Mass Effect: Капкан для героя. Глава 14: Взаперти

Персонажи: Джон Шепард, ОС; 
Статус: в процессе;

Глава 14 .

Взаперти. 

Предел Галилея 

Поверхность Акузы 

4 мая 2177г. 16-40

22 часа до эвакуации. 

Джон прислонился к стене и медленно стянул с головы боевой шлем. Смахнув со лба капли пота, он устало провел рукой по мокрым волосам. Оставшийся на перчатке белесый развод был похож на след молотильщика, уходящего в песок, и напомнил ему последние минуты боя. Картина смерти Дерри стояла перед его глазами, казалось, снова и снова чудовище подминает под себя старого сержанта, навсегда забирая его в кромешную тьму. К горлу подступил комок, и в глазах предательски защипало. Шепард помнил, как после учебки впервые перешагнул порог казармы разведроты N7 на Арктуре и напоролся на настороженный взгляд Пола. Как и любой старослужащий, он с неодобрением относился к молодым офицерам, но никогда и ни при каких обстоятельствах не позволял себе оспаривать его, Джона, приказы. Именно он был первым сказавшим Шепарду «Добро пожаловать в семью» после окончания боевой операции на судне контрабандистов из Систем Термина. Именно он, не колеблясь, встал рядом со своим командиром на Элизиуме, защищая пленных батарианцев от праведного гнева разъяренных колонистов. А сейчас Дерри больше не было, и бремя вины впервые с Мендуара навалилось на плечи лейтенанта тяжким грузом. Пол выполнял ЕГО приказ, и как хороший солдат, довел дело до конца. Ценой собственной жизни. 

Шепард глубоко выдохнул и постарался взять себя в руки. Сердце тоскливо сжалось, когда лейтенант оглядел свое потрепанное войско. Рила стояла на коленях, уткнувшись головой в сложенные руки, и тяжело дышала, все еще пытаясь отойти после измотавшей ее донельзя схватки. Сабрина и Дебровски разбирали оставшееся вооружение. Снайпер покидала позицию в спешке и не успела забрать закрепленную на перилах винтовку, поэтому теперь тщательно проверяла состояние штурмового дробовика Питера. Они негромко перешептывались, недобро глядя на по-прежнему ничего не соображающего биотика. Лишь Савельев казался невозмутимым, ковыряясь в одном из больших серверных блоков, установленных по всей комнате. Но тот всегда хорошо прятал эмоции. Комнатушка, в которой оказались десантники, была небольшой, всего три на пять метров. Еще тесней она становилась оттого, что была наполовину забита аппаратурой. Шепард обратил внимание, что дальняя от него стена единственная в комнате была свободной. Подойдя к ней, он включил инструметрон, проверяя ее на наличие электронных цепей. Интуиция не подвела Джона, инструметрон обнаружил хорошо замаскированную дверь. Потратив немного времени на поиск замка, Шепард замкнул контакты простенькой микросхемы, и на стене замерцал световой контур низкого прохода. Джон жестом подозвал к себе техника. 

— Можешь просканировать, что там? — лейтенант кивнул на загадочную дверь. 

Техник без слов проверил окружение оранжевым лучом инструметрона. 

— Небольшое помещение, метра два, может, три, от двери до стены. Почти идеальный квадрат. Точнее сложно сказать, дверь, кстати, не заперта. Вскрывать? 

— Давай, — Джон на всякий случай сделал шаг назад. 

Комната за дверью оказалась и в самом деле небольшой и, что самое главное, абсолютно пустой. Лишь небольшая консоль располагалась в центре и напоминала карликовую пальму в центре пустыни. 

— Ад в представлении Плюшкина, — вспомнил русского классика Савельев. Лейтенант хмыкнул — сравнение ему понравилось. Подойдя к консоли, Шепард провел пальцем по сенсорной панели, включая компьютер. Напротив него замерцала фигура виртуального помощника. Образом для ВИ был выбран пожилой джентльмен в докторском костюме и очках с толстыми линзами. Несомненно, у программистов было чувство юмора, ибо гораздо чаще встречались женские фигуры надуманного еще в бородатом двадцатом веке идеала. Джон вспомнил свою первую встречу с Рилой на Арктуре, подумав о том, что азари почти поголовно подходят под пресловутые 90×60×90. «По все видимости, у наших богов был одинаковый вкус, — решил он, — Если в нашем мире среди технологий еще осталось место для богов». 

— Вас приветствует ВИ колонии «Акуза-1». Пожалуйста, назовитесь, чтобы я мог проверить ваш уровень допуска, — ровным, без каких-либо эмоций, голосом, заявил его электронный собеседник. 

— Лейтенант Джон Шепард, ВКС Альянса, — это было стандартная формулировка военного положения. В свое время Альянс потратил немало усилий, чтобы заставить частных инвесторов повальной колонизации привести компьютерные системы управляемые ВИ к единой схеме доступа. Решающим аргументом стал ультиматум, подписанный руководством космических флотов. В нем говорилось, что Армия Альянса отказывается нести ответственность за защиту колоний, в которых военным по первому требованию не предоставляется управление системами обороны, видеонаблюдения и жизнеобеспечения. Корпорации, конечно, возмущались, но ультиматум приняли. Безопасность была дороже. Во все ВИ повсеместно ввелась пространственная идентификация солдатских жетонов. Именно на это рассчитывал Джон, называясь. 

— Приветствую вас, лейтенант Шепард. Согласно протоколу безопасности, вам открыт первый уровень допуска к моим подсистемам. Я счастлив помогать военнослужащим Альянса, — торжественно заявил ВИ. Джону показалось, что последняя фраза прозвучала слегка саркастически. Видимо, он не ошибся насчет юмора разработчиков. 

— Спроси, какого хрена здесь твориться, — внес предложение Савельев. 

— Пожалуйста, сформулируйте запрос точнее, — не преминул ответить ВИ. 

— Какого рода работы проводились в колонии? — спросил Джон. 

— В состав колонии входят завод по добыче и переработке кремния, жилой комплекс и научная лаборатория. Проводимые работы за последний отчетный период: увеличение санузла, установка потокового конвейера в зону приема готовой продукции... 

— Отставить запрос, — Шепард понял, что так он ничего не добьется, — Какого рода исследования проводились в лаборатории комплекса? 

— К сожалению, я не могу ответить. Вашего уровня допуска недостаточно, — безапелляционно заявил ВИ. 

— Странно... — задумчиво прокомментировал Савельев. 

— Да нет, это-то вполне ожидаемо. Сведения о научных наработках вряд ли поместят в открытый доступ, — вздохнул Джон. 

— Я не про это, — отмахнулся Сергей. — Мы прошли весь комплекс и впервые натолкнулись на пульт ВИ. Вспомни «Арктур», там он даже в сортире установлен, напоминает о необходимости мыть руки после посещения. И так, если мне не изменяет память, во всех колониях Альянса. Во всяком случае, в тех, что мне довелось посетить. 

— А ведь и правда, — Джон снова обратился к компьютеру, — Сколько точек ВИ установлено в колонии? 

— Две, — коротко ответил тот. — Одна здесь, другая — в комнате общего управления колонией на уровне «С». 

У Джона зародилось нехорошее подозрение. 

— Подключите меня к системе видеонаблюдения. 

Перед лейтенантом загорелся большой голографический экран со схематическим изображением гигантского комплекса. 

— Выберите сектор просмотра, — прокомментировал электронный помощник. 

Шепард нашел на схеме комнату с реактором и ткнул в изображение пальцем. Экран мигнул и увеличился в несколько раз, заняв добрую треть помещения. Картинка разделилась на двенадцать частей, на девять из них компьютер вывел изображение с расположенных по периметру микрокамер, еще три заняли синусоидальные графики с постоянно меняющимися цифрами рядом. Половина камер показывала лишь помехи — по всей видимости, оборудование вышло из строя во время их боя с молотильщиками. Внимание Шепарда привлек один из экранов. Камера находилась прямо напротив их убежища. По спине разведчика пробежал холодок, когда он увидел слегка раскачивающуюся голову молотильщика рядом с дверью. Не было никакого сомнения — чудовище ожидало продолжения трапезы. «Ну уж нет, — скрипнул зубами Джон, — Этому не бывать». 

Шепард решил найти Карла. «Когда группа лейтенанта Томлинсона в последний раз выходила на связь, он говорил о какой-то двери, — подумал разведчик. — Не ахти какой ориентир, но хоть что-то». Вопреки его опасениям, поиск не занял много времени. Двери, разграничивающие блоки комплекса, были жирно выделены на карте, да и на третьем этаже такая оказалась одна. Шепард вывел на экран изображения с коридора возле двери и обомлел. Савельев сочувственно сжал его плечо. 

***** 

— Давай же! Живи, солдат! — Карл судорожно пережимал разорванное горло Сольмстеда, заливая все вокруг панацелиновой массой, выдавливаемой из санитарного отвода его бронекостюма. Глаза десантника мертвым стеклом уставились в потолок. Молотильщик на последнем издыхании достал его единственным оставшимся щупальцем. 

— Он мертв, лейтенант. И мы тоже будем, если не уйдем отсюда, — Тумс дернул лейтенанта в сторону двери. 

Карл поглядел на него абсолютно безумным взглядом. Лейтенант выглядел так, как будто только вышел из самого адского пекла. Он был с ног до головы покрыт кровью своих солдат и бурой жижей, заменявшей кровь молотильщику. Сам коридор сейчас более походил на сцену из ужастиков: фрагменты тел, дыры, проплавленные желудочным соком чудовища, дымящееся от перегрева оружие, разбросанное тут и там... 

В узком коридоре у десантников не было возможности увернуться от длинных щупалец и зубастой пасти монстра. После ожесточенной схватки в живых остались лишь Карл с Тумсом да невесть как уцелевшая в этом бедламе доктор О’Лири. 

— Капрал прав, сэр. Если мы останемся здесь, то рискуем встретить еще одну тварь. Надо искать убежище, — Сара передернула затвор подобранного в пылу схватки «Мстителя». 

— Продолжаем движение к центру управления, — хрипло выдохнул Томлинсон и аккуратно обойдя не подающую признаков жизни тушу молотильщика в центре коридора, вошел в распахнутые двери. 

***** 

Шепард провожал взглядом их фигуры, пока они не скрылись в проходе. Затем он снова вывел карту комплекса и попытался переключиться дальше, чтобы продолжить наблюдение за Карлом. 

— Извините, доступ только для персонала с высшим уровнем допуска, — лаконично обломил его ВИ. 

Лейтенант матюгнулся и попробовал перейти к просмотру помещений госпиталя. Искусственный помощник повторил предыдущую фразу. 

— Да какого хрена? — взвился Шепард 

— Пожалуйста, сформулируйте запрос точнее, — у Джона возникло стоическое ощущение, что чертов компьютер над ним издевается. 

— А они умеют хранить секреты, — хмыкнул техник. 

— Знать бы, кто эти таинственные «они», — лейтенант стиснул кулаки. 

— Ну кое-что мы прояснили, — палец Савельева уткнулся в один из экранов с графиками, — Эта штука, там, рядом с реактором, создает своего рода излучение, которое фиксируется установленными здесь датчиками. 

— ЭМИ? — Заинтересованно переспросил Джон. 

— Не только. Сам сигнал множественен, и дублируется в разных системах. Тут тебе и ультразвук, и инфракрасное излучение, даже реакция биополей. Но не это главное. Судя по всему, он вызывает у тварей приступ агрессии, что-то вроде команды на поиск и уничтожение. Иначе, почему бы им не напасть раньше? Если верить данным графика, сигнал постепенно идет на убыль. 

— То есть через некоторое время они снова уснут, или что они там делают, когда не жрут людей? 

— Вроде того. Однако есть еще одно но... 

— Что-то мне ход твоих мыслей не нравится. 

— Мне тоже. Вот это, — палец техника переместился на экран ниже, — Сигнал с ядра масс-реактора. Последний амплитудный скачок зафиксирован, когда сработал обелиск. На тот момент он использовал всего шесть процентов от мощности генератора. Судя по данным с графика, на следующий удар конструкция запросит гораздо больше энергии. 

— Насколько больше? — Джон надеялся, что цифра, названная Савельевым, будет невелика. 

— Восемьдесят процентов. И при этом сигнал не станет продолжительнее или сильнее. Просто увеличится охваченный им сектор. Если в первый раз он едва охватил комплекс, то в следующий под поражение попадет зона километров в двадцать пять, не меньше. 

— Рила говорила, что они размножаются спорами. Те, что мы встретили в комплексе, на порядок меньше атаковавших Томлинсона в пустыне. Может, это что-то вроде потомства? 

— Тогда споры должна была оставить взрослая особь. И, несомненно, сигнал она услышит. Боюсь, мы встретимся с мамашей... 

— Бред, — открестился Джон, — они слишком большие для того, чтобы проникнуть сюда. 

— Вот для чего нужны были большие ворота. ЭМИ-удар будет такой силы, что из строя выйдет вся сложная электроника в радиусе километра. Согласно протоколу эвакуации, все двери автоматически откроются. Мы в самом их логове, Джон, — тихо закончил Савельев. 

— Мы выберемся. Покопайся здесь, узнай, сколько у нас точно есть времени до следующего запуска обелиска. 

— Есть, — Савельев прильнул было к монитору, но затем снова обернулся к Шепарду, — Колонисты знали об этом, лейтенант. Не могли не знать. По крайней мере, часть из них. 

В этот момент в соседней комнате раздался громкий окрик. Джон пулей выскочил туда. Его глазам предстала красноречивая картина: Рила, укрывшая за своей спиной молодого биотика, с одной стороны, и Дебровски крепко держащий норовящую вырваться Сабрину — с другой. 

— Сопливый щенок! Пол погиб из-за тебя, тварина, спасая твою жалкую, никчемную жизнь. Да он десятка таких, как ты, стоил. Отпусти меня, Большой, дай я ему шею сверну, — Веласкес была, мягко говоря, в ярости. 

— Так вы не вернете сержанта, — Рила старалась говорить спокойно, но на всякий случай держала дистанцию. 

— Веласкес, отставить! — рявкнул Джон. 

— Но, сэр... 

— Я. Сказал. Отставить, — в голосе лейтенанта зазвенела стальная струна, не предвещая ничего хорошего для снайпера. Сабрина сбавила обороты. 

— У нас и так проблем выше крыши, не хватало еще перегрызть друг другу глотки, — Джон постарался успокоиться, хотя его так и подмывало влепить нерадивой подчиненной крепкую затрещину. 

— Он ведь был и вашим другом тоже, — буркнула девушка и отвернулась, всем своим видом демонстрируя недовольство. 

— Да, я знаю. Но вы все должны помнить, кто мы и какова наша работа. Пол погиб, через два часа могу погибнуть я, но это не повод искать виноватых и развешивать их вдоль дорог. Всем ясно? — Джон обвел взглядом своих солдат. 

— Так точно, — нестройно ответили все, даже, к его удивлению, Рила. 

— Я... я не хотел... просто не мог заставить себя двигаться..., — молодой биотик сбивался, умоляюще глядя на Джона. 

Шепард подошел к нему почти в упор. 

— Это война, парень. Тут все просто — либо убиваешь ты, либо тебя. Как только ты останавливаешься, тебя догоняет смерть. И поверь, нет никакой разницы, какое обличие она примет в следующий момент. Запомни это. 

Молодой человек смотрел на него как кролик на удава. Внезапно Джон понял, что они почти ровесники. Он никогда не задумывался, как сложилось бы его жизнь, если бы не тот злосчастный налет на Мендуар. Может быть, он стал бы терраформером или агротехником, или гражданским пилотом. Но все произошло так, как произошло, и сейчас он стоял напротив парня немногим моложе его, и ему казалось, что их разделяют десятилетия боли и страданий. Джону захотелось заорать, выплеснуть на злосчастного биотика все то, что скопилось на его душе за последние семь лет. Но Шепард сдержался. 

— Всем собраться. Даю вводную, — Джон сухо пересказал все, что ему удалось узнать. 

— О-хо-хо, — выдохнула Сабрина, — И сколько у нас есть времени? 

— Все не так уж плохо, — ответил вместо Джона присоединившийся к группе техник, — По моим подсчетам, обелиск перейдет в фазу активности через шесть часов, примерно столько понадобится реактору, чтобы набрать максимальные обороты. Также, через пять, пять с половиной часов мощность первичного сигнала спадет к минимуму. В этот момент можно попытаться прорваться. Плюс, есть шанс, что Томлинсон все же сможет добраться до центра управления. 

— Ясно. Проверить снаряжение, потом постарайтесь отдохнуть. Дежурим вчетвером по часу. 

— Я тоже могу помочь, — Рила посмотрела ему в глаза и смущенно улыбнулась. 

— Не стоит. Через пять часов ты нам будешь нужна во всеоружии. 

Десантники расселись кто где, проверяя оружие и снаряжение. Джон стянул со спины «Каина» и принялся очищать могучее оружие от прилипшего песка и пыли. 

— Вы прям как с ребенком, — Рила присела рядом с ним, прислонившись спиной к стене. 

— «Что есть наше оружие, как не дитя намерений наших», — процитировал Джон, не переставая натирать гранатомет. Рила аккуратно забрала его из рук Шепарда и отложила в сторону. Он не сопротивлялся, но воззрился на нее с немым вопросом. 

— Не лишено смысла. Вообще я хотела..., — азари ласково взяла его за руку. 

— Лейтенант? — Савельев никогда не отличался чувством такта. 

— Чего тебе? — недовольно переспросил Джон. 

— Разреши ребят помянуть. 

Джону стало немного стыдно и он молча кивнул. Десантники подтянулись поближе, и азари незаметно отстранилась, но осталась рядом. Сергей выудил небольшую фляжку. Резкий запах чистого спирта разошелся по помещению. 

— Ты был хорошим другом Пол... — Техник сделал глоток и передал флягу дальше. 

— Десант помнит своих... — Сабрина закашлялась, но выпила. 

— Простите что вы, а не мы... — Дебровски казался слегка потерянным 

— Встретьте нас, когда придет наш черед, — закончил старую формулу Джон, делая глоток. Его слова прозвучали приговором в абсолютной тишине. 

— Лейтенант, разреши? Парни как никто это заслуживают... — техник вопросительно посмотрел на командира. Джон снова бессловно кивнул. Сергей откашлялся и запел. Голос у него был глубокий, немного грустный, с небольшой хрипотцой. 

Я не забуду никогда 

Тот смутный, бесконечный, хаос. 

И вспоминаю, задыхаясь, 

Друзей, ушедших навсегда... 

Героев павших череда, 

Камней надгробных галерея, 

А в памяти моей всегда 

Живут их лица, не старея... 

Оставшись доблести верны, 

Пройдем мы жизни круговерти. 

А те, кто бросил вызов смерти — 

Уходят в лучшие миры... 

В сердца, достойные проник, 

Сквозь артиллерии раскаты, 

Клич, вдохновлявший наших братьев: 

«Альянс Един, Альянс Велик!» 

Сергей на секунду замолчал, а потом продолжил: 

Они ушли, они ушли, 

В иные, вечные пространства. 

И за пределами Земли 

Приобретают постоянство... 

Они находят свой покой, 

Ютясь в зобу у райской птицы... 

И все же, с болью и тоской, 

Я вспоминаю... Эти лица...* 

В этот момент казалось, что лица десантников светятся каким-то иным, потусторонним светом. И не нужно было ни слов, ни жестов, чтобы выразить их единство. Рила восторженно смотрела на этих сильных, храбрых людей, восхищаясь их преданностью друг другу и общему делу. 

— Как... Красиво..., — выдохнула она, украдкой вытирая набежавшую слезу. 

— Да уж, кое-чему русские смогли нас научить, — грустно усмехнулась Сабрина. 

— Русские? — Рила нахмурила лоб, пытаясь понять, — Это какая-то неизвестная в пространстве Цитадели раса? Или вымершая, как протеане? 

— Можно сказать и так, — рассмеялся Джон, — Живем с ними на одной планете уже несколько тысячелетий и до сих пор кажется, что они с Луны свалились в стародавние времена. 

Рила вопросительно уставилась на него, и Савельев, видя ее замешательство, пустился в объяснения. 

— Понимаете, не все люди одинаковые. Если брать строение тела, то тут все почти идентично, но когда дело доходит до мировосприятия и образа мышления, то всплывает множество различий. И сейчас на Земле существует множество стран, сиречь групп людей, со своим правительством, политическим курсом и даже национальным языком. Представителем одной из таких групп, Северо-Азиатской Республики, я и являюсь. Но чаще нас называют по старому названию государства — русскими... 

— Как странно, неужели различия настолько сильны, что невозможно объедение? — Рила совсем запуталась. 

— Вот скажите, давно ли азари воевали друг с другом? Ну, так, чтобы массово. 

— Никогда, — Рила была удивлена его вопросом, — Мы же один народ... 

— А вот у нас еще сто лет назад это было нормой. Причем не только в пределах одной планеты, но и даже в пределах одной страны. Хотите, я расскажу вам историю своей? 

— Да, конечно, — азари заинтересованно посмотрела на техника. 

— В первой половине двадцать первого века моя страна переживала тяжелейший ментальный и производственный кризис. Демографическая катастрофа сократила население почти вдвое, отсутствие национальной идеи привело к массовому падению нравов и потере чувства единства с родной землей и соплеменниками. Моральному распаду способствовало обильная иностранная интеграция во все сферы жизни. При этом мы умудрялись брать у других народов только плохие черты. Процветали мздоимство, родственная преемственность, все формы безнаказанного насилия. При таком раскладе было естественным разделение народа на правящий класс, так называемую элиту, и класс управляемых, коих было, как вы сами понимаете, почти сто процентов от общей массы населения. Мы вырождались. Последняя капля упала в 2032-м, когда было объявлено о скором присоединении к только что образованной Северо-Атлантической Диктатуре. И если народ, скрипя зубами, еще терпел побои и унижения от своих, то потеря независимости, слава богу, наконец-то подтолкнула тех, у кого еще остался здравый смысл, к решительным действиям. По всей стране полыхнул костер революции. На востоке империи были созданы две республики: Дальневосточная и Сибирская. Запад остался лоялен правящему режиму. Далее последовали почти 30 лет кровавой, братоубийственной войны, после которой из ста сорока миллионов человек остались жалкие тридцать. Для полноты картины я поясню — это был второй случай в истории, когда было применено ядерное оружие, и первый, когда это произошло в пределах одной страны. Настолько велика была ненависть к олицетворяющей всю мерзость правящего режима столице, что военным руководством республик было принято решение стереть ее в пепел, превратив всю окружающую территорию в радиоактивную пустошь. В тот страшный день погибло больше пятнадцати миллионов человек. И Восток победил. И никто из нас сейчас не осуждает этого решения. Тогда так было необходимо. К сожалению, это был далеко не конец. Как это всегда бывает, на труп слетелись стервятники. В последующие после войны годы объединившиеся республики отразили восемнадцать попыток иностранной интервенции. Но нет худа без добра: за эти тяжелые годы в горниле войны закалилась и окрепла новая национальная идея, и мой народ, наконец, принял ту долю, к которой его подводила тысячелетняя история. Основой нового государства стала военная доктрина Семи, названная так в честь семи высших офицеров, принявших ее и взваливших на себя бремя ответственности за нацию. А затем они обратили свой взгляд на запад, где под гнетом марионеточного правительства задыхались остатки нашего народа. В 2073-м году мы продемонстрировали всему миру свою мощь. За одну ночь были выведены на орбиту двадцать шесть новейших спутников наведения, накрыв весь мир прицельной сеткой. А затем четыре закаленные в бесконечных боях дивизии, «Восток», «Амур», «Енисей» и «Алтай» повторили подвиг наших предков стопятидесятилетней давности и за одну ночь дошли до Зееловских высот, углубившись почти на триста километров вглубь территории Диктатуры. Разжиревшая наемная армия Запада ничего не смогла противопоставить профессиональным солдатам, сделавшим военное искусство смыслом своего существования. На следующее утро Совет Семи выдвинул ультиматум, установив окончательные границы Республики и пригрозив сварить мир в ядерном котле если еще хоть кто-то посмеет вмешаться во внутренние дела государства. Назревала Третья Мировая война. Но Диктатура со своими союзниками уступила, ибо теперь больше думала о том, как удержать свое, а не хапнуть чужое. Конечно, с Республикой были разорваны дипломатические и экономические отношения, но это мало волновало мой народ. Мы начали учиться жить заново. Но уже никогда не отступали и не отступим от Доктрины Семи. Экономическая блокада не продержалась и десятилетия. Мы ушли вперед в технологии космических перелетов и обладали самым большим в мире запасом золота и платины. Первое, как вы, наверное, знаете, требуется для построения солнечных батарей исключительной мощности. Второе жизненно необходимо в кораблестроении. Так что дружить с нами было выгоднее, чем враждовать. А уж выгоду Диктатура, в которой правят бал могущественные корпорации, никогда не упустит. Сейчас Северо-Азиатская республика находится на втором месте по населению на Земле и обладает самой боеспособной и многочисленной армией в Альянсе. И хотя после начала галактической экспансии границы между государствами слегка размылись, мы по-прежнему считаем, что идем своим путем... 

— Ну да, только теперь он слегка пересекается с остальными жителями Земли и колоний, — усмехнулся Шепард, — Слегка пафосно, но все по существу. От себя могу добавить, что армия Альянса никогда бы не стала настолько подготовленной без влияния Республиканских военных доктрин. У нас в учебке даже половина занятий строилась именно на русских военных идеях. Особенно в том, что касалось боевого духа и верности знамени и боевым товарищам. Здесь, за пределами Земли, национальные различия не столь явны, верней будет сказать, их почти нет, но среди десантников ходит достаточно знаковая шутка: «Если русского слишком долго не называть русским, то он обидится». 

— Просто мы слишком дорого заплатили за право этим гордиться, — грустно сказал Савельев. 

— У нас в учебном корпусе политподготовку вел старший сержант Козодоев. Русские, кто был, почему-то называли его «Козлодоев» и тихо ржали за спиной. Я так и не понял, в чем юмор. Так вот, его любимая фраза была... сейчас припомню... «Самь покибай, ньо тофарисча вирущай» — на ломаном русском произнес Шепард. 

— Чтобы понять эту шутку, надо родится с «Орлом» на лацкане, — рассмеялся Сергей, затем встал и вытащил откуда-то из-за спины тубус вырванный им из дрона, — пока есть время, поковыряюсь. Дежурю первым, лейтенант? 

— Ну, коли вызвался, дерзай. Подымешь меня через час. 

Десантники вновь разбрелись, оставив Шепарда наедине с азари, насколько это позволяло тесное помещение. 

— Мне тяжело это понять. Мы азари. Все, без исключения, — Рила задумчиво прикусила губу. 

— И слава богу. Мой народ в космосе недавно, но прогресс уже ощущается. Совсем скоро все эти пережитки останутся позади, хотя с потерей национальных изюминок уйдет некий шарм. А можно задать тебе вопрос? 

— Да конечно, и можно даже не спрашивать каждый раз разрешения, — улыбнулась девушка. 

— Вы очень красивы, — Джон запнулся, — Ну, то есть все азари... 

— Так я, или все азари? — Рила кокетливо потянулась, по-кошачьи выгнув спину. 

— Все азари, ну и ты, конечно, в особенности... Я имею в виду: это национальная особенность? — Шепард окончательно растерялся, — Прости, я не большой мастер говорить приятности девушкам... 

— Тебе бы это и не пошло, — внезапно Рила прижалась к нему и поцеловала в небритую щеку, а затем устроилась на плече, томно прикрыв глаза, — Вы другим берете, лейтенант... 

Оба замолчали, переваривая услышанное. Паузу прервала азари. 

— Если мы выберемся отсюда, так и быть - свожу тебя в отпуск на Иллиум и покажу пару страшненьких. Мы их там прячем. Только не говори никому, а то нас перестанут считать самой прекрасной расой в обитаемом космосе. У вас же бывают отпуска? Будет возможность оценить красоту всех азари... 

— Я хочу поближе оценить красоту одной-единственной азари. Кстати, я думал, сарказм вам чужд. 

— Не стоит недооценивать расу, которая вышла в космос раньше, чем некоторые из пещер и болот повыползали, — усмехнулась девушка. Джон рассмеялся удачной шутке. А затем серьезно добавил: 

— Не «если», а «когда». Я вытащу нас отсюда, обещаю. И потом напомню про твое обещание. 

* Адаптированные версия оригинальных слов Т. Муцураева.

Отредактировано.SVS