Места действия: Планета Камала, город Уджон Планета Лорек Время действия: 31 августа 2175 года
Описание мест действия:
Камала – маленькая планета, которой управляет батарианское правительство, а также большой поставщик нулевого элемента. Её столица - Юджон, а другое известное на Камале место - город Хатре. Оба порта имеют население более чем миллион жителей каждый. Камала является самой богатой колонией батарианцев.
Лорек - первая планета в системе Фатар. Планета была колонизирован в 1764 году азари и называлась Эсан, но в 1913 году ее поглотила Батарианская Гегемония, что спровоцировало крупный галактический скандал. Лорек является редчайшим образцом землеподобной обитаемой планеты, вращающейся вокруг красного карлика. Он обладает низкой плотностью, состоит из камня, легких металлов и насыщенной водой коры. Планета гравитационно связана с Фатаром, обращенная к звезде часть является полюсом жары, темная - полюсом холода. Вода на жаркой стороне быстро испаряется, переносится к островам у обитаемого терминатора громадными бурями, затем выпадает снегом на теневой стороне. Высказываются опасения, что скопление льдов на темной стороне может привести к смещению орбиты через несколько миллионов лет, но батарианские власти считают эту теорию безответственной выдумкой радикальных антигегемонистов. Несмотря на все попытки, никому из полководцев систем Термина получить Лорек под свой контроль не удалось.
Основные данные:
Система: Фатар Сектор: Системы Терминуса, туманность Омега Позиция в системе: 1 Колонизирована: 1764 г. Столица: Джанлор Население: 4 700 000 (на 2185 г.) Радиус: 6754 км Масса: 0,668 масс Земли Высота орбиты: 0,2 а.е. Период обращения: 59,6 земных дней Продолжительность суток: 51,7 ч Атмосферное давление: 0,4 атм. Средняя температура: 40 С Сила тяжести: 0,6 g
Брифинг:
Карл в задумчиво покуривая сигарету, движением руки перелистывал на экране страницы отчетов одного из министерств батарианского правительства. В десятый раз Дрейк просматривал материалы, которые содержались в добытой наемниками информации. Данные были смутными, неясными, трудно поддавались анализу. И все же из огромной кучи силоса, Карлу удавалось вытягивать золотые нити информации. Во всех этих отчетах, донесениях, докладах об успешных испытаниях, переброске грузов и данных, контактах и местонахождении ключевых фигур батарианского правительства, Дрейк улавливал незримое присутствие силы, стоящей и над батарианцами и над, поддерживаемыми ими террористами, и даже над Конклавом… Присутствие это под грудой формальностей, бессмысленных цифр и непонятных технических данных (кстати, надо будет отдать на анализ кварианцам), ощущалось настолько тонко, что было скорее на уровне предчувствия и интуиции, но интуиции своей Дрейк привык доверять… Однако одно было ясно совершенно точно, что Конклав ввязался в столь кровавую игру, что даже все дела этой организации, совершенные в прошлом под руководством Карла (порой весьма кровавые дела, на которые приходилось закрывать глаза), казались мелким вандализмом… Батарианцы, террористы систем Термина, Конклав и те с кем они связались, преследуют разные цели в этой адской игре, а вот у Карла этих целей несколько, и первая из них, после того, как его дочери будут в безопасности, - это не дать Конклаву довести игру до конца. Карл Дрек был жестоким человеком, выкованным из самой темной вороненой стали, он никогда не видел себя в роли спасителя человечества, на которое, ему было, по большому счету, плевать, но такого он допустить не мог…. Вначале, он поставит Конклав на колени точным ударом рапиры, а затем, раздавит тех, кто посмел предать его, тех, кто ввязался в такое безумие, что от него пробирало дрожью даже Карла Дрейка… Мужчина достал коммуникатор. - Да, мистер Дрейк? – голос у Августа был сонный и замученный. Еще бы! Сейчас почти 4 утра, а Дормел не имел привычки посещать злачные места Омеги. - Август, собери команду наемников, они отправятся на Камалу. Все необходимые данные я тебе перешлю. Свяжись с Джонатаном Бригом, он должен достать мне информацию вот об этом батарианце... И не забудь о Кайлис, – Карл нажал несколько кнопок на дисплее коммуникатора, - На этом все, жду от тебя отчета. Дрейк отключил коммуникатор и, бросив его на диван, позволил себе роскошь расслабиться и, откинувшись на спинку широкого кресла, прикрыл глаза.
Август Дормел обвёл взглядом команду. Он не был уверен, что они справляться с поставленной задачей, но медлить было нельзя. С момента, когда наёмники украли с базы «Синих Светил» данные о местонахождении дочерей Карла Дрейка, прошло почти 2 недели. Но помимо того, что они ожидали найти, наёмники добыли им нечто, что вызвало интерес у Карла Дрейка. По обрывкам информации и завуалированным под грудой формальностей отчётам, Дрейк понял, что батарианцы готовились к полномасштабному военному конфликту, который собирались развязать, но не желали напрямую в нём участвовать. Мистера Дрейка такой расклад не устраивал, но для того, чтобы составить точное представление о происходящем, не хватало лишь одного – батарианца, который был одним из звеньев, связующих преступные группировки системы Терминуса с официальным батарианским правительством и теми, кто стоял за ним. - Вы должны найти и доставить на Омегу Иола Диуса, батарианца, совладельца «Диус’изар» достаточно крупного предприятия по добыче нулевого элемента. Он живёт и работает на Камале - маленькой батарианской колонии. Эта планета достаточно дружелюбно относится к торговцам и странникам любой расы, несмотря на то, что между батарианцами и Альянсом Систем нарастает напряжение. Так что… люди в команде их не удивят. Уджон – достаточно многонациональный город, проблем с посадкой и регистрацией не должно быть. Дормел замолчал, подумал о деньгах. Наёмникам ведь всегда нужны деньги… - По поводу оплаты. Привезёте Иола живым и здоровым – получите деньги. Если же нет… то в этом будете виноваты только вы. В любом случае, у этого батарианца не должно возникнуть ни одного сомнения в наших благих намерениях. Все его глаза, руки и ноги должны быть целы. Информатор, который не сможет ничего сказать, мистеру Дрейку не нужен, – отчеканил Дормел и огляделся, корабль, который выделили команде, не был новым. Фрегат «Гайя» не раз бывал в бою, но звездолёт казался добротным и надёжным, Дормел не жалел о покупке. Корабль сослужит хорошую службу. - На Камале с вами войдет в контакт связной мистера Дрейка – Джонатан Бриг, он снабдит вас всей необходимой информацией… Август помолчал немного, а затем произнес: - Кстати, в вашей команде прибавление, - с этими словами Дормел включил коммуникатор, - Кайлис, войдите. Переборка отошла в сторону и в доки вошла турианка. - Кайлис Террон, - представилась она. Дормел кивнул и прогвоорил: - Думаю у вас всех еще будет время поговорить, узнать друг-друга… и обсудить план операции. На этом все. Брифинг закончен. Отправляйтесь в путь… и удачи! – Август кивнул и двинулся к выходу. Стыковочный люк за ним с шумом закрылся.
Мастера эпизода: Sid (Сидней):
Система постинга свободная. В моменты, когда присутствуют все или большинство игроков очередность следующая:
Оба лежали на полу и стались, очнутся после пробивания стены. Первый попробовал встать кроган, но поднявшись, он еще шатался и, держась за голову, бормотал про себя. Через несколько мгновений Джона тоже начала вставать с пола. - Да, хорошая стена, чтобы так пробить… Брр-УХ, аж голова закружилась, - постояв немного, женщина посмотрела на крогана. - ЭЙ, ТЫ, ПРИДУРОК, КАК ТАМ? ЕЩЕ ЖИВОЙ? Кроган наконец-то увидел, после оглушительного удара, кто стоял перед ним. Женщина. Здоровенная. Он, конечно, видел среди мужчин крупных, но чтобы такую женщину - это уже новость. - Ты откуда взялась, ЧЕЛОВЕЧИШКА? Что ж, я таких не видел среди самок. Зря это он сказал «САМОК», так как Джоана это услышала и очень сильно разозлилась. - Ты смотри за словами, КРЕТИН! - кроган и Джоана стояли друг напротив друга так, словно все в вестерне происходило. И тут кроган попытался схватить оружие, но Джоана быстро подбежала к нему и отбросила пушку ногой подальше. - Но-но, никакого оружия, лучше будем драться, как на кулачном бою, - произнося эти слова, женщина начала делать разминку руками, шеей... Заодно смотрела очень презрительном взглядом и двигалась медленно, чтобы быть наготове. И тут же пошла драка: сначала кроган подбежал к ней и ударил в лицо с такой силой, что Джоана пошатнулась. - О, какой ударчик, что голова закружилась, НУ, ДЕРЖИСЬ, если сможешь, - тогда Джоана сжала кулак, и так ударила крогана, что тот отлетел. - АХ ты… ДА Я ТЕБЯ на куски порву ЧЕЛОВЕЧИШКА, - крикнул кроган, и только после этого встал. Тут пошла драка: то Кроган, то Джоана били друг друга, схватились. Они разнесли все вокруг, все помещение оказалось в разрухе: то на полу дрались, то шкафчики, то стены ломали... - ВОТ ТЕБЕ… ДА Я… СВОЛОЧЬ… МОРДА ПРОТИВНАЯ… - перекрикивались они. И в этот момент кроган сумел схватить Джоану за шею и начал душить её. - НУ, ЧТО ТЕПЕРЬ Я ТЕБЯ ЗАДУШУ, и СДОХНЕШЬ ЧЕЛОВЕЧИШКА!! Джоана чувствовала, что задыхается и начала терять силы. Все мне крышка, я не могу дышать, елки-палки, - тут она вспомнила всю свою жизнь, как прожила: трущобы, как отец уходил от неё, армия, веселье в барах, лаборатория, тюрьма... И только через усилие над собой женщина собрала все силы, которые еще остались, и начала медленно двигать пальцами к ножичкам, которые находились на ремне. А кроган все продолжал душить ее и одновременно удивляться, почему она не задыхается. - Откуда берутся силы у тебя, любой уже лежал бы на полу, но не ты и всё равно… - но кроган даже не заметил, как Джоана вонзила ему в шею ножичка. - ЧТО, ЭТО ЧХО… КХе… хра… ХРР. Кроган отпустил её шею и упал, но ещё храпел, кувыркался на полу проливая из ран много крови. А Джоана сидела и после удушья старалась дышать, захватывая жадно воздух. - Я, те-бе… по-ка-жу, кто… - с хрипом сказала женщина, так как горло очень сильно болело. - Сво-лочь из-за те-бя я голос поч-ти поте-ряла, - и все это так тихо, что с трудом было слышно, о чем Джоана говорит.
__________________________
Прошло немало времени после драки и после того, как Джоана вонзила нож крогану в шею, который уже лежал бездыханным и мертвым, а она сама всё ещё сидела в печальном положении, держась за горло. Тут же Джоана услышала сигнал от Сида, который оповещал собраться всем группам, и тогда встала с пола, направляясь сначала к мертвому крогану, чтобы забрать нож, торчавшей из шеи. - Дру-рак, кх-хрр… черт, - но придушенное горло все никак не давало говорить, и постоянно хрипело - хрхрр… ХРРх - теперь женщина окончательно потеряла голос и не смогла сказать ни слова. О, да, Джоана разозлилась не на шутку и начала пинать ногами изо всех сил лежащего, мертвого крогана. Заодно пыталась ругаться, но у нее так ничего и не вышло, только мысленно про себя бормотать, - сволочь, придурок, идиот, из-за тебя я голос потеряла, так тебе. Так женщина крогана избивала очень долго, что все его разбилось всмятку. Сама Джоана совсем стала страшная: измазанная в крови, грязная, побитая, вся в синяках, на шее остались следы удушья, что черт из ада вышла. Она еще постояла в очень грустном и печальном состояние пару минут, только потом вспомнила про сообщение Сида и пошла навстречу с группами. Молча, злющая, она не хотела даже смотреть на всех - что делали, в каком состоянии, - но увидела только девочку и поняла с ней все в порядке, - хоть кому-то хорошо сейчас.
*** Прошло много времени с тех пор, как Сид приказал всем сесть на корабль. Все разошлись по своим делам. Джоана пошла в туалет и закрылась, чтобы никто не мог зайти. Она стояла возле зеркала и пристально рассматривала себя, хмурясь. Она все еще пыталась хоть что-то сказать, но на этот раз ни слова ни вымолвила, закрыла глаза и спрашивала себя - что мне делать? Как мне вернуть мой голос, как… как, что делать, если узнают?.. если... - она резко сжала кулак и ударила в зеркало, так сильно, что не только разбила его, но и сделала вмятину в стене. Удар слышно было на весь корабль.
Джозеф находился в медблоке, но от этого Миэ было не легче, - ее напарник просто с ума сходил, ругаясь и сотрясая проклятиями воздух, и это вместо того, чтобы спокойно отдыхать и восстанавливаться после тяжелого ранения! Дрелла сидела в кресле рядом с его постелью, даже не пытаясь перебить мужчину, - подобные моменты принадлежали только ему, хотя и немного забавляли ассасина. Сейчас Джозеф гневался на Уилсона, погеройствовавшего в одиночку. Несомненно, его гордость была оскорблена и задета. Наконец Миэ устала выслушивать все способы, коими ее мужчина собирался объяснить Сиду всю его неправоту, и, поднявшись, подошла к постели. Джозеф никак не среагировал, бурча и сверкая глазами. Дрелла прикоснулась к его лбу и с насмешкой издала шипящий звук. Смеялась она вообще редко, тихонько, а тут... Смешок перешел в сначала в тихое хихиканье, а потом и в заливистый смех, - такое комичное выражение полного негодования было на лице Джозефа. Он даже немного приподнялся с постели, воззрившись на напарницу. Теперь его гнев был направлен и на нее: вместо поддержки эта ящерица вздумала издеваться! Но сил, чтобы встать и хотя бы как то отстоять свою точку зрения на произошедшие события у него не было, а ассасин продолжала глумливо фыркать и утирать выступившие слезы. Она пыталась что-то говорить, наверняка оправдывалась, хотя и было совершенно не похоже. - Ящерица, тебе не свойственно раскаяние! - взревел Джозеф, но тут же опустился обратно на подушку, почувствовав ноющую боль в груди. Дрелла перестала смеяться и стремительно приблизилась, склоняясь к нему. щелкнув обидчицу по носу, Джозеф приобнял ее, коснувшись губами оказавшейся в пределах досягаемости щеки девушки. - Я так волновалась...Кретин ты... - беззлобно шепнула Миэ и вернула поцелуй.
- Да ладно тебе, что такого могло со мной случится? - игриво спросил Джозеф, не совсем понимаю всю серьёзность обстановки. Дрелла в назидание ему как бы "случайно" слегка надавила на область ранения. Чтобы не вскрикнуть Керру пришлось очень больно прикусить язык. Дрелла смотрела на него своим фирменным пронзительным взором. В прошлом Джозеф часто ловил на себе этот её взгляд, но только за последние пару дней он наконец понял что за ним кроется. Миэ действительно беспокоилась о нём. - Ну в том что я чуть не увидел тот свет, виноват лишь один человек. Уилсон! Чёрт бы побрал этого гада! - Керр хотел грубо выругаться, однако дрелла подсела к нему за кровать и взяла его ладонь в свои, стараясь успокоить. - Ах, ящерка моя! - тихо выдохнул Керр. Пожалуй праведный гнев стоило отложить на потом, сейчас не только можно, но и нужно было заняться куда более приятным занятием. О да, Миэ куда приятнее всяких там Уилсонов. Ящерка словно чувствуя мысли Джозефа расположилась у изголовья кровати человека. Пожалуй единственное что им в данной ситуации помешало бы быть ещё ближе, так это ранение наёмника. Полноценно бегать и прыгать он ещё не скоро будет. Неожиданно для Керра Миэвэль поцеловала его в губы. Честно сказать человек был совсем не готов к такой выходке. Впрочем изумление Керра нисколько не мешало дрелле наслаждаться поцелуем. - "О боги!" - появилась напоследок мысль прежде чем сознание Джозефа полностью не растворилось в чувствах. - " как же она хороша..." - Пожалуй "Он посетил Седьмое Небо в компании с обворожительной Миэвэль " будет самым точным и ёмким определением того что произошло дальше.
Во дворе Лилит склонилась над своей малышкой, которую на свой лад развлекал человеческий поклонник синекожей красавицы. "Похоже ей удалось спасти малышку". Во время боя Кайлис еще удавалось отодвигать на задний план гнетущие мысли, но сейчас, расставшись с Сиднеем у пилотной рубки, они снова дали знать о себе. Проводив взглядом хромающего человека, она направилась в лазарет, чтобы пополнить запасы панацелина и, наконец, заняться своими засохшими ранами и ссадинами: ничего такого страшного, но их было много. В медотсеке заливалась смехом дрелла, глядя на своего мрачного и крайне взбешенного возлюбленного, прикованного к больничной койке. Турианка быстро взяла, все что нужно и столь же бесшумно покинула лазарет, не потревожив парочку. Она прошла в душевую, скинула порядком потрепанную броню и осмотрела себя в зеркало: майка местами набрякла от крови и присохла к ранам. Кайлис безжалостно содрала ее, не заботясь о том, что снова потекла кровь, и бросила ее в утилизатор. Горячие струи воды снова отогнали гнетущие мысли и Кайлис бездумно наслаждалась душем. Звон разбитого стекла заставил турианку выскочить из кабинки и она увидела ту самую огромную человеческую и к тому же очень расстроенную женщину. "Что-то сегодня у многих плохое настроение". Кайлис молча оделась и в одних шортах и майке отправилась в оружейную чинить броню и оружие и все-таки немного побыть наедине со своими мыслями. В оружейной, наскоро почистив броню и поместив ее в шкафчик для ремонта, Кайлис подошла к столу и стала разбирать свою снайперку, чтобы почистить и смазать ее, а то и заменить поврежденные детали. И тут ее снова стали одолевать мысли. Она никогда ни к кому не привязывалась, никому не доверяла и предпочитала работать в одиночестве, потому что так надежнее: никто не бросит, не предаст и не ударит в спину. Но когда Кайлис поняла, что не просто привязалась, а до потери пульса влюбилась, да еще в человека, она порядком струхнула. По большому счету ей всегда было плевать, что там о ней подумают другие. Она просто испугалась самих чувств, непривычных для нее. Сид оказался намного смелее ее, сказав ей о своей любви и готовности защищать от недоброжелателей. Руки по-прежнему методично и размеренно работали, протирая и смазывая каждую деталь винтовки. Броня уже была готова, но Кайлис все оттягивала момент, когда она снова встретится с Сиднеем. Но Кайлис не хотела отказываться, да и не могла уже, от Сида. Слишком много он стал значить для нее. Решительно собрав броню и винтовку, она пошла искать своего человека и проследить, чтобы он восстановился после своих ранений. То ли ей везло, то ли Духи вели ее, но в первой же каюте она встретила своего любимого
Сид повернулся к ней с той улыбкой, которая превращала ее в желе. Бросив броню и винтовку на постель, Кайлис просто подошла к своему человеку и обняла его: -Я тебя люблю.
Добавлено (05.03.2011, 12:49) --------------------------------------------- "Сон. Странный сон, необычный сон! Как все-таки необычен человек: получить раны, убить столько людей и спокойно дремать, наслаждаясь до боли знакомым мерным гулом двигателей. Помнится, в детстве я как раз любил засыпать под эти звуки, хотя они сопровождали меня весь день. И вот сейчас такая ностальгия... Сразу захотелось туда, на "Нью-Дели", увидеть мать и отца, пожать руку инженеру Горту, он поди чертовски постарел... Ненавижу спать на животе... С другой стороны, избитая спина, на которой живого места мало, болит так, что... Ух." Уилсон слабо пошевелился и открыл глаза. Давно он вырубился? Казалось, пару минут назад кое-как умылся, хромая и шипя от боли, одел чистую одежду, просто прилег на свою койку и закрыл глаза... Ощущение усталости малость спало, но израненное тело ныло, не давая о себе забыть. Рядом с мужчиной покоилась верная "Мотыга", найденная на этой планете и принесшая смерть многим врагам, а на столике отдыхал забрызганный кровью Стипта "Палач", так вовремя пробивший его голову. "Что дальше? Что нас ждет на Лореке? Еще одно гнездо этой батарианской швали... Черт подери, тут волей-неволей сделаешь нацистом, эти уроды сами вызвали к себе такое отношение... Пираты, убийцы, работорговцы, гниды! И еще хотят какого-то отношения к себе. Надеюсь, там все пройдет быстро и без подставы... С Дрейком что ли связаться? Ну его к лешему, свяжемся, когда будет результат. А сейчас..." - он, сжав зубы, повернулся на бок и хотел продолжить свой внезапный сон, как дверь в каюту открылась и вошла Кайлис. Турианка была встречена теплой улыбкой, но дальнейшее развитие событий слегка удивило человека. Он был не готов к такому повороту событий. Разумеется, эти объятия и признание были безумно приятны ему. Захватило дыхание, и лишь через пару секунд мужчина тепло обнял турианку. Так они и сидели рядом несколько мгновений, пока Уилсон слегка не коснулся губами ее щеки и прошептал: -А уж как я тебя люблю, Кайли...Мы будем вместе, - человек коснулся своим лбом ее и просто поглядел в эти глаза. Романтик из него, как из крогана - танцор балета, сказать-то даже ничего не может... Но, судя по всему, его любимую это сейчас и не волновало. Подал сигнал инструментрон - какое-то сообщение. Не разрывая объятий, Сид просто отключил его. "Кто самый занятой человек во Вселенной сейчас? Верно."
Это было странно, но Лилит была рада — да, определенно рада, — видеть всех наемников живыми. Потрепанными, словно стая бродячих варренов, но живыми. Неожиданно даже для себя самой, азари было приятнее всех видеть Миэвель с Джозефом: непонятно, то ли это из-за улыбки, появившейся на лице Элизабет при виде парочки, то ли еще из-за чего... Джозеф, правда, выглядел не лучшим образом — а судя по тому, что тащили его на носилках, его состояние могло быть намного критичнее, чем на первый взгляд, — поэтому ободряюще улыбнувшись дрелле, Лилит мягко, но настойчиво перевела интерес дочери на другой объект. Например, на пластиковый стаканчик с напитком, переданный ей Кеем. Видя, с каким удовольствием Элизабет поглощает лакомство, азари отдала ей и свою порцию, лишь слегка ее пригубив. Альянсовский медик был встречен презрительным и раздраженным взглядом, а так же длинным и непереводимым азарийским ругательством: доверие Лилит к солдатам Альянса, пусть они и проявили себя с лучшей стороны в обороне, было подорвано в тот момент, когда лапы Дарва коснулись Элизабет. Однако то, что тело азари превратилось в один большой синяк и то, что Миэвель подпустила-таки этого медика к Джозефу — вот уж кому-кому, а дрелле доверять в вопросах безопасности было можно, — сыграло свою роль, и холодные пальцы человека забегали по телу Лилит в поисках повреждений. — Зря ты ее так балуешь, — шутливо произнесла Лилит, наблюдая, как уже подлатанный Кей угощает Элизабет апельсином, а потом дарит белоснежный платок, тут же ставший оранжево-черным. — Все равно, как вернемся на Омегу, я куплю ей новых вещей. Чтобы она забыла о том, что здесь случилось, — произнес внутренний голос, заставив азари слегка вздрогнуть, но непонятно: от его ли звучания, или же от прикосновений пальцев медика к синяками на шее, висках и головных гребнях... В общем, в тех местах, которыми ее голова знакомилась с твердостью стены. — Не тошнит? — поинтересовался доктор, начав обрабатывать открытые раны. — У вас возможно сильное сотрясение... Человеческий Айболит, сопровождаемый презрительным фырканьем, что-то быстро колдовал над сломанным носом Лилит, начинающим уже наливаться фиолетовым оттенком. — Дыхание не затрудненно... встал правильно... — после пары манипуляций на лице азари появился белый крепеж, удерживающий нос в правильном положении. Следом за этим последовала пара уколов. — Скоро будет как новенький. Главное — не тревожить... Взмахом руки отправив медика в далекое путешествие куда-нибудь в глубины темного космоса, Лилит приняла от Кея еще один стаканчик напитка и задумчиво посмотрела на Элизабет. — Не приучал бы ты ее к благам цивилизации, — протянула азари, в свойственной ей манере чуть похрустывая стенками пластиковой емкости. — Я же ее потом от экстранета не оттащу. Пусть лучше с игрушками балуется... К месту сбора медленно подтягивались остальные наемники. Кайлис и Сид мило ворковали, вызывая у Лилит непроизвольную улыбку; Джоана, непривычно тихая и крайне злая, топталась в сторонке; с важным видом мимо прошествовал Граф. После его короткого разговора с Сидом группа медленно начала подниматься с насиженных мест, направляясь в очередной тоннель. В один глоток осушив стаканчик, Лилит медленно поднялась, обхватив себя за отвратительно ноющие ребра и через силу улыбаясь. Дождавшись, пока Кей уберет все вещи в рюкзак, азари подхватила Элизабет на руки, едва заметно морщась от простреливающей грудь боли, и они направились вслед за всеми.
«Фермопилы» оказался вполне приличным фрегатом, имеющим все необходимое для комфортного проведения пары свободных часов. Без особого интереса прослушав обращение Графа по громкой связи, Лилит оставила на Кея выбор свободной каюты, а сама понесла дочь в душевую с настойчивым желанием смыть с нее всю грязь и кровь, оставшуюся после нападения бойцов турианца.
Обмотавшись теплым полотенцем, едва прикрывающим россыпь синяков на плечах и бедрах и оставив Элизабет плескаться под горячими струями душа, азари быстро постирала ее одежду, включая когда-то белый платок Николая и мягкую игрушку Джозефа. Чуть вздыхая, когда мыло попадало в ссадины на руках, азари так же оперативно раскидала выстиранные вещи на еще пустой сушилке. Когда это ты стала заботливой мамочкой? — с иронией поинтересовался внутренний голос, заставив Лилит вздрогнуть и резко развернуться к зеркалу. Какое-то мгновение ей казалось, что отражение смотрит на нее с издевающейся улыбкой. Пару раз глубоко вздохнув и приведя себя в спокойное состояние, азари списала все на усталость и сотрясение и продолжила заниматься дочерью...
Свет в каюте был чуть приглушен, и можно было разглядеть капельки звездного света, льющегося сквозь иллюминатор, за стеклом которого в мерцании синих полей проносился космос. На большой кровати в объятиях матери спала укутанная в одеяло Элизабет. Лилит медленно перебирала белый шелк ее волос, касаясь губами виска, и задумчиво созерцала скорее сам иллюминатор, чем виды за ним. В едва различимом отражении, азари, лежащая на кровати, улыбалась своей обладательнице, пальцами вороша рассыпанные перед ней многочисленные драгоценности. Медальоны, браслеты, кольца — все они были давно знакомы Лилит, но сейчас среди них появилась одна новая подвеска в виде черепа с гравировкой...
Когда Сид в ответ обнял ее и отключил так не вовремя запиликавший инструментрон, Кайлис просто напросто забыла о ранениях человека и еще теснее прижалась к нему, наслаждаясь ароматом его тела и непривычно мягкой кожей. Очень осторожно она провела по руке Сида, как бы изучая ее на ощупь. Каждый участок кожи, каждый мускул был таким непривычным и таким притягательным. Турианка была очарована, какой эластичной, светящейся в бледном освещении каюты и в то же время такой упругой была кожа, как под ней перекатывались и напрягались сильные мышцы.Поцелуи Сида все сильнее будоражили ее. Турианцы не целуются, ведь у них нет таких нежных и ласковых губ, и Кайлис, теряя от нахлынувших ощущений голову, продолжила движение рукой по плечу, зарываясь ею в волосы. Мужчина довольно улыбнулся, несмотря на то, что основная масса каких-либо телодвижений доставляла ему сущие муки. Раны еще не зажили, но он готов был терпеть их ради нее... Разумеется, ему было в новинку практически все, даже если учесть все-таки имеющийся опыт в общении с противоположным полом. Сейчас все было иначе. Она турианка, она другая, из другого мира... И именно это, пожалуй, будоражило его больше всего. Губы Уилсона коснулись шеи Кайлис, руки нежно и плавно перемещались по спине... "Кстати. Вполне может прийти чертов Джозеф, и как всегда, все испортит. Нельзя". Сид в очередной раз поцеловав Кайли, быстро кинул взгляд на дверь и рукой мигом активировал замок. Открыть можно только изнутри . Сердце мужчины работало в режиме "форсаж". Они сейчас близки как никогда... -Я... Я думал, что это задание - всего лишь поход за кредитами. Теперь мне они не нужны. Тело биотика покрылось слабым синим сиянием - в момент, когда эмоции зашкаливают, сила так и просится наружу. И пусть он был измотан все этими боями, ранами, но сломать чувства по силам лишь дырке в его лбу. Его поцелуи стали более страстными и опустились чуть ниже шеи, а руки нежно коснулись бедер турианки. "В иллюминаторе мимо летят звезды. И будь я тут один, я бы упивался этой красотой бесконечно... Сейчас же помимо красота звезд меня завораживает ее красота. И хочется взлететь. Туда, где парят орлы... Я уже рядом. Под лучами солнца льется песня, и этот клич возвещает всем об огромной радости..." Это из мифа земного народа, вспомнить бы какого. И почему он не может мысли выражать словами также красиво? А нужны ли сейчас слова? Человек и турианка сейчас без слов понимали друг друга. "Негодяйка по имени "Страсть" произвела поджог. Пожарных просьба не беспокоить".
Крейсер был красив снаружи, но абсолютно некрасив внутри. Какая-то монотонность убивала всё настроение. Получив распоряжение от Лилит выбрать каюту, он предложил третью по счёту, на первый взгляд она была чуть больше остальных. Бросив рюкзак на диван в каюте, он достал оттуда фляжку с ликёром, которую успел тогда прихватить с базы до того, как они направились за Стиптом. Так же он достал оттуда и чистую летнюю рубашку в гавайский цветочек и с Микки Маусом на правой груди (до сих пор сей персонаж был популярен среди Землян), и лёгкие так же летние бриджи (лететь всё равно было долго, почему бы не побаловать себя?) затем направился в сторону душевых. Холодный душ – самое оно перед заданием и важным разговором. Важным разговором? Скорее нервозным монологом. Говорить о чём-либо было рано, интуиция об этом говорила, сердце говорило о том же, оно молило о молчании. Но разум сказал, что сердце глупо, и если слушать его постоянно, ни к чему хорошему это не приведёт. А умереть со всем этим… со всеми тайнами не хотелось. Как же бодрит холодная вода, огибающая линии всего тела! Как следует «отмокнув» Кей намылился и смысл себя всю гадость. Плевать, что мыло попадало в раны, ведь оно вымывало всю пакость, которую не смог вытащить Альянсовский врач, а вместе с этой пакостью уходили и неприятные мысли. Теперь, когда физическое тело было легким и беззаботным, осталось избавиться от морального груза. Одевшись в то, что он притащил из каюты, он посмотрел на себя в зеркало, отметив присутствие лёгкой щетины и выругавшись на себя за то, что взял всё, кроме бритвы, Кей направился в каюту, где, наверное, уже спали интересующие его больше всего на этом свете персоны. Кей открыл дверь в каюту, и тихим, виноватым голосом, чтобы не разбудить девочку, обратился к Лилит. —Слушай… Извини, что ворвался в такой час, просто я не знал когда подойти. То вы были в ванной, то спать легли,…я бы хотел тебе кое-что сказать, наедине.— Лилит, с любовью посмотрев на девочку, сказала Кею, чтоб он подождал её снаружи. (Не стоять ведь ему и не смотреть, как она одевается) Он вышел в коридор. В нём дышалось свободнее, чем в каюте. Возможно, потому что в таком случае сон девочки не тревожился. Кей ощущал себя странно, предельно странно. То ли весело, то ли он наоборот нервничал, то ли стремился познать какой-то едва известный мир. Кажется, так ощущают себя герои фантастических романов, попадающие в чудесные, иные миры, или дети, попадающие в сказку, во сне. Кей посмотрел на появившуюся Лилит, и в его голове промелькнула мысль, дающая понять, отчего вдруг этот типичный коридоришко стал такой особенной, и он её озвучил: —"Похоже, любое место, куда ты попадаешь, становится для меня волшебным..."— Не дожидаясь её реакции, он взял её за руку и направил в сторону маленького двухместного диванчика. Опустившись на него уже после того, как села дама (Джентльмен не сидит, когда дама стоит.), Кей взял её за руки, и, слегка массируя фаланги нежных голубых пальчиков, поднял взгляд на её лицо. Вроде и уставшее, но улыбающееся, оно излучало какой-то мягкий, волшебный свет (именно так показалось ему в тот момент), что, почему-то его не удивило. Он посмотрел ей в глаза, манящие его больше, чем какие-то кредиты, больше, чем секреты прошлого, будущего и настоящего, больше, чем батарианцы, турианцы и прочая галактическая фауна. Вдоволь налюбовавшись (точнее, поняв, что существуют границы, и звать кого-либо, чтобы сообщить о чём-то наедине, и при этом просто молчать - минимум неприлично, хотя это и было ужасно приятно), он отпустил одну руку, и нежно, совсем слегка, коснулся ещё щеки ладонью и тихо, чтоб его слышала только она, даже если бы у них было установлено прослушивающее оборудование, прошептал: —Знаешь... Я ожидал найти всё, что угодно в этом круговороте убийств и охоты за деньгами, всякими Стиптами и безымянными батарианцами... ожидал встретить кого угодно, кроме таинственной, но такой доброй и прекрасной женщины... найти всё, кроме любви. И теперь понял, что нашёл её... Я люблю тебя, зайка...— Он снова взял её за руку, и нежно поцеловал. Немного оттеснив губы от её руки, он ещё тише прошептал —Мне всего космоса будет мало, если ты куда-нибудь исчезнешь...—
Достав "Вдову", Элейнер принялся выслеживать появлявшихся время от времен в окнах наёмников. Двое уже были готовы, как вдруг в дрелла попали. Из окна на верхнем этаже появился снайпер, и он заметно целился в Дурка. Спрятавшись за ящиками, Элейн стал искать подходящий момент для выстрела. Наконец он его нашёл и тот наёмник упал. Достав "Ярость" дрелл направился за остальными наёмниками в здание...
*** Вскоре бой закончился. Группа наёмников говорила друг с другом, и залечивали раны. Элейнер вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Наёмники стали тоже выходить из офиса и двигались в ангар. Там стоял корабль.-Похож на фрегат. Точно, фрегат. Красиво выглядит. Но один выстрел из зенитки мог бы его хорошенько подбить. - шептал сам себе под нос Дурк. Наёмники стали заходить на корабль. Дрелл вдоволь насмотрелся на корабль и зашёл в него. Следующая их цель была планета Лорек. Расслабившись, Элейн сконцентрировался и погрузился в медитацию.
"Вот значит каково это чувство...Близость ближе любой близости..." -Миэ разорвала поцелуй и воззрилась на Джозефа с недоумением. Облизнула губы, неуверенно улыбнулась. в глазах человека она видела обещание. Обещание чего? Все могло закончиться несколько часов назад, на взорванной к Калахире базе наемников, в той самой комнате, на усыпанной обломками и крошевом убранства полу. Джозеф был таким беспомощным, дрелла была почти уверена, что они проживут вместе всего несколько минут и уйдут рука об руку в Великий Океан. Мир вокруг поменялся, они сейчас были в относительной безопасности медблока, наедине, а ее одолевали странные мысли, что теперь может статься, ведь так, как они существовали в своих каютах на фрегате человека быть уже не может... Миэ совершенно не помнила свою семью, имела весьма смутные представления, как могут сосуществовать вместе даже ее сородичи, а уж остальные... Иногда душу покалывала иголочка зависти, когда в поле зрения возникали Кей и Лилит, внутри все переворачивалось и мысли уходили в неизвестном направлении, стоило сфокусироваться на их жестах к друг другу, взглядах, прикосновениях. Джозеф легонько потрепал по щеке замершую дреллу, возвращая ее из мира размышлений в этот самый медблок, в реальность, так пугающую ее своей неизвестностью. Стоп... Пугающую? Именно. Теперь она призналась сама себе, что боится. Она острожно распустила ворот больничной робы, чуть дрожащими пальцами скользнула по заклееной пластырем груди Джозефа, ощущая под ладонью биение его сердца. - Я люблю тебя, Джозеф... - казалось, ее губы не исторгли ни звука, но слова оглушили сознание, меняя весь ее черно-белый мир, обогащая его красками и полутонами.
Слова Миэ повергли Джозефа в шок. Он никогда в жизни не ощущал себя нужным кому-то по-настоящему. Никогда в жизни не слушал этих слов. Ни от кого не слышал. У Керра было несколько добрых, хороших и проверенных друзей, но никогда не было любимой, к которой бы он хотел возвращаться, каждый вечер и провести свою жалкую жизнь рядом с ней. Сам Керр никогда и никому не говорил такие слова, просто было некому. Но сейчас... сейчас он хотел жить как никогда. Для Джозефа это было совершенно новое и неизведанное чувство, он не знал как его описать или как представить. Просто оно было и всё. Джозеф чувствовал тепло её руки, которая казалось сейчас владела его жизнью. У Джозефа складывалось впечатление, что его сердце сейчас вот так за просто, бьётся в руках Миэ, найдя там покой и мир, которых ранее Керр никогда не знал.
"Что со мной, чёрт подери?" - подумал Керр, ощущая странное тепло в груди. Смутно он догадывался, однако боялся себе в этом признаться. Для него, произнести те самые слова в слух было той катастрофой, что разрушили бы тот маленький мир, что он сам для себя выстроил когда-то давно. Тот мир, что он построил объяснял почти всё что творилось во вселенной и сейчас. - "О боги, " - основание того самого мира едва заметно вздрогнули. Сам Керр не отрываясь смотрел в глаза Миэ, они были наполнены чем-то новым, неизвестным человеку. Он никогда не видел такого взгляда, никто не дарил ему такой взгляд и...
Инстинкт само(и не только само)сохранения очень любил романтику и всё с ними связанное, однако то, что творилось сейчас в голове Джозефа могло растянуться на добрые четверо суток, если не на неделю. Возможно в другой обстановке и при других обстоятельствах он не стал бы вмешиваться, но времени было не так много как казалось, а потому...
...губы Керра словно каменные начали свои движения произнося новые для себя слова. Мир Джозефа, что был всегда лишён любви начал своё падение. Каждая новая буква той самой фразы уничтожала прежнее мировоззрение заменяя его новым, абсолютно несовместимым с прежним и старым. Наконец фраза обрела форму...
- Я тоже... - произнёс вначале Джозеф. Миэ не совсем поняла что хочет сказать Керр. - Я тоже... тебя люблю - с величайшим трудом произнёс Джозеф и прежний мир рухнул вместе с этими словами, уступая место новому, уступая место Миэвэль...
Лилит медленно перевела взгляд от окна на тихо открывшуюся дверь, в щелочке света которой появилось лицо Кея. Его выражение сложно было понять из-за густой гаммы светотени, испещряющей кожу, но по голосу можно было догадаться о волнении... — Конечно, сейчас. Подожди пару минут, — когда каюту вновь наполнил полумрак, азари с величайшей осторожностью высвободила руку из-под головы Элизабет, и замерла, когда с едва слышным вздохом девочка заворочалась. Бледные в ночных полутонах ручки крепко сжали одеяло, а под веками, испещренными витиеватым рисунком голубых жилок, забегали глаза. Лилит, словно всегда так делала, наклонилась к дочери, касаясь губами ее чуть липкого лобика, и застыла так на пару мгновений. Ее никогда так не успокаивали... Хотя, зачем? Родителей она все равно не помнит, а орудовать ножом, защищаясь от нападок соседей по приюту, научилась даже раньше, чем ходить и говорить. Такую нечего успокаивать. Подумать только, пару дней назад у меня даже мыслей не было... Лежала бы сейчас в чьей-нибудь постели, убитая красным песком, и думала, что вот она — реальность. А сейчас... Немыслимо... Элизабет успокоилась, ровно задышала и слабо обхватила руку Лилит в сонном порыве, заставив ее едва заметно улыбнуться. Азари очень не хотелось оставлять ее одну, но не попросишь ведь Кея подождать снаружи пару часиков? Вздохнув, Лилит осторожно высвободила руку из объятий дочери и направилась к выходу. Как она, наверное, странно смотрелась в типичном для солдат Альянса свободном облачении... Широкие шорты, достаточно длинные, чтобы скрыть покрытые синяками бедра, и свободная майка, прячущая тигриные полосы отеков возле ребер. Однако Лилит так и не смогла найти подходящих вещей, чтобы скрыть многочисленные старые шрамы на руках. Да еще и этот крепеж на лице, удерживающий нос в правильном положении... О, Богиня... Да я просто само очарование... Когда Кей начал говорить, Лилит чуть расслабилась, но сама суть его слов заставила ее вновь собрать приятно разбегающиеся, от его манипуляций с ее пальцами, мысли. Сказать, что это было неожиданно? Нет, она не первый век слышит признания в чувствах от различных существ, порой даже незнакомых... Сказать, что удивлена? Самую малость: все-таки люди были и есть для нее странная, в чем-то непостижимая раса. Сказать, что рада? Очень может быть... — Вот уж крайне удачно ты выбрал объект для чувств... — Лилит нежным, но настойчивым движением убрала руку Кея от лица. — Ты хоть понимаешь, чего стоит твое желание? Во всей галактике не найдется более мрачно и туго забитого скелетами шкафа, чем у меня, — азари отвела взгляд. — Да я, рахни подери, та, кем пугают непослушных детей азари! Ты хоть понимаешь, на что ты подписываешься? И когда она последний раз пыталась отговорить кого-то от связи с собой? По человеческим меркам это было давно, а вот ее память все еще была кровоточащей раной. Всего несколько раз в жизни Лилит пыталась переубедить кого-то в правильности отношений с ней. А это уже говорило о многом... Азари чуть прикрыла глаза пальцами и глухо поинтересовалась: — Ты уверен, что это не всего лишь действия последних дней? Не предчувствие близкой опасности? Потому что если ты ищешь подружку на пару ночей, то это не имеет смысла. Сквозь пальцы стали видны сиреневые отблески глаз Лилит, пристально изучающих человека рядом.
Умом Кайлис понимала,что Сидней еще не оправился от ран, и наверняка он испытывает сильную боль. Но как остановиться, как, скажите на милость, контролировать себя, когда каждая клеточка тела становится болезненно чувствительной под обжигающе ласкающим движениями рук человека и молит о продолжении. Кайлис вздрогнула и с тихим стоном сильнее подалась навстречу Сиду, когда он тихонько сжал ее талию. Кайлис и не подозревала,что может испытывать такие чувства. То, что происходило с ней, было не просто удовольствием от обычного спаривания. Это была нужда, страшная невероятная потребность в нем. Ей казалось, если Сид остановится, она просто перестанет существовать. Возможные аллергические реакции, разные ДНК и прочие аминокислоты, все утратило смысл. Имело значение только одно:горячечные поцелуи человека, его обжигающие руки, которые, казалось были везде. Кайлис прижималась к немыслимо жаркому телу Сида, которое скользило по ней, опрокидывая на подушки. Она словно распускалась ему навстречу, так жадно принимала его, лихорадочно лаская и растворяясь в ослепительном сиянии его биотики. Немного позже, когда восстановилось дыхание и замедлилось сердцебиение, Кайлис уютно устроилась на сгибе локтя и нежно поглаживала грудь Сиднея. Она не знала,как сложится их дальнейшая жизнь, но твердо была уверена, что они не расстанутся. Уилсон чувствовал себя владыкой Вселенной, если не больше... Волна блажи радужным переливом накрыла сознание от и до. И надо было от души поблагодарить Кайли... Пусть она не человек, пусть совершенно иная, но это, наверное, сыграло большую роль за эти минуты. "Когда тела становятся едины, ты понимаешь, что любишь, несмотря ни на что. Сказать, что это было замечательно - ничего не сказать". Когда они двигались, стало невыносимо жарко... И дело отнюдь не в каюте, это совершенно другое. На глаза на некоторое время свалилась пелена, обволакивающее собой все, кроме его турианки. Ее тихие стоны лишь заводили все сильнее и сильнее... Порой Сидней чувствовал одновременно как боль, так и удовольствие... Конечно, организм был изнеможен боем со Стиптом, вообще всей батарианской планетой, но, как любят говорить спортсмены, открылось второе дыхание. Судя по тому, как колотились их сердца через несколько мгновений после синхронного завершения, человек показал все, на что был способен. Минут десять они лежали в тишине и темноте, лишь звезды тускло озаряли каюту, да едва слышимый гул двигателя проникал в сознание. Человек аккуратно коснулся губами ее шеи, его рука, обнявшая Кайлис за талию медленно гладила турианку. Наконец молчание было прервано: -Я не забуду этот полет среди звезд никогда. Равно как и тебя, любимая... - последнее слово было сказано чуть тише, зато более эмоционально, - тогда, в кабинете после боя Стипта, до твоего прихода... Воспоминания, мысли о моей Кайлис, - человек улыбнулся, и пожалуй, турианка смогла разглядеть в этом полумраке его улыбку, - не дали провалиться в темные глубины бессознательной эйфории. Я благодарен тебе за то, что ты у меня есть. Авария фрегата в каком-то роде сблизила нас... А теперь я лежу рядом с тобой и говорю всякую нелепицу. Кайли... Будь рядом. Он повернулся на бок и максимально приблизился к ней, вглядываясь в черты лица и поглаживая ладонью ее руку. "Хорошо, что в каютах есть небольшие экраны, показывающие, сколько лететь до цели. У нас есть еще время... Немного, но есть. Провалиться в сон, поболтать... Надеюсь, остальные тоже хоть чем-то заняты..." А между тем "Негодяй" плавно прошел две трети пути... Правда, Уилсону уже было плевать на это, он просто наслаждался каждой секундой близости со своей новой спутницей.
Что? На пару ночей? Девчонку? Я что, похож на кобеля?.. Может быть, но не настолько же… И о каком «желании» она говорила? – Кей немного сморщился. Естественно, это было совсем не то, что он ожидал услышать. Сия барышня не переставала его удивлять. – Ты что, действительно не понимаешь смысл моих слов, или просто играешь? Таких слов нормальные люди не говорят тем, с кем ищут… Да я такого никому ещё в жизни не говорил… А что ты имела в виду, когда говорила про моё «желание»? Впрочем, это сейчас не то, что я хочу сказать… – Николай, казалось, совсем растерялся. А что, если это действительно последствия череды безумных событий? С другой стороны, кто сказал, что последствия не могут быть хорошими? Что может быть плохого в том, что он, наконец-то, по-настоящему полюбил? Что чувствовал неимоверную тягу и привязанность к этой синекожей квинтэссенции красоты и заботы. – Я не знаю. Я просто чувствую, что ты и есть та, с кем я больше не буду чувствовать себя забытым и ненужным, одиноким… Когда ты рядом, я чувствую, что я на месте, что я именно там, где должен быть. – Так хотелось опять взять и согреться теплом её рук, разум велел усмирить свои желания, но в то же время он сам понимал, что лишь пытается скрыть сам от себя правду. Он полюбил не-человека, что с его лёгкой ксенофобией кое на что намекало. – Я такого чувства ни к кому и никогда не испытывал. Когда там, на базе Альянса, из-за моей немощи ты страдала, я не мог себе простить ни одной секунды бездействия. А когда слышал твои вскрики или вздохи, у меня вообще схватывало дыхание... Но я был рад хотя бы тому, что нашёл в себе хоть какие-то силы, чтобы отвлечь чёртового крогана. И это помогло… я понимаю, что проговаривая всё это, я выгляжу как жалкий немощный червяк, но ведь я не такой… Просто я пытался более доступно объяснить свои чувства к тебе, свет души моей... – Не удержавшись, он снова взял её за руку – Ты никогда не умел признаваться в любви, Николя – На этом он закончил свой нелепый монолог, с надеждой глядя в её, на первый взгляд, холодные глаза, но если в них вглядеться получше, то можно увидеть нежную, робкую натуру, точно так же жаждущую любви и заботы, как любое живое существо...
Сид повернулся на бок, прижимаясь к ней и обнимая за талию. Теплое дыхание и нежный поцелуй мурашками рассыпались по всему телу. Кайлис смотрела в потемневшие от страсти глаза возлюбленного, с легким щекотанием как бы впитывая его улыбку. -Будь со мной. Слова Сида в который раз согрели Кайлис. Она снова потянулась к нему, осторожно касаясь своими твердыми губами его потрескавшихся после драки губ и, не отстраняясь, шепнула: -Тебя мне послали Духи. Как я могу оставить тебя? Свернувшись в кольце его рук, турианка в который раз удивилась, что ничего, кроме безграничного счастья и блаженной истомы, не чувствует: ''Он действительно послан мне Духами,и я никому не позволю забрать его у меня.'' Кайлис понимала, что ей придется вернуться к отцу и выдержать бой с его предрассудками и неуемными амбициями, пожалуй потруднее, чем все эти пострелялки с батарианцами. Она примет все его условия в обмен на признание Сиднея ее партнером и его безопасность. А пока в ее распоряжении несколько счастливых часов наедине с любимым, и она не собиралась бездарно растрачивать их. Он наслаждался звуком ее голоса, ее телом, ее глазами... "Черт подери, я ни о чем не могу думать больше, как о ней. Забавно. А турианки в этом плане ничуть не хуже человеческих девушек, местами даже лучше. Интересно, как родители воспримут эти отношения? Они хоть и не расисты, но наверняка будут недовольны. Война Первого Контакта, черт ее подери. Отец поди скажет: "Лучше ты явился с азари хотя бы !" И я их пойму. Надеюсь, не выйдет как в той старой книге, кажется, "Ромео и Джульетта". -Мы отныне неразлучны, Кайли, и я обещаю, что больше не буду так рваться в бой, как со Стиптом вышло... Ты не должна волноваться, - он вновь припал к его губам, таким непривычным и уже таким родным, - в эти драгоценные минуты так хочется помечтать... Давай забудем обо всем и нарисуем такую картину: мы успешно выполнили это чертово задание, нам выплатили кредиты... Куда мы с тобой направимся? Я хочу, чтобы ты увидела наш мир, но в то же время хочу увидеть твой родной мир. Такая дилемма... Но слово будет за тобой. Потом, - мужчина вновь лег на спину, а голова Кайлис легла на его грудь, - мы отправимся на Цитадель, сходим в самые лучше рестораны... А можно будет купить небольшой кораблик. Представляешь, только мы и бесконечный космос... Какое счастье, мы направимся в этот ослепительный мир, мир, поражающий многообразием. Я бы один никогда этого не сделал, но теперь у меня есть ты, Кайли... - Сидней повернул голову, - у нас все получится, любимая. Все задуманное сбудется. Я хоть и простой солдат, но осчастливить ту, которая заняла место в сердце, наверняка смогу. Иди ближе, - хотя ближе вроде и не куда, Сидней нежно прижал Кайлис к себе и покрыл поцелуями. "Нет границ воображению, нет границ и для любви... Абсолютно все равно, что осталось находится в таком райском состоянии совсем немного, а потом в бой... Мы ведь еще не раз будем так близко. И не раз услышим стук своих влюбленных сердец." На секунду взгляд Сида был направлен на звезды за толстым стеклом иллюминатора, но затем взор вновь вернулся к созерцанию его личной звезды. Звезды по имени Кайлис.
Добавлено (07.03.2011, 18:37) --------------------------------------------- Кайлис поудобнее устроилась на широкой груди Сида, пристроив свой подбородок на свои кулачки, и, улыбаясь слушала его. Руки человека медленно скользили вдоль ее спины, едва касаясь подушечками пальцев. Турианка непроизвольно потягивалась под его такими сильными, надежными, и в то же время, такими нежными, руками. Давно она не ощущала себя в такой безопасности. -Как захочешь, мой милый,- мурлыкнула она, подтягиваясь повыше,- но потом, я хотела бы уладить все со своим отцом. Я знаю, что ты сможешь постоять за себя, но мне совершенно не хочется, чтобы на тебя открыли сезон охоты. Кайлис немного погрустнела, вспоминая своего нетерпимого и властного отца. Потом она протянула руку и кончиком когтя провела вдоль линии подбородка,ощущая покалывание от небольшой щетины и подтягиваясь еще выше, чтобы снова поцеловать своего любимого. Сид, не отрывая головы от подушки, коснулся губ Кайлис и прошептал: -Твой отец ничего не сможет сделать нам, Кайли. Я не знаю, кто он и насколько могущественен, но бояться не стоит... Сезон охоты... Милая Кайли, даже если нам с тобой придется скрываться, это все равно будет счастливым временем нашей жизни. Не грусти. Мои родители, я думаю, тоже без особого энтузиазма воспримут это. И плевать. Знаешь, у людей есть такое выражение: "Любви все возрасты покорны". Теперь. когда мы точно не одни во Вселенной, я могу добавить "И расы." Не волнуйся ни о чем, Кайли... Скоро уже будем на той планете. Надо поспать. Хоть немного, но надо. Человек обнял турианку поудобнее, поцеловал и тихо прошептал: -Сладких снов... Кайлис еще раз поцеловала Сида и, не отстраняясь от него, поудобнее устроилась на плече человека. Она никогда не засыпала с кем-либо в одной постели, но с Сиднеем было все так естественно и надежно, аромат его тела, размеренное дыхание убаюкивали ее и Кайлис, закрывая глаза, молвила в ответ: -И тебе тоже, мой хороший.
Лилит мягко освободила ладонь из рук Кея и провела кончиками пальцев по его щеке. На губах азари играла едва заметная улыбка, находящая отклики в сиреневом взгляде. Она переместилась чуть ближе к мужчине. – Если все действительно так, как ты говоришь, – Лилит понизила свой голос до шепота. – То ты сможешь дождаться окончания задания. Ее пальцы оплели ладони Кея. – Знаешь, вся моя жизнь – это вечная охота. Иногда я хищник, иногда – жертва. Я не могу – да что там, не могу себе позволить, – просто поверить или поддаться чему-то. А теперь, когда под моей опекой находится Элизабет, я просто не имею права быть слабой. А любовь… Любовь – это сильнейший наркотик, лишающий защиты, – перед глазами Лилит пролетели ее настоящие романы, не основанные на жажде Ардат-Якши. Все до единого, они оставили шрамы: одни – физические, другие – душевные. – Ты подставлял себя под пули и удары Дарва. Это ли не доказательство? Пальцы Лилит осторожно легли на щеку Кея, чуть касаясь волос на висках. – Я не говорю, что ты мне не нравишься. Именно из-за того, что наоборот, я и говорю все это. О, Богиня… Я столько раз обжигалась на молоке, что теперь дую на воду. Прости, Николай, – азари чуть наклонилась к мужчине, прикрыв глаза и касаясь его губ легким поцелуем. Чтобы через пару мгновений вспорхнуть с дивана. – Я хочу, чтобы Элизабет увидела мир за границами Камалы. Хочу вывести ее с этого задания живой. Я не могу позволить себе… – Лилит запнулась и неопределенно повела руками, – …этого. Позже, когда мы выберемся из этого ада… Азари развернулась и быстрым шагом направилась обратно в каюту, где все в той же позе спала ее маленькая дочка. Слабости… Она говорила о слабостях, но и человеческая девочка – ее девочка, – тоже была слабостью. Когда Лилит увидела ее, всю в крови, в лапах этого мерзкого крогана… Никогда еще она не испытывала такой ярости, такого потока ненависти, уничтожающего всю ее изнутри. Слабость… – плавно скользнуло в голове, пока азари ложилась рядом с дочерью. – Ни это ли ты всю жизнь ждала? Ты ведь никогда не сможешь иметь детей, так чем теперь человеческий плох?.. Вот Миэвель или Кайлис… Пусть их мужчины и не смогут дать им счастья материнства, но ведь они все равно могут… Элизабет с тихим кряхтением развернулась, обхватывая плечо Лилит ручками и прижимаясь к нему. Белые волосы разметались по подушке, скорее всего из-за неумело заплетенного подобия косы, над которым азари трудилась добрых минут десять. Научишься, – так же заскользили мысли, словно бы выделенные курсивом в полупрозрачной пелене дремы, сквозь плавно опускающиеся ресницы. – Еще так много предстоит сделать…
Мы теперь в Discord
