Сын Земли. Глава 8

Ощущение реальности начало посещать меня, но в памяти всё ещё оставались моменты смерти и ужаса, убийства и безжалостного уничтожения, каша из каких-то ярких образов и ошмётки чего-то такого, что я не мог понять ни в какую. Кошмар не отступал совсем, он уходил только лишь на задний план, позволяя реальности постепенно возвращаться ко мне. Пошевелившись, я сразу понял, что лежу на медицинской койке. Память услужливо подставила последнее, что в ней было, Иден Прайм, бой с гетами на станции, ранение, и... и... и всё. Но ранение было пустяковым, не первый и не последний раз, и оно никак не описывало этот кошмар и отсутствие дальнейших воспоминаний. Сев на кровати, обнаружил себя практически раздетым, с перевязанным бедром. В медотсеке, кроме доктора Чаквас, находилась Эшли. Они негромко переговаривались о чём-то, пока доктор не заметила моё пробуждение.

— О, Шепард! Вы проснулись наконец-то, как самочувствие?
— Как под «Мако» попал, но в целом хорошо. Что это меня так вырубило?
— Вы не помните? — Эшли подошла на шаг ближе. — Мы обнаружили маяк на станции и на вас он как-то подействовал. Вы словно замороженный стояли рядом с ним. Лейтенант Кайден и я смогли вас оттащить, но вот сам маяк не выдержал и взорвался. Вы ничего не помните?
— Кажется, помню... Я помню какое-то видение. Смерть, уничтожение, ужас... неотчётливое, как стёртое. Хороший же артефакт вы откопали, Уильямс, теперь старший офицер из-за вас будет кошмарами маяться.
— Сэр, я тут ни при чём... — ухмылка на моём лице заставила Эшли прекратить извиняться и ответно улыбнуться. — Вот теперь я понимаю, вы себя чувствуете хорошо.
— Ваше физическое состояние хорошее, капитан. Раны заживают и уже не должны мешать, повязку можно снять через день. Что касается видения, о котором вы говорите... исследовать маяк невозможно, от него остались осколки диаметром не более нескольких сантиметров, так что понять то с вами приключилось, уже не получится. Но я обнаружила аномально высокие параметры у вашего мозга, пока вы спали, и большое количество движений глазных яблок, что характерно для сновидений. В сравнении с результатами ваших предыдущих осмотров, они сильно отличаются. Вероятно, так подействовал этот артефакт на вас. Лейтенант Аленко и сержант Уильямс оказались не задеты маяком.
— И то хорошо...

Я откинул одеяло (хорошо, что нижнее бельё не сняли!) и быстро накинул форму, лежавшую на кресле рядом с койкой. Надо было доложить Андерсону о провале задания лично, понятно, что дело оказалось серьёзнее, чем мы планировали, но, тем не менее, провал налицо. Стоило мне застегнуть последнюю пуговицу, как в отсек вошёл сам капитан, словно угадав мои мысли, мы с Эшли отдали честь.

— Доктор, сержант, мне надо поговорить с капитаном Шепардом. Наедине.
— Да сэр.

Они оба покинули помещение, и Андерсон повернулся ко мне.

— Рад видеть вас в добром здравии. Когда Аленко и Уильямс принесли вас, то я подумал о худшем варианте.
— Спасибо, сэр. Худший вариант оказался для Найлуса и для жителей колонии.
— Хорошо, хорошо, — капитан был немного рассеян. — Что произошло в колонии, Шепард? Мне нужно Ваше мнение и видение проблемы. Рапорты Аленко и Уильямс я уже видел.
— Разведка опять сходила жиденько, сэр. Колония была не готова к нападению гетов. Там огромное количество погибших! Маяк был вывезен с места раскопок на другую станцию без предупреждения. В патрулирование не была отведена тяжёлая техника. Из хорошего — сержант и лейтенант отлично проявили себя в ходе задания.
— Шепард, гетов не видели более 200 лет! Никто их не ожидал их там. Равно, как не было и сигналов об опасности для колонии. Что произошло с Найлусом?
— Найлус убит выстрелом в затылок. Убийца, по показаниям одного из выживших, турианец, имя Сарен, притом они были знакомы и даже работали вместе. То есть, он тоже СПЕКТР, это если свидетель не врёт, конечно.
— Не врёт, капитан. Мы его проверили. Вполне вероятно, что он был на том судне, которое ушло с планеты. К сожалению, мы не смогли проследовать за ним и выяснить кто это. Он ушёл через ретранслятор. Куда — никто не знает, на Арктуре он не проявлялся. А хуже всего то, что я знаю кто такой этот Сарен. Сарен — СПЕКТР, один из лучших, вот только людей он ненавидит. И что-то мне подсказывает, что я не ошибаюсь на счёт того, с кем вы почти столкнулись на Иден Прайм.
— Да уж... Что-то получается нехорошее, капитан, такое ощущение, что нас крупно подставили в этом деле.
— Возможно, капитан, я уже начал проверку через службы. Что случилось с маяком?
— Не знаю, сэр. Когда мы его обнаружили на станции, он вёл себя странно, сержант утверждала, что когда его откопали, он выглядел иначе. Возможно, что-то или кто-то его включил. Когда я приблизился к нему, он начал как-то воздействовать на мое сознание. Вероятно, Сарен нашёл его первым и смог воспользоваться.
— Вы можете что-то вспомнить?
— Смерть, капитан, смерть и убийство, синтетики убивали, жестоко, как звери, как мясники. Убивали всех, уничтожали всё. Я не могу сказать определённее, всё как в тумане, нечёткое, размытое.
— В любом случае мы это так не оставим. Если СПЕКТР напал на нашу планету, ваши показания тоже могут пригодиться. Ваше видение, полученное от маяка, тоже сможет пригодиться, его обязательно надо предъявить Совету.
— И что я им расскажу, как капитану Шепарду приснился плохой сон?
— Вполне возможно, что в информации которую вы получили таким образом, содержится что-то ещё. Ладно, капитан, приводите себя в порядок, и готовьтесь к встрече с послом. У вас есть какие-нибудь вопросы ко мне?
— Сержант Эшли Уильямс, она не из экипажа, она с Иден Прайм. Откуда она здесь?
— Она хороший солдат, Унклар. И она смогла там продержаться. Такие люди могут понадобиться нам здесь больше, чем на аграрной планете.
— Согласен сэр, рад, что вы приняли такое решение. Она будет хорошим подспорьем. Но что будем делать теперь, когда Найлус погиб, а маяк уничтожен?
— Такие решения — компетенция посла и Совета, я не могу ответить на этот вопрос. Сейчас мы идём на Цитадель.

Капитан вышел, оставив меня в тягостном раздумье. С одной стороны, он явно не видел моей вины в потере маяка, но вот согласится ли посол с его оценкой? Явно политики ожидали большой выгоды от такой находки, и не только земные, я так думаю. Да и Совет вряд ли обрадуется потере действующей реликвии протеан. И уж тем более не обрадуется, если мы обвиним в смерти одного СПЕКТРа другого их агента.

Нога уже не беспокоила при ходьбе, спасибо доктору, и я искренне надеялся, что она и при нагрузках поведёт себя нормально. Частенько именно этой ноге доставалось от выстрелов противника, и уже становилось немного не по себе, когда меня опять догоняли пули. За дверью отсека, у переборки столовой, стояла Уильямс, явно ожидая возможности переговорить со мной. Аленко стоял и пытался сделать вид, что занят консолью, а сержант столь же невинно изображала, что лейтенанта здесь нет. Похоже, что взаимный интерес между ними проявился на корабле в большей мере, чем на планете, что можно понять, здесь нас, по крайней мере, не горят желанием подстрелить. Сержант заметила меня и, вытянувшись в струнку, отдала честь. С учётом её хорошо развитой фигуры и высокой груди, стало сложно переключить взгляд на что-либо другое. Сделав над собой усилие, я всё же заставил себя смотреть ей в глаза, а не ниже.

— Кажется, вы хотели поговорить, сержант Уильямс?
— Да, сэр. Ещё раз хочу поблагодарить за спасение моей жизни на Иден Прайм, и выразить сочувствие в связи с гибелью капрала Дженкинса.
— Каждый из нас, Эшли, бежит навстречу своей смерти. Капрал свою нашёл, мы ещё нет.
— Это... мрачновато капитан. Я всё понимаю, то с чем вам приходилось сталкиваться, но всё же...
— Знаете, Уильямс, с каждым выстрелом убивать становиться всё проще, и проще видеть смерть с каждым своим погибшим.
— Я поняла, сэр. И всё же я рада, что буду стоять рядом с вами. Я боялась, что команда после гибели капрала отнесётся ко мне не очень дружелюбно, но меня хорошо встретили.
— Эшли, вы отличный профессионал и никаким образом не виновны в гибели Ричарда. Я думаю, мы сработаемся.
— Буду стараться, сэр!

Кивнув ей на прощание, я отправился на мостик, оставив их с Аленко вдвоём, уточнить у Моро, когда мы приблизимся к Цитадели. Я никогда ещё раньше не был в этом секторе, и пропускать такое зрелище мне как-то не хотелось. Увидеть Цитадель своими глазами, символ могущества исчезнувших протеан, а теперь и символ могущества Совета. Сеть ретрансляторов и Цитадель — величайшие памятники, дошедшие до нас из тьмы веков. Технология, воссоздать которую до сих пор мы не смогли, сила, которая впечатляет, как только вдумываешься, каким должен был быть гений создавший это. Все человеческие постройки меркнут по сравнению с этими титанами, и тем более странно исчезновение такой могучей цивилизации. Что могло в одночасье низвергнуть такого колосса? Ведь согласно археологическим исследованиям, все миры протеан были уничтожены или пропали тем или иным способом за очень короткий промежуток времени. Но ответы на эти вопросы у учёных отсутствовали.

Джефф заходил на ретранслятор, когда заметил меня, приближающегося к мостику.

— А, капитан! Тоже хотите полюбоваться на это зрелище? Сейчас всё сами увидите, оно того стоит...

Ретранслятор перебросил нас в систему Вдовы, и мы оказались внутри туманности. Разглядеть Цитадель было ещё невозможно, и пришлось ждать, когда пилот приблизится достаточно к станции. Наконец мы подлетели ближе, и Цитадель предстала пред нами в своём величии. Кайден и Эшли поднялись в БИЦ и подошли к нам с Джокером, для них эта картина также была внове и мы всё пытались осознать мощь этой станции. Она постепенно росла в размерах, и мы уже начали различать флот Цитадели рядом с ней, обеспечивавший безопасность станции и Совета. Флагман «Путь предназначения», огромный дредноут азари, крупнейшее судно их флота, готов был встретить любую угрозу. Турианские крейсера, держась сзади на почтительном расстоянии, образовывали эскорт этого левиафана. Аленко и Уильямс обменялись репликами об этом корабле, ну и, конечно же Джокер, по своему обыкновению, встрял в их разговор.

— Размеры — это всё бред. Огневая мощь важнее. А у него такая пушка, что прошьёт навылет любой наш корабль.

Кайден, уже привыкший к манерам Джеффа, не обратил на него ни малейшего внимания, а вот для Эшли это был сюрприз. Но вколоченная в каждого из нас субординация не позволила ей высказаться в сторону старшего по званию, хотя явно далось ей это не без труда. Впрочем, Моро был поглощён пилотированием, чтобы отвлекаться на перепалку, поэтому момент прошёл и забылся.

— Фрегат ВКС Альянса «Нормандия», вызываю Цитадель, главная. Запрашиваю разрешение на посадку.
— Цитадель, главная. Ожидайте разрешения.

Лейтенант пожал плечами и хмыкнул. Корабль сбавил ход и медленно дрейфовал на векторе. Наконец интерком ожил.

— Цитадель, главная. Посадка разрешена. Дальше вас поведёт оператор Альянса.
— «Нормандия», спасибо Цитадель, главная.

Человеческий голос подхватил разговор.

«Нормандия», Ваш вектор 56-2. Док номер 2, левая сторона. Добро пожаловать на Цитадель, «Нормандия». Конец связи. 
— Вас понял, Цитадель. Конец связи.

Фрегат скользнул в посадочный док и замер, удерживаемый захватами стыковочных якорей. Рукав шлюза протянулся к корпусу корабля и намертво присосался вокруг люка, мы пристыковались к Цитадели. ВИ корабля доложил о смене статуса, как только Андерсон сошёл с корабля, нам же оставалось сидеть и ждать когда нас смогут принять.

Чтобы скоротать время, я прошёлся по кораблю, удивляясь более комфортному расположению отсеков и агрегатов. С другой стороны, «Нормандия» была значительно больше моего родного «Нью-Арка», да и, собственно, всех остальных фрегатов Альянса. Совместная разработка земных и турианских инженеров потрясала своей продуманностью и изяществом. На нижней палубе инженера и матросы работали с оборудованием, что-то настраивая и доделывая. Экспериментальность корабля чувствовалась во многом, экипаж, как мне казалось, обучался по ходу дела. Глядя на всё это, я невольно стал задаваться вопросом, насколько они готовы к боевым действиям, в случае если нам придётся столкнуться с противником? Насчёт наземной команды вопросов не было, как оказалось, для выполнения наземных операций в моём распоряжении были не только Аленко, и теперь Уильямс, но и несколько космопехов.

Я усмехнулся про себя, Найлус не мог этого не знать, видимо, меня было заранее обговорено поставить в невыгодные условия и проверить приспособляемость. «Вот ты и проверил, турианец...» — невольная мысль с грустью пронеслась в голове. Внутренне я был уверен, что и у Найлуса нашлись бы тёмные тайны, работа такая, но сам он показался мне хорошим соратником и, если ситуация повернулась бы иначе, — достойным противником. Пока я размышлял над этим, ноги сами занесли меня на самую нижнюю палубу корабля, в реакторный отсек.

— Добрый день, капитан Шепард! Для меня честь познакомиться с вами! — седоватый, с лысиной, мужчина стоял недалеко от меня. — Старший инженер Адамс.
— Добрый день, Адамс, приятно познакомиться. Как наш корабль?

Лицо инженера словно засветилось, его энтузиазм был заразителен, казалось, в этом мире для него существует только «Нормандия».

— Это самый лучший корабль, на котором мне довелось служить, капитан, можете мне поверить, я побывал на многих судах Альянса! Здесь воплощены самые лучшие, самые передовые технологии людей и турианцев. Вы только взгляните на ядро — оно в два раза больше, чем на любом другом корабле в пространстве Цитадели, сопоставимого класса конечно. Это позволяет нам совершать такие манёвры и летать так, как не может никто! Вся остальная техника, конечно, важна, но она обрамляет наш «Тантал». Это настоящее чудо инженерного гения, капитан! Я горд и безумно счастлив, что капитан Андерсон взял меня в команду. Такая честь выпадает редко!
— Адамс, я не инженер, поэтому мне тяжело воспринять вашу радость, но для меня многое значит, когда специалист так отзывается о своём корабле. Насколько хорошо подготовлена наша команда? Ведь корабль не стандартный?
— Поверьте, капитан, мои восторги о нашей птичке вполне оправданы. Она ещё не раз себя проявит. Что до моей команды, здесь собраны лучшие инженеры и техники, конечно, им приходится нелегко, но они ребята толковые и справятся на «отлично».
— Рад это слышать, Адамс. У меня есть один вопрос по нашей стелс-системе. У «Нью-Арк», на котором я ходил раньше, её нет, и я слабо себе представляю, как она работает.
— Похожая система раньше применялась только на разведывательных спутниках, но для использования на боевых кораблях её, конечно, пришлось модернизировать. Обнаружить любой корабль в космосе по его излучению не составляет сложности. Вот это-то излучение мы и маскируем при помощи целого комплекса систем. Собственно, большую часть объёма фрегата и занимают отсеки поглощения. Правда, эта защита не абсолютна, нас по-прежнему можно обнаружить визуальным обзором, но для этого стоит сблизиться на минимальное расстояние. Ну и, конечно, на сверхсвете нас видно всегда.
— Почему это?
— При переходе на сверхсветовую скорость происходит смещение излучение в иной спектр, более высокий. Поглотить такую энергию не получится, и мы видимы в точках входа и выхода из сверхсветовой скорости.
— Понятно, в принципе, то, что надо для такого корабля. А как долго мы можем находиться в невидимом режиме?
— Это зависит от режима движения. Если мы будем дрейфовать, с минимумом движения, то до трёх дней. А если активно маневрировать и передвигаться, всего лишь несколько часов. В противном случае мы выжжем корабль изнутри.
— Ясно, спасибо за помощь Адамс.
— Да, сэр.

Я прошёл чуть вперёд, осматривая отсек. Огромный зал занимал наверно всю заднюю часть фрегата, потолок практически терялся, настолько был высок. Прозрачная броневая плита биозащиты ограничивала пространство и отделяла нас от ядра и реактора. Огромный механизм, по которому периодически пролетали коронарные разряды электричества, освещавшие пульты контроля и управления, казалось, пульсировал как настоящее сердце нашего корабля. Это зрелище завораживало меня, притягивало к себе. Было в этой дремлющей силе нечто такое, что находило часть души и не отпускало на волю.

— Вас тоже заворожила наша малышка, капитан. — По интонации чувствовалось, Адамс не спрашивал, а утверждал.
— Наверно да, это как манок, смотришь и отвести глаз не можешь. Ладно, пойду я пожалуй, а то так и буду тут стоять столбом.

Отсалютовав Адамсу, я отвёл глаза от ядра и направился к выходу. Нет, к этому надо будет привыкнуть, но потом, пока же стоит ещё раз всё разложить по полочкам. Я вернулся в грузовой отсек и подошёл к М35. Их внедряли на замену М29, сделав более манёвренными и лёгкими. Правда ничто не даётся даром, и вооружение стало не таким универсальным, смонтированные на башне ускорители не подлежали замене. Ну и конечно уменьшилось количество мест для десанта, если в «Гризли» влезал десяток десантников, то «Мако» вмещал всего шестерых, считая стрелка и водителя. Мне пока ещё не приходилось работать с ним, но из разговоров ребят на Арктуре уже знал, что, несмотря на наличие микроядра и двигателей, повышавших его управляемость и манёвренность, есть у него неприятная особенность — подлетать носом вверх при прыжке в движении. Судя по всему, это было связано с общей балансировкой машины и более лёгкой носовой частью. Значит, придётся привыкать к управлению или даже не хвататься за рычаги. Интересно, оснастят ли «Нью-Арк» такой игрушкой? Стоило такое подумать, и тут же вспомнилось — отсек высадки там был меньше раза в четыре, и поместить тяжёлую машину было бы просто некуда, если только привязать сзади к фрегату. Здесь же в случае нужды и два влезли бы, потеснившись.

Вернувшись на главную палубу, я подозвал к себе Эшли с Кайденом и поблагодарил их за спасение своей нежно любимой за... головы. Теперь стоило заняться насущными делами, когда бы там посол не добрался до Совета, а готовым надо быть. Вызвав на инструметроне карту нашего пути, мы стали прикидывать оптимальные действия и шаги, которые могли бы предпринять. Как ни крути, а ничего иного не получалось, кроме ухудшения той ситуации, что у нас была. При всех раскладах маяк оказался наиболее вероятно повреждённым или уничтоженным. Эшли вздохнула.

— Если бы вы прилетели на пять часов раньше...
— Мы прилетели так быстро, как могли, а быстрее нас не летает никто в Альянсе.
— Нет-нет, сэр! Я вас не обвиняю! Просто... просто так больно вспоминать... мой взвод.
— Это пройдёт, сержант. Всё будет хорошо, — Кайден положил ладонь на её руку.

Ресницы Эшли чуть дрогнули и она, промедлив пару мгновений, аккуратно высвободилась. Лёгкий румянец пролетел по её лицу, и она опустила в стол глаза. Над светящейся голограммой карты повисла неловкая пауза, которую к счастью разрушил голос Джокера.

— Капитан Шепард, капитан Андерсон вызывает вас и наземную команду, участвовавшую в задании на Иден Прайм, в кабинет посла.
— Так, девочки и мальчики, у всех всё отполировано и блестит? Политики это любят. Тогда пошли.

Выйдя из шлюза «Нормандии» мы оказались в многоярусном посадочном доке, арендуемом Альянсом. Три двусторонние палубы могли принимать корабли до фрегата включительно, более крупные корабли должны были использовать или челнок для высадки экипажа или крупные доки в самом низу станции. Здесь обычно останавливались гражданские суда Альянса или как мы, фрегаты ВКС. Это было удобно, престижно, и чертовски дорого, как сказал Моро. Про те деньги, которые мы тратили для аренды этого дока, на Земле лучше было не говорить ни одному политику, если он хотел остаться у власти.

Спустившись на скоростном лифте в общий зал Академии СБЦ, мы предстали перед таможенным оформителем, и поскольку документы на нас посольство давно подготовило, задержки не возникло. Служащая-азари, приятно улыбнувшись всем нам, оформила наше посещение и направила в нужную сторону, через очередной лифт несколькими уровнями выше. По азари крайне тяжело было сказать о её возрасте, её чуть округлое личико было гладким как у двадцатилетней землянки, большие глаза и синеватый оттенок кожи с каким-то рисунком дополнял эту картину. Больше всего, конечно, бросался в глаза головной гребень, чем-то похожий на щупальца какого-то морского обитателя. Подвижностью он не обладал (ну или я об этом не знаю), но всё-таки смотрелся как-то странно. И конечно отсутствие ярко выраженных ушных раковин, как у людей, тоже бросалось в глаза. Ну, вот как можно шептать на ушко всякие нежности и прочие глупости по прямому отсутствию их, ушей? Но если внешность давала какие-то зацепки, то всё остальное было более чем в достатке и не давало повода усомниться что перед тобой весьма интересная женщина. Несмотря на то, что с человеческой точки зрения назвать её исключительной красавицей было нельзя, но пропустить её грацию и женственность было невозможно.

К моему сожалению азари не была заинтересована в продолжении нашего мимолётного знакомства и, после того как явила улыбку, вернулась к своей работе. Немного приуныв от такого исхода, я повёл свой «выводок» к лифтам на верхние уровни. В новостях крутили сюжеты с Иден Прайм, давая кучу оценок и приводя какие-то безумные выкладки и графики. Похоже, волны от такого камня будут расходиться далеко и долго, давая пищу журналистам и политикам для своих интересов. Куча «экспертов» и каких-то других лиц пыталась освещать и давать свои сверхважные оценки и рекомендации, наверное, половина политиков Земли грозилась найти и покарать тех, кто допустил такие жертвы и, самое главное, такое падение экономической отдачи с кучи проектов из-за отказа инвесторов вливать дополнительные деньги. Вся эта пляска на костях погибших вызывала такое омерзение, что хотелось вырубить к демонам все новостные ленты разом, за невозможностью вырубить политиков и экспертов.

Наконец-то мы добрались до верхнего уровня, и вышли на посольский этаж. Это было сказочное великолепие, потолок представлял собой облачное небо, странно-голубоватого оттенка, в его вышине проносились аэротакси и личные машины. Всю середину огромного помещения высотой в несколько уровней занимало рукотворное озеро, фонтаны воды поднимались из него на несколько метров, неся освежающую водяную пыль. Вокруг озера, да и по всему пространству в огороженных местах, росла какая-то трава, из которой поднимались к небу не то кусты, не то низкие деревья. Не хватало разве что птиц и каких-нибудь животных и насекомых. Картина просто идиллическая и умиротворяющая, хотелось просто остановиться где-нибудь, привалиться к поручням и наслаждаться журчание воды, лёгким искусственным ветром. Соблазн был так велик, что Кайдан и Эшли попросили меня притормозить, на что я согласился не без удовольствия. Это действительно того стоило, в конце концов занесёт ли кого из нас еще когда-нибудь на Цитадель за оставшуюся жизнь? Или этот раз будет первым и последним, когда мы сможем увидеть это великолепие, насладиться таким видом, после которого вся база Арктур будет казаться не более чем жалкий сарайчик на отшибе цивилизации. Жители станции сновали во все стороны, погружённые в свои дела, и практически не отвлекались на красоты этого места. Для меня это было удивительно, хотя может если я бы прожил здесь несколько лет, то и сам не смотрел бы на всё это.

Налюбовавшись этими видами, мы продолжили наш путь и поднялись в кабинет посла. Доннел Удина не счёл нужным даже повернуть к нам голову, или хотя бы поприветствовать нас, явно давая нам понять, кто он, а кто мы. Прозвучал странный сигнал и посол прошёл в край кабинета, к трём проекционным модулям. Они разом включились и высветили фигуры трёх членов Совета — турианца, азари и саларианца. Итогом его беседы стало обещание Совета собраться на слушания после отчёта о расследования СБЦ по делу Сарена и нападения на Иден Прайм. Все его доводы о помощи пострадавшей колонии были незамедлительно отвергнуты таким резким отказом, что сложилось впечатление, как будто Землю поставили в угол, словно непослушное дитя. Разговор был окончен и посол снизошёл до того чтобы обратить на нас внимание.

— Андерсон! Что это такое? Вы что, притащили сюда всю свою команду?
— Это капитан Шепард, лейтенант Аленко и сержант Уильямс. Они была на Иден Прайм. Я посчитал что вы, возможно, захотите лично услышать их рассказ о произошедшем.
— Это ещё зачем? Надеюсь, в их рапорте всё это есть? Мне этого вполне достаточно. Мне нет необходимости общаться с... как вас там называют, Шепард? Торфанским Мясником? Впрочем, вы сможете поприсутствовать на слушании Совета, может у них возникнут вопросы.

Голос посла выражал такой сарказм и презрение, что если бы не военная выучка, я переломал бы ему все рёбра и вдоволь поучил бы его летать. Однако вместо этого удовольствия пришлось снести этот ушат помоев, вылитый в мою сторону. Удина позвал за собой капитана Андерсона и вышел за дверь, пообещав, что у нас будет доступ в посольском уровне и в Башню Цитадели, когда объявят слушание нашего дела.

— Знаете, лейтенант, — голос Эшли был больше похож на шипение, — в такие моменты я ненавижу политиков всех мастей.
— Всё в порядке, иначе он бы не был послом. Меня эта кличка уже не выводит из себя, гораздо больше мне хотелось ему врезать за неоказание уважения к нашей работе.
— Капитан, можно вопрос?
— Валяйте, сержант.
— За что вас так назвали? Я знаю историю той операции, но официальную.
— М-да, Эшли, поймали меня на слове, так? Ну что же. Пока время есть... Расклад вы знаете, сотня космических десантников под моим командованием должна была штурмовать базу. Сразу говорю, штурм мог быть отложен, но тогда гарантированно мы теряли бы всех захваченных в плен, всех кто ещё был жив. Я принял окончательное решение атаковать базу. Со мной многие были не согласны, наш координатор, тот прямо высказался, что я своим решением отправляю ребят в мясорубку. Оборона базы была хорошо выстроена и само собой, после бойни на орбите, готова к бою. Мы прошли через это ад, через кровь и смерть, перешагивая через трупы своих друзей. Сколько официально наши потери составили?
— Три четверти первоначального состава сэр.
— Нет, Эшли, из боя вышло всего двадцать десантников, включая меня. Раненых, более или менее тяжело. Из тех кто смог продолжить военную карьеру наберётся, дай Бог, десяток. Я прошёл там по трупам, сержант, по телам моих парней и девчат, и по трупам тех мразей. Я перерезал всё население той базы. Больше сотни солдат и десятка три как бы штатских. Мы не брали пленных... После того что мы там нашли... я бы никому из них не позволил жить. Я не брал пленных. Да и никто из моих ребят бы не стал брать тогда.

Я перевёл дух, у меня опять перед глазами стояли кадры с монитора «тренажёрного зала» с растерзанными телами. Руки бессознательно стискивали металл парапета балкона, стало казаться, что я снова там, в запахе крови и запахе горелого мяса, опять Ежи падает у стены и кровь течет из его рта. Модли, с оторванной направленным взрывом головой, отлетает в сторону, искалеченная, раздетая азари, распятая на пыточном столе. И батарианский полковник, которому так не повезло «напороться» на мой клинок, ползающий по полу с воем, пытающийся собрать выпавшие кишки... Как он рассчитывал на сдачу в плен, на то, что его информация спасёт ему жизнь! Он просчитался всего лишь в одном, я был человеком, может и не рождённом на Земле, но человеком, для которого слово честь значило больше, чем собственная жизнь, карьера и чьи-то секреты. Батарианец, может, поступил бы иначе, может кто-то другой поступил бы иначе на моём месте, но я — нет. Я с усилием продирался, выбираясь из тех воспоминаний, слишком тяжело было всё это, слишком явственно проступало даже через столько лет. Всё это накладывало отпечаток на мои действия и поступки сейчас. Оттолкнул вспотевшими ладонями парапет и отошёл вглубь кабинета. Голос сержанта был полон сочувствия и страха.

— Капитан, простите, я не хотела бередить... У вас сейчас было такое лицо, словно вы там снова...
— Нет-нет. Всё в порядке, Эшли, всё нормально. Собственно, после того как мы вернулись на Арктур, раздались многие голоса, что меня не награждать надо, а отдать под трибунал за высокие потери и «негуманное отношение к штатскому персоналу базы». Тогда кто-то и бросил эту фразу, мол, я там действовал не как командир космодесанта, а как мясник. Правда, никто не мог предоставить план операции с меньшими потерями и спасёнными пленниками. Командование меня тогда отстояло, но прозвище осталось. Так что сержант подумайте хорошенько, согласны ли вы работать с таким командиром?
— Да, сэр, — Эшли, не раздумывая ни секунды, ответила и прямо смотрела мне в глаза.
— А вы, лейтенант?
— Капитан, у меня нет сомнений, что я служу в команде достойного офицера.
— Спасибо за оценку и за ответ.

Вызов от секретаря посла пришёл вовремя, мне надо было сосредоточиться о настоящем и вернуться из прошлого. Секретарь передала мне, что встреча с Советом запланирована через полчаса и нам следует поторопиться. Подхватившись, мы быстро покинули кабинет и проследовали к лифту Башни Цитадели. Башня поднималась в высоту более чем на километр, Совет занимал как раз её верхний ярус. Это монументальное строение занимало особое место в композиции всего финансово-посольского уровня. Именно там принимались все обязательные для исполнения решения в пространстве Цитадели, именно там разбирались сложные дела, могущие привести от хрупкого мира к состоянию войны. И вот теперь там будет разбираться наше дело, дело о нападении на нашу колонию и уничтожении действующего памятника протеан.

Скоростной лифт подхватил и понёс нас наверх под самый купол «неба» на последний этаж Башни. Подъём занял немного времени, здесь, как и везде, применялась технология эффекта массы, что давало возможность не ползти пару часов вверх. Двери открылись, и мы оказались в коридоре, упиравшемся в лестницу идущую наверх. Поднимаясь по лестнице, я заметил двоих турианцев, один из которых носил броню СБЦ, а второй — строгий военный китель с какими-то знаками различия. Турианской военной иерархии я не знал, но, судя по всему, чин у него был значительный. Подходя ближе, я расслышал последние слова брошенные безопаснику:

«...Расследование закончено. После встречи с Советом я хочу видеть вас в офисе».

Он рассерженно развернулся и, едва не налетев на Кайдана, прошёл к лифту. Офицер безопасности пригляделся к нам и шагнул навстречу.

— Капитан Унклар Шепард? Гаррус Вакариан, служба безопасности Цитадели. Вы здесь чтобы принять участие в заседании? Я расследовал дело Сарена.
— Судя по тому обрывку разговора, что я услышал, вы остались ни с чем? Кстати, кто это был?
— Это Венари Паллин, директор службы безопасности. Да вы правы, моё расследование закрыто, хотя я абсолютно уверен, что смог бы найти выход на делишки Сарена. Но он СПЕКТР и все его данные засекречены.
— Капитан, прошу прощения, но посол нас ждёт.
— Шепард, идите, не стоит заставлять Совет ждать вас. Может быть, ещё встретимся.

Кивнув на прощание, Гаррус направился вслед своему начальнику. Странная получилась встреча, что ни говори, стоило потом её обдумать. А сейчас стоило поторопиться и не разглядывать прекрасно оформленную Башню! Андерсон уже ждал нас перед выходом к Совету.

— Идёмте, совещание уже началось, не стоит заставлять их ждать дольше.

Мы поднялись вчетвером на странный помост, выдававшийся вперёд, прямо к трибуне Советников. Вокруг помоста не было ничего, а внизу под стеклянным куполом, раскинулось какое-то помещение, оформленное, как и всё в Башне, с использованием природных материалов. Пластик, металл и бетон удивительным образом вписывались среди каменных валунов и деревьев, фонтанов и прудов. Однако рассмотреть все красоты этой Башни нам не дали. Прозвучал переливчатый сигнал и на свои места поднялись трое, чьи изображения мы уже видели в кабинете посла. Посол выступил вперёд и наклонил голову в знак приветствия Советников. Напротив нас засветилось окно проекции, и появился Сарен. Меня охватило странное чувство, когда я вглядывался в глаза этого СПЕКТРа. Сквозь эти глаза, казалось, в Мир глядит нечто большее, нечто несоизмеримое с телом этого мощного турианца. Что-то настолько же чуждое ему, как и нам. Впрочем, этот морок исчез при его первых словах. Он, конечно же, отвергал все обвинения в свой адрес и сам перешёл в наступление, обвинив Андерсона в попытке отыграться на нём. Я попытался вступиться за капитана.

— Узнать про маяк вы смогли бы, только если бы там были! Эта информация была засекречена!
— А это, надо полагать, капитан Шепард. Очередной протеже капитана Андерсона? Тогда неудивительно, что вы допустили уничтожение маяка на Иден Прайм. Я знаю вас, Мясник, я читал отчёты о Торфане, как-то не впечатляет. После смерти Найлуса все его дела перешли ко мне, поэтому я знаю обо всём, что планировалось и случилось.

Посол вмешался в разговор, пытаясь несколько смягчить тон выступлений.

— Но маяк не был разрушен бесследно, капитан Шепард получил информацию...
— Я не думал, что мы здесь будем обсуждать страшные сны землянина. Если это всё, то мне нужно вернуться к работе.

Саларианец покачал головой, ему вторил и турианец. Посмотрев на них, азари-советник произнесла:

— Совет снимает все обвинения со СПЕКТРа Сарена Артериуса. Нападение гетов и их активность будут предметом обсуждения. Флот Цитадели будет переведён на усиленный режим патрулирования с целью обеспечения безопасности. Заседание закрыто.
— Вот и прекрасно. В следующий раз посол приходите с фактами на руках, а не с голословными обвинениями!

С этими словами проекция СПЕКТРа пропала, и мы оказались наедине с Советом. Турианский представитель, казалось, с трудом сдерживал радость.

— Я присоединюсь к словам СПЕКТРа, вам следует не тратить время Совета по пустякам.

Они покинули свои места и удалились в какой-то боковой проход, оставив нас перед пустой трибуной. Посол стоял в полном замешательстве, с опущенной головой, и явно слабо себе представлял худшей ситуации. Несмотря на общую крайне неприятную для нас позицию, я не мог внутренне не порадоваться за то, как поставили на место посла. Того кто привык унижать других без возможности адекватного ответа, стоило разок окунуть мордой в дерьмо. Вскоре, однако, он смог реагировать на реальность.

— Мы поступили неправильно, взяв вас с собой, Андерсон. Вас слишком многое связывает с Сареном. Совет это дал мне ясно понять. В дальнейшем вы отстраняестесь от расследования. Ваше же вмешательство, Шепард, и вовсе было неуместным!

Посол со злостью развернулся на каблуках и покинул помост. Его вспышка ярости явно давала понять, что он не привык к публичному унижению и постарался сорвать на нас свой гнев. Оставалось только пожалеть его секретаря и подчинённых, им придется несладко в ближайшее временя. Андерсон хмыкнул и откашлялся.

— Если отбросить в сторону последнее, то Совет, в общем-то, прав. У нас нет железных доказательств вины Сарена. При этом всем, — он примиряюще поднял руки, — я полностью уверен, что это его рук дело. Я его знаю как облупленного, он ненавидит всех людей, ещё с Первой Войны. У него там кто-то погиб, брат, кажется. И он не задумываясь уничтожит столько гражданских, сколько посчитает нужным, если это ему поможет.
— Что такой, с позволения сказать, агент делает на защите интересов Цитадели? — Кайдан был шокирован откровением Андерсона.
— Значит, он эффективен, лейтенант. Иногда надо пожертвовать тысячей, но спасти миллион.
— Вы конечно же правы, Шепард, но только если нет другого пути. А Сарен не будет искать другой путь. Поэтому все наши колонии под угрозой, и если мы поднимем руки, он их уничтожит.
— Значит, надо его остановить...
— Легко сказать, Шепард, он СПЕКТР, летает где хочет, делает, в общем, тоже что хочет. Над ним единственная власть — Совет, а он только что отказал нам.
— Капитан, помните того турианца, на лестнице? Как там его, Гаррус? Он вроде что-то раскопал.
— Найти в СБЦ одного турианца также легко как иголку в стоге сена.

Андерсон посмотрел на нас и предложил:

— Найдите Харкина, он бывший сотрудник СБЦ, он сможет помочь найти вашего турианца. Это первый человек в СБЦ, сейчас его уволили за превышение полномочий и кое-какие неблаговидные дела, но он работает давно и может знать, где вам искать. В любом другом деле я не стал бы советовать вам с ним иметь хоть какие-то дела, но...
— Я понял, капитан, значит, сократим знакомство с этим орлом до минимума. Где его можно раскопать?
— Поищите в баре «Логово Коры», на нижних секторах. Только поаккуратнее, там всякое случается, держите оружие наготове. Если я понадоблюсь, ищите меня в нашем посольстве.

Отдав честь, капитан ушёл. Решив, что Харкин вряд ли уйдёт из бара рано, я решил осмотреться. Это место выглядело совсем иначе, чем даже уровень посольств, всё было необычно организовано. Несколько пролётов лестниц вели сюда к нам наверх и к трибуне Совета. Они поднимались каскадом, на каждой площадке были размещены природные уголки явно из разных мест, обустроены беседки и скамьи для отдыха. Два меньших фонтана непосредственно под нами создавали еле ощутимую завесу, фонтан же внизу, на самой первой площадке бил ввысь и осыпался мириадами капель вниз, удерживаемый полями от того, чтобы забрызгивать всех проходящих мимо него.

— Интересно, все эти тысячи ступенек должны символизировать величие, что ли? Или путь, который надо пройти? — Кайдан вырвал меня из мира отвлеченных мыслей.
— Скорее должен заставить утомиться поднимающегося и заставить его задуматься — а ему здесь точно что-то надо? — Эшли была настроена повеселее. Но продолжила более серьёзным голосом. — Капитан, вам не кажется, что сейчас мы пытаемся прыгнуть выше головы?
— Я думаю нам надо просто поднять голову повыше и просто посмотреть. Если там где мы прыгаем, нам ничего не бьёт по голове, значит — нет, если бьёт — надо прыгнуть ещё раз, авось оно сломается? Пошли искать этого Харкина.

Мой ответ понравился сладкой парочке, но пора было отправляться на поиски нашего неудачливого следователя. Хотя если он не ошибается, то вполне возможно, что весьма как удачлив и таки найдёт доказательство вины Сарена. Во всяком случае, я на это крепко надеялся. «Логово Коры» располагалось у дна станции, а мы стояли на самой её вершине, так что путь предстоял неблизкий.

По одному из ярусов медленно шло странное насекомое, или биоробот, единого мнения не было, и разные доводы приводились в пользу одной или другой теории. Хранители Цитадели, обитавшие ещё до обнаружения азари этой станции, охранялись законом, и мешать их деятельности, было запрещено, равно, как и пытаться их сканировать любым способом, поскольку они самоуничтожались при таком невежливом поведении. Ну а поскольку всех секретов этой станции кроме них не знал никто, тем более починить её было бы нереальной задачей для всех рас Пространства Цитадели вместе взятых, то Совет принял решение о защите от вторжения в их дела, принимая во внимание, насколько большую роль играет Цитадель. С этим было трудно не согласиться, ни у кого не было ничего подобного, более того, чтобы создать нечто отдалённо похожее, пришлось бы выработать на ресурсы целой звёздной системе, не говоря уже про количество времени, которое пришлось бы на это затратить. И к тому же, Цитадель была практически неразрушима, мощнейшие щиты, огромной толщины корпус из неизвестного материала — когда она смыкала лучи, то становилась недоступна для вмешательства извне.

Протеане, построив эту станцию, почему-то не дали возможности вступить с Хранителями в контакт. Немного странное решение, но с другой стороны, мы о протеанах знали так мало, что их возможные мотивы лежали за гранью нашего понимания. Оставалось принимать всё так, как оно есть и, пользуясь станцией, говорить лишний раз «спасибо». Ретрансляторы, Цитадель, города, простоявшие столько лет, сколько развивалась человеческая цивилизация — всё наследие протеан подавляло своей монументальностью. Какова же должна быть катастрофа, стёршая их всех с лица Галактики? Что могло стереть такую сильную расу, может быть в этом маяке с такими ужасающими видениями был ответ? Стоило мне подумать о маяке, как стали всплывать в мыслях те образы, лишь усилием воли я смог загнать их обратно.

Засмотревшись на это создание протеан и, задумавшись о судьбе его создателей, я чуть не навернулся с лестницы, благо находился на последней ступеньке и падать, в общем-то, было особо некуда.

— Что с вами, капитан?
— Да засмотрелся на эту заразу, вспомнил про протеан и про маяк. Забыл про лестницу.

Мы спустились по пролётам лестниц и прошли под аркой в коридор, к дверям лифта. Пора навестить Харкина, заодно и проверить бар «Логова», в конце концов, мы это заслужили ещё на Иден Прайм. Стоило воспользоваться возможностью.

Отредактировано: Alex_Crow.