Рождественская история. Глава 3. Дух Будущего Рождества

Шепард глядел на третьего призрака, пытаясь увидеть хоть что-то во всепоглощающей тьме одеяния Духа Будущего Рождества. В молчании прошло около пяти минут. Этого времени Джону хватило для приведения мыслей в относительный порядок. Теребя трясущимися руками шарф и кусая губы, старик, смотря на свои тапки, вздохнул:
— Я знаю, зачем ты здесь. Ты пришел, чтобы показать мне то, что произойдёт на будущее Рождество? — уточнил Джон Эбенезер. Дух, как ему показалось, кивнул. — Дух Будущего Рождества, признаюсь сразу: я страшусь тебя! Никто ещё не пугал меня так, как ты. Ни один Жнец не сравнится с тем страхом, что ты наводишь на меня. Но я знаю, что ты желаешь мне добра, а я стремлюсь к добру, стремлюсь измениться и исправить множество ошибок и бед, что причинил когда-то и причинил бы, если бы не духи Рождества! Веди же меня. Я готов смиренно следовать за тобой.

Обречённо вздохнув, Шепард уже собрался было следовать за Духом, однако тот так и стоял со сложенными руками на груди. Шепард постоял в замешательстве, переминаясь с ноги на ногу, затем всё же спросил:
— Так и куда мы направимся? Веди же, Дух! — бывший коммандер начинал сердиться от того, что ничего не понимал. Ведь Дух здесь, чтобы уберечь Шепарда от участи Вакариана, но при этом ничего не делает, попусту тратя время. Тем более никто и никогда не смел игнорировать капитана Шепарда! Даже Дух, от которого у бывшего коммандера кровь в жилах застывала.

— Может, ты неисправный ВИ? Эй! Алло! — начал было старчески гневаться Джон, но не увидел, а почувствовал строгий и суровый взгляд Духа, и вся спесь сбилась с бывшего вояки, прежний ужас от вида этой фигуры, закутанной в чёрную ткань, вернулся. — Извини, я не хотел тебя оскорбить, просто ты такой молчаливый, а времени у нас, как понимаю, снова очень мало.

Пока Шеп оправдывался, Дух повернул голову в капюшоне в сторону двоих сидящих на мусорных контейнерах типов из банды «Затмения». Старик тут же посмотрел на них и лишь краем уха уловил какую-то часть их разговора.
— Да, говорят, всё, помер. И ничего никому не оставил.
— А от него ничего другого и не ожидали! Вот если бы он вдруг оставил кому-то пару кредитов, то у бедного наследника инфаркт бы случился от таких новостей! Когда же помер?
— Да чуть ли не прошлой ночью.
— Что же с ним было? Какой-нибудь банкрот добрался до него с мстительными мыслями?
— А чёрт его знает! Да и важно ли это? Слава богине, что издох, а то опять бы сунул свой нос куда не надо. Так что там по поводу новой брони?

Сквозь их болтовню Джон спросил призрака:
— О чьей смерти они говорят?
На что Дух указал пальцем на мерцающую вдали вывеску клуба «Загробная жизнь». И буквально через секунду они оказались перед Арией, сидящей на её неизменном красном диване. Шепард стоял рядом с Духом и во все глаза смотрел на азари, которая читала информацию с датапада. Рядом с ней находились её верные телохранительницы, а внизу запуганного вида батарианец.
— Вот это новость. Старик наконец-то отдал дьяволу душу. Я всё ждала, когда же это произойдёт, — улыбнувшись с лёгкой, едва заметной грустинкой, королева Омеги обратилась к окружающим. — Однако отдадим ему должное, он долго сопротивлялся. Но вернёмся к нашей проблеме с волусами, — стальной блеск вернулся в её глаза, а вкрадчивые нотки в голосе ничего хорошего и тем более приятного, если вы не мазохист, не сулили. — Неужели ты не можешь её решить без моего непосредственного участия? Я за что тебе плачу?

Пока Ария устраивала полный разбор полётов вместе с головомойкой своим подчиненным и демонстрацией применения биотики в целях решения кадровых вопросов, Шепард вновь обратился с вопросом к Духу, рассчитывая, что получит хоть какой-нибудь ответ:
— Да о ком же они все говорят? И почему бедолагу вспоминают только между делом? Скажи мне, призрак, зачем мне вообще слышать разговоры о каком-то покойнике? Кто этот покойник? Как это относится к моему будущему?

Дух молчаливой тенью возвышался над стариком, который в поисках ответа глядел на него с надеждой. Вдруг они оказались в другом помещении. Это была какая-то лавка на нижних уровнях «Омеги». За прилавком стоял элкор, перед ним человек и волус.
— Любопытство: И что же вы мне сегодня принесли? — спросил элкор, рассматривая своими маленькими алчными глазками посетителей.
— Друг мой, у нас сегодня большая нажива! — радостно потирая руки, произнес темнокожий мужчина в потрёпанных шмотках. — Слыхал ли ты, что старый скряга отдал душу дьяволу?
— Радость: Да, слыхал.
— Так вот, нам удалось кое-что вытащить из его дома, и мы вынесем ещё больше, — подал голос волус. — Мы смогли легко обмануть ВИ, встроенный в охранную систему дома, ты представляешь, он не обновлялся лет десять точно! И никакого сопротивления даже не оказал, а, наоборот, помогал! Смотри!

Волус и человек выложили на прилавок несколько раритетных винтовок и пистолетов, старую броню, древний инструметрон и золотые набалдашники с дверных ручек. Шепарду эти вещи показались знакомыми, но он знал многих людей, у кого могли быть такие вещицы.
— Раздражение: Что это за старый хлам? Недовольство: Вы обещали что-то стоящее.
— Ты разве не в курсе, что богатенькие коллекционеры отвалят за это кучу кредитов? Ты посмотри только на эту броню! А золотые набалдашки?!
Но элкор не поддавался оптимистичному настроению человека.
— Ладно, смотри, что нам ещё удалось стащить… — понизив голос, мужчина положил на прилавок пакет с формой капитана ВКС Альянса, о чём свидетельствовала видимая часть содержимого.
— Удивление и любопытство: Это уже другой разговор. Как же удалось захватить с собой столько вещей? И особенно такую ценность?
— Старик при жизни позаботился, чтобы по нему никто не скучал. И не пёкся о его собственности. Он, наверное, думал, что сможет забрать всё с собой на тот свет, — засмеялся волус. — А в этой форме его собирались похоронить. Напялили зачем-то и чуть было так и не сделали.
— Любопытство: В смысле, собирались?
— Ну, мы решили, что пропадать такому добру в огне ну никак нельзя! — гнусно хихикая, рассказал человек, бережно поглаживая пакет. — Сняли с него форму и делов-то! Так что по цене?

Тут Шепард обрадованно, из-за того, что понял наконец хоть что-то, обратился к Духу:
— Я понял, Дух! Я понял! Это могла бы быть и моя участь! Я пон… Что это за чертовщина?
Джон Эбенезер огляделся. Теперь они стояли в тёмной и практически пустой комнате, из предметов мебели в ней были лишь шкаф и койка, а на койке лежало тело, накрытое простынёй. Ужас охватил Шепарда при виде этого тела. Старик затрясся от страха.
— Зачем же ты так со мной, Дух? Почему просто не скажешь, кто этот бедняк?
Фигура в плаще указала пальцем на покойника.
— Ты хочешь, чтобы… я… Нет! Я не могу! — страх сковал Шепарда.

Смерть в этой комнате царила. Её присутствие со всей ясностью осознавал старик. Воздвигла здесь она свой престол! Заполнила комнату всеми страхами и ужасами, которые только ей подвластны. Если бы во Вселенной остался хоть один человек, который горевал бы по утрате покойником жизни, чтил память о нём, если бы покойник был любим хоть кем-то, то мрак, безысходность и ужасы твои, Смерть, были бы беспомощны, а ты сама была бы не столь ужасна и беспощадна! Без разницы, что рука покойника сейчас тяжела и никогда сама уже не поднимется, важно, чтобы при жизни она была щедра. Без разницы, что сердце его никогда вновь не наполнится жизнью, важно, что, когда оно билось, оно было бы полно доброты и заботы.

Откуда взялись эти слова, неважно. Они лишь мудрым, спокойным и смутно знакомым голосом прозвучали в голове у Шепарда, стоящего перед умершим. Что же первым ожило бы в душе этого человека, если бы он мог сейчас встать? Жажда наживы, алчность, скупердяйство, жестокость? Отличный же конец был представлен вниманию Шепарда! Ни близких, ни родных, ни одного человека во всем мире, который мог бы сказать: «Покойник был щедр и добр ко мне! Ни единого плохого слова он не сказал мне!», не было ни в этой комнате, ни вообще во Вселенной. Лишь хорошо был слышен писк крыс под полом. Они грызли своими острыми зубами гнилые половицы, чтобы пробраться в обитель покойного. От одной мысли, зачем же им это, Шепарду подурнело.

А Дух непреклонно стоял с вытянутой рукой и даже как будто бы не двигался, приказывая Шепарду посмотреть, кто под простыней.
— Молю тебя, не заставляй меня! — Шепард упал на колени перед Духом Будущего Рождества. — Ты видишь, я не могу этого сделать! Я не могу отодвинуть край простыни, чтобы увидеть, кто это! Верь мне! За свою жизнь увидев несчитанное количество трупов в самых разных ситуациях, сейчас я беспомощен! Я не могу! Даже покинув эту комнату, я навсегда сохраню в памяти урок, что ты здесь мне преподал! Уйдём же отсюда! Я понимаю тебя, Дух! Но клянусь! Если бы я смог, я бы сделал это, но я не могу! Я не в силах это сделать! Пощади!
Мрачный Дух снова вперил свой леденящий душу взгляд в стоящего на коленях Шепарда. Рука в чёрной перчатке не дрогнула. Она так же указывала на покойника.
— Молю, покажи кого-нибудь, кому была бы небезразлична смерть этого человека! — прошептал Джон, сложив трясущиеся руки в умоляющем жесте. — Хоть кого-нибудь, кто не остался равнодушным к этой смерти.

Дух и Шепард оказались в какой-то комнатке, где саларианка готовила обед. Призрак вновь сложил руки на груди, а Шепард перевёл взгляд на инопланетянку. Неожиданно зашел саларианец и в замешательстве ходил по комнате.
— Ну? Какие новости? Ты сумел получить отсрочку по платежу? — сразу же накинулась на него с вопросами жена.
— Ну, новость одна. Не знаю, хорошая ли. С точки зрения этичности — плохая. С другой стороны… — саларианец вдруг запнулся.
— Ну же, не томи! Что случилось? Нам уже собирать вещи и бежать с Омеги?
— Нет, нет! — замахал руками саларианец. — Он умер, и мы пока можем остаться здесь.
— Это же замечательная новость! Я уверена, следующий кредитор не будет таким бессердечным! И мы сумеем подняться на ноги! Какая отличная новость! Вот он — подарок к празднику!
Муж скованно улыбался. Ведь он понимал, что смерть любого — это грустно и печально, но смерть данного человека действительно облегчала не только его жизнь. Жена же его вскочила от радости и кинулась к нему на шею.

— Кем же был этот покойник, раз о его кончине либо невзначай говорят, либо с искренним счастьем? Может, это какой-нибудь маньяк? Однако что-то мне подсказывает, что не всё так просто. Но та комната…
И прежняя тишина была ответом уже привыкшему Шепарду, который встал с колен.
— Покажи же мне хоть одну живую душу, в которой эта смерть пробудила какие-нибудь добрые чувства! Хотя бы косвенно! Или та тёмная комната будет постоянно стоять у меня перед глазами. Прошу тебя, Дух!

Дух продолжал хранить молчание и снова перенёсся вместе с Шепардом в другое место. То была старая квартирка клерка. Но в этот раз чувство горя и отчаяния заполонило всё помещения. Буйное и счастливое семейство Грюнта сидело в самом углу, в тишине и глубокой скорби. Тихо сидевшие крогонята, брат с сестрой и Джек за столом хранили тягостное молчание, занимаясь каждый своим делом. Почти шёпотом нарушил тишину Варг:
— Что-то папа не торопится…
— Да, отец стал намного медленнее ходить, — заметил Джош, выискивая что-то в своем дешёвеньком инструметроне.
— Раньше с малюткой Тали на плечах он очень быстро перемещался по Омеге, — тяжело вздохнув, сказала Джек. — Да что же это я опять… Джош, тебя ещё не приняли в банду? — злясь на саму себя, она вытерла тыльной стороной ладони слезу и поинтересовалась у старшего сына.
— Нет, мама, я пока ещё к ним даже не ходил, но Солшар обещал мне помочь.
Вдруг открылась скрипучая дверь, и в комнату вошел Грюнт.
— Папа, ты пришёл! — кинулись ему на шею младшие дети. — Где же ты так долго был?
— Опять навещал? — спросила Джек, подняв глаза на мужа.
— Да, сегодня там на редкость красиво было, — усаживаясь, рассказывал кроган. — Кто-то рядом посадил цветы, которые, кажется, привезены с Тессии. В следующий раз все вместе сходим, навестим… Я так пообещал нашей малютке.
— Да, конечно, — согласилась Хелен и, вдруг разрыдавшись, убежала в свою комнату.
— А на работе я встретил сегодня племянника мистера Шепарда. Он откуда-то узнал о нашей трагедии. Он передал свои искренние соболезнования и был очень добр. Так и сказал: «От всего сердца соболезную вам и вашей супруге. И если я хоть чем-то смогу помочь, дайте знать». И ещё он пообещал устроить Джошуа на хорошую работу. Золотой человек, хоть и с виду хиляк.
— Так нам не придётся переживать из-за банд? И нам не грозит еще одно расставание? — с облегчением вздохнула Джек. — Он действительно порядочный и добрый человек. Ах, если бы это могло помочь нам вернуть малютку Тали…
— Да, она бы не хотела, чтобы мы расставались! Так что воспрянем же духом, как она того хотела… — Грюнт грузно поднялся, оставив опечаленную жену с детьми на кухне, прошёл в свою комнату и сел на крохотную, застеленную цветастым покрывалом кровать, стоящую у окна.
— Моя крошка, моя бедная малютка Тали… — мало кто в своей жизни видел слёзы крогана. Я вам скажу, это очень грустное зрелище. Сколько горя должно произойти, чтобы такая машина для убийства, грозный воин с крепкими, как закалённая сталь, нервами без притворства лил слёзы над маленьким штопанным-перештопанным костюмчиком? Плечи его содрогались от рыданий. В его глазах были видны лишь горе и пустота.

— Нет, Дух! Этого не должно было произойти! Только не малютка Тали! — в отчаянии взмолился Шепард, заламывая руки, искренне сопереживая своему клерку и разделяя его боль.
И снова они перенеслись, но уже на кладбище. Перед Шепардом стояло надгробие из светлого камня, на котором было высечено имя малютки Тали и кварианские письмена.
— Я ведь смогу это предотвратить, Дух?! Правда ведь смогу?! — взмолился старик. — Почему же у меня это не получилось?!
Дух указал на тёмный могильный камень, находящийся через три ряда от того, где они стояли. Вместе с Шепардом они подошли к нему. Камень был больше, чем тот, что на могилке у малютки Тали, и весь запачканный сажей или чем-то похожем. Невооружённым глазом было видно, что за этой могилой никто не ухаживает. Дух указал на него старику. Джон Эбенезер подошел поближе и присмотрелся.
— Ничего не разобрать. Какое грязное надгробие, — посетовал он и провёл рукавом по плите, счищая чёрный налет. — Как неразборчиво…
Проведя ещё раз рукавом, старик отшатнулся в страхе и, споткнувшись, упал на спину. На надгробии было написано: «Джон Эбенезер Шепард».
— Так это я?! Это был я, кого мы видели на смертном одре? В чьи покои скреблись крысы, чьи вещи продавали какому-то элкору, о ком никто не горевал?! Этого не может быть…

Но рука Духа твёрдо указывала на него, а затем на могилу. Шепарда словно окатило ледяной водой, доставшей даже его душу. Он в панике смотрел то на призрака, то на могилу. Ледяная рука страха сжала его сердце.
— Но я же уже не тот, что раньше! Я изменился и буду меняться дальше в лучшую сторону! Я не буду таким, каким стал бы, не встретившись с тобой! Ведь зачем ты тогда показываешь мне это, если нет спасенья?! Скажи же, что я смогу изменить будущее!
Шепард подполз на коленях к Духу и начал руками цепляться за подол чёрного одеяния. В первый раз рука Духа чуть приметно дрогнула, а Джон продолжал умолять призрака.
— Добрый Дух, ты же жалеешь меня! Твоя добрая натура побуждает тебя быть милосердным. Да, я недостоин милосердия, но прошу! Скажи, что, изменив свою жизнь, я смогу спастись от участи, что мне уготована. Ведь я смогу! Я изменюсь!
Благостная рука затрепетала. Закралось сомнение в решение Духа Будущего Рождества. Джон, увидев это, продолжил:
— Я буду чтить Рождество и в сердце хранить память всю жизнь. Я искуплю Прошлое Настоящим и Будущим. Воспоминание о трёх Духах будет всегда со мной, в моих мыслях и в моей душе. Не забыть мне их памятных уроков, не затворить сердце для них. Скажи, что я смогу стереть надпись с этой плиты! И с плиты малютки Тали! Молю! Скажи, что я смогу это сделать!

Шепард в беспредельной муке схватил руку призрака. Дух пытался освободиться, но отчаяние придало старику силы, и он крепко вцепился в кисть вершителя его судьбы. Неожиданно Шепард упал с чёрной перчаткой в руках. Вдруг Дух скинул капюшон и, вспыхнув сиянием биотики, грозно посмотрел на Шепарда, произнеся тем самым голосом, что слышал Джон в тёмной комнате перед усопшим:
— Никогда не забывай наших уроков, Шепард. Не только твоя собственная жизнь зависит от твоих решений и поступков!
Возведя руки в последней мольбе, снова старик обратился к Духу:
— Да, Самара! Я усвоил! Прошу, позволь мне изменить свою участь!
— Докажи, что ты заслужил этот шанс! — произнесла юстициар, и биотическое поле вокруг неё начало светиться всё ярче и ярче. Вскоре всё, что мог увидеть Шепард, — это лишь яркий синий свет.

Моргнув, он уже различал какие-то грани. Моргнув второй раз, он признал свой пустующий аквариум. Моргнув в третий раз, он увидел одну из резных колонок своей кровати.