Afterlife: Властелин глубин. Глава 3

2236 г. Новая Атландида, Периметр, Северо-западный сектор, 2-й остров, казино «Армали».

Азари пыталась казаться познавший мир матроной, но виделась невероятно юной. Может быть, с кем-то другим обман и прошел бы, но Аррида хорошо разбирался и в людях, и в нелюдях. Да, фигура девушки потеряла юношескую угловатость, а сама азари наверняка изучала язык жестов и движений. Однако все, от походки до жестикуляции, выдавало принадлежность к совсем еще молодой особе. Очевидное свидетельство юности азари — ее «татуировки» на лице. Мало того, что они буквально вопили о турианском происхождении девушки, так еще и оказались неимоверно контрастны. Мало кто знает (Аррида знал), что чрезмерная контрастность азарийских родовых знаков турианского типа демонстрирует гормональный дисбаланс синекожей особи. То есть ее чрезвычайную молодость — по азарийским меркам, конечно же. Красавице хорошо, если чуть больше ста — сущая мелочь для долгоживущей расы. По людским же меркам, если рассматривать только биологию, азари было не больше четырнадцати. Совсем еще девчонка. Если вообще не девочка. Ну, вы поняли. 
Аррида подумал еще чуток и решил, что азари нет даже восьмидесяти. Отдавая себе отчет, турианец не мог сказать, с чего была такая уверенность. Может быть, с того, что голубокожая контролирует каждый свой шаг и каждое движение? Взрослые, зрелые и воспитанные азари так не делают. Два-три века практики в этикете и наполненная цинизмом жизнь из кого хочешь сделают выдержанную стерву, привыкшую, что это вокруг нее крутятся, а не наоборот. 
Итак, таинственный наниматель оказался азари. Это уже хорошо. С голубокожими легко вести дела. Да, азари порою въедливы и занудны, однако обязательны и надежны, насколько это вообще возможно. Неспроста голубокожая раса — давний и лучший союзник турианской Иерархии. И даже если именно эта азари по молодости ничего не знает со времен тесного сотрудничества двух старейших рас Галактики, ее кровь помнит. Азари — они такие. Они все помнят. Генетически. Если не на уровне образов, то уж на уровне ощущений совершенно точно. 
— Мое почтение, госпожа Войд, — Аррида почтительно склонил голову, не отрывая, впрочем, взгляда от фиалковых глаз азари. — Для меня большая честь работать с давними галактическими друзьями. 
— Я рада, — прихотливо, уголком губ, улыбнулась девушка. — Присядем? 
— Да-да, конечно! 
Аррида сделал шаг в сторону, пропуская азари к столу для переговоров. Девушка, однако, решительно направилась к журнальному столику. Со свойственной лишь голубокожим изяществом уселась на диван: одной попой, не касаясь подушки бедрами и, разумеется, и не думая облокачиваться на спинку. Руки азари сложила на животе, прикрыв правой ладонью левую. 
Турианец знал этот жест. Старый-старый, из арсенала азарийских компаньонок знак «я с тобой не знакома, но не против узнать тебя получше». Так сидят совсем еще молоденькие девчонки, которых только-только познакомили с клиентом, намекнув при этом, что клиент не из числа приоритетных. 

Алан Морт занял место через одну подушку от азари, лишив Арриду места на одной половине углового дивана с азари. Это однозначно говорило, что беседа будет исключительно полярной, и человек на переговорах на стороне своего партнера. 
Аррида послушно присел напротив. 
Играть так играть, усмехнулся про себя турианец и напряженно, как можно плотнее откинулся на спинке, скрестив руки на груди. Пусть думают, что он не особенно настроен на безусловное доверие и не особо-то интересуется контрактом. 
На самом деле Аррида уже сейчас остро зависел от этой парочки. Но не говорить же об этом прямым текстом! 
— Вы уже поняли, что нас не интересуют простые аферисты, — произнесла азари. 
Аррида кивнул. Действительно, он уже понял. 
— Давайте начистоту, — девушка искренне, уже не картинно и без знаков, вздохнула. — Я азари. Но я родилась и выросла на Земле, в человеческой семье. Мой отец — отставной космопех Альянса. Моя мать... Ну, это неважно. Но еще раз повторяю, я плоть от плоти Земли. И в отрыве от земной культуры я всего пару лет. А еще я категорически молода для азари — мне меньше ста. 
— Выглядите даже моложе, — не выдержал Аррида. 
— Я, наверное, должна сказать спасибо за комплимент? — хитро прищурилась азари. 
— Не стоит, — турианец распустил свой замок на груди и потянулся к бутылкам. — Я знаю, кто вы, госпожа Биби-землянка. У меня в фонотеке все три ваших альбома. 
Азари рассмеялась, переглянулась с человеком и совершенно несвойственным азари движением — резким рывком — подвинулась назад, откинулась на спинке дивана. 
— «Демониаду» я писала под другим именем, — заметила азари. 
— Конечно, — кивнул Аррида. — Но тот, кто дружит с музыкой и умеет пользоваться спектроанализатором, ни за что в жизни не перепутает азарийский вокал с человеческим. 
Аррида движением пальца вскрыл графин с янтарным дрангом и вдохнул аромат. Азари снова переглянулась с компаньоном, и Алан Морт достал из-под столешницы три бокала. 
— Что вы еще поняли, Аррида? — спросила азари. 
Человек поднялся с места, отобрал у турианца графин и молча нацедил дранг в один из бокалов. Два других Морт, видимо, оставил под человеческое вино. Турианец присмотрелся и опознал в одной из бутылок редкий урожай марсианского «Предрассветного сола». 
Вообще, звучит дико — марсианское вино. Однако в полуоранжереях Юго-западного сектора Марсити местным фермерам удалось наладить производство весьма недурного квазивинограда. В отличие от оригинальных культур с Земли, К-виноград совершенно не требует кислорода, не замерзает до минус семнадцати по человеческой температурной шкале и обладает фантастическим размером ягод — спасибо низкой гравитации. Понятное дело, сам Аррида не пробовал марсианское вино, но в свое время, еще до первого торгового эмбарго с Марсом, плотно общался с поставщиками продуктов и напитков из Автономии. Все они в один голос говорили, что К-вина нельзя сравнивать с земными, вкус совершенно отличный от привычного землянам. Однако насколько отличный, настолько и превосходный. Во всяком случае, цены на марсианские винные коллекции говорят сами за себя. 
— Что я еще понял? — переспросил турианец. — Я понял кое-что. Во-первых, вы здесь не очень легально. Я не про вас, господин Морт, я про нашу прекрасную даму. 
— Вот даже как? — азари взметнула вверх нарисованную бровь. 
— Даже так, — Аррида дождался, пока Морт нальет уже себе, после чего взял бокал в руку. — Ни одна новая азари не появляется на Архипелаге без того, чтобы о ней не начали сплетничать в Сети. Вы понимаете... 
— Я понимаю, — кивнула Биби-землянка. — Было бы опрометчиво думать иначе. 
— Мы и не думали, — вставил Морт, наливая уже азари. 
— Да, мы и не думали, — снова кивнула голубокожая. — Ну хорошо, что еще вы поняли? Бессмысленно скрывать что-либо от детектива. А вы чертовски хороший детектив, как я погляжу. 
— Еще я понял, что ваш... — турианец замялся. — Что ваш компаньон — человек с огромным опытом работы на правительство. 
Настала пора улыбаться тому, кто назвался Аланом Мортом. Человек уже разлил левоаминокислотный напиток по бокалам, подал один из них азари и пристально взглянул в глаза турианца. 
— Мои вопросы про вашего компаньона, верно? — спросил Алан. 
— Конечно, — подтвердил Аррида догадку человека. — Только тот, кто десятилетиями работал на правительство, будет интересоваться о подноготной крогана без истории. Любой другой на Атлантиде слишком хорошо знает, что такое попытка расколоть того, кто не хочет, чтобы его раскалывали. Тем более, крогана. Это к тому, что вы, безусловно, чужак на Архипелаге. Ну а уж то, что вы осмелились спрашивать о Риге у меня, его компаньона и друга, говорит лишь о том, что вы ничего не боитесь. Из этого я делаю вывод, что вы представляете очень могущественную организацию. Это не корпорация «Атлантида», понятно же. Я же говорю, вы чужак здесь. И это не Ассоциация — ее адепты слишком хорошо знают, что такое копать под частников Архипелага типа меня с Ригом. К тому же, они стараются действовать исключительно в тени. Наконец, вы совершенно точно не с Марса, из чего я делаю вывод, что вы представляете Ассамблею. 
— Почему вы думаете, что Алан не из Автономии? — подала голос азари. Девушка по-прежнему сидела, откинувшись на спинку дивана, и нянчила в руках бокал с золотисто-желтым напитком. 
— Потому, что в этом случае он бы не стал демонстративно выставлять на стол «Предрассветный сол». Это слишком дорогое, элитное, можно сказать, вино. Истинный марисианин и не подумает распивать его в компании незнакомых ему людей. И тем более нелюдей. 
Азари улыбнулась. Человек с уважением покачал головой, потом снова присел на диван. А турианец, поглядев дранг на просвет, неожиданно добавил: 
— Вы же комиссар, господин Морт. Какая из комиссий? 
Догадка пришла в голову Арриды только что. Турианец вспомнил, что темнокожий человек выпрыгнул из капсулы на одну остановку раньше самого Арриды, а оказался в игровом зале или в одно время с ним, или даже раньше. Столь выдающуюся оперативность можно показать, или будучи одним из сугубо своих для казино персонажей, или же имея удостоверение-вездеход. Какой-нибудь там иридиевый жетон или прочую ювелирщину комиссаров Ассамблеи. 
На своего в казино он явно не походил. Был бы своим, не пользовался бы гостевыми бизнес-апартаментами. 
— Я же тебе говорил, — Морт взгянул на азари. 
— Говорил, простите, что? — Аррида прищурился. — Я сказал, что знаю, господа. Не пора ли вам сказать то, что знаете вы? И, наконец, может, возьмемся за напитки? 

Непонятно, на что рассчитывали засевшие в офисе. Думали они точно не головой, а задницей. На Архипелаге за это чревато получить по той самой заднице. Так, что и головы на плечах не удержишь. 
Примерно эту житейскую мудрость и собирался проиллюстрировать Риг. 
Разумеется, кроган и не подумал заходить в дверь, чего от него ждали. Попытавшись вызвать напарника и убедившись, что кто-то наглухо перекрыл эфирную связь, Риг набрал побольше воздуха в грудь, оттолкнулся от парапета гавани и что есть силы врубился в хлипкую стену, к которой крепилась столь же хлипкая створка. Ни Риг, ни Аррида не питали надежд на неприступность их обители, а кроме того, вполне обоснованно считали, что излишне прочные стены скорее преграда, когда нужно быстро покинуть осажденную крепость. А потому даже и не думали укреплять стены офиса, оставив их, по мнению крогана, «чуть прочнее картона». 
Двести десять килограммов живого веса, природная броня панциря и скорость больше двадцати пяти километров в час в одном мощном рывке — вот, что такое «кроганский таран». В былые времена кроганы таким образом разносили в клочья пехоту Жнецов, оставляя на своем пути только втоптанную в грунт индокринированную протоплазму. 
В клубах пыли от разрушенного гипсопластика Риг ввалился в офис, чтобы тут же смачно врубить в челюсть одного из «захватчиков». Удар пришелся ровно в анфас, и кроган не без удовольствия услышал хруст челюсти, задними костями раздирающей внутренние области мозга несчастного. Боевик умер до того, как успел осознать, что произошло. 
Две десятых секунды — ровно столько нужно, чтобы с веером кровавых брызг из оторванных пальцев отобрать винтовку у заведомо мертвого бойца. 
Плохая, негодная винтовка — под человеческую руку с этими тонюсенькими пальчиками-недотрогами. Но Риг знает, что нужно делать. 
Еще полсекунды на то, чтобы одним движением оторвать предохранительную скобу и развернуть оружие стволом вперед. 
«Драм-дам-дам-дам-дам!» — винтовка полосует комнату, заставляя возможных противников воздержаться от атаки, а Риг уже выходит в перекат, показываясь врагу из пылевой пелены. 
Второй боевик, засевший с другой стороны двери, только поворачивается. Сосунок. Врага нужно встречать с любой стороны и всегда быть готовым смотреть в лицо смерти. Она же трусовата, смерть эта. Взгляни ей в глаза, а еще лучше, заряди туда пару обойм — и дрогнет, убежит до времени, оставит тебя победителем. Живым. 
Те, кто готовил засаду в офисе «Арриго Секьюрити», не были страшны даже Джундору Ригу, не то, чтобы бы самой старухе с косой. Кроган хладнокровно прицелился и одним выстрелом снес боевику полчерепа. 
Будь на месте крогана человек или турианец, это и было бы его последним достижением в этой жизни. Риг стоял ровно напротив двери, повернувшись вдоль стены. То есть ни Аррида, ни какой-нибудь хомо, даже теоретически не смогли бы заметить третьего из захватчиков. 
Тут и сказалось куда лучшая приспособленность кроганов к сражениям. Хищники по натуре, но хищники весьма опасливые (потому как живут в окружении таких же хищников), кроганы получили в подарок от тетушки-эволюции два зорких глаза, расположенные по обеим сторонам головы. Периферийное зрение крогана составляет всего двадцать процентов от общего поля обзора (у человека — больше девяноста, у турианцев почти девяносто пять), и потому ничуть не мешает визуальному поиску угрозы. Риг заметил врага за треть секунды до того, как тот поднял очень неприятный на вид дробовик. 
Риг метнулся влево и, падая, буквально воткнулся спиной в дверь. 
«Блам!» — тоненькая створка получает красивую дырень строго по центру. Совсем рядом, но недостаточно низко. Буквально в ладони над головой крогана. Враг делает движение цевьем, перезаряжая оружие, но винтовка Рига уже смотрит точнехонько в грудь противника. Это люди или турианцы не могут жить без обеих рук, стреляя из штурмового оружия. Кроганы же лупят с любой руки из большинства видов стрелкового оружия, включая крупнокалиберные дробовики. Только какой-нибудь там «Клеймор» достоин того, чтобы ласкать его двумя кроганскими лапищами. С другой стороны, любую не кроганскую конечность эта пушка просто отрывает к праматери молотильщиков. 
У Рига всего одна винтовка — легенькая «Матильда» полицейского образца. Целиться такой одно удовольствие, хоть бы и одной рукой. 
«Драм-дам-дам-дам-дам-дам» — оружие отпевает реквием идиоту с дробовиком. 
Труп с развороченной грудью отшатывается на полшага назад и кровящим куском мяса стекает по задней стене офиса. 
Джундор Риг, не вставая, протягивает руку и сдергивает со второго из уничтоженных боевиков, перевязь с термозарядами. Все так же лежа на спине, перезаряжает «Матильду», и только после этого встает на ноги. Краем глаза успевает посмотреть в новоприобретенный дверной глазок — на улице никого. 
В помещении не продохнуть от пыли, но видимость нормальная. Слизь на роговицах, подстегнутая адреналиновой химией, давно уже, еще до рывка сквозь стену, застыла, прикрыв глаза прочной прозрачной коркой. Не каждым гвоздем возьмешь, что уж там про газ или пыль. Кислорода в набитых под завязку воздухом легких еще на две минуты активных действий. По сути, кроган сейчас в герметичном скафандре из природного панциря, почти непробиваемого на черепе и очень, очень сложно разрушаемого на торсе. 
Джундор Риг, не торопясь, обходит небольшой офис «Арриго Секьюрити». Заглядывает в кладовку, проверяет сантехнический модуль. С чуть заметной ухмылкой наступает на грудь еще хрипящего «третьего». Грудная клетка сминается, словно перезрелый фрукт в кожистой оболочке. Все, «третий» больше не хрипит. 
А четвертого или какого еще там по счету — нет. 
Риг аккуратно кладет изуродованную винтовку на рабочий стол компаньона и поднимает с пола дробовик. Вот это совсем другое дело. Армейский «Разрушитель» с просторной скобой, куда вполне помещается палец крогана. Риг проверяет боезапас и удовлетворенно хмыкает. Термозаряд холодный, объем метательного вольфрама заполнен на девяносто два процента. Хорошее, годное оружие. 
Найти подавитель — дело пяти минут. Помаргивающее индикатором устройство спряталось в подсумке у «второго». 
Кроган поднес железку поближе к глазам. Да, действительно, подавитель волновой функции. Изобретен больше полутысячи лет назад. Саларианцами, кем же еще. Потом несколько раз усовершенствован, сначала азари, затем кварианцами и, наконец, людьми. Среди последних подавитель использовали в основном спецагенты правительства, но те применяли исключительно фабричные девайсы, здесь же — штучная работа талантливого инженера. 
Риг нашел выключатель и не без опаски нажал на кнопку. Могло случиться что угодно, от веселой музыки из динамика до отрыва кисти направленным взрывом. Однако у разработчика железки хватило такта оставить ее именно тем, чем она и была: подавителем волновой функции. 
Устройство пикнуло и отключилось. 
Тут же ожил коммуникатор — резкая трель сообщила о нескольких пропущенных сообщениях. Но не это приковало внимание Рига. Кроган, прищурившись, смотрел на показания своего маломощного, но все же полнофункционального инструметрона. Эту прелесть ему удалось достать во время одного дела, о котором Риг предпочел бы не вспоминать. В частности, именно по итогам того дела крогану пришлось в очередной раз сменить имя и даже внешность. 
Компьютер инструметрона сообщал, что внешним контуром зафиксировано воздействие подавляющего поля. Эка новость. Риг бы только хмыкнул и стер сообщение, если бы не подробность чуть ниже. Подробность говорила, что не далее, как вчера, похожее по характеру, но менее глобальное антиволновое воздействие уже фиксировалось. Но тогда не удалось точно его классифицировать, поэтому оповещения и не было. 
Кроган, наконец, открыл носоглотку для свежего воздуха. Несколькими движениями век сбросил с глазных роговиц защитный покров и прошел к терминалу Арриды. Включил машину и, пока та заново соединялась с Сетью, вызвал компаньона по коммуникатору. 
Звонок прошел на третьем сигнале. 
— Я слушаю, Риг, — голос турианца. — Если можно побыстрее, у меня тут переговоры в разгаре. 
— Переговоры, ха! — хохотнул Риг. — Судя по твоему голосу, пошла уже вторая бутылка переговоров. Ну да я не просто так звоню. Тут интересное дело. 
— И что? 
Аррида, конечно же, отлично знал, что кроган считает интересным. Поэтому напряжение в вопросе вот буквально искрило из коммуникатора. Но сама фраза безупречна. С кем бы там не переговаривался турианец, вряд ли тот поймет, что случилось. 
— Наш офис взломали, — кратко ответил Риг. — Но взломали-то хрен с ним, тут любой сосунок справится. Офис еще и заселили нелегалами. 
— Сколько? — догадался Аррида, имея в виду «сколько их было». 
— Трое, — Риг улыбнулся. — Все трое полные лошпеды, меня даже не поцарапали. Но вооружены хорошо. Были. 
— Кто? 
— Спроси лучше, как я живу, — кроган положил дробовик на стол и склонился над терминалом. — Сейчас посмотрю, что осталось на камерах наблюдения. 
— А связь? — спросил Аррида. 
— Ага, точно. Подавитель был. Сейчас не работает, как понимаешь. 
— Я буду часа через полтора. Терпит? 
Кроган оглядел три трупа, развороченную стену и дырень в дверной створке. Смахнул с сенсорной клавиатуры терминала осевшую пыль. 
— Да все просто замечательно, мой друг. Я само терпение. Не торопись. 


Лиза Эндека заканчивала возиться с автоподъемником ангара. В свете открывшегося ей недавно предложения, а именно, светящего мега-супер-гипер-ух-ты-и-все-такое контракта по обслуживанию азарийской техники, девушка полностью погрузилась в работу. Работы этой было, выражаясь на родном языке, просто до фени и даже чуть побольше. Перво-наперво надо было раздобыть старые университетские конспекты по теории глубоководных аппаратов. Нет, конечно же, Лиза отлично разбиралась в современной водной технике и не нуждалась в замшелых знаниях родом из Одесского кораблестроительного. Однако тут совсем другой коленкор. Работать придется с чужой технологией. Возможно, на совершенно ином аппаратном уровне — азари великие мастерицы в деле создания неожиданно элегантных технических решений. Поэтому обновить знания в теории погружаемых аппаратов будет далеко не лишним. 
А еще нужно разобраться с этим чертовым автопогрузчиком... 
Звонок у двери. 
Девушка выбралась из-под грузовой платформы, неспешно подошла к двери, вытирая руки нановетошью. Мимоходом глянула на экран охранной камеры. По ту сторону двери — два незнакомых типа. Судя по виду, какие-то шестерки. Слава богу, без оружия. Лизе не улыбалось вызывать крышу от Палладия. Конечно, бывший что угодно сделает ради нее, но она давно уже решила идти своим курсом и не зависеть от высокопоставленной инопланетной милости. 
— Кто? — бросила девушка в микрофон. 
— Мы от мистера Лабракуса, — представился один из шестерок. — Вы готовы к приему техники по контракту? 
— Так быстро? — вслух удивилась девушка. — Я ждала азарийские батискафы только послезавтра. 
— Так мы подвозим вам железо, или нам сообщить турианцу, что вы не хотите принимать технику? 
— Нет-нет, — Лиза замахала тряпкой перед микрофоном. — Завозите «Титаны», конечно же. Сейчас, я открываю большой пандус. 
Лиза склонилась к пульту управления и нажала нужную кнопку. Главный погрузо-разгрузочный вход ангара начал медленно раскрываться навстречу азарийской технической вкусности. 
Один из мужчин за дверью что-то произнес в пуговку коммуникатора. Видимо, отдавал распоряжение подвозить батискафы. Второй повернулся в камеру. 
— Акт приема-передачи сегодня будете подписывать? Если нет, то боюсь, нам придется оставить дежурного в ангаре. Железо дорогое. 
Лиза оторвалась от волнующего зрелища отворяемого погрузочного, за которым ее ждет настоящая азарийская инженерия. 
— Что? — переспросила она. 
— Говорю, акт подписывать будем? — мужчина потряс планшетом перед камерой. — Или мне здесь до утра куковать, когда Аррида пожалует? 
— А! — девушка улыбнулась и нажала на клавишу разблокировки бронестворки. — Нет, конечно же. Заходите, я все подпишу. 
Когда дверь открылась, вместо двух человек с одним планшетом Лиза увидела четырех хорошо вооруженных наемников. В полной амуниции, включая бронежилеты без опознавательных знаков. Один из них, не торопясь, поднял грязно-белого цвета пистолет и направил ствол точно в лоб Лизе Эндеке. 
Выстрел оказался почти бесшумным. Два из оставшихся трех боевиков отодвинули труп инженера с дороги. Следом за боевиками, в ангар пожаловали два давешних «шестерки», и еще один человек с увесистым чемоданчиком ХТХ (1) в руке. 
— За работу, — произнес первый, складывая пистолет в транспортное состояние. — До утра нужно отчистить ангар от любых следов этой прошмандовки. Все видеоархивы, системы безопасности — в первую очередь. Базы данных тоже под нож. Затем начинаем перемаркировку всего ее, мать за ногу, водно-воздушного парка. На все про все семь часов. Приступаем. 
— А может, — подал голос один из группы, — просто заминируем тут все, ну и... 
Первый повернулся к товарищу. 
— И что? — спросил убийца. — Приковать внимание всего Архипелага к знатной разборке в ангаре госпожи вас Терра? Ты хоть знаешь, кем эта шлюха в свое время приходилась Палладию? Если он хотя бы догадается о том, что тут произошло, мы все дружно позавидуем жнецовской сыти. Короче, вынуть руки из задницы — и за работу! 


2236 г. Новая Атландида, Архипелаг. Центральный офис корпорации «Атлантида». 
— Мистер Рэнску, на связи господин Палладий. 
— Кто? 
— Господин Палладий. 
Влад Рэнску прикрыл веки, помассировал глазные яблоки и снова открыл глаза. Дружелюбная физиономия сервисного ВИ по-прежнему висела в голографическом проекторе и не думала растворяться. 
Иногда Влад жалел, что пошел на поводу у моды и заказал себе дорогущего синтетического помощника. На него бесполезно орать, он не понимает угроз и вообще, сплошное разочарование. 
А больше всего сейчас Владу хотелось на кого-нибудь наорать. 
Потому что нельзя вот просто так говорить одному из директоров-распорядителей «Атлантиды» о том, что к нему в гости приехал грубый анальный рашпиль и любезно просит разрешения войти туда, куда обычно не входят. 
То, что Палладий не осчастливил Влада личным визитом, сути дела не меняло. Этот тип и по конференц-связи может вынести мозг так, что не успеешь попрощаться с серым веществом. 
— Подключайте. 
— Сию минуту, мистер Рэнску. 
Две секунды помех в коммуникаторе, и в воздухе перед Владом материализовалась личина мистера Палладия. 
В общем-то, его зовут совсем иначе. Официально имя вечной головной боли Влада и еще нескольких тысяч человек из администрации «Атлантиды» — Витор’Зона вас Терра. Свое «корабельное имя» кварианец сменил после того, как был изгнан с Мигрирующего флота и осел на Земле. Обычно кварианцы не добиваются большого успеха на прародине человечества, поскольку недостаточно сильны, хитры и мстительны. Но Витор’Зона, видимо, являлся уникумом еще на Флоте, за что его оттуда и попросили. Решительность, злопамятность и, главное, непреклонность Палладия били все кварианские рекорды один за другим. В итоге из никому не известного инженера-изгнанника (которому по соглашению Флотилии с Ассамблеей на Земле не давали даже должности младшего техника) вырос потрясающей силы сукин сын, подмявший под себя одну из региональных ветвей Ассоциации. 
Палладием этого технического гения, известного медвежатника, воистину золотого взломщика и просто какого-то парадоксально неуловимого преступника назвали за пластичность морали и ценность как технического специалиста. Было это очень давно, больше двадцати лет назад. С тех пор много что изменилось в этом мире. С нуля создана «Атлантида», а сам Палладий волею судьбы оказался региональным менеджером колосса Ассоциации. Кварианец отвечал за операции в Европе, Средиземноморье, на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Под контроль таким образом попадала и Атлантида. 
— Рэнску, что у тебя происходит? — без вступления, даже не поздоровавшись, начал Палладий. 
— И вам тоже доброе утро, мистер Зона. У нас все хорошо. А в чем, собственно, дело? 
— Хорошо? — бледное, на вид словно мертвое, неподвижное лицо кварианца оставалось традиционно безэмоциональным, но в голосе отчетливо послышались раскаты близкой грозы. — Рэнску, к тебе на твой чудо-остров два дня назад приземлила синюю задницу нелегальная азари. Причем так, что девочки Этиты банально все прохлопали. Это называется хорошо? 
— Компаньонки мне не подчиняются, мистер Зона. 
— Да мне чихать те в рыло, подчиняются или нет. Почему азари до сих пор не пригласили в администрацию? И что за хмырь с ней прилетел? Я читал доклады с Копья, там четко сказано, что по всем параметрам этот Алан Морт — ассамблейщик. Или мне напомнить, чем закончился визит комиссара Эштона на Атлантиду в прошлый раз? 
— Мы усилили меры безопасности, господин Зона, — выдохнул Рэнску. — И пока нет никаких оснований полагать, что... 
— Бош’тет те в сраку, Рэнску! — не выдержал кварианец. — Ты хоть в курсе, с кем встречалась эта парочка? И какого левого я знаю об оперативной обстановке на острове больше, чем ты? 
— Безусловно, я узнаю все необходимое. Если в этом будет необходимость. 
Кварианец театрально хлопнул трехпалой ладонью по лицу. 
В отличие от большинства соплеменников, Палладий не пользовался классической кварианской шлем-маской. Вернее, сейчас уже не пользовался. Большую часть своей одновременно темной и блестящей карьеры инженер провел, как и другие кварианцы на Земле, в традиционном костюме-машгоре. Достаточное количество средств на генетическую терапию Витор’Зона собрал только семь лет назад, когда его конкретно заприметили в Ассоциации и дали первый ответственный пост. Тогда Зона еще занимался чисто кибернетическими операциями. В частности, известен знаменитый хак Центрального банка Австралии, в результате чего подконтрольная Ассоциации администрация Китая практически полностью подмяла под себя этот регион. Понятное дело, что гонорар за проделанную работу Палладий получил именно от китайцев, хотя все поголовно уверены, что сметливый кварианец умыкнул у кенгуру-мэнов пару десятков миллионов для себя лично. 
Региональный менеджер Ассоциации убрал руку с лица и внимательно посмотрел на собеседника. То, что образ кварианца добирался до Влада сквозь двойное кодирование-декодирование, зашифрованное ключами военного класса, менее неприятным внимание Палладия не делало. Этот космический зомби, по сравнению с которым даже легендарная «Бледная Смерть» Тали’Зора казалась живенькой девчонкой, способен был, казалось, одним только взглядом остановить человеческое сердце и выпарить мозг. 
А еще эти мертвецкие зенки — два белых бельма... Бр-р-р-р... 
— Рэнску. Слушай внимательно. 
За годы жизни на Земле Палладий почти избавился от рычащего кварианского акцента, но тем более неприятными были его жесткие, отрывистые и органически мерзкие слова. 
— Я весь внимание, господин Зона. 
— Это хорошо, — произнес кварианец. — Потому что есть у меня такая мысль, что если ты сейчас невнимательно выслушаешь, а тем более, плохо потом сделаешь, что я тебе говорю, то это будет наш с тобой последний разговор. Я уверен, ты понял, что я имею в виду. Ты понял? 
— Да, понял, — Влад Рэнску против воли сглотнул. 
— Хорошо, — кивнул космозомби, не отрывая от собеседника своих чертовски внимательных, но совершенно незрячих на вид глаз. — До конца дня ты должен узнать, какого рожна этой неведомой синежопой понадобилось на острове. Еще я хочу, чтобы этот ее таинственный напарник очень живо рассказал тебе, кто он такой и кого представляет. Если обычный зверек-любовник, как это заведено у азари, то бош’тет с ним, пусть бежит, куда хочет. Но если это какой-нибудь умник, то я очень хочу с ним поговорить на умные темы, это понятно? 
— Д-да, понятно. 
— Еще раз хорошо. И наконец, подними всю подноготную вашего супертурианца, которого заметили в казино. Ты должен знать о нем все. Что ест, где срет, с кем спит, чем зарабатывает на жизнь, и вообще. Какие у него отношения с нашей парочкой. Как давно он на острове. В общем, абсолютно все. Из узнанного сделаешь выжимку и отправишь моему ВИ. 
— Будет сделано, господин Зона. 
— Совсем хорошо. 
Кварианец немного отодвинулся от сканера голографа, и Рэнску выдохнул. Вид отмасштабированной зомбовидной рожи на цветном голографическом дисплее — не для слабонервных. 
— Ну и до кучи, Рэнску, — добавил Палладий. — Вчера я отправил с курьером подарок госпоже Лизе’Эндеке вас Терра. Пожалуйста, обеспечь доставку по адресу и убедись, что он передан из рук в руки. Считай это взяткой в мой адрес. Сделаешь все как надо — можешь разжать ягодичные мышцы и, наконец, испортить воздух от облегчения. И настрой, наконец, свой ВИ на более качественный мониторинг новостей острова. Я устал от твоей невнимательности. 
Связь вырубило чуть ли не на полуслове. 
Влад Рэнску знал, что в привычках Палладия не только не здороваться, но и не прощаться. Суть в том, что прощается кварианская мразь совершенно иначе. И Рэнску очень не хотел, чтобы господин Палладий с ним когда-нибудь попрощался. 


2236 г. Новая Атландида, Периметр, Северо-западный сектор, 1201-й остров, владение № 1/44, офис компании «Арриго Секьюрити». 
Аррида медленно и мрачно ходил по засыпанному пылью офису. 
Туда-сюда. Туда-сюда. Сюда-туда. Обратно к столу и снова туда-сюда. 
— У меня сейчас башка закружится от твоего мельтешения, Аррида, — сказал Риг. 
Кроган, в отличие от напарника, неподвижно стоял, прислонившись к уцелевшей стене возле двери. Саму дверь уже поменяли на целехонькую, а дырку в стене забили пластиковой доской, но Риг не доверял «хлипковатой заплатке», и осторожности ради подпирал плечом не разрушенную часть офиса. 
В кофе-машине варилась очередная лошадиная доза кофе, заряженная кроганом. Турианец от декстро-таблетки с кофеином отказался. 
— Ну чо, в первый раз, что ли? — хмыкнул кроган. — Вспомни, сколько раз нам дорогу переходили? И где они теперь, эти пешеходы хреновы? 
— Меня беспокоит вовсе не то, что кто-то решил кого-то из нас убрать, — произнес, наконец, турианец. 
— А что? 
Щелкнула и заклокотала кофе-машина. Риг сноровисто наклонил аппарат, заклинил сенсор выдачи порции и заставил лить темно-коричневую, почти черную бурду в свою гигантских размеров кружку. 
— Меня беспокоит наш наниматель — это раз, — турианец загнул один из трех пальцев на правой ладони. — Меня беспокоит, что кто-то достаточно умен, чтобы брать с собой на операцию волновой подавитель. Это два. 
— Не разгоняйся, дружище, — пробасил кроган. — У тебя все три пальца на руке. 
— Очень смешно, — беззлобно огрызнулся Аррида. — Еще меня беспокоит то, что эта история с потерянной и заново восстановленной связью случается второй раз за двое суток. 
— А когда первая-то? 
— А ты не помнишь? — турианец повернулся к двери. — Вчера, когда я не мог тебе дозвониться. 
— Ну, это ты параноишь, — сказал кроган. — Там просто неполадка была. В сети. А здесь... То есть а сегодня — полный абзац всему радиоэфиру. Разные вещи. 
— Я в этом не уверен, — нахмурился Аррида. — К слову, вчера, когда я звонил, ты где был? 
— Делал ставку, — недовольно буркнул кроган, поднимая полную кружку. — Отдавал бабло Кайшену. 
— Кто есть Кайшен? 
— Кайшен, — повторил кроган. — Шень Кайшен. Человек Мэтью Вона, владельца Аквариума. 
— Ты опять кормишь этих прохиндеев? 
— Не твое дело, — произнес кроган между глотками. — Мое бабло, как хочу так и трачу. 
Турианец невесело рассмеялся. 
— То есть вексель «Арриго Секьюрити» вдруг стал твоим баблом? 
— Ну, — Риг отставил кружку. — В каком-то смысле да. Мы же партнеры, забыл? 
— Да нет, что ты! — Аррида театрально замотал головой. — Как можно? Только я вот что-то не помню, чтобы мы договаривались прокручивать корпоративные средства ради очередной бойни на дне морском. 
Кроган вздохнул. 
— Ари. Не нервируй меня. 
— У тебя нет нервов, — отмахнулся Аррида. — Сплошные рефлексы и дублированная ЦНС из титановой проволоки. 
— А у тебя паранойя. 
— Даже если она у меня есть, это не значит, что нас не взяли в оборот, Риг. Мне очень не нравится, что напасти начали валиться на нас вот так сразу, как только мы взялись за весьма мутный, на самом-то деле контракт. 
— Ты взялся, — уточнил кроган. 
— Да, я взялся, — согласился Аррида. — Но это моя работа — браться за контракты. А потом наша с тобой совместно работа — исполнять их. Зарабатывать деньги, чтобы ты их мог сбрасывать в этот свой Аквариум. 
— Ари, — повторил Риг. — Кончай бабскую муйню. Чего сказать-то хочешь? А не можешь сказать, то делай, горш тебя дери. Только вот не надо тут этого... Вот этой всей своей умности. 
Турианец ничего не ответил. Вернулся к рабочему столу, в очередной раз смахнул с него пыль и уселся за терминал. Постучал на клавиатуре с минуту, после чего поднял голову и вновь обратился к напарнику. Риг как раз допивал содержимое своей мегакружки. 
— Риг, ты когда-нибудь имел дело с Ассамблеей? 
— В смысле? 
— В смысле, ты знаешь кого-нибудь из тех, кто сейчас у руля в Ассамблее? Может быть, есть знакомые агенты там, ну, или комиссары? 
— Нет, — произнес Риг после секундного молчания. — Единственный правительственный чувак с яйцами, с которым мне довелось общаться, умер давным-давно. И он вообще был еще из Альянса. 
— Плохо, — турианец постучал пальцем по столешнице. — Придется идти другим путем. А не хочется. 
— Каким еще другим? 
— Другим, Риг. Просто другим. 
Аррида порывисто встал, снял со спинки стула и набросил на плечи невзрачную курточку, саморучно перекроенную из человеческой в турианскую. Сделал шаг к выходу, спохватился, забрал со стола свой личный коммуникатор и повернулся к напарнику. 
— Риг, сможешь посидеть тут пару часов? Мой нанятый инженер должен был отправить окончательную смету по субподряду. Не хочу доверять ВИ. Примешь документы? 
— Без вопросов, — кроган кивнул. — Ты далеко? 
— На другой путь, Риг, — турианец спешно пересек комнату и открыл новенькую дверь. — Если что, на связи. Звони, если даже вдруг на полпальца почувствуешь «что-то не то». Не нравится мне все это, дружище. Уже очень не нравится. 
— Без вопросов, — повторил кроган. — Дай три. 
Турианец протянул ладонь, и Риг энергично хлопнул своей лапищей по изящной, тонкой кисти турианца. Аррида ловко убрал руку и тут же вернул удар уже по ладони крогана. Риг как раз успел ее перевернуть. Раздался звучный хлопок. 
— Пусть враги будут сильны, — рыкнул кроган. 
— И пусть они сдохнут, не оставив потомства, — улыбнулся Аррида. 
И закрыл за собой дверь. 


Минар-Аррида Лабракус быстрым шагом шел по верхнему пешеходному уровню Архипелага. Ему было тревожно. Не калечащим рассудок страхом, а именно смутной, едва ощутимой тревогой. Аррида знал, что если подсознание генерирует тревогу, значит, тревожиться есть чему. Понимание этого простого факта пришло к турианцу не сразу, и даже не на Палавене. Слушать и слышать свое подсознание его научили здесь, на Земле. Знание это турианец почерпнул на территории, когда-то известной как Тибет. Что занесло инопланетянина на Крышу Мира? О, это долгая история. 
Случилось так, что Аррида почти десять лет прожил в Китае. В свое время молодому турианцу, которого свои же бросили на негостеприимной планете, было весьма солоно. Во всех смыслах. Бывали времена, когда вынужденно голодающему Арриде, бродяжничающему от одного кварианского квартала до другого, всерьез хотелось разобраться с этой жизнью раз и навсегда. 
Вы никогда не оказывались на чужой планете, где из всей доступной еды для вас нейтральна только симметричная глюкоза внутривенно, а единственным не смертельным питьем является вода и этанол (или их смесь, что еще интереснее)? Но ладно бы, с едой для тела. Вот пища для души — это отдельная песня. 
Аррида выписался из госпиталя досрочно. Ну, так это было оформлено в медицинской книжке — единственном документе турианца, когда его банально пинком под задницу выперли из военного госпиталя № 99223 при Ливерпульской высшей школе летного состава Альянса миров. Не восстановившийся, лишенный всяких гражданских свобод и прав, с браслетом временно интернированного на ноге, Аррида шлялся по лондонскому гетто больше года. Там как раз хватало и еды, и питья, поскольку таких бедолаг, как он, насчитывалось около двух тысяч. 
О, да, там было много турианцев. Иерархия дорого продала Жнецам свои корабли — спасательные капсулы из разбитых в хлам дредноутов и крейсеров сыпались на планету два месяца после волны Красного излучения, избавившей Галактику от смертельной угрозы. 
Вот только турианцам разной степени контузии, что наполняли собой эти капсулы, никто не сказал, что «враг повержен и победа за нами». Арриде вообще и повезло и не повезло одновременно. 
Повезло в том, что он остался в живых. Турианец совершенно не помнил событий на корабле. Видимо, бабахнуло настолько сильно, что его загрузили в капсулу в состоянии овоща. Очнулся Аррида уже на поверхности планеты. Если быть точным, на поверхности океана, куда по счастью приводнилось средство спасения. Как он узнал позже, спасательная шлюпка уже на выходе из дредноута «Орамус» оказалась сильно повреждена. По этой причине на ней не активировался аварийный маяк и еще половина оборудования, включая атмосферный тормозной щит. В итоге обтекающая капсулу плазма так здорово зализала прочный корпус, что просто заварила выходной люк. Гравикомпенсатор приземления сработал как надо, активировались и пиропатроны отстрела люка... Но дверь наружу не открылась. Эксплозийными газами пиропатронов отравило троих в шлюпке, и они скончались, не успев даже обрадоваться удачной посадке. Единственный выживший — Минар-Аррида Лабракус — обязан спасением только тому, что пролежал всю посадку в искусственной коме, на аппарате ИВЛ (2) и под чутким присмотром полевого кибердиагноста. 
Когда робот-спаситель отработал все возможные ресурсы и отключился, в шлюпке уже разлагались три турианских трупа, и Аррида чуть не присоединился к ним, едва вдохнув «свежий воздух». К счастью, возвращение в сознание произошло где-то за полчаса до того, как удерживающие ремни сползли с конечностей, и Аррида успел понять, что, собственно, происходит, и где он. Задержав дыхание, каким-то чудом удержавшись от того, чтобы заблевать желудочным соком все внутреннее пространство шлюпки, Аррида активировал вторую из четырех систем индивидуального спасения. Несколько раз пытался разблокировать выходной люк, но безуспешно. Хотя видел тонкую щелку, где пиропатрон почти оторвал крышку люка. 
Спасательная капсула покачивалась на волнах. Аррида дышал сквозь трубочку. Сквозь трубочку поддерживал в себе жизнь, закачивая в организм питательную смесь. Мечтал умереть, но каждый раз признавался, что не способен на суицид. Тоненькая серповидная щелка стала тем якорем, что еще держал его на плаву этого мира, как водоизмещающая сила земного океана держала на поверхности воды инопланетную капсулу. 
Четвертая из четырех СИС (3) выработала ресурс кислорода и питательных веществ на вторую неделю плавания по водам спасенной планеты. Но сначала было другое. 
Незадолго до того Аррида нашел в одном из ящиков неприкосновенного запаса несколько сигнальных факелов. Всего их было штук то ли восемь, то ли десять, турианец сам не помнил точно. Нашлось и жидкое топливо для костра, и даже какие-то синтетические, но вполне горючие тряпки. Аррида, не выпуская изо рта своей кислородной трубки (пошел уже третий из четырех реконфигураторов атмосферы), сложил то, что осталось от сослуживцев, в центре капсулы, залил горючим, обложил тканью и факелами, после чего принудительно активировал четвертый и последний реконфигуратор на максимально быстрый сброс всего доступного кислорода. Потом бросил зажженный факел на получившуюся кучу и спрятался в гермоотсеке своей СИС. 
Сначала просто полыхнуло. А потом что-то случилось с дозатором кислорода, и он просто взбесился, выбросив недельный запас кислорода меньше чем две минуты. 
Жахнуло так, что оплавило и вдавило внутрь армированное стекло системы спасения — единственной преграды между преисподней внутреннего пространства капсулы и еле живым, закусившим трубку подачи кислорода Арридой. Сам турианец хотел лишь стерилизовать капсулу — просто для того, чтобы в ней можно было дышать. Потом он планировал попытку вручную открыть люк. Сам не верил, что это вообще возможно, но... Сидеть в медицинском блоке и ждать смерти было еще неприятнее. 
План сработал наполовину. Да, капсулу стерилизовало. Так так, что от жары гакнулся и его собственный реконфигуратор кислорода. Около пяти минут турианец смотрел в глаза смерти сквозь непрозрачное, покрытое копотью стекло своей СИС. Когда от слабости начала кружиться голова и неметь пальцы, Аррида вторично констатировал, что не может вот просто так взять и сдаться на милость мироздания. 
Последним сознательным усилием Арриды была разгерметизация СИС. Аррида уже всерьез верил в неизбежное — что ворвавшийся в изолятор кислородный вакуум капсулы гарантированно отправит его на встречу с предками. 
Когда он очнулся — непонятно. Обнаружил себя лежащим на останках своих товарищей, покрытых толстенным слоем сажи. В капсуле сгорело все, что только могло гореть, и многое из того, что теоретически было огнеустойчивым. Но это все полнейшая ерунда. 
Единственным и фактически заметным изменением для Арриды был покореженный выходной люк. Когда взбесился реконфигуратор, перепад давления внутри капсулы оказался настолько силен, что внутренним давлением люк подняло над поверхностью прочного корпуса аж на двенадцать сантиметров. Эти сантиметры Аррида несколько тысяч раз измерил своими собственными пальцами, пытаясь отжать люк дальше. В начале семнадцатого силы оставили турианца, и он рухнул внутрь — на этот раз уже без шансов подняться. 
Капсулу заметил пролетающий над морем экраноплан людей. Мог бы и не заметить, но за несколько часов до этого экипаж получил извещение со спутника, что недалеко от побережья КНР, похоже, горит какое-то судно или, скорее, подводная лодка. Из-под воды торчит только маленький кусок, но дымина изнутри прет такая, что хоть святых выноси. 
Мало кто верил, что на подводной лодке остались выжившие. Пожары на такого рода кораблях обычно смертельны для экипажа. Однако поисковый экраноплан послали, и он обнаружил турианскую спасательную шлюпку. 
Турианец уже был устойчиво без сознания, поэтому не помнил ни самого факта своего обнаружения, ни спасения, ни даже лечения. 
Врачи удалили три четверти легких, буквально забитых сажей и пораженных гниением. Все-таки санация спасательной капсулы очистительным пламенем оказалась неполной, а микрофауна Земли взялась за останки турианцев с не меньшей охотой, чем за эндемичную мертвечину. Разобравшись с легкими и восстановив питание мозга, врачи взялись за раны, про которые Аррида в капсуле даже не думал. Ему заново напечатали желудок, печень, часть кишечника — все то, что было поражено в результате длительного голодания. Сшили несколько костных полостей корсета, восстановили функции кровеочистки, устранили здоровенную подчерепную гематому — последствия взрыва на «Орамусе». 
А потом, на тринадцатой неделе лечения, турианский флот сказал человечеству «до свидания» и покинул Солнечную систему. Причем покинул так, как это умеют только турианцы — испугав всех вокруг до жидкого стула. Никто не верил, что «костерожие» действительно ушли. Всем представлялось возвращение смертельно обиженных детей Палавена и очистительная месть. Под которую попадут все, кроме, пожалуй, кварианцев. Те в свое время осудили позицию Земли по турианскому вопросу, за что чуть было не получили волчий билет. Но с кварианцами обошлось. Может быть, сказалась их смертельная вражда с азари — кто знает. 
С турианцами — нет, не обошлось. И азари не помогли — не до этого было голубокожим. 
Рванула бомба медийной пропаганды. Лояльные Альянсу средства массовой информации сделали из соплеменников Арриды настоящих космических зверей. Хищников, только и думающих, как бы вонзить гнилые, но острые клыки в мягкое подбрюшье искалеченной, хрипящей от послевоенной инфекции Земли. 
Словом, это были не лучшие времена в жизни турианцев на третьей планете системы Сол. Многие не выдерживали, срывались. Их торжественно ловили на срывах, палили по всем каналам Сети, после чего так же торжественно уничтожали. Хладнокровно, без сантиментов. Как самых что ни на есть зверей. Говорят, несколько десятков смертников выкупили устроители кровавых ТВ-шоу в реальном времени. Опять же, говорят, паре турианцев, особо отличившихся в этих шоу, даже подарили свободу. 
Вместе со снайперской пулей в голову. Как раз в день освобождения — но об этом уже не говорят. Не принято. Хотя все знают, что к «расовой мести» эти заказные убийства не имеют никакого отношения. 
Аррида ценой сделки с совестью, ценой крови совершенно невиновного человека, распрощался с браслетом на ноге, после чего рванул из лондонского гетто в бега. Трижды был на волосок от поимки. Дважды умирал от голода. Несколько раз всерьез подумывал о том, что так и не сделал в спасательной капсуле. Дико, до одури страдал от клаустрофобии, которую смог подавить лишь сильно, сильно позже — забравшись на землю над облаками. 
Однако — выжил. Помог ему один мудрый человек, китайской человеческой расы (или национальности — Аррида до сих путается в разнообразии людской массы, пугающей непохожестью отдельных своих членов). 
Полудохлого турианца мужчина-азиат обнаружил в далекой Австралии, где Аррида пытался напасть на след кочующей общины кварианцев-изгнанников. До табора космических цыган Аррида так и не добрался, а вот до полного изнеможения — почти. Капсулы с глюкозой кончились неделю назад, Аррида питался почти исключительно этанолом — со всеми токсикологическими и психологическими последствиями. 
Зачем Юй Вейчунь подобрал Арриду — одному человеческому богу известно. Но подобрал, выходил, а еще обучил особенному взгляду на жизнь и ее ценности. Аррида провел в предгорьях Тибета почти десять лет, а ушел оттуда лишь потому, что вконец озверевшие от нехватки рабочих рук администраторы послевоенной КНР начали массовую «реинтеграцию» этнических меньшинств. Так случилось, что в результате Жатвы численность коренного населения Китая — ханьцев — уменьшилась почти в пять раз, до четырехсот пятидесяти тысяч. Меньшинства же, проживающие в отрыве от крупных населенных пунктов, остались почти в том же составе, что и до войны. Всего представителей шаоминь (4) насчитывалось почти сто тысяч. Слишком много «нахлебников, отсидевшихся где-то на периферии». 
Послевоенная Земля очень неоднородна. Неоднородно на ней почти все. Благополучие и страдания, деньги и пища, культура и смерть. Так случилось, что агонизирующая КНР мало кого интересовала и сразу после войны, и тем более, после. Поэтому на откровенно изуверские методы «привлечения масс к труду», что практикует КНР, никто не обращал внимания. 
Аррида попрощался со своим учителем, когда тот вместе со своей семьей собирался по повестке в Ченду — ближайший город под контролем официальных властей. Турианец, помнится, спросил Вейчуня — почему он не сражается? Почему не сражаются за свою свободу вполне самодостаточные шаоминь? Красных коммуняк полмиллиона. Это всего в пять раз больше, чем меньшинств. Но почти все красные — скот, загнаный в гетто похлеще лондонского. Люди деморализованы и запуганы, а управляет ими горстка надсмотрщиков. Буквально несколько десятков тысяч. У Китая огромный опыт в национально-освободительной борьбе, неужели немногочисленные красные комиссары могут остановить справедливую месть шаоминь за попытку их порабощения? 
То, что ответил учитель, поначалу не укладывалось в голове Арриды. Юй Вейчунь сказал, что не для этого Вселенная уберегла остатки людей от себя, чтобы они сами себя ей отдавали. 
Позже, сильно позже турианец понял, что имел в виду его наставник. Это знание, словно вибрирующий клин, засело в голове Арриды. Возбуждало, бросало в самые дикие авантюры или, наоборот, заставляло смотреть на безумие послевоенной Земли с невиданной для турианцев созерцательностью. 
Аррида по собственному убеждению еще не приблизился к полному просветлению. Но был уже на пути. Этот новообретенный путь вознес инопланетника-изгоя из маргинальных низов сначала на уровень почти гражданина, а затем — и в средний класс современной Земли. У него по-прежнему нет гражданства, верно, но он уже внутри общества, а не на его вонючей окраине. И еще у него есть друг, который тоже прошел все, как говорят люди, круги ада. Но Риг до сих пор не на Пути — и это есть большой вызов для Арриды. Турианец уверен, что кроган может быть членом общества. Иногда Арриде даже кажется, что Риг смеется над ним и его попытками привести здоровяка к пониманию своего места под человеческим солнцем. 
А иногда Арриде мнится, что это, наоборот, кроган тащит его, задыхающегося в своей спасательной капсуле, на свежий воздух. 
Что же касается Земли... Да, планета осталась неоднородной. На окраинах радиоактивной пустыни, ранее известной как Лондон, до сих пор ютятся в ксеногетто тысячи «перемещенных лиц». Но Аррида не зол на людей за это. Злость ушла давным-давно. Ровно в тот момент, когда один из них, этих жителей зеленой планеты, совсем еще молоденький медбрат памятного госпиталя за номером 99223, сообщил: турианская эскадра покинула пространство Солнечной системы. 
Не замечай грязи на чужих руках, если твои руки не идеально чисты. 
У людей, говорят, есть похожая пословица, но Аррида так и не удосужился ее выучить.

Продолжение следует...

========
Примечания:

1) ХТХ — в довоенные времена продвинутый ВИ систем управления, ныне – переносной сервер баз данных и приложений. Официально используется для переформатирования больших объемов информации, неофициально – излюбленное кибероружие хакеров и террористов.
2) ИВЛ — искусственная вентиляция легких.
3) СИС — система индивидуального спасения. Герметичная капсула, предназначенная для сохранения жизнеспособности сильно раненым членам экипажа. Имеет ограниченный ресурс.
4) Шаоминь (китайск.) – национальные меньшинства.

Отредактировано. Докторъ Дре