Блицкриг по-скиллиански. Четвёртый час. Часть первая

Колонна продвигалась довольно быстро. То ли сказывался закравшийся под кожу страх натолкнуться на пиратов, то ли люди чутко прислушались к строгому приказу своего командира пошевеливаться и не тратить время зря. Шепард догадывался, что дело и в том, и в другом.
Солдаты, особенно новички, были напуганы. И каждый из тех, кто еще не успел побывать в боях — а таких было почти две трети — неосознанно искал поддержки в своем командире. Шепард понимал это как никто другой. Когда-то, в своей первой серьезной вылазке в Скиллианском Пределе, еще будучи бойцом Разведки, Джон искал того же: четких, уверенных приказов, отсутствия сомнений и решимость на лице вышестоящего офицера.
Сейчас он пытался дать солдатам то же, хотя сомнения грызли его изнутри. Но он постарался спрятать их куда подальше, накрыв тяжелым одеялом своей собственной решимости вытащить каждого бойца из этой передряги живым.

Ближайший вход в подземку, годный для проникновения людей, а не ремонтных дронов, был расположен в квартале от гарнизона. Шепард заставил каждого бойца скопировать на свой инструментрон план-схему подземных переходов. Поскольку с бумажной карты переносить схему в голопроекции, с какими удобнее было работать, времени не представилось, пришлось довольствоваться только плоскими фотоизображениями.

Движение начинала группа Шепарда, потом шла вереница с ранеными, замыкала группа Бейтса. Инкас со своими бойцами шел впереди, проверяя переулки и подавая знак остальным группам, когда все было чисто.
Но в том-то и дело, что на пути никто не встречался, кроме перепуганных гражданских, из чего Шепард сделал вывод, что основные сила врага еще не подоспели. А значит, у них было время, чтобы подготовить им теплый прием.

Добравшись до входа, расположенного за небольшим зданием, за дело взялся Клочков, который, будучи прекрасным специалистом по электронике, на раз-два вскрыл электронный замок.
— Инкас, на разведку, — негромко указал лейтенант на вход. — Не хватало, чтобы нас еще там ждали.
Тот, коротко кивнув, так как все старались сохранять тишину, с пятью бойцами нырнул в темноту и какое-то время, в течение которого у Шепарда скребли кошки на душе, пропадал внутри. Потом оттуда донеслось: «Все чисто, сэр».
— Тогда вперед.

После пятнадцатиминутной «прогулки» в тяжелой броне, с оружием и постоянным щекотливым ожиданием столкновения с врагом оказаться в прохладном месте было бы сродни глотку свежего воздуха в непрекращающуюся духоту. Было бы, если б только коридоры подземок не оказались насыщены столь резким, смачным ароматом всевозможных отходов городской канализации, чьи трубы пролегали по бокам овалообразного свода переходов. Под тяжелыми бронированными ботинками сразу же зашлепала проточная подземная речка, которая, впрочем, не представляла угрозы и доходила всего лишь до щиколоток.

Нырнув в эту пасть отвратительной анаконды, Шепард поначалу почувствовал себя полностью ослепшим: так разительна была перемена с ярким солнцем снаружи. Но спустя пару секунд глаза привыкли к полумраку, рассеиваемому лишь верхними лампами энергоснабжения, и мужчина различил впереди какие-то небольшие шевелящиеся силуэты.
— Дроны-уборщики, сэр, — проследив за его взглядом, пояснил Инкас. — Они тут на трубах через каждые пять-семь метров.
Ничего не ответив, Шепард приказал группам продвигаться вперед, выбрав на своем радаре юго-восточное направление, где, если верить карте, не так далеко находился инженерный узел. Там должно быть достаточно пространства, чтобы разместить на какое-то время всех раненых. Прежде чем отправить указанный пункт назначения остальным, Джон еще раз сверился с картой, потом вдруг пересекся глазами с каким-то внимательным взглядом и не сразу понял, что это профессор Рейд. Очевидно, тот был в сознании уже какое-то время.
— Идем в таком же порядке, — проговорил лейтенант. — Вперед.

Узел располагался в метрах двухстах от выхода. Чтобы добраться туда, много времени не понадобилось. Вскоре туннель стал подниматься — об этом свидетельствовало обмеление небольшого ручейка, пахнущего канализацией — и, круто свернув направо, группа Инкаса подала знак, что нашла нужную точку. Дверь снова была взломана, причем младший сержант не смог не прокомментировать:
— Раз плюнуть. Такие электрозамки уже лет десять не выпускают, так что для меня это семечки, — и при этом покосился к сторону, ища глазами того человека, для чьих ушей и было предназначено сказанное.
Шепард не придал этому значения. Ему было сейчас абсолютно плевать на сердечные переживания Клочкова, разыгравшиеся в самое неподходящее время. Главное, чтобы его солдат не забыл о своих первостепенных задачах.

Инженерный узел представлял собой тесное — для размещения пятидесяти семи раненых, конечно — помещение. Но выбирать не приходилось. Здесь было сухо и тепло, не так воняло отходами за счет скромной вентиляции. Все стены были утыканы какими-то датчиками и шкалами с соответствующими обозначениями, даже имелся терминал для связи с офисом. Но связи, разумеется, не было, в чем тут же сам Шепард и убедился.
— Мэй, размещай раненых пока тут.
— Тут? — скривила она лицо. — Надолго?
— Это пока неизвестно, — обрубил он и направился к выходу, позвав командиров групп. Им пришлось немного отойти от остальных, чтобы не быть услышанными.

— Бейтс, — проговорил Шепард, когда двое подтянулись. — Нам нужна связь. Собери пять человек. Сделаем вылазку в музей.
— Сэр, позвольте мне самому повести отряд, — вдруг предложил тот, и Джон нахмурился, ожидая пояснения, которое тут же последовало: — Если нас убьют, то по крайней мере у людей будет шанс. Вы сможете их защитить. А если убьют вас, то нам всем крышка.
— Если меня убьют, вас возглавит Инкас.
— Сэр, — тут же встрял последний. — У меня нет соответствующего опыта.
«Можно подумать, у меня он есть», — чуть не вырвалось у Шепарда, но он благоразумно проглотил эти слова. Несмотря на то, что мысль отсиживаться, ожидая вестей, вызывала досаду, так как ответственность — вещь пострашнее, чем клыки самого агрессивного варрена, Шепард все же понимал правоту своего сержанта. Вылазка в музей была необходимой, но не настолько важной, чтобы рисковать жизнью командующего офицера, даже если этот офицер — он сам. При любом другом раскладе, если бы командовал, к примеру, Беринг, Джон и сам бы предложил ему такой вариант.
Лейтенант кивнул, признавая доводы своего сержанта.
— Тогда немедленно выступайте. Проверите одно место по пути. Потом найдите музей, заберите аппаратуру и живо сюда. В бой не вступать, если на то не будет необходимости. У вас на все сорок пять минут. Если к этому времени вы не вернетесь, это будет означать ваш провал. И еще, — он слегка сжал рукой плечо Бейтса и понизил голос. — Если вы попадетесь, сержант, и вас будут допрашивать... дайте нам хотя бы 45 минут для отхода.
— Понял, сэр, — против воли тот сглотнул. — Но я уверен, что никто из наших ребят нас не выдаст.
Шепард не стал комментировать. Он не был полон такой слепой веры. Сержант был отличным солдатом, но наверняка не имел сомнительного опыта видеть, на что способны разумные, чтобы вытащить клещами нужные данные, и наверняка не имел опыта удерживать эти клещи сам. За годы юности, проведенные на улицах, Шепард такого насмотрелся! А попав в Разведку, понял, что ни черта он не насмотрелся, только так думал. Вот где проявлялась настоящая изворотливость пытливых умов, изобретающих всевозможные способы закулисных методов допроса, хотя по бумажкам «пленный раскрывал информацию под действием психологического давления».

— Тогда выдвигайтесь, — отпустил сержанта Джон, потом обратился к Инкасу: — Лейтенант, у вас задача другая: возьмите двух человек и отведите нашего четырехглазого пленного подальше от инженерного узла. Там допросите. Попытайтесь узнать о планах пиратов. Но не слишком давите. Так контраст будет ярче.
— Контраст, сэр? — удивился Инкас, и в его светлых зеленых глазах отразилось непонимание.
Шепард скривил губы. Черт, да за три года в Разведке и юности на улицах он нахватался куда больше, нежели некоторые за десять лет на службе в космопехоте, особенно в Элизиуме, в комфорте спальных районов. Похоже, Инкас принадлежал к той категории солдат, которых называли идеалистами, «мамкиными сынками», тех счастливцев, еще не познавших на собственной шкуре, что такое выживание. Поэтому-то лицо второго лейтенанта так побледнело, когда он увидел, что было оставлено на флагштоке в гарнизоне.
— Да, — не стал вдаваться в подробности Шепард раньше времени. — Выполняйте приказ.
— Так точно, сэр!
Пленный батарианец был в сознании. Его охраняли два солдата из боевой группы Инкаса, держа его в стороне от остальных. Получив приказ, командир группы увел его дальше по туннелю. Потом они скрылись за поворотом.

Шепард тем временем быстро понял, что Мэй справлялась на отлично. Она приказала разместить раненых, причем места хватило всем. От внимания Джона не ускользнуло, что медик велела расположить тяжело раненых у дальней стены, а всех, кто мог передвигаться — у входа. То ли неосознанно, то ли намеренно, но она сделала экстренную эвакуацию удобнее, допустив неприятную возможность, что тяжелораненых придется оставить в последний момент. Это было странно — ожидать такого от Мэй. Но, может, она растеряла все свои иллюзии относительно благородных войн и справедливого Альянса в тот момент, когда на Онтароме прогремел тот злосчастный выстрел?*

— Хорошо справляешься, — подойдя к ней, проговорил негромко он, осторожно взяв её за локоть и оттянув немного в сторону, чтобы чужие уши не услышали их разговор.
— Делаю то, что должна, — неопределенно ответила она. — Что ты будешь делать, Джон?
— Точно не знаю, — признался он. — Но спасибо, что поддержала меня.
— Еще не поздно передать командование Тревору, — женщина краем головы указала на зажатого в углу подполковника, уже пришедшего в сознание. — Он спрашивал, как потерял сознание. Я сказала, что он просто упал посреди комнаты из-за стресса. То ли он поверил, так как не помнит, то ли просто делает вид.
— И ты предлагаешь передать командование тому, кто хотел сдать гарнизон, а теперь допускает мысль, что мог потерять сознание из-за стресса? — с серьезным укором прошептал мужчина.
Она подняла на него глаза и тихо ответила:
— Я просто опасаюсь, как бы ты не решил, что пожертвовать нами будет во благо Альянса, Джон.

Это была как пощечина. По крайней мере, Шепарду так показалось. Ему вдруг захотелось схватить её за плечи и встряхнуть, прокричав, какого лешего она мелет, но он сдержался, лишь сцепив зубы так, что по скулам загуляли желваки. Ведь, по сути, она сказала чистую правду. Полгода назад он доказал свою готовность цепного пса загрызть любого, кто посягнет на хозяина. И, по сути, именно он и был самым страшным идеалистом в мире.
Но он проглотил все свои возражения. Если Мэй удобно видеть в нем этого пса, которого нужно опасаться, то пусть так и остается. Сейчас не время устраивать сцены, но, черт, если бы Мэй не была женщиной, то вполне возможно, Шепард не удержался бы от того, чтобы врезать обидчику за эти слова.

— Что с профессором Рейдом? — вместо споров холодно спросил он, призывая всю свою выдержку.
— Пока в сознании. Я сумела остановить кровь и почистить рану. Но зашивать пока мне нечем, так что герметизировала отверстие панацелином.
— Постарайся, чтобы через 45 минут он был в сознании. Иначе придется вкалывать ему стимулятор, — сказал Джон и отошел, не желая и дальше испытывать на прочность свое хладнокровие. Пробравшись между узкими рядами носилок, он остановился перед подполковником.
— Надеюсь вам уже лучше, сэр, — повысив голос, чтобы все слышали, произнес он. — Думаю, нам нужно обсудить детали операции, если вы не против.
Лицо Тревора, и без того бледное, в полумраке ламп показалось совсем синим. Глаза с опаской посмотрели на лейтенанта, и тот понял: все он помнит, этот Тревор.
Кивнув, подполковник кое-как поднялся, поправил свою заляпанную грязью форму и пошел впереди Шепарда, всем своим видом делая вид, что ни капли не трусил.
Выйдя из инженерного узла, двое направились вдоль по туннелю, в противоположную сторону от той, куда направился Инкас с пленным.

Шлепая ботинками по воде, Тревор иногда сбивался с шага, иногда оглядывался, желая проверить, идет ли за ним лейтенант. Шепарду в голову пришла какая-то мрачная мысль, не подумал ли подполковник, что с ним решили покончить. Эта мысль прошлась по всему нутру мужчины острым ножом, со скрежетом вырезающим на уже и без того затемненной грехами совести большой знак вопроса. Особенно сейчас, после недавнего скрытого упрека Мэй. Но убивать Тревора, разумеется, никто не собирался.
— Хватит, — приказал Шепард, останавливаясь.
Тревор обернулся и с опаской взглянул на него.
— Мне нужно знать правду, подполковник, — проговорил Джон. — Как так случилось, что гарнизон оказался беззащитным перед атакой пиратов. Вас купили?
— Нет, что вы! — испугался тот, но, наткнувшись на жесткий взгляд, очевидно, понял, что юлить бесполезно. И решил во всем сознаться: — Я не знал о готовящемся, клянусь. Но два дня назад со мной связались и... попросили отключить Комплекс ПЗО, что я и сделал.
— Что значит «попросили»? — с нажимом переспросил Шепард.
— Они... — Тревор сглотнул. — Все было как обычно, лейтенант. Я...
— Выкладывайте, — подстегнул его тот.
— Хорошо. Я все скажу... Полгода назад ко мне обратился какой-то мужчина. Мне тогда нужны были деньги, в моей семье были проблемы, жена собиралась разводиться. Мне нужен был адвокат, но жалованья просто не хватало! И вдруг мне представилась возможность... я ею воспользовался, но, клянусь, я не знал!.. Мне пришлось сотрудничать с контрабандистами, которые хотели провозить на планету свои товары, а проклятый Дрешер не оставлял им никаких вариантов! Поэтому они платили мне, чтобы я регистрировал их в системе в качестве торговых грузовозов и давал им разрешение, а потом отключал ПЗО на какое-то время, максимум, на полчаса, чтобы их судна успевали пройти через «окно» и не проходили сканирование! Сегодня я сделал то же самое! Но, клянусь, я ничего не знал!.. И как они отключили оборонные турели и щит — я не знаю! Наверное... наверное, они просто взломали мой компьютер... Да, точно! Так и было! Один раз мужчина, с которым я вел дела, под видом гражданского проник в гарнизон ко мне на встречу! Готов поклясться, что именно тогда он вскрыл мою технику и извлек коды доступа в систему!.. Но я же ничего не знал!..
— Вы — идиот, — процедил сквозь зубы лейтенант. — Вы не только позволили пиратам захватить воздушное пространство и выгрузить взрывчатку и боеприпасы, с помощью которых потом угробили кучу людей, но и погубили все наши шансы противостоять им!

Джон схватил мужчину за локоть и больно сжал руку. Тот хотел отшатнуться, но вместо этого, поскользнувшись, упал в лужу.
— Шепард, прошу, не убивайте меня! — умоляюще затараторил он. — Не убивайте!
Такая реакция Джона поразила. Он и не собирался! Но, очевидно, на его лице промелькнуло нечто, что заставило Тревора так подумать. Нечто, чего опасалась Мэй.
Он отпустил подполковника.
— Пусть Трибунал решает, как с вами поступить, — выдавил он. — До тех пор вы арестованы. Но пока мы не выберемся из этого дерьма, я хочу, чтобы вы были «больны». Не хватало еще, чтобы мои солдаты знали о вашем предательстве. Им и без того досталось. Вы уяснили, Тревор? Вы больны! Только рявкните, только пропищите хоть слово — я прикажу медику вколоть вам снотворное. А если попытаетесь улизнуть — обещаю, я вам шею сверну! И я говорю серьезно!
— Понял! — закивал тот. — Клянусь, я буду «болен»!..
— Слишком много клятв на сегодня, — оборвал Шепард, потом схватил все еще копошащегося в грязи подполковника за шкирку, почти как щенка, и поднял. — Выглядите так, как будто извалялись в дерьме. Когда вернемся, скажите медику — причем, громко — что снова едва не потеряли сознание, снова упали, и попросите вколоть вам какие-нибудь витамины. Ясно?
— Да, сэр, — сглотнул тот, а, получив толчок в спину, быстро зашагал обратно. Вернувшись и оставшись снаружи, Шепард тем не менее на какое-то время замер, чтобы проверить, исполнил ли его приказ Тревор.
Тот и не подумал ослушаться. Почти влетев в помещение, он громко заявил, что ему снова «стало плохо» и попросил облегчить ему участь. В актерских способностях у него недостатка не было. Поверила ему Мэй или нет — плевать. Шепарду сейчас было все равно.
Приказав бойцам рассредоточиться по туннелю и докладывать обо всем подозрительном, он твердо зашагал к лейтенанту Инкасу.
Предстоял еще один разговор. И на этот раз куда более неприятный.

***

Получив инструкции, сержант Бейтс собрал команду из пяти человек. Клочкова он взял как самого лучшего специалиста по электронике, и еще четверых бойцов, старшим по званию из которых был капрал Мариетти, известный своей быстрой манерой речи и яркой жестикуляцией. В этом, скорее всего, была повинна примесь итальянской крови, да и фамилия на то намекала, если бы не внешность, выдававшая в нем чистого славянина: высокого медведя с огромными лапищами, волосами редкого ныне светлого оттенка и странным, грубоватым акцентом.

Такого легко было заметить, но Йетти, как коротко сократили его фамилию в гарнизоне, передвигался на удивление быстро. Вот и сейчас, начав движение под прикрытием остальных, одновременно с рядовым Стокменом, довольно быстро преодолел расстояние до помеченной позиции и, приложив одно колено к земле и заняв стрелковую позицию, вытянул согнутую в локте руку и ладонью разрешил движение второму. За неимением внутренней связи, приходилось вспоминать когда-то заученное в учебке и пользоваться жестами. Бейтс снова подумал, что Альянс не зря тратит огромные деньги на армию, хотя даже подготовка не помогла двумстам безоружным солдатам в гарнизоне противостоять бронированному напору.

Двигались они тихо и молча, в тройной связке «два-один». Один передвигается, двое прикрывают. В их случае передвигались одновременно двое, поскольку Бейтс разделил свой отряд на две связки. Такой способ был, конечно, не самым быстрым, но лишенные связи бойцы могли полагаться только на свои глаза, уши и «хвост» из товарищей, которые их прикрывали. К тому же сержант не знал, есть ли у противника снайперы, ведь кое-какие окна были подозрительно удобны для ведения огня, а чтобы сбить кинетический щит, хватало и одного умелого выстрела крупного калибра.

Они воспользовались подземкой, чтобы добраться как можно ближе до музея, однако в этом районе широких проходов, достаточных для передвижения человека, а не дрона, почему-то не оказалось. Пришлось идти на поверхности. Как оказалось, пираты вырубили всю электроэнергию в городе: ни один терминал экстранета не работал, ни одна реклама не светилась. Более того, они отключили и антигравитационные пути следования для аэрокаров, отчего повсюду вокруг валялся разбитый транспорт. Здесь, на окраине, его было не так много, в основном общественный, поскольку Старый город не мог похвастаться развитой транспортной развязкой, но вот что творилось в Новом, где пути следования располагались едва ли не на трех ярусах — Бейтс даже думать не хотел.

Получив разрешение, Клочков из связки Бейтса и рядовая Симонс, единственная женщина из выживших солдат, начали свое перемещение, пригнувшись и выставив винтовки вперед. У Симонс броня была батарианская, местами прожженная выстрелами, местами довольно большая, но это все же было лучшим вариантом, чем бегать с голой задницей.

Наконец, когда середина связки заняла свои позиции, с места двинулся Бейтс и оставшийся рядовой Мартин.

Бежать, пригнувшись и готовясь к внезапному обстрелу, было тяжело. Броня не сделала сержанта мобильнее, поскольку его личный комплект, находившийся в арсенальной, там же и почил, а резервный комплект из бункера был с чужого плеча, с дурацкой функцией усиления биотического урона, которая Бейтсу совсем не сдалась, так как биотикой он не владел. Кажется, этим даром обладал новый медик, кареглазая мисс Клай, поскольку один раз он заметил неосознанное голубоватое свечение её правой руки. И тогда задался вопросом: а могло ли биотическое поле спасти жизни чуть больше солдат при атаке пиратов? Или оно и так спасло несколько? Вот только в пылу битвы сержант не замечал биотики.
Почувствовав, как пот струится по спине, Бейтс занял свою позицию. Подал знак своей тройке, и Йетти снова начал движение.
Чертов солнцепёк! Неужели поганые пираты не могли выбрать другое время для своего захвата?
Но, кажется, что-то у них пошло не по плану. Улицы по-прежнему пустовали. Жители города попрятались по домам, а если кто и попадался, сержант негромко, в своей грубоватой манере приказывал им спрятаться в зданиях. Он слышал отдаленный рев двигателей и понял, что лейтенант оказался прав: пираты стягивали свои силы и технику, чтобы начать наступление.
Да, кое-что и вправду у них пошло не по плану. Шепард. Бейтс надеялся, что данный ответ на предложение сдаться порадовал главаря этой пиратской своры и даже испытывал странную гордость, смешанную, правда, с неуместными сейчас моральными соображениями.

Наконец, они добрались до площади Гриссома и сгруппировались. Какое-то время не могли произнести ни слова, глядя на горы трупов невинных жителей, расположенные полукругом, явно указывающим, откуда началась пальба. Тут находилось и несколько батарианских трупов, и их наличие приносило некоторое облегчение. И все же, вид убитых гражданских, среди которых взгляд Бейтса, предательски омрачив его настрой, выхватил пару детских трупов, все же, тем не менее, заставил его почувствовать просто неутомимое желание раздавить тварей, посягнувших на колонию.
— Музей за площадью, — тихо проговорил он своим бойцам, указав на нужное трехэтажное здание. — Двигаемся туда, но прежде проверим одно кафе.
— Зачем, сэр? — спросил Клочков, чей голос в шлеме стал поразительно мощным.
— Лейтенант просил, — пояснил сержант, ища глазами то кафе, о котором упоминал его командир. — Там оставались гражданские, среди них тяжелораненый. Это займет не больше пяти минут.

Отдав приказ второй тройке оставаться на месте, Бейтс указал своим «звеньям» направление, и через пару минут они уже пробирались внутрь небольшого кафе через разбитые окна. Внутри оказалось поразительно тихо, так что звук раздавливаемых под тяжелой подошвой осколков стекла был почти осязаем. Никого вокруг не было, кроме трупа у дальней стены.
Бейтс приблизился и быстро проверил пульс у старика. Тот был мертв, и, судя по всему, уже давно. Так и не дождался помощи.
Быстро обыскав помещение, сержант пришел к выводу, что гражданские, скорее всего, ушли. Не теряя времени зря, он велел своим «звеньям» возвращаться, а потом последовал за ними.
— Вон здание музея, сэр, — указал капрал Мариетти на трехэтажное здание впереди, выглядевшее достаточно обшарпанным для музея. Скромная вывеска над главной дверью это подтверждала. — Будем заходить?
— Обойдем здание, воспользуемся черным входом, — Бейтс увеличил изображение в доставшемся ему визоре. ВИ в приборе тут же выдал: «Расстояние до цели — 35 метров. Биотический выброс не рекомендован. Рекомендован бросок». Выругавшись на тупые компьютеры, сержант отключил функцию биотического сканирования.
— Симонс, ты идешь перв... — в этот момент он смолк, так как улицу прорезал отдаленный женский крик. — Что за черт...

На площади появилась какая-то группа: трое пиратов, вооруженные винтовками и пистолетами, вели, словно скот, прикованных друг к другу кинетическими наручниками людей, среди которых и была женщина. Она кричала и пыталась вырваться.
— Всем оставаться в укрытии,- прошептал Бейтс. Их не должны были увидеть. Укрытие из врезавшегося в стену аэрокара было довольно большим, и, если соблюдать тишину, пираты их не заметят. Проблема заключалась в другом: сержанта так и подмывало кинуться освобождать своих сородичей от заготовленной им участи сгинуть в рабстве, но времени в запасе было мало, да и подвергать основную миссию риску не хотелось.
— Десять человек, — услужливо посчитал Клочков, когда его никто не просил. — Среди них три женщины и двое подростков. Сэр?..

Вопросительная интонация явно намекала на вполне конкретные действия. Но сержант не спешил отдавать приказ лихо бросаться в бой. Если их перебьют, лейтенант Шепард и боевые группы останутся без связи, что можно приравнять, как сказал их офицер, к полному провалу. Но и игнорировать вот так то, что он, как солдат, поклялся защищать...

— Клочков, бери Стокмена и Симонс, — наконец, сдался он под натиском своего чувства долга. — Дуйте в музей. Если мы не вернемся к тому моменту, как вы закончите — быстро возвращайтесь к лейтенанту с аппаратурой.
— Но, сэр, если позволите, я бы хотел помочь, — попытался возразить тот.
— Оставить, — Бейтс покачал головой. — Твоя соображалка еще понадобится. У вас есть ровно минута, чтобы обойти здание, пока мы не начнем огонь.
— Так точно, сэр.
Младший сержант взял указанных бойцов, и трое очень осторожно, чтобы не привлечь внимание пиратов своим передвижением, нырнули в переулок, где собирались обойти постройки и выйти у черного выхода в музей.

— Мартин, дай слепуху, — велел Бейтс.
— Только разрывные, сэр, — ответил тот.
— Поганый дефицит, — кисло прищурился командир. — Не самый лучший вариант. Ладно, тогда план такой: я отвлеку пиратов. Огонь открываем одновременно. Один прикрывает. Йетти, это будешь ты. Двое других меняют позиции. Только не попадите в гражданских, оболтусы. Ясно?
Те вместо ответа закивали головами.

Пираты уже почти преодолели площадь, потом вдруг остановились у памятника. Один из них, что-то проворчав на батарианском, подошел к женщине, звавшей на помощь, и резко ударил её. Но явно не рассчитал удар, потому что та рухнула на землю и, кажется, потеряла сознание. Это стало для пиратов неприятным сюрпризом, так как замедляло их путь, и один из батарианцев, очевидно, главный, огрызнулся на общегалактическом:
— Идиот! — он подошел и ударил провинившегося. — Теперь придется убить её! Я не собираюсь тащить эту самку на себе!
— Но Халиат сказал...
— Плевать мне на этого жалкого жмута! Город полон таких же самок, нужно лишь поискать!..

С явным намерением осуществить задуманное, главарь пиратов уже поднял свою винтовку, направляя её на женщину — и Бейтс понял, что медлить нельзя. Однако прежде, чем он успел отдать приказ, случилось неожиданное: один из пленников, крупный мужчина, с отчаянным рыком дернулся в сторону, попытавшись сбить пирата своей массой. Это ему удалось, но лишь наполовину. Сцепка кинетических наручников, прикрепленная к общему линю, не позволила ему вложить в удар всю свою силу и оттащила назад. В ту же секунду главарь, на которого покушались, очухавшись после несостоявшегося падения, поднял винтовку и открыл огонь. Пленники закричали в ужасе, метнувшись в стороны. Прогремело несколько выстрелов.

— Огонь! — приказал Бейтс, так как маневр в отвлечении врага больше не требовался. Его люди тут же выполнили приказ, и шум от винтовок прорезал тяжелую похоронную тишину над площадью. Сержант, гаркнув на Мартина за проявленную медлительность, почти пнул его, чтобы сменил укрытие. Двое разбежались на разные позиции, в то время как Мариетти поливал пиратов непрекращающимся огнем.

Пираты отреагировали мгновенно. Обернувшись в сторону неприятеля, они попрятались кто куда: двое упали на землю и теперь перекатами пытались добраться до груды сваленных трупов, третий же, самый сообразительный, юркнул за своих пленников. Но так как те тоже попадали на землю, прикрывая головы, как будто это могло спасти их от случайного выстрела, ему пришлось схватить крайнего пленника — какого-то насмерть перепуганного подростка — и укрыться им, как щитом.

Бейтс тем временем пытался прострелить щит одного из пиратов, но те — сожри их элкор и преврати в дерьмо! — не давались. Мощи винтовок не хватало, чтобы пробить щиты до перегрева собственного оружия, а драгоценные минуты на охлаждение дарили щитам пиратов передышку. Вот сейчас бы биотика как раз пригодилась! Или умения Клочкова!

Перестрелка грозила затянуться, так как противники умудрились занять хорошие позиции и скоординировать свои действия. Укрывшийся за живым щитом пират быстро оценил свои шансы и, проделав быструю манипуляцию на своем инструментроне, отключил кинетический линь, не позволявший пленникам разбежаться. В ту же секунду он стал оттаскивать парня назад, ища более надежное укрытие.
В голове Бейтса уже зароились варианты, как выманить этих засранцев со своих насиженных мест, как вдруг Вселенная решила ему немного подсобить: прогремел как будто из ниоткуда выстрел, и щит одного из пиратов, жалобно сверкнув, отключился. Сержант тут же добил его выстрелом в голову, не желая думать про эту неожиданную помощь.

Снова выстрел через доли секунды — и щит второго лопнул, как у его соседа. Йетти хлебом не корми — тут же сообразил, что делать.

А вот третий пират, принявшись озираться, еще теснее прижался к пленнику. Тут сержант выскочил из-за укрытия, так как прятаться смысла больше не было и, вытянув винтовку вперед, стал приближаться.
— Бросай оружие, ты, поганое дерьмо! — приказал он пирату.
— Не подходи! — прошипел тот, пряча свою голову. — Иначе я убью этого человека!
— Если ты убьешь паренька, клянусь, я тебя выпотрошу, — проговорил сержант, медленно наступая.
— Я сказал: не подхо... — начал пират, как вдруг грянул очередной выстрел, и пуля снесла его щит, заставив его на несколько секунд отпустит пленника. Этих секунд Бейтсу хватило, и он, не раздумывая, пристрелил самого живучего.
Несчастный паренек от ужаса зарыдал и упал на землю.

— Все в порядке, мы из Альянса, — постарался придать своего голосу твердость сержант и успокоить пленников, только сейчас сообразив, что несколько запоздал. — Мартин, проверь людей.
— Есть, сэр.
— Йетти, откуда стрелял снайпер? — спросил Бейтс. — Вычислил?
— Вон с той крыши, — указал капрал на трехэтажное здание, уж больно знакомое.
— Это же музей, — нахмурился сержант. Звено Клочкова не могло так быстро оказаться на крыше, да и так стрелять, помнится, никто из них не умел. Значит, это был кто-то другой. Кто-то с намерением предложить дружбу. Словно в подтверждение с крыши, откуда велась стрельба, засветилось маленькое зеркальце. Его поверхность на ярком солнце вырисовывала замысловатые блики.
[точка-точка-точка][точка-тире-тире][тире-тире-тире][точка-точка]
— «Свои», — улыбнувшись, перевел Бейтс. — Спасибо Альянсу за наши гребаные задницы. Идем туда, дамочки! Берем гражданских с собой. Быстро!

Отредактировано: Архимедовна.