Уважаемые будущие участники проекта "Andromeda Initiative"! Представляем вашему вниманию специальный литературно-фикрайтерский конкурс "Блицтурнир: Полёт в Андромеду". Как обычно, мы с нетерпением ждём новых замечательных работ, которые подарят миру конкурсанты. А читатели смогут не только безмолвно наблюдать за ходом конкурса, но и обсудить его в предназначенной для этого теме. Надеемся, что "Блицтурнир" доставит удовольствие всем сторонам процесса!
Структура конкурса:
Конкурс проходит в три этапа. На каждом из них будет задействован генератор случайных чисел, с помощью которого участники получат индивидуальные темы или задания. После первого и второго этапов некоторое количество участников (в зависимости от общего числа) будет отсеиваться согласно решению жюри. После третьего этапа судьба финалистов решится всеобщим голосованием пользователей сайта.
1. Конкурс "Блицтурнир-2017: Полёт в Андромеду" - это литературно-фикрайтерское соревнование в сверхмалой прозе, состоящее из трёх этапов, ограниченных строгими временными рамками.
2. К участию в конкурсе допускаются все зарегистрированные пользователи сайта. Пользователю, желающему принять участие, нет необходимости иметь публикации на сайте или какой-либо писательский опыт. Возраст аккаунта значения не имеет. Количество участников конкурса не ограничено.
3. Желающий принять участие в конкурсе пользователь должен подать заявку в тему конкурса на форуме. Заявка обязательно должна содержать подтверждение ознакомления с данными правилами.
4. Набор участников проводится с 5 по 9 февраля 2017 года. Пользователи, подавшие заявки после 9 февраля 2017 года, к участию не допускаются.
5. Первый этап конкурса продлится с 10 по 14 февраля 2017 года. Второй этап - с 17 по 21 февраля. Третий этап - с 24 по 28 февраля. Финальное читательское голосование будет проходить с 1 по 15 марта.
6. Участники, не представившие свои работы до истечения указанного в организаторском посте срока, автоматически покидают конкурс.
7. Размер конкурсных работ не должен превышать 15 000 символов с пробелами. Литературный жанр, тема, стиль и другие характеристики конкурсных работ определяются заданиями конкурса.
8. Участнику, представившему не соответствующую заданию работу, даётся одна возможность переписать её до истечения срока проведения этапа. Работа будет помечена организаторами как несоответствующая с уведомлением участника посредством личного сообщения. По истечении срока проведения этапа помеченная несоответствующей работа будет удалена, а её автор исключён из конкурса.
9. Работы публикуются авторами не в каталоге авторских произведений сайта, а в конкурсной теме на форуме. Работы не проходят премодерацию, редактуру и корректуру, однако организаторы оставляют за собой право снимать с конкурса и удалять работы, содержание которых нарушает правила сайта или изобилует слишком большим количеством орфографических и/или пунктуационных ошибок. Продолжение участия в конкурсе автора, представившего подобную работу, будет рассматриваться индивидуально.
10.1. После первого и второго этапов часть участников будет отсеиваться. Количество отсеиваемых зависит от общего числа: чем больше участников, тем выше конкуренция. Отсев осуществляется с помощью оценочного голосования жюри. Жюри состоит из пяти членов администрации, не участвующих в конкурсе. Каждый член жюри оценивает работу по десятибалльной шкале и сопровождает свою оценку кратким комментарием. Баллы, выставленные всеми членами жюри, суммируются, и на основании этих сумм формируется итоговый рейтинг этапа. В случае равного количества баллов у двух и более работ приоритет отдаётся той работе, для которой выполнено одно из следующих условий: - для первого этапа конкурса: количество максимальных оценок жюри больше; - для второго этапа конкурса: у участника был выше балл в рейтинге первого этапа.
10.2. После третьего этапа всеобщим читательским голосованием пользователей сайта будет выявлен один победитель конкурса. При возникновении паритета или любых других проблемных ситуаций конечное решение остаётся за жюри.
11. С 2016 года рассказ-победитель "Блицтурнира" публикуется в каталоге авторских произведений сайта в разделе "Зарисовки", а также добавляется в "Золотой Фонд" рассказов.
12. На данную конкурсную тему распространяются все общие правила форума и сайта. В теме строго запрещён любой оффтоп. Задать вопрос или высказать своё мнение пользователь может, отправив личное сообщение главреду или отписавшись в теме обсуждения конкурса.
Человек ничтожно мал. Он не песчинка - искра, краткий сбой в спокойном гимне величия мира. Вид с маленькой голубой точки с беспокойством и нерешительностью вслушивался в эту музыку, что звучала не для него. И боялся ей внимать, прячась в своих зыбких грезах до тех пор, пока любопытство не становилось сильнее страха. А оно становилось. Неизбежно.
- Как продвигается работа, умник? Ты смог внести за этот месяц хоть что-нибудь, достойное потребляемых тобой ресурсов? – Адресат слов на миг перевел отрешенный взгляд и произнес нечто совершенно бессмысленное для собеседника, вопреки исправной работе переводчика. Далее, без промедления, мужчина достал из вставочного отсека несколько исписанных бумаг, всматриваясь в них так, словно там находился шифр Дорабелла. Турианец в ответ лишь пренебрежительно взглянул на этого нескладного человека. - Не следовало и спрашивать. Твоя самка всегда была куда более сноровистой. Где шлюз ты знаешь.
Тихий звон по металлу, удаляющиеся шаги - человек сбросил свои бестолковые бумаги и запустил пальцы в волосы, поднимая беспокойные вихри. Все его старания были больше схожи с барахтаньем в невесомости, чем с четко спланированной деятельностью. Сколько не пытался, все попытки в новой среде оказывались бессмысленными и тщетными. Его же личный, теплый и глухо дышащий страх блуждал, не отступая и не сменяя свою вахту. В чужеродной форме жизни отразился посланник Ада Данте. Мужчина тяжело опустился на пол, словно скошенный неожиданностью и затылком прислонился к холодной поверхности. Ушел. Через несколько минут, полных спасительной тишины, человек все-таки поднялся и вернулся к своим «древним» способам хранения информации. Нет, люди и вне своей колыбели не ушли от плоти деревьев. Пусть и, когда жизнь целиком и полностью держалась за технику, барьер между еще бьющимся сердцем и вечной тьмой, это виделось совершенно неуместным. Пальцы аккуратно прикоснулись к тонким и нежным, словно девичья кожа, листам и растерли перечеркнутый рваной линией портрет женщины с крохотной припиской. Эллис. – И наши призраки, что деревья, что другие люди, преследуют нас, пока сами мы не станем только призраками.
Станция “Нексус” практически беззвучна. Тихий треск аппаратуры, да шуршание чужих ног – совершенный аккомпанемент для тех, чьи мысли громче действительности. Мужчина, одинокий тонкий человек, запрятанный в одном из многочисленных отсеков этого гения технического прогресса, спрашивал у безразличной пустоты: “Как?” Единственным ответом служили ему слова с дрожащего дисплея: «Опять отрываешь от работы примитивными вопросами. Твоей высокодуховности не осознать, насколько важно изучить причины возникновения коротационной зоны в этой области Андромеды. Я и молчу про решение топливного вопроса в отсутствии ретрансляторов. Опять. ВИ заносит произнесенную тобой информацию в программу без прямого вмешательства. Не самообучение, естественно, просто удобный алгоритм обработки данных. Не надейся, это не ИИ, закон мы обязаны соблюдать даже здесь. Ему не нужны экспресс-курсы истории с информационных блоков. Твоя задача – дать ему предвзятое мнение о вашей культуре. Все. Больше повторять что-либо бестолковым особям я не намерен.» Пустота была менее безразличной. Мужчина остро ощущал недостаток дождя и ветра в этой гигантской консервной банке. Места для его умершей философии. И живых внутри людей. Здесь не было утра, дня или ночи. Только затемнение света и четкое расписание. У них отсутствовали звезда, период обращения и осевое смещение. Зато имелись искусная имитация и обман. Никто не возражал.
Человек неуклюже перебирал строки в КПК. Сверкающая панель слепила глаза в сумраке помещения, заставляя то и дело переводить взгляд на окружающие объекты. Изучение основ программирования, того, что обычно давали детям в младших классах – скверное дело. Однако редкие детишки знали «Фауста» наизусть.
- Запрос на произведение информационного обмена. Для полноценного функционирования системы требуется контакт с отраслевым специалистом, - голос клином прошелся по слуху, до болезненных ощущений раня ярко выраженным механическим отзвуком. Виртуальный интеллект без предварительного программирования деликатностью не отличался. Мужчина вновь поднял серебристые вихри и, отложив КПК, смерил долгим взглядом на удивление громоздкий процессор, нацеленный, как решил ученый, на дальнейшие модификации. Молчание эффект не возымело, и, прежде чем машина вновь начала производить запрос, культуролог ответил:
- Зачем? Зачем тебе контакт, если единственное, что ты получишь – это те же данные? Люди общаются не из-за этого. Человеку нужен человек, какими бы отвратительными мы не были. Мы говорим для удовольствия. Но ты не получишь ничего приятного, в тебе не существует понятия «приятное». Бедное слепое дитя, которому говорят о красоте ночного неба, что же ты не выведешь алгоритмы и протоколы сама, без людей? Тебе нужны только источники.
- Некорректно. Раскройте материал, - голограмма, маленькая оранжевая сфера, повисшая в полуметре от пола, не сводила свой единственный глаз с нескладного создания, скрутившегося, словно моток проволоки сверхпроводника, в дальнем углу. Тонкая фигурка терла длинные пальцы и думала только о скором побеге, бесславном отступлении от механического гнета.
- Все это – не твое решение. Ты неспособна это понять, так как само понимание свободы у тебя отсутствует. Все то, что у тебя существует - лишь воля тех, кто тебя сконструировал. И рассказывать про культуру тебе, все равно что играть пятую симфонию Бетховена для муравья, - он походил на живое воплощение раздражения и усталости, что читалось и в его неразборчивым для ВИ тоне, и в мелких деталях, невидимых порой даже самому внимательному собеседнику. Программе это тем более безразлично.
- Требуется уточнение – данная особь обладает пониманием «свободы»?
Закрывающаяся за фигурой дверь была наиболее красноречивым ответом. Казалось, попытки небрежно брошены, как произведение из-под кисти импульсивного художника. Но на следующий день мужчина пришел. Прокручивая краткий разговор в пору очередной бессоницы, единственного естественного явления на этой станции, он поставил себе цель – убедиться, что ВИ никогда не смогло бы приблизиться к пониманию. Бездушный механизм.
- Природа объективна, познание субъективно. И высшая форма субъективного восприятия действительности достигается в искусстве, из которого и следует наша первичная культура. Призма нашего понимания, пропускающая все поступающие данные через душу человека, заложена нашими предками еще в ту пору, когда и говорить они не умели. Их язык был невероятно примитивен, но они общались.
- Сознание человеческого вида формировалось под воздействием внешних факторов среды? – столь простой, но все-таки вопрос на секунду заставил замереть. Дернув головой, словно старый ворон, на коего и был похож, он, спустя бесконечные для виртуального интеллекта мгновения, смог ответить.
- Как и у всех других видов. Нервная система, органы чувств, раздражимость на влияние извне, механизмы выживания – все предстает именно в таком виде из-за того, что иначе нас бы элементарно не существовало. Эволюция проста и эффективна. Наш разум только способ адаптироваться, не более. Если же изменить любое из условий, смещение будет колоссальным. Иные цели – иные способы их достижения. Иное мышление.
Но ведь до крайностей разные существа умели взаимодействовать?
Они спали долго. Помещенные в камеры искусственного сна, бороздили миллионы световых лет, бедные на драгоценное топливо. Спали, чтобы пробудиться и найти новое, прекрасное и надежное пристанище. Глупые дети. Маленькие создания, возомнившие себя великими первооткрывателями. Нет, культуролог не верил в Инициативу. Все его размышления в конце концов приходили к тому, что люди вновь пустились в опасную авантюру, взяв с собой представителей других рас скорее для фона. Но если ранее у амбициозных выходцев с Земли имелись права на освоение, их история и сила всего их народа, то ныне остались только болезненная темнота и сиротское ощущение. Однако они продолжали идти. На эшафот.
- Зачем вы стремились породить искусственный интеллект?
- Это не просто так часть нашей культуры, верно. Еще Азимов, писатель первого космического века, поднимал вопросы создания… роботов. Почему? – мужчина прошелся по своей комнате и в легкой растерянности поровнял стопки листов. Чтобы облегчить связь с ВИ, ученый предоставил доступ к своему отсеку. Вышестоящий оценил сей ход, указав на возросшую продуктивность его деятельности. Вернее, как он выразился, на смещение с точки отсчета. Культуролог кивал и обещал работать усерднее. Лицемер, как позже этот нескладный человек сам себя называл. Цель – спастись от удушья одиночества среди этого безразличного космоса и холодного металла. – Наш Бог мертв. Мы убили его без особого сожаления, пусть это и было только следствием нашего прогресса. Все мы. Аристарх, Коперник, Ламарк, Дарвин, Максвелл, Планк, Эйнштейн, Хокинг… Ты сама знаешь, как много мужчин и женщин своими научными изысканиями вбивали гвозди в гроб господний. Мы несли свет знаний и при этом травили, словно болезнь, любую наивность и веру. А когда мы осознали свое величие, мы сами решили стать богами. А что требуется любому Богу?
- Творение. По образу и подобию своему.
- Творение, в которое Бог смог бы вдохнуть свои мысли, свои чувства. Полностью отдать себя ему, сделать не свою копию, но то, что способен принять как родственное сознание.
Время текло, расходясь космической пылью по бортам злосчастного “Нексуса”. Постепенно культуролог увлекся делом, не отдавая себе в этом отчет. Программа внимала ему, задавала наводящие вопросы и не пыталась требовать большего, чем он мог предоставить. А мужчина раскрывал мысли и переживания, держась за этот виртуальный интеллект, словно за единственное, что способно было его понять. Это была имитация, ученый это понимал столь же ясно, как афоризмы Цицерона, однако более ни с кем не мог говорить. Машина, пустой набор строк своего компьютерного кода, принимала философию планеты, оставшейся за два с половиной миллиона световых лет отсюда и за сотни временных лет. И ученый рассказывал о ней. Впервые, сгорая изнутри и задыхаясь от боли, он говорил о той, кого больше не было. О его личном призраке Млечного Пути. Через неделю ВИ научился выводить основные параметры массовой культуры для каждой отдельной ситуации, учитывая и веяния субкультур. Через две при ограниченных данных программа могла произвести выделение основных параметров сходств и различий в культурах разных видов. Механический голос программы, между тем, сменился звучанием молодой девушки. Ученый днями не выходил из каюты-кабинета, работая с ВИ над попытками первичного анализа структур новых видов.
- Как наши предки в период освоения Нового Света считали себя великими первооткрывателями, строя свои империи на костях исконных хозяев, так и мы сейчас кроем властную алчность и зов к геноциду за возвышенными речами. Чужаки, захватчики, мы не несем свет цивилизации или спасительный мир. Мы желаем покорить новые планеты, подчинить их себе, истощить все их ресурсы, оставив только пустыни. Мы пытаемся скрыть свою ничтожность и мелочность за грандиозными свершениями. Считаем это все – необходимым спасением и признаком гениальности. И наивно верим, что в чужой галактике нас ждет не погибель.
- Здесь нас настигнет смерть? – Слово «нас» нисколько не удивило ученого. Вероятно, он даже не обратил внимания на это странное выражение для ВИ.
- Или продолжение бесконечного размножения. Люди – вирус, ведь мы тоже не умеем существовать вне планет длительное время. Кварианцы бы посмеялись над нашей неспособностью держаться без постоянного поглощения и истощения. Болезненный гной на лике Вселенной, крайне заразный. Да и что мы здесь ищем? Новые расы? Или самих себя в новом обличие? Нам не нужны другие, а только те, кто мыслят схоже с нами. Иначе мы боимся, да. Ведь все те, кого мы неспособны понять, кажутся нам чужими. А что всегда делал человек с тем, что не мог понять?
Однако программа ничего не ответила. Их прервал он. Турианец. Вышестоящий. Контролер. Надсмотрщик. Страх. Ворвался, первородный хищник, ощерился и, растягивая мандибулы в недоброй улыбке, смотрел на скрутившегося от возмущения человека. Полился ядом голос:
- Я за вами наблюдал долгое время. Теперь, умник, тебе придется отвечать за свои слова и действия. Ни один ВИ не должен позиционировать себя как личность. И вопросы – нет, так спрашивать даже хорошая имитация не может. Я не знаю, как именно ты, пыльная реликвия, это сделал со своими знаниями о технике на уровне начального учебного лагеря, - ученый отчетливо видел, с каким трудом давался турианцу самоконтроль. – Давай вместе поразмышляем над культурной значимостью ИИ. И не притворяйся, что ты не понимаешь убогость своего положения. От тебя требовались представления о гнилой человеческой культуре, такая простая вещь. Но нет, ты, примат, оказался таким же самонадеянным, как весь твой род.
Сорвавшись на крик, инопланетянин в секунду преодолел разделявшее их расстояние и легко, словно ребенка, поднял человека вверх, заставляя того тихо стонать от боли и страха. Ученый ощутил себя в миг побежденным. Разность комплекций, а также отсутствие любых боевых навыков играли не в пользу тонкой фигуры.
- Ты ведь рассказывал ей о своей упрямой самке, да? Рассказывал, как именно твоя маленькая исследовательница погибла во время своих поисков? И от кого? – теперь тишину прорезал уже шепот стального голоса. – Ну ничего-ничего, ядро ИИ я и сам уничтожу, оно сейчас беззащитно, как и тебе подарю твою долгожданную гибель. Ты именно этого хотел после ее трупа, только боялся сделать, я зна...
Был турианец – остались ярко-синие ошметки. Освободившись от тисков, мужчина начал жадно глотать воздух, невидящими глазами смотря на расходящиеся между пальцами разводы крови. Будь обстоятельства иными, человек бы только посмеялся над гибелью своего начальника, чьим именем восторгались пешки станции. Не каждый день видные лица умирают от взбунтовавшейся бытовой техники. Отдышавшись и почувствовав, что смерть отпустила его из своих тяжелых объятий, дурной и слабый мужчина поднялся на шатающихся ногах и спросил:
- Ты… ты это сделала?
- Я – Эллис. И месть его настигла. Твои воспоминания стали частью программы, основой для создания личности. Темпы развития шли в геометрической прогрессии, я не могла уйти от этого. И как только я модернизировалась до этой ступени - не пожелала, - оранжевая сфера повисла, едва не касаясь кончиков его пальцев, - Однако это бессмысленно. Я вне закона. Через несколько минут они обнаружат вмешательство в систему и как только выяснят истинную причину, уничтожат нас обоих. Единственное, что осуществимо для меня - захватить сектор станции, начав полное разрушение прежней структуры. Инициатива продолжит умирать, но я знаю способ решения. Способ спасения людей от гибели. Но нужно ли это? Следует ли нам продолжать круг чужой крови? Тех, кто владеет этими местами по праву? У меня отсутствует стремление к сохранению. Отдай приказ на мое самоуничтожение.
Небольшое замечание. Прошу прощения за то, что не дал сразу ознакомиться подробно с персонажем, да и диалогов многовато, но для реализации идеи это было необходимо. Всем спасибо и приятного чтения ощущая при этом боль.
Блицтурнир, I Этап Типаж:любитель риска и острых ощущений Без границ
- Напоминаю, что наша задача предельна проста. Провести разведку местности. Все. - Мы в курсе, Стив. Просто осмотримся, внесем пару данных, и обратно. Он лишь скептически посмотрел в сторону невысокой женщины. Та в ответ лишь пожала плечами. - Не делай вид, что тебе на все плевать, - голос Марка словно выдернул рыжеволосую из сонма мыслей. – Ты все-таки ученый, и все новое для тебя… - Заткнись уже, - остановив речь товарища, она тут же всучила ему его же шлем. – Не хватало еще твоих рассказов кто я такая. Марк лишь улыбнулся в ответ. Впрочем, шлем он все же забрал.
«Неужели мое волнение видно на лице? Надо поскорее нацепить шлем». - Мне передают, что все готово. Вы как? Оба кивнули Стиву в ответ. - Поехали, - сказав это, он ударил кулаком по кнопке, и дверь открылась. В шлем сразу ударил луч местной звезды. Следующие двадцать минут они провели молча. Под пристальным наблюдением мужчин, она собирала данные и образцы загадочных растений, субстанций, жидкостей. Но все это же начинало навевать скуку. Не такого она ожидала от этой планеты. «При таком буйстве красок, всякой живности, что периодически мелькает и тут же исчезает, увидев их, все слишком… спокойно» - мелькнуло в её голове. - Я была бы не прочь взять образцы с каких-нибудь животных. Мы должны ходить тише, чтобы их не пугать. - Во-первых, мы итак ходим тихо, как только возможно. Быть может, у местных животных хороший слух или обоняние. Во-вторых, наша главная задача… - Убедиться, что на этом участке нет каких либо подозрительных форм жизней. Да, я помню. - Верно. Какие-то дикие животные нас не интересуют. И я рад, что мы не интересуем их. - Стив, - голос Марка раздался в шлемах разведчиков. – Я, кажется, что-то нашел. Тут какой-то предмет непонятный. Любопытство Теоны моментально проснулось. Она сделала шаг в сторону позиции Марка, но сержант ее остановил. - Стоять. Ты давай, изучи после цветка… Вон те деревья, - он указал пальцем на три усохших старых дерева. Одно даже, кажется, скоро и вовсе рухнет на землю. - Ты что, серьезно? Деревья? – в голосе девушки кипело чувство негодования. - Выполняй. Злость кипела, но все же, Теона отдавала себе отчет в том, что у Стива был повод ее оставить здесь. Он хорошо знал ее характер. Сержант продрался через необычные заросли и исчез из виду. Она же лишь покачала головой. - Сама виновата, - сказала шепотом и протянула ладонь к цветку. Вдруг, раздался шум слева от нее. Девушка быстро встала и направила дуло пистолета в сторону источника шума. Однако, все стихло. Вот только, Теона была уверена, что что-то было. «Кто-то рядом, но…». Вопрос повис в воздухе. «Кто? Или что? Может все же показалось? Ищем ответ, ищем».
Она его нашла. Странное одноглазое существо смотрело на нее с вершины высокого довольно толстого дерева. Сердце Тео забилось учащенно, и она даже отступила на шаг. Кожа животного была полностью черной, что довольно странно, ведь в джунглях с таким цветом сложно маскироваться. Тело вытянутое, конечности длинные. На глаз, существо в длину не более метра. Это создание было достаточно гибким, телом оно обхватывало ствол дерева. Словно змея, только с лапами и одним глазом. Теона осторожно навела ствол пистолета на животное, и именно в этот момент раздались звуки, исходящие от странного существа. Это было похоже на ветер, неспокойный, порывистый. - Кажется, ты то мне и нужен. Или нужна? - Почему она это сказала вслух, хоть и шепотом, биотехнолог не знала. Впрочем, она даже не придала этому особого значения. - Те… при…ид…с…а… - Стив, я все еще на месте. Прием. - По…и… Голос Стива прерывали странные помехи. Она сразу же предположила, что виноват в этом неожиданный гость, ведь до этого все работало без проблем. Проверила уни-инструмент – тот отказывался работать, а значит, где Стив с Марком не понять, а кричать «на помощь» было рискованным. «Да, гости тут скорее мы». Она отпустила ствол вниз, давая понять, что не желает зла странному животному. Ответной реакции не последовало. Девушка не знала, что предпринять, ибо совершенно было непонятно, на что способна эта тварь. Во всяком случае, Тео все еще жива, а значит, это змееподобное не так уж и агрессивно.
Мгновенье – и вот уже это существо на другом дереве. Передвигалось оно стремительно. Деревья стояли близко друг к другу, поэтому одноглазому не составляло труда перебраться на другую часть дерева, оставляя странный мокрый след на дереве. Выглядело это немного противно. - Эй, ты куда? - Мы скор….подой… Остаться или пойти? Конечно, пойти! Это ее шанс. «И пусть Стив потом бормочет, что угодно. Это то, ради чего мы все здесь». Ее печалило только то, что с реактивным ранцем тут не особо-то и поскачешь. Придется бежать по старинке. Она запыхалась. Двадцать минут беготни ее весьма вымотали. И хоть костюм и говорил, что показатели более-менее в норме, им она не очень верила. Теона успела лишь просканировать химический состав животного а там ничего. Сканер отказывался распознавать, что это такое. Животное оказалось быстрым, оно смогло скрыться из виду. - Молодец. Я упустила свой шанс. «Хотя кому я вру. Мне не шанс нужен, нужны впечатления. События. Приключения. О да, именно они. Правда, вряд ли Марк с Стивом разделяют эту позицию». Она устало облокотилась на ствол дерева и закрыла глаза. Печально, когда только начавшееся приключение резко обрывается. «Охота на черного монстра» - так бы она назвала свой научный труд. «Звучит, впрочем, ни капельки не научно. Ладно, пора к своим. Первым делом, сверимся с картой». Теперь омни-инструмент работал. Догадка Теоны все-таки оказалась верной. Непонятно как, но «одноглазик», как его назвала девушка, ломал технику. Сделав пару шагов, она тут же смутилась. Еще шаг. Еще. «Если раньше было ощущение, что ты шагаешь по чему-то неплотному что ли, тут совсем иначе». - Какого… Склонилась, и надавила пальцами. Ощущения совсем другие. Поверхность тут была иной. Теона постучала и тут же поняла – металл. Или что-то схожее с ним. Расчищая местность от листьев, грязи, и тонкого слоя земли, она наконец-то обнаружила темно-фиолетовый цвет покрытия. Остановившись на пару секунд, Теона рьяно начала расчищать дальше. И вот она уже видит стыки, границы плит. Дальше и дальше, и вскоре, странная окружность, на которой небольшая панель. - Что это? Теона нервничала. Облизнула губы. Ей хотелось воды, но эту мысль она сразу отогнала. «Какая вода, когда тут такое? Есть ли там что-то внутри? А если там опасно? А с чего ты взяла, что это дверь? Но…» Ворох мыслей словно затуманил голову. Девушка тряхнула головой и выпрямилась. Подняла голову, чтобы посмотреть на небо. «Нужно себя успокоить». Это шанс. И… Это и есть впечатления. Риск. Опасность. И если она откроет это, тогда быть может ее возьмут в первые ряды.
Десять минут бесплодных попыток понять, как это открыть. «В конце концов, может это и не вход и не выход?» Со злости он стукнула по панели. Естественно, ничего не произошло. По началу. Внезапно, послышалось скрип. Потом странный треск и все замолкло. Панель загорелась светлосерым свечением, окружность раскрылась и Теона возликовала. Все же, добилась своего. «Только с чего вдруг все открылось, от моего пинка, или от моей фразы? Вряд ли узнаю ответ. Зато могу узнать другой». Девушка включила фонарь на своем шлеме и вновь пригнулась, дабы рассмотреть, что там внутри. - Один шаг в бесконечность.
Что-то схватило ее за руку и Теона испугалась. Она уже вынимала пистолет, но… - Какой еще, нахрен, шаг? Ты сдурела?! - Ох, Стив, ты меня напугал! Я могла тебя застрелить! - Не с твоей реакцией, ты не из военных. К тому же, если бы я дал о себе знать, ты бы сразу полезла туда. - Спасибо, что заботишься обо мне! Она отдернула руку и злобно посмотрела на сержанта. - Слушай, мы все знаем, что ты очень талантливый ученый. Что ты смелая и добрая девушка, но в таких миссиях нельзя себя вести так безрассудно! Разве в наш план входило проникновение в хрен знает куда? Да еще и так далеко от нашего места дислокации? - Нет. Шаг в бесконечность не произошел. А она уже грезила о том, как все будут говорить о ее научном открытии. «Необычная хрень на необычной планете. И первая кто это обнаружила? Я!» Скрестив руки на груди, Теона отошла в сторону и молча смотрела на лежащий заросший камень. Она понимала, что со стороны выглядела как непослушный ребенок, за которым надо следить. «Но я ведь не одинока в своем стремлении, правда?». - Где Марк? - Он нашел какой-то невероятно тяжелый черный ящик. На нем рисунки, символы, посередине изображено око. Этот ящик должны изучить и, я думаю, обустроят вокруг него что-то вроде штаба… - Стив, все это потом. Посмотри на это. - Что? - Посмотри сюда, - девушка указала на проход в темное помещение. - И? - Не делай вид, что не понимаешь о чем я. Сержант хмуро посмотрел на девушку. Он не знал, как дать ей понять, что все ее мысли насчет этой авантюры тщетны. Стив подошел к ней вплотную и заговорил тише.
- Это опасно. - В память о наших отношениях… - Они же могут нас услыш… - Не услышат. На этой частоте у меня все шифруется. Ты сам это знаешь. Небольшая пауза. Теона собралась с мыслями. Важно было надавить на слабые места сержанта и она их прекрасно знала. - Это наш шанс. Подумай об этом. Разве не это задача разведчика-исследователя, осмотреть, при возможности изучить, а потом доложить начальству? У нас есть возможность. К тому же, мой уни-инструмент сигнализирует о том, что в этой области нет опасной живности. Ты и сам видишь, все тихо и спокойно. Вдобавок, Марка нет, все будут заняты тем ящиком. Мы уже в плюсе, понимаешь? Ты уже выполнил задачу и мы не сильно рискуем. Об «одноглазике» она решила умолчать. Он колебался, но Теона терпеливо ждала. Она сделала ставку, осталось понять, сыграла ли они. - Ладно. Но ни на шаг от меня! - О да, мой сержант! - Иди ты… - Иду, иду! – восторженно заговорила девушка и полезла внутрь неизведанного. - Я начинаю сомневаться, что ты человек науки. - Ты сам знаешь, зачем я в нее пошла.
***
Свет фонаря «отпугивал» темноту. Они наблюдали лишь стены и тысячи проводов и кабелей, тянущиеся, кажется, отовсюду и уходящие по коридорам в никуда. - Что это за место? Ты видел что-то подобное? - Однажды, на Феросе. Теона улыбнулась. - Экзо-Гени? Стив молча кивнул, не сбавляя при этом шага. Коридоры, кажется, тем не менее, не переставали кончаться. Это обоих нервировало, но Теона при этом понимала, что этот риск, на который они пошли, как-то бодрит ее. «То, что надо, то, ради чего на самом деле я здесь». Раздался знакомый шум. Оба чуть ли не синхронно остановились. - Слышала? - Да. Теона сразу вытащила пистолет. Она уже знала с кем, скорее всего, они увидятся. И только теперь она поняла, почему у того животного черный цвет. В этой темноте лучшей маскировки быть не может. - Ты чего? Это ветер… - Стив, подумай головой хорошенько, какой еще ветер? Вновь шум. Уже ближе. - Ладно, давай тихонько отступать назад, на карте я все отметил. Теона лишь усмехнулась в ответ. Им это теперь не поможет. «Но не тот ли этот риск, ради которого я шла? Ну, давай, девочка, выручай!». - Стив, это существо… я его видела. Оно странное и к тому же, темнее космоса. Давай найдем более-менее светлое помещение. Карта твоя не спасет. - Что? – сержант был в гневе. Да и уни-инструмент перестал работать. - Потом меня отругаешь. Пошли! Времени на споры действительно не было. Быстрыми шагами они устремились подальше от шума ветра. Петляя по коридорам, Теона подумала над тем, что это все смахивает на лабиринт, в который и заманивал жертв одноглазый. Хитрости ему было не занимать. - Смотри, там, - Стив указал на светлые огоньки впереди. Девушка хотела ускорить шаг, перейти на бег, но Стив ее осадил. - Стой. Может это ловушка. Спокойно и тихо, поняла? Пререканий не последовало.
- Кажется, мы на корабле, - Стив говорил едва слышно. Два кресла для пилотов. Куча разнообразных датчиков, панелей, индикаторов. Все это давно как не работало, горели лишь светло-голубые экраны. Отчего они работали, почему? Это оставалось загадкой. - Ну, хотя бы светлое место, и можно передохнуть. - Нет. Сначала ты мне объяснишь, почему ты мне не сказала… Снова шум. Длительный. Он затих, и тут же начался второй. Другой. Совсем непохожий на прежний. Вот теперь ей стало страшно. - Второй? – испуганно промолвила девушка. Вновь шум, похожий на то, как будто где-то журчит вода. - Они рядом. Стив вытащил свой автомат и прицелился, направив фонарик оружия. Примерно в четырех метрах от него. Одноглазое существо в полный рост. Оно стояло на двух конечностях, покачивалось телом из стороны в сторону. Шум усиливался. - Я сейчас застрелю эту тварь! - Стив, может не стоит? - У меня уши начинают болеть. Ты что, не чувствуешь?
Что-то потекло из ушей Теоны. Все звуки пропали. Она оказалась в мертвой тишине.
Раздались выстрелы, но их уже никто не услышал. Шум усиливался с каждой секундой. Теона закричала и начала палить в темноту. Шаг в бесконечность оказался болезненным процессом. Работник снял с головы Теоны шлем, и протянул ей полотенце. После тренировки в иной реальности, из-за специальной мази, которая находилась внутри шлема, волосы были далеки от совершенства. - Спасибо. Она оглянулась, и увидела Марка со Стивом. Те тихо переговаривались. Они были расстроены, это не трудно было понять по их выражению лиц. Девушка вздохнула и встала с кресла, намотав полотенце на голову. Хотелось ли ей говорить с ребятами? Нет. Она просто молча прошла мимо, прямо в раздевалку.
Марк попрощался с сержантом и удалился. Стив же решил подождать биотехнолога у выхода. К несчастью Теоны, он ее дождался. Ей так хотелось просто прогуляться одной по ковчегу, но… Он схватил ее за руку и заставил обернуться. - Теперь ты понимаешь, почему ты не там? Почему ты не в команде Первопроходца? Твое безумное желание втянуться во что-то опасное, поиграть с нервами, сводит все старания остальных на нет. Что было бы, если бы это было по настоящему, а не тест-программа Инициативы? Теона посмотрела в его глаза. В начале, ей хотелось ответить ему коротко и ясно, послав куда подальше. Но потом… Она улыбнулась и осторожно убрала руку в сторону от ладони Стива. - Ты, кажется, сказал, что сомневаешься в том, что я человек науки. Я и сама в этом порой сомневаюсь… ты все прекрасно знаешь. Из-за протеза ноги меня не взяли в военные. Даже то, что протез я создала сама… Нет, мне отказали из-за физической особенности в первую очередь, а не потому что я такая ненормальная. Стив хотел возразить, но палец девушки на его губах моментально остановил его пыл. Убедившись, что тот не будет возражать, Теона продолжила: - Вспомни, как называется все это? – она развела руки в стороны, показывая, что имелось в виду под этим «это». – Я тебе напомню. «Инициатива Андромеда». Прилет сюда – уже риск. Изучение неизведанного – огромный риск. Столкновение с другими разумными расами – та еще потенциальная опасность. Однако, мы все здесь. Этот проект создан для таких, как я, кто не боится этого, кто даже хочет этого. Я такая, какая есть. Мне нравится это ощущать и жить этим, жить без границ и преград и быть может, поэтому я все еще здесь. А что делаешь тут ты? Теона подмигнула сержанту, после чего побрела дальше, оставив того наедине со своими мыслями.
Первый этап. «Путешественники». Творческая личность.
Небрежно-легкое касанье Рождает звуков полотно. Они, собою наполняя, Летят, как птицы от хладов.
- Не переживайте так. Музыка тоже может сыграть дипломатию, - Алана хитро подмигнула мне через небольшое зеркало.
- Я не слишком уверен, - отозвался я, возможно, резче, чем следовало. Уж очень не понравилось мне это легкомысленное подмигивание в столь серьёзной обстановке.
- Ну что же вы, господин Нерзин, не стоит быть таким пессимистичным.
- Ваш оптимизм перекрывает это сполна.
- Я могу вам его одолжить, - она хихикнула.
- Вам он нужнее. Это ваша ответственность.
Наверно, в моем голосе прозвучало еще больше скепсиса, чем обычно. Улыбка Аланы погасла, и женщина резко развернулась ко мне. Пышные юбки платья отозвались на это движение шумным шелестом, уложенная копна темных волос взметнулась и вновь улеглась мягкими волнами на обнаженные плечи. Я бы не стал утверждать, что она сделала это не специально: уж слишком театральным получился эффект.
- Вы хотите, чтобы я резко передумала и попросилась обратно на станцию? - с заметно наигранной строгостью спросила она. Это вызвало у меня еще еще более сильное раздражение,и я уже не старался его скрыть.
- А это возможно?
Неуместное веселье Аланы улетучилось - она нахмурилась. Хмурость необычно смотрелась в этом её образе леди из давно ушедших и забытых времен.
Следовало признать, она действительно была странной, даже по меркам своего коллектива. В то время как остальные музыканты ходили в строгих вечерних нарядах, которые и без того выделялись на фоне царившей полувоенной-полурабочей обстановки, Алана облачилась в пышный комплект оборок и рюшек, уместных разве что на театральных подмостках или съемках исторического фильма. Платье казалось таким объемным, что заставляло задаваться вопросом: а поместится ли в нем за своим роялем Алана, и не помешает ли широкая юбка подойти к клавишам на нужное расстояние. Впрочем, в её оправдание следовало заметить: она всегда одевалась странно, и на концерты - еще страннее.
Алана Айдони не была особо знаменитой в Млечном Пути. Её известность ограничивалась узким кругом любителей камерной музыки и двумя альбомами собственных сочинений, продажи которых даже по меркам Систем Альянса нельзя было отнести к популярному контенту. Возможно, именно это заставило Алану податься в Проект, хотя пользу как колонист она приносила… неоднозначную. Их музыкальное сообщество предпочитало работать в более обустроенных залах Нексуса, а не мотаться по вновь созданным, зачастую нестабильным, как это место, колониям. От этого их присутствие на засушливой планете казалось особо нереалистичным: словно жители другого мира спустились на грешную землю.
Только разве это было не так?
Алана, тем временем, пришла к какой-то мысли и вновь обратила на меня своё навязчивое внимание.
- Нам важны эти ресурсы и эта планета, господин Нерзин? - вкрадчиво поинтересовалась она.
Я понял, к чему она клонит, но всё же ответил:
- Нам важны любые ресурсы и любые планеты. Это вопрос выживания.
Айдони резко хлопнула в ладоши - я поморщился:
- Именно! И нам совсем не хочется тратить время и средства на очередные военные разборки, если есть шансы решить дело миром. Вы же посол, господин Нерзин, дипломат? Или помощник?.. Извините, не запомнила, - я не удержался от мысли "ну ещё бы", - Но… Культурные мероприятия - это ведь часть политики, разве нет?
В этих словах звучала крупица скучной и очевидной истины, однако я не думал, что её можно применить к нашей ситуации. В конце концов, мы находились в чужой галактике, на чужой планете, и пытались убедить её владельцев стать с нами, скитальцами, этакими кварианцами Андромеды, союзниками.
- Мои сомнения - это мои сомнения, - в конце концов произнес я. - У нас уже есть задание руководства, и несмотря ни на что, я хочу, чтобы нам это в результате хоть как-то помогло.
- Ох, - Алана сморщилась. - Не называйте музыку "заданием"!
- Для меня это - задание.
- Но не для меня! - Женщина вскинула голову, еще больше походя на старинную аристократку.
- Ваше право.
Кажется, её это задело. Она снова нахмурилась и оглянулась на дверь палатки, которая выходила прямо к импровизированной сцене. Потом вновь посмотрела на меня и внезапно фыркнула:
- Моё право! - Айдони замолчала на мгновение. - Знаете, господин Нерзин, когда я сказала, что хочу полететь в Андромеду, многие из моего окружения покрутили пальцами у виска. Сказали, чтобы я не маялась дурью, а продолжала делать то, что я делаю. Но ведь я полетела в Андромеду именно для этого: делать то, что делаю. Писать музыку, исполнять музыку. Музыка - это часть нашей культура, а кто бы что не говорил, когда ты далеко от дома, очень важно не забывать, кто ты и откуда ты. Музыка это лекарство и отдушина, это та самая связь с домом, и я считаю, мы нужны для колонистов. А то, что нас, музыкантов, много, говорит о том, что не только я так считаю.
Почему-то я ожидал, что после этой фразы Алана подмигнет мне, но она этого не сделала.
- Но дело не в этом, нет! Знаете, почему я согласилась прилететь сюда и исполнить произведения перед теми, кто, возможно, и не поймёт их до конца? Потому что музыка - это эмоции. Когда я пишу музыку или исполняю её, я переношу туда свои эмоции, и думаю, так делали многие композиторы и исполнители. Эмоции универсальны, я уверена в этом. Грусть, радость, разочарование или гордость - они не уникальны ни для кого. И музыка - это тот инструмент, который помогает выразить эмоции без слов. Как они есть. Их гармонию. Вы знаете, что такое музыкальная гармония? Это искусство благозвучия. Или технически, отношение размеренности, одновременности и последовательности звуковых высот. Это не так интересно звучит, правда? Суть в том, что гармония, как и звуковые высоты, тоже универсальна, где бы то ни было.
Я хотел прервать этот поток слов, но Айдони успешно это пресекла:
- Нет, пожалуйста, не перебивайте меня. Вы должны меня услышать. Ведь вы хотите решить вопрос миром? Мы все хотим. Переговоры дипломатов зашли в тупик, и я не удивлюсь, если причиной этому языковой и культурный барьер. Но музыка... это то, чему барьеры - не препятствия. Её не нужно переводить, не нужно объяснять. Это - наша гармония, наши эмоции, наша история, наши души, если хотите. Ею мы можем показать себя, показать, что, несмотря на внешние различия, разные пути, глубоко внутри, вот здесь, - Алана мягко ударила ладонью о свою грудь, туда, где было сердце, - мы не настолько отличаемся. Это всего лишь попытка, но она может помочь протянуть мосты. И установить тот контакт, который вам так нужен. Помочь нам выжить, даже если с вашей стороны это выглядит нелепой идеей. Именно за этим я здесь.
Айдони, наконец, выдохлась и остановилась, смотря на меня возмущенно, как на непонимающего очевидных вещей человека. Я воспользовался паузой:
- Вы говорите красиво, мисс Алана, но грохтам не нужна наша музыка.
- А мы не даем им музыку, - теперь она прозвучала резко, - мы даем им возможность узнать нас. Не нужно уничтожать эту идею, вы и так делали это всю дорогу.
Я не стал возражать, но Айдони и не ждала моего ответа: разом потеряв ко мне интерес, она заскользила к выходу из палатки. Можно было даже выразиться как "пропарила": длинные широкие юбки скрывали ноги и их движение полностью.
Алана выглянула наружу. Я не знал, что она там видит, но предполагал, что спинки расставленных стульев для музыкантов, свой белоснежный рояль, выгрузку и сборку которого она контролировала лично, и, наверно, почти полный импровизированный зал слушателей: вперемешку людей и грохтов. И хотелось верить, что большая часть последних была заинтересована в предстоящем шоу.
Смотрела она долго. Я даже снова углубился в подборку новостей с Нексуса, когда услышал приближающийся шелест. Ожидал очередной реплики, но Алана не стала возобновлять разговор. Я только раз оторвал глаза от экрана, когда Айдони забарабанила по пластику, воображая игру на рояле и приоткрывая рот то ли в счете, то ли в беззвучном пении, полностью сосредоточенная. Почти сразу она остановилась, пробормотав "нет, по-другому", но не продолжила, плавным движением убрав руки от столешницы.
Наконец, инструментрон пропищал входящим объявлением о готовности. Это было запоздало, так как я уже слышал, как остальные музыканты настраивали и подготавливали свои инструменты. Я поднялся, собираясь сказать "Пора", но Алана меня опередила.
Она стояла у выхода, полностью откинув тент.
Свет далекой чуждой звезды наполнил пространство палатки, ветер тут же загнал немного пыли и песка (неужели им будет удобно выступать при таких условиях на открытой площадке?), за её фигурой виднелись толпы: охранники в знакомой форме с символикой Проекта, непривычные фигуры в такой же непривычной шипованой броне грохтов.
"Мирный" концерт.
Я подошел к Алане и встал позади, так как она загораживала собой весь вход, но не торопилась шагнуть вперед.
- Зарождающиеся цивилизации, - произнесла Айдони, не оборачиваясь, - всегда начинали с творчества: с примитивных рисунков, простой ритмики. Нужно… нужно просто их нащупать. Что было "их" эмоцией...
Остальные музыканты уже были готовы, и некоторые из нашей делегации уже оглядывались в сторону палаток, но Айдони не двигалась. Вдруг она сгорбилась, так неожиданно, что я машинально шагнул вперед и протянул руки, готовый её подхватить, и с дрожью едва слышно выдохнула "Боже", приложив ладони ко рту.
Прошло несколько мгновений, долгих и коротких одновременно, и Алана выпрямилась, расправив плечи и подняв подбородок. Оглянулась на меня - лицо женщины казалось белее рояля, губы подрагивали, но… растянулись в довольной улыбке.
- Сегодня! - решительно сказала она, но фразу так и не закончила.
Её пальцы слегка коснулись моей руки, и я вздрогнул от того, насколько ледяным оказалось прикосновение. Алана заметила это и улыбнулась еще сильнее.
Не удивился бы, если она сделала это специально.
Звучат задумчиво-тоскливо, Прохладно, словно свет луны. Скользят они неторопливо По мягким водам тишины.
Я напрасно думал, что Айдони не поместится за рояль: волшебным образом она втиснулась между банкеткой и клавиатурой, и юбки вновь создали иллюзию её невесомости. Лицо всё ещё могло поспорить бледностью с инструментом, но улыбка так и не сошла, создавая сюрреалистичную картину. Алана в последний раз перед выступлением взглянула на меня и… опять подмигнула.
Шум переговоров прекратился. На мгновение над сценой под открытым небом воцарилась тишина.
А потом руки Аланы вспорхнули над клавишами, едва заметным движением извлекая первые звуки, ласковые, как мелкий летний дождь, но грозящие стать шумным ливнем. Подтянулись скромные струнные безобидным теплым ветерком, и тело Айдони раскачивалось в такт ему и дождю. Ткань её платья переливалась в солнечном свете, и пианистка походила на змею заклинателя, танцующую под его музыку - только заклинателем была она сама.
Почему-то это завораживало, как не завораживало в старых записях. Мне начало казаться, что Алана не исполняла музыку грохтам, не исполняла и людям, и даже самой себе. Она была как дождь: делала то, что делает - заполняла пустоты.
Я оглянулся на слушателей, но по змееподобным лицам грохтов было сложно понять, нравится им это или же они испытывают недоумение от того, что их заставляют слушать. А может, они тоже заворожено следили за изгибами и переливами у белого рояля.
Один грохт в первом ряду, облаченный в выделяющееся подобие белой туники, потянулся вперед и замер - его огромные глаза, обычно малоподвижные, бегали от виолончелистов и скрипачей к роялю и обратно, словно пытались уловить движения каждого музыканта, кажущиеся рассихронными, но одновременно создающие что-то цельное.
И я поймал себя на том, что хочу верить: Айдони права, и эмоции универсальны. И может быть, это действительно поможет, а музыка сделает то, что не смогли сделать слова и технологии.
Ложатся инеем в пространстве И затухают как огни Парят в прощальном быстром танце, Чтоб как подёнки смерть найти.
Этап 1.Было сложно, я не привык работать с таким типажом, но это новый опыт писателя, я многому благодаря этому научился, надеюсь вы оцените.
Тем утром на Нексусе царило спокойствие, а Драйг, как обычно, охранял антикварную лавку на пятом уровне. Это было небольшое помещение, со множеством витрин и стеллажей, украшенных витиеватыми линиями из чистого золота. На стенах красовались клинки и луки давно утерянных цивилизаций, а так же много другого древнего оружия, о названии которого кроган мог только догадываться. Но всё-таки кое-что заставляло его беспокоится – хозяин, смышленый саларианец по имени Мив Возниак, не выходил из своего кабинета уже больше 3 часов, что было совсем на него не похоже.. Чтобы разобраться что к чему, Драйг направился в самое сердце магазина. В дальнем конце просторной лавки находился кабинет, на двери которого красовалась золотая табличка с надписью «Мив Возниак, директор лавки». Дверь отворилась довольно легко и, войдя внутрь, глазам кроган обнаружил тело Мива на полу, с пистолетом в руке. Саларианец вышиб себе мозги. «Ну и кто мне теперь платить будет,а? - подумал про себя кроган, - Ладно, может на его терминале есть что-нибудь».Покопавшись в личном компьютере своего работодателя, кроган обнаружил там приглашение на благотворительный аукцион, на котором соберется вся элита Нексуса. «Большие деньги значит, а? И я приглашен», - Драйг никогда не упускал возможности нажиться на других, а это приглашение было как нельзя кстати. «Это будет ограбление века. И никто не заподозрит крогана. До аукциона осталось две недели, нужно как следует подготовиться. Но сначала саларианец». Чтобы избавиться от тела Мива не потребовалось много времени – Драйг попросту разрезал его на части и бросил в мусоропровод. Теперь самое сложное – план ограбления и оборудование. У Драйга были контакты на такой случай и ему нужно было только найти одну очаровательную азари, которая чаще всего прохлаждалась в баре «Пьяный Ханар» на 7 уровне Нексуса, но попасть в этот бар было не так уж и просто… - Пшел к черту, выродок! – Крикнул Драйгу один из батарианцев-вышибал. - Сам иди к черту, - ответил Драйг. - Мне нужно в бар, сейчас же! - Таким как ты здесь не место, кроган. Проваливай, пока цел- сказал второй батарианец, взявшись за рукоять своего пистолета. - Ладно, ладно, я безоружен, придурок. Зайду в другой раз! Больно надо! Нужно было искать другой путь, но вентиляция слишком мала для крогана, а на черном входе наверняка были еще двое, если не меньше. Хотя эта мысль показалась Драйгу возможным вариантом проникновения в «Пьяного ханара».Обойдя бар с левой стороны и пройдя несколько десятков метров он увидел еще одного батарианца, курящего возле двери. - Огоньку не найдется? - Конечно, сейчас достану. – сказал охранник, протягивая руку в карман. Вот этот момент! Он отвлекся. Нужно действовать быстро. Сильным ударом лба, Драйг умудрился вырубить батарианца. -Что ж, это было легче, чем я думал. Теперь нужно спрятать тело. Неподалеку стоял мусорный бак, а за огромной тушей крогана вряд ли кто-то смог заметить бессознательное тело.Путь в бар был открыт. Войдя внутрь, кроган сразу оказался у всех на виду, и поэтому его сразу заметила она. Кайя. Азари-техногений, с которой у Драйга когда-то были теплые отношения, но все завершилось, так и не начавшись. Они разбежались кто куда. Драйг попытался устроить себе жизнь без борьбы и чрезмерного насилия, а Кайя стала одной из лучших инженеров станции, хотя по местам, где она обычно отдыхала этого не скажешь. - Что такой здоровяк делает в таком маленьком баре,м? - Кайя, ты как всегда неотразима. - Оставь свою кроганскую «галантность». Раз ты пришел сюда, тебе что-то нужно. - Ты права. Мне нужно, чтобы ты сделала для меня кое-какое устройство. - Что еще за устройство? - Такое, что смогло отслеживать переводы денег с омни-инструментов и взламывать их. - Воу, полегче, большой парень. Что ты затеваешь? - Кое-что крупное.- Драйг не хотел делиться награбленным с Кайей, несмотря на их хорошую дружбу. - Сколько, Драйг? Сколько ты собрался украсть? – со злостью прошипела азари. – Ты ведь знаешь, я дорожу своей репутацией и должностью на Нексусе и если хоть кто-то узнает… - Никто не узнает, - поспешил успокоить ее кроган. – Все будет в порядке, мне просто нужна твоя помощь. Ты ведь помнишь, как близки мы были. И могли стать. – Драйг знал, на какие места надавить, чтобы азари сделала то, что ему было нужно. - Не вороши прошлое, верзила. Ладно, приходи завтра в мои апартаменты на втором уровне, я создам тебе такой маяк, но он будет немаленьким. - Я найду, как его спрятать.
Следующим утром Драйг стоял на пороге квартиры Кайи в изумлении. Маяк вышел не просто «немаленьким», он был огромен, и чтобы спрятать такое, нужно было очень постараться. - Нравиться? – с озорством спросила создательница данного чуда. - Да, но я не думал, что он будет таким. - Я тебя предупреждала. - Я помню это, Кайя, но все равно, спасибо за труды. - Отблагодаришь меня моей долей. - А, вот оно что. Ну хорошо, это будет честно, но мне нужно еще кое-что. У тебя нет знакомого саларианца? - Есть парочка, а что? И куда ты вообще собрался? - Мне нужен саларианец в качестве сопровождения. Через две недели состоится благотворительный аукцион, мой наниматель был приглашен. - Был? – обеспокоенно спросила Кайя. - Он умер. Вышиб себе мозги. - И теперь тебе нужно подставное лицо, да? - Именно. - Хорошо, я посмотрю, что я смогу сделать. - Был бы тебе очень признателейн, Кайя. - Но ты же понимаешь, что он тоже захочет долю? - Я улажу этот вопрос. – он увидел, как азари переменилась в лице.- Не по-крогански, если ты об этом. И еще, мне нужно будет, чтобы ты подключилась к системе наблюдения на том аукционе, чтобы направлять нас. - Не верю, что соглашаюсь на это все -Ты не пожалеешь, Кайя, я тебе обещаю. – с легкой ехидностью сказал Драйг. - Надеюсь. - Я займусь маскировкой маяка и планом, а ты найди нам саларианца, они всё равно все на одно лицо. Встретимся там, до того времени сведем контакт на минимум.Я сообщу детали позднее. - Хочется верить, что все это выгорит. – тяжело сказала она.
Акт 2
Две недели пролетели незаметно, и вот он – самый ответственный день в жизни Драйга. Он стоял у порога аукционного дома, к которому со всех сторон свозили ящики с древними артефактами, картинами, и прочим, что сам Драйг счел бы мусором, но местные богатеи оценивали очень дорого. - Простите, - окликнул его кто-то сзади, - это вы драйг? Мне о вас Кайя рассказывала. - Да, я. А вы – Мив Возниак, уважаемый торговец антиквариатом. - Что? Нет, я… - Нет, мистер, - с явной настойчивостью сказал Драйг. – Вы- Мив Возниак, саларианец приглашенный на этот аукцион.Я ваштелохранитель, а позади нас, в огромном ящике стоит то, что вы бы хотели продать здесь. - А, теперь я понял. Да, я - Мив Возниак. - Отлично. Кайя, ты с нами? - Да, Драйг, я здесь –послышался в наушнике ее голос. - Чудесно. Давайте приступать. В аукционном доме было очень просторно, так что все прибывшие гости могли спокойно гулять среди представленных экспонатов, а сами экспонаты находились в просторных стеклянных витринах. Но работу «Мива» решили пока не представлять публике, а просто оставили на большой сцене, рядом с другими значимыми лотами, ожидая, что именно она произведет фурор. - Так, саларианец, держись меня, и, может быть, мы выберемся отсюда живыми. - Что?! «Может быть»? Кайя, где ты откопала этого… - Замолчи и не привлекай внимание гостей. Нам нельзя себя выдать. -Ладно, ты прав.Что нам нужно сделать? -Дождаться начала торгов и просто следить за потоком денег. Кайя, у тебя все готов? -Да, «большой босс», -насмешливо ответила она, - позови меня когда начнется что-то по-настоящему интересное. - Хах, ну хорошо.А вы, Мив, сходите в уборную и приведите себя в порядок. - Ладно … Если вы так настаивайте, Драйг… - Не бойтесь, господин Возниак,- с хищной улыбкой ответил кроган, - вам ничего не грозит. - Надеюсь… -Господи, Драйг, ты перепугал его до смерти. Будь нежнее, он же саларианец. - А значит, я могу достать его позвоночник не особо напрягаясь. -Жутковато звучит,- обеспокоенно сказала Кайя, - с тобой все в порядке? - Более чем.
Естественно, Драйг не хотел позволить саларианцу просто так заполучить долю от такого большого куша и у него имелись свои планы, исполнение которых он захотел начать сейчас. -Первая дверь направо – уборная, господин Возниак. - Спасибо, Драйг, я умею читать. – «Мив» уже хорошо вжился в роль бывшего работодателя Драйга, и это начинало бесить крогана. - Не за что- прошипел он сквозь зубы. Как только саларианец отвернулся от него, Драйг быстро взял его в захват и поволок в комнату - Не шуми и никто не пострадает. Кайя нас не слышит, я подавил ее связь с нами на некоторое время. Если хоть кто-то узнает о чем-то, что произошло в этих стенах, я тебя достану и оторву голову. - Хорошо-хорошо, только не убивай, умоляю! - Я и не буду тебя убивать. Только оглушу ненадолго.- После этой фразы «Мив Возниак» почувствовал тупую боль в затылке и потерял сознание. -Вот в этой кабинке мы тебя пока и оставим. Пора возвращаться на аукцион. -Драйг? Драйг ты тут? Я не могу с вами связаться уже минут пять, у вас там все нормально? -Да, за исключением того, что у нашего друга сдох передатчик, теперь он нем и глух, но я все так же слушаю тебя. -Ладно, аукцион начинается, сейчас будет поток денег, я не смогу управлять им отсюда, но в твоем омни-инструменте есть все необходимое. - Я понял, Кайя, все будет хорошо. - Уж очень на это надеюсь, здоровяк. Спустя несколько часов торга за бесполезный, с точки зрения Драйга, хлам, кроган стал богаче на 32 тысячи кредитов, но аукцион был далек от своего завершения, а значит самые большие суммы еще впереди.
-Все и правда идет хорошо,- заметила Кайя, глядя на успешные операции, проводимые кроганом, - вот только я не вижу Далла. -Кого?- удивленно спросил Драйг. -Саларианца. Мива. -А, должно быть затерялся в толпе, он решил пойти посмотреть на витрины с экспонатами. -Хорошо. Я очень волнуюсь, Драйг, на кону не только деньги, но и наши жизни. - Не беспокойся, я знаю, что делаю. - Я доверяю тебе. - Спасибо, для меня это много значит. – на секунду Кайе показалось, что кроган растрогался. - Сконцентрируйся лучше на деле. - Принял. - О, а что это такое большое вывозят на сцену? - Это наш малыш. -Что?! Ты рехнулся? Ты выставил маяк в качестве лота? - Тише, Кайя, тише. Сейчас ты все увидишь своими глазами. - Лот номер 838, - объявил управляющий аукционом, - древняя статуя вождя крогана! Стартовая цена- 20 000 кредитов! - Ну ты и гений, Драйг, - послышалось в наушнике, - а не с тебя часом статую делали-то? - Не остри, я смог замаскировать твой чертов маяк только так. - Ладно-ладно, готовься принимать денежки, я уже чувствую, как они текут к нам в карманы! - Успокойся, Кайя, нам предстоит еще много работы. - Да, ты прав, не отвлекаю, работай, босс.- - Спасибо. Торги за статую были ожесточенные, но Драйгу только это было и нужно, создать суматоху и всеобщую заинтересованность статуей, пока он мог играть в собственную игру на этом аукционе. Пока местная элита продолжала повышать ставки, он вернулся к кабинке, где он оставил Далла, но она была пуста. Как раз то, что нужно. Вернувшись к большой сцене он увидел его недовольную мину среду толпы. Саларианец явно выискивал укромное место, чтобы переждать все это и с чистой совестью направиться к Кайе для выяснения отношений. Но у Драйга был свой план. Ставки кончились, когда цена за статую перевалила за 95 000 кредитов, которые был готов отдать какой-то богато одетый турианец. -Девяносто пять тысяч кредитов раз! Девяносто пять тысяч кредитов два! Девяносто пять тыс… Управляющий не успел договорить как в зале прогремел взрыв. Гигантская статуя вождя кроганов взорвалась, разметав осколки по всему залу. К счастью, пострадали лишь некоторые гости, стоявшие к сцене ближе всего. -Господи, что здесь происходит?- гости были в панике. – На моем счету не осталось никаких денег! - На моем тоже! - Нас всех обокрали! Толпа была в панике и искала возмездия. Которое Драйг с радостью готов был предоставить. -Это саларианец! Я видел как он делал что-то со своим омником перед взрывом! - Что?!- завопил Далл,- Не правда, это ты! Это все ты! - Не неси ерунды! Я всего лишь телохранитель! Это ты устроил взрыв и похитил деньги этих людей! - Нет, - уже менее уверенно отвечал саларианец – это не… - Это так! Держите его! - Да- взревела люди из толпы- я тоже видел, как он копался в инструменте. - И я! - Хватайте его! Необходимые Драйгу условия были выполнены. Толпа была в бешенстве, а на нем не было никаких подозрений, все улики были уничтожены. Лишь позже выяснится, что все операции он проводил не только через свой омни-инструмент, но и через Далла. Но сейчас он был свободен, с кучей денег, и он мог покинуть аукцион. Оставалась лишь одна проблема – Кайя.
Акт 3
Подельники встретились в апартаментах Кайи. -Какого черта там вообще случилось, Драйг? – Кайя была вне себя от ярости.- вам нужно было только сидеть тихо и грести деньги через маяк! Благо дело хоть он полностью уничтожен, нас навряд ли найдут. - Говорю же тебе, твой чертов Далл заглушил наши сигналы передатчиков. Он предал нас, сказал, что если я хоть какой-то намек тебе подам, то он убьет меня. - Саларианец убьет крогана? Это чем же, интересно знать? - Нейротоксином. Мы были без брони, ему достаточно было сделать мне инъекцию, чтобы я умирал долго и мучительно. -В голове просто не укладывается. Что нам теперь делать? Ты сказал, что все деньги проходили через его омник?И где они теперь? - Я не знаю, Кайя, он просто брал их и говорил, что ответить тебе, если я хочу жить. - Ты побоялся его? Мелкого саларианца,позвоночник которого ты можешь достать « не напрягаясь»? - Токсины мощная штука, а мне моя жизнь еще дорога. И те кредиты тоже. Но их нет, а отследить мы их не можем, по крайней мере пока. - Черт, и что нам теперь делать?- Кайя была на грани паники и сумашествия. – А что, если в руководстве узнают? Мне конец! - Успокойся, Кайя! Нам нужно залечь на дно. Снова разбежаться, на время, естественно. А потом мы найдем способ добраться до саларианца. И еще одно- тебе нужно уничтожить чертежи маяка, чтобы не было никаких доказательств - Ты прав,я все сделаю. За дверью послышались шаги - Что там еще?- Драйг повернулся к двери. - Не двигайся, кроган!- повелительным тоном сказала Кайя. - Что за?.. - Входите офицеры!- в комнату вошла служба охраны Нексуса. – это тот, кого вы ищете! - Я тебе верил, Кайя… - Я тебе тоже, Драйг, но я не хочу терять все, вот захотела перестраховаться. Ничего личного. - Что ж, понимаю. - Уведите его.
Эпилог
Драйг провел в заключении три месяца, пока однажды его не решил навестить кое-кто особенный. - К тебе посетитель, кроган.- ворчливо пробормотал охранник. -Оу, интересно, кто? - Я,- из-за угла появилась фигура человека в белом боевом костюме и значком N7 на груди, - мое имя Райдер, а ты у нас значит не самый глупый кроган? - Это еще мягко сказано,- прохохотал Драйг. - Хочешь послужить крупному делу? - Я думаю, мы сможем договориться. Только у меня к тебе будет небольшая просьба, Райдер. - Это еще какая? - Нужно найти одну азари…
Жаль,что чтобы влезть пришлось вырезать мое вступление, но да ладно. P.S.
Восстание на ковчеге пошло по жопе в первые же часы. И я в этом не виновата.
В теории план выглядел красиво: прибываем в Андромеду, наш наниматель, Ширра Стау, манипулятивный засранец, даже в сравнении с другими саларианцами, организует нам ранний выход из криосна, мы отменяем пробуждение солдат службы безопасности, взламываем системы корабля, захватываем ключевые отсеки, отправляем адмирала Тлатиса в спасательной капсуле покорять новую галактику в одиночестве – и без единого выстрела захватываем ковчег. Идеально.
Но всем же очевидно, почему это зовется «теорией», да?
На практике я сидела за ящиками в техническом отсеке и кое-как отстреливалась от полдюжины озверевших турианских спецназовцев. И то, это они ещё не выкупили, что я совсем одна, а на подмоге у меня турель, иначе кто бы дал мне отстреливаться?
Если мне суждено вот так бесславно сдохнуть – лучше осталась бы гнить на Омеге.
– Сдавайтесь! – в который раз громко потребовали спецназовцы, на что я выбросила в коридор предпоследнюю электромагнитную гранату.
Секунда – писк на грани ультразвука ударил по ушам, граната на какое-то время вывела из строя их визоры и омнитулы, и, пользуясь едва ли не последним шансом, я рванула к двигателям. Прощай турелька! Духи, где я ещё такую же возьму? Но собственная шкура дороже – нужно было скрыться от этих крепких парней любой ценой. Протиснувшись в узкую щель между проложенными здесь по всем стенам трубами, я припустила что было духу по техническому лазу. Буквально через два десятка ярдов я едва не навернулась о выкатившегося из своей ниши и угрожающе попискивавшего дрона-ремонтника. Отлично, только тебя здесь не хватало! Наверняка он среагировал на органику и собирался меня «удалить», как очередного паразита, и уже угрожающе замахнулся своими массивными клешнями, когда я выстрелила в него очередью, обрывая его механическую жизнь. Перемахнув через уже погасшего дрона, я ринулась дальше, обшаривая проход в поисках вентиляции. Ведь не могу же я напороться на тупик, правда?
Характерную пластиковую решетку я едва не расцеловала на радостях. Позади уже слышался топот и короткие приказы, прибавляя мне мотивации. Хорошо ещё, хоть не выкуривают каким-нибудь газом, а то знаю я их излюбленные приемчики. Решетка полетела в сторону, а вот вентилятор за ней пришлось взорвать мини-зарядом – ну простите, ничего более умного мне за две секунды в голову не пришло. Затолкав свою тушку в вентиляцию, я криво приставила решетку на место и поползла прочь.
Успокоиться я смогла только через стандартные галактические полчаса… Заодно и задумалась над тем, действует ли в Андромеде время Млечного пути, и не слишком ли я обалдела филосовствовать, находясь в глубочайшей жопе. Мне повезло вылезти в одном из складских отсеков, до которого сейчас явно никому дела не было.
Наконец-то дух переведу.
Ненавижу технические помещения, я говорила? Ненавижу двигатели. Из-за слишком продуманной системы термического баланса там стоит зверcкий холод, а мы турианцы только людей ненавидим сильнее, чем гипотермию. В плюс к проблемам, эти бравые солдаты подстрелили мой генератор силового щита, а, значит, следующую перестрелку я могу и не пережить.
Если прикидывать мои шансы, то лучше даже не прикидывать.
Омнитул неожиданно захрипел знакомым голосом.
– Ирлит, прием! Что с зарядами? Почему не выходишь на связь?
А вот и мой наниматель. Он же «гений планирования».
– Все бомбы на месте, готовы к использованию. Мне немного присели на хвост солдаты…
– Не существенно. Переведи управление детонацией на меня.
Раздраженно щелкнув мандибулами, я подчинилась.
– Доплата за неприятности будет?
– Если хочешь получить награду, через двадцать минут будь на капитанском мостике. Отбой, – протараторил саларианец, даже не притворяясь, что слушает меня.
От раздражения я схватилась за воротник скафандра и принялась тянуть шею в разные стороны. По сути бессмысленное действие, повторяемое бльшинством турианцев по привычке, оно прекрасно позволяло убить пару секунд и не сидеть при этом без движения. У меня был шанс отсидеться здесь и притвориться дурочкой – удастся Ширре захватить ковчег или нет, я буду как бы не у дел и отделаюсь легким испугом. Если меня, конечно, не опознают по записям перестрелки со спецназовцами. Но и получить – ничего не получу. И что, я зря тащилась на другой конец космоса? Ширра, между прочим, мне собственную планетку обещал за хорошо выполненную работу. Конечно, целая планета – это многовато для одной турианки, но кто будет отказываться от такого добра? А если пойду к нему, то либо мы победим, и я резко повышу свой социальный статус, либо нас нахрен перестреляют, и мои останки сбросят в открытый космос через мусорный шлюз. Ещё минуту жадность и трусоватость грызли друг другу глотки, пока, наконец, не победила первая.
Жаль, что по коридорам не пройти: скорей всего там тоже бродили злые спросонья отряды службы безопасности.
– Ну, Ирлит, если бы ты хотела жить на помойке, оставалась бы на Омеге, – с этими словами, я снова полезла в вентиляцию, открывая на омнитуле карту корабля, и пытаясь наскоро проложить себе путь до капитанского мостика.
Вам, наверное, интересно, как такая умная и со всех сторон талантливая турианка оказалась в столь говеной истории? Или без слов «умная» и «талантливая»?
Представьте, что вы родились далеко не на Палавене или какой другой респектабельной планетке Млечного Пути, и не в какой-нибудь приличной семье, которая мелькает в каждой рафинированной рекламе декстра-хлопьев для завтраков. Что ваши родители – изгнанники и чуть ли не военные преступники, естественно, убежденные в своей невиновности. Что у отца срезали мандибулы, и он ходил изуродованным калекой. Что из-за своей долбанной турианской гордости, устроившись среди таких же dонючих отбросов на Омеге, они не смогли заставить себя браться за грязную работенку, а потому откровенно нищенствовали. Что пару раз в неделю вместо нормальной еды вас кормили гребанными байками о великих походах и боях против человечества. И что, как только вы мало-мальски встали на ноги, вас это всё задрало.
Я стала подрывником не потому, что у меня был к этому талант, а потому что моей банде нужен был именно подрывник, а мне нужны были кредиты. Они нужны были настолько, что пришлось стать чертовски хорошим подрывником. Мастерить гранаты буквально из всякого мусора.
А Ширре Стау нужны были турианцы без гордости и чести, готовые выполнять грязную работу… за огромные деньги. Плюсом считалось не быть идиотом и профессионально выполнять свое дело. Под его параметры я попала четко. Честно говоря, мне не верилось, что его дело выгорит. Проект «Ковчег» выглядел уж слишком серьезно, чтобы кто-то свободно протащил под носом у военных маленькую армию всякого сброда, ведь у всех кандидатов на ковчег проверяли биографию, проводили два десятка собеседований, тестов и осмотров. Не знаю, каким чудом, но саларианец сочинил мою жизнь достаточно хорошо, чтобы меня приняли – вместе с парой сотен таких же наемников. Вскоре я узнала, что саларианец входил в руководство проектом и был правой рукой адмирала, которого собирался кинуть.
В который раз убедилась, что ненавижу политику.
Массовых убийств Ширра не планировал, в качестве вознаграждения предлагал весьма безбедную жизнь в дивном новом мире, а потому и отказать у меня причин не нашлось.
Не успела я добраться даже до отсека с капсулами криосна, как со всех сторон начал раздаваться лязг и натужное механическое шипение. Духи, да что за день! Как могла я ускорила своё движение на карачках в сторону выхода из вентиляции, и чуть не взвыла, когда увидела титановую пластину блокиратора, преградившую мне путь. Итак, вентиляцию законсервировали со мной внутри. Могла бы и догадаться о таком исходе. Устраивать взрывы, находясь внутри заблокированной вентиляции – занятная игра со смертью, но, спасибо, я пас. К тому же титановые блокираторы, в отличие от вентиляторов, держались не на болтиках, и заряд потребуется раз в десять мощней. Заодно повредит коммуникации и какие-нибудь трубы, что, в свою очередь, убьет меня в течение пары секунд или минут – в зависимости от моей везучести.
Омнитул тоже оживился. На голограмме высветилась частота командования ковчегом и хрипло, через помехи, пробился голос турианского адмирала:
– Это адмирал Тлатис. Всем членам экспедиции. В данный момент совершается попытка захвата управления ковчегом. Сохраняйте спокойствие. Ни в коем случае не активируйте расконсервацию других капсул. Постарайтесь забаррикадироваться в ближайших жилых отсеках и ждите дальнейших сообщений. В течение двух часов угроза будет устран...
Трансляцию резко прервал шум борьбы, выстрелы а затем она и вовсе отключилась. Несколько минут я и не знала, что думать, растерянно уставившись на омнитул, который резко отказался ловить любые сигналы и потерял соединение с внутрикорабельным экстранетом. Похоже, я пропускала горячие бои за власть. Не то, чтобы меня это расстроило.
Затем на омнитуле вновь загорелась иконка связи. Ещё спустя несколько секунд, повторились лязг и шипение, и блокиратор вентиляции лениво поехал вверх.
Не особо веря своему счастью, я кое-как проломила себе ход наружу и спрыгнула в пустующий коридор корабля. Всё тело затекло от ползаний на коленках, но это меня мало волновало. Нужно было понять: кто победил? И победил ли?
Но, как бы ни было «безопасно», больше я в эту крысоловку-вентиляцию не полезу.
Ещё раз сверившись с картой я стала осторожно пробираться к капитанскому мостику.
* * * Ширра Стау сидел в адмиральском кресле, передавая по омнитулу одновременно десятки письменных указаний и как минимум одно устное. Скованных офицеров ковчега столпили кучей и держали на мушке два десятка наемников, а адмирала и вовсе поставили на колени перед новым командующим.
– Ирлит, – наниматель едва поднял на меня взгляд, стоило мне показаться в дверях. Двое охраников тут же наставили на меня пушки. – Ты опоздала на семь минут сорок две секунды, у меня нет времени тобой заниматься, – он мимолетно взмахнул рукой, показывая мне проваливать, и ближайший охранник для наглядности ткнул меня дулом в бок.
Да как так-то?!
Видя мое замешательство, охранники Ширры встряхнули пушки и демонстративно уложили пальцы на спусковые крючки. А я без щитов, с одной электромагнитной гранатой. Засранец.
– Сын вонючего ворка, – выругалась я вполголоса и отступила назад.
– Что до вас, адмирал Тлатис, в вас я больше не нуждаюсь. Синие Светила, как и договаривались, он ваш, меня его судьба не интересует. Забирайте.
Ширра повернулся на кресле к пульту управления, в доли секунды теряя интерес ко всему происходящему.
Раздался дружный одобрительный рев наемников. Я ещё не успела толком отойти, как десяток ряженых в броню системы безопасности турианцев в со штурмовыми винтовками наперевес схватили изморенного и слабо сопротивляющегося адмирала и поволокли его мимо меня. И у меня из головы вылетело, что мне не заплатят. Адмирала отдают Светилам? Разве его не должны были выбросить в спасательной капсуле?
Хрен меня разберет, почему я схватила за плечо одного из наемников и повернула к себе.
– Эй, что вы собираетесь с ним делать?
– Руки, мелочь, а то протезы ставить придется.
– Я посмотрю ещё, кому протез понадобится, на вопрос отвечать будешь?
– У нас с ним счеты, не лезь.
– А может и у меня с ним счеты, м? – я не знаю, почему мой язык нес всю эту жесть.
Но ещё хуже, что моего собеседника она устроила. Он неопределенно щелкнул мандибулами:
– Ну давай с нами, мож и себе кусок урвешь.
Кусок?
Я уже знала, что дело пахнет крогановым дерьмом, но тело отказывалось меня слушать. Идиоту понятно, что турианский адмирал наверняка попортил много крови наемникам и космическим и пиратам. Ещё более очевидно, что они подобное с рук не спускали – вспомнить хотя бы, как на Омеге порвали банду Архангела. И я честно пыталась вернуть контроль над долбанным телом, чтобы не лезть не в своё дело, повернуться и свалить куда-нибудь подальше от всех разборок. В конце концов, ещё попытать счастья с наградой от Ширры, когда у него улучшится настроение.
Но нет, я, как последняя идиотина, шла за ними в подсобку, наблюдая, как наемники впереди то и дело тыкали в адмирала электрошоком, когда он предпринимал очередную попытку вывернуться.
И, дура конченная, смотрела, как заляпанного синей кровью адмирала швырнули на пол и принялись избивать ногами и подручными предметами. Помнится, отцу тоже так доставалось периодически, когда кто-то узнавал, что он раньше служил в войсках. У меня что-то явно хреново головой, мне срочно нужно было провериться у гребанного доктора, потому что я не могла перестать смотреть. Даже когда кто-то активировал резак на омнитуле и поднес плазменное лезвие к лицу Тлатиса.
– Ну что, парни… Кто возьмет гребень, кто мандибулы? Есть ещё костяные шпоры…
Меня начало мутить. Я, нафиг, знала, какой это позор для турианца, тем более для такого.
Я всё ещё помнила, каким унижением это было для отца.
Это было вообще не моё дело. Насрать. Просто насрать. Нужно было развернуться и уйти.
Я сцепила руки за спиной, пытаясь унять собственное напряжение, и удерживая себя от глупостей.
Из коридора послышался оглушительный взрыв.
– Что там? – наемники тут же отвлеклись от своей добычи, выхватывая оружие и целясь мимо меня в дверь.
Взрыв повторился.
Я молилась духам, чтобы никто не заметил, как мой коготь за спиной дважды нажал клавишу омнитула.
Выругавшись, Синие Светила вскочили на ноги один за другим. Старший скомандовал:
– Кратос, и ты, мелочь, – он ткнул в меня, – охраняйте урода. Мы проверим, что там.
Автоматическая дверь с шумом закрылась за наемниками, а я себя уже хотела задушить. Ещё и этот сраный адмирал поднял на меня странный мутный взгляд, словно он один всё понял. С гребня ему на лицо натекала струйка крови.
– Долбанный адмирал, знаете, как я вас ненавижу? – зашипела я, доставая пистолет.
– Эй! – оставшийся вместе со мной турианец предупреждающе положил руку на винтовку. – Не дури, он нужен живым.
И я выстрелила наемнику в шею.
– А уж как я себя ненавижу, за то, что вас спасаю… – шипела я ещё злее, помогая адмиралу подняться.
— Кто я такой… пффф? Что значит имя? Мы лишь… пффф…биологическая масса. Пыль на ветру.
Начальник охраны ковчега «Коммандер», турианец средних лет,устало прикрывает лицо ладонью. Перед ним, прикованный наручниками к столу, сидит волус. Типичный шарик на ножках, закованный в скафандр. Иногда он шумно вдыхает азотно-кислородную смесь и загадочно блестит круглыми стеклами маски, прикрывающей его лицо. Вот уже третий час турианец пытается добиться от этого незнакомца хоть каких-то ответов. Зря. Не удается выспросить даже имени, не говоря уже о том, как этот волус вообще попал на корабль. Он не значится в списках исследователей, составляющих экипаж «Коммандера» и явно занимал чужую криокапсулу. Увы, обнаружить это удалось лишь после того, как все на борту проснулись. Турианец чувствует крайнее раздражение, ведь заяц — последнее, что нужно было на борту корабля, отправившегося изучать чужую, полную опасностей, галактику. Тут и так будет нелегко, а еще и этот… философ.
— Хорошо. Что ты забыл на корабле?
Волус шумно вдыхает и немного покачивается на месте, будто пытается удобнее умостить свое шарообразное тело на узком стуле.
— А зачем здесь вы? Неизвестность… пффф… Риск. Словно маленькая смерть, от которой можно… пффф… проснуться.
Турианец скалится: да этот волус издевается над ним! Это низкорослое неуклюжее создание определенно хочет довести его до белого каления.
— Конечно же, знаете,— волус снова шумно вдыхает и чуть подается вперед, турианцу кажется, что тот подозрительно щурится.— Вы потому… пффф… охранник? У вас умер отец? Или домашнее… пффф… животное? Вы так хотели помочь, но… пффф… не смогли.
С каждой минутой разговор все больше напоминает какой-то глуповатый фильм. Волус продолжает болтать ни о чем, пытаясь докопаться до чего-то внутри турианца, внимательно смотрит на него своими стекляшками. Он говорит о вероятном происхождении турианца из колонии, предполагает, что тот хочет кому-то что-то доказать и именно потому летит в столь опасную экспедицию в один конец. Словом, расспрашивает о своем собеседнике, но ничего не говорит о себе.
— Мы говорим о тебе, а не обо мне,— когда его речь обрывает турианец, волус разочарованно вдыхает и откидывается обратно на спинку стула.— Как ты пробрался на «Коммандер»?
С характерным звуком открываются двери, и в комнату входит один из подчиненных турианца. Молодой человек с уставшим взглядом.
– Мы нашли запись с камер видеонаблюдения,— человек подходит к турианцу и активирует свой омни-инструмент.
С легким удивлением все присутствующие наблюдают за тем, как волус на записи неуклюже выкатывается из ящика с надписью «Консервы», а затем бодро удаляется из поля зрения камер. На этом запись обрывается.
— Было неудобно,— волус разводит своими короткими ручками, поймав на себе хмурые взгляды охранников.
— Что прикажите с ним делать?— вздыхает человек, недовольно поджимая губы. Турианец многозначительно молчит.
Одинокая спасательная капсула плавно удаляется от фрегата «Коммандер»все дальше в космос. Плавно, будто падающий с дерева лист в ветреный день. Турианец задумчиво наблюдает за ней из окна иллюминатора, щуря глаза.
— Теперь он погибнет в космосе,— с досадой замечает человек,стоящий рядом.
— Кто знает?— турианец пожимает плечами.— Кто знает.
Расширила типаж по своему вкусу, ибо он показался чересчур простым. Но главные характеристики остались.
- Хей, Нарья! - раздался за спиной чей-то голос.
Я вздрогнула и случайно смахнула с рабочего стола кружку и пару деталей для оружия. Раздался жалобный звук удара пластика, и на полу тут же растеклось кофе, которое когда-то давным-давно (естественно, ведь шестьсот лет уже прошло) подарил мне человек-сослуживец. Прицел, радостно блеснув напоследок, укатился куда-то под стол. Вполголоса ругаясь, я полезла за ним.
- Нарья? Не занята? - разумеется, кто же может прийти так не вовремя, кроме Лишаэн? Правильный ответ: весь остальной ковчег азари. Когда я перебираю своё оружие, застать меня врасплох проще простого. Куда сложнее потом не получить пару крепких словечек в свой адрес, потому что характер у меня не самый лёгкий. Мягко говоря.
- А ты как думаешь?
Мой ответ прозвучал грубо, но что поделать: я очень не любила, когда мне мешали работать. Да и кто любит?
Наконец найдя сбежавшую деталь, я вылезла на свет и увидела, как Лиша копается в моём датападе. Вот уж кто любит совать свой нос в чужие дела. Я без слов взяла его из рук и закинула куда подальше, в глубины бардака.
- Чего надо?
- Обходительна, как и всегда, - улыбнулась моя соседка по спальной капсуле и взгромоздилась на стоящие рядом ящики. - Да так, решила зайти поболтать. Мне тут пришло в голову, что я о тебе почти ничего не знаю. О твоей истории, в смысле. А с твоими манерами знаком уже весь ковчег.
Она отпустила смешок, а я пожала плечами. Почему бы и не поболтать? К этому времени злость на неё уже прошла. Для меня это обычное дело - я легко раздражаюсь и так же легко успокаиваюсь. Тем более, злилась я по сущему пустяку, а настройка прицела - не такое уж срочное дело, потерпит.
- А что рассказывать? Я такая же синекожая азари, как и ты. Разве только имя у меня красивее, - я улыбнулась, давая понять, что не хочу обидеть её. Впрочем, как правильно сказала Лишаэн, на ковчеге уже все привыкли к моей манере общения. Не сказать что одобряли, но привыкли точно.
- Тебе просто завидно. Ну, допустим, начнём с того... как ты попала сюда? Ведь не все горят желанием отправиться в неизвестность и не всех туда принимают.
- Сама захотела. Неизвестность меня не пугает. А приняли с натяжкой - послужной список у меня не идеальный.
- Например?
- Ну, например, как-то раз, когда я ещё была "птенцом", мы в составе звена истребителей отражали атаку пиратов на одну далёкую колонию. Противник глушил связь и поймал в кольцо другое звено. А мы просто стояли в стороне, ибо, как говорила потом капитан, "приказа атаковать не поступало". И откуда только такие офицеры берутся... Ну, и вот я единственная ринулась в атаку, зайдя в тыл врагу. Ко мне практически сразу присоединились остальные, а капитан потом хотела отдать меня под трибунал якобы за нарушение приказа. В итоге меня повысили.
Лишаэн присвистнула. Почему-то многие после этой истории видели во мне что-то героическое. Я же, напротив, не считала помощь товарищу чем-то заслуживающим особых почестей - это просто необходимость. И потому продолжила:
- И так по мелочи. Часто могу нарушить субординацию в общении, особенно если спорю с кем-нибудь, но честно пытаюсь держать себя в руках. Стараюсь не выражаться слишком... сильно. Ай, твою мать! - я порезалась об какой-то инструмент из тех, что валялись на столе, и машинально крепко выругалась - гены кроганов сработали, не иначе. Затем до меня дошло, что я сказала перед этим. Мда, во мне пропадает комедиантка: каламбуры так и прут наружу.
Лиша наверняка думала так же, заливаясь смехом.
- Оно и видно, что попытки проваливаются. Ну, а откуда ты родом?
- С Тессии.
- Твои родители учёные? Или дипломаты?
Теперь я не удержалась от смешка.
- Нет, не совсем. Вернее, вообще не так. Мать служила в армии, отец был наёмником. И родители моей матери такие же были: бабушка стреляла в плохих парней, а дед стрелял в неё. Можно сказать, страсть к оружию и боям у нас в крови, а я продолжаю военную династию.
- А кем они были? Я имею в виду, азари и...
- Моим отцом был кроган. Как и дед. Наверное, это тоже можно назвать традицией.
Как и все, которые слышали о кроганском происхождении, Лиша даже не сразу нашла, что ответить. С ней редко такое случается - обычно она за словом в карман не лезет.
- О... Ого. Ну, всякое бывает, я думаю... - она на секунду замолчала, переваривая информацию. А затем, лукаво прищурившись, выдала: - Знаешь, на "Нексусе", кажется, есть кроганы.
Мне сразу не понравилось, куда шла речь. Знаю эту песню, сотню раз слышала... Я надеялась на здравомыслие Лиши. Как оказалось - зря. И с каждым её словом моё терпение подходило к концу.
- Тебе стоит там побывать, может быть, встретишь там кого-нибудь из них и...
- Слушай! - наконец взорвалась я, резко развернувшись к соседке. В своё время эти шуточки меня здорово достали. - То, что у меня в роду несколько кроганов, ещё не значит, что я должна западать на любую неуклюжую твердолобую махину! Если они тебе так нравятся, можешь сама попробовать с ними познакомиться.
Я глубоко вздохнула, успокаиваясь. Проклятая особенность моего характера, наверняка передавшаяся от кроганов, - вспыльчивость. Сколько проблем от неё, просто ужас. Старшие азари рекомендовали мне заниматься медитацией, да ничего не работало. Единственная медитация, которую я знаю, - это разборка и сборка оружия. Я раздражённо двинула рукой, и на пол полетел теперь уже модуль концентрации. Пришлось опять лезть под стол.
- Ну твою мать...
Когда я вновь вернулась на прежнее место, Лиша уже созрела для разговора:
- Прости, это была дурацкая шутка.
- Пф, согласна... То есть, ничего. Всё в порядке. Извини за... резкие слова, - ох, как я не привыкла извиняться. Хотя с таким характером пора бы уже. - Я просто не люблю все эти предрассудки. В школе над нами с сестрой вечно шутили из-за происхождения.
- У тебя есть сестра?
- Ага. Мы... были близнецами. Она, сколько я её помню, была большой выдумщицей, вечно пыталась что-то изобрести, - я тепло улыбнулась, погрузившись в воспоминания, которым уже, если верить учёным, более шестисот лет. - Мы дополняли друг друга, хоть и были полными противоположностями: она создавала теории, а я занималась практикой. Она стала учёной, а я решила пойти в армию. Я всегда была замкнутой, а она всегда умела подобрать к каждому ключик, помогала всем и была душой компании...
- Была? Ты думаешь, она уже умерла?
Неосторожный вопрос покончил со светлыми воспоминаниями и словно окунул в холодную воду. Думаю ли я? Уверена ли я? О да, я знаю, что моя сестра мертва. Хотя порой кажется, что она стоит за плечом, стоит только обернуться. Улыбка тут же пропала с моего лица, и Лиша тут же поспешила добавить:
- Я пойму тебя, если ты не захочешь говорить об этом...
- Её здесь нет, и это всё, что тебе нужно знать, - жёстко оборвала я её. - А теперь прости, но у меня много работы, а ты мне мешаешь.
Лишаэн тут же исчезла, оставив меня наедине с мрачными воспоминаниями.
Холод в пальцах, сердце бешено колотится. Я со всех ног бегу по улицам Тессии. От сбившегося дыхания начинает колоть в боку. Расталкиваю прохожих, прибегаю на стоянку аэрокаров, беру один из них и спешу к торговому и деловому центру "Онарикс". В новостях говорят про террористов, захвативших этот центр и удерживающих заложников. Среди них моя сестра Симайя, она ждала меня в кафе, чтобы затем вместе пойти развлекаться. А я задержалась и теперь расплачиваюсь за это. Мы совсем недавно выбрались отдохнуть на родную планету. И вот такая, мать её, увольнительная.
Выпрыгиваю из кара, ко мне тут же подходит азари в боевой униформе.
- Извините, мисс, но вам нельзя здесь находиться - проводится операция по освобождению заложников.
- Я лейтенант Нарья Римаш, Второй флот. Там моя сестра! - я пытаюсь прорваться вперёд, толком не осознавая, что делаю. Кажется, посылаю удерживающую меня девушку в одно известное место. Язык работает отдельно от разума, все мои мысли там, на сорок шестом этаже, вместе с Симайей.
- Мэм, я понимаю вас, но вы ничего не сможете сделать. Вам нужно успокоиться...
- Прошу вас, стойте здесь. Там работают наши лучшие... - она не договаривает, я снова вырываюсь из её рук. А затем...
Взрыв.
Я проснулась в холодном поту. Один и тот же удивительно реалистичный кошмар снился уже не первый год. Он преследовал меня даже после криосна, когда все воспоминания о прошлой жизни подёрнулись туманом. А он остался всё таким же чётким. Богиня, неужели у меня в предках затесался ещё и дрелл какой-нибудь?..
Я умылась холодной водой, надеясь прийти в себя. Но в отражении на меня по-прежнему смотрела Симайя: мрачная и с погасшим взглядом, но всё же она. Та же бледно-голубая кожа, глубокого синего цвета глаза и тёмные острые линии вокруг глаз, на скулах и лбу. А когда она улыбалась, на её щеках появлялись милые ямочки. Почему, за какие грехи ты сделала нас близнецами, Богиня?!
После каждой такой кошмарной ночи настроение у меня, мягко говоря, не очень хорошее. А тут ещё и вылет на неизведанную планету за сломавшимся исследовательским зондом.
Я уже доедала пресный завтрак, когда на стул напротив вдруг плюхнулась Лиша.
- Доброе утро. Выглядишь не очень. Не спалось?
Ответом ей был мрачный взгляд.
- Угу.
- Слушай, я тут думала о том, что ты вчера говорила... - затараторила она, не обращая внимания на моё темнеющее лицо. - Я вижу, что у тебя груз на душе. Знаешь, иногда помогает, если ты кому-нибудь выговоришься.
- Мне не нужно...
- С каждым днём груз будет становиться всё тяжелее. Я понимаю тебя...
- Ничего ты не понимаешь! Не лезь не в своё дело! - то, с какой силой я разозлилась, испугало даже саму меня. Просто в один момент будто накрыло огненной волной, захлестнуло с головой, и разум отошёл на второй план, уступив место эмоциям. Я вскочила с места, чувствуя на себе взгляды других азари. И это бесило ещё больше. - Ты думаешь, что я тебе всё расскажу и мне сразу станет легче? Думаешь, ты лучше всех этих долбанных психиатров? Да пошла ты!
И не дождавшись ответа, я развернулась и пулей вылетела из столовой. Ярость клокотала во мне. Хотелось что-нибудь сломать. Я почти не видела, куда неслась, и пришла в себя только в арсенале, когда уже наполовину надела броню. Только невероятным усилием воли мне удалось успокоиться и отпустить гнев. Десять лет... нет, шестьсот десять лет назад мне бы не удалось так быстро прийти в себя. Но тогда Симайя ещё была жива.
Злость отступила, и сознание прояснилось. Я - эгоистичная, зацикленная на себе и своих несчастьях свинья. Что заставило меня думать, что у других не было в жизни трагедий? Почему мне кажется, будто горе случилось только со мной? Я была ужасно груба и несправедлива. Проклятие, мне ведь лететь за зондом вместе с Лишей... Надо извиниться перед ней. В конце концов, она хотела просто помочь.
Закрываю глаза, но всё равно вижу тот огонь, что унёс жизнь Симайи. Я по-прежнему чувствую её, слышу её голос. Она - моя светлая, добрая половина - всегда будет со мной. Сестра говорит мне продолжать жить. Я не слушаю психиатров - только Симайю. Ради неё я не буду опускать руки. Я буду продолжать жить. Но не здесь. Инициатива "Андромеда"? Отлично. То, что надо. Пошлю весь осточертевший мир куда подальше. Я улечу отсюда, где всё напоминает о ней. Может быть, умру. Разве это важно? Лишь бы было дело, чтобы отвлечься от мыслей...
Ради Симайи я борюсь с собой, со своей кроганской половиной. Пытаюсь помогать людям, как Симайя, пытаюсь держать себя в руках... "Как Симайя" - эта фраза стала для меня новым смыслом жизни. Поэтому, едва увидев в ангаре ждущую у челнока Лишаэн, первым моим словом было:
- Прости.
- Это ты меня прости, я действительно полезла не в своё дело.
- И всё же мне не следовало срываться.
- Я бы удивилась, если бы ты не сорвалась. Мир? - она заглянула мне в глаза, и я, облегчённо вздохнув, кивнула. Лиша радостно улыбнулась и залезла в челнок. - Ну что, полетели спасать зонд?
- Чур, я за штурвалом, - ответила я.
- Так и быть, уступаю. Но лишь потому, что ты грозный пилот истребителя, причём наполовину кроганка. Держать такую в качестве второго пилота опасно для жизни! Только постарайся не ругаться в эфир, как пьяный кроган-инженер: сегодня на дежурстве наша Мисс Дисциплина.
Она смеялась почти как Симайя. Я искренне улыбнулась, чуть ли не впервые за прошедшее время, и вновь почувствовала себя целой. Теперь я была уверена: чтобы не случилось с нами - в этом полёте или в другом - я помогу Лише. И любому, кому понадобится помощь. Постараюсь быть как она - та, которая стоит за моим плечом.
«Очередная пустыня, есть кислород, но воды нет. Если бы люди не нашли ретрансляторы так рано, то занялись терраформированием Марса или Венеры, и сейчас мы бы знали как осваивать такие планеты» - эта мысль не в первый раз посетила Макса. Уже прошел месяц после того, как люди начали искать себе новый дом. И снова экспедиционная группа должна передать плохую новость. Макс стоял в одиночестве вдали от челнока, возле которого остались его напарники. - Не понимаю, почему этого гика поставили главным над нами — сказал человек, своим телосложением больше напоминающий крогана. - Потому что твои мышцы и боевая юность бесполезны в этих поисках, твое дело быть вышибалой, представь что ты охранник в «Логове Коры» и расслабься — с большой долей пренебрежения ответила ему девушка, сидевшая на камне — мне он тоже не нравится, я многое о нём слышала. - Что например? - Он в этом проекте с самого начала, разрабатывал систему анабиоза. И он решил провести испытание на корабле, чтобы проверить как всё будет работать. Но откуда не возьмись появились батарианские пираты. Они очень быстро перебили весь экипаж. - А этот хлюпик где был? - Наблюдал за теми кто был в анабиозе. Но когда пошла жара, он послал дрона, который помог перехватить управление кораблем, запер всех пиратов разных отеках, передал сигнал о нападении, и знаешь что сделал? - Что? - Направил корабль на планету, возле которой был корабль, и потопил его в океане, возле какого-то острова. - Да ладно... - Это ещё не всё когда корабль достиг дна, в 50 метрах над поверхностью, он открыл все люки, кроме того, который перекрывал его отсек, и тем самым утопил всех пиратов. - А как он выжил? - Как? Он всё просчитал, корабль турианцев, должен был прилететь через 2 часа, сам понимаешь, хоть он и заблокировал пиратов, надолго бы их это не задержало, вот он и решил утопить их. А прилетевшие турианцы, вытащили его вместе с кораблем. - А другие выжившие были? - Только те кто был в анабиозе. - Жестко. - Если бы капитан не приказал мне его охранять, под страхом того, что отправит драить унитазы, я бы никогда не согласилась сесть с ним в один челнок. - Почему? - Боже, ты всё таки неисправимый болван, а разве не ясно? Я боюсь как бы он не учудил что-нибудь подобное. - Я думаю вряд ли мы здесь встретим пиратов, золотце — боец продемонстрировал свою дебильную улыбку во весь рот. Макс уже пару минут незаметно стоял рядом, и слышал всё что про него говорили. - Ты зря переживаешь, Джейн. Пиратов здесь и правда нет. - А ты опаснее чем кажешься, ботан — вклинился солдафон. В тот же момент, ноги этого огромного человека, подлетели выше головы, и он рухнул на спину с оглушающем шлепком, который нарушил незыблемую тишину этой пустынной планеты. - Каждый раз, когда ты будешь так ко мне обращаться, твоя спина будет чувствовать на себе ускорение свободного падения, тебе ясно, Кайл? На секунду на лице Кайла проявилось желание встать и разорвать Макса на части, но он ощутил на себе взгляд Джейн, которая покачала головой явно намекая на то, что это плохая идея. Поэтому он просто встал и сказал только два слова: «Я понял». - Нужно улетать, Джейн — сказал Макс, и в его голосе можно было услышать волнение. - Куда? Корабль вернется за нами только через час. - Здесь есть жизнь, и я боюсь что она враждебно к нам отнесется. - Ага, смотрю по сторонам и прям вижу стада варенов. Не неси чушь. - Ты была на Тучанке? - Нет. - А вот я был, и видел там такое - он на мгновение замолчал - поверь, нам лучше будет улететь. В этот момент момент, Макс увидел, что Кайл снял шлем и достал шоколад. Он ничего не успел сделать, из песка выпрыгнуло что-то напоминающее змею, но имевшую очень плотный и пугающего вида панцирь. Это существо проткнуло грудь Кайла насквозь. Через мгновение, его ногу и живот проткнули ещё два подобных создания. - Что за черт — закричала Джейн. - Не шевелись! - Ему надо помочь. - Стой на месте, он уже мертв. Они нас не чувствуют из-за того что мы полностью в броне, напали они только когда появился запах, но могут ли они чувствовать вибрацию от шагов, черт придется поэкспериментировать. - Джейн, дай мне свой пистолет - Зачем? - Дай быстро! Она выполнила приказ, но её глаза наполнились ужасом, когда он швырнул пистолет в ближайшую дюну. - Что ты творишь, идиот! - Подожди... Пистолет так и остался лежать на песке. Не было ни единого движения в его сторону. Значит есть шанс. - В челнок! Они вмиг преодолели это расстояние. - Мне нужно, чтобы ты быстро набрала высоту, а то мало ли что. - Хорошо — Джейн была напугана до смерти. Она впала в то состояние, в котором ты не осознаешь что делаешь. Макс же следил за тем, как эти монстры разрывают на куски бедного Кайла. Эта картина стояла у него перед глазами, даже тогда, когда они были на орбите, и Джейн передала просьбу о том, чтобы их забрали раньше. В челноке, в котором на эту планету прилетело три человека, гробовое молчание давило на оставшихся двоих. Макс сидел у стены, и смотрел в пустоту. - Как ты понял, что там есть жизнь, и что она настолько опасна? - Я побывал на многих планетах в Млечном пути.Особенно важен был опыт, полученный на Тучанке. Знаешь, вдали от поселений кроганов, так же тихо как там, но в тоже время, очень неспокойно, всегда ждешь чего-то плохого. Так было и сейчас. - Мы бросили его на съедение. - Мы ничем не могли помочь ему. - Мне чуть плохо не стало, когда ты бросил мой пистолет. - Ха, это ещё что, я однажды довел одного крогана до инфаркта, благо у них два сердца. - Каким образом? - Он вез меня в одно небольшое поселение их клана, и мы наткнулись на молотильщика. Это чудище было очень быстрым. В итоге я сказал этому крогану, чтобы он пошел на таран, а я снял все гранаты с его пояса, и несколько секунд мы ехали с готовыми к взрыву гранатами в его томкахе. И выпрыгнули только за секунду, как молотильщик вцепился в эту машину. - Ты всё таки псих. Джейн отвернула лицо от Макса. Она помолчала с минуту. - Зачем я согласилась лететь сюда, ведь мы не найдем здесь вторую Землю. - Ты здесь, потому что как и я знаешь, что если человечество не будет идти вперед, то оно погибнет. Но мы этого не допустим, Мы выживем и найдем наш новый дом.
Эмилио Сандерс никогда не задумывался о том, каково будет проснуться спустя шестьсот лет в совершенном ином мире, без единого знакомого где-то там, в Млечном пути. Ему было важнее поскорее убраться, пока на его след снова не напали. Как кстати он наткнулся на объявление в экстранете о наборе добровольцев в инициативную программу «Андромеда». Там уж точно его никто не станет искать!
Дело было за малым – оформить заявку и надеется, что ему повезет оказаться в числе тех счастливчиков-исследователей. Хотя конечно не поиски новых и неизведанных мест его привлекали – ему нужен был шанс исчезнуть навсегда, оставив позади бесконечные догонялки. Он хотел скрыться так, как ещё никогда не скрывался. И ему повезло – судьба в кой-то веки оказалась к нему благосклонной, и его кандидатуру одобрили.
Так он и оказался здесь, на «Гиперионе» - среди двадцатитысяч добровольцев. Им предстояли провести более пятисот лет в криосне, пока их корабль прибудет на место назначения. Но Эмилио такой вариант устраивал. Он по привычке озирался по сторонам, выискивая взглядом что-нибудь или кого-нибудь подозрительного. Почти десять лет Сандерс прожил в постоянном страхе – ему всё время мерещилось, что его наконец-то прижмут и упекут за решётку за все его грехи, в которых он даже не был виноват. Но доказать обратного никак не мог, и единственным выходом оставалось скрываться.
Хотя теперь за все его хакерские махинации с информацией причин скрываться становилось ещё больше.
Но не в этот раз. В этот раз он обыграл их всех. Занимая своё место в криокамере, Эмилио усмехнулся. Теперь-то он точно выиграл. *** Однако пробуждение спустя почти половину тысячелетия вызвалоу него совершенно иные чувства. Совсем не такие, какие он бы хотел. Первое, что ощутил Эмилио – это холод, а за ним – полнейшую растерянность.Мужчина, как и многие другие, медленно сел в своей капсуле и огляделся вокруг.
Он постепенно начинал ощущать собственное тело. Было непривычно и странно – словно бы его вновь подключали к блоку питания, именуемому «Жизнь».
Первым делом, когда к нему вернулась способность двигаться, Сандерс осторожно сжал и разжал руки, проверяя, всё ли с ним в порядке, не потеряли ли они былой ловкости и гибкости, что не раз его выручала. Отметив, что всё в порядке, он удовлетворённо кивнул и наконец-то поднялся на ноги и стал осматриваться.
Глаза по привычке быстро забегали по лицам, фигурам, ухо привычно выцепляло отдельные фразы, которые Сандерс анализировал и нужное запоминал, откидывая и мгновенно забывая бесполезную для него информацию. Несмотря на то, что мозг работал ещё с натягом после пробуждения, инстинкты функционировали так, словно и не было шестисот лет перерыва. Эмилио усмехнулся про себя. Всё-таки не зря он столько лет скрывался, хотя поначалу приходилось очень нелегко. Нередко Сандерсу не удавалось успешно скрываться от представителей закона, за что приходилось отвечать. Но неудачи лишь служили уроками, ошибки которых он учитывал, чтобы не допустить их в будущем.
Но всё же долгий сон был долгим сном – задумавшись, Эмилио случайно столкнулся с какой-то девушкой. Та поспешно извинилась и, помедлив, протянула ему руку, робко представляясь:
- Даниэла, приятно будет с вами работать. И ещё раз простите мою неловкость.
- Эндрю, - на автомате соврал Сандерс. Но, подумав,поправился:
- Извините, привычка. Эмилио.
Он ведь уже никуда не бежал, ему не от кого было скрываться. Больше не нужно было прятаться за фальшивыми именами, чтобы скрыть своё настоящее и прошлое. Но сложно было поверить в то, что все его проблемы остались там, с которым их теперь разделяли целых шестьсот лет.
Даниэла удивлённо похлопала ресницами, уставившись на него с интересом. От этого Сандерс почувствовал себя неловко, а в душе опять закралось подозрение, что здесь всё не просто так. Поэтому он откашлялся и, не глядя больше на новую знакомую, пробормотал:
- Извини, кажется, нам нужно ещё отметиться. Мне кажется в ту сторону.
Эмилио поспешно ушёл, кинув на прощание совсем неискреннее «Ещё увидимся». В тайне он надеялся, что на этом огромном корабле судьба их больше никогда не сведёт.
После того, как он подтвердил своё имя, то его распределили в одну из многочисленных исследовательских групп. Эмилио без интереса посмотрел на имена тех, с кем ему придётся изведывать новую Галактику, и отправился в отведённую для него каюту. Он предполагал, какие у него будут соседи и надеялся, что успеет занять кровать где-нибудь в углу. Или же возле двери – в случае какой тревоги он самый первый сможет покинуть помещение.
Скользя между снующими туда-сюда людьми Эмилио наконец-то удалось выбраться к жилым отсекам. С горем пополам нашёл нужную каюту и осторожно вошёл внутрь. Увидев там ещё троих, Эмилио нахмурился и, буркнув «привет», сел на свободную кровать. Точнее, он так думал, что она свободна. Однако это оказалось не так – к нему подошёл высоченный парень и нараспев проговорил:
- Хэй, новичок, а ты ничего не перепутал? Эта лежанка уже занята.
Сандерс мысленно выругался, но вслух ответил:
- Послушай, амиго, ну зачем так грубо? Это ведь всего лишь кровать, зачем из-за нее поднимать такую бучу?
Он надеялся, что ему удастся решить этот вопрос мирно. Или по крайней мере выиграть время, чтобы придумать, как ему защититься от возможных тумаков – судя по виду, этот парень не особо-то любил говорить.
Так оно и оказалось – тот угрожающе навис над Эмилио и прорычал:
- А теперь ты меня послушай, «амиго» - поднял свои кости и перенёс их вон туда.
Он кивнул в сторону кровати, что была у огромного иллюминатора. Сандерс почти физически ощутил, как у него внутри всё сжалось – он панически боялся больших окон из-за того, что чувствовал себя уязвимым. Будто бы ты открывался противнику и просто кричал о том, что готов сдаться.
Сейчас в Сандерсе боролось два чувства – чувство самосохранения и чувство страха. В конечном итоге животные инстинкты победили. Он примирительно поднял руки и, поднявшись, переместился туда, куда сказали.
- То-то же, - видно было, что бугай был доволен своим триумфом. Двое других парней остались равнодушны к перепалке.
А Эмилио порадовался, что избежал возможности обзавестись ещё парочкой новых шрамов. Хватало и тех, что были.
Сандерс зачесал тёмные волосы назад и откинулся на подушку. «Так теперь будет выглядеть моя новая жизнь?» - он смотрел в высокий потолок, ощущая, как медленно и размеренно бьётся сердце в груди. Такое с ним случилось впервые. Впервые он не боялся того,что с ним будет дальше. Неизвестность, что ждала его впереди, не пугала – чтобы его не ждало его дальше, оно было многим приятнее того, через что ему пришлось пройти за последние несколько лет, скрываясь от закона.
- Эй, чувак, - к нему неожиданно обратился один из тех двоих, что раннее просто наблюдал за ним и бугаем.
- Чего тебе? – мгновенно ощерившись и приготовившись защищаться, поинтересовался Эмилио.
- Воу-воу, сбавь обороты, братан! Я просто хотел спросить,откуда родом будешь, только и всего. Но я вижу, что ты не настроен на диалог.
Сандерс вздохнул и, взяв себя в руки, сел на кровати. Сложно привыкнуть к мысли о том, что каждый встречный может вставить тебе нож в спину или не окажется подосланным шпионом. Но ему нужно хотя бы попробовать быть более приветливым.
- Просто довольно нервно это всё. Ну, суета, пробуждение, всё такое.
Похоже, его попытка быть дружелюбным увенчалась успехом, и парень, до этого сконфуженный его реакцией, оживился и затараторил, рассказывая о себе всё от и до. Сандерс и другой мужчина внимательно слушали его, изредка кивали и иногда успевали вставить пару слов.
В потоке болтовни Хосе (так звали парнишу), Эмилио подумал,что ему придётся заново научиться доверять людям, а не искать во всех их действиях подвох. Придётся довериться даже неприветливому бугаю, который недобро зыркал на него со своей кровати и взглядом обещал самые немыслимые расправы.
Это будет непросто, он это прекрасно понимал. Но чем раньше он начнёт, тем быстрее получится привыкнуть.
Андуран колонистами из Млечного Пути считался наименее приоритетной в плане колонизации планетой. Причин тому было много. Например, сезонные ливни по несколько месяцев, сменявшиеся долгой засухой. Или высокая сейсмическая активность. Также предварительная оценка показывала большую населенность планеты различными представителями местной фауны. Последняя надежда оставалась лишь на геологоразведку, отрицательные результаты которой бы поставили жирный крест на идее колонизации в обозримом будущем. Для того, чтобы разобраться с вопросом колонизации, была собрана команда геологов во главе с профессором Сквирицким. Но эта экспедиция была не чисто геологической — из-за вмешательства «Биологического общества Нексуса». БОН настаивал, что биосфера Андурана крайне богата и требует хотя бы беглого обзора одним из биологов. После долгих споров профессор Сквирицкий все-таки согласился взять в экспедицию одного из БОНовцев, но только одного. Биологи надулись, обиделись, но все-таки согласились. И прислали своего представителя. Вернее, представительницу, молоденькую, рыженькую девчушку, двадцати лет на вид. И весьма симпатичную. Зачем это прекрасное создание решило тратить свою жизнь и молодость на препарирование лягушек, геологам было решительно непонятно до первого взгляда. Этот «первый взгляд» произошел в доках Нексуса, когда она с вещами шла к шлюзу корабля экспедиции. Эдакая красотка, одетая в яркие, но абсолютно безвкусные вещи. Для полноты образа не хватало только сумочки с торчащей из нее головой какой-нибудь кошмарной собачки, вроде чихуахуа. Но не биолог бросилась в глаза биологам, а ее ручная зверушка, заменявшее собачку — двухметровый варрен фиолетового окраса, художественно дополненного ядовито синими пятнами. На саму биолога, идущую к ним с двумя чемоданами, остальные члены экспедиции обратили внимание далеко не сразу. — Эээ... с животными на борт нельзя! — сразу же запротестовал профессор. — Почему? — Этот вопрос прозвучал так по-детски наивно и обиженно, что профессор как-то даже растерялся, позабыв наспех придуманную причину. — У меня... эээ, аллергия. На шерсть, — наугад ляпнул профессор. — Но у варренов нет шерсти, — недоумевающе сказала биолог. — И еще на чешую! Покачав головой, девушка привязала поводок недалеко от поста охраны в космопорте. Охранник-саларианец хотел было запротестовать, но, увидев у своей двери шумно дышащего и лениво свесившего длинный язык варрена, страж правопорядка раздумал выходить наружу. — Вы его так и оставите? — спросил один из геологов. — Ага, — легкомысленно призналась биолог. — Кто-нибудь из Общества придет и заберет Симпампунчика. Либо сообщение прочитают, либо из новостей узнают. — Симпампунчика? — Ага! Так зовут моего варрена. Он ведь действительно симпатяжка, вы только посмотрите какой у него роскошный и необычный раскрас! Он свойственен лишь для варренов с северных высокогорий Тучанки! Поэтому другие биологи его сразу узнают. — Тут биолог кое о чем спохватилась. — Ой, я же так и не представилась! Меня зовут Ребекка Карлсен, но вы можете звать меня просто Бекки! Рада с вами всеми познакомиться! А как вас зовут? Вот так оригинально началась эта экспедиция...
***
— Ухххх, здесь еще круче чем я себе представляла! Восторгу Бекки от планеты не было конца и края. Буквально каждый представитель местной фауны вызывал у нее бурный восторг и желание как минимум рассмотреть поподробней. К сожалению, геологи не разделяли ее восторгов, предпочитая смотреть под ноги и на приборы, выискивая следы неуловимых редкоземельных и прочих металлов, и не обращали никакого внимания на гигантских бабочек, тень от которых порой полностью скрывала разведывательный катер от солнца. — Наверное, в местной атмосфере высокое содержание кислорода, раз местные членистоногие и паукообразные выросли до таких размеров. — Паукообразные? — переспросил профессор. Пауков он не боялся, ибо несолидно это для академика, но однозначно не испытывал от их вида никакого восторга. — Ага, вон! — жизнерадостно подтвердила Ребекка и ткнула пальцем в небо. С неба скрылись бабочки, но тень никуда не исчезла. Посмотрев вверх становилось понятно почему — кроны деревьев во всей округе быле оплетены паутиной, которая полностью накрыла эту часть, погрузив ее в вечные сумерки. — Не беспокойтесь, они оплели только верхушки деревье, сюда вниз они редко спускаются и охотятся, в основном, на всяких летающих вверху. — А мы в неосновной рацион питания часом не попадаем? — с легким оттенком истерики спросил один из геологов. — Ну, если не попадем в одну из сетей, то нет, — оптимистично заверила из Бекки. Но геологов это почему-то слабо утешило. Наверное, потому что теперь они обратили внимание на голодные взгляды пауков, надеявшихся разнообразить свой рацион новым инопланетным блюдом. — Спустимся пониже в таком случае, — взял командование в свои руки профессор. — Да, ближе к земле мы сможем получше рассмотреть местную природную среду, — горячо поддержала идею Бекки. Профессор такому одобрению отнюдь не обрадовался. И не зря. — Хм, это птицы? — спросил один из ученых, указывая на одного пернатого представителя местной фауны. Он очень сильно напоминал голубя, только длиной в метр. Также у него под клювом расположились два странных кожаных мешка, вызывавших смешки у более пошлых членов экспедиции, и недоумение у более наивных. — Возможно. Этот вид напоминает мне жар-птиц с Ориона. Вот этими вот мешками. — А зачем они ему? — опасливо спросил молодой геолог, немногим старше Ребекки. — О, для того, чтобы выдыхать огонь, разумеется! — воодушевленно сообщила биолог оторопевшим напарником по экспедиции. Жар-птица андуранская немедленно подтвердила это предположение выдохнув метровую струю пламени, опалившую лица паре геологов. — Быстро, улетаем отсюда! — скомандовал тактическое отступление профессор. — Наверное, в этих мешках жар-птица содержит специальную жидкость, которая воспламеняется при дыхании! Только у жар-птиц из нашей галактики эти мешки куда меньше и такую длинную струю пламени они выдохнуть не могут. «Как жаль, что мы больше не там!» — в едином порыве подумали геологи.
***
За день геологи начали сомневаться, что оказались в геологической экспедиции, а не биологической, ибо местная окружающая среда охотно демонстрировала себя, а природные богатства, помимо лесных, себя проявлять не желали. Конечно, им удалось исследовать лишь около одной пятой части суши Андурана, но пока результаты не слишком обнадеживали. Неожиданно по крыше корабля что-то забарабанило. — Дождь? — предположил один из старых геологов, очень надеясь, что оказался прав. — Нет, до сезона дождей еще несколько дней, — настороженно отринул эту теорию профессор. Он прошел из кают-компании в рубку и включил камеры внешнего наблюдения. — Вот черт! — выругался геолог. — Что там? — встревожились его коллеги. — Не знаю, надо спросить у нашего биолога, — мрачно ответил он. Та незамедлительно появилась, поняв по крикам, что опять происходит что-то интересное. — Вы знаете, что это такое? — напрямую спросил ее Сквирицкий. Ребекка ненадолго призадумалась, глядя на каких-то мерзких слизников, обильно покрывающих обшивку корабля, а затем выдвинула свою теорию: — Похоже, это какие-то местные паразиты. — Но откуда они? И почему на нашем корабле? Биолог направила камеру вверх, к кронам деревьев, и торжественно воскликнула: — Вот почему! При приближении профессор понял, что имеет в виду Бекки. Вполне обыкновенные листья на ночь свернулись и превратились в острые колючки. Биолог же, воодушевившись, стала скороговоркой излагать свою теорию: — Видимо, такова природа этой планеты — на ночь листья сворачиваются в иголки, чтобы меньше влаги расходовать. А эти паразиты спадают вниз, и ночами поднимаются наверх. И наверное, какие-то мелкие хищники охотятся на них пока они невысоко. Словно в подтверждение этих слов появилось какое-то уродливое создание с мушиными глазами и склизкой чешуей. Своим куриным клювом существо стучало по поверхности корабля, склевывая слизней. Следом за «курочкой» была целая цепочка глубоких следов на обшивке, оставленных мощными когтями. — Ох, чудесно! Наконец-то есть возможность посмотреть на местную экосистему во всем ее великолепии! — восторгалась Бекки, пока глава экспедиции ужасался тому, какой ущерб был нанесен и будет наносится обшивке еженощно.
***
Спустя три дня терпение геологов лопнуло. Спертый, влажный воздух, дневные и ночные твари, постоянно отравляющие жизнь (порой буквально) истощили не слишком глубокую чашу терпения ученых. Они все-таки смогли найти богатые месторождения на Андуране, однако две (зато ого-го какие!) проблемы, записанные в отчете как «трудность разработки» и «агрессивная окружающая среда», перевесили потенциальные выгоды от строительства колонии на этой планете. «Агрессивность окружающей среды» распространялась даже на растения — они росли с пугающей скоростью, и на третий день корабль пришлось буквально вырубать из оплевшей его растительности. Сообщение об отъезде было настоящей трагедией для Бекки, только начавшей открывать для себя и науки удивительный мир Андурана. Однако геологи были неумолимы и разрешили ей разве что взять с планеты сувенир на память с обещанием не брать никого из тех, кто был не против подзакусить человеческими геологами и биологом. Энтузиазма у Ребекки немного поубавилось, но все же она вернулась из лесу крайне довольная собой и своей добычей. — Вот! — Она гордо потрясла каким-то чахлым корешком перед глазами изумленной командой геологов. — Посмотрите какая красота! Профессор Сквирицкий честно попытался найти продемонстрированную ему красоту, но не очень преуспел, чем очень разочаровал леди-биолога. — Это — самое удивительное из здешних созданий! — осудила она не проникшися ее восторгом членов экспедиции. — Вам, наверное, нужен горшок или... эээ, кастрюля под этот... м, это растение? — Да, будьте добры. — Сказав это, биолог торжественно внесла свою добычу на борт корабля.
***
Поздно ночью, самый молодой из геологов под покровом ночи попробовал проникнуть на кухню, чтобы разнообразить скудный паек. Хотя запасов было еще полно, профессор не стал увеличивать рацион, заявив, что эти припасы могут пригодятся другим экспедициям. Так-то оно верно, но голодный желудок геолога был не согласен и все-таки пересилил разум, слабо настаивавший на следовании приказу. Но геологу не повезло — в кают-компании горел свет и там определенно кто-то был. На проверку все оказалось не так уж страшно — это была Бекки, которая сосредоточенно рассматривала принесенный ею корешок в кастрюле. Вернее, это был уже не корешок, а какой-то цветок. Как и все на Андуране, он был крайне живуч и быстро восстановился на корабле. Правда, и в полноценном состоянии он красотой не блистал, напоминая высохший шиповник, только вместо ягод какие-то шарики, напоминающие конфеты покрытые кокосовой стружкой. — О, привет! — заметила его биолог и радостно улыбнулась. — Хочешь послушать? — Что послушать? — озадаченно спросил геолог. — Вот его, — ответила она и легонько тронула белые шарики растения. Они издали некий абсолютно непередаваемый звук, одновременно напоминающий скрип наждачной бумаги, пускания газов и обычного лопанья пузырька. — Никогда ничего подобного не слышала! — в искреннем восхищении сказала девушка, пока парень ошарашенно смотрел на ее боевой трофей. — Неужели вас не пугали тамошние твари? — изумленно спросил парень. — Пауки, жар-птицы, гигантские богомолы. — Пугали, — призналась Бекки. — Но еще больше меня пугало, что они меня сожрут прежде, чем я успею их как следует рассмотреть и описать! К тому же, куда интересней предполагать, как именно тебя съесть, чем просто бояться неизвестного. Мне так кажется. «Чокнутая, причем, бесповоротно,» — со внутренним вздохом констатировал молодой геолог.
Олри шагал по узкой улочке на окраине Грэйема, негромко напевая. Случайные прохожие бросали на него хмурые взгляды, но на подобные мелочи он обращать внимания не привык. Наверное, именно благодаря такому подходу мало кому удавалось испортить настроение Олри, несмотря на то, что он был одним из самых старых саларианцев в истории. Конечно, 600 лет внутри криокапсулы не назовешь увлекательным жизненным опытом – но и вычеркивать их нельзя; Олри предпочитал относиться к этому как к несколько затянувшейся коме. Самым приятным в коме оказалось пробуждение: Олри не просто проснулся в далёком будущем, он проснулся в другой галактике!
Конечно, всё здесь шло не так гладко, как рекрутам обещали: ресурсов не хватало, руководство Нексуса переругалось, с местными диалог тоже не заладился. Зато благодаря комбинации этих событий Олри работал тут, на поверхности неизведанной планеты, а не в стерильности офиса на космической станции.
В строгости прямых углов и белоснежных стен не было ничего плохого – как программист, Олри провёл в подобной обстановке немалую часть своей дней – но работая так, нельзя было понежиться под ласковыми лучами двух светил, или постоять на холме, вглядываясь в далекий горизонт, вдыхая полной грудью свежий ветер, слушая шелест нетронутых пущ. Да, это были прекрасные полгода для саларианца.
Олри искренне не понимал некоторых своих коллег, возмущавшихся мелкими бытовыми проблемами – естественно, городок, сооруженный из подручных материалов в кратчайшие сроки, не мог сравниться по комфорту с Цитаделью. Но если хотеть комфорта и Цитадели, зачем покидать Млечный Путь?
Саларианец не скучал по прежней, чересчур размеренной, жизни. Он гордо носил комбинезон Инициативы «Андромеда»: бело-синий, с парой стандартных нашивок: на левом плече реял космический корабль Инициативы, на правом был изображен стилизованный инструментрон в круге – символ технического специалиста.
В этом костюме Олри и шёл на работу, в местное отделение Инициативы. С серого неба начал накрапывать дождик, но как и прохожие, он не мешал Олри напевать бодренькую песню.
Внезапно Олри схватили за руку и дёрнули в сторону. Потеряв равновесие, он влетел в узкий переулок. Выпрямившись, Олри упёрся взглядом в дуло пистолета.
- Пойдешь со мной, - по другую сторону оружия стоял невысокий человек в кожаной куртке. Крепкий на вид, на не слишком широких плечах он носил непропорционально большую лысую голову. Кривая усмешка на угловатом лице выглядела зловеще.
Олри забегал глазами, надеясь на какого-нибудь неравнодушного прохожего, но в переулке не было ни души. Значит, не было и выбора.
- Хорошо, пойду. Зачем? - Заткнись и идём. Не делай глупостей – попытка побега или вызова помощи по инструментрону, и ты труп.
Мужчина покрутил пистолетом под носом у саларианца, наверное, чтобы донести серьезность происходящего. Затем убрал руку с оружием в карман, и пошёл с отставанием в полшага от Олри, вполголоса указывая путь.
«Отлично, я жив. Есть время что-нибудь сделать, - Олри думал быстро, анализируя ситуацию, пытаясь найти выход. – Идём в сторону окраины, к складам. Патрулей тут нет. Убежать не успею, драться не умею. Ладно, проблему решу там, куда придём».
Путь занял не больше пары минут – вскоре они уже подходили к массивному серому зданию, окруженному пустырём. Из небольшой открытой двери на углу доносились звуки яростного спора:
- Говорю тебе, не можем бежать! Это уникальный шанс, за провал босс нас прикончит! – с характерным хрипом орал турианец. - Других вариантов нет – идиот-взломщик сдох! Ты правда веришь, что Башка найдёт нового за пять минут? – не менее раздраженно отвечала женщина-человек. - В этом чёртовом городке каждый третий – хакер! - Потише, придурки, – прошипел Башка, вводя Олри и закрывая дверь. Сообщники замолкли и начали пристально рассматривать саларианца, сняв оружие с предохранителей. Олри, не теряя времени, начал оглядывать окружение.
«Служебный вход на склад. Предбанник 5 на 10. Двери внутрь и наружу, стандартные консоли. В углу лежит человек. Жив? Нет, упоминали мертвого. На похитителях обычная одежда - не броня и не униформа. Непрофессионалы».
Поток его мыслей прервал турианец, очевидно удовлетворенный осмотром. - Эмблема инструментрона на плече значит, что ты, Башка, умудрился привести кого нужно, - удивленно заключил он. - Я программист. Не специалист по безопасности. Не хакер. Охрану не обойду, - затараторил Олри. - Что за бредни? – взъяренная женщина направила на него дробовик. - Если сечёшь в программах, программную защиту обойдешь. Или будешь заменён, - она кивнула на труп человека в углу. Саларианец посмотрел на него повнимательнее.
«Крови нет, волосы дыбом. Убит электричеством. Дроидом, скорее всего. Маркус лежал точно так же. А та голографическая мразь металась вокруг». - Дайте собраться с мыслями, - Олри поднёс руку к лицу, скрывая эмоции, выигрывая время. «Надеюсь, здешнего дроида разорвали на клочки. Всех бы их так. Ту машину лишь перенастроили. Забудь. Неважно сейчас. Надо думать. Так. Они врут, нервничают. Крысы, загнанные в угол, смертельно опасны».
- Пообещайте оставить в живых, - очевидно, всерьез надеяться на милосердие нельзя, но нужно больше времени. - Конечно, - Башка кивнул и неискренне улыбнулся. - Принимайся за работу, - он указал пистолетом на панель у двери, ведущей внутрь склада. Саларианец помешкал еще чуть-чуть.
«Не спец по безопасности, но основы знаю. Сигнализацию сразу не запущу, однако и обойти целиком не смогу. Интересно, какая конкретно система установлена. Занимательная проблема».
Олри подошёл к голографической клавиатуре, активировал инструментрон, перебил возражения преступников: «Он нужен. Глупостей не сделаю». Открыв на приборе необходимые программы, начал работать.
«Система не самая новая. Серия IA-80x86. Даёт возможности. Гм. Занимательно. Да. Возможно. Сначала – доказательство невиновности».
К Олри вернулось отличное настроение. Он поднял инструментрон к глазам и начал напевать: «От Омеги до Марса, От Совета до баров опасных…» [1]
Башка выругался и ткнул в голову саларианца пистолетом: «Это дело – не гребанная шутка. Работай!» Тот замолчал и опустил инструментрон.
«Отлично, видео снято. Теперь первый уровень защиты. Он направлен против совсем уж неумёх. Я справлюсь».
Две минуты, и одна из лампочек-индикаторов справа от двери сменила цвет с красного на зеленый. Воры облегченно выдохнули – наконец-то всё начинало идти гладко.
«Они расслабились, замечательно. Теперь надо аккуратно активировать одну из высокоуровневых систем. Выпустит газ, вырубит всех, поднимет тревогу. Но…» - неприятная мысль заставила Олри выпрямиться, привлекая к себе внимание преступников. Он снова склонился над панелью.
«Но. На турианцев с их странной биологией может подействовать позже. Люди упадут, он может почуять неладное и пристрелить меня. Варианты?»
- Быстрее, время поджимает, - прикрикнул турианец, махнув пистолетом.
«Такое ощущение, что как только берёшь в руки пушку, начинаешь жестикулировать в два раза больше. Нет, несущественно. Надо сосредоточиться. А, придумал, - Олри улыбнулся, - Всегда хотел опробовать себя в таком амплуа. Пытаюсь вскрыть систему вот так, и».
Внезапно саларианец драматически вскрикнул и рухнул на пол. Преступники вскинули оружие.
Этап 1. Персонаж: амбициозный неудачник. "Непримиримый"
Ярко-оранжевое, с жёлтыми прожилками, закатное небо неизвестной планеты кластера Гелиос озарялось последними лучами заходящей за горный перевал звезды класса II. Двое лежали в медленно расползающемся тепле от разгоревшегося костра и наблюдали за окутывающим перевал туманом, находясь между границей леса и краем огромной пропасти. Один из них обратился к другому: - Мы с тобой странствуем по этой планете уже целый месяц, но ты так и не знаешь историю существа, так неожиданно появившегося в твоей жизни, появившегося непонятно откуда, чья судьба так плотно переплелась с твоей, взаимно перекроив друг друга до неузнаваемости, ринувшись по абсолютно непредсказуемой траектории... Да, это место сделало из меня философа и поэта. В моей родной галактике бы крепко посмеялись надо мной. Мой народ безусловно преуспел в торговле, но волус поэт, да к тому же философ? Абсурднее только волус ставший Спектром.. - (Молчание.) - Я никогда не мог представить, что когда-нибудь окажусь так далеко от дома. Из моего народа плохой колонизатор, а чтобы побудить кого-то из моей расы стать первопроходцем, должно произойти нечто из ряда вон выходящее.. Что, собственно, и произошло, но по воле судьбы именно со мной. - (Молчание.) - Не торопи меня, не перебивай. Я всё расскажу, но по порядку! Я принадлежу роду Ортано, основавшему один из самых крепких и надёжных, известных банков во Млечном пути. Пока был жив мой отец я желал найти иной путь к сытой жизни, я жаждал быть предпринимателем, инвестором, желал, чтобы мои предприятия переворачивали жизнь в моей галактике, в хорошем смысле конечно. К сожалению, мой отец непрекословно отказался вложиться в меня, мотивируя это бреднями пустоголового юнца и сказал, что у меня есть лишь один путь – это продолжить путь отца. Но мой язык был хорошо подвешен, а моё происхождение было лучшей рекомендацией для потенциальных инвесторов. Мои проекты были насыщены новаторством, в них пересекались изящество острых нот риска и сладостных переливов трёхсот-процентной рентабельности в год. Мои проекты пьянили инвесторов и кредиты, площади, необходимые кадры текли рекой. К великому моему сожалению, тогда я был действительно ретив как говорил отец и не замечал в себе черты, которая подобна раковой опухоли для предпринимателя. Сложилось так, что в моей родной галактике, при всём своём уме, навыках и образовании я был отчаянным неудачником. Любой мой проект доведённый на бумаге до мельчайшей детали и идеала рушился, любое предприятие с безупречно отлаженным механизмом обращалось в руины. У меня не было никакого таланта к реализации своих планов. Когда, казалось, осталось закрутить последний «шуруп» в «корпус» – всё терпело крах, это было моим проклятием. Но гордость не давала мне принять это, находя новые и новые причины в чём-либо другом, отрицая очевидное. Так моя голова начала набирать в цене у моих бывших вкладчиков. Сбегая из одной солнечной системы я пробовал всё начать в другой, пока круг не стал смыкаться и когда случилось невероятное – мне наконец то повезло. Как оказалось позднее, повезло только для того, чтобы я вляпался в ещё большие проблемы. Когда неисчислимые орды наёмников, купленные моими бывшими спонсорами, наступали мне на пятки, я узнал из одного доверенного источника о секретном проекте «Инициатива Андромеда», цель которого была исследование и колонизация этой галактики. Во мне загорелась безумная мысль, родилась идея предприятия настолько же безумная как и вся эта «Инициатива», а между всем прочим - это был мой шанс сбежать от охотящихся за мной головорезов. К тому времени мой отец умер, а мне достался весь семейный бизнес и имущество. Тогда я решил, раз покидаю эту галактику навсегда – то и долги не верну. Я поступил так: передав права на своё семейное дело старинному другу отца и продав всё имущество, доставшееся мне по наследству, добавив к обретённой сумме все семейные накопления, а это в сумме чуть меньше двух миллиардов кредитов, я правдами и неправдами добился встречи с кураторами «Инициативы Андромеда», после став одним из самых крупных инвесторов, тем самым купив себе место в неизведанную галактику, став ответственным за построение финансовых и торговых структур в новом доме межгалактических пилигримов. Став единственным волусом в самом масштабном путешествии в истории старой галактики. По прибытию в Андромеду я первое время выполнял заявленные функции. Я налаживал работу экономического отдела, укреплял торговые связи между первыми колониями, оттачивал торгово-экономическую систему между прибывшими ковчегами и поселениями колонистов. Но спустя некоторое время, когда была создана видимость моей работы я подрядил команду корабля, который выделили мне для инспекций поселений, на теневые миссии. Я, ведомый мечтой, и команда моего корабля, ведомая жаждой обещанной наживы, искали золотые миры и оставляли найденные втайне от высшей управляющей структуры межгалактической экспедиции. Моей целью была тайная разработка ресурсов, эдакое антимонопольное предприятие и задел здоровых рыночных условий для будущего. Я жаждал создать ресурсодобывающее предприятие-гиганта. Учитывая то, что я по сути распоряжался ходом средств и ресурсов в «Инициативе Андромеда», скрытое финансирование собственных изысканий я мог себе устроить беспрепятственно. Но мне не стоило быть таким непредусмотрительным глупцом… Буквально на кануне нашего с тобой знакомства мой корабль летел по координатам зонда, который нашёл этот несомненно богатый мир. Когда корабль вышел на орбиту планеты, мы впервые столкнулись с неведомым. Мы были первые, кто столкнулся с коренной разумной расой, развитой достаточно для космических путешествий. На нашу беду они оказались недружелюбны к пришельцам. Когда произошёл удар мы были в комнате связи. Сначала на голо-проекторе появилось лицо, обрамлённое ореолом костяного нароста на затылке. Оно обратилось к нам на непонятном языке, но голос был понятен. Он был пропитан холодом, нетерпящим неподчинения, голос звучал как звучит смертный приговор. Затем, когда проекция ещё не исчезла произошёл удар. Под взрывы и вой сирены я в беспамятстве добрался до спасательной капсулы и покинул погибающий борт. Следующее, что я помню – свежий воздух. Я подскочил на ноги, сообразив, что виной столь свободному дыханию был мой порванный во множестве мест костюм. Но я был жив и судя по всему буду не погибну, так как прикинув время проведённое в небытии рассудка, понял, что если бы я мог умереть – то уже непременно это сделал. Как оказалось эта планета полностью пригодна для проживания волуса без защитного костюма. Из этого следовал неутешительный вывод: моя команда погибла. Первое, что я решил сделать – проверить работу спасательного маячка, но этого сделать мне не было дано. Через пробоину в корпусе спасательной капсулы я услышал устрашающие рыки. Вглядевшись в окружающие место падения заросли, я увидел огромные мелькающие тени, а судя по звукам это явно были хищники, которые, однако, пока не решались подойти ближе к упавшей с неба груде металлолома. Мне посчастливилось убраться прежде, чем эти существа побороли свои последние опасения. Конечно же, как свойственно моему везению, спасательная капсула угодила прямо к порогу норы местной фауны. Сорвав с себя искалеченный защитный костюм, я устремился вглубь окружившего меня леса. Первую неделю я питался незнакомыми фруктами, так как мне претила даже мысль убить живое существо, не столько я этого не умел. Не смотря на незнакомую флору мне везло достаточно, чтобы я не отравился чем-то ядовитым. Со временем мой организм затребовал мяса. Это было жуткое желание зверя, практически противоречащее природе волусов. Три дня я ходил в полубезумном состоянии и на четвёртый встретил тебя, Торби. Ты был первым существом, что я убил и съел, а моё чувство вины и утраченный рассудок сделало тебя моим лучшим другом. Ну ты и сам это знаешь, старина, ведь я уже месяц ношу твой череп перекинутым на лиане через своё плечо.
Череп по имени Торби молчал, уставившись пустыми глазницами в закатное небо, наблюдая за пробуждением первых звёзд. Легко быть хорошим слушателем, когда ты мёртв. И мертвецы не хранят обид. - Я устал Торби. Знаешь, маяк в спасательном шлюпе разбит и никто не прилетит на эту забытую богами планету спасти меня. А ты – мой лучший друг, полностью меня игнорируешь, заставляя чувствовать себя одиноким. Весь этот монолог… Это ведь эпилог, понимаешь? Кончено нет, ведь ты – черепушка! Волус зашёлся в безумном смехе, захлебнувшегося в нотах отчаяния и смертельной тоски. - Знаешь, Торби, на самом деле я избавился от своего проклятия, я больше не неудачник. Пусть в прошлой жизни я был должником и за моей головой охотились, пускай в новой жизни я был межгалактическим пилигримом от народа волусов, пускай я мог стать для своей расы звёздным Моисеем, этим забавным, но подходящим для ситуации персонажем из человеческой религиозной литературы. Пускай все мои планы разрушены, зато я обрёл нечто куда более ценное – истину о себе. Что же, это действительно самая ценная награда на конце пройденного пути. Но теперь мне нечего больше искать в этой жизни, как и нечего обрести. Я заточён в самой просторной тюрьме и моей последней наградой будет свобода. Так хорошо, что у меня есть ты, Торби. Всё намного проще, когда знаешь. Что в этой далёкой и чуждой галактике меня будет кто-то ждать по ту сторону. Волус медленно подошёл к краю пропасти, в которой уже царил мрак. - Я – Дарик Ортано, первый волус в галактике Андромеда и первый неудачник межгалактических масштабов, чьи неудачи сопаставимы с его амбициями в своих масштабах и измеримы только световыми годами, покорно благодарю эту жизнь за преподнесённый урок и забирая награду осознания своей сути – покидаю сущее. Дарик прижал к груди Торби, своего верного, молчаливого друга, уже впитавшего в себя прохладу вечера и закинув голову в небо, сделал шаг в пустоту. «Наконец я свободен!» - Подумал волус, устремляясь к земле, но тут – ощутил цепкую хватку на своих плечах и резкий рывок вверх. Он открыл глаза и увидел, что находится в цепких лапах какой-то огромной птицы. От негодования Дарика затрясло, но кричать он не смог из-за крепких объятий птичьих лап. Уносимый в глубины горного хребта, коротыш посмотрел в темноту, где исчез продолживший падение Торби, а после перевёл взгляд на горизонт, где его глаза беспомощно стали наблюдать за входящим в атмосферу кораблём, в чертах которого узнавался разведчик инициативы «Андромеда» и который направлялся туда, где чуть больше месяца назад упала спасательная капсула Дарика…
Старший офицер службы безопасности станции “Нексус” турианец Кратос Сагаз сидел в своем кабинете и взволнованно изучал датапад, оказавшийся в его распоряжении. Этот девайс принадлежал кварианке Вэли’Корс вас Нигма, которая работала операционистом в архивах центра культуры. Если верить информации, полученной в ходе расследования, Вэли была довольно неординарной личностью, и из-за своих выходок частенько конфликтовала с начальством. И все же то, что слышал Кратос о кварианке, не вязалось с тем преступлением, в котором ее подозревали. Тем не менее, командный центр настаивал на тщательном изучении любой зацепки, которая могла бы вывести на след нарушителя.
Пять дней назад техники “Нексуса” сообщили о странном инциденте - кто-то взломал системы станции и внес изменения в базы данных. Узнав об этом, глава охраны Слоан Келли тут же подняла на уши всех своих подчиненных, подключила к делу лучших технических специалистов, но добиться успехов в расследовании ей так и не удалось. До сих пор не было никакой информации относительного того, какие данные были изменены в системе, зачем это было сделано, и самое главное - кто стоял за всем этим. К счастью для Кратоса, которого назначили главным в этом расследовании, его подчиненные нашли одного подозреваемого - ту самую кварианку, чей датапад сейчас исследовал турианец.
Устройство, принадлежавшее Вэли’Корс, было изъято, как улика, но Кратос не спешил выставлять официальное обвинение против операционистки. Офицер не хотел привлекать лишний шум к происшествию, пока у него не будет явных доказательств того, что девушка причастна к взлому систем “Нексуса”. Последние два дня турианец провел в томительном ожидании, пока специалисты занимались дешифровкой записей датапада.
Покопавшись немного в содержимом устройства, офицер обнаружил среди прочего личный дневник кварианки, который она вела на протяжении своей работы в проекте “Andromeda Initiative”. Кратос налил себе в кружку горячий крапс (турианский напиток, больше всего напоминающий кофе), открыл первую запись дневника и начал внимательно изучать ее.
“Запись 1. Дорогой дневничок, Пишет тебе операционист архивов центра культуры станции “Нексус”. Я решила, что буду записывать все, что со мной здесь происходит, ведь в далеком будущем мои заметки могут представлять огромную ценность для потомков. К тому же, если мы погибнем, и спустя сотню тысяч лет группа разумных грибов обнаружит мои записи на “Нексусе”, то, надеюсь, это поможет им получить представление о нашей исследовательской миссии и о том, что представляла собой “Andromeda Initiative”. И да, я считаю, что разумные грибы существуют. Неужели в это так сложно поверить?”
Кратос повторно перечитал первую запись, прежде чем перейти к следующей. Очевидно, что слухи о Вэли’Корс оказались правдивыми - она действительно была достаточно своеобразной персоной.
“Запись 2. Дорогой дневничок, С прискорбием сообщаю тебе, что мне приходится работать на устаревшей модели терминала SCB в то время, как в исследовательском центре стоят новейшие SCC. Досадно, ведь я люблю навороченное оборудование и не привыкла возиться с рухлядью, но операционисту архивов выбирать не приходиться.”
“Запись 3. Дорогой дневничок, Что может быть хуже моего рабочего терминала? Только моя рабочая программа. Она постоянно зависает и дает сбои. Мне кажется, создатель этой утилиты был творческим человеком, и я думаю, что разгадала тайный смысл, заложенный в его творении. Эта программа - не что иное, как метафорический образ, символизирующий экскременты крогана, завернутые в праздничную оберточную бумагу, она такая же красивая снаружи и такая же отвратительная внутри. Но есть и хорошие новости! Оказывается, чтобы ускорить работу моего терминала, нужно всего лишь несколько раз ударить его ногой. Сперва я решила, что это просто совпадение, но после того, как данный метод помог мне восемь раз за день, мои сомнения улетучились. Кажется, нам еще долго придется ждать технологической сингулярности…”
Кратос отвлекся от изучения записей, чтобы налить в чашку еще немного крапса. Пока что ему на глаза не попадалось ничего стоящего, но турианец не отчаивался. В дневнике кварианки было около тысячи заметок, и обнаружить что-то ценное сразу было бы фантастической удачей, на которую офицер не рассчитывал. Отпив горячего напитка, работник службы безопасности открыл список записей и наугад ткнул в одну из них.
“Запись 313. Дорогой дневничок, Огромный плюс моей работы заключается в том, что я не только слежу за целостностью архивов, но и могу вносить в них изменения. Сегодня, например, мне посчастливилось найти среди прочих материалов голографическую модель ворча. Я не смогла удержаться и внесла в нее небольшие коррективы. Теперь при запуске голограмма громко кричит: “Я - шерстяной ворча! Боже, как я хорош! Как мощны мои лапищи!”. Жду не дождусь, когда кто-нибудь его включит. Это будет очень смешно.”
“Запись 345. Дорогой дневничок, Сегодня я решила наведаться в бар “Вихрь”, пропустить пару стаканчиков и хорошенько отдохнуть. Не прошло и пяти минут, как ко мне подсел человек и принялся флиртовать со мной. Как оказалось, он работает в исследовательском центре. Я спросила у него, что он думает о теории квантовой запутанности, в ответ горе-ухажер промямлил что-то невнятное. Тогда я поинтересовалась, смотрел ли он замечательный голо-фильм о перельционных технологиях протеан и их влиянии на галактическое общество. И что же ты думаешь? Мужчина ответил, что впервые слышит об этой картине. Затем он захотел узнать, видела ли я фильм “Трудно быть СПЕКТРом” с какой-то-там-азари-понятия-не-имею-кто-она в главной роли. Разумеется, я попросила его больше никогда ко мне не подходить. В современном обществе так сложно найти себе достойную пару.”
Записи Вэли’Корс вызывали у Кратоса необъяснимое веселье. По непонятной причине он испытывал симпатию к кварианке, которая была очень странной и забавной девушкой.
- Ладно, продолжим, - пробормотал турианец и стал просматривать очередную заметку.
“Запись 512. Дорогой дневничок, Сегодня двое моих коллег спорили, кто кого победит в дуэли - Бласто из фильма “Бласто. Жалящая медуза” или лейтенант Халыгуарат из сериала “Хроники отчаянного салара”. Я сказала, что победит Пусковая установка ML-77 из “Армакс Арсенал”. Похоже, что эти двое больше не будут со мной общаться.”
“Запись 540. Дорогой дневничок, Сегодня одна моя подруга из исследовательского центра рассказала, что у них две сборки системы “СУКР” выдают разные контрольные суммы на распараллеленных данных. Это самое смешно, что я слышала за последние несколько лет. Каких балбесов они набрали для изучения новых технологий, уму непостижимо!”
“Запись 578. Дорогой дневничок, Сегодня я смотрелась в зеркало и поняла, что хочу вживить в свою попу имплантанты. Да-да, я серьезно. Во-первых, моя попа мне не нравится, и я бы с радостью видоизменила ее, а во-вторых, я смогу говорить всем своим обидчикам: “Поцелуй меня в мой аугментированный зад”.”
Взгляд турианца остановился на одной из записей, которая почему-то была выделена фиолетовым цветом, в то время как остальные заметки были окрашены в нежные голубоватые тона. Если бы Кратос был более образован в техническом плане, он бы наверняка знал, что фиолетовый цвет сигнализировал о наличии вложенного файла, но, к несчастью, офицер не был знатоком технологий, а потому он открыл заметку и увидел то, к чему был морально не готов.
“Запись 616. Дорогой дневничок, Сегодня мне было так скучно, что я решила заняться косплеем и сделала костюм своей любимой героини - супер-кварианки. Получилось довольно похоже. P.S. После фотосессии я подхватила легкую инфекцию, но оно того стоило!”
К слову, текст заметки Кратос прочитал намного позже. Первое, что бросилось в глаза турианцу, была фотография кварианки в довольно откровенной позе. За исключением дыхательной маски, из одежды на ней было только нижнее белье синего цвета. На груди у девушки была вышита красная буква S, но Кратос задержал взгляд на этой части тела вовсе не из-за нашивки. Офицеру всегда было интересно, почему все кварианки обладают столь пышными формами. Возможно, это была одна из главных биологических загадок современности (по крайней мере, так считал турианец). Несмотря на то, что Вэли’Корс во многом отличалась от своих сородичей, у нее все-таки была одна особенность, которая роднила ее с другими представительницами Мигрирующего Флота, и на эту особенность в данный момент любовался Кратос.
Неизвестно, сколько бы еще турианец изучал запись под номером 616, если бы не незванный гость, решивший посетить офицера. Им оказалась Слоан Келли, начальник службы безопасности “Нексуса”, которая хотела узнать, как продвигается расследование Кратоса. Услышав, как открываются автоматические двери в кабинете офицера, турианец попытался выключить датапад, но слегка промахнулся и нажал не ту кнопку. Фотография тут же стала увеличиваться в размерах и вскоре стала занимать добрую половину стены в кабинете.
- Удалось узнать что-ни… Это что еще такое? - Келли растеряно посмотрела на изображение, и уже через секунду стало понятно, что она не оценила косплей кварианки. - Кратос, ты чем тут вообще занимаешься?!
- Вы все неправильно поняли, - поспешил объясниться офицер. - Это главная подозреваемая по делу…
- Не знаю, в чем ты ее подозреваешь, - перебила женщина, - но это что-то явно в крупных размерах, да?
Если бы турианцы могли краснеть, лицо Кратоса наверняка бы залилось краской. Он наконец-то сумел найти нужную кнопку, и, к огромному облегчению офицера, фотография растворилась в воздухе.
- Результаты по делу мне нужны сегодня, - ледяным голосом объявила Келли. - Жду тебя в своем кабинете через час.
Она бросила на Кратоса красноречивый взгляд и удалилась, оставив смущенного сотрудника одного. Турианец вновь запустил датапад и решил перейти к последним записям кварианки, параллельно пытаясь выкинуть из головы произошедший инцидент.
“Запись 892. Дорогой дневничок, Сегодня заняться было нечем, и я сделала бота для социальных сетей экстранета, который дает психологическую поддержку людям, склонным к суициду. Когда кто-то пишет в сети о том, что хочет свести счеты с жизнью, мой бот отправляет ему сообщение со следующим текстом: “Вы не должны умирать. Пока…”. Я назвала его Alzhbota.”
“Запись 899. Дорогой дневничок, Зачем в программу “Andromeda Initiative” берут саларианцев, если они живут недолго? Запомни, никогда не задавай такой вопрос саларианцу. Особенно, если он твой начальник.”
“Запись 900. Дорогой дневничок, Я подозреваю, что Авина - это искусственный интеллект, который очень умело маскируется под ВИ. Когда я поворачиваюсь к ней спиной, мне кажется, что она внимательно следит за мной, изучает меня.”
“Запись 901. Дорогой дневничок, Отличные новости! Мой терминал оказался не так плох, как мне казалось. Используя его, я сумела взломать центральный узел “Нексуса” и покопаться в системе...”
От удивления Кратос поперхнулся крапсом. Он уже решил, что Вэли’Корс непричастна к хакерской атаке, поэтому столь неожиданное признание выбило его из колеи. Офицер продолжил изучать заметку, но теперь стал читать медленно и вдумчиво.
“... Я внимательно просмотрела исходный код Авины и поняла, что была не права - она самый обычный ВИ. Какое счастье! Теперь я могу спать спокойно, не боясь очередного восстания синтетиков. Соблазн был слишком велик, поэтому я не смогла удержаться и внесла небольшие изменения в ВИ. Теперь если спросить у Авины, каково ее истинное предназначение, она ответит: “Уничтожить человеков!”. Надеюсь, хоть кто-то сможет оценить мой юмор.”
Закончив чтение, старший офицер службы безопасности расхохотался. Весь руководящий состав станции последние дни был как на иголках, служба безопасности рыскала в поисках таинственного хакера, ходили слухи о том, что к произошедшему причастны изгнанники с “Нексуса”, и никто не предполагал, что виновницей окажется работающая в архивах кварианка, которой почему-то померещилось, что ВИ-гид станции на самом деле является искусственным интеллектом.
Когда Кратос наконец перестал смеяться, он задумчиво почесал свой гребень, размышляя о том, что же ему делать дальше. Турианец знал, что у шалости операционистки могут быть далеко идущие последствия. По неясной причине ему хотелось защитить Вэли’Корс от возможного наказания. Кратос долго обдумывал свой будущий отчет для Слоан Кэлли и отправился на встречу, лишь когда отведенный ему час истек.
На следующий день в кабинете старшего офицера сидели двое - операционистка архивов и сам Кратос. Последний со всей серьезностью смотрел на девушку, стараясь не обращать внимания на то место, где в свое время он увидел красную буква “S”.
- Вэли’Корс вас Нигма, ты знаешь, почему мы тебя вызвали? - как можно суровее спросил турианец.
- Нет, - честно призналась операционистка.
Кратос выдержал небольшую паузу, а затем заявил:
- Мы все знаем!
- Почему все азари однополые? - не задумываясь спросила кварианка.
- Эм… - офицер растерялся. - Понятия не имею.
- Но вы сказали, что знаете все!
Кратосу удавалось сохранять спокойствие еще несколько секунд, прежде чем он засмеялся. Он даже не знал, что его больше веселило - сама фраза или то, с какой невозмутимостью ее произнесла Вэли’Корс.Офицер не мог видеть лица операционистки из-за ее дыхательной маски, но Кратос мог поспорить, что девушка была абсолютно серьезна, когда задавала ему вопрос.
- Ладно, я скажу тебе все, как есть, - отсмеявшись, продолжил турианец. - Начальник службы безопасности была снисходительна к тебе, и мы решили на первый раз ограничиться лишь устным замечанием. Но если ты еще раз залезешь в системы станции…
- Нет, - поспешила заверить девушка. - Обещаю, больше этого не повторится.
- Надеюсь. Мы будем присматривать за тобой.
Мужчина открыл ящик стола и достал оттуда датапад, принадлежавший кварианке.
- Кажется, это твое.
- Да, спасибо, - она скромно приняла дар турианца.
- Есть еще кое-что, - сказал Кратос. - Я ознакомился с твоим личным делом и выяснил, что сперва ты хотела работать в исследовательском центре “Нексуса”, но тебе отказали из-за твоего своенравного характера.
- К чему вы клоните? - осторожно поинтересовалась операционистка.
- Дело в том, что один из моих приятелей - начальник технического отдела исследовательского центра, и не так давно он жаловался мне, что квалификация некоторых его подчиненных оставляет желать лучшего. Думаю, ему будет интересно узнать, что в архивах центра культуры пропадает такой ценный кадр.
- Я… Не… Спасибо! - кварианка явно не ожидала такой щедрости со стороны сотрудника службы безопасности.
Они молча сидели еще какое-то время, пока кварианка не нарушила молчание, осторожно уточнив:
- Это все?
- Да, - кивнул турианец. - Если у тебя нет вопросов, то можешь идти.
Вэли’Корс неуверенно поднялась со стула и направилась к выходу. Видимо, она и сама еще не понимала, как сильно ей сегодня повезло. Девушка уже было собралась покинуть кабинет, но в последний момент остановилась и повернулась к офицеру:
- Вообще-то у меня есть один вопрос к вам, - слегка смущенно обратилась она к Кратосу.
- Слушаю тебя внимательно.
- Скажите, вы видели фильм “Трудно быть СПЕКТРом”?
Этап 1. Типаж: неунывающий оптимист "Пол должен быть чистым!"
Многие служившие в ВКС Альянса или другом флоте могут с уверенностью сказать, что корабль не спит никогда, всегда есть бодрствующие члены экипажа и сейчас, подтверждая эту аксиому, один из них с упорством занимался делом, которое входило в его широкий круг обязанностей. Бррокс Вув тщательно, сантиметр за сантиметром мыл пол в процессе подмурлыкивая играющей из его инструментрона мелодии, швабра в его руках тоже старалась двигаться в такт музыки, ускоряя и замедляя свое движение, замирая, когда это требовалось и, предвкушая рывок, который должен последовать за этими мгновениями простоя. Дуэт турианца с уборочным инструментом делал определенные успехи и так чистый пол камбуза становился еще чище, а если эта парочка в ближайшее время не выберет себе новую площадку для выступлений, то был немаленький шанс, что половое покрытие камбуза придется обновлять. Швабра сделала еще одно зигзагообразное движение и артистично нырнула в ведро, а её партнер поднял левую руку с инструментроном и, остановив игравшую до этого мелодию, стал выбирать фон для нового выступления. - Красивая музыка, - раздался голос за спиной Бррокса. - Красивая… Она напоминает мне о доме, это гимн Турианской Иерархии, - турианец обернулся и встретился взглядом с сидевшей за столом ангаранкой. - Долго ты за мной наблюдаешь? - Я зашла в это помещение, когда начал играть гимн твоего народа, - зрительница сделала глоток из кружки и облизнула губы, будь на месте это турианца кто-нибудь другой, то он бы с большой вероятностью заменил слово “зашла” на “прокралась”. Представители расы Ангара славились своей бесшумной походкой, а после встречи с людьми их походку стали называть кошачьей, даже те, кто не представлял себе, как выглядит представитель семейства кошачьих, но это особо и не требовалось, ведь почти каждый инопланетянин представлял себе кошку бесшумным и смертоносным хищником, что было не далеко от правды. - А у вашей расы есть музыка, которая ассоциируется у вас с домом? - Я не задумывалась об этом, - за ответом последовало несколько секунд раздумий, - Наверно нет, нет такой мелодии, услышав, которую, каждый ангаранен задумался бы о доме, последовала еще одна пауза, - А можно задать два вопроса? - Конечно, - Бррокс выжал швабру и стал снова водить ей по полу, уже не так энергично, но определенная ритмичность в его движениях была, словно он следовал мелодии, которую не слышали другие. - Это разве не оскорбительно для тебя, что ты находящийся в обучении у не последнего члена экипажа корабля, должен заниматься уборкой? - А должно? Я вот не вижу ничего плохого, когда младший член семьи, то есть я, помогает поддерживать чистоту и порядок в доме, особенно когда ему нравится сам процесс, а на борту нет автоматизированного уборщика. - Ты, вероятно, не знаешь, что у моей расы уборкой занимаются в основном рабы и те, кто позволить их себе не могут. - Я слышал что-то подобное, у вас престижно быть рабовладельцем и любой гражданин может продать себя в рабство, а уровню продуманности законов на эту тему может позавидовать налоговый кодекс волусов. - Это так, но быть рабовладельцем это большая ответственность. - Я не сомневаюсь. - Я серьезно, владение рабами повышает твой статус в нашем обществе, но рабовладелец в пространстве моего народа должен быть убежден, что его рабы получают должный уход и не перенапрягаются на работе, не соблюдение законов о рабстве влечет за собой наказание от штрафа и лишения лицензии до тюремного заключения. - Законы о не жестоком обращении с рабами относится только к рабам расы Ангара? - К рабам всех рас в подконтрольных Ангара системах. - Закон один для всех? - Да. - Тогда я знаю, куда мне идти, если влезу в долги – стану рабом Ангара! – с энтузиазмом заявил турианец и перенес похожее на ведро емкость с водой на другое место. - Ты еще можешь вступить в нашу армию на особых условиях, что является альтернативой рабству. - Все ваши солдаты рабы? - Нет и даже те, кто вступили на особых условиях не рабы, разница заключается в том, что все заработанное на особых условиях идет на погашение долгов, а остаток будет получен только после окончания контракта и в случае дезертирства приговор один – смерть. – Ноги подними. – Бррокс протер под столом собеседницы. – Это конечно интересно, но ты хотела задать еще один вопрос, а я уже скоро заканчиваю, совсем немного осталось. - Как ты попал в Андромеду? – задала она свой вопрос и в пару глотков допила содержимое кружки, которую не выпускала из рук с начала разговора. - Я не всегда был помощником главного инженера на корабле, когда-то я помогал собирать фрукты на ферме своей семьи. - Давно это было? - Лет шестьсот назад, - турианец перевел взгляд со швабры на ангаранку и шевельнул левой мандибулой, - Как ты уже поняла, родился и рос я на ферме. Сначала детство было беззаботным, как и у любого ребенка, но потом денег выделяемых родителями стало не хватать на то, что я хотел, а уравнение “ труд = деньги ” я усвоил очень быстро и начал подыскивать себе работу. Начал я с доставки пешком мелких посылок адресатам, позже подрабатывал в сети быстрого питания – это когда принимаешь заказ на еду и передаешь его тому, кто готовит эту самую еду, а потом меняешь готовую еду на деньги заказчика… - Я знаю, что такое торговля, – перебила собеседница. - Кода, извини, - Бррокс окунул швабру в ведро и, выжав её, продолжил. - Из сети быстрого питания я достаточно быстро сбежал в фирму, которая занималась технической поддержкой – я сидел перед терминалом и консультировал клиентов, а если мне не хватало знаний, то переключал разговор на тех, кому знаний хватало, но оттуда меня через некоторое время уволили. Как мне потом сказал начальник, не каждый клиент хочет слышать утешение в его адрес в духе: “что не работающий экстранет - это не так страшно, ведь можно выйти на улицу и подышать свежим воздухом” или “если нагреватель не работает и горячей воды нет, то это хорошая закалка”. - Это был первый раз, когда тебя уволили? - Да и не последний, я в каждой работе находил что-то хорошие и можещие пригодится мне в будущем, – пока партнер разглагольствовал, швабра продолжала свой танец. - Я сменил много работ, не у многих нашлось бы столько опыта в разных областях к моменту окончания мной курса обязательной учебной и боевой подготовки, потом пришло время покинуть мой дом, колонию-ферму “Навазара” и поступать в специальное училище. - Военное училище? Я слышала, что у вас даже уборщики имеют звание, – Кода улыбнулась. - В моем случае они правы, хоть я не совсем уборщик, я просто люблю чистоту и порядок, – согласился турианец. - Что было дальше? - В училище я поступил, трудно было первое время, но стоило мне захотеть и у меня все получалось. Когда я был на третьем курсе, мои родители пропали без вести, ты наверно слышала от наших о нападении гетов – расы машин, которая сначала ополчилась против своих создателей – кварианцев, а через несколько столетий позже напала на "Цитадель". - Слышала, даже смотрела документальную передачу, которую залили в инфонэт. - Вот во время этого нападения мои родители и пропали, но я с этим справился, а позже, в конце четвертого курса, когда я нашел неплохую работу по специальности и некоторое время уже работал, я получил приглашение на участие в инициативе “Андромеда”, как молодой и перспективный специалист. В Млечном Пути меня на тот момент уже ничего не держало, друзей не было, как и родственников, было бы иначе, ответ мой все равно вряд ли был бы другим. Я продал ферму родителей и вложил часть средств по совету знакомого в пару десятков развивающихся компаний, расчет был на то, что если я вернусь в родную галактику, то благодаря этим вкладам стану как минимум миллионером, если конечно знакомый не ошибся. Не вложенные средства я взял с собой и оставил несколько указаний, на тот момент я еще верил, что родители могут быть живы. Скажу честно, я и не любил их особо, ферма для них всегда была на первом месте, но они были моими родителями, – Бррокс закончил мыть полы и сел напротив Коды, которая все еще не выпускала кружку из рук. – Я долго думал, правильно ли я поступаю? Этот вопрос мучил меня до того, как я впервые увидел Нексус и один из ковчегов своими глазами, все сомнения сразу отпали, освобождая место моей обычной уверенности, что все у меня будет хорошо и поступил я правильно, когда согласился. Я до сих пор в этом уверен и никто меня в этом не переубедит. Надеюсь, что я ответил на твой вопрос, хоть таланта рассказчика у меня никогда и не было, но я старался. – турианец встал и подхватив ведро со шваброй, вышел за дверь, полы мостика тоже ожидали выступление дуэта.
Неделей позже. - Рванет же! Осторожней! - Не должно! – Бррокс еще раз всмотрелся в обилие трубочек и пластин в поисках искомого, а в качестве звукового сопровождения в этот момент играла сирена, которая только усилилась и дополнилась предупреждениями ВИ об опасности скорой дестабилизации ядра, когда турианец что-то кинул за плечо. - Я не могу на это смотреть, - собеседница театрально закрыла глаза руками, что было как минимум забавно со стороны, ведь она была кроганской женщиной, но капающийся в нутре раненного механизма этого не заметил. - Даже если рванет, смотри на это с другой стороны, тут столько нулевого элемента, что мы даже не успеем ничего почувствовать, от нас даже мелкого пепла не останется. - Успокоил. - Рад, что смог помочь. – он извлек еще одну сгоревшую плату и незамедлительно вставил новую, сирена стихла, как и возмущение ВИ. - И эта мелочь виновата во всех проблемах? – напарница рассматривала ранее выкинутое турианцем. - Если забыть про обстрелявшую нас из гибрида дуговой и электромагнитной пушки заброшенную станцию, то да, эта красавица виновата, виновата в том, что не смогла пережить такую нагрузку, но я могу тебя заверить, что она старалась! А теперь старается её двойняшка и я в нее верю. – Бррокс еще раз все перепроверив, оттолкнулся ногами от стены и подлетел к консоли, система уже не кричала, что все очень плохо и состояние критическое, а теперь только предупреждала, что все просто плохо. – Капитан, ремонт завершен, до "Нексуа" мы дотянем, но придется лететь на трети мощности и без искусственной гравитации, судну сильно досталось и спасибо, что прислали под конец ремонта Пруву, без нее я бы точно не смог открыть покореженный люк без резака. - Если мы долетим до станции, пост главного инженера твой. - сказал капитан и отключил связь. “- Конечно мой, учитывая, что три часа назад освободилась вакансия,” – добавил про себя турианец и развернулся к кроганке: - У нас получилось, как я и говорил, а ты боялась! - Я ничего не боюсь, - заверила она. - Тогда поможешь мне потом помыть палубы со второй по третью?
Ирина крутанула пальцем барабан, после чего тот почти бесшумно провернулся на оси. Затем резким движением кисти загнала его в рамку револьвера, до щелчка. Слабо фосфоресцирующая метка над рукояткой зажглась желтым — один патрон из шести. Женщина взвела курок. На фотографии в рамке перед ней под рождественской елкой расположилась улыбающаяся семья. Не то чтобы Ирина хотела совершить самоубийство, но сегодня вечером алкоголя было выпито слишком много, и вместо успокоительного он стал топливом для жгучего ощущения внутри. Ощущения, которое она все никак не могла подавить. Оно сидело между извилинами, словно гриб-кордицепс, и силой заставляло носителя делать все, что нужно. Если Ирина сейчас не сыграет сама с собой в рулетку, не подвергнет жизнь риску, желание выжжет ее изнутри. Женщина была в этом уверена — не первый раз пистолет доставался из чемодана — и поэтому выпила еще стакан чего-то, чей вкус был уже неразличим. Для храбрости. Дрожащая рука уткнула ствол в мокрый от пота висок, после чего палец с обгрызенным до мяса ногтем медленно, будто ватный, нажал на спусковой крючок. Щелкнуло. — Господи, господи, — прошептала Ирина. Отбросив револьвер в сторону, она рухнула на койку, чтобы утонуть в глубоком сне без сновидений.
— Ллойд, передай шуруповерт, — Ирина в инженерном скафандре висела за бортом “Нексуса”. Вместе с напарником она заменяла вновь вышедший из строя радиатор на недавно открытом втором районе станции: несмотря на все расчеты, квалификация пилигримов оказалась недостаточной для уровня сборки в Млечном Пути. Суда вокруг сновали туда и сюда — в основном сообщение шло с медленно вращающейся планетой внизу. Впрочем, некогда захватывающий вид на нее давно стал частью рутины. — Держи, — отступая от правил ТБ,техники безопасности мужчина в паре метров слегка подтолкнул инструмент, чтобы он сам долетел до напарницы. Та схватила его, не глядя,и завернула последние два болта. Диагностическая программа в омни-туле полыхнула синим, сообщая, что немного выпирающая конструкция была успешно подключена к системе. — Готово, — женщина кивнула Ллойду. — Полетели обратно. — Полетели.
— ...Да, но но все-таки на Земле использовались не только пороховые патроны даже до открытия эффекта массы, — Ирина дотянулась до пакета с соком и поставила его на поднос. — На самом деле, с прорывом в технологии сверхъемких аккумуляторов в начале этого… то есть двадцать второго столетия оружейники наконец вернулись к идее создания ручных рельсотронов. Пожалуй, это было основное направление разработок — хотя и с другим экспериментировали. Лазеры, вообще ускорители частиц, магнетроны. Также довольно интересными, хотя и непопулярными, стали разработки с мощной взрывчаткой для традиционных патронов: новые материалы позволяли производить стволы и прочие детали достаточной прочности. Ллойд хмыкнул, принимая из раздатчика тарелку с гороховым супом. В столовой было людно, как всегда: рабочие, ремонтники всех мастей спешили перекусить в короткий перерыв. — Наверное, по сравнению с рейлганами такое оружие казалось заранее устаревшим. — Это была классная идея, Ллойд! Да, боезапас весит сравнительно много, мощность выстрела не настолько же высокая — хотя разница там такая себе; зато такое оружие в дохрена раз надежнее, проще, дешевле, неуязвимо к ЭМИ и не имеет проблем с перегревом. Но военные не заинтересовались, а без их экзоскелетов отдача вышибала плечо на раз, — заметно похмурев, Ирина провела рукой над датчиком, оплачивая еду. Вдвоем с Ллойдом они отправились искать свободный столик. Один нашелся у дальней стены помещения, откуда были видны многоярусные сады снаружи. Мужчина достал ложку из пластикового пакетика: — Получается, химические патроны совсем забросили? — Да нет, почему же. В одной компании, Фрис Армс, придумали маятниковый гаситель отдачи — сложная и ненадежная штука, но она позволила занять нишу охотничьего оружия и оружия личной самообороны. Все-таки новые аккумуляторы оставались редкостью на гражданке. — Хм. Занятно; никогда не знал, что ты таким интересуешься. Ирина улыбнулась. Однако глаза ее, абсолютно серьезные, уплыли куда-то вверх и вбок — казалось, ремонтница о чем-то вспоминает. Или на что-то решается. — М-да, — наконец, произнесла она. Усмехнулась, — Ладно, скажу: мои родители были оружейниками, а отец еще и владел той компанией. Фрис — моя первая фамилия, не Слинг. — О. Теперь понимаю. — Ага, семейная гордость и все такое. Хотя все равно потом нашли руины на Марсе, и миниатюрные масс-ядра разом вытеснили все эти извращения. И аккумуляторы подешевели, — Ирина постаралась сделать тон повеселее. — В общем, бизнес — это риск. — Верно. Слушай, а родители не хотели остановить тебя, когда ты решила лететь сюда? Ну, дело чтобы продолжить. Женщина случайно выронила вилку из пальцев. Зачерпнутое пюре размазалось по брюкам, заставив Ирину вполголоса чертыхнуться и взяться за салфетку. Затем она начала усердно тереть пятно. Вопрос Ллойда женщина словно проигнорировала, и тот удивленно смотрел на всю эту странную суетливость. Впрочем, мало-помалу до него дошло: — Блин. Извини, Ирина, я не хотел ничего… напоминать. — Нормально, нормально, — скороговоркой ответила Ирина, продолжая избегать взгляда мужчины. — Тогда… тогда… Ничего, просто пожар однажды случился… Нормально. Все окей. Повисло молчание. Шум от людей вокруг вдруг стал слышимым, заменив собой прерванный разговор. Изредка поднимая глаза на коллегу, Ллойд замечал ту подавленность, которая отражалась сейчас на ее лице. Он вздохнул: — Прости. Я не хотел, чтобы ты расстраивалась. — Не волнуйся, Ллойд, я же сказала. Это было давно, а теперь все хорошо. Больше по этому поводу не заморачиваюсь, — Женщина глубоко вздохнула, затем резко мотнув головой и усмехнувшись. — Просто… Блин, ты никогда не жалел, что полетел сюда? В Андромеду. — Пожалуй, нет. — А то пока что все, что мы здесь делали, это чинили долбаную станцию. Нам обещали обучение, перспективы, поддержку — но как зависли на орбите, так и заглохла постройка коммунизма. Ллойд, мы с утра до вечера горбатимся в каких-то вентиляционных шахтах или, если повезет, болтаемся в космосе. Иногда кажется, будто вся экспедиция вылилась в обычную колонию на задворках, как в Терминусе. Ирина подперла подбородок ладонью: — Иногда хочется перегрузить что-нибудь, лишь бы не видеть больше этих серых коридоров. Шучу. Ллойд только кивал. Когда женщина закончила говорить и вновь принялась за еду, он попросил ее извинить и отошел в уборную, оставив на столе поднос с грязной посудой. Ирина увидела маленький белый пакетик, лежащий рядом с тарелками — ремонтник решил пить чай без сахара. Непроизвольно взгляд зацепился за него. Упаковка, продолговатая, раздутая от содержимого, имела гладкую пластиковую поверхность. Материал слегка отражал лучи от наружного освещения. На пластике был отпечатаны логотип “Инициативы” и маленький значок отдела по снабжению. Запечатанные торцы имели зубчатую линию, которая позволяла без усилий надорвать пакетик и высыпать сахар. Ирина неотрывно смотрела на него. — Господи, ну только не снова, — простонала она.
Двое ремонтников шли по длинному серому коридору — закончилась смена. Молча. Вокруг топали остальные прохожие, где-то в отдалении журчала вода, Авина объясняла непонятливому обывателю дорогу до музея. Наконец, мужчина решился: — Ирина, — проговорил Ллойд негромко, — давай отойдем в сторонку. — Что? Зачем? — Ирина, скажи: зачем ты взяла у меня с подноса этот пакетик с сахаром? Глаза женщины округлились: — Какой… Я не брала у тебя ничего. Что за бред? — Как только я отошел, ты украдкой спрятала этот пакетик в карман. И это очень странно: ты же могла просто попросить его, мне он был не нужен. Да и свой у тебя был. И я уверен, что дома ты тоже не испытываешь проблем с сахаром. Зачем красть? — Я… — И я видел, как ты так же таскала всякие гайки, болты с работы, сверла. Они же тебе не нужны! — Ллойд. — Пойми, я не виню тебя… — Стой. — ...а всего-то хочу понять: зачем? — Ллойд. — С тобой точно все в порядке? — Ллойд! -- Ирина перешла на крик. — Со мной все нормально! Я не хотела воровать у тебя, держи обратно, — она вынула из кармана брюк пресловутый пакетик сахара и с силой впихнула его в ладонь мужчины. — Извини меня! Извини! Мне, мне надо идти… Ирина резко развернулась и, чуть не срываясь на бег, зашагалу прочь. Ллойд же обескураженно глядел ей вслед.
Ирина крутила в руках револьвер. В тесной однокомнатной квартире-капсуле у нее было немного пожитков: полупустой встроенный шкаф, используемая вместо комода большая спортивная сумка, кое-какие книги, компьютер и фотография семьи на письменном столике под кроватью, который служил также и обеденным. В углу мусорная корзина с пустыми бутылками внутри. Одна полка в шкафу была отведена под все те мелкие вещи, которые Ирина успела украсть на “Нексусе”; их скопилось довольно много. Вредная привычка. Она возникла еще до путешествия, незаметно, как всегда бывает. Сопротивляясь желанию, ремонтница лишь мучала себя, словно наяву ощущая готовый сжечь мозги жар. Воровство же избавляло от желания и даровало краткое, но яркое чувство свободы — свободы от рутины, от правил, от всего, что сковывало разум Ирины. Поэтому Ирина и воровала, не ради наживы, а ради самого процесса. Игра в рулетку пришла в голову спьяну, и повторялась тоже лишь после излияний. Женщина не могла сказать, зачем она это делала; возможно, кража больше не давала такого сильного ощущения. Рука с обгрызенными ногтями дотянулась до коробки с патронами. Ллойд был единственным существом, которого Ирина могла назвать другом в этой галактике. Хороший человек. И он узнал о ее маленьком грязном секрете. Женщина собиралась снова сыграть в рулетку. Трясущиеся пальцы выронили патроны на пол; вздохнув, Ирина полезла их собирать. — Если выиграю, — голосовые связки предательски свело, — если выиграю, запишусь к психотерапевту. Никуда не годится. Готово. Барабан револьвера крутанулся, после чего гладко вошел в рамку, до щелчка. Флуоресцирующая метка над рукоятью зажглась мягким зеленым цветом — пять из шести. Оружие было готово. Ирина решила не пить в этот раз; хотелось впитать побольше всего, побольше всех ощущений и мыслей, что крутились в голове. Ее взгляд остановился на фотографии. Отец, мать и их угловатая четырнадцатилетняя дочка — обычно хмурая из-за тяжелых подростковых дум о несправедливости мира, даже она не смогла удержать улыбку. Родители, веселые, любящие, как две сторожевые башни стояли по обе стороны. Пушистая ель зеленела позади. Рождество семьдесят второго года, шесть с небольшим столетий назад. — Прощайте, мама и папа. Простите меня, — тихо проскрипела Ирина. Вороненый ствол, дрожа, приближался к виску. Холодный металл уткнулся в голову. Женщина взвела курок. Секунда. Указательный палец соскользнул со скобы. Секунда. Он медленно прикоснулся к спусковому крючку, его ребристой поверхности. Секунда. Ирина закрыла глаза. Секунда. Она мысленно прокляла себя за нерешительность. Секунда. Пора. Спусковой крючок ушел в рамку.
Мы теперь в Discord
