Afterlife: Властелин глубин. Интермедия-2

2236 г. Мигрирующий флот. Судно инженерной поддержки «Бамбург», приписан к Исследовательскому сектору Ордена Паладинов кварианского народа.

Тихий, почти неслышный сигнал с инструметрона и просительный оранжевый свет над притолокой входной двери. Полани оторвалась от экрана терминала, вытащила руки из сенсорной зоны и, бегло прошуршав пальцами над левым предплечьем, вывела изображение с камеры наружного наблюдения.
Ого, сразу два посетителя, и какие!
Не торопясь, но и не медля свыше необходимо вежливого, девушка открыла дверь и, лихо крутанувшись на вращающемся креслице, вскочила ровно за миг до того, как гермостворка двери отлипла от косяка и скользнула в паз. Здесь, на новейшем научно-исследовательском судне земной постройки, все было выполнено по человеческим стандартам. Люди так и не научились создавать достаточно надежные раздвижные двери, к которым привыкли кварианцы, поэтому инженеры Земли отдавали предпочтение проверенной конструкции со скользяще-прижимной герметизации. Надежно, просто, компактно и в высшей степени ремонтопригодно — земная техника все больше приближалась к кварианской... пятисотлетней давности. Но учитывая, что последние четыреста лет кварианцы практически не развивали свои технологии, можно сказать, что грубая инженерия людей уже почти добрались до уровня кварианской.
Чего, увы, нельзя сказать об инженерии тонкой, высокосложной и напичканной передовыми научными достижениями. Здесь уже сам народ галактических инженеров вынужден был учиться у хомо. Да, люди до войны не преуспели в создании достаточно сложных интеллектуальных систем...
И благодарение Киле, что не преуспели. Упаси душа звезд нас от гетов по-человечески.
В комнату Полани зашли посетители.
Девушка знала обоих, как не знать.
Статная красавица в сверкающих доспехах Паладина — Тара’Олли вас Камелот. Можно сказать, ее куратор. Именно с подачи Паладина девушка стала той, кем стала — младшим системным архитектором операционного окружения в Подсекторе программного обеспечения.
С Тарой’Олли Полани знакома еще с «Салима». Там эта красотка с безупречным, почти зеркальным личиком и нескромных размеров грудью служила агентом Ордена, выслеживающим зачинщиков так называемого Сопротивления. Старая история, которую Полина не хотела лишний раз вспоминать. В том числе и потому, что именно с этой истории и началось ее знакомство с одним человеком... Да, именно человеком, хомо по имени Нико.
Да уж, лучше не вспоминать. До поры, до времени.
Второй посетитель тоже знаком Полани. Это Гетор’Майр вас Бамбург. В Ордене не принято добавлять второе корабельное имя, это как-то связано с системой обетов, принятых среди высшего командования. Поэтому и она сама сейчас просто Полани’Альтис вас Бамбург. Хотя видит Кила, она скучает по своему маленькому и старенькому «Салиму», по его капитану, по команде... И по Нико.
Так, мелкая, а ну собралась! Не время распускать нюни, как говорят люди!
Гетор’Майр очень молод для капитана. У Полани, разумеется, нет доступа к капитанскому досье, но девушка вряд ли дала бы мужчине больше двадцати. Даже по кварианским меркам это очень юный возраст для того, кому доверяют целый корабль. Впрочем, в Ордене все немного не так, как в Большом флоте, да и там бывали прецеденты.
Оба посетителя, разумеется, с открытыми лицами. Почти все старшие офицеры Ордена прошли иммунотерапию на Земле, и не боятся случайной заразы. Полани же пока вынуждена ходить запакованной в машгор. Впрочем, нельзя сказать, что ее это как-то стесняет. Разве что по этой причине она не появляется в досуговой зоне корабля... И не посещает других общественных мест... И не водит к себе мужчин... И еще много что не делает, что положено делать молодой и талантливой программистке на судне инженерной поддержки.
— Оруженосец Альтис, — произнес капитан. — Мое приветствие.
Тара’Олли ограничилась кивком.
— Здравствуйте, сэр, сэра, — Полани дважды склонила голову в церемониальном поклоне. — Чем могу служить, господа?
Ох, как же это не похоже на их отношения с капитаном и командой «Салима»...
— Вы уже достаточно выслужили, — без тени улыбки произнес капитан. — Сэра Тара высоко оценивает ваши результаты. Меньше чем за год практики сдать экзамены на младшего системного архитектора — такого не случалось с момента образования Ордена, оруженосец.
— Я стараюсь, сэр, — Полани снова наклонила шлем.
— Я вижу, что стараетесь, оруженосец.
Оруженосец... Кила, ну надо же знать меру!
Девушка не имела ничего против земного мифа про рыцарей Круглого стола. Про императора Артура, в честь которого люди даже назвали одну из звездных систем в своем секторе пространства. Собственно, так и родился Орден Паладинов кварианского народа — на основании человеческой легенды многосотлетней давности. Но копировать решительно все, включая звания — это уже перебор, как думалось Полани.
Орден состоит исключительно из офицеров и, так сказать, младшего офицерского состава. Безусловно, среди обслуги Ордена очень много простых кварианцев, так сказать, вольнонаемных, тщательно отобранных с кораблей Большого Флота. Но все они формально не входят в число Паладинов.
А Полани — уже входит. Пусть и с самым младшим из возможных званий — оруженосца.
Выше идут уже исключительно рыцарские звания: Паладин-ассистент, Паладин-соратник, Паладин-компаньон и, наконец, начальное самостоятельное — Первый Паладин. Звание того же Гетора’Майра — Третий Паладин, он же Паладин Большого круга. Гетор, как и капитаны остальных кораблей Ордена, присутствует на заседаниях своего рода орденского Конклава, который по здешним порядкам называется Собор Паладинов. Собор состоит из капитанов всех неэкспедиционных кораблей, то есть тех, что не участвуют в рейдерской деятельности.
Под рейдерской деятельностью в Ордене понимаются исследовательские миссии в ближайшее звездное окружение. Быть офицером сферофрегата-рейдера — высочайшая честь, и места в командах этих совершенных машин человеческой постройки гарантированы только лучшим из лучших. Увы, Полани в своем возрасте шестнадцать лет уже слишком стара, чтобы стать одной из лучших... Она опоздала, она уже родилась. Экипажи сферофрегатов готовят еще на пренатальном этапе жизни молодого кварианца. Те апгрейды, которые навешивают на плод еще во внутриутробном состоянии, сразу после установки внутриматочного пузыря, стоят безумных денег, и производятся штучно. Именно поэтому Рейдеры — это элита Ордена.
Даже высокопоставленный Паладин Тара’Олли, также модифицированная пренатально, не прошла отбор — ну, насколько было известно Полани. Что уж говорить про молодую программистку с древнего буксира?
Капитан корабля прошел к терминалу девушки, развернул кресло, и уселся на ее место, закинув ногу за ногу. Сэра Тара осталась возле двери.
— Полани, — произнес мужчина. — Ваша самоотверженность на должности младшего системного архитектора достойна похвалы...
— Спасибо, сэр, я стара...
— Помолчите, оруженосец, — прервал ее капитан. — Я не нуждаюсь в ваших благодарностях за констатацию фактов.
Полани послушно вытянулась перед офицером и закрыла рот на замок. Гетор — не Датто. Да, он вдвое моложе капитана «Салима», но он капитан внекатегорийного корабля Ордена, а Датто’Месса командует развалюхой четверого, самого низкого класса...
— Итак, — продолжил Гетор’Майр, — ваши успехи весьма впечатляют. При этом Служба контроля за режимом квалифицирует вас как в высшей степени ответственного младшего офицера. У вас ноль замечаний по соблюдению режима. Вас не замечали ни в каких проступках. Вы даже ни разу не появлялись в зоне коллективного отдыха, не говоря уж о том, что вы игнорируете положенный вам по штату отпуск на любом из рекреационных кораблей Флота. И даже не воспользовались ни одним из двух доступных вам двухсуточных отпусков на родном корабле.
Полани молчала.
Полани было нечего сказать.
Промолчал и капитан. Недолго, секунды две-три.
— Здоровье, физическое и психологическое, очень важно для офицеров Ордена, — продолжил офицер. — Ваш физико-психологический профиль в настоящее время устойчиво скатывается в оранжевую зону.
— Я отлично себя чувствую! — не выдержала Полани.
— Я не сомневаюсь, — капитан качнул ногой. — Но также я не сомневаюсь и в докладах специалистов Службы персонала. Вы накапливаете в себе усталость, Полани’Альтис. Даже если не замечаете этого.
Девушка вздохнула.
— При всем моем уважении, капитан...
— Сэр капитан, — подсказала из угла Тара’Олли.
— Да, — поправила себя Полани. — При всем моем уважении, сэр, я отлично себя чувствую. Ваши специалисты из Службы персонала должны были навести справки на «Салиме» и понять, что такого рода модель поведения для меня скорее норма, чем...
— Полани, — мужчина резко поднялся с места, и девушка запнулась. — Полани, не считайте меня идиотом, не способным проследить за своими людьми. Глубоко в прошлое, аж до момента их упаковки в пузырь. Я знаю, кто вы, Полани, и знаю всю вашу историю. Вплоть до того, как Месса проворонил ваш талант к работе со структурированными данными, получил за это по шее и начал усиленно тащить вас наверх. Я знаю, что ваша сестра тайком поставляла вам передовые операционные оболочки, позволяя вам догонять и обгонять сверстников на других кораблях, более высокого уровня обеспечения. Я отлично знаю, что вам стоила погоня за теми, кого заштатная программистка на корабле четверой категории не могла бы догнать, как бы не старалась. Все условия были против вас, оруженосец Альтис, и видит бог, я глубоко аплодирую вашему служебному рвению. Вы сделали больше, чем смог бы кто-либо на вашем месте.
Капитан снова замолчал. На этот раз надолго, с полминуты.
— Но? — не выдержала Полани.
Гетор’Майр словно выжидал этого вопроса от девушки. Повернулся к ней спиной, подошел к терминалу, склонился над открытым процедурным компилятором.
— Но вы пережигаете саму себя, — спокойно произнес капитан. — Будете гореть в таком темпе, сгорите за пяток-другой лет.
Полани хотела было возразить, но Гетор продолжил.
— Мне не нужен офицер на десять лет, — произнес мужчина, вновь поворачиваясь к Полани. — Мне нужна Полани’Альтис надолго. И самой Полани’Альтис она нужна. Настоящая Полани’Альтис вас Бамбург. А в дальнейшем, чем черт не шутит, может быть, и вас Камелот. Что скажете, сэра Тара?
— Почту за честь породниться корабельным именем с оруженосцем Полани’Альтис, — произнесла женщина-паладин. — Офицер Альтис отлично показала себя. При условии корневой адаптации из нее может получиться крайне ценный сотрудник Ордена.
И никто не спрашивал саму талантливую Полани’Альтис, хочет ли она с кем-нибудь породниться. Это было уже даже не смешно, как совершенно не смешными теперь уже казались слова-паразиты из уст капитана. Все эти «бог», «черт» — в исполнении кварианца чужие, грубые заимствования из человеческой мифологии звучали донельзя фальшиво.
Беда в том, что сам-то капитан говорил совершенно искренне. Не его проблема в том, что он был воспитан в условиях Ордена — как все больше понимала Полани, совершенно чуждого традиционной кварианской культуре. Дело даже не в структуре подчинения, не в терминологии, даже не в насильно внедренной мифологической составляющей. Дело в том, что полноценные офицеры Ордена на самом деле верили в Грааль.
Вера — вот что отличало настоящих Паладинов.
Даже циничная сучка Тара — и та верила. По-своему, с изрядной долей лукавства и с невероятной сноровкой, когда дело касалось нарушения многочисленных обетов Паладинов (например, им запрещено спать с обычными флотскими кварианцами, чем сексуальная Тара грешила с особым цинизмом).
Полани удалось узнать, что именно красотка сказала Николасу, из-за чего тот спешно собрал вещи и покинул «Салим»... и Полани.
Нет-нет, никакой особой неприязни к Паладину у девушки не было, поскольку Тара’Олли не сказала Нико ничего того, чего он не знал. Она лишь первой раскрыла человеку глаза на бесперспективность их с Полани отношений. Все то, что грызло саму кварианку, было холодно, разумно и аргументировано доведено до хомо.
И Нико поступил как настоящий кварианец — позволил Полани пойти вперед, не оглядываясь. Стать настоящим офицером Флота — талантливым, гордым, независимым...
Полани же любила Нико за то, что он был в первую очередь человеком, хомо. Их жаркие, до хрипоты споры о специфике устройства кварианского или человеческого обществ, выматывали, порождали микроссоры, взаимные обиды и даже иногда — ненависть на фоне недопонимания. Но все это всегда заканчивалось примирением. Жарким, кровящим из порезов на мягком, нежном теле человека — и невозможно сладким для кварианки, так поздно получившей первого в своей жизни персонального мужчину.
Да, Тара’Олли разрушила этот противоестественный союз представителей совершенно разных биологических видов. Да, Паладин растоптала веру Полани в искреннюю любовь со стороны Нико. Но...
Кила, всегда есть эти «но»!
Но было просто глупо полагать, что невозможное возможно.
Но Паладин действовала из лучших побуждений. Целый год она не трогала Полани и Нико, хотя отлично знала, что человек тормозит талантливую программистку, которая очевидно переросла свой дом, старую утлую посудину четвертой категории.
Но в глубине души даже Тара’Олли признавала торжество Долга над всем остальным. В этом смысле Паладин даже была, пожалуй, образцовым офицером Ордена.
Полани не сердилась на Тару, как давно уже не питала никаких отрицательных эмоций к поступку Нико. Этому, бош’тет его винти, в высшей степени ответственному поступку настоящего кварианца. Человек смог стать кварианцем. Ей же, увы, никогда не стать человеком...
— Что скажете, оруженосец Полани’Альтис? — спросил капитан.
— В ответ на что?
— В ответ на предложение сэры Тары о корневой адаптации.
— Простите, — Полани под маской нахмурилась. — Я не знаю, что это.
Капитан улыбнулся. Впервые за время разговора.
Впрочем, улыбка оказалась мимолетной. Не самая приятная, угловатая физиономия Гетора’Майра тут же вернула себе каменный вид, и мужчина обернулся к Таре.
— Сэра Олли, — произнес капитан. — Объясните это оруженосцу. Я жду вас на мостике.
Гетор’Майр ушел. Пискнул замок гермодвери, подтверждая изоляцию помещения. Несмотря на обилие открытых лиц на «Бамбурге», все личные покои корабля охранялись по-квариански строго. Здесь также действовало правило Флота, гарантирующее владельцу помещения полную приватность... ну и многие другие правила, из этой приватности проистекающие. Но, несмотря на эти проистечения, широченная кровать Полани’Альтис еще ни разу с момента поселения девушки в каюту не несла на себе никого, кроме маленькой хрупкой фигурки, запакованной в свой верный машгор.
Паладин, дождавшись, когда капитан выйдет, прикрыла глаза и медленно выдохнула. Потом медленно, словно под тяжестью огромной усталости, прошла к лежбищу Полани и, не спрашивая разрешения, упала на кровать — сразу в горизонтальное положение.
— Паладин! — возмутилась Полани.
— Остынь, Поли, — произнесла Тара. — Дай подурачиться.
— Подурачиться?
— Ну да. Эта каменная рожа достает меня куда больше, чем в свое время доставал Мардеш.
— Вы... Вы про... — испуганно догадалась Полани.
— Ну да, про этого закомплексованного зануду, — не вставая, кивнула Паладин. — Он до полостей костей (1) забит имплантатами, эта ходячая машина управления, он видит все и знает все, но... Впрочем, это неважно, Полани.
— Я думала, вы уважаете капитана, — сказала девушка, присаживаясь в кресло у терминала.
Паладин снова кивнула.
— Уважаю, — произнесла Тара. — Как и нужно уважать бездушных Паладинов-координаторов. В нем нет огонька, Поли. Это большая проблема узко специализированных сущностей, кем Гетор и является. Он отличный администратор, выдающийся организатор, но...
— Но нет огонька, — подсказала Полани.
— Ну да. Огонька нет. С ним, наверное, даже трахаться — чисто механический процесс. Я порой думаю, что какой-нибудь гет, оснасти его нужными причиндалами, был бы интереснее в постели, чем Гетор’Майр. Впрочем, я вижу, тебя эта тема напрягает...
— Нет, не напрягает...
Тара рывком села на кровати.
— Врешь, — улыбнулась своей зеркальной улыбкой кварианская красавица. — Полани, ты можешь меня недолюбливать, дело твое. Да, я способствовала разрушению твоего увлечения. Но поверь, это все равно случилось бы, рано или поздно. Мы с людьми слишком разные, чтобы оправдать наши союзы с позиции продолжения рода. Но при этом слишком одинаковые, чтобы не допускать подобные увлечения. Ты что, думаешь, ты одна такая уникальная, влюбилась в мягкотелого инопланетника?
— Я? — Полани непонимающе покрутила шлемом. — Я не понимаю, о чем вы...
— Поли, дурочка малолетняя, — рассмеялась Паладин. — Да половина девчонок, которым так или иначе довелось оказаться в человеческом обществе, перепробовали этот запретный плод, говоря словами человеческой морали! Или ты думаешь, что большие и мягкие хомо — это и впрямь ужасно и заразно, как нам вдалбливали с детства?
— Насчет заразно — без сомнения, — парировала Полани.
— Это когда ты сидишь в машгоре, и лицевой щиток меняешь исключительно в «чистой комнате», — снова рассмеялась Тара. — А когда проходишь иммунотерапию, приобретаешь толерантность к заразе, когда твой организм не взрывается аллергическим шоком на любое мало-мальски существенное заражение... Поверь, все меняется. Среди мужиков Паладинов, наверное, нет ни одного, кто так или иначе не попробовал человеческих вкусностей. Ты не представляешь, насколько наши мужланы охочи до мягких человеческих самочек... Впрочем, дамы отстают несильно...
— Вы правы, мне неприятен этот разговор, сэра Тара.
— Да мне побоку на это, Полани, — в своей манере заявила Паладин. — Я просто хочу довести до тебя, малолетней дурехи, что у тебя просто выдающийся потенциал. Но для этого тебе нужно раскрыться жизни полностью, на полную. Слышишь, Полани? Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на всякую заумь вроде обетов, которые все равно никто не соблюдает. Послушай старую биотическую стерву, чье тело разломано аугментацией и отравлено нулевым элементом. Не становись такой, как я, Полани. Не трать свою лучшую половину жизни на то, чтобы служить и ничего не получать взамен.
— Я... я не понимаю, сэра Олли...
Паладин встала с кровати и подошла к креслу Полани. Крутанула девушку прямо на нем, и Полани оказалась повернутой к рабочему терминалу. Тара’Олли нависла позади, склонив голову рядом со шлемом Полани, и от горячего дыхания женщины у Поли запотела правая сторона лицевого щитка.
— Я тебе объясню, — шепнула Паладин. — Мне уже почти пятьдесят, Полани. Да, я проживу раза в полтора дольше, чем рядовой кварианец, но мое время уже прошло. Когда-то я была такой же как ты — молодой и глупой. Закомплексованной донельзя. Ну, разве что с другим знаком — ты понимаешь. Попка, сиськи, смазливая рожица — от меня сходили с ума все, даже девчонки — чего греха таить. Члены корабля выстраивались в очередь с подарками, капитаны не знали, куда деть эту разболтанную распутницу. Когда мне исполнилось столько же, сколько тебе сейчас, я уже сменила восемь кораблей. И везде, на каждом, я находила абсолютное, полное одиночество. У меня не было приличного образования, я застряла на втором уровне, и обходилась только тем, что меня содержали офицеры, с которыми я ради этого спала. У некоторых из них были семьи и любящие жены. И ни одна сволочь не видела ничего, кроме моего бюста и зеркального личика с необыкновенно гибкой мимикой. Ты знаешь, как меня звали за глаза?
— Как?
— Резиновая Тара, вот как, — хмыкнула Паладин. — Кончилось все, когда мне стукнуло семнадцать, и я сексуальным шантажом выбила себе право отправиться в Паломничество на Землю. Ибо достало. Я понятия не имела, с чем я вернусь. Ну, ты понимаешь — второуровневая декстропитающаяся неумеха на планете, где само слово «инопланетянин» — оскорбительное. Ты не представляешь, в какой ад я погрузилась, и через что пришлось пройти. Нет-нет, ты пойми, я сейчас не жалуюсь и не прошу сострадания. Я так думаю, я получила то, что должна была получить. Со мной почти не общались даже наши — из тех, что таборами ходили по пустыням Австралии, — я ни бош’тета не умела. Как не сдохла, сама не понимаю. Четыре года жила только на те гроши, что удалось выручить за продажу катера, который мне презентовал один из капитанов... За кое-какие мои особые заслуги перед ним. Представь, я продала собственность Флота! Мне не на чем было возвращаться.
— Но вы же вернулись и...
— Да, я вернулась, — в голосе Паладина послышалась мстительность. — Я вернулась, чтобы доказать, что рано меня списали со счетов. Я уничтожила свой организм, Полани. Прошла нелегальную иммунотерапию, тогда люди только экспериментировали с этим. Вообще, я собиралась лечь под нож хирургической коррекции. Я хотела стать «резаной», так меня задолбала моя совершенная мордашка. Но один из подпольных хирургов, проведя первичное исследование, предложил генетическую коррекцию в одном из первых экспериментальных госпиталей хомо.
— И вы согласились?
— Ты видишь дырки у меня на морде? — вопросом на вопрос ответила Паладин. — Да, я согласилась. Шанс выжить был настолько невелик, что я пошла на это. Меня достало все, понимаешь? Вообще все. Ты даже не представляешь, какой лишней на этом празднике жизни я себе казалась. Кварианский инженер, бош’тет его винти, понимаешь! Не умеющий починить как следует машгор, из-за чего коллекционирующий сопли всех цветов радуги и кашлем выбивающий лицевой щиток. Я потеряла пятнадцать килограмм веса и заполучила вымывание кальция из костной ткани. К двадцати у меня было уже шестьдесят два перелома конечностей, не считая перманентных трещин в ребрах. Кила, конечно же, я согласилась на экспериментальную операцию.
— И?
— И я умерла, — хихикнула Тара. — Ну, все были уверены, что я не выживу, и что дышать этому трупику с большими сиськами осталось день-два. А дышала я почти полгода. Меня четырежды перевозили из больницы в больницу — человеческие врачи защитили кучу диссертаций на примере «этой слабенькой, но не подыхающей кварианки». Благодаря этим публикациям меня заметили в Ордене и выкупили у людей. Тогда Орден только становился на ноги, его заливали человеческими деньгами, и был изрядный запас средств на всякого рода шалости. Меня притащили прямиком на свежепостроенный «Камелот», и в его медицинском отсеке начали корпеть над паталогически живучей кварианкой.
— Вас... вас вылечили?
— Если бы, — вздохнула Тара. Щечная пластина шлема Полани снова запотела.
— Если бы, — повторила Паладин. — Мой скелет уже почти полностью дегенерировал. Я могла существовать, только не вставая с лежанки и будучи подключенной к аппарату жизнеобеспечения.
— Но вы же...
— Да, сейчас я прыгаю и скачу. Мне предложили широкую аугментацию, и я согласилась. В моем теле не осталось ни одной родной косточки, Полани. Сплошная синтетика, насквозь пропитанная емкостями с нулевым элементом. У меня модифицированная нервная система, сейчас больше напоминающая таковую у азари. То, что не получилось у людей в их программе «Нулевой скачок», получилось у наших яйцеголовых, Полани. Из меня сделали то, что в страшном сне никому не привидится — квазари. Я наполовину кварианка, на четверть киборг и еще на четверть голубокожая биотичка. Разве что управление масс-полями у меня не напрямую нервной системой, а через каскад электронных посредников. Помнишь ту синекожую, которую мы подобрали на «Салиме»? Помнишь, с каким пафосом она смотрела на меня, «инженеришку»? Да я бы эту особу в секунду запаяла бы в Стазис и выкинула к бош’тету в шлюз, задумай та помериться биотикой. Во мне столько железа и нулевого элемента, что сейчас, пожалуй, не каждый Матриарх азари со мной справится.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — спросила Полани.
— Затем, чтобы ты не повторяла моих ошибок, — наставительно произнесла Тара. — Живи полной жизнью сразу же, девчонка. Ты блестящий программист, ты привлекательная особа, хоть и считаешь себя уродиной. На тебя уже засматривается половина неженатых товарищей на корабле. А капитан только что предложил тебе то, на что я решилась от отчаяния — генетическую иммунотерапию. Только уже не в экспериментальном нелегальном госпитале, а в самой лучшей из прикормленных нами клиник на Земле. Настоятельно рекомендую, Полани, не отвергай этого шанса. Ты даже не знаешь, не можешь представить себе, что это — дышать полной грудью, отказаться от этого клятого машгора, ловить кожей дуновение ветерка, иметь возможность кокетливо похлопать ресничками или почесать гребень в задумчивости.
А самое главное — перестать бояться. Наш страх, он не перед гетами или заразой. Наш страх, он в наших шкурах, по которым любой житель Галактике тут же идентифицирует «этих космических крыс». Поверь, страх — это первое, чего лишаются Паладины, возвращаясь во Флот без этой высокотехнологичной тряпки на теле.
— Так вы рекомендуете мне принять предложение капитана? — спросила Полани.
— Ну а ты как думаешь?
Полани думала. Очень сильно думала, и, похоже, совершенно внезапно, по инерции, придумала очень интересно. Ну очень, очень интересно вдруг подумалось Полани.
— Да, — произнесла девушка.
— Что да?
— Я согласна.
Полани улыбнулась. Так, как научилась в последнее время — про себя, без тени улыбки на ее совершенно не «резиновых» губах.
— И кстати, — хитро прищурилась под шлемом кварианка. — Я могу совместить лечение с Паломничеством? Почему-то вдруг подумалось, что есть такой пункт в Уставе, который разрешает молодому оруженосцу, не привязанному службой к конкретному офицеру, объявить о желании уйти в Свободный поиск.

***

Еще пятьдесят-шестьдесят лет назад молодые кварианцы уходили в Паломничество, не имея за душой решительно ничего. Даже дочери адмиралов. Все, что было у легендарной Тали’Зора, умещалось в карманах потрепанного юношеского машгора старой модели. Это уже потом кварианка преобразилась и внешне, и... кхм, и внутренне тоже. Кто бы подумал, что буквально за пару лет худенькая верзила-замухрышка преобразится в фигуристую, высокую и статную красавицу.

Полани, пожалуй, не дотягивает сейчас и до той, «дореформенной» Тали. Разве что машгор сразу же настоящий, взрослый, полнофункциональный и оснащенный одним из самых мощных ВИ, который только можно найти на Флоте. Карманов хватает и здесь, но горсай... Кила, за что такое наказание? Скромный, но изящный рисунок родовых цветов семьи Альтис пришлось сменить на однотонное серое полотнище без узоров.
Единственная визуальная вольность позволялась в выборе одного из символов Ордена.
Полани, сама не понимая почему, выбрала прихотливый несимметричный восьмилучевой крест. Строгая вертикальная палочка, трижды перечеркнутая простыми перекладинами. Одна, на самом верху, короткая. За ней еще одна горизонтальная, только побольше, и, наконец, финальная, примерно такой же длины, но установленная с сильным перекосом.
В переходном тамбуре «Бамбурга», где обычно расположены шкафы с полноразмерными пустотными скафандрами, девушку встретила неожиданная делегация. Нет, в самом деле, Полани и думать не думала, что ее будут провожать.
Но ее провожали. Да еще как!
Строй одинаковых, словно персонажи из виртуалки, Паладинов-гвардейцев. Двенадцать человек, по шесть с каждой стороны. Безоружны, но в полном боевом облачении — непроницаемые глухие забрала шлемов с крестовидными якобы смотровыми прорезями. Но Полани знала, это бутафория. Когмашгор (2) Ордена совмещает в себе лучшее, что может предложить индустрия Флота и науки Земли, включая полнодиапазонное техническое зрение. Три визуальных сенсора, на концах каждого из трех верхних лучей паладинского креста, дают исчерпывающую картинку во всех частотах, с инфракрасного до мягкого рентгена. А еще гвардейцы Ордена умеют смотреть назад, за спину. Как они при этом не повреждаются в рассудке, самой Полани понять пока еще не удалось.
А еще каждый из бравых парней несет на плечах немыслимой длины горсай, стекающий по спине на пол и даже укладывающийся там складками! Ткань перекинута через плечи и пристегнута к левой грудной пластине. На месте соединения полотнищ — украшение, опять же в виде паладинского креста.
Ужасно непрактичный наряд, подумалось Полани.
Кроме гвардейцев, девушку провожали еще четверо. Троих она знала: капитан Гетор’Майр (тоже в доспехах, но без шлема), разумеется, сэра Тара’Олли (в полном облачении, включая неуклюжий на вид шлем-маску с крестообразным визором) и — вот ведь! — сам Датто’Месса собственной персоной! На фоне разряженных в пух и прах Паладинов скромный личный машгор капитана казался верхом уныния... И в то же время именно его Полани была рада видеть больше всех. Ну и самого Датто в нем, конечно же.
Наконец, четвертый из провожающих. Этого мужчину она видела впервые.
Скромный серый машгор, украшенный скорее визуальным напоминанием о паладинских доспехах, чем на самом деле броней. Никаких горсаев, шлема тоже нет. Из украшений — только маленький восьмилучевой крестик на левой грудной пластине. Четыре больших луча и четыре маленьких, повернутые на половину прямого угла.
Ростом чуть выше среднего, то есть чуть выше сэры Олли, но на целую голову ниже любого из гвардейцев. Кварианец явно немолод, и явно бывал в переделках. Левая половина лица иссечена бороздами, в которых легко узнаются шрамы былых сражений. Оба глаза, впрочем, целы, и внимательно осматривают девушку.
Чей-то громкий, явно усиленный внешним коммуникатором голос:
— Гвардия, равнение нннннапраааааа-во!
Оба ряда гвардейцев, немыслимо синхронно и точно по команде разом повернулись в сторону Полани. Девушка аж чуть не присела от такого к себе внимания.
Незнакомец сделал три шага навстречу Полани и остановился.
По правое плечо ему тут же встал сэр Гетор, слева, чуть промешкав, занял место капитан Датто. Сэра Олли осталась где стояла, у начала левого ряда гвардейцев.
— Полани’Альтис вас Бамбург нар Салим! — произнес Гетор.
Полани хватило доли секунды, чтобы вспомнить Ритуальный устав Ордена. Девушка встала по стойке смирно и громко ответила:
— Названная здесь!
— К тебе обращается Паладин-командор!
Полани судорожно выдохнула.
Хорошо, что Устав ничего не приказывал отвечать, иначе заминка вышла бы знатной.
Паладин-командор — второе лицо в Ордене (конечно, если не активирован Паладин-регулятор, тогда Командор становится третьим по старшинству офицером). Само его присутствие на рядовом, в общем-то, корабле типа «Бамбурга» — уже событие. А уж если в честь нее... Кила!
Командор тем временем сделал еще один, очевидно ритуальный шаг и вновь замер. Полани, словно во сне, отмаршировала положенные пять и встала перед высоким начальством ровно на расстоянии своего роста. Выждала положенную пару секунд и медленно, стараясь не дрожать конечностями, преклонила колено перед Паладином.
— Служу не власти, но Ордену, — произнесла девушка. — Склоняюсь не перед чином, но перед честью.
— Твоя честь при тебе, — ответил Командор. — Встань и да никто и ничто не заставит тебя пошатнуться ни в строю, ни в вере.
Полани также медленно поднялась.
Командор, не торопясь, преодолел оставшиеся пару шагов между ним и девушкой. Теперь мужчина стоял лицом к лицу к подчиненной. Вот только лица Полани Командор не видел. Девушка давно уже зареклась использовать полупрозрачные лицевые щитки.
Пожалуй, Полани ошиблась. Кварианцу было не больше сорока, и он точно был моложе Датто’Мессы. Старило Командора обилие шрамов и матовая, словно бы затертая кожа лица — столь необычная для высших офицеров Ордена, которым, как подозревала Полани, вполне хватало средств на отличную косметику. Этот же явно не уделял физиономии достаточно времени.
— Знаешь мое имя? — спросил мужчина.
С ритуалами было покончено. К счастью, Орден не стал заимствовать у людей все их бесконечные средневековые вежливости, иначе одна только процедура знакомства рисковала затянуться часа на полтора.
— Сэр Паладин-командор Мирра’Хаал вас Камелот, сэр, — отчеканила Полани.
Конечно же, она знала поименно всех высших иерархов Ордена, но вот видела в лицо одного из них впервые. Дело в том, что ни один документ внутренней Сети не содержит изображений высших офицеров. Максимум — безликие воины, запакованные в боевую броню. Тоже один из обычаев и, вроде бы, уже не из человеческого этоса.
— Верно, — мужчина кивнул. — Ты у нас новенькая, Полани’Альтис нар Салим. К тому же, с гражданского флота. Это большая редкость для нас, оруженосец Альтис, но и большая честь тоже. Доселе никогда еще в Святое Паломничество не отправлялась вневерка...
— Вневерка? — не удержалась Полани, и тут же захлопнула рот и буквально пропотела от стыда. Прерывать на полуслове второе лицо Ордена... Кила, да ее сейчас уроют! Вот эти двенадцать гвардейцев и разорвут прямо сейчас на лоскуты!
Но патриарх Ордена не отшатывался от Полани как от горячечной и без шлема, а гвардейцы не доставали свои верные молекулярные клинки.
— Вневерка — это значит, вне нашей веры, Полани’Альтис, — спокойно объяснил Мира’Хаал. Ты не родилась в Ордене. Ты даже не из семьи Паладина. Насколько я знаю, у тебя вообще нет семьи в обычном смысле. Это так?
Полани все еще жевала язык (3). Открыть рот казалось кощунством.
— Можешь отвечать, — шепнул сэр Гетор’Майр из-за плеча Командора.
— У меня..., — Полани глубоко вздохнула. — У меня есть сестра, сэр.
— Да, я слышал о проказнице Вас что-то нар где-то, — кивнул мужчина. — На Флоте к Альтис-старшей сложное отношение, но здесь, в Ордене, мы ее уважаем. Я буду счастлив, если твое служение кварианскому народу будет столь же самоотверженным, как служение Гилы — человеческому.
— Я...
— Не спеши, — Командор кривовато улыбнулся, и Полани заметила, что левая часть рта у него почти не двигается, видимо, все из-за тех же пусть и зарощенных, но все равно ужасных ран.
— Я понимаю, что ты имеешь свои смыслы в грядущем Паломничестве. Нет ни одной юной особы, которая не убегала бы с Флота, не замыслив под шумок сделать что-то не только ради кварианского народа, но и для себя лично. И я не буду тебя допрашивать, что ты задумала. С момента, как ты пересекла порог гермостворок шлюзового тамбура, ты вольна делать что угодно и как угодно. Твое служение Ордену и Флоту ничем не контролируется, кроме твоей совести и верности. И я здесь лишь для того, чтобы удостовериться, что и первое, и второе — присутствует.
Паладин замолчал, и Полани не нашла ничего умнее, как выпалить:
— Спасибо, сэр.
— Это тебе спасибо... сэра, — снова кривая улыбка. — Я верю, что ты верна. И совесть твоя при тебе. И за это провозглашаю тебя, Полани’Альтис нар Салим, достойной первого полного звания Паладина. Ты готова его принять, бывший оруженосец?
Бош’тет и все его две глотки, да конечно же, она совершенно не готова!
Но предательские губы, не слушая разума, решительно произнесли:
— Я готова, сэр.
А ноги сами подкосились, и Полани вновь опустилась на колено перед мужчиной.
Сверкнул янтарным огнем инструметрон Паладина-командора. Девушка почувствовала, как сгенерированный микросборщиком церемониальный клинок коснулся ее плеча, другого и, наконец, опустился перед лицевым щитком шлем-маски.
Полани включила свой собственный прибор и, не вставая с колена, прижала к щитку шлема сверкающий клинок Командора.
ВИ машгора, залинкованный в одно целое с цифровым пространством инструметрона, как-то уж совершенно спокойно сообщил, что ее официальный статус в обществе Ордена Паладинов кварианского народа сменился с Оруженосца на Паладина-паломника.
Паладин-паломник — это тот же самый Паладин-ассистент, только... ну конечно, только находящийся в Паломничестве.
— Встань, Паладин, — раздался чей-то голос. Вроде бы, тот же, что и выдавал равнение гвардейцам.
Полани поднялась во весь свой невеликий рост.
Командор уже выключил инструметрон и пристально смотрел на девушку. Из-за плеча офицера выглядывал Гетор... ну и конечно же, Датто’Месса.
Судя по всему, формальности окончились. Полани оглянулась и заметила, что даже истуканы-гвардейцы встали «вольно», начали переглядываться друг с другом и, вроде бы, даже перешептываться. Парочка ребят оценивающе высматривала нижнюю часть туловища Полани, затянутую в обтягивающее полотно машгора.
— Ты знаешь, что это за знак? — вдруг спросил Командор, указывая на восьмилучевой крестик серого горсая девушки.
— Нет, — призналась Полани.
— Это знак ортодоксов, — сообщил Мира’Хаал. — Их церковь появилась сильно позже походов за Святым Граалем, но оказала неоценимую помощь в войне против ужасного врага всей западной цивилизации людей. Столетиями ортодоксы стояли на страже восточных рубежей цивилизованного мира, и кто знает, вышли бы вообще люди в космос, не случись на Земле этой церкви.
— Я... Я не знала, — призналась девушка. — Я выбрала его просто потому, что он... ну, не похож на другие знаки Паладинов.
— Судьба справедлива, — констатировал Паладин. — Крест ортодоксов не похож на другие кресты, верно. Как и ты, Паладин Альтис, не похожа на других Паладинов. Я думаю, это не ты выбрала знак, а он тебя. И я уверен, это к добру.
Мужчина обернулся к двум былым капитанам Полани.
Это она знала, это она понимала. Теперь, когда она официально стала Паломником, ни один из офицеров Флота или Ордена не имеет над ней власти. Она, власть эта, вернется лишь тогда, когда Полани официально объявит об окончании своего Паломничества. И так уж получилось, что в начальной своей стадии совмещенного с продолжительным отдыхом в одной из земных клиник.
— Капитаны, — Паладин-командор обратился к Датто и Гетору. — Оставляю вам вашу былую подчиненную. Надеюсь, вы не сильно донимали нашего нового Паладина, иначе...
Полани готова была отдать руку за то, что Командор широко улыбается своей кривой улыбкой.
— Иначе он может прямо сейчас припомнить вам по первое число.
Мужчина сделал жест Таре’Олли, и буквально за минуту тамбурная зона очистилась и от Командора, и от женщины-паладина, и от почетного караула. Под шумок слинял и Гетор’Майр.
Полани и Датто остались наедине.
— Это..., — выдохнул, наконец, бывший капитан, ступая навстречу бывшему члену экипажа старого буксира. — Это просто невероятно, Полани... Нет, ну то есть я всегда знал, что ты... Ну, что я воспитал такую...
— Дядя Датто...
Полани, наконец, осознала произошедшее. Пол ушел из-под ног, и она бы рухнула прямо тут, в центре межшлюзового тамбура, если бы ее не подхватил опекун.
А по сути — приемный отец.
— Полани, малышка, — произнес Месса, обнимая девушку. — Ты даже не представляешь, как я рад... Ты теперь никакая не офицер Альтис, Полани, ты — элита кварианского народа, ты...
— Я до сих пор ваша Поли, дядя Датто, — всхлипнула девушка, повисая на шее кварианца. — А вы — мой первый и лучший капитан. Я люблю вас, дядя Датто...
Полани сглотнула. Слезы совершенно не мешали, но эти проклятые комки в горле...
— Люблю, как, — Полани выдохнула. — Как только может любить девчонка своего единственного и настоящего...
Снова этот ужасный комок...
Полани прокашлялась и, собравшись с духом, произнесла то, что должна была сказать еще галактическую туманность лет назад:
— Спасибо за все, папа!

***

Оставшись одна в рубке собственного корабля... Кила, собственного!

Могла бы она поверить еще пару лет назад, что у нее будет собственный космический корабль? Что она, скромная программистка первого уровня, будет настоящим капитаном, пусть и сама себе? Могла бы представить, что на нее будут равняться гвардейцы Ордена?
Единственное, чего молодой кварианке не хватало для полного счастья — это чтобы ее увидели родители. Не капитан Датто, конечно же, а ее настоящие родители — Подро и Лани’Альтис. Родители, которых она не то, чтобы не знала, а даже никогда и не видела в сознательном возрасте. Конечно, у нее были фотографии отца и матери — как и положено, в самом глубоком и защищенном секторе памяти инструтрона. Но что покажут фотографии двух кварианцев в защитных костюмах? А фотографий родителей без масок просто не сохранилось. Да и не факт, что они вообще были. Кварианец надевает костюм в младенчестве, и не снимает его до старости...
Впрочем, теперь уже можно смело говорить в прошедшем времени. Медицинские успехи людей позволили расе космических бродяг, наконец, распроститься с проклятьем космической эпохи — машгором. Почти все Паладины прошли иммунотерапию в человеческих клиниках, да и многие из старших офицеров Флота тоже.
И вот, это же предстоит ей, Полани’Альтис вас Бамбург нар Салим. В неполные восемнадцать она — паломник и Паладин в одном лице. У нее свой корабль, пусть и малюсенький, на четыре человека пассажировместимостью... Скорее даже катер, а не корабль, но свой! Сконвертированных в земную валюту средств хватит, чтобы продержаться не менее года — в основном, благодаря открытому на ее имя кредиту в Ордене. При необходимости она может даже выйти в минус — Паладины, похоже, вообще не знают денежных лимитов. Конечно, за все траты придется нести ответ, но...
Но корабль, счет в крупнейшем человеческом банке и бессрочное Паломничество в ближайшем будущем! Не это ли предел мечтаний?
Нет, ответила себе Полани. Это не предел мечтаний. Девушка сама не знала, где он лежит, предел этот. Понимала только, что не вернется ни на Флот, ни в Орден без действительно стоящего Чего-то.
Чем оно будет, это что-то?
Кто знает? Она уж точно без малейшего понятия. Знает только одно: чтобы заслужить право на настоящую жизнь, нужно сделать что-то настоящее. Пусть, не таких эпических масштабов, как, например, вклад бессмертной Тали’Зора в дело победы над предателем Сареном, но...
В общем, будет видно.
Полани окружила себя гравитационным полем безопасности, уберегающим пилота от любых инерционных маневров корабля. Активировала инструметрон, залинковала его в сеть корабля и авторизовалась как единственный пассажир, пилот и капитан. Электронные мозги катера были бесконечно далеки даже от понятия ВИ, не говоря уж о недостижимом в наше время искусственном интеллекте. Кварианку окружили голографические экраны, демонстрирующие работу систем.
Полани улыбнулась. Какой же глупышкой она была тогда, на прогоне «Салима», с которого началась вся эта азарийская возня. Считала должность системного аналитика чуть ли не венцом карьеры! Да, конечно же, от сисана зависит очень многое, но это все же рядовая должность, пусть и ответственная. Офицеры — а Полани сейчас, без сомнения, офицер, — располагаются куда выше в кварианской табели о рангах.
Все показатели послушно пылали голубым или зелено-голубым. Едва заметным движением глаза Полани подтащила к себе ГПК (4) и положила руки на полупрозрачные виртуальные рычаги управления. Люди отказались от «ненужных» устройств управления, перейдя в своей корабельной практики исключительно на сенсорный ввод, но кварианцы четко держались за традиции. Насколько бы виртуальной не были рычаги управления кораблем, они должны быть!
ВИ ее машгора получил сигнал о готовности к управлению кораблем. В поясничный корсет незаметно вошли штекеры внешнего питания, пошла энергия в сервоприводы костюма. Виртуальный интеллект сформировал «выведенную реальность», экзомышцы костюма обработали сигналы, и Полани, наконец, ощутила в руках тяжесть овалоида (5). Под большие пальцы послушно легли сенсоры вспомогательных систем, маленькими же девушка нащупала руды (6).
— Паладин Альтис — Бамбургу, — произнесла девушка по каналу внешней связи.
— Бамбург на связи, Паладин, — отозвались с корабля. — Фиксируем прогрев двигателей, Альтис.
— Да, конечно, — смешалась Полани, но тут же нашлась: — Прошу разрешение на отстыковку.
— Разрешение на расстыковку выдано, — произнес диспетчер, выделив интонацией слово «расстыковка».
Полани чуть не загорелась от стыда.
— Ваш маневровый коридор двести на двести. Загружаем вам в эмэс (7).
— Получено, — кварианка скосила взгляд на терминал внешних загрузок. — Вижу коридор на боковом экране.
Полани глубоко вздохнула, прежде чем отдать первый в своей жизни капитанский приказ.
— Кишку долой!
— Есть дисконнект, — улыбнулся голосом диспетчер.
Кораблик чуть дернулся. Диаметр ресурсно-информационного интерфейсного кабеля, пренебрежительно называемого «кишкой», составляет сорок два сантиметра в человеческих единицах, а его разъем довольно жесткий и тяжелый. Что совершенно не чувствуется на рудовозах или больших кораблях, на катерах, подобных этому, воспринимается как глухой стук с едва заметным, скорее интуитивно ощутимым ударом по обшивки.
Кстати... Ее корабль — как бы его назвать? Отсюда, с задворков Солнечной системы, да еще на столь маленьком катере, до Земли недели полторы. Если не найдет себе акулу (8), конечно же — тогда можно добраться и за несколько часов. Но последнее здесь, в области транснептуновых объектов, маловероятно. То есть у Полани есть время на то, чтобы и придумать название своему кораблику, и зарегистрировать его в реестровой сети Ассамблеи.
— Паладин, мы готовы к расстыковке шлюзов, — послышалось в интеркоме.
— Дайте мне минуту, — попросила Полани. — Вы можете послать от меня запрос на перерегистрацию корабля в реестровых системах людей?
— Не вопрос, Паладин, — отозвался диспетчер. — Хотите поменять название катера?
— Да, — ответила кварианка, — К слову, я не вижу текущего названия.
— А его и нет.
— То есть как?
— Нет и нет, Паладин, — усмехнулся диспетчер. — Орден не именует малые корабли. Номера вполне достаточно.
— Ясно. Но теперь у этого корабля есть имя.
— Называйте, Паладин. Не успеете добраться до орбиты Сатурна, все будет зарегистрировано. У нас, знаете ли, есть кое-какие прерогативы в человеческой бюрократической машине.
Полани особо не думала.
Название корабля было совершенно очевидным. Да, не в порядках Ордена, где любой корабль именуется одним из человеческих поселений времен императора Артура...
— Мой корабль называется..., — Полани набрала воздуха в грудь.
— Да?
— Я готова, — выпалила девушка. — Пожалуйста, отошлите запрос на перегистрацию малого внутрисистемного катера проекта 6490. Официальное название — «Дирак».
— Принято, капитан Полани’Альтис вас Дирак вас Бамбург нар Салим.
Это было меньшее, что Полани могла сделать в память о надоедливом, занудном и резком капитане... убившем ее родителей и спасшем репутацию кварианцев в конфликте годичной давности.
В конце концов, всякий имеет право на реабилитацию былых грехов. Дирак’Син этим правом воспользовался.

===
Примечания:
1) «До полостей костей» — кварианская поговорка, по смыслу близкая к человеческому изречению «до корней волос». Означает «целиком и полностью, всецело». Семантически обязана строению кварианского скелета, в котором большинство больших костей имеет тонкостенное, трубчатое, как у птиц, сечение.
2) Когмашгор (кварианск.) — боевой костюм.
3) Жевать язык (кварианск.) — то же, что «набрать воды в рот» или «прикусить язык».
4) ГПК — главный пилотажный комплект.
5) Овалоид — корабельный штурвал. По форме напоминает сплющенный почти до состояния горизонтально лежащей «восьмерки» тора с удаленной центральной частью.
6) РУД — реостат управления двигателем. На малых кораблях их обычно по числу моторов, в случае с катерами — не больше двух, под левую и правую руку.
7) МС — маневровая система. Навигационная оболочка, обеспечивающая безопасные маневры в непосредственной близости от других кораблей. Почти полный аналог СПС (системы предотвращения столкновений) на человеческих судах.
8) Акула — корабль-спутник, согласный захватить небольшое судно в кокон своего Каземирова пространства и «протащить» со сверхсветовой скоростью.

Продолжение следует...

Отредактировано.SVS