Коллекционный гамбит. Часть 5

Миранда расслабилась, впервые за свою жизнь, почувствовав себя нужной кому-то как человек, а не как опытный и профессиональный сотрудник, понемногу изменилось и ее отношение к окружающим. В этом она напоминала настороженного ребенка, с рождения, живущего в коконе осознанного одиночества и медленно привыкающего к доверию окружающему миру.

Шепард злился, во многом сам на себя. После возвращения с Прагии, вспышка ярости Джек по отношению к Миранде, должна была дать ему понять, что конфликт между ними двумя не может быть исчерпан простой лекции о необходимости работать в команде с его стороны. Была ли это ревность Подопытной Ноль, какие бы чувства к нему она не испытывала, или Лоусон стала для нее олицетворением всех зверств Цербера, перенесенных в детстве, ему следовало принять меры раньше, чтобы избежать подобных инцидентов. 

Челнок приблизился к атмосфере планеты и вонзился в нее, на излете пробив плотный купол облаков. Стабилизировав курс и выровняв скорость, Шепард вернулся мыслями в свою каюту, двенадцатью часами раньше.

Когда капитан поднялся к себе после обстоятельного разговора с Гаррусом один на один, Миранда уже сидела, поджав ноги, на диване и обхватив плечи руками, смотрела перед собой. Ее сапоги небрежно валялись возле нее на полу, а на столике рядом стояла фотография, которую они сделали на Иллиуме, в один из тех редких моментов, когда им удавалось остаться наедине. Девушка сидела тихо, но покрасневшие глаза, отражавшиеся в зеркале напротив, и редкое шмыганье носом красноречиво свидетельствовали о том, что она плакала, а напряженные плечи и решительное выражение лица сигнализировали о том, что она не хотела, чтобы Шепард это видел. Но он заметил, и от этого ему стало еще тяжелее.

Вздохнув, капитан нарочисто громко, чтобы дать ей возможность окончательно привести себя в порядок, порылся в столе и положил в кормушку Скилианского хомяка пару гранул концентрированного корма. Потом спустился вниз, бросил китель в угол и присел рядом с ней, нежно погладив по лодыжке.

— Ты тоже так считаешь? — глухим, чуть с хрипотцой голосом спросила она.
— Ты о чем?
— О том, что говорила Джек. Что я Призракова подстилка и запусти..., специально соблазнила тебя, чтобы он мог иметь дополнительный контроль над тобой.
— Господи, Миранда, — грустно улыбнулся Шепард и потянул ее к себе, — да с чего ты взяла, что я хоть на секунду могу с ней согласиться? Мы с тобой знаем, как все было на самом деле. И, кроме того, она говорила немного не так.

Нехотя и не сразу, но девушка поменяла свою позу и свернулась клубочком рядом с ним, положив голову ему на грудь.

— Я умею читать между строк, Джон, и так, наверное, думают уже все на корабле. А если и не думали, то не требуется большого ума, чтобы сопоставить все факты и сделать соответствующие выводы. То, что мы с тобой вместе, уже не секрет ни для кого, они только из вежливости делают вид, что не замечают этого. То, что мы с Джек, мягко говоря, недолюбливаем друг друга, только слепой мог не заметить. Мы едва не разнесли мою каюту после Прагии, сотни раз пикировались на словах, стоило только столкнуться где-нибудь на корабле. Она задирала меня, я не оставалась в долгу и задирала ее. Теперь это чертово собрание, как будто нам других проблем мало, ты выгоняешь ее с корабля, если не СУЗИ, то она сама, наверняка, обмолвится парой словечек, я выхожу с совещания как пустым мешком пришибленная. И причина всего этого напрашивается сама собой: я повлияла на тебя, чтобы ты выгнал неугодную мне. Вопрос — кто будет следующим? И как далеко, я могу зайти в управлении тобой?

В словах Миранды был смысл, но он сейчас интересовал Шепарда меньше всего. Прижав ее к себе покрепче, он запустил свободную руку в ее роскошные волосы и начал мягко массировать кожу головы, это ей всегда нравилось.

— Мири, — начал он осторожно, — то, что произошло, случилось бы неизбежно, хотели мы этого или нет. С того самого момента, когда Призрак порекомендовал в команду Нормандии заключенную, я знал, что с ней рано или поздно будут проблемы. Но тогда это было необходимо, и я не стал протестовать, все-таки боец она достаточно сильный. Я пытался ее понять, помочь и поддержать, ведь ей в действительности пришлось через многое пройти в детстве. И все равно, как бы я не старался, это был лишь вопрос времени, как скоро ее нестабильная психика и полная невозможность работать в команде приведут к такому итогу, какой произошел в кают-компании. Недовольство в экипаже можно понять, неважно человек ты или инопланетянин, но когда долгое время работаешь в тесном коллективе, любые подобные перемены всегда воспринимаются негативно.

— Не могу сказать, что это звучит слишком уж успокаивающе, — тихо произнесла девушка, завозившись в его объятиях, чтобы устроиться поудобнее и подставляя голову его сильным и нежным пальцам, — Я все равно чувствую себя виноватой.
— Я и не стараюсь тебя успокоить, — ответил он, улыбнувшись, — хотя бы потому, что понимаю, как бы сам себя чувствовал на твоем месте. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я не позволю никому задевать тебя и мне плевать, если это может кому-то не понравиться. Поверь, ты мне очень дорога и я готов плюнуть в лицо Призраку, Совету, Коллекционерам и Жнецам вместе взятым, если они только посмеют обидеть тебя.
— Ты мой герой, — прошептала она, взяв его ладонь и прижав ее к своей щеке. Кончиками пальцев, Шепард чувствовал влагу, тонким ручейком прочертившую ее кожу от уголка глаза вниз. Она теперь не стеснялась плакать в его присутствии. Как это было не похоже на ту Миранду, которую он впервые встретил на базе проекта Лазарь. За то время, что они работали вместе, холодная броня мисс Лоусон, которую она так старательно возводила вокруг себя, постепенно таяла, по кусочкам открывая ее настоящую душу, и Шепард был рад, что не дал ей затвердеть окончательно.

Медленно, легкими движениями, он начал гладить ее лицо, продолжая играть ее волосами свободной рукой. Миранда глубоко и отрывисто вздохнула и закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями. Большой палец капитана коснулся ее губ, мягко нажал, и девушка лизнула его, потом вобрала в рот полностью, словно леденец. Вторая рука Шепарда скользнула ниже и легла на ее грудь, легонько сжав, девушка вздрогнула и выгнула спину, подставляясь его ласкам, даже через плотную ткань ее комбинезона, он почувствовал, как напрягся и затвердел ее сосок. Ее дыхание стало прерывистым и учащенным, она тесно и торопливо прижалась к нему, нашла губами его губы и впилась в них жадным поцелуем. Шепард буквально кожей чувствовал охватившее ее возбуждение, нетерпеливый язык проник в его рот и начал исследовать, жалить, ласкать. Одним грациозным движением, она уселась на нем верхом, не прекращая поцелуя, и подвела его ладонь к замку молнии на своей одежде.

Но прежде чем потянуть за него, Шепард отстранился, чем удостоился почти обиженного взгляда, и произнес:
— Пообещай мне кое-что, Мири.
Миранде потребовалось несколько секунд, что сфокусировать внимание на его фразе. Ее глаза блестели от возбуждения, и было заметно, что она с трудом сохраняет над собой контроль.
— Что пообещать?
— Что когда ты отправишься на Цитадель, ты наденешь броню, которую я для тебя разработал.
Девушке скривилась.
— Шеп, ты знаешь, как я отношусь к доспехам. Вы с Мордином собрали отличный комплект, но... я просто не люблю доспехи. Мне гораздо комфортнее без них. И к тому же, какая опасность может мне угрожать в резиденции Совета, рядом с Тейном и Касуми?

Капитан улыбнулся, он и не ожидал, что она согласится с первого раза. После рейда на базу Коллекционе-ров, когда их всех изрядно потрепало, он понял, что ему лично придется позаботиться о надлежащей защите для своей команды. С турианцем и гетом таких проблем не было, поскольку Гаррус просто не расставался со своей тяжелой броней, а Легион был создан бронированным и не имел никаких претензий к модификациям корпуса. Пытаться же экспериментировать со скафандром Тали, было опасно, прежде всего, для ее жизни, поэтому Шепард пообещал ей пожизненное место в задних рядах до особых распоряжений, а потом, когда она стала возражать, уведомил, что это приказ и обсуждению не подлежит. Для остальных членов команды, вопрос защиты требовал детального рассмотрения.

Используя разработки доктора Солуса в области создания сплава на основе технологии Коллекционеров, капитан собрал легкий комплект доспехов, ориентированный, прежде всего, на удобство и подвижность. Он состоял из удобной и прочной кирасы с вмонтированным в нее небольшим генератором масс-поля, наплечников, перчаток с наручами, в которые с легкостью интегрировался униинструмент последней модели и пластин, защищающих бедра. Кинетические барьеры, в результате, не шли ни в какое сравнение с комплектом Эгида, которым предпочитал пользоваться сам Шепард, выдерживая от силы два-три попадания, но чем-то пришлось жертвовать, чтобы добиться максимальной мобильности. Итоговый результат удачно выдержал полевые испытания и получил название «Химера», из-за специфической, черной с желтым, окраски. Джейкоб с первого взгляда влюбился в эти доспехи, даже обычно невозмутимая Самара оценила качество работы и согласилась испытать их в деле. В силу отличного от людей строения тела саларианца пришлось отложить разработку доспехов для него, доктор Солус пообещал заняться этим лично, хотя Шепард подозревал, что он сделает это, только если вспомнит. Крогану же было вполне комфортно в его собственной броне, доставшейся ему от Окира. Что касается дрелла и воровки, они оба вежливо отказались от предложения, мотивируя тем, что им, как никому другому из команды требуется полная свобода действий и любая броня будет их только стеснять. И поскольку Джек больше не являлась частью экипажа Нормандии, оставалась только Миранда, категорически не воспринимающая никаких видов брони по только ей одной известным причинам.

— Мы не знаем, что собой представляет наша цель, — спокойно ответил Шепард, — если, как уже не раз говорилось, он смог обойти системы безопасности Цербера, он вполне может быть более опасным, чем мы о нем думаем. Кроме того, когда ты была там со мной, все глазели на меня и обходили десятой дорогой, не обращая внимания на моих спутников. Сейчас меня там не будет, я не утверждаю, что в тебе кто-нибудь сходу узнает правую руку Призрака, но и Тейн, и Касуми обладают определенной славой в определенных кругах, которая может раскрыться. Я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что ты защищена, пусть не от всего, но от шальной пули точно.
Несколько ударов сердца, девушка смотрела на него, подыскивая доводы. Ей не хотелось огорчать Шепарда отказом, но и от укоренившихся привычек было тоже нелегко отойти.
— Хорошо, — наконец, сказала она с горестным вздохом, — я надену. Только попрошу принять мое официальное заявление — мне не нравиться эта идея. Броня отличная, но ее наличие совершенно мне не идет.
— Ты мне нравишься в любом виде, — усмехнулся Джон, — в особенности совсем без одежды.
И с этими словами, он все-таки потянул вниз молнию ее комбинезона.

Запищал зуммер на приборной панели, выдернув Шепарда из приятных воспоминаний. Над поверхностью планеты бушевала снежная буря, изрядно затруднявшая работу датчиков, и садиться пришлось почти вслепую. Он провел приблизительное сканирование местности, из-за погоды они отклонились от курса на пару километров и обломки первой Нормандии оказались далеко на северо-западе. Его спутники готовились к посадке. Легион сидел в углу, выпрямившись, сжимая в руках «Вдову», огромную, угольно-черную снайперскую винтовку, разложенную в боевой режим. Его головной фонарь тускло поблескивал в полумраке пассажирского отсека челнока, гет хранил полное молчание, чем, похоже, изрядно раздражал саларианца, испытывающего нервную возбужденность, всегда охватывающую его в преддверии миссии. Доктор Солус буквально изнывал от невозможности поделиться с кем-нибудь своими мыслями и размышлениями, и был вынужден коротать время в постоянной калибровке прибора, который собрал специально для этого задания.
Челнок начало трясти и чем ниже они опускались, тем сильнее их болтало из стороны в сторону. Яростный ветер налетал то с левого борта, то с правого, бросаясь пригоршнями снега, чем затруднял и без того плохую видимость. Капитан, рыча про себя, боролся с управлением, упрямо стараясь подвести «Кадьяк» поближе к месту крушения и свести к минимуму необходимость добираться пешком. Активировав униинструмент, Шепард набрал последовательность команд и включил сигнальный минимаяк, вмонтированный в памятник «Нормандии», который он сам и установил при первом своем прибытии сюда. Идею подсказал, как ни странно, Призрак, предугадавший вероятность того, что рано или поздно, но он сюда вернется, а погодные условия будут не столь доброжелательны, как в прошлый раз. Вдалеке зажглась серо-голубая вспышка, практически незаметная на фоне бури. Вообще-то, крайне нежелательно было подавать о своем прибытии такой сигнал, несмотря на необитаемость Алкеры, они не обладали информацией о том, какие коршуны могут кружиться вокруг. Но альтернативой была посадка практически вслепую, а Шепард все еще хотел вернуться на вторую Нормандию и по возможности одним куском. 

Из пассажирского отсека раздалось возмущенное бурчание саларианца, который, как всегда, пренебрег пристяжными ремнями, и от очередного рывка челнока его швырнуло прямо на колени Легиону. Скатившись на пол, он еще несколько минут охотился по отсеку за своим драгоценным прибором, который так и норовил упрыгать от него, но Шепард игнорировал это, сосредоточившись на поиске места для посадки.
Приземлиться без опаски, с горем пополам удалось на небольшом пятачке, который с трудом умещал «Кадьяк» полностью, но зато с одной стороны подпирал его скальной грядой и Шепард мог не беспокоиться о том, что челнок соскользнет вниз. Выключив двигатель и оставив включенным только маяк, по которому они найдут дорогу назад, капитан вышел в пассажирский отсек и открыл дверцу.
Гидравлика натужно взвыла, когда порывы ветра подлетели под дверную панель и попытались оторвать ее напрочь. Опустив защитные щитки шлема и, спрыгнув на снег, Шепард махнул остальным. Гет и саларианец последовали за ним с оружием наготове. Специально для этой миссии, броня капитана, Легиона и термокостюм доктора Солуса были выкрашены в зимний камуфляж специальной краской, которая при определенной обработке превращалась в пленку и могла быть просто стянута с поверхности.
Осторожно ступая, они спустились на ровную поверхность и направились, преодолевая сопротивление ветра, в сторону места крушения. Каждый шаг давался с трудом, погода как будто специально намерилась если не совсем воспрепятствовать их продвижению, то, по крайней мере, максимально затруднить его. На преодоление расстояния до окольцовывающих последнее пристанище первой Нормандии холмов, обычно потребовалось бы не более получаса, сейчас же этот путь занял около двух часов и когда они все-таки добрались до цели: и Шепард и Солус изрядно выдохлись. Гет, естественно, шагал, как ни в чем, ни бывало, даже не проваливаясь в снег. Добравшись до подножий холма, Шепард остановился и положил руку на плечо Легиона, привлекая его внимание, и указал вверх на склон.
— Место крушения за этой грядой. — прокричал он в ларингофон шлема. — Дальше мы с Солусом пойдем сами. Я хочу, чтобы ты забрался наверх и подыскал удобное место, чтобы прикрыть нас, в случае чего. По такой погоде все датчики и сканеры можно отправить к черту на рога, а мы не знаем, что может нас там ожидать. В случае угрозы, в бой вступай только тогда, когда мы начнем стрелять, или когда я махну рукой, вот так. Понял?
— Да, Шепард-командер, — бесстрастно кивнул гет. — Приоритет целей?
— Выбор мишеней по твоему усмотрению. Только постарайся хотя бы одного выключить так, чтобы мы могли с ним, потом, поговорить.
Легион еще раз кивнул и быстрым шагом, постепенно переходящим на бег, отправился в указанном ему направлении. Глянув на саларианца, приплясывающего на месте от холода и нетерпения, Шепард сделал ему знак продолжать движение. Пригибаясь под порывами ветра, они пошли к ущелью, ведущему к цели, и, как следствие, не увидели приземление старого обшарпанного транспортника, севшего по другую сторону кольца холмов.

Омега. Самопровозглашенная столица системы Термина, огромная космическая станция, тысячелетия назад построенная протеанами в сердце огромного планетоида. Ее размеры поражали взгляд, и с виду она представляла собой вершину технологической мысли, но за внешним великолепием таилась гнилая сердцевина пороков, лжи и насилия. Пираты, контрабандисты, наемники, воры и убийцы всех мастей слетались сюда со всего сектора и растворялись среди остального населения станции, чтобы найти себе пристанище на время, постоянное убежище или начать бизнес, в других местах считающийся незаконным.

Тут, на Омеге, было возможно все, но только если ты придерживаешься некоторых правил, главным из которых есть одно непреложное — не шути с Арией. 

Ария Т’Лоак была бессменной королевой, живым олицетворением станции, заправляя практически всем, а то, что официально не принадлежало ей, все равно носило отпечаток ее влияния. За те века, что она сидела на троне Омеги, станция видела многих, очень многих. Батарианцы, кроганы, турианцы, саларианцы, волусы, элькоры и кварианцы, люди приходили и уходили, образовывали преступные группировки, целые армии, открывали свое дело и теряли все, умирали и рождались, разбиваясь как волны об скалу ее власти. Ее порядки были суровыми, но гибкими, почти тысячелетняя азари всегда придерживалась твердого правила — живи и дай жить другим. В результате, в течение всего периода ее правления, Омега превратилась в силу, с которой считались даже на Цитадели, называя станцию сестрой-близнецом резиденции Совета. И хоть Омега не могла поспорить с Цитаделью техническим оснащением, флотом или системами защиты, она вполне могла за себя постоять.

Многокилометровый техногриб — планетоид шляпка и гигантская ножка, вмещающая в себя жилые, индустриальные и технологических комплексы — висел в пространстве с осевым наклоном в двадцать один градус. Обхват «ножки» в самой узкой ее части составлял около семи, а в самой широкой части около двенадцати километров. Множественные открытые доки, поблескивающие снаружи синеватой поверхностью изолирующего поля, были готовы принять судно любой тонажности и на любой срок, были бы деньги. Мелкие суда прилетали и улетали регулярно, самые крупные корабли, если таковые тут случались, должны были ждать на орбите станции прибытие челнока с досмотровой комиссией. Внутри дока, хозяину корабля предоставлялся широкий спектр услуг, от любых видов ремонта и покраски, до заказа экзотической пищи или девушки на борт, если он не собирался подниматься на станцию.

Сама станция представляла собой целый лабиринт ходов и переходов, лифтов, самых разнообразных по назначению шахт и каждый ярд полезной площади был под что-то приспособлен. Жилые апартаменты стоили больших денег, независимые арендодатели, многих из которых никто в глаза не видел, устанавливали порой заоблачные цифры, в свою очередь, расплачиваясь с представителями многочисленных банд, держащих данный сектор. А те, естественно, платили налоги Арии, за право вести дела на территории Омеги.
Те, кто не имели возможности снять квартиру или номера в отелях, в некотором количестве разбросанных по разным уровням, были вынуждены обитать, где придется, сражаясь за наиболее удобное место с другими претендентами и прикладывая титанические усилия, чтобы просто выжить. Работы, правда, отдать должное, было много, крепкие руки и умение не задавать лишних вопросов ценились во всех сферах деятельности станции, а уж умение обращаться с оружием и подавно. В особенности после недавних событий, когда целых три банды собрались вместе, чтобы уничтожить одного-единственного наемника, и потерпели сокрушительное поражение, вербовочные пункты работали по две смены, принимая всех желающих.

Короткая война «Затмения», «Синих Светил» и «Кровавой стаи» против Архангела ощутимо ослабила эти три, наиболее авторитетные на Омеге военные группировки, к вящему удовольствию Арии, которой это было только на руку. Стремясь поскорее восполнить утраченное влияние и пополнить свои ряды, они, некоторое время, не обращали внимания на происходящие у них под боком события. Внутренние распри, борьба за власть затянули их в череду коротких, но кровавых междоусобиц, проходящих на их территориях. И, в результате, они проморгали, опять же, не без участия Королевы пиратов, молодую, образовавшуюся не так давно, но развивавшуюся с внушающей уважение скоростью банду «Коготь».
Состоящая преимущественно из турианцев отнюдь не новичков в военном деле, банда с умом воспользовалась представившейся им возможностью и молниеносно отхватила по жирному куску от каждой из трех группировок, прочно угнездившись на 1/5 территории станции. Под их влияние отошли два дока, ранее принадлежавших Затмению, фабрика по переработке мусора и три складских помещения, общей протяженностью в полторы мили от Синих Светил. Кровавая стая умудрилась отделаться только доспехами главы стаи, правда с самим приемником покойного Гарма внутри, ставшим этаким своеобразным трофеем управленческой верхушки «Когтя». Дела у банды пошли вверх и они явно не собирались останавливаться на достигнутом.

Оксимус Органок, турианец, весьма внушительных габаритов даже для своего вида, уверенно направлялся по узкому коридору в сторону лифта. Выкрашенная в зеленый камуфляж броня была далеко не новой и покрытой шрамами и трещинами, но ее хозяин гордился ими, поскольку каждая царапина служила ярким свидетельством его военной доблести. Турианец торопился, полученное, не позже десяти минут назад, по секретному каналу с одной из штабквартир «Когтя» кодированное сообщение означало, что он кому-то сильно понадобился. Он гадал, злиться ли ему, поскольку его оторвали от дел, или это действительно что-то важное.

Лучше бы это было что-то важное иначе кому-то сильно не поздоровиться. Было бы крайне неприятно узнать, что его отвлекли от двадцатитысячной сделки ради того, с чем могут справиться и младшие сотрудники. На Омеге нельзя, более того, просто преступно глупо ожидать, что клиент готовый платить хорошие деньги за сущий пустяк будет тебя ждать слишком долго, ведь достаточно завернуть за угол и к его услугам будут не меньше дюжины готовых на все ребят. Кроме того, для «Когтя» сейчас важна репутация, а ничто так не вредит ей, как отложенные сделки.
Оксимус шугнул от лифта парочку людей, собравшихся куда-то на нижние уровни и, удостоверившись, что никто больше не хочет разделить с ним кабину, хлопнул по кнопке. Мягко качнувшись, кабина поплыла вниз. Турианец нахмурился и поскреб когтистой бронированной перчаткой по нагруднику, он уже почти видел эти деньги в своем кармане, и нужно-то было, всего лишь, припугнуть кое-кого в доках, чтобы небольшой груз красного песка не попался на глаза ручным таможенным псам Арии и осел в глубинах станции. Мало того, Оксимусу предлагали долю в распространении наркотика, всего три процента, но ставка была бы постоянной и с перспективой увеличения. А теперь, скорее всего, со сделкой придется попрощаться. Ну, ничего, свои двадцать тысяч он стрясет с того, кто так не вовремя его оторвал, как пить дать, стрясет.
Лифт остановился, двери раскрылись и турианец вышел, по привычке проверив пистолет и длинный клинок в заспинных ножнах. Вообще-то этот уровень уже практически полностью принадлежал «Когтю», его боевики методично вычистили все закоулки, всеми возможными способами сделав так, чтобы тут не осталось никого, способного оказать вооруженное сопротивление. Но отдельные террористические акты все же случались, время от времени, в основном спонсируемые Затмением, которое никак не могло смириться с утратой влияния над этим районом. Нетерпеливо отмахнувшись от двоих часовых у дверей склада, вытянувшихся по стойке смирно, чтобы поприветствовать его, Оксимус набрал личный код на терминале у двери и вошел внутрь, сразу направившись к Саргану, который и должен был быть ответственным за этот злосчастный вызов.
Молодой и раздражающе деятельный Сарган не отличался особым умом, что с лихвой компенсировал излишним рвением и лишь благодаря своим блестящим навыкам в обращении со снайперскими винтовками не подвергался еще телесным наказаниям, широко распространенным среди турианцев. Для Оксимуса, потомственного военного, в прошлом состоявшего в высоком чине элиты Турианской Иерархии, а ныне возглавлявшего четвертую по величине ячейку «Когтя», он давно был бельмом на глазу и если сейчас Сарган оторвал его от дел из-за очередного «гениального» проекта, его больше не спасут никакие отговорки.

Поднявшись по лестнице в комнату связи, Оксимус толкнул дверь, которая, естественно, оказалась незапертой, и прошел внутрь, заранее готовясь рвать и метать. Молодой турианец подхватился с кресла и вытянулся по стойке смирно, с трудом скрывая нетерпение.
— Босс, — выпалил он, не дожидаясь разрешения говорить, — как хорошо, что вы пришли. Тут такое дело...
— Какое дело, Сарган? — холодным и вкрадчивым тоном поинтересовался Оксимус. Те, кто воевал с ним достаточно долго, уже хорошо знали, что когда он говорит таким тоном буря не за горами и стоило бы искать укрытие. В ярости Органок не тратил времени на объяснения, а предпочитал сразу стрелять.
Но Сарган был с ячейкой Оксимуса сравнительно недолгий срок, а поэтому еще не научился распознавать эмоции командира. Победоносно просияв, он бросился к панельному одностороннему окну, выходящему на склад, и поманил Органока к себе. Ткнув по кнопке открытия жалюзи, он показал на единственный стул посреди открытого пространства, на котором сидела невысокая фигура в черной, свободной одежде.
— Верное дело, босс. Человек предлагает хорошие деньги, за сущий пустяк, пустить кое-кого в расход и всего-то.

Оксимус поморщился, как и предполагалось, щенок по-прежнему продолжает тявкать на пустые ворота. Сколько трудов, чтобы вбить в эту пустую голову простую истину: не доверять людям ни при каких обстоятельствах, и, тем более, не приводить людей в расположение «Когтя» и все впустую. Все, его терпение лопнуло. Опустив ладонь на пистолет, и приготовившись сделать то, что давно уже стоило сделать, он бросил взгляд на фигуру на складе и неожиданно его рука замерла. Приглядевшись к ней, он повернул голову к Саргану, и на этот раз его лицо не предвещало ничего хорошего.

— Какого черта ты привел ее сюда? — спросил он, шипя сквозь зубы.
Сарган попятился.
— А что такого, босс? Что я сделал не так?
— Идиот, — Оксимус схватил его за плечо, дернул на себя и впечатал лицом в толстое стекло так, что хруст-нули лицевые щитки, — тебе ее татуировки ничего не напоминают?
— Но... я... я думал...
— Боги дали тебе задницу вместо головы, поэтому, когда ты думаешь, она воняет. Отсюда все твои беды, Сарган. Вместо того, чтобы просиживать в экстранете за всяким дерьмом, смотрел бы более полезные вещи. Если ты не знаешь, я тебе скажу: лысая башка, татуировки, невысокий рост, кретин, ты привел к нам на базу эту психованную сучку, которая пустила в расход Курила, который стоил десятерых, таких как ты. Что теперь, может нам еще по собственной воле открыть наши доки для корабля, на котором она летает, после того, как сожгла Чистилище? Не подскажешь, как он называется или тебе и он не знаком?
С каждым вопросом, Оксимус с силой прикладывал Саргана об стекло. На шум снизу прибежали охранники, но увидев, что происходит, они только хмуро окинули взглядом синеватые разводы крови на стекле и ушли, не желая вызывать на себя гнев начальства.
— Босс... — умоляюще просипел Сарган, — она сама пришла. Одна. Не знаю, как нашла нас, клянусь. Сказала, что у нее к нам дело, на полмиллиона кредитов. Босс, не надо, пожа...
Очередной удар рассек надвое лобовую пластину турианца, сжав руку на его плече, Органок развернул его и дернул вниз, навстречу своему бронированному колену. Сарган рухнул на пол и сжавшись в клубок жалобно заскулил. Сплюнув, Оксимус повернулся к окну. Фигура продолжала сидеть, где сидела, хотя турианец мог побиться об заклад, что она слышала проводимую экзекуцию. Что ж, того что он о ней слышал было достаточно, чтобы поверить в то, что у этой бабы есть яйца, или как там у них у людей говориться. Пожалуй, ничего плохого не произойдет, если он послушает ее предложение, во всяком случае, ссориться и драться еще и с ней, у него нет никакого желания. Пробежавшись пальцами по терминалу, он включил двухстороннюю громкую связь на складе и спокойно произнес в микрофон:

— Мне сказали у вас к нам дело? Я слушаю.

Женщина внизу подняла голову и неторопливо огляделась. На всякий случай, Оксимус задействовал особые протоколы системы безопасности, из того что он слышал о ней, никакие предосторожности не были излишни. Уже сейчас десяток роботов «Локи» ожидали одного короткого сигнала для активации в атакующем режиме, а две дюжины отборных солдат «Когтя» занимали боевые позиции по периметру.
— Я так полагаю, — сказала она, едва заметно улыбнувшись, — что нет никакой надежды на личное общение?
— Изложите ваше дело, — сухо отрезал Оксимус, заметно напрягшись, когда его собеседник легко поднялся на ноги.
— Ну что же, — она вздохнула, — пусть будет по-вашему. Как я уже говорила, я хочу нанять ваших ребят для одного, весьма однозначного дела. Мне нужна одна жизнь, за которую я готова заплатить пятьсот тысяч кредитов. Половина сейчас, половина по выполнению.
— Слишком большая сумма, для простого заказа на одну цель. Интересно знать причину такой щедрости.
Женщина развела руками:
— Если хочешь получить лучшее, то будь готов и заплатить соответственно. Мне говорили, что «Коготь» лучший. Они ошибались?
— Лесть не поможет. Допустим мы согласимся, только допустим. Также, предположим, мне интересно послушать имя жертвы.
— Бросьте, — махнула руками женщина, — я не вчера родилась. Имя и полная информация о жертве будут только после того, как услышу согласие, и мы подпишем необходимые бумаги. Сумма не маленькая и мне бы хотелось иметь гарантии того, что мои деньги не будут потрачены зря.
— Для начала, — фыркнул Оксимус, в очередной раз, презирая людей за их наглость и самоуверенность, — у вас нет никаких гарантий, что вам удастся выйти отсюда живой. Советую сбавить тон.
Джек рассмеялась ему в лицо, безошибочно определив источник рассеянного по нескольким динамикам голоса.
— Вы ведь уже узнали, кто я, не так ли? Мне бы не хотелось прибегать к крайним мерам, но если вы не прекратите эти глупости, мне придется пустить в ход аргументы убеждения так, как это вижу я, а это не вам, ни мне не нужно. Одна смерть, полмиллиона кредиток. Как по мне, весьма выгодная сделка.
Оксимус задумался и вновь поскреб когтями перчатки по нагруднику. Попытка блефа не удалась, да он и не особенно на это рассчитывал. Человеческая женщина была права, ее репутация превращала все попытки запугать ее в весьма дорогостоящие и глупые способы покончить с собой. С одной стороны — ее предложение с лихвой окупало потерянную сделку, он бросил взгляд на затихшего и слушающего Саргана, с другой стороны — тот факт, что знаменитой Подопытной Ноль нужна помощь «Когтя» в устранении кого бы то ни было, наталкивал на некоторые размышления.
— Ладно, — наконец, сказал он, — мы согласны. Поднимайтесь и мы подпишем бумаги.
— В этом нет необходимости, — широко улыбнулась Джек, — я верю вам. Мне нужна голова Миранды Лоусон и кстати, попрошу заметить, фраза — мне нужна голова — сказана мною в прямом, а не в переносном смысле. Думаю, для вас не составит труда такая безделица.
— Сувенир?
— Скорее сюрприз для кое-кого.
— Хорошо. Кто такая эта Миранда Лоусон и как нам ее найти?
С выражением сытого удовлетворения, Джек откинулась на спинку стула и закинула ногу на ногу.
— Пришлите мне вашего представителя сюда, и я подробно растолкую ему, кто она такая и как ее найти.
Оксимус посмотрел на Саргана, неожиданно обеспокоившегося таким вниманием, и впервые за весь разговор его губы тронула легкая усмешка.