Под слоем красного песка

Жанр: POV, трагикомическая поэма в прозе;
Персонажи: Нифту Кал, Питне Фор (упоминается), Дакни Кур (упоминается), Шепард;
Статус: закончен;
Аннотация: Доподлинно неизвестно, что же все-таки являлось причиной помешательства знаменитого «бога биотики». Самое распространенное мнение — наемники «Затмения» протестировали на нем Менаген-Х3, полученный ими от Питне Фора. Но автор данного текста считает иначе. В данном небольшом экзерсисе он (автор, то бишь я) попытался додумать события, которые привели к появлению на свет биотического бога, встреченного Шепардом на Иллиуме. Трагическая история о несчастном и одиноком существе, ставшем жертвой обстоятельств, рассказанная от первого лица. 
 

Пламенел закат, и лошади вздрагивали,
и где то счастье, о котором пишут в газетах?
В. Ерофеев. «Москва-Петушки»

 

Неужели это все, что светит мне в этой жизни? Неужели для этого я был рожден? Передавать наркотики наемницам-азари — это все, что я могу совершить?.. Да. Да, да, да. Вот и все, что мне остается — полулегальные, а иногда и вовсе преступные заработки под началом этого самовлюбленного и безответственного идиота Питне. Он отправил Дакни на смерть, не иначе. Но у того по крайней мере был выбор… Есть ли выбор у меня? Не пора ли хоть что-то изменить? Ах да, я ведь уже не имею на это права. Я продал и самолично разрушил все, над чем трудился. И сделано это было в один момент. Все годы работы канули в лету окончательно и безвозвратно… 

А ведь мне все говорили, что я подаю надежду. Что мое дело не только выгорит, но и, возможно, станет одним из самых прибыльных на Иллиуме. Я мог возродить былое величие моей семьи. Я мог снова заставить общество говорить о бизнесе Калов. Но я не позаботился лишь об одном моменте — никогда, никогда честный предприниматель не сможет добраться до вершины. Никогда в этом клоповнике не появится хоть один всем известный торговец, который всего добился исключительно собственным путем. Никогда. 

Они думают, что Омега — это царство произвола и воровства… Как они ошибаются! Иллиум — вот царство лжи, вот где любого, кто не готов наживаться на глупости других, размажут и втопчут в грязь. Я не один такой. Не я первый, не я последний. Еще многим придется пройти через то, через что прошел когда-то я, и даже если хоть у кого-нибудь получится построить честное дело, его тут же уничтожат. Азари думают, что контролируют эту огромную биржу, но нет — она уже давно живет по своим собственным законам. Эта планета — живой организм, поедающий их средства, их жизненные силы, все хорошее, что в них есть. Так было со мной.

Когда я начинал свое дело, я думал только об одном — построить бизнес, основой которого будет честная торговля и честные сделки. Чистое предпринимательство, не запятнанное коррупцией — тогда это казалось мне вполне осуществимой идеей. Как глуп и наивен я был! Я не только пытался поверить, я именно что верил, верил в эту утопию. Я верил, что у меня получится. И я верил, что встречу многих, кто сможет мне помочь. Но скольких помощников я повстречал на своем пути? Сколько уже состоявшихся бизнесменов протянули мне руку помощи? Один? Два? Десять? 

Ни одного. Зато сколько нечистых на руку пытались соблазнить меня крупными суммами и отобрать все, что мне удалось построить? Теперь я понимаю — все их участие не стоит и кредита. Все они желали одного — убрать меня с дороги. И ведь я не замечал этого… Я верил им, верил с наивностью маленького мальчика, я верил это, как верил в свое идиллическое будущее. Чем отплатил мне мир за эту слепую, но искреннюю веру? 

Только сейчас ты понимаешь, как это было абсурдно, Нифту. Тебе показали настоящий мир. Ну что, нравится? А ведь такие, как Питне живут в этом мире и радуются жизни. Еще бы ему не радоваться. Он отобрал у тебя все, Нифту. Он отобрал у тебя все. Более того, он сделал это с таким изяществом, с такой легкостью, что ты, кажется, сам до конца не осознал этого. Ты же до сих пор не держишь на него зла. Тебя поставили в столь унизительное положение — быть прихвостнем нового владельца твоего бизнеса и договариваться о сделках от его имени со всякими отбросами. Доволен? Ты доволен, Нифту?

Нет, я ни капли не доволен. Нельзя быть довольным собственным бессилием. Бессилие — не то чувство, которое может вызвать удовлетворение. Зато Питне удовлетворен. Он послал Дакни на смерть, он в очередной раз доказал, что не умеет честно вести дела, он провалился. Но он доволен. А я… А мне пора идти.

Иди, Нифту, иди. Вот только куда ты придешь? Была бы семья, были бы друзья или по крайней мере хорошие знакомые — ты бы пошел к ним. А сейчас — куда тебе идти? Обратно к этому жулику, которого уже, наверно, опрашивает местная полиция. И тебя опросят. И ты окажешься крайним — тебе ведь нечем откупаться, да и незачем. Ты невиновен, и в этом самое страшное. Только невиновные в итоге оказываются крайними. Был ли Дакни так уж виноват в том, что так же, как и ты, связался с Фором? Ты не знаешь об этом наверняка, но что-то говорит о том, что не был. Плохие, злые, лживые, потенциальные предатели и преступники сильнее других притягивают к себе людей. Ты вышел навстречу миру с распростертыми объятьями, готовый помочь всем и каждому. Многих ты приблизил к себе, со многими побратался? Иди, Нифту. Если тебя не пристрелит одна из этих чокнутых азари, может, куда-нибудь, да придешь. 

И почему эти коридоры так похожи один на другой? Чтобы случайно забредший сюда уже не смог выбраться? Как интересно устроено общество этих синекожих — ты можешь убивать, грабить, но если ты не перечишь их принципам мнимой демократии, тебя не осудят. Это не демократия. Это всего лишь еще один мир, в котором властвуют деньги. Да где же путь к выходу? Лучше мне присесть.

«Красный песок, — говорил мне Питне, — это главный тренд сезона. Не качай головой, Нифту, не осуждай меня. Ты сам прекрасно понимаешь, что я оказался умнее. А значит то, что я говорю, — правда. Красный песок — это то, без чего нынешний облик окружающего мира был бы иным. Множество абсурдных и нелепых поступков, изменивших чьи-то жизни, были совершены благодаря нему. Это не просто наркотик. Это то, что запускает некие процессы в преступной среде, которые в итоге приносят нам прибыль. Не качай головой, Нифту. Ты сам знаешь, на чем ты прогорел». 

Я знаю, на чем прогорел. На собственной честности и вере в честность других. «На том, чего тебе всегда не хватало», — вот что я должен был ему сказать. Но я, как всегда, промолчал, потупив голову. «Это то, что запускает процессы»… А ведь он оставлял немного мне. Издевался надо мной. «А вдруг он тебе понадобится, Нифту? И я отдаю его тебе совершенно бесплатною. Выгодное предложение». Сказав это, он засмеялся. Выгодное предложение? Запускает процессы? Питне говорит, что он прав, что то, что он говорит — правда, что он оказался умнее. Он оказался умнее, да. Значит, он говорит правду. 

Он врет, Нифту. Он провоцирует тебя. Он хочет, чтобы ты сломался. 

Да, именно этого он хочет. Может, пойти ему навстречу? 

Запусти процессы, Нифту. Окутай себя туманом и укрой от взглядов насмехающихся над тобой дельцов. Тебя никто не увидит. Сего не видно — того нет. Это странно, но это работает.

***

Сквозь бездну отчаяния и призму моего величия доносятся до меня их голоса. Крысы! Тоннельные крысы, вот кто они такие! Они еще не понимают, кого посмели опустить! Низвергнуть в пучину прозябания и оставить там на веки! И кого! Кого? Меня? Был бы я этим торговым аппаратом — я бы смирился, но ведь не этот торговый аппарат. Я — не он. Он не одушевлен, а я в высшей степени одушевлен и одухотворен. Трепещите, неугодные! Трепещите все, кто посмел встать на моем пути!

Через миллионы световых лет я слышу их голоса. Это все потому, что я выше и величественней их. Кто величественнее всех прочих? Только Бог! А это значит, если отбросить что-либо, не касающееся биотики, только одно. Только одно. Я — Бог! 

Бог! 

Они смеют толкать меня. Они не знают, что еще мгновение — и я размажу по стенам всех, кто находится в соседней комнате. Даже если она одна. Я ее размажу, всю. Всю ее размажу. Они отталкивают меня от моего предназначения? Или подталкивают к нему?

Спроси, Нифту, узнай. Узнай у этого человека, что ему нужно. Кто он — неприятель или подчиненный? Третьего не дано. Есть только две стороны, Нифту. Одна сторона — это ты. Вторая — тот, кем ты был раньше. Но теперь все изменится, славный волус. Теперь все изменится. Отныне и навсегда… 

— По части биотики я просто бог! Я думаю про что-то — и оно случается! Бойтесь меня, низшие создания, ибо я — само воплощение биотики! 

Они должны знать. Как его зовут? Шепперд? Какая тебе разница, Нифту, как его зовут? Какая тебе разница, Бог, как тебя и его зовут? Он — никто. Он не знает, каково это быть кем-то, кроме него самого. Ты знаешь все. Ты был многими и многим. И теперь ты…

Отдохнуть? Отдохнуть. Я давно не отдыхал. Когда я отдыхал в последний раз? Мое божественное… мое происхождение, оно не божественное, оно несколько иное. Оно не позволяло мне отдохнуть ни секунды. Я всю свою жизнь… все время, что существует эта Вселенная, моя Вселенная… Моя Вселенная? Она моя? А с чего это я взял, что я… 

Как я… Как мне подняться? Кто эти… Какой кошмар. Неужели я смог опуститься еще ниже? Неужели я все-таки добил самого себя и воспользовался этой дрянью? Есть ли хоть что-то, что может быть унизительнее этого? О чем я говорил — о Вселенной?

— Надо поспать. Уничтожу Вселенную чуть позже.

Уходят. И ты хотел войти в ту дверь, Нифту. Что ты ожидал там увидеть? А что ты, скорее всего, увидел бы там? На все эти чрезвычайно важные вопросы, Нифту, есть всего лишь один ответ — смерть. Ты не сбежал от смерти сам — напротив, ты хотел ринуться в ее пасть. Тебе помогли. Где та вселенская несправедливость, о которой ты рассуждал? Тебе же помогли. Хоть раз в жизни, но тебе помогли. 

Никто не помог тебе, когда ты без единого кредита прибыл на Иллиум. 

Никто не поддержал тебя, когда ты ценой собственного достоинства получал лицензию на торговлю. 

Никто не пошел тебе навстречу, когда ты, сам того не ведая, унижался и пытался добиться разрешения на расширение своего дела. 

Никто не отговорил тебя, когда ты, опять же, не зная принципов нечестной игры и думая, что остались еще искренние личности, взял в долю Питне Фора. 

Никто не предостерег тебя, когда он начал плавно изымать твой бизнес и постепенно лишил тебя всего.

Никто не защищал тебя и Дакни, когда вы вдвоем отправились на базу «Затмения».

Никто. 

Но теперь тебе помогли. Тебе помогли, Нифту, так отчего же тебе так плохо? Это не красный песок и не побочные действия прочих препаратов, нет. Ты давно знаком с этим чувством, Нифту. Ты знаком с ним с самого рождения. И не нужно удивляться, почему тебе сейчас так одиноко.

Одиночество — вот чем наградила тебя жизнь за твою наивность. И это ты заслужил. Пусть тебе это кажется несправедливым, но ты заслужил.

Поспи, Нифту. 

***

«Нужно будет поблагодарить этого человека», — вот о чем думал покинутый всеми волус, лежащий на одной из ящиков, которые длинными рядами стояли вдоль стен одного из складов «Затмения». Он заснул и проснулся через несколько часов, и никто не потревожил его сон. Ему не снилось совершенно ничего, хотя разум его был отравлен. Вместе с этим ядом ему вдруг пришло ясное осознание того, чего он никогда не понимал — осознание собственного места в жизни и причин, по которым он занял это место. Мало кто из его мимолетных знакомых помнил его, и сам капитан Шепард, совершенно случайно защитивший Нифту от неминуемой гибели в безумном водовороте воспаленного сознания, тоже вскоре забыл этого волуса. У Шепарда были более важные дела и более страшные враги.

Единственным врагом Нифту Кала было его одиночество. И просыпаясь, он думал только об одном. 

«Почему же мне так одиноко?»

FIN