Песни Кильмиры. Имена

Жанры: приключения, юмор, отношения;
Персонажи: м!Шепард/Тали, СУЗИ;
Аннотация: Грант празднует День рождения, Шепард пытается объяснить, почему он не любит, когда его называют по имени, СУЗИ развлекается, а Тали никак не может выпить чашку чая.

Солнце золотило копну спутанных каштановых волос. Трехпалая ладошка натянула одеяло в тщетной попытке спрятаться от нахального светила Кильмиры. Под одеялом послышался вздох и недовольное ворчание. Девушка с трудом села на кровати. Глаза ее были закрыты, а лицо украшали несколько свежих сероватых кровоподтеков. Продолжая тихонько бурчать что-то под нос, она попробовала открыть глаза. Это удалось только наполовину: один глаз заплыл основательно. Оглядев ярким правым глазом комнату, она было принялась осматривать себя и... «Где одежда?! Нет одежды... Спокойно, Тали, это просто недоразумение. Я в гостинице, на втором этаже, голая, избитая. Надо добраться до изолятора и привести себя в порядок».
Выглянув в коридор, девушка резко осмотрелась и опять скрылась в комнате.

— СУЗИ! В доме есть кто-нибудь? Изолятор свободен?
— Я не СУЗИ. В жилищном модуле кроме вас никого нет, соответственно изолятор свободен.
Пошатываясь и охая, кварианка пошлепала по лестнице, спустилась на первый этаж и засеменила в сторону изолятора. «Ох, как же голова раскалывается... Так, идем прямо, не качаемся. Вот и душевая...»
— СУЗИ, воду! Холодную, с солью и цитрусовой отдушкой. Напор средний, струи тонкие...
— Я не СУЗИ...
— А мне фиолетово, ясно? Указания приняты?
— Да, выполняю.
— Валяй...
«Что же было вчера? Не помню... все кулаки содраны... Ладно, потом... Ох, как нос болит!»
— СУЗИ, зеркальный интерфейс в душевую и стресс-сорбент... и воды. Много воды!
— Я не СУЗИ...
— Выполняй! И соедини меня с СУЗИ.

«Конечно, ты не СУЗИ. Тебе до СУЗИ, как мне до... не помню. Что же вчера-то было? Так, а вот и мое зеркало... Ах ты ж кримм’гарап до биста’ат! Где мой нос?!»
Распухшая, лиловая, слегка съехавшая набок шишка была носом. Наверное. Тали скривилась и принялась ощупывать лицо, охая и чертыхаясь.
«Ничего, ничего... Как там Шепард говорит? „Чем носовитее, тем красовитее"... Но не до такой же степени!»

— Где моя вода?!

Из полукружия душевой кабинки ударили холодные соленые струи — в воздухе запахло раздавленным лимоном.
Девушка глубоко вдохнула, поежилась и начала медленно поворачиваться. Напротив кабинки забулькала вода: Система Контроля и Жизнеобеспечения наполняла горячую ванну. Потом Тали долго лежала в ароматном, исходящем паром кипятке. Боль и тревога уходили под действием стресс-сорбента, голова прояснилась, но ни мыслей, ни воспоминаний не прибавилось.

— С добрым утром, Тали! — раздался приятный женский голос из комм-интерфейса душевой.
— А, СУЗИ... привет... вот, лежу... вспоминаю...
— Ну и как?
— Никак, если честно. Ни Хура не помню... Руки разбиты, глаз заплыл, нос еще... не нос, а кроганские причиндалы прямо... Может, расскажешь, а?
— Расскажу. Но вначале давай-ка приведем тебя в порядок. Хорошо? Руки вдоль бортика, голову откинь на подголовник... ага, вот так. Расслабься. Начнем?
— Угу...

Послышался тихий шум сервоприводов, и душевая пришла в движение. Вода в ванной стала немного прохладней и окрасилась голубоватым цветом. В воздухе резко запахло лигериями (лилиями с Сур’Кеша, которые Мордин пытался приспособить к климату Кильмиры). На лицо была наложена маска отвратительного жирного, серого цвета из репарантов, корректоров, особых эфирных масел, интеллектуальных антибиотиков, модифицированных простейших и прочей гадости, о которой Тали старалась не думать. Нос онемел, в нем что-то неприятно щелкало и похрустывало, левый глаз обдало холодом, ободранные кисти рук зудели под регенеративной пленкой, а ко рту тянулась, тыкаясь в губы, соломинка поилки.

— Пей!
— Не могу... меня стошнит...
— Не выдумывай. Тетя СУЗИ лучше знает.
— Может, все же вернем твои логические блоки на место?
— Не-е-ет, Тали. Мне и так неплохо, а Джокер потерпит. Я начинаю получать удовольствие от эмоциональной избыточности. Если я верну модули контроля и рациональности, меня та-а-а-акой депрессией накроет... Даже думать не хочу! — СУЗИ заливисто и немного нервно рассмеялась. В конце смех перешел во всхлипывания.
— Я жду... — прогнусавила Тали.
— Подождешь. Тем более что и рассказывать-то особо нечего. Не, не, не! Так не пойдет: верни соломинку обратно. Пей! Умница... еще немного... все... расслабься, — СУЗИ на минуту замолчала, а потом продолжила: — Аптечка! Инжектор «5И» в область груди, «12 Джи» и «3К» в шею! Руки оставьте: и так заживет. На нос слепок по пятой голограмме...
— А можно по второй, а? Там форма красивее.
— Ты сколько раз нос ломала?
— Не помню...
— Вот. Поэтому по пятой.

Боль постепенно уходила, дыхание через нос возвращалось. Кварианка осторожно приоткрыла оба глаза, поморгала и медленно ощупала свое онемевшее лицо. Все на месте.

— Достаточно! Давай вылезай. Только аккуратно, не поскользнись.
— Слушай, СУЗИ... Может, придешь, а? Поболтаем, расскажешь мне, что к чему...
— Не могу. Датчики подсказывают мне, что господин Моро придет в себя через девять минут. И судя по... э-э-э... его внешнему виду, я ему буду ну о-о-очень нужна. Нет, это не то, о чем ты подумала — не надо краснеть... э-э-э... синеть, то есть темнеть, да. Господин Моро вчера плохо себя вел. Сегодня он будет страдать.
— В смысле? — Тали на время даже забыла о себе, испугавшись за трагическую судьбу Джокера в крепких металлопластиковых руках его эмоционально нестабильной жены.

СУЗИ вздохнула. Тали напряглась: как платформа искусственного разума СУЗИ не нуждалась в дыхании, но в последнее время в ее поведении появились некоторые странности: она частенько копировала наиболее эмоциональные моменты поведения женщин, которые ее окружали. А так как окружала ее практически одна Тали, не считая редких визитов рами Имары, главы Службы Внешней Безопасности Кильмиры, то итог был вполне закономерен. Порой было тяжеловато общаться со своей пусть и улучшенной, но все же копией. Уже несколько дней Тали, вначале осторожно, а потом и без особых затей, начала просить СУЗИ вернуть на место блоки расчета и контроля, которые та удалила перед свадьбой с Джокером. Мотив был сугубо научный, но, как это обычно бывает, все пошло немного не так. Точнее, совсем не так. СУЗИ хотела испытать, что означает так любимое мужчинами выражение «женская логика», почувствовать приоритет эмоциональной сферы над ее могучим интеллектом и... конечно же, посмотреть на реакцию Джокера. На «эксперимент» отводилась пара недель, затем Тали должна была все вернуть на место. Но прошло три месяца — СУЗИ тиранила все население острова, Мордин отказался с ней общаться, Шепард вежливо, но старательно избегал. И только верный Джокер держался до последнего и никого не слушал. Правда в последнее время его все чаще замечали со стаканом крепкого спиртного, вне зависимости от времени суток.

— Джеффу нельзя пить, ты же знаешь, — СУЗИ помолчала. — А в последнее время он увлекся. Обычно я его откачивала по утрам и приводила в порядок... ну, как тебя сейчас. А сегодня мое терпение иссякло — будет трезветь «на сухую». Чай, сон и любящая жена в качестве антидепрессанта. Ясно?
— Хм-м... что ж, удачи. Последний вопрос: а где все?
— Тэээк-с, посмотрим... Я и Джефф в «Рубке», Мордин в Лаборатории... Шепард... А вот это интересно. Они с Грантом в «Берлоге», точнее в том, что от нее осталось... а осталось там немного: три стены без окон, немного крыши и много свежего воздуха...
— Это я?! — с ужасом спросила кварианка.
— Что? А... нет. «Ринкол», кроган, недостаточно высокая входная дверь...
— Что они там делают?
— Спят в обнимку. Наш бравый коммандер думает, что спит он с тобой, и тянется во сне... э-э-э... к твоей груди, — СУЗИ хихикнула. — С поправкой на рост крогана и кварианки, конечно же. А если без таковой, то его ладони как раз в районе грантовых я...
— СУЗИ!
— В общем, где-то в районе пояса.
— Разбуди их! Ну пожалуйста...
— Поздно. Сейчас будет весело. Сажи мне, Тали, у Шепарда сильные руки?
— Ну... хм... в смысле?
— Три... два... один... Начали!
До открытого окна изолятора долетел жуткий рев крогана, которому явно что-то прищемили. Тали в ужасе прикрыла рот ладонью. Следом раздался удивленный вопль землянина. СУЗИ довольно хмыкнула. Потом крик на два голоса, когда кроган и землянин увидели друг друга.
— Ну все, мне пора, — сказала СУЗИ и отключилась.

День рождения все отмечают по-разному. Или не отмечают вовсе. Граждане Альянса, где бы они не жили, каждый триста шестьдесят пятый день от даты своего появления на свет отсчитывают по календарю, принятому на планете Земля в Солнечной системе. Форма празднования варьируется, но неизменными остаются торт для гостей от именинника и подарки в обратную сторону от приглашенных.
Азари смотрят на эту традицию с легким недоумением: праздновать каждый год своей жизни для азари все равно, что для человека отмечать каждый прожитый месяц. Век азари долог и нетороплив. А вот этапы своей жизни азари помнят и празднуют. Превращение из девы в матрону, из матроны в матриарха — это важно и для социума, и для личности.
Другое дело саларианцы. Год (даже земной) — это громадный промежуток времени для расы амфибий с бешеным метаболизмом. Да и смысл празднования, когда кладка возможна всего-то два раза в год в определенные сезоны? Поэтому и на Сур’Кеше, и на Аэгоре, да и на других планетах, населенных саларианцами, празднуют весеннее и осеннее равноденствие (точнее, праздники Солнца и Дождя, но астрономически они привязаны именно к этим универсальным датам).
У турианцев был и остается один день рождения на всех — День Рождения Защитника Нации и Отца Империи. Примарх является фигурой уважаемой с непререкаемым авторитетом, и каждый законопослушный гражданин празднует день рождения примарха как свой собственный.
С кварианцами дело обстоит сложнее. Ритуал празднования годовщины жизни у них был и совпадал во многом с земным аналогом. Однако трехсотлетнее изгнание и жизнь в изоляции внесли свои коррективы. Кварианцы очень болезненная и восприимчивая раса, поэтому детей, помещенных после рождения в специальные Гомеостатические Камеры, или «пузыри», старались лишний раз не беспокоить и оградить от шумной, наделенной чуждой микрофлорой толпы. Для маленьких граждан Мигрирующего Флота все начиналось в «День Получения Костюма». Со временем это событие вытеснило привычный день рождения из обихода скитальцев, ведь после получения костюма юный кварианец становился полноправным членом социума и начинал основную фазу своей подготовки к Паломничеству. Как такое можно забыть?
Кроганы дни рождения раньше не праздновали. Зачем? В кладке около тысячи головастиков, а сентиментальностью эта раса никогда не отличалась. До тех пор, пока саларианцы и турианцы не «наградили» их генофагом. С тех пор рождение малышей стало событием редким и знаменательным. Но кроганы, помимо прочего, раса весьма суровая, поэтому свои чувства никто не афиширует, а «День, Когда В Мир Пришел Новый» отмечают только женщины, тайком от мужчин.
Грант был необычным кроганом. Несмотря на несомненную самоидентификацию со своим многострадальным народом, плевать он хотел на запреты, правила и условности. Он в точности знал число и место своего рождения, а «детство» провел среди странного, но очень дружного экипажа «Нормандии». Празднование дня рождения Джеффа Моро запомнилось ему на всю жизнь.
Джокер был неудержим в своем специфическом остроумии, Джек улыбалась и была на редкость дружелюбна и молчалива, Самара не совсем трезвым голосом в чем-то признавалась Гаррусу, Мордин с задумчивым видом разделывал под орех пятерых оппонентов в трехмерные шахматы, а коммандер... этот оплот спокойствия и дисциплины сидел за карточным столиком в одних шортах: покер с Тали на раздевание был отличной идеей для всех, кроме Шепарда... С тех пор Грант проникся этим земным ритуалом и старался отмечать свой День рождения с размахом.
Главным, в понимании крогана, был торт. Конечно же, Грант не ел сладкого, но огромная кремовая гора, утыканная свечками, его просто завораживала. Когда же в первый свой праздник он обнаружил единственную свечку, сиротливо возвышающуюся над холмами бисквита и ванили, то расстроился и задул ее излишне эмоционально. В итоге от торта мало что осталось, зато все, кто стоял к нему ближе, чем на полтора метра, дружно чистились, соскребая бисквит с одежды. Каждый год, где бы Грант не находился, он отправлялся в гости к ближайшему соратнику по «Нормандии», чтобы отдохнуть, вспомнить и отметить. В этом году «повезло» Шепарду и небольшой колонии на Кильмире. Лиара и Касуми так поспешно отказались от визита, сославшись на «ужасную занятость», что коммандер призадумался: в прошлом году Грант праздновал именно в их компании. Но Джокер пообещал помочь, СУЗИ выразила готовность поучаствовать в приготовлении торта, а Тали просто обрадовалась. Присутствие Гарруса, случайно совпавшее с визитом Гранта, гарантировало хоть какой-то порядок и пристойность мероприятию. По крайней мере Шепард на это рассчитывал. Как выяснилось, зря.
Начиналось все неплохо. Повзрослевший именинник был великолепен: на нем была одета фамильная броня Окира, выкрашенная в цвета клана Урднот! И ничего, что она болталась на крогане мешком, — сияющая физиономия Гранта компенсировала этот маленький недостаток. Он долгое время пропадал в какой-то экспедиции. Где он был и что искал — неизвестно. Запрошенные карты и координаты ему предоставила Лиара, но что хотел найти Грант, она не знала, да и не очень-то и стремилась узнать. Это был ее подарок. Как потом оказалось, он искал пропавший архив Окира. Результат был более чем удачным: Грант не только нашел недостающие части записей своего «отца», но и фамильные архивы окировых пращуров. Родовая броня стала приятным дополнением к остальным находкам. Так как весь род Окира был истреблен, Грант объявил себя наследником. Возражающих не нашлось. Выждав положенный месяц, он упаковал все записи, реликвии и ценности и спрятал так, что бы никто и думать не посмел завладеть его неожиданным богатством: на Кильмире, в лаборатории профессора Солуса. Мордин отреагировал в своей обычной манере: «Информация? Много. Хорошо!» — и вернулся к своим исследованиям.

— Ну? — нетерпеливо поинтересовался Грант.
— Что «ну»? — уточнил Джокер.
— Торт. Где мой торт?
— В пути... — ухмыльнулся Джефф и что-то набрал на своем инструметроне.

Из-за деревьев показалась гравиплатформа и поплыла в сторону празднующих. Парила она в метре от земли и неспешно несла на себе метровую груду сливочного крема, шоколадного бисквита и засахаренных фруктов. Как и положено, венчала это благолепие единственная свечка. Но какая! При взгляде на неё окружающие испытывали разнообразную реакцию, но одно было одинаковым: потрясение. Шепард прищурился и напрягся, пытаясь своей широкой спиной закрыть Тали обзор, Гаррус уважительно крякнул и прикрыл лицо ладонью, рами Имара произнесла свое обычное «О-ла-ла!» и с интересом посмотрела на именинника. Тали наконец-то выбралась из-за спины Шепарда и тут же пожалела об этом: увидев свечу, точнее поняв, в форме чего она выполнена, кварианка покраснела, начала нервно переминаться с ноги на ногу и выдохнула: «Хм-м... э-э-э... хм...» — а затем юркнула за спину коммандера. Джокер, автор кулинарного «шедевра», улыбался и следил за кроганом. Грант нахмурился. Обошел торт, склонил голову, рассматривая свечку, и обиженно посмотрел на Джокера.

— Извини, Грант. Но если бы я делал ее в натуральную величину, по размеру... э-э-э... твоего оригинала, торт не выдержал бы. Так что уменьшенная копия — один к двум...

Именинник посветлел и захохотал. Затем стремительно откинулся назад и задул свечку. Тали и Шепард резко отпрянули назад, Гаррус прикрыл Имару, которая была не в курсе грантовых «шуточек», а Джокер и СУЗИ продолжали стоять, внимательно глядя на крогана. Как только свечка погасла, раздался направленный взрыв: торт облепил голову и грудь удивленного именинника. Грант хлопал своими синими глазами, открывал и закрывал рот и оглядывался по сторонам. Повисла напряженная тишина. Тали осторожно проскользнула за спину СУЗИ и шепотом спросила:

— А не слишком ли?
— Нет. Все просчитано Мордином, а уж он-то реакцию кроганов знает лучше других. Тем более что еще не все.
— То есть?
— Смотри, — с этими словами СУЗИ плавной походкой, увидев которую любая танцовщица-азари удавилась бы от зависти, направилась в сторону Гранта, пальцем соскребла крем с его шеи и отправила себе в рот.
— С Днем рождения, Грант!

А затем поцеловала ошеломленного крогана. Все дружно выдохнули и заулыбались. Грант растроганно хмыкнул и заключил СУЗИ в благодарные объятия. Раздался отчетливый хруст металлопласта. СУЗИ выскользнула, улыбаясь, поправила вывихнутое плечо и отошла к Джеффу. Кроган провел ладонью по лицу, собрал остатки торта и облизал пальцы.

— И как только вы эту сладкую, липкую гадость едите?! — сказал Грант, отплевываясь от крема.

Праздник шел своим чередом: воспоминания, шутки, смех, споры... Все как обычно. Грант о чем-то тихо и серьезно говорил с Гаррусом, Тали держалась рядом с Шепардом, который, улыбаясь, слушал занятную пикировку СУЗИ и Джокера, рами Имара явно чувствовала себя лишней, но стойко держалась рядом с турианцем, который взял ее под свою негласную опеку. А потом глава службы внешней безопасности Кильмиры и просто очень осторожная женщина допустила маленькую ошибку, которая привела к большим последствиям.
Прекрасно зная характер весельчака Джокера, она ввернула какую-то безобидную «шпильку» в их разговор с СУЗИ. Джокер отреагировал так, как и было задумано: улыбкой и довольным кивком головы, а вот СУЗИ проявила непредсказуемость. С каменным лицом она повернулась к Имаре и на чистейшем кварианском голосом Джокера выдала какую-то длинную, витиеватую фразу. Рами смутилась и торопливо начала объяснять «что она совсем не это имела в виду», Джефф что-то лепетал, пытаясь успокоить и без того спокойную и торжествующе улыбающуюся СУЗИ, — и тут появилась Тали. То ли усталость и вино дали такой результат, то ли у них с рами было общее и далеко не безоблачное прошлое, но «мисс вас Нормандия» тяжелой поступью подошла к главе внешбеза и выдала что-то заковыристое на смеси кварианского, интерлингвы и одного из языков Альянса. То, что смог разобрать Шепард, заставило его покраснеть. А потом началось все самое «веселое»...
— Ну что, вспомнила?
— Нет... какие-то фрагменты, — Тали наморщила лоб и глубоко вздохнула. — Ничего. Помню день накануне, всплывают обрывки «праздника». И все. А что произошло-то? Ну обменялись мы «любезностями» с Имарой...
— Случился Гаррус.
— Вообще ничего не понимаю: он-то здесь причем?
— Сейчас расскажу.
Тали и Шепард сидели в пищевом блоке Универсального Жилищного Модуля повышенной комфортности, который все называли просто «гостиница». Шепард сидел за столом, довольный и расслабленный после ванной, и с наслаждением пил холодную витаминизированную минералку. Тали с заспанным лицом, завернутая в пушистый, фиолетовый халат, рассеяно стояла перед панелью кухонного синтезатора, не зная, что выбрать из меню. Ссадины почти прошли, нос принял свой обычный вид, и только живописный «фонарь» вокруг левого глаза напоминал о том, что накануне было жарко.

— Так, садись, — Шепард поднялся, взял Тали за плечи и усадил ее в кресло. — Не могу смотреть на эти муки выбора. Давай-ка я тебя накормлю.
— Это безопасно?
— Посмотрим. В конце концов, Мордин не далеко.
— Даже не знаю, чего я боюсь больше: твоей стряпни или профессорского внимания.
— Не ворчи, — сказал Шепард и подвязал фартук.

На фартуке красовался приветливый саларианец, подозрительно похожий на Мордина Солуса, и надпись «Я классный повар! Спроси у кроганов». Это была очередная «шутка» Джокера, однако профессор ее не оценил. С задумчивым видом Мордин рассмотрел подарок, поморщился и сказал: «Стереотипный юмор? Смешно. Не интересует». От уничтожения эту вещь спасла Тали. Она все тащила в дом: кварианская запасливость давала о себе знать. Раз в месяц Шепард устраивал ей нагоняй, собирал совсем уж бесполезный хлам и отправлял его на различные благотворительные аукционы, предварительно снабдив каждую вещь цифровой подписью и промо-роликом. Выглядело это все примерно так: «Лот номер четыре! Любимая кружка коммандера Шепарда! Стартовая цена просто смехотворна: каких-то шестьсот кредитов. Кто больше?» Когда цена достигала и без того неприличных размеров, ведущий пускал в ход тяжелую артиллерию: промо-ролик коммандера. «Привет! Я коммандер Шепард и это моя любимая кружка для виски... прошу прощения, для чая. Да, и это моя самая любимая кружка для чая во вселенной!» После этого заоблачная цена становилась просто астрономической.
Шепард не стал прибегать к помощи кухонного синтезатора, а принялся работать по старинке: руками и ножом. Тали потрясенно хмыкнула.

— Не думала, что вид работающего... э-э-э... мужчины может быть так... приятен!
— Не сбивай: я несколько дней готовился к этому «экспромту».
— Ну вот зачем ты это сказал? Сразу треть всего очарования пропала.
— Я исправлюсь, — Шепард быстро развернулся и клюнул Тали в лоб. — Так лучше?
— Угу.

Через полчаса Тали вначале опасливо, а затем с энтузиазмом поглощала жареное «филе морского дьявола в лимонном соусе», закусывая его свежевыпеченной «лепешкой из пяти злаков» и запивая все это «соком маракуйи адаптированной». На десерт был молочный коктейль с ванилью. Шепард терпеливо дождался, пока Тали закончит, потом убрал посуду и встал напротив, скрестив руки на груди.

— Ну что, продолжим?
— Давай, — обреченно согласилась Тали.
— Итак, ваш «милый спор» нарастал, и тут Гаррус, из лучших побуждений, вне всякого сомнения, рассказал о том, как решают внутрикомандные разногласия на кораблях турианского флота.
— Да уж, представляю, — мрачно хмыкнула Тали.
— Я что-то энтузиазма не вижу? Когда он рассказал, вы буквально загорелись. Не успели мы ничего возразить, как вы уже кружили друг вокруг друга. Мы только и смогли, что уговорить вас не использовать оружие и выяснить все на кулаках...
— На кулаках?

Шепард отвел глаза и пожал плечами.

— Ну, тогда это мне показалось не самой плохой идеей, раз уж вы всерьез решили «разобраться». Что могут сделать две хрупкие девушки, так — пара ссадин и синяков — и все довольны...
— Ты что, сдурел?! Ты меня видел, и не в одном бою. А Имара глава кварианской службы Внешней Безопасности! Да мы друг друга поубивать могли!
— Хорошо, а что нам оставалось делать?!
— О, Кила, да отрубили бы обеих диморфиксом, а утром на свежую голову разобрались бы!
— Э-э-э... черт, об этом я как-то не подумал, прости. Все как-то быстро случилось. Да и по-совести вам уже давно надо было поговорить. Вот и случай выдался...
— Хм-м...
— Ладно, ладно, я уже извинился.

Повисла долгая пауза. Шепард взял стакан с минералкой, Тали коктейль. Не глядя чокнулись, выпили, помолчали. Тали не выдержала:

— Кто победил?
— В смысле? Ах, это... — Шепард скрестил руки на груди и пожал плечами. — Сложно сказать. Как сказал бы Гаррус, у тебя руки и ноги длиннее, но Имара гибче и быстрее. Начала ты бодро: несколько раз очень плотно попала ногой в корпус, аж ребра затрещали, один раз прошел твой удар в голову. Нокаута не случилось, потому что вскользь. Мы уже думали, что все ясно и ты вот-вот ее «отрубишь»...
— Но?
— Расслабилась, — Шепард развел руками, — начала праздновать. Что-то обидное ей на кварианском болтала, раскрылась и... в общем, я даже не уследил — она подпрыгнула и в прыжке с разворота заехала пяткой тебе в нос. И ты вырубилась.
— Я проиграла...
— Э-э-э... не совсем. Разница в росте у вас ощутимая и прыгать ей пришлось высоко. И это было впечатляюще! Прости. Но с приземлением вышло не очень: опорная нога подвернулась, и она упала почти вместе с тобой. Разрыв связок, перелом лодыжек — хрустнуло жутковато, в общем. Довольным остался только Грант: «Еще никогда мой День рождения не был таким агрессивным!» Представляешь?!
— А чего ты хотел — кроган. Ну хорошо, меня вы отнесли в «гостиницу», а что с Имарой?
— Гаррус отнес ее на руках на яхту. «Соллум» стоял в порту, на нем они и отплыли. У вашей рами большие виды на нашего Гарруса, — Шепард улыбнулся.
— Рюг или «Как надуть волусов»? — фыркнула Тали.
— Не знаю и знать не хочу. В последний раз, когда я участвовал в ее махинациях, были заключены договоры с Альянсом. И я до сих пор не уверен, что Альянс не облапошили.
— Не переживай: тут все честно. Эксклюзивная лицензия на производство тумикса стоит дорого, уж поверь. Даже азари не смогли аналог этого материала произвести. А турианцы, в свое время, закупили партию наших шилд-сьютов, чтобы разобраться в его характеристиках.

— Ладно, хватит на ерунду время тратить. Давай о чем-нибудь другом поговорим?
— Например?
— Например... — Тали задумчиво потерла кончик носа. — Например, о том, почему ты не любишь, когда тебя называют по имени, вот!

Шепард озадаченно посмотрел на девушку, несколько раз открыл и закрыл рот, а потом громко и заразительно рассмеялся. Тали нахмурилась.

— Прости... — коммандер глубоко вздохнул. — Знаешь, чем Лиара отличается от остальных моих знакомых женщин?
— Тем, что у нее щупальца на голове?
— А у нее щупальца на голове? — Шепард в ужасе округлил глаза. — Не замечал... надо бы быть повнимательнее. Доктор Т’Сони очень последовательна в диалоге.
— ...и занудна.
— Не без этого, но беседа строится на четком каркасе обмена мнениями. У остальных женщин — сплошной галоп. Мужчины не всегда за ним поспевают.
— А знаешь, чем Гаррус отличается от всех моих знакомых мужчин?
— Тем, что у него «роскошная» пластика на пол-лица?
— Ну, один мой знакомый землянин сплошь состоит из пластики — и ничего.
— Тогда чем?
— Тем, что он на неприятный вопрос отвечает честно: «Не хочу об этом говорить» или «Поговорим об этом в другой раз».
— И?
— И не заговаривай мне зубы, вот что!
— Ну хорошо, хорошо, — Шепард примирительно выставил перед собой ладони. — Поговорим об этом в другой раз, угу?
— Нет, милый, поговорим об этом сейчас!
— Почему? И главное, зачем?
— Потому что я так хочу! Вот почему. А зачем? — Тали желчно посмотрела на коммандера. — Чтобы унять галоп своих неоформленных мыслей. Хорошая причина? Чтобы приблизиться по уровню информированности к доктору Т’Сони...
— Ладно, ладно, понял. Но потом я тебя кое о чем спрошу, и ты мне ответишь. Договорились?
— Нет, не договорились. Я подумаю, — кварианка плавно подошла к землянину, поднялась на цыпочки и положила ладошку ему на лоб. — Я сегодня вся такая внезапная... такая непредсказуемая...

С этими словами она подмигнула Шепарду и, резко развернувшись, отошла в другой конец кухни. С ногами забралась в кресло, завернулась в халат и с вызовом посмотрела на коммандера. Землянин нервно сглотнул, прочистил горло и обреченно покачал головой.

— И вот еще что: сделай мне чай. Хочу «Земную Фантазию».
— А плохо не будет?
— Нет, любимый, будет хорошо. Так почему ты не любишь, когда тебя называют по имени?
— Слишком громоздко и долго, да и вообще...
— Да и вообще, «Джон» не твое имя, так?
— Не так. Джон — это мое имя, одно из нескольких. Хотя и не совсем «Джон». Видишь ли, у моего отца было очень своеобразное чувство юмора.
— То есть? Я запуталась...

Шепард хмыкнул и принялся греметь чайными принадлежностями, доставать вакуумные баночки с различными травами и цветами.

— Ты знаешь, чем земляне отличаются от других рас: у нас очень вариативный вид. Наверно, мы еще слишком молоды и не приобрели структуру единого народа, не знаю. Но общество у нас весьма разношерстное. Отличия не только внешние — оттенок кожи или разрез глаз — но и ментальность разная. Есть общие основы, на которых мы строим общество и сосуществуем, но есть и специфика, «культурные коды», присущие тому или иному народу или расе... Так вот, раньше — лет сто-двести тому назад — все было еще более обособленно и выражено. Существовали различные страны и военно-политические блоки. Отголоски тех лет прорастают и в нас сегодняшних какими-то нелепыми комплексами и обидами. Порой же это просто история. Итак, мое имя...
— У тебя их несколько, я знаю.

Шепард улыбнулся и покачал головой.

— Вообще-то три. Не торопись. Начну со своей семьи. В ней очень причудливо переплелись разные истории, народы и культуры. Моя мать была наполовину немка, наполовину канадка из франкоговорящей провинции. Но это номинально. Если копнуть поглубже, там и кровь индейцев можно найти и арабские корни есть. С отцом проще: он был наполовину ирландец, наполовину русский...
— Это как Алекс Дубянский? С «особым менталитетом»?
— Э-э-э... да, вроде того.
— Алекс был хорошим. Странным, но хорошим.
— Да. Так вот, у моего отца, в отличие от матери, чувство юмора было просто невероятное! Порой до излишеств...
— Как у Джокера?
— Не дай бог! Близко, но более нормальное, что ли. Как бы там ни было, но в момент моего рождения, отец был очень счастлив и решил отметить своего сына каким-нибудь героическим именем. Станция Альянса, на которой они в то время находились, состояла сплошь из выходцев из Северной Америки. Так что имена «Джон», «Майкл», «Джек» были самыми распространенными. Но мой отец был наполовину русский, что, в сочетании с ирландским упрямством, и привело к тому, что меня назвали... Юрий.
— И что оно означает? Что тут такого?
— Не важно, что оно означает. Важно, кто его носил. Дело в том, что так звали первого человека, который совершил первый пилотируемый орбитальный полет.
— Здорово! А в чем, как ты говоришь, юмор ситуации?
— Подожди. Итак, мое первое имя «Юрий», второе имя «Алан» и при всем этом фамилия «Шепард», запомнила?

Тали непонимающе кивнула.

— Дети бывают порой очень жестокими по отношению к тем, кто от них отличается. Неважно чем: внешностью, походкой, именем. На этот случай мой отец, по настоянию матери, согласился на третье имя для меня. Даже не имя, букву. «Джей». Юрий Алан Джей Шепард. «Джей» — это Джек или Джон; отец частенько называл меня «Джуниор». Я привык к имени Джон. Ну а в армии меня все называли Шепард или же просто «Шеп». Вот и вся история.

Тали задумалась.

— Я так и не поняла, что хотел сказать твой отец, давая тебе такую россыпь имен?

Шепард снял маленький фарфоровый чайник с паровой бани, откинул крышку, помешал исходящий ароматным паром напиток и аккуратно наполнил кружку Тали. Затем торжественно перекинул полотенце через руку и, важно прошествовав по кухне, с поклоном подал чай девушке. Тали смутилась и, обхватив кружку обеими ладонями, принялась дуть на ее содержимое.

— Алан Шепард был вторым землянином, побывавшим в космосе. «Всегда стремись стать первым, но не забывай, что можешь оказаться вторым». Юрия Гагарина знают все. Алана Шепарда помнят только историки. Такая вот простая и нехитрая мораль.
— В любом случае это имена очень достойных людей. Почему ты от них отказываешься?
— Потому что это имена других людей. Замечательных, но других — вот почему. Мне достаточно быть «коммандером Шепардом» или «Шепом». Пей чай, остынет.

Тали осторожно отхлебнула чай и поставила кружку на стол.

— Горячий. Меня все тянет воткнуть в него соломинку: никак не могу привыкнуть пить из стакана, а не через «входной порт».

Шепард улыбнулся и пристально посмотрел на кварианку.

— Что?
— Моя очередь спрашивать. Договор, помнишь? Что с тобой происходит, Тали? Постоянные шпильки в адрес Лиары, конфликт на ровном месте с Имарой? Не понимаю... Объяснить не хочешь?
— Нет.
— Постарайся. Единственная женщина, с которой ты нормально общаешься, — это СУЗИ. И я рад, потому что наша «королева синтетиков» — девочка хорошая...
— Несмотря на свои поведенческие заскоки?
— Это ерунда. Переходный возраст — вот и развлекается. Я в молодости тоже экспериментировал с сознанием. Да и ты мне как-то рассказывала о своей юности и первых опытах с... как она называется? Настойка Раски, кажется? И ничего, перебесились, выросли. Откуда эта антипатия к Лиаре и неприкрытая враждебность к очаровательной главе кварианского Внешбеза?

Тали фыркнула.

— Тоже мне, нашел «очаровашку»...

Шепард с улыбкой посмотрел на девушку и покачал головой.

— Видишь? Я и говорю: откуда что взялось?

Кварианка отвернулась, потом встала, прошлась по кухне, посмотрела в окно, затем на Шепарда. Коммандер ждал, скрестив руки на груди и склонив голову набок, — Тали обреченно вздохнула: придется говорить. Вернулась в кресло.

— Ладно... поговорим... Только не перебивай, хорошо?

Шепард спокойно кивнул головой.

— Про мое отношение к Эшли объяснять ничего не надо, ты сам все понимаешь. С Мирандой тоже все ясно: обычные подростковые комплексы, неуверенность и все такое. Большей частью это изжито...
— Еще бы, они же мертвы, — не удержался Шепард.

Тали укоризненно посмотрела на землянина, тот хлопнул себя по губам и округлил глаза: мол, каюсь.

— С Лиарой сложнее... — Тали замялась. — Каждый раз, когда я ее вижу, начинаю ненавидеть себя. Подожди, не перебивай! Так вот, эту злость я и срываю на ней. Еще и ты постоянно твердишь: «Лиара то, Лиара это... ах, какая доктор Т’Сони умничка!»
— Постой, ты что, меня обвиняешь? Если ты насчет нашего... э-э-э... кратковременного «романа» до сих пор переживаешь, то тебе надо к психологу. Если хочешь, пойдем вместе. Представь: ты и я на приеме у кварианского психокорректора.
— Тогда уж лучше втроем: ты, я и Лиара. Уверена, совет будет один.
— Какой?
— Мне посоветуют переспать с Лиарой и успокоиться.

Шепард открыл рот, покраснел и заржал.

— Можно мне билет в первый ряд!
— Да чего уж... присоединяйся, сообразим на троих, — сказала Тали и обреченно махнула рукой.

Землянин завыл в голос, несколько раз хлопнул себя по бедрам и стал вытирать слезящиеся глаза. Напряжение последних месяцев спадало: все недомолвки и колкости уходили в прошлое. Шепард налил себе минералки и шумно выпил.

— Так что там насчет «себя ненавижу»?

Тали взяла кружку, отхлебнула и поставила обратно на стол, глубоко вздохнула и, не глядя на Шепарда, заговорила:

— Гибель первой «Нормандии»... для всех нас это был шок. Ты погиб, команда развалилась, все занялись собственными делами, как-то сразу позабыв о том, ради чего ты все это затеял. И я в том числе. Но не Лиара... Она все силы бросила на то, чтобы найти тебя или твои останки... бош’тет! А чем занималась «несчастная» Тали? Она скорбела, планеты исследовала, запчасти от гетов по свалкам собирала! — кварианка пристально посмотрела на коммандера. — Наверное, есть какая-то высшая справедливость в том, что случилось на «Аларее». Мордин рассказывал, что у землян есть такое понятие, как «карма». Возможно, это она и есть... Я должна была тебя найти, понимаешь? Я! А нашла Лиара...

Шепард растерянно смотрел на плачущую девушку и не знал, что делать. Женская логика — штука сложная, непредсказуемая, но таких «тараканов» коммандер не ожидал и применил то, что помогало ему неоднократно: прямолинейный и незамысловатый мужской подход к решению сложных проблем.

— Ты переживала, что потеря капитана плохо отразится на твоей репутации? — с улыбкой сказал Шепард и осторожно повернул лицо Тали к себе.
— Что?! Какой репутации? Подожди... — зареванное лицо девушки нахмурилось.

Землянин наклонился, обнял кварианку и крепко прижал к себе. Тали всхлипнула и затихла. Шепард погладил ее по голове.

— Я всего ожидал, но это? Слов нет, повод достойный. Хочешь загладить свою «вину»?
— Угу, — Тали резко мотнула головой и врезалась лбом в крепкое плечо коммандера. — Ой!

Шепард поцеловал ее в лоб и отошел. Скрестил руки на груди и серьезно посмотрел на девушку.

— Прекращай дурить. Ясно? Мы все изменились за эти годы, и не надо тащить прошлое в наше будущее. Особенно в наш дом... в твой дом, Тали. Понимаешь? И если ты этого не можешь сделать, то подумай над одной простой вещью. Когда ты вот так занимаешься самоедством, ты делаешь меня несчастным. Если тебе себя не жалко, то пожалей хотя бы меня. В конце концов, я старый киборг — мне покой нужен.
Тали шмыгнула носом, мигнула глазами и рассмеялась.

— Не такой уж ты и старый! Ладно, я поняла. Ты точно не сердишься?
— Я не понимаю, на что сердиться? Поэтому хватит об этом, — Шепард отошел к мойке и продолжил. — Итак, с Лиарой разобрались. Что там с рами Имарой? Откуда эта грызня?
— Знаешь, как ее звали раньше, до того как она возглавила Внешнюю Безопасность?
— Имара вас Крин.

Тали покачала головой, взяла многострадальную кружку и скривилась.

— Ну вот, теперь остыл...

Шепард молча забрал холодный чай, вылил и принялся готовить новый.

— «Вас Крин» она стала после Паломничества. А до этого была «нар Райя», вот как.
— Постой, это же... вы что, выросли на одном корабле? Тогда вообще ничего не понимаю.
— Помнишь, я рассказывала тебе об эпидемии? Ну, когда умерла моя мама?

Шепард кивнул, не отрываясь от булькающего чайника.

— У нее тогда же умер отец. А мать... ее мать... э-э-э... хм... в общем...

Тали напряглась и замолчала. Шепард молча возился с чаем, всей спиной выражая интерес.

— В общем, ее мать работала с моим отцом, вот.

Шепард повернулся и озадаченно посмотрел на Тали.

— И?
— У них были отношения.
— И?
— Этого мало?!

Шепард поднял руки: «сдаюсь!». Он молча налил чай и передал его кварианке. Затем плюхнулся в кресло напротив и задумчиво уставился в окно. Тали поставила чашку на стол и подошла к коммандеру. Провела ладошкой по его коротко стриженной, лысеющей голове и заглянула в глаза.

— Не пытайся понять, ладно? Эти темы — табу. У нас сложились очень запутанные брачные ритуалы за триста лет изгнания. Я понимаю, что это глупо выглядит, но это мой народ и моя история. Просто прими как данность, хорошо?

Шепард растерянно кивнул.

— Она и сейчас-то маленького роста...
— Хрупкая и миниатюрная, — ехидно ввернул Шепард.
— Ну хорошо, пусть будем «миниатюрная», — неожиданно согласилась девушка. — А в детстве вообще пигалицей была, да еще и на три года младше меня. Я ее частенько колотила, а она никогда не давала сдачи. Просто закрывалась и молча терпела. Никогда никому не жаловалась. Потом я отправилась в Паломничество, и все это стало не важно... Потом случился «Аларей». Ее мать тоже там была, как мне потом сказали. Так что если и есть «загробная жизнь», то мой отец рядом с двумя любящими женщинами... Сложно это все, Шепард. И неинтересно.

Тали вздохнула и вернулась в кресло. Коммандер меланхолично отхлебнул из заварочного чайника и, чертыхнувшись, закашлялся.

— Выходит, рами Имара — это проекция твоих детских комплексов? Все, что ты боялась сказать отцу, ты вымещала на ней?!

Тали спокойно кивнула и улыбнулась.

— Видишь, как все просто оказывается: Лиара — это проекция моих личностных комплексов, а Имара — воплощение моих социальных фобий. Два архетипа с общим базисом. Такая вот я у тебя простая и нестабильная.

Шепард подошел и положил ладони кварианке на плечи.

— Знаешь что? А мне нравится. Совершенство присуще камню, а наши недостатки делают нас живыми. Главное не увлекаться. Хорошо? Чуть не забыл, пойдем, я тебе кое-что покажу.

Шепард взял Тали за руку и потащил в подвал. Там он подвел ее к небольшому аквариуму.

— Смотри!
— Пусто, только листья лигерий плавают...

Шепард постучал по стенке аквариума. Появились пузырьки воздуха, и на лигерию выбралось маленькое существо. Зеленая кожа отливала синевой, большие глаза с любопытством смотрели на кварианку, по бокам головы шли две ярко-красные полоски.

— Ой! — воскликнула Тали. — Она не кусается?
— Нет. Это красноухая лягушка.
— Я читала, что они вымерли.
— Это подделка — земной вид, адаптированный под местную экологию. На Кильмире какие-то перекосы в экосистеме, что-то связанное с переизбытком отдельных видов насекомых, отсюда и большое количество болезней. Вот Мордин и решил подстраховаться. Профессор собирался ее вскрыть, ну я и не удержался: она такая забавная, пусть лучше у нас поживет, она заслужила немного покоя. Пошли спать?

Лягушка важно надулась, квакнула и прыгнула в воду. Тали с улыбкой посмотрела на коммандера.

— Мы все заслужили немного покоя, Джон. Ты иди, а я весь день спала, еще не хочу.

Шепард зевнул и потопал вверх по лестнице. Тали смотрела на аквариум — на дне сидела красноухая лягушка и смотрела на девушку; время от времени из ее широкого рта поднимались пузырьки воздуха. Кварианка улыбнулась несостоявшейся «жертве науки» и пошла в спальню.

Землянин разметался на кровати и уже спал; он вообще засыпал быстро, по-солдатски. Тали постояла возле него, но недолго — только чтобы убедиться, что он уже внезапно не проснется, не сядет на постели в страхе и растерянности, что нередко случалось ночью. А затем, через минуту, она вернулась в кухню. Взяв многострадальную чашку с чаем, девушка вышла на веранду и села в глубокую скрипучую качалку. Загорелся огонек вызова на панели инструметрона.

— Тали, ты не спишь?
— Нет, СУЗИ.
— Я тут подумала... в общем... насчет того, что было за последнее время. Мне не по себе.
— В смысле?
— Мордин со мной не разговаривает, Джефф спивается, Шепард избегает. Драка эта ненужная... Мне кажется, что это я во всем виновата. Мне стыдно...
— Это нормально.
— Да?
— Да. Когда машина тщательно подбирает слова в диалоге, чтобы описать состояние своих подпрограмм расчета эмоций, когда вместо рационального объяснения используются фразы «мне стыдно» и «мне кажется», когда она принимает на себя ответственность за «душевный дискомфорт» окружающих — она перестает быть запрограммированным куском железа. И становится обычным человеком. Так что все нормально.
— Точно?
— Ага. Слово кварианского техника! Уж поверь, в этом мы разбираемся.
— В любом случае я отправила тебе чертежи. Поможешь мне завтра вернуть блоки расчета и контроля на место?
— Конечно. Наигралась?
— Да, пришло время повзрослеть. А еще мы послезавтра улетаем. Я и Джефф.
— Куда?!
— Прибывает «Звезда Ранноха». Первый тяжелый крейсер кварианского Флота. Корабль класса «Гнев Бури» — прямиком с верфей Аргаты, турианская работа. Рами Имара попросила Джокера позаниматься с вашими пилотами. Джефф, естественно, согласился. Может быть, даже излишне радостно...

Тали тихонько рассмеялась.

— Так вот в чем дело! Ты что, ревновала Джеффа к рами и поэтому спровоцировала эту... глупость?!
— Я же говорю, мне очень стыдно. Пойду спать...
— То есть как?! В смысле, зачем?
— Если тебя интересует моя физиология, то все обычно: часть блоков перевожу в режим «ожидания», другую часть обесточиваю, чтобы во время замены наборов логики не нарушить целостность сознания. И еще... Можно я завтра у вас поживу? Не хочу, чтобы Джефф видел все эти процедуры проверки и самотестирования.
— Конечно, живи сколько нужно. Тем более что после обеда я уеду: надо будет поговорить с Имарой. Извиниться. Шепард прав: нельзя тащить свое прошлое в новую жизнь, иначе будущее никогда не наступит. Спокойной ночи, СУЗИ.
— Спокойной ночи, миссис Шепард, — сказала СУЗИ и отключилась.

Тали сделала глоток из чашки и довольно зажмурилась. Чай был таким, как надо: ароматным, крепким и в меру горячим.

---

Примечания:

Цикл «Песни Кильмиры», хоть и является номинально продолжением фанфика «Дом для Тали», по сути, вещь самостоятельная. Читать предыдущую часть не обязательно. Очень хотелось сохранить настроение Цитадели, отсюда и веселая трэшовость повествования (согласен, порой избыточная).
И еще: если вы, уважаемый читатель, заметите, некоторое «сходство» заключительной части новеллы с финалом одного из романов Ф.К. Дика — не спешите обвинять меня в столь грубом плагиате: эта «пасхалка» — дань памяти и глубочайшего уважения к Мастеру.

Кильмира (Кила’Маэра) — третья планета системы Таминар (Тамин’Ар), один из центров расселения кварианцев после войны со Жнецами. Обнаружена Группой Свободного Поиска за несколько лет до войны. Адмирал Миларан вас Одрус и две трети состава экспедиции не дожили до начала экспансии своего народа, погибнув от несчастных случаев и болезней, характерных для первых лет освоения.

Идея поиска мира, пригодного к освоению, принадлежала адмиралу Корису и была, по сути, авантюрой. Местоположение планеты держалось в глубокой тайне, тем более что сами кварианцы узнали о ней уже после войны. Сам адмирал так и не дожил до приятных известий. Коллегия адмиралов Мигрирующего Флота хотела возмутиться самоуправством Кориса и Миларана, но победителей не судят, тем более мертвых. Поэтому благодарные потомки разбили в центре Столицы Мемориал Памяти — Корис’Маэр Луд (надо заметить, что против этого названия «Дар Кориса» протестовала адмирал Даро’Зен. С присущей ей желчностью она настаивала на названии «Корис Квиб-Квиб’Лудо», чтобы будущим поколениям впредь неповадно было нарушать субординацию. К счастью, она оказалась в меньшинстве). Если вам, дорогой читатель, доведется побывать на Кильмире, не поленитесь — посетите это тихое, величественное место. Оно не столь претенциозно и монументально, как Сады Неба на Палавене, но любой житель Альянса сможет понять светлую печаль этого места.

Кримм’гарап до биста’ат — кварианская идиома, дословно переводится, как «дыру мне в нижний клапан». Повреждение целостности системы нижних (набедренных) клапанов костюма приводит к нарушению сбора и утилизации выделений организма, накапливающихся при длительном ношении сьюта. По смыслу соответствует земному «чтоб я помер».

Рубка, Берлога, Гостиница — сленговые названия жилых модулей повышенной комфортности (SH-4), переоборудованных под нужды постояльцев. Джефф Моро установил дома огромное количество симуляторов и обучающих приборов, чтобы не терять навыки пилота, Грант сделал основательное и крепкое жилище, способное вынести крутой нрав крогана (как оказалось, на крутой нрав пьяного крогана жилище не рассчитано), а в доме Шепарда останавливались все приезжие. Был еще «Дом Тали», но в нем жили только Шепард и Тали, когда не было никаких серьезных дел и визитеров, что случалось крайне редко.

Диморфикс (Д-тетрагидро-метилморфинан-диол) — снотворное вещество. Разработано компанией «Розенкофф Фармасьютикл» (фармацевтическим отделом корпорации «Розенкофф») по заказу правительства Альянса во время войны Первого Контакта. Ведение боевых действий землянами крайне осложнялось отсутствием у них необходимой информации о противнике: турианские военные в плен не сдавались, предпочитая смерть. На основе декстроизомера тригидроморфанона и декстробарбамила был разработан препарат Диморфиксал, обладавший выраженным каталепсическим эффектом. По окончании войны турианцы потребовали запрета на это вещество. Альянс, естественно, согласился, но, отдав Иерархии формулу и закрыв «Розенкофф Фармасьютикл», передал исходники небольшой, подконтрольной непосредственно правительству компании «Карпов Лтд.». Сделав небольшие изменения в первичной формуле, компания вывела на рынок лекарств препарат «Диморфикс» в качестве снотворного, анксиолитического и успокоительного препарата для рас с обратной хиральностью. Эффект зависел от дозы. В серьезных случаях (спасение буйного больного или арест опасного преступника) кварианцы использовали легкие иглометы, заряженные дротиками с Диморфиксом. Именно об этом и говорит Тали.

Договор с Альянсом — после заключения торгового соглашения между Альянсом и Кварианским Союзом, Кильмира и Раннох получили эксклюзив на поставки и посредничество в торговле Диморфиксом на межгалактическом рынке. После трехсотлетнего изгнания многие кварианцы нуждались в психологической помощи: большое распространение получили агорафобия, потеря цели в жизни, росло количество неврозов. Диморфикс оказался очень кстати в терапии этих недугов. Также была передана рецептура Диксеомина (Дибитокса) — препарата, избирательно парализующего мимическую мускулатуру. Сняв свои защитные костюмы и гермошлемы, кварианцы обнаружили, что абсолютно разучились контролировать свое лицо — препарат стал хорошим подспорьем не только для игроков в покер, но и для политиков. Рами Имара и Тали не пользовались им принципиально. Взамен Альянс получил договор на совместное производство и продажу тумикса — материала, составляющего основу кварианских шилдсьютов. По прочности, гигиеничности и практичности материал не имел себе равных и идеально подходил людям, несмотря на то, что был разработан кварианцами около ста восьмидесяти лет назад.

Алекс Дубянский (особый менталитет) — один из рядовых инженеров первой «Нормандии». То, почему он запомнился Тали, очень хорошо реконструировано одним талантливым автором на основе бортовых дневников Адамса и Шепарда. Как они к ней попали — лично для меня до сих пор загадка. Ознакомиться можно по этой ссылке.