Фея любви. Глава 4. Мечты из мыльных пузырей

Я лежала в своей постели и ворочалась, не в силах уснуть. В моей прекрасной головке роились бесстыдные мысли. Я долго думала о том, как азари обнимают вечность, и не могла понять принципа действия. Вроде бы надо сосредоточиться, раскрыть свой разум и коснуться им разума партнёра. Но на словах легко, а вот как это делается на практике, я не знала. Мой юный возраст и домашний характер были причинами того, что я ещё не делала ничего подобного. Мне стало очень любопытно, я полезла в экстранет, но увидела там только пошлость на эту тему, никакого руководства не нашла! Я привыкла всегда читать руководства, это непорядок, что в экстранете нет ничего подобного для юных азари. Вот и приходится лежать ночью, перекрутив в ногах одеяло, переворачиваться с боку на бок и непрестанно размышлять и прикидывать.
Мы с Кайденом стали регулярно видеться. Он попросил адрес моей электронной почты и посылал на него смайлик каждый раз, когда хотел встретиться. Мы могли гулять по паркам, ходить в кинотеатр или на выставки экзотических животных, любоваться озером, разговаривать, смеяться, и нам было хорошо вдвоём. Он даже подарил мне целый букет моих любимых лиловых цветов, как обещал! Когда цветочки начали увядать, я засушила их все в своих любимых ханарских книгах. Книги от этого раздулись и стали занимать больше места на полочках, поэтому пришлось прикрепить ещё одну.
Всё было хорошо. Только моя душа была, казалось, ненасытной. Сначала она жаждала хотя бы мельком увидеть Его, потом поговорить, коснуться… А сейчас возжелала большего. Но Кайден был настолько деликатен и аккуратен в общении, а я настолько стеснительна и хорошо воспитана, что у нас до сих пор даже не было настоящего поцелуя! Только иногда Он коротко и будто бы безразлично целовал тыльную сторону моей ладони. Я прочитала про такой поцелуй в экстранете и узнала, что у людей он означает лишь вежливое, уважительное и благосклонное отношение к даме. К любой… Даже если нет чувств… Я расстроилась из-за этого, но постаралась не думать об этом, подумав, что вежливое, уважительное и благосклонное отношение — это очень хорошо, ведь это полшага на пути к… может быть, даже любви?

— У-у-у-у-у… — вдруг завыл Эдвард в ночи. — У-у-у-у-у…
Я аж подскочила от испуга! Вот же умеют дикие вольные звери пугать!
— Эдвард, милый, что с тобой? — я в слезах бросилась обнимать волка. — Не пугай меня, пожалуйста!
Волк зарычал при моём приближении и напрягся.
— Эдвард… — я замерла и была готова умереть на месте от страха.
Волк вдруг медленно встал и угрожающе зацокал когтями по полу в направлении окна. Я отскочила с его пути, бросилась на кровать и зарылась в одеяло, оставив торчать наружу только тентакли и два испуганных глаза.
Эдвард тихо рычал, приближаясь к окну. Вдруг я услышала какой-то скрежет, словно по стеклу царапали чем-то металлическим. От этого меня передёрнуло, и мурашки побежали по телу. Фу, как я не люблю, когда скребут по стеклу!
Волк ощерился, припал на могучие передние лапы и зарычал ещё более грозно, словно готовясь к атаке. В этот момент что-то стукнуло со стороны окна, и в мою спальню, уронив цветочный горшочек на пол, просунулась чья-то нога в чёрном ботинке! «Спаси, Богиня, ко мне в дом лезут чужие!» — мысленно прокричала я, слушая бешеный стук своего сердца. Эдвард вдруг молниеносно бросился на ногу и вцепился в неё своими устрашающими зубищами. «Так его, Эдвард, мой верный сторож, так его! — думала я, сжавшись в комок под одеялом, — Порви подлеца на части, как мои босоножки!» Со стороны ноги послышались громкие неприличные ругательства грубым мужским голосом, которые сорвались в крик, когда мой волк усилил хватку. Глаза зверя налились кровью, он рычал, хрипел и был готов растерзать всех супостатов, что дерзнут залезть в наш дом! Вдруг громко стукнуло стекло, выпав из оконной рамы — негодяй умудрился как-то вырезать его — и в комнату ввалились двое бандитов, ругаясь на волка последними словами и истошно вопя, пока он подминал их под себя. Я закричала и вскочила с постели, даже не заботясь о том, что была лишь в коротенькой полупрозрачной ночнушке. Я вновь почувствовала уже знакомый электрический разряд в теле… Мои колени подогнулись, голова запрокинулась… О, Богиня, как же страшно мне стало в тот момент… Но даже не из-за ночных воров, а из-за того, что мой испепеляющий луч может навредить Эдварду! Моя шея дёрнулась, устремляя голову вперёд, глаза широко раскрылись, и белый луч извергся изо рта…
Крик боли и агонизирующий вой бандитов усилился, когда их не только рвал Эдвард, но ещё и смертоносный луч прожигал нахальные вороватые руки насквозь…

Я тряслась, укутавшись в одеяло, и слёзы катились по моим щекам… Крики и грохот из раскрытого окна привлекли к моей квартирке внимание соседей и ночного патруля СБЦ. Соседка — очень хозяйственная и добрая турианка — обнимала меня за плечи и тихонько покачивала. А серьёзные сотрудники СБЦ ходили по моей спальне, осматривая лежащие на полу тела, испорченное окно и прочий бардак.
— Говорите, ваш волк учуял приближение бандитов? — спросил офицер.
— Да… — сипло выдавила я.
— А что потом?
— Он бросился на ногу.
— Какую ногу?
— Которая просунулась в окно.
— И что было дальше?
— Стекло упало, и двое ввалились внутрь. Мой волк бросился их кусать… Он мой защитник, мой верный охранник, — взмолилась я.
— Я это понимаю, юная азари, — сказал офицер, — но почему тогда на телах этих воров не только следы звериных укусов, но ещё и страшные ожоги?
— Я… не знаю, как объяснить, — я затряслась ещё сильнее. — Дело в том, что я… как бы вам это сказать…
— Говорите прямо и честно, прекрасная азари, — строго сказал офицер. — Ничего не скрывать от сотрудников СБЦ — одна из обязанностей честного гражданина Цитадели.
— Поймите меня, доблестный офицер, я не могу вам так просто рассказать об этом, хоть и хочу ничего не скрывать от стражей правопорядка! — я заломала руки. — Пожалуйста, свяжитесь с настоятельницей азарийской церкви мадре Никанорой, тут недалеко, она скажет вам то, что нужно! Я дам вам её номер!..
— Мы это обязательно сделаем. А пока что мы будем вынуждены забрать вас в отделение СБЦ. Пусть и были эти воры преступниками, но произошло убийство! Правосудие велит задерживать подозреваемых, — офицер поучительно поднял палец вверх.
Я заплакала, уронив лицо в ладони. Соседка покачала головой.
— Девушка пережила большой стресс, — сказала она. — Офицер, пусть лучше побудет у меня, она честная и порядочная, не стоит…
— Нет, гражданочка, — отрезал турианец. — Закон велит — мы исполняем. Собирайтесь, юная азари, наш аэромобиль ждёт вас под вашим разбитым окошком. А ваш храбрый питомец, — добавил он, — заслужил почёт и уважение за защиту своего дома.
С этими словами офицер достал из кармана медаль «За храбрость» и прикрепил её на грудь Эдварду, мирно сидящему на своём коврике как ни в чём не бывало.

Меня привезли в отделение СБЦ, усадили на стул и разрешили позвонить кому-нибудь из близких. Ах, как бы я хотела позвонить Кайдену, но не знала Его номера… Пришлось позвонить в кафе Гланси.
— Гланси, — дрожащим голоском выводила я. — Со мной случилось несчастье.
— Что произошло, Света? — кажется, он был взволнован. — Если этот может хоть как-то помочь…
— Ко мне в дом вломились воры. Теперь они мёртвые. А я в СБЦ… Они, наверное, запрут меня в тюрьме! — мои губы задрожали, и из глаз закапали слёзы.
— Этот немедленно отложит все дела и придёт к тебе, — сказал Гланси.
— Ох, мой добрый друг! Спасибо тебе…
— Этот уже в пути, Света, не плачь.

— Почтеннейший офицер, этот хочет внести залог за юную азари, случайно попавшую в беду, — уже через десять минут Гланси старательно уговаривал сотрудников СБЦ отпустить меня.
— Мы ещё не можем назвать вам сумму залога, поэтому эту ночь она точно пробудет здесь. А завтра мы скажем вам, какой залог нужно внести, — офицер стоял на своём.
— Но за девушку ручается кафе «Лазурная фея» и лично его владелец Кап Итал.
— «Лазурная фея»?.. Хм… Помню, я как-то пил там кофе с пончиками. Хорошее у вас кафе. Кто, говорите, его владелец?
— Господин Кап Итал, частный предприниматель и добродеятельный волус.
— Хм… Помню, я купил отличные перчатки в его лавке «Аксессуары для настоящих джентльменов». Он же содержит такой магазин?
— Это верно, почтеннейший офицер, содержит. Кап Итал — довольно крупный и уважаемый предприниматель широкого спектра.
— Хм…
Офицер задумался. Я, замерев, слушала их разговор и наблюдала за чудесным мерцанием ханара, который смиренно ждал ответа.
— Я вернусь через минуточку, — сказал офицер и куда-то ушёл.
— Не волнуйся, Света, всё будет в порядке, — сказал Гланси. — Этот оповестил господина Итала и Мирабель. Первый готов помочь тебе своим авторитетом, а вторая приготовит тебе ночлег. Ты ведь, наверное, пока не захочешь возвращаться в свои апартаменты?
— Это место преступления, его оцепили и натянули гололенты, — всхлипнула я.
— Что произошло, Света? Ты убила этих негодяев?
— Я… Гланси, да… Как бы биотикой, но я не могу тебе рассказать, пока мадре Никанора не позволит.
Ханар задумчиво замерцал.
— У тебя есть важный секрет, Света? Этот не будет допытываться, но всё же…
— Ах, Гланси, прошу! Не спрашивай у меня ничего! — взмолилась я и горько заплакала.
Дальше всё было как в тумане. Я помню, что прибежала взволнованная Мирабель, злая и сонная. Она ругалась с офицерами, а Гланси её успокаивал и говорил, что ругательства делают только хуже. А потом… Потом пришёл Он… Я не знаю, что Он забыл в офисе СБЦ ночью, но Он был одет в бронекостюм и вооружён. Я подумала, что, возможно, Он только что прибыл на Цитадель с важного военного задания.
Он заметил меня и долго разговаривал о чём-то с офицером. Я не слышала их разговор, только беспомощно наблюдала из-за большой прозрачной стены.
А потом… Угрюмый и недовольный офицер просто выпустил меня — легко и быстро. Не знаю, почему. Может быть, Он был более влиятелен, чем я думала.
Кайден тихо поздоровался со мной, сказал, что я могу возвращаться к себе домой, и сразу же ушёл…
Я так хотела, чтобы Он обнял меня, утешил, но… Я даже почувствовала себя не в своей тарелке от того, что Он помог мне, но не проявил душевного участия. Будто бы я была объектом какой-нибудь Его военной миссии по спасению чужих людей: спас — отрапортовал начальству — ушёл. Мне стало обидно, а от переживаний я начала икать на нервной почве и не смогла из-за этого задержать Его разговором.

Мирабель осталась ночевать вместе со мной в моей квартирке. Спать уже было поздно, вернее, рано, и мы сидели на моей кухне, глотая горячий чай с листьями тессийского растения ныша, обладающими успокаивающим эффектом. Мой верный Эдвард сидел у моих ног и смотрел своими умными глазами куда-то вдаль. Так странно: он совсем не обеспокоился тем, что меня забрали в СБЦ… Он всегда поскуливал, когда я неожиданно уходила, волновался за меня. А сейчас… Он знал, что всё кончится хорошо, и я скоро вернусь? Да, этот волк особенный… Я нежно потрепала его за ухом и поправила медаль у него на груди.
— Света, ну ты так и не оценила толком мою новую грудь, — заговорила Мирабель, наверное, желая отвлечь меня пустячным разговором.
— Я же говорила тебе, грудь — не главное. Это неважно.
— А вот и неправда. Раньше на меня никто не смотрел, а теперь заглядываются, — улыбнулась она. — Даже на свидания приглашали.
— Ой! — хихикнула я. — И ты уже ходила?
— Нет пока. Ты же знаешь, я предприимчивая девушка, мне не хочется встречаться с кем попало. Я заслуживаю достойного и обеспеченного кавалера, тем более с такой-то грудью. Вот какая! — весело засмеялась она, сжимая и разжимая рукой свою правую прелесть. — У тебя нет никого на примете?
— У меня? Нет…
— Ах, ну да. У тебя же есть тот человек. Как, кстати, ваши отношения?
— Всё в порядке, — ровно промолвила я.
— Какой-то он мрачный был в офисе СБЦ. Как будто вы поссорились.
— Нет, Мирабель, мы не ссорились. Ты же знаешь, что Он военный, мало ли…
— Ну да, — сказала Мирабель и глотнула чаю. — «А я люблю военных, красивых, здоровенных…» — напела она слова из какой-то песни и захихикала. — Вот бы и мне такого же военного, как у тебя. Но ты, кровожадная малявка, искромсала мне руку из-за него!
— Не надо, Мирабель, я вовсе не кровожадная, — мои губы, уже успокоившиеся и переставшие дрожать, задрожали вновь.
— Ну ладно, ладно, не буду. Глупость сморозила, извини. Допивай свой чай, пойдём осуществлять уборку в твоих апартаментах, как любит говорить Гланси, — засмеялась она. — И окно тебе новое закажем.


Через два дня ко мне на электронную почту пришёл смайлик от Кайдена. Это значило то, что Он хочет встретиться со мной сейчас. Я послала Ему в ответ такой же смайлик, подтверждая, что готова к встрече, и стала одеваться.
Я открыла шкаф и выбрала лёгкий лимонного цвета сарафан в цветочек, длинный, но с довольно откровенным декольте. Мне, как и всегда, хотелось быть неотразимой. Я водила мягкой кисточкой из натурального ворса по лицу, нанося румяна, и думала о предстоящем разговоре с Кайденом. Вернее, я знала, что разговор предстоит, а Он ещё нет. Я хотела набраться смелости и поставить вопрос о наших отношениях. Сколько можно вот так гулять по кинотеатрам и паркам, не говоря о чувствах? Сколько можно робко целовать мою руку, когда я уже созрела для чего-то большего? Я взрослая девушка, мои губы жаждут поцелуев, а талия объятий! Пора серьёзно поговорить с Ним, этот конфетно-букетный период начал мне надоедать.

Закончив наводить красоту, я вышла из дома и увидела, что Кайден уже ждёт меня неподалёку.
— Здравствуйте, Света, — улыбнулся Он своей улыбкой, заставляющей меня трепетать внутри.
— Здравствуйте, Кайден, — я сказала это нарочито серьёзно, не улыбаясь.
— Я бы хотел, чтобы вы сегодня устроили мне экскурсию по интересным местам на Цитадели, где я ещё не бывал. Знаете, мне по долгу службы редко удаётся выбираться на прогулки, а вы живёте здесь, вам лучше знать, какие места можно ещё посетить.
— Да, конечно, я сейчас постараюсь вспомнить что-нибудь.
Я не решилась заговорить с ним на волнующую меня тему сразу. Чёрт, Света, ну почему ты такая нерешительная?
Мы, взявшись под руки, пошли вдоль улицы, любуясь на полёт аэрокаров высоко вверху. Машины летели, издавая тоненькие визжащие звуки, роились, словно мошкара. Они казались мне свободными. Мне не хотелось представлять, что в каждом из этих аэрокаров сидел живой водитель и управлял им. Нет, нет, они свободны… Словно заброшенные спутники в необъятном космосе, они всё летят, летят… Куда же они прилетят?.. Только Богине это известно. А моя любовь?.. Знает ли Богиня, что будет с моей любовью?
— Кайден, мне нужно с вами очень серьёзно поговорить, — твёрдо вымолвила я, когда мы подошли к азарийской церкви, где была настоятельницей моя хорошая наставница в вопросах Белой Силы — мадре Никанора.
— Знаете, я никогда не был в азарийской церкви… — вдруг задумчиво произнёс Он.
Я с недоумением захлопала ресницами.
— Но… туда не пускают не азари, — сказала я и удивилась.
— Жаль. Очень жаль, — пробормотал Он и ушёл куда-то в себя.
Мы стояли подле церкви и молчали. Я полюбовалась на изящные изгибы здания церкви и решилась поднять важную для меня тему ещё раз:
— Кайден, мне нужно с вами очень серьёзно поговорить.
— Конечно, Света, я вас очень серьёзно слушаю.
— Мы встречаемся с вами вот уже… — я не смогла припомнить конкретной цифры, потому что доверила запомнить её своему календарику с котятами, а не памяти, — долго. Почему вы не проявляете никакой дальнейшей инициативы? — я покраснела.
— Что? Какой инициативы? — удивился Он.
Ах, так! Значит, Он будет строить из себя дурачка, а из меня дурочку?! Чувства забурлили во мне, словно беспокойная вода во время прилива, я запылала вся внутри, мне стало так… неловко, так неприятно. Мне показалось, что я напрашиваюсь, требую. Но я же приличная девушка, я не могу о таком… О, Богиня!
— Кайден, я люблю вас! — выпалила я, подумав, что сейчас сквозь землю провалюсь, но тут же поняла, что отступать уже поздно, остаётся продолжать, продолжать, не сдаваться… — Я так счастлива, что судьба свела нас вместе! Я с нетерпением жду наших встреч, они так томительны и волнующи для меня, но вам будто бы всё равно! Вы приглашаете меня на свидания смайликами! СМАЙЛИКАМИ! — я сорвалась на крик и была готова разреветься от обиды, душившей меня столько времени. — Приличных девушек не зовут смайликами, их вежливо и прилично приглашают лично или по омнисмарту! А ещё вы целуете меня в руку! Я читала об этом и знаю, что это ничего не значит! А я хочу настоящей любви и настоящих отношений, ведь… — я запыхалась и взяла паузу, чтобы отдышаться.
Кайден как-то странно смотрел на меня, приподняв одну бровь. Его глаза цвета виски были не то удивлены, не то печальны…
— Погодите, Света, — Он заговорил, воспользовавшись моей паузой. — Мне кажется, мы с вами друг друга не совсем поняли.
— Что это значит? — всхлипнула я и уставилась глазами в землю.
— Когда мы с вами познакомились, вы сказали мне, что раньше работали на Спутницу и можете немного утешить меня в моём горе, скрасив своим присутствием мои тяжёлые будни. Я знаю, как работают девушки Спутницы, я… бывал там однажды. Они находят то, что нужно клиенту, и дают ему это, доставляют радость. Простите, но… мне не нужна была девушка для отношений, мне нужен был друг. Кто-то, кто не знает того, через что мне пришлось пройти, и не будет раздражать своими дурацкими сожалениями. Кто-то полузнакомый, с кем я могу расслабиться — посмотреть фильм, например. А вы подумали, что я и вы…
— Нет! — вскрикнула я. — Молчите!
— Света… — тихо произнёс он, взяв меня за подбородок. — Вы прекрасная девушка, но поймите, я люблю другую. И только она сидит в моём сердце занозой, настолько глубоко вросшейся, что уже невозможно вытащить. Я думаю только о ней, милая Света, каждый день, каждый час, каждую минуту. Она — единственная моя любовь. Простите, что не сразу вас понял и допустил такой горький конфуз. Я был слишком поглощён собой, своими мыслями. Простите.
Я молча роняла слёзы на его ладони и ощущала тугую пустоту, тягучий вакуум, охватывающий моё сердце. Мне стало больно. Физически больно. Где-то в груди болело, давило, жало…
— Наверное, мне стоит уйти. Покинуть вас и не беспокоить более, — сказал Он, отпустив мой подбородок. — Какая нелепая ошибка, Света! Мне очень жаль, я и подумать не мог, что так выйдет! Но… знаете, вы всё равно дивная фея. Чудесная фея дневного бриза. Вы исцелили меня своим белым светом любви, помогли пережить горе. Спасибо вам за это, ещё раз простите… и прощайте.
Он развернулся и пошёл в сторону стоянки аэротакси. Я долго смотрела Ему в спину, следила за тем, как Он садится в такси и взмывает ввысь, в яркое и чистое, но такое искусственное небо Цитадели. Я не чувствовала ничего, кроме своей боли, и лишь одна мысль, жестокая и горькая, царила в моём разуме, мысль о том, что свою любовь я придумала себе сама. Моя прекрасная головка закружилась, перед глазами заплясали разноцветные мошки, уши заложило, и я… кажется, с громким стуком упала на землю без чувств.


Ранним пустынным утром по широкой улице в сторону космодоков Цитадели двигались три фигуры. Одна была переливчатым ханаром с сильными щупальцами, вторая юной изящной азари, а третья большим вольным зверем волчьей породы. Они шли так медленно и печально, словно на похороны. Внимание случайного прохожего, конечно же, сразу бы привлекла центральная фигура — азари. Её огромные лазурные глаза таили в себе нестерпимую душевную боль, а стройный стан был воздушен и лёгок, что вызывал желание поддержать эту хрупкую тростинку. Она шла, такая нежная и удивительно красивая. Такая наивная и светлая, мечтающая о том, чему никогда не суждено сбыться, но от этого не перестающая мечтать. Верящая в чудеса и в любовь, в солнечных зайчиков и в ромашки на зелёном лугу. Никем не понятая, от всех далёкая, словно существо из параллельной вселенной. Воплощение чистоты и нежности, любви и света, доброты и надежды. Фея. Сказочная и дивная фея.
Большой гражданский крейсер ожидал своих пассажиров, первой из которых пришла она. Приняв из щупалец ханара несколько небольших чемоданчиков, служащий доков поводил вокруг них хитроумным сканером, приклеил специальные ярлычки и унёс в багажное отделение. Азари внимательно посмотрела на ханара, так, словно хотела запомнить каждую его черту.
— Прощай, Гланси. Мне будет тебя очень не хватать, — произнесла она.
— Этот тоже будет скучать, Света. Не забывай писать этому хоть иногда, — раздался пульсирующий голос.
— Конечно, — тихо ответила азари и повернулась к волку. — Пойдём, Эдвард.
Девушка прицепила к ошейнику животного поводок, закрепила намордник и повела его в сторону трапа. Улыбчивая стюардесса приняла у неё билет и своим привычным жестом пригласила войти. Азари оглянулась назад в последний раз перед тем, как скрыться в недрах корабля. Осмотрела небо, пробежалась глазами по белоснежным зданиям, задержала взгляд на статуе Спасительницы Цитадели, возвышающейся вдалеке, почему-то горько усмехнувшись себе в этот момент.
Она улетит далеко, туда, где будет босиком носиться по мокрой от росы траве, шутливо убегая от своего волка, есть пирожные с вишнёвой начинкой, потешно пачкая свой пуговичный носик шоколадным кремом, звонко выводить стаккато каблучками по тротуару, смущаясь и краснея под взглядами поклонников. Там она будет счастлива… Она обязательно будет счастлива. Ведь она верит в это.