Записки Магора Бессмертного 001. Бар "Зонара"

В просторном баре Кирзиниуса поселенцы тянули чёрный напиток из трубочек. Когда дверь с грохотом отворилась, на пороге нарисовалась тёмная фигура отшельника. На несколько секунд все отвлеклись от распития бодрящего напитка, чтобы наградить пришедшего своими презрительными взглядами. Этим пришедшим был я.

Моё имя Магор, мне 32 года. Постоянной фамилии у меня нет, зато вы точно должны знать мои пиратские прозвища: Капитан Бессмертие, Магор-одержимый и так далее. Нет, не из-за этого напыщенные пыжаки так таращатся на меня. Я кварианец, но с иммунитетом. Они ненавидят меня поэтому, и ещё потому, что агитпропаганда Ранноха выставляет меня в дурном свете. Да, я не ношу костюм, ну, то есть, не всегда. Вам покажется это странным. Но, что я могу вам ответить, если сначала даже весь Полумигрирующий флот вместе с Конклавом не верил в моё существование. Однако, я стою здесь, в баре «Зонара», чувствую своей кожей предметы, ношу удобную матерчатую одежду и могу безнаказанно целовать, не боясь смерти от чужеродных микробов.

Выкусите, сборище бездарных тупиц, называющих себя Коллегией медицинских наук! Потерпев провал и сдавшись сами, в дальнейшем они так и не выделили нам нужных финансов на изучение этого феномена. Я, мой лучший друг и коллега Сурим’Ралам, гений медицинских достижений Ранноха, были вынуждены выкинуть все наши труды в «открытый космос». Эти трусы до сих пор боятся даже взять меня на свой корабль. Какое там содействие! Хотя, для вас это не так уж и удивительно: пирата не пускают на главенствующий борт. «Пусть так», — отвечу я, но пиратом на Раннохе я не был. Я думаю, они боятся Совета, вот и всё. Однако, кварианцы всё ещё ходят в костюмах, и им нужна новая территория.

Это проблема расового масштаба. Вместо иммунитета у каждого рядового кварианца развит симбиоз. Симбиоз — это форма тесных взаимоотношений между организмами разных видов, при которой хотя бы один из них получает для себя выгоду. Как в таком случае бороться с инородными инфекциями? За триста лет кочевой иммиграционной жизни в космосе, в бегах от восставших роботов кварианцы ослабли настолько, что даже нахождение без специальных герметичных костюмов на родной планете может обернуться летальным исходом. И никто в центре наук Ранноха не получает спонсирование на изучение этой проблемы. Лично мне это напоминает стерилизацию кроганов на Тучанке. Когда саларианцы применили на них генофаг. Я считаю, кто-то из Конклава работает на Совет, где опасаются, что, воспользовавшись помощью планетарного масштаба, протестанты со всей галактики могут получить хорошую поддержку и занять главенствующее положение в Млечном пути.

Золотой век пиратства ещё не погас, и Совет по-прежнему боится конкуренции. Они знают, что население Млечного пути сейчас подвержено репрессиям со стороны коррумпированных властей, а народы ещё не забыли беззаботные годы после апокалипсической войны со Жнецами и агрессивно проявляют себя при любом притеснении их прав. Иными словами, пираты — это борцы за свободу, раскиданные по всей галактике и ждущие только знака, чтобы свергнуть временную власть Совета и учредить новые законы для новых правовых социальных государств и их процветания. Все хотят свободу и лучшее будущее.

Несколько лет назад я потерпел поражение, и все залегли на дно. Нужно было набраться сил. На этом примере стало ясно, что наши технологии сильно уступают в бою, и для победы нужно создавать свои заводы для производства нового вооружения. Мы нашли специалистов, учёных, стратегов. Прошло немало времени, и теперь наши тайные предприятия начали давать результаты. Настало время выходить из тени и заявить о себе.

Пройдя немного по залу, я уже пожимал руку Сурима. Я наконец-то улыбнулся (хотя некоторые из моих соотечественников даже не знают, что это). Я рассказал ему о возросшей активности на Красном периметре — это означало скорое увеличение числа его пациентов, (там, где население Кирзиниуса берёт лом, стали учащаться случаи криминала). У Сурима здесь клиника, он владелец её и главврач. Он тоже носит человеческое плащ, как и я, только мой уже давно обрёл мохнатость из-за заплаток из шкур и изношенности ткани. У него длинные чёрные волосы, он покрывает их каждые четыре часа антибактериальным лаком. И, шлем покрывает только его лицо, и то, он носит прозрачную плёнку.

— Предлагаешь проверить? — он посмотрел на меня с энтузиазмом, и на нём выразилась готовность.

Я сделал ему знак подсесть поближе, и мы перешли на шёпот.

— Я думаю, это может быть уже начавшейся диверсией.

— Ты думаешь, это свои?

— Манипулировать можно кем угодно, ты же знаешь. — С многозначительным видом я подмигнул другу.

Он откинулся на стуле и потянул напиток, видимо раздумывая над ситуацией.

— Тогда на выходных? — Сурим пристально смотрел за барную стойку, кого-то высматривая.

— Давай, я завтра к тебе зайду, и мы обсудим, — предложил я.

— Ты ведь знаешь Нору. Как она тебе? — Он неожиданно спросил.

Я немного растерялся.

—А! Вон оно что. Ну, я рад за вас. Она очень интересный собеседник, и фигура у неё стройная, пружинистая.

Он махнул рукой, давая понять, что я его не понял. Я не обратил внимания, как он отнёсся к этому вопросу, поэтому я ещё ничего не заподозрил.

— Ты как тогда зашёл, она только о тебе и спрашивает.

— Что ты ей обо мне говорил?

— Да так, немного. Ну, может больше, чем немного.

Я смотрел на бликующую плёнку его маски, пытаясь взглянуть ему в глаза. Что-то тревожило меня в нём. Он казался подавленным, уставшим.

— И про... Луру тоже?

— По-моему нет.

— Что с тобой? Ты как-то скверно выглядишь?

— А-м. Ничего. Наверно, не выспался.

— Прими таблетку. У тебя их на складе полно.

— Да, приму.

— Пошли в пустошь. Там расскажешь.

— Да, нет. Со мной всё нормально. Не беспокойся.

Я решил его больше не беспокоить и сменил тему разговора. Что-то про новые технологии в медицине. Он немного оживился, но всё равно говорил как-то неохотно. Я отвлёкся на окно и стал разглядывать раму. Она была грязной, и поэтому привлекла моё внимание. Я совсем не смотрел в окно. Тем временем там присел челнок, и из него вышли несколько кварианцев. Я их не заметил.

Неожиданно повернувшись к Суриму, я поймал его взгляд, брошенный украдкой к стойке. Я повернулся, и, чтобы не вызывать лишних подозрений, заказал себе закуску. За барной стойкой сидела Тэтта. Я знаю её ещё с детства. Они с Луру крепко дружили до той ссоры. Тэтта была против того, чтобы такой неудачник, как я, ходил с ними в компании. После этого Луру с Тэттой и Риной поссорились. Это были самые привлекательные девушки в Кирзиниусе. Тэтта была второй, после Луру. Сейчас она сидела поникшая за стойкой, попивая какой-то крепкий алкоголь. В её сторону бросали сочувственные взгляды. Я повернулся к Суриму, он будто копировал её позу. Уткнулся в стол и ещё пытался что-то мямлить про восстановление стволовых клеток.

— Что-то случилось у Тэтты?

— Неудачные роды.

Я бросил на него обескураженный взгляд. Он смотрел на меня с недвижимыми веками и слегка улыбающейся полоской губ.

— Прости, друг. Я... Прости. Я должен был знать.

— Нет, это я не хотел тебя в это впутывать.

— Во что, Сурим? — Он молчал. — Что здесь такого?

Он привстал из-за стола и наклонился к моему уху.

— Это... был эксперимент. — Теперь я всё понял. Я хотел его приобнять, но он будто, предвидя мои намерения, сказал, чтобы я этого не делал. — Не при ней.

Мы снова сели на стулья. Он фальшиво улыбался мне.

— Лучше бы ты сказал мне.

— Ага, наверное...

— Вы поссорились?

— Не знаю.

— Ладно, пускай побудет одна. Знаешь, друг, я понимаю тебя.

— Да, знаю.

— Ты не виноват. Приходи ко мне почаще, ладно?

Дверь открылась, и по салуну разбежались клубки нагретого воздуха. Кто-то нагло стал отодвигать столы, и послышался топот нескольких пар ног. Сурим пришёл в ярость. По его выражению лица я понял, что это за гости. Он достал пистолеты, и ещё до того, как главный из них начал читать о нарушении закона, Сурим уже держал их на прицеле. В его глазах я читал надежду на возмездие, жажду справедливости от мира.

— Сурим Ралам, вы задержаны, до суда, за нарушение 158 Закона о антиморальных опытах...

Я медленно повернулся к служителям правопорядка, опасаясь за безрассудные действия друга.

— Дейл, у нас соглашение. Не делай глупостей. Ты же не хочешь разбираться с Периметром.

— Это бесчеловечно...

Я решил вспыхнуть быстрее, чем это сделает Сурим, и стал оспаривать его точку зрения. В конце концов Дейл успокоился, и отпустил парней. Они вышли из салуна, а он присел на стул.

— Вы друг друга стоите. Знаешь, Магор, она ведь тебя любила. Мы все не поняли, как это случилось, но она выбрала тебя. А ты... Просто... Вот чем заканчиваются ваши эксперименты. Я думал, ты понял это. А теперь и Сурим. Вы всегда были немного... странными. Но теперь, от вас страдают другие кварианцы. Уезжай отсюда в течении месяца, Магор.

— Я и так живу отшельником. В чём причина...

Меня перебил Сурим:
— Что ж, удачи на периметре, Дейл. Я уверен, ты справишься. Буду так рад, увидеть тебя в какой-нибудь клетке с рабами.

— Стойте. Я вас никогда не пойму, и вы меня, наверное, тоже, но без вас Кирзиниус много потеряет. Это единственная причина, по которой я ничего не скажу Конклаву. Надеюсь, вы это понимаете.

Сурим всё ещё держал оружие на взводе. Я старался слегка закрывать длинные револьверные стволы, чётко направленные на Дейла. Он смотрел прямо на их чёрный металл с глупой улыбкой и стиснутыми зубами. Я знал, что он боялся, и это меня почему-то устраивало.

Дейл отвернулся и заказал выпить. Тэтта очнулась и повернулась к нам. Я увидел сквозь маску её поблёскивающую от мокрых струек бледную кожу лица. Она направилась к нам, и Сурим положил оружие на стол. Повернувшись ко мне, она коснулась моего плеча и за что-то поблагодарила. Дейл обернулся к нам и, увидев обнимающихся Тэтту с Суримом, опустил глаза и вышел с салуна.

— Магор, ты прости меня.

— За что, Тэтта?

— За то, что звала тебя убийцей.

— И ты прости.

— За что?

— Не знаю.

— Ты сходи к Норе, ладно?

— Сурим, я думал, это твоя идея.

— Моя, — ответил он. — Знаешь, мне кажется, мы когда-нибудь это сделаем, и все будут ходить по Ранноху без костюмов. Мы обязательно это сделаем.

— Да, я надеюсь.

Отредактировано: Архимедовна.