Сын Земли. Глава 2. Начало

Семь месяцев лечения и реабилитации наконец-то закончились. Проверки от безопасности и психологов тоже подошли к концу, не выявив препятствий для нормальной жизни. В госпитале на выписке ко мне подошёл служащий и предложил следовать за собой. Забрав документы и свои вещи (государственной помощи на многое, конечно, не хватит, но всё же обзавестись кое-чем успел), я направился с сопровождающим в офис Альянса. Пройдя через шлюзы, мы оказались в зоне высадки челноков.

— Меня зовут Али, ― представился наконец мой попутчик. — Твоё выздоровление — приятная новость. Есть ли у тебя родственники, которым мы можем сообщить о тебе?
— Не знаю, я потерял память при нападении. И пока ничего не вспомнил...
— Прошу прощения, — он неловко замялся. — У нас нет никаких сведений о тебе, кроме тех, что были предоставлены вместе с твоим поступлением. Поскольку ты поступил с одной из колоний, то будешь проходить под юрисдикцией Альянса. Сейчас мы всё официально оформим, и ты сможешь вернуться на Мендуар или в любое другое место.
— А я могу поступить во флот?
— Да, конечно, после получения документов и при достижении возраста ты можешь поступить в вооружённые силы Альянса. Но это уже не к нам.

Подошедший челнок прервал нашу беседу, а переговариваться там, среди других пассажиров, мне не захотелось. Полёт до станции прошёл быстро, и вскоре мы с Али уже были в офисе гражданской службы, где я наконец-то получил регистрационную карту. Теперь я гражданин Альянса, Унклар Шепард, 17 полных лет. Дееспособен. Данных о родных нет. Вырос в колонии Мендуар. Почему не сохранилось никаких данных о семьях моих родителей в офисе сказать не могли, предположив, что они были наняты по контракту частной компанией, а она не внесла данные о них в базы.

— То есть вероятность, что я найду родных...
— Практически равна нулю. Зачастую люди, отправляясь в колонии, меняют имена из целей безопасности или нежелания афишировать себя. Если это проводит Альянс или крупные фирмы, то данные обязательно будут обо всех именах — новых и старых. Если же компания маленькая, то она может пойти на такое нарушение в целях экономии. А людей сейчас почти 15 миллиардов. Найти Ваших родных... — он развёл руками.

Забрав со стойки документы и вид на съёмную квартиру, я вышел из офиса. Действительность оказалась намного сложнее, чем представлял себе, лёжа в госпитале. Честно сказать, очень надеялся, что смогу найти хоть каких-нибудь родственников, хоть какую-то помощь для себя. Но короткий разговор с официально-вежливым чиновником разрушил все мечты на такой исход. Искать для меня родственников никто не будет, самому найти — занятие практически невозможное. Для этого нужны деньги и связи, а откуда они у пацана с отдалённой колонии, которую разнесли пираты? Значит, надо как-то самому всё устраивать и устраиваться. Ладно хоть позаботились, дали временную квартиру и пособие на первое время, есть с чего начать. Найдя в терминале нужный мне адрес и получив маршрут, я направился к шлюзу, чтобы добраться до жилого астероида, когда увидел на экране новостей сообщение.

«Спустя полгода официальное расследование по поводу гибели фрегата «Курск» завершено. Напомним, полгода назад была потеряна связь с фрегатом Альянса Систем, нёсшим патрулирование в Аттическом Траверсе, около колонии Мендуар. Первоначально предполагали пиратскую атаку или теракт на борту судна. Через месяц после пропажи обломки судна были найдены на орбите второй планеты системы колонии Мендуар. Весь экипаж погиб. Представитель Альянса по связям с общественностью Рина Ольстерс сообщила, что никаких признаков нападения не было обнаружено. Анализ материалов и внутренних повреждений не даёт повода подозревать теракт. Официальная позиция Альянса систем ― несчастный случай, произошедший из-за разрушения систем трубопроводов. С полной версией пресс-релиза вы можете ознакомиться...»

Дальше я уже не видел... Фрегат «Курск», капитан Катерина, Анри, Валери, Матье ― все они погибли. Оборвалась ещё одна ниточка ко мне. Люди, спасшие меня тогда в колонии, может, они смогли бы что-то рассказать, хоть что-то. Перед глазами пробежали кадры, как в кино: входят Анри и Валери, кажется, у неё были золотистые волосы, чуть вьющиеся на концах; Матье, стоящий у окна с хмурым взглядом; он же, но с нежной улыбкой смотрит на Валери, попутно замечая всех остальных; капитан корабля ― сильная и уверенная... И, кажется, Матье обещал похлопотать насчёт службы в Альянсе. Я начал припоминать, о чём был наш разговор в колонии.

— Военные Альянса редко сидят на месте долго. Пехота, конечно, по гарнизонам, десант носится по всей галактике, ну а флотские редко на планетах бывают. Гарнизонная служба может показаться тебе скучной, но это не всегда так, да и семью сможешь завести. Космопехи не так свободны, как кажется... Мы редко сидим на месте и с семьёй постоянно не видимся, да... Ну а флот, это флот ― вся жизнь на кораблях, у некоторых и вся семья полностью на корабле.
— То есть у космопехов часто нет семьи?
— Ну почему же, есть. Просто очень тяжело всё переносится в разлуке, испытание то ещё. Да и служба у нас связана постоянно с риском погибнуть. Это, в общем-то, верно для всех, но у космического пехотинца этот шанс выше. Ну что ж, если не передумаешь, напишешь заявление, я подам рапорт на твоё имя.

Тогда, на корабле, я ему не ответил, и Валери уложила меня в капсулу стазиса. Не забыл ли он подать рапорт или решил оставить это на потом? Да и поможет ли теперь, когда он сам погиб? Мысль плавно вернулась в русло «Что делать?», так как пособие, конечно, позволяло не загнуться, но и жить на него вряд ли бы получилось. Может, действительно попробовать поступить на службу в Альянс и постараться пробиться так в люди? Может, тогда и смогу найти своих родственников... Или попробовать найти какую-нибудь работу, вот только где я нужен, если не умею ничего? Грузчиком, что ли, идти куда-нибудь, так не хочется, а больше и выбора-то не видно.
Пока я рассуждал обо всём, челнок успел уйти, и пришлось дожидаться следующего. Рассматривая людей, ожидающих нашу посудинку, удивлялся про себя: кого только не было на станции ― белые, чёрные, жёлтые ― все, кто только был на Земле, могли повстречаться здесь. Но только люди и никого больше. Станция принадлежала Альянсу, и инопланетников было мало, а уж о том, чтобы встретить их в коридорах, и вообще речи не было.
Сев на борт челнока, я наконец-то попал в жилую зону и, дойдя по переходам до своего уровня, открыл дверь. Сказать, что комната меня поразила, значит не сказать ничего. Узкая кровать, стол с терминалом (старой модели и явно давно использующимся), стул и... пыль. Больше не было ничего, кроме помаргивающей световой панели на потолке. Ну что же... место спать есть, еду в забегаловках местных найду... надо работу искать. Оплатив доступ в Экстранет, решил поискать работу....
Несколько дней прошло в поисках хоть какой-нибудь работы, но везде требовались спецы, да и мой возраст не давал даже малейшей надежды на хоть что-то хорошее. Пособие таяло неумолимо и, подсчитывая количество дней до нового, я понял, что под конец буду сидеть голодным.
Мысль о Матье и его обещании не давала покоя, а в рекламе говорилось о возможности увидеть всю Галактику, о достойной пенсии и так далее. Зайдя в Экстарнет и набрав адрес ВС Альянса, остановился... осталось нажать только ввод, и я буду на ИХ странице. Исследователи космоса, десантники, экипажи кораблей, учёные, техники и прочие ― все они служили Земле, каждый по-своему, каждый с риском для жизни.
Готов ли я сам к такому шагу? Посоветоваться мне было не с кем, никто не мог отговорить или подбодрить... Если бы были живы Матье и Валери, они бы, наверно, помогли... Глаза предательски защипали, и засвербило в носу — мама, папа, сестра, Ярош и Калей из соседних секций, теперь ещё и Валери с Матье. Все погибли и бросили меня тут одного... Слёзы, прорвав запруду, покатились по щекам, долго сдерживаемая боль накатила и растворила в себе. Рухнув на кровать, я уткнулся в подушку и ревел, ревел, пока слёзы не кончились, и не стало всё абсолютно равнодушно.
Выплеснув накопленную за всё время, с момента налёта, боль и злость, перевернулся и отрешенно стал смотрел в серый потолок. Мысли текли неторопливо, в разные стороны, как будто они не желали дать мне шанс найти какой-то ответ. Родных у меня нет, дома тоже нет. Я, в принципе, никому не нужен, Земля даёт мне кроху просто потому, что могу быть полезен. Но и Земле-то я нужен только потому, что могу стать колонистом, солдатом, ещё кем-нибудь полезным. А я, как личность, неинтересен никому...
Ну и пусть, пусть неинтересен, мне плевать! Буду таким же, заботиться о себе и плевать на всё и всех остальных! Я тоже никому ничего не должен. Никому: Матье тоже только пообещал и ничего не сделал, а то меня бы из госпиталя забрали бы сразу, как вылечили!
В душе просыпалась какая-то новая для меня черта ― черта, за которой оставалась прошлая жизнь и начиналась другая, с другими законами и правилами. Эта яростная вспышка закрыла собой боль потерь настолько, насколько это возможно. И вдруг вспомнилось: боль в глазах Матье, когда он смотрел на погибшую колонию, Валери, с тревогой склонившуюся над терминалом, проверявшим меня, те обрывки фраз, которые услышал, пока шёл по кораблю...
Все эти люди приняли этот удар, как свой личный. Летавшие на своём старом изношенном корабле, они понимали и принимали свой долг перед другими. Рискуя своими жизнями ради абсолютно неизвестных им людей, большинство из которых о них и не узнает-то никогда. А я тут распустил нюни из-за того, что они не смогли позаботиться обо мне перед своей смертью, после того, как уже спасли меня в колонии от смерти. Может, они спасли чьи-то жизни в своём последнем полёте и погибли, не оставив даже могилы, где была бы хоть табличка, которую они поставили у меня дома. Стыд за свои мысли придавил к подушке и не отпускал. Я стал вспоминать всё, что мог, из той краткой встречи с ними...
Я не заметил, как уснул на кровати; последнее, что запомнилось — это гордость их всех своей работой, тем, что именно они её выполняют.
На утро (позднее, прямо скажем), встал с тяжёлой головой и уверенностью в своём желании. Зайдя на страницу Альянса, узнал об условиях приёма в ВС. На Арктуре, по счастью для меня, был офис службы найма, правда, находился он на станции, а не на астероиде, где были другие офисы служб Альянса, но попасть туда было можно. Я вспомнил лицо лейтенанта, капитана, медиков, кого-то из операторов.

— Я не подведу вас, обещаю.

Попасть на станцию оказалось не так-то просто. Поскольку я добирался туда один и по собственной инициативе, то меня сразу же остановила служба безопасности. Двое десантников на входе в шлюзовый коридор стояли не для украшения. Один из них заметил меня и сразу же потребовал документы и цель моего нахождения.

— Унклар Шепард, Мендуар, Арктур 213/54-894, 17 лет. Пацан, ты что здесь забыл? Твоя конура с другого шлюза.
— Я знаю, я хочу записаться в Альянс. В экстранете указано, что на базе Арктур принимают также, как и во всех остальных вербовочных пунктах.
— Парень, здесь режимная территория ― все, кто туда может попасть, имеют пропуска. Вернись на свою колонию и, если уж так хочешь послужить, обратись к командиру самообороны. Он отправит запрос, и с первым транспортом тебя отвезут в лагерь подготовки. Всё, давай, вали отсюда!
— Но я живу здесь! Я не прилетел с Мендуара!
— Угу... а в твоей регистрации, конечно же, ошибка. Проваливай, пока задницу не надрал.

Вот такого приёма я не ожидал. Казалось, всё так просто. Пришёл, тебя приняли, научили воевать, и ты служишь людям. А получается, что и тут я никому не нужен. Утренняя решимость начала таять, как дым, но внезапно для себя самого понял, что если отступлю сейчас и уйду, то не только предам память всех, кто погиб, но и буду сидеть на дне человечества, пока не сдохну.

— Мою колонию уничтожили батарианцы, меня здесь вылечили. Так что возвращаться мне некуда. Здесь единственный доступный мне вариант. И очень хорошо, что я сначала познакомился с лейтенантом Вальбу, а не с тобой, не то в жизни бы не захотел попасть в десант, ты варренова...

Судя по всему, он тоже был из какой-то колонии родом, так как мне даже не пришлось заканчивать фразу. Сжав кулаки, он шагнул ко мне. Его напарник резким движением остановил его.

— А ну-ка погоди, Дин, врезать всегда успеешь. Ты про какого Вальбу тут начал распинаться?
— Лейтенант Матье Вальбу, фрегат «Курск». Они меня привез...
— Оп-па, всё-таки пришёл. Ну ничего себе! — тот самый «Дин», который пару секунд назад готов был размазать меня по стене, смотрел на меня уже почти спокойно. — Матье говорил о пареньке, которого они вытащили с Мендуара. Это ты и есть, что ли?
— Походу, он, ― второй десантник, так и не сдвинувшийся с места толком, смотрел с некоторой заинтересованностью. — Твоё счастье, парень, что мы оба знали Матье, а не то был бы ты размазан отсюда и до своего шлюза. Так ты пришёл на запись в Альянс...
— Правда, тебя ждали немного раньше, — ухмылка на лице Дина была просто убийственна. Явно, он и, наверно, многие другие считали, что я не появлюсь после того, что произошло в колонии.

— Меня только неделю назад выписали из госпиталя, так что раньше я не мог придти никак.

Смотря на него, я с внутренней дикой радостью заметил, как препоганейшая ухмылка медленно сползла с лица. Явно было видно, что ему стало неловко в этой ситуации. В армейском госпитале почти год никого держать просто так не будут. Я просто ликовал от своей победы в этой ситуации. Его напарник тоже был удивлён: похоже, о моей ситуации они просто были не в курсе. С другой стороны, и откуда бы? Матье и сам вряд ли знал о тяжести моих повреждений, а Валери, скорее всего, никому и не говорила, храня врачебную тайну. Вспомнив о Валери, я решился спросить у охранников о ней, предположив, что если они знали лейтенанта, то и о Валери могли знать. Заодно и попробовать загладить свою грубость.

— Вы не знаете Валери? Она служила с Матье на «Курске».

Дин и напарник молча посмотрели на меня. Наконец, Дин ответил:

— Она была невестой Матье. Мы тогда отмечали вместе их прилёт, и тогда же Вальбу предложил ей стать его женой. При всех, как и должно в нашем братстве. Они должны были пожениться после похода... Они оба были в последнем полёте.

Вот теперь настала моя очередь чувствовать себя не в своей тарелке. Не осталось никакой надежды на встречу, я это понимал и раньше, но всё же надеялся, что Валери и Матье могли остаться живы.

— Понятно... с-спасибо.
— Ну вот и хорошо. У тебя всё? Передумал быть отважным космонавтом? Тогда вали.
— Нет, не передумал. Я не хочу, чтобы они погибли просто. Может, так я смогу им отплатить за свою жизнь. Им, капитану Катерине, всем, кто там был...
— А ты настырный, ну смотри, паренёк. Если не шутишь ― нам такие нужны. Погоди, сейчас посмотрим, чем можем помочь.

Дин связался с кем-то по инструметрону и, описав ситуацию, попросил прислать челнок. Закончив разговор, он сказал подождать. Через полчаса я уже летел на борту военного челнока к стыковочному шлюзу станции. В шлюзе меня сразу встретил человек в форме Альянса и приказал идти за собой. Пройдя несколько коридоров, мы попали в какой-то офис. Там нас уже ждали. Сидевший за столом взял мою идентификационную карту у провожающего, который тут же, отдав честь, вышел.

— Так, что тут у нас. Унклар Шепард. Колония Мендуар, родители погибли, родных нет. Ранен при налёте пиратов. Прошёл лечение и реабилитацию в госпитале Альянса, станция Арктур. Замечаний психологов, службы безопасности не имеет. Выписан из госпиталя в удовлетворительном состоянии. Место проживания Арктур 213/54-894. Понятно. Итак, ты хочешь записаться в вооружённые силы Альянса. Это очень похвально; у нас не так много людей, и мы рады приветствовать всех, кто готов к нам присоединиться. Естественно, при соблюдении ряда условий. Поскольку родных у тебя нет и ты признан дееспособным, мы готовы принять тебя на службу. Альянс готов предоставить тебе обучение по выбранной тобой профессии после прохождения обязательной службы по контракту. Кроме того, Альянс обязуется выплачивать тебе пенсию по выходу в запас и увольнению со службы, если это не было вызвано дисциплинарным или уголовным нарушением. В твоём личном деле указано, что ты потерял память при нападении на твою колонию. Какие-нибудь улучшения у тебя произошли? Ты можешь вспомнить, что было до нападения?
— Я... я не всё помню. На колонию напали пираты, мы были в доме, когда всё началось. У меня был пистолет, и я выстрелил в одного из них... а потом не помню, что-то взорвалось сзади и всё... То, что было до нападения, я помню только какими-то отрывками. Лучше, чем раньше, но не более того.
— Хорошо. Учитывая твой возраст и общую ситуацию, я могу предложить тебе поступить в пехоту или флот. Это наиболее простые способы для тебя начать службу.
— Я бы хотел стать космодесантником, лейтенант Вальбу говорил, что это возможно. Он обещал подать рапорт на моё имя.
— Вальбу, Вальбу... а, «Курск»... Тебе лучше начать с наземной пехоты, для десанта гораздо серьёзнее требования и гораздо более длительное обучение. Но решать тебе. Вот твой контракт с ВС Альянса, Положение о защите военнослужащих, условия найма...

Он ещё говорил и отмечал что-то у себя на терминале. Наконец, передал мне планшет с документами. Я пропустил его последние слова и начал вчитываться в документы. Они, конечно же, были составлены юристами высокой квалификации, и смысл текста ускользнул от меня практически сразу. Поняв, что читать это бесполезно, всё равно понять ничего не смогу, перелистнул на страницу условий. Выбор был простой: я хотел только космодесант, хотя, конечно, срок обучения чуть не сбил дыхание ― 3 года! С учётом того, что на рядового гарнизонной службы был всего год, для матроса полтора года, это пугало. Откуда-то всплыла поговорка: «Попал на флот ― гордись! Не попал ― радуйся». К чему бы она ни всплыла, но показалась смешной настолько, что не удержался и хмыкнул вслух. Чиновник, однако, не отреагировал на меня, чему я был весьма рад, так как объяснить, с чего меня это развеселило, вряд ли бы смог. Как только я подтвердил на планшете, что прочитал договор (интересно, его до конца вообще хоть один новичок прочитал?) и согласен с условиями найма, чиновник развернул передо мной панель экрана.

— Читайте текст с экрана чётко и громко.
— Я, Унклар Шепард, ставлю своё согласие на наём в вооружённые силы Альянса, делаю это без принуждения, находясь в сознании и ясной памяти. Условия найма мне разъяснены и понятны. С условиями согласен. 13 августа 2170 года.
— Теперь посмотрите вот сюда и приложите руку к панели, ― он указал на камеру на терминале и панель на столе. — Отпечаток вашей сетчатки, ладони и группа крови приобщены к вашему делу и будут подтверждать вашу личность в случае необходимости. Теперь идите в кабинет КД7, третья дверь направо. И... удачи тебе, парень.

Выйдя из офиса, я поплёлся в указанный кабинет. Однако «третья дверь направо» оказалась, мягко говоря, не рядом. Я успел пройти с десяток дверей с левой стороны, пока нашёл наконец-то свою. На двери красовался десантник в броне и с автоматом, от вида которого сразу припомнился эпизод.

Фигура с автоматом, направленным в меня, у меня в руке пистолет, и я уже нацелился в голову этому... кому-то?... Он похож, но не человек, кто-то другой. Форма головы, носа и четыре глаза. Выстрел, отдача подбрасывает пистолет и в этот же миг звук очереди и боль...

Похоже, это здорово меня держало, ведь, чтобы постучаться в дверь, пришлось напрячься. За всё время, которое я провёл в госпитале, как-то ни разу не вспоминал произошедшего, вот так не вспоминал. Хотя на станции видел не раз вооружённых солдат, но они у меня не вызывали такой реакции. Мотнув головой, я постучал в дверь.
В офисе меня встретила симпатичная девушка. Форма Альянса сидела на ней, как влитая, особенно подчёркивая ооочень приятные округлости. Сама комната и всё остальное как-то плавно стали проходить мимо, а всё внимание сосредоточилось на её груди. К моему сожалению, ответной взаимности не было никакой, не сказать бы больше. Рассматривая меня, она презрительно скривилась. Ничто во мне ей явно не пришлось по вкусу ― то ли из-за моей реакции, то ли ещё почему.

— Так... опять нам дают новичка, с которым нянчиться надо. Тьфу! Давай сюда планшет. Была бы моя воля, летел бы ты обратно к своей мамочке под тёплое крылышко и не высовывался.
— Мою семью убили работорговцы. Мою колонию сожгли. И я один, кто выжил, пока вы тут сидели! — я выкрикнул ей это в лицо.

Теперь она для меня уже не была той красоткой, с которой можно провести вечерок. Она была ничем не лучше тех тварей. Ярость и ненависть вспыхнули во мне. Всё, что хотелось, ― наброситься на эту стерву и убить. Может быть, я и попробовал бы сделать что-то такое, с, весьма вероятно, печальными для себя последствиями, но какой-то хранитель меня явно берёг. Пока во мне вскипало бешенство, в комнату вошёл капитан с одним из десантников. Их присутствие как-то разом сняло всю злость, приятных чувств к этой... испытывать, конечно, не стал, но бросаться передумал. Бросив взгляд на вошедших, я с удивлением обнаружил Дина, охранника у шлюза. Он-то чего здесь забыл?

— Привет, Мари, — бросил капитан на ходу. — Давай принимай паренька по программе. По нему есть что-то дополнительное?
— Выписка болезни из госпиталя, рекомендации безопасности. Да, вот ещё, рапорт лейтенанта Матье Вальбу.
— Так он с Мендуара, значит. Ну что ж, Матье умел видеть людей изнутри. Что-то он в нём разглядел. Что, убей бог, не вижу. Но до этого он не ошибался.

С этими словами он прошёл в свой кабинет, дверь которого я сначала и не заметил. Дин последовал за ним, подмигнув Мари. Дверь закрылась, оставив нас вдвоём. Мари посмотрела на меня.

— Ты извини, что я на тебя накричала. У нас мало хороших новобранцев: отсев, большие сроки, многие уходят, поняв, что не тянут. Ты мне таким и показался. Если бы я могла спасти твоих родных, я бы это сделала, веришь?
— Верю. Я всё понимаю, проехали.

Между нами в комнате повисло молчание: я не мог её простить, ну так быстро, во всяком случае. Но винить её было неправильно: не она была причиной всего. Я протянул ей планшет и свою карту, случайно коснувшись её руки. Она вскинула глаза на меня и наконец-то чуть улыбнулась. Улыбка у неё вышла не очень, как будто не все мышцы лица слушались. Она тотчас отвернулась к терминалу. Что-то в ней казалось надломленным, как у птицы, у которой сломано крыло. Она проверила данные и что-то начала вносить у себя. Глядя на неё и остыв от яростной вспышки, начал понимать, что кое-чего в госпитале не хватало. Смотреть на неё сзади было просто сумасшествие, и я всерьёз начал задумываться насчёт пригласить её куда-нибудь вечером. Наконец, она закончила что-то печатать и вернула мне идентификационную карту. Проверив данные и ещё раз пройдя процедуру сканирования, я поставил подпись под документами. Формальности о найме закончились, и это было отлично! Теперь у меня будет и работа, и вся Галактика!

— Теперь ты зачислен в лагерь новобранцев и будешь проходить обучение по нашим стандартам. Стандарты, уж поверь мне, весьма жёсткие, так как мы — элита пехотных подразделений. Уронить честь десантника ― позор для всего братства. Смерть, но не позор ― это относится к нам. Добро пожаловать на борт!
— Спасибо, Мари, я запомню. Тут такое дело... я хотел бы извиниться за то, что так отреагировал, я тоже не прав. Может, посидим вечером где-нибудь? Мне не хотелось бы оставить о себе плохое мнение.
— Ну ты нахал однако! — она смотрела на меня удивлённо. — Тебя не смущает, что я, может, замужем или у меня парень есть? Можешь себе представить, что с тобой будет в таком случае?
— Да нет, в общем, я не настаиваю, просто подумал, что так будет лучше. Представить могу ― меня утром Дин чуть не прибил. Если нет, то нет, конечно... хотя я бы с радостью.
— Неужто? Вывести Дина из себя не так просто. А ты становишься интересен, только ты не думал, почему я здесь сижу?

Она вышла из-за стола и задрала брючину. От колена у неё был протез. Это, конечно, перспективу более близких отношений портило, но, с другой стороны, не делало же невозможной? Я посмотрел ей в глаза и увидел сквозь полуулыбку-полуусмешку и пренебрежение увечьем в глубине души тщательно задавленную боль.

— Ну что, передумал?
— Нет, Мари, не передумал. Это, — я кивнул на ногу, — ничего не меняет.

Это единственное, что было правильно и вовремя. В её глазах отразилась какая-то внутренняя радость: та, которая бывает у человека, давно не надеявшегося на неё. Я не знал почему, но был уверен, что эта её работа не давала ей радости. И, возможно, её первая реакция на меня росла именно оттуда.

— Ладно, если ты такой настойчивый. Значит, вечером встречаемся у «Яркой звезды». Знаешь, где она?
— Ну уж нет. Пошли-ка лучше в «Победителя», я слышал, что десант там собирается. А теперь и я, вроде как, принадлежу к ним.
— Тебе до них ещё рано, поверь, — с насмешкой в голосе Мари покачала головой. — Да и я туда не хотела бы идти. Не теперь...
— Мари, но ты же из десанта. Почему нет?
— Ты дурак, да? — она, со слезами в голосе, отвернулась. — Я БЫЛА в десанте, а теперь я штабная...

Она, задохнувшись, замолчала. Я подошёл к ней и протянул руку, чтобы попробовать утешить. То, что произошло дальше, я, честно сказать, даже понять не успел. Вот я подхожу к Мари, а вот я уже с заломленной рукой лежу у стены, а сверху надо мной нависает Дин с явным желанием на этот раз прибить.

— Решил, что самый крутой? Я тебя сейчас вдоль и поперек сломаю, мразь!
— Дин, оставь его! Он мне ничего плохого не сделал! — Мари оттаскивала десантника. — Если надо, я и с одной рукой его положу, сама!

Дин ослабил хватку, но не отпустил, продолжая придавливать к полу коленом. С учётом его веса и весьма жесткого колена, удовольствие было сомнительное, но реакция Мари приятно радовала, разве что, кроме слов, что и одной рукой меня положит. Нет, я, конечно, не считал себя Гераклом, против Дина у меня шансов не было никаких, но всё таки думал, что смогу противопоставить ей что-то. Пока мы там барахтались и обсуждали друг друга подобным образом, из своей норы вышел капитан.

— Мари, Дин, отставить! В чём дело?
— Небольшое недоразумение, сэр. Дин решил меня защитить от возможной угрозы.
— Сэр, я увидел, что гражданский схватил за руку Мари при явном её нежелании. Вот и решил вмешаться.
— Понятно. Мари, с тобой всё в порядке?
— Ну, если не считать того, что Дин сорвал мне свидание вечером, то да.
— Если только ты передумаешь, ― тихо ответил я.

Реакцией на последние фразы стало то, что у Дина глаза слегка увеличились, а вот капитан разве что в голос не расхохотался.

— Ну, парень! Я сейчас ведь подумал, что Матье в последний раз таки ошибся и посоветовал придурка. Нееет, Вальбу не ошибся ― разве что только в том, что посоветовал такого же, как он сам! Ещё не начал служить, а девушку из десанта закадрить попытался. Как там тебя?
— Унклар Шепард, сэр!
— Ну смотри, Шепард. За Мари своей головой отвечать будешь, если с ней что не так...
— Капитан...
— Всё в порядке, Мари, я знаю тебя, наверно, лучше, чем ты сама, и не сомневаюсь в твоих умениях. Пригляди за пареньком, кажется, в кои-то веки нам попался стоящий новичок. Что-то в тебе есть, Шепард, что-то в тебе есть, большее, чем в других. Не подведи тех, кто поручился за тебя. Считай начало карьеры ты уже себе положил.
— Буду стараться, сэр!
— Мари, дай-ка мне его данные.

Она передала капитану мой планшет, и он погрузился в чтение. Дин посматривал на меня с некоторым удивлением, Мари ему разве что язык не показала. Наконец, Дин сдался и ткнул меня кулаком в плечо, шепнув: «Потом поговорим». Вот тут немного перетряхнуло, «поговорим» имело слишком много оттенков в данном случае. И «поговорить» с Дином у меня не возникало ни малейшего желания ― просто потому, что выйти против него для меня было без вариантов. Оставалось надеяться, что он имел ввиду именно поговорить, а не набить мне физиономию. Тем временем капитан пролистал мою, вряд ли большую, биографию.

— Тут сказано, что ты пристрелил батарианца в колонии. С учётом травм и потери памяти (чтоб тебе провалиться, мелькнула мысль, на хрена об этом говорить при всех-то?!) можешь вспомнить это?
— Не всё. Я помню, что прозвучал сигнал тревоги, а потом выстрелы и взрывы начались. Пистолет у меня был с собой, как положено: с варренами были проблемы. Я побежал к дому; мама с папой и сестрой готовили праздник, я не помню, какой только. Когда я подбежал, дверь была закрыта, я постучал в неё и услышал за спиной голос. Обернулся, а там стоит этот, с автоматом, ХК М-8. Я успел вытащить пистолет и выстрелил ему в голову, но и он полоснул из автомата по мне. А потом что-то ударило сзади, и я больше ничего не помню.
— У вас там часто проблемы были со всяким отребьем? Или только варрены?
— Нет, кажется, всех предупредили только насчёт варренов, особенно, после случая со мной. Варрен, серебристый такой, прыгнул на меня из-за дерева. Я как-то отклонился и вытащил нож: у меня больше с собой ничего не было. Но только он в какой-то чешуе был, и лезвие об него сломалось. Хорошо, отец рядом был, он его подстрелил. Ну а потом уже лейтенант Роджерс подошла и отругала нас всех за безалаберность.
— Ну-ну, на рыбопса с ножом? — Дин скептически хмыкнул. — Полно заливать.
— Может так, Дин, а может и нет. Ты когда первый раз эту зверюгу видел?
— Да, собственно, только в учебных фильмах ― редкая, к счастью, штука.
— Вот-вот. В наших учебных фильмах.
— Понял, сэр.
— Ну что ж, новобранец. Добро пожаловать в десант. Но тебе придётся чертовски крепко потрудиться, чтобы оправдать авансы в твой адрес. Послезавтра ты должен явиться к начальнику службы найма. Мари объяснит. Дин, до конца смены свободен.
— Так точно, сэр!

Отсалютовав своему капитану, он чётко повернулся и вышел из комнаты. Капитан, вернув планшет Мари и кивнув мне, ушёл в свой офис или что там у него было. Мы остались одни, и, честно сказать, я почувствовал себя очень неловко. Вот так приглашаешь девушку провести вечер, а получается, что это уходит в обсуждение. Похоже, Мари пришли в голову такие же мысли.

— Может... как-нибудь потом, а? Что-то настроение уже не то.
— Мари, да когда этот раз будет (и будет ли вообще). Раз уж решили, то пойдём.
— Ладно, тогда до вечера. Я свяжусь с тобой. Да, кстати, держи.

Она передала мне новую ИД-карту и объяснила, к кому явиться через день. Старая осталась у неё, и она отправила её куда-то пневмопочтой. Новая карточка была совсем не такой, как гражданская. Внутренние отличия и что на ней было записано, я не знаю, а спрашивать как-то постеснялся. Напоминалку о том, куда идти, я сохранил на мини-планшете, благо его у меня никто не забрал при входе. Проводив до двери, Мари придержала меня.

— Спасибо тебе, не забудь про вечер.
— Я буду ждать.
— Иди давай.

Шутливо вытолкнув меня за дверь, она вернулась к своей работе. Я же пока не представлял, чем занять время до вечера, да и когда он наступит тоже было непонятно. Но стоять столбом посреди военной базы было довольно глупо, и, решив, что лучше всего чем-нибудь перекусить после стольких событий, я отправился в обратный путь на свой астероид.