Человек с оружием. Пролог

Вступление

Автор вообще предупреждает, что не несет никакой ответственности за то, что связано с последствиями от прочтения его (шедевра литературной мысли, графоманской {цензура}, среднего пошиба романа, нужное подчеркнуть, недостающее вставить),

короче всячески открещивается и отнекивается... Всё, дескать, это бред и какие могут быть претензии.

Пролог

Это был судьбоносный сон, потому что только такие сны бывают у основных героев саг, легенд, эпопей, романов и повестей. В противном случае, какой был бы смысл описывать данный сон, если бы он был просто сном, что по чистой случайности проходил мимо? Ответ очевиден, никакого. Впрочем, это был не совсем сон, скорее воспоминание во сне (что нисколько не умаляет судьбоносность этого видения, ну, или если хотите, сна). Воспоминание было не из приятных, и Лев (как мы будем называть главного участника развернувшихся в дальнейшем беспорядков) предпочитал, чтобы эти события так и оставались делами минувших дней. Но сегодня чисто случайно забредшее воспоминание сотворило судьбоносный для Льва сон, который определит дальнейшие события его жизни. Речь пойдёт о дне Битвы за Цитадель. 

Он бежал… Тогда все бежали от гетов, от хасков, в общем и целом от смерти (сама Смерть не так уж плоха, но уж слишком изощренными способами она к нам порой приходит). Лев не знал, как оказался в одиночестве и куда делись остальные обитатели станции после начала нападения, да собственно, он и не хотел этого знать. Он был жив, и это было главным. Все попытки связаться хоть с кем-то из коллег по СБЦ провалились. Человек остановился, чтобы отдышаться, и услышал чьи-то крики. Ноги, получившие в тот момент кое-какие зачатки разумности, постарались унести своего хозяина как можно дальше от того, что могло лишить его, а значит и их, жизни. Да и что Лев может сделать против закалённых в боях синтетиков? У него ведь даже самого дерьмового пистолета с собой нет. Как сотруднику СБЦ ему, конечно, полагалось личное оружие, но Лев работал в Отделе Расследований, а это работа несколько более далёкая от перестрелок, чем та, что достаётся сотрудникам других отделов (Отдел Общественной Безопасности, Отдел Специального Реагирования, Отдел Патрулирования). Вдалеке послышались выстрелы гетов и крики не столь везучих, как Лев, обитателей станции, а может и его коллег по СБЦ. Впрочем, это не помешало ногам быть столь же неумолимыми, как за несколько мгновений до услышанного, потому нижние конечности человека продолжили всё дальше и дальше уносить своего хозяина от встречи с гетами. 

Следующей вспышкой в воспоминаниях о том дне был случайно найденный труп крогана-воителя, так и не выпустившего из своих рук повреждённого дробовика. Если судить по той куче металлолома (или того из чего делают гетов) о боевых качествах этого воителя, то можно с полной уверенностью говорить, что кроган продал свою жизнь очень дорого. Инстинкт само (и не только само) сохранения заставил руки Льва обшарить это небольшое поле боя на предмет действующего оружия. По большей части это был местами простреленный помятый или сломанный хлам, но попалось несколько вполне сносных экземпляров. Лев изъял два наиболее работоспособных пистолета у крогана: «Стингер» последней модификации и старенький «Кесслер» - гранаты были гетского происхождения. К великому разочарованию Льва, ни одного целого или более ли менее работоспособного импульсного ружья или штурмовой винтовки не осталось. Где-то в глубинах сознания человека пробудилась Совесть.

«Вот не стыдно тебе обкрадывать этого славного вояку?» – обвиняюще прозвучал голос Совести.

«Я хочу жить, а для выживания мне нужно хотя бы оружие. Он мёртв, но у него есть бесполезное для мертвеца оружие, что же это получается, я должен почтить его память собственной гибелью? – Лев сильно обозлился на не к месту вылезшую Совесть. – Катись-ка ты отсюда и не мешай мне заниматься выживанием». Совесть хотела было что-то возразить, но человек лишь отмахнулся от неё, поправил весь свой скромный арсенал и двинулся дальше. 

Очередная вспышка воспоминаний, которая изъяла из повествования бессмысленные для нас перебежки и перерывы на отдых, перенесла Льва в какое-то здание. Нужно сказать, что данное помещение больше всего походило на то, что принято изображать в постапокалипсических вселенных, где Лев откопал данное здание остаётся загадкой. Но в той комнате, где он находился, были выбиты окна, да и само помещение выглядело обветшалым, старым и явно пережившим не одну сотню затяжных боёв.

Человек принялся оглядываться по сторонам и наткнулся (кто бы мог подумать) на гета-призрака, что уютно и почти незаметно расположился в углу между стенами. Синтетик с интересом наблюдал за следователем, и оставалось непонятным, почему Лев до сих пор бы жив. Всем своим видом гет старался передать жалкому органику: «Ты в моей власти, одно движение и ты труп». Лев замер в ожидании действия, но гет отчего-то медлил. В голове у человека проносились вариации мыслей на тему: « А чего это он ждёт?» - но то, что человек сейчас умрёт, было очевидно. Однако же, гет не выстрелил, как того ожидал человек, синтетик прыгнул на Льва.

Лев не знал, сколько он борется с этой чёртовой машиной, но смутно догадывался о том, что в рукопашной у них пока царил относительный паритет. Об этой разновидности гетов говорили в новостях, они созданы из органических материалов, со снайперской винтовкой под глазом (или схожим оружием призванным разносить вашу голову с одного выстрела) и являлись чертовски быстрыми, вот только один у них недостаток, этот тип гетов вёл себя слишком предсказуемо. Синтетик бил сильно и точно, но по одним и тем же точкам и с той же последовательностью, это помогало перехватывать ещё летящие удары, но вся беда была в другом, множество ударов всё равно достигали своих целей.

Жизнь почувствовала, что она капля за каплей начинает покидать своего хозяина и решительно сжалась, стараясь задержаться в своём резервуаре, как можно дольше. Несмотря на свою предсказуемость, гет старательно пресекал все попытки Льва вынуть пистолет или хотя бы гранату. В отчаянии (а в подобных ситуациях иначе и не бывает), человек с силой набросился на гета и придавил его своим весом. Гет был значительно легче, но физической силы ему было явно не занимать. Держась друг за друга, гет и человек покатались по полу.

Почувствовав, что синтетик решил кончать дело с ним и старался навести своё оружие, на постоянно мельтешащую перед фонарём-глазом голову Льва, человек изо всех сил продолжал бороться за свою жизнь. В конце концов, гет-призрак пригвоздил руки детектива к полу, прицелился, выстрелил и промахнулся. По глупости или по недосмотру, синтетик не зафиксировал ноги Льва, за что и получил мощный толчок в брюхо, отбросивший гета на несколько метров. Лев с лихорадочной спешкой вынул пистолет и начал обстрел противника, закончил он лишь тогда, когда оружие перегрелось.

Осмотр убитого гета не занял много времени. Судя по всему причиной гибели синтетика стали первые два-три выстрела, пробившие глаз-фонарь и другие важные для функционирования детали, что располагались в голове гета. Остальные выстрелы, вероятнее всего, были порождены страхом и стойким убеждением, что для более верного уничтожения следует как можно более тщательно расстреливать жертву. Чтобы закрепить победу Лев установил на останках гета обе гранаты, поставил таймер и скинул в какую-то здоровую щель, где-то внизу послышалось приглушённое «ба-бах», но детектив уже двигался дальше, только не так уверенно и не так быстро, как раньше. А затем, затем он проснулся…