Мы теперь в Discord
— Добрый день, — поздоровалась она и улыбнулась. — Вы Миа Харевуд?
— Да, — я слабо кивнула.
— Меня зовут Эрия. Я репортёр. Можно войти? Я хочу с вами поговорить.
«Интересно, о чём же?» — подумала я, но отошла в сторону, впуская гостью внутрь квартиры. Эрия не заставила себя ждать и быстро зашла внутрь. Я проводила её на кухню.
— Вы будете что-нибудь? — поинтересовалась я.
— Нет, спасибо, — она присела на стул.
— Итак, о чём вы хотите поговорить? — я села напротив своей гостьи.
— Я слышала, — она ненадолго замолчала — видимо пыталась подобрать слова, — вы были в «Берегах»... И вы сбежали оттуда, так?
Я молчала. Это были... Не самые приятные воспоминания, и я бы с удовольствием очистила бы от них память.
— Зачем вам это? — тихо спросила я. — Зачем вы хотите про это знать?
— Это для других, — ответила Эрия. — Я хочу, чтобы все знали, через что некоторым пришлось пройти на этой войне, через какие испытания прошли, что вытерпели.
— Если так, то... Я расскажу вам эту историю, но пообещайте, что она дойдёт до других, — я посмотрела в глаза азари.
— Обещаю, — она кивнула. — И вопрос один вначале я хотела бы задать. Почему «Берег»?
Я слегка улыбнулась.
— Потому что его так прозвали пленные. Он находился на берегу пролива Джорджии и...
***
Сто восемьдесят семь дней назад. Концлагерь Жнецов «Берег»
Численность пленных постоянно меняется.
Местоположение: Земля, Ванкувер
До побега осталось 25:44:49
Шум долбанного прибоя не давал спокойно спать. Хотя, какое спать? Страшно. Если подремал пару часиков — уже счастливчик.
Я потянулась. Чувствовала я себя лучше, чем вчера. По первым ощущениям. Правда, спина затекла от сидячего положения. Правда, место у меня было не самое ужасное. Конечно не под крышей, но карниз почти разрушенного здания вполне сойдёт.
Я открыла глаза и огляделась. Всё тот же лагерь, всё те же стены, всё те же ужасные существа, смотрящие за нами — всё так же. Хотя, с лагерем я, наверное, перегнула. Это не концлагерь... Это — скотный двор. Вот только тут живые, и не только, люди.
О, уже и кормёжка прошла вроде. Здоровенная цистерна, из которой нас кормили, стояла посреди двора. От мыслей о еде даже заурчало в животе. Я два дня не ела. Но я рада, что кормёжку проспала.
***
— А почему рады были? — поинтересовалась Эрия.
Я поднялась и подошла к окну. Достала сигарету из кармана, прикурила, задумчиво посмотрела на серый дым. Ужасная привычка.
— Они в еду что-то подмешивали, — ответила я, стоя спиной к собеседнице, — но на людей по-разному действовало.
— Как?
— Сходили с ума, умирали, — я пожала плечами, вспоминая тот ужас. — Меня лично постоянно тошнило после еды этой и ужасно хотелось потом спать. Да и ужасная была эта еда. На вид... Вы когда-нибудь видели желе?
— Видела, — азари улыбнулась.
— И приблизительно такая субстанция синего цвета, которая страшно воняет. Её не то, что есть, брать в рот противно. Да и Жнецы особо не церемонились — бак открывали и всё сливали прямо на землю.
— И как вы ели? — Эрия поморщилась.
— Что с верха успели собрать, то и ели, — я сама поморщилась, вспоминая, как противно это было... Словно животные какие-то. — Но некоторые не брезговали и вместе с землёй... Голод толкает людей на странные поступки.
Я прервалась и затушила сигарету.
— Жуть.
— Да, — я слабо кивнула. — Но, наверное, я должна сказать Жнецам за эту еду спасибо. Без неё я вряд ли бы познакомилась бы с человеком, который меня оттуда вытащил.
— И как это случилось? — поинтересовалась азари, немного поёрзав на стуле.
— Ну, один мужчина свихнулся и напал на меня...
***
До побега осталось 23:54:26
Сильный удар по лицу сбил меня с ног. Я рухнула в грязь. Было больно до слёз. Я приподнялась на локтях и глянула на нападавшего. Им оказался незнакомый мне мужчина в порванной синей рубашке, с взлохмаченными волосами и взглядом бешеного пса. Ему только ошейника с намордником не хватало... И он приближался ко мне.
Он был больше меня и, ясное дело, тяжелее раза в два. Это я узнала, когда он сел на меня и сомкнул на моей шее свои ручищи. Я схватила его за запястья и попыталась разжать хватку. Ага, конечно. С тем же успехом я могла пытаться остановить поезд с помощью полицейской дубинки.
Я понимала, что будет со мной. Перед глазами начало темнеть, проваливаться в какую-то бездонную тёмную яму. Горло резало, словно ножом. Было очень страшно... До визга, до боли в животе. Ведь что там? После смерти? Рай и Ад? А может быть небытие? Эта неизвестность пугает, забирается в самую глубь и сидит там, постоянно напоминая о себе, словно кто-то перетряс тебе душу.
Но неожиданно тяжесть с груди ушла, стальная хватка, сжимавшая моё горло словно тиски, пропала, и я жадно и резко вдохнула. Зря, наверное... Грудь словно обожгло огнём, я закашлялась. Я перевернулась на бок и увидела, как мужчина в грязной форме полицейского избивал того, кто напал на меня, при этом крича между ударами:
— Не смей! Так! Обращаться! С девушкой!
Наконец, полицейский поднялся на ноги, отряхнулся и плюнул ещё сверху на напавшего на меня. По-джентельменски поступил. Я попыталась подняться на ноги, но не получилось, и я снова плюхнулась в грязь.
— Ты в порядке? — полицейский подошёл ко мне. — Давай помогу.
Он помог мне подняться и отряхнуться. Лицо после удара жутко болело. Хорошо, что удар пришёлся не в челюсть, а то это был бы первый раз, когда я бы сама захотела сходить к дантисту. Не люблю дантистов.
Мы отошли к стене. Кстати, я тут сегодня спала. Недалеко ушла.
— Давай, аккуратненько, присаживайся. Вот так, — полицейский довольно кивнул и сам присел рядом. — Ты как?
Как, как... Страшно. До сих пор. Я дрожала.
— Не очень, — тихо ответила я, глядя на свои руки. — Меня ещё никогда не избивали.
— Если бы он тебя избивал, то я бы не имел удовольствия с тобой общаться.
Я, наконец, подняла взгляд на своего спасителя. Самый обычный мужчина лет тридцати пяти. Нос с горбинкой, густые брови, глубоко посаженные зелёные глаза.
— Меня Майк зовут, — представился он и, слегка улыбнувшись, протянул мне руку.
— Миа, — коротко ответила я. — Я...
— Да не стоит благодарности, — Майк махнул рукой и поморщился. — Любой поступил бы также.
— Нет. Никто другой даже не дёрнулся, когда тот человек кинулся на меня. Они просто стояли и смотрели.
— Боялись, — он пожал плечами и опустил взгляд.
— А ты?
Майк не ответил, продолжая буравить взглядом землю под ногами. Я отвернулась и слегка дотронулась ладонью до побитой скулы. Болело ещё. Молчание продолжалось несколько минут. Вдруг Майк улыбнулся и, повернувшись ко мне, спросил:
— Ты хочешь есть?
Ответило за меня тихое урчание в животе. Я виновато улыбнулась. Майк понимающе кивнул и снял с ноги левый ботинок. «Зачем это ещё? Предложит подошву жевать?» — подумала я. Я угадала частично, если можно так выразиться. Майк начал пытаться отделить подошву от самого ботинка, цепляя её ногтями и помогая себе каким-то злым бурчанием. Выглядело это забавно. Казалось, будто ботинок забрал у моего нового друга что-то и отдавать не собирался. Я улыбнулась. Наконец, Майк одолел свою обувь и, отделив подошву, положил её себе на колени. Внимательно начал высматривать в ботинке что-то и через секунду достал маленький серый тюбик. Повертел в руках, протянул мне. Я взяла, недоверчиво осмотрела его и вопросительно посмотрела на полицейского.
— Открывай, — буркнул он обуваясь. Быстро он.
Я открыла тюбик. Внутри был шоколад.
***
— Шоколад? — удивлённо поинтересовалась Эрия.
— Ага, — я утвердительно кивнула и улыбнулась. — Самый обычный шоколад. Но это был самый вкусный шоколад, который я когда-либо пробовала.
Я закрыла глаза. Прошло почти полгода, а такое ощущение, что всё было вчера. Тяжёлых полгода, но интересных. Ведь столько изменилось с того дня...
— Умный парень оказался, — заметила азари.
— Да, — я согласилась, но тут же мне стало... Грустно, что ли? — Был умный... И смелый.
— А что было дальше?
— Мы рассказывали друг другу о себе... Ну и он предложил мне бежать.
***
До побега 21:00:05
— Давай! А я расскажу о своей жизни.
— Да нечего рассказывать, — я поморщилась, будто съела что-то кислое. — Жизнь у меня была не самая весёлая.
— Ну, значит, расскажешь быстро. Давай уже! Не тяни кота за... Это самое.
Я вздохнула и покачала головой. Видимо, Майк не собирался от меня отстать, пока не выпытает всё, что ему интересно.
— Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой. Я её совсем не помню... Как и отца. После смерти мамы он с головой ушёл в работу. Это его отвлекало от мыслей о погибшей жене. Растила меня бабушка. Она всегда старалась дать мне всё, что я просила. Даже не пожалела денег и купила мне как-то пианино.
— Пианино? Зачем? — удивился Майк.
— Я всегда хотела стать пианисткой, — ответила я и слегка улыбнулась.
— Пианисткой? — ещё больше удивился он. — С чего это?
— Однажды в школу, где я училась, приехал один пианист, — я подняла голову. — Он был откуда-то из Европы. Он выступал перед нами. Как он играл! Это было... Волшебно. Чудесно. Я никогда не слышала такого. Когда он закончил, он снял пиджак и спустился к нам. Мы его расспрашивали об этом. Он отвечал. Я тогда спросила: «Могу ли я научиться играть так?» Он подошёл ко мне, посмотрел на мои руки, потом улыбнулся и ответил: «Почему бы и нет». И я загорелась этим. Бабушка даже мне учителя нашла. И я занималась. Мечтала, что буду тоже вот ездить, собирать залы, играть.
— Хорошая мечта. Романтично, — оценил Майк. — И что помешало?
— Когда мне было пятнадцать, бабушка умерла, — я кашлянула в кулак. — Меня забрал отец. И он считал моё увлечение глупостью. Он запретил мне заниматься. Он считал, что я должна быть как он.
— А кем он был?
— Шишка в каком-то крупном банке. Говорил, что мне это пригодится больше, нежели эта игра на пианино.
— В какой-то степени он был прав, — отметил Майк и сложил руки на груди. — Всё вертится вокруг денег. Быть ближе к ним выгодно.
— И опасно, — добавила я. — Моего отца убили. Я тогда училась в университете. Он вляпался в какую-то тёмную историю и... И знаешь, когда мне сообщили, мне не было жаль его. Ну, в смысле, как человека — да, жаль, но не как отца. В общем, закончив университет, я пошла работать в строительную компанию. Пианисткой я не стала. Вот так вот.
— Да-а, — протянул Майк. — Не самая весёлая история.
— Твоя очередь.
— Да, моя. У нас с тобой жизнь была немного похожа. Мой отец был полицейским, в детстве я видел его очень редко. Когда мне было двенадцать, мама оставила нас. Собрала вещи и ушла. Мы с отцом остались одни. Он работал. Я решил сам стать полицейским. Закончил учёбу, и мы начали работать вместе. Один раз мы были на вызове и его пристрелили. Прямо на моих глазах. Но я всё равно остался в полиции. Только я понял, что с такими ублюдками надо бороться такими же способами. Поэтому я мало кого арестовывал. По большей части стрелял в грудь без предупреждений. Но всё грамотно обставлял. И меня не поймали. Так я работал и жил... До недавнего времени.
— До недавнего времени всё было по-другому, — заметила я.
— Было.
— Как ты думаешь, зачем они нас собирают? — спросила я у Майка.
— В смысле?
— В лагеря. Я видела, как они и мёртвых людей куда-то тащили. Зачем нас собирать? Проще же пристрелить.
— Может, они наблюдают за нами? — Майк пожал плечами. — Как мы будем себя вести, что делать... Изучают нас.
— Я не хочу быть подопытной крысой, — я аж вздрогнула.
— Тогда надо выбирать отсюда, — Майк усмехнулся.
Я вопросительно посмотрела на него.
— Что смотришь? Ты меня правильно поняла. Я тебе предлагаю бежать.
***
— Вот так просто? — недоверчиво спросила Эрия.
Я удивлённо подняла брови, губы растянулись в глупой улыбке.
— Конечно, — я кивнула, продолжая улыбаться. — Вы думали, что будут шушуканья по углам, записки, сигналы, явки и пароли? Не-ет. Оставьте это для шпионских боевиков. В реальности всё... Проще.
— Ну не настолько же!
— Настолько. По крайней мере, тогда было. Либо мы остаёмся и умираем, либо бежим и видим призрачный шанс на спасение.
— Ладно, — Эрия потёрла переносицу. — А дальше что?
— А дальше начинается самое весёлое — я уснула.
— Что? — Эрия удивилась.
— Сама себе поражаюсь, — я тихонько засмеялась. — Меня... Словно кто-то выключатель дёрнул. Я проспала больше девятнадцати часов.
— Ничего себе, — оценила азари.
— Во-во. Как меня так? Почему? Но суть не в этом. Я проснулась за...
***
До побега 01:41:11
Я открыла глаза. Светает? Как это? Хоть солнечный диск уже показывался из-за горизонта, ночь ещё была в своих правах, но нехотя всё же отступала. Было прохладно, и я невольно поёжилась. Открыв глаза, я огляделась. Рядом сидел Майк и смотрел на меня с лёгкой улыбкой.
— Хороша ты спать, — сказал он. — Почти сутки сны видела.
— А-а, — только и смогла ответить я на это заявление. Я никогда столько не спала.
— Вот тебе и «а-а». Вставай, пора готовиться.
— К чему? — после сна я ещё медленно соображала.
— Ну ты даёшь! — Майк хохотнул. — Линять отсюда.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно, — он кивнул и протянул мне руку. — Поднимайся.
Я поднялась на ноги и поняла, что Майк прав. Ну я даю. На ноги словно повесили пудовые гири, спина гудела ужасно. Не надо столько спать в таком положении. Плохая идея. И чего это меня так накрыло? Вроде так проснулась, несколько часов погуляла... И тут на тебе. Странно всё это.
Мы шли ближе к центру лагеря. Там я заметила скопление людей. Мы с Майком начали двигаться через толпу к её... Центру. В центре, на небольшом камне сидел пожилой мужчина в деловом костюме, который, к моему удивлению, был чист, словно только из химчистки.
— О, Майк, — поприветствовал он моего друга, — иди сюда.
Майк кивнул и подошёл к нему. Мужчина на камне внимательно посмотрел на меня, улыбнулся и что-то тихо сказал Майку. Тот хохотнул и так же тихо ответил.
— Значит так, — Майк теперь обратился ко всем. — Мы готовы это сделать. Все, кто отказывается участвовать — к южной стене. Остальные разделятся на группы. У всех будет своя задача. А теперь — готовьтесь.
Оставалось ждать.
***
До побега 00:02:33
— Ты готова? — Хуан стоял рядом со мной и смотрел на стену, которую мы должны преодолеть.
Хуан был высоким крепким парнем. Сам он был из Мексики, как он сам сказал. Единственное, что это ставило под сомнение, так это светлые волосы.
— Да, — я слабо кивнула.
Хотя, как к такому подготовишься? Мы хотим сделать то, чего ещё никому не удалось. Здесь, по крайней мере. Пока я была здесь, я узнала, что бежать из «Берега» пытались четыре раза. И никто не смог даже преодолеть стену. Двадцать два человека. Да, Майк сказал, что этот раз будет отличаться, но не сказал чем именно. Поэтому можно только гадать.
Я оглянулась. О, вспомни, как говорится. Майк шёл к нам уверенной походкой. На лице у него была довольная улыбка.
— Ну что тут? — спросил он, подойдя к нам.
— Всё так же, — ответил Хуан. — Двое слева, двое справа. Если б хотя бы по одному были, то было бы проще.
— Просто ничего не бывает, — Майк провёл рукой по волосам. — Но ничего. Разберёмся. Миа, помнишь, что я тебе говорил?
— Да.
— Не бойся, я буду рядом.
— Я не боюсь, просто не понимаю кое-чего.
— И чего же? — поинтересовался Майк.
— Чем наш побег будет отличаться от тех, что уже были?
Майк и Хуан переглянулись. Хуан улыбнулся.
— Если ты знаешь о побегах, то знаешь, как они осуществлялись, — сказал он.
— Нет, — я покачала головой. — Я знаю, что были, и сколько людей погибло.
— Ну, тогда объясняю, — теперь Майк взял на себя честь продолжить объяснение. — Раньше побеги совершались мелкими группами. Их обычно сдавали.
— А сейчас?
— А сейчас за нами весь лагерь, — Майк ухмыльнулся.
«Весь лагерь? Ничего себе!» — подумала я. Это же сколько людей? А если получится? Если мы все, кто выживет, сможем уйти... Это же... Да, Жнецам это не понравится. Сто процентов.
— Начинаем, — тихо сказал Майк.
И действительно — начали. Я увидела, как несколько мужчин подошли к налётчикам справа от нас. Что-то начали им кричать. Налётчики отреагировали, подошли к краю, вскинув оружие. Я отвернулась и закрыла глаза. Сейчас... Сейчас... Пару секунд и...
Эхом прогремел одиночный выстрел. Пора. Я открыла глаза и устремилась к стене, возле которой уже стоял Хуан.
***
— Может всё-таки чаю? — спросила я у Эрии.
Азари глянула в окно, перевела взгляд на меня и, улыбнувшись, кивнула. Я поднялась и, набрав в чайник воды, включила его. Всё-таки некультурно было не угостить гостью. Да и сидели мы уже порядка трёх часов.
— А как вы стену перелазили? — поинтересовалась Эрия.
— Ну, если грубо в двух словах, то: один подсаживает, а второй перелазит. Меня подсадил Хуан. Я должна была помочь ему залезть, но не сумела. Появились каннибалы и начали стрелять, — я замолчала, уставившись в столешницу. — Хуан умер, держа меня за руку. Ему попали в голову.
Я снова прервалась, заваривая чай для Эрии.
— Это... Страшно, — продолжила я. — Ты держишь человека за руку, смотришь ему в глаза, а тут... Это было не правильно. И думаешь, что следующая пуля достанется тебе, и ты останешься лежать здесь. Ничего не останется. Только твой окоченевший труп.
Но пулю я не схватила. Майк меня потащил за собой. Мы спрыгнули и оказались за стеной. Перебрались только мы. И Майк тогда сказал всего два слова.
— Каких же?
Я поставила кружку с чаем на стол, присела и ответила:
— Валим отсюда.
И мы свалили.
— А те люди, что были возле налётчиков?
— Они должны были их отвлечь. Забрать оружие, если получится. Я видела много трупов, когда перелазила стену.
— Понятно. Вы с Майком перелезли стену. А дальше? Ведь побег только начался. Не думаю, что на этом всё закончилось.
— Правильно. Побег только начался.
Мы бежали. Долго. Я не считала времени. Я ужасно устала и передвигалась лишь на каком-то внутреннем запасе уверенности. В чём уверенности? Не знаю. Наверное, уверенности в том, что мы сможем выжить... Что мы справимся.
— Давай туда, — пропыхтел на бегу Майк, кивнув на вход в какой-то подвал.
Я молча кивнула, и мы сменили направление. Завалившись внутрь, Майк закрыл тяжёлую дверь. «Зачем тут такая дверца?» — подумала я. Правда, ответ я узнала буквально через минуту. Сейчас я прислонилась спиной к стене и медленно осела на пол. Сил не было ни на что. Ничего не хотелось. Нет, вру. Одного хотелось — отдохнуть. Просто лечь и выключиться, как робот. Жаль, что нет подобного выключателя.
— Где... Фух... Где мы? — хрипло спросила я. Горло болело и хотелось пить.
— Мы в старом схроне какой-то банды, — тяжело дыша, ответил Майк. — За месяц до войны полиция накрыла это место. Я был среди группы захвата. Вот. Фу-ух. В общем, тут было оружие, и я пару стволов смог спрятать здесь, когда мы всё отсюда выносили.
«Так вот зачем эта дверь», — подумала я и, поднявшись, последовала за Майком, который направился вглубь подвала. В отличие от подвала в моём доме, тут пахло прилично, что естественно, раз тут обитали люди. Хотя, всё покрылось пылью. Всё быстро приходит в запустение, особенно сейчас, ведь не до этого.
Майк шарил по стене рукой. Видимо, искал выключатель или рубильник. Оказалось второе. Рубильник издал щелчок, и комнату заполнило тусклым светом ламп. Увиденное повергло меня в лёгкий шок. Тут было столько стеллажей для оружия, каких-то ящиков, шкафчиков, станков, коробок. Это было не просто подвальным помещением.
— Триста сорок квадратных метров. Этот зал идёт и под соседним зданием, — выдал Майк, глядя на меня. — Двое суток отсюда всё выгружали. Побудь здесь, я сейчас вернусь.
Майк улыбнулся и направился между стеллажами. Я поглядела ему в след, потом начала рассматривать место вокруг. Интересно, а куда отсюда всё подевалось? Не думаю, что всё передали военным или поместили на какой-то склад. Наверняка что-то продали, что-то выкинули, что-то оставили себе.
Майк вернулся спустя пару минут. В руках он держал автомат и пистолет. Внимательно оглядев меня, он протянул мне пистолет.
— Стреляла? — спросил он.
Я покачала головой и посмотрела на кусок железа в моих руках, который... Приятно обжигал холодом кожу. Сама себе не верю, но мне нравится это ощущение. Приятный вес в руке, ощущение собственной важности. Надо было раньше себе оружие достать.
— Значит так, — Майк поставил винтовку на стеллаж, — это М-3 «Хищник». Простой, надёжный. Держи двумя руками. Перезаряжается просто. Термозаряд, — Майк протянул мне небольшую капсулу, больше похожую на колбу, — вставляешь вертикально снизу рукоятки. Как только поставишь новый, старый вылетит вот отсюда. Аккуратней, использованный термозаряд горячий. Всё понятно?
Я кивнула. Просто и понятно. В теории. А вот... Смогу ли я выстрелить? Хватит ли духу?
Немного передохнув, мы вышли из подвала. Я сказала Майку, что надо выбраться за пределы города. Военные всех выводили за город. Всех — это я имею ввиду тех, кого можно было вывести. И так я оказалась в лагере Жнецов. Меня и ещё троих выводили. Только нас нашли. Пятеро солдат и те три человека погибли. Я была без сознания и очнулась уже в лагере. Как же мне не хочется повторения той истории.
Звучит странно, но Жнецы словно оставили нас в покое. Дали нам шанс. Мы шли полчаса... И было тихо. Жаль, что это было не так на самом деле.
Раздался тихий свист. Майк вскинул винтовку. Я повернулась на источник этого шума. В дверях продуктового магазина появилась фигура в броне и с автоматом в руках. Человек огляделся и махнул нам рукой, мол: «Идите сюда». Мы с удовольствием приняли приглашение. Я была рада. Люди. Живые. Мне казалось, что мы одни остались в этом Богом забытом городе. Но нет. Вот рядом со мной стоит парень, который нас встретил. На витрине сидят две девушки и о чём-то тихо болтают. В дальнем углу стоит парень и нюхает сигарету. Ну да, сейчас особо не покуришь.
— Вы откуда? — спросила одна из девушек, внимательно оглядев нас.
— Из лагеря сбежали, — ответил Майк и прислонился к стене.
— Из лагеря? — парень, который встречал нас, повесил винтовку за спину и снял шлем. А он оказался старше, чем казалось в шлеме. Я знала, что динамики искажают голос, но не думала, что настолько. Это оказался не парень. По возрасту. Передо мной стоял мужчина лет пятидесяти. — Тот, что на берегу пролива? Когда вы сбежали?
— Часа два с половиной назад, — я пожала плечами и села на пол.
— Твою ж мать! — только и смог он сказать.
Но ещё больше этим ребятам не дали удивиться — резкий звук выстрела и звон разбиваемого стекла заставил всех вернутся из мира удивлений в реальность.
— За прилавок! — заорал тот, что был с сигаретой, бросив средство вреда здоровью на пол и вскидывая пистолет.
Повторять не нужно было. Майк схватил меня за воротник свитера и потянул за собой. Солдаты попрятались кто куда.
— Сиди! — рявкнул Майк и начал помогать солдатам из своего автомата.
Я и не думала высовываться. Страшно. Да и вряд ли я чем-то помогу.
Звук стрельбы, чей-то рёв слились в какую-то ужасную песню. Хотелось заткнуть уши... Лишь бы ничего этого не слышать. Провалиться под землю, чтобы не попали. Что угодно, лишь бы исчезнуть отсюда. И среди этой... Перестрелки не было слышно того отдельного выстрела. Не было видно его.
В стекле прилавка, чуть левее Майка, расцвела белая звёздочка. Майк вскрикнул и упал на грязный пол. Автомат отлетел в сторону, звякнув о ламинат. Я кинулась к Майку. На груди у него растекалось кровавое пятно. Я лихорадочно схватилась руками за воротник потрёпанной полицейской формы и дёрнула. Подняла майку, и в лицо мне плеснула тонкая горячая струйка крови. Рана выглядела совсем крошечной, но пуля, видимо, задела какую-то важную артерию. Ярко-красная кровь била порциями. От отчаяния я зажала рану пальцами, но это ничего не могло изменить. Я даже чувствовала, как под моей рукой отчаянно пульсировала уходящая жизнь, пытаясь задержаться в теле.
За окном мелькнула яркая синяя вспышка. Очень яркая, словно кто-то светил лампой мне в лицо. Я зажмурилась и... Всё стихло. Я боялась даже вздохнуть. Но тут...
— Серёга, твою ж мать! — раздался женский крик на улице. — Биотик хренов! Пристрелю нахрен, если ещё раз так сделаешь!
— Да пошла ты! — раздалось в ответ. — Глаза выпучила и не видит ни черта!
— Заткнись, дебил.
Я облегчённо вздохнула и открыла глаза. Майк смотрел на меня немного удивлённо, с лёгкой улыбкой.
— Поб... Победили, — прохрипел он.
— Да, победили, — я быстро закивала. — Ты потерпи. Чуть-чуть.
— Нет. Ты... Главное запомни, — он говорил всё тише, — верь в добро...
Он хотел ещё что-то сказать, но изо рта Майка вырвалась тёмная струя крови. Он задрожал, а через мгновение неподвижно опустился. Зелёные глаза смотрели на меня ещё живым взглядом, молящим о чём-то.
Верь в добро? Как? Как можно верить в добро, когда вокруг творится такое? Как верить, если твои родные и близкие погибают вот так? Как верить, если всё, что ты любишь, сгорает в огне? Может ли всего одно слово всё изменить?
Я не знаю ответов на эти вопросы. Казалось, что в сердце вонзился ледяной осколок, который останется там навсегда. Как и память об этом человеке. Из горла вырвался крик полный ненависти ко всему. Но через секунду я заплакала, словно маленькая девочка.
Я задумчиво смотрела на пар, медленно поднимающийся над чашкой только что заваренного чая.
— Я считаю, что Майк был прав, — тихо сказала я, прервав паузу.
— В чём? — Эрия задумчиво смотрела на меня, подперев ладонью подбородок.
— Насчёт веры в добро, — ответила я, продолжая разглядывать пар. — Я считаю, что мы выжили благодаря этой вере.
— Почему?
— Если бы никто не верил в добро, то как бы мы могли победить такое зло?
Эрия задумалась. Вопрос был из ряда философских и надо было оглянуться на свою жизнь, чтобы найти ответ на него. Это ведь оценивается не по одному поступку.
— Что было дальше? — видимо, у азари не было желания копаться в своей жизни.
— Меня те солдаты отвели в убежище. Два дня я была в руках врачей. А ещё через неделю всё закончилось. Вот моя история.
— И больше никаких приключений?
Я слегка улыбнулась и покачала головой.
— Нет. Хватит. Добегалась. И так этот побег... Дорого обошёлся. Даже слишком.
— В смысле?
— Когда всё закончилось, — я сделала небольшой глоток ещё горячего чая, — я попыталась узнать о лагере. И мне сказали, что после нашего побега всех там убили. Несколько сотен человек. Из тех, кто был там, выжила только я. Мне иногда кажется, что если бы мы не бежали оттуда, то, возможно, те люди ещё были бы живы.
Я замолчала и опустила голову. Это... Не самые лучше воспоминания. Почему их нельзя стереть? Почему каждую ночь я должна видеть лица тех, кто был в «Береге»? Чем я лучше их? И почему именно я?
И снова нет ответа. Как в том проклятом магазине.
— Что же, — Эрия поднялась, — я, наверное, пойду. Спасибо вам за то, что поделились этой историей.
— Спасибо, что выслушали, — ответила я и тоже поднялась.
Азари взяла со стола свой датапад и вышла в коридор. Но у входной двери она остановилась, развернулась ко мне и с лёгкой улыбкой сказала:
— А вы смелая девушка.
— Почему вы так решили?
— Не у каждой хватит духу сбежать из Ада.
— А те люди, что были возле налётчиков?
— Они должны были их отвлечь. Забрать оружие, если получится. Я видела много трупов, когда перелазила стену.
— Понятно. Вы с Майком перелезли стену. А дальше? Ведь побег только начался. Не думаю, что на этом всё закончилось.
— Правильно. Побег только начался.
***
Мы бежали. Долго. Я не считала времени. Я ужасно устала и передвигалась лишь на каком-то внутреннем запасе уверенности. В чём уверенности? Не знаю. Наверное, уверенности в том, что мы сможем выжить... Что мы справимся.
— Давай туда, — пропыхтел на бегу Майк, кивнув на вход в какой-то подвал.
Я молча кивнула, и мы сменили направление. Завалившись внутрь, Майк закрыл тяжёлую дверь. «Зачем тут такая дверца?» — подумала я. Правда, ответ я узнала буквально через минуту. Сейчас я прислонилась спиной к стене и медленно осела на пол. Сил не было ни на что. Ничего не хотелось. Нет, вру. Одного хотелось — отдохнуть. Просто лечь и выключиться, как робот. Жаль, что нет подобного выключателя.
— Где... Фух... Где мы? — хрипло спросила я. Горло болело и хотелось пить.
— Мы в старом схроне какой-то банды, — тяжело дыша, ответил Майк. — За месяц до войны полиция накрыла это место. Я был среди группы захвата. Вот. Фу-ух. В общем, тут было оружие, и я пару стволов смог спрятать здесь, когда мы всё отсюда выносили.
«Так вот зачем эта дверь», — подумала я и, поднявшись, последовала за Майком, который направился вглубь подвала. В отличие от подвала в моём доме, тут пахло прилично, что естественно, раз тут обитали люди. Хотя, всё покрылось пылью. Всё быстро приходит в запустение, особенно сейчас, ведь не до этого.
Майк шарил по стене рукой. Видимо, искал выключатель или рубильник. Оказалось второе. Рубильник издал щелчок, и комнату заполнило тусклым светом ламп. Увиденное повергло меня в лёгкий шок. Тут было столько стеллажей для оружия, каких-то ящиков, шкафчиков, станков, коробок. Это было не просто подвальным помещением.
— Триста сорок квадратных метров. Этот зал идёт и под соседним зданием, — выдал Майк, глядя на меня. — Двое суток отсюда всё выгружали. Побудь здесь, я сейчас вернусь.
Майк улыбнулся и направился между стеллажами. Я поглядела ему в след, потом начала рассматривать место вокруг. Интересно, а куда отсюда всё подевалось? Не думаю, что всё передали военным или поместили на какой-то склад. Наверняка что-то продали, что-то выкинули, что-то оставили себе.
Майк вернулся спустя пару минут. В руках он держал автомат и пистолет. Внимательно оглядев меня, он протянул мне пистолет.
— Стреляла? — спросил он.
Я покачала головой и посмотрела на кусок железа в моих руках, который... Приятно обжигал холодом кожу. Сама себе не верю, но мне нравится это ощущение. Приятный вес в руке, ощущение собственной важности. Надо было раньше себе оружие достать.
— Значит так, — Майк поставил винтовку на стеллаж, — это М-3 «Хищник». Простой, надёжный. Держи двумя руками. Перезаряжается просто. Термозаряд, — Майк протянул мне небольшую капсулу, больше похожую на колбу, — вставляешь вертикально снизу рукоятки. Как только поставишь новый, старый вылетит вот отсюда. Аккуратней, использованный термозаряд горячий. Всё понятно?
Я кивнула. Просто и понятно. В теории. А вот... Смогу ли я выстрелить? Хватит ли духу?
Немного передохнув, мы вышли из подвала. Я сказала Майку, что надо выбраться за пределы города. Военные всех выводили за город. Всех — это я имею ввиду тех, кого можно было вывести. И так я оказалась в лагере Жнецов. Меня и ещё троих выводили. Только нас нашли. Пятеро солдат и те три человека погибли. Я была без сознания и очнулась уже в лагере. Как же мне не хочется повторения той истории.
Звучит странно, но Жнецы словно оставили нас в покое. Дали нам шанс. Мы шли полчаса... И было тихо. Жаль, что это было не так на самом деле.
Раздался тихий свист. Майк вскинул винтовку. Я повернулась на источник этого шума. В дверях продуктового магазина появилась фигура в броне и с автоматом в руках. Человек огляделся и махнул нам рукой, мол: «Идите сюда». Мы с удовольствием приняли приглашение. Я была рада. Люди. Живые. Мне казалось, что мы одни остались в этом Богом забытом городе. Но нет. Вот рядом со мной стоит парень, который нас встретил. На витрине сидят две девушки и о чём-то тихо болтают. В дальнем углу стоит парень и нюхает сигарету. Ну да, сейчас особо не покуришь.
— Вы откуда? — спросила одна из девушек, внимательно оглядев нас.
— Из лагеря сбежали, — ответил Майк и прислонился к стене.
— Из лагеря? — парень, который встречал нас, повесил винтовку за спину и снял шлем. А он оказался старше, чем казалось в шлеме. Я знала, что динамики искажают голос, но не думала, что настолько. Это оказался не парень. По возрасту. Передо мной стоял мужчина лет пятидесяти. — Тот, что на берегу пролива? Когда вы сбежали?
— Часа два с половиной назад, — я пожала плечами и села на пол.
— Твою ж мать! — только и смог он сказать.
Но ещё больше этим ребятам не дали удивиться — резкий звук выстрела и звон разбиваемого стекла заставил всех вернутся из мира удивлений в реальность.
— За прилавок! — заорал тот, что был с сигаретой, бросив средство вреда здоровью на пол и вскидывая пистолет.
Повторять не нужно было. Майк схватил меня за воротник свитера и потянул за собой. Солдаты попрятались кто куда.
— Сиди! — рявкнул Майк и начал помогать солдатам из своего автомата.
Я и не думала высовываться. Страшно. Да и вряд ли я чем-то помогу.
Звук стрельбы, чей-то рёв слились в какую-то ужасную песню. Хотелось заткнуть уши... Лишь бы ничего этого не слышать. Провалиться под землю, чтобы не попали. Что угодно, лишь бы исчезнуть отсюда. И среди этой... Перестрелки не было слышно того отдельного выстрела. Не было видно его.
В стекле прилавка, чуть левее Майка, расцвела белая звёздочка. Майк вскрикнул и упал на грязный пол. Автомат отлетел в сторону, звякнув о ламинат. Я кинулась к Майку. На груди у него растекалось кровавое пятно. Я лихорадочно схватилась руками за воротник потрёпанной полицейской формы и дёрнула. Подняла майку, и в лицо мне плеснула тонкая горячая струйка крови. Рана выглядела совсем крошечной, но пуля, видимо, задела какую-то важную артерию. Ярко-красная кровь била порциями. От отчаяния я зажала рану пальцами, но это ничего не могло изменить. Я даже чувствовала, как под моей рукой отчаянно пульсировала уходящая жизнь, пытаясь задержаться в теле.
За окном мелькнула яркая синяя вспышка. Очень яркая, словно кто-то светил лампой мне в лицо. Я зажмурилась и... Всё стихло. Я боялась даже вздохнуть. Но тут...
— Серёга, твою ж мать! — раздался женский крик на улице. — Биотик хренов! Пристрелю нахрен, если ещё раз так сделаешь!
— Да пошла ты! — раздалось в ответ. — Глаза выпучила и не видит ни черта!
— Заткнись, дебил.
Я облегчённо вздохнула и открыла глаза. Майк смотрел на меня немного удивлённо, с лёгкой улыбкой.
— Поб... Победили, — прохрипел он.
— Да, победили, — я быстро закивала. — Ты потерпи. Чуть-чуть.
— Нет. Ты... Главное запомни, — он говорил всё тише, — верь в добро...
Он хотел ещё что-то сказать, но изо рта Майка вырвалась тёмная струя крови. Он задрожал, а через мгновение неподвижно опустился. Зелёные глаза смотрели на меня ещё живым взглядом, молящим о чём-то.
Верь в добро? Как? Как можно верить в добро, когда вокруг творится такое? Как верить, если твои родные и близкие погибают вот так? Как верить, если всё, что ты любишь, сгорает в огне? Может ли всего одно слово всё изменить?
Я не знаю ответов на эти вопросы. Казалось, что в сердце вонзился ледяной осколок, который останется там навсегда. Как и память об этом человеке. Из горла вырвался крик полный ненависти ко всему. Но через секунду я заплакала, словно маленькая девочка.
***
Я задумчиво смотрела на пар, медленно поднимающийся над чашкой только что заваренного чая.
— Я считаю, что Майк был прав, — тихо сказала я, прервав паузу.
— В чём? — Эрия задумчиво смотрела на меня, подперев ладонью подбородок.
— Насчёт веры в добро, — ответила я, продолжая разглядывать пар. — Я считаю, что мы выжили благодаря этой вере.
— Почему?
— Если бы никто не верил в добро, то как бы мы могли победить такое зло?
Эрия задумалась. Вопрос был из ряда философских и надо было оглянуться на свою жизнь, чтобы найти ответ на него. Это ведь оценивается не по одному поступку.
— Что было дальше? — видимо, у азари не было желания копаться в своей жизни.
— Меня те солдаты отвели в убежище. Два дня я была в руках врачей. А ещё через неделю всё закончилось. Вот моя история.
— И больше никаких приключений?
Я слегка улыбнулась и покачала головой.
— Нет. Хватит. Добегалась. И так этот побег... Дорого обошёлся. Даже слишком.
— В смысле?
— Когда всё закончилось, — я сделала небольшой глоток ещё горячего чая, — я попыталась узнать о лагере. И мне сказали, что после нашего побега всех там убили. Несколько сотен человек. Из тех, кто был там, выжила только я. Мне иногда кажется, что если бы мы не бежали оттуда, то, возможно, те люди ещё были бы живы.
Я замолчала и опустила голову. Это... Не самые лучше воспоминания. Почему их нельзя стереть? Почему каждую ночь я должна видеть лица тех, кто был в «Береге»? Чем я лучше их? И почему именно я?
И снова нет ответа. Как в том проклятом магазине.
— Что же, — Эрия поднялась, — я, наверное, пойду. Спасибо вам за то, что поделились этой историей.
— Спасибо, что выслушали, — ответила я и тоже поднялась.
Азари взяла со стола свой датапад и вышла в коридор. Но у входной двери она остановилась, развернулась ко мне и с лёгкой улыбкой сказала:
— А вы смелая девушка.
— Почему вы так решили?
— Не у каждой хватит духу сбежать из Ада.
Отредактировано. Isaac_Clarke
Комментарии (7)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход