Инцидент. Глава ХI (11). Исход

— Семь, шесть...

— Мощность щитов меньше тридцати!

— Пять, четыре...

— Дредноут ведет огонь!

— Три...

— Откуда?!!

— Два...

— Щиты упали до двадцати.

— Один...

— Помоги нам Духи!

— Ноль...

— Разгон!

Обзорные экраны отразили голубые сполохи вокруг «Кабрана», из далекой кормовой части донесся гул ядра, по ногам ударил импульс, и мой корабль совершил головокружительный скачок вперёд, оставив позади себя преследовавшие его человеческие крейсера и дредноут, вышедший на вектор атаки в последние секунды, но не успевший навести орудия. Флагман людей слепо выстрелил три раза, но его снаряды нанесли урон только астероидам, и капитану оставалось лишь бессильно наблюдать за вспышкой красного спектра, которая обозначила наш прыжок. Отследить корабль, превысивший скорость света, невозможно физически, так что последовать за нами люди не могли.

— Сверхсветовая! — облегченно объявила Лонира, и я устало обмяк в кресле, на несколько секунд прикрыв глаза. Сейчас ситуация являлась далеко не критической, всё было просчитано, и мощности барьера нам вполне хватало, но с напряжением я ничего не мог поделать. Никогда не знаешь, как сложатся обстоятельства, и какой сюрприз подкинет... кто? Судьба, Духи, случайность?

— Прибудем в точку сбора через три минуты, — добавила Лонира и оглянулась на меня. Её взгляд вызывал намного большее желание жить, чем что-либо другое, включая долг перед Иерархией.

— Люблю тебя, — прошептал я одними губными пластинами, так, что никто не слышал, но она прекрасно всё поняла и без слов. Я был награжден ещё одной улыбкой, после чего усилием воли заставил себя вернуться в серьезное русло. Ситуация вовсе не располагала к расслаблению.

— ... поэтому понадобится около пятидесяти минут на полный перезапуск систем, кирд-офицер Вакариан, — закончил свой доклад дакурат Циктрюр. Его ударный крейсер пострадал в бою больше всех, потеряв один вспомогательный двигатель, часть плоскости, ангар и несколько генераторов кинетического барьера.

— Даю вам только тридцать, — я отрицательно дернул челюстными пластинами, глядя в усталое лицо Циктрюра на экране. — Больше не могу, у нас просто нет этого времени.

— Вас понял, кирд-офицер. Я сделаю всё, что в наших силах. Отбой.

Изображение дакурата на экране сменилось вращающимся символом ВКС, и я встал из кресла.

— Все знают, что делать. Приступайте! — велел я и, опустив капитанские терминалы в ниши под полом, просто спрыгнул с платформы вниз, благо её высота не превышала метра.

Операторы в своих кабинках принялись за работу, манипулируя голографическими интерфейсами, офицеры возле пульта управления занялись руководством подчиненными в других частях корабля, а я просто отошел к экранам-иллюминаторам. Отсюда, из-за пределов плоскости эклиптики, звезда, вокруг которой вращалось пять планет, включая Шаньси, казалась всего лишь одним из множества других светил, разве что немного больших размеров. В космосе понятие «территория» вообще крайне относительно, ведь разумными существами контролируются лишь крохотные островки посреди бескрайней черноты. И если бы не эффект массы, было бы относительно даже время.

Двадцать минут... можно сказать, нам ещё повезло. Могло быть и меньше, если бы люди не получили столь сильного отпора возле ретранслятора. Они увидели ошибки в своей тактике и теперь не атаковали наобум, даже имея в распоряжении два дредноута. Человеческий флот медленно, но верно рассредоточивался по всей системе, и люди не приближались только к Шаньси, так как на её орбите оставался резерв: два ударных «Картуониса» и звено фрегатов. Всего лишь крохотное насекомое, в сравнении с целым флотом, но люди справедливо опасались новых сюрпризов и, видимо, изменили первоначальный план атаки. А мы меняли свою схему обороны. Точнее, схему отступления.

Я собирался соединиться с резервом, прорваться к ретранслятору и отступить на территорию Иерархии, чтобы встретиться с Шестым «Директивным» флотом, ведь не было смысла зря губить турианцев, цепляясь за Шаньси. Но появилась серьезная проблема...

У ретранслятора ещё оставались значительные силы врага, во главе с одним из дредноутов, и они никогда не позволят нам приблизиться к транспортному устройству протеан даже на километр. Второй флагман, вместе с остальными кораблями, готовился вернуть Шаньси, и это разделение флота людей, с одной стороны создавшее проблемы, с другой — дало тактический простор.

В данный момент четыре тяжелых десантных корабля принимали на борт пехотные части, которые успевали добраться до транспортников, но люди нападут раньше, чем они смогут взлететь с планеты. Я собирался дать людям возможность начать атаку на резервные корабли, прикрывавшие эвакуацию, после чего ударить силами остатков эскадры прямо в тыл боевого построения и навязать им бой на близкой дистанции. Это дало бы шанс поднять десантные корабли с Шаньси и прорваться через ретранслятор, но необходимо было напугать людей настолько, чтобы часть их кораблей, охраняющих транспортное устройство, снялась с места и пошла на помощь своим, ослабив оборону ретранслятора. Осуществить подобное можно было лишь одним способом: уничтожить... дредноут. Для остатков эскадры, которая не смогла сделать это и в полном составе, задача почти невыполнимая, но у ретранслятора мы атаковали флагман наобум, используя грубую силу, а сейчас я собирался сыграть на секторном распределении кинетических барьеров. Если направить весь огонь на один участок защиты дредноута, то вполне может получиться ослабить барьер и атаковать торпедами.

План стоял на грани безумия и сулил потери, но это был единственный шанс вырваться из системы. Правда, имелся ещё один вариант: вызвать остальных в точку сбора и прятаться от флота людей за плоскостью эклиптики, где им никогда нас не найти, но тогда десантные корабли с наземными силами были обречены на гибель. То, что Шестой флот так и не появился, было пугающим знаком, ведь Десолас вел себя очень странно за всё время пребывания здесь. Он явно что-то искал на Шаньси... и нашел, вот только нужны ли ему свидетели? Может быть Артериус, используя своё политическое влияние, специально сдерживал развертывание военной машины Иерархии, чтобы дать людям шанс уничтожить нас? Или просто заморить голодом: припасов хватит не больше, чем на две недели. Дольше этого срока прятаться не выйдет.

Но я не собирался позволить Десоласу просто убить нас руками людей, поэтому эскадра готовилась к повторной атаке. Может быть, последней для нас, но сулившей хоть какие-то шансы на спасение.

— Мы на месте! — как только первый пилот произнес эти слова, «Кабран» сбросил скорость до субсветовой и оказался именно там, где нужно, с точностью в тридцать метров. Это был впечатляющий результат, ведь недаром Сайкрус с Лонирой последние пятнадцать минут потратили на калибровку навигационной системы и отладку вектора прыжка.

Дредноут находился на орбите Шаньси в гордом одиночестве, не считая звена фрегатов. Остальная часть ударной группы находилась по другую сторону от планеты, куда их заманил резерв, оставшийся у Шаньси. Наши корабли не вступили в бой, они просто перемещались так, чтобы закрыться от человеческих атак планетой. В таких условиях дредноут ничем не мог помочь, он просто ждал, начиная подготовку к десантной операции.

— Группа «Напор», в атаку. Цель: третий сектор барьера дредноута, — произнес я на общем канале, одновременно указывая на голограмме область поражения. Затем я связался с группой из трех звеньев фрегатов и всех оставшихся истребителей, которую возглавлял форз-офицер Пирле. — «Удар», ожидайте на отметке «два». 

Они должны были провести массированную атаку торпедами, как только «Напор» преодолеет кинетические барьеры дредноута.

Корабли устремились в атаку. Операция происходила на ночной стороне «Шаньси» и поэтому казалось, будто белые отметки на обзорных мониторах падают прямо в черную дыру, окаймленную желто-зелеными лучами звезды, вокруг которой вращалась планета. Вся инфраструктура Шаньси давно разрушена, а пожары потушены — с виду ничто не выдавало на поверхности признаков жизни, это была просто гигантская темная бездна. Но я знал, что сейчас идет погрузка на десантные корабли, которые погасили все огни и заглушили активность реакторов и ядер, чтобы люди не смогли нанести быстрый удар с орбиты.

— Доложить о готовности! — я связался с генрилом Хароудом, командующим наземной группировкой. — Сейчас самое время поднимать корабли.

— Первый номер готов к запуску, ещё два на подходе, кирд-офицер Вакариан, — тут же ответил мне сильный, но явно уставший голос. Вообще-то, Хароуд был старше меня по званию, но согласно Уставу, офицеры флота всегда находились выше в иерархии общего руководства, чем пехотные командиры. — Четвертый, «Взор Фосила», докладывает о неисправностях в ядре и третьем двигателе. Они работают над этим, но погрузка войск временно приостановлена.

— Сроки?! — тут же уточнил я, обеспокоенно оглянувшись на Лониру, которая как раз выстраивала предварительные векторы на отступление к ретранслятору. Она слышала разговор и подняла голову, ожидая ответа Хароуда.

— Около трех часов, кирд-офицер Вакариан.

— Не успеют, — Лонира сделала отрицательный жест рукой, вернувшись к своим расчетам. — Нас уже засекли, люди будут здесь через восемнадцать-двадцать минут.

— Сожалею, Хароуд, им придется остаться, — я тут же принял решение. Мы не могли ждать так долго. — Что с отрядами, которые не успевают на транспортники?

— Мы работает над этим, но шаттлов и летунов катастрофически не хватает.

— Я высылаю вам всё, что могу, — кивнув одному из операторов, чтобы занялся этим, я отключил Хароуда. Оставшимся войскам придется рассчитывать только на себя и скрываться до контратаки нашего флота. Если эта контратака вообще начнется...

До контакта оставалось три минуты. Дредноут уже начал разворот, навстречу нам, но он не успел открыть огонь на приемлемой дистанции, и наши корабли подошли слишком близко для орудия главного калибра. Капитан человеческого флагмана рисковал напрасно перегревать маневровые двигатели и ядро, поэтому он задействовал остальные орудия, но это не помогло. Мощные пушки находились строго по оси главного орудия, а более мелкие, вроде их аналога системы «ПОИСК», не могли поразить наши ударные «Картуонисы».

— Оставлять дредноут в одиночестве — серьезная ошибка, — усмехнулся Фёрти, пока его напарник разворачивал «Кабран» бортом к человеческому флагману, чтобы двигаться вокруг. — Эти шарогны эффективны только на дальней дистанции (крупные рогатые животные Палавена, защищенные толстой естественной броней и острыми когтями; до возвышения турианцев, считались вершиной пищевой цепочки, прим. автора).

Он был прав. Практически все залпы людей пришлись в пустой космос, а с их фрегатами прикрытия подвижные пушки «Кабрана» и «Вокерга» расправились за несколько минут.

— Кирд-офицер Вакариан, люди оставили нас и движутся к вам, — вышел на индивидуальный канал командир группы кораблей, оставшихся в резерве. — Мы мешаем, как можем, но они будут у вас в течение десяти минут, если продолжат движение в общем порядке.

— Вы им ничем не помешаете, рикт-офицер, — я отрицательно покачал головой. — Лучше прикройте коридор взлета десантных транспортов «один», «два» и «три». Передайте генрилу Хароуду, чтобы начинал.

— Будет исполнено.

Я вновь поднял взгляд на тактическую голограмму, где вокруг красной эскизной модели дредноута кружили белые отметки — наши «Картуонисы». Одна из секций на поверхности дредноута мигала тревожным синим цветом, и индикатор мощности рядом с ней стремительно падал вниз. Мы вполне успевали, несмотря на то, что человеческий флот решил придти на выручку флагману раньше, чем я рассчитывал. Сайкрус уверял меня, что люди слишком сильно верят в непобедимость дредноутов, но, видно, он ошибся. Впрочем, группа «Напор» работала как часы, и мы должны были закончить вовремя.

Ещё пять минут в БИЦ царила напряженная тишина, нарушаемая лишь писком входящих и исходящих сообщений, да отчетов системы, а когда индикатор щита дредноута также замигал, вместе со своей секцией, группа «Удар» покинула места в отдалении от схватки. Хотя схваткой это было трудно назвать, куда точнее: «расстрел».

— Кирд-офицер Вакариан, десантные корабли и все, кого мы смогли забрать с Шаньси, на орбите, — снова связался со мной Хароуд. — В сопровождении резерва следуем на отметку «внутренняя дипта, триста пятьдесят семь».

— Принято, Хароуд, — ответил я, не отрывая взгляда от мигающего индикатора. — Действуйте по плану.

«План» подразумевал переход на сверхсветовую раньше, чем люди успеют выслать погоню, и ожидание неподалеку от ретранслятора.

— Семь процентов защиты, — начала отсчет Лонира, также внимательно глядя на индикатор. — Четыре... три...

— Внимание, «Вокерг», вы близко к зоне поражения главного калибра, — напомнил Сайкрус капитану одного из крейсеров. — Сместитесь в сторону.

В этот момент флагман открыл огонь. Видимо, из отчаяния — снаряды проносились далеко от цели, и дредноут никак не успевал навести орудия.

— Два процента... один... пять десятых... одна десятая...

— Группа «Удар» заходит на вектор атаки, — медленно произнес Пирле на общем канале. Его фрегаты выстроились замысловатым крестом, пикируя на дредноут сверху. Перед ними неслись клином оставшиеся истребители.

— Третий сектор не выдержал, — радостно обернулась Лонира, хотя все взгляды и так были прикованы к индикатору щита. — Барьер отключен.

Затаив дыхание, я подался вперёд, упершись руками в командирские консоли. «Только бы сработало, Селмакс и Пулус вас забери!», — пробормотал Фёрти по интеркому. Истребители уже выпустили торпеды и, покачав плоскостями, веером разошлись в стороны. Они возвращались в тесные ангары крейсеров.

Торпеды, вместе со снарядами ударили прямо в центр оси главного орудия. Смертоносные посланцы, не встретив сопротивления щита, вгрызлись прямо в броню корабля, в их задачу входило снять лишь верхний слой защиты.

А вот фрегаты Пирле, шедшие во второй волне, должны были приступить к членовредительству. Каждый делал по три залпа, после чего уходил в сторону. У фрегатов ещё были торпеды, но времени на новый заход уже не оставалось — совсем близко, над терминатором планеты показались корабли людей.

Капитан дредноута принял запоздалое решение: развернуть корабль вокруг продольной оси, но это не помогло — большая часть торпед прошла через брешь, которую мы проделали в щитах.

На обзорном экране беззвучно сверкнуло множество синих и алых вспышек, разлетелись в стороны покореженные куски обшивки и переборок, но спустя несколько секунд, стало ясно, что ничего не вышло — дредноут уцелел. Прямо в центре, перечеркивая ось главного орудия, красовалась огромная рваная пробоина, словно кораблем решил полакомиться какой-то исполинский космический монстр, но флагман всё ещё не взорвался.

— Ну, давайте, хоть один выстрел! — пробормотал Сайкрус, сжимая кулаки. Я понял, о чем он: если дредноут произведет ещё один залп, снаряд изнутри разорвет корабль на части. Но, видимо, люди ещё сохранили самообладание, и прошла эйфория от победы у ретранслятора, они поняли, что уязвимы. Капитан дредноута принял верное решение — отступить на сверхсветовой скорости. Флагман начал двигаться и вскоре совершил рывок вперед, пропав с экранов ЛАДАР-ов.

— Повреждение щита, падение мощности — десять процентов, — неожиданно крикнул офицер, отвечающий за живучесть «Кабрана».

— В чем дело?

— Человеческий флот вышел на дистанцию атаки, они сосредоточили огонь на «Кабране», — Лонира быстро увеличила масштаб тактической голограммы, чтобы туда уместилась вся ночная сторона Шаньси. И то, что там было, мне очень не понравилось.

— План не удался, отступаем за плоскость эклиптики! — приказал я, со злостью ударив по подлокотнику кресла. — Передайте всем кораблям: отсту...

— Подождите, капитан! — прервал меня Сайкрус. Он что-то перепроверил на своем терминале, а затем поднял на меня глаза, горящие торжеством. — Второй дредноут и большая часть сил, охраняющих ретранслятор, снялась с места и перешла на сверхсветовую. Они летят сюда!

— Не может быть, — я покачал головой. — С чего им...

— Даже опасное повреждение флагмана, а не уничтожение, заставило их испугаться, капитан. Они идут сюда, чтобы покончить с нами раз и навсегда, — Сайкрус торжествующе цокнул когтем по столешницу ПКУ.

— Тогда действуем по плану... — начал, было, я, но в этот момент «Кабран» ощутимо затрясло, и виндир-офицер Парканис объявил о падении мощности щитов наполовину.

— Они сосредоточили весь огонь на «Кабране», капитан!

— Фёрти, Каноптус, вытаскивайте нас отсюда! — приказал я. Успех был слишком велик, чтобы позволить людям помешать нам в последний момент.

— Ну что, Гарл, старый трюк? — спросил Шартис у напарника. Тот не ответил, но освещение в БИЦ сменилось на аварийное, а искусственная гравитация отключилась — Сайкрус едва успел ухватиться за свой терминал, чтобы его не подняло в воздух.

— Что вы там делаете, Фёрти?! — крикнул я, держась за подлокотники кресла.

— Каноптус перегружает систему ядра, как тогда, у станции, капитан, — напряженно ответил второй пилот, почти перекрикивая гул, доносящийся из центра корабля. — Гравитационная яма должна отбросить нас из зоны поражения.

— Это слишком рискованно! — возразил виндир-офицер Парканис. — Щиты упали до тридцати процентов, перегрузка может...

Но договорить он не успел. В этот момент по «Кабрану» открыли огонь новые корабли людей, вышедшие из-за диска планеты, и щиты оказались снесены в течение нескольких секунд. Крейсер затрясло, голографический проектор над ПКУ вспыхнул градом искр и развалился на части. На моем терминале тревожным синим цветом вспыхнуло сообщение о повреждении двигателей, одновременно с перегрузкой второго ядра.

Не успел я приказать Гарлу прекратить, как скачок напряжения на оставшемся ядре всё-таки произошел: по ногам ударил импульс, переборки загудели, раздался оглушительный грохот — «Кабран» провалился в гравитационную яму.

На этот раз меня не вышвырнуло с командирской платформы, но многие офицеры, включая Лониру, разлетелись по залу кто куда — настольно сильным был толчок. Маленькая фигурка Лонира маячила возле одного из обзорных экранов. В мертвенно-синем свете аварийного освещения я дождался, когда вернется гравитация, спрыгнул вниз и бросился к ней. Когда я подбежал, Лонира со стоном перевернулась на спину.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил я, приподнимая её голову.

— Ка... кажется, да, — пробормотала она, но тут же вскрикнула от боли и схватилась за локоть. — Уххх... 

Я ощупал место, за которое она держалась и, как учили в академии, слегка надавил. Лонира снова вскрикнула, пытаясь оттолкнуть мою руку.

— Сломана, — я сочувственно раздвинул челюстные пластины и крикнул в интерком. — Медиков в зал БИЦ! — и снова повернулся к Лонире. — Полежи здесь, помощь сейчас будет. Кто-нибудь ещё ранен?

Со стонами отозвался Парканис и два оператора, но в этот момент по интеркому раздался встревоженный голос Фёрти:

— Капитан... Селмакс нас забери, дела очень плохи...

— Что? — я резко вскинул голову.

— Каноптус говорит, что мы ушли из зоны обстрела, но... двигатели и ядро вышли из строя, половина систем вообще не отвечает. Техники докладывают, что починить это практически невозможно, не говоря уже про сроки. А ещё...

— Что ещё? — почти спокойно спросил я. 

— Гравитационная яма была направлена в сторону планеты, и мы уже на низкой орбите, продолжаем падать. Остановить это невозможно.

— Ясно... — медленно произнес я, напряженно думая. 

«Кабран» потерян... не могу поверить! Как много раз мы избегали опасности в этой Селмаксом облюбованной системе, чтобы вот так глупо всё закончилось, когда спасение совсем близко? Ну что ж, видимо, лимит везения действительно исчерпан, и Духи, в которых я не верю, потребовали плату. Глупость, конечно, просто так сложилось. 

«И что теперь делать?» — снова проснулся глубоко внутри трусоватый голосок.

«Действовать так, как положено!», — резко ответил я.

— Объявляю... эвакуацию... — активировав инструментрон, я перешел на громкую общекорабельную связь. — Говорит капитан Вакариан, приказываю экипажу проследовать к спасательным капсулам по эвакуационному расписанию. Мы покидаем корабль! 

После этого я отдал приказ ВИ, и зазвучала сирена, по стенам забегали лучи аварийного — синего — цвета.

— Вы серьезно, капитан? — изумленно спросил Сайкрус и все, находящиеся в БИЦ, застыли, хотя уже начали было двигаться к трем спасательным капсулам за распахнувшейся стенной панелью. — Вы хотите бросить «Кабран»?

— Выполняйте приказ! — твердо приказал я остальным и, помогая встать Лонире, ответил Сайкрусу. — Да, серьезно, форз-офицер: «Кабран» потерян, выхода нет. Сейчас мы не представляем угрозы для людей, к тому же падаем на планету, нас не станут атаковать, и есть время на эвакуацию.

— Но, капитан... «Кабран»!

— И что? — придерживая шипящую от боли Лониру, я повернулся к Сайкрусу и сжал челюсти. Мне самому было трудно сказать то, что собирался. — Это... всего лишь корабль. Иди в капсулу, форз-офицер!

— Будет... исполнено, капитан.

С явной неохотой Сайкрус занял последнее кресло в первой капсуле и нажал на кнопку. Тут же закрылись герметичные створы, и аппарат выбросило в космос. Распахнулась дверь кабины пилотов, и Фёрти с Гарлом, кивнув мне, заняли последние места во второй капсуле, после чего отчалила и она.

Пока мы с Лонирой шли к спасательной капсуле, я думал над тем, что за время пребывания в капсуле я потеряю контроль над эскадрой — прямой связи не будет. А если это случиться, кирд-офицер Биквюс может взять управление в свои руки и прервать отступление. С него, как и с Тируса, станется приказать всем «героически» погибнуть, лишь бы не показать врагу спину. До тех пор, пока основная группировка не уйдет к ретранслятору, где что-либо прерывать будет поздно, нужно, во что бы то ни стало, сохранить управление эскадрой, а значит нужно добраться до шаттла и прямо на нем перебраться на другое судно.

— Давай, ещё чуть-чуть, — прошептал я Лонире и помог ей забраться в третью капсулу. Как только она заняла место в кресле и на плечи опустились страховочные крепления, я подался назад, но, несмотря на боль, Лонира успела схватить меня второй рукой за предплечье.

— Армус, ты... куда?

— Я не полечу на капсуле, Лони, — ответил я, не обращая внимания на семь операторов, во все глаза уставившихся на нас. Ну да, разумеется, воет сирена, мигает аварийное освещение, корабль падает на планету, но нет ничего интереснее взаимоотношений капитана и его подчиненной...

— Если ты решил остаться, то Селмакс тебя забери, не...

— Да не решил я остаться, Лони, я не сошел с ума. Спущусь в ангар, сяду на шаттл и переберусь на один из наших кораблей как можно быстрее, чтобы снова принять командование.

— Нет, ты не...

— Успею, не беспокойся, — я расцепил её пальцы и выбрался из капсулы. — До встречи, Лони, я люблю тебя, — произнося последние слова, я уже нажимал на панель управления возле створок. Перед тем, как они захлопнулись, я последний раз встретился взглядом с её прекрасными зелеными глазами и услышал, как Лонира произнесла в ответ «я тоже», глядя на меня с какой-то странной обреченностью.

Пулусова ерунда! Время ещё есть.

Как только стартовала третья капсула, я оглянулся на опустевший зал БИЦ. Сиротливо перемигивались голографические мониторы, дергалось смазанное изображение на обзорных экранах, словно прощаясь со мной. Помедлив секунду, я бегом бросился в сторону открытых дверей — распахнутых, как и положено. При объявлении эвакуации автоматически открывались все двери, даже в тюремном блоке.

— Вимтар Корнус, вы всё ещё в ангаре? — по моим расчетам пилот единственного шаттла, оставшегося на корабле, ещё никак не успел принять на борт персонал ангара и взлететь. (Не имеющее аналогов турианское звание, присваивается рядовым водителям/пилотам/бортстрелкам, прим. автора)

— Так точно, капитан, — отозвался по внутрикорабельной связи Корнус. 

— Подождите с вылетом, через несколько минут я спущусь к вам, — затормозив перед лифтом, я с раздражением обнаружил, что из-за перегрузки подъемник не работает. Пришлось спускаться по лестнице.

— Ждем, капитан.

После этого я связался с Пирле и приказал его группе фрегатов подобрать спасательные капсулы с «Кабрана» — все, до которых смогут добраться.

Почти бегом я спустился на четвертую палубу и направился по коридору к другой лестнице, так как эта вела в тупик — закрытый склад на пятой палубе.

Коридор был проложен вдоль правого борта «Кабрана», и по пути я прошел мимо пяти запечатанных герметичных створок, оставшихся после запущенных спасательных капсул. Ещё одна капсула была открыта, но пуста. Похоже, что все члены экипажа уже покинули крейсер. Было что-то жуткое в прогулке по абсолютно пустым коридорам корабля, который совсем недавно кипел жизнью и наводил ужас на врагов. Некоторые системы всё ещё издавали стрекот или жужжание, и это всё смешивалось в гул, словно гигантский организм издавал предсмертные стоны. Я вспомнил свой «визит» на мертвый грузовой корабль и поежился. Хорошо, что экипаж «Кабрана» хотя бы избежал участи турианцев, испытавших всех прелести декомпрессии на борту транспортника.

Впереди замаячила дверь, ведущая на лестницу, и я прибавил скорости. Пробегая мимо входа в тюремный блок, краем глаза я уловил какое-то движение, но не успел оглянуться. Нечто, бросившееся из-за двери, впечатало меня в стену и повалило на пол. От удара зазвенело в ушах, и я, цепляясь за нападающего, с трудом попытался подняться на ноги. В этот момент корабль здорово тряхнуло, крутануло и что-то жесткое вновь ударило меня по голове. На этот раз в глазах потемнело и последнее, что я увидел — рифленый пол.

Первым, что я почувствовал, была тупая боль под теменными пластинами. Перед глазами все плыло. Закашлявшись, я помотал головой и провел рукой перед глазами: трехпалая кисть, промелькнувшая перед лицом, принадлежала, словно бы не мне — она казалась чужой, непослушной, но это были всего лишь последствия «близкого знакомства» моей головы с чем-то твердым.

Когда зрение немного прояснилось, я попытался встать, но не тут-то было. Что-то прижало ноги к полу, не давая пошевелить ими.

— Какого Селмакса?! — выругался я и, приподняв голову, увидел, что вся стенная панель основательно прогнулась, и из трещины выпирает толстая труба. Один её конец был вырван «с мясом» и упирался в пол прямо за моими ногами, зажав их, как в капкане. Видимо, раз произошло подобное, один из крейсеров людей всё же выстрелил по «Кабрану», или же конструкции начали рушиться из-за падения.

Я уперся в трубу руками и попытался сдвинуть её, но не преуспел. Напрягся ещё сильнее, в отчаянии пытаясь выбраться из ловушки, и даже зарычал от прилагаемых усилий. В этот момент за спиной раздался смешок, и человеческий голос произнес что-то на своем языке. Инструментрон перевел:

— Что, костерожий, мы поменялись ролями?

Не веря, что это он, я кое-как извернулся, чтобы посмотреть назад. Да, это был пленник — Прессли собственной персоной. В голове промелькнуло: «при объявлении эвакуации автоматически открываются все двери, даже в тюремном блоке». Вот так сюрприз от Ылакануса, духа предательства — оказаться в пустом коридоре, во время эвакуации, как раз, когда пленник решил проверить, почему же дверь в камере открылась.

Человек, усмехаясь, заглядывал внутрь спасательной капсулы.

— Думаю, разберусь с ней, костерожий, — обернулся он ко мне и торжествующе ударил кулаком по ладони. — Видишь, я был прав: Альянс пришел и надрал ваши костяные задницы.

Я не понимал, что означает это выражение, но явно ничего хорошего.

— Рано радуешься, человек, — прорычал я, не оставляя попыток сдвинуть с места трубу. — Совсем скоро здесь будет весь наш флот.

— Дааа? — издевательски протянул он. — Тогда почему же его ещё нет? Может быть, ваш хваленый флот просто боится с нами связываться?

Эти слова неприятно обожгли меня. И ведь, правда: почему же Шестой «Директивный» всё ещё не здесь? Чего они ждут? Конечно, то, что говорит Прессли полная чушь — турианцы никогда не испугаются даже превосходящего мощью противника, не говоря уже об этих примитивных людях, но неужели Десолас хитростью заставил примархов придержать атаку? Как? Что он такого мог сделать, чтобы командование бросило нас здесь?

— Молчишь, костерожий? То-то же, полежи тут, подумай о своей самоуверенности, а я пойду, — заявил Прессли и полез в спасательную капсулу. — Жаль, что ты не увидишь, как горят ваши планеты, ведь мы отомстим за то, что вы напали на Шаньси!

Его слова уже не на шутку разозлили меня. Да что себе позволяет этот неотесанный представитель примитивной варварской расы?

Вытянув руку в сторону человека, я сконцентрировался, на секунду прикрыл глаза и попытался притянуть его к себе с помощью биотики, но синяя вспышка лишь скользнула по краю створок. 

— Твои фокусы больше застанут меня врасплох, костерожий, — раздался из капсулы самодовольный голос Прессли. Через секунду створки захлопнулись, и аппарат стартовал — я снова остался один в пустом коридоре.

Сделав ещё несколько безуспешных попыток сдвинуть трубу, я связался с шаттлом:

— Вимтар Корнус, вы слышите?

— Д... капит... н, — раздался на линии искаженный помехами голос. Что-то щелкнуло, и звук снова стал нормальным. — «Кабран» уже падает в верхних слоях атмосферы, целостность рушится.

— Что с ситуацией?

— Ударная группа ушла на соединение с резервом и десантными кораблями, они скоро пойдут на прорыв к ретранслятору. Здесь только несколько фрегатов форз-офицера Пирле, они подбирают наши спасательные капсулы, пока люди отвлеклись. Нужно лететь немедленно, фрегаты уходят через две минуты! Вы скоро будете, капитан?

— Нет, Корнус, я блокирован, — печально ответил я, глядя на искореженные двери, которые закрыли проход на лестницу. — Улетайте, пока есть возможность.

— Что? Нет, капитан, мы сейчас вытащим вас. Где вы?

— Улетайте, Корнус, это приказ! — отрезал я. Оставаться на гибнущем корабле в одиночество было страшно, но я просто не имел права позволять механикам и пилоту шаттла умирать вместе со мной. — Вы поняли? Это ПРИКАЗ!

— Но мы... так точно, капитан, вылетаем, — упавшим голосом ответил вимтар, и в эфире воцарилась тишина. 

На несколько секунд я прикрыл глаза, после чего огляделся, ища, чем можно было отжать трубу. Да, я приказал Корнусу улетать, но просто лежать здесь и ждать смерти тоже не собирался.

Ничего подходящего не нашлось, и я снова попытался сдвинуть трубу руками. Селмакс возьми, если бы была хоть одна лишняя пара рук, непременно удалось бы освободиться... 

СТОП! Вторая пара рук... Я оглядел свои ладони, и раздраженно ударил ими по полу. Просто идиот! Пулусов недоумок...

Биотика, вот ключ к спасению! Как же я мог забыть?

Не теряя времени, я сконцентрировался и представил, как труба отодвигается в сторону. Как изгибается металл, освобождаются ноги... Это был психологический прием биотики, помогающий правильным образом сформировать электрические импульсы в мозгу, которые направят поля массы.

На ноги начала давить невидимая сила, труба затряслась. Я резко сказал себе, что выберусь, что не собираюсь тут лежать, позорить Иерархию, и удвоил усилия. Давление на ноги стало намного сильнее и уже начало принять неудобства — я болезненно скривился. Зато труба наконец-то начала двигаться. Сжав зубы, я вытерпел ещё несколько секунд и наконец-то оказался свободен.

Растирая ноги, я с трудом поднялся, с удовольствием ощущая, как кровь разносит тепло по ножным артериям. Но долго радоваться времени не было: я бросился к дверям. После сложных манипуляций с трубой не стоило никаких усилий ударом биотики пробить искореженные створки и выбраться на лестницу.

Пока бежал, я корил себя последними словами за вселенскую глупость, за то, что не вспомнил про биотику. Если бы не это, возможно успел бы добраться до шаттла и перебраться на фрегат. А сейчас, судя по часам, все наши корабли уже покинули Шаньси. Кроме четвертого десантного транспорта, а также пехотных частей, оставшихся на поверхности. Барка-мал Ылаканус, если бы я только сообразил раньше, уже летел бы на шаттле, или выкинул Прессли из капсулы. Но что теперь винить себя или несуществующих Духов в случившемся? Нужно действовать, чтобы просто выжить и покинуть обреченный корабль... Хм, «обреченный корабль»... Теперь я так думаю о своем корабле?

Весь путь до ангара я преодолел за минуту, убирая с пути препятствия с помощью биотики. Я не был опытным коммандос, которые шутя, манипулировали полями массы, и меня порядком утомило использование биотики. Переступая порог ангара, я чувствовал, что колени немного дрожат, но оставалось совсем немного, ведь расчет оправдался: из-за повреждения второго ангара, где располагалась малая авиация, истребители и перехватчики заняли места в первом, а потом пилоты решили, что перебираться к фрегату лучше на шаттле, так как эти корабли не были приспособлены для приема авиации.

Три истребителя и перехватчик стояли в полной готовности на посадочных столах, надежно закрепленные в зажимах. Я бросился в ту сторону и, петляя по мосткам, быстро добрался до платформы. У основания каждого стола находились ящики с оборудованием и я, не медля, распахнул один из них. Внутри были три серых тонких скафандра для пилотов и три сумки с РЗ05 — набором для выживания пилота на земле, в случае непредвиденных обстоятельств. Внутри был запас еды, воды, аптечка, инструменты и пистолет-пулемет. Пригодится, когда я спущусь вниз, на планету. Если спущусь...

Я протянул руку к скафандру, но в этот момент началось настоящее падение «Кабрана». Если раньше просто ощущалась мелкая вибрация, да толчки, то теперь началось нечто невообразимое: пол накренился и начал раскачиваться под ногами. Стены затряслись, несколько балок под потолком просто лопнули, а светильники и часть оборудования заискрили и отключились.

Не медля, я схватил РЗ05 со скафандром и, чтобы в буквальном смысле не укатиться по полу прямо в пасть к Селмаксу, встал так, чтобы упираться спиной в основание посадочного стола. Корма корабля была слишком тяжелой и тянула всё судно вниз, поэтому пол продолжал крениться. Ещё чуть-чуть, и «полом» станет переборка. Даже не знаю, как в таких условиях удастся покинуть ангар.

Я быстро натянул легкий скафандр прямо поверх формы и, закинув лямку сумки за спину, полез по лестнице наверх — к кабине перехватчика. Приходилось держаться очень крепко, иначе я рисковал сорваться и очень близко познакомиться с каждым выступом в ангаре. К счастью, лезть было невысоко, и колпак кабины отъехал в сторону сразу же, как я коснулся голографического замка. Хорошо, что автоматика пока работает.

Как только я занял место внутри, положив сумку в предназначенную для неё нишу, раздался голос ВИ по громкой связи. Удивительно, как он ещё работал.

— Внимание, неконтролируемый спуск, запрещенный вход в атмосферу, — абсолютно равнодушно вещал компьютер, словно объявлял о падении уровня жидкости в каком-нибудь гидравлическом узле. — Высота: семь тысяч метров, скорость падения превышает максимально допустимую. Рекомендую немедленно принять меры.

— Вот и принимай, — зло пробурчал я, опуская колпак кабины и пристегиваясь страховочными креплениями. Но, видимо, ситуация действительно была невеселой, как и описывал ВИ, следовало поторопиться, иначе скоро здесь станет совсем неуютно. Не теряя времени, я начал щелкать переключателями и активировал голографическую панель управления. К счастью, механизм ещё работал: створки ангарных ворот с жужжанием разъехались, и «лапа» под потолком переместила перехватчик в стартовое положение. Теперь я висел над зияющим провалом — бездной, лишенной дна.

Поскольку я учился во флотском отделения ВТВА — Великой Турианской Военной Академии — пусть даже на оператора по наводке и калибровке орудийных систем, получил начальные навыки управление основными воздушными транспортными средствами, такими как аэромобиль, шаттл, летун, истребитель и перехватчик. Это входило в курс обязательной программы и, Духи, как же я теперь был благодарен тем, кто эту программу составлял. Конечно, я был далеко не асом, но удержать машину в воздухе мог.

Я уже положил руку на гидравлический рычаг, размыкавший крепление транспортировочной «лапы», когда ВИ опять просигнализировал о том, что ситуация катится к Селмаксу, как-будто я не знал об этом. Однако, сейчас, на высоте в шесть тысяч километров, за словами компьютера последовало кое-что ещё: «Кабран» начал вращаться, причем постоянно изменяя направление. Видимо, он подчинялся воздушным потокам, словно это была не груда металла, весом в несколько миллиардов тонн, а опадающий лист.

Через минуту я уже потерял понятие того, где верх, а где низ. Внизу мелькала то далекая, подернутая туманной дымкой, земля, то голубое, с зеленоватым проблеском, небо. Неприятный свист ветра доносился даже сквозь стекло кабины и шлем скафандра. Опять заявил о своем существовании ВИ:

— Высота: четыре с половиной тысячи метров, нарушение целостности обшивки, нарушение целостности корпуса, нарушение целостности конструкции, утечка топлива, пожары на второй и третьей палубе. Нарушение целостности силовых магистрал... л... л... лей, — на последнем слове голос ВИ задребезжал и исчез. Видимо, проводке пришел конец. Это плохо, ведь теперь никто не подскажет, сколько ещё есть времени до столкновения с землей. Уж что-что, а умереть я хотел не внезапно, а имея время на подготовку, если это неизбежно.

Я пытался поймать момент, когда «Кабран» выровняется, чтобы покинуть ангар, но этого всё не происходило, а потом корма окончательно перевесила остальную часть. Корабль начал падать вертикально вниз, словно ракета, у которой кончилось топливо.

У меня началась тихая паника. Я напряженно держал руку на рычаге, уже думая о том, чтобы отпустить захваты, надеясь, что истребитель вылетит наружу прежде, чем врежется в люк ангарных ворот или переборку. Вскоре конструкции окончательно нарушились, раздался грохот, который заглушил даже свист ветра, и по стенным панелям, пробежала трещина. Балки, находящиеся под потолком и на стенах, лопнули, во все стороны полетели кусочки металла, и несколько штук даже угодили в стекло кабины. Оно выдержало, но в этот момент, видимо, разорвался монолитный стержень, пронизывающий весь корабль под главным орудием. 

Я в ужасе смотрел, как вся задняя стена, с изрядным куском пола, просто отвалилась — корабль разорвало, на Духи знают, сколько частей, но носовая часть наконец-то выровнялась. Внизу снова была земля и, вроде бы, мелькнул город.

Оглядев в последний раз то, что осталось от моего корабля — разрушенный и изуродованный ангар — я, проклиная людей, положил руку на рычаг, контролировавший захваты. Глубокий вдох... выдох... Это нужно сделать, сейчас или никогда: покинуть «Кабран», чтобы спастись.

Я прошептал: «Гарил-ток-крел», — и решительно дернул за рычаг.