Afterlife. Статус кв(о). Глава 11: Сыграть в ящик Пандоры

Корабль был цел-целехонек. Дирак четырежды просканировал матово-серую тушу «Салима» на наличие пробоин или других повреждений, но безуспешно. В паре мест обнаружились маленькие, в следовых количествах утечки водорода, да один из двигателей попыхивал тритиево-дейтериевым ароматом — не иначе, глюк топливоподающей подсистемы. Но и все. В остальном космический буксир был абсолютно исправен. Если, конечно, судить по данным приборного контроля. 
И на корабле совершенно точно была жизнь. Датчики показывали нормальную для кварианцев (и чуть высоковатую для человека) температуру внутренних помещений, наличие пригодного для дыхания воздуха и не менее десятка членов экипажа, почему-то сосредоточенных в одном из трюмов. 
При всем при этом «Салим» не подавал никаких признаков жизни — в смысле, не отвечал на запросы, напрочь игнорировал вертящуюся возле него, как бабочку вокруг цветка, изящную межзвездную яхту. На двенадцатом или тринадцатом витке терпение Вайлет, наконец, дало трещину. 
— А может, жахнуть противометеорной пушкой? — предложила Блад. — Несильно так. Чтоб хоть понять: там экипаж уже совсем трупы или нет?
— Очень смешно, — мрачно заметил Дирак, не отрываясь от интерфейса. 
Маленький кварианец напряженно работал с приборами, пытаясь выдоить из датчиков «Белленоры» то, на что они никогда не проектировались. Краем глаза Вайлет заметила, что Дирак просто наплевал на все штатные библиотеки системы управления. Мужчина просто подменил протоколы управления внешним железом и сейчас использовал аппаратные возможности «Белленоры» с эффективностью существенно выше двухсот процентов. Это по прикидкам Вайлет, весьма поверхностно знакомой с корабельным железом. 
Нет, это все-таки что-то совершенно невозможное — как свободно кварианские инженеры обходят ограничения, которые вот лично она, Вайлет, считала априори нерушимыми! Теперь понятно, почему почти на каждом корабле ВКСА есть как минимум один товарищ в герметичном скафандре. И совершенно непонятно, как при такой технической смекалке кварианцы умудрились проиграть войну ими же созданным безмозглым синтетикам. 
— Надо вызывать спасателей, — предложила Гила. 
Девушка занимала второе из двух пилотских кресел и в каком-то поистине безумном темпе крутила отчеты-показания с внешних датчиков, которые мимолетом перепрограммировал Дирак. 
— В фекальный приемник спасателей, — буркнул кварианец. — Еще не хватало подключать к этому людей. 
— Мы уже подключили людей, Зесса, — кварианка метнула на соплеменника раздраженный, как показалось Вайлет, взгляд. — Один из них стоит у нас за спиной и хочет жахнуть по «Салиму» противометеорной пушкой. 
— Не жахнет, — отмахнулся Дирак. 
— Да ну? 
— Да. Ей просто надоело ждать. 
— Уверен? 
— Как и в том, что меня сейчас зовут Дирак’Син, уважаемая Альтис-шай (1). А Вайлет Блад вовсе не резкая, просто характер такой. 
— Эй, — подала голос Блад. — Я вообще-то тут. Кораблем командую и все такое. 
Женщина перешла поближе к терминалам и присела на центральную консоль между пилотскими креслами. Ткнула пальцем в схему «Салима», составленную как по показаниям датчиков, так и по имеющимся данным в библиотеке «Белленоры». 
— Где у этого черта главный вход? — спросила Блад. 
— Вот здесь, — Дирак укрупнил на схеме головную часть буксира. — Вот эта здоровенная трубень. Собственный причальный шлюз. Сегодня уже неактуальный, но корабль-то старье… 
— Не такое и старье, — вставила Гила. — На Флоте есть и постарше. 
— Но не человеческие. 
— Да, — девушка кивнула. — Людям везет. Почти все суда совсем еще новые. 
— Ага, — хмыкнула Вайлет, прокручивая схему «Салима» на экране. — После того, как Жнецы нам выпилили 9/10 флота… 
Кварианка резко повернулась к Блад. 
— Извините, капитан, — тонкие ручки Гилы взменулись к груди. — Я не хотела… 
— Проехали, — оборвала поток извинений Блад. — А вот эта шляпа тут зачем, если шлюз есть? 
Вайлет ткнула пальцем в большой, метра три в поперечнике, люк в нижней части корабля. 
— Это вспомогательный грузопассажирский шлюз, — объяснила Гила. — То есть раньше был таким, когда корабль только проектировали. Сейчас он, фактически, основной. С ним обычно и работают кильдоки. Он удобнее, чем маленькая дверца штатного шлюза. 
— А почему он на схеме ярко-красный? 
— Потому, что это не корабль, а ходячий раритет, — вклинился Дирак. — У этой плиты очень слабые шарниры. Я четырежды отправлял на Флот заявку на модификацию. Случись что — всплеск внутреннего давления, к примеру, — и основную дверь шлюза выдавит к бош’тету на раз. «Салим» слабоват по технике безопасности. Человеческая постройка, что поделать… 
— Какое усилие нужно, чтобы выдернуть эту чертову дверь? — спросила Блад. 
— Что? 
Оба кварианца одновременно повернулись к капитану. Лица Дирака Вайлет не увидела, но в глазах Гилы застыло удивление, смешанное с недоумением. Девушка совершенно точно не понимала или не хотела понять, что задумала Блад. 
Вайлет вздохнула и объяснила идею. 
Как только она закончила, оба кварианца тут же устроили оживленный спор. Перебивая друг друга и отчаянно жестикулируя, Гила и Дирак затараторили на этом ужасном для человеческого слуха хелише. Причем настолько быстро, что переводчик, который Вайлет установила втихаря от Дирака, сдался на десятой секунде: вшитый в браслет ВИ моргнул красным огоньком и сообщил, что не может распознать более шестидесяти процентов речи и потому отключается. 
Убедившись, что кварианцы и не думают приходить к общему мнению, Блад протянула руку к потолочной панели и врубила аварийную сирену общего оповещения. Резкий, истошный — мертвого поднимет — вой ударил по ушам не хуже крепкого бокового. Мигнули и тут же погасли, отключенные капитаном, тревожные лампы. 
— Слушаем сюда, — сообщила Вайлет. 
В наступившей тишине негромкий голос женщины прозвучал подобно выстрелу. 
— Мы за орбитой Плутона, — продолжила Блад. — Спасатели доберутся сюда часов за шесть как минимум. Если повезет. А вообще, ждать придется полсуток — это я вам гарантирую. И что-то мне говорит, что у нас нифига нет этого времени, и… 
— И что же это тебе говорит? — усмехнулся Дирак. 
— Считай это моей полицейской интуицией, — ответила Вайлет. — И вообще, не перебивайте капитана, первый пилот! 
— Тига, кэп! 
Кварианец вяло махнул рукой возле виска. 
— Дирак! — возмутилась Гила. 
— Что? 
— Перестань паясничать! 
— Оба ша! — Вайлет хлопнула ладонью по консоли. — Значит так. Дирак, ты занимаешься дверью. Гила, с тебя детальный план «Салима». Не делай круглые глаза, я знаю, он у тебя есть. Не видела ни одного кварианца, который не прятал бы в своем ВИ подробный план родного корабля… как и еще пары тысяч конструкций всех рас и всех планет, выпущенных за последние двести лет. 
— Но это же… — начала девушка. 
— Да начхать мне на то, как это интерпретирует межрасовый трибунал Ассамблеи, — отозвалась Вайлет. — Ваши с Дираком родичи уже минимум сутки сидят в полной жопе, как ты не поймешь! 

Вайлет ни разу еще не приходилось сталкиваться с космическим террором. Ну вот нелетающая она особа, что уж поделаешь. Весь полицейский опыт Блад касался Марса, Марса и еще десять тысяч раз Марса, будь он десять тысяч раз проклят. Но уж что-что, а опыт полицейского у женщины был мама не горюй. Захват заложников или какого-нибудь торгового центра на Красной планете — скорее правило, чем исключение. Реже, чем по три-четыре раза в год, такое не случалось. Причем всегда по-разному, что требовало подключения совершенно разных антитеррористических сценариев. В ряде случаев хватало обычного полицейского спецназа — примерно по два случая в год. Но иногда приходилось вызванивать корпоративных безопасников — этих подозрительно тихих молодых людей в ослепительно белых одеждах. Вместе с ними штурмовка проходила куда веселее. От полиции требовалось только не отставать от белорубашечников и успевать вязать выключенных преступников. 
Но иногда стандартные схемы давали сбой. Раз в пять-шесть лет точно встречались реально хорошо подготовленные подонки, не поделившие что-нибудь с муниципалитетом или криминалитетом. В этом случае под ударом оказывалось не меньше сотни гражданских — это не считая пары-другой патрульных полицейских. Этих убивали в первые же минуты и с особым цинизмом. В таких случаях Вайлет было очень трудно удержаться и не нацепить на себя штурмовую броню категории «Би», взять самую большую пушку и не пойти косить отморозков десятками… Резко пополняя и без того избыточный личный счет убийств. 
Удерживало от этого, понятное дело, обилие ни в чем не повинных гражданских. 
Захват же заложников в космосе был для Вайлет в новинку. Но Блад готова была поспорить на весь свой трехнедельный отпуск, что экипаж «Салима» нуждается в помощи. Причем помощи прямо здесь и прямо сейчас. 
Не замолкают корабли таким образом. Вот не замолкают — и все. Даже если внутри какая-нибудь грандиозная авария (а Гила и Дирак в один голос говорят, что с грузовиком все нормально), все равно находится кто-нибудь, кто старается послать весточку наружу. Кто избежал печальной случайности и еще не отчаялся найти помощь со стороны. 
А вот здесь — никаких весточек. Полное молчание. 
И весь экипаж в одном из грузовых помещений. 
Маловато простора для других версий. 
Вайлет проверила костюм. Не легендарный «Би», конечно же — Блад и думать не могла, что на пути с Цереры до Земли с остановкой на Венере может понадобиться боевая броня. Да и места на «Антаресе» не настолько уж, чтобы возить с собой целый арсенал. Поэтому Вайлет оставила все габаритные штучки на планетоиде, взяв с собой только пару пистолетов да верную «Мотыгу». 
Однако на «Белленоре» оказалась весьма приличная инженерная броня, обнаруженная в шлюзовом отсеке. Три комплекта. Все три — юнисекс, с хорошей системой подгонки почти под любой размер и с унифицированными инструметронами-сборщиками. Вернее, два из трех — с унифицированными. На третьем, явно принадлежностью хозяйке яхты, инструметрона вообще нет. Равно как отсутствуют по два из пяти пальцев на каждой перчатке. Причем Гила настолько искусно их ампутировала, что костюм казался созданным специально для кварианцев. Даже инженерные боты — и те немного изогнуты под форму кварианских нижних конечностей. 
За тридцать лет службы в полиции Блад как-то не следила за прогрессом в области космической экипировки гражданских служб, и обновка ее неожиданно порадовала. Если не обращать внимания на непривычно мягкий материал внешней отделки, костюм выглядел весьма интригующе. Мультимодальная шлем-маска с быстросъемным забралом обеспечивала хорошее техническое зрение, компактно убиралась в карманы на груди и спине, а при необходимости закупоривала голову в пару секунд. Мощные перчатки, плотные и в то же время невероятно легкие и с хорошей обратной связью, позволяли использовать любое оружие или инструмент. Ну а система жизнеобеспечения давала почти неограниченный запас по работе в самых неблагоприятных условиях, включая космическую пустоту — маневровые двигатели были вынесены на массивные боты высшего класса защиты. На подошвах — мультиадгезионная система на базе микрополей эффекта массы. Из принципиальных отличий от боевых костюмов — инженерный щиток располагается не на внутренней стороне шлемовизора, как обычно, а на специальной откидной пластине посреди груди. Из-за нее кажется, что на шее Вайлет висит и того гляди оторвется какая-то здоровая мандула. 
— Вы просто настоящий космотехник, капитан, — сказала Гила, придирчиво оглядывая Вайлет со стороны. — Хоть прямо сейчас в штатный состав передовой геологоразведки Конкордэнс Экстракшн. Говорят, там много бывших морпехов — корпорация ценит решительных людей. 
— Что за корпорация? — Вайлет нахмурилась. На Марсе слово «корпорация» звучит почти также мерзко, как и «муниципалитет» с «криминалитетом». 
— Недавно созданная структура в составе ресурсной группы ЕАСО, — раздался голос Дирака. Кварианец стоял в проходе шлюзового отсека, облокотившись плечом о стену и скрестив руки на груди. 
— Успели получить прозвище «Потрошители», — продолжил мужчина. — Работают рядом с нашими ребятами в поясе Койпера, добывают из камней руду и прочие прелести. Пока еще неопытные, работают грубовато, но оснащены так, что у наших слюни текут. Помнишь, я рассказывал тебе про инженерный бур, которым мы долбили астероиды? Так вот, у Конкордэнс похожая штука может одним залпом разнести в порошок камень размером в Цереру. Очень впечатляет. 
Вайлет, честно говоря, не очень впечатляло. Как инженер она была никем, а как охотник за астероидами — пожалуй, еще слабее, и во всех этих горнодобыческих делах совершенно не разбиралась. Но вот инженерный костюм с «Белленоры» ей понравился. Опасения внушала только система кинетической защиты, рассчитанная на что угодно, но только не на обстрел из стрелкового оружия. Дирак немного поколдовал с настройками и вернул Вайлет возможность перенастраивать положение и мощность кинетических барьеров, но даже с учетом этого максимум, на что могла рассчитывать Блад — это аналог бронежилета среднего класса защиты. 
— Ладно, — буркнула Блад. — Я пошла. На связи. Все всё запомнили? 
Оба кварианца синхронно кивнули. 
— Тогда до встречи на той стороне, — сказала Вайлет и активировала шлем. 
Тут же, как чертик из табакерки, вынырнула из ниши в грудной пластине маска и присосалась к лицу. С другой стороны, из заплечного контейнера, выехала и собралась вокруг черепа остальная часть шлема. Безусловно, такая комбинированная защита оказалась куда слабее, чем даже простенький головной доспех космопеха, но зато инженерный шлем совершенно не сковывал движений, а система технического зрения превосходила все, доселе виданное Вайлет. Управление визором при помощи вектора взгляда тоже было отточено до совершенства. Если бы еще не вывод вспомогательных систем на эту дурацкую грудную побрякушку… 
Гила и Дирак спешно освободили шлюз. Вайлет показалось, что Гила как-то странно взглянула на нее из-за прозрачного забрала шлема. Словно не одобряла предложенную Блад схему, в которой женщина отправляется на «Салим» в одиночку. 
Не сказать, что сама Вайлет была в восторге от решения. Но Блад отлично понимала, что уходит в неизвестность. От Гилы, пусть она трижды офицер ВКСА, весьма немного толку в оперативной деятельности — программист есть программист. А брать с собой кварианского ворчуна Вайлет просто остерегалась. Дирак не производил ощущения надежного партнера. Не потому, что ему сложно доверять, нет. Просто в старом кварианце слишком много импульсивности и слишком мало беспрекословного подчинения. 
Вот если бы сделать из этой парочки одного единственного «идеального кварианца», то, глядишь, что-нибудь и получилось бы. Но пока Гила и Дирак оставались каждый сам по себе, и с этим ничего не поделаешь. 
Зажглись предупредительные оранжевые сигналы: шлюз предупреждал о том, что воздух выкачан далеко не весь, и при открытии гермостворки разница в давлении вполне может уронить человека. Межзвездная яхта оснащена собственным молекулярным синтезом, и ей без надобности экономить воздух. 
Предупредительные оранжевые огни сменились на тревожные красные. Вайлет встала поустойчивее и включила адгезию на подошвах. Прозвучала сирена, и люк плавно вышел из контакта с косяком. Рывком, с забавным хлопком раздулись полужесткие элементы инженерного костюма. В потревоженном объеме шлюза, словно из ниоткуда, возникло серебро сконденсированной влаги. Все правильно: резкое падение давления до абсолютного нуля вызвало моментальное кипение жидкости с дальнейшим испарением и инерционной кристаллизацией. 
Люк отошел в сторону. Вайлет отпустила поручень и шагнула навстречу космосу. 
Боже! Блад и подумать не могла, что бездонная и безграничная пустота великого Ничто настолько заполнена звездами! Ни один, даже самый качественный экран внешнего обзора, не дает и сотой доли представления о том, насколько же богата Галактика огнями: белыми, желтыми, голубыми, красными, мерцающими и горящими ровно, большими, видимыми чуть ли не дисками — и мельчайшими точками, этими малюсенькими проколами угольно-черной космической ширмы. Неслучайно древние полагали, что небо твердое, а звезды — это дырки в черном экране, за которыми всегда светлый и радостный мир постоянного дня и вечного блаженства. Да, и еще вспомним метеоры — павшие ангелы, лбом пробивающие те самые дырки в небесном своде. 
— Как же их дохрена, мать вашу, — прошептала Вайлет. 
Но забыла о том, что интеллектуальная система интеркома самоподстраивается под громкость ее голоса. 
— Сразу видно планетника, — хохотнул Дирак и спросил: — Ты что, впервые в пустоте? 
— Конечно же, капитан впервые в пустоте! — ответила за Вайлет Гила. — И это, к слову, нормально для полноценного человека. 
— Полноценного? — не понял кварианец. 
— Имеющего планету, — пояснила Гила и добавила на полтона ниже: — Свою собственную родную планету. 
Вайлет улыбнулась. 
— Отставить рефлексию, — скомандовала женщина. — Я выхожу и включаю ответчик. Секите меня. 
Блад переступила еще четырежды и оказалась на краю шлюза. Потянула руку вперед и ощутила незримую стену. Аварийный потенциальный щит на базе эффекта массы не способен удержать молекулы воздуха, но пружинисто отталкивал относительно большие объекты. Вайлет повернулась к дверному пульту и, трижды подтвердив свой выбор, сняла последнюю линию защиты. 
Теперь между ней и космосом ничего не оставалось. 
Самое трудное — первый шаг. В учебке, когда она с десятком таких же зеленых пехотинцев сдавала обязательную десантную практику, проблема первого шага решалась мощным сержантским пинком под зад всем зазевавшимся. Одно дело сигануть с четырех километров с силовым парашютом и быть уверенной, что с землей-то встретишься вообще при любом раскладе. Как говаривал тот самый сержант, «ни один боец еще не застрял в небе, приземляются решительно все!». 
И совсем другое дело — шагнуть в пустоту. Бесконечную. Вечную. Подавляющую своими непредставимыми человеком масштабами. 
— Капитан, у вас давление и пульс на сорок процентов выше нормы. 
Вот это и есть то самое «Спасибо, а то я сама не знала». 
— Все нормально, — произнесла Вайлет. — Необычные ощущения. 
— Вам чем-нибудь помочь? 
— Да-да, тебе помочь? — вклинился Дирак. — Могу послать дрона, который вытолкнет тебя, наконец, с корабля. 
— Дирак! 
В голосе Гилы было яростное осуждение фривольных шуток по отношению к капитану, пусть и фиктивному. 
Все, и в самом деле хватит. 
Вайлет кладет руки на инженерную панель костюма и, толкнувшись ногами, выключает адгезионную систему башмаков. Резко, рывком исчезает гравитация — и Вайлет понимает, что она уже летит. Вокруг ничего — только Пустота. Попытка пошевелиться ни к чему не приводит. Очень смешно, должно быть, выглядит храбрый полицейский и бесстрашный пехотинец, брыкающийся в пустоте и медленно дрейфующий от корабля. 
— Вы на безопасном расстоянии, капитан, — это Гила. — Можете стабилизироваться. 
— Спасибо, — выдохнула Вайлет и опустила руки на пояс, к джойстикам пустотно-двигательной системы. 
К счастью, управление запакованным в скафандр высшей защиты телом, да еще в невесомости, возложено на специальный процессорный блок. От Вайлет не требуется прецизионного контроля над векторами тяги. Нужно лишь подать сигнал о том, как именно и куда именно она собирается двигаться. 
Вращением инженера в невесомости заведует встроенная инерционная система на базе эффекта массы. Небольшое, буквально с орех величиной, масс-ядро неспособно передать эффект массы сколь-нибудь далеко. В дальности, правда, нужды нет — даже такой здоровый космонафт, как Вайлет, все-таки весьма невелик в размерах. И ядро способно менять как собственную массу, так и массу космического инженера. Как и положено ядру из нулевого элемента, в триллионы и квадриллионы раз. 
Мизерная косточка вдруг наливается массой в несколько сотен тонн, и система, аналогичная корабельному СОМу, поворачивает Вайлет вокруг ядра в нужное положение. 
Вайлет развернулась спиной по направлению движения и взглянула на яхту. 
Прекрасна. 
Воистину, «Белленора» прекрасна. 
Даже если не получится купить ее у таинственного капитана Гилы, нужно будет найти точно такую же. Или взять эту в бессрочную аренду. Да, пожалуй, так будет лучше. Хозяином де-юре останется безымянный для Вайлет капитан сверхсекретного судна ВКСА, а де-факто корабль перейдет в собственность новоиспеченного Комиссара по этике. В конце концов, она может использовать свои новые полномочия и просто реквизировать корабль. Но понятное дело, что делать так она не станет. 
Слишком красива «Белленора», чтобы выкрадывать ее, будто невесту. Нифига это не невеста. Девочка явно слишком многое пережила, и, как говорится, не первый раз замужем. Зрелая, немножко потрепанная жизнью, но по-прежнему симпатичная, а главное, очень умелая дама. 
Как и она сама. 
Рядом с этой подругой хочется выглядеть настоящим профессионалом. 
— Начинаю выполнение задания, — словно по шаблону сообщила профессионал Блад. — Подготовиться ко второй фазе операции. 
Вайлет улыбнулась. Рядом с грациозными, матово-белыми поверхностями «Белленоры», видевшими не один десяток выходов человека в космос, Вайлет почувствовала себя настоящим космическим инженером. 
Резким движением взялась за джойстики плазменного привода и вдавила клавиши активации. Тут же, совсем без паузы, возникла сила тяжести, направленная строго от макушки к пяткам. Вайлет глянула «вниз» — оба космоботинка выплевывали недлинный, но яркий выхлоп плазменных движков. Межзвездная яхта неохотно, медленно, но с все возрастающим ускорением начала проваливаться куда-то под ноги Вайлет. Индикация в окулярах маски бесстрастно фиксировала скорость и ускорение. Ноль целых семьдесят шесть сотых «же» и вот уже девяносто два километра в час. 
«Салим» в максимально разрешенных для космических маневров двадцати трех с половиной километрах позади «Белленоры». Вайлет скорректировала траекторию, поймала в курсовой захватчик подсвеченный силуэт грузовика — здоровенный даже на таком расстоянии. И дала полный газ. 
«Сила тяжести» разом прыгнула раза в два, и цифры скорости замелькали с удвоенным темпом. Сто восемьдесят, двести двадцать, двести пятьдесят, триста, четыреста сорок… Хватит, пожалуй. Грузовик, казалось бы, неспешно, но в реальности с весьма неприятной скоростью накатывается на Вайлет. Несколько минут стремительного сближения — в общем-то, пора тормозить. 
Но тормоза придумали трусы, не так ли? 
Вайлет широко улыбнулась под маской. В конце концов, зачем мы все это придумываем, если им не пользоваться? С этой мыслью женщина еще добавила гари на двигатели, и скорость разом подсочила до шестисот. 
— Вайлет, не шути так, — серьезно, без тени извечной иронии, заявил Дирак. — У тебя два сорок две секунды до столкновения. Тридцать пять. Тридцать. 
— Спасибо, Дирак, но я пока еще зрячая, и вижу цифры сама. 
— Тогда тормози, бош’тет тебя заплюй! Или уходи с траектории. 
— Мы уже говорили на эту тему, — сказала Вайлет. — И ты помнишь, что я сказала. 
— Я тоже помню, что ты сказала! — крикнул инженер. — А теперь думаю, что ты чокнутый параноик! Тормози немедленно! 
— Немедленно? — со смехом переспросила Блад. — Спасибо, именно так и поступлю! 
— Капитан! — это уже Гила. — Уходите, капитан! Пятнадцать секунд! 
Вайлет не слушает. 
Она почувствовала себя кораблем — таким же, как «Белленора». Все ее подозрения, пусть и не озвученные час назад, во время импровизированной планерки в кают-компании яхты, находили свое подтверждение. 
Вот спроси кто-нибудь у Вайлет, с чего бы это ей пришло в голову то, что пришло — не ответила бы. Может быть, прозрение. Может, интуиция. Может, тридцатилетний опыт работы в полиции, а до этого двадцать лет в пехоте — все может быть. 
Как может быть и то, что внезапно потерявшее контроль над двигателями тело в инженерном костюме со всей набранной скорости почти шесть сотен километров в час врезается в крепчайшую техническую броню межзвездного буксира. Совершенно бесшумно, во всяком случае для внешнего наблюдателя. 
— Вайлет! 
— Капитан! 
Две кварианские глотки взрываются в яростном вопле. Ни один из пассажиров «Белленоры» не знает, каково это почувствовать себя настоящим космическим кораблем. Точно так же кварианцы не в курсе, с чем они столкнулись. 
Они знают только, с чем столкнулась Вайлет Блад. И потому сокрушенно смотрят на экран, вцепившись в подлокотники пилотских кресел. 
— Не верю, — наконец произносит Дирак’Син. — Просто не верю… 
Минутная пауза. Кварианка ничего не может сказать. Тонкокожий костюм-машгор не в силах скрыть, как девушка судорожно глотает, пытаясь восстановить дыхание… понимание… осознание такого глупого, ничем необъяснимого конца. 
— Не верю, — уже просто шепчет кварианец… 
Еще двадцать шесть секунд тишины. 

 

Наконец: 
— Ты всегда был Фомой неверующим, Дирак. 
Вайлет смеется. 
Система деинерциации, установленная в инженерный костюм, работает идеально — погашение скорости с шестисот до нуля заняло доли секунды, в течение которых без малого стадесятикилограммовая (с костюмом) Вайлет сбросила массу до сотых долей грамма. 
Дифузионный паяльник в ее руках исторгает настроенный поток масс-излучения, распарывая кристаллическую структуру внешней обшивки «Салима». Как и следовало из чертежа, который Вайлет вывела на визр, под защитными клапанами обнаружились петли главного шлюза космического корабля. Может, по мнению кварианца, и слабоватые, но на взгляд самой Вайлет более чем серьезные. 
— Ка… — голос кварианки срывается. — Капитан? 
— Так точно, второй пилот, — отзывается Блад. — Объясню потом. Впрочем, можешь и сама догадаться, если посмотришь историю моих запросов в базе Комиссии по этике. Я же намекнула вам обоим в беседе, что нужно быть совершенно сумасшедшим, чтобы пытаться взять на абордаж потерявший ход кварианский грузовик, до этого подобравший шлюпку с азарийского корабля. 
— Ничего не понимаю… — честно признается Гила. 
— Зато я, похоже, начинаю, — усмехается Дирак. — Когда поняла, что дело вовсе не в пассажире шлюпки? И вообще не в азари и не в кварианцах? 
— Еще на Венере, мой низкорослый догадливый друг. 

Вайлет перехватила паяльник. 

— Видишь ли, — продолжила женщина, отрезая вторую петлю, — история с «Путем предназначения» слишком секретна, чтобы не быть известной властям от и до. Все, что секретно — известно доподлинно. Со всеми подробностями. Это закон. Уж поверь мне, отдавшей два десятка лет ради этой сраной армии вместе с ее сраными секретами. Нужно лишь знать, где лежит аккуратно задокументированная история этого от и до. Ну и еще нужно уметь взламывать военные шифры, которыми наивная кварианская девушка по привычке закрывает свои каналы коммуникации с кораблем основной службы — сверхсекретным фрегатом «SSV Бургундия». 

— Капитан! — возмущенный голос Гилы. 
— Да второй день уже капитан, — засмеялась Вайлет. — Успокойся, Гила. Где ты служишь, я узнала еще вчера вечером. У тебя родня в Мигрирующем флоте и знакомые в ВКСА, а у меня — старые друзья в Ассамблее, безответная любовь в криминальной верхушке Марсити, а также хороший знакомый в Комиссии по этике. Этого хватает, чтобы разобраться, кто именно называет меня капитаном. 
Вайлет секунду промолчала и добавила. 
— В конце концов, не ты одна лажаешь со старыми военными ключами нефрактального типа. 
Вторая петля, наконец, сдалась. 
Вайлет укрепила на поверхности шлюза микрогравитатор, отпозла по обшивке на достаточное расстояние, и подала сигнал к отрыву. Направленная волна масс-поля с легкостью выбила створку шлюза под вздох последнего — целым ворохом ледяных кристалликов. 
— Дырка открыта, — сообщила Вайлет. — Захожу внутрь и пытаюсь найти бедолаг из экипажа. Сколько, ты говорила, на борту людей? 
— Я не говорила, капитан! 
— Ну так теперь скажи, скрытница ты наша! 
Пауза. 
— Двадцать девять кварианцев и один человек. 
— Это хорошо, — сказала Вайлет, забираясь в шлюз. — Значит, я могу оправдать наглый абордаж спасательной операцией в отношении соплеменника. И кривоногие тут будут вообще ни при чем. 
Снова пауза. 
— Вайлет, ты всегда такой циник? — вежливо поинтересовался Дирак. 
— Нет, — хмыкнула Вайлет, вставая на ноги в гравитированном пространстве и восстанавливая позади себя аварийный щит. — Только если хочу уберечь кого-нибудь от человеческой бюрократии. 
Блад усмехнулась и подала воздух в шлюзовую камеру. 
— Вы, мальчики и девочки, и понятия не имеете, что такое судебное расследование. И пусть так дальше и будет. То есть вы нихрена ничего не знаете. Знает только ваш капитан — старая, наглая и циничная тетка, решившая вдруг спасти три десятка дурачков, открывших ящик Пандоры. 

Полани покрепче прижалась к подруге в тщетной попытке справиться с накатившим холодом. А ведь нужно не только сидеть и дрожать, но ползти, опираясь ладонями и коленками на вусмерть промерзший металлический пол. 
Правда, сейчас обе молодые кварианки не ползли, а отдыхали, привалившись к пластиковой (не такой промерзлой) перегородке. Полани и Зана молча высасывали очередной резервный баллон с питанием — холод отнимал силы куда быстрее, чем самая тяжелая из физических работ. 
Нет, дело вовсе не в космическом пространстве — вакуум и не холодный, и не горячий. Дело в медленно умирающем «Салиме». Системы корабля больше не подчиняются экипажу. Теперь климатической системе пришло в ее электронные мозги охладить до абсолютного нуля отсек, через который, сквозь технический тоннель, двигаются девушки. 
А два часа назад молодые кварианки чуть не сварились в неожиданном выбросе перегретого водяного пара. Хорошо, что машгор прилично держит радиацию — вода, из которой происходил пар, оказалась весьма тяжеленькой. И фонящей так, хоть сейчас же заливай в первичный контур системы охлаждения двигателя. Впрочем, как раз оттуда она, поди, и вырвалась. Оставалось лишь надеяться, что все четыре двигателя вошли в невозвратный режим заглушки. Иначе… лучше не думать, что иначе. На «Салиме» достаточно термоядерного топлива, чтобы вспышку в районе орбиты Плутона заметили хоть с другой стороны эклиптики, не говоря уж про Землю. 
— У вемя взё, — пробормотала жующая Полани, одной рукой отбрасывая опустевший баллончик, а другой захлопывая клапан на шлем-маске. 
— Та же ерунда, — отозвалась Зана. — Слушай. Может, свернем в межобшивочную полость над верхней палубой? Сэкономим время. Меня что-то не радует пилить переборки в двенадцатом, да и в противном случае с гермодверями в реакторную придется возиться. 
— Не, — Полани помотала головой. — Идем так, как условились. В межобшивочной полости слишком много всякой машинерии. Или забыла, как бегали от погрузчика? 
Зана не забыла. Забудешь такое… 
Это было уже почти шесть часов назад, когда девушки нашли, наконец, выход из заблокированного трюма. По глупости не вернулись назад — сообщить об этом соплеменникам, а радостно выпрыгнули на «оперативный простор». У Полани за те полтора часа, что она перемещалась теснейшими лазами внутренностей «Салима», так затекли ноги, что девушка не удержалась от соблазна постоять на ровной поверхности, восстановить кровообращение, размяться… 
Ну и размялась. На пару с подругой минут десять бегали по трюму, уворачиваясь от автопогрузчика, решившего, должно быть, поиграть с кварианками в хлопочки (2). Вот только хлопок в забрало, полученный манипулятором четырехсоткилограммового робота — то еще удовольствие. Девушек спасло только то, что в условиях нестабильной гравитации погрузчик то и дело терял опору под своими четырьмя ногами. Адгезионных подошв, в отличие от одетых в универсальные машгоры Заны и Полани, погрузчик не имел. 
Полани приподнялась и встала в ставшую любимой за последние два часа позу — на четвереньки. И то хорошо. Однажды Полани пришлось и вовсе протискиваться ползком, чуть ли не соскабливая спиной краску с узкого и низкого лаза. Уж на что кварианцы привычны к стесненности вокруг, а тридцатиминутное «скобление потолка попой» чуть не наградило Полани самой что ни на есть настоящей клаустрофобией. Ее подруге, которая, собственно, и придумала термин «скобление попой», пришлось еще хуже — Зана куда габаритнее Полани. Особенно в той самой области, которой пришлось скоблить по потолку. 
Смех смехом, но сама Полани чуть не потеряла управление вспомогательными системами машгора. Тупо зацепилась кабелем вторичной шины данных за какой-то крючок на пололке — в буквальном смысле выпутывать девушку из затруднительного положения пришлось все той же Зане. 
— Как думаешь, аварийный сигнал прошел? — спросила Полани. 
— Хотелось бы верить, — отозвалась Зана, ползущая чуть впереди. — Иначе все, что нам останется, это именно что верить. 
— А все потому, что нельзя было забирать на борт эту синекожую. 
— Кила! — взмолилась Зана. — Да азари-то тут при чем? 
— При том, — буркнула Полани, так и не нашедшая аргументов в пользу своего мнения. — Везде, где появляются азари, начинается форменный бедлам. 
— Ну-ну. 
В голосе подруги сквозил нескрываемый скепсис. 
— Что нукаешь? — спросила Полани. — Она сама же нам рассказала, что творилось у них на корабле! 
— Азари строили «Путь» несколько десятков лет, а то и столетий, — возразила Зана. — А бардак начался незадолго до взрыва Цитадели. 
— Все равно… — Полани замялась. — Все равно я ей не верю. Не верю азари вообще и этой — конкретно. 
— Не уподобляйся воинствующим идиотам, — назидательно сказала старшая девушка. — Ни к чему хорошему это не приведет. 
— Куда уж хуже, — невесело усмехнулась Полани. 
— Куда? 
Зана резко остановилась и обернулась в сторону подруги. 
— По-моему, история «Пути» как раз наглядно показывает, что хуже вполне может быть. И еще как хуже… 

 
Еще до памятного столкновения «Пути предназначения» с двадцатью шестью кварианскими кораблями на борту азарийского дредноута появился кварианец. Его подобрали незадолго до одной из стычек «Пути» с тремя Разрушителями и одним полноразмерным Жнецом. Тогда благодаря слаженным действиям азарийской группировки удалось измотать Жнецов постоянными атаками и отступлениями, после чего «Путь» прыгнул прямо в гущу боя и под прикрытием кинетических щитов прорвался к дредноуту класса «Властелин». Азарийский гигант сосредоточил на противнике массированный огонь, но долгое время артиллерийская дуэль кораблей не приводила к заметным результатам. 
Второй «Путь предназначения», построенный с учетом изученных технологий «Властелина», был неуязвим для огня одиночного Жнеца, а помочь тому было некому — Разрушителей вязала боем эскадра сопровождения азарийского дредноута. С другой стороны, «Пути» тоже не хватало плотности огня, чтобы пробить кинетические барьеры Жнеца. 
Неизвестно, чем бы закончился бой, если бы подобранный кварианец не предложил капитану рискованный способ: сознательно ослабить щиты азарийского дредноута и бросить всю энергию на орудийные системы. К сожалению, ВИ корабля отказывался повиноваться данной команде, поскольку это ставило под угрозу выживание судна. Кварианец предложил свои услуги по временному взлому ВИ, что позволило бы разделаться со Жнецом. Во избежание потерь было решено переместить экипаж из уязвимых точек вблизи ближайших к обшивке отсеков внутрь хорошо защищенных. Кварианец смоделировал бой и убедительно доказал, что за время ослабления щитов Жнец сможет сделать не более трех, максимум четырех выстрелов главным калибром — все органики Галактики на тот момент уже знали, что Жнецу требуется время для перезарядки своего страшнейшего боевого излучателя. В то же время «Путь предназначения», оснащенный передовой системой скоростной перезарядки главного калибра, атакует врага не менее дюжины раз. С большой вероятностью он перегрузит щиты Жнеца, а дальнейшее — дело техники. Нужно лишь вовремя подозвать эскадру сопровождения, которая добьет вражину. Ну а «Путь» в это время переключит всю энергию реактора на восстановление щитов и выдвинется против Разрушителей, сковав их огнем орудий из более мелких калибров. Так части группировки поменяются ролями, и к моменту, когда Жнец-флагман будет выведен из строя огнем эскадры, «Путь предназначения» сможет накопить достаточно энергии, чтобы разделаться с оставшимися Разрушителями. Оставшиеся на ходу корабли азари довершат разгром. 
Все получилось точно так, как и предлагал кварианец. Жнец, буквально залитый метким огнем «Пути предназначения», не распознал хитрый маневр азари, и спустя всего десять минут был уничтожен. Забегая вперед, это оказался первый и последний за всю войну поединок один на один, в котором корабль органиков смог справиться со Жнецом класса «Властелин». 
Повреждения «Пути» оказались даже меньше ожидаемых: благодаря умелым маневрам экипажу азарийского корабля удалось избежать двух самых сильных ударов врага, а последующие залпы Жнеца оказались значительно слабее — разумная машина судорожно пыталась восстановить целостность щитов, разрываемых ураганным огнем главного калибра азари. В итоге «Путь» потерял всего-то несколько отсеков, а из команды вообще никто не погиб — только ранения легкой или средней тяжести. 
Кварианец был признан героем битвы наряду с экипажем «Пути предназначения», и очень скоро подружился со всеми офицерами корабля. Более того, одна из азари, командир службы кибернетических систем, даже закрутила с кварианцем короткий, на эмоциях, военно-полевой роман. Никто из экипажа не усомнился в праве космического странника на внимание со стороны члена экипажа. 
А затем начались странные вещи. Сначала резко ухудшились отношения между командиром корабля и той самой азари, которая «приватизировала» себе героя-кварианца. Дошло до того, что две азари откровенно повздорили, и командир своим решением отстранила влюбленную в кварианца женщину от должностных обязанностей. Конечно, не обошлось без недовольства многих старших офицеров. Те небезосновательно считали, что имеет дело элементарная ревность, а командир использует свое влияние, чтобы «забрать кварианца себе». Любопытно, что сам герой отнесся к отстранению своей пассии нейтрально. И вообще, старался поменьше светиться. Много раз публично говорил, что не собирается встревать в жизнь замечательной команды азарийского дредноута — достаточно и одного раза, пусть и успешного. 
До битвы за Землю оставалось еще немало времени, и за это время «Путь предназначения» поучаствовал еще в нескольких боестолкновениях. Увы, не столь успешных, как первое. Наверное, перед гибелью дредноут Жнецов сообщил своим соплеменникам о новой тактике боя азари — выманить единичный корабль класса «Властелин» на артиллерийскую дуэль уже не получалось. В обычных же боях количество жертв на корабле возрастало, а его фукнциональность неизбежно падала. 
Подобранный кварианец старался как мог, возглавив техническую службу дредноута и восстанавливая системы корабля, но даже его умений не хватало: корабль лишался все новых и новых отсеков, а лазарет заполняли все новые и новые жертвы. К сожалению, хватало и смертей. На шестнадцатый час боя «Путь» потерял руководителя внутренней охраны корабля, а также милую сердцу кварианца азари, отвечающую за кибернетические системы. 
Герой битвы с «Властелином» надолго впал в апатию. И конечно, это не могло не сыграть свою роль. 
Из-за ошибочной калибровки орудийных систем под огонь азарийского дредноута попал один из кораблей кварианского Тяжелого флота. Повреждения, нанесенные залпом «Пути предназначения», оказались столь серьезны, что оставшийся в живых экипаж пришлось эвакуировать, а избитый корабль уничтожить. Кварианцы потеряли только убитыми более ста шестидесяти человек, и этот день стал воистину черным для сотрудничества двух рас. Официально Совет Адмиралов так и не возложил вину на азари, признав это пусть и печальным, но все же неизбежным на большой войне случаем «дружественного огня». Однако совместные операции кварианского Флота и флота азари с тех пор стали скорее исключением, чем правилом. 
Затем «Путь предназначения» долгое время не участвовал в прямых схватках со Жнецами, сосредоточившись на защите коммуникаций объединенного флота. Во время одного из патрульных облетов дредноут азари подобрал лишенный хода корабль, маркированный человеческими опознавательными знаками. Судно вовсю сигналило сигналами бедствия, и спасательная команда азари высадилась на поврежденном корабле. 
Но это была ловушка Жнецов — первое за время с начала битвы за Землю проявление не грубой силы, а военной хитрости. 
Весь состав десантной команды не только был захвачен, но и долгое время давал ложные данные, что помогает людям восстанавливать корабль. Когда спасательный катер вернулся, на борт «Пути предназначения» вместо трех азари-командос и шести спасателей вступили девять баньши, не считая целого взвода хасков-людей. До момента, когда жнецовских отродий перебили, враг прорвался через несколько секторов корабля, обильно сея смерть. 
Итог печален — больше двухсот погибших и около полусотни раненых. А самое главное, с корабля исчез тот самый кварианец — словно испарился. 
Командир корабля, взбешенная потерями (среди погибшего экипажа была родная внучка капитана), посчитала необходимым связаться со штабом азари. Причем не абы как, а обязательно минуя человеческие и кварианские коммуникации. Но общее командование флотом осуществлялось силами людей, и адмирал Хакет не дал разрешения «Пути предназначения» выйти из расположения флота, чтобы через ближайший ретранслятор связаться с высшим командованием азари. 
В ответ капитан «Пути» сообщила, что не считает ни людей, ни тем более кварианцев надежными союзниками. Она, конечно, имела в виду, что ни те, ни другие не застрахованы от провокаций Жнецов. А те, между делом, словно бы почувствовав близкий конец, активно взялись за совершенно несвойственные им ранее партизанские методы войны. По фронту докладывали о рискованных вылазках врага, серьезно ослабляющих сплошность линий огня и ведущих к локальным прорывам, затыкать которые приходилось ценой тысяч и тысяч жизней. 
Неудивительно, что в таких условиях Хакет воспринял слова капитана как личный вызов, и настрого запретил начальнику «Пути предназначения» проявлять инициативу любого рода. И люди, и кварианцы предложили техническую помощь и пополнение припасов, но капитан корабля холодно отказалась. Чем, понятное дело, вызвала осуждение со стороны измотанного боями и остро страдающего от нехватки ремонтных ресурсов и медикаментов экипажа. 
Тем временем, на азарийском дредноуте продолжалась чертовщина. Нашли убитой главу службы внутренней безопасности — свеженазначенную после смерти предшественницы. Ей банально перерезали глотку, причем, судя по обстоятельствам смерти, азари сама впустила убийцу в свою каюту. 
Результаты экспресс-экспертизы показали, что рана нанесена кварианским засапожным кинжалом. 
Затем «Путь», осуществляющий очередной тактический сверхсветовой прыжок, по выходу из него был внезапно атакован группировкой человеческих судов, включая дредноут «Глазго». Удалось обойтись без повреждений — кинетические щиты азарийского монстра хоть и с трудом, с перегрузками и многочисленными отказами в управлении, но выдержали удар. Земляне, разумеется, извинились и даже выслали официальную делегацию, которая предоставила капитану «Пути предназначения» убедительные доказательства того, что на экранах тактических мониторов «Путь предназначения» первые несколько минут выглядел как дредноут Жнецов. Потом баг рассосался сам собой. 
Дальше — хуже. Капитан корабля увидела в одном из коридоров давешнего кварианца. Мужчина стоял с окровавленным ножом в руке и пристально смотрел на азари. Та от неожиданности даже не успела ни выстрелить, ни ударить по нему биотикой — кварианец исчез так же, как появился. 
Когда всем уже стало известно, что Горн переместился вместе с Цитаделью на орбиту прародины человечества, из становища кварианского флота на личный адрес капитана пришло сообщение с личными угрозами. И от кого — от Коллегии адмиралов! Кварианцы сообщали, что у них есть доказательства того, что капитан из ревности убила подобранного кварианца. 
Это переполнило чашу терпения капитана. А может быть, просто перегрузило измотанную психику азари. Будь в живых начальник службы безопасности, удалось бы изолировать явно пошедшего в разнос капитана от управления кораблем. Но… В общем, остановить разъяренную азари было уже некому. Наплевав на приказы командования, капитан «Пути» решила направить дредноут «на разборки с этими бродягами». 
К счастью, не одним только начальником СБ сильна азарийская контрразведка. За капитаном уже долгое время следил один из офицеров, до начала войны — действующий юстицар. Она не допустила нарушения субординации, арестовала капитана корабля и, пользуясь поддержкой офицерского собрания, передала управление «Путем предназначения» в руки старпома, которого азарийское командование буквально несколько дней назад прислало на замену былому старшему помощнику, погибшему во время вторжения баньши. 
Капитан осталась под домашним арестом. 
А затем началась мясорубка битвы на ближних земных орбитах, и, когда обстановка накалилась выше всех возможных пределов, адмирал Хакет бросил находящийся в резерве исполин азари в одну из самых горячих точек. 
Там кораблю досталось уже по полной программе. «Путь» потерпел колоссальные разрушения, лишился почти всех вспомогательных систем, а отбивался от Жнецов лишь чудом выжившим щитами да редкими залпами главного калибра, на дредноуте попросту неуязвимого. 
Во время одной из атак «Путь предназначения» неловко повернулся незащищенным боком под удар сразу шести Разрушителей, и это последнее, что помнила спасенная командой «Салима» азари. По-видимому, ее буквально на руках внесли в разведкатер (все спасательные капсулы уже были отстрелены с раненными на бортах) и на всякий случай погрузили в единственную стазис-капсулу. Очнулась азари уже на «Салиме». 
Собственно, так Полани и другие члены экипажа кварианского грузовика и познакомились с Иланой Барриус — первой на памяти кварианцев азари, обязанной жизнью народу галактических скитальцев. Ведь не забери капитан Датто синекожую женщину с разведкатера, она бы точно погибла. Заряда батарей у стазис-капсулы хватило бы в лучшем случае на два-три месяца. 
Эта же азари и поведала историю своей недолгой службы на «Пути предназначения — 2». Направление на дредноут она получила буквально перед началом битвы за Землю. 
— И все равно я не согласна, — упрямо заявила Полани. — Это было на войне. Там всякое случается, и гибель судна в бою — не редкость. 
— И что? 
— И то, что сейчас не война! — воскликнула девушка. — А странности не то чтобы возобновились, они просто набросились на нас, едва оттаяла эта голубая льдышка! Говорю тебе, капитан сделал ошибку. Не надо было забирать азари. Правильно Мардеш говорил — нужно было дождаться спасателей Ассамблеи. 
— Мардеш известный перестраховщик, — заметила Зана. — Впрочем, ладно, хватит об этом. Мы уже почти доползли. Это и есть твой двенадцатый? 
Полани светилась со схемой корабля на инструметроне. Да, они и в самом деле добрались до двенадцатого технологического тоннеля, идущего прямо вдоль центральной оси корабля. Осталось только вскрыть вон там тонкую металлическую переборку — и путь к заглохшему реактору будет открыт. 
Главное — добраться до реакторной зоны, в которой расположен резервный пульт управления кораблем. Активировать его можно только вручную, с помощью старого доброго силового рубильника. А уж когда Полани и Зана получат приоритетный доступ к системам корабля, все непременно наладится. 
— Кто режет переборку? — спросила Зана. 
— Давай ты, — отозвалась Полани, выгибаясь дугой, чтобы, наконец, присесть в более-менее удобное положение. — Ты режешь, я прыгаю. Там останется метров сорок до последнего реакторного шлюза. Он, слава предкам, открывается только вручную. Никаких бош’тетских автоматических систем. 
Зана усмехнулась и активировала корундовый резак. 
— Я смотрю, ты сильно пересмотрела свое отношение к программируемым системам, подруга? 
— Ага, — кивнула девушка. — И теперь даже признательна людям, не доверяющим все-все-все автоматике… 
Голос Полани заглушило шипение резака. В свете целого снопа искр, прикрыв глаза затемненным щитком машгора, Зана в полминуты закончила с переборкой. 
Красиво светился, потрескивая, оранжевый прямоугольник разваренных швов. Полани с силой распрямила ногу — и вываренная переборка рухнула наружу. Свет из открывшегося проема был настолько непривычен девушкам, вот уже полтора часа ползающим лишь при свете фонариков машгоров, что не помогало даже затемнение лицевого щитка. 
Наконец провиднелось, и Полани решительно подползла к дырке. Развернулась к ней кормой, решительно светила ноги наружу и, покачавшись пару секунд, спрыгнула. 
— Ой! — раздалось снизу. 
Зана разобрала резак и прислушалась. 
— Что там? — спросила старшая подруга. 
— Ты не поверишь, — крикнула Полани снизу. — Здесь только что проходили люди! Открыт первый люк в реакторную! Наверное, кто-то из наших все-таки выбрался из трюма! 
Оставшаяся наверху девушка подползла к проему, глянула вниз и обнаружила там Полани. Девушка изучала первую из четырех гермостворок, ведущих в реакторную зону корабля. Собственно, чего там изучать — створка была распахнута настежь. 
Девушка пристально всматривалась в замок массивной створки. 
— Открывали вручную, — заметила Полани. — Давай, прыгай. Пойдем, догоним наших. Наверняка это Мардеш, больше некому. 
— Сейчас, мне тут толь… 
Наверху, у потолка, что-то глухо шлепнуло, потом уже с пола послышался какой-то звон, а слова Заны будто оборвало. 
«Опять зацепилась за что-нибудь своей пухлой попой», — злорадно подумала Полани и подняла взгляд наверх, к прямоугольной прорези в притолочной панели. 
Заны видно не было. 
Полани вернулась к дырке. 
— Зана, вылезай же! Сначала ноги, затем… ну, затем все остальное. Пролезет твое остальное, не бойся. 
Молчание. 
— Зана? 
Полани обеспокоенно посветила в прорезь фонариком. 
— Зана! Перестань, не смешно! 
Еще несколько длинных, тягучих секунд мерзкой тишины. 
Полани подошла поближе к стене, чтобы подпрыгнуть, ухватиться за проем (шов уже остыл), подтянуться и посмотреть, что там задумала старшая подруга. Но на очередном шаге под ногу девушки что-то попало, и хрупкая Полани чуть не подвернула лодыжку. 
Девушка нагнулась и подняла то, на что случайно наступила. 
Кварианцы не потеют, но к ощущениям молодой программистки лучше всего подошла бы человеческая фраза «по всему телу выступил холодный пот». 
Полани держала на ладони инструметрон Заны. Гермокапсула с модулем микросборщика и кристаллом визуализатора. 
Впервые в жизни она видела кварианский инструметрон полностью. 
Как и у любого жителя Флота, гермокапсула инструметрона Заны должна быть вшита в тело, и вынуть ее оттуда практически невозможно. Разве что в процессе штатной замены — но это требует согласованных усилий нескольких высококлассных инженеров и бригады хирургов. А еще двух-трех часов времени, необходимых на операцию. 
Зана потеряла свой инструметрон буквально за секунду. 
С дрожащих пальцев Полани стекала и капала на пол свежая, парящая в лютующем вокруг морозе кровь молодой кварианки. 
— Не верю… 
Полани опустилась на колени. 
Вернее, пол стремительно поднялся и ударил по коленным чашечкам. 
Девушка сама не поняла, как внезапно отказали конечности. Она упала бы вообще, не окажись под плечом твердого холодного металла боковой стенки коридора. 
— Не верю… не верю… не так… Это не так… 
Кварианка тряхнула рукой, отбрасывая окровавленный инструметрон. Попыталась вытереть кровь ладонью левой руки, но не получилось — тряслись обе конечности. Полани сползла по стене и чуть не упала — выставленная для опоры кисть не держала даже такое маленькое и легкое туловище. 
Еще громко и часто стучало сердце, не хватало воздуха, а в горле застыл истошный крик пополам с недоуменным шепотом «не верю…». 
Команда «Салима», загнанная в трюм бастующими системами корабля, явно недооценила масштаба бедствия. Ни о каком программном вирусе, просочившимся с разведкатера азари в системы грузовика, не может быть и речи. 
Компьютерные вирусы не утаскивают кварианок в недра техтоннелей. 
И не вырывают из тел инструметроны.