Mass Effect: Капкан для героя. Глава 18: В последний путь

Больше всего на свете капрал Тумс любил рыбалку. В детстве он мог часами смотреть, как отец бережливо перебирает снасти, в ожидании момента, когда их утлая лодчонка отойдет на километр от родного Фрипорта, разрезая лазурную гладь вод залива Каско. Там они раскрывали гидравлические удочки, разматывали клубки плотной нейлоновой лески, усыпанной острыми крючками со звуковыми датчиками вместо классической наживки. Это все было сродни ритуалу, повторявшемуся каждые выходные. Достаточно странно для мира, технологии которого уже давно позволяли выращивать клонированных мальков любой рыбы. Просто было в этом что-то... настоящее. Сидя на удобных ортопедических сиденьях, отец и сын могли не сказать друг другу ни слова за весь день, но этого и не требовалось. Ничего лишнего. Лишь убаюкивающие волны, плавно раскачивавшие лодку... 
Подобное покачивание Тумс ощущал и сейчас. Только вместо комфортных сидений была жесткая медицинская каталка, к которой он был намертво пристегнут ремнями на лодыжках и запястьях. Вместо лодки — скрипучий старый вагон монорельса, уносящий в неизвестность. А вместо отца — Джедора с безумным взглядом, впрочем, тоже не проронившая еще ни слова. Когда он пришел в себя, они уже были в пути. Левое бедро капрала слегка саднило и пульсировало. Тумс приподнялся на локтях, пытаясь разглядеть, что с его ногой. Пока он был без сознания, девушка избавила его от доспехов, и теперь через разодранные форменные штаны капрал увидел, что его бедро вспухло и покрылось темными пятнами. Джедора было дернулась, когда он зашевелился, но, поняв его намерения, успокоилась. 
— Болит? — с жутким участием поинтересовалась она. 
Тумс посмотрел на нее полным ненависти взглядом. 
— Это еще цветочки. Через три дня спора перейдет в фазу интенсивного роста, — хмыкнула Джедора. — Знаешь, что у этих тварей формируется первым? Думаешь, мозг? Ничего подобного. Первой у них формируется пищеварительная система. Уже через неделю появятся зубы. А до тех пор оно действует как простейшее — поглощает находящиеся рядом клетки. Что прямо сейчас с тобой и происходит. Приняв первичный облик, червь скрутится вокруг берцовой кости и начнет медленно съедать ее. То, что ему нужно для быстрого роста. Кальций и кремний. Идеальная форма жизни. 
Джедора прошлась взад-вперед, разминая ноги. От вынужденного безделья ее пробило на откровенность. 
— Ах да, чуть не забыла: все это время тебя будут поддерживать в сознании. Чтобы спора росла так, как запланировано, нужно, чтобы организм носителя постоянно находился в состоянии активного развития. Так что усиленное питание внутривенно и регулярные инъекции кремниевой массой тебе обеспечены. Жаль, никакой анестезии. Иначе личинка будет слишком вялой. Так что ты будешь лежать и орать, червь будет тебя жрать, яйцеголовые на все это смотреть... Пищевая цепочка в действии. И ты в самом ее низу. 
Капрал судорожно задергался, силясь разорвать удерживающие его путы. 
— Это бесполезно. Скажи спасибо своему лейтенанту, решившему построить из себя Джона Уэйна. Лежал бы сейчас с дыркой в голове. Или уже был в желудке у наших подопечных. Все лучше, чем это, — она заглянула Тумсу в глаза, и он увидел дикое, искреннее безумие. Ей правда доставляло удовольствие все, что сейчас происходило. — Поверь, там, куда мы едем, все идет в ход. Оттуда даже в пластиковом мешке не выбраться. Ученые, увлеченные своей работой — страшные люди... 
Тумс истошно закричал, но ответом ему были лишь скрип монорельса и издевательский смех Джедоры. 

***** 

Сабрина, присев около двери, уже добрых двадцать минут изучала показания датчика движения, пытаясь найти систему в хаотическом перемещении белых точек по экрану. Дроны вели себя абсолютно бессистемно. По всей видимости, у них не было четких маршрутов патрулирования. Они просто двигались из помещения в помещение в поисках обозначенного противника. 
— Не пробиться, — коротко резюмировала она, — их много. Очень много. Если вдруг в коридорах мы наткнемся на молотильщика, то не сможем контролировать уровень разрядки щитов под шквальным огнем и одновременно биться с ним. 
— Есть еще один вариант, — Джон задумчиво пожевал губу. — Система грузовых шахт для перемещения габаритных грузов. Она выходит к погрузочным терминалам. Правда, они достаточно просторны для того, чтобы по ним могли пройти молотильщики. А если нас зажмут в узкой шахте, сопротивляться мы сможем недолго. 
— Я, возможно, смогу удержать их полем. Уничтожить — вряд ли, но заблокировать — вполне, — Рила оглядела всех присутствующих. — У нас осталось чуть меньше трех часов. Надо решать. 
— Тогда идем через шахты, — Шепард встал на ноги, но покачнулся. Азари осторожно поддержала его, не давая упасть. — Что у нас с вооружением? 
— Есть «Мстители», но никакого тяжелого вооружения, кроме нескольких гранат. 
— Ну почему же, — Джон снял со спины «Каина» и попытался положить на стол, с которого только что встал. Движение оказалось слишком резким и при ударе о поверхность гранатомет вырвало из его рук. — Дебровски, лучше, чтобы ты его взял. 
— Так точно, сэр, — Питер прицепил оружие к магнитной кобуре. 
— Использовать его в помещении чистой воды самоубийство, — Рила покачала головой. 
— Может статься, у нас не будет другого выхода, — Джон машинально погладил пустую пистолетную кобуру. — Надеюсь, Сергею он пригодился. Боец из меня сейчас аховый, но без оружия немного некомфортно. 
Дебровски молча подошел к лейтенанту, взял его за руку и вложил в ладонь тяжелый «Ган Карриэр». Шепард стиснул ребристую рукоять револьвера. 
— Спасибо, Питер. Как выберемся, верну, обещаю. 
— Знаю, сэр. Только аккуратнее с отдачей, после каждого выстрела ствол сильно задирает вверх — прогудел поляк. 
Джон кивнул. 
— Еще один момент. Зарядите зажигательные стержни, если есть. Они боятся огня. 
— У меня есть один, хватит на десяток выстрелов. Операция была штатной, не комплектовали ни ими, ни крионными. Взял на всякий случай в арсенале крейсера, — Питер вопросительно посмотрел на Сабрину. 
Та отрицательно покачала головой. 
— Освобождайте проход. 

Пока его люди сдвигали перевернутую мебель, расчищая путь к квадратным дверям с красноречивой надписью «Staff only», Джон украдкой погладил холодную сталь револьвера. Дебровски повсюду таскал его с собой, но Шепард не помнил, чтобы он хоть раз применял его в деле. Пистолет хоть и был снабжен дульным ускорителем массы, использовал классические боеприпасы сорок пятого калибра. Для отливки пуль использовался сверхпрочный сплав, чтобы исключить разрыв при попадании. Подобный выстрел мог проделать в противнике дыру размером с блюдце. Разведчик откинул барабан и на ощупь проверил его на заполненность. Все шесть патронов были на месте. 
— Готово, сэр. 
— Рила идет первой, я за ней. Веласкес замыкающей. 
Грузовые шахты представляли из себя сеть широких и низких коридоров, пересекающих почти весь комплекс. Шепард двигался медленно, держась за стену. Боль притупилась окончательно, но груз слепоты от этого стал только ощутимее. Первую часть пути они двигались почти горизонтально, но затем шахта стала постепенно уходить вверх под небольшим углом. Чем ближе они подходили к погрузочным терминалам, тем чаще стали попадаться вертикальные рукава отводов, зиявшие в потолке мрачными черными дырами. Десантники почти добрались до цели, когда под одним из таких рукавов на самой грани слышимости до ушей Джона донесся тихий шорох. Лейтенант поднял вверх руку. Группа остановилась. 
— Слышите? 
— Ничего, сэр, — Сабрина на всякий случай еще раз проверила датчик движения. — Пусто, как в церкви в понедельник. 
Джон и сам не был уверен, слышал ли он что-то или, может быть, просто почувствовал. Шорох нарастал, складывалось ощущение, будто что-то скользит по сырому металлу где-то совсем рядом. 
— Кажется... — Питер, стоявший прямо рядом с Джоном, не успел договорить. Шепард изо всех сил толкнул его в грудь и сам перекатился в противоположную сторону. Вывалившийся из рукава молотильщик с грохотом шлепнулся на пол, с трудом ворочаясь в узком для него коридоре. Дебровски вскинул «Мститель» и практически в упор всадил в него очередь. Зажигательные заряды вспыхивали яркими огоньками, вгрызаясь в толстую шкуру. Молотильщик попытался ударить его щупальцем, но застыл в поле стазиса, созданным Рилой. Противник был временно нейтрализован, но десантники оказались отрезаны друг от друга. 
— Попытайтесь найти обходной путь, — крикнул Джон Сабрине и Питеру. — Мы будем ждать вас около главных транспортных ворот. 
— Окей, — десантники развернулись и трусцой побежали назад. 
Джон, поддерживаемый азари, двинулся прочь. На простой, казалось бы, толчок, ушли все силы. 
— Сколько продержится стазис? 
— Секунд тридцать... 
Когда удерживающее поле рассеялось, молотильщик резко развернулся и бросился следом за Веласкес и Дебровски. 

***** 

— Почти на месте, — Рила открыла дверь и осторожно осмотрелась. На первый взгляд все выглядело так же, как и когда они уходили. Изувеченный «Гризли» скрывал от нее входные ворота, но девушка почувствовала легкий теплый ветер, сквозивший через распахнутые створки. Поддерживая Джона, она обошла стоящий на боку транспорт и остановилась как вкопанная. 
— Что случилось? — Джон напряженно вслушивался, но не слышал ничего, кроме тяжелого дыхания измотанной азари. 
Девушка не ответила. Она устало смотрела на свернувшегося около входа молотильщика. Молотильщика, окутанного голубым сиянием биотического барьера. Увидев ее, он приподнялся, раскрывая жуткую пасть. «Вот значит, чего вы хотели, — азари обреченно усмехнулась, — узнать, на что способна ваша зверушка в бою с настоящим биотиком. Кем же надо быть, чтобы имплантировать Суамира? И на какую дичь заготовлен такой охотник?» 
— Джон, когда я дам знать, иди как можно быстрее. Я укажу тебе путь. Ты поймешь... — Рила отпустила его, не торопясь сняла перчатки и плавно двинулась в сторону, обходя молотильщика. Тот следил за ней, но по-прежнему не двигался. Как она и предполагала, на Шепарда он не обращал ровным счетом никакого внимания. 
— Рила! — Джон попытался ухватить ее, но его рука, не встретив сопротивления, ушла вниз. 
— Прощай, Джон, — тихо прошептала девушка. И в этот момент молотильщик бросился к ней. Азари атаковала ударом, но биотическая волна разлетелась на искры, столкнувшись с барьером. Червь на мгновение притормозил, и этого времени ей хватило, чтобы создать перед ним поле сингулярности и ударить ее деформацией. Взрыв не нанес молотильщику особого вреда, зато вновь заставил отшатнуться и с опаской обходить стороной следующую переливающуюся сферу. Азари понимала, что ее не хватит и на пять минут такого боя. Но главной цели она достигла — чудовище освободило проход. Рила нашла взглядом Шепарда и мысленно потянулась к нему. 
Слепой разведчик беспомощно водил стволом револьвера из стороны в сторону, пытаясь сориентироваться по звукам боя. Внезапно его затылка как будто что-то коснулось. Это было похоже на руку матери, ласково поглаживающую голову ребенка. Откуда издалека донесся едва слышный голос Рилы, голос, полный отчаяния и сожаления. «Уходи, Джон...». И тьма начала отступать. Шепард понял, что она передает ему то, что видит сама. Он видел пылающий синим огнем силуэт молотильщика, сполохи выбрасываемой биотической энергии, малюсенькую фигуру азари, почти неосязаемую на общем фоне. И ярко подсвеченный вход. Лейтенант понял, что она хочет, чтобы он бежал. Шепард чувствовал, что молотильщик не пойдет за ним. Стоило лишь покинуть проклятое место. Но перед ним снова всплыла картина Мендуара... 
— Нет, — Джон почувствовал, как закипает в нем ярость. Имплант отозвался сильнейшей вибрацией, отправляя волны боли в каждую клетку его тела. Но Джону было плевать. Он вскинул револьвер, и, удерживая его двумя руками, выстрелил, вложив в этот выстрел всю свою ненависть. 
Когда Шепард повернулся к молотильщику, Рила горестно вскрикнула. Но то, что произошло потом, выходило за грань ее понимания. Пространство за Джоном свернулось, превратившись в бездонное темное Ничто. А затем от пышущего биотической энергией молотильщика к разведчику потянулись скрученные спиралевидные потоки. Прямо на глазах непробиваемый ранее барьер таял, сходя на нет. Энергия проходила сквозь Шепарда как через портал и растворялась в пустоте. Это было похоже на деформацию, но только на чистом духовном уровне. Джон поднял пистолет и выстрелил. Пуля окуталась дезинтегрирующим полем и голубой молнией прошла как нож сквозь масло через истощенный барьер, оставив на теле молотильщика глубокую рану с обугленными краями. Чудовище сменило вектор атаки, среагировав на новую угрозу. Шепард продолжал стрелять, пока не опустошил барабан, но этого оказалось мало. Оставшись без барьера, с телом, похожим на дуршлаг, фонтанирующий вонючей жижей червь продолжал атаковать. Рила выбросила руку, оплетая его невидимыми простому глазу биотическими нитями, и резко рванула на себя, пытаясь остановить. Удар был настолько силен, что в глазах все поплыло, и на мгновение ей показалось, что скорее ее душа покинет тело, чем она удержит его. Молотильщик дернулся, налетев на невидимую преграду, но успел сделать выпад щупальцев в сторону Джона. Коготь ударил его в правое плечо, разрубив доспех и оставив рваный разрез, моментально залитый панацелином. Шепард упал на колени, и теперь молотильщик нависал над ним, удерживаемый лишь стремительно теряющей силы азари. 

***** 

— Где-то здесь должен быть аварийный выход в технические коридоры, ведущие к терминалам, — Сабрина бежала чуть позади, сканируя окружение. 
— Нашел! — Питер остановился около большой ребристой решетки, вмурованной в стену. 
— Высаживай, — Дебровски не надо было повторять дважды, и он изо всех сил саданул по ней ногой. Решетка прогнулась, но крепления выдержали. Где-то в глубине коридора раздался грохот, не предвещавший десантникам ничего хорошего. Решетка выдержала еще два удара, и лишь когда Дебровски плечом впечатался в нее, вылетела. Десантник перекатился через голову и встал на одно колено с винтовкой наизготовку. Два находившихся в помещении дрона обстреляли его короткими очередями, но тут же были срезаны встречным огнем. Вскочив, Питер бросился к единственной имеющейся двери. Она, в отличие от абсолютного большинства подобных в комплексе, состояла из одной, а не двух створок, и открывалась невыносимо медленно. За ними оказался длинный широкий коридор, ведущий к терминалам. Сабрина чуть подотстала, и поэтому, покидая шахту, успела заметить показавшееся из-за угла длинное щупальце. Вынырнув, она побежала за Питером, стараясь оторваться. Дебровски же тем временем добрался до дальнего конца коридора и уже собирался открыть следующую, как она содрогнулась от чудовищного удара. 
Сабрина забежала в спасительную дверь и ударила инструментроном по кольцевому замку. Следовавший за ней по пятам молотильщик сумел в последний момент просунуть в щель между стеной и тяжелой створкой длинное щупальце, прочертив на полу глубокую царапину. Над дверью загорелся аварийный сигнал. Веласкес прижала щупальце ногой к стене и всадила в него два заряда из дробовика, почти оторвав жуткую конечность. Чудовище за дверью заревело, и в щель ударила тугая струю желудочного сока, обварив ногу Сабрине. Девушка едва не потеряла сознание от дикой боли и, истошно закричав, рухнула на пол. Молотильщик рванул щупальце назад, силясь вырвать его из капкана. Оно с чавканьем разорвалось. Обрубок исчез за дверью, и она, наконец, закрылась. Веласкес со стоном поползла вперед, стараясь не оглядываться, чтобы не видеть кусок разъеденной до кости плоти, бывшей когда-то ее ногой. Обернувшийся на крик Питер бросился к ней и принялся оттаскивать от сотрясающейся под тяжелыми ударами двери. Застыв в середине коридора, он затравленно огляделся. Десантники оказались в ловушке: молотильщики медленно, но верно выносили двери, и когда они преодолеют последнюю преграду, было лишь вопросом времени. Аккуратно прислонив девушку к стене, он снял со спины «Каина» и сел прямо в центре прохода. 
— Конец, да? — Веласкес скривилась и, с трудом подтянувшись руками, поменяла положение так, что теперь они сидели спиной к спине. Дебровски молча кивнул и перевел регулятор гранатомета в боевое положение. Реактор озарился ярким оранжевым светом, впитывая энергию заряда батареи. Девушка вложила руку в его огромную лапищу. 
— Знаешь, Питер, я всегда думала, что уж мы-то с тобой точно доживем до старости, — она через силу улыбнулась. 
— В первый раз... — Дебровски осторожно сжал ее ладонь, — ты в первый раз за шесть лет назвала меня по имени... 
Двери вылетели одновременно, и молотильщики ринулись к десантникам. И через мгновение фигуры солдат исчезли во вспышке невероятного по силе взрыва. 

***** 

Джон с ненавистью смотрел на нависший над ним силуэт. Он постепенно становился все менее заметным, истощались и удерживающие его нити. Азари теряла силы. Заливающий рану панацелин обжигал могильным холодом, но разведчик почти ничего не чувствовал. Все его существо заполнил дикий, первозданный гнев. Ему хотелось рвануться вперед, разрывая врага руками и зубами. Собрав оставшиеся силы, он попытался встать, но не успел. Взрывная волна прошлась по помещению, сметая все на своем пути. Его приподняло и швырнуло назад. Пролетев через весь ангар, Джон ударился боком о погрузочный конвейер. Он почувствовал, как от удара хрустнули ребра и зазвенела голова. Шепард с трудом дышал, пытаясь прийти в себя. Поначалу он решил, что сработала система самоуничтожения станции. Но потом понял, что время еще не могло закончиться. «Каин» — мелькнуло в его голове. Образы исчезли, и он вновь ничего не видел. И больше не чувствовал присутствия азари. 
— Рила! — попытался выкрикнуть он, но крик вышел слабым и еле слышным. — Сабрина! Питер! Кто-нибудь... 
Рила сидела возле стены совсем рядом с открытыми воротами в комплекс и не шевелилась. Среагировав на его зов, азари медленно открыла глаза. В момент взрыва силы покинули ее и молотильщик вырвался из биотической хватки. Но добраться до Шепарда не успел. Рила повернула голову, выискивая Джона. Лейтенант оказался совсем рядом, буквально в нескольких метрах и сейчас силился встать. Молотильщику повезло меньше. Его придавило сорванным взрывом с потолка гигантским блоком конвейерной ленты, размозжив две трети тела. 
— Я здесь, Джон, — девушка закашлялась, выплюнув на пол сгусток крови. Бросив взгляд вниз, она увидела обломок металлического прута, пробившего ей грудь чуть ниже сердца. Ухватив его правой рукой, она потянула его вперед. Осколок не поддавался. Девушка откинулась назад, собираясь с силами. 
— Богиня, прошу, еще немного! — выкрикнула она и рывком вырвала прут из раны, захлебнувшись собственным криком. Костюм отозвался аварийным писком, сообщавшим об истощении запаса панацелина. Из-под тонкой серой корки, образованной гелем на ране струилась кровь. 
— Я здесь, Рила, я иду! — услышав ее крик, Джон поднялся, но, сделав два шага, пошатнулся и припал на одно колено. С трудом преодолев оставшееся расстояние, он просто рухнул с ней рядом. — Ты ранена? 
— Просто царапина, Шепард, — девушка чувствовала, как слабеет тело от кровопотери. Времени почти не осталось. — Надо идти, Джон. 
— Веласкес, Дебровски... — слова застряли у него в горле. 
Азари покачала головой. 
— Это был выстрел из «Каина», Джон. В коридорах у них не было шанса. Но этим они спасли нас. 
Рила встала и помогла подняться Шепарду. Поддерживая друг друга, они медленно прошли через грузовые ворота и растворились в акузской ночи. 

***** 

Шепард не знал, сколько они уже прошли. Время растворилось в песках негостеприимной планеты. Он просто двигался по сигналу встроенной в костюм навигации, отдававшейся в ушах постепенно усиливающимся писком. Последние несколько сотен метров азари едва двигала ногами, и Джон уже почти тащил ее на себе. Каждый шаг давался со все большим трудом. Когда они преодолевали очередной бархан, горизонт за их спинами взорвался яркой вспышкой, доставшей, казалось до самого неба. Через несколько секунд их настигла ударная волна, сбросив вниз с гребня песчаного холма. Шепард попытался поднять Рилу, но она лежала без движения. Джон ухватил ее под руку и, отталкиваясь локтем, попробовал протащить вперед. Он совсем выбился из сил, но не собирался сдаваться. Песок забивался в глаза и рот, мешал дышать. За ними по земле протянулся шлейф крови. 
— Не надо, Джон, — едва слышно прошептала Рила. — Я умираю... 
— Нет. Они найдут нас. Ты выдержишь, — Шепард нащупал на плече клапан аварийного маяка и свернул его. Он не знал, какое расстояние осталось до точки эвакуации. Маяк вживлялся в доспех для того, чтобы тяжело раненые могли подать знак для медиков и пеленговался в радиусе километра. Лейтенант очень надеялся, что этого хватит. Хотел в это верить. Сев, он бережно положил голову девушки себе на колени. Рила открыла глаза и посмотрела на него. 
— Богиня зовет меня... Я слышу ее пение... — она протянула руку и аккуратно погладила его по щеке. — То, что произошло в комплексе... Это чудо, Джон. Настоящее чудо. Я не могу видеть твою судьбу. Но знаю точно: может, что-то и способно тебя убить, но сломить — никогда. Ты удивительный человек. 
— Не говори ничего, — Шепард снял перчатку и наощупь провел несколько раз по ее лицу, очищая его прилипшего песка, — экономь силы. 
Более все ему сейчас хотелось увидеть ее. Посмотреть в глаза. Только сейчас Джон обратил внимание, что непроглядная тьма вокруг начала сереть. Секунду спустя он понял, в чем дело. Начинался рассвет. Он не видел его, но как будто ощущал каждой клеткой тела. 
— Джон, прошу тебя, говори. Я не хочу уходить в тишине. Только не так, — дыхание девушки становилось все тише. 
И Шепард заговорил. Он рассказывал о Мендуаре, Арктуре, вспоминал все истории, когда-либо слышанные им ранее. И лишь медленно подымающийся диск жаркого Акузского солнца был свидетелем его исповеди. 
Через двадцать минут Рила умерла у него на руках. Но он как будто бы и не заметил этого и говорил, говорил, говорил... Такими их и обнаружил спасательный шаттл, вышедший на сигнал одинокого маяка три часа спустя: мертвенно бледную, похожую на мраморную статую азари, и искалеченного, раздавленного десантника, что-то невнятно бормочущего себе под нос. Операция Альянса на Акузе была завершена. 

***** 

Здание Континентального Конгресса 
Вашингтон, Федеральный Округ Колумбия 
Пять дней спустя 

Дастин Месгрэйв работал личным секретарем у сенатора Томлинсона уже без малого десять лет. За это время он обзавелся немалым количеством разнообразных рефлексов. Например, бережно загибал правый нижний уголок документов перед тем, как отнести их на подписание сенатору. Или автоматически регулировал уровень шума в вечерние часы, когда политик особенно любил тишину. За долгие годы службы он хорошо изучил своего начальника. И сейчас, впервые за все время, он не знал, как ему поступить. Добрых десять минут он стоял около тяжелых резных дверей кабинета сенатора и никак не мог решиться войти. Наконец, глубоко вдохнув, он распахнул их и шагнул в проем. 
Сенатор сидел, откинувшись в кресле. На столе перед ним стоял почти пустой стакан и початая бутылка виски. В руках мужчина держал фотографию в деревянной рамке. Дастин не мог видеть ее, но прекрасно понимал, кто именно на ней изображен. Грузный, седой политик выглядел подавленным. Черные круги вокруг глаз красноречиво говорили о том, что он не спал больше суток. 
— Простите за беспокойство, сэр, но у вас звонок по закрытой линии. 
— Я не в настроении говорить с кем-либо, — отрезал Томлинсон. 
— Я еще раз прошу прощение за настойчивость, но Вы сами приказали соединять вас с этим абонентом, вне зависимости от обстоятельств, — как можно более нейтрально произнес секретарь. 
— Я понял. Спасибо, Дастин. На сегодня ты свободен. 
После того, как тот вышел, сенатор активировал голографическую панель связи. Экран мигнул, выдавая изображение. Впрочем, Джейкоб не смотрел на него. Он и без этого знал, с кем ему предстоит разговаривать. 
— Призрак... 
— Здравствуйте, сенатор. Я сочувствую вашей утрате... 
— Оставь любезности, мальчик, — зло оборвал его Томлинсон. — Ты хочешь узнать, выполню ли я свою часть сделки, при том, что ты не выполнил свою. 
— Поверьте, «Цербер» сделал все, что мог. Если бы мы узнали чуть раньше... Когда мои люди прибыли на Акузу, все уже было кончено, — Призрак выглядел искренне расстроенным. — Я пойму, если вы откажетесь выполнить мою просьбу. Но подумайте вот о чем: как сможет Альянс защитить Землю, если он не в состоянии защитить даже маленькие колонии вроде Акузы? Если он отправляет на убой своих собственных солдат? Так пусть ваш гнев падет на тех, кто в действительности повинен в гибели вашего сына и других несчастных. Сейчас как никогда необходимо затянуть военным гайки. А без вашего авторитета в сенате Диктатуры это будет проблематично. В ваших силах сделать так, чтобы трагедия Акузы никогда не повторилась. 
— Хорошо, — после небольшой паузы ответил Томлинсон. — Я сделаю то, о чем вы меня просите. Но сейчас оставьте меня наедине с моим горем. 
Изображение погасло. Сенатор закрыл лицо руками и заплакал. 

***** 

Крейсер Альянса «Эдинбург» 
Орбита Акузы 

Капитан Кахоку, скрестив руки, наблюдал в обзорный иллюминатор, как медленно заходят обратно в бортовые порты огромные артиллерийские установки. Разворачивание противопланетной батареи занимало добрых три часа и изрядно изматывало смену боевых расчетов. За последние три дня они проводили пятую бомбардировку поверхности планеты. «Эдинбург» уничтожил уже семь гнезд гигантских червей, но пустыня буквально кишела ими. Он никак не мог понять, как партии геологической разведки могли прозевать этот факт. Акуза была потеряна для людей навсегда, и капитан это прекрасно понимал. Но не мог уйти без боя. Через двадцать часов к «Эдинбургу» должен был присоединиться крейсер «Токио» для перегрузки боеприпасов. Он заменял их в Торфанской операции, с которой их сняли из-за огромных потерь личного состава. За его спиной раздалось деликатное покашливание. Кахоку обернулся и смерил вопросительным взглядом доктора Эберхарда, начальника корабельного госпиталя. 
— Вы просили доклад о состоянии лейтенанта Шепарда, сэр. 
— Продолжайте. 
— Перед этим я хочу сказать, что мы немедленно должны отправиться на «Арктур» и передать лейтенанта в научную лабораторию. Это феномен! Если мы сможем изучить и воспроизвести в искусственных условиях реакцию, приведшую к подобным изменениям нервной системы, то совершим научный прорыв... 
— Ближе к делу, — прервал капитан восторги доктора. 
— Да, кхм, извините. Лейтенант Шепард поступил к нам в состоянии глубокого шока. У него было сломано шесть ребер, перебита ключица, разорваны дельтовидная и основание двухглавой мышцы правого плеча. Множественные глубокие надрывы кожного покрова вдоль второстепенных нервных каналов по всему телу, особенно пострадало лицо. Но самым страшным был разрыв биотического импланта, вызвавший атрофию зрительного нерва и, как следствие, слепоту. 
— Попроще, док, — Кахоку поморщился. 
— Я не буду вас утруждать проведенными процедурами и перейду сразу к результатам. Тут-то и начинается самое интересное. Сначала мы заметили аномально быструю регенерацию тканей. Конечно, до кроганской далеко, но гораздо выше обычной человеческой. Вследствие жестких тренировок N7 болевой порог у Шепарда был весьма велик, но теперь взлетел просто до заоблачных высот. Образно говоря, он не потеряет способность взвешенно мыслить и действовать даже в случае тяжелых ранений. Теперь что касается самого импланта LX3S. Разрыв должен был вызвать отторжение, но мы наблюдаем противоположную картину — имплант встроился в нервную систему и, фактически, сейчас почти полностью слился с ней. Мало того, он еще и полностью функционирует. При этом накопитель импланта не имеет фиксированного уровня энергии как раньше. Просто в случае применения биотических способностей он начинает потреблять ее изо всех возможных источников. За счет этого восстановление проходит крайне быстро. 
— Подожди, ты хочешь сказать, что он стал настоящим биотиком? — недоверчиво уставился на него Кахоку. 
— Нет, конечно, нет. Это невозможно. Набор биотических умений остался прежним. Но использовать их он может гораздо чаще. И эффективность их выше. Самое интересное, что, зарядившись полностью, имплант может точно так же разрядиться в том случае, если необходимость в его использовании отпала. И энергия просто растворяется. Это невозможно с научной точки зрения, но это так, — Эберхард триумфально посмотрел на капитана. 
— Что со зрением? — Кахоку не нравилось, куда клонит доктор. 
— Еще один парадокс. Во-первых, выброс обедненного нулевого элемента и прямой контакт с мощным источником темной энергии привели к необратимым изменениям в структуре. Что касается внешних признаков, то тут, в первую очередь, цвет радужной оболочки. Внутренние изменения гораздо значительней. Но это касается всей нервной системы. Он и видит, и не видит одновременно. Звучит как бред, но это так. Дело в том, что его нервная система функционирует весьма необычно. Импульс, зарождающийся на периферии, не проходит по нейрону, а как будто возникает сразу в головном мозге. Ускорение реакции, обострение органов чувств... Потенциал огромен. Я уверен, что все дело в импланте... Нужен хороший ученый биотик и команда хирургов и я уверен, что мы сможем вырезать... 
— А что об этом думает сам Шепард? — оборвал его капитан. 
— Да кого это волнует? Он хочет продолжать службу и отказывается от квалифицированной помощи! Надо признать, с такой скоростью восстановления это вполне возможно. Но мы же отправляемся на «Арктур», сэр? Там у него не будет особого выбора. 
«Меня волнует, черт побери, — пронеслось в голове Кахоку. — Он космопех, а не зверушка для опытов» 
Но вслух произнес: 
— Я хочу с ним увидеться. 

Джон сидел в расслабленной позе с закрытыми глазами, когда они зашли в медблок. Кахоку коротким кивком отправил доктора восвояси и присел напротив разведчика. Шепард никак не отреагировал. Лишь минуту спустя, он коротко произнес: 
— Здравствуйте, капитан. 
— Здравствуй, Джон. Как ты узнал, что это я? Ты меня не видел, и я ничего не говорил, — заинтересованно спросил Кахоку. 
— Вы подволакиваете левую ногу, и от этого звук шагов немного меняется. Да и у меня здесь мало посетителей. Ну как, док прожужжал вам все уши про то, как неплохо было бы вскрыть мне череп? — Шепард криво усмехнулся. 
— Ты знаешь об этом? 
— Нетрудно догадаться. И не скажу, что я в восторге от этой идеи. Но я не хочу возвращаться на «Арктур» по другой причине. Только не сейчас. 
— Джон, — Кахоку понял, что имеет в виду разведчик. — Ты не виноват в том, что произошло... 
— Нет. Не виноват. Но как я буду смотреть в глаза людям, когда я жив, а их друзья, любимые — нет? Что с сигналом о помощи? — сменил тему Шепард 
— Оказался липой. Кто-то подключился к коммуникационному бую колонии и послал сигнал. Там о нем и слыхом не слыхивали. Станция слежения сумела засечь подозрительный корабль рядом с ретранслятором. По данным системы опознавания он зарегистрирован на специального агента дипломатического корпуса Армистона Бэйнса. Который, согласно базе данных Альянса, погиб пять лет назад. 
— Нас подставили и кинули туда как пушечное мясо. Целенаправленно, — Джон открыл глаза и встретился взглядом с капитаном. 
— Я верю тебе, Джон. Но все равно удалю из твоего рапорта все, что мы не сможем доказать. Обещаю тебе, я сделаю все, чтобы выяснить, кто именно стоит за всем этим. 
— Надеюсь, что если вы что-то найдете, то первым делом сообщите мне, а не Трибуналу Альянса. 
— Даю слово, — Кахоку с трудом выдержал холодный блеск невероятно синих глаз, заглядывающих, казалось, в самую душу. — Набирайся сил, Джон. Они тебе скоро понадобятся. 
Выйдя из лазарета, капитан отправился прямиком в командный центр. Оттуда он вызвал пункт внешней связи. 
— Дежурный офицер лейтенант Эспозито. Какие будут указания, сэр? — молодой радист замер по стойке «смирно» 
— Свяжите меня с крейсером «Токио». Я хочу лично переговорить с капитаном Дэвидом Андерсоном.