Страж Туманности. 16

— Кажется, ситуация становится, ммм... напряженной, — произнесла Налена. За нарочито легкомысленными интонациями Маркус уловил ее внутреннюю нервозность. Надо сказать, он и сам чувствовал себя не в своей тарелке.
— Я бы не стала приближаться к ним, милый, — заметила Налена, прикусив губу, — у меня сейчас такое чувство, будто бы я малолетняя девчушка, случайно попавшая на приватную беседу пары Матриархов, которые давно не в ладах между собой. Ну, ты понимаешь — когда они сначала спорят на повышенных тонах, а потом начинают кидать друг в дружку всевозможные предметы мебели.
Они находились в пилотской кабине собственного корабля, «Итайвен». Покинув ангар «Везувия», яхта отдалилась от линкора, обследуя окружающее пространство. Корабли «Затмения» также отправились на разведку, но удача улыбнулась Маркусу и Налене — они первые засекли излучение, исходящее от одного из десятков спутников этого газового гиганта, а затем обнаружили и корабль «Far Space Research», который, погасив двигатели, кружил по ближней орбите. После этого Маркус, стараясь не привлекать внимания, отвел «Итайвен» назад к кораблю Альянса и передал координаты цели.
— Хотя, — не умолкала Налена, — учитывая разницу в размерах, это скорее похоже на ссору Матриарха и излишне самоуверенной Дамы с неумеренными амбициями. В таких случаях заранее ясно, кого подхватят биотическим полем и шваркнут о стенку. Но нам с тобой, в любом случае, лучше держаться подальше от этого побоища, чтобы не попасть под раздачу.
Мужчина кивнул. Налена была права. «Итайвен» была хорошим кораблем, но для боя не предназначалась. Собственно, на ней вообще не было никакого оружия.
— Да, в этом бою нам придется ограничиться ролью наблюдателей, — согласился он, — причем удаленных.
Он удерживал яхту в десяти тысячах километров от «Везувия», рассудив, что приближаться на меньшую дистанцию может оказаться небезопасным. Никакой помощи Лемарру он оказать не смог бы, да и не похоже было, что старый друг в ней нуждался. Налена попала в точку со своим сравнением — силы противников были заведомо неравны.
— И все равно, люди «Цербер» будут драться, — заметил он, — по крайней мере, они не трусы.
Пальцы Налены чувствительно сжали его плечо. Молодая азари часто дышала. Маркус и сам невольно стискивал зубы. Он понимал, что сейчас начнется бой не на жизнь, а на смерть.
С такого удаления, два корабля казались просто яркими движущимися звездами в черном небе. Высоко над ними отсвечивал всеми оттенками голубого и синего газовый гигант, окруженный ободом колец. Маркус вывел на экран увеличенное изображение с камер дальнего обзора. Здесь можно было рассмотреть «Везувий» относительно четко. Дредноут, набирая скорость, выбрасывал потоки бело-синего пламени из шести жерл главных двигателей, настолько больших, что в них легко уместился бы десяток кораблей вроде «Итайвен». На удалении угадывался его противник — рейдер «Цербера».
Голографическая схема, выдаваемая системой космической навигации, была более информативна, чем визуальное изображение, хотя и не так зрелищна — просто точки, танцующие на обзорной проекции. Маркус не был профессиональным военным пилотом, но теорию космического боя, конечно, знал. Самое мощное вооружение — кинетические ускорители главного калибра — у боевых кораблей размещалось в носу и стреляло вперед по курсу. Соответственно, наиболее выгодной считалась такая траектория, которая позволяла удерживать противника перед собой, обстреливая его главным калибром. Если же корабли сходились для ближнего боя, в ход шло вспомогательное вооружение — бортовые пушки, торпеды, лазеры. Маркус догадывался, что командир вражеского корабля постарается реализовать свое преимущество в подвижности по сравнению с более массивным дредноутом, тогда как для «Везувия» выгоднее как можно быстрее навязать кораблю «Цербера» ближний бой, чтобы задействовать свои тяжелые лазерные пушки.
«Везувий» и «Тиамат» сближались. Оба корабля окружала свита истребителей «Фаэтон», державшихся на небольшом удалении от носителей. Затем, неожиданно, от бортов «Тиамат» отделились яркие точки — торпедный залп! Одновременно, истребители «Цербера», разгоняясь, бросились в атаку. Две волны приближались к «Везувию» — торпеды и штурмовики.
Маркус сжал кулак.
— Началось...

— Торпедная атака, — предупредил один из операторов, — тридцать снарядов. Система «ПОИСК» удерживает цели.
— Я вижу, — сказал Сюффрен. На проекции приближающиеся торпеды были отображены яркими искрами. Позади них двигались звенья штурмовиков. Лемарр прищурился. Чего добивается Юлия Кэмпбелл?
— Отменить заградительный огонь, — быстро приказал он, — перенацелить «ПОИСК» на истребители противника. Торпеды игнорировать.
Мальколм оглянулся на него.
— Капитан...
— Это «Рой», — пояснил Лемарр, — они хотят отвлечь наш «ПОИСК» и атаковать под прикрытием обманок. Приготовиться к отражению атаки штурмовиков. Перехватчикам контратаковать немедленно по сближению.
С неподвижным лицом, он наблюдал, как приближаются торпеды. Следом за ними, лишь немного отставая, мчались запущенные «Тиамат» штурмовики. Неплохо, мысленно одобрил он. Разумная тактика. Ударить, пока оборонительная система врага занята ложными целями.
Торпеды приближались. Напряжение, царящее в командном центре «Везувия», казалось, можно было пощупать. И вдруг, когда их отделяло от цели не более полутысячи километров, все снаряды синхронно взорвались. Прозвучал тревожный сигнал. Там, где только что находились торпеды, на проекции расплывались облака ложных целей — более тысячи боеголовок, если верить показанию радаров. Но верить им в этот момент было нельзя...
— Вы были правы, сэр, — проговорил Дин Мальколм, — это «Рой». Сейчас они ударят...
Старший помощник не ошибся. Вырвавшись из облака маячков-приманок, на «Везувий» одновременно бросилось три дюжины тяжелых истребителей.
Капитану дредноута не было необходимости лично отдавать приказы. Его команда знала, что делать. Артиллерийский офицер уже задал в системы наведения сети «ПОИСК» нужные параметры целей, и теперь легкие импульсные лазеры открыли огонь. Игнорируя обманки-«боеголовки», они брали на прицел только истребители, и «Везувий» начал плести вокруг себя смертельную, невидимую паутину лазерных лучей.
Взрывы засверкали вокруг. Лучевое оружие поражало цели с безупречной точностью. Если оно захватывало цель, увернуться было уже невозможно. Некоторые штурмовики «Цебрера» разлетелись на куски, даже не успев отстреляться. За несколько секунд разрядилось более полусотни лазерных установок, в сектор обстрела которых неосмотрительно влетели «Фаэтоны». Это больше напоминало бойню, чем сражение. Истребители вспыхивали и взрывались, немногие запущенные ими торпеды врезались в щиты «Везувия», но линкор легко выдерживал попадания. Те из пилотов «Цербера», кому посчастливилось прорваться через сеть заградительного огня, оказались втянуты в бой с перехватчиками ВКС, прикрывающими свой корабль. Легкие корабли с «Тиамат» погибали один за другим.
Схватка легких сил затянулась не более, чем на две-три минуты. Затем, основательно прореженная, эскадрилья «FSR» рассеялась.
— Уничтожено двадцать два истребителя противника, — отрапортовал старший артиллерист, — повреждено еще семь. Они отступают.
Сюффрен кивнул, подтверждая, что принял информацию к сведению. Первый раунд был за ними. Кэмпбелл могла рассчитывать на торпедную атаку штурмовиков, вооруженных дезинтегрирующими торпедами, чтобы сбить кинетические щиты «Везувия», но эта попытка потерпела неудачу. Теперь ее «Тиамат» вынуждена была вступить в артиллерийскую дуэль с кораблем, по огневой мощи превосходящим ее на порядок. Но она готова была сражаться. Ее рейдер не сворачивал с курса.
В космосе отсутствует четкое понятие направления, так что угол, под которым сближались два корабля, мог показаться немыслимым. Относительно «Везувия», «Тиамат» перемещалась верхней палубой вперед, нацелив носовые пушки ему в борт. В свою очередь, линкор, не меняя вектор движения, начал разворачивать нос в сторону корабля «Цербера», чтобы вывести его под обстрел главного кинетического ускорителя. «Тиамат» же, используя маневровые двигатели, старалась держаться подальше от зоны поражения носовых орудий «Везувия». Капитан Юлия Кэмпбелл не могла не понимать, что первое же прямое попадание из главного калибра дредноута пробьет щиты «Тиамат» и окажется фатальным.
— Сэр, противник на прицеле, — доложил старший артиллерист. Сейчас два корабля разделяло около тридцати тысяч километров.
— Огонь! — сказал Сюффрен. Ему не хотелось отдавать этот приказ, но Кэмпбелл не оставляла выбора. Он хорошо знал ее и понимал — она не блефует. Ее рейдер будет сопротивляться, и не упустит ни единой возможности нанести удар превосходящему врагу.
Корпус «Везувия» пронзила вибрация, и корабль дернулся, выбросив в пространство болванку весом в двадцать пять килограммов, разогнанную до скорости свыше пяти тысяч километров в секунду. Но в тот же миг, предугадав выстрел, «Тиамат» зажгла двигатели и прыгнула вверх-влево относительно своего текущего положения. Смертоносный снаряд прошел всего в нескольких десятках метрах от ее корпуса.
Затем корабль «Цербера» выстрелил в ответ, и пущенный им снаряд оказался точнее, а «Везувий» — не настолько подвижен. Но нехватку маневренности дредноут компенсировал непробиваемой защитой. Сине-белая вспышка блеснула на его кинетическом барьере там, где в него ударил металлический снаряд, но сам линкор остался невредим.
— Прямое попадание в носовой сектор, — предупредил ровный синтетический голос виртуального интеллекта, — Мощность защитных барьеров снизилась на семь процентов.
«Тиамат» продолжала стрелять главным калибром, но теперь пилоты «Везувия» вели себя осмотрительнее — следующие снаряды прошли мимо цели. Бой продолжался. Со стороны, он мог показаться похожим на хаотическую пляску двух мотыльков вокруг пламени свечи — только эти «мотыльки» весили многие сотни тысяч тонн. Корабли маневрировали, уклоняясь от вражеских залпов, и пытались взять друг друга на прицел больших пушек.
«Всегда стрелять только наверняка! — с мрачной иронией подумал Леммарр, вспомнив то время, когда он был курсантом, и уроки строгих инструкторов из Академии, — стремиться к стопроцентной гарантии попадания! Ха! Стремиться, конечно, можно, но попробуй-ка, добейся ее, если за время, пока снаряд летит к цели, та успевает сместиться на расстояние, в сотни раз превышающее длину ее корпуса. О какой вообще прицельной стрельбе можно вести речь в таких условиях?»
Все уставы ВКС, причем не только земных, говорили о необходимости добиваться безупречной точности стрельбы оружием главного калибра. Вероятно, тех, кто их составлял, просто не беспокоили незначительные мелочи вроде физической неосуществимости подобных требований. В реальных условиях, точность стрельбы современных звездных крейсеров и линкоров в бою на дальних дистанциях немногим превосходила меткость морских кораблей Земли времен мировых войн двадцатого века. Если в цель попадал один снаряд из десяти — это уже было впечатляющим результатом. Никакие радары, лидары и компьютеры не могли этого изменить — их возможностей хватало лишь на то, чтобы компенсировать возросшие расстояния и скорости. Артиллерийские офицеры, как правило, называли бой на дальних дистанциях «стрельбой по методу ЛКП». То есть — «Лупить Как Повезет».
Стрельба на меньшей дистанции — до десяти тысяч километров — была намного более результативна, но Юлия Кэмпбелл прекрасно знала свое дело. Капитан «Тиамат» грамотно пользовалась преимуществом своего рейдера в маневренности и выдерживала выгодную для нее дистанцию боя — вне пределов досягаемости гамма-лазерных пушек. Корабли обменялись уже двумя десятками выстрелов главного калибра. Еще дважды снаряды, выпущенные рейдером «FSR», ударяли в щиты «Везувия». Линкор отвечал, но, хотя один из его выстрелов прошел не далее, чем в двадцати метрах от цели, ему никак не удавалось ни достать увертливого врага, ни навязать ему бой на короткой дистанции. Поединок затягивался.
Сейчас между кораблями было около пятнадцати тысяч километров. Кэмпбелл не решалась подводить свой корабль ближе. «Тиамат» двигалась немыслимыми зигзагами, чтобы не подставляться под прицел большой пушки дредноута. В этом был главный недостаток кинетических орудий — они имели огромную разрушительную силу, но только при прямом попадании. Гигантский рельсовый ускоритель тянулся через весь корпус массивного корабля и мог вести стрельбу только строго по курсу. Притом, что на дистанциях в десятки тысяч километров ничтожная погрешность в тысячную долю градуса могла означать разницу между попаданием и промахом, это, разумеется, сильно осложняло наведение в цель. Особенно, если противник был настолько быстр.
Это был смертельный танец, игра до первой ошибки. Всего одно удачное попадание — и «Тиамат» будет уничтожена. Но пока что Юлия Кэмпбелл этой ошибки не совершила.
Ну что ж, подумал Сюффрен, если так, придется немного изменить правила игры.
— Приготовиться к торпедному залпу! — сказал капитан Сюффрен, — боеголовки дезинтегрирующие.
— Есть, сэр! — артиллерист быстро отдал соответствующие приказы, — открываем торпедный огонь.
Торпеды летели медленнее, чем снаряды кинетического оружия, зато, благодаря системе самонаведения, могли преследовать цель. Проектируя «Везувий», инженеры отказались от многочисленных, громоздких бортовых кинетических пушек, тем самым освободив пространство и вес для того, чтобы поставить на линкор серьезное торпедное вооружение — восемьдесят шахт с приличным боезапасом. И сейчас они выстрелили все разом.
Приглушенные хлопки слились в один — торпедные шахты, четырьмя рядами размещенные вдоль главной палубы, выбросили в пространство восемьдесят самонаводящихся снарядов с дезинтергирующими боеголовками. Более, чем достаточно, чтобы уничтожить один крейсер. Сюффрен наблюдал, как хищная стая устремилась к цели.
«Тиамат» тут же изменила курс, пытаясь избежать встречи. Вскоре, когда торпеды вышли на дистанцию поражения, заработали лазеры системы «ПОИСК». Несколько снарядов взорвались. Рейдер продолжал отчаянно маневрировать — его капитан старалась как можно дольше уклоняться от торпед, пока лазерное оружие продолжало отстреливать их на подлете. Но это делало его уязвимым для другой опасности...
— Разворот! — быстро приказал Сюффрен, не желая упускать свой шанс, — максимальное ускорение. Движемся им наперерез!
Дредноут изменил направление и начал разгон, чтобы сократить дистанцию. На этот раз, «Тиамат», атакуемая торпедами, не имела возможности уклониться. Самонаводящиеся снаряды выполнили роль гончей стаи, которая ведет добычу прямо под ружье охотника.
Корабль «Цербера» продолжал отстреливаться от торпед лучевыми пушками и выбрасывал в пространство вокруг себя множество ложных целей. Это возымело результат — большая часть залпа была перехвачена или сбилась с курса. Тем не менее, около десятка торпед все же настигли «Тиамат», а две прошли сквозь щиты. Два ярких взрыва вспыхнуло на борту рейдера, оставив после себя большие пробоины с раскаленными, искореженными краями. Металл вокруг них еще светился темно-вишневым.
Но не эти повреждения были наиболее опасны для «Тиамат». Хуже для рейдера было другое — пока он отбивался от торпед, «Везувий» успел сократить дистанцию настолько, что пустил в ход свои тяжелые лазеры. Наконец, корабли вступили в прямое столкновение — именно то, для чего дредноуты были приспособлены наилучшим образом.
«Везувий» быстро развернулся так, чтобы обеспечить наиболее плотный огонь по цели. Всего, на корабле было установлено шестнадцать мощных гамма-лазеров, и «Тиамат» оказалась в секторе обстрела сразу двенадцати из них. Орудия развили максимальную мощность и скорострельность, яркие взрывы один за другим вспыхивали на корпусе звездолета «Far Space Research». Тот отвечал, но у него было всего четыре лазера — соотношение огневой мощи было слишком неравным. «Тиамат» старалась обстреливать артиллерийские башни своего врага, и частично добилась своего — один лазер линкора был полностью выведен из строя, еще два серьезно пострадали и также прекратили стрельбу. В свою очередь, «Везувий» сфокусировал огонь на двигателях рейдера, чтобы лишить его маневренности.
Корабли скользнули один мимо другого на контркурсах. В какое-то мгновение, их разделяло ничтожное по космическим меркам расстояние — чуть более шестисот километров — затем они вновь начали быстро удаляться друг от друга. В этот момент лазеры «Везувия» разрядились слитным залпом. Лучи впились в цель. Можно было видеть, как от корпуса «Тиамат» полетели многочисленные осколки. Затем два звездолета разлетелись в стороны, не прекращая ожесточенной стрельбы из всех орудий. Как два разъяренных зверя, они пытались как можно глубже вонзить друг в друга клыки и когти.
Еще несколько раз лазерные установки выбросили невидимые пучки когерентного излучения, пока разогнавшиеся корабли вновь набирали дистанцию. «Тиамат» выстрелила торпедами, но «ПОИСК» «Везувия» уничтожил все снаряды на подлете. Затем дредноут развернулся и задействовал главные двигатели, гася инерцию движения и разгоняясь в обратном направлении.
Дистанция до противника снова выросла настолько, что лазеры стали неэффективны. Однако, непродолжительная схватка дала о себе знать. Можно было видеть, насколько сильно пострадала «Тиамат». Оплавленные дыры зияли в ее корпусе — даже надежная броня не смогла защитить рейдер от такого тяжелого обстрела. Вышла из строя часть артиллерии, но сильнее всего пострадали двигатели, на которых сосредоточила огонь большая часть гамма-лазерных пушек. Две главные дюзы превратились в месиво из полурасплавленного металла, еще одна тяжело пострадала и работала на минимальной мощности. Корабль «FSR» лишился своего главного преимущества — подвижности. И это не замедлило сказаться. Развернувшись, «Везувий» начал снова сокращать дистанцию, уверенно удерживая «Тиамат» в секторе огня главного калибра.
— Цель захвачена, сэр! — Мальколм стиснул кулаки, — мы четко держим их на мушке. Добить их?
Сюффрен прикрыл глаза.
— Да. Открыть огонь на поражение.
Вновь «Везувий» содрогнулся — отдача от выстрела большой пушки была ощутима. Единственный снаряд за две секунды преодолел расстояние до корабля-цели. «Тиамат» уже не успевала увернуться. Металлический шар поразил ее точно в середину длинного корпуса.
Когда два материальных объекта сталкиваются на таких колоссальных скоростях, это вызывает мгновенное высвобождение огромного количества энергии — проще говоря, эффект, сравнимый с взрывом мощнейшего заряда. Пушка же «Везувия» ударяла в цель с силой хорошей атомной бомбы. Носовая часть «Тиамат» просто испарилась в ослепительной вспышке огня и света, и мириады мельчайших осколков брызнули во все стороны. Корма еще несколько секунд двигалась по инерции, медленно вращаясь вокруг своей оси, но затем взорвалась и она, когда вышло из-под контроля масс-ядро. Беззвучное белое пламя затопило изображение на экранах.
— Цель уничтожена, — коротко доложил старший офицер, — наши повреждения минимальны, погибших или раненых нет.
Лемарр Сюффрен коротко кивнул.
— Благодарю, Мальколм. Курс к этой луне. Покончим со всем поскорее.

* * *
— Да, сэр, получено подтверждение, — сказал Скотт Маклейн. — «Тиамат» уничтожена. «Везувий» направляется к нам.
Дориан Блейд стиснул кулаки.
— Проклятье! Выжившие есть?
— Нет, — Скотт покачал головой, — корабль взорвался мгновенно. Никто не спасся.
— Они погибли, как герои, — Блейд прикрыл глаза, — Ояма. Хельга! Надеюсь, вам было достаточно времени, которое выиграла для нас капитан Кэмпбелл? Вы готовы поднять «Стража» в космос?
— Да... да, мистер Блейд, — смешался Ояма. — Я полагаю...
Хельга Филипс была более сдержана.
— Мы сделали все, что могли, за такое краткое время, — сказала она, — мы готовы попробовать... — женщина мрачно усмехнулась, — и, возможно, это сработает.
— Лучше бы сработало, — сухо заметил Блейд, — иначе все мы очень скоро окажемся в соседних камерах в самой охраняемой военной тюрьме Альянса где-нибудь на станции Арктур. Если, конечно, сначала до нас не доберутся их дружки из «Затмения». А тогда мы вряд ли доживем до тюрьмы.
Ито Ояма заметно побледнел. Хельга просто кивнула. Ее хладнокровию мог позавидовать и Маклейн. Впрочем, Скотт тоже не выглядел взволнованным. Сам Блейд понимал, что он справляется со своими эмоциями намного хуже. Проклятье! Он стиснул зубы.
— Мы начинаем, — спокойно сказала Хельга Филипс, — активируем системы. Масс-ядро... двигатели... генераторы защитного поля... системы навигации...
Она продолжала перечислять. Вокруг зажигались все новые экраны, голографические проекторы формировали сложные объемные схемы. Командный центр постепенно наполнялся зеленоватым светом, движением и звуком. Дориан Блейд, при всем своем опыте, мало что мог понять. Впрочем, главная навигационная карта была вполне узнаваема, да и располагалась примерно там же, где на мостике земных кораблей.
Космопилоты из состава команды «Тиамат» заняли места возле терминалов управления. Благодаря усилиям Оямы, они могли худо-бедно общаться с протеанским ВИ. Правда, управление кораблем оставалось возможным в очень ограниченных пределах, на уровне самых примитивных команд. Блейд понимал, что требовать от ученых большего в столь сжатые сроки было невозможно. Они совершили чудо, просто заставив все это работать.
— Что насчет оружия? — спросил он у Оямы, — мы можем пустить его в ход, если не останется иного выбора?
— Но... — доктор замешкался, — я не уверен, сэр... То есть... Да, мы можем активировать его и даже навести на цель, однако, эта, ммм... система уничтожения материи еще не изучена. Мы просто не знаем, что случится, если мы попробуем использовать ее.
— Что ж, вот и узнаем, — холодно сказал Блейд, — если этот Сюффрен не оставит нам выбора, я намерен воспользоваться Уничтожителем. Хельга, приготовьте это оружие к действию.
— Я сделаю, что смогу, — пообещала Филипс, — но, мистер Блейд, должна предупредить — оружие нестабильно. Доктор Ояма прав — мы знаем недостаточно для того, чтобы применять его с уверенностью в успехе, — снова на ее губах появилась мрачная улыбка. — В некотором роде, мы сейчас подобны дикарям, которые нашли заряженный пистолет и заглядывают в ствол — для чего нужна эта дырка? Невозможно сказать, чем может закончиться игра с этим устройством.
— Значит, придется применять его без уверенности в успехе, — отрезал Дориан Блейд, — но прежде всего, поднимите нас на орбиту? Это вы можете сделать?
— Да, конечно, — сказала она, — Мы начинаем.
— Все-таки, как мы покинем этот ангар? — произнес Маклейн, — здесь же нет никаких ворот или чего-то подобного!
Хельга Филипс пожала плечами.
— Полагаю, корабль был спрятан здесь примерно так же, как масс-реле было укрыто внутри спутника, — говоря, она набирала какие-то команды на мобильном терминале, — и так же будет открыт проход. Сейчас увидим. Я активирую систему.
Несколько секунд ничего не происходило, затем кто-то вскрикнул. На экранах обзора было видно, как потолок ангара охватило уже знакомое бледно-зеленое свечение. Хельга оказалась права — так же, как он растворял астероид, скрывавший масс-реле, этот фосфоресцирующий туман пожирал скальную породу у них над головами. Но здесь нужно было уничтожить гораздо меньшее количество материи, и процесс шел значительно быстрее. Всего две-три минуты — и казавшийся монолитным камень над «Стражем» просто улетучился, оставив после себя тающую дымку.
— Ну что ж, выход для нас открыли. Начинаем взлет! — распорядился Блейд.
Пилоты за панелями управления приступили к работе. Было очевидно, что люди не вполне осознают, что они делают. По сути, они не управляли кораблем сами — только отдавали приказы виртуальному интеллекту «Стража», который, к счастью, беспрекословно подчинялся. Протеанский корабль мелко завибрировал и начал взлет — сначала очень медленно, потом набрал скорость.
Над поверхностью небольшой луны взметнулся вверх колоссальный гейзер зеленого тумана — миллионы тонн материи, разобранной на отдельные молекулы, стремительно расползались по вакууму, стараясь заполнить как можно больший объем. Пронзив этот светящийся смерч, «Страж» стремительной тенью устремился в космос. Через несколько минут он уже парил в тысячах километров над поверхностью спутника, который так долго служил ему укрытием.
— Где «Везувий»? — сразу спросил Дориан Блейд.
— Здесь, сэр, — один из пилотов отметил место на голографической карте, — корабль Альянса быстро идет на сближение. Фрегаты «Затмения» держатся в стороне.
— Наемники не рвутся в бой, — холодно улыбнулся Блейд, — разумно с их стороны. Хельга, Уничтожитель готов к действию?
— Я провела необходимые процедуры, мистер Блейд, но обязана повторить — использовать это средство слишком опасно. Я не могу ручаться за последствия.
Блейд вздохнул.
— Этот линкор здесь по наши души, Хельга. У нас нет выбора. Я, конечно, попробую с ними поговорить, но...
Они еще не разобрались с тем, как управляться с системой дальней связи Протеан. Ояма и Филипс лишь определили, что она основана на принципе квантовой взаимосвязи, но гораздо компактнее, совершеннее и быстрее существующих у Земли или народов Цитадели. В любом случае, вряд ли удалось бы настроить ее на работу с коммуникаторами современных кораблей. Но, разумеется, первый же шаттл с «Тиамат» доставил на «Страж» мобильный передатчик, так что, разговор с кораблем Альянса был возможен.
Вскоре они получили ответ на свой вызов. На экране снова появилось лицо капитана Сюффрена.
— Это Дориан Блейд. Я говорю с вами с борта «Стража».
— Я вижу Ваш корабль, мистер Блейд, — ответил капитан Альянса, — так вот что Вы искали? Впечатляет. Но это ничего не меняет. Мои требования остаются в силе. Что Вы ответите?
— То, что уже говорил Вам, Сюффрен — я не собираюсь сдаваться. Я предлагаю вам уйти с моей дороги добровольно. В противном случае, мне придется использовать против вас оружие, установленное на этом корабле. Вы не сможете от него защититься; оно мгновенно и полностью уничтожает все материальные тела в радиусе более ста километров. Это не будет бой, ваш корабль просто исчезнет с лица Галактики. Я могу сделать это в любой момент, мне достаточно отдать приказ. Против «Стража» у вас нет ни единого шанса — этот корабль был построен специально для того, чтобы уничтожать Жнецов, и во времена Протеан он хорошо справлялся с этой задачей. Но я не хочу гибели вашего корабля и вашей команды, Сюффрен, поэтому предлагаю вам отступить. Ради вашего же блага, поверьте, что я не блефую, и уходите.
Капитан молчал несколько секунд. Затем его лицо ожесточилось.
— Мы уже убили сегодня слишком много людей, чтобы теперь отступить. Если вы отказываетесь сдаться, Блейд, мне остается только атаковать.
Разговор прервался.
— Что ж, я и не рассчитывал на успех, — произнес Дориан Блейд. — Поднять щиты!
— Сделано, — ответил старший пилот.
«Везувий» продолжал двигаться на сближение и уже вышел на дистанцию эффективного огня. Затем в рубке прозвучал странный, переливающийся звук. Блейд понял, что это был сигнал тревоги.
— Они начали торпедную атаку, — доложил Виктор Даннинг, — фиксируем приближающиеся снаряды.
— Активируйте защитную сеть, — приказал Блейд. — Проклятье, должен же на этом корабле быть собственный «ПОИСК»! Хельга?
— Не думаю, что у нас есть время разбираться, как его включать, — сухо откликнулась женщина, — боюсь, Протеане забыли оставить нам инструкцию по применению «Стража».
Торпеды приближались. Пилоты делали все, от них зависящее. Звезды плясали на экранах, как сумасшедшие — корабль совершал хаотические маневры. «Страж» действительно оказался очень подвижен для своих внушительных размеров. Однако, без защитной сети «ПОИСК», уклоняться от торпед до бесконечности было невозможно. Десятки снарядов окружили древний звездолет и начали взрываться на его кинетических щитах. Изображение на экранах заволокло голубоватое зарево. «Страж» был окутан бушующим пламенем.
В командном центре снова зазвучал сигнал тревоги. По голографическим дисплеям побежали ряды странных символов.
— Сэр, защита теряет мощность, — предупредил пилот.
— Насколько? — спросил Блейд.
Офицер развел руками.
— Трудно сказать. Но щиты с трудом выдержали этот залп.
— Мы потеряли около сорока процентов энергии защитных барьеров, — подсказала Хельга, — еще один, в лучшем случае — два таких торпедных залпа, и щиты будут полностью выведены из строя. «Страж» крепок, но не бессмертен.
Блейд втянул воздух в легкие. Что ж, значит, выбора у них действительно не оставалось.
— «Везувий» сокращает дистанцию и готовится открыть огонь главным калибром, — сказал Даннинг, — мы долго не продержимся.
— В таком случае, активируйте Уничтожитель! — приказал Блейд.
— Но... — заикнулся Ояма.
— Просто сделайте это! — рявкнул глава «FSR». — Немедленно!
— Я все сделаю, — Хельга Филипс была более разумна.
Она снова начала делать что-то со своим интерфейсом, затем сообщила:
— Система активирована и готова к действию. Я задала область поражения так, что «Везувий» войдет в нее через тридцать секунд.
— Хорошо, — он кивнул, — Посмотрим, на что способен этот монстр.
Тянулись секунды. Дредноут Альянса приближался к области пространства, отмеченной на космической навигационной карте, как зона уничтожения. Наконец, он оказался внутри.
— Ну же... — Дориан Блейд затаил дыхание.

* * *
Маркус нервно закусил губу.
— Мне это не нравится. Лемарр мог совершить ошибку. По-моему, Блейд не блефовал.
— Пока что ничего не случилось, — заметила Налена, пытаясь успокоить его, но она и сама была взволнована не меньше. Все-таки, перед ними был корабль Протеан. Галактика не видела ничего подобного уже более пятидесяти тысяч лет. Кто знает, на что он способен?
«Страж» покинул орбиту возле небольшой луны и быстро двигался вперед. Очертания корабля были необычно гладкими и плавными. Как правило, такие крупные корабли имели более примитивную и простую форму — они проводили все время в безвоздушном пространстве, и обтекаемые обводы были им не нужны. Материал, из которого был сделан корабль Протеан, глянцевито отсвечивал, из-за чего создавалось впечатление, будто бы «Страж» отлит из ртути. За его кормой тянулся длинный светящийся хвост плазмы, делая корабль похожим на комету.
«Везувий», разгоняясь, мчался ему навстречу. Мощнейший из кораблей современности и порождение технологий давно вымершего народа готовились сойтись в бою. Между двумя звездолетами оставалось уже не более двадцати тысяч километров. Налена поняла, что она и сама кусает губы. Что же сейчас случится? Говорил ли правду Дориан Блейд, когда предупреждал Сюффрена, или все же блефовал? Да, «Страж» может нести самое разрушительное оружие — скорее всего, и несет; иначе не может быть, если он создан для боев со Жнецами. Но достаточно ли разобрались в управлении кораблем люди «Far Space Research», чтобы пустить его в ход?
Дредноут немного изменил курс, выходя на оптимальную траекторию для атаки орудием главного калибра. А затем...
— Что?.. — проговорил Маркус, поперхнувшись воздухом.
— Богиня... — прошептала Налена.
Там, где только что находился огромный корабль, теперь ничего не было. Не было и отметки дредноута на системе навигации. Линкор длиной более километра просто исчез, мгновенно и бесследно. Это не сопровождалось никакими зрительными эффектами. Не было ни взрыва, ни огня, ни вспышек света, ни разлетающихся обломков. Не было СОВЕРШЕННО НИЧЕГО. И «Везувия» тоже не было.
— Какого хрена? — прозвучал из системы связи голос Ронны Т’Элин. — Что это было? Что случилось?
— А разве это не очевидно, капитан? — мрачно ответил Маркус, — Блейд не соглал. Он использовал «Страж». «Везувий» только что был уничтожен, и для нас неважно, каким способом.
Голос Маркуса звучал глухо, и Налена вспомнила, что Лемарр Сюффрен был его другом. На «Везувии» было не менее тысячи человек команды, и все они обратились в ничто вместе с кораблем? Как такое могло произойти? Какой невероятной мощью обладает этот древний звездолет, чтобы с такой пренебрежительной легкостью... нет, не победить, а просто уничтожить лучший из военных кораблей Альянса? Как это вообще возможно?! Это внезапное исчезновение выглядело не как эффект от действия неведомого оружия, а скорее как темная магия, жуткое проклятье из старых сказок.
Налена встряхнулась, загнала страх и потрясение вглубь сознания. Маркус прав — сейчас неважно, каким образом работает оружие Протеан. Важнее понять — что теперь делать.
Маркус пришел в себя быстрее нее.
— Капитан! — уже говорил он с Ронной. — Мы должны разделиться. Блейд проговорился, что зона поражения — около ста километров; я думаю, он не солгал. Наши корабли должны держаться так, чтобы он не мог накрыть сразу всех.
— Разумно, — надо отдать наемнице должное, она тоже держала себя в руках. — Мы должны отступить и подумать, что теперь делать. Вообще-то, — добавила она, — охотнее всего я бы просто ушла обратно через масс-реле. Это не тот противник, к бою с которым я готовилась. Но что-то мне подсказывает, что так просто нас не выпустят...