Встретимся в баре

POV Джейн Шепард
 
Я очнулась на земле после удара луча Властелина. Как мне удалось выжить? Вроде бы никто еще не выживал после такого. Ну и после смерти еще никого не воскрешали, как меня. Броня расплавилась и местами прилипла прямо к коже, тяжело дышать, в ушах звенит, адская боль пронзает все тело, как будто внутрь залили расплавленный свинец. Когда в глазах кое-как начинает проясняться, я встаю на ноги. Луч, мне нужно туда, мне нужно подняться в Цитадель. Вокруг трупы, похоже, что кроме меня никто не выжил. Один из солдат тянет ко мне руку, но я уже вижу, как свет гаснет в его глазах, и он тоже падает на мокрую от дождя землю. Повсюду дым, огонь, трупы и кровь. Я, кажется, уже привыкла к этому. Переступая через трупы, я движусь вперед, будто во сне, едва передвигая ногами. Вдруг из-за каких-то обломков выскакивают хаски. Вот мне и конец. Я достаю пистолет и пытаюсь пристрелить их, не особенно надеясь на успех, ведь наверняка меня заметили и уже идет подкрепление. Но нет, после четырех хасков я все же пробираюсь к лучу и переношусь наверх…
 
Я открываю глаза после резкого толчка. Вокруг темнота, отвратительный запах резко ударяет в нос. Неужели луч перенес меня не на Цитадель, а куда-то еще? Место явно мне не знакомо. Поморгав, я начинаю различать какие-то кучи и замечаю движение слева. Судорожно хватаюсь за пистолет, предполагая, что это очередной хаск, но, едва не выстрелив, понимаю, что это всего лишь Хранитель. Значит, я все же на месте. Опускаю оружие и подхожу ближе. Сначала мне кажется, что Хранитель занят очередной консолью, но… что он делает? Сидит на какой-то куче… И я внезапно понимаю, откуда эта вонь. Повсюду груды окровавленных тел, некоторые уже начали разлагаться, видимо, они лежат здесь уже долго. Трупы, горы трупов представителей всех рас. Вдруг в моих ушах раздается голос Андерсона, и я подскакиваю на месте, спотыкаюсь о чью-то руку и едва не сваливаюсь сверху на очередную кучу бездыханных тел. Связь каким-то образом уцелела после всего этого. Как приятно слышать голос старого знакомого в этом ужасном месте.

— Ты как, Шепард?
— Я… нормально.

Нормально? Ну, может, для крогана с запасными органами такое состояние и «нормально». Но сейчас не время говорить о моем здоровье, нужно срочно найти способ открыть Цитадель. Андерсон тоже прошел через луч, тоже здесь, только оказался в каком-то другом коридоре. Надеюсь, мы встретимся. Я продвигаюсь дальше, едва волоча ноги. Чем заняты Хранители? Они шевелят лапками, но я не понимаю, что они делают. Андерсон заметил, что это похоже на мои рассказы про корабли Коллекционеров. Похоже, только я не вижу никаких труб, никаких приспособлений для переработки, трупы просто… лежат здесь в большом количестве. Для чего? А что, если Цитадель — один большой Жнец? Эта мысль заставляет меня похолодеть изнутри. Здесь всегда находились политические центры, вроде Совета, если они все были одурманены… это многое бы объяснило. Странно, что столько людей жило на этой станции, даже не зная, кто ее построил и зачем.
 
Я подхожу к стене, и она разъезжается в стороны. Впереди какой-то мост. Другого пути нет, я иду по нему. Здесь светлее, и я вижу лица этих несчастных людей, которые лежат здесь, словно неубранный мусор. Говорят, что в луч закидывали не только трупы, но и живых людей, тогда кто убил их? Здесь не видно прислужников Жнецов, так неужели Хранители способны на такое?

Стоя в центре моста, я оглядываюсь по сторонам. Двигающиеся пластины искрят, очень похоже на машинный отсек корабля Серого Посредника, схожая технология. Я не разбираюсь в этом, я ведь не инженер. Вот бы Лиара была со мной сейчас, она наверняка сказала бы, что это. Наконец я вхожу в какой-то круглый зал и вижу напротив спину Андерсона. Я подхожу к нему ближе, он поворачивается ко мне лицом, но с ним что-то не так…

— Шепард, я недооценивал твои способности. Не ожидал, что ты дойдешь сюда, — вещает откуда-то появившийся Призрак. Интересно, откуда: я до сих пор не видела здесь других путей, кроме того моста, откуда я и пришла. Но это уже не просто глава известной своими радикальными взглядами организации «Цербер». Это уже даже не человек. Я ощущаю, как от него исходят какие-то потоки энергии, мощной и весьма неприятной. Сквозь кожу проглядывает нечто, смахивающее на обычную синеватую «кожу» хаска. Видеозаписи на его базе не врали, Призрак действительно не только изучил технологии Жнецов, но и опробовал их на себе.
— Я много лет потратил на это, я точно знаю, что Жнецами можно управлять…
— Вы лишь марионетка в их руках! — вскрикнула я, наблюдая, как сама собой поднимается моя рука с пистолетом. Дуло смотрит прямо на Андерсона, который так и стоит напротив, видимо, тоже не владея своим телом под влиянием новых способностей нашего старого «друга».
— Отпустите нас, позвольте нам закончить начатое.
— Я… я не могу этого сделать, капитан.
— Потому что они управляют вами, а не вы ими, верно? Мы должны уничтожить Жнецов, — настаивала я, меня поддержал и Андерсон.
— Такая сила, такая мощь! — восхищенно выдохнул Призрак, и в его глазах вспыхнул фанатичный блеск. — Эти технологии сулят человечеству прогресс, процветание и власть над другими расами, их нельзя уничтожать. Вы не понимаете. Я и не надеялся, что поймете.
 
Я пытаюсь сопротивляться, но тщетно: мой палец спускает курок. Раздается выстрел, и Андерсон сдавленно охает, получая пулю в живот. Призрак же упивается собственной силой, он выглядит обезумевшим. И как только он сам не замечает, что с ним стало?

— Вы проиграли, Шепард.

Глава «Цербера» ставит раненого Дэвида на колени и приставляет к его затылку пистолет. Можно пытаться убедить Призрака сдаться, но его убеждения излечит только пуля. Из последних сил я пытаюсь противиться его воле и, поднимая руку выше, целюсь ему в голову. Выстрел. Призрак падает на пол. Как только это происходит, мои раны начинают саднить с новой силой. Я снова иду, иду к единственной консоли, которая здесь имеется. Благо здесь я смогла разобраться, никакого шифрования, никаких блокировок и средств защиты, видимо, никто не ожидал, что живой человек может зайти так далеко. Створки Цитадели распахиваются. Горн идет на стыковку, а мне открывается невероятный вид на Землю.

— Она… прекрасна… — шепчет Призрак, после чего перестает подавать признаки жизни.
 
Я оборачиваюсь и вижу Андерсона. Он сидит неподалеку, зажимая рукой рану, которая обильно кровоточит. У меня ужасно кружится голова, ноги слабеют. Я с трудом присаживаюсь рядом с ним.

— Мы сделали это. Держитесь, скоро мы выберемся отсюда.
— Как я давно не отдыхал…
— Вы заслужили отдых, — едва шевеля губами, хрипло отвечаю я. Во рту все отчетливее ощущается привкус крови.

Андерсон улыбается. Я тоже попыталась улыбнуться ему, но получилось скверно. А неплохо было бы прилечь сейчас. Я устала, смертельно устала, единственное, чего хочется, — закрыть глаза и уснуть. Даже капитанам нужен отдых.

— Я горжусь тобой, Шепард, — говорит Андерсон.
— Спасибо, сэр…
 
Я хотела еще добавить, что для меня было честью знакомство с ним, но мы ведь не прощаемся, к чему такие слова. Но когда я в следующее мгновение смотрю на него — он уже не дышит. Меня не покидает ощущение нереальности происходящего, только лишь жгучая боль в боку напоминает, что это все творится на самом деле. Я касаюсь рукой того места, где особенно жжет, и вижу на своих пальцах кровь. Судя по тому, что она пропитала остатки одежды и продолжает течь, рана приличная. Похоже, что все-таки я отсюда никуда не уйду.
Неожиданно раздается голос адмирала Хакета. А я и забыла, что связь еще работает.

— Что? Что я должна сделать? — судорожно хватаясь пальцами за гладкий пол и пытаясь встать, хриплю я. Наверно, со стороны сейчас я напоминаю ханара на льду. Я пытаюсь подняться и падаю, еще раз и снова падаю.
— Шепард, Горн не стреляет. Наверное, проблема на вашей стороне…
 
Не стреляет? Неужели все зря? Плюнув на попытки встать, я ползу, ползу к этой чертовой консоли. За мной тянется полоса крови, но я не обращаю внимания. В какое-то мгновение все в глазах начинает плыть. Сон уже кажется более привлекательным, чем спасение Галактики, сил на последний рывок не осталось. Я погружаюсь в темноту…

Детский голос говорит мне проснуться и встать. Мое тело покорно встает, хотя я практически не чувствую его. Где я? Насколько был величественен прошлый зал, этот выглядит еще внушительнее. Повсюду свет, я щурюсь и оглядываюсь по сторонам. Не сразу я замечаю серебристого полупрозрачного мальчика, который стоит прямо передо мной.

— Кто ты?
— Я Катализатор.
— Но я думала, что Катализатор — это Цитадель.
— Цитадель — мой дом, и она часть меня.
 
Я ничего не понимаю, но внимательно слушаю его. Катализатор говорит мне, что есть три способа закончить все это, закончить «Цикл», как он выражается, закончить жатву и остановить Жнецов. Жнецы же — это его творение, которое создано во имя поддержания мира. Странный способ избежать хаоса, сея смерть и убивая все живое. Я смотрю по очереди на три дорожки, по которым могу пойти. Управление Жнецами? Серьезно? Пока лишь Жнецы управляли всеми разумными существами, которых только можно представить. Так почему же я такая особенная, почему никто не может с ними справится, а я смогу? Я неопределенно качаю головой, сразу же отвергая этот вариант. По центру красуется огромных размеров зеленоватый луч. Синтез. Что это? Объединение синтетиков и органиков. Это принесет кому-то радость? Разве что Джокеру, который видит в железной искусственной машине живую девушку… «Есть ли у машины душа?» — спрашивали геты. Тали ответила положительно, но я все еще не верю в это. Превратить всех живых существ в биороботов и проверить, останется ли у них эта самая душа и возможность думать своими мыслями, а не мыслями Жнецов? Слишком дорога цена этого эксперимента. Снова покачав головой, я перевожу взгляд на какую-то гигантскую трубу, светящуюся красным. Уничтожение. Именно этого все и хотели. Как можно сохранить жизнь этим монстрам, которые не глядя превращают людей в кашу, которые делают из живых существ уродливых монстров для того, чтобы убивать оставшихся в живых их руками? Но тогда умрут геты, которых чудом удалось помирить с кварианцами ценой жизни Легиона, умрет СУЗИ, к которой все уже успели привязаться, пусть она и не является живой… Сто процентов выживших бывает только в учебниках, кажется, так говорил мой любимый турианец, Гаррус Вакариан. Придется чем-то пожертвовать, иначе умрут все.

Снова последний раз смотрю на мальчика, который странным образом обитает внутри Цитадели. Я пыталась объяснить ему, что жизнь ценна так, как она есть, а не в измельченном виде, пущенная по жилам Жнеца. Но губы слушаются плохо, голова не соображает, и мой бред не убедил даже меня саму: все не то, не те слова. Он предоставил мне три пути, которые решат судьбу Галактики и наконец-то остановят череду смертей, которая тянется за мной тяжелым шлейфом и постоянно напоминает о себе. И почему я верю ему? Всегда с недоверием я относилась к любому собеседнику, а этот Катализатор еще более странен, чем все остальные. Мальчик, смерть которого я видела своими глазами, мальчик, который снился мне каждую ночь в кошмарах. Почему он? Почему я принимаю его правила игры, хотя всегда и везде навязывала свои? Но я чувствую, что он говорит правду, и другого выхода нет. Я должна выбирать. На самом деле выбор уже сделан, осталось довершить начатое. Я сворачиваю направо. Нужно уничтожить Жнецов. Мы сможем передать будущим поколениям знания о них, о Горне, они сделают последующий выбор сами, если придется. Я всегда уважала Андерсона, а он бы поступил именно так. Я ковыляю из последних сил, ноги не слушаются. Дрожащей рукой я поднимаю пистолет. Выстрел. В мыслях всплывает образ команды, ставшей мне семьей. Они мне так дороги, а я ведь никогда не говорила им об этом и, наверное, уже не скажу. Я вспоминаю погибших, я вспоминаю смертельно больного Тейна, который умер не в теплой постели от старости, а от кровопотери после удара мечом. Задыхался, но бежал, боролся до последнего, превозмогая синдром Кепраля. Помогал мне, защищал незнакомую ему саларианку, пусть и члена Совета. Он не обязан был этого делать, но сделал. Сделаю и я. К горлу подступает ком, но я не перестаю стрелять, каждый выстрел отзывается молотом у меня в ушах. Наконец я вспоминаю Гарруса. И это очень некстати. Моя рука дрогнула. Я всегда выполняла любой приказ, готова была расстаться с жизнью в любой момент, но только сейчас я поистине осознаю ее ценность. Мне было нечего терять, а теперь есть. Мне захотелось повернуть назад и сказать Катализатору: я не хочу умирать! Как я могу выжить и не дать умереть остальным? Должен быть способ! Я опускаю руку и смотрю в сторону. Сквозь прозрачные стены я вижу Жнеца, разрушающего очередной дредноут. Повсюду обломки… Сколько погибло сегодня? Моя медлительность уже стоила мне родной планеты азари, это не должно повториться. Нужно прекратить это. Прекратить немедленно. Собрав все силы в кулак, я бегу вперед, снова стреляя в эту чертову трубу. За Джокера, за Лиару, за Тали, за всех остальных… за Гарруса. Я сделаю это для них.

Труба дает трещину. Из нее вырывается пламя, оно обдает жаром мое лицо, все жжет, но я не останавливаюсь. Я боюсь поддаться сомнениям и страху, боюсь из-за своей слабости подвести всех и быть виновной в смерти всего живого в Галактике. В смерти Гарруса. Он должен жить. Вспышка, еще одна… Я продолжаю стрелять и бежать вперед. Надеюсь, это сработает. Надеюсь, что это все не зря.

POV Гаррус Вакариан
 
Ее нет. Снова и снова я начищаю ее винтовку до блеска в надежде, что вот-вот распахнется дверь, и Шепард шагнет в свою каюту, на ходу читая отчет и раздавая указания. Я поднимаю взгляд на дверь, но та остается закрытой. Я продолжаю кормить ее рыбок, про которых она постоянно забывала. Еще бы не забывать, когда на тебя надеется вся Галактика, а заданий больше, чем зубов у турианца. Да и хомячок еще в полном здравии. Все здесь, только ее нет. Прошло две недели после того, как Джейн вошла на Цитадель и остановила Жнецов. Она говорила, что остановит их, а капитан Шепард всегда выполняет свои обещания. Любой ценой… Мы с уцелевшей командой чиним «Нормандию» после жесткой посадки на какой-то незнакомой мне планете, благо атмосфера оказалась подходящей для всех видов, а повреждения корабля — не фатальными. Аварийная система связи уцелела, хоть и СУЗИ внезапно отключилась, но знаем мы все равно мало: много потерь, геты погибли по невыясненным пока причинам, Цитадель прилично подпортило взрывом, как и ретрансляторы, за починку которых яро взялось галактическое сообщество. Пока остальным не до нас, многих так же разбросало ударной волной по закоулкам космоса. Меня все это мало заботит, меня лишь интересует, где Шепард и почему ее до сих пор не нашли. И как я мог бросить ее одну, как я мог позволить ей подняться по лучу в одиночестве? Я должен был идти с ней до конца, если и не идти, то ползти, наплевав на свои раны, на ее приказ, и умереть за нее, если потребуется. Но ведь Жнецы погибли, значит, Шепард жива и справилась, так почему не выходит на связь? Ожидание затянулось. Две недели — слишком много. А я сижу здесь и ничего не могу сделать…

Винтовка жалобно заскрипела у меня в руках, и я слегка тряхнул головой. Шепард, любимая, где ты сейчас? Я снимаю визор и вновь перечитываю имена моей погибшей команды. Последнее имя — Сидонис — выжжено, но именно Шепард этот предатель обязан жизнью, она убедила меня не убивать его. Сначала я злился на нее, но теперь понимаю, насколько это было верно. Еще одна смерть не принесла бы мне радости и того облегчения, которого я так жаждал. Джейн наполнила мою жизнь счастьем и смыслом, я даже снова стал улыбаться и чаще откладывать калибровку на потом, стал общаться с остальными, а теперь… Я все еще хромаю от полученного ранения, но вполне работоспособен, поэтому постоянно занимаю себя то ремонтом «Нормандии», стараясь держаться подальше от команды, то сижу здесь, перебирая ее вещи. Лиара пыталась поговорить со мной, а я, конечно же, соврал, что все нормально. Нет, не нормально. Время, проведенное с Шепард, стало для меня настоящим подарком судьбы, неожиданным, сказочным. Я долго не мог поверить, что она, спасительница Галактики, Спектр, такая известная и занятая, вдруг обратила внимание на скромного турианца с нескромными шрамами. Конечно, у меня тоже полно заслуг, я был с ней давно знаком, всегда ей помогал, проникся ее идеалами, но о таком и помыслить не смел. Я не верил, но она заставила меня поверить, я жил лишь жаждой мести, а она заставила меня двигаться дальше. Человек, такая хрупкая, такая нежная и такая сильная духом, отважный боец, готовый на все ради победы. Я искал справедливости, а она — ее воплощение. Никогда Джейн не показывала своих сомнений, всегда вселяла во всех надежду, хотя верила ли в победу так, как показывала нам всем? Она плохо спала в последние дни, но упрямо молчала, не рассказывая, о чем думает. «Что бы я без тебя делала, Гаррус», — сказала она перед нападением на базу Призрака. Что бы я делал без тебя, милая Джейн. Множил бы трупы, изводя свою винтовку. Пытался бы утопить в крови врагов ту боль, которая съедала меня после роковой ошибки, погубившей всю мою команду. Я ожил в твоих объятиях. Я бросил Палавен, полыхающий в огне, чтобы следовать за тобой. Даже не представляешь, чего мне это стоило. Я всегда верил в тебя. И сейчас верю, ведь ты выбиралась и не из таких передряг, ты всегда найдешь выход.

Кажется, мы договорились встретиться в баре? «Шепард и Вакариан штурмуют рай». Я шутил и ты шутила, хотя мы оба прекрасно понимали, на что идем и чем может это кончиться. На моем визоре еще осталось свободное место… Джейн, не смей, не заставляй меня дописывать твое имя в этот список! Слишком много утрат для одного турианца, я не могу потерять еще и тебя после всего, что уже потерял.