Блицкриг по-скиллиански. Шесть часов до Блица

6 часов до Блица


Эланус Халиат был плохим человеком. И он это прекрасно сознавал. Более того, осознание столь простого факта доставляло ему крайнее удовольствие. Он никогда не стремился быть лучше, чем о нем думали, поскольку ему нравилось, когда о нем думали плохо. Это поддерживало в рядах пиратов и наемников, которыми он руководил, атмосферу страха и уважения к своему лидеру. Иначе и быть не могло. Он всегда стремился к власти.

И сейчас, сегодня, ему выдался шанс приумножить свои власть и влияние в системах Терминус. Осталось лишь сделать последний ход.

Мужчина почувствовал, как палуба турианского дредноута «Мечта Палавена», флагмана собранного пиратского флота, сильнее завибрировала, а потом затихла. Знакомое чувство. Значит, судно уже прошло ретранслятор и теперь залегло в дрейф неподалеку от пояса астероидов в системе Ветус, там, где патруль Альянса не мог бы заметить незваных гостей. Зафиксировать активацию ретранслятора — это другое, это пожалуйста. На этот счет пират не волновался: на Элизиум, одну из богатейших колоний Альянса, считающейся райским уголком, народ стекался отовсюду.

Запах на палубе, по которой стучал своими тяжелыми ботинками капитан судна, стоял не самый приятный: дредноут был уже довольно старым и пару раз ремонтированным, но это судно было в ходу у пиратов уже несколько лет, являясь самым крупным из всего флота. Несмотря на некоторые проблемы с его обслуживанием, несущая огневая мощь стоила того, чтобы стерпеть запах гнили или писк проклятых жмутов, обосновавшихся между переборками и в стенах. Эти мерзкие твари были похожи на земных крыс, только с длинными носами и лапами.

Впрочем, Халиат имел скудное представление о земных крысах, поскольку не провел и дня на планете, считающейся пристанищем всего человечества. Он родился в колонии на Луне, жители которой когда-то пытались терраформировать спутник для жизни, но без поддержки правительства, незаинтересованного в этом, потерпели сокрушительное фиаско. Потом, в эпоху колонизации Скиллианского Предела, его родители переехали на одну из первых колоний Альянса, где спустя пару лет, недолго думая, продали своего сына в рабство батарианцам ради очередной дозы красного песка. Чуть позже девятилетнего мальчишку перепродали на батарианские рудники, и там ему несказанно повезло: заезжий турианский пират перекупил его, взяв к себе на корабль и сделав юного, но уже нагловатого и шустрого пассажира своим помощником.

Именно там и сложился характер человека, ненавидящего собственную расу и боготворящего другую. Именно там Халиат понял, что такое власть и что он хочет этого наркотика как можно больше. Это стало его юношеской мечтой.

Турианцы во всем превосходили людей. Неоспоримый для Элануса факт. Его сначала восхищенное увлечение этой расой, их культурой и бытом скоро переросло в навязчивую злость от другого факта: он не из их числа и никогда не будет. Впрочем, годами накапливаемая власть в системах Терминус быстро продемонстрировала, как приятно быть самим собой.

Ноги принесли его в командный пункт, где уже собрались его… сообщники?

Да, Халиату это слово приглянулось. Оно отдавало чем-то мерзким.

— Капитан, — обратился к нему его старпом, турианец, знающий все уголки дредноута как свои три пальца. — Мы прибыли.
Халиат кивнул.
— Бери курс на Элизиум, — приказал он своим низким, хрипловатым голосом, так похожим на турианское звучание. Чтобы добиться этого эффекта, Эланус в годы юности даже установил себе голосовой имплантат. Сначала над ним пытались посмеиваться, но он быстро разбирался с теми, кто пытался. Вскоре таких больше на нашлось. — Нам надо прибыть в назначенное время. Генералы?..

В пункте присутствовали три батарианца: два генерала Гегемонии и один капитан, каждый из которых отвечал за свою часть плана.

Капитан Ка'Хаирал Балак. Довольно высокий, крепкий батарианец с зеленоватым цветом кожи и желтыми полосками чуть выше маленьких ушей. Пожалуй, он ненавидел человеческую расу сильнее всех остальных. Все, что его волновало — это лишь количество пролитой землянами крови. Но вместе с тем, поставив перед собой цель, он умел идти к ней, невзирая на препятствия. Как и в этом случае. Испытывающему отвращение к людям Балаку не сразу удалось смириться с тем непростым фактом, что возглавлять операцию будет один из представителей человечества. Еще больше сил он прилагал, чтобы говорить с Халиатом на равных, но каждый раз последний ловил себя на мысли, что Балак постоянно склоняет голову вправо, демонстрируя свое презрение. Возможно, это происходило неосознанно. Пирату было плевать. Пока эта батаринская швабра — а Балак был выше его на целую голову — выполнял свою часть плана, от него ничего другого и не требовалось.

Одним из генералов, застывших рядом с самым алчущим крови выражением лица — или что там было у батарианцев — был Крог'Шабах, религиозный сукин сын, считающий свою расу пупом Вселенной. Он вечно ссылался на то, что представителям его вида нужно умереть достойно, дабы попасть в армию бога Шархена и обрести единение с богом в бою. Халиат снисходительно относился ко всей этой религиозной чуши, используя ее в собственных целях. Меньше года назад генерал был ярым противником кровавого противостояния с Альянсом Систем и ратовал за установление дипломатических отношений и отказ от военных действий. Но потом кто-то удачно укокошил его сына на Цитадели, превратив череп молодого пирата в разжиженную кашу из мозгов и плоти, отчего Шархен, бог войны, разумеется, не стал «брать Горака в свои ряды», поскольку такая презренная смерть «не украсила бы его войско». Именно с того момента миролюбиво настроенного Шабаха словно подменили, и он понял, что боги требуют крови. Много крови людей.

Халиату, чье планирование операции тогда было под угрозой из-за недостатка финансирования, это оказалось только на руку. Поддерживая вспыхнувший в Шабахе огонь ненависти и жажды возмездия, пират быстро сумел добиться, чтобы генерал нашел дополнительные резервы для притока средств. Как генерал это сделал — пиратскими рейдами, грабежами честных граждан или угрозами Гегемонии, — бандита не волновало.

И наконец генерал Гра'Хала Данака, ищущий в заготовленном крупнейшем пиратском налете свои выгоды, которые, как подозревал Халиат, исчислялись количеством кредитов, капавших на личный счет. Самый честный мотив, по мнению пирата.

Конечно, планируемая операция, получившая название «Молот», не была пиратским рейдом. Поскольку в тисках Элануса на тот момент была сосредоточена крупнейшая часть наемников системы Терминус, Батарианская Гегемония тайно обратилась к нему с предложением возглавить нападение на людскую колонию, чтобы потом, подняв ручки перед Советом Цитадели, со всем наивным ужасом заявить: «Мы здесь ни при чем!»

Халиат это прекрасно понимал. И он был не против стать ответственным за удар по Альянсу, поскольку выгода от этого была крайне заманчивой: так он сможет укрепить свою позицию в Терминусе, и да, его имя прогремит на всю галактику как имя самого кровожадного пирата. Ну, разумеется, возможность нажиться на грабежах и продаже рабов лишь подпитывала его решимость. Рабы были слишком ценным товаром в криминальных районах, чтобы пренебрегать им.

— Генералы? Капитан? Все готово? — спросил он, и те захлопали своими верхними парами глаз, выражая удовлетворительный ответ.

План был донельзя прост. Нанести сокрушительный и неожиданный удар, захватить колонию и, оставив только пепелище, убраться до того, как флот Альянса успеет сообразить, в чем дело, и вернуться. Именно за то, чтобы чем-то занять умы командующего человеческим флотом адмирала, отвечал Данака.

— Мои «жмуты» готовы, — растянулся в ухмылке тот, пробежавшись взглядом по своим коллегам, чтобы оценить их реакцию. — Они приступят сразу же, как я подам сигнал. Только назови время, Халиат.
— Важно, чтобы Флот Альянса не вернулся до того, как мы закончим, — еще раз напомнил Халиат, поскольку эта часть плана гарантировала его удачное завершение, и сделал вид, что не услышал требование.
— Не стоит переживать. Мои ребята займут Дрешера делом и заминируют ретранслятор.
— Что насчет связи?
— Узел будет уничтожен вовремя, — ответил — немного высокомерно — Балак.
— Патруль?
— Мои «жмуты» обо всем позаботятся, — снова встрял Данака. — Только когда начинать?

Халиат усмехнулся. Точную дату и время атаки знал только он. Гегемония дала ему все карты в руки, так что даже генералам пришлось с этим смириться. Похоже, Данаку и остальных это сильно напрягало. Ну и черт с ними.

Бандит посмотрел на генерала Шабаха. В ответ на его молчаливый вопрос тот произнес:

— Мои люди готовы к тому, чтобы пролить кровь. Как свою, но больше — чужую. Арбасат сегодня получит много новых рабов в своих кровавых садах.

Мужчина скривил губы. Ну да, бог смерти батарианцев сегодня получит много вражеской крови, чтобы умыться в ней в своих кровавых садах и испить из Свитков Силы мудрость поверженных врагов… Так вроде говорилось в легенде? Или это легенда про бога войны? Хотя какая разница, что там говорилось! Все равно полный бред. Главное, чтобы Шабах следовал плану.

— Тогда все в ваших руках, генерал, — сухо оповестил пират. Именно наемники Шабаха отвечали за начало наземной операции и дезориентацию противника. Именно им досталась роль импресарио.

— Начинаем через шесть часов, — низкий голос Элануса, так похожий на турианский и ласкающий его собственный слух всякий раз, стоило произнести хоть слово, в этот раз прозвучал особенно зловеще. — Пусть «жмуты» приступают, генерал Данака. Через несколько часов мы будем уже на Элизиуме.

***

Капитан ККА фрегата «Азенкур» Эдвин Джеймс Румен добился чего хотел: его корабль был переведен в состав Второго флота под командование адмирала Кастани Дрешера, героя войны Первого контакта. Адмирал Райс выполнил свое обещание, данное еще на Марсе полгода назад*. Правда, Румен до сих пор не ответил себе на вопрос: радоваться этому или огорчаться.

Патрулирование около космического пространства колонии Элизиум ничем существенным не отличалось от патрулирования того же у марсианского комплекса. Разве что старшему диспетчеру-связисту приходилось чаще вносить записи в бортовой диспетчерский журнал о том, какие суда прибывали и отбывали из колонии. И то эта обязанность была возложена на офицера Римли и «Азенкур» ввиду отсутствия патрульного и ответственного за фиксацию в бортовой документации крейсера «Вена». Там даже была создана по распоряжению Дрешера целая диспетчерская служба, отвечающая за отслеживание работы ретранслятора и координацию движения прибывающего и отбывающего транспорта.

Румен иногда задавался вопросом, как скоро ККА «Вена» превратится из несущего тяжелого военного крейсера в рассадник бюрократии и политкорректности. Космопорты Элизиума не справлялись со всей документацией в связи с небывалым наплывом колонистов и галактических туристов всех мастей, желающих найти себе новое теплое местечко и почему-то решивших уронить свой взор на Элизиум. А все из-за пропаганды Альянса того, каким райским уголком является эта планета, как тут хорошо и уютно для домоседов, предпочитающих скрываться от толпы, как увлекательно для прожигателей жизни в богатейших районах Имеджион-стрит и что даже самый требовательный вкус будет удовлетворен любыми капризами: жаркое солнце, ровный загар и даже собственный Гранд Каньон есть в виде Скиллианского кратера, образованного после удара какого-то там метеорита.

Румен уже точно не помнил рекламный ролик планеты, призванный своей пропагандой привлечь приток населения, развить экономику и промышленность колонии. Теперь власти города пожинали плоды своих стараний: население увеличилось почти в два раза только за последние пять лет. Теперь оно, по приблизительным данным, составляло около трех миллионов жителей, из которых добрая треть — инопланетяне.

По мнению капитана, столь резкий приток населения помимо развития колонии вызывал лишь одни проблемы. Уровень безработицы значительно вырос, а вместе с ним и уровень преступности, несмотря на все повышающиеся меры по организации порядка, проводимые стараниями полиции города.

Румен слышал, что существовали какие-то трения между начальником полиции Штейном и начальником размещенного близ колонии военного гарнизона Альянса подполковником Тревором насчет этого вопроса, впрочем, слышал мельком и не слишком вдавался в подробности, поскольку считал, что ловить преступников в городе должна полиция, а военные гарнизона вмешиваться в это не должны. Похоже, Тревор так не думал.

Эдвина гораздо больше беспокоил тот факт, что наплыв жителей вызывал снижение уровня безопасности в космопортах колонии. Это, черт побери, было чревато последствиями, но, опять же, не входило в вопросы юрисдикции непосредственно Второго флота, так что адмирал Дрешер, почивая на лаврах войны Первого контакта, предпочитал не вмешиваться в этот процесс, оставив его на усмотрение властей города. Куда больше Дрешера в последнее время увлекала организация рейдов за пиратами, а командование закрывало на это глаза, полагая, что старик вправе немного «развлечься». Конечно, это имело и свои положительные стороны: пиратов в Скиллианском Пределе становилось меньше, боевой состав не просиживал штаны, а получал опыт в реальных боевых операциях.

Вот только отрыв Второго флота от места постоянного базирования у Элизиума не слишком положительно сказывался на безопасности колонии. Местные власти привыкли чувствовать над своими головами лишь изредка видимый в темном звездном небе щит из кораблей, что постепенно усыпляло их бдительность. И это то тут, то там проскальзывало: не так давно разразился небольшой конфликт, в ходе которого обнаружилось, что планетарные защитные орудия (ПЗО) не функционировали почти сутки, а лазеры П.О. И. С.К. и вовсе были обесточены «за ненадобностью». Подполковника Тревора тогда едва не спихнули с насиженного места, но, похоже, у этого человека были связи в высших кругах, отчего эту историю быстро замяли и штаны подполковника по-прежнему натирали дыры на стуле начальника гарнизона. ПЗО вновь заработали как надо, а лазеры подключили к питанию. Ну или всем дали понять, что так случилось.

— До вхождения в зону сигнала пять минут сорок три секунды, капитан, — доложил Брайсон, штурман, и вопросительно посмотрел на своего капитана.
— Продолжать сближение, — приказал Румен, уткнувшись в монитор, транслирующий показатели сближения со странным судном, чей сигнал бедствия они перехватили.
— Есть, сэр.

Капитану было тревожно. Причины тревоги можно было смело сосчитать по пальцам одной руки. Полученный сигнал бедствия с кодами Альянса исходил недалеко от планеты Тайр, которая активно продвигалась мощной пиар-службой Альянса как «пригодный для капиталовложений» центр в системе Ветус по развитию топливной промышленности.

«Если у вас есть средства для вложений, — гласила с недавних пор надоедливая реклама в виде полуголой девушки в форме Альянса, — но вы не знаете, куда их выгодно вложить, ответ прост — Тайр». Когда-то корпорации, колонизировавшие эту планету, и пресс-служба Альянса, решившая всеми силами колонизировать галактику, договорились о взаимовыгодном сотрудничестве, а последние даже разрешили использовать символику государства для привлечения капиталовложений. И все бы ничего, да корпорации настолько обнаглели, что стали крепить значок Альянса даже на девиц с выпирающими формами, как знак качества и гарантию защиты от банкротства.

Проклятые рекламщики! И Альянс еще считает репутацию капитана Румена предосудительной?*

Отправленный сигнал CОС был одной из причин тревоги капитана. Другая заключалась в организации адмиралом Дрешером очередного «охотничьего» рейда по данным, полученным двенадцать часов назад от разведки о массовом скоплении пиратских шаек в соседней системе. Недолго думая, адмирал выбросил флаг Альянса из иллюминатора, разбил бутылку шампанского о корпус свеженького крейсера «Монреаль», только что сошедшего с верфей станции Арктур, и, наскоро выстроив план нападения, отдал швартовы, и отчалил, оставив «Азенкур» в дозоре. Метафорически выражаясь, конечно.

Интересно, почему из всего Второго флота был оставлен только «Азенкур»? Уж не было ли это связано с нелюбовью адмирала Дрешера к капитанам с подмоченной репутацией?* Отношения с адмиралом у Румена как-то сразу не заладились, и в особые минуты отчаяния и жалости к себе капитан задавался вопросом, а было ли на Марсе так плохо.

— Мы вошли в зону сигнала, сэр, — доложил Брайсон.
— Просканируйте судно.
— Есть, сэр.

В этот момент на мостике появился старпом Бредли Харрис и отсалютовал, приблизившись к капитану.

— Что с сообщением? — сразу же спросил Румен без предисловий. — Отправлено?
— Будет отправлено через пару минут, сэр, как только Прессли настроит связь.
— А что со связью?
— Узел перегружен, — отрапортовал Харрис в своей привычной манере. — Вы ведь знаете, сэр, что коммуникационный узел в этой системе часто перегружается из-за обилия исходящих запросов. ВИ не всегда справляется с правильной расстановкой приоритетов.
— Куда идут мои налоги, — пробурчал Румен. — Экономить на связи себе дороже.
— Так точно, сэр, — улыбнулся старпом. — Вы говорите это почти каждый день.
— Неужели?

Капитан фрегата смерил своего помощника насмешливым взглядом. Харрис был исполнителен, сообразителен и обладал хорошей памятью. Почему он до сих пор не прыгнул выше своего капитана по званию? Учитывая тот факт, что послужной список Румена был однажды омрачен скандальной историей в прессе, после чего капитана любезно «попросили» не попадаться на глаза и направили на Марс, Харрису было бы простительно подать прошение о переводе под начало какого-нибудь другого капитана с идеально чистой репутацией, не порочащей флаг Альянса.

— Что со сканированием, рулевой? Докладывайте! — потребовал Румен резче обычного, вцепившись в своего пилота взглядом. Тот был еще совсем салагой, попал на фрегат месяца два назад исключительно по похвальным рекомендациям штурмана Брайсона, который уверял, что лучшего пилота и не сыскать. Быть может, это и было правдой: парнишка справлялся неплохо, но вот с уверенностью пока оставались проблемы. Клод Виммер — таким странным именем звали пилота — постоянно краснел или бледнел, стоило на мостике появиться офицеру.

— Сканирование проведено, сэр! — взволнованно отчеканил новичок. — Никаких угроз не обнаружено!
— Что с тепловыми датчиками?
— Все чисто, капитан, — вместо своего салаги ответил штурман. — На борту судна не обнаружено никаких признаков жизни.
— Тогда кто отправил сигнал СOС? — капитан прильнул к своему личному терминалу и вызвал голопроекцию незнакомого судна. Это был двухпалубный лайнер класса «Вирджиния», один из серии судов, построенных по заказу «Корд-Хислоп Аэроспейс» в прошлом году для земной космической компании, занимающейся перевозкой гражданского населения. Триста сорок два потенциальных пассажира. Не могли же они исчезнуть в никуда?
— Видимых повреждений нет, сэр, — читал мысли капитана Харрис. — Система жизнеобеспечения, как показывает наш ВИ, в порядке.
— Как и количество спасательных капсул, — Румен повернул голопроекцию, пару раз тихо выругавшись на недавние нововведения в системе управления. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что после закупки Альянсом голопроектировочных технологий и поголовного снабжения этими «примочками» флота теперь не нужно было таращиться на мониторы. Захотел — поверти, осмотри со всех сторон. Захотел — выключи.

На взгляд капитана, это было как раз то, куда шли «его налоги». На бесполезную ерунду, усложняющую управление кораблем. Лучше бы расширили возможности коммуникационного узла, не справляющегося с потоком данных из-за резкого притока населения.

— Чувствую себя как в фильме ужасов, — вдруг заметил Эдвин, поймав себя на нехорошей мысли. — Слишком похоже на ловушку.
— По данным, которые мне удалось найти, один из кораблей этого класса был захвачен в прошлом году пиратами, сэр, — Харрис сверился со своим инструметроном, откуда считывал информацию. — Никаких следов не было обнаружено, судно просто исчезло вместе со всеми пассажирами.
— И если это оно и есть, то у нас большие неприятности… Кальнов, откуда идет сигнал?
Офицер связи тут же доложил:
— Сканирование показывает, что с первой палубы, капитан.
— Точнее. Рубка пилота?
— Никак нет, сэр. Где-то внутри грузового отсека.
— Какой идиот мог разместить аварийный маяк в грузовом отсеке? — удивился Румен. Потом быстро приказал: — Отставить сближение! Стоп-машина!

Его приказ, как по учебнику, повторил Харрис, и пилот тут же принялся что-то рьяно нажимать на раскинувшейся перед штурвалом консоли, снова густо покраснев.

— Пр… Приказ выполнен, сэр! — отчеканил салага, аж в ушах зазвенело.

Румен, подавив невольную улыбку, переглянулся со своим старпомом.

— Думаете, все-таки ловушка? — спросил последний.
— Уверен в этом, — кивнул капитан. — Кто-то очень хочет, чтобы мы подошли как можно ближе к лайнеру. Аварийный маяк был, скорее всего, изъят из рубки пилота и перепрограммирован. Потом его оставили в грузовом отсеке и активировали дистанционно.
— Но зачем? — не понимал Харрис.
— Возможно, стыковочный шлюз заминирован, — капитан провел рукой по проекции. — Или они надеялись, что мы не догадаемся просканировать судно. Или еще что… Кто разберет этих пиратов…

В этот момент в командном центре вдруг появилась офицер Римли. Она бесшумно поднялась на мостик, где стояли капитан и его старпом, и замерла. Ее вид поверг Румена в крайнюю степень озадаченности: лицо было бледным, как мел, заплаканные глаза смотрели в никуда, а губы дрожали.

— Римли? — капитан непонимающе развернулся в ее сторону. — Что с вами?…
— Простите, сэр… — вдруг прошептала она сбивчиво, заливаясь слезами. — Но у них мои дети… По-другому нельзя… Простите!

В этот момент она извлекла из кармана нечто, похожее на карманный детонатор.

— Капитан!.. — заорал Харрис, бросившись к нему, и, прежде чем Румен успел сообразить, раздался мощный взрыв, сопровождаемый несколькими отголосками далекого эха, как будто корабль вдруг оказался в эпицентре феерического взрывного шоу.

На этом мгновении капитан попросту отключился.


* — Здесь и далее по фанфику одной звездочкой будет помечаться отсылка к предыдущей истории — фанфику «Синяя стрела», к сожалению, не размещенному на сайте. Если нужна будет ссылка, могу скинуть её в ЛС.
Жмуты — вымышленные зверьки, что-то вроде крыс.