Блицкриг по-скиллиански. Восьмой час. Часть первая

16.00–17.00

— Люди — фурункул на лице галактики! Протеане отвергли младшие народы: кроганов, ворка и людей!.. Младшие народы погубят нас! Ибо это предсказано!.. Пришли времена предсказанные! Воспряньте! Пускай души ваши устремятся к боевой славе! Покайтесь, ибо конец света блиЖок!..

Пророк прервал свою речь, так как неправильно произнес на общегалактическом последнее слово. Он еще раз повторил его, поразившись, насколько скуден и омерзителен этот язык, появившийся несколько сотен лет назад и основанный на азарийских, саларианских и турианских словах, как будто во вселенной больше нет никаких рас. Сначала он хотел записать свою речь на языке землян, но тот был еще отвратительней, и Пророк отказался от этой затеи. Общегалактического вполне достаточно, чтобы большинство жителей Элизиума поняли. А родной язык он знал настолько плохо, что это ни в коем случае нельзя было демонстрировать в открытом эфире.

— Покайтесь, ибо конец света блиЗок! — проговорил он в очередной раз, как вдруг его коммуникатор запищал. Проверив адресата, батарианец презрительно усмехнулся.

Халиат.

Пророк ненавидел всю человеческую расу и даже лидера пиратов, которому был вынужден подчиняться. Вынужден, так как собственные силы еще не возросли настолько, чтобы проявить открытое неповиновение.

Когда-то Пророк был изгоем своего клана. Собственный народ отказался от него. И изгой не мог найти себе цели в жизни, пока не попал на Элизиум несколько лет назад. Тут он увидел возможность стать тем, кто поведет за собой массы. Вражда двух рас лишь укрепляла ненависть в сердцах батарианцев, облюбовавших эту колонию и втайне мечтавших заполучить ее в свои руки. Пророк своими речами искусно сумел обратить копившуюся ярость своих сородичей из обычного чувства в клокочущий вулкан.

Разумеется, не сразу он стал тем, кем стал. Потребовались долгие годы. Количество его последователей не было велико. Но полгода назад все изменилось, когда с ним связался Халиат. Он посвятил «святого» в свои будущие планы и предоставил возможность обрести настоящую власть. Финансовая подпитка пиратов помогла Пророку расширить поле для своей пропаганды и увеличить число последователей почти в десятки раз. Халиату нужна была сила внутри колонии, способная взять под контроль некоторые районы города и дестабилизировать колонию изнутри.

Пока цель еще не была достигнута. Пророк подозревал, что «недотурианцу», как прозвал он про себя Халиата, нужна была лишь гарантия захвата города и пресечение возникновения оппозиции. Что ж, он мог не волноваться: Юго-западный район уже был в руках Пророка.

И что сейчас хотел этот пират?

Пророк активировал входящий сигнал, переведя его на старенький голопроектор. Тут же высветилась небольшая проекция размером с локоть, но из-за плохого качества Халиат приобрел почти комичные черты. Пророка это позабавило, но он спрятал свою насмешку.

— Халиат, — склонил голову влево батарианец, хотя совсем не хотел демонстрировать этот жест, так как искренне презирал своего сообщника.
— Пророк, — отозвался пират. Голос у него был недовольным. — Я хотел бы знать, где генерал Шабах. Он не отвечает на мои вызовы.
— Генерал сейчас недоступен для разговоров, — ответил батарианец. — Он возносит молитвы нашим богам.
— Сейчас не время для молитв, — огрызнулся тот. — Солдаты Альянса по-прежнему в городе. Из-за них штурмующим отрядам пришлось сменить изначальный план захвата. Генерал Данака не справляется с наступлением. И мне нужен Шабах. Пусть заканчивает уже молиться и выйдет со мной на связь.
— Я передам ему, что вы ждете, — примирительно заверил Пророк.
— От вас пока толку тоже маловато. Вы уже захватили Промышленный район?
— Пока нет, — требовательный тон «недотурианца» Пророку очень не понравился, но он сдержался. — Стоит ли напоминать, что мои последователи — лишь обычные жители? У них нет ни вашего вооружения, ни вашей защиты. Стычки с сопротивлением обходятся нам большими потерями.
— Вы же сами, как мне помнится, утверждали, что сопротивление — это лишь жалкая кучка гражданских!
— Так и было! Но лишь до тех пор, пока этот Шепард не открыл свой рот! Это вдохновило слишком многих его сородичей на борьбу! — нахмурился Пророк. — Вы обещали, Халиат, что раздавите солдат Альянса уже в первые часы нашей с вами операции! Так что это ваша неудача ставит под угрозу все наши планы!
— Поосторожнее со словами, Пророк, — пригрозил пират. — Это я дал вам власть. Но я могу ее и отобрать.

«Уже нет», — хотелось возразить батарианцу, но он благоразумно промолчал. Еще не время.

Молчание в ответ, очевидно, Халиата удовлетворило. Он кивнул.

— Я уже на планете. Скоро сам прибуду в город и возглавлю штурм вместо Данаки. У вас еще есть время, чтобы разобраться с вашей задачей.
— Мы все сделаем. Промышленный район скоро будет нашим, — уверил его Пророк. — Заодно я приказал найти и уничтожить этого Шепарда.
— Шепарда предоставьте мне. У меня уже есть идеи на его счет, — возразил «недотурианец». — Я назначил награду за его голову, и скоро она будет болтаться на шпиле. А пока занимайтесь своими фанатиками, Пророк. И больше не смейте ни в чем упрекать меня, не то я разверну свои силы в вашу сторону!

Связь на этом прервалась. И батарианцу уже не надо было сдерживать свои истинные эмоции.

— Жалкий фурункул, — презрительно прошептал он и продолжил работать над своей речью, которую намеревался транслировать по всем доступным сетям.

***

— Грязная жаба, — выругался Эланус, отрубив голопроектор.

Дышать было трудно. На Элизиуме стояла невыносимая жара. Как в таких условиях еще и сражаться, Халиат не представлял. Он не был военным и никогда не относил выносливость к своим преимуществам. Его главным оружием всегда были хитрость, подлость, внезапность. Он мог продумать план нападения и захвата, но сам в этом плане отводил себе скорее роль наблюдателя сверху. Он не хотел спускаться на планету, но проклятый альянсовец вынудил его. И теперь уничтожение этого лейтенантишки пират рассматривал как одну из своих приоритетных целей.

Никто не смеет бросать вызов Эланусу Халиату и оставаться в живых!

Беседа с Пророком тоже не принесла чувства удовлетворения. Грязная жаба, изображающая святого, хочет захватить город под свой контроль. Идиот. Не дождется. Эланус воспользуется его истеричными фанатиками в качестве тупой силы, а потом сотрет их вместе с остальными в порошок.

— Халиат, — связался с ним генерал Данака. — Мы продвигаемся по Транспортной Магистрали двумя группами. Скоро достигнем центра.
— Отлично. Я прибуду к вам через час. Может, чуть быстрее. Пока у меня есть другое дело.
— Важнее, чем наше наступление?
— Это одно из возможных решений, — огрызнулся пират и снова вырубил связь первым. Проклятые батарианцы! Они уже застряли у Халиата в печенке!

Сказывалась жара. Но больше факт того, что все шло не по плану. Задержка высадки, проблемы со станцией «Молния», этот Шепард… Из-за этого грязного ублюдка пришлось даже высаживаться как можно дальше от города, чтобы ненароком не попасть в зону контроля ПЗО!

Ну ничего. Через пару часов все будет кончено.

— Эй, Васка, — передал он своему водителю в последнем оставшемся из двух купленных два месяца назад M-080. — Вези меня в здание городской ратуши. Пора приготовить сюрприз.

***

Дежа вю.

Это была первая фраза, пришедшая на ум капитану Томасу Берингу, стоило ему заставить себя приоткрыть глаза. Снова над головой зависло яркое голубое солнце с желтоватыми проблесками, снова его куда-то тащили. Но на этот раз волокли не по земле, зажав шкирку мощной рукой. Покачивания иллюзорной «лодки» были плавными и приятными, а воздух пах смесью ароматов жженной резины, озона и еще каким-то знакомым, но еле уловимым запахом.

«Доверься Ему, милый», — по-прежнему просила жена Тильда глубоко в подсознании, ведь Беринг уже махнул на себя рукой. Он чувствовал себя так, словно его пережевал элкор. И это было странно, ведь после такого никто не мог выжить.

Открыв глаза, капитан огляделся. И тут же наткнулся на резкий неприятный взгляд четырех глаз перед собой. Это заставило его самого дернуться, а его руки — искать пистолет. Однако чья-то нежная ладонь опустилась на грудь, сдерживая его и без того тщетные попытки к сопротивлению.

— Все хорошо, — теплый женский голос успокаивал на общегалактическом языке. — Это мой брат Лахто. Он не причинит вам вреда.
— Где… я? — не понимал Томас, все еще пытаясь подняться. — Кто вы такие? Что вам нужно?

Над ним склонилась батарианка с потрясающе красивым для этой расы лицом и непривычно добрыми золотисто-черными глазами. Она сделала какой-то жест, и «лодка» перестала покачиваться. А потом некто по имени Лахта опустил ее на землю, и капитан наконец сообразил, что его несут на самодельных носилках.

— Меня зовут Эка, — представилась инопланетянка. — Это мой брат Лахто. И отец Бахак. Наш клан именуется Кра'Ратна. Мы нашли вас, когда вы истекали кровью. Я остановила кровь, но я не врач и больше ничего не могу. Только ввести еще одну дозу панацелина. Она у нас последняя, но если вам больно…
— Мне чертовски больно, — не стал юлить Беринг, ощупывая себя. Рана от резотрона была еще свежей, но кровь остановил гелеобразный панацелин. А вот живот почти посинел. Заглянув туда через дыру в прослойке брони, мужчина простонал. — Прошу вас… введите панацелин.

Геройствовать под натиском такой боли не получалось. Да и смысла не было. Батарианка вытащила из сумки шприц с жидкостью и уже хотела было ввести в вену человеку, как тут брат схватил ее за руку и выдал недовольную и нечленораздельную фразу. Капитан не понял ни слова, кроме двух вещей: этот причмокивающий, отвратительный человеческому слуху звук был батарианским языком, а встроенный переводчик в ухе Беринга — последний писк моды, купленный Тильдой «на всякий случай» за бешеные деньги — дал сбой.

Эка ответила что-то, потом вырвала руку и поставила укол. Ее брат красноречиво скорчил и без того не самую приятную физиономию.

Берингу сразу же стало лучше. Боль постепенно отступала.

— Где мы? — спросил он, оглядевшись, и сразу же вспомнил, что за знакомый запах щекотал ноздри. Запах перерабатываемого нулевого элемента.
— Промышленный район, — уже предсказуемо ответила батарианка. — Нам нужно идти дальше. Нельзя надолго останавливаться.

Прежде чем капитан успел задать другой вопрос, двое пришельцев подняли носилки и понесли вперед. Взгляд недружелюбных четырех глаз Лахто изрядно беспокоил.

— Зачем вы помогаете мне?

Женщина… самка — Беринг не знал, как именуют женскую особь в батарианском обществе — негромко пояснила:

— Мы живем здесь почти с самого основания. Это наш дом. Мы не хотим ввязываться в политические игры людей и своего народа.
— Это пираты, — выдохнул капитан. — У них нет народа.
— Тем более, — подтвердила она. — Ваши солдаты эвакуируют гражданских. Мы направляемся туда, чтобы спрятаться в горах, пока все не закончится. Мы как раз решали этот вопрос, когда… когда появились вы. Мы могли оставить вас и уйти. Но я уговорила отца помочь.
— Спасибо.
— Это не ради вас. А ради того, чтобы ваши солдаты-люди приняли нас.

Беринг нахмурился.

— Но, кажется, ваш брат с таким решением не согласен.
— Лахто еще молод, — покосилась правыми глазами батарианка на идущего сбоку. — В нем живет жажда приключений. И наивность. Он полагает, что Пророк — это воплощение Кха'Раго, бога свободы.

Батарианец впереди, которого Беринг не видел, издал некий звук, похожий на насмешливое «кхм». Эка великодушно прокомментировала.

— На самом деле, это не так. Пророк — такой же смертный, как и мы.
— Еще бы, — вдруг раздался хрипловато-низкий голос невидимого. Должно быть, это ее отец Бахак. — Я знал Пророка еще до того, как он назвал себя так. Он влачил жалкое существование на Кхар'Шане, предал свой клан, за что был изгнан. Потом как-то оказался здесь в образе Пророка и за несколько месяцев обзавелся своими слушателями. Поливать грязью людей — вот все, что он умеет. Но такие речи популярны сейчас. И поэтому у него много последователей, точнее, фанатиков, которым он внушает, что люди — это скверна, и борьба с ними, даже самыми ужасными методами — это благо. И многие его слушают. А на самом деле он лишь вселяет ненависть в сердца своих сородичей, особенно молодых…
— Откуда ж он взялся-то? — выдохнул Беринг, скривив лицо от эха боли, когда носилки сильно качнуло.
— Он взялся из глупости и ненависти, — пояснил философски Бахак. — Все казалось безобидным, пока пару месяцев назад его последователи не начали устраивать беспорядки в колонии, причиняя мирным жителям, таким, как мы, убытки и неудобства. Полиция с ними справлялась. Но, очевидно, это была лишь разминка перед сегодняшним днем.

Он смолк, а капитан не стал больше ничего выпрашивать. Обезболивающее уносило его в свои мысли, туда, где он был со своей женой и еще не рожденным ребенком. Вот они втроем покупают себе большой дом в пригороде Кливленда, откуда он сам был родом; вот он учит своего сына или дочь рыбачить на озере; вот они вместе едут на просмотр любимого фильма… Беринг плавал в своих фантазиях еще какое-то время, пока вдруг не почувствовал, что носилки оказались на земле.

— Почему… мы остановились? — прошептал он, ища глазами Эку. Она стояла в нескольких метрах и пыталась разнять спорящих на своем языке отца и сына. Спор, впрочем, длился недолго, и наконец она вернулась.
— Впереди одни баррикады, а значит, там можно встретить последователей Пророка, — пояснила она. — Это может быть опасно. Они посчитают нас предателями, раз мы помогли вам и не хотим вмешиваться в их войну. Придется обойти. Так дольше, но безопаснее.

Беринг оглянулся. Из жилой зоны огромного города они переместились в столицу заводов, фабрик и нехитрых построек, предназначенных для ночевки рабочих. Откуда-то издалека доносился звук стрельбы и взрывов, но определить направление не получалось: то ли от расплывающегося сознания, то ли от многочисленных непрекращающихся стычек вокруг.

— Идем в обход, — вернулся Бахак и взялся за носилки. Лахто последовал его примеру, но физиономия у него была еще менее довольная.
— Откуда вы знаете, куда вообще идти? — не понимал Томас.

Батарианка тепло улыбнулась, став по-настоящему красивой.

— Ваш акра указал нам путь.
— Акра? Кто это?
— Военачальник, — подобрала она нужное слово. — Лейтенант Шепард. Он или его солдаты повесили знаки на Головизионной башне, указав направление таким, как мы. Вот, смотрите, — она вытянула руку, и, напрягая зрение и чуть приподнявшись, Беринг увидел башню, на которой было прикреплено полотно с изображением символа Альянса.
— Что за глупость? — не поверил раненый. — Он ведь просто крест поставил туда, куда стрелять нужно.
— Я слышал, что солдаты захватили станцию «Молния», — встрял Бахак. — А значит, небо безопасно.

Томас выдохнул. Если так, то Шепард не просто идиот. Он к тому же герой.

Глядя на прекрасное голубое небо, Беринг не на шутку задумался о том, что он здесь делает. Он давно уже должен был умереть. Но по счастливой случайности его спасло звание, потом нож Шепарда, услышанная речь и наконец представители народа, которых он всегда воспринимал скорее как врагов, нежели друзей. Могли ли это быть простые совпадения? Или все-таки Он присматривал за Томасом Берингом? Тильда дала бы однозначный ответ. Она была настолько поглощена религией и верой, что воспринимала малейшие сомнения своего мужа хоть и с пониманием, но, скорее, со снисхождением.

«Доверься Ему, Томас», — шептала она снова и снова в мыслях, и Беринг сдался: будь что будет.

Их маленькая группа резко остановилась. По выражению лица батарианки капитан сразу же понял, что дела плохи.

Ну вот и ответ свыше. Кажется, в планах вездесущего Бога Тильды добить ее мужа и в придачу несколько мирных батарианцев.

— Отдайте нам альянсовца! — раздался чей-то неприятный низкий голос, и Беринг почувствовал, как по коже пробежали мурашки. В таком состоянии он даже котенку не сможет дать отпор, а, судя по выражению страха на лице батарианки, их встретила группа. Капитан не мог посмотреть, лежа на носилках.
— Мы несем этого человека к врачу, — произнес Бахак, и Томас был несколько поражен, каким спокойным голосом батарианец это сказал. — Он ранен. Ему нужна помощь. Ради нашей богини Хе'крата, пропустите нас.
— Мы сами ему поможем, — отрезал голос. — Положите его на землю. А сами отойдите вон к тому зданию. И повторять я не буду.

Кажется, на семью Кра'Ратна навели оружия, так как Эка тихо воскликнула и сделала шаг назад.

— Делайте, как они сказали, — прошептал Беринг, понимая, что из-за него они рискуют своими жизнями. — Положите меня на землю. И уходите.
— Бахак Кра'Ратна никогда не бросает тех, кто нуждается в помощи, — твердо заявил батарианец, не дрогнув ни мускулом.
— Старик, ты хочешь, чтобы мы преподали тебе урок? — рявкнул неизвестный, потом послышался звук быстрых шагов, и в то же мгновение звук удара. Бахак резко осел вниз, а Беринг на носилках упал на землю, так как Лахто полез защищать отца.

Завязалась короткая потасовка, смешанная с ливнем батарианского языка, жестов и восклицаний. Но закончилась она так же быстро, как и началась: троих оттащили в сторону пираты — или же фанатики — и приставили к стене одного из домов, что Берингу сразу же не понравилось. Он попытался встать, но организм протестовал: внутренности как будто готовы были вылезти наружу, дыхание перехватывало, голова кружилась.

— Что вы собираетесь делать? — пораженно прокричал Лахто на общегалактическом, закрывая свою семью. — Мы же так не договаривались!
— Так это ты?.. — вцепился в него отец и затряс. — Ты предал нас?
— Я сделал только то, что должен был, чтобы защитить нас!
— Пророк не прощает тех, кто помогает врагу, — послышался насмешливый ответ, и в ту же секунду Беринг с ужасом узнал звук автоматического прицеливания на винтовках.
— Прошу… Не надо… — зашептал он, пытаясь встать, но сил не было. Тогда он развернул голову и увидел перекошенное от страха лицо Эки за плечом своего отца.

Вот и весь ответ. Спасибо, Всевышний.

Но, кажется, Тот припас самое интересное напоследок: откуда-то сбоку раздались выстрелы, и по пораженным крикам фанатиков Беринг сообразил, что стреляют не они.

Знакомый звук упавшей гранаты — и яркая вспышка озарила все вокруг, ослепив всех, включая и фанатиков. Снова выстрелы, более четкие, продуманные, уже из пистолетов. И стоны раненых.

Перед глазами капитана все поплыло. Он видел лишь голубое небо над собой, уже в очередной раз приготовившись умереть. Как вдруг небо закрыла чья-то голова в шлеме. Кто-то склонился над ним.

— Господи Иисусе… — пораженно прошептал неизвестный, потом быстрыми движениями снял свой шлем, и Беринг наконец-то узнал это лицо. Капрал ВКС Альянса Систем Берк Ли, 205-й взвод 103-го дивизиона! — Капитан, это вы? Мы думали, что вы мертвы!
— Спасибо, Тильда… — прошептал Беринг, сразу же почувствовавший себя как дома. — Спасибо, Господи.

***

Диана Аллерс готова была скрести ногтями о стены от неопределенности собственной судьбы.

Еще полтора часа назад солдаты отвели ее в эту камеру, где не было ничего, кроме голых стен и унитаза, и с тех пор никто даже не поинтересовался ее самочувствием. Пилота Крука отвели в другую камеру — и больше о нем ни слова. Впрочем, Аллерс не сильно переживала по поводу его участи, так как куда больше ее волновала мысль, что собираются сделать с ней самой. Вариант со страшным словом «ликвидация» она даже не рассматривала. В конце концов, это же Альянс. Тот самый, гражданкой которого она и являлась, на благо которого трудилась и вообще который должен был ее защищать, а не закрывать в какой-то камере неизвестно где!

«Эх, Далем, увидимся ли мы когда-нибудь снова?.». — пронеслась в голове совсем уж унылая мысль, и журналистка прогнала ее прочь. Прочь!

У нее было время, чтобы все обдумать и рассмотреть факты со всех сторон. Факты, факты, факты.

Второй Флот в системе Ветус.
Тайно.

У ретранслятора их пытались убить незнакомые истребители.
Явно не Альянс. Тогда кто?

Элизиум не отвечает.
Ария Т'Лоак что-то знала…

В этот момент перечисления всех имеющихся фактов дверь камеры открылась, и вошел офицер в стандартной флотской форме и с нашивками старшего лейтенанта.

— Мисс Аллерс, прошу за мной, — требовательно произнес он, даже ничего не спросив и ничего не пояснив.

Диана колебалась, так что офицер, сдержав вздох, коротко заметил:

— Вас ждут для беседы.

Беседа — это хорошо, решила журналистка и сделала первые шаги. Офицер молча повел ее по палубам дредноута со звонким названием «Эльбрус», куда принудительно в один из доков была посажена личная яхта компании вместе с двумя пассажирами. Аллерс успела покопаться в памяти и найти когда-то прочитанную о корабле информацию. Кажется, он принадлежал к серии дредноутов «Эверест» и являлся одним из трех выпущенных Альянсом на верфях Сатурна.

Больше Аллерс ничего не могла вспомнить. И сейчас, стуча каблуками по покрытой металлическими листами и слегка обшарпанной палубе корабля, досадовала на то, что когда-то не прочитала больше.

Ее привели в небольшую комнату, отличавшуюся от камеры лишь размером и наличием стола и двух стульев. И камерой видеонаблюдения под потолком. Никаких удобств.

— Присаживайтесь, — указал на стул лейтенант и быстро ушел.

Здесь было прохладно, и женщина быстро замерзла. Она обняла себя руками, чтобы хоть как-то согреться. В этот момент в помещение вошел невысокий пожилой мужчина в адмиральской форме. Лицо его было испещрено морщинами, на висках серебрилась седина. Держался он очень властно и прямо — Диана сразу же узнала эту спокойную, слегка пружинистую походку. В новостях этот мужчина появлялся часто.

Адмирал прошел к стулу напротив и молча сел. У журналистки появилось странное навязчивое чувство, что он ждет ее первого вопроса. Однако это чувство быстро рассеялось, когда мужчина заговорил первым:

— Вы знаете, кто я, мисс Аллерс?

Диана сглотнула от волнения. Она еще никогда не имела шанса говорить не просто с военным такого класса, но с человеком, которого по праву считали героем войны Первого контакта. То, что он возглавлял Второй флот, не было для нее секретом. Неожиданностью стало лишь то, что он сам решил с ней поговорить.

— Адмирал ВКС Альянса Систем, командующий Второго флота Кастани Дрешер. В школе я как-то писала про вас доклад.
— Весьма польщен, — слабо усмехнулся он. — Знаете, вы оказались для меня большой неожиданностью. Меня трудно удивить, но вам это удалось. Что здесь делает журналистка на яхте, зарегистрированной на вашего редактора, некоего мистера Холланда, и являющейся собственностью компании «Новостная сеть Альянса»?
— На нас напали, когда мы вышли из ретранслятора, — принялась объяснять Диана. — Нам удалось убежать через астероидное поле. Потом мы взяли курс на Иоппу. И вот мы здесь.
— Да, ваш пилот уже рассказал мне о ваших злоключениях, — кивнул Дрешер. — Как рассказал и то, что вы направлялись на Элизиум. Крук Дональдс также сообщил, что нанят вольным пилотом вашей компанией и получил приказ готовиться к вылету за полчаса до вашего появления. Даже времени ему не оставили, чтобы вещи собрать. Куда вы так спешили?
— Я… — вдруг сбилась Диана, ощутив какую-то угрозу. Как будто ее в чем-то заподозрили. — Я всего лишь хотела быстрее улететь, пока мистер Холланд не передумал. Всего-навсего. Я получила редакционное задание проверить, что происходит на Элизиуме.
— А что, по-вашему, происходит на Элизиуме? — поднял он бровь, втыкая в нее свой внимательный взгляд.
— Не знаю… — выдохнула женщина, слегка растерявшись. — Я думала, вы мне расскажете. Просто я наткнулась на некоторые данные, меня смутившие, и уговорила мистера Холланда дать мне это задание.
— Какие данные?

Диана быстро пересказала ему все свои «аргументы», как однажды проделала это с редактором. И если мистер Холланд отмахнулся от всего услышанного, посчитав ее сведения и догадки полной ерундой, но все же давший ей это задание, скорее чтобы избавиться от нее ненадолго, то адмирал Дрешер выслушал ее с серьезным и даже заинтересованным лицом, без тени насмешки или скепсиса.

Выдав все, что она знала, Аллерс откашлялась, так как голос внезапно охрип. Адмирал заботливо подал знак на камеру, и через какое-то время принесли стакан с водой.

— Спасибо, — поблагодарила Диана. Очевидно, ликвидировать ее не собирались. Все-таки это не пираты.
— Я поражен, мисс Аллерс, — наконец произнес адмирал. — Вы сработали намного лучше, чем некоторые из разведки. И будь вы военной, я повысил бы вас в звании.
— Правда? — удивилась женщина, не спеша, впрочем, радоваться. Все равно форму она не носит.
— Но так как вы журналист, да еще и очень любопытный, боюсь, судьба вас ожидает печальная, — продолжил адмирал, заставив Диану побледнеть.
— Что… Что вы говорите?
— Вы как заноза в заднице, мисс Аллерс, — голос Дрешера стал жестким. — И теперь у меня появилась проблема, которую мне предстоит решить. Звучит она так: что с вами делать?
— Отпустить, — буркнула женщина, ставя стакан обратно на стол.
— Не могу, — покачал головой тот. — Давайте я вам кое-что расскажу. Официально Второй флот базируется в системе Утопия, о чем вы сами уже упомянули. Внутренняя версия, известная команде, зафиксированная во всех приказах и протоколах, а также в бортовом журнале, звучит примерно так: флотилия, отколовшаяся от основного флота, была перенаправлена к планете Иоппа, так как были получены разведданные о готовящемся пиратском нападении на эту планету и захвату ее территорий вместе с заводами, добывающими гелий-3.
— Но есть еще и третья версия, не так ли? — слабо улыбнулась Диана, начиная потихоньку соображать, к чему клонит адмирал.
— Именно. Но о ней во всех официальных источниках Альянса будут молчать. И это входит в список моих прямых обязанностей: не допустить никакой огласки. Все члены моего экипажа давали присягу хранить молчание о своих заданиях и перемещениях флота, даже самые сообразительные. А вот вы такой присяги не давали, что довольно прискорбно.
— Так вы знаете, что происходит на Элизиуме… — пораженно прошептала Диана. — И вы это допускаете.
— Разумеется, это не моя идея, — нахмурился Дрешер. — Но я служу Альянсу, и если командование решило, что нападение на колонию сулит политические выгоды всему государству, то я буду следовать приказам.
— Но как такое возможно?.. — не понимала журналистка. — Пираты захватывают колонию, а Альянс ничего не делает?
— Соображайте лучше, мисс Аллерс, — строго велел он. — Для чего, по-вашему, мы здесь прячемся? Как раз для того, чтобы разбить пиратов и не дать им уйти через ретранслятор. В этом противостоянии нам нужна победа. Но с привкусом крови.
— То есть вы умышленно сидите тут сложа руки, пока на планете убивают гражданских? — задала вопрос женщина, не веря своим ушам. Еще больше не веря тому, что ей вообще это рассказывают. Это наводило на определенные нехорошие мысли. И снова из памяти всплыло страшное слово «ликвидация», теперь уже не показавшееся ей таким уж невозможным.
— Отбросьте ваши эмоции, — сказал Дрешер, как приказ отдал. — Вы же умная женщина. Вы должны понимать, что иногда цена, которую мы платим, оправдывает те результаты, которые мы получаем. Альянсу нужен Скиллианский предел. А для этого Альянсу нужен мощный толчок и — что важнее — оправдание в глазах галактического общества. И, к слову, в политике это применяется уже не в первый раз и не только нами. Да и у нас был пример высокой эффективности такого подхода. Вы же писали доклад. Должны понять, о чем я.

Диана с изумлением посмотрела в глаза адмиралу, как будто все еще не могла поверить, что Санта-Клауса не существует. Неужели Дрешер говорит о захвате Шаньси и войне Первого контакта? А ведь именно Второй флот прибыл на помощь колонии и тоже под его командованием! Как под копирку!

— Только не говорите, что случившееся с Элизиумом было опробовано на Шаньси, — выдохнула она пораженно.
— Не совсем. В Шаньси все получилось случайно. Но командование хорошо усвоило урок. Вспомните, какие преимущества открылись перед нами после войны Первого контакта: Альянс прогремел своей силой на всю галактику, заявил о себе и способности отстаивать свои интересы, турианцы выплатили нам немалые репарации, и мы довольно быстро влились в галактическое общество как сторона, понесшая несправедливые потери… Скиллианский конфликт слишком затянулся. Иногда нужно пустить кровь, чтобы с ней вышел и весь гной. Мисс Аллерс, вы не задаете себе вопроса, зачем я вам это рассказываю?
— Задаю, — совсем испугалась она, снова почувствовав жуткий холод. — Теперь, когда вы разрушили мои иллюзии, я не строю иллюзий относительно своего будущего.
— Ну что вы, — вдруг мягко улыбнулся Дрешер. — Никаких радикальных мер я предпринимать не стану. Все-таки я военный, а не пират. Но ваше вмешательство может выйти боком как мне, так и вам. Но прежде всего вам, если вдруг вы осветите в прессе то, что я только что вам рассказал. Диана, — тон адмирала стал еще мягче, и мужчина чуть подался вперед, — у вас есть только два пути выхода из этой ситуации. Первый — тот, к которому взывает ваша совесть — это все рассказать гражданам Альянса и галактики. Но, поверьте, это ни к чему не приведет. Вас просто раздавят, и вы не сможете сопротивляться под таким давлением. Они — и, говоря «они», я имею в виду таких, как, например, адмирал Райс, о ком вы тоже, возможно, слышали — перевернут все с ног на голову, сделают вас сумасшедшей и запрячут в психушку. Сколько бы там ни кричали, пытаясь рассказать правду, эта правда будет никому не интересна. Даже если кто-то в нее поверит — таких будет слишком мало. Граждане в основном не желают впутываться в политические игры и напрягать свой мозг, чтобы читать между строк. Мистер Холланд уволит вас, потому что на него надавят сверху, ни один работодатель не возьмет вас в свой штат, поскольку репутация ваша будет уже омрачена скандалом, наркотиками или еще чем-нибудь, вы станете никому не нужной. Вас смешают с грязью, превратят в умалишенную или того хуже — посмешище. Вам по душе такая перспектива?

Пока он это говорил, воображение Дианы немилосердно рисовало безрадостные картины: вот она пытается доказать правду, ссылаясь на мелкие факты, Крука, Арию Т'Лоак или бортовой журнал яхты, который наверняка уже стерт, а в ответ над ней смеются, потешаются, как над клоуном. Если даже мистер Холланд не поверил ее «аргументам», то кто поверит вообще?

Дрешер добился нужного эффекта: напугал ее до чертиков.

— Но есть и другой путь, — предложил он, как будто из самых мрачных закоулков выглянуло солнце.
— Другой? — Диана почувствовала слабую надежду.
— Да. Вы можете стать первым корреспондентом, осветившим события на Элизиуме. Стать первой, кто расскажет об ужасном нападении пиратов, кто осветит невыносимые страдания простых жителей, кто с гордостью покажет гражданам Альянса и всей галактики, как Второй флот прибывает на помощь жителям колонии и доблестно сражается за них. Вы получите уникальные кадры с полей сражений. Найдете того человека, которого назовете героем и про действия которого будете рассказывать с проекционных экранов головизоров на завтрак, обед и ужин. Вы сделаете себе имя, и оно прозвучит очень весомо: военный корреспондент Диана Аллерс. Единственное, что от вас потребуется, — это осветить события так, как вас об этом попросит Альянс. И молчать о нашем сегодняшнем разговоре. Если вы будете соблюдать эти условия, довольно простые, на мой взгляд, то станете для командования просто незаменимой. Вам откроют дорогу туда, куда обычным журналистам она закрыта. Вы станете первой, кому будет позволено заглядывать в святая святых: во флоте, на Земле, где угодно, где Альянс будет иметь такую возможность. Это куда приятнее, не считаете?

Диана совсем растерялась. Только что адмирал озвучил ужасные последствия ее действий под натиском совести и данной журналистской клятвы, а теперь предлагал не только спасительную соломинку, но и просто огромные перспективы для ее карьеры! Для этого нужно будет всего лишь промолчать. Точнее, говорить только то, что можно будет говорить.

— Но Крук… — начала она тихо, на что Дрешер улыбнулся, уже почувствовав ее согласие.
— О нем не беспокойтесь. Он уже дал свое согласие на зачисление в экспериментальную и лучшую летную программу Альянса по подготовке пилотов. Его перспективы тоже весьма радужные. Ему уже обеспечили льготы и стипендии, летные часы и карьеру отличного пилота: прохождение через пояс астероидов, знаете ли, рискованная вещь. А в будущем, возможно, в его руки передадут какой-нибудь «самый лучший корабль Альянса». Но чтобы вы не опасались, сообщу, что с ним разговор был гораздо короче. Неплохой парень, но не слишком-то умен. Он вообще не спрашивал про Элизиум. Также вам не стоит беспокоиться и о мистере Холланде. Он отправил вас на задание. Вы оказались просто в нужном месте и в нужное время. А я разрешил вам осветить события. Ваши репортажи станут хитом. И ваш редактор, который еще совсем недавно хотел избавиться от ваших догадок, станет умолять вас остаться работать именно на него. А хотите — мы сделаем вас саму редактором. Будете сидеть в офисе вместо мистера Холланда.
— Нет, спасибо, — покачала она головой. — Я люблю путешествовать.
— Диана… — Дрешер снова назвал ее по имени и посмотрел прямо в глаза. — Я правильно вас понял, что вы выбираете второй вариант?

Клятва журналиста удерживала Аллерс от немедленного согласия лишь несколько минут. Наконец женщина опустила голову и кивнула.

Адмирал удовлетворенно улыбнулся.

— Вот и замечательно. У нас в запасе еще есть пара часов, чтобы обсудить детали.
— Но чего вы ждете?
— Сигнала, — любезно пояснил Дрешер, очевидно, уже полностью убедившись, что она на его стороне. — Мы направимся на Элизиум только в трех случаях. Первый — если Альянс получит просьбу о помощи. Второй — когда пройдет двенадцать часов, которые по инструкциям ВКС должны пройти, если населенный пункт не выходит на связь, и тогда и только тогда, мы имеем право отправить разведчика. И третий — если получим информацию о том, что пираты собираются покинуть колонию.
— Но… от кого вы получите эту информацию?

Дрешер снова улыбнулся, но как-то холодно.

— Привыкайте к тому, что многие вопросы будут оставаться без ответа, мисс Аллерс. И еще очень важное, о чем я должен предупредить вас: если вдруг Альянс узнает, что вы рассказали кому-нибудь о нашем с вами секрете, — сделке конец. Никаких вторых шансов не будет. Никакого первого варианта. Вам просто не дадут рта раскрыть, прежде чем решат проблему по-своему. И, полагаю, решать ее будет тот самый адмирал Райс. А вам совсем не захочется узнавать, каким образом он решает проблемы. Вам это ясно, мисс Аллерс?

Диане показалось, что ее горло сжали железные государственные тиски. И все же ей слишком хотелось жить и жить хорошо, чтобы почувствовать в себе стремление ослушаться и пойти с ножом против огромного бронированного танка.

— Все предельно ясно, адмирал Дрешер. Я готова сотрудничать.