«Корд» и K°. Глава 14

Сквозь непрекращающуюся какофонию выстрелов и взрывов были едва слышны человеческие крики. То там, то здесь взмывали в воздух тяжелые снаряды артиллерии и, возвращаясь к земле, оставляли огромные воронки. Полевой санитар в белом, слишком заметном на поле боя комбинезоне быстро перетягивал разорванную ногу солдату в синей форме Альянса Систем. Вот мимо проехал М-29 «Гризли», до отказа заполненный переброшенным с орбиты подразделением космопехоты. Туда, вперед, к позициям врага, который вот-вот будет сломлен…

— Эй, Сидут! Я тебе поесть принесла, а то ты снова пропустил обед.
В разум батарианца, старательно оценивающего каждое движение военных из хроник битвы за Элизиум, совершенно бесцеремонно ворвался веселый голосок кока. Оторвав взгляд от монитора с замершей картинкой сражения, батарианец устало протер руками нижние глаза, верхними взглянув на вторгнувшуюся в арсенал девчонку.
Аида тем временем уже выкатила один из магнитных стульев, находящихся рядом с верстаком, и уселась на него, предварительно положив на стол контейнер с еще горячим обедом.
— Аррида, ты снова обо мне позаботилась. Но капитан уже говорил тебе, что есть нужно только в кают-компании. Что будет, если он снова тебя здесь поймает?
На это замечание девушка лишь махнула рукой и протянула батарианцу вилку. Тот, улыбнувшись, взял ее и открыл контейнер.
— О, мясо? Ты нас снова решила побаловать?
— Ну, капитан же сказал, что этот полет может стать последним, вот я и подумала, что глупо в таком случае экономить пищу. Да и так у нас запасов еще на очень долгое время хватит, так что пара дней не сильно истощит их. Приятного аппетита, кстати.
Сидут не ответил: он уже вовсю уминал сочные куски мяса. Аида улыбнулась и, облокотившись на стол, принялась смотреть на батарианца. Уже в который раз она оставалась с ним в арсенале и просто наблюдала за тем, как он ест. Ей нравилось смотреть на него, а ему нравилось общество кока.

Наконец, покончив с едой, батарианец довольно улыбнулся и посмотрел на Аиду.
— Ну как, было вкусно? — с улыбкой поинтересовалась она, уже зная ответ. Он благодарно кивнул.
— Спасибо тебе, — закрыв контейнер, он протянул его обратно девушке, как вдруг ему на глаза случайно попалась небольшая соринка в ее мягких волосах. — Эй, у тебя тут нарушители на территории, — Сидут зацепил ногой ножку стула, на котором сидела Аида, и плавно приблизил его к себе, протягивая руку к ее голове.
— Что? Какие еще… — она не договорила, ведь пальцы батарианца уже извлекли рисовое зернышко, каким-то магическим образом оказавшееся в ее волосах. Старпом с улыбкой показал маленькое зернышко коку, а та залилась краской.
— Ой… Как стыдно-то. Я это, пойду, наверное. Помыть нужно… Что-нибудь помыть, — она резко вскочила, пытаясь покинуть арсенал. Конечно, еще бы не спешить: что он мог подумать, когда увидел еду в голове кока? Даже предполагать было боязно. Вот только стул не захотел катиться назад, предательски зацепившись магнитными захватами за пол. Удар сидушкой девушке под колени вывел ее из равновесия, и та упала вперед, прямо на сидящего перед ней батарианца. Живот девушки прижался к его лицу, руки сами собой обвили его плечи, колено, инстинктивно выставленное при падении, легло на бедро сидящего, а руки самого Сидута, в свою очередь, крепко удержали осиную талию Аиды.
— Ох… Я… — все слова мигом вылетели из головы девушки, заставив ту покраснеть от еще большего смущения.
Она медленно опустила взгляд, все еще прижимаясь к Сидуту. Его верхние глаза тоже смотрели на нее, а нижних было не видно за ее телом. Зато прекрасно почувствовался несмелый поцелуй. Она лишь схватила ртом воздух, но не отстранилась, продолжая стоять. Через пару секунд почувствовался еще один, а потом еще и еще. Дыхание предательски сбилось, рука с плеча легла на лысый затылок, руки, держащие ее саму, расслабились и позволили опуститься вниз, сопровождая спуск скольжением необычного носа по телу. Их глаза встретились, когда мягкие ягодицы прильнули к холодному металлу костюма батарианца. Он подвинул ее еще ближе к себе, практически вжав в себя, его дыхание тоже было неспокойным и горячим, губы почти неосознанно потянулись друг к другу, слились воедино. Руки в бронированных перчатках как можно нежнее сжали бедра в комбинезоне.

Наверное, они оба не смогли бы объяснить сейчас, что происходит и что это значит. Мысли носились по голове и гудели неуправляемым роем, а поцелуи становились все более страстными. Тонкие пальчики Аиды изучали броню старпома, стараясь найти клипсы или замки, которые позволят ей откинуть этот панцирь и прильнуть к его телу, но ничего не получалось. Зато пальцы Сидута прекрасно знали, как справиться с застежкой комбинезона. Одно движение рукой, и магнитная полоса послушно разошлась, обнажая разгоряченное тело. Дав им обоим возможность дышать, батарианец прильнул губами к изящной шее, вызвав у ее обладательницы томный вздох и сладкий шепот его имени, от которого его доспех стал казаться ему тесным. Ее тонкая ручка нежно прижимала к себе его голову, шея вытягивалась, прося поцелуев, а бедра сами собой ерзали на бронированном панцире ее партнера. Опускающиеся вниз руки вдруг наткнулись на висящую цепочку и прервали ласки.
— Не знал, что ты носишь нечто подобное, — прохрипел он, рассматривая не столько предмет, сколько мягкие выпуклости, маняще выглядывающие из-под нижнего белья. Аида, недоумевая, почему Сидут остановился, опустила взгляд вниз и, увидев кулон в виде капли, ответила:
— Это мне подарил капитан… Помнишь, когда он вызывал меня к себе? Он говорил так много, и я мало что поняла… Он очень странный, наш капитан.
— За ним такое водится, Аррида. А в честь чего подарок-то? — Сидут аккуратно взял двумя пальцами кулон, едва коснувшись холодным металлом груди девушки, отчего та немного вздрогнула.
— Ян сказал, что это в благодарность за произошедшее в жилом квартале с кроганами. Говорит, этот талисман приносит удачу, и он сам его носил.
Батарианец недоверчиво посмотрел в глаза кока, отвлекшись от созерцания ее тела, что немного расстроило девушку.
— Капитан носит на шее другую вещь. Это круглый медальон из серебра или платины, больше ничего он не носит.
Глаза Аиды округлились от удивления — не столько из-за обмана капитана, сколько от осведомленности этого батарианца.
— Эм… Сидут, ты видел капитана без одежды?
Старпом как-то завис, немигающе глядя на нее всеми четырьмя глазами. Спустя секунды молчания он руками ссадил с себя девушку и, прокашлявшись, встал со своего места.
— Было пару раз, конечно. Душевые же общие…
— Эй, Сид! Ты не увиливай от ответа! — она вскочила со своего места и снова встала перед батарианцем, уперев руки в бока. — Я ведь знаю, что у капитана свой душ в каюте!
Сидут еле оторвал взгляд от все еще открытого комбинезона кока и, сглотнув, попытался выкрутиться:
— У него не всегда был душ в каюте… И вообще застегнись, а то я…
Аида сначала не поняла, о чем это старпом, но потом сообразила и рывком застегнула магнитный замок.
— Сидут, ты… Боже, я же… — голос девушки начал дрожать, а руки теребили каплю, оставшуюся поверх одежды. — Я же впервые с кем-то вот так… Меня словно захлестнуло счастьем. А ты, оказывается…
Из темных глаз капнула первая слеза, а за ней вторая. Батарианец смотрел на девушку и не знал, что делать.
— Вот же мне не везет… Я ведь не так представляла свой первый раз. И я доверилась тебе, как доверялась всегда. А ты оказывается… Ай, что ты делаешь?!
Батарианец крепко обхватил руками девушку и приподнял на уровень своих глаз.
— Аида, на самом деле так. Сначала на корабле была одна общая душевая, и там по времени мылись мужчины, а Лина отдельно от всех. Спроси любого из стариков, тех же пилотов. Я знаю, что все тело капитана в шрамах и что он носит медальон, а не кулон-капельку. Малышка, не плачь. Я правда хочу, что бы ты мне доверяла.
Он снова поставил ее на пол и осторожно поправил выбившуюся из хвостика прядь волос. Едва оказавшись на полу, девушка плотно прильнула к старпому и, глубоко вдохнув, выпалила:
— Я люблю тебя, Сидут! Я очень хочу провести всю свою жизнь только с тобой!
Батарианец, приобняв ее, тихо ответил, словно это шло из самых глубоких недр его души:
— Я тоже, Аррида. Я тоже в тебя влюблен.

И они так и стояли, обнявшись, в тишине арсенала. Сколько времени прошло, они не знали, но им теперь не нужно было время. Наконец Аида отпустила закованного в броню батарианца и, задумчиво поглядев на него, сказала:
— Сид, я хочу кое-что у тебя попросить. Давно хочу и очень сильно.
— Говори, девочка, все сделаю, — старпом расплылся в улыбке, готовый сделать все, о чем его попросит новое счастье.
— Сними свою броню, а?
Эта просьба удивила солдата, и он неуверенно посмотрел на кока.
— У меня плохо сделаны сочленения брони, и без помощи сильного мужчины их не открыть. Нужно будет звать капитана…
— Так, Сидут! Или ты учишь меня открывать броню, или я вскрою ее газовой горелкой!
Видя серьезность намерений девушки, батарианец глухо засмеялся и, наклонившись к верстаку, взял с него пару инструментов. Вручив их девушке, он улегся прямо на полу отсека.
— Вот сюда нужно засунуть ключ, что я тебе дал, и повернуть его… Иди сюда, я кому объясняю? — он подозвал девушку к себе и, едва та подошла, рукой усадил ее прямо на свой живот. — Вот тут, вставляй его. Да, правильно. А теперь со всей силы бей по нему молотком вправо.
Аида растерянно посмотрела сначала на ключ, торчавший из груди ее возлюбленного, затем на него самого. Услышав повторное: «Бей», она со всей силы ударила по ключу, но тот и не сдвинулся с места.
— Еще! Не останавливайся!
И Аида ударила по ключу снова, а потом еще и еще. Руки, непривычные к таким издевательствам, начали болеть и гудеть, но желание добиться своего не давало девушке остановиться, и она била что есть силы. Наконец со скрежетом ключ повернулся, и сегмент брони выдвинулся.
— Молодцом, девочка моя. Теперь так же, но с другой стороны.
Со стуком, пыхтением и скрежетом доспех часть за частью отходил от батарианского тела. Его хозяин лежал неподвижно, любуясь этой милой девочкой, улавливая каждое ее движение, напряжение лица, бедер, обхватывающих его с двух сторон. Особенно бедер. Как давно красивая девушка сидела верхом на его животе? И сидела ли вообще? О ее реакции на него «настоящего» можно было только гадать. Разочарование? Смятение? А может, ей будет все равно, ведь она только что призналась ему в любви. Когда с нагрудником было покончено и тяжеленный кусок брони ухнул на пол рядом с батарианцем, Аида, переводя дыхание, осмотрела открывшееся ей тело.
— О, у тебя тоже есть кулон. Чей-то подарок? — она потянула пальчики к маленькому колечку, прикованному цепочкой к жилистой шее мужчины. Сидут хотел было схватить свой талисман, отстранить девочку, но было уже поздно. Без грудного сегмента руки отказывались подниматься вверх, оставляя батарианцу возможность только шкрябнуть пальцами по полу. На душе вдруг стало так стыдно и пусто, словно бы она через это кольцо сейчас смотрела на них двоих с укором своими красивыми зелеными глазами. Понимая, что Аида ждет ответа, он сглотнул, облизнул губы и произнес:
— Это все, что осталось от моей первой любви, которая погибла на нашем первом свидании, — глаза закрылись сами собой, возвращая из памяти те страшные минуты. Повисла неловкая пауза. Да и что тут скажешь? Аиде теперь тоже казалось, что та, другая, смотрит на нее, отчего по спине пробежал холодок.
— А она тебя любила? — спросила вдруг кок, опуская колечко обратно на желто-зеленую кожу.
— Думаю, что да.
— Тогда она была бы счастлива, что ты живешь дальше, — словно бы успокаивая себя, Аида закинула руки за голову и вскоре кулон-капелька перекочевал на грудь Сидута, уютно устраиваясь рядом с колечком.
— Но… Аррида, это же подарок капитана, — удивленные темные глаза батарианца с недоумением смотрели на девушку, которая, казалось, вот-вот снова заплачет.
— Да, и теперь эта вещь моя. И я отдаю ее тебе, — девушка вновь выглядела очень решительно. — Я хочу, чтобы это было у тебя. Так мне будет спокойнее, мой защитник пойдет в бой с удачей и моей любовью, — она раскраснелась, пока говорила, отвела взгляд, уставившись на его грудь, но не запнулась в словах ни разу. Некоторое время он просто смотрел на нее, тронутый словами и теплотой, которая от них разлилась по всему телу.
— Я буду его хранить, — тихо пообещал старпом девушке. А та от смущения прильнула лицом к его шее и сжала его торс ногами. — А мы… будем раздевать меня дальше, или это удовлетворило твое любопытство? — спросил он через несколько минут.
— А! Нет, будем! — она вновь уселась на него и взялась за инструменты. Но что-то промелькнуло в ее глазах, и она удивленно спросила мужчину:
— Так, стой. . Я думала, обычно под доспехами что-то есть, я права?
— Полностью. Либо носят поддоспешник, либо нижнее белье, зависит от типа брони, — батарианец согласился, расплываясь в широкой улыбке.
— Но поддоспешника нет…
— Да и нижнего белья ты не найдешь. Я же моюсь прямо в костюме.
— Получается, если я сейчас начну открывать… Ниже пояса, то я увижу…
— О-о-о, да, — протянул он, улыбнувшись еще шире и зажмурив верхние глаза.
— Что ты так улыбаешься? — смущению не было предела. Она снова села к нему на живот, развернувшись спиной, чтобы не показывать на лице ту бурю эмоций, которая одолевала ее с каждой секундой. Хотела бы она закрыть глаза или выключить свет, чтобы успокоиться, но было нельзя, ведь она могла поранить себя или Сидута этими тяжелыми инструментами. И только она собралась с духом как вдруг услышала голос батарианца:
— Нижний сегмент отстегивается легче, Арри. Тебе не понадобятся инструменты, просто поверни два флажкообразных фиксатора наружу.
Аида, не поворачиваясь, отложила инструменты и наугад нашла эти самые фиксаторы, с натугой повернула их и откинула сегмент, защищавший низ живота Сидута. И тут же резко закрыла ладонями глаза. Приподнялась и вновь повернулась к батарианцу лицом.
— Так будет честнее… — робко произнесла Аида, принимаясь за освобождение рук.

Капельки пота выступили на лбу, пока она возилась с остатками верхней части доспеха, а когда она закончила, то победно прорычала, выпуская воздух из легких. Сид усмехнулся, потирая освобожденные запястья.
— Это было самое эротичное извлечение меня из доспеха.
Девушка снова покраснела.
— Ноги еще остались…
— Потом ноги, — зеленые руки отобрали и выбросили инструменты подальше от обоих, а затем легли на спину девушки, прошлись по ней вниз и обхватили упругие бедра. Он невольно сглотнул. Как же приятно было наконец ощутить их тепло кожей, а не через бронированную перчатку. Пальцы сами собой немного сжались на них, заставив обоих выдохнуть.
— Сидут… — прошептала она на выдохе, взяла одну его руку в свою и положила на ворот своего комбинезона. Пальцы послушно разомкнули магнитную ленту, вновь заставляя ткань на женском теле разойтись в стороны.
Пока зеленая рука ползла вниз, дыхание обоих сбилось от томящего предвкушения. Одна ладонь вскоре несколько робко скользнула под ткань, а девушка откинулась назад, уперлась руками в металлические ноги, чтобы не мешать ему раздевать себя, как он позволил ей. Поза получилась весьма развратной, но кого это сейчас интересовало? Ладонь, словно осторожный охотник, подалась вниз, затронув низ живота большим пальцем, вызвав легкий нежный вздох и напряжение мышц под рукой. Он взглянул на девушку верхней парой глаз, но ее лицо с закрытыми глазами выражало наслаждение, и он снова не смог не улыбнуться. Затем ладонь двинулась назад, погладив поясницу, и поднялась вверх, забираясь под застежку бюстгальтера. Два пальца легко обманули замок, со звонким щелчком и под тихое «Ах!» содержимое белья вырвалось на свободу, а ладонь, описывая дугу, вновь вернулась вперед, медленно скользя к обнаженной ныне груди. Девушка возбужденно выдохнула, начиная осторожно извиваться от прикосновений к ней этих теплых, немного шершавых и таких любимых пальцев, кажется, не до конца отдавая себе отчет в том, что делает. Сид отозвался ответным тяжелым дыханием с хрипотцой, протянул вторую руку, обхватив обе груди пальцами, стал нежно массировать, едва не сходя с ума от их мягкости и упругости, а также от постанываний и неосознанных ласк Арриды, которая ерзала прямо по его органу. Не выдержав долго этой сладкой муки, Сид сорвал с ее торса комбинезон и бюстгальтер, нежно, но крепко обхватил руками девушку за ребра, наклонив к себе и притянув чуть выше, чтобы прекратить хоть на время эти неконтролируемые ласки. Сперва встретились их губы, затем сплелись языки. Сидут на секунду подумал, что люди причудливо целуются, но чем дольше они продолжали, тем больше ему нравилось. Впрочем, этого уже казалось мало. Сид поднял девушку еще повыше, ее руки оплели его голову и шею, а грудь оказалась возле влажных от поцелуя губ батарианца, и соблазн оказался слишком велик, чтобы от него отказаться. Стон вырвался, казалось, из самой утробы, когда одна из грудей оказалась во влажном плену чужого рта, а сосок нежно ласкал скользкий язык. Она крепче обняла его, ноги сами собой сжали тело под ними.
— Сид… — она позвала снова, теперь уже более жалобно и задыхаясь, но он лишь положил руку на вторую грудь, продолжив ласки, а свободной скользнул по ее обнаженной спине. Сперва вниз, потом вверх, добрался до волос и распустил их, позволив прядям свободно упасть, затем снова прошелся вниз, ведя ногтем по позвоночнику и ныряя пальцем вглубь комбинезона.
— Нет! — вскрикнула вдруг девушка, явно испугавшись, а Сидут отдернул обе руки, выпустил ее грудь из рта, сам испуганно глядя на нее, очень переживая, что сделал что-то не то, и выпустил ее из объятий. Аида перевела дух, а потом смущенно посмотрела на него. — Прости, я не ожидала… Ох, вот я дура, опять все испортила! — она закрыла лицо руками, силясь не расплакаться, чем еще больше напугала старпома.
— Арри, милая, все в порядке! — принялся успокаивать он, обняв голую спинку и притянул ее обратно к себе. — Это ты прости: лезу куда не просят.
— А вот и просят, — всхлипнула она, уткнувшись носом в зеленое плечо, — я не хочу тебя стесняться. Хочу быть полностью твоей, — ее ручки обняли его за плечи. — Давай… Давай еще раз попробуем?
Он был тронут. Опять. Сколько же нежности было в этой маленькой девочке? И заслуживал ли он столько, сколько она пытается отдать? Чтобы не задерживать паузу, он чуть приподнял ее, притянул к себе ее лицо, поцеловав раскрасневшиеся глаза по очереди.
— Давай попробуем еще раз и поднимемся с пола?
— Да, верно, — она шмыгнула носом, поднимаясь самостоятельно, затем сообразила, что ее любимый сейчас практически прикован к полу, поэтому отошла, чтобы взять отброшенные инструменты. Но как только она повернулась… — Ой! — снова закрыла глаза руками. — Я случайно! — Сидут от души засмеялся, но руки вниз опустил, прикрывая паховую область.
— Я думал, ты не хочешь меня стесняться?
— Ну знаешь! Это же не значит, что я хочу пялиться на твои… органы, — тихо добавила девушка последнее слово и смущенная до кончиков ушей пошла снимать остатки брони, а Сид умиленно наблюдал за этим.

Когда было покончено с броней, он наконец смог подняться, а она отнесла инструменты туда, где взяла в первый раз. Словно бы прочитав мысли девушки, батарианец приглушил свет до полумрака, подошел к ней со спины, обнимая за живот и прижимаясь к ней всем телом. Со всей своей нежностью он стал расцеловывать ее шейку, девушка вся вытянулась, подставляясь под ласки, подняла руки, поглаживая старпома по голове. Его же руки аккуратно опустились вниз, начиная стягивать остатки вещей, что на ней были. Аида вздрогнула, закусив нижнюю губу, но все же пересилила страх и позволила раздеть себя до конца. Вместе с тканью комбеза опускался и сам Сид, целуя сзади стройное тело. Его ладони, дойдя до ягодиц, смяли их, вызвав очередной вздох наслаждения девушки. Наконец абсолютно обнаженная Аида стояла перед ним, подрагивая как осенний листок и не зная, что же делать дальше.
Сид чмокнул одну из ягодиц и переместился к кровати, которую пришлось еще разложить.
— Иди сюда, — он протянул руку, и она подошла, положила свою ручку на его ладонь. Он плавно потянул ее, заставляя сесть на койку. Горячие губы целовали колени, голени, стопы, каждый пальчик на ногах.
— Ох, Сидут… — Аида облизнула губы, теряясь в эмоциях от таких ласк. Она и подумать не могла, что кто-то когда-нибудь будет вот так, сидя на коленях, расцеловывать ей ноги. Он оторвался от своего занятия и посмотрел на нее. Она лишь улыбнулась и потянула к нему руки, но его собственные в этот момент поднялись под колени и, чуть поднажав, заставили тело девушки откинуться навзничь. Ее глаза широко распахнулись и вопросительно воззрились на него.
— Все хорошо, не волнуйся. Если перегну палку, не бойся меня остановить. Хорошо? — она успела только кивнуть, а их губы уже слились в горячем поцелуе, стройные ножки обхватили худощавое жилистое тело, его руки легли на ее бедра, прижимая их к своим, ее руки обвили зеленую шею и спину, впиваясь в кожу пальцами.
Обоих поглощала и проглатывала с головой страсть друг к другу, томящаяся внизу живота уже некоторое время. Поддавшись ей, Сид постепенно стал сползать ниже, продолжая целовать свою любовь, не больно покусывать ее нежное тело, оставляя отметины от острых зубов и засосов. Совсем скоро его голова была внизу ее живота, пальцы провели по лобку, а затем скользнули ниже, заставив Аиду вновь вздрогнуть. Она испугалась, но прикусила губу, не желая портить момент вновь, не желая отталкивать. «Сид не сделает мне плохо, — думалось ей, — это же Сидут. Мой милый, добрый Сидут…». Она застонала и вся выгнулась от наслаждения, почувствовав прикосновение приятного языка к клитору. Руки зашарили внизу, нащупали голову батарианца и прижали еще крепче между широко разведенных ног.
— Еще, — попросила она шепотом, и повторять эту просьбу не было нужды. От нарастающего удовольствия ее ножки чуть поднялись вверх, пальчики на них сжались, как и на руках, крепко держащих партнера, бедра задвигались под ласками языка сами собой, а тихие постанывания и тяжелые вздохи теперь не прекращались ни на минуту. Через какое-то время помимо языка она почувствовала что-то еще, что-то проникающее в нее, скользящее внутри очень медленно и аккуратно.
— Сид… — пауза, чтобы он обратил на нее внимание. — Что это? — объект быстро убрался, оставив после себя какую-то пустоту, а батарианец откашлялся, мысленно ругая себя за то, что распускает руки с бедной девочкой, и, представляя, как в него летит фраза про грязного извращенца, прохрипел:
— Кхм… Палец. Был. Больше не буду.
— Нет, верни, — девушка посмотрела на него и улыбнулась. — Я хочу тебя чувствовать полностью, везде, где бы ты ни касался.
— Твое желание — приказ, моя леди, — и палец вернулся, продолжая ласкать ее вместе с языком, а Аида вновь откинулась на подушку, выгибаясь и постанывая от приятных ощущений. Свободная рука вытянулась и мягко сжала ее грудь, девушка шептала имя любимого в сладком забытьи, а сам он хотел сейчас превратиться во что-то текучее, чтобы обнять ее всю-всю и все слушать и слушать песню ее возбужденного тела.
В один момент ее стоны вдруг стали громче, участились, все тело напряглось, руки прижали его лицо к горячей влажной плоти, и протяжный стон вырвался из ее груди. Тело перестало двигаться, прошло легкой дрожью, застыло в напряженной позе с зажатыми пальчиками, переживая разбегающийся по всему телу оргазм. Она чувствовала свою пульсацию на его пальце, все еще остававшемся внутри и не спешившем покидать теплое лоно. Впрочем, совсем скоро все тело стало ватным, обмякло, такого расслабления она, кажется, еще никогда не испытывала в своей жизни. Сид, довольно улыбаясь и вытирая рукой губы, поднялся и лег рядом с ней, прижимая к себе. Вялая рука обвила его тоже, ее хозяйка пыталась что-то сказать, но язык не слушался, а дыхание все никак не могло восстановиться.

Аида не помнила, как оказалась накрытой одеялом, но проснулась она именно так. Сидут лежал рядом, все еще обнимая, и, когда она зашевелилась, посмотрел на нее.
— Ну как ты, жива? — он был счастлив, даже в полумраке было это видно.
— Как заново родилась, — выдохнула та с улыбкой, устраиваясь на зеленой груди, но затем вздернула голову. — Погоди, а как же ты?
— Я? А что я?
— Ну ты же не…
— А… Расслабься, я получил невероятное удовольствие.
— Ну нет, так не пойдет, — она погладила рукой по его животу, а затем скользнула вниз, нащупывая член и обхватывая его пальцами.
— Арри…
— Тише, прошу, не упрямься. Мне хочется тоже для тебя что-то такое сделать. И потом, — она осторожно приподнялась и села ему на живот, не выпуская из руки постепенно набухающий член, — я хочу большего.
Все четыре глаза батарианца расширились. Услышав это, он даже как-то смешался.
— У нас ведь нет ничего для твоей защиты.
— Ну и пусть.
— Но тебе же может быть больно.
— Все равно.
Она чуть нахмурилась, и он понял, что спорить уже бесполезно. Он протянул руку и погладил ее по щечке, а потом привстал и поцеловал ее в уголок губ. Она ответила ему таким же поцелуем, а затем сама приподнялась, попытавшись направить член во все еще влажное влагалище. Его дыхание снова сбилось, когда он почувствовал головкой мягкие половые губы партнерши. Она попыталась сесть на него до конца, мысленно готовясь к боли. Но член выскальзывал, упрямился либо вообще не туда направлялся.
— Аррида, может, мы… — он не договорил, схватив ртом воздух, а она и вовсе вскрикнула от болезненного ощущения внутри, ведь каким-то чудом ей все же удалось добиться желаемого, вот только слишком резко это произошло. Настолько резко, что даже слезы выступили на ее глазах, а тело онемело, отказываясь двигаться.
— Шекти! — прошипел батарианец и мягко помог ей слезть с себя, а потом уложил рядом. — Куда же ты так торопилась? Как ты? Обезболивающее ввести? — он хотел подняться, но она не дала, взяв его за руку и не отпуская.
— Не уходи, прошу. Я хочу закончить. Внутри без тебя так пусто, вернись, вернись в меня.
Аида очень боялась все испортить, так боялась не понравиться ему, оттолкнуть своей неопытностью. Но Сидут еще больше волновался за нее саму, и совсем не беспокоил его этот сорвавшийся секс.
— Я рядом, не волнуйся. Давай для начала привыкнем друг к другу, а потом станем бездумно прыгать на торчащие органы? — она закивала, обнимая любимого руками и ногами. Сидут осторожно вошел в нее сам, медленно продвинувшись вглубь. Аида чуть пискнула, но больше не издала ни звука до тех пор, пока между своих ног не почувствовала мягкого прикосновения яиц, а тело партнера не расслабилось. — Ну вот, я на месте.
— Мне не больно, дорогой, — она помолчала и добавила шепотом: — Вроде бы и не чувствую ничего, кроме тяжести и наполненности внутри, но эта наполненность такая приятная.
Она покраснела, да и ему стало приятно. Не каждый день услышишь такое от дамы сердца, тем более дамы, лежащей под тобой с раздвинутыми ногами. К тому же он чувствовал куда больше, чем ничего. Намного больше. Его сжимали приятные упругие мышцы, внутри было горячо и скользко, и все это просто сводило с ума.
— Не выходи, даже если быстро кончишь, — послышался шепот совсем близко к его уху, и он вопросительно посмотрел на обнимающую его девушку. Ее взгляду невозможно было отказать, и он кивнул, медленно начав двигаться в ней, очень и очень осторожно.
Она видела, как ему хорошо, слышала, как приглушенное дыхание превратилось в рык и полустоны. А когда он вскрикнул, тут же обмяк, она ощутила уже знакомую пульсацию внутри, а еще показалось, что стало чуть более горячо и влажно, чем было. Пелена густого тумана заполнила его голову, и он не особо понимал происходящее. Еле разлепив глаза через несколько минут, он поднял голову и посмотрел на свою красавицу. Та же улыбнулась ему самой невинной улыбкой и заговорщически прищурилась.
— Я готова повторить, а ты?
Батарианец улыбнулся и, поцеловав ее, ответил со всей нежностью, на которую был способен:
— Только если прямо сейчас…