Невидимый фронт. Глава 1. Иден Прайм

2176-2179 — психологическая реабилитация
2180 — спасательная операция на Элизиуме (разбор завалов)
2181 — оборона завода на Зоре от наемников
2182 — штурм Санктума.

Наша группа, состоящая из меня, лейтенанта Кордана и рядовых Дрейка и Фоли, совершала плановый обход колонии. Иден Прайм считался чуть ли не раем: мой предшественник — штаб-сержант Нортон сказал, что за его вахту длиной две солнечных недели, ему пришлось лишь разгонять несанкционированный антитурианский митинг да расследовать мелкую кражу. Идиллия, одним словом. Только вот меня это спокойствие почему-то угнетало. Как говорит статья в одном старинном военном журнале: «Если все идет гладко, значит это — засада».

За ту неделю, что я несу вахту, я успел соскучится по здоровой мясорубке. Нет, вторая Акуза мне и даром не нужна, а вот Санктум или Зоря не помешали бы. Я невольно посмотрел на часы — было два часа пополудни, но вот небо почему-то начало стремительно темнеть. Может, гроза? Я включил инструметрон и ввел в экстранет запрос «Прогноз погоды на неделю, Иден Прайм». Странно, но на остаток вахты обещали теплые и солнечные деньки.
Похлопав лейтенанта по плечу, я показал ему на небо, затем на прогноз. Командир среагировал моментально:

— Здесь что-то не так, — проронил он. — Возможно, у нас гости.
— В диспетчерскую запросы не поступали, — сказал подошедший радист Дрейк.
— Мне это не нравится, — помотал я головой.
— В укрытие! — крикнул Кордан.

Мы разошлись по разным сторонам дороги. Дрейк, как радист, ушел с лейтенантом. Фоли пошел со мной. Я еще раз посмотрел на небо — туча, начавшая было закручиваться над космопортом, резко увеличилась в размерах, а от центра к периферии проскальзывали ярко-красные молнии. Внезапно на колонию начал опускаться корабль, похожий на большую креветку. Прикинув на глазок размеры сооружения, я обомлел — в длину железка имела не менее двух километров. Чтобы плавно опуститься на поверхность планеты, у такой махины должен быть очень мощный генератор эффекта массы. Судя по тому, что она приземлилась почти не громыхая, масс-генератор был более чем мощный. Черт возьми, что же это за корабль, если при таких размерах он чуть ли не порхает?

— Может, пронесет? — робко спросил Фоли.
— Ага, — ответил я, — пронесет. Потом догонит и еще раз пронесет.
— Не смешно.
— А я и не шутил.

Продолжать разговор и дальше нам не дало событие, которого мы вовсе не ожидали. Из корпуса корабля посыпались какие-то железки и начали втыкаться прямо в землю. Неужели бомбы? Словно прочитав мои мысли, Фоли вскочил было разузнать, что такое попадало на землю, но я остановил его.
— В чем дело, сержант? — недоуменно спросил он.
— Видишь ту железяку? — ответил я. — Представляешь, что с тобой сделает ее главный калибр? Или ты настолько крут, что устоишь после залпа дредноута?
— Никак нет, — боец виновато опустил голову.
— Вот и сиди.

Тут на моем инструметроне загорелся индикатор вызова. Ответив, я увидел, на другом конце — Дрейк.

— Сержант, только что связывалась сержант Уильямс из двести двенадцатого. У них проблемы.
— Пересылай частоту.
— Сержант, прием! — вызвал я замкома помянутого Дрейком взвода. — Уильямс, ответьте. На связи Скаут из сто первого.
— Уильямс на связи, — через несколько минут послышалось сквозь помехи.
— Эш, почему помехи? Как обстановка?
— У нас тут бойня. Нас окружили и обстреливают так, что головы не поднимешь. Половина людей убита.
— Опиши противника, сержант.
 — Геты. Числом до роты. Все они посыпались с какой-то здоровой железки.
— Да, мы видели ее. Держитесь там скоро придет помощь.

Связавшись с Корданом, я доложил ему обстановку, и он после минутной паузы сказал:
— Вперед. Дрейк, мы с тобой занимаем позицию в центре колонии. Скаут, Фоли — идете по серпантину вдоль скалы: так есть шанс окружить гетов до того, как они перебьют двести двенадцатый.
— Есть, сэр! — ответили мы в один голос.

Пейзаж с высоты меня, откровенно говоря, не радовал. Был он довольно однообразным: трупы, трупы, много трупов. Вдруг из лагеря ученых вынесли какую-то высокую и, судя по тому, как несли, тяжелую хреновину. Снова включив головизор, я рассмотрел ее: ох, ну ни хрена ж себе — они умудрились откопать протеанский маяк. Затем, они погрузили его на поезд и повезли в космопорт. Через несколько километров нашему взору открылось поле боя. Да-а, это было посильнее «Фауста» Гете. Около четырех десятков синтетиков окружили пятерых бойцов и уверенно теснили их к обрыву.

— Держись, сержант! — крикнул я в рацию. — Помощь уже на подходе. Фоли, — я повернулся к напарнику, — сможешь положить авангард?
— Так точно, сержант.

Он достал свою любимую «Нагинату» третьей модели и, прицелившись, сделал пять коротких выстрелов. Уже начавшие было подниматься геты, рухнули, как подкошенные. Оставшиеся синтетики на короткое время зависли, а затем — сфокусировались на нашей позиции. Что ж, полдела сделано: теперь железки не поливают шквальным огнем остатки двести двенадцатого. Правда, с трижды неладной другой стороны — у нас есть шанс превратиться в неопознанные трупы. Выхватив из-за спины «Мстителя», я открыл прицельный огонь по подбиравшемуся к нам авангарду. Первая волна из пяти машин захлебнулась. А вот уже на середине второй винтовка захлебнулась сама и выпустила пар. Вот дерьмо-то! Только этого не хватало. Пока она остынет, нас три раза убьют. В этот момент в бронекостюм ударила пуля... В себя я пришел возле котлована, где, судя по всему, и проводились раскопки. Надо мной стояла Уильямс и сосредоточенно смазывала мою рану панацелином.

— Эш, где твой взвод? — спросил я.
— Убит, — девушка опустила голову.
— Не вини себя, — я положил ей руку на плечо. — Ты еще жива и можешь сражаться.
— Да, наверное, — вздохнула она.

Тут я увидел, как к нам подбираются синтетики. У меня, как назло перехватило дыхание, язык не слушался совершенно.
— Э-э, — хрипло протянул я. — Бэ-э... Беги-и! — наконец произнес я. — Я задержу их.
 — Я не брошу тебя! — заупрямилась Эшли. — К тому они уничтожили мой взвод.
— Думаешь, ты сможешь за них отомстить, если составишь компанию? — спросил я.
— Нет.
— Так беги.

Когда сержант почти скрылась из виду, геты были уже совсем близко. Я проверил «Бунтаря». Индикатор показывал, что охладитель сумеет выдержать еще пять выстрелов.
— Щенки варренов, — выцедил я. — Давайте потанцуем! — проклятье, я уже начал говорить, как герои фильмов двухвековой давности.
— Первый, нах! — крикнул я, делая выстрел.
— Вот так вам всем! — второй.
— Бог троицу любит! — третий.

Тут же мне прилетела целая очередь. Одна шальная пуля содрала панацелин и снова открылось кровотечение. Плевать. Продержусь, сколько смогу.
— Получили, веселый квартет?! — так, последний. — Живым не возьмете! — я застрелил последнего и приготовился активировать клинок и идти врукопашную. Мне было абсолютно без разницы, что при таком раскладе шансов будет не больше, чем у волуса против молотильщика — сдаваться в мои планы не входило. Тут я в очередной раз провалился в темную бездну беспамятства...