Сын Земли. Глава 13 Окончание

Круглая штольня наклонно уходила вниз. Почему она не была выглажена для удобства ходьбы, было непонятно, разве что это было пробное бурение, пока горняки ещё присматривали, где бы устроиться поудобнее. Коридор всё вёл и вёл нас вниз, редкие лампы освещали только часть пути, что на гладком круглом полу, в принципе, не особо мешало. 

Где-то вдали мне померещилось слабое пятно, возможно, выход в какой-нибудь штрек или на площадку подъёмника. Пятно света приближалось, приобретая очертания правильного круга, выводящего нас на карниз в какой-то пещере. 

Пещера оказалась весьма не маленькой, мы вышли на самом верху, почти под потолком. На дно пещеры вел здоровенный подъёмник, около которого сейчас стояло несколько гетов. Скоротечный бой даже не успел потрепать нас всерьёз: одного я сбросил биотикой вниз, остальные успели дать лишь пару очередей по нам. Проверяя пару коридоров, выходивших на этот карниз, Рекс нашёл главный вход, ведущий к поверхности, и ход к горизонту, уходившему куда-то вдаль. 

Подъёмник, поскрипывая, не торопясь шёл вниз. Мимо проплывали стены пещеры, испещрённые трещинами, частично обнажившие внутренности протеанской постройки. Что это был за подземный город, никто из нас не знал. Может, убежище на случай войны, может, промышленный центр, а может, вообще что-то третье, кто из ныне живущих мог точно это сказать? Трещины и дыры обнажали иногда коридоры, иногда какие-то помещения, почти всегда пустые. Лишь изредка в них стояли какие-то столбы или постаменты неизвестного предназначения. Я попытался представить всё это заполненное жителями и почему-то никак не мог. Облика протеан достоверного не воссоздали, и в сети ходили сотни, если не тысячи картинок, изображавших в меру таланта и воображения авторов эту таинственную расу. 

До дна осталось совсем чуть-чуть, когда Гаррус вскинул винтовку и выстрелил. В дальнем конце пещеры что-то взорвалось, и в ответ прилетели очереди. Все попадали на пол подъёмника, прикрываясь его бортами. 

— Гаррус, что там? 

— Дроны, кажется, пара гетов. 

Высунувшись из-за борта кабины, я поймал в прицел летающую машину. Характерная форма, впервые встреченная на Иден Прайм, подтверждала слова турианца. Потянув за спусковой крючок, я подбил ещё одну, почти одномоментно ныряя обратно. 

— Ещё две. 

Кайдан и Тали остались на полу кабины, не встревая в бой. Эшли и Рекс ураганным огнём автоматов заставили заметаться оставшихся дронов, нам же с Гаррусом не составило труда пристрелить и их, и двоих гетов, появившихся в том же конце пещеры. Откуда-то сбоку раздался отчаянный женский крик. 

— Эй! Помогите мне! Пожалуйста! Помогите! 

Моему взору предстала картина, достойная пера каких-нибудь сюрреалистов. За едва видимым силовым щитом, заключённая в такого же цвета поле, висела или стояла азари в полевом костюме. На её коже, в отличие от большинства её соплеменниц, не было никаких отметин или татуировок, само лицо было чистым, без нанесённой косметики. Она звала нас, слёзы катились из глаз, всё говорило о том, что она в отчаянии и надеется на помощь от кого бы то ни было, невзирая на последствия. 

— Пожалуйста, Вы должны мне помочь, прошу Вас! 

— Для начала, кто Вы и что тут делаете? 

— Я Лиара Т’Сони, археолог. Я исследовала эти руины, когда здесь появились геты и кроган. Я активировала защиту протеан, но наверно, сделала что-то не так и вот... 

Если бы у азари были свободны руки, она пожала бы плечами, а так вышло довольно комичное подёргивание. 

— Доктор Т’Сони, я уточню кое-что. Ваша мать матриарх Бенезия? 

— Да, я дочь Бенезии, но разве это сейчас важно? Вытащите меня отсюда, пожалуйста! 

— На чей Вы стороне доктор Т’Сони? — голос Вакариана был суров. 

— На стороне? — её удивление показалось искренним. — Я ни на чьей стороне. Почему я должна быть на чьей-то стороне? Вы... вы враждуете с моей матерью? Но почему... 

— Ваша мать поддержала предателя СПЕКТРа в нападении на человеческую колонию, Иден Прайм. Счёт убитых идёт на тысячи. Как вы думаете, как мы к ней относимся?! 

Эшли яростно нападала на азари. Кайдан придержал её за руку, притормаживая. 

— Но я не на стороне моей матери! Я не общалась с ней уже лет сорок! Я повторяю, я ни на чьей стороне! Пожалуйста, не бросайте меня! 

— Лиара, успокойтесь, мы Вас здесь не бросим. Как Вас освободить? 

— Я... я не уверена, но... поле, наверно, отключится, если вы проберётесь сюда и отключите консоль рядом со мной. Но отключить её снаружи нельзя, щит гасит все сигналы. Чтобы отключить поле, удерживающее меня, надо пройти сюда, но чтобы отключить поле перед Вами, надо быть здесь. Как это сделать, я не знаю. 

— Может, пробьём поле? — Рекс выстрелил пару раз из дробовика, но протеанский щит лишь бледно-голубым всполохом ответил ему. 

— Кроган, который командовал гетами, уже пробовал пробиться сюда так. У него ничего не вышло. 

— М-да... Ну и что делать будем? 

Я спустился вниз по мосткам на пол пещеры. Внизу был развёрнут походный лагерь геологов-разведчиков. В пример многим хорошо обустроенный, но не использовавшийся, словно те, кто его поставил, потеряли интерес и ушли, бросив довольно дорогое оборудование. Среди всего прочего, что имело некоторую ценность, здесь стояли два горных лазера с системой жидкостного охлаждения. Я осмотрел стену, в которой виднелся проход, закрытый от нас силовым полем. Щит перекрывал все проходы, но, кажется, в проломах помещений не было синеватого свечения. К сожалению, все более-менее крупные проломы, через которые кто-нибудь из нас мог бы пролезть, располагались на такой высоте, что добраться до них без горного снаряжения и соответствующей подготовки было нельзя. Значит, стоит попробовать пробиться к незащищённой стене здания, скрываемой породой, и попробовать вскрыть её. Тали помогла с настройкой горной системы, и я запустил рабочий цикл. Лазерный луч толщиной с мою руку ударил в породу, плавя и взрывая камень, пещера стала наполняться дымом и ядовитыми парами камня, проход формировался буквально на глазах, углублялся и наконец достиг стены протеанской постройки. Луч ударил по странному материалу и стал плавить его, разрушая стену. Выключив лазер, от которого шёл такой поток тепла, что он чувствовался даже через пластины скафандра, я встал рядом с новым штреком. Теперь оставалось подождать, пока хоть немного остынет проплавленный проход, чтобы безбоязненно пройти вовнутрь. Ещё немного, и мы, может быть, начнём получать хоть какие-то ответы на вопросы. 

Помещение, в которое мы попали, было пустым и заброшенным; слой пыли, покрывавший пол, не тревожила ничья нога, наверно, все те пятьдесят тысяч лет, что прошли с гибели протеан. Идти по этим коридорам было жутковато, казалось, отовсюду на тебя смотрят чьи-то глаза, осуждающе и угрожающе. Под ногами взлетали клубы мелкой пыли, на удивление не слежавшейся за все эти годы. Анфилады помещений, мимо которых мы шли, вызывали странное ощущение. Казалось, мы шли по какому-то музею, внезапно обезлюдевшему и вдобавок лишившемуся всех экспонатов. Пыль покрывала всё — пол, стены, казалось, что и потолок был весь покрыт ею. Её толстый слой глушил звуки шагов по покрытию пола, довольно странному, из неизвестного сплава. 

На всём пути в моей душе царило какое-то странное чувство от нахождения здесь. Иногда в помещениях были видны какие-то «столы», иногда ещё что-то не вполне понятное. Но при всём при этом — минимум каких-либо вещей. Понятно, что мы не искали что-то здесь, но двигались аккуратно, опасаясь возможной атаки гетов. И несмотря на внимательный осмотр, взгляду почти не за что было зацепиться! Меня никак не покидало странное чувство, что кто-то после исчезновения протеан прошёлся по этим коридорам и комнатам и тщательно убрал всё, что могло хоть как-то помочь понять и узнать хозяев этих стен. Я понимал, что скорее всего, это место было эвакуировано, и всё, что представляло хоть какую-то ценность, вывезли сами протеане, но отделаться от тревожащего чувства не мог. 

На наше счастье, этажи между собой были связаны не только лифтами, с управлением которыми я бы, наверно, не смог разобраться, но и вполне обычными лестницами. Шаг лестницы не подходил ни одному из нас, всем приходилось внимательно ставить ноги, чтобы не оступиться на странных ступенях. 

— Знаете, капитан, мне здесь как-то неуютно. 

Признание Эшли прозвучало как общая мысль для нас для всех. Один Рекс пожал своими мощными плечами. 

— Могила как могила, ничем не лучше и не хуже любой другой. Здесь, по крайней мере, нет пока тех, кто хочет тебя сожрать или пристрелить. 

В конце концов мы упёрлись в препятствие. Дверь закрывала проход к комнате, где попалась в ловушку Лиара. Как её открыть, я понятия не имел, в курс обучения не входили обязательные знания по протеанским руинам и механизмам. Инструметрон, озадаченно пискнув, отказался от попыток взлома. Тали попробовала вскрыть дверь при помощи своих программ и хитростей, но и ей пришлось отступиться перед протеанским замком. Рекс отодвинул нас от двери. 

— Дайте-ка я попробую открыть по-другому. 

Коротко разбежавшись, кроган со всей своей мощью обрушился на дверь. На что бы ни рассчитывали строители, но на то, что живой таран будет выбивать их продукт, точно нет. Дверь вылетела в коридор, подняв облако пыли до потолка и открывая проход на нужный нам этаж. Комната с азари оказалась за поворотом, рядом с ней действительно был постамент с развёрнутой голографической консолью. Ряд символов создавал узор, назначения которого никто не знал. Но некоторые символы мне казались смутно знакомыми, словно я их уже видел, словно знаю, что они могут значить. Я постарался приглядеться к ним повнимательнее и наконец узнал; коснувшись экрана, я снял поле безопасности вокруг азари. Лиара неловко упала на колени и, не удержавшись, завалилась на бок. Постояв на четвереньках минуту-другую, азари смогла наконец подняться и начала благодарить за её спасение. Я не успел задать ей первый вопрос, как пол под ногами заходил ходуном и затих. 

— Все вопросы потом, кажется, наше бурение было не лучшей идеей. Доктор Т’Сони, где здесь ближайший выход на поверхность? 

— Вот здесь, кажется, лифт наверх, во всяком случае, я думаю, что это лифт. Он должен поднять нас до уровня поверхности. Может быть, не до самой поверхности, но оттуда точно будет ближе к выходу, чем идти по коридорам. 

— Бегом туда! Здесь сейчас всё может накрыться! 

Сумасшедшая гонка по коридорам протеанского здания запомнилась мне надолго. Коридоры пролетали перед глазами, проходы слева и справа, двери, комнаты — всё это сливалось в одну какую-то серую ленту. Мы вылетели на открытую площадку с возвышением посередине, Лиара, задыхаясь от такого бега после заключения, добралась до неё и активировала консоль, коснувшись колонны в центре. Площадка, набирая скорость, плавно понесла нас вверх, к спасению и свободе. 

— Джокер! Принимай координаты, и чтоб был мигом! 

— Если я тут сдохну — ему не жить, — Рекс яростно стиснул рукоять автомата. 

Лифт поднял нас до коридора, в разрушенную стену которого упирался конец какой-то старой выработки. Следы разрушающего действия среды явственно были видны на крепях штрека, странные потёки по металлу, трещины — всё утверждало, что этот проход не использовался давно. Из бокового ответвления вышел кроган, за ним яркими белыми точками светились головные фонари гетов. 

— Сдавайтесь! — рык сареновского подручного заполнил замкнутое пространство. — Отдавайте мне эту с...чку азари, и мы вас быстро пристрелим. Хотя нет, лучше давайте поиграем! 

— Имбецил. Огонь! 

Наёмник рванул на нас, рассчитывая смять стоявшего спереди лейтенанта и добраться до азари. Геты одновременно с движением крогана открыли стрельбу. Единственный светильник снесло взрывной волной осколочной гранаты и, заискрившись, он погас, оставив нас в кромешной тьме. Бой в узком тёмном коридоре без каких-либо укрытий казался фантасмагорией, штрек освещали только вспышки выстрелов да фонари гетов, облегчая нам стрельбу по ним и отбрасывая гротескные тени по неровным стенам. Рекс каким-то чудом успел отбросить Кайдана в сторону и принял на себя соплеменника, теперь они, сцепившись, катались по полу, отбросив стрелковое оружие и сражаясь в рукопашную. 

На счастье нас всех, гетов, пришедших с кроганом, оказалось немного, и перестрелка довольно быстро прекратилась, оставив на каждом из нас отметины. Рекс и наёмник ещё сражались, света от фонарей наших скафандров хватило, чтобы осветить эту пару. Урднот держал своего противника внизу, пробивая его защиту и намереваясь добить. Исход боя не заставлял усомниться — у сареновского выкормыша шансов не было. Рекс пробил его блок и прямым ударом смял шлем, вминая в плоть осколки доспеха. Раздался вой, переходящий в хрип и булькание, пока наконец не наступила тишина, нарушаемая гулом из глубин и потрескиванием камня вокруг нас. Шорох стекающих по трещинам песка и каменной крошки живо напомнил, что мы ещё не спаслись. 

— Лиара! 

— Я... я здесь... 

— Вы в порядке? — Кайдан, прихрамывая, подошёл к азари, подсветив её в темноте фонарём. 

— Д-да... я... всё хорошо. 

Оттенок её кожи стал каким-то зеленоватым, видимо, ей эта стычка далась психологически тяжело. 

— Идти можете? 

— Да, я смогу, — с каждом вздохом она становилась спокойнее. 

Я осмотрел свой отряд. Кайдан старался поменьше нагружать левую ногу, видимо, получил какое-то повреждение. Эшли немного пошатывалась, но старалась помочь подняться Гаррусу, который полулежал у стены, держась за раненое плечо. 

— Давай, турианец, поднимайся! Мне же тебя не поднять! 

Вакариан собрался и с видимым усилием поднялся на ноги, тотчас опершись спиной о стену. Похоже, сейчас он был уже не боец, я очень надеялся, что больше гетов и кроганов со всеми прочими на нашем пути не будет. Тали стояла уже рядом, баюкая кисть руки. Вспомнив про её иммунитет, я резко повернулся к ней и тотчас в голове словно взорвалась бомба, вспышка бело-зеленого огня закрыла собой фигуру кварианки и темноту коридора. По виску и лбу, заливая глаз, потекло что-то тёплое и липкое. К тому моменту, когда зрение восстановилось, и острая боль ушла, ресницы уже слипались от крови и правый глаз почти ничего не различал. 

— Тали, что с рукой? 

— Какой-то булыжник прилетел и, кажется, сломал палец, — её голос, подрагивающий от испытываемой боли, резанул по сердцу. 

Резкий удар заставил пол под ногами подпрыгнуть, причинив боль всем раненым. Острое чувство опасности снова накрыло с головой. 

— Ноги в руки и бегом отсюда! Сейчас здесь всё схлопнется! 

Чувство самосохранения умеет заглушать самую острую боль, снимать какие-то барьеры, заставляя делать то, что при всех других условиях кажется нам невозможным. Это чувство есть у всех, в чём я убедился, когда все рванули вперёд и вверх, к свету здешнего солнца, к ждущему нас кораблю. К спасению. 

Выбегая на поверхность из полуразрушенной штольни, я увидел заходящую на посадку «Нормандию». Рядом волновалось от подземных толчков озеро лавы, вздымая многометровые пузыри расплавленного камня, заливая ровную поверхность вокруг себя быстро твердеющей лавовой коркой. Джокер умудрился втиснуться на крохотный свободный участок, открыв грузовой люк и впуская нас внутрь корабля.