ME Afterlife: Комиссар по этике. Глава 8. Шевеление в низах

За десять секунд до того, как все началось, на коммуникатор Вайлет пришло какое-то сообщение. Женщина, продолжая неотрывно смотреть на разоблачающуюся из кварианских шмоток Пассанте, выслушивала какое-то донесение, потом резко нахмурилась, и... 
Алине казалось, что дежа вю повторяется. Причем, в самой кошмарной своей части. 
Дверь слетела с петель спустя всего мгновение после того, как Вайлет схватила со стола странный пистолет, а свободной рукой буквально снесла с кресла Алину. Удар был столь силен, что в плече Алины что-то хрустнуло — а потом она встретилась головой со стеной, которая внезапно оказалась куда ближе, чем могло бы показаться. 
«Опять», — пришло в голову азари вместе с потемнением в глазах. 
Потом на Алину упала дверь, и весь недолгий бой она уже не видела. Очнулась где-то за пару секунд до того, как массивная дверная створка, повинуясь силище Вайлет Блад, бабочкой спорхнула с несчастного тела азари. 
Бешено, безумно, яростно болел затылок, да и вообще вся голова. Удар в стену пришелся ровно тем же местом, которым до этого она тормозила о кресло. Алина со стоном прислонила руку к складкам на голове, потом посмотрела на кисть. Рука была залита ровным слоем крови — обычной фиолетовой азарийской крови. В глазах все по-прежнему плавало, сильно тошнило. 
— Вставай, принцесса, — раздалось где-то вдали, и Алина почувствовала, как ее поднимают на ноги. 
Тут же стало совсем плохо, и ее вырвало. 
Алина упала на колени, подчиняясь позывам не желающего расставаться с утренним завтраком желудка. Но реакция организма на сильнейшую головную боль — в точности такая же, как у людей — заставила Алину вытошнить то немногое, чем удалось подкрепиться в тюремной камере. 
— Ну как ты? 
Это уже Пассанте. Азари склонилась над Алиной, все еще стоящей на четвереньках. 
— Жива? — это Блад. 
— Жива-жива, — ответила за Алину ученая. — Сильное сотрясение, не иначе. Плюс рецидив вот только что. Обязательно было стучать девочкой о стену? 
— Ну извините, синенькие недотроги. Времени взять на ручки и перенести девчонку с линии стрельбы уже не было. 
— Спа... — Алина закашлялась. — Спасибо, Вайлет. 
В глазах уже не было кровавого тумана. Был просто туман — Алина никак не могла сфокусироваться. Ни на синем лице доктора Пассанте, ни на возвышающейся где-то в далеких высотах грубой физиономии полицейской. 
— Что это... было? 
— Это было маленькое предательство, — заявила Блад и пнула ногой что-то на полу. — Впредь, доктор Пассанте, перед тем, как назначить встречу, убеждайтесь, что ваш коммуникатор не отслеживают. 
— Я... Я не знала! 
— Вот я про это и говорю, — Блад перезарядила пистолет (термозаряд с шипением упал в какую-то лужу на полу, и Алина запретила себе гадать, из чего эта лужа). — Скажите спасибо моему старому другу, который тут по совместительству совладелец этого богом забытого отеля. Не дозвонись он мне на служебный коммуникатор, все могло быть совсем иначе. 
Ни Алина, ни, судя по виду второй азари, сама доктор Пассанте понятия не имели, что это за старый друг у полицейской. Но безусловно, они были ему очень, очень и еще раз очень рады. Алина, впрочем, больше радовалась относительному покою и отсутствию сиюминутной необходимости биться головой о жесткие предметы. 
— Пошли, дамочки. Сейчас тут будет очень, очень шумно. 
— Шумно? — не поняла Алина. 
— Доктор Пассанте, — Вайлет с оттенком признательности, перемешанной с досадой, глянула на ученую, — не смогла удержаться, и по своей азарийско-киллерской привычке шваркнула нападающих биотической волной. Сейчас, поди, в полицейских отделах всего района завывают сирены. 

Алине помогли подняться. Пол по-прежнему качался, голова нещадно болела, но зато уже можно быть разглядеть лица своих спасительниц. На остром, не очень-то красивом лице ученой читалась тревога и беспокойство. Высеченная из камня физиономия Вайлет Блад не проявляла никаких эмоций. 
Полицейская поднесла палец к уху и активировала коммуникатор. 
— Странно, — пробормотала Вайлет. — Коммуникатор Игоря не отвечает. У него прямой выход на патрули, мог бы подсказать, что там снаружи намечается. 
Они вышли из номера. Можно было бы сказать «торжественно вышли», рука под руку, втроем в ряд. Да как угодно, боже, могли бы выйти, хоть бы пританцовывая. Биотический удар Пассанте не только раздавил четырех не опознаваемых теперь мужчин до состояния дохлых лягушек, но и вынес дверной косяк вместе с кусками стены. Дверной проход расширился раза в три. 
Алина с уважением посмотрела на ученую. Вот уж не думала, что кабинетная работа в глуши архивов, чем была известна Пассанте, способствует такому уровню биотического мастерства. 
— Да, слушаю, — у Вайлет, наконец, наладилась связь. — Что? Игорь, я слушаю! Нет, говори громче. Что? Кто? Когда? Бл%*ь! Держитесь, говорю! Да, поняла, сейчас же! 
Блад преобразилась. Только что они просто быстрым шагом шли по коридору отеля — и вот полицейская сорвалась на полубег. Алина и Пассанте тут же отстали. 
— Прячьтесь как можно глубже! — на бегу прокричала Блад. — Берите такси и улетайте как можно дальше! Нет, погодите. 
Блад остановилась, метнулась обратно к азари, покопалась в одном из карманов своего комбинезона и вручила Пассанте пластиковый прямоугольник. 
— Это ключи от моей квартиры, укройтесь там. Замок простой, опознавания нет. Адрес на обороте. Не уверена, что это самое надежное место на Марсе, но лучше, чем многие. И да, мадам киллер. Покопайтесь в моем одежном шкафу, там, может, найдете себе что поприличнее. 
С этими словами Вайлет убежала в сторону лестницы, и спустя полминуты о присутствии полицейской напоминал только желтый прямоугольник электронного ключа. 
— Не спрашивай меня, — нахмурилась Пассанте. — Сама ничего не понимаю. Идти можешь? 
— Да... наверное, — сказала Алина и встала в полный рост. 
Немного шатало, по-прежнему дико болела голова, но в целом было терпимо. Вот только измазанная в крови ладонь напоминала, что в реальности-то все было далеко не терпимо. Откровенно фигово все было, выражаясь языком родных осин. 
Если то, что случилось на двадцать восьмом этаже отеля, можно было назвать локальным кошмаром, то картина, встретившая их в холле «Тара», иначе как катастрофой не именовалась никак. 
Портье за стойкой не было видно — но внимательная Алина заметила туфельку миниатюрной девушки. Той самой, что встречала их в отеле и вручала ключ от номера. Думать о том, что случилось с обладательницей туфельки, не хотелось совершенно. Огромная обугленная дырень за стойкой навевала мысли о чем-то военного происхождения. Шансов при столкновении с чем-то очень военным у беззащитных гражданских нет. 
Два трупа у дальней лестницы — спины вспороты прицельным огнем из автоматического оружия. Алина даже помнила, какого. В номере у одного из нападавших была армейская штурмовая винтовка. Вернее, винтовка валялась рядом с расплющенной тушкой нападающего. Вайлет решила не забирать трофейное оружие. 

Кто эти двое у лестницы? Судя по всему, случайные свидетели, пытающиеся скрыться с места бойни. 
Охранник — без головы. Натурально без головы. Видимо, лопнула как перезрелая тыква при попадании пули, разогнанной полем массы до закритической скорости. Такой, при которой удар пули даже в жидкость приводит к мгновенному растрескиванию этой жидкости. Бух — и аквариум с рыбками брызжет размолотыми рыбками на стены. Или голова. Тоже брызжет. Размолотыми мыслями, ха-ха. 
Желудок метнулся навстречу уходящему в безумие сознанию. Алина не смогла сдержать очередного рвотного позыва. 
Рвать было нечем — в горло, казалось, засунули грубый металлический стержень в заусенцах, и проворачивают его, проворачивают... Крутят, толкают вперед-назад... Самая жесткая ашури-порнография такого не покажет, покупайте билеты в центральных кассах! 
— Я... — Алина снова выгнулась дугой от рвотного позыва. — Я в норме. 
Утерев губы, азари поднялась — Пассанте помогла соплеменнице встать. В мыслях Алины потихоньку начинало проясняться. 
— Это не люди. Это какие-то изверги... — прохрипела Алина, глядя на второго охранника. 
Этому повезло больше, если можно так сказать. Удар сверхскоростной пули пробил мужчине горло, гидродинамическим шоком погасил сознание раньше, чем пожилой охранник умер от кровопотери. 
Алина шатающейся походкой, под руку с Пассанте, направились к выходу. 
— Стой! — ученая дернула Алину за руку. Ту самую, по которой прошелся могучий кулак Вайлет Блад. Алина не удержалась и ойкнула. 
— А, извини, девочка, — Пассанте склонилась над перегнувшейся от боли Алиной. — Нам нельзя через главный выход. Там наверняка уже туча зевак. Давай за мной, я знаю планировку. 
Алина уже не была в состоянии перечить. Шумело в ушах, дико болела голова, горело плечо, мутило и шатало. Вторая азари чуть ли не волоком дотащила Алину до незаметной дверцы за лифтами. Толкнула створку — за ней оказалось какое-то служебное помещение. Потом еще одно, и еще одно. Пассанте минуты две буквально тащила Алину на себе, и краем сознания девушка удивилась невероятной физической силе ученой. Потом заметила, что кожа доктора Пассанте светится темно-синим светом, и все стало ясно — ученая помогает себе биотикой. 
Наконец, они выбрались в какой-то переулок, спустившись в него по крутой лестнице. 
— Теперь нам нужен транспорт, — Пассанте оглянулась в поисках выхода. — Сюда, Дейнора, за мной. 
Алина не стала спрашивать, что это за Дейнора. 
В конце концов, когда ты еле стоишь на ногах, а единственный человек, знающий, что делать, ведет тебя под руку, мелочи типа случайной ошибкой с именем становятся совершенно не важны. 
Боги и демоны, как же болит голова! 
 

Алену Мортимеру не удалось побеседовать с начальником полицейского участка. Причина тому была прозаична и более чем весома. Когда Ален прибыл на место, говорить уже было не с кем. 
Полицейский участок — большой, явно содержащий далеко не один отдел — перестал существовать. Бурлящее, неуправляемое стадо зевак боялось подойти на место бойни, и оставшимся в живых полицейских не нужно было отгонять толпу. Это очень хорошо, что не нужно. Потому как Мортимер сильно сомневался, что контуженные, раненные или просто злые, как черти полицейские, удержатся, чтобы не завалить пару-другую зевак просто из спортивного интереса — а чтобы не мешались тут. 
Мортимеру доводилось видеть страдания. Доводилось воевать и убивать. Доводилось видеть, как разбирают на кирпичи здания во время голодных бунтов. Приходилось видеть, как сметают полицейские кордоны — в славном прошлом Алена Мортимера было достаточно картинок на любой, самый извращенный вкус. Ни одна из этих картинок не оставляла Алена равнодушным, но собирая их, он оставался профессионалом, и до завершения операции не позволял себе ни грана сочувствия, жалости или расслабленности при виде страданий других. 
Ален Мортимер был отличным специалистом. Именно, что был. В свое время. Сейчас он просто курьер-наблюдатель от Комиссии по этике при ЕАСО. Поэтому сейчас он может ужаснуться происходящему — разумеется, без угрозы его врожденной и развитой наблюдательности. 
Полицейский департамент (а это, видимо, в самом деле был департамент, а не отдел и не участок) подвергся массированной атаке не более получаса назад. Входные двери вскрыты эксплозивными зарядами из чего-то крупнокалиберного. Этим же чем-то уничтожена охрана на входе. Обычно охрана в полицейских департаментах находится в бронированных капсулах, но все, от чего может заслонить эта броня — от оружия какого-нибудь психа-маньяка. Или, в крайнем случае, от пуль штурмовой винтовки. 
Выстрел из кумулятивно-небулайзерного гранатомета с близкой дистанции — вовсе не то, на что рассчитывали создатели охранных капсул. 
Скорее всего, дело обстояло так. Нападающие одним выстрелом снесли часовых на входе, затем вскрыли бронекапсулы с находящимися там охранниками. Вряд ли те успели поднять тревогу — обычно человеку требуется две-три секунды после шока от близкого разрыва. Прицелиться в проем — куда меньше трех секунд. 
Потом штурмовая группа рванула на захват здания, а снаружи остались четверо боевиков с автоматическим оружием — на случай внезапной подмоги полицейским со стороны патрулей. 
Вот они, все четверо. Слегли с рваными ранами на спине — кто-то целенаправленно расстрелял их из малокалиберного ствола. С чудовищной скоростью и точностью — но именно из маленького пистолетика. Скорее всего, табельного «Стража». 
Обгорелые ставни первого этажа показывали, где шел бой. Нападающие пытались прорваться в правое крыло здания. Ален не был знаком с планировкой полицейского департамента, но зарубку на память оставил. Одно из окон вылетело из стены и, пролетев по улице, ударило в здание напротив. Видимо, кто-то внутри полицейского департамента проявил нетерпение и активировал термобарическую гранату. 
Второй этаж здания почти не поврежден. Лишь несколько зарубок на стенах в районе окон говорят, что четверо бандитов снаружи регулярно постреливали по окнам, отгоняя от них излишне любопытных полицейских. 
Во всем этом безумии единственное, что никак не удавалось понять Алену, это какого черта куча вооруженных людей внутри хорошо защищенного здания оказалась беззащитна перед горсткой нападающих. Да, пусть с мощным оружием, но в любом случае их было немного! Ален знал специфику патрульной службы и отдавал себе отчет, что если охрана заприметит какой-нибудь грузовик с вооруженными людьми, она тотчас запечатает вход бронестворками. А их уже так просто не вскроешь, чтобы разом пробраться внутрь. Да и в распоряжении охранников всегда имеются штурмовые винтовки — достаточно отойти от дверей и взять их на прицел, и сюрпризы нападающим обеспечены. 
То есть нападающие атаковали скрытно, внезапно. Значит, малым числом. Но тогда их должны были перебить еще в первых паре помещений — на каждых десять полицейских как минимум три-четыре будут при оружии. Этого достаточно, чтобы отбить атаку горстки безумцев. 
Нет, что-то тут не сходится. Надо будет запрашивать информацию отдельно, а пока... 
Пока Ален с горечью констатировал, что возможности встретиться с азари у него нет. Неужели это... да нет, чепуха. Не будет дамочка из корпоративного сектора жертвовать десятками полицейских только ради того, чтобы не дать надоедливому агенту ЕАСО встретиться с азари. 
Стоп! 
Очевидно же! Дело не в том, что кто-то препятствовал Алену. Слишком уж много чести он на себя берет. Дело в том, что кому-то нужно самому либо встретиться с гулобокожей, либо... либо устранить ее. 
Вот это уже куда больше похоже на правду. Вот только узнать бы, осталась ли девчонка в живых после нападения на участок? Впрочем, это уже не самая большая проблема. Нужно лишь посидеть здесь, в укромном месте, таком удобном для наблюдений, и посмотреть, кого будут вывозить из раздолбанного здания. Наверняка будут полицейские — это понятно. Точно будут нападающие, это тоже понятно. Но вот азари... Если тут вдруг появится раненная или убитая азари, дело не обойдется без визита марсианской Миссии. Ален слишком хорошо знал голубокожих, чтобы ошибаться на их счет. Как только информация о пострадавшей азари выйдет за пределы участка, тут обязательно появится целая делегация с Титана. 
Что ж, осталось только подождать. Иногда ждать и смотреть — самая лучшая стратегия. 
Вот только еду сюда не закажешь, увы. Придется поголодать. 

*** 

Матриарх Этита окинула взглядом оперативно-информационный центр Миссии. Ввиду особых отношений Матриархата и марсианской Автономии азарийская Миссия была вынуждена базироваться в нескольких офисах. Марсианские власти упорно не продавали азари одно большое офисное здание, например, как сделали это для волусов. Да что там волусы — даже кварианцы имели на Красной планете свой собственный центр, разместившийся аж в четырех зданиях, одно из которых полностью отдали под резиденцию Стола Паладинов. 
В случае же с азари все было куда сложнее. Марсиане закусили удила, как только получили очередной отказ на организацию на Марсе официального эскорт-агентства. В этом не было ничего политического, лишь здравый расчет. Кредитоспособность Марса, несмотря на все попытки марсиан казаться обеспеченными, по сравнению с Землей была крайне невелика. Также, как и моральные нормы, царившие в основе марсианского общества. В общем, Титан не разрешил основать в Марсити даже самого маленького официального эскорт-агентства азари. Поскольку спрос на услуги той же «Тессиары» на Земле превышал предложение в несколько десятков раз, никто из голубокожих не стал скорбеть об упущенных шансах на Красной планете. 
Как результат — шесть малюсеньких офисов азарийской Миссии, разбросанные по всему Марсити. Один из них — центр оперативной информации и аналитики — и посетила матриарх Этита. 
Глава Миссии устроилась в кресле позади большого С-образного стола, где за купленными на Земле терминалами сидели аналитики отдела. Всего в офисе работало девять азари, одновременно на смене находилось шестеро, включая бессменного руководителя, Серину Т’Лоак — однофамилицу легендарной Королевы Омеги. Интересно, как там Ария? После того, как Шепард вернул ей Омегу в обмен на Петровского, устроилась ли преступная принцесса так, как привыкла? Наверняка. 
Дежурным оператором сегодня была Лиадора Пананнис — довольно молодая азари, едва разменявшая третью сотню стандартных лет. 
— Докладывай, Лиадора, — Этита возложила руки на подлокотники. 
— Есть, — девушка вытянулась перед начальницей. — Арестованной является некая Альена Г’Рос, с Земли. 
— Что за бред? — Этита прищурилась. — Это не азарийское имя. Да и фамилия тоже какая-то странная. Г’Рос... впервые слышу. 
— Это, мать Этита, вообще странная личность, — Лиадора глянула на планшет с данными. — Альена родилась, как принято считать, около пятидесяти лет назад... 
Матриарх Этита шумно выдохнула. Пятьдесят лет — даже девчонкой не назвать! 
— ...ее усыновила семья людей, — продолжила Лиадора. — Альена росла в людском обществе. В возрасте сорока двух поступила курсантом в «Тессиару», за пять лет прошла первый этап посвящения, став полноценной компаньонкой. 
— Продолжай, интересно. 
Этита уселась поудобнее в кресле и закинула ногу за ногу. Подобно всем Матриархам, Этита предпочитала ходить в платье, но на этот раз — ввиду совершенно странного случая с этой таинственной девушкой, решила тряхнуть стариной и одеться в старый добрый костюм азари-командос. Немногие из ныне живущих узнали бы в Этите ту отчаянную головорезку, которой она когда-то была... Эх, молодость-молодость. Давненько это было, давненько. Даже по меркам азари давненько. 
— Почему мы о ней ничего не знаем? — спросила Этита. 
— Ее нет в базе данных Матриархата, — ответила Лиадора. — Человеческие базы данных не устанавливают ее родства. Она зарегистрирована как человек, поэтому проследить ее жизненный путь весьма сложно. 
— Покажи мне ее фотографии. 
— О, это без проблем, — оживилась Лиадора. — Вот, смотрите. 
Этита глянула на экран. Внимательно всмотрелась в личико Малышки Блю и равнодушно отвернулась. 
— Не знаю, кто ее мать, но отец точно был турианцем. 
— Да, наши аналитики пришли к тому же выводу. Очень характерный рисунок пигментных пятен. 
— По картотеке проверили? 
— Проверяем, — Лиадора развела руками. — В списке живых ее мать не числится точно. Сейчас работает архивно-аналитическая машина, пытаемся выявить ее родню в сохранившихся списках погибших во время битвы за Землю. 
— Где она сейчас? 
— Неизвестно, мать Этита. 
— В смысле, неизвестно? — Матриарх аж приподнялась в кресле. — Вы же докладывали, что она арестована людьми! Значит, в каком-то из полицейских управлений. Ну, что молчишь!? 
Лиадора отложила планшет на стол и, также молча, вытянулась перед Этитой. 
— Мать Этита... — начала девушка. 
— Да уже больше тысячи лет как мать Этита! — Матриарх хлопнула ладонью по подлокотнику. — Ну что там, говори! 
— Тот полицейский участок, где предположительно содержалась Альена Г’Рос, час назад подвергся нападению банды наемников. 
— Так. 
Спокойный тон и даже какая-то расслабленная поза Этиты не обещали ничего хорошего. Сотрудники Миссии уже усвоили: если мать Этита берет себя в руки, значит, дело плохо. Лиадора также знала эту прописную истину, и вот это короткое «так» просто парализовало молодую азари. 
— В течение двух минут мне нужно аэротакси до этого участка. Далее. Я беру с собой двух коммандос из оперативного резерва. Еще восемь человек следуют сразу же за мной. Неважно как. Хоть бы и пешком. Далее. Мне нужен открытый канал связи с Титаном. Быстрый и широкий канал. Делайте, что хотите, но чтобы на момент, когда я прибуду к участку, защищенная видеосвязь с Матриархатом была установлена. Все ясно? 
— Так точно, мать Этита. 
— Ну и на десерт, — Матриарх мило улыбнулась. — За задержку в поставке важной информации ты, Лиадора, собираешь чемодан и выметаешься с Марса первым же грузовиком к Титану. Сегодня вечером я сделаю официальное обращение к составу Миссии. Разнежились, понимаешь, девочки на казенных харчах. Я вам устрою ночные посиделки в человеческих клубах! А ну бегом отсюда! 

*** 

Вайлет стояла неподвижно, сложив руки за спиной. Взгляду полицейской предстали девятнадцать герметичных черных мешков, о содержимом которых несложно догадаться. Неважно, чье имя написано на бирке к каждому мешку. Важно, что их девятнадцать. 
Почти два десятка друзей, знакомых, да хоть бы и недругов. Но все два десятка — ее, Вайлет Блад, боевые товарищи! Черт с ними, что кое-кто не умел держать оружие в руках, а стрелял раз в полгода по разнарядке в стрелковом тире. Все девятнадцать были ее коллегами. Все вместе они делали общее дело, и пусть только найдется мерзавец, который обвинит отдел дознаний в недобросовестном исполнении обязанностей. Вайлет этой твари вырвет глаза и заставит сожрать причмокивая! 
Девятнадцать трупов только потому, что она не прислушалась к своим ощущениям, когда узнала о «внезапной» проверке. 
Конечно же, не было никакого приказа на внеочередную инвентаризацию и проверку качества содержания личного оружия. Какая-то мразь тупо взломала полицейский сервер и сфабриковала ложный приказ о всеобщем, мать их, разоружении. 
Единственный человек в здании, который понял, что нужно делать — Игорь Кирироф. Когда начался штурм, он возился возле сейфа Вайлет Блад — искал ее табельный «Страж». По счастью, Игорь очень быстро соображает. По счастью, в сейфе Блад в нарушение Устава лежал не только Страж, но и еще пять стволов разной степени убойности. По счастью, под рукой Игоря оказалось еще пятеро решительных следаков, с помощью которых удалось пробиться к арсеналу на цокольном этаже. Четверо из пяти решительных остались лежать там, на лестнице на цокольный этаж. 
Вернувшиеся из арсенала Кирироф с товарищем уже тащили на себе девять штурмовых винтовок и даже один пулемет. Все — с полным боезапасом. 
Сразу после этого дела бандитов как-то резко покатились под гору. 
Четырех типов на улице Игорь расстрелял в спину из «Стража». Того самого табельного «Стража», который достал из сейфа Блад. 
Вайлет поиграла жевлаками на скулах. В случившемся явно чувствовался тот же след, который остался после взлома систем безопасности в «Таре». Теперь уже не оставалось ни малейших сомнений, что эта азари — не просто так азари. Кому-то она очень сильно перешла дорогу, и этот кто-то делает все возможное, чтобы ликвидировать девчонку. 
Первый раз у него это не получилось. Нанятая для грязной работы Пассанте по какой-то причине не осмелилась убить Алину. О, да, надо будет обязательно узнать у этой ученой стервы-биотички, что ей помешало угробить одноплеменницу. Сочувствие? Родственные чувства азари к азари? Чушь. Синекожие месят друг друга с не меньшим удовольствием, чем другие расы. Разве что в случае с Пассанте таинственный наниматель несколько переоценил циничность, органически свойственную голубокожим. А может, и не переоценивал? Может, знал, что Пассанте не справиться и готовил лазейку, с помощью которой совершенно спокойно приговорит неудавшегося киллера? 
Все может быть. С Пассанте она, Вайлет Блад, обязательно поговорит. По душам так. С чувством, с толком, с расстановкой. Чтобы до самых до азарийских печенок дошли все вопросы, а ответы были кристальны и воздушны — аж чтоб сами в воздух рвались. 
Но это будет потом. 
А сейчас есть девятнадцать трупов, за которые Вайлет Блад чувствовала себя в ответе. До усрачки хотелось что-то сделать, неважно что. Начать стрелять в воздух, рвать зубами герметичную пленку мешков, воплощать в жизнь любую другую дурость. Вот только не стоять вот так, столбом, напротив аккуратно выложенного праздника смерти, и не читать еле заметные бирки на черной пленке. 
Тьентьен Ван. Двадцать шесть лет. Стажер. 
Лилит Ли. Двадцать четыре года. Стажер. 
Рубенс Маркелло. Тридцать шесть лет. Следователь третьего класса. 
Миранда Хайсен. Тридцать два года. Старший инструктор по боевой подготовке. Боже, она-то что забыла в девятом отделе? Не местная же! 
Марк и Рутгер Бозонс. По двадцать восемь лет. Близнецы. Оба следователи третьего класса. 
Джейн Чен. Сорок лет. Следователь второго класса. 
Мит Цзинь. Двадцать два года. Охранник. 
Карел Черски. Двадцать семь лет. Охранник. 

Список можно продолжать. Список, мать его, длинный, паскуда. Девятнадцать позиций. Не больше, но и не меньше. Теперь у Вайлет Блад два нелюбимых числа: четырнадцать и девятнадцать. Одно на пять меньше, но от этого, мать его, легче не становится. Четырнадцать тоже слишком дохера много. И динамика, мать ее, отрицательная. 
— Вай... 
Женщина обернулась. Это Игорь, кто же еще. Вечно улыбающийся Игорь, заговоренный сукин сын. Такая же жертва войны как и сама Вайлет. Вместе они прошли всю эту чертову бойню, вместе попали под артобстрел Собирателей, оба оказались на больничных кушетках с диагнозом «обширная скелетная контузия». Оба потеряли большую часть имплантатов, ввиду чего были комиссованы из космопехоты. Вроде бы, Игорю предлагали уйти инструктором рукопашки куда-то в учебку, но он отказался. Впрочем, и за Вайлет на Марс не последовал — уже тогда совсем еще зеленый паренек отлично знал то, что станет очевидным для Виолетты лишь спустя много-много лет. Что Марс — это тупик. Разменная монета, брошенная цивилизацией людей на алтарь земного благополучия. 
Земля остро нуждалась в клоаке, куда можно смыть всю мерзость, всю гадость, все послевоенные наслоения социальных экскрементов. Нет, это не касалось простых колонистов. В подавляющем большинстве Красную планету населяют вполне приличные люди. Но вот те, кто ими управляет... За большим красным рулем встали те, кому не нашлось места в человеческом обществе на Земле. Руководители самых сомнительных компаний и корпораций, продажные чиновники, аферисты и просто преступники. Всем им Красная планета обещала райские кущи под герметичные куполами. Все они были рады оторваться от болезненно чуткого к ненависти и нетерпимого к душевной гадости послевоенного мира. 
Игорь присоединился к Вайлет спустя двенадцать лет. Возглавил особую следственную группу в рамках Девятого отдела. Чем именно занималась особая группа, мало кто знал. Не знала и Вайлет. Поговаривали, «особисты» работают с фактами коррупции на всех эшелонах власти, не исключая и полицейскую деятельность. Судя по тому, что Игорь Кирироф несколько раз приходил в офис с явными следами от близких выстрелов (попасть в Заговоренного по-прежнему никто не мог), он не только вел дела и перекладывал бумажки. Еще в космопехоте Заговоренный демонстрировал такую точность и кучность стрельбы с табельного оружия, что злые языки подозревали в нем киборга. Шутка ли, неуязвим и бьет с двух рук так, что только десятки? 
Но разве могут быть столь обаятельно улыбающиеся киборги? 
Сейчас Кирироф не улыбался. Подошел сзади, положил свои огромные ладони на широкие плечи Вайлет. 
— Прорвемся, старуха, — шепнул Игорь. — Я тебе обещаю, это будет мое дело. Я этих озорников даже до суда не дотяну. 
Вайлет разомкнула руки за спиной и обхватила мужчину за талию. У них с Игорем была слишком здоровенная разница в возрасте, чтобы затевать какие-то личные отношения, но это же позволяло двум гигантам из космопехоты чувствовать друг друга куда ближе, чем случайных любовников. Впрочем, говорят, у Игоря есть постоянная спутница — не поверите, официантка из офицерского клуба. Но это неважно, так неважно. 
Важны лишь две цифры: четырнадцать и девятнадцать. 
— Да, достань их, Игорь, — сказала Вайлет. — Достань сволочей и оставь самого главного мне. Я его даже на суд приведу. Почти не поврежденного. Но разговорчивого дальше некуда. Откроет рот — не остановишь. 
— Пошли, Вай, — Игорь взял Вайлет под руку. — Там, говорят, сама Картэн пожаловала. Шеф трубит общий сбор. 
— Пошли. 
Вайлет в последний раз бросила взляд на девятнадцать мешков и направилась на общий сбор. 
Что-то ей говорило, что это последний ее общий сбор в приятной и знакомой до не хочу компании. Вайлет было настолько нехорошо от осознания, что впервые за чертову кучу лет она действительно (!) могла спасти два десятка человек, но не сделала этого, что... Что чувствовала себя предательницей. Да, звучит пафосно, но это, мать ее, правда. 
Хорошо, что Игорь рядом. Когда он рядом, ей хотя бы не так мерзко. 
И на старуху она давно уже не обижается.

Отредактировано. Докторъ Дре