Ad astra per aspera. Глава 3.

Место действия: Омега, заброшенный сектор 33-15.

Со стеклянного балкона, похожего на кокпит древнего атмосферного бомбардировщика, открывался великолепный вид. Далеко внизу сновали юркие челноки и солидно проплывали неповоротливые лихтеры. Доки светились тысячами огней, роботы деловито вышагивали между штабелями разноцветных контейнеров, ярко-жёлтые стрелы подъёмных кранов, словно хищные птицы, вновь и вновь клевали огромное тело сухогруза, извлекая из его объёмистого брюха груз. Эта картина, несмотря на её банальность и повседневность, обладала странной притягательностью — как некоторые полотна, которые вблизи кажутся нелепой мазнёй, но обретают смысл, стоит лишь отойти и позволить отдельным мазкам слиться в единое целое.

Космос насмешливо смотрел на портовую суету тысячами мерцающих глаз-звёзд. Он существовал слишком долго, чтобы серьёзно относиться к таким недолговечным вещам, как разумная жизнь и все творения, созданные её руками, щупальцами и прочими конечностями.

«И придёт же в голову такая ерунда», — подумала Джейн. Скрестив руки на груди, она рассеянно смотрела на угольно-чёрное небо Омеги, запятнанное облаками красноватой пыли, оставшейся ещё с тех времён, когда станция была обычным шахтёрским поселением. Гаррус и Лиара о чём-то оживлённо болтали, пристроившись на неизвестно где добытых стульях из металлопласта. Поглощённая созерцанием, Шепард не сразу услышала надрывный писк инструментрона — сигнал экстренного вызова.

— Коммандер, кто-то очень хочет тебя услышать, — окликнул её Гаррус.
— Спасибо. Я просто задумалась, — Джейн нажала кнопку приёма, и на голографическом дисплее проявилось озабоченное лицо Джокера.
— У нас тут небольшие проблемы, кэп, — начал пилот, не тратя время на приветствие. — К нам в гости пришли официальные представители Альянса. Хотят подняться на борт «Нормандии».
— Насколько я помню, наша скорлупка — не собственность Альянса. Так что разрешаю тебе послать их к чёрту, Джокер.
— Как скажете, кэп. Кайдена Аленко отправлять туда же или насчёт него будут другие приказы?

Джейн опешила. Её руки задрожали, а в глазах появилась растерянность.

«Нельзя их впускать. Это западня, приготовленная специально для меня, а Кайден — приманка. Боже, я не знаю, что делать!», — молодая женщина посмотрела на встревоженную Лиару и выдавила из себя слабое подобие беззаботной улыбки.

— Джефф... — пилот вздрогнул, впервые услышав своё имя из уст Шепард. — Скажи нашим, чтобы вооружились, но ничего не предпринимали, пока я не вернусь. Гостям ответь, что придётся подождать — уверена, они не станут возражать.
— Принято. СУЗИ просит занести в бортовой журнал её предупреждение по поводу риска, с которым сопряжены ваши действия, мэм.
— Как будто его кто-то читает, кроме меня... Ладно, передай электронной зануде — если я переживу эту встречу, то удовлетворю её просьбу. Конец связи, — Джейн выключила инструментрон и уткнулась лбом в стекло.

«Она так мучается из-за коммандера Аленко. О, Богиня, это несправедливо! Шепард достойна большего! Если бы только было можно...» — Лиара отвела взгляд от поникших плеч Джейн, словно испугавшись, что подруга прочитает её мысли, — «Нет, я не должна об этом думать. Сейчас так просто стать для неё светом в окошке, лучшей опорой... так просто и так подло!»

— Нам пора, — сказал Гаррус, проверяя, хорошо ли пистолет выходит из кобуры. — Я обгоню вас шагов на триста и посмотрю, что происходит около стыковочной зоны — может быть, там притаился целый взвод в полной боевой выкладке. А может, и нет. Но в любом случае разведка не помешает.
— Соблюдай субординацию, будь добр. Пока что я твой командир, — одёрнула турианца Джейн. — И вот мой приказ. Старший канонир Вакариан, вам предписывается находиться около доктора Т’Сони и защищать её так же, как меня. Займёте позицию в трёхстах футах от зоны стыковки, а я поговорю с офицерами Альянса и выясню, что им надо.
— Гаррусу ты приказывать можешь, но мне — нет. Я не стану занимать никакие «позиции», а пойду с тобой, — заявила Лиара.
— А я, выполняя приказ капитана корабля, буду «находиться около доктора Т’Сони», — последние слова турианец произнёс с нескрываемым ехидством.
— Тогда придётся прострелить одному из вас ногу. Очень больно, кровь повсюду... но это замедлит вас в достаточной степени. Не успеете наделать глупостей.
— Почему мы не можем помочь?
— Потому что готовы под пули лезть за меня. А я такого не хочу, вот и всё. Тяжесть надгробных плит на могилах друзей чувствуешь всю жизнь, — Шепард не стала дожидаться ответа и ушла с балкона, чувствуя, как начинают зудеть шрамы на лице.
— Нам ли этого не знать... — Лиара покачала головой.
— Если это ловушка, я порву Кайдена на части голыми руками, — прорычал Гаррус, грозя невидимому противнику кулаком. Затем он издал странный горловой звук, похожий на клёкот и потянул азари за руку. — Идём. Я ещё не решил, стоит ли выполнять приказ коммандера, но пока мы не прибыли на место, собираюсь дышать ей в спину с немым укором.

Место действия: Омега, зона стыковки.

— Приближаюсь к точке рандеву. Признаков засады не наблюдаю, — Джейн старалась говорить как можно спокойнее, хотя её сердце колотилось, как паровой молот.
— Естественно, не наблюдаешь, там такая толпа около прогулочной яхты кутит — моё почтение. И многие при оружии.
— От волнения ты становишься параноиком, мой турианский друг.
— Это называется «бдительность», человеческая женщина. Благодаря ей я до сих пор жив.
— Доктор Чаквас говорила другое, когда вытаскивала из твоей головы кусок ракеты... ага, вижу Кайдена, с ним двое. Связь через пять минут.

Гаррус мрачно уставился на замолкшее переговорное устройство и начал нервно поглаживать винтовку. Больше всего на свете ему хотелось сорваться с места и во весь дух помчаться к ближайшей точке, подходящей на роль снайперской позиции. Смотреть на Кайдена Аленко через прицельную сетку, чтобы заставить его заплатить за предательство в тот же миг, когда оно свершится.

Если свершится. Проклятое «если» отняло у его командира — и спасительницы! — способность трезво оценивать ситуацию. Нельзя доверять врагу, особенно, если раньше он был другом. Нельзя играть по чужим правилам. Надо было убежать, скрыться — и назначить местом встречи какое-нибудь просторное и хорошо просматриваемое помещение с парой заранее приготовленных позиций для стрелков. Надо было...

— Гаррус, прекрати себя накручивать! Всё будет в порядке, — Лиара осторожно положила руку на наплечник брони турианца.
— Ты что, веришь Альянсу? Для них Шепард удобнее в качестве мёртвой героини, а не оперативника «Цербера».
— Я верю ей. И ты тоже должен. Она говорит, что справится — значит, так и будет.

«Вот только один раз Джейн потребовалось умереть, чтобы выполнить задачу, которую она сама поставила перед собой!», — взвыл внутренний голос в голове азари, и по доносящимся от Архангела неразборчивым ругательствам она поняла, что не одинока в своих мыслях.

— Ждать всего три минуты.
— Да, три минуты, — эхом отозвался Гаррус. — Потом я пойду туда и вобью в пол любого, кто встанет между мной и Шепард. Прикроешь мне спину, Т’Сони?
— Как в старые добрые времена — ты лезешь в самую гущу боя, а я отражаю биотикой тонны гранат, сыплющиеся на твою голову?
— В этот раз будет чуть поменьше, ящика два-три.
— Тогда договорились.

***

— Послушайте, коммандер Аленко. Я не вижу причин подвергать опасности свой корабль. Поэтому — хотите вы того или нет — придётся разговаривать здесь. Если, разумеется, целью визита является именно беседа со мной, а не уничтожение фрегата, принадлежащего ужасной и невероятно опасной террористической организации «Цербер».

Кайден побледнел. В голосе Шепард не было и малейшего намёка на приязнь. Холодный, неузнающий взгляд зелёных глаз ранил, как отравленный стилет.

— Я... понимаю ваши опасения, но... это необходимо. Возможно, это поможет изменить решение, — Аленко протянул небольшую чёрную коробочку, которую до этого вертел в руках.
— Там случайно не гремучая ртуть? Я ещё дорожу своей второй жизнью.
— Ну, знаете ли, это уже ни в какие ворота не лезет! — возмутился один из офицеров.
— В отличие от «Цербера», Альянс не использует подобные методы, — поддержал его второй.
— Куда подевалась знаменитая вежливость командного состава флота? Сперва нужно представиться, а потом уж делать мне замечания. Впрочем, постойте-ка, назвать ваши имена должен был командир группы.
— Лейтенант Эллиот Смит и сержант-бомбардир Джон Браун. Это настоящие фамилии, — смятение Кайдена достигло критической отметки.(1)
— Ясно, — тон Джейн был абсолютно нейтральным. — Вот что — сейчас сюда подойдут мои друзья. И я вместе с ними вернусь на «Нормандию». Где окажетесь вы — вопрос доверия. И звучит он так: «Согласятся ли офицеры Альянса сдать оружие, если я пообещаю не причинять им вреда?»
— Положиться на честное слово предательницы? Уж лучше застрелиться — так оно быстрее будет, — проворчал Браун.
— Придержите язык, сержант!
— Не надо меня защищать, коммандер Аленко. Болтовня ещё никого не убила, кроме пары комиков и адвоката, который убеждал присяжных в невиновности подсудимого семьдесят два часа кряду. А вам, Браун, никто не предлагает повиноваться предательнице. Свою винтовку отдадите Смиту, а уж он вручит её мне, — Шепард лукаво подмигнула побагровевшему от ярости сержанту и трижды нажала на тангенту рации. В ответ раздалось два щелчка — Гаррус принял сигнал.
— Мы сдадим оружие. Надеюсь, что не придётся потом жалеть об этом, — с неохотой произнёс Кайден — и тут же мысленно обругал себя в самых заковыристых флотских выражениях.

«Рвался сюда, как гончая, почуявшая зайца — и всё испортил. Дурак, никчемный дурак!»

Джейн молчала, глядя на чёрную коробочку, которую ей дал Кайден. Она чувствовала, как имплантанты в глубине зрачков почти неощутимо вибрируют, реагируя на её обиду и злость — и боялась поднять глаза. Даже привычный ко всему Заид Массани первое время менялся в лице, когда видел их угрожающее красное свечение. А естественной реакцией неподготовленного (и вооружённого) человека мог быть только...

«Огонь на поражение, без вариантов», — с этой мыслью женщина наконец открыла коробочку и невольно ахнула. Внутри на подложке из бордового бархата покоился орден Гриссома.

— Высшая награда Альянса, если не ошибаюсь, — прокомментировал подошедший Гаррус. — А вон те звёздочки рядом с орденом — знаки различия. Похоже, скоро ты снова будешь коммандером Шепард не только для нас, но и для всего человечества.
— Хотя должна быть уже, как минимум, капитаном!
— О, я обязательно скажу об этом адмиралу Хаккетту при встрече, Лиара, — Джейн подбросила орден на ладони, словно дешёвую безделушку.
— Командование оказало вам огромную честь! — вскипел Браун, заметив этот пренебрежительный жест.
— А-ха. Настолько огромную, что вы её везли втроём. И обвешались бронёй и оружием от ушей до пяток. Видимо, чтобы никто не покусился на эту самую честь.
— На что вы намекаете? — осторожно поинтересовался Смит.
— Даже не знаю... Наверное, на то, что милая цацка в красивом ящичке — что-то вроде психологической светошумовой гранаты. Тонкий расчёт — женщины любят украшения, а солдаты млеют от наград. Неплохо придумано. Идейку адмирал Фушима подкинул, верно?
— Да, именно он. Первым поддержал Хаккетта, когда речь зашла о вашем награждении. А как вы узнали?
— Сложно ошибиться. Только такой закоренелый шовинист, как Фушима, мог подумать, что орден хоть на минуту отвлечёт меня от сути дела.
— Коммандер, нет никакого подвоха! — не выдержал Кайден. — Всё предельно просто — Хаккетт приглашает вас на личную беседу, мы нужны для того, чтобы какой-нибудь патрульный фрегат не открыл огонь из всех стволов, увидев «Нормандию». У неё ведь нетипичная сигнатура и...
— И нетипичный экипаж, распознающий враньё на расстоянии парсека, — оборвал его Гаррус.
— Мы, армейские чурбаны, вряд ли способны околпачить сотрудника СБЦ, пусть и бывшего, — Шепард удачно изобразила хриплый бас старого служаки и продолжила уже своим обычным голосом. — Хаккетту достаточно прилететь на Цитадель и послать сообщение на мой терминал, чтобы встреча стала возможной без этих ухищрений. Но вот незадача — будет сложно шпионить за мной! И на сцену выходит великолепная троица — Смит должен узнать как можно больше о корабле, Браун — о команде, а коммандер Аленко тем временем аккуратно прощупает меня. На правах старого знакомого он может рассчитывать на мою откровенность.
— Это правда? — Лиара посмотрела на Кайдена с отвращением.
— Да.
— Ну и сволочь же ты!
— Он выполняет приказ. И знаете что? Я не буду мешать.

Все изумлённо воззрились на рыжеволосую женщину, а Браун даже приоткрыл рот от неожиданности. Но тут же захлопнул его, осознав, как нелепо выглядит со стороны. И спросил:

— Почему?
— Уж очень симпатичную брошку вы притащили. Камешки по кругу — ханариты с Элизиума, да? (2)

Джейн вскинула голову и с усмешкой посмотрела на сбитого с толку сержанта.

Её зрачки были чёрными.

Место действия: «Нормандия», жилая палуба.

Столовая блистала безукоризненной чистотой, но Гарднер продолжал наводить порядок в своей вотчине, мурлыкая под нос какую-то древнюю песню о человеке из маленького города, который однажды решил посмотреть на мир за пределами опостылевших улиц. Протирать все поверхности в столовой, и без того уже похожие на зеркала, в третий раз явно не имело смысла, однако «главный по кастрюльно-унитазной части», как его называли остряки калибром поменьше Джокера, чувствовал некую неправильность. В чём она выражалась, Гарднер не знал, но махнуть рукой на поселившегося в мозгу червячка не мог, потому что был редкостным аккуратистом — несмотря на все шутки о собственной небрежности. (3)

— Кажется, я начинаю понимать того греческого парня, который никак не мог закатить камень на гору... — пробормотал заведующий столовой, почёсывая затылок. Он не сразу заметил, как вошли Джейн и Кайден.
— Га-а-ардне-ер! — пропела Шепард. — Очнись от тяжких дум и поведай своему командиру, что тебя гложет.
— Не замечаете ничего странного, мэм? — взгляд кока был полон надежды.
— Помимо фантастической чистоты? По-моему, ты переборщил — теперь тут не то что есть, дышать страшно, потому что следы останутся.
— Так-то оно так, да вот... а, не берите в голову! Лучше скажите — чем я могу вам помочь?
— Отдохни немного где-нибудь за пределами этого помещения. Нам с коммандером Аленко нужно кое-что обсудить, назовём это для краткости делом галактической важности.
— Да-да, разумеется. Один чёрт, мне надо немного развеяться. Но если всё-таки увидите что-то из ряда вон, то...
— Незамедлительно сообщу.
— Тогда я пойду, — наморщив лоб, Гарднер ещё раз оглядел столовую, разочарованно хмыкнул и ушёл.

Шепард указала на ближайший стул, и Кайден покорно сел. Он несколько раз перебрал варианты начала разговора — и все до одного никуда не годились. Способа пробить стену, которую возвела вокруг себя Джейн, не существовало. Слишком гнусно выглядела попытка воспользоваться её чувствами для добычи сведений.

— Кофе будешь?
— Да, пожалуй, — Кайден откашлялся, пытаясь избавиться от комка в горле.

Джейн коротко кивнула и скрылась за буфетной стойкой, провожаемая тихим вздохом облегчения. На душе Аленко продолжали скрести десятки кошек, но теперь, избавленный от необходимости смотреть в лицо любимой и оскорблённой им женщине, коммандер смог наконец набраться смелости, чтобы сказать то, что вертелось на языке.

— Нам нужно поговорить, Джейн.
— Предлагай тему, — из-за стойки донёсся энергичный чих. — Надо бы спросить у Гарднера, что перец делает в банке с надписью «кофе».
— Послушай, я жалею о том, что произошло на Горизонте... и сегодня. Мне не следовало говорить и делать всё... все эти вещи.
— Не извиняйся. Рано или поздно это должно было случиться. Даже если бы я не работала на «Цербер», гори он синим пламенем. О, а вот и кофе! По крайней мере, пахнет похоже, — в воздух победно взметнулась рука с банкой.
— Что ты имеешь в виду?
— Я полюбила Кайдена Аленко. Живого человека с набором несомненных достоинств и маленькой, но приметной кучкой недостатков. А ты создал для себя образ непорочной героини, что всегда приходит на помощь сирым и убогим, побеждает злодеев и вообще являет собой недостижимый идеал. Я не такая. Ты это уже понял. Хорошо, что сейчас, а не через пятнадцать лет, когда строить отношения с кем-то другим будет гораздо сложнее, — Джейн выпрямилась во весь рост. — Тебе как всегда — три кусочка сахара и столько сливок, что ими можно заполнить Аральское море?
— Ты помнишь...
— Естественно. Ты был частью моей команды, а обязанность хорошего капитана — знать всё про свой экипаж. Вот ты видел по пути сюда стройную азиатку? Это Касуми Гото. Отличный спец по скрытному проникновению куда угодно и всевозможной технике — с особым усердием она изучает охранные системы. А ещё Касуми пишет стихи, держит под подушкой томик Басё, набрала максимальное количество очков в игре «Возвращение Амацукадзе» и обожает тянучки со вкусом черники. Я пару раз замечала пакетик из-под них в её мусорной корзине.

Здоровенного крогана в броне зовут Урднот Грант. В бою он похож на таран. Каждое утро, начиная делать зарядку, Грант слушает увертюру Чайковского «1812 год». (4) У него есть альбом с карандашными набросками, среди которых преобладают картины сражений, которых он сам не видел — воспоминания о них заложил его отец, Окир, пытаясь сосредоточить всё лучшее в одном крогане... Я могу ещё долго рассказывать о каждом, в кого не ткни пальцем. Они — мои люди. Они готовы драться и умереть за меня. И я не могу обращаться с ними, как с расходным материалом, — Джейн поставила перед Кайденом чашку и села напротив с другой, где был только чёрный кофе.
— Значит, я просто ещё один соратник?
— Нет. В последние мгновения перед смертью я думала о тебе. Что-то вроде: «Не судьба нам с Кайденом сходить в тот ресторанчик на Иллиуме, куда он так настойчиво меня приглашал».
— Никак не могу привыкнуть к мысли, что ты умерла... и вернулась, — Аленко потряс головой, отгоняя неприятные воспоминания.
— Я тоже. У меня было десять секунд, чтобы осознать неизбежность конца — примерно столько времени есть у человека, угодившего в вакуум. Ещё около минуты организм сопротивляется, отключая сначала сознание, а потом — всю нервную систему, что приводит к параличу. Спастись невозможно. Но вот я уже на операционном столе. Очнулась. Всё болит. Глаза не закрываются, руки похожи на серые веточки. Мне показалось, что я в аду, — Шепард улыбнулась сквозь слёзы.
— Всё это уже позади. Теперь ты здесь, и я рад видеть тебя, хоть и веду себя, как олух.
— Дальше было знакомство с Призраком. Новая «Нормандия». Коллекционеры. Всё навалилось, как снежная лавина. Нужна была поддержка. Чтобы кто-то говорил, что я всё делаю правильно. Меня на этот счёт терзали сомнения. И вот ты назвал меня предательницей, — Джейн ушла в себя и не замечала ничего вокруг. — Три ночи без сна. Работала, как киборг. Миранда сказала, что я свободна в своих поступках, но она бы обязательно вставила в мой мозг контрольный чип. Однако это было запрещено. Я постоянно думала о её словах. Хотела проверить, действительно ли принимаю решения сама. Убедилась, когда взорвала станцию. Призрак так рассердился, что чуть не сжевал сигарету. Сам виноват, кстати — сразу нужно рассказывать о своих гениальных планах, а не морочить голову. Спасение колоний и уничтожение Коллекционеров — второстепенные цели. Главная — захват действующей технологии Жнецов.
— Хочешь сказать, что передала бы станцию в руки этого безумца, если бы он догадался попросить заранее? — возмутился Кайден.
— Не исключено, — взгляд Шепард снова стал осмысленным, а голос — твёрдым.
— Но почему?
— Меня всегда подкупала честность в людях.
— И ты смогла бы спокойно спать, зная, что где-то Призрак убивает невинных? Убивает, развлекаясь с новой игрушкой, которую ты сама дала ему!
— Методы Призрака омерзительны, но на редкость эффективны. Я никогда не смогу принять их. А вот понять — запросто. Тридцать рабочих сгорело заживо на Зоре. Сотни колонистов с семьями превратились в пар вместе с городом, в который попала батарианская ракета. И те, и другие погибли, потому что это было необходимо. Я могла их спасти, но мне нужен был Заид Массани, а Альянсу — функционирующий космопорт.
— Ты изменилась... Прежняя коммандер Шепард никогда такого не сказала бы, — Аленко ссутулился и прикрыл глаза ладонью.
— Потрясающая проницательность, — процедила Джейн. — Меня собрали из кусочков и напихали столько имплантантов, что тело стало тяжелее на два килограмма. Когда я злюсь, то похожа на хаска и свечусь в темноте. А улыбаться и по сей день сложно — «церберы» перемудрили, когда восстанавливали лицевые мышцы. Хорошо хоть, что челюсти смазывать не надо. (5) Можно ли назвать это «изменениями»? Думаю, да.
— Речь не о телесной оболочке, а о том, что составляет твоё «я».
— Мне предоставили копию сметы на воскрешение. Там указано всё — стоимость нового сердца, почек и даже брыжейки. (6) Но ни слова нет о таинственной субстанции под названием «душа».
— К чему ты ведёшь? — Кайден озадаченно посмотрел на собеседницу.
— Если человека можно починить, как сломанный механизм, то души не существует. Мы — это наши тела. Разум не может жить отдельно от носителя. И все, кого мы теряем, не отправляются ни в какой «лучший мир» — они умирают окончательно и навсегда.
— А если ты всё-таки ошибаешься?
— Тогда я — не Джейн Шепард, а биоробот с её памятью и боевым опытом. Кукла, которой не хватает всего одной — самой важной — детали, чтобы стать человеком, — пальцы молодой женщины машинально теребили прядь волос у левого виска. — Неприятно об этом думать. Предпочитаю сравнение с капитаном «Летучего Голландца», оно романтичнее. Знаешь такую легенду?

Кайден медленно покачал головой. Месяцы алкогольного забытья, в течение которых он оплакивал свою потерю, саднящая боль в сердце при виде агитплакатов Альянса, превратившего Джейн в вечно живой символ Чести, Отваги и ещё чего-то с большой буквы, бессонные ночи в попытках найти утешение в прошлом — всё это вдруг показалось незначительным, мелким.

«Стоило вынуть тупую башку из песка и помочь. Хотя бы добрым словом. А я только добавил веса непосильной ноше, калечащей её разум. И ещё рассчитывал исправить что-то одной беседой! Как будто можно просто стереть то, что нас разделило и начать всё заново! Эгоистичный болван...» — от дальнейшего самобичевания коммандера Аленко уберёг только вновь зазвучавший голос Джейн.

— Давным-давно на Земле жил отважный капитан ван Страатен, — начала она. — Однажды он отправился в дальнее плавание — надо сказать, тогдашние морские путешествия были опаснее космических, потому что корабли строились из дерева, а точными картами не располагал даже самый опытный путешественник. Очень часто очередной парусник уходил в открытый океан и не возвращался в порт. «Летучему голландцу» тоже не повезло — около мыса Доброй Надежды его застиг свирепый шторм. И ван Страатен погиб вместе с командой, но не обрёл посмертного покоя, потому что за несколько мгновений до смерти поклялся во что бы то ни стало обогнуть мыс, победить разбушевавшуюся стихию любой ценой. Он был жестоко наказан за самонадеянность — кто-то, уж не знаю, морской ли бог или ещё какая сверхъестественная сила, обрёк капитана на вечное странствие. Снова и снова он пытается исполнить свою клятву, но «Летучий голландец» раз за разом уходит на дно, изломанный бурей. (7) Я вспомнила эту легенду, потому что похожа на ван Страатена — я точно так же дала обещание, которое не смогла сдержать. И умерла. А теперь снова рассекаю космос, а под ногами — мостик «Нормандии», моего «Голландца». И где-то в пустоте готовятся к удару Жнецы. Их слишком много даже для меня — десятки боевых кораблей, и каждый способен уничтожить целый флот. Я боюсь, что никогда не обогну свой мыс Доброй Надежды, Кайден.
— Но продолжаешь сражаться.
— Да. Мне давно наплевать на Альянс, судьбу человечества и принципы, что ты так горячо отстаиваешь. Единственное, что заставляет меня лезть в драку — понимание, что эту работу никто не сделает за меня.
— Только и всего?
— Только и всего. Солдат должен убивать врагов. Таково его предназначение. Я могу отказаться от этого, но тогда жизнь потеряет всякий смысл. Семьи нет, дома — тоже, а все мои умения — метко стрелять из винтовки и поднимать боевой дух подчинённых воодушевляющими речами. А, ещё могу быть штурманом на гражданском судне класса В. Но быстро заскучаю, потому что привыкла постоянно куда-то бежать под свист пуль. Это как наркотик — поначалу кажется, что после войны сможешь выращивать герань на подоконнике и выходить из дома только за покупками, но куда там... — Шепард потёрла лоб и тихо зевнула. — О-ох, сейчас же ночь по корабельному времени! Пойду вздремну минут шестьсот. Можешь побродить по кораблю, я приказала СУЗИ отвечать на любые вопросы и всячески изображать экскурсовода.
— Семьдесят два процента личного состава не поддержали данное решение, — раздался голос ИИ.
— Подслушивать нехорошо, СУЗИ, — Джейн шутливо погрозила пальцем интеркому на стене.
— Мои конструктивные особенности не позволяют мне проявлять уважение к вашей частной жизни, коммандер. Сенсоры и микрофоны есть в каждом помещении «Нормандии».
— Тогда хотя бы старайся пореже мне об этом напоминать... — уже собравшись уходить, Шепард вдруг повернулась к буфетной стойке и выставила на гладкую металлическую поверхность две банки. Удовлетворённо кивнув, она отправилась к лифту, провожаемая взглядом Кайдена. Он хотел что-то сказать, но вместо этого прикусил губу почти до крови.

Через четверть часа в столовую вернулся Гарднер, пахнущий хвойным освежителем для туалета. При виде банок, стоящих не на своём месте, он свирепо раздул ноздри и бросился устранять беспорядок, однако тут же замер и снял крышки. Аленко слабо улыбнулся, когда лицо кока просияло — в этот момент Гарднер смотрелся очень комично, эдакий безумный учёный, совершивший открытие мирового масштаба.

— Надо же, перепутал кофе с перцем! Впервые со мной такое! — заведующий столовой расхохотался, будто услышал хороший анекдот, но тут же посерьёзнел. — А коммандер-то! Я уж грешным делом подумал, что она и думать забыла о моей просьбе. Но Шепард ничего не забывает — нет, сэр!
— Да, она такая. Никогда не бросит команду в беде... — Кайден проглотил рвавшийся наружу конец фразы — «в отличие от меня».

«Они — мои люди. Они готовы драться и умереть за меня. И я не могу обращаться с ними, как с расходным материалом».

Примечания.

1. Смит и Браун — всё равно, что Иванов и Петров. Сами по себе эти фамилии встречаются довольно часто, но в данном случае Джейн могла подумать, что Кайден отказывает ей в доверии, называя офицеров фальшивыми именами.
2. Ханарит — редкий драгоценный камень, который цветом и игрой света напоминает тело ханара. Плод моей воспалённой фантазии. =)
3. Хороший повар всегда чистоплотен. Если бы Гарднер во всём соответствовал имиджу раздолбая, то никогда не стал бы просить Шепард купить продуктов для обогащения рациона команды — пичкал бы всех армейскими пайками и горя не знал.
4. Пожалуй, единственное классическое произведение, в котором музыку сопровождают пушечные залпы. Кроганам должно нравиться такое.
5. Джейн сравнивает себя с Железным Дровосеком из «Волшебника страны Оз». Он всё время носил с собой маслёнку, чтобы не заржаветь.
6. Лучше не спрашивайте, что это.
7. Каноническая версия легенды гласит, что ван Страатен был пьяницей, богохульником и негодяем, за что и понёс заслуженную кару. Но к 22 веку люди могли и забыть эти подробности, приукрасив образ капитана.