Кулисы "Форнакса"

В одной из Галактик, чье название не имеет никакого значения, на одной из планет, чье название также не имеет никакого значения, в то время, когда день мягко и ненавязчиво отодвигает утро на второй план, солнце лениво освещало всю ту суету, что обычно создают всякие живые существа. На земле куда-то спешили пешеходы, в воздухе — аэрокары, а высокие офисные здания никуда не спешили, но тем не менее высокомерно переливались своими гигантскими окнами.
В общем, обычный день, достаточно хороший для того, чтобы он пролетел, но недостаточно для того, чтобы он запомнился.
Но кто будет читать про обычный день, верно?
Поэтому обратим свое внимание на одно из зданий, в которое как раз входил кроган. Ведь именно там, за этими стенами находился тот самый состав людей, который занимался выпуском эротических журналов для ксенофилов всех рас, включая самый известный — «Форнакс».

Согласитесь, это ведь куда более занимательно, чем очередное сборище юридических конторок по соседству.
Человеческая девушка, ответственная за ресепшн у входа, моментально обратила внимание на выросшего в дверях гостя и тут же застыла, распахнув от ужаса свои голубые глаза. Все-таки она была еще совсем молоденькой, неопытной и абсолютно уверенной в том, что все кроганы только и думают о том, кого бы убить да что бы сломать.
(Впрочем, ее точка зрения не так уж и далека от истины…)
И вот теперь судьба подстроила так, что она оказалась наедине с этой непредсказуемой машиной для убийств, да еще и в таком небольшом замкнутом помещении. Успеет ли она в случае чего вызвать охрану, спрятаться под стол, а то и завизжать, привлекая всеобщее внимание?
А если этот кроган еще и биотик, ему же не составит никаких трудов выковырять ее обратно.
А если он просто подойдет и без слов достанет огромный дробовик, и…

Нежданный посетитель тем временем медленно направлялся своей тяжелой косолапой походкой прямо к ней, и каждый его шаг словно громко отсчитывал то небольшое время, оставшееся до кровавой бойни в офисе.
Да если бы она только знала, подавая документы на финансовый факультет, что ее ждет такая ужасная кончина, она бы и думать забыла о высшем образовании и халтурной работке! Полетела бы как миленькая в техникум да еще и спасибо сказала.
Особый ужас девушке почему-то внушала зеленая кепочка на голове крогана, которая в данной ситуации выглядела особенно зловеще.
Гигантская гора мышц остановилась у столика, слегка шевелясь в такт своему тяжелому дыханию.
— У вас назначена встреча? — уже в полуобморочном состоянии пискнула секретарша.
Кроган все так же молча вытащил из маленькой сумочки на поясе блок информации и положил на стол.
Девушка судорожно сглотнула и, убрав руку с кнопки тревоги, осторожно прочитала содержание пластинки.
— Аааа, так вы курьер! — облегченно выдохнула она и только сейчас заметила, что под мышкой у крогана находится картонная коробка. ‒ Подождите минутку, я спрошу у отдела оформления, могут ли они вас принять…
Девица потянулось было к телефону, но тут она увидела за кроганом что-то такое, от чего подскочила так, будто у нее под задом пикнула бомба.
— Мистер Форнан! Доброго дня!
Прошедший мимо высокий лысый мужчина средних лет важно кивнул и скрылся в коридоре, словно смилостивившееся ненадолго божество, решившее озарить простых смертных своим величественным светом. Даже когда позже оттуда раздался звук приехавшего лифта, здесь, в воздухе, все еще висел шлейф из запаха дорогого одеколона, сигарет и головокружительного успеха.
Кроган за все это время даже не пошевелился и лишь мрачно дышал. Однако этого хватило, чтобы секретарша снова вернула к нему свое внимание и начала поспешно вызванивать необходимых людей, время от времени вздрагивая, когда дыхание приобретало совсем уж ужасающую тональность.
— Вам на третий этаж вверх по лестнице, — девушка попыталась искренне улыбнуться, но больше было похоже на то, что у нее судорогой свело лицо.
Кроган угрюмо затопал в указанном направлении. Если бы он был хотя бы чуточку любознательней, то, проходя мимо второго этажа, смог бы увидеть, как один из работников быстро набирает шестизначный код и входит внутрь.
Никто толком не знал, что же точно находится за той дверью. Известно было только то, что здесь располагается офис еще одной компании, которой владел хозяин «Форнакса», да расплывчатое название ‒ «Горячая линия». Никто даже представить не мог, что же происходит за ее стенами…

— Ты чувствуешь, НАСКОЛЬКО он большой?
— О-о-о, да-а-а…
— Он ведь просто рвется вверх… И это еще не предел.
— М-м-м-м… Кажется, он таким будет еще долго.
— Знаешь, это ведь твоя заслуга.
— А ты любишь растягивать удовольствие.
— Дааа… А как ты, малышка? Ты же уже хочешь слиться со мной воедино, признай это.
— О да, я хочу! Мои акции так медленно опустились… А твой рейтинг такой большой…
— Ну давай, поиграй еще со своими ценами. Ему это понравится.
— Ты такой неугомонный волус!
— Я еще только разогреваюсь и… Кого там приволокло? ‒ послышалось громкое шуршание. ‒ Кварианец возьми, неужели нельзя стучать перед тем, как входить? Я вам еще позвоню, пришлите счет, как всегда.

Связь оборвалась. Оператор Дианина закатила глаза, без сил откинулась на спинку стула и громко выдохнула воздух из легких. Подумав, она еще и стащила переговорную гарнитуру себе на шею, справедливо решив, что заслужила капельку отдыха.
Все-таки удовлетворять по телефону чужие развратные фантазии — та еще морока…
По стеклу, которое ограждало кабинку азари от окружающих, кто-то быстренько перебрал пальцами, привлекая внимание Дианины. Та поспешно повернула голову, и на ее красивом лице моментально появилось выражение искренней радости, когда она увидела стоящую за перегородкой кварианку. Женщина подняла вверх большой палец, показывая, что можно войти.
— Ну, что у тебя? — Роарра нар Зетта, для друзей просто Роа, вошла в маленькую комнатенку и небрежно уселась на стол. Азари посмотрела на нее с легким неодобрением, но кварианка была одной из немногих, с кем общение не только не утомляло, но еще и приводило засраные различными бреднями мозги обратно в норму, так что она могла позволить себе некие вольности.
— Опять этот волус. С ним я словно играю на бирже, а не работаю в месте, куда звонят извращенцы со всей Галактики.
— Да уж, тот, кто придумал подзаработать таким образом на Форнаксе, просто гений. К тому же никаких затрат на рекламу, — кварианка поправила золотистый платок, который покрывал ее голову, и тут же хихикнула, вспомнив кое о чем. — Эриан сейчас всю пиццу сожрала, пока чавкала и причмокивала, изображая наши «девичьи забавы».
На последней фразе Роарра сделала томный голос и показала пальчиками кавычки в воздухе.
— Это еще что. Пока тебя не было, каждый раз, когда мне необходимо было изображать кварианку или волуса, приходилось одевать противогаз.
— Ты шутишь, — засмеялась подруга.
— Вовсе нет. Тут до тебя раньше бабуля сидела, прикинь? Сидит, вяжет розовые носочки внукам и параллельно описывает такие вещи, которые заставят покраснеть даже проститутку с Омеги. Голос‒ то молодой, никто ничего и не заподозрит.
Кварианка покачала головой.
— Кстати… Я, может, тоже отсюда уйду. Не сейчас, правда, попозже, когда поднакоплю денег…
— Вернешься в паломничество? ‒ Дианина моментально погрустнела, и между ее бровей промелькнула морщинка.
— Дааа, не век же мне в нем находиться. Правда с сестрой проблема, ей-то тут нравится.
— Ну, она же не треплется со всякими извращенцами.
— Не дай бог, — Роа скрестила на груди руки. — Не хватало еще, чтобы эта грязь коснулась ее.
— Верно, — азари кивнула. — Мне тебя будет не хватать, знаешь.
— О, ну пока я еще тут, — кварианка попыталась, чтобы ее голос прозвучал как можно более бодро. — Ииии… меня уже зовут на место.
Роарра резво стекла со стола и умчалась к себе отвечать на очередной звонок.
Азари положила подбородок на ладонь и грустно уставилась в стену. Ей вспоминалась такая прекрасная, бурная молодость в «Затмении», когда можно было просто застрелить любого раздражающего тебя типа, а то и вовсе весело размазать его по стенке при помощи биотики. В который раз она пожалела, что это время уже не вернуть.
Наушники на шее что-то прокряхтели. Дианина поспешно натянула их на уши.
— А? Что?
— Что-что, клиент, говорю. Изобрази ему батарианскую пышечку, да понежнее.
У азари свело челюсти от отвращения.
«Это просто…»

— Это просто унизительно, — находящийся этажом выше дрелл, сам того не подозревая, закончил фразу азари. Не подозревал он и о том, что оператор прямо под ним уже вовсю описывала, как она зазывно подмигивает всеми четырьмя глазами по очереди.
— Да ладно тебе, что тут такого? — молоденькая гримерша распылила ему на спину еще немного переливчатой краски. Сам дрелл сидел перед ней на табуретке, причем абсолютно голый, если, конечно, не считать лоскутка ткани, стыдливо прикрывающего самое животрепещущее место.
— Я уже смирился с заявлением о том, что мы, дреллы, все на одно лицо и различаемся только цветом кожи…
— Не слушай их, Сэнн, — девушка отошла на шаг назад и, склонив голову набок, осмотрела результат. — Это только для тех, кто не хочет приглядеться чуть-чуть внимательней.
— И даже к тому, что перекрасить меня легче, чем найти еще одного представителя моей расы…
— Но вас и правда сложно найти! А, между прочим, знаешь, как дреллы популярны у наших читателей? Вот и приходится выкручиваться. Или выкрашиваться.
— Да-да, но Лида, во имя богов, почему именно розовый?!
— Ну сам подумай, — гример сунула баллончик с краской в карман рабочего халата и опустила с лица медицинскую маску, которую использовала, чтобы не заляпаться. — Синим ты был. Зеленым ты был. Желтый — твой настоящий цвет, в нем мы тебя тоже уже фотографировали. Черным ты сольешься в одно пятно, а белый слишком тяжело нанести. А розовым ты еще точно не был!
Сэнн клокочуще вздохнул, впервые в жизни порадовавшись тому, что он сирота, и его мамуля никогда не узнает об этом позоре.
— А теперь прекрати дуться и не шевелись, потому что сейчас мы займемся твоим лицом, — нежно заворковала девушка, нагибаясь к модели.
Дрелл надулся еще сильнее, но послушно замер, чувствуя, как человеческие пальцы ловко наносят краску ему на лоб и щеки.
— Эй, Лида! — позвала гримершу проходящая мимо кварианка в сине‒ серебряном скафандре. — Я минут через двадцать буду сюда возвращаться, тебе в буфете прикупить что?
Девушка распрямилась и обернулась, по-прежнему держа в ладонях лицо дрелла.
— Да, кофе и булочку какую-нибудь. Только кредиты я потом дам, а то у меня сейчас руки грязные.
— Не вопрос, — кварианка пожала плечами и типичной для ее расы походкой прошла мимо приоткрытой двери, за которой как угорелый бегал саларианец-фотограф, неустанно щелкая камерой вокруг голой азари, возлегающей на оранжевом диванчике. При этом он еще не переставал бешено тараторить без перерыва на дыхание.
— Давай, покажи мне страсть! Порази меня своей гибкостью! Да, да, хорошо! Отведи руку чуть-чуть назад, вот‒ вот! Подбородок левее! Еще левее! Чуть-чуть вниз! Да-да! Представь, что ты готовая к естественному делению клетка хоботка мушкаруса задолбатуса, попавшая в симбиоз с катализатором Цэ-четырнадцать — триста девятнадцать!
— Чо? — с лица азари моментально слетело все развратное выражение, сменившись абсолютным непониманием.
— Мммм… — саларианец все же взял паузу и медленно набрал воздух в грудь. — Не задумывайся, просто делай как раньше. Да, молодец!
Лида же вернулась к своей работе, которая уже начала слегка дремать и посапывать.
— Кажется, у нас еще полно времени, — сказала она и нежно мазнула на нос дреллу красящего крема. Тот посмотрел на девушку и внезапно подумал: у всех людей такие красивые глаза или только у его гримера?
Кварианка же давно исчезла за дверью и уже подходила к лифту, размышляя, будет ли редактор сердиться, если она сначала зайдет к иллюстраторам, а затем к нему?

Редактор Донни Вайм все-таки сердился, но совсем по другому поводу.
— «Он прикусил ее челюсти, и она застонала»? Чемми, не челюсти, а губы, губы!
— Да откуда я там разбираюсь в вашей анатомии, дурацкие людишки! — сидящий за компьютером напротив турианец сердито вскинул вверх руки. — Почему я вообще должен писать эти никому не нужные порнушные рассказы? У меня есть своя колонка, между прочим!
— Потому что твоя колонка еще более ненужная, чем эти рассказы, — терпеливо пояснил мужчина, продолжая просматривать текст и расставлять запятые там, где надо. Даже в полумраке маленькой комнаты, освещаемой лишь двумя экранами терминалов, он был ярким пятном — апельсиново-рыжим, конопатым и выглядящим возмутительно молодо для своих тридцати с гаком лет.
— Неправда, она хорошая! — искренне возмутился пластинчатый журналист. — И мои статьи о самых выдающихся писателях Галактики очень интересные!
— Чемми, никто не читает «Форнакс» ради выдающихся писателей, никто-о-о, — в который раз попытался втолковать своему другу Дон.
— Но все равно, есть же авторы, специализирующиеся именно на этом. Зачем еще и меня мучить?
— Эти авторы пишут хорошо, но медленно, поэтому нам приходится их беречь и помещать по одному рассказу в обычный номер и по два в Спецвыпуски, — нравоучительно заметил редактор. — А не то мы не уложимся!
— Гммм…

Разговор прервал звук открывающейся двери, на которую они тут же обратили внимание. На пороге стояла кварианка.
— Вайм? Тут тебе девочки статьи передали, — девушка протянула Донни блок данных. Мужчина устало потер глаза.
— Привет, Уна, — поздоровался турианец. Та кивнула ему в ответ, не поворачивая головы от редактора, который уже выдавал новое поручение.
Когда кварианка вышла, турианец подпер свою голову рукой и мечтательно вздохнул. Впрочем, за это время его пальцы уже успели машинально написать еще пару предложений о «пылающих жаром бедрах» и «пульсирующем естестве». Наблюдающий за ним Донни внезапно улыбнулся совсем мальчишечьей улыбкой.
— Не против с ней замутить, а? — заговорщически подмигнув, спросил он, так что бедный Чемми даже смутился от неожиданности.
— Это все ваша проклятая ксенофильская атмосфера! — сердито сказал он, но тут же погрустнел. — К тому же, она на меня совсем не смотрит.
— Как ты можешь знать наверняка, умник? Она же в шлеме.
— Да и вообще, крутить шашни на рабочем месте — это непрофессионально!
— Ой, я тебя умоляю, — засмеялся Донни. — В наши дни это никого не волнует. К тому же, не забывай, где мы работаем. Это ведь не СБЦ или армия, так что ничего страшного. Я тут каждое утро одну азари встречаю, просто красавица. На втором этаже работает. Там же вроде наше какое-то дочернее предприятие? «Горячая линия». Хм, интересно, чем они занимаются…
— Не люблю азари, ‒ покачал головой журналист. — Они вечно надменные такие. Да и что для их продолжительности жизни этот роман? Помрешь, а после тебя еще штук пять таких будет. Не верю, что они способны чувствовать хоть что-то серьезное.
— Да ладно тебе, зато она не стареет, и тебе не придется после двадцати лет приятной совместной жизни весь ее остаток терпеть и выслушивать морщинистую грымзу рядом с собой. Да и кто вообще говорит о чем-то серьезном? Я бы просто с ней развлекся. Кстати узнал имя вчера. Дианина… Вот увидишь, я сегодня познакомлюсь.
— Ну давай, плейбой, — голос турианца содержал просто смертельную дозу сарказма.
— Ты тоже не отставай, давай, бери Уну в оборот. Она милашка.
— Понимаешь… По-моему, она как-то охладела ко мне с последнего корпоратива. То есть если я к ней подойду поговорить, она нормально поддерживает разговор, но все равно что-то не так, как раньше…
— У вас с ней что-то было? — от любопытства редактор даже выглянул из-за экрана.
— Ну как сказать… Мы выпили, поговорили, причем очень хорошо…
— Ииии?
— Потом прошли по улице, я пригласил ее на чай.
— И потом вы провели совместный матч?
— Ага, — без восторга поддакнул Чемми. — За игрой в «Такер».
— Чего? — удивленно переспросил Дон, пытаясь понять, была ли это какая-то особо пошлая турианская метафора или…
— «Такер». Похоже на ваши нарды. Фишечки, только вместо…
— Ты всю ночь играл с девушкой в настольную игру? — пораженный Вайм даже не стал дожидаться, пока ему объяснят ее правила.
Турианец застонал и опустил голову в ладонь.
— Я знаю, что это провал, ‒ в отчаянии воскликнул он. — Но она так мило проходит по залу, и тут говорит: «О! Ты любишь „Такер”? Ух ты, какой красивый набор!», а я так нервничал, что возьми и ляпни: «Хочешь, сыграем?», и она такая: «Конечно!», и… Хорошо играет, кстати. Мы семь матчей провели, четыре выиграла она…
— Да, приятель, — Дон покачал головой, даже не зная, что сказать.
— Мы проговорили всю ночь, а потом что-то… Ну что-то изменилось в ее общении. А вдруг она теперь думает… что я из этих, — журналист пугливо оглянулся, даже не решаясь сказать это слово вслух. — Которые женщинами не интересуются…
— Чемми, — очень серьезно сказал редактор. От его сосредоточенного лица и взгляда турианцу стало не по себе. — Все может быть гораздо хуже.
— Что? Что может быть хуже? — испуганным голосом спросил он.
Дон привстал и перегнулся через стол навстречу своему коллеге, внимательно глядя на него.
— Ты, похоже, угодил в зону дружбы.
Глаза Чемми распахнулись от ужаса.

Уна нар Зетта удивленно оглянулась назад. Ей показалось, что она что-то слышала.
Но сзади был лишь абсолютно пустой белый коридор, в который выходили двери бесконечных офисов, так что кварианке пришлось направиться обратно.
Она думала о Чемми. Он так приветливо с ней поздоровался, что бедное юное кварианское сердечко просто запнулось, на секунду не справившись с окатившим его гормональным взрывом. Впрочем, это случалось каждый раз, когда она видела этого турианца. Он такой высокий, красивый… А еще очень умный. Уна всегда с интересом читала его статьи в журнале, хоть не понимала и половины слов. Да и вообще, с ним общаться всегда интересно.
Вот только…
Ей сразу вспомнился тот вечер. Безусловно, он прошел великолепно, они замечательно посидели, болтали, а она еще и много смеялась. Вот только это немного не то, что ожидалось… Она-то думала, что раунда через два Чемми скажет что-то вроде: «А ты не хочешь перенести следующий матч в более комфортное место… скажем, в спальню?» Совсем как в тех дамских романах или трогательных романтических комедиях, которые она так любит. И она уже придумала предлог для того, чтобы улизнуть в ванну и принять антибиотики, которые лежали в ожидании своего часа у нее в сумочке. Что-то вроде «ой, мне надо шлем протереть, где у тебя тут зеркало?» Ну или как-то так…
Но матчи все шли, и турианец выглядел настолько искренне увлеченным, что даже делать ему какие-то намеки казалось просто кощунственно.
А что, если…
Что, если он вообще не думает о ней в этом плане? То, что он работает в «Форнаксе», ведь не значит, что он одобряет межвидовые связи. Может, ему нравятся исключительно турианки? И ведь это естественно. Что, если бы ей начал делать намеки… скажем, батарианец?

Уна представила эту сцену и ей стало совсем грустно.
Может она ненормальная? Ведь ни один кварианец не заставлял одним своим видом запотевать ее шлем изнутри.
Уна посторонилась, пропуская мимо продрейфовавшего, словно дредноут, крогана — такого же величественного и неповоротливого. Затем она вошла в кабинет, который занимали художники-иллюстраторы.
— Кто здесь Николсон? — с порога спросила она. Никто не ответил, хотя прямо за первым от двери столиком, заваленным различными комиксами, журналами, дисками, пустыми кружками со следами чая и надгрызенными пончиками, сидел уставившийся в одну точку молодой человек. В комнате слышались какие-то странные стучащие и скрипящие звуки, но они были тихими, так что вряд ли бы парень мог не услышать голоса кварианки.
Девушка встала прямо перед ним и повысила голос.
— Я спрашиваю, кто здесь Николсон?
Ноль внимания. Скуластое лицо со впалыми щеками даже не дрогнуло, как и смотрящий куда-то вверх грустный взгляд.
— Эй! — Уна наконец рассердилась такому пренебрежению. — Я прямо здесь!
— А может, и нет, — неожиданно ответил странный парень и посмотрел прямо на кварианку.
— Что? — та даже опешила от такого заявления.
— Может, тебя нет. Может, меня нет. Может, мы снимся кому-то. И его тоже нет. Мы ведь можем не существовать, понимаешь? Как ты можешь заявлять, что ты здесь?
— Я существую, как и мои мысли, — Уна сердито уперла руки в бока. В конце-то концов, то, что ей стал давить в груди скафандр, и то, что здесь душно, тоже кому-то приснилось?
— Может, кто-то придумывает их за тебя? Может, мы просто персонажи чьего-то рассказа? Про нас дочитают, и мы перестанем существовать. И тот, кто пишет, про него тоже пишут, и он тоже не существует…
— Черт побери, Томас, ты там опять завис? Тебе по ошибке продали пончик с маком? Я ведь предупреждал буфетчицу! Стукните его там по голове, чтобы он перезагрузился.
Кварианка испуганно глянула на неожиданно заговорившую стену, состоящую из всевозможного хлама, вроде того, что был на столе у несчастного Тома.
Парень вздохнул и грустно посмотрел на Уну, видимо ожидая удара и перезагрузки.
— Не буду я никого перезагружать! — нервно воскликнула она. — Где мне найти Николсон?
— Левый правый верхний угол, — загадочно ответила стена и замолчала. Томас тоже вернулся к своему первоначальному состоянию задумчивости.

Кварианка растерянно почесала маковку и, решив, что, поскольку в левом углу находилась та самая говорящая стена, то идти нужно в правый, направилась на поиски, перешагивая через разбросанные вещи. Звуки становились громче и даже приобрели какое-то подобие музыки, судя по всему, людской. Протиснувшись в щель между шкафом и стеной, кварианка вывалилась в еще один закуток.

Внутри был еще один заваленный стол, только с одним различием — на нем еще лежали ноги, обутые в цветные кеды, в подошве которых торчала канцелярская кнопка. Кварианка видела такие кнопки только в экстранете, все‒ таки ими не пользовались уже тогда, когда она еще не родилась.
Ноги перетекали в девушку. Внешне она была совсем нормальной — симпатичное лицо, завязанные в небрежный пучок светлые волосы, большие наушники, которые являлись источником шума, и большая зеленая футболка с изображением ханара.
Стул, на котором сидела девушка, был наклонен под немыслимым углом, но ее это походу совсем не заботило — она увлеченно пялилась в большой монитор, на котором была какая-то странная картинка — то ли кусок щупальца, то ли еще что-то непонятное… Кварианка догадалась, что девушка сейчас рисует.
— Э-э-э, Николсон? — неуверенно позвала она.
Естественно, художница ничего не услышала. Она склонила голову набок, и картинка уменьшилась. Оказывается, то бы всего лишь фрагмент, и теперь кварианка могла разглядеть все изображение…
Уна недоверчиво проморгалась и снова уставилась в монитор, прилипнув к нему взглядом.
То было не щупальце. То была часть турианца. Причем та часть, которую они тщательно прячут и не показывают кому попало.
Художница повернула голову, потянулась за лежащими на столе печеньками и тут наконец-то заметила кварианку.
От неожиданности девушка громко взвизгнула и еще сильнее откинулась на стул. Тот мстительно воспользовался моментом и опрокинулся, так что вся художница скрылась под столом, а ее ноги высоко задрались вверх.
Кварианка испуганно вжалась в стену. Послышались сдавленные маты, фраза «ну нифига у меня тут грязи», и через какое-то время девушка все же вылезла из-под стола, напомнив Уне хасков из недавнего триллера «28 кольев спустя».

— Вы Николсон? — в очередной раз спросила кварианка, чувствуя себя той популярной птичкой, которая без конца повторяет выученные фразы.
— Ну, — художница потерла спину и нагнулась за стулом.
— Меня попросили узнать, готов ли материал.
— Что, уже? Обалдели что ли, верстка только завтра. Еще полно времени, — Николсон уселась и с любовью посмотрела на монитор.
— Меня просили передать, что они знают, что сумма предоплаты, которую вы берете, равна сумме оплаты аккаунта в ММОРПГ, и если вы еще не начинали и опять дотянете до последнего, то в бухгалтерии запретят выдавать вам аванс…
— Сволочи! Узурпаторы! Батарианцы проклятые! Это же явное рабство! Я творческая личность, меня нельзя загонять в такие рамки! — художница моментально отвлеклась от своей работы, задыхаясь от возмущения. — Может, у меня нет вдохновения? Муза меня не посещает! Я протестую!
— А это что? — кварианка осторожно ткнула пальчиком в интригующее изображение, прервав поток негодования творческой личности. — Это разве не оно?
— А, это? — голос Николсон моментально потеплел. — Неее, это для души.
— Для души? Вам нравятся турианцы?
Девушка неожиданно серьезно посмотрела на Уну, да так, что ей даже сквозь шлем стало немного неудобно.
— Были бы у меня твои аминокислоты… Ну или хотя бы физиология как у азари… Эх, — Николсон покачала головой. Рисунок свернулся, открыв взгляду обоину с пейзажем, красующуюся на рабочем столе. — Ладно, можешь передать, что к утру все будет готово. Все равно настроение испорчено.

Дверь раскрылась, и кварианка наконец вышла из этой «комнаты ужасов». Теперь-то она определенно знала, что абсолютно нормальная, особенно на фоне таких личностей.
А теперь настало время для чашечки кофе.
Уна нар Зетта погрузилась в мысли и прошла мимо очередного коридора. Оттуда доносился голос секретарши шефа:
— Нет-нет! Бабло Вар сейчас очень занят! Когда освободится? Не сегодня!

Мистер Форнан, немного высокомерный, немного жестокий, но в то же время чертовски обаятельный мужчина, а заодно владелец «Форнакса» и иже с ним, неспешно поболтал азарийский бренди в бокале и сделал глоток. Затем он снова вернулся к блоку данных, который держал в руке.
— Ну и ну, Бабло, — мужчина покачал лысой головой, которая сияла так, будто ее не менее часа натирали замшевой тряпочкой как минимум три азари. — С каждым разом мне кажется, что еще сильнее увеличить прибыль просто невозможно, но именно это ты и делаешь каждый месяц.
— Оу, — донеслось сбоку от кожаного диванчика, на котором сейчас сидел Форнан. Там, перед окном которое занавешивали жалюзи, за черным деревянным столом расположился самый типичный представитель небезызвестной республики Вол. В полумраке кабинета можно было видеть только его горящие глаза да слышать шумное дыхание, которым волус набирал в грудь воздух во время перерывов между фразами. — Это мое призвание сэр… Не меньше… Не больше.
Мужчина на диване ухмыльнулся.
— Особенно идея с «Горячей линией»… Рискованно, да что сказать, вызывающе! Но оно того стоило.
— Как ни странно… Возросла популярность людей в журнале.
— Вот как?
— Дааа… То ли их стало больше, то ли их просто полюбили… Я слышал, у вас на Земле есть такой журнал… «Плейбой»… Можно было бы его выкупить. И перевыпустить.
— Ммм, я пока не буду ничего обещать…
— Ах да… И еще… Предлагаю увеличить количество рекламы на три процента…
— Мы ведь уже делали это в прошлом месяце.
— Тогда предлагаю добавить в объем еще шесть страниц… Четыре из них будет занимать реклама… На обложке напишем: больше разврата за те же деньги… Никто ничего не заметит…
— Ты думаешь? — усомнился Форнан. — Эти потребители — народ капризный. Только они тебя обожают, и тут — бууум! Тебя ненавидят из‒ за того, что последняя страница оказалась не такой, какой ее все ожидали.
— Да… Эээ… Что?
— Ничего, ‒ мужчина потер подбородок. ‒ Думаю, можно сделать по‒ твоему. Только тогда в этом месяце сделаем два интервью.
— Но это же… дорого!
— Окупится через несколько месяцев. А там можно будет и об увеличении тиража подумать, — Форнан поднял руку и посмотрел на старинные часы, сделанные из чистой платины. — Кстати, сейчас мне надо будет отправиться соблазнять одну претендентку на интервью… И не только интервью.

Мужчина встал, элегантным движением перебросив пиджак через руку, и вышел из кабинета.
Бабло Вар с минуту просидел не шевелясь, а затем с грохотом отодвинул стул и потихоньку спустился на пол.
Может быть, ему не хватает всего того лоска, которым обладал Форнан…
Волус остановился в центре комнаты.
Может, наивные люди и не знали, какую титаническую работу проделывает этот гордый представитель республики Вол…
 Но он-то знал, кто на самом деле держит весь «Форнакс».
— Пусть этот надутый человечишка заблуждается… — забормотал Бабло. — Но я‒ то знаю… Я все знаю… Я, я истинный владелец «Форнакса»! Я построил эту империю! Вы еще падете ниц передо мной!
Волус раскинул руки, и его глаза возбужденно засверкали в темной комнате. Перед ним раскрылась голограммы, отображающие графики роста популярности, тиражей и стоимости журнала, а так же дающие необходимую для такого момента зловещую золотистую подсветку.
— Я… ФОРНАКС! — гулко воскликнул Бабло Вар. И даже стены внимали ему в этот величественный момент, не смея возразить истинному владельцу разврата и ксенофилии.
Внезапно круглый властитель опустил руки и подозрительно оглянулся по сторонам, подрастеряв часть внушительности. Затем крадучись (насколько вообще крадучись может быть волус) он направился к двери и закрыл ее на замок. Уселся на диванчик. Поерзал, устраиваясь поудобней, скатился, залез еще раз. И наконец запустил инструметрон.

— «Горячая линия» приветствует вас… Расскажите все о ваших желаниях.
— Дианина свободна?
— О, это вы. Секунду… Да, она свободна.
— Соедините меня с ней.
 На пару мгновений в комнате повисла тишина, и затем послышался приятный женский голос.
— Все-таки решил позвонить сегодня, сладкий?
— Не люблю оставлять дела незаконченными, — волус откинулся на спинку дивана. — Только давай на этот раз ты будешь директором… связавшим неопытного работника хитро составленным контрактом.
— Ммм. Я очень плохой директор.
— О-о-о, да…

Грог из клана Ордош наконец-то вышел из здания и поставил в своем списке заданий галочку. Он был не самым быстрым курьером во Вселенной, но тем не менее, доверяя ему что-то передать, можно было быть абсолютно уверенным в том, что адресат обязательно будет найден, даже если он в ужасе попытается прыгнуть через ретранслятор «Омега-4».
На улице уже наступили сумерки и здания начинали медленно загораться огнями. Не стало исключением и заведение «Форнакса» за спиной крогана. Свет уже зажегся, но ленивые работники пока еще не занавесили окна, так что если бы курьер был чуточку любопытней и оглянулся назад, он мог бы заметить…
Как на четвертом этаже запыхавшийся турианец подбежал к кварианке и, бурно жестикулируя руками, начал ей что-то объяснять, а она после этого неожиданно захихикала и без слов бросилась ему на шею. Как в соседнем окне дрелл остервенело оттирался от розовой краски при помощи тряпки и сердобольной гримерши, которая, покраснев, как огнетушитель, усердно терла его накачанную спину.
А двумя этажами ниже Донни Вайм стоял у закрытой двери и все думал, стоит ли ему дождаться ту прекрасную незнакомку? И какие-то странные, незнакомые до этого ощущения томили его сердце.
Если бы кроган обернулся…
Но ему было пофиг, и он флегматично затопал на общественный транспорт выполнять следующий пункт своего списка.
Вселенная лениво пошевелилась и отсчитала новый виток своей жизни.