ME Afterlife: Комиссар по этике. Глава 2. Дрянной обед и рабочий ужин

Путешествие в хорошей компании вдвое короче.

Это замечательное русское высказывание как нельзя лучше подходило под лейтмотив ее поездки на Марс, хотя Алина и не имела привычки коллекционировать чужую мудрость, как делали многие из азари. Тому были причины.

Во-первых, потому, что сама она жила, училась и воспитывалась в человеческом обществе и не считала поговорки и пословицы людей «чужой мудростью». Хотя, признаться, обилие идиом и невероятно точных, просто не в бровь, а в глаз высказываний жителей Восточной Евразии просто поражало.

Ну а вторая причина, по которой Алина весьма ровно относилась к пословицам и поговоркам, заключалась в том, что в отношении голубокожей инопланетянки, пусть и с земным гражданством, большая часть национальных и транснациональных мудростей банально не работала.

Тем не менее, сутки полета в компании седоволосого Алена пролетели почти незаметно. Алина получала истинное наслаждение от общения с культурным, образованным и чертовски много знающим, несмотря на свою скромность, мужчиной. Еще ей очень понравилось, что, несмотря на не очень-то уж и солидный даже по людским меркам возраст, Ален не пытался заигрывать с ней — мужчина держал почтительную дистанцию, несмотря на явную симпатию к нему со стороны азари. Либо у него установлен биологический блок на воздействие со стороны голубокожих, либо же просто он имел керамлитовой прочности характер.

Словом, когда «Лондон» начал маневры на орбите Марса, Алина и ее спутник были уже почти друзьями — но не больше. Это совершенно устраивало азари, и единственное, что в Алене оставалось интересным, но непонятным для девушки — это его профессиональная деятельность. Темнокожий спутник легко избегал словесных ловушек, которые выстраивала Алина, чтобы разузнать что-нибудь о его рабочем статусе. А на прямые вопросы отвечал неизменной белоснежной улыбкой, после чего как-то незаметно для самой Алины переводил беседу в другое русло.

Столица Марсианской Автономии — Марсити — была не приспособлена для приема космических кораблей. Не было на Марсе и орбитального стыковочного узла, но из-за малой силы тяжести (чуть больше одной трети от земной) большая часть межпланетников легко садилась и взлетала прямо с поля космопорта Хунчан, расположенного в доброй сотне километров от столицы. «Лондон» без особого труда продрался сквозь разреженную атмосферу Красной планеты и, развернувшись дюзами к земле, плавно опустился на выделенный для посадки пятачок. К счастью, еще на орбите к корпусу космического корабля пристыковались два автоматических гравитатора, поэтому посадка прошла без неизбежной в ином случае болтанки. Алина весьма посредственно переносила невесомость и перегрузки, поэтому заботу марсианских космопортовцев оценила.

— Ну вот и все, приехали, — сказал Ален, первым встав с комфортабельного кресла и подав руку Алине. — Как говорят местные, хуанинь хосин, что означает добро пожаловать на Огненную звезду.
— Огненную звезду? — удивилась Алина. — Я думала, Марс называют Красной планетой.
— Когда земные астрономы обнаружили Марс на небе и давали ему имя, они были уверены, что это звезда. Ну а какой может быть звезда ярко-красного цвета? Конечно же, огненной.
— Видимо, давно это было, — улыбнулась Алина, вытаскивая из бокового кармана салона свою сумочку. — Что ж, давайте спускаться на эту огненно-звездную поверхность.
Разумеется, никакого огня на поверхности не было. Марс предстал перед глазами Алины тем, чем он и являлся несколько миллиардов лет — безжизненной пустыней, окрашенной в тусклые буро-красно-оранжевые тона. Еще на заре колонизации стоял вопрос терраформирования хотя бы части планеты, но все это так и осталось в планах. Оказалось, что создание замкнутой экосистемы внутри отдельных поселений намного более дешевый и, главное, быстрый процесс. Можно, конечно, посокрушаться такому пораженческому выбору, ставящему под сомнение пионерские устремления человечества, однако именно благодаря ему люди вышли в Галактику — ведь именно в процессе рытья котлована для одного из служебных модулей города и были обнаружены первые протеанские артефакты, указывающие на межзвездные врата Ретранслятора.

С тех пор геологическая и марсопроходческая активность на Красной планете не останавливалась. Работы по поиску новых и новых протеанских данных велись постоянно, даже во время войны с Жнецами. По одним им известным причинам, раса разумных машин начисто проигнорировала марсианские поселения. Неудивительно, что сразу после войны поток беженцев с опустошенной Земли на нетронутый Марс оказался просто колоссальным. Резкое увеличение численности населения разом превратило Марс в крупный торговый и культурный центр Солнечной системы и повлекло официальное признание Марсити со всеми его пригородами в качестве независимой Марсианской автономии.

Хотя все, включая Алину, знали, что реальной независимости у Марса нет и быть не может — город легко справлялся с обеспечением кислородом, благо марсианская атмосфера дарила неограниченное количество углекислоты, но собственного продовольствия марсианам катастрофически не хватало. Поэтому, например, большая часть грузовых отсеков «Лондона» была забита вовсе не личными вещами пассажиров и даже не технологическим оборудованием для получивших автономию колонистов, а элементарными пищевыми культурами. Когда Алина со своим спутником спускались на пристыкованном лифте-трапе с корабля, сквозь прозрачную трубу шахты они могли видеть, как суетятся грузовые машины, оттаскивая от корабля увесистые контейнеры.
Летное поле космопорта не было прикрыто куполом, поэтому при выходе из лифта Алине пришлось надеть дыхательную маску и позволить облить себя антивакуумным гелем. Насчет последнего — обычная рутина, при попадании в стандартные атмосферные условия он самоиспарится. А что касается маски.... Девушка усмехнулась — с этой прозрачной штукой на лице она становилась немного похожей на кварианку-азари. Кошмарный сон для представителей любой из рас.

Разреженная марсианская атмосфера и кислородный намордник не способствовали общению, поэтому весь путь до терминалов космопорта в негерметичном омнибусе Алина и Ален молчали. Казалось, по прибытии на Марс мужчина как-то изменился. Из его повадок ушли возрастная медлительность и ленца, его движения стали точными, быстрыми и мягкими. Да и взгляд некогда смешливых глаз с забавными морщинками по углам век, тоже сменился на жесткий, цепкий прищур крайне внимательного и занятого своими важными делами человека.

Ален проводил азари до таможенного пункта, помог с поиском ее чемодана на транспортной ленте, после чего незамедлительно откланялся, сославшись на неотложные дела по прибытии. Алина пыталась было протестовать, но мужчина виновато развел руками и как-то так незаметно для девушки растворился в толпе новоприбывших. Незадолго до «Лондона» на планету сел сверхсветовой транспорт на две с половиной тысячи человек, и зона прилета являла собой буквально бурлящее многолюдье. Теперь, спустя почти полвека после войны, на Марс рвались уже не мигранты из особо разрушенных городов, а бизнесмены, туристы, представители общественных структур, чиновники Ассамблеи и даже некоторые из инопланетян, обосновавшиеся на Земле. Алина заметила пару волусов — чинно ступающих колобков, матриарха азари (женщины обменялись вежливыми поклонами) и даже одного турианца, старающегося держаться в толпе с достоинством, но именно потому до смешного глупо выглядящего.

Но стоило инопланетникам удалиться, как во всей этой пестрой толпе Алина осталась одна — со своей голубой азарийской физиономией и ростом выше ста восьмидесяти, среди невысоких и по большей части смуглых (впрочем, встречались и бледные) марсианцев она ощутила себя безобразно одинокой. Поманив чемодан за собой, Алина направилась к выходу из космопорта. Отсюда и далее, слава всем богам, Марс уже являлся относительно жилым местом — атмосфера пригодна для дыхания, помещения экранированы от космического излучения, и лишь пониженная гравитация несколько мешает почувствовать себя в одном из мегаполисов Земли. Впрочем, большинство приличных гостиниц Марсити имеют собственные гравитаторы, поэтому основное время, которое Алине предстояло провести на Красной планете, не должно быть наполнено неудобствами.

Пожалуй, насчет отсутствия неудобств Алина проявила слишком большой оптимизм. Это стало ясно, едва туботрам высадил ее в одном из жилых районов Марсити. Не успели с шипением закрыться герметичные створки трубы, как на Алину тут же, подобно морскому прибою, нахлынула толпа марсиан.

— Лучшее жилье в шестом секторе Сити, дамочка!
— Аэротакси в любой уголок города! Быстро и недорого...
— Азари, вы посмотрите, настоящая азари! Бог ты мой, какая высокая...
— Украшения, достойные матриархов азари! Всего два квартала, и ваш вечерний туалет...
— Смотрите, какие у нее татуировки!
— Не желаете развлечься, компаньонка? Не все же других развлекать...

Алина с ощутимым трудом проталкивалась сред окруживших ее аборигенов, и первоначальное воодушевление падало тем сильнее, чем больше смуглых раскосых рож окружало новоприбывшую. Местные совершенно не церемонились, хватали ее за подол платья, толкали друг друга, чтобы пробраться к инопланетной гостье поближе. Кто-то даже пытался поднять ее чемодан — то ли чтобы продемонстрировать желание помочь за деньги, то ли чтобы отнести багаж в такси (опять же, за деньги), то ли просто, пользуясь неразберихой, задумал спереть собственность азари. К счастью, Алина не скупилась на аксессуары — ее багажному сервоботу хватило ума решить проблему самостоятельно. Щелкнул электрический разряд, и незадачливый носитель чемоданов, подвывая и баюкая парализованную руку, пустился наутек.

Чем дальше Алина отходила от трубы, тем менее плотной становилась толпа. Наконец, людской прибой утихомирился — местные поняли, что голубокожая гостья не намерена тут же расставаться с деньгами.

К тому времени азари уже прошла добрые полкилометра по одной из центральных «улиц». Ее точка назначения, если верить «пригласительному контракту», находилась еще в полукилометре — в следующем секторе города, поближе к фешенебельным районам, в одном из приличных по марсианским меркам отелей.

Улице, по которой вышагивала компаньонка, больше подошло бы название «направление». По сути, вся улица была создана лишь поставленными друг на друга универсальными жилыми ячейками. Первый этаж занимали точно такие же контейнеры, но переделанные под торговые точки. Иногда фантазии коммерсантов приводили к весьма необычным решениям: например, вручную вырубленные в стенках прилавки или вовсе демонтированные стены, выходящие на «улицу».

Наконец, стало возможно передвигаться, не задевая бесконечных малорослых прохожих и не претерпевая постоянные тычки от них — подозрительно точно приходящихся почему-то в бедра или ягодицы. Алина вот только не понимала, в чем причина: то ли из-за того, что низкорослые марсиане затылками едва доходили ей до плеча, то ли из-за того, что львиная доля аборигенов была мужчинами, и в их узеньких глазах буквально светилось желание «случайно» прикоснуться к высокой и статной компаньонке.

Марсити — это бесконечное количество котлованов и подземных пещер, соединенных тоннелями, трубами, переходными мостиками, эскалаторами и самодвижущимися тротуарами. Планировка города совершенно спонтанна и не поддается здравому осмыслению. В этом смысле даже невероятно запутанные мегаполисы Земли представляются центром Порядка. Марсианская же столица корнями своими, очевидно, восходит к прародителям Хаоса. Во всяком случае, Алина представить себе не могла столь нелепого нагромождения построек, улиц, проходов, тупиков и переулков. И все — под едва округлым, почти плоским куполом, защищающим город от неблагоприятной для жизни внешней среды. Впрочем, надо отдать строителям Марсити должное, они позаботились о безопасности: любой из жилых котлованов был, как частой сеткой, перечерчен гермостенами, способными, в случае чего, моментально изолировать участок города. На стенах тут и там, явно в нарушение действующего законодательства, висели «гнезда» — малогабаритные временные квартирки из все тех же типовых жилых блоков. «Гнезда» висели на разном расстоянии от земли, иногда в несколько этажей, но к каждому из них вел собственный простецкий подъемник, из-за чего ячейки казались прилепившимися к гермостенам диковинными грибами на тонких ножках и с прямоугольными шляпками.

Алина заметила с виду приличное уличное кафе, не переполненное против обыкновения посетителями. Радовало и то, что места для посетителей были и внутри помещения, а не только снаружи. То есть можно ожидать хоть какой-нибудь приватности, о чем жители Марсити, видимо, забыли давно и навсегда. Ну, во всяком случае, жители этого района.
Азари зашла в кафе, указала чемодану на место возле стены и прошла за свободный столик.

В помещении было немноголюдно — до прибытия Алины из дюжины столиков оказались заняты два. За одним пили пиво трое аборигенов, еще один был занят огромным даже по земным меркам мужчиной, который методично что-то вкушал из огромного блюда, порою запивая еду все тем же пивом — но из чудовищного, не меньше трех литров стакана. Скорее всего, посуду он принес с собой, поскольку Алина представить себе не могла, чтобы в нормальном кафе, обслуживающим малорослых этнических китайцев, нашлись бы столь здоровенные блюдо и кружка.

Официант пожаловал спустя полминуты — достаточно долго, чтобы посетитель успел пообвыкнуть, и в то же время недостаточно, чтобы он вдруг начал скучать. В отличие от большинства местных, официант был или европейцем, или евразийцем. Светлая кожа, русые, коротко остриженные волосы, рост около ста семидесяти.

— Добро пожаловать на Марс, госпожа компаньонка, — сказал официант. — Мы рады, что такая уважаемая гостья, как вы, посетила именно наше заведение. Вы, наверное, голодны после перелета?
— Не особенно, — ответила Алина. — Но я бы с удовольствием проглотила пару сэндвичей с моллюсками.
— Принято. Два сэндвича со свежевыращенными устрицами. Что будете пить? Рекомендую «зеленотравье» — это наш фирменный напиток. Я прикажу сделать его более терпким, чем обычно, под устричный вкус должно быть восхитительно.
— Да, как посчитаете нужным, — улыбнулась Алина. — Я не очень хорошо знакома с марсианской кухней, так что полагаюсь на вас. И да, конечно же, не забудьте калитал. Ну, вы понимаете...
— Безусловно, госпожа компаньонка. Здоровье наших клиентов превыше всего.

Официант вежливо поклонился Алине и удалился на кухню, а девушка удивилась предусмотрительности рестораторов, какой бы национальности они не были, в каких бы странах и даже планетах они не работали. Вот что значит клиентоориентированность!
Когда-то азари питались исключительно в собственных заведениях. Как турианцы и кварианцы, вынужденные потреблять только декстроаминокислотные белки, так и азари нуждались в разбавлении человеческой еды специальными ферментами, без которых пища усваивалась едва ли на треть. В ряде случаев человеческое меню было для азари и вовсе токсичным. Чтобы избежать подобных проблем на чужбине, азари стали носить с собой портативные анализаторы, а затем и совмещенные с ними синтезаторы ферментов — добавляя их в пищу, любая азари могла быть спокойна насчет последствий ужина. Разумеется, это не осталось незамеченным человеческой пищевой индустрией, и почти сто лет назад люди синтезировали универсальный препарат, способствующий наиболее полному и безопасному потреблению азари человеческих продуктов. Совместно с азарийскими диетологами препарат несколько лет дорабатывали, и примерно восемьдесят лет назад запустили в массовое производство под именем калиталикс. Впоследствии азари еще немного доработали препарат и вывели на рынок под наименованием калитал — от исходного он отличался абсолютно нейтральным вкусом и отсутствием затормаживающего эффекта. С тех пор любая человеческая еда стала полностью совместима с организмом азари. К тому же, калитал позволял рестораторам безбожно задирать цены на «совместимую» продукцию, что туристическая и дипломатическая индустрия восприняла с большим энтузиазмом.

Конечно, у Алины имелся собственный запас калитала. Девушка была уверена, что в заштатном кафе на Марсе в принципе не может быть этого вещества. Но то ли она ошиблась, то ли местные рестораторы и впрямь были диво как предусмотрительны, но официант не показал ни малейшей растерянности в ответ на ее просьбу.

Алина огляделась по сторонам. Столик с тремя аборигенами дополнился еще одним, четвертым. Этот был не похож на местных: рослый, с ярко-рыжей лохматой шевелюрой, потертой курточкой аэропортового служащего. Он что-то яростно втолковывал трем одинаковым, словно из инкубатора, марсианам — те молча слушали.

Гигант в углу зала заканчивал разбираться со своим чудовищным блюдом.

Появился официант с подносом, на котором стоял графин изумрудно-зеленого напитка. Кроме графина, был высокий стакан и блюдечко с какой-то сухой травой.

— Ваше «зеленолесье», госпожа компаньонка, — официант составил с подноса графин, стакан и блюдце. — Сэндвичи будут с минуты на минуту. За калиталом уже послали в центр, к концу трапезы прибудет.

Алина поблагодарила кивком головы и уставилась на принесенное. Не было никаких вопросов по поводу зеленой субстанции — «зеленолесье» продавалось и на Земле, хотя азари ни разу его не пробовала. Однако сложенная на блюдце трава смущала — Алина понятия не имела, с чем ее едят, и едят ли вообще.

— У вас свободно? — раздался голос позади.

Алина обернулась. Рядом с ее столиком стоял немолодой мужчина, землянин, европеоид. Темноволосый, голубоглазый, с волевым подбородком и интеллектуальными морщинками на лбу. На висках, как это принято называть, благородная седина. Пожалуй, весьма решительная и сильная личность, насколько Алина помнила курс физиономистики. Хороший костюм и модельная стрижка выдавали в нем человека небедного, однако что он забыл в этом далеко не люксовом заведении?

А вот почему он подошел к Алине — как раз понятно. Редкая азари ныне не собирает вокруг себя толпы страждущих прикоснуться к величию галактической расы. Тут, понятное дело, Алина попадала в довольно щекотливую ситуацию, поскольку к тому самому величию она не имела практически никакого отношения.

— Я бы предпочла поужинать в одиночестве, — сказала Алина. — Тут достаточно свободных столиков.
— Понятно, — мужчина понимающе кивнул. — Однако мне бы хотелось помочь вам избежать ошибки, которую делают все новоприбывшие. Для этого мне нужно находиться рядом с вами, когда вы приступите к еде.
— Ошибки? — изумилась Алина. — Что за ошибка?
— Хорошо, назовем это недостаточным опытом пребывания на Красной планете. Так вы позволите присесть за ваш столик?

Алина кивнула на стул напротив. Конечно, она не была и не могла быть довольной столь бесцеремонным вторжением, но что-то в словах незнакомца ее удержало от категорического «нет».

Мужчина уселся напротив, положил руки на столешницу и сцепил ладони в замок. Потом спохватился, налил в стакан зеленой жидкости, после чего совершенно неожиданным образом отодвинул подальше от азари блюдце с сухой травой. Содержимого он старался не касаться.

— Это синабис, — пояснил он. — Настоятельно рекомендую даже не притрагиваться к этой дряни. Полицейский сканер засечет вас за полкилометра.
— Что?
— Говорю, вас только что попытались посадить на сильнодействующий наркотик, принимаемый тактильно. Достаточно лишь взять в руку листочек — и будете крутить синабис в руках до тех пор, пока не пройдете курс лечения. Весьма дорогостоящий, надо сказать. Все коренные марсиане много что могут рассказать об этой штуке, но на Земле о синтенабисе почти не знают.
— Кто вы? — прямо спросила Алина. — Не похожи на доброго марсианского самаритянина.
— Меня зовут Кайл Бергер, — представился мужчина. — Я ваш клиент на ближайшие двадцать четыре стандартных часа. Я должен был встретить вас в аэропорту, но не успел. Прошу прощения. К счастью, азари редки на Красной планете, и мне удалось довольно быстро вас найти. В будущем категорически не рекомендую совершать длительные самостоятельные прогулки. Марсити — не место для беспечных вояжей. К слову, а вот и наш герой!

Мужчина повернулся к застывшему на месте официанту. Взгляд последнего метался между Алиной и блюдом с травой. Судя по всему, молодой человек отчаянно пытался понять, просекли его выходку или нет.

Впрочем, у Кайла Бергера на этот счет сомнений не было.

— Дрянь убрать. Счет обнулить, — жестко, но спокойно произнес мужчина. — Сегодня и в любой другой день в течение месяца я и любой мой гость ужинаем здесь бесплатно. Возражения?
— Нет возражений, — ответил официант. — Мои наинижайшие извинения, мистер Бергер. Не повторится.
— Хорошо, — мужчина кивнул. — И еще. Поставки дряни через эту точку прекращаются на полгода. Если Супрем вдруг думает иначе, передайте ему привет от комиссара Картэн и скажите, что как-то давненько марсианская полиция не забиралась в восточные транзитные рукава. Может быть, ей стоит это сделать в ближайшем будущем. Я понятно объяснил?
— Да, все понятно, мистер Бергер. Еще раз наши извинения и только благие пожелания миссис Картэн. Я не знаю, кто такой Супрем, но полностью понял вашу мысль.
— Так-то лучше, — Бергер потерял интерес к официанту и повернулся к Алине. — Пойдемте отсюда. Я накормлю вас ужином в более приличном месте.
— А как же...
— Элитная компаньонка — не самая подходящая персона для этого места, мисс, — с укоризной сказал Бергер. — И к тому же, не забывайте, ваши контрактные обязательства начинаются с момента прибытия на Марс. В ближайшие сутки я очень рекомендую вам поступать согласно моим пожеланиям. Обещаю, что все они будут приемлемыми с позиции кодекса «Тессиары».

Более приличным оказался симпатичный ресторанчик, занимающий крышу одного из капитальных, не из колониальных ячеек, здания в том же районе, куда направилась Алина, едва сойдя с туботрама. В каком-то смысле девушка могла за себя порадоваться: данные еще на Земле инструкции о местонахождении мистера Бергера позволили ей легко сориентироваться в чужом городе. Правда, в инструкциях ничего не говорилось об опасности ужина в уличном кафе, но что было, то прошло.

Очевидно, что Бергера здесь хорошо знали. Стоило мужчине появиться в обеденном зале, к нему тут же подлетел услужливый официант. Стоило заплатить отдельных денег за вид его растерянной физиономии, когда парень увидел азари-компаньонку! Да, Алина по-прежнему оставалась одета в обычный комбинезон для путешествий, но азари — это азари. На несколько секунд осмысленная жизнь в ресторане остановилась полностью.

Странно, но подобного внимания в приснопамятном кафе Алина к себе не ощущала.

— Проходите вон в тот кабинет, — Бергер указал на распахнутые дверцы в дальней стене. — Чемодан оставьте, здесь ему ничто не угрожает.

Алина кивнула, деактивировала интеллектуальную систему своего сервобота и прошла в указанном направлении. За дверцами оказалась небольшая, но уютно обставленная обеденная комнатка с довольно большим — персон на шесть — столом. Стоило девушке подойти к нему, как четыре лишних стула провалились в пол. Остались только два — по разным сторонам вытянутого в длину стола. Алина огляделась в поисках дезинфектора, но обнаружила даже чуть больше, чем искала: комната имела выход в собственную туалетную комнату. Универсальную, как повсюду на земле — в этом смысле душа азари, явись она таковой у Алины, могла бы ликовать от очередной победы. Известно, что появление на горизонте синекожих красавиц, одинаково хороших как на кухне, так и на поле боя, дало чудовищный толчок уже потерявшей, было, ход женской эмансипации в мирах людей. Только самые консервативные и патриархальные планеты остались безучастными, во всех остальных, за время «знакомства» человечества с азари, движения феминисток разрослись колоссально.

С позиции Алины в этом не было ничего хорошего — женщина остается женщиной, и точка. Человеческая самка — это не однополый представитель голубокожей расы. Начать с того, что среднестатистическая женщина уступает мужчине по физическим данным и у нее нет встроенных в геном биотических умений, позволяющих компенсировать этот недостаток.

Но вот сами натруральные азари смотрели на эмансипацию человечества с интересом. По ряду причин азари интересовали человеческие женщины — в основном, из эстетических побуждений. Объяснялось все довольно просто: землянки больше всех походили на азари внешне. Это как если бы земляне столкнулись, скажем, с трехполой цивилизацией, где пара полов исполняла детородную функцию как обычные мужчина и женщина, и даже внешне бы инопланетяне походили на людей, а еще одним полом был бы, скажем, шимпанзе. Ясно, что интерес людей касался бы только похожих на человека инопланетян.

Когда Алина вернулась из туалетной комнаты, Бергер уже сидел за столом. Официанты еще не успели ничего принести, поэтому мужчина лишь скучающе постукивал пальцами по столешнице.

— Вы знаете, почему именно вас выбрали для этой миссии? — спросил Бергер.
— Нет, — честно призналась Алина, присаживаясь напротив. — Меня просто проинформировали, что я перехожу в ваше распоряжение.
— Тогда я скажу, чтобы не было проблем в дальнейшем. Вы нам нужны потому, что, с одной стороны, нам предстоят переговоры с представителями автономий, то есть это политическое дерьмо, и сопровождение высококлассной компаньонкой поднимает авторитет человечества. А с другой стороны, вы — гражданка Ассамблеи миров, и как законопослушный гражданин, вы должны быть полностью на стороне Земли в этих переговорах.
— Переговорах? — Алина вскинула искусно нарисованные, но ни разу ненастоящие брови. — Мне сообщили, что я просто буду сопровождать вас в какой-то инспекции по протеанским руинам.
— Да, технически оно так и есть, — сказал Бергер. — Но в реальности вопрос о принадлежности новой партии артефактов будет обсуждаться с представительствами автономий. И поэтому нам нужна поддержка как проземных кластеров Марсити, так и инопланетных фракций. Мы уже заручились одобрением Стола паладинов кварианской Флотилии, торговым представительством волусов, а также безусловным одобрением со стороны Земного сектора здесь, в Марсити. С вашей помощью мы надеемся получить хотя бы молчаливое одобрение Матриархата азари — официально с Титана еще нет никакой реакции. Надеюсь, нам удастся оставить ваше земное... скажем так, происхождение в тайне. Для всех окружающих вы — чистокровная азари.
— Понятно, — кивнула Алина. — Вот только прошу в обществе азари не использовать этот термин.
— Какой? — нахмурился Бергер.
— Чистокровная, — пояснила девушка. — В обществе азари это не самое лицеприятное определение моей родословной. К тому же, я точно не чистокровка — у меня это, можно сказать буквально, на лице написано.

Девушка прикоснулась пальцем ко лбу, на котором в симметричном беспорядке кружились родовые генетические метки. По поводу так называемых «татуировок» у Алины было много сомнений. Ни один из справочников родовых меток не определял ее рисунок хоть как-нибудь достоверно. По одним источникам получалось, что она дочь азари и турианца, другие видели в рисунке на ее лице признаки человеческого и даже кроганского ДНК.

— А, понял, — мужчина в согласном жесте поднял ладони. — Да, конечно, я просто неудачно выразился. Пусть будет настоящая азари. Вы уже выбрали себе легенду о происхождении?
— Разумеется, — улыбнулась Алина. — Я буду рожденной на Земле азари. Есть данные, что на военных кораблях азарийского флота было как минимум девять персон на ранних сроках беременности. Нужные документы мне подготовили в «Тессиаре», и никаких проблем с формальностями я не ожидаю.
— Отлично, просто отлично, — сказал Бергер и, услышав учтивый стук в дверь, с воодушевлением произнес: — О, а вот и наш ужин!

Створки распахнулись, и в комнату вкатился сервировочный столик вместе с официантом. Ужин начался. И уж конечно, Алина заставила себя забыть о том, что она не голодна. Путешествие кончилось, началась работа — в течение ближайших суток (а они на Марсе практически совпадают с земными) она будет делать только то, что должно и нужно.