Мы теперь в Discord
В чем же загадка Венеры?
Ну, хотя бы в том, что стараниями человечества в послевоенные годы о второй планете Солнечной системы расплодилось просто дикое количество слухов и домыслов. Известно, что ЕАСО вбивает в Венеру колоссальные средства. Де-юре они шли и продолжают идти на строительство все новых и новых верфей под производство совершенно новых, можно сказать, кардинально иных космических кораблей. Линейка кораблей постоянного ускорения, начатая «Лондоном», производится именно на Венере. Здесь же строят почти все орбитальные станции — как для дежурства возле Земли, так и для работы у других планет. Наконец, именно венерианские верфи одной хорошо известной корпорации с зубодробительным русским названием (1) производят ультрановейшие исследовательские сферофрегаты для кварианских Паладинов.
К слову, как раз о кварианцах следует сказать особо. То, что весь их Флот де-факто на содержании Ассамблеи, — уже даже не обсуждается в кулуарах и не является предметом слухов. Это факт. Интереснее другое. Чем космические беженцы могут отплатить по-настоящему приютившему их миру? Да-да, мы знаем, что из-за политических дрязг Флот вынужден ютиться на задворках Солнечной системы. Но даже это куда лучше, чем ситуация былых времен: то, к чему кварианцы привыкли за триста лет скитаний. Азари, к примеру, не допускали Флот даже на дальние подступы к какой-либо обитаемой звездной системе. Чуть лучше ситуация с турианцами: Иерархия терпела назойливых попрошаек в обмен на их колоссальный опыт настройки и ремонта оборудования. Ну а волусы просто игнорировали Флот, не выдавая кварианцам ни виз, ни разрешений на посещений планеты, ни резолюций на перемещение через жизненное пространство, ни транзитных паспортов... Словом, всех тех замечательных и многочисленных документов, которыми славится волусская бюрократия — самая бюрократическая бюрократия Галактики, за исключением, пожалуй, бюрократии Иллиума.
Возвращаясь же к содружеству кварианцев и людей... Ответ на вопрос «чем кварианцы собираются расплачиваться», казалось бы, витает в воздухе. Конечно же, космическими кораблями. Численность Флота, практически не пострадавшего в войне, настолько превосходит численность оставшихся на ходу кораблей Ассамблеи, что даже полсотни послевоенных лет не позволили человечеству хотя бы приблизиться по этому показателю к кварианцам. И потом, не надо забывать, сам Флот также активно пополняет число своих летающих домов. В космосе достаточно высокотехнологичного мусора, который в умелых руках еще вполне может послужить. Разбитых военных и транспортных судов, их остатков и просто случайных агрегатов, выброшенных в космос при детонации нуль-ядра, более достаточно, чтобы талантливые «конструкторы-из-всего-что-попадется-под-руку» собирали из этого все новые и новые жилые конструкции.
Итак, ответ на вопрос — корабли. Но зачем людям сшитое абы как старье? Тот же венерианский орбитальный кластер производит новехонькие, с иголочки, оснащенные самым совершенным оборудованием суда!
У Вайлет были свои мысли на тему «чем будут расплачиваться кварианцы». Когда-то были. Теперь же, когда волею случая Блад узнала кое-какие подробности по работе Ассамблеи на Венере, женщина старалась не обсуждать даже сама с собой. То, что под расписку узнала Вайлет, не отвечало на поставленный вопрос, а лишь усугубляло его количественно.
Впрочем, это все лирика. Физика же висела на обзорном экране катера, милостиво возвращенного в распоряжение исконной хозяйки.
Венера. Большая и таинственная. Светлая звезда и темный небесный объект. Планета, световой день которой длится почти четыре земных месяца. Небесное тело, лишенное спутников, но в то же время как минимум с двумя кандидатами на это звание.
Здесь и сейчас Венера оказалась обращена к кораблю неосвещенным полушарием, сверкала россыпью орбитальных заводов. Будто шикарное алмазно-жемчужное колье на угольно-черной шее темнокожей богини любви. Верфи, верфи, верфи, станции обслуживания, стартовые доки и снова верфи. Каждые две-три недели от второй планеты Солнечной системы отчаливает новый большой корабль. Количество же малых судов (их на Венере тоже собирают) просто не поддается подсчету. Вероятно, по нескольку штук в день. Их даже отгоняют до места службы не своим ходом, а погружая на здоровенный космолихтер (2).
— Ну и где этот твой «Салим»? — Вайлет повернулась в сторону кварианца.
— Где-то там, — беззаботно произнес Дирак.
Маленький мужчина уютно устроился в кресле второго пилота, куда поместился едва ли не с ногами. У Дирака был завтрак: обладатель красно-бардового костюма по одному пристегивал баллончики с декстропитанием к клапану под щечной пластиной шлема, сейчас смешно оттопыренной в сторону. Признаться, Вайлет и не думала, что эта штука у них вообще подвижная. Была уверена, что это исключительно элемент декора, ведущий историю аж с генетического родства турианцев с кварианцами.
— Сейчас узнаем, — произнесла Вайлет, заметив сигнал вызова от венерианского диспетчера. — Венера, говорит Антарес-Б, путевой двенадцать сто двадцать пять. Запрос на гостевую стыковку, класс «си», время не больше двух часов.
— Приветствую, Антарес, — на экране появился диспетчер. — Говорит Венера-девять. У нас тут тесновато. Может, перелетите на нормальные орбиты (3)? Там, правда, только для большегрузов, но если вам не больше пары часов, то прокатит.
— Может, и меньше, — ответила Вайлет. — Мне нужно сбросить пассажира и немного заправиться. Потом я обратно на Землю.
— Хорошо, — кивнул диспетчер. — У пассажира предпочтения имеются? Предупреждаю, у нас довольно дорогое орбитальное такси. Машин мало, людей много.
Вайлет взглянула на кварианца. Тот поспешно отключился от водомагистрали челнока и что-то настучал на своем инструметроне. Как обычно, с безумным темпом. Говорят, что-то у этих космических цыган там такое со зрением, что они могут одновременно смотреть в несколько сторон, что ли... В общем, тягаться с кварианцем в скорости работы с интерфейсами может или дебил, или конкретно накаченный синтетикой специалист. Вайлет не являлась ни тем, ни другим.
— Хруничев-шесть, — сообщил Дирак. — Шестнадцатый док. Оттуда недалеко до двадцать девятого, где «Салим» стоит.
— Я понял, — диспетчер на экране услышал речь кварианца и потому не дождался ответа Вайлет. Мужчина в форменной пилотке склонился было над своим терминалом, но спустя секунду нахмурился. — Шестнадцатый у нас в самом деле свободен, но... К слову, передайте своему пассажиру, чтобы он не лез так нагло в наши системы...
Вайлет с укоризной взглянула на кварианца. Дирак картинно пожал плечами. Мол, я не виноват, что у людей такие дырявые протоколы безопасности.
— Но? — спросила женщина.
— Но вашего «Салима» у нас нет.
— В смысле? — встрял Дирак.
— В простом, господин кварианец, — уточнил диспетчер. — Ваши соплеменники два дня назад ушли на ходовые испытания. Двадцать девятый забронирован под корабль еще как минимум на четыре месяца, потому вам и показалось, что корабль на месте.
— Два дня? — Дирак не выдержал и буквально выпрыгнул из кресла. Обежал ходовую рубку по периметру и встал за плечом Блад. — Это какая-то ошибка! Я знаю программу испытаний: она максимум на пять-шесть часов!
— Господин кварианец, — устало произнес диспетчер. — Я говорю то, что говорит мне база данных. И если вы еще не успели ее взломать, она говорит мне сущую правду. Тяжелый буксир «Салим» под управлением капитана Датто’Мессы отчалил на ходовые испытания позавчера утром по фиксированному планетарному времени. В план-графике время возвращения не указано.
— Ладно, — вздохнул Дирак. — Вайлет, сбрасывай меня куда получится. Так и быть, потрачусь на планетарную связь. Хочу видеть, как этот подонок вытаращит глаза, когда увидит меня живым и здоровым.
— Хорошо.
Женщина было потянулась к пульту — выключить видео, но мужчина на экране краем глаза глянул куда-то в сторону и вдруг произнес:
— Не думаю, что планетарная связь вам поможет, господин кварианец.
И, мстительно выдержав двухсекундную паузу, уточнил:
— Тяжелый буксир «Салим» воспользовался нуль-ядром и прыгнул на периферию. Понятия не имею, куда именно.
Вайлет не видела лица Дирака, но судя по застывшей фигуре, инженер уронил челюсть на днище шлем-маски.
— Могу выслать вам координаты первичного вектора, — улыбнулся диспетчер.
Шутка насчет координат первичного вектора — хорошая шутка.
Во-первых, рассчитать положение корабля по первичному вектору — та еще задача. На коротких прыжках, в пределах одной-двух планетарных орбит еще куда ни шло. Но если речь о перемещении на несколько астрономических единиц с неизбежной в этом случае коррекцией маршрута, то найти убежавший корабль очень, очень сложно.
Ну а во-вторых, каботажный катер Вайлет совершенно не приспособлен для дальних прыжков. Да, на «Антаресе» имеется свое собственное небольшое нуль-ядро, но оно используется в основном для создания гравитации и в целях борьбы с перегрузками. Обеспечить разгон, достаточный для оперативных маневров в Солнечной системе, это маленькое, размером с футбольный мяч ядро, не в состоянии.
— Вайлет, мне нужен «Салим»! — взмолился Дирак. — Я для того сюда и летел, пойми же!
— Я понимаю, — откликнулась Блад. — Но и ты должен понять. Я уже почти неделю как в заслуженном отпуске, и тратить его на чужие хотелки... Ну, ты понял.
— Да понял, понял, — буркнул кварианец. — Чего тут не понять. Ты собиралась на Землю, так? Так доставь меня на орбиту. Начну искать оттуда.
Вайлет развернула кресло к Дираку, подпершему своим далеко не героическим плечом выход в шлюзовую камеру.
— Короче, кварианец, — вздохнула Вайлет. — Давай прям здесь и сейчас все уладим. Я, так и быть, доставлю тебя куда надо, не бзди. Только с одним условием: ты четко, без виляний, рассказываешь мне, что тебе такого там вдруг потребовалось на этом клятом «Салиме». Что у вас там вообще происходит во Флоте? Я слышала, что напряжение нарастает. Вы снова, как и много раз до этого, не можете договориться? Типа в какую сторону развивать свое закостенелое общество развитого социализма? Ты поэтому рвешься на корабль? Какие-то, мать их, политические разборки?
— Я уже говорил: я хочу взглянуть...
— В глаза этого подонка, я слышала, — оборвала кварианца Вайлет. — Не прокатит. Кварианцы не мстят друг другу. Ну, то есть не так это ценят, чтобы бросаться в месть, как на амбразуру, подобно кроганам. И живут недостаточно долго, чтобы вынашивать ее столетиями, как это делают азари. Давай, колись, что у вас там назревает, и я тебе помогу.
— Это не твое дело, — отрезал кварианец. — Я сам справлюсь, Блад.
— Вижу, как ты справляешься, — усмехнулась женщина. — Не случись рядом меня и Ковальского, а еще Кара’Данны с кругложопой лиариной дочкой, ты бы так и ошивался сейчас на Церере.
— Вайлет!
— Да восьмой десяток лет уже Вайлет!
Блад поднялась из кресла и лениво прошла мимо маленького кварианца. Добралась до угловой перегородки, за которой на «Антаресе» пряталась квази-кухня пилотажного отсека, и нацедила себе на пару пальцев из мини-бара. Залпом проглотила что-то не очень определенное по составу, но определенно крепкое по градусам, крякнула и снова повернулась к пассажиру.
— Я сказала. Решай, что тебе важнее, — произнесла женщина. — Помощь матерого полицейского и бывшего солдата в обмен на информацию, которую я все равно получу, когда займу должность комиссара по этике, или же... Ну, ты понял. Или ты будешь сам носиться по Солнечной системе. Без работы, без корабля, без денег.
— Мне много не надо, — буркнул Дирак. — И вообще не в деньгах счастье.
— Ну я и посмотрю, как ты весь такой счастливый будешь голосовать на космических обочинах. К слову, платить как планируешь? Будь ты хотя бы кварианкой, мог бы на что-то рассчитывать. Хотя... Что взять с ваших кварианок? — рассмеялась Вайлет. — Чихни на них, и они тут же при смерти. А уж если раздеть хотя бы до пояса...
— Не смешно.
— Зато про войну. Ну что, колешься в обмен на помощь? Так и быть, посвящу тебе немного личного времени. Может быть, даже пару раз прикрою твою герметизированную задницу.
Дирак отклеился от стены и прошел на ставшее привычным место второго пилота. Лихо забросил свою небольшую тушку в слишком большое кресло, сложил руки на груди и едва ли не прошипел в шлемофон:
— Ты и мертвого уговоришь.
— Ну, где-то так я себе вашу возню и представляла, — сказала Блад, когда кварианец закончил рассказ. — Вас хлебом не корми, дай порефлексировать о былом счастье и нынешнем несчастье, о памяти предков, о...
— Перестань, а? — лица Дирака не было видно под маской, да и с мимикой у кварианцев не очень, но вот люди в таком случае кисло морщатся. Видимо, кварианец сделал то же самое. — Да, мы такие. У нас родопочитание сильно важнее индивидуализма. Жизнь, знаешь ли, заставляет.
— Да понимаю я, — отмахнулась Вайлет. — Про жизнь, про родопочитание. Одно непонятно: неужели сложно жить в единстве? Вы же чертовы утописты-социалисты, откуда у вас это постоянное желание гражданской войны?
— Я не социолог. И даже не политик. Я инженер.
— Да у вас инженеров по двенадцать на дюжину! — хохотнула Вайлет.
— И снова повторяю: жизнь такая. Не будешь уметь чинить машгор или корабль — останешься в обосранном скафандре или вообще без тепла и воздуха на борту. Лучше давай думать, как нам догнать «Салим» на этой твоей каботажной колымаге.
— Да никак, — отозвалась Блад, что-то выстукивая на терминале. — Нам нужен другой корабль. И, к слову, я его уже нашла.
***
— Заикнешься при ней насчет кварианского общества — спалю тебе боевой кардиостимулятор, — пообещал Дирак. — Первый раз в жизни вижу заочно влюбленного кварианца, — усмехнулась Вайлет.
Впрочем, реакцию Дирака на владелицу корабля было несложно объяснить с чисто мужской позиции. Хозяином «Белленоры» оказалась маленькая, стройная, как все кварианки, девушка в костюме с оливково-салатовыми украшениями. В отличие от большинства соплеменников, эта кварианка не прятала лицо за полупрозрачным забралом — на ее маске оно было прозрачным. Вайлет без проблем рассмотрела крайне симпатичную мордашку с большими раскосыми белыми глазами без зрачков. Блад знала, что на самом-то деле зрачки есть, но они спрятаны за внешней перфорированной мембраной, чувствительной к инфракрасному излучению. Кварианцы в темноте видят не хуже кошки, а кроме того, их зрение простирается и в ближнюю ультрафиолетовую область.
Также в отличие от многих знакомых Блад кварианцев, девушка не испортила себе внешность операцией по вживлению фильтрующих имплантатов. Да, это позволило бы ей обходиться без шлема, но... Зрелище исполосованного лица, в оригинале более чем симпатичного, лично Блад как-то напрягало. Все эти трубочки, мембраны, фильтры... Бр-р-р. Даже люди, пользуясь имплантатами, устанавливают их скрытно. При этом люди, в отличие от кварианцев, вовсе не похожи на застывшие статуи: прекрасные, практически неживые и потому совершенно нетерпимые к эстетическим экзерсисам.
Собственно, внешность кварианцев — это, пожалуй, все, что Вайлет знала об анатомии космических бродяг. Ну, за исключением того, что и так известно широкой общественности: про их декстроаминокислотное строение, например.
— Здравствуйте, Дана, — произнес Дирак и человеческим жестом протянул руку девушке. Та в ответ как-то необычно дернула плечом, но руку все же подала. — Я тот самый Дирак, который писал вам насчет корабля. Дирак’Син.
— Здра...авствуйте, — чуть заикаясь, ответила кварианка. — Не думала, что мой корабль заинтересует соплеменника. Дана’Кила вас Уна нар Дортак к вашим услугам.
— Кила? — брови Вайлет удивленно взметнулись. — Я думала, это слово табуированно и не используется в кварианских фамилиях.
— Я потом объясню, — спешно произнес Дирак.
Кварианка повернулась к Вайлет.
— А я вас знаю, — сказала девушка и, не дав Блад опомниться, затараторила: — Вы тот самый марсианский герой, который спас Цереру, верно? Как раз вчера в новостях был большой репортаж о событиях в Поясе. Вы ведь из Комиссии по этике, верно? Я всегда знала, что человеческие Спектры — самые лучшие спецагенты в Галактике. Нет-нет, не отрицайте, я знаю, знаю! Это потому, что у людей очень высокая начальная планка. Капитан Шепард — это же настоящая икона человеческого спецкорпуса! Все наши Паладины равняются на него, честно-честно...
Вайлет вздохнула.
Да, кварианцы любят поболтать. Но впервые она видит болтливую кварианку, которая служит в ВКСА. Определить в девушке кадрового военного для Блад не составило ни малейшего труда.
Во-первых, Дана, едва повернулась к Вайлет, тут же непроизвольно встала в стойку «смирно» или очень близко к ней. Даже вот это покачивание с мыска на пятку (в случае с кварианцами — просто покачивание на мысках) — плоть от плоти военная привычка, выработанная десятками часов в строю перед начальством, когда уже отдана команда «вольно», но бесконечно далеко до вожделенной «разойтись».
Во-вторых, девушка постоянно борется с желанием спрятать руки за спину. Тоже военная фишка. Наконец, движение плечом в начале знакомства — ни что иное, как подавленный рефлекс «рука к виску» — военное приветствие. Надо полагать, что и «Здра...вствуйте» — это тоже из армии. То самое «Здравия желаю», в последний момент отмененное.
Ну а болтливость... На человеческом флоте не приветствуют балаболов. И надо понимать, что сойдя с корабля, любящие потрепать языком кварианцы некоторое время будут просто гиперактивны в этом плане.
— Очень приятно, Дана, — Вайлет пожала узкую кварианскую руку. — Только я не герой. Так получилось, что я оказалась в нужное время в ненужном месте. К слову, а что там в новостях про меня наплели?
— О, только самое лучшее, мэм! — засмеялась кварианка. Смех, правда, ощущался только в голосе. Нижняя часть лица Даны была полностью скрыта под шлемом, а с мимикой у кварианцев... Словом, плохо у них с мимикой.
— Надеюсь, без раскрытия зловещих планов марсианской администрации?
— Что? — не поняла девушка. — Ах, вы про эту сумасшедшую? Нет-нет, госпожа комиссар, никаких наездов на вашу родную планету. Официально уже сообщили, что эта Картэн — психически больная. Сорвалась на тяжелой службе и все такое. С Марсом у Земли только самые лучшие отношения, это всем известно.
Безусловно, девушка отлично знала об истинных отношениях между бывшей колонией и метрополией. Но предпочитала помалкивать. В кварианской интерпретации слова «помалкивать» — замещать то, что собираешься скрыть, под целым водопадом ничего не значащих слов диаметрально противоположного смысла.
— И да, вот, — добавила Вайлет. — Я еще не комиссар. Вступаю в должность через три недели.
— Это все, конечно, очень мило, — вклинился Дирак. — Но у меня есть предложение осмотреть корабль и обговорить условия сделки. Дана, вы составите мне компанию в экскурсии по «Белленоре»? А госпожа Вайлет тем временем проверит рубку управления и жилые помещения.
Когда-то это была комфортабельная яхта на двенадцать пассажиров плюс шесть членов экипажа, включая повара-кулинара и стюарда-уборщика. Построена «Белленора», если верить корабельной информации, на лунных верфях задолго до войны. За время службы корабль неоднократно модернизировали. Сначала сменили примитивный гипердрайв на новейший (по тем временам) привод на базе нуль-ядра, а затем пару раз перекомпоновывали внутреннее пространство. В результате последней модернизации корабль потерял восемь отдельных пассажирских кают из двенадцати, а заодно, по сути, лишился звания «комфортабельной туристической яхты». Все высвобожденное в результате модернизации пространство занимали дополнительные накопители энергии, резервный прямогонный (4) реактор и, наконец, существенно увеличенное в объеме нуль-ядро. По соотношению его размера к полным габаритам яхты «Белленора» вплотную приближалась к легендарной «Нормандии» SR-2.
Что больше всего удивляло, так это то, что яхта не нуждалась в столь серьезной энерговооруженности. И предыдущее ядро обеспечивало кораблю более чем серьезную динамику, ну а что касается резерва энергии... Будь это военный корабль с прожорливыми защитными полями, Вайлет поняла бы наличие такого дикого объема дополнительных накопителей и усиленного реакторного узла. Но для гражданского судна... Очень странно. Блад оценила максимальные потребности корабля в энергии очень примерно, но все равно выходило, что «Белленора» производит в два с половиной раза больше энергии, чем в состоянии потратить.
А еще на яхте было несколько отсеков с демонтированным тяжелым оборудованием. Судя по крепежным элементам на полу и стенах, тут помещались какие-то то ли стойки, то ли стеллажи, причем очень солидной массы и закрепленные с учетом требований к особо защищенному оборудованию. Заглушенные отверстия в десяти сантиметрах от пола очень походили на разъемы питания и охлаждения компьютерных систем, которые используются либо на исследовательских, либо на военных кораблях. Только вот «Белленора» меньше всего походила на первый и тем более на второй тип судов.
В целом же кораблик был весьма приличный. Пожалуй, Вайлет не отказалась бы заиметь такой в личную собственность. С кое-какими переделками, конечно, но не отказалась бы. Тем более что на макушке «Белленоры» стояла отнюдь не лишняя для путешествий по Солнечной системе спаренная противометеорная установка на базе эффекта массы. При должной оптимизации управляющего ПО ею вполне можно припугнуть хоть бы и патрульный катер любого из планетарных правительств. Лезть в бой на лишенном кинетической защиты судне, конечно, опрометчиво, но вот столкновений с пиратами Пояса «Белленора» не боится совершенно. Пока снаряды и самопальные торпеды пиратских судов будут лететь к цели, яхта пять раз успеет выстрелить в ответ, не говоря уж о том, чтобы легко уклониться от вражеского огня. Или посбивать нахрен все те болванки, которые пираты по наивности называют снарядами. Разрешающей способности антиметеорной локационной станции более чем хватает и по размерам угрожающих объектов, и по их скорости.
Пожалуй, единственный вопрос по кораблю, который не давал покоя Вайлет, — это его происхождение. Вернее, его появление в собственности кварианки. Совершенно не похоже, что милая девочка с человеческим именем и фиктивной фамилией, да еще кадровый служащий ВКСА, собирается передать судно в социалистическую собственность Флота. Очевидно, что вот прямо-таки совершено не собирается, да и действующая приписка к составу исследовательской группы Института проблем астрогеологии (Земля, Антверпен) говорила: яхта не имеет отношения к кварианскому народу. Это не считая того, что обладание столь дорогими игрушками обычно прерогатива весьма обеспеченных людей, а вовсе не кадровых инженеров ВКСА, кем, безусловно, является кварианка. Ее армейские замашки выдают чин не выше лейтенанта; а теперь покажите лейтенанта ВКСА, владеющего комфортабельными яхтами межзвездного класса.
Когда Дирак вернулся, Вайлет уже закончила возиться с осмотром рубки и некоторых прилегающих помещений. Женщина устроилась в корабельной кают-компании с бокалом марсианского мартини в руках. Раз уж день начался с приема горячительного, не надо нарушать порядок вещей. Измененный биоимплантатами организм Вайлет милостиво пропустит примерно сто граммов этанола в сутки. Блад до этого количества еще не добралась.
Кварианец, вопреки ожиданиям женщины, оказался один.
— Ну что у тебя? — спросила Блад кварианца. — Кроме радости от общения с красивой молодой соплеменницей, разумеется.
— У меня с красивой и молодой кварианкой? Да уж куда лучше, чем у тебя с красивой молодой азари.
— Туше (5), — Вайлет улыбнулась и сделала еще глоток. — Так что с кораблем? Годная тележка?
— Тележка годная, — Дирак кивнул. — Энергетический баланс ни к бош’тету, есть проблемы с утечкой кислорода из восьмого резервного бака. Сбоит система самодиагностики на маршевых движках, куча некалиброванных датчиков, но в целом ничего критичного. Надо брать.
— Сколько девочка хочет за корабль?
— Что?
— Я спрашиваю, — уточнила Вайлет, — в какую сумму Дана оценивает корабль? Я готова приобрести машинку, если не слишком дорого. Миллиона три-четыре точно наскребу, еще тысяч восемьсот можно выручить за «Антарес». По остальному закредитуюсь. Для правительственных служащих это дешево и почти бессрочно. Под государственные гарантии.
— Tosa rekko mondish’re sona limres, — выдал кварианец.
Блад, отвыкшая от резких звуков хелиша, вздрогнула.
— Это вот что сейчас было? — поинтересовалась женщина.
— Это я говорю, что ты сошла с ума, — серьезно сообщил Дирак. — На эти деньги можно содержать с десяток хорошо населенных кораблей в течение года.
— Мне нужен только один, — зевнула Вайлет. — Населю его собой и буду содержать.
— Все равно ты сумасшедшая, — замотал головой кварианец. — Тебе что, некуда деньги девать?
— Есть куда, — женщина сделала еще один глоток. — Вот, к примеру, купить у очаровательной кварианки раритетную яхточку с пушкой на макушке.
— Ну, хотя бы в этом я не позволю тебе натворить дел, — усмехнулся Дирак. — Яхта не продается.
— В смысле? — Вайлет отставила бокал. С удивлением заметила, что хмель ударил в голову явно сильнее, чем обычно. — Так нахрена мы вообще сюда приперлись? Она продавала яхту; я засекла ее объявление на местной барахолке. Ты взялся провести переговоры. И что, в результате машинка не продается?
— Нет, — Дирак помотал головой.
— В следующий раз, пожалуйста, напомни мне, чтобы я не допускала тебя до торговых вопросов.
— Ага, так ты уже согласна на следующий раз? — усмехнулся кварианец.
— Сейчас я согласна с чем угодно, лишь бы ты заткнулся. А еще лучше, нашел бы другой корабль не хуже этого. Я остро захотела себе межзвездную яхту. Имею право, между прочим. Я тридцать лет пахала на этой чертовой красной планете и имею право полетать подальше от нее. Прежде чем начать пахать на зеленой.
— Не кипятись, — примирительно сказал мужчина. — Яхта не продается вот прямо сейчас. Но если мы выполним кое-какую просьбу хозяйки, то она не только продаст нам корабль, но и сделает большую скидку.
— Что нахрен за квесты такие?
— Чего?
— Того! Говорю, какого рода просьбу? Если кварианка соскучилась по сексу, то сам этим занимайся. Ну, ищи стерильное помещение и все такое. Меня из женщин привлекают только азари.
— Ну, я немного староват для Даны, — засмеялся Дирак, подсаживаясь на кресло напротив Блад. — И потом, не уверен, что ей понравится то, что у меня под маской. Но предложение девушки на самом деле другое. Она хочет, чтобы мы взяли ее с собой в погоне за «Салимом».
— А ей-то какая с того польза?
— Говорит, интересно. У нее, как и у тебя, отпуск. Она хочет приключений, а тут такой подарок судьбы. Целый человеческий герой сопровождает целого соплеменника. Приключениями вот просто через фильтры воняет.
Вайлет откинулась на спинке кресла и закрыла глаза.
— Ты проговорился ей о своей священной миссии. Да?
— Нет, — ответил кварианец. — Просто я знаю эту девушку. Она родом с «Салима», я ее встречал как-то.
— Она из экипажа?
— Была когда-то. Я помню ее еще мелкой хулиганкой — ей и десяти не было. Это дочь моего старого друга, который... словом, ее родители погибли из-за моей оплошности. У девочки есть младшая сестра, тоже сирота. Но та вообще еще в пузыре сидела, когда все произошло... А Гилу потеря родителей сильно по голове стукнула. Поэтому она, не дожидаясь Паломничества, рванула к людям. Подальше от своих, как я теперь вижу. И я, бош’тет меня заплюй, ее понимаю.
Вайлет открыла глаза и взглянула на кварианца. Инженер в ее глазах становился все более и более интересным попутчиком. Может быть, даже опасным, и дело вовсе не в угрозах спалить сердечно-перегрузочный имплантат.
— Так ее зовут Гила, а не Дана?
— Ну да, — кивнул Дирак. — Гила’Альтис вас Что-то нар Где-то. Так она сама себя зовет. Никто даже не знает, где она сейчас, на каком корабле. А может, и не на корабле вовсе, а давно уже на Земле осела или еще где-то.
— На корабле, на корабле, — уверила мужчину Вайлет. — Она служит в ВКСА, только я пока не просекла, где именно. Доберусь до поста комиссара — узнаю. Может, раньше. Есть одна идея. Но чтобы она сработала, от тебя — правдивый рассказ о том, кто эта девушка, почему ты считаешь себя виноватым в гибели ее родителей, ну и вообще.
— Договорились. Но тогда с тебя тоже ответ на вопрос.
— Легко, — Вайлет подняла бокал. — Что тебя интересует?
— Ты тут дольше, чем я. Не знаешь, в баре есть декстроэтанол?
***
«Белланора» легко и, можно сказать, изящно отстыковалась от причального дока. Даже не тряхнуло: то ли пилотажные навыки Дирака оказались выше всяких похвал, то ли сработала система гравикомпенсации — в этом случае оставалось воздать должное тому, кто ее настраивал, то есть опять же благодарить надо кварианца. Вместе с хозяйкой корабля он провел не меньше шести часов возясь со всякого рода инженерными системами. Сама Вайлет ничего не понимала в конструкции космических кораблей, да и пилот из нее был весьма посредственный. Поэтому все пилотажно-навигационные дела она оставила за кварианцами, себя же провозгласила владельцем и капитаном «Белланоры». Ну вот почти сквайром Трелони на его «Испаньоле». А что, хорошее название. Вот только переименовывать яхту довольно дорогой, а главное, очень долгий процесс. Даже сейчас, во время развитой внутрисистемной связи, прописка корабля во всех опознавательных реестрах может занимать до двух недель. Да и покупка еще даже не начиналась. Поэтому корабль остался с прежним именем.
— Вышка, мы отошли, — сообщил Дирак.
— Подтверждаю, — отозвался диспетчер. — Коридор шестьсот на шестьсот, авто.
— В коридоре. Приняли авто.
— Выставляю вам скорость. Держать до конца авто.
— Принял скорость. По приборам двадцать пять, ждем до конца авто.
— На курсовом двести девяносто на соседний док идет транспорт, внимательно.
— Вижу грузовик, — сообщила Гила-Дана, на этот раз занявшая место второго пилота и астронавигатора (Вайлет по этому случаю уселась на дополнительном кресле, выдвинутом из стены рубки). — Вышка, этот чертов рудовоз на сорок метров вываливается из коридора. Пропишите ему.
— Следите за собой, «Белланора». С остальными справимся сами. У вас двадцать секунд до конца коридора. Готовьтесь принимать управление.
— В готовности пять секунд, вышка, — это Дирак.
— Десять секунд. Пять. Конец авто.
— Принял управление. Жду добро на разворот и ускорение.
— Разворот разрешаю. Ускорение по готовности. Ваш коридор в две тысячи на две тысячи, азимутальный ноль, как поняли.
— Принял коридор по две тысячи, разгон по готовности в азимутальном угле ноль по вектору станции.
— Подтверждаю. Счастливого пути, «Белланора».
Яхта пятилась еще секунд десять, после чего Дирак лихо развернул далеко немаленький корабль, умудрившись включить ускорение еще до того, как острый нос «Белланоры» нацелился на центр виртуального стартового коридора.
— Лихо, — прокомментировала Вайлет.
— Позерство, — заметила кварианка.
— Не позерство, а признак мастерства, — ответил Дирак, выравнивая корабль.
— За такое позерство можно слететь с бочки (6) без права восстановления.
Вайлет мысленно поаплодировала сама себе. Надо же, как метко записала Дану-Гилу в ВКСА. Оказывается, девочка и в самом деле служит на военном корабле. Не-космоморячка в жизни не скажет «бочка» вместо «пилотское кресло».
— Ну, может, у вас и слетают, — усмехнулся мужчина. — А на Флоте мастерство владения маневровыми ценят по достоинству.
— Если бы ценили, то вы бы, Дирак, сейчас рулили кораблем Флота, а не частной яхтой.
— Можно подумать, вы сейчас в рубке управления «Райей».
— Я вообще программист, что мне делать в рубке управления?
— Мальчики, девочки, — оборвала пререкания Вайлет. — Мериться инструметронами будете потом, когда выйдем в прыжок. А сейчас давайте просто не разнесем кого-нибудь по пути, прежде чем врубим нуль-ядро. Дана, я кинула вам первичный вектор «Салима». Выставляйте судно на повтор.
— Зачем повтор? — удивилась кварианка. — Я сейчас просчитаю выход на экстраполированную траекторию, и догоним за час. У нас масс-коэффициент в сорок четыре раза ниже, чем у грузовика.
— Делайте, как считаете нужным, Дана, — улыбнулась Вайлет. — А как выйдем в режим, милости прошу в мою каюту. Обсудим кое-какие подробности нашей с вами сделки.
Вайлет криво улыбнулась откровенно непонимающей рожице девушки и распахнула динамический фиксатор кресла. «Белланора» имела такой плавный ход, что какие-либо надобности в дополнительной перегрузочной защите испарялись прямо на глазах. Блад кивнула обернувшемуся Дираку, успев подмигнуть левым, невидимым для кварианки глазом.
— Капитан покинул мостик, — отрапортовала Блад. — Старший пилот Дирак’Син принял вахту.
— Принял, — отозвался кварианец. — Выход на режим через двенадцать минут, капитан. Советую все-таки занять место в противоперегрузочном ложементе. Это ровно напротив обычной кровати в вашей каюте, капитан.
Вайлет с превеликим трудом сохранила серьезную мину лица. Видеть старого, развязного инженера выкающим по уставу очень забавно. Еще смешнее, что выкает как капитану он ей, не прослужившей в летной должности и минуты.
— Разрешите войти, капитан?
Запакованная в пластик мордашка Гилы-Даны просунулась в дверной проем. Вайлет специально оставила дверь полуоткрытой, чтобы у кварианки даже в мыслях не было избежать разговора, сославшись на приватность капитанского жилища.
Впрочем, с таким же успехом жилище могло быть и пассажирским. Вайлет тупо заняла одну из свободных кают, как две капли воды похожих друг на друга. Разве что помещения левого борта были зеркальным отражением кают по борту правому. В остальном все очень просто, скромно и одинаково: лежанка с ночником, напротив дегравитированный ложемент с излучателями поля массы, небольшой раскладной столик, шкафчик-купе для одежды и санузел за угловой четвертьцилиндрической загородкой. Может быть, в былые время яхта несла побольше комфорта: и каюты были просторнее, и удобств в них было больше. Но сейчас — вот так.
— Да, заходите, конечно, — Вайлет приветственно махнула рукой, привстав ради случая с лежанки. В руке у Блад был планшет, куда Дирак еще до полета сбросил все данные по «Салиму» и его экипажу. Включая историческую справку с документально доказанным фактом принадлежности Гилы’Альтис к экипажу грузового корабля.
— Присаживайтесь, Гила. Вот прямо на диван и садитесь.
Девушке понадобилось целых два с половиной шага, чтобы осознать неладное. Надо отдать кварианке должное: ситуацию она просчитала очень быстро. Почти не сбившись с темпа, девушка решительно добралась до дивана, чинно присела на краешек и повернула шлем в сторону капитана.
— Кто меня спалил? — без затей произнесла Гила.
— Первый пилот, — честно ответила Вайлет.
— Дирак? — удивленно воскликнула кварианка. — Каким, интересно, образом он обо мне узнал? Я его впервые в жизни вижу.
— Зато он вас видит не впервые, Гила, — улыбнулась Блад. — Правда, в прошлый раз вам и десяти не было. Потому и не запомнили.
— Может быть, — девушка пожала плечами. — У нас вообще с узнаванием по внешности трудно. Сменил горсай, поставил голосовые фильтры — и готов новый человек. От старого только генетический паспорт остался.
— Может быть, вы знаете его под другим именем. Вот, к примеру, Зесса’Шин вам ничего не говорит?
— Не может быть! — кварианка рефлективно подбросила руки к груди. — Капитан Зесса!
— Он самый, — кивнула Блад.
— Но тогда ему... Кила... Ему же уже за пятьдесят было, когда... Ну, то есть я хотела...
— Я знаю вашу историю, — прервала Гилу женщина. — Дирак мне рассказал. И про прошлое, и про настоящее, и даже немного про возможное будущее.
— Возможное будущее? Это как?
— Про то, что кварианский инженер Дирак’Син, он же бывший капитан Зесса, должен превратиться в облачко раскаленного газа где-то через восемнадцать часов. Как раз к моменту своего прибытия в пояс Койпера.
— Объясните, капитан, — потребовала кварианка. — Или позовите Зессу, пусть он сам расскажет.
— Боюсь, ему для этого нужен еще декстроалкоголь, а я не могу позволить первым пилотам пить при исполнении. А я вообще капитан, пусть и по контракту. Так что уж извините, Гила, но рассказывать будете вы. Прежде всего, откуда у вас эта шикарная яхта. На зарплату лейтенанта ВКСА такую точно не купишь.
Выстрел Вайлет был, что называется, на авось. У женщины не было ни малейшего доказательства причастности Даны-Гилы к вооруженным силам Ассамблеи, кроме второстепенных, основанных на наблюдениях. Но видимо, кварианка ни капли не сомневалась, что комиссар по этике, пусть и будущий, — это Машина Всезнания.
И Гила, что называется, капитулировала перед превосходящими силами. Рассказала о себе если не все, то многое, но лишь с единственным условием: дальше Блад это знание не уйдет. Флот ВКСА, а точнее, та его структура, в которой служит Гила, очень больно карает за несоблюдение секретности.
Таким образом Вайлет узнала, что девушка уже который год служит на фрегате электронной разведки и что они, то есть Вайлет и Гила, даже вместе работали над тем памятным марсианском делом. Кварианка избегала подробностей, но для проницательного полицейского дознавателя не стало проблемой вычленить вклад этого фрегата в распутывание марсианского клубка. Именно разведдеятельность Гилы позволила одному темнокожему спецагенту расколоть связь муниципалитета Марсити с неведомым пока кукловодом по имени Редактор. Именно взлом корпоративных серверов нанес серьезный удар по благосостоянию лично Марианны Картэн, чем и воспользовался таинственный Редактор, желающий, чтобы его называли Нанимателем.
Наконец, узнала Вайлет и о целях Гилы на «Салиме». Ее туда буквально вырвала младшая сестра — Полани’Альтис. Среди прочих чисто девичьих уговаривалок Блад больше всего заинтересовал эпизод с человеком-ученым на кварианском корабле. Уж кого-кого, а ученых людей, личностей в высшей степени асоциальных, кварианские порядки совершенно не должны радовать. Как и необходимость носить скафандр двадцать четыре часа в сутки. Причем не абы какой, а кварианский машгор — со всей его специфической санитарной частью.
— Последнее сообщение от сестры было очень коротким, — закончила рассказ Гила. — Буквально несколько строк. Писала, что они обнаружили какой-то брошенный азарийский разведкатер, состыковались и готовятся его вскрывать.
— Азарийский? Разведкатер? — женщина аж выдохнула. — По отчетам Хруничева «Салим» рапортовал об обнаружении спасательной шлюпки.
— Я знаю, — кивнула девушка. — Я тоже читаю служебный экстранет. Собственно, с вот этого всего и я поняла, что кораблю грозят неприятности.
— А почему вы не отправились туда в одиночку? — Вайлет задала вполне естественный в этой ситуации вопрос.
— А вот это самое интересное, капитан, — улыбнулась голосом кварианка. — У меня одобренное полетное расписание только до венерианской орбиты и обратно. Я же на служебном, так сказать, транспорте. Его временно переписали на меня, чтобы я могла слетать в отпуск. Но я там владелец, а не капитан; вы, должно быть, не обратили внимания на это в документах. Я могу, чисто теоретически, выставить корабль на продажу. Но не могу изменить полетное расписание и даже просто отклониться от заранее вписанного курса. Это как поездка на метро в пустом поезде: вот, делай, что хочешь, хоть песни пой. А никуда, кроме станции назначения, не приедешь.
— Бывали на Земле? — поинтересовалась Вайлет, услышав красивую метафору-сравнение с метрополитеном.
— Да, случалось несколько раз, — кивнула девушка. — Первый раз аж четыре месяца подряд. Меня мариновали в центре подготовки. Кого попадя, без проверки, в разведывательные подразделения ВКСА не берут.
— Понятно, — сказала Блад. — Так это, значит, не ваш корабль?
Кварианка весело помотала головой.
Надежды Вайлет о персональной межзвездной яхте как-то враз стали призрачными.
— Это личная яхта моего капитана. Извините, имени не назову. Он ее подобрал где-то далеко за облаком Оорта. Дрейфовали по кометной орбите, наткнулись на корабль совершенно случайно. Еще давным-давно, задолго до моего назначения.
— Надеюсь, без трупов на борту? Мне тут скоро спать, не хочу кошмаров.
— Нет, совершенно пустая, — рассмеялась Гила. — Не поверите, ее сознательно бросили. Даже в бортовом журнале запись была. Мол, корабль больше не нужен, берите и пользуйтесь, кто хочет. И все пароли к системам управления тут же в открытом доступе.
— Понятно, — вздохнула Вайлет. — То есть не видать мне этой игрушки, как своих ушей.
— Почему же? — с хитринкой в голосе сказала Гила. — Ну, во-первых, я все-таки ее владелец, пусть и номинально. Но все документы в порядке. А во-вторых, капитан не раз уже признавался, что его эта яхта тяготит. Он с удовольствием продал бы ее, найдись покупатель на столь специфический корабль. Правда, могут возникнуть проблемы с оплатой. Офицерам ВКСА запрещено получать деньги от тех, кто не прошел всестороннюю проверку службой собственной безопасности.
— Думаю, для комиссара по этике эта ваша служба безопасности сделает исключение и не станет мурыжить меня четыре месяца.
— Думаю, не станет, — засмеялась девушка. — Но вы что-то хотели узнать о ситуации на борту «Салима», нет?
Вайлет кивнула.
— Да, кое-что хотела. Что вы знаете о расколе среди кварианцев? Я имею в виду споры насчет сотрудничества с Ассамблеей.
— Что я знаю? — девушка смешно подперла шлем-маску рукой. — Да то же, пожалуй, что и все. Что в наших рядах уже который год зреет раскол. Большая часть кварианцев довольна нынешней ситуацией. Нам, пожалуй, впервые настолько хорошо в чужой системе, а уж о том, что для нас делаете вы, люди, и говорить не хочется — мы в неоплатном долгу перед человечеством.
— А вторая половина?
— Вторая половина как раз интересуется, чем мы будем платить. Но вслух об этом говорить нельзя, как нельзя идти против политики Коллегии адмиралов. Поэтому вот эта вторая половина, куда меньшая, к слову, мутит воду, подговаривает капитанов, в общем, занимается всякой мерзкой деятельностью.
— А ты кому симпатизируешь? — спросила Вайлет. — Да, извини. Ничего, если без формальностей? Я все-таки капитан. Да и раза в три постарше буду.
— Ничего, капитан, нормально, — ответила девушка. — Мой собственный капитан тоже то на вы, то на ты. Что же касается стороны... Знаете, я, пожалуй, никому из них не верю. Коллегия адмиралов насквозь пропахла прогуманистическими настроениями. Это у них, считайте, фетиш уже такой: выдаивать человечество на предмет все новых и новых подачек. Да, это все очень здорово, все блага действительно идут кварианскому народу: у нас с этим очень, очень строго. Но вот...
— Но вот?
— Но вот я не верю, что это нам на самом деле во благо. Как там говорил один ваш святой? Не надо давать человеку еду, нужно дать ему инструмент для ее добычи (6). Также и с нами. Не надо снабжать нас новенькими кораблями и закачивать на продуктовые склады декстропитание. Дайте нам пару оснащенных ангаров для производства новых кораблей, а также разрешение на добычу полезных излетаемых и свободную торговлю с любым поселением Ассамблеи, и мы сами построим свое будущее. Будем изобретать, строить, развивать, модернизировать и торговать. Отгрохаем свою собственную орбитальную станцию — на зависть азари, которые полвека долбят свой несчастный замерзший Титан. Будем поставлять самый лучший софт для человеческих ВИ — станем, бош’тет дери, монополистами в создании сверхсложных интеллектуальных систем. Наконец, подарим на каждый человеческий корабль по многоопытному инженеру, возродим науку культурологию и обучим этого инженера навыкам экзоконтактов и обмена культурным наследием. Воссоздадим гуманитарные науки; к слову, если надо, будем покупать услуги ваших лучших ученых. Да хоть бы и азари, простите меня, предки. Возможно все, нужно только сплотиться и захотеть. Или захотеть сплотиться для начала.
Девушка выдохнула, и Блад не преминула воспользоваться паузой в патетической речи кварианки.
— Вот с этим, как я понимаю, у вас и проблемы? — спросила женщина.
— Да, с этим проблемы, — Гила склонила голову. — И я не понимаю, почему. Никто не понимает. Все, вроде бы, хорошо. Нам бы начать развитие... ну хоть бы на первом этапе. Без этой гуманитарщины хотя бы — просто возобновить гражданское строительство. Люди нам даже лунную поверхность готовы отдать: чуть ли не четверть всего спутника. Если с умом подойти, а не как на Церере, можно хороший город смастерить из тех кораблей, у которых самый маленький запас автономности по ходу. А потом начнем сверлить ваш спутник. Там и вода, и гелий-3, и туча минералов. Можно жить. В гермоусловиях, конечно, но мы триста лет в них живем. Ничего, привыкли.
— Что ты знаешь о Редакторе? — переменила тему Блад. — Это то незримое нечто, которое натворило дел на Марсе.
— Редакторе? — кварианка нахмурилась, если этим словом можно назвать чуть-чуть, на грани заметного, опущенные надбровные дуги. — Первый раз слышу.
— Ну хорошо, а имя Наниматель тебе что-нибудь говорит?
— Да, было что-то... — девушка задумалась. — Да, точно! В том самом марсианском деле! Вроде бы, так звали какого-то террориста. Мы пытались присосаться к его передачам, но ничего не получилось: сигнал плыл по такому горизонту, что хоть голову назад выворачивай. Вот честно, я даже не знаю, чем все окончилось. Думаю, об этом только капитан в курсе, но он уж совершенно точно ничего не скажет. Секретность.
— Узнаю родную военную паранойю, — усмехнулась Вайлет. — Ну, не знаешь так не знаешь. Просто я тут с этим явлением уже в третий раз за неполные два года встречаюсь. Причем дважды за последнюю неделю.
— Расскажите, — потребовала девушка. — Может, я чем-то могу помочь?
Вайлет, сама не понимая, с чего бы такая откровенность, честно рассказала молодой программистке о признаках «подмены виртуальной реальности». А поскольку в современном мире дистанция между реальностями виртуальной и реальной весьма призрачна, то можно смело считать таинственного Редактора и вершителем вполне конкретных судеб. Во всяком случае, судьбу самой Вайлет этот чертов игрок с программным кодом поправил весьма серьезно. Блад не знала толком, благодарить его за это или проклинать. Возможность выбраться с Марса, работать в элитной спецслужбе, да черт побери, хотя бы и выданный шанс всколыхнуть что-то там глубоко в груди — это подарки поистине царские. Но Вайлет точно знала, что ничего не дается даром. Прими она эти подарки с покорностью — тут же последует обязательство по подаренному.
Вайлет не любила обязательств: ни в жизни, ни в работе, ни в сексе. Потому и подарки принимала как должное: без лобызания ступней дарующего.
— Покажите мне эти видео, — попросила Гила. — Я в свое время настраивала систему видеозахвата для одной дико секретной оптической станции. Может быть, смогу выделить программные решения этого вашего Редактора.
— Программные решения мы уже знаем, — вздохнула Блад. — Одна моя знакомая азари вскрыла алгоритм подмены...
— Азари-программист? — хихикнула девушка, но осеклась под строгим взглядом капитана.
— За шестьсот лет чему хочешь научишься, — продолжила Блад. — Проблема не в том, как обнаружить подделку. Это мы уже умеем. Если доработаешь соответствующий софт, буду очень благодарна, к слову. Проблема же в том, что я по-прежнему не понимаю, как этот таинственный Редактор проникает в сверхзащищенные системы реального времени. И как он умудряется подменять код в том же самом реальном времени. У меня есть доказательства того, что перекодировка изображения с камеры сверхвысокого разрешения занимала по десятитысячной доле секунды на один кадр. Ты ведь понимаешь, что это значит?
— Более чем, — кивнула девушка. — За эту десятитысячную долю секунды нужно захватить видео, расчленить на сектора, обозначить зет-признак, распознать примитивы, переконфигурировать их в соответствии с желаемой «новой реальностью», после чего отрисовать заново, подобрать и наложить необходимые фильтры и провести еще несколько сотен манипуляций с кадром, после чего передать весь объем этого кадра обратно в рецептор сигнала. И все это исключительно программно, как я понимаю?
— Правильно понимаешь, — согласилась Блад. — А еще следует учесть, что в ряде случаев работа одновременно проводилась с несколькими сотнями видеорегистраторов. С тотальной синхронизацией: наш анализ не выявил даже милионных долей расхождения по времени регистрации сигнала.
— Использование местных ресурсов, как я понимаю, полностью исключено? Распределенные сети вычислений и все такое?
Вайлет покачала головой.
— Это проверяли в первую очередь. Поверь, даже на Марсе и даже в полиции есть толковые программисты. Я две недели гоняла парней из аналитического отдела в хвост и в гриву. Никакого заражения парка машин. Никакой подготовленной атаки. Элементарный перехват сигнала на уровне его передачи от регистратора. Механика собственно изменения понятна, как и алгоритмы маскировки этих изменений. Но как именно ведется подмена — понятия не имеем до сих пор.
— Хорошо, я посмотрю, — пообещала Гила. — Только мне придется отщипнуть изрядную долю процессорного времени корабля.
— У тебя будет все, что нужно, — пообещала Вайлет.
Пообещала и сама себя спросила, с чего бы это на нее напало желание сделать все возможное ради удобства работы одной инопланетянки. Гила, к счастью, не азари, так что вопрос «торкания в голову» исключается. Может быть, Вайлет в самом деле подхватила заразу лесбийской толерантности ко всем инопланетным формам жизни? Тогда нужно срочно искать вакцину. И молиться, как бы не повстречать часом самку крогана...
— Капитан, мы скоро выходим на первую коррекцию, — раздался голос Дирака из оповещателя. — Если вы закончили с ги...перактивным вторым пилотом, то я бы очень попросил отпустить его в рубку. Мне понадобится помощь в астронавигации.
Ги...перактивный второй пилот вскочил с дивана, будто ужаленный.
— Я могу идти, капитан? — спросила девушка, уже не скрывая своей сути, спрятав руки за спину и качнувшись вперед-назад на мысках.
— Свободны, второй пилот.
Кварианка стрелой умчалась в рубку.
Вайлет улыбнулась. Сама не зная почему.
Да нет, зная, конечно же. Улыбалась она еще одному приобретению в своей жизни. И если два года назад она, пусть и на время, ощутила себя рядом с тем, кого просто и банально хочется видеть рядом, то теперь...
Сорок восемь лет назад она хотела дочку. Очень хотела, и были все шансы, что мечта исполнится. Не исполнилась. У армейской медицины свой собственный взгляд на то, стоит ли залетать молодым сержантам военно-космических сил.
И вот, спустя почти полвека, судьба вернула ей ощущение того старого, неизведанного еще молодой Виолеттой Балатони материнского счастья. Пусть инопланетного, пусть неспособного дышать без фильтров, но черт бы с ней, с расовой принадлежностью и физическими особенностями.
Вайлет бросила планшет на пол и раскинулась на диване. Закрыла глаза и представила, что над ней висит гигантское зеркало. В отражении — немолодое, хотя все еще чертовски привлекательное лицо зрелой женщины неженских габаритов и с неженской, в общем-то, психикой.
— Стареешь, детка, — сообщило отражение.
— Можно подумать, ты растешь в обратную сторону, — усмехнулась Вайлет. — И вообще, в кои веки просто заткнись и радуйся вместе со мной.
— Да не вопрос, — сказало отражение и слилось с Вайлет в единое и неделимое.
А фигура на диване продолжила улыбаться — уже во сне.
Продолжение следует...
Примечания:
1) Очевидно, имеется в виду совместное предприятие «Хруничев-Сикорский», образованное слиянием двух монстров, специализирующихся на космической технике.
2) Космолихтер, лихтер — корабль-буксир, предназначенный для транспортировки малых судов на высокой скорости, недоступной катерам без нуль-ядра.
3) Нормальная орбита — орбита с показателем азимутального угла более 45 градусов к экваториальной плоскости. С нормальных орбит затруднена посадка на планету, равно как затруднен и старт с поверхности с выходом сразу на нормальную орбиту. Поэтому на орбитах с углами от 50-60 градусов обычно находятся доки для тяжелых кораблей, которые не осуществляют атмосферных полетов. Впрочем, в случае с необитаемой на поверхности Венерой ни одна из орбит не является базой для челночного движения «орбита-планета».
4) Слэнговое наименование реактора прямой холодной конверсии типа «нейтрон-электрон».
5) Toucher (фр.) — прикосновение, касание. В данном случае «задел, уколол» из фехтовальной практики.
6) Рулевая бочка (слэнг) — буквально «рабочее место главного пилота». Соответственно «Слететь с бочки» — потерять эту должность.
7) Гила имеет в виду известную притчу о рыбе и удочке.
Отредактировано. Борланд
Комментарии (8)
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
Регистрация Вход