвонок на Флотилию, впервые за долгий срок увидев своих родных — маму, папу и маленькую Фиан — её ещё юную подругу, которая как раз на днях получила свой личный скафандр. Все так переменилось, все только-только начало налаживаться. Но мир в очередной раз показывает что жизнь — это неизменная череда хорошего и плохого, темного и светлого. Вместе с тёплой улыбкой родных до неё дошли и менее добрые вести. Недавно семья Хенз — их давние друзья — узнала, что их сын погиб при прохождении своего паломничества. 

Ромван’Хенз нар Квиб-квиб — он был всего на год старше Зиен, но подружиться они успели еще со времен детских зал. Всегда веселый, добрый, но до невозможности заводной и непоседливый парень. Он всегда искал приключения на свою голову и находил, за что не раз, не два и не сотню его ловили и устраивали солидную взбучку. Нередки были даже публичные наказания, а Ромвану словно и не было до этого никакого дела. 

«Я лучше задохнусь от полной груди нефильтрованного воздуха, чем буду дрожать из-за каждого лишнего вздоха!» — как громко он заявлял своим негодующим родителям и всем окружающим. 

Как ни странно, но именно эта его черта всегда и нравилась Зиен. Они часто вместе учиняли различные проказы, чтобы слегка расшатать эту тихую и рутинную жизнь на корабле-доме. Серые стены, скудное освещение и изоляция от всего и вся, кроме матери — так скучно. Зиен и Ромван ещё будучи в пузырях творили «прыгающий хаос», как это называли взрослые кварианцы. Они со смехом и слезами вспоминали, как однажды сам адмирал Корис во время обхода корабля зашел в детскую и буквально утонул под массой из подначенных ими малышей. Как три дня валялись с жуткими коликами от «контрабандного» турианского шоколада, силами старшего брата Ромвана доставленного в детскую. Наивные взрослые думали, что малышам не хватит сообразительности вскрыть собственные пузыри. Когда же Зиен и её другу наконец выдали личные скафандры, первое, что они сделали — это обнялись. Столько лет они могли только толкаться оболочками своих сфер, а теперь им были открыты такие возможности! Уже на следующий же день из вентиляции корабля доносились стук, скрежет, резкие вскрики и утробные завывания, пугающие всех членов экипажа. В чем дело разобрались, стоило им только задаться вопросом: «А где Зиен с Ромваном?» 

Так проходили их детство и юность на флоте, когда они не были заняты подготовкой к паломничеству или занятием в кружках, подобно Зиен в театре. Порознь на корабле встретить их можно было крайне редко, поэтому ещё с тех времен окружающие венчали и женили их столько, сколько Зиен себя помнила. Они привыкли не обращать на это внимания, тем более, что на тесном корабле секретов друг от друга удержать было нельзя и очередные слухи сменялись новыми и еще более дотошными. 

Но вот уже ближе к отправке Ромвана в паломничество, в момент, когда им предстояло первые расстаться за столь долгий срок, что они провели вместе — друзья осознали насколько в действительности они стали привязаны и зависимы друг от друга. Насколько чужда и скучна будет их жизнь порознь, разделенные бессчетными световыми годами. Насколько тоскливо и больно будут биться сердца, лишенные единого ритма. Увы,  как ни печален был этот факт, но он был неизбежен. Отправным пунктом Ромвана стала Цитадель, куда он высадился не смотря на уговоры старшего брата прилететь на Иллиум, где тот уже наладил свои дела. Именно из-за этого Зиен спустя год и отправилась в свой путь именно туда. За все это время на связь он выходил крайне редко, и, только оказавшись здесь, Зиен поняла почему. Ромван, точно так же, как и она, пытался попросту выжить на этой станции, и никто ему не помогал, так как это случилось и с ней. Уже прожив на станции какое-то время, она выяснила, что её любимый (она не стеснялась признаваться в этом ни себе, ни Ромвану), в отчаянии, пытаясь найти способ вырваться из каждодневной круговерти и продолжить свое паломничество, подписал контракт с частным патрульным судном и на тот момент уже блуждал где-то на окраине Систем Аттического Траверса. После этого ей, наконец, удалось наладить хоть какой-то контакт с ним. Зиен получала редкие и обрывистые послания от него, но с каждым днем поддерживать связь оказывалось все более и более проблематично. Зиен застряла на Цитадели, еле-еле выживая в этом обманчиво приветливом месте, но продолжала греть себя надеждой, что однажды когда-нибудь она вновь увидит того сорванца и лиходея, что столько раз спасал её от скуки и уныния на корабле-доме. Так продолжалось вплоть до того дня, пока её не нанял Боб. И вот теперь, когда она, наконец, получила шанс выбраться отсюда, улететь, вновь встретиться с Ромваном — он погиб. Погиб, так и не взглянув в глаза той, кому ещё до паломничества пообещал долгую и счастливую жизнь, деля все радости и невзгоды, преодолевая всё с улыбкой и огнем в сердце. Погиб... 

— Эй, кура, ты куда? — окликнул ее Боб, выводя из тяжких раздумий. — Вот он, «Палиалии». 

— Что? Ах да, прости, — кварианка поспешила нагнать своего начальника. 

— Ты что-то с утра рассеянная. Не выспалась, что ли? 

— Есть немного, — Зиен старалась не смотреть в проницательные глаза Боба. Хоть он и никогда не подавал виду, но ее не покидало чувство, что свою помощницу механик видит насквозь. 

— Давай, бери себя в руки, рабочий день только начался, — строго посулил ей он. — Быстрей разберемся с этой «тарахтелкой» — быстрей вернемся в мастерскую. 

Зиен молча кивнула и последовала за ним по причалу к корабельному шлюзу. Корабль медленно, аккуратно подплыл к причалу и зафиксировался на выдвинувшихся якорях. Спустя какое-то время из подключенного одновременно с якорями рукава показались несколько саларианцев. Боб сразу же вышел вперед и пожал трехпалые ладони пришельцам. 

— Боб, полагаю? Меня зовут Жоша — я капитан этого корабля. Дазавик сказал нам, что вы уже будете на месте к нашему прилету, — кивнул ему капитан судна, пока двое его коллег отправились улаживать некоторые формальности у местного коменданта. 

— Я обещал этому щупоглавому жиду, что помогу — вот я, собственно, и здесь, — хмыкнул Боб, разглядывая потемневшую от времени обшивку корабля. 

— Он мне вас порекомендовал, как мастера, хорошо разбирающегося в технике старого образца. Надеюсь, вы сможете нам помочь. 

— О’кей, Жопа... Ой! Жоша, — быстро поправился механик. — Так в чем беда? 

— Да вот, сами не можем понять, — пожал плечами тот, сделав вид, что не расслышал оговорки. — Мой бортмеханик разводит руками, мол, все в порядке — приборы ничего не показывают, датчики молчат. Однако с тех пор, как мы покинули системы Терминуса, у нас случилось несколько перебоев с подачей энергии. Многие из моей команды отсылаются к возрасту корабля, но я хотел бы убедиться, что это поправимо. Он очень дорог мне, как память о дяде. Ему уже полвека, но я верю, что он много крепче, чем кажется и еще столько же прослужит. 

— Понятно, — кивнул Боб, — я тогда посмотрю, что мы с Зинкой сможем сделать. Так как причина не ясна, то осмотр займет какое-то время, и начну я, пожалуй, с реакторного отсека. Что у вас со временем? 

— О, на счет него не переживайте, — ответил капитан. — Мы вольные торговцы — покупаем в одном месте, продаем в другом. Строгого графика у нас нет, но если все будет готово уже завтра, то буду вам весьма признателен. 

— Хорошо. Тогда, мы за работу! Пошли, Зинка! 

— Отлично, мой бортмеханик вас проводит, — саларианец учтиво пожал Бобу руку и пошел по причалу вслед за своими недавно ушедшими коллегами. 

Внутри «Палиалии» оказался куда более уютным, нежели с внешнего профиля. Мягкий свет полностью освещал коридоры и каюты корабля, все было чисто и аккуратно — сразу было видно, что команда тщательно и трепетно следит за его состоянием. Комната отдыха и камбуз были отделаны совсем по-домашнему, с использованием декоративной обивки, обоев и дерева, с удобными диванчиками, креслами и небольшим аквариумом. Все просто и уютно. По пути на технический уровень Боб оживленно беседовал с корабельным механиком, выведывая подробности поломки и возможные причины, попутно успевая рассказывать пошлые анекдоты, от которых саларианец заливался квакающим хохотом. Зиен слушала их вполуха, стараясь держаться в курсе событий, но мысли постоянно сбивались и отходили от насущных дел. Реакторный отсек оказался совсем небольшим и тесным помещением, в котором едва могли разминуться и пара человек. Множество приборов и экранов, отвечавших за снятие и контроль показателей реактора, и подходящей к нему аппаратуры. Крупная металлическая сфера, являвшая собой сердце технического этажа и всего корабля, находилась чуть поодаль, отделенная узким коридорчиком, имевшим пару широких отъезжающих стальных перегородок с узкими защитными стеклами. По обе стороны от входа в него располагались главная контрольная панель, с которой и осуществлялась основная масса процессов по работе с реактором, и блок электрощитовой. Подобное обустройство было призвано обезопасить команду от любого воздействия реактора корабля, а заодно обеспечить удобную с ним работу, когда все необходимое имеется под рукой. Хотя, если ядро удумает взорваться, безопасного места на корабле не будет — проверено не одним кораблем, в том числе и на Флотилии. 

— Да корыто ржавое, не знаю, за что Жоша его держится, но одной ностальгией сыт не будешь, — выговаривал бортмеханик по имени Лог. — Судно-то старое, а за те деньги, что мы уже потратили на запчасти, можно было бы купить новенький «Артбаско» и обставить его, как душе будет любо. Приходится постоянно списанные детали на рынке выискивать. 

— Понятно, — громко шмыгнув носом, протянул Боб, — в общем, все списываете на возраст... Тьфу ты, как врачи в больнице. Система охлаждения еще азотная, тоже тьфу... Есть же уже нормальные системы термоотвода. Мда.. Отстает он леток эдак на двадцать, от того что сейчас летает. Не удивительно, что имеются проблемы с обслуживанием. 

— Перебои и раньше случались, — отмахнулся Лог. — Просто в этот раз пауза была в пару секунд, а не в долю. 

— Ладно, разберемся как-нибудь, — пропыхтел Боб, задумчиво разглядывая главную панель. — Схемы-то всего этого старья я знаю, вот только, я смотрю, вы тут модификации свои вносили... Покопаться придется. 

— Ничего страшного, — осматриваясь, подала голос Зиен, — думаю, с этим я справлюсь. Мы на флоте прибегали к похожим изменениям, и мне уже довелось с ними поработать. 

— Да? Ну о’кей, Зинк. Значит, будет проще, чем я планировал, — одобрительно кивнул механик и обернулся к Логу. — Принеси на всякий случай имеющиеся схемы, я все-таки хочу на них посмотреть. 

— Все имеется в компьютере главной панели, — саларианец указал на горящий монитор. — Думаю, во всем остальном вы в силах разобраться. Если вдруг возникнут вопросы, то я буду в аккумуляторной. Хотя по мне, так это всё напрасная трата вашего времени, уж извините. 

— Ничего, удачи! — Боб пожал руку Логу, и тот вышел из технической комнаты. 

— Ну что скажешь? — обратился механик к своей помощнице, уже изучая содержимое главной панели. 

— Да, по показателям все, вроде, в норме.. Техника, конечно, старая, но в сравнительно хорошем состоянии, — Зиен внимательно вглядывалась в горящие индикаторы и цифровые значения на второстепенных экранах, совсем как в детстве с отцом на «Квиб-квибе». — Запущу диагностику, на всякий случай. Так... Напряжение в норме, подача топлива приостановлена, системы охлаждения и контроля среды реактора функционируют в штатном режиме... Хм... 

— Что там? 

— Только что зафиксировала скачок напряжения, хотя датчики промолчали. 

— Ну, кхе-кхе... — механик, с натугой подталкивая заевшую створку реакторного заграждения, прошел внутрь технического корридора. — Тогда оставляю тебя рулить здесь, а сам пока взгляну на реактор. Занятная, однако, штучка. 

— Лучше подождать, пока пройдет диагностика. 

— Просто держи меня в курсе, — Боб набил пару клавиш на инструментроне, и у кварианки тут же высветилось сообщение с запросом на внутреннюю связь. — А я не могу себе отказать в удовольствии покопаться в «сердце» этого железного старичка! Посмотрю модификации, заодно поищу возможные неисправности в проводке. 

— Как знаете... — Зиен не стала препятствовать и без того уже скрывшемуся в коридоре механику. Сейчас ей меньше всего хотелось бы спорить с Бобом по поводу нарушения техники безопасности при работе рядом с активным, пусть и приостановленным, ядром реактора. К тому же не ей объяснять Бобу, как ему работать — это он доказал уже не единожды. Сейчас для нее это был шанс побыть немного наедине, не привлекая к себе излишнего внимания. И даже как-то неважно было, специально ли Боб сбежал в реакторную или же это простое совпадение, но это позволило ей немного отвлечься. Точно так же она коротала время на сменах родителей в машинном отделении, когда Ромвана не было рядом из-за очередного административного ареста. Гордец — почти все шалости, что потрясали умиротворенный «Квиб-квиб» делались с немалой долей её участия, но всю ответственность за них он всегда брал на себя, непреклонно выгораживая свою коллегу. 

Веселые, а вместе с тем и печальные воспоминания вновь всплывали в памяти кварианки. Она с какой-то необоримой усталостью осела на пол, подобрав под себя ноги, и принялась пальцами по всякому вертеть крестовую отвертку, которую, как и прочие необходимые инструменты, по обыкновению всегда таскала с собой. Тоска и унынье не покидали её все выходные, глаза с натугой сдерживали потоки слез, которые все никак не кончались. 

«Это жизнь, Зиен... Это жизнь... — всегда несправедливая и неумолимая... Всегда... Ромви, ну как же ты умудрился расстаться с жизнью, даже не позвав меня в свою авантюру? Ведь это наверняка была авантюра, ты же не мог по-другому, — Зиен тихо всхлипнула, глядя в решетчатый потолок, за которым шла целая вязь всевозможных труб и проводов. — Всегда искал способ неординарной реализации своих планов. Но почему не позвал меня, бестолковый бош’тет? Почему?! Вместе бы наверняка что-нибудь придумали! Нашли бы выход! А ты даже не поставил меня в известность... Дурак ты, Ромван. Дурак...» 

— Зинк! — послышалось вдруг из встроенных в шлем динамиков. — Э-э-эй! Меня слышно? 

— Да... — она встряхнула головой отгоняя дурные мысли. — Да, Борь, что такое? 

— Реактор что-то больно горячий. Ты там за приборами вообще следишь? 

— Да... Конечно, — Зиен торопливо обежала глазами все рабочие панели, но не заметила там никаких отклонений. — Все в порядке. 

— Душно здесь — ужасно. Такое чувство, что продолжает нагреваться. Или тесно просто? Фух... 

— Активируйте систему интенсивного кондиционирования, — Зиен хмуро сделала несколько переключений, чтоб проверить правильность работы датчиков. 

— У меня нет скафандра, Зинк! — хмыкнул прямо в микрофон механик. 

— А... Ну да, — вздохнула кварианка. — В общем, ничего страшного. 

— Ты там давай в оба глаза. Мне тут немного порыться придется, так что не зевай. Реактор точно приостановлен? 

— Да-да... Подача топлива приостановлена. Всё в норме. Наверняка все дело в недостаточном охлаждении в результате перехода двигателя в пассивный режим. Корабль же только-только прибыл в порт — вот и не успел остыть. 

— Хм, подача охладителя, вроде, не перекрыта, — повертев задвижку в трубе подающую азот, пожал плечами он. — Либо и вправду всё дело в уменьшенном объеме подачи дозатора, либо необходимо датчики менять. Я пока у реактора повожусь — может, упустил что. А ты, кура, там давай не зевай! Если без толку штаны просиживать будешь — посажу, как наседку, вырабатывать стратегический ресурс для готовки омлета. 

— Пошел ты, Боб, — фыркнула кварианка, комбинацией клавиш на панели запирая внешнюю створку коридора, — помаринуйся там немного, бош’тет. 

— Хах, засранка! — рассмеялся механик по рации. — Я же все равно отсюда выберусь! Тебе конец! 

Зиен с ухмылкой уменьшила громкость рации и вернулась к панели, пытаясь подобрать причину поломки. «Чертов бош’тет!!! Кила, я в жизни не поминала „бош’тета" столько, сколько с тех пор, как работаю в этой мастерской! Да и „кила" собственно тоже... Помешанный грубиян и хам! Я себя не жалею — тружусь в его мастерской, а этот подлец даже имени моего запомнить не может! Да ещё и постоянно обзывает меня „курицей"! Бош’тет! Ничерта он не лучше других! Одна пыль в глаза! Да разве можно ожидать чего-то другого от безумца?!» — разгоряченная такими мыслями, Зиен с силой ударила кулаком по металлической стенке корабля, но тут же схватилась за ушибленное место. 

«Кила, как же я от этого устала, — кварианка тяжело вздохнула, растирая больной кулак, хотя со стороны это скорее выглядело как скулеж побитой собаки. — Постоянные издевательства, насмешки... Презрение окружающих к моему роду. Я так хочу домой... Назад на Флотилию... Ведь здесь нам делать нечего! НЕ-ЧЕ-ГО! Не то кончу, как Ромван... Кила, Ромван, почему ты покинул меня?..» 

Зиен слегка встрепенулась, отгоняя от себя мрачные мысли. «Тихо, Зиен... Тихо. Боб в этом совсем не виноват. Вдохни поглубже и успокойся. Кила... Может быть, всё-таки стоило рассказать о Ромване? Хотя бы Лоретте? Точно, так и сделаю, когда вернусь. Незачем грузить Бориса своими проблемами. А теперь — нужно немного отвлечься. Нужно работать». Хоть и после последних событий их с Бобом отношения стали более теплыми (как он выразился — перешли на «Т»), но шансы вылететь с работы или получить по голове монтировкой по-прежнему оставались. Разобравшись более или менее в своих мыслях, она всеми силами пыталась сосредоточиться на приборной панели реактора. 

— Зинк, — раздался по рации голос механика, — Зинк, слышишь меня? Реактор однозначно нагревается. Здесь всё исправно: и проводка и приборы, но топливо продолжает поступать в реактор. Я не могу отсюда его перекрыть — нужно спуститься на нижний уровень. Выпускай меня, давай. Не то... 

Внезапно из-за створки с другой стороны коридора раздался громкий хлопок, а сразу же после него и крепкий мат механика. 

— Боб! — Зиен стремительно ринулась к стальной перегородке, пытаясь ее отодвинуть, но руки с перепугу дрожали и попадали совсем не по тем клавишам. Она глянула в прорезь из толстого стекла, что была встроена в перегородку: то место, где находилось ядро, уже укрывала густая синевато-серая дымка. Но почти сразу из нее показался механик, прикрывая глаза рукой.

— Нормальна! — отмахнулся он, — Бля, в глазах щиплет, как от мочи ворча. Врубай быстрее резервный «холодильник», не то ядро сейчас рванет к чертовой бабушке! 

— Сейчас! — вскрикнула кварианка, немного замешкавшись и потерявшись в пространстве. 

Не смотря на все, что сейчас происходило в реакторном отсеке, все системы показывали полное соответствие показателям нормы. Все индикаторы датчиков работали исправно и выводили на экраны настоящую идиллию работы движка. 

«Это не аппаратная поломка», — словно озарение пришла в голову кварианки истинная причина поломки. 

Одновременно с этой догадкой пришло и осознание, что с главной панели нельзя ровным счетом ничего сделать. Она создавала видимость, что исправно выполняет команды и запускает процессы, но никаких действий в самом реакторе не происходило. 

— Это вирус, Борь! Ничего не работает! — Зиен вернулась к дверной створке, пытаясь ее открыть. — Проклятая дверь! Не двигается! Кила, заело! 

Зиен, как обезумевшая, стучала пальцами по клавишам своего инструментрона, вскрывая электронный замок, но понимала, что опаздывает. На сигнал пожарной тревоги, который она успела подать на мостик, в техническую комнату вбежал Лог и со всей присущей данной ситуации суетой помогал Зиен, но ничего не работало. По ту сторону Боб уже начал задыхаться от ядовитых паров, что шли от ядра корабля, но просто лечь и умереть здесь он явно не собирался. За его спиной вспыхнула яркая синяя вспышка, которая переросла в текучий раскаленный поток, обрамленный янтарно-рыжим огнивом. Механик выхватил из-за пояса свою любимую монтировку, которую по случаю всегда старался взять с собой, и начал со всей силы бить по трубе, проходящей по нижнему краю коридора. Синеватый поток медленно полз по направлению к нему, заливая и оплавляя все, к чему прикасался. Вырвавшаяся из ядра плазма уже спровоцировала настоящий пожар у самого реактора, но из-за изоляции помещения почти весь кислород моментально сгорел, оставив ей облизывать голые стальные стены. А в месте с ними с каждым мгновением таяли и шансы Боба выбраться от туда живым. Он продолжал бить и бить по трубе, широко замахиваясь, уже даже не пытаясь сделать вдох раскаленного воздуха. Удар, еще удар. Зиен в бессилии и беспомощности смотрела в тоненькую прорезь, чертовой перегородки, которую ни она, ни Лог никак не могли открыть. Механик, уже еле стоя на ногах, в тот момент, когда раскаленное синее месиво уже коснулось подошвы его ботинок, делает последний замах, и труба разрывается, выпуская в отсек мощный напор газа, вперемежку с брызгами. Все помещение тут же заволакивается густым туманом, скрыв за собой и его самого, после чего наступает полнейшая тишина с единственным отчаянным вскриком кварианки, не отводившей взгляда от тонкой стеклянной прорези, покрывающейся слоем инея.