ME Afterlife: Комиссар по этике. Глава 6. Шевеления в верхах

 Если и можно одним словом описать систему организации Марсити, так этим словом будет Хаос. 
 Именно так, именно хаотически устроено ныне независимое объединение миллионов жителей в более чем трех сотнях отгороженных друг от друга районах. Некоторые из них делят общий для всех адский котел огромного котлована — так скомпонована центральная часть Марсити, подобную планировку наблюдала Алина, едва сойдя с эскалатора туботрама. Такие районы по земной привычке еще называют секторами, но, говоря на чистоту, от геометрической правильности круговых секторов там нет решительно ничего. Разве что гермостены преимущественно прямые, поскольку гнутые слишком дороги в постройке.
 А вот все те районы города, что отдалены от центра более чем на полчаса езды в трясучей корзине киберикши, занимают преимущественно каждый свой котлован. Иногда большой, как в элитных западных секторах города, иногда совершенно маленький, буквально несколько сотен метров от стены до стены — такими дырками поверхность Красной планеты истыкана на севере и северо-западе.
 В глубину сектора тоже различаются. Центр столицы, районы с нулевого по девяносто шестой, образуют так называемый Диптаун — там глубина залегания самых низких горизонтов Марсити превышает двести метров. Это если не считать служебных уровней, заглубленных еще метров на сорок. А внешние районы города, то есть практически все с номерами больше сотни — неглубокие. Большинство из них и вовсе одноуровневые, то есть весь район представляет собой одно открытое пространство, прикрытое сверху герметичным куполом. Встречаются, конечно, и многоуровневые, но обычно это фиктивная многоуровневость, ибо составлена она не полноценными горизонтами, а лишь многоэтажными транспортными развязками: пешеходными или ситимобильными.
 Если вы впервые на Марсе, то, конечно, лучше начать знакомство с городом в его центре — Диптауне. Но не ищите соответствующую надпись на туристических путеводителях — Диптаун есть неформальное наименование сердца марсианской столицы. Направляйтесь в Синьсянган. Ищите на картах или это имя, или более понятное европейскому туристу с Земли название Новый Гонконг. Не забывайте, что переходы между отдельными секторами, а иногда и в пределах одного сектора, платные. Можете воспользоваться рейсовым ситибусом, а если денег куры не клюют — то и воздушным такси. В центре города высота купола достаточна для безопасного полета аэрокаров. Пару сотен таких машин администрации Марсити удалось выкупить у инженерного флота ВКС Альянса, когда тот в лучших традициях военного мародерства раздраконивал разрушенную и покинутую всеми, кроме Хранителей, Цитадель.
 Угловатые, на человеческий взгляд совершенно неказистые четырехместные кары азарийской постройки имеют один огромный плюс: будучи антигравитационными устройствами на базе эффекта массы, они настолько экономно расходуют нулевой элемент, что можно называть их чуть ли не вечными. Ну, может, не совсем вечными, но факт: первые из поставленных азари на Цидатель аэрокаров, судя по показателям приборов, потребуют перезарядки нулевым элементом через семьдесят пять, может, девяносто лет. Для справки — этим воздушным тележкам уже по двести с лишним лет от роду, и они продолжают летать, практически не докучая необходимостью в обслуживании.
 В одном из таких аэротакси, стареньком, но весьма ухоженном и с логотипом муниципальной транспортной системы на бортах, сидели и вели разговор двое мужчин и одна женщина.
 Единственная из всех дама выглядела именно что дамой. Смуглая, с густыми, темно-каштановыми волосами, уложенными в строгий корпоративный пучок на затылке, женщина больше всего походила на излишне загорелую уроженку Западной Евразии. Это было недалеко от истины: Марианна Картэн вела свой род от потомственных испанских аристократов. Какими путями смуглая чернобровая женщина голубых кровей попала на Красную планету — тема отдельного рассказа. Пока ограничимся тем, что мадам Картэн, как именовали женщину почти все ее знающие, долгое время возглавляла четвертый отдел департамента полиции Марсити — тот самый отдел, который в народе принято называть Смертоводным.

 Вообще, в отношении марсианской полиции в том самом народе весьма немало самых забавных определений, и все они как на подбор инфернальны. К примеру, девятый отдел — патрульную службу — именовали не иначе как Огненными Чертями. Может быть, из-за того, что служба в марсианской полиции была чертовски сложной, а может быть из-за красно-черной форменной одежды патрульных до реформы двадцать шестого года. Теперь-то полицейские ходят в привычных земному глазу темно-синих мундирах, но прошлого не вернешь, а уж слово, коли вылетело...
 Служба внутренней безопасности, как и аналогичные подразделения в большинстве корпоративных СБ, одевается в кители снежного цвета. За что и получила меткое прозвище Саваны Белые. И не поймешь, то ли это признание мертвецкой неподкупности внутренней безопасности, то ли фонетический подбор по буквам аббревиатуры, то ли просто издевательство.
 Как одевается девятый отдел — дознавальщики — верно, позабыли даже его сотрудники. Уж больно редко получается у следаков выбираться на улицу при полном параде — большая часть работы мастеров следствия проходит в тиши тесных кабинетов да перед экранами аналитических терминалов. Пример Вайлет Блад, сующей свой многократно ломанный нос в самые гнусные места города, не показателен совершенно: госпожа Ярость родом из патруля, а еще раньше — из космопехотуры. У старой землянки на почве силового взаимодействия конкретно поехала крыша, и в отделе дознавателей ее держит только ужасающе высокий процент раскрываемости. На котором, к слову, выезжает ровно половина остального следственного департамента.
 А вот Смертоводы из четвертого отдела — родного для комиссара Картэн — получили свое именование вовсе не по цвету мундиров — он у них такой же как у патрульных. Дело в другом. Просто четвертый отдел занимается исключительно силовыми акциями по «борьбе с организованной преступностью». Силовые акции в переводе на человеческий — тотальные зачистки с применением оружия. Учитывая специфику криминальных клоак Марсити, оружие Смертоводов все сплошь военного образца, а уж системы связи — и вовсе писк моды в области квантовой криптозащиты.
 Не беда, что упомянутые силовые акции зачастую щедро оплачиваются одним мафиозным кланом с целью пропилить себе местечко в рядах других, конкурирующих. Полиция с удовольствием прижмет любого преступника, если на то есть веские основания. С основаниями у заказчиков обычно проблем не бывает, основания у заказчиков весомые, даже когда идут безналичными переводами. Что уж говорить о чемоданах черного КЭШа — любимой страшилки обывателей и темы регулярных подшучиваний над профнепригодностью службы собственной безопасности. Впрочем, совершенно очевидно, что бюджет тех же СБшников формируется во многом из поступлений за проведение таких вот силовых акций.

 Впрочем, не будем городить напраслину на Смертоводов. Вернемся к бывшему руководителю этого отдела, мадам Картэн. На сегодняшний день женщина возглавляет «Белое Безмолвие» — полуофициальную военизированную организацию, отвечающую за порядок в корпоративном секторе Марсити. Под порядком понималось широчайшее поле толкований — от элементарных полицейских функций внутри корпораций и на принадлежащих им жилых площадях (далеко не все районы Марсити опекались муниципалитетом, хватало и чисто корпоративных — как и чисто мафиозных — территорий).
 «Белое Безмолвие» — пожалуй, самое загадочное из копоративных СБ. Начать с того, что никто не знает, кому напрямую подчиняется служба под руководством комиссара Картэн. В уставе фиктивной компании, на которую официально заведена вся инфраструктура Белого Безмолвия, головным руководящим органом указан муниципалитет Марсити, но странным образом кастрированный лишь до трех его департаментов. Ни один из них никак не касался полицейских фукнций — что, в общем-то, весьма спорно с позиции здравого смысла.
 Увы, со здравым смыслом на уровне «так должно быть» на Марсе вообще плохо. Тут как-то больше в ходу понятия «так и есть» или «так больше не будет».
 Славное прошлое мадам Картэн в четвертом отделе полицейского департамента известно весьма неплохо. Странным образом блестящая карьера борца с организованной преступностью вдруг продолжилась в секторе корпоративной безопасности. То есть там, где организованная преступность является, скорее, нормой поведения и одним из столпов установленного Порядка, чем аномальным проявлением Хаоса.
 Мадам Картэн, как уже было замечено, передвигалась в аэротакси в компании двух мужчин. Одного из них читатель уже знает — это господин Маро из планетарной администрации. По счастливому для мистера Маро совпадению он же являлся головным подрядчиком Департамента по развитию, то есть отвечал за строительство новых жилых и промышленных секторов. Миграционный бум на Марсе закончился, но приток землян, желающих начать новую жизнь на Красной планете, по-прежнему весьма велик, и проблема перенаселения висела над Марсити настоящим дамокловым мечом. А там, где перенаселение, там очень близко до социальных взрывов.
 Мистер Маро очень не хотел социальных взрывов, ибо весьма неплохо был осведомлен, в каком откровенно печальном состоянии находятся службы поддержания общественного порядка, а главное — в каком шатком равновесии находился баланс между корпоративным и криминальным влиянием на районы города.
 Еще мистер Маро (опять же, по совершенно случайному совпадению) занимал пост исполнительного директора инвестфонда «Гаррисон Фондейшн, Инк.», через который проходила львиная часть инвестиций в марсианскую инфраструктуру. Поднимали социальный уровень мистера Маро еще несколько должностей пониже рангом: директорство в паре строительных холдингов (оба де-факто принадлежали криминалитету восточных секторов Марсити), должность временно (уже девятый год) исполняющего обязанности президента крупного комбината по производству горнопроходческой техники и другие, совсем уж мелкие должности, которые сам мистер Маро нежно называл «моими свечными заводиками».
 Блестящая лысина господина Маро соседствовала с белоснежной сединой еще одного любопытного персонажа. Любопытного хотя бы тем, что кожа мужчины была густого шоколадного цвета, а возраст вовсе не говорил о приближающейся старости на фоне обильных седин. Третий и последний из пассажиров аэротакси был невысок ростом, сухощав и одет в скромное облачение не особо высоко вознесенного чиновника.
 Если бы в компании этих трех совершенно непохожих друг на друга людей вдруг оказалась Алина Гросс, она бы сразу же узнала двух из трех. В лысом она бы совершенно верно опознала Бильярдного Шара, знакомого по званому ужину и визиту к Артефакту, а в темнокожем обладателе белоснежной шевелюры — давешнего соседа по перелету на космическом лихтере «Лондон».

— Мне непонятна ваша позиция, мисс Картэн, — сказал темнокожий.
 Сидя на месте в заднем ряду аэрокара, он обращался чуть ли не к затылку женщины, что создавало определенные неудобства для последней — мадам Картэн была вынуждена постоянно поворачивать голову в сторону, чтобы не выглядеть совершенно уж бестактной.
— Можно просто Марианна, мистер Мортимер, — прохладно улыбнулась женщина, в очередной раз чуть ли не сворачивая шею.
— Хорошо, Марианна, — кивнул Ален Мортимер. — Конечно, можете называть меня Ален, но дело это не меняет. Мне непонятна ваша позиция по озвученной мною проблеме.
— Что именно из сказанного госпожой Картэн вам непонятно? — хмуро спросил лысый с соседнего сиденья. — Вам ясно дали знать, что проблемы ЕАСО не останутся для нас только проблемами ЕАСО. Мисс Картэн, безусловно, начнет собственное расследование случившегося, если уже не начала. И как только появятся результаты, мы тотчас поделимся ими с Комиссией по этике вашего агентства.
 Светловолосый недовольно покачал головой.
— Этого недостаточно, — сказал Ален. — Комиссия требует незамедлительной экстрадиции компаньонки в распоряжение земного консульства на Марсити.
— Зачем? — бросила через плечо женщина. — Азари под надежной охраной в полицейском департаменте. Там хорошие условия содержания, особенно для той, кто подозревается в двух покушениях на убийство, одно из которых закончилось результативно.
— Это не говоря о промышленном шпионаже, — добавил лысый.
— Да, не говоря о промышленном шпионаже, — кивнула Картэн. — И потом, Ален, ну какая вам польза в расследовании от этой синежо... простите, синелицей вертихвостки? Комиссию по этике должны в первую очередь волновать причины, по которым добропорядочный семьянин Кайл Бергер вдруг начал вести откровенно порочный образ жизни.
— Да, именно, — поддакнул Маро. — И еще очень интересны его связи с криминальными структурами Марсити, всплывшие совсем недавно.
— Мистер Бергер мертв, — отрезал Ален. — Он уже ничего никому не расскажет. А наша юная азари может рассказать.
 Марианна Картэн громко, отчетливо хмыкнула на переднем сиденье.
— Все, что она может рассказать, — сказала женщина, — она уже сказала. Я смотрела отчеты допросов из следственного отдела, ничего интересного. Азари врет, как врала бы любая преступница на ее месте.
— Азари очень редко, в редчайших, я бы сказал, случаях говорят неправду, — покачал головой Ален. — Это совершенно нетипично для синей расы.
— Так она же только физически азари! — Картэн в очередной раз изогнулась, заглядывая на задний диван. — Вы же сами предоставили нам профиль на компаньонку. Она росла в человеческой семье, людьми же и воспитывалась. У нее имеется не самый любимый ею брат — считайте, школу вранья прошла экстерном!
— Тем не менее, я вынужден не согласиться с вашей точкой зрения, — светловолосый сцепил руки на животе. — Если уж вы не хотите слушать и не собирае экстрадировать азари в земное консульство — это ваше дело. В конце концов, по марсианским законам она преступница и должна содержаться под охраной. Но уж обеспечить-то мне визит к пленнице вы можете?
— Лично я, как и господин Маро, не можем, — отрезала Картэн. — Я представляю интересы корпоративного сектора Марсити, как и мой спутник. Мы не влияем на муниципалитет Автономии.
— Да, действительно, — словно услышав какую-то полезную подсказку, оживился лысый. — Почему бы вам не поговорить с руководителем полицейского департамента? Мистер Чионг вполне в состоянии удовлетворить вашу просьбу.
— Мистер Чионг отказался со мной беседовать, — сказал Ален. — И порекомендовал встретиться с кем-то из корпоративной администрации. Я пошел туда, и меня направили к вам, госпожа Картэн. О том, что в этом деле нужно господину Маро, я даже не догадываюсь.
 Темнокожий представитель Комиссии по этике при ЕАСО с видимым намеком взглянул на соседа по сиденью. Лысый было открыл рот сказать что-то возмущенное, но мадам Картэн предотвратила перепалку в зародыше.
— Мистер Маро отвечает за извлечение нового Артефакта из-под песков. Отвечает со стороны потенциальных инвесторов, коих стараниями вашей преступницы становится все меньше.
— Да-да, именно, — снова поддакнул Маро. — После смерти Бергера и, что того хуже, происшествия с моим лучшим другом Ростиславом Бздичем, специалистом по геоинженерным изысканиям...
— Мы все сожалеем, что случилось с этими уважаемыми людьми, — прервала мужчину Картэн. — И нацелены в самое ближайшее время расследовать это дело. Как я уже говорила, расследованием занимается полицейский департамент. Боюсь, мы с мистером Маро ничем не можем вам помочь, мистер Мортимер. Обращайтесь в поли...
— К мистеру Чионгу? — усмехнулся Ален. — А он снова пошлет меня к вам или куда подальше?
— Генерал Чионг, очевидно, лучше знает, куда... Куда порекомендовать вам обращаться.
 На этот раз мадам Картэн не поворачивалась к собеседнику, оставшись в своем кресле неподвижно. Поэтому Ален Мортимер не мог заметить откровенно издевательской улыбки на тонко очерченных, пухлых губах смуглой брюнетки.
— Это ваше последнее слово? — спросил темнокожий.
— Да, мистер Мортимер, — женщина повернулась назад, улыбка на ее устах была уже совершенно искренней, насколько может быть искренней улыбка по служебной необходимости. — Я ничем не могу вам помочь.
— Я тоже, — вставил Маро.
— Хорошо, — Ален кивнул. — Высадите меня, пожалуйста, поближе к станции туботрама.
 Женщина что-то сказала водителю на местном — изрядно искаженном варианте земного китайского, — и аэрокар пошел на посадку.

— Он чертовски мешает, — сказала женщина, когда аэрокар снова взмыл в воздух. Теперь летучая машина неслась со всей возможной скоростью, совсем не так, как пять минут назад, когда на борту был темнокожий землянин.
— Чем именно? — спросил Маро.
— Он честен, неподкупен и, что еще хуже, искренне верит в то, что делает, — ответила Картэн.
— Не уверен насчет первых двух пунктов, — усмехнулся лысый. — У каждого есть своя цена. Просто он ее еще не назвал.
— Иди в жопу, Маро! — пересевшая на заднее сиденье Картэн толкнула собеседника локтем в бок. — Это ты у нас тут варишься всю жизнь, а я с Земли, я хорошо знаю, что такое старые кадры Альянса. От этого черного за километр несет военным прошлым, причем в далеко не задрипанных гарнизонах.
— И что? — Маро потер ушибленное ребро. — Он от этого становится ангелом во плоти?
— Нет, он человек, — после секундного раздумья сказала Картэн. — Стопроцентный человек. И вот как раз это меня очень сильно озадачивает.
 Судя по реакции лысого, он ничего не понял из сказанного спутницей. Поймав судорожную работу мысли на физиономии Маро, женщина выдохнула и устало, как ребенку в сотый раз, объяснила мужчине:
— Люди ненавидят инопланетяшек, особенно синежопых, — начала Картэн. — Они так устроены, Маро. Так случилось, что Земля получила по вине этой мерзоты больше всего. Нас тут и в одну тысячную не коснулись все те гадости, что доставляли землянам сначала костерожие, потом четерехглазые и, наконец, Жнецы.
— Ну хорошо, — кивнул Маро. — А причем тут азари?
— При том, дубина ты, что азари ни разу за всю историю взаимоотношений с человечеством не помогли людям! Ничем и никогда. И даже на помощь в битве со Жнецами пришли тогда, когда уже было подтверждено присутствие армады турианских военных кораблей и бесчисленного Мигрирующего флота.
— Все равно не понимаю...
 Мужчина отчаянно поскреб лысину.
— Иногда мне кажется, что ты ведешь переговоры с инвесторами не умом, а другими частями тела. Скажи, у тебя задница тоже такая же отполированная, как и череп?
— Да иди ты...
— Включи мозг, Маро! — женщина еще раз, уже куда менее сильно ткнула спутника в ребра. — Что нужно сделать азари, чтобы заполучить искренний интерес гипертрофированно человечного чиновника ЕАСО? Кем нужно быть азари, чтобы заинтересовать ренегата от того же ЕАСО?
— Ты о Бергере?
— И о нем тоже, — женщина кивнула. — Бергер оказался крысой. Шпионил в чью-то пользу, пользуясь маской добропорядочного функционера ЕАСО. Ладно, хрен с ним. Бывают такие и на Земле, без вопросов. Хотя, по моим данным на родине Бергер был чуть ли не святым. Ну ладно... с кем не бывает, убыл в наш гадюшник, омарсианился по полной программе. Но зачем ему компаньонка-азари, которая на деле практически человек? И второй вопрос. Чем азари — гнусная инопланетная мразь — может заинтересовать кристально честного офицера из Комиссии по этике? Даже если она по воспитанию человек?
— Не знаю, — честно признался лысый.
— Я тоже не знаю, и меня пугает такое сродство моего интеллекта с твоим, — вздохнула женщина. — Именно поэтому мы не имеем права отдавать синебрюшку землянину. Ни под каким предлогом. Я уже связалась со своими людьми в полиции, они будут футболить этого Мортимера столько, сколько нужно. А нам за это время нужно разобраться с этим дурацким по всем статьям покушением на Бергера и этого твоего инженера...

***

 Вход в Трубу Ален Мортимер нашел почти сразу — он не жаловался на зрительную память, и однажды увиденная схема пятьдесят пятого района Марсити накрепко засела ему в голову. Дважды свернув в нужных местах, Мортимер узрел примерный указатель в форме стилизованной буквы «Т», словно бы собранной из двух отрезков туботрамовского тоннеля.
 Проезд до двести шестого района, где содержалась под стражей молодая азари, стоил почти полсотни стандартов. Мортимер озадаченно потер затылок — и без того скромный бюджет поездки, вынудивший мужчину лететь медленным «Лондоном», после оплаты проживания на неделю вперед (в долг на Марсе никто ничего не продавал, это касалось и гостиничного бизнеса) показывал дно. Впрочем, этот же самый бюджет — вот ведь удача! — познакомил его с Алиной Гросс. За время путешествия в компании азари Мортимер получал исключительно положительные впечатления о чуть наивной, но хорошо образованной, вежливой и приятной в общении синекожей инопланетяночке. Тогда еще Ален не знал, что именно эта высокая, статная девушка законтрактована по заявке Кайла Бергера. Если бы знал, то наверняка отнесся бы к очевидному интересу азари с большим почтением.
 Кхм, очевидному... Да уж, та еще была очевидность. Синекожая атаковала его своими гормонами с начала путешествия и до самого конца, причем концентрация «обаяшек азари» росла чуть ли не по экспоненте. Если бы не старая, еще военных времен генетическая обработка его гормональных узлов, быть бы межрасовому сексу еще на палубе корабля. Черт бы побрал его учтивость, до которой так падки оказываются молоденькие азари!
 Впрочем, сейчас это уже неважно. Сейчас куда важнее добраться до Алины раньше, чем до нее доберутся кто-нибудь из насквозь продажной администрации Марсити. Алену не нужно было носить с собой полиграф, чтобы определить вранье — мадам Картен буквально воняла им. Не говоря уж о ее низкорослом дружке с зеркальной прической.
 То, что Алена запускают на корпоративное динамо, он понял еще в полицейском участке. В реакциях полицейского администратора прослеживалась все та же язва коррупции, буквально уничтожающая марсианское общество с момента декларации, так сказать, независимости. То, с какой легкостью планетарная администрация заполучила абсолютную власть в свои руки, и то, с какой легкостью уступила эту власть корпорациям буквально через пару лет после обретения — все это не могло не привести к тому, к чему привело. На Марсе отрабатывалась одна из схем построения так называемого сбалансированного общества — общества без морали и правил, общества беззакония, управляемого только по праву сильного. Доподлинно неизвестно, какие из мегакорпораций Земли, ущемленные Ассамблеей в правах, отыгрались на несчастной Красной планете. Но то, что марсианское общество тяжело и, видимо, безнадежно больно, Ален ощутил, едва покинул разочарованную Алину Гросс в здании аэровокзала.
 Ох, Алина, Алина... Девочка синекожая, во что же ты вляпалась?

 Ален спустился вниз по лестнице, оплатил проезд наличными, и вышел на платформу при Трубе. Счетчик над шлюзовыми воротами показывал почти три минуты и ритмично отсчитывал время назад.
 За две с небольшим минуты до прибытия капсулы Мортимер заметил обоих персонажей, что следовали за ним с самой стоянки аэротакси, где его высадили чинуши корпоративного сектора. Помнится, сначала Ален не придал значения сначала одному, а затем и двум «случайным попутчикам». Отслеживать подобного рода сопровождения Алан Мортимер научился еще сорок лет назад, и владел этим навыком весьма прилично. Настолько прилично, что даже просчитал и третьего — наблюдателя. Тот не преследовал Мортимера, и даже шел, казалось, в другом направлении. Но опытный взгляд Ален тут же подметил внимание к своей персоне, а еще большее внимание — к успехам двух соглядатаев, идущих следом.
 Надо сказать, агентурная подготовка у преследователей была отвратительной. Перед кем бы они ни отчитывались, перед мадам Картен ли, или еще перед кем, но Алену раза три было бы как два пальца сбросить их с хвоста. Но всякий раз он сдерживался — его интересовал скорее не факт слежки как таковой, а реакция преследователей на те или иные его телодвижения. Это могло выдать заказчика куда лучше, чем прямой допрос с пристрастием.
 Мортимер дождался капсулы. Все время, пока народ выбирался из Трубы и, наоборот, запихивался в тесный вагон марсианской подземки, Ален простоял возле пластиковых дверей туботрама, не делая попытки сесть в транспорт. Иногда он поглядывал на табло — там уже сменилась информация о маршруте: следующая капсула отправится по зеленой ветке, в отличие от этой, которая поедет по оранжевой.
 Зеленая ветка ведет в область трехсотых секторов. Оранжевая — к двухсотым. Что будут делать соглядатаи, узнав, что он не собирается ехать напрямую к полицейскому участку, где томится азари?
 Оба хвоста оставались весьма спокойны. Без сомнения, они уверовали в собственную невидимость для объекта слежки, и просто вели его, не стараясь предотвратить неизбежное. Неизвестно уж, кто их инструктировал, но оба лба — и якобы доковский рабочий в засаленном комбинезоне, и «бизнесмен» при модной в нынешнем сезоне шляпе «а-ля фуражка», оставались совершенно спокойны, ожидая вместе с Мортимером следующей капсулы.
 Ален дождался предупредительного красного сигнала, проигнорировал негромкую сирену в дверном проеме и бросился в вагон за мгновение до того, как внутренние двери начали свое движение. Рывок получился знатным — однажды запущенные в организм нанопомощники сработали как надо, исправно усилив как скорость нейроимпульсов, так и динамику переходных и быстрых мышечных волокон. Заметить движение Алена не смогли даже камеры безопасности над дверным проходом, что уж тут говорить о соглядатаях — для обоих из них объект слежки просто взял и испарился с места.

 К счастью, внутри вагона туботрама было как достаточно просторно, чтобы никого не покалечить сверхускорением, так и достаточно тесно, чтобы никто не заметил необычного, чуть ли не мгновенного появления еще одного пассажира.
 Закрылась внешняя дверь Трубы, и Ален Мортимер не удержался, чтобы не показать сквозь прозрачный пластик неприличный жест самому шустрому из преследователей — тому самому бизнесмену в модной кепочке. Огорошенный внезапной «телепортацией» мужчина озадаченно смотрел, как Ален уезжает от него.
 Ален Мортимер усмехнулся, и только после этого глубоко вздохнул. Потом раз и еще раз — гипервентиляция легких отлично помогала погасить активность наноботов, по вине которых Ален был вынужден стоять на месте, чтобы не изуродовать кого-нибудь из пассажиров случайным и резким, за гранью человеческих возможностей движением. Наконец, уровень ассистанса упал до приемлемого уровня, и Ален Мортмер осторожно отошел от двери, направляясь в центр вагона.
 Капсула набирала скорость, везя темнокожего мужчину на встречу с голубокожей азари. В то, что он обязательно встретится с девочкой в самое ближайшее время, Ален верил абсолютно. Ясно, что Алину не передадут в распоряжение Земли. Значит, нужно встретиться с азари на чужой территории. Если полиция не внемлет его нижайшим просьбам о встрече с арестованной (у Алена имелась пара легенд на этот случай), придется действовать силовым методом.
 Очень, конечно, не хочется вспоминать былое и причинять кому-либо вред. Но тут, похоже, такая каша заварилась, что внезапное «этическое несоответствие» Кайла Бергера — это только вершина нефиговых таких размеров айсберга, на девяносто процентов скрытого под поверхностью очередного марсианского заговора.
 О, боги справедливости! Неужели вы так никогда и не соизволите наделить Красную планету своим вниманием?

***

— Да, Лиадора, я слушаю.
 Голос матриарха Этиты был сух и как будто даже недружелюбен, но все, кто знал главу Миссии автономии Титан на территории другой автономии, марсианской, давно уже привыкли к необычному для азари тембру голоса. И уж тем более никому и в голову не приходило заподозрить за этим тембром что-то нелицеприятное в свой адрес. Когда Этита считала нужным устроить разнос, она это делала ровно таким же тоном, как объявляла благодарность.
— Мать Этита, у нас срочное донесение из отдела мониторинга служебных коммуникаций, — произнесла Лиадора, вытянувшись в струнку перед голоизображением Матриарха.
— Докладывай, — приказала глава Миссии.
— Наши перехваты сообщают об активности полиции людей в двести шестом секторе. К сожалению, большая часть передач идет на зашифрованных каналах, но мы подключились к некоторым второранговым служебным коммуникациям, и по результатам предварительной...
— Короче!
— Есть короче! — Лиадора встала еще более «смирно», если это вообще было возможно. — Люди арестовали одну из наших.
— Причина?
— Покушение на убийство, мать Этита, — произнесла дичайшую ахинею в своей жизни Лиадора, сама не очень веря в то, что говорит.
 Реакция главы Миссии была предсказуема. Матриарх Этита разом переключилась на встроенное шифрование, и бессильный расшифровать еще и видеосигнал ВИ разочарованно моргнул индикаторами. Проекция Этиты рассыпалась на голубые кубики, а в офисе Службы внешней разведки разом повырубало половину светильников. Все ресурсы отдела ушли на криптозащиту соединения с головным офисом Миссии.
— Кто подозреваемая? — произнес голос Этиты, еще более сухой, чем обычно, из-за неизбежного при тройной квантовой защите искажения.
— Ее нет в нашей базе данных, мать Этита, — ответила Лиадора, с облегчением становясь в позу «вольно». — Ближе всего к нам сейчас доктор Пассанте, но доподлинно известно, что на момент шевеления в полицейских кругах людей она находилась в другом конце города.
— Задача номер один, — приказала Этита. — Выяснить личность арестованной. Задача два — собрать максимум данных по всем перемещениям Пассанте за последние сорок восемь часов. Задача три — обеспечить постоянный канал связи с Автономией на все время расследования. То есть с этой секунды и до моего приказа о завершении этого дела. Вопросы?
— Есть, мать Этита. Что делать, если..., — Лиадора сглотнула. — Если окажется, что арестованная в самом деле... убийца?
— Есть основания полагать, что таинственная убийца причинила вред кому-то из наших? Пассанте там, ну или еще кому, кто сейчас на Марсе?
 Лиадора сверилась с данными коммуникатора. На это ушло примерно двое больше времени, чем на работу с привычным инструметроном, но увы, официально объявленный людьми режим Послежизни касался азари точно так же, как и остальных рас. После того, как все ИИ оказались вырубленными навсегда, а с конструированием новых систем искусственного интеллекта возникли какие-то невероятные, противоречащие всем физическим законам проблемы, голубокожая раса оказалась вынуждена экономить ресурсы ВИ-интерфейсов. Везде, где это только возможно, инструметроны заменили на обычные терминалы, а ВИ-интерфейсы попросту исчезли из обихода, разом став стратегическим товаром.
— Нет, мать Этита, — Лиадора не смогла сдержать вздоха облечения. — Никто из азари, проживающих на Марсе, за последние двое суток не пострадал.
— Значит, не о чем волноваться, — раздался голос Матриарха. — Проблемы с численностью земного или марсианского населения нас не касаются. Приказываю считать нашу таинственную убийцу априори невиновной. А теперь все взяли свои синие задницы в руки — и за дело!

***

— Капитан Грин, вам зашифрованная передача.
— Переведите на коммуникатор в моей каюте.
— Есть, сэр. Сделано, сэр.
 Рональд Грин поморщился. Меньше всего на свете он любил зашифрованные передачи. Куда меньше даже, чем необходимость шифровать собственные донесения. Со своими-то все ясно — служебная необходимость, выполнение которой прописано в каком-то из бесконечного разнообразия служебных регламентов. А вот когда приходит шифровка сверху, то жди неприятностей. Или подлянки. Или подлянки с неприятностями. Или, что куда чаще, просто очередной малозначимой детали, которую высшие чины сочли необходимым спрятать за квантовым шумом криптографических алгоритмов.
 Грин добрался до своей каюты за рекордные двадцать две секунды — интереса ради он всегда отмечал, сколько времени ему требуется на путь из разных уголков корабля до собственной резиденции. Сегодня, вот, оказалось, что из тренажерного зала, где Грин дубасил боксерский манекен, до каюты ровно двадцать две секунды. Ровно столько же, кстати, как и из женского туалета. Довелось как-то посчитать и оттуда время прибытия...
 Черт, причем тут это вообще?

— Грин на связи, — произнес Рональд еще до того, как настроился видеоканал. Как и подобает зашифрованной передаче, качество было весьма посредственное, штатный интерфейсный ВИ корабля не располагал ресурсами, достаточными для полнопотокового декодирования.
 Голоэкран развиднелся, и на фоне помех образовалось скуластое лицо Адмирала Ли Хакета-младшего. Нет-нет, к прославленному адмиралу Хакету, герою чертовой кучи битв, включая знаменитое побоище за Землю, этот человек не имел никакого отношения. Отец адмирала, Ли Хакет-старший, приходился знаменитому флотоводцу однофамильцем и даже не являлся потомственным военным. А вот его сын, Ли Хакет-младший, или попросту Джуниор, предпочел военную службу, хотя точно знал, что не будет ни одного кадрового вояки, который не заподозрит в карьере молодого офицера типичную папиковую синекуру.
 К счастью, молодой Хакет справился с психологическим давлением на отлично, а уж когда он с блеском эвакуировал персонал лунных баз за шесть минут до их уничтожения флотом Жнецов, авторитет Джуниора подскочил до небес. Сам адмирал Хакет после битвы за Землю, подписывая наградной лист, заявил, что он бы не мог желать себе лучшего сына, чем «этот реактивный сукин сын».
 На несколько лет за Джуниором закрепилось прозвище Реактивный Ли, но впоследствии как-то завяло, и Ли Хакет-младший в кругах военных снова стал просто Джуниором. Его скуластое лицо и хитрый азиатский прищур, полученный по материнской линии (супруга Ли Хакета-старшего родом из Шанхая), стали таким же неизменным атрибутом ВКС Ассамблеи, какими в свое время были хмурная внешность и примечательный шрам через всю щеку первого и, надо полагать, единственного адмирала Хакета — героя ВКС Альянса. Того самого, чью годовщину смерти недавно отмечали во всех флотских частях, и не только там.
— Грин, примите новое назначение по классу Тета.
— Готов к приему, адмирал. К слову, доброй ночи.
— У нас сейчас полдень, — Ли фыркнул, одновременно что-то подключая на пульте управления связью. — Так, пакет пошел. Шифровка стандартная, три нуля. Голосовой ключ «Луизиана». Как поняли, Грин?
— Понял хорошо, адмирал. Ключ «Луизиана». Фиксирую загрузку пакета.
— Отлично, Грин. Тогда до связи, когда прибудете в пункт назначения. Хакет, окончание сеанса.
Ох уж эти его комплексы!

 Легендарное «Хакет, конец связи» никак не давалось однофамильцу прославленного генерала. И раньше не давалось, когда Ли Хакет-младший еще ходил в лейтенантах, а затем в капитанах. И даже теперь, заслуженно став адмиралом, он так и не смог взять для себя стандартную на флоте оконцовку переговоров.
В общем-то, Грин мог понять Джуниора. Уж больно узнаваемой чертой легендарного адмирала была эта его «Хакет, конец связи». Взять на себя смелость повторить то, чем буквально-таки спас Галактику от уничтожения великий Стивен — нужно иметь значительную силу воли, граничащую с наглостью. С первым у Джуниора проблем нет. А вот с наглостью, очевидно, недобор.
Пискнул бипер терминала, подтвердив загрузку и первичную расшифровку пакета с ЦУ. Так уж повелось, что служебные задания не передаются в общем потоке квантово зашифрованных передач, а транслируются отдельно от ключа. Оно и правильно — надежность такого метода выше. Насколько именно — пусть считают аналитики, Грину же достаточно того, что открыть ЦУ может только обладатель капитанского доступа, знающий, к тому же, голосовой ключ разблокировки. Без этого короткого, зачастую бессмысленного слова вся директива из штаба флота — лишь разрозненный пакет битиков и байтиков.
 «Произнесите ключ разблокировки», — выдал терминал.
— Луизиана, — сказал Грин, и тут же углубился в чтение. Процесс фрактального сжатия невероятно долог, а будучи дополнненый криптозащитой, еще больше удлиняет процесс подготовки. Зато расшифровка фрактальных сигналов практически не требует вычислительных ресурсов, что немаловажно для принятия ЦУ в условиях, например, напряженного боя, когда каждый узел ВИ на счету.
 ЦУ оказалось на удивление коротким. Штаб приказывал «Бургундии» занять позицию на орбите Марса и подключиться к планетарным сетям передачи данных. Для дешифровки служебных каналов разрешалось использовать все официальные методы, включая межправительственные соглашения Земли и Автономии по обмену разведданными. Но кроме того, шифровка прямо указывала Грину, что в борьбе за информацию допустимо использование всех вычислительных ресурсов корабля, даже если это повлечет критическую потерю мощностей во второстепенных информационных бортовых системах.
 Применительно к любому другому судну это могло означать, что нужно по возможности полно прошерстить все открытые каналы связи, а с защищенными... Ну, как получится.
 Но «Бургундия» — не самый обычный корабль. Самое слабое, что можно сказать об этой посудине — она, блин, ну вообще вся насквозь экспериментальная, мать ее через шпангоут. Со всеми неизбывными трудностями типа бесконечных программных и хардварных глюков, запредельной секретности и прочая, прочая, прочая. И то, что штаб флота приказал использовать решительно все возможности по присасыванию к информационным каналом, значит...
 Грин понятия не имел, что это значит. Лишь мерзкий холодок в груди подсказал капитану — намечается какое-то политическое дерьмо.
«Бургундию», как подозревали все, у кого в голове больше одной извилины, создавали специально для политического дерьма. И оно началось.
Добро пожаловать в Большую Игру, капитан Грин. Что б тебя через шпангоут...


----

Примечания:

Киберикша или сайберикша (cyberikshaw) — вид извозного транспорта в колониях, представляющий кибернетическую коляску на электрическом ходу и оснащенную простейшим навигационным ВИ. Сайберикши производятся как промышленным образом, так и кустарно.
Хакет, окончание сеанса — в оригинале «Hackett, out of link».
Хакет, конец связи — в оригинале «Hackett, out».
ЦУ — целеуказание.

Отредактировано: Архимедовна.