Ад для героя

От автора: Летом 2011 года выкладывалась незавершенная повесть под названием «Ад для героев». Сейчас выкладывается немножко переработанная полная версия.

2185 год по летоисчислению Земли.
Туманность Омега, система Сарабарик.

Перед его глазами вспышками проносились воспоминания:

Смерть родителей.
Злое детство в каменных джунглях Старого Лондона.
Арест и тюремное заключение — по глупости.
Освобождение из тюрьмы.
Поступление на учебу.
Выпускной в Высшей школе Альянса.
Ряд тренировочных высадок на отдаленных колониях.
Жестокая резня на Торфане, где он потерял взвод.
Многочисленные и длительные разбирательства.
Оправдание его действий, даже награждение.
Назначение на «Нормандию» под командование Дэвида Андерсона.
Война, развязанная Сареном — спектром-отступником, и авангардом машин-убийц — Жнецов — Властелином.
Спасение Совета Цитадели ценой сотен жизней солдат Альянса, и вхождение человечества, в лице Андерсона, в Совет.

СОБСТВЕННАЯ ГИБЕЛЬ...

...

Лоун «Псих» Шепард открыл глаза и рывком сел на кровати.
Над головой переливалась россыпь звезд — жалюзи на потолочном окне его каюты были открыты. Старомодные механические часы на прикроватном столике мерно отсчитывали время. Тихо. Обычная корабельная тишина, которая на самом деле тишиной не являлась: тихое гудение масс-ядра с отдачей части не поддающейся гашению вибрации в палубы и переборки, шелест систем вентиляции, попискивания и шорох остальных систем — все это сливалось в уже привычный равномерный гул почти на грани слышимости, создавая непередаваемый уют любого человеческого космического корабля.
Лоун опять откинулся на подушку. «Блин, ну и сон... Вся жизнь перед глазами пронеслась...» Его мысли оборвал сигнал входящего сообщения.
Ругнувшись вполголоса, он поднялся с кровати, подошел к интеркому и коснулся кнопки ответа.
— Первая палата межгалактического дурдома на проводе.
Секундная заминка, потом раздался немного обиженный голос Джокера:
— Командор, вы мне того не на этого! Я тут вроде штатный клоун!
— Джефф, не обижайся, я не со зла.
— Да ладно, Шеп, все равно ваши...
— Джокер, мы уже давно договорились на «ты».
— ДА, СЭР!!! ТАК ТОЧНО, СЭР!!! — проорал Джокер так, что у командора заложило уши.
— И не кричи, я не слепой, — усмехнулся он.
— Понял, командор. Так вот, во-первых: твои шутки до моих все равно не дотягивают, а во-вторых, до Алкеры нам лететь еще часа три. Мы только что прошли ретранслятор на Сарабарик.
— Принято. Ты как?
— Да никак... Погано на душе, командор... Погано... — Джокер вздохнул и отключился. В его голосе Шепард услышал тоску и злость. Еще бы — над Алкерой сбили первую «Нормандию».
И убили его самого.
Но он воскрес.
Отключив терминал, он шагнул в душевую. Пустил воду, пару раз плеснул в лицо. Вода была ледяной. «Гарднер, паразит», — мелькнула мысль. Руперт Гарднер, помимо готовки пищи, занимался еще и водопроводом и канализацией на «Нормандии», и Шепард очень надеялся, что после прочистки труб он все-таки мыл руки.
Спустившись на третью палубу, он хотел было зайти к Чаквас — после недавней попойки он к ней так и не удосужился заглянуть, но передумал. Вместо этого он коснулся кнопки технического отсека.
Тали, как всегда, когда бы он ни подошел к ней, терзала терминал управления ядром.
— Золото! Золото! Ты меня слышишь? Отзовись! Хрюкни хотя бы!(0) — прошептал он, едва за ним закрылась дверь.
— Хрю, — с усмешкой отозвалась кварианка. — Твои мысли я пока читать не научилась, но твои шаги узнаю. И присказку твою эту я уже наизусть выучила, — она повернулась к нему. — Привет.
— Привет-привет, — он подошел к ней и приобнял за талию. Она в ответ прижалась к нему.
— Я хочу с тобой. Все-таки это мое первое место службы... И там я нашла друзей... И тебя...
— Ну, друзья твои все здесь, да и я вроде тоже...
— Не все, — она отстранилась, и в ее голосе прорезались слезы, — нет инженера Адамса, нет Пресли, хотя он меня и недолюбливал, нет Рекса, Лиары... Я ХОЧУ С ТОБОЙ!
— Знаешь, мне тоже их не хватает, но...
— Да, я понимаю. Это твоя команда. Это твой корабль. Это твой ад.
— Это мой ад... — прошептал он. — Прости. Я должен туда спуститься. Один.
— Ну, тогда... — Тали запнулась. — Тогда просто побудь рядом, ладно? Пока мы не вышли на орбиту Алкеры.
Он снова обнял ее.
— Конечно. Куда же я от тебя денусь? С подводной-то лодки..
Он уже привык к тому, что не видит ее лица большую часть времени. Но он научился угадывать ее эмоции и сейчас понял: она улыбается его не ахти какой шутке. Все-таки «штатным клоуном» на борту «Нормандии» был и остался Джефф «Джокер» Моро: «тролль», насмешник, едкий остряк — и гениальный пилот, надежный товарищ и просто хороший друг не только командора, но и доброй половины команды, в том числе и E.D.I. — бортового искусственного интеллекта.

Шепард присел на скошенный край приборной панели. Ему нравилось смотреть, как Тали работает: легкие движения рук над клавиатурой, быстрые взгляды на показания индикаторов, все это складывалось в танец. Он был готов спорить, что под этот танец подойдет любая музыка — от Бетховена до классического рока. Она обернулась к нему и спросила:
— Насмотреться не можешь? — в голосе сквозила улыбка.
— Не могу, — так же с улыбкой ответил он. — Ты же не против, что я вишу... висю... висну у тебя над душой?
— Виси на здоровье, — она усмехнулась.
Он только улыбнулся в ответ.
Вот надо же было влюбиться в девушку, лица которой не видишь...
— Гюльчатай, открой личико, — пробормотал он.
— Что?
— Это я так... Вспомнил старый русский фильм... Была там девушка, постоянно скрывавшая лицо платком. И был парень, который влюбился в нее. И просил показать лицо, но она так и не показала.
— У нее тоже был слабый иммунитет?
— Нет, — со смехом ответил он. — У ее народа был обычай — женщины должны скрывать свое лицо под платком.
— Глупый обычай.
— Ну, ее народу этот обычай глупым не казался...
Их прервал Джокер:
— Командор, через пятнадцать минут орбита Алкеры.
Шепард встал.
— Пора? — шепотом спросила Тали.
— Да, — он обнял ее и коснулся губами стекла шлема. — Не скучай, я скоро.
У двери в коридор он обернулся и спросил:
— А кварианки, когда выходят замуж, меняют фамилию?
— Ч-т-о? — раздельно спросила Тали, и в этом простом вопросе звучало многое — от растерянности до восторга.
— Именно, — он вернулся к ней. — Или вы только имя корабля меняете?
— Стоп-стоп-стоп... Я... как-то... не совсем... ты что... всерьез?
— Официальное предложение я сделаю после Алкеры. А пока ответь — меняют ли фамилию кварианки, когда выходят замуж?
— Да... наверное... Это не обязательно, но по желанию можно...
— И будешь ты Тали’Псих...
— ЧТО?!
Он хихикнул:
— Шучу. Хотя, судя по твоей реакции...
Она отвесила ему подзатыльник.
— И с кем я связалась?
— Можно я подскажу? Со мной!
— Ах ты... Бош’тет зеленый!!!
Пару минут она гоняла его по техотсеку.
— Фу... Загонял... Иди уже, собирайся...
— Все, я полетел, — он снова обнял ее и, не оборачиваясь, вышел.

...

Шепард в полной экипировке стоял за спиной Джокера.
— Как дела?
— Все тихо. Штатный режим. Орбита устойчива, ядро в режиме поддержания ориентации, система маскировки отключена — нафиг не втарахтелась — приборная панель зеленая, табло не горят (1). В общем, удачи, командор.
— Сувенир с первой «Нормандии» нужен?
— Не знаю... С одной стороны, хотелось бы что-нибудь на память, а с другой живое напоминание то и дело висит над душой... Лети уже, не хочу тут долго болтаться...
— Ага, сейчас. Только крылья привяжу, — под хихиканье Джокера и недоуменный вопрос E.D.I.: «Джефф, о чем это он?», — Шепард пошел к челноку.
«Алкера. Чертов морозильник. В аду спички кончились», — думал Шепард, глядя в иллюминатор на приближающуюся поверхность планеты. Большая часть ее атмосферы из-за сверхнизких температур превратилась в снег и лед, остатки же ее находились в постоянном движении, создавая достаточно ощутимые ветры, особенно на границе света и тени. Шаттл снижался в зарождающийся закат.
Сквозь пелену облаков проступила панорама последнего порта приписки первой «Нормандии». Обломки разметало по половине поверхности планеты, но определенная часть находилась в достаточной близости, образовывая замкнутую площадку. И как своеобразный памятник, практически по центру торчал внешне неповрежденный «МАКО», вмороженный в глыбу льда.
— Здравствуй, старый друг. Вот и встретились, — пробормотал Шепард.
Шаттл коснулся поверхности посадочными опорами. Под затухающий звук двигателей Шепард вышел в нарождающуюся метель.
Судя по показаниям термометра скафандра, температура воздуха была близка к −150 по Цельсию. Ветер нес с собой мелкий снег. Он сделал шаг и остановился — настолько забытым оказался скрип снега под ногами. Он опустился на колени и набрал полную пригоршню снега — пусть чужого, пусть атмосферного, но все-таки снега. Захотелось снять шлем и упасть лицом в это белое покрывало, и остаться тут навсегда.
«А ведь однажды так было», — мелькнула мысль. Он уже был здесь два с небольшим года назад. Последним воспоминанием до того момента, как он очнулся на операционном столе проекта «Лазарь», было вовсе не удушье и не горящий скафандр, когда он падал сюда. Последним воспоминанием был именно холод — и снежинки, ложащиеся на распахнутые глаза. Потом — лицо Миранды Лоусон.
«Эх, память... Такие вещи стоит забывать... А как тут забудешь...», — он вздохнул и пошел к «МАКО».
Забрать бы его с собой: Гаррус бы порадовался, как-никак — любимая игрушка. Во время охоты на Сарена он все время торчал в ангаре, даже спал, наверное, на водительском месте. За уши не оттащишь. Шепард усмехнулся.
Нет, не выковырнешь вездеход из этой глыбы. Жаль, конечно, но «МАКО» придется оставить здесь, как своеобразный памятник первой «Нормандии» и всем погибшим на ней.
Шепард подошел ближе и положил ладонь на обшивку вездехода. Металл отозвался холодом, ощутимым даже сквозь перчатку скафандра. Он отнял руку, будто обжегся. Воспоминание нахлынуло само собой.

— Нам нужно минимум сто метров! 
— Там максимум двадцать!!! 
— Ищем другую площадку... 
— Там нет другой площадки! 
— Я смогу. 
— Джокер? 
— Я СМОГУ!

Высадка на Илос, прямо Сарену на голову. Джокер сумел сбросить их на площадку всего в двадцать метров длиной — как раз хватило, чтобы затормозить у закрывшихся ворот, при этом Эш как следует приложилась лбом о приборную панель стрелка — над ней потом потешался весь экипаж, а она не на шутку злилась и обещала вывести всех в чистое поле и поставить лицом к стенке, хотя потом смеялась вместе со всеми.
Он огляделся и двинулся было в сторону обломка носовой части с невесть как уцелевшим местом рулевого, но остановился на половине пути, краем глаза заметив металлический отблеск на снежном поле. Подойдя ближе, он разглядел изрядно помятый планшет. «Ну-ка, ну-ка...»
К удивлению Шепарда, планшет включился, выбросив на экран россыпь сообщений об ошибках. «Интересно, чей же ты есть?»
В памяти гаджета, кроме остатков операционной системы, сохранились несколько поврежденных файлов, среди которых Шепард наткнулся на три достаточно интересные записи, без сомнения, принадлежавшие его старшему помощнику Прессли. «Капитан сошел с ума?», — прочитал Шепард и усмехнулся про себя: «Ага, свихнулся начисто. Свихнешься тут после протеанского маяка и пьянки с Эш и Кайденом после получения звания спектра!»; «Кого он понабрал в экипаж? Азари? Кроган? КВАРИАНКА?», — и так далее в том же духе, перемежаясь с поврежденными блоками. Вторая запись была более... доброжелательной, что ли... «Эта кварианка, Тали, везде сует свой нос... Хотя, будь наши техники хотя бы наполовину такими же толковыми, мы бы уже давно расселились по Галактике...»
Самой интересной оказалось третья запись: «...как слеп я был! Теперь я понял... И мне не важно, сколько у них пальцев на руках и какого цвета у них кожа — я бы, не задумываясь, доверил им воспитание своих внуков!» 
«Тали понравится, — подумал Шепард, выключая планшет и убирая его в рюкзак. — Может, еще что-нибудь интересное вытянуть сможет».
Местное светило (солнцем его язык не поворачивался назвать — слишком далекое, холодное и чужое) коснулось краем горной гряды. Температура начала падать, ветер усилился. «Надо торопиться, иначе ночевать тут останусь», — мелькнула мысль. 
Шепард развернулся и потрусил к рубке Джокера.
Ветер крепчал — теперь он просто валил с ног. Пару раз неудачно поскользнувшись, Шепард все-таки добрался до «точки постоянного проживания» Джокера и обессиленно рухнул в кресло. «Все-таки ночевка... Плохо, но ничего уже не поделаешь...» Мысль оборвалась. На развороченной приборной панели тускло алел контрольный диод. «Надо же, до сих пор есть питание».
Термозащита боевого скафандра не справлялась с падающей температурой. Шепард начал мерзнуть. Документированный предел — минус двести по Цельсию, термометр показывал уже минус сто девяносто. Нужно было что-то решать.
«Раз есть питание, значит можно изолировать помещение. Попробовать опустить аварийную переборку».
Шепард встал и потянулся к кнопке аварийной изоляции отсека. Кнопка была классической — ярко-красной, обрамленной черно-желтым квадратом. Он ударил по кнопке.
Секунду или две ничего не происходило, потом едва слышно в разреженной атмосфере завыли механические приводы, и переборка рывками начала опускаться. Когда до пола отсека осталось около полуметра, искалеченный механизм не выдержал — что-то отчетливо хрустнуло, и переборка с металлическим лязгом рухнула на пол, отсекая шум ветра — и возможность выбраться из добровольного заточения. Шепард выматерился вслух — в такой идиотской ситуации он был во второй раз — в первый раз его просто на три года заперли в колонии для несовершеннолетних.
— Герой Галактики, блин. Ну что ж, будем зимовать, — приободрил сам себя Шепард и вернулся в кресло.

...

Прошел час. Судя по показаниям термометра, температура в помещении перестала падать, замерев на отметке −193.
В отсеке стояла ватная тишина. Отчасти это объяснялось изоляцией от внешнего мира, отчасти разреженностью атмосферы. Шепард немного отогрелся и задремал, система теплообмена скафандра делала свое дело. Поэтому он и не увидел, как на приборных панелях вспыхнула россыпь красных контрольных огней, и заработал единственный голографический дисплей, пестрящий помехами из-за неисправности проектора и сообщениями об ошибках.
«Командор?»
— А? Что? — Шепард вскочил с кресла. Его взгляд упал на приборную панель и дисплей, подернутый рябью помех. — Ох, ты ж черт! Ожила... 
На экране, перекрывая большую часть окон с кодами ошибок, злобно краснел приговор бортового ВИ: «Глобальный сбой. Восстановление работоспособности невозможно. Ядро системы недоступно».
— Да, это тебе не «Вершина Пятнадцать» на Новерии, — буркнул Шепард себе под нос.
«Командор, отзовись!»
— Кто здесь?
«Обернись».
Он обернулся — и отступил на шаг. Прислонившись спиной к аварийной переборке, на него с усмешкой смотрел Кайден Аленко. Обгоревший бронекостюм, местами вплавившийся в тело, на половине лица нет кожи, обуглившиеся волосы... Жутковатое зрелище, особенно, если ты знаешь, что этот человек погиб в пламени ядерного взрыва.
«Я живой, командор. По крайней мере, был. Жил еще около получаса после взрыва».
— Как?
«Да вот так. Отполз за угол. Ты же помнишь, какой толщины там стены были. Очнулся от того, что чуть не захлебнулся в какой-то луже посреди джунглей Вермайра. Надеялся, что прилетишь, найдешь. Было страшно. Я умирал. Мучительно. Боль от ожогов, непрекращающийся звон в ушах, жестокая головная боль. Боль при каждом вздохе. Болела каждая мышца, каждая косточка, каждый сустав выворачивало так, что кричать хотелось, а я не мог. Не мог кричать, и от этого становилось еще страшнее. Меня рвало кровью и кусками внутренностей. Я задыхался от кашля. Я часть легкого выплюнул. Знаешь, как это больно — умирать?»
— Знаю. Представь себе.
«Тогда за что ты меня убил?»
— Я тебя не убивал.
«А кто, если не ты? Ты мог подобрать нас обоих, но подобрал только Вильямс. Она сейчас живая»
Кайден горько усмехнулся.
— Я не мог, — прошептал Шепард.
«Что-что?»
— Не мог. Не мог вас обоих подобрать, понимаешь?
«Нет. Не понимаю».
— Я не буду перед тобой оправдываться. Не обязан.
«Обязан, дружище. Еще, как обязан».
— НЕТ! — Шепард выхватил пистолет и разрядил всю обойму в фигуру у переборки.
«Дважды нельзя убить».
Пистолет полетел следом, ударился о переборку, и в нем что-то печально хрустнуло.
«Ну вот, оружие сломал зачем-то... Ладно, я так понимаю, махание кулаками и бряцание оружием закончилось?»
— Да, — Шепард бессильно откинулся на спинку кресла.
«Вот и отлично. А теперь ответь на мой вопрос. ЗАЧЕМ ТЫ МЕНЯ УБИЛ?!»
— Я НЕ УСПЕЛ!!! — закричал Шепард, вскакивая с кресла.
Фигура у переборки исчезла. В отсеке было темно, только на контрольной панели тускло рдел контрольный диод.
«Сон... просто сон... Но какой реальный... Как будто вживую общались», — подумал Шепард, а в ушах все еще звучал крик мертвого Кайдена: «ЗАЧЕМ?!»
Рука машинально потянулась к пистолету на поясе, но пальцы схватили пустоту.
— Твою мать!
Пистолет лежал возле переборки, прямо под двенадцатью вмятинами от пуль.
«Значит, не совсем сон?» — задал сам себе вопрос Шепард. Подняв пистолет, он понял, что оружие безнадежно испорчено. «Да, конкретно я его швырнул»
— И да, дважды нельзя убить, — пробормотал он, садясь в кресло. Пистолет он бросил на мертвую приборную панель.
В этот момент панель будто взорвалась: именно такое впечатление создалось в полумраке рубки — злобной россыпью красных огней. Заработал проектор, развернув рябивший помехами дисплей.
— Ох, ты ж черт! Ожила... — невольно вырвалось у Шепарда. «Так, стоп. Это я уже видел. Только вот сообщение другое...»
По центру экрана, перекрывая многочисленные сообщения об ошибках, развернулось окно: «Полное восстановление невозможно. Ядро системы недоступно. Идет восстановление автономной подсистемы пилотирования. Ждите».
Экран снова подернулся рябью помех и погас, следом погасли транспаранты на приборных панелях.
За спиной раздался знакомый голос:
«Шепард?»
Он обернулся. У переборки — там, где стоял призрак Кайдена — красовался Сарен. Дважды убитый СПЕКТР. Невольный предатель. Человеконенавистник. Враг.
«Узнаешь?»
— Да.
«Это хорошо. Все пытаешься спасти Галактику?»
— А ты против?
«Я-то нет, а вот Жнецы еще как, — призрак злорадно хмыкнул. — Ты же для них как заноза в заднице».
— И как это я не догадался? — притворно удивился Шепард. — Ты принес мне откровение, гость из прошлого.
«Вот только ёрничать не надо, ладно? Я тоже умею, если ты помнишь».
— Помню. Зачем явился, глюк?
«Сам ты глюк», — обиделся Сарен.
— Ладно, не глюк. Вывих подсознания. Ты же сам себе мозги вышиб, забыл?
«Помню. Как это ни странно, тебе удалось меня переубедить. Спасибо».
— Не за что, ты сам все понял — потому и пустил пулю в висок.
«К сожалению, в последний момент. Когда уже не было возможности все исправить».
— И в результате исправлять все пришлось мне.
«Ну, тут уж извини, сам вызвался. Сидел бы себе спокойно где-нибудь в дальнем патруле, и в ус не дул. А так — заварил кашу, теперь расхлебывай».
— Я не вызывался.
«А чьи слова: я остановлю Сарена, я его найду, я представлю вам доказательства, что он предатель? Так что, не отнекивайся. Кстати, как твоя команда поживает? Хотя нет, не отвечай — я, как вывих твоего подсознания, и так все знаю».
— Ну да. Знаешь.
«Так вот, послушай, что я тебе скажу... Вся эта твоя возня — именно возня. Ты бессилен. Они все равно придут», — и Сарен злобно рассмеялся.
— Не корчи из себя вселенского злодея.
«А кто же я тогда, по-твоему? Твоими стараниями, между прочим».
— А, ну да, я же во всем виноват.
«Тоже верно. Если бы не ты, Галактика уже полыхала бы в огне. Может быть, оно и к лучшему, что так все обернулось».
— Может быть.
Сарен помолчал.
«Стрелять-то в меня не будешь? У тебя еще винтовка целая осталась».
— А зачем? Я, конечно, Псих, но не настолько.
«Ага, рассказывай. А в Кайдена зачем стрелял?»
— Сорвался. Не ожидал таких шуток от своей памяти.
«Во-во. Не ожидал. И, тем не менее, разрядил в привидение обойму, да еще и пистолет сломал. И кто ты после этого? Мертвый спектр с расшатанной психикой. А еще жениться собрался... Да ты же пристрелишь ее, когда она снимет шлем».
— Не дождешься.
«Дождусь, я терпеливый, — рассмеялся Сарен. — Я буду наблюдать, выжидать. И посмеюсь над тобой первым».
— Проваливай уже, глюк. Надоел. Я еще могу понять, зачем являлся Кайден: меня все еще мучает совесть, что я не смог вытащить их обоих. Это больно и горько, и от этого никуда не денешься. Но ты-то зачем?
«А может тебя мучает совесть, что я погиб? Из нас получилась бы неплохая команда».
— Как из тебя и Андерсона? И после очередной твоей резни я бы стал крайним? Нет уж, спасибо. Ты ж людей ненавидел всеми фибрами души.
«Да кто тебе это сказал? Вы интересны своей беспокойностью, экспансивностью, любопытством. Вы разные — чересчур, особенно для нас, турианцев. Вы не похожи ни на одну из рас Галактики. Вы меня раздражали именно этим. Но я восхищался сильными личностями... А ты — личность сильная, несмотря на неуравновешенность... Ты мне напомнил меня в юности — такой же горячий и безбашенный. Да, мы бы стали хорошей командой. Но, увы, мне пришлось умереть».
— Не буду с тобой спорить. В конце концов — это все мои домыслы. Этот диалог неконструктивен.
«Как знаешь», — сказал призрак и шагнул сквозь стену.

...

Шепард вздрогнул и открыл глаза. На приборной панели все также горел единственный контрольный диод, только уже не красный. Зеленый. Шепард протянул руку и коснулся его. Из-под панели выбило сноп искр, она сыпанула красными огнями — в третий раз. Развернувшийся экран выдал сквозь рябь помех сообщение: «Полное восстановление невозможно. Ядро системы недоступно. Восстановление автономной подсистемы пилотирования невозможно. Восстановлен функционал коммуникатора. ВНИМАНИЕ! Недостаточно питания. Радиус действия ограничен одной световой секундой».
«Мне хватит».
— «Нормандия SR1» вызывает «Нормандию SR2», прием.
Треск помех.
— «Нормандия SR2», прием. На связи «Нормандия SR1».
Ноль реакции.
— Блин, Джокер, твою тещу с первачом да калачом, да всей ярмаркой, да под трехрядку! (2)
Сквозь треск помех пробился голос Джокера:
— Шепард, ты, что ли? Я тут поседеть успел, когда меня первая «Нормандия» вызывать начала, думал, сбой... Или меня крыть начало. Так что ты там про тещу мою говорил?
— Про тещу потом. Да я, блин, я. Кто же еще мог застрять в замороженном аду, причем умудриться закупорить самого себя в рубке мертвого корабля?
— В смысле?
— В прямом. Решил заночевать, а с утра осмотреть достопримечательности.
— Так как закупорился-то?
— Переборку аварийную опустил.
— Ну ты, блин, даешь. Кого прислать?
— Грант (3). Гарруса. Тали. Их достаточно.
— А почему именно такой супнабор?
— Грантом вскроем переборку, Гаррус покатается на «Мако», если изо льда выколупает... Пусть монтировку возьмет. Ну а Тали не даст этой гоп-компании свернуть себе шеи — у нее есть дробовик.
Джокер хохотнул, пробормотал что-то вроде «Так бы и сказал, что соскучился... Я понял», — и отключился.
Шепард устало откинулся в кресле пилота. 
«Ну и ночка...» 
Взгляд его ткнулся в планшет, валяющийся в углу рядом с переборкой. 
«Так, а это чей? И почему я его не заметил сразу?» 
На вид планшет не был поврежден, и Шепард не поленился встать с кресла и подобрать планшет. Коснувшись кнопки включения он увидел стандартное окно авторизации с последним логином: «Моро Джефф». 
«Вот и сувенир Джокеру», — мысленно улыбнулся командор. Вернувшись в кресло, он облегченно задремал.
Разбудил его удар в переборку.
— Шепарррд.
— Грррант, — в тон крогану с улыбкой прорычал Шепард. В коммуникаторе раздалось фирменное «Хе. Хе. Хе», и переборка начала медленно подниматься. Когда она поднялась где-то на метр, командор скользнул в образовавшийся просвет. Картина, представшая его взору, была достойна пера Сальвадора Дали — Грант изображал титана, только вместо неба он держал переборку. Гаррус прыгал вокруг ледяной глыбы с «Мако» с монтировкой наперевес, а Тали в позе «классический фейспалм» стояла возле шаттла.
— Лоун, ты идиот. Классический, — голос кварианки был не теплее окружающего воздуха. — Псих ненормальный. Ну как? Объясни мне — как ты мог замуровать себя? После того, что ты прошел? — сквозь лед прорезались слезы. — Я думала, я тебя потеряла. Когда ты не вышел на связь... — тут она не выдержала и заплакала.
Шепард подошел к ней, мягко (насколько это позволил боевой скафандр) обнял за плечи, прижался забралом своего шлема к её маске и тихо сказал:
— Выходи за меня замуж, Тали’Пси... эээ... Тали’Шепард вас Нормандия...

---

0 — Кто вспомнит, откуда фраза? ;)
1 — Предупреждений нет, сбоев нет. Как-то так. Короче, все хорошо.
2 — Нещадный плагиат у Андрея Белянина (цикл «Тайный сыск царя Гороха»).
3 — Коробит меня от имени «Грюнт»... на «фондю» похоже.

Отредактировал: ARM