К небу. Глава 2

В течение следующих десяти дней я наблюдал, запоминал малейшие детали, выискивал любые лазейки. Я собрал всю доступную информацию о комплексе, где мы находились. Под землей располагалось пять этажей, четыре из которых предназначались для содержания рабов, а первый по счету, самый верхний, служил местом «расфасовки». Туда прибывали новые партии захваченных людей, кого-то оставляли работать здесь, кого-то продавали. За всей этой системой стоял батарианец по имени Нар’кош. Охранники, кстати, слишком жестоко наказывают за шутки по поводу имени их босса. На мой вкус. Еще одной особенностью этажей является то, что чем строптивее пленник, тем ниже его отправляют. Например, меня поместили на пятый. Это объясняло, почему тут было так мало знакомых лиц. Также я выяснил, что планировка на всех этажах одинакова. Рядом с лифтом расположено две комнаты для охранников, ночевать они там не любят, но, тем не менее, во время сна хотя бы один батарианец всегда должен оставаться на этаже. Многим это кажется излишней предосторожностью, ведь все камеры запираются после отбоя, и не открываются до утра ни при каких условиях. Скорее всего, мы жили в соответствии со сменой дня и ночи на поверхности, но никто из пленников не мог подтвердить это или опровергнуть, ведь ни один из них никогда не поднимался выше второго этажа. По крайней мере, никто о таком не слышал. После лифта и комнат охранников была развилка. Коридор налево вел к камерам, которых всего насчитывалось двадцать штук, и дальше ― к душевой. Коридор направо шел к столовой и медицинскому кабинету. Кабинет, кстати, всегда был заперт, а за время моего пребывания в этом комплексе никто не получал серьезных травм, так что неизвестно, было ли там установлено хоть какое-то оборудование или нет. Коридор вперед вел к монорельсу, по которому мы добирались до месторождений полезных ископаемых. Работали практически без применения техники, ведь батарианцы справедливо опасались, что изобретательные люди могут использовать ее для побега. Труд был тяжелым, к концу дня все валились с ног. При любых признаках непокорности били. Но люди здесь привыкли и знали, как нужно себя вести, чтобы не попасть под горячую руку. Это выглядело настолько обычно, буднично... даже нормально! От такого зрелища мне становилось страшно. Так не должно быть. Многие люди не пользовались именами и откликались только на номера. В их пустых глазах не было ни намека на желание сопротивляться. Только выполнить положенную работу хорошо, чтобы не начали опять бить. Я пытался говорить с ними, кто-то был вполне вменяемым, как Стив, кто-то вел себя уже совершенно неадекватно. Я говорил им, что нельзя отчаиваться, что всегда есть выход, что, если постараться, то можно сбежать. При слове «побег» половина из них сразу отходили от меня. Я понял, что так здесь встречали каждого новичка, он всегда натыкался на стену усталости и безразличия. Затем он либо отчаивался, либо бунтовал, и тогда его уже усмиряли охранники. Так или иначе, все сводилось к одному ― он становился таким же, как остальные. Я не собирался сдаваться. Нужно было хотя бы попытаться.

На исходе десятого дня за ужином мне наконец-таки удалось подсесть к Эллис. Это было гораздо проще сделать вечером, когда пленники совершенно измождены и охранники теряют бдительность. Проходя через столовую, я осторожно оглядывал помещение и наконец заметил ее. Она сидела одна, и я поспешил взять свою порцию очередной гадости, а затем приблизился к ее столу. У нее были все те же русые волосы до плеч, светлые глаза, приятные черты лица. Однако, непривычная к тяжелому труду, она была заметно измотана, бледна, больше похожа на привидение, чем на человека. Эллис сразу узнала меня и улыбнулась. Я решил посчитать это хорошим началом, хоть ее улыбка не содержала и десятой части былой жизнерадостности.

― Привет.
― Привет, ― тихим эхом откликнулась она.
― Ты Эллис, верно?
Она кивнула.
― А ты...
― Ричард, ― подсказал я.
Она снова лишь молча кивнула, но затем немного оживилась и спросила:
― У тебя была дочь, да? Ты для нее постоянно что-то покупал.
― Верно, ― тихо ответил я.
― Ты знаешь, где она сейчас? ― осторожно спросила Эллис, видимо, заметив, что я с трудом говорю о Нире.
― Не знаю. Знаю, что ее забрали вместе со мной. Но в схватке... В общем, я потерял сознание, очнулся уже в том грузовике.
― Прости.
― Ничего, ― кивнул я.
― Меня везли с тобой. Но ты все время был без сознания. Наверное, ты очнулся уже после того как... я попыталась сопротивляться.
― Я слышал крик, когда начал приходить в сознание. Это была ты, да?

Она снова кивнула. Мы немного помолчали. От этого разговора у меня сделалось совсем гадко на душе, и я какое-то время старался сосредоточиться на пережевывании безвкусной пищи. Через несколько минут Эллис неожиданно спросила:
― Что ты знаешь об этом месте?
― Только то, что знают о нем пленники на этом этаже.
И я рассказал ей все, что успел выведать за эти несколько дней. Она молча слушала и иногда кивала. Закончив рассказ, я немного помедлил, а затем все-таки произнес то, от чего многие здесь считали меня безумцем:
― Я собираюсь бежать.
― Я так и знала, ― сразу же ответила Эллис и улыбнулась уголками рта. ― Я могу помочь.
― Что?.. ― я не верил своим ушам. ― Ты первая, кто не испытывает желания удалиться от меня на максимально возможное расстояние после такого...
― Люди здесь запуганы, ― произнесла она задумчиво. ― Но мне кажется, они сами толком не понимают, чего боятся. Одни до сих пор не верят, что это действительно происходит с ними, и то ли ждут, когда их отпустят на все четыре стороны, то ли собираются вот-вот очнуться от ночного кошмара. Другие смиряются и считают это судьбой или чем-то вроде кары за грехи; такие боятся всего вокруг и быстрее остальных теряют рассудок. Третьи же пытаются и здесь как-то устроиться, угождают охранникам, чтобы получить поощрение.
Я согласно кивнул и добавил:
― Хуже всего, что всем кажется, раз несколько побегов ранее не удалось, то и сейчас ничего не выйдет. Глупо, по-моему. Попытаться стоит всегда.
― Это очень смело.
― Да нет, какой из меня смельчак, ― вздохнул я. ― Просто меня в детстве научили, что никогда нельзя сдаваться.
― Не отказываться от своих принципов в любой ситуации и есть смелость, ― возразила она.
― Может быть, ― я улыбнулся. ― Спасибо. Но ужин скоро кончится, а ты говорила что-то о том, что можешь мне помочь.
― Да, ― кивнула Эллис и начала быстро объяснять: ― Я, видишь ли, не просто продавщицей в колонии работала. Я получила хорошее образование. Замки у них здесь не очень надежные, специалисту это с первого взгляда понятно. Мы не используем технику, но здесь на кухне еда готовится почти автоматически, нужно только программу задавать, дальше машины практически со всем справляются.
― То-то мы такую гадость едим...
― Угу. В общем, обслуживать их все равно надо, батарианцам это делать лень, и они назначают кого-то из нас. Сейчас там работает Ханна, я ей один раз помогла починить один из автоматов. Она меня пустит. И скорее всего, я смогу извлечь из этих автоматов нужные детали и создать устройство для обхода дверей.
― Ух ты... ― я был удивлен. ― Это действительно требует серьезных навыков. Но почему ты не сделала этого раньше?
― Потому что я не могу отсюда бежать.
― Что? Почему?
― Я знаю, что не смогу. Смотри, все уже уходят. Если хочешь, потом поговорим на эту тему. Встретимся здесь завтра за ужином, я сяду где-нибудь подальше от батарианцев.
― Хорошо, я найду тебя.

Она кивнула, и я поднялся, направляясь к выходу.

***

Весь следующий день я был как на иголках. Все новые и новые мысли приходили из ниоткуда, вертелись в голове, сменяя одна другую с неимоверной скоростью. Сосредоточиться было сложно, но я все же составил примерный план действий. Если у меня действительно будет модуль обхода, то я смогу бежать прямо из камеры. Однако я не мог даже предположить, как поведут себя мои «сожители». Стив ранее отказался мне помогать, сказал, что верит рассказам о том, что побег отсюда невозможен. И все же если я открою дверь, он наверняка попробует рискнуть. Но остается еще старик и Тиль. Старику, может, вообще все это до лампочки будет. А вот Тиль совсем нестабилен в последнее время, он может психануть, начать истерику или даже попытаться меня остановить. Я решил не рисковать лишний раз и бежать до отбоя. Лучше всего сделать это сразу после ужина. В столовой пленники сидят обычно с сокамерниками. Но так как приходим мы туда одной большой толпой, хоть и под надзором батарианцев, то вполне можно сесть не там где обычно. В этом я убедился уже вчера. Уходят из столовой по десять человек, направляясь в душ. Кто даже для этого слишком устал, вполне может идти прямо в камеру, т.к. их держат открытыми весь день. Мне достаточно просто сесть подальше от входа и уйти в последней десятке. Если смогу подняться, то на поверхности наверняка найду оружие. Продумывание тонкостей я оставил на потом.

За ужином я снова подсел к Эллис. Она сообщила мне, что поговорила с Ханной, и действительно сможет сделать для меня модуль, но это должно было занять несколько дней. Мы договорились не видеться это время и вести себя как обычно. Я так и не успел продолжить прерванную ранее тему и попытаться уговорить ее бежать со мной. Это было бы непростительно с моей стороны не взять ее с собой. Не будь ее, мои шансы уменьшались в несколько раз.

В течение следующих пяти дней все шло как обычно. Черт, кажется, это действительно становится обычным. Подъем, непонятная безвкусная масса на завтрак, работа в шахтах, быстрый обед прямо на месте, снова работа, возвращение в столовую, та же масса на ужин, затем душ и отбой. Логичнее было бы принимать душ до еды, но, видимо, батарианцам было удобнее держать всех в одном месте под постоянным контролем. Для тренированных людей вроде меня такой распорядок было возможно выдержать, батарианцы не стремились нас убить. Но те, что послабее, не выдерживали. Впрочем, их быстро сменяли новые...

Порой мне хотелось удавиться. Особенно утром. Мне было противно до тошноты, когда я просыпался. В шахтах это чувство уже проходило, я привык не замечать лица, часто искаженные болью, и резкие жестокие оклики батарианцев. За ужином усталость брала свое, и мне становилось все равно. И это было самое страшное.

***

Наконец, в один из дней Эллис поднялась мне навстречу, когда я вошел в столовую, и кивком головы пригласила меня следовать за ней. Я отметил, что она была еще бледнее обычного. Мы прошли вглубь помещения, к столам с раздачей, где машины самостоятельно наполняли тарелки привычной уже массой и толпились пленники. Эллис прошла мимо них к неприметной двери. Кухня была не очень большой, и там, помимо еле слышно гудящих автоматов, имелась нормальная плита. Я еще хорошо помнил вкус обычной еды и с трудом оторвал взгляд от знакомого бытового прибора, который сейчас был для меня символом и надеждой на свободу. Один из автоматов был наполовину разобран, и около него стояла женщина лет сорока пяти. «Ханна», ― понял я. Эллис подошла к машине и извлекла из нее небольшой предмет.

― У нас есть время поговорить? ― спросил я, прежде чем она успел что-то произнести.
― Да, несколько минут, я должна объяснить тебе...
― Я знаю, как пользоваться модулем.
Эллис удивленно подняла брови, но ничего не сказала.
― Дай посмотреть, ― я протянул руку, и она отдала мне устройство. ― Ого, даже я, уж точно не особо сведущий в этой области, вижу, что хорошо сделано.
― Ты из Альянса, да?
― Нет. Я давно ушел. Но такая подготовка не забывается.
― Тогда, пожалуй, из всех здесь именно ты сможешь это сделать. Ну, давай не будем задерживаться здесь...
― Подожди. Эллис, ― начал было я, но осекся и перевел взгляд на Ханну.
Она возилась с терминалом, не вмешиваясь в наш разговор. Эллис требовательно на меня посмотрела, и я продолжил:
― Ты должна бежать со мной.
― Нет, ― она покачала головой. ― Я не смогу. Работа здесь изматывает меня. Бежать утром бессмысленно, а вечером я могу двигаться только из-за страха быть избитой.
― Но ты хорошо держишься... ― мысль оставить ее здесь и бежать просто не укладывалась у меня в голове.
― У меня нет другого выбора, ― она невесело усмехнулась. ― Даже если на поверхность будет нетрудно добраться, то затем нужно будет быстро соображать, бесшумно двигаться. Я не смогу, ― она устало посмотрела на меня. ― Нам нельзя долго здесь оставаться, идем.
Она двинулась к выходу, но я остановил ее, взяв за руку.
― Эл, я вернусь за тобой, я обещаю. Я это так не оставлю, ― я сильнее сжал ее пальцы. ― Я буду добиваться у Альянса решительных действий. Не у Альянса, так у Совета. Да, они вряд ли прислушаются ко мне, и если я не найду помощи у них, я соберу свой собственный отряд и устрою облаву на это место. Я сделаю все, чтобы это прекратить.

Я верил в каждое свое слово. И она верила. Ее глаза блестели. Она слабо улыбнулась, я отпустил ее руку, и мы, не говоря больше ни слова, шагнули к двери.

***

Проснувшись на следующий день утром, я был полон решимости. Слова Эллис вселяли в меня уверенность. Из всех пленников у меня, возможно, действительно лучшая подготовка. Я должен это сделать и прекратить то, что здесь происходит. В наше время не должно существовать такой вещи, как рабство. Я понимал, что батарианцы действительно в тяжелом положении по сравнению с остальными расами. Но в то же время я ненавидел их за то, что они сделали с нами, с моей дочерью. Я с удовольствием свернул бы каждому из охранников шею голыми руками. Может, у меня и будет такая возможность... Но для начала нужно было выбраться на свободу.

В этот день я старался не напрягаться, брал на себя как можно меньше работы. Силы мне понадобятся. А еще я пытался поймать взглядом Эллис, но мне так и не удалось. Только, вроде бы, я заметил ее светлые волосы, когда мы всей толпой шли по коридору из шахт, но меня оттеснили, и я потерял ее из виду. Наконец, в столовой осталось десять человек, включая меня. Пленники были совершенно вялые, кто-то уже дремал, положив голову на руки. Батарианец у двери скомандовал нам подниматься. Мы вышли в коридор и направились к душевой, охранник вышел за нами, но затем прошел в сторону лифта, не видя необходимости нас провожать. Я хотел было рвануть за ним, но во время остановил себя. Все будет нормально, а спешка ни к чему хорошему никогда не приводит.

Вот в душе осталось только два человека, кроме меня, и еще клюющий носом охранник у двери. Я выключил воду, оделся и направился мимо него. Батарианец бросил на меня недовольный взгляд, который я старательно проигнорировал. Я был предельно напряжен, но старался выглядеть усталым и сонным. Неторопливо шел мимо открытых камер, где уже лежали пленники, забываясь тяжелым сном. Я миновал свою шестую камеру. Вот уже поворот. Никого из охранников не видно. Я свернул к лифту и увидел батарианца, но продолжил спокойно идти вперед.
― Эй, ты куда прешь? ― окликнул он меня. ― Еще один свихнулся что ли?.. Эй!
― А? ― я поднял на него сонные глаза и тут же нанес сильный удар в челюсть.

Батарианец упал, в процессе еще и ударяясь головой о стену, и потерял сознание. Да, это было чертовски приятно! Я бы хотел его прикончить, но нельзя было терять ни минуты. Я быстро достал модуль обхода и поднес к двери, активируя нужные соединения. Есть, дверь взломана! Мысленно поблагодарил Эллис и заскочил в кабину, отправляя лифт наверх. Четвертый этаж. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Третий этаж. Поняв, что все еще держу в руке модуль обхода, я, не долго думая, положил его обратно в карман. Если меня поймают и не пристрелят сразу, то наверняка обыщут чуть ли не до внутренних органов. Второй этаж. Сердце гулко ударялось о ребра, но я держал дыхание ровным. Привычка. Первый этаж. Лифт остановился, я быстро спрятался рядом с дверью, прежде чем она открылась. Значит, на поверхность он не поднимается. Удобно, можно проверить всех приходящих и уходящих. Но через несколько минут отбой, значит, батарианцы тоже устали и не особо бдительны. Теперь вспомнить все, чему когда-то учили... Вперед, Рич.

Я осторожно осмотрел площадку перед лифтом из укрытия. Никого. Выбежал из кабины, стараясь производить как можно меньше шума, и спрятался за углом. Дальше шел коридор метра в полтора шириной, впереди виднелись две двери, одна напротив другой. Коридор упирался в стену и расходился в противоположные стороны. Я начал осторожно красться вдоль стены. Дойдя до дверей, переместился на середину коридора, чтобы автоматические замки не сработали. Я добрался до развилки без приключений и осторожно осмотрел обе стороны. Направо или налево? Ладно, направо. Проходя мимо еще одной двери, я услышал громкие голоса, о чем-то, кажется, спорящие. Еще дальше встретил ответвление налево, где в конце небольшого коридорчика была дверь в туалет. Я пробрался мимо и тут же услышал звук открывающейся двери и чьи-то шаги. Сердце снова сильно ударилось о ребра, я быстро и как можно более тихо пробежал вперед и свернул в еще один коридор налево. Шаги батарианца медленно удалялись. Я перевел дух и двинулся дальше.

Коридор, по которому я шел теперь, был значительно шире. В правой стене три двери, в левой одна. Впереди еще один поворот налево. Значит, за правой стеной расположены небольшие помещения, а за левой, вероятно большой зал, где происходит распределение пленников. Может, и не так, но похоже на правду. Я добрался до поворота, не услышав никаких тревожных звуков, никаких голосов. Действительно, все уже решили отдохнуть. Выглянув из-за угла, я увидел, наконец, лифты. Одна из дверей была больше, видимо, он предназначен для грузов или групп пленников. В стене напротив лифтов также имелась большая дверь. Наверное, я был прав насчет размеров и предназначения этого помещения. Едва я начал осторожно двигаться по направлению к лифту, его двери открылись. Заученные рефлексы моментально отправили тело назад за угол. Я успел увидеть выходящего из кабины батарианца. Кажется, он был один и меня не заметил. Я вжался в стену и прислушался к шагам. «Иди в другой коридор, они же должны быть симметричны». Нет, направился сюда. Идея скрыться в одном из помещений представлялась слишком опасной. Да и того охранника внизу я быстро вырубил, значит и с этим тоже могу справиться. Шаги приближались, я приготовился. «Сейчас!» Я вывернул из-за угла, направляя кулак в лицо батарианцу, но неожиданно сам получил сильный удар в живот, за которым последовал удар локтем по спине и ногой в бок. Я упал на пол, ловя ртом воздух.

― Ты кого хотел перехитрить, отброс? ― я сразу узнал презрительные интонации в голосе. Это тот батарианец, что схватил меня и дочь, что так же ударил меня в живот, когда я очнулся в грузовике. Силх.
Он всадил свой ботинок мне в лицо, я еле успел закрыться руками. Черт, все не может быть так! Собрав все силы, я вскочил и бросился на батарианца, но получил еще несколько ощутимых ударов и снова оказался на полу. Он был силен и ловок. И полон сил.
― Что за?.. ― произнес уже чей-то другой голос.
― Ну наконец-то, ― недовольно пробормотал Силх. ― Я уж думал, тут вымерли все.
Несколько батарианцев подбежали ко мне, скрутили руки за спиной и подняли так, что я оказался на коленях. Издеваются... Меня вдруг охватил сильный страх, резкое осознание происходящего въедалось в разум. Я постарался заглушить это чувство. Сплюнул кровь и посмотрел на Силха.
― Что, пристрелим его? ― спросил один из держащих меня батарианцев.
― Нет, ― Силх покачал головой, осматривая меня пронизывающим взглядом. ― У меня есть идея получше.
Он неприятно ухмыльнулся и жестом приказал увести меня.

Отредактировано. Докторъ Дре