К небу. Глава 1

Из небытия меня вырвал резкий толчок и невыносимый, пробирающий до костей скрежет. Я попытался открыть глаза, но то ли у меня не получилось этого сделать, то ли со зрением что-то было не так, и я по-прежнему не видел ничего, кроме темноты. Зато я смог пошевелить пальцами рук и ног и осознать, что нахожусь в горизонтальном положении. Тут мои попытки оценить собственное положение прервал шум возни чуть в стороне от меня, затем послышался женский крик и чья-то ругань. Я не разобрал слов, но был уверен, что с такими интонациями можно только материться. Повернув голову на крик, я понял, что ничего не вижу потому, что у меня завязаны глаза. Потом я попытался сесть, но тело пронзила острая боль, а сознание помутилось от нахлынувших воспоминаний.

Мендуар. Нападение. Работорговцы. Похищение... Нира!

Я резко сажусь, пытаюсь сорвать повязку с глаз, но руки мои связаны. Конечно, ведь я успел прирезать одного из этих четырехглазых ублюдков кухонным ножом, когда нас пытались схватить.
― Что вы сделали с моей дочерью, суки?! ― срываюсь я, вскакивая на ноги, и тут же получаю ощутимый удар в живот. Сознание мутнеет, когда я по инерции еще и ударяюсь спиной о стену.
― Замолкни, человек, ― слышу презрительный низкий голос, сползая на пол и хватая ртом воздух.
― Полегче с ним, Силх, ― говорит другой немного издалека, по-видимому, с другого конца грузовика или контейнера, я так и не понял толком, в чем нас везли.
― Но он убил Мерта! ― с яростью отвечает Силх.
― Мерт был придурком, ты сам прекрасно знаешь.
― Я просто не понимаю, почему бы нам сразу не пристрелить отброс и не мучиться больше.
― Нар’кош любит, когда ему привозят ребят посильнее. Сдадим этого ему, а дальше не наши проблемы.
― Да, только если нас не поставят в следующий раз охранять камеры.
― Ты же не думаешь, что он может проходить сквозь стены! ― расхохотался второй. ― Неужто этот человек так тебя напугал?
― Я боюсь лишь того, что не удержусь и пристрелю его, ― я кожей чувствовал его презрительный взгляд на себе.
― Ну все, хватит, давай выгружать эту дамочку. Мне пришлось помочь ей успокоиться, и теперь она не в состоянии двигаться.

Мне оставалось только слушать, как они возятся с телом бедной женщины. Может быть, это даже кто-то из моих соседей. Дьявол, ненавижу быть бессильным. Мы были просто мирной колонией, за что нам это? Они забирают всех. Старых просто убивают. Заламывают руки женщинам, тащат детей. Они забрали мою Ниру... Боги, жива ли она? Ей же всего 7 лет, у нее никого, кроме меня. И я не смог ее защитить. И зачем только я так рвался быть с ней? Почему не оставил дочь с женой? Если бы я только знал... Я стиснул зубы, вжимаясь в холодную стену и погибая от собственной беспомощности. Лучше бы этот второй дал Силху меня пристрелить. Разве мне есть, зачем жить теперь?

***

После продолжительного полета в шаттле, последовавших за этим блужданий по каким-то строениям и спуска на лифте, мне наконец развязали глаза и руки. Не скажу, что все эти путешествия проходили совершенно спокойно, но я мало что мог противопоставить работорговцам. Да и остальные пленники, которые все это время тоже были где-то рядом, не пытались взбунтоваться; видимо, были слишком напуганы. К тому же после нескольких спусков и поворотов я уже перестал ориентироваться в окружающем пространстве. Коридор, в котором я находился, был слабо освещен, поэтому я быстро привык и начал осматриваться. Я стоял среди своих собратьев по несчастью. Мне ужасно захотелось обнаружить хоть одно знакомое лицо, и я повернулся было назад, но тут же почувствовал холодный металл клинка, приставленного к моему горлу, и тихую угрозу:
― Не рыпайся.

Я больше не рыпался. Толпа постепенно продвигалась вперед, где, по-видимому, располагались камеры. Это была явно налаженная система, батарианцы действовали спокойно и уверенно, даже буднично. От этого становилось не по себе. Медленно идя вперед вместе с остальными, я наконец оказался рядом с дверью одной из камер. Дверь была надежная, однако я знал, что специалист может взломать такой замок секунд за десять. Когда я миновал еще четыре таких двери, чья-то грубая рука сильно толкнула меня в спину, и я оказался внутри такого же темного, как коридор, помещения. Комната была размером где-то четыре на четыре метра, в дальнем левом углу стояло что-то, напоминающее унитаз. Ну, хоть под себя ходить не придется... Треть камеры занимал грязный матрас, на котором уже сидели три человека, ни одного из которых я не знал. По одному квадратному метру на каждого, значит. Дверь за мной закрылась, и я внимательно посмотрел на своих сокамерников. Одному было явно лет шестьдесят, но он выглядел очень крепким, возможно, военный. Двум другим было навскидку около тридцати, как и мне.

― Я Ричард, ― я протянул руку старшему, предполагая, что он в этой компании за главного. Он ничего не ответил, лишь молча пожал руку, бросив на меня тяжелый взгляд.
Я оглянулся на двух других. Один из парней остекленевшим взглядом уставился прямо перед собой. Он, ни на миллиметр не сдвинув голову, пробормотал:
― Скоро ты забудешь свое имя...
Кажется, он был совершенно сломлен. Я тяжело вздохнул и без особой надежды посмотрел на третьего, но обнаружил, что он сам окидывает меня изучающим взглядом.
― Я Стив, ― парень улыбнулся и подал мне руку. У меня отлегло от сердца. Хоть с одним из них можно будет нормально общаться.
Стив явно был когда-то очень красив. Блондин со светлыми глазами и хорошим телосложением. Однако сейчас его лицо было в грязи, волосы спутались, чрезмерная худоба тоже не особо украшала. Со мной произойдет то же...
― Вы здесь давно уже? ― спросил я, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.
― Вот он, ― Стив кивнул на старого, ― точно очень долго. Вообще не говорит, хотя и не немой, способен только механически выполнять работу. Мы даже имени его не знаем. Это Тиль, ― он указал на неподвижного парня, ― он всегда такой, когда его изобьют.
― А вы с какой-то колонии или как?
― Не знаю, как эти двое, а я просто хотел посмотреть космос, ― ответил Стив. ― Купил билет на туристический корабль и бац ― вот я здесь.
Он невесело усмехнулся.
― То есть до этого вы друг друга никогда не видели? ― спросил я.
― Нет. Они всегда так делают: разделяют, чтобы знакомые не попали в одну камеру. У них тут все схвачено.
― Да, я заметил...

Я присел на матрас рядом с ними и задумался. Что же делать теперь? Я не хочу остаток своей жизни провести так. Я не хочу стать этим стариком. От мысли покончить жизнь самоубийством мне становилось не по себе. Я не трус, но не хотел бы встретить такой конец. Не может же все быть так безнадежно. Нельзя сдаваться, вспомни, тебя учили именно этому, Рич! Нужно что-то придумать. Слабое место есть в любом механизме, осталось только его найти и... Бежать.

***

Мне удалось немного вздремнуть, прежде чем меня снова грубо вытащили из камеры и погнали куда-то по мрачному коридору. Мы шли в том же направлении, в каком раньше двигалась толпа пленников. Какие же лабиринты у них здесь? Хорошо хоть, на этот раз обошлось без завязывания глаз. Шли мы недолго и вскоре остановились у очередной двери, совершенно обычной двери, без электронного замка, вообще без замка. Батарианец с трудом сдвинул железную махину в сторону, и она ушла в нишу в стене. За ней обнаружилось душевая. Из стен на некотором расстоянии торчало около десяти кранов, под несколькими из них стояли люди и водой старались смыть с себя грязь. Здесь были и две женщины, однако они не выказывали ни малейшего смущения, лишь чуть заметно вздрогнули при звуке открывающейся двери. Видимо, они чувствовали себя в разы спокойнее рядом с несколькими голыми мужчинами своего вида, чем рядом с одним одетым батарианцем. Меня передернуло от мысли, что наверняка женщинам здесь не раз приходилось испытывать на себе похоть этих ублюдков.
― Чего застыл? Марш! ― батарианец толкнул меня в спину, и я направился к одному из кранов.

Мне было не по себе, но никто из присутствующих не обратил на меня внимания. Раздеваясь, я осторожно осмотрел этих людей, но никого из них не узнал. Батарианец снова скрылся, однако никто из пленников этим не воспользовался, никто не перекинулся и парой слов. Я осторожно повернул вентиль и на меня обрушился поток прохладной и невкусной воды. Ну, хоть не ледяной. Хм, мне всегда говорили, что я законченный оптимист. В этот момент дверь снова открылась, я повернул было голову, но тут же снова вперил взгляд в стену ― под прицелом пистолета даже оптимисты становятся покладистыми.
― Будешь много вертеться, я тебе глаза выдеру и скормлю варренам, ― пригрозил охранник.

Я больше не вертелся. Однако я точно успел рассмотреть одно лицо, и оно было мне знакомо. Женщина, она работала консультантом в магазине техники на Мендуаре, в моей родной колонии, в моем родном городе! Как же ее звали? Да, точно, Эллис. Она всегда мне улыбалась, когда я приходил купить очередной подарок для дочки. Я прикусил губу и продолжил тереть руками кожу. Она встала у дальней стены, так что я не смог подать ей никакого знака. Вскоре я понял, что оставаться дальше под напором воды бессмысленно, и начал одеваться.

― Эй, человек! ― каким-то образом было ясно, что батарианец обращался именно ко мне, и никто из людей даже не повернул головы. ― Топай сюда. Одежду оставь на месте.
Я послушно вытащил ногу из штанины, посчитал, что имею право оставить хотя бы свои трусы на себе и зашагал к охраннику. Он выдал мне рабочую форму ― штаны, куртку и ботинки. Каждый элемент одежды имел на себе номер: 6372407. Я облачился в выданную форму и тут же был проинструктирован батарианцем:
― Выйдешь за дверь, повернешь направо, пройдешь камеры, дойдешь прямо до развилки. Там свернешь налево, пройдешь немного вперед и присоединишься к группе. Бежать бессмысленно, ты в 50 метрах под землей, лифты закрыты, лестниц нет. Твой номер уже в списке у кого надо, так что советую его тебе хорошенько запомнить и не делать глупостей. Пошел!

Я молча открыл тяжелую дверь и шагнул в сумрак коридора. Глупостей я делать не собирался. Пока.

Отредактировано: Архимедовна.