Неправильный батарианец. Часть I. Глава II

Нехорошее чувство, будто совершаешь то, что тебе совсем не нравится, не отпускало. В горле застрял комок, слово остановившийся на полпути рвотный позыв раздумывал, откатиться ли обратно в желудок или выйти «на свежий воздух».

— Вы с Силусом справитесь? — Боэр, не скрываясь, сопровождал недружелюбным взглядом каждого человека, входящего в штабной модуль. — Я могу пойти третьим.
— Нет, — поразмыслив, отказался я. — Слишком много людей. Чувствую, меня и так там терпеть будут через силу, а если на четыре ноги придется больше шести глаз, то и совсем... один батарианец — терпимо, а два — уже много.
— Мне нужно только получить план помещений, где закрепились ублюдки, и информацию об укрытиях, чтобы подобрать взрывчатку — и я устраняюсь, — вмешался в разговор турианец, бесстрастный, как всегда.
Боэр еще бы поспорил со мной для очистки совести, но в этот момент дверцы модуля разъехались в стороны, и оттуда целеустремленно выбежали пятнадцать бойцов лейтенанта Конрада. Последний, сделав вид, будто нас не видит, надел тактический шлем и коротко взмахнул рукой. Полицейские побежали в сторону отеля, прикрываясь небольшими зданиями.
— Все, пошли, — я кивнул турианцу, и тот нырнул внутрь штабного модуля людей.
— Аккуратней, — бросил мне в спину Боэр.
В ответ я лишь звучно хрустнул суставом большого пальца.
— Майлон, — заняв место в темном углу, я наблюдал за снующими людьми. Никому не было до меня дела. Туда-сюда, бубня что-то нечленораздельное в гарнитуры, сновали аналитики и операторы полицейского штаба. Визуально небольшой снаружи, внутри модуль оказался просторным помещением, в котором свободно поместили десяток небольших компьютеров и один широкий голографический интерфейс с мониторами.
— Слушаю.
— Полицейские делятся на три группы по пять человек. Две атакуют вас со служебной и парадной лестниц, третья ударит в спину через... — я бросил взгляд на датапад, содержащий информацию о штурмовой операции, — четыре минуты после первой атаки. Сколько у вас бойцов, и какого типа оружие?
Саларианец заколебался. Ему не удалось полностью погасить недоверие ко мне, и раскрывать карты раньше времени бывший спецназовец явно не желал. «Правильно делаешь, сученок, что не доверяешь, — злорадно усмехнулся я, — но пока что нам придется работать вместе».
— Ну же, Майлон! Они тяжело вооружены, без моей помощи вам придет конец! — я затаил дыхание. Если командир боевиков выдаст мне количество своих людей, то наша задача существенно облегчится.
Саларианец неохотно выдавил:
— Семь бойцов, включая меня. Два гранатомета, один пулемет, семь пистолет-пулеметов, гранаты. Боеприпасов хватит на затяжную перестрелку.
— Хорошо. Разместите нескольких стрелков в следующих зонах... — сдержать довольную улыбку не получилось.
Несколько минут я инструктировал саларианца — хоть тот чуть ли зубами, фигурально выражаясь, не скрипел, вставляя в мой словесный поток лишь «понял» и «занимаюсь» — указывая наилегчайшие пути для уничтожения штурмовой группы Конрада. Дополнив инструкцию последними штрихами, я ощутил вполне законную профессиональную гордость — продуманная до мелочей, надежно и тщательно подготовленная засада собственного производства клинком обрубала все пути для отступления полицейских.
— Это все. Остальное зависит от вас. Помните: уйти не должен никто, — я встал и вышел из темного угла, прикидывая маршрут транспортировки собственного тела к группе аналитиков на дальнем конце модуля.
— Вы свяжетесь с нами снова? — голос саларианца чуть подобрел — убедился, сволочь, что из «моей» засады его противник не уйдет.
— Да, — солгал я. — Конец связи.
Полностью ощутить радость, с которой я отключил ставший ненавистным комлинк, помешала свербевшая в мозгу мысль: «не уйдет ли кто из полицейских? Никто не должен узнать из первых уст, что Конрада подставили».
«Взять себя в руки... — я вздохнул и потер глаза. — Полицейские погибнут все — гарантия, как на турианский дредноут. Конрад и его люди уже мертвецы».
— Кто здесь старший аналитик? — мне пришлось перекрикивать деловой гомон, окружавший со всех сторон.
— Здесь! — молодая девушка, не отрываясь от голографического терминала, вскинула руку.
— Грундан Крул, частная военная корпорация «Синие Светила»... — я показал удостоверение личности. Ношение последних было обязательным условием во время выполнения официальных охранных или спасательных операций — маркетинговый отдел нашего отделения не дремал...
— Все здесь знают, кто вы, сэр, — сдержанно ответила девушка, не оборачиваясь. Видимо, мне полагалось понимать это, как «лишнее упоминание твоего имени никого здесь не радует, проклятый батарианец». Ладно, сделаем вид, что пропустили колкость мимо ушей...
— Я буду находиться здесь, чтобы наблюдать за ходом штурма.
— Зачем? — аналитик наконец вскинула на меня любопытные, неестественно яркие голубые глаза. Линзы, что ли? — Координацию операции осуществляю я.
Уж не полагает ли святая наивность, что я собрался отнимать у нее сомнительную честь вести в бой людей Конрада? Вот еще, мне столько не платят...
— Вы не поняли, — я оперся ладонью об стол рядом с ее локтем. Девушка воззрилась на нее так, словно оттуда вылупился покрытый слизью молотильщик в миниатюре. — Я не буду забирать у вас полномочия, всего лишь наблюдать. Обещаю не вмешиваться.
— Хорошо, — девушка расслабилась, не забыв отодвинуть локоть от моих пальцев. И посчитала, что отныне я достоин знать ее имя: — Я Хлоя.
— Грундан, — снова представился, подавив гордость, я и уставился в монитор внутренними глазами. Внешние тем временем покосились на Хлою, всецело поглощенную жутко интересными манипуляциями с интерфейсом. Светло-желтые волосы спадали с небольшой головки, обрамляли узкие плечи и обволакивали, расширяясь к низу, спину, напоминая сакхиры* Кхар’Шана. Почему-то захотелось прикоснуться к этому сакхиру ладонью, пропустить сквозь пальцы, поднести к лицу... с чего вдруг на меня напала такая сентиментальность?.. Я чуть встряхнул головой и вздохнул. Весьма кстати вспомнились байки из бара «Вечность» на Иллиуме о том, что азари каким-то образом влияют на сознание своих партнеров, заставляя сходить с ума от их сексуальности и желания. Может, человеческие женщины — это неудавшееся ответвление от эволюции азари? Изживающий себя вид, потенциальный рудимент, вытесняющийся более совершенным и мудрым?
Увы, я не успел облечь в красивую форму эту чрезвычайно интересную теорию.
— Они пошли! — воскликнул оператор за моей спиной, и я чуть вздрогнул — пристальное изучение человека отвлекло меня от наблюдения за штурмовиками Конрада. — Всем внимание! «Альфа» и «Браво» пошли вперед! «Чарли», готовность четыре минуты!
— Вас понял, — прошипел терминал на столе Хлои. — Мы идем. Браво-шесть, я Альфа-шесть, выдвигаемся. Чарли-шесть вступит в игру через четыре минуты.
— Кто Альфа-шесть? — тихо поинтересовался я.
— Лейтенант Конрад, — так же тихо ответила Хлоя.
Картинка на мониторе интерфейса не блистала качеством. Блеклое изображение, позволявшее лишь установить, что группы поднимались по лестницам. Сейчас начнется...
— Они на лестницах, — снова оповестил оператор всех, находящихся в модуле.
Нервно облизнув губы, я обернулся к входу в модуль. Фигура Силуса четко выделялась на фоне низкорослых людей. Я кивнул. Турианец кивнул мне в ответ и вышел, на ходу вытаскивая рацию устаревшего образца. Ну, как только он даст на известной частоте четыре щелчка, боевики Майлона окропят лестницы красненьким...
Грянувший со всех сторон залп пистолет-пулеметов заставил Хлою отшатнуться в кресле. Камера мгновенно подернулась «белым шумом», картинка завертелась, мелькнули ступени лестницы, еще, еще, одна и та же фигура штурмовика, видимая на изображении, отдалялась все быстрее, оставаясь на месте — полицейский с установленной в шлеме камерой полетел вниз по лестнице... наконец, грохот отдалился, камера замерла на месте. На заднем плане, этажом выше, шел бой. А точнее — расстрел.
Эфир взорвался криками. Командиры групп безуспешно пытались пробиться через заполнивший частоту шум.
— Шестой, шестой! Я Чарли-пять, Чарли-шесть выбыл, повторяю, выбыл, пулемет зажал на лестнице... с крыши!.. Заперты... ведем бой!..
— Я Браво-три, комната слева... стрелок...
— Гранатомет!..
— Ложи-ись!..
— Меди-и-ик! Меди-ик! Ме...
— Я... Альфа-шесть... всем отступать!.. Вниз по лестнице!.. Чарли, выбирайтесь наверх!.. — в эфир пробился командирский рык Конрада — злой и одновременно растерянный. Пытается взять ситуацию под контроль? Не выйдет. Бой идет всего полминуты, еще столько же — и им конец.
— Поздно! — неожиданно отчетливо и громко завопил кто-то жалобным, отчаянным высоким голоском.
«Поздно», — согласился я с неизвестным полицейским, стараясь не смотреть на впавших в ступор людей в модуле. Один не завершил шаг, другой застыл с кружкой, полной коричневого цвета жидкости, третий забыл про поднесенный ко рту треугольник чего-то полусъедобного и, как всегда, вонючего. Умеют люди воевать с комфортом, да-а...
Через минуту все закончилось. Не отвечали позывные всех трех отрядов. В модуле стояло абсолютное безмолвие. В камеру не попадал ни один из саларианских боевиков. Тишина...
Ее нарушил один из операторов штаба. Молодой парень по частям поднимал свое тело из кресла. На полпути не выдержал и снова упал. Глаза, в которых отражались шок и последствия только что пережитого боя, беспомощно смотрели на всех поочередно. И каждый отводил взгляд.
— Надо... надо собрать второй отряд!.. Мы еще можем...
— Нет.
Все обернулись на звук голоса, никак не подходящего ситуации — резкий, решительный, тихий, но расслышали все. Кѝно.
Координатор быстрыми широкими шагами приблизился к Хлое.
— По договору, заключенному между Администрацией Нового Крита и охранным отделением «Синих Светил» в этой туманности, карт-бланш на активные действия передается нашей оперативно-тактической группе. Сдайте всю имеющуюся информацию мне.
Хлоя выглядела слишком потрясенной, чтобы возражать. Молча приняла датапад с копией договора и не глядя отложила его на стол.
— Мне нужно формальное подтверждение, что вы передаете управление нам.
Хлоя не отвечала.
— Послушайте! — Кино присел перед ней. — Мы в состоянии уничтожить всех захватчиков и освободить заложников. Нам нужно только ваше подтверждение.
Медленный, словно в замедленной съемке, кивок, полностью удовлетворил координатора. Он пружинисто поднялся с корточек и хлопнул меня по плечу. В глазах сверкало скрытое торжество.
— Крул. Работай!
Мой кивок сопровождался хрустом многострадальных суставов.
Сравни кто-нибудь возможности полицейской спецгруппы и банды захватчиков, он бы убедился, что последние превосходят первых. Самую чуточку, но превосходят. Инициатива изначально в руках террористов, простор действий тоже не на руку полиции, но самое важное — то, что правоохранительные органы всеми силами стараются задержать преступников, не убить. Бандиты же никогда не забивают себе голову подобными моральными препонами.
Но и у нас есть преимущество перед ними. Очень простое: мы — не полиция. А значит: никаких «оружие на землю, мордой в пол!». Определенно, в извечном противостоянии «СБЦ против Спектров» я всецело на стороне последних. Закон — для дураков и пацифистов, а не контрактников. Как и уплата «дани» Королеве Омеги «Светилами», то есть нами, хе-хе.
На разработку плана штурма у нас ушло всего пятнадцать минут. Собственно, разработали план турианцы и Боэр, меня и Мака ввели в курс уже по ходу дела.
Саларианцы наверняка забаррикадируются в одном из помещений — у них не хватит стволов, чтобы одновременно контролировать весь этаж, постоянный контроль — не засада. Поделившись на две группы, мы сойдемся у двери, с помощью наблюдательного зонда вычислим местоположение каждого боевика, Силус вышибет двери — тонкостенные декоративные дверцы — направленным взрывом, и через пять-семь секунд все закончится.
— Есть метка! — Мак поднял забрало шлема, отключая прибор, регистрировавший «следы» в инфракрасном спектре. — Они в этой комнате.
— Силус! — я хлопнул по плечу турианца. Тот кивнул и за несколько минут собрал заряд для вышибания дверей на длинной рукоятке. Остальные обеспечивали прикрытие, я готовил наблюдательный зонд.
— Боэр! Держи зонд.
Батарианец аккуратно положил на устланный тканью пол «Мотыгу» и присел перед дверью. Пропустив подмышкой батарианца провод с камерой на конце, я включил инструментрон. Синхронизировав прибор с основной системой, интерфейс дал картинку. Батарианец, округлив от усердия губы, вставил в просверленное «бесшумником» в углу двери отверстие камеру. Я покрутил ее из стороны в сторону. Джойстик послушно выполнял все команды. Я кивнул.
— Вынимай.
— Командир группы, это Хлоя, — я едва не подпрыгнул. Задери меня кроган, кто так делает?! Разобрав зонд, я щелкнул комлинком.
— На связи, — постаравшись заглушить раздражение, буркнул я, прикрыв рот ладонью.
— Доложите ситуацию.
— Готовимся к штурму. Начнем через двадцать минут. Конец связи.
Я чуточку кривил душой. Самую малость. Штурм начнется прямо сейчас. Дополнительное время понадобится для экспресс-допроса одного не в меру агрессивного и доверчивого саларианца...
— Я «один», Вэллин «два», Мак «три», Донн «четыре», Боэр «пять», вперед! — я сопроводил приказ жестом. Мак и Боэр сноровисто построились за моей спиной по левую сторону двери, турианцы — по правую.
— Сил, работай, — я выразительно посмотрел на подрывника. Тот кивнул.
У него особая задача и особое вооружение. В отличие от нас, вооруженных тяжелыми «Мотыгами», с которыми в плен никого не возьмешь при всем горячем желании, у Силуса будет лишь полуавтоматическая малокалиберная «Джульетта». Когда с саларианцами покончат, войдет он и сделает так, чтобы Майлон остался жив, но небоеспособен.
Сейчас же турианец, решительно сведя вместе боковые челюсти, ставил на дверь заряд.
— Готово! Три... два... один... подрыв!
Все зажмурились, когда направленным взрывом дверь вынесло внутрь помещения. Следом полетели две светошумовые гранаты. Услышав хлопки, мы ринулись внутрь...
Заходя в помещение и сразу смещаясь влево, я привычно держал «Мотыгу» стволом вниз. Мгновение — палец лег на спусковой крючок, дуло смотрит вперед. Поднимать винтовку во много раз легче, чем опускать. Мгновение — глаз, мушка и целик встали на одну линию. Крайний левый противник, только сейчас придя в себя после вспышки, начинает разворачиваться, одновременно поднимая короткоствольный пистолет-пулемет... и не успевает — палец в замшевой перчатке два раза, один за другим, ласкательным, плавным движением касается спускового крючка, и две разогнанные эффектом массы пули с невероятной скоростью входят в шею, пробивая тело навылет. В сознании отпечатывается злая мысль — промазал. Целил в голову, попал в шею. Хотя это уже неважно... приглушенным эхом в ушах раздаются парные выстрелы — это остальная группа расстреливает ничего не понимающих боевиков... все? Нет, еще один! В незримой, но отчетливо представляемой нами, «моей» зоне находится еще один противник, уже готовый пустить длинную, веером, очередь от бедра. Сейчас, ага... Запястье руки, удерживающей винтовку за рукоять, выгибается, запястье другой, наоборот, сгибается, поворачивая винтовку под нужным углом... проклятье, декоративная колонна заслоняет обзор! Едва ощутимое движение корпусом в сторону, руки наклоняют винтовку — можно!.. Снова быстрые, торопливые нажатия на спусковой крючок, и «Мотыга» сотрясается в руках, едва не вылетая. Ну да, наклоняя винтовку, я ослабил хват, отдача гораздо ощутимей... зато на этот раз я попал прямо в Т-точку, если верить человеческому алфавиту — воображаемую фигуру из двух линий. Горизонтальная линия проходит от уха до уха через глаза, вертикальная начинается меж глаз и спускается до подбородка. Попадание пули в любую точку этой фигуры гарантированно укладывает любого, кроме, пожалуй, кроганов.
Выстрелы чужих «Мотыг», когда ты полон адреналина и здорового, приглушенного волей страха, звучат гораздо тише и отдаленно, а уж что-то меньшего калибра практически недоступно для слуха. Тем не менее я отчетливо уловил момент, когда на сцену вышла «Джульетта», дважды плюнув огненными вспышками — и, нет сомнений, Силус попал именно туда, куда хотел попасть...
С первым воплем «чисто!» все обострившиеся чувства вернулись в исходное состояние. Я мгновенно услышал треск битого и осыпающегося стекла, собственное тяжелое дыхание, истерические вопли человеческих женщин. Зрение вновь заработало нормально — исчезла дымка перед глазами, затемняющая и смазывающая все ненужное и оставлявшее ярким и четким лишь противника, твои руки и оружие; исчезло ясное видение вихревого потока, оставленного пулями. Я ощутил боль в напрягшихся мышцах, когда ноги прилагали невероятное усилие, чтобы оставаться неподвижными, а плечи, спина и руки работали слаженно и бесперебойно, позволяя удерживать винтовку в необходимом положении.
Когда над самым ухом грянуло второе «чисто!», я все еще оставался неподвижен, лишь одна пара глаз перескакивала с трупа на труп, а вторая быстро обозревала все помещение — это оказался ресторан класса «люкс».
С третьим «чисто!» я расслабил спину и тут же непроизвольно согнулся — широчайшие мышцы заныли. Да, перетрудился, нечего сказать...
— Чисто! — услышал я собственный хриплый голос. Прокашлялся и повторил: — Чисто!
— Чисто! Чисто! — доложили Силус и Боэр, зашедшие в помещение последними.
По всему ресторану были аккуратно, прямо-таки любовно, уложены парными — непременно парными, господа! — выстрелами неподвижные фигурки саларианцев. Ни дать ни взять, подарочные модельки фирмы «Галактика в играх» в натуральную величину — все, как один, в белых легких бронекостюмах и примечательных, но единственно подходящих из-за саларианских рожек, шлемах. Аккуратные входные пулевые отверстия в оных сравнению не помешали. Лишь «мой» второй покойник отличался от коллег тем, что его шея была разворочена — выходное отверстие получилось размером с дно стакана. Бракованная партия, да-а...
Женский крик и плач давили на нервы, люди кучками сидели, прислонившись к стенам и мебели, с ужасом взирая на последствия отгремевшей баталии.
— Тишина! — рявкнул я. «Мотыга» поддержала требование, образовав несколько дырок в потолке. Все моментально притихли, кроме одной особы. Темноволосая некрасивая девчонка, прижав ладони к щекам, визжала, даже не останавливаясь для набора воздуха в легкие. Подскочивший Боэр рывком поставил ее на подкашивающиеся ноги и коротким, без замаха, тычком успокоил. Девчушка затихла и обмякла в его руках.
— ЧВК «Синие Светила», все остаются на своих местах! — помахав перед ними удостоверением личности и убедившись, что оно возымело действие, я поставил «Мотыгу» на предохранитель и отправился на поиски Майлона.
Сей не самый святой представитель своего народа обнаружился возлежащим на обломках стола. В каждом плече красовалось по одному входному отверстию; на первый взгляд ничего серьезного, но вот шевелить конечностями не сможет. Ай да Силус, стрелок высшего класса! Следуя приказу, он мастерски обездвижил противника, оставив того в сознании. Майлона ждет недолгий, но обстоятельный и негуманный допрос — вот где лишних двадцать минут пригодится...
Я расслабленно и с удовольствием похрустел суставами, наблюдая, как Боэр и Мак укладывают на пол уже окоченевшее тело Майлона, а турианцы зорко бдят за заложниками, которых никто и не подумал освободить от пут. После допроса мы снова надели на лидера саларианцев — да, все боевики оказались саларианскими наемниками — бронекостюм — к моменту обнаружения критскими полицейскими следов пыток нас уже не будет в системе. Какие пытки, господа, о чем вы? Мы с ним и не разговаривали, а пытки солдаты такой уважаемой корпорации, как «Синие Светила», отродясь не практикуют — а ну как покойничек Майлон себя истязать любил? Поди докажи, что до нашей дружеской беседы у него этих следов не было...
— Центр, я Шестой, — насладившись болью в пальцах, я включил комлинк.
— Центр Шестому, докладывай, — Кино — единственный в центре управления операцией, кто был в курсе того, что мы сейчас бездельничаем. Еще бы — он и передал мне приказ «с верха» допросить на определенные темы покойного саларианца и потянуть время.
— Закладываем заряд, войдем в помещение через 5 секунд.
— Вас понял. Удачи. Конец связи, Шестой.
Выключив комлинк, я мысленно отсчитал двадцать секунд. Затем, показав кулак ухмыляющемуся Вэллину, снова включил.
— Шестой Центру. Помещение зачищено. Противник уничтожен, жертв среди гражданских нет, раненых и убитых не имею. Прием.
— Понял, Шестой. Отличная работа. Направляемся к вам.
Выглянув в окно, я и в самом деле увидел, как живая масса, словно прорвав незримую преграду, устремилась к входу в отель — полицейские, медики, спасатели. Ну, пора и честь знать...
Внезапно взгляд зацепился за продырявленный широкоформатный монитор класса «домашний кинотеатр». Аккуратное отверстие посередине с расходящимися по треснувшему «стеклу-пластику» трещинками, оставленное пулей явно винтовочного калибра.
— Это что? — я ткнул пальцем в монитор. — Чья работа?
Мак обернулся.
— Ну моя, — пожал человек плечами. — По нему крутили «Вселенная-2: Галактика любви». Я увидел угрозу для жизни и выстрелил.
Турианцы дружно дернули боковыми челюстями в тихой усмешке, по губам Боэра пробежала скупая улыбка. Я лишь покачал головой:
— Идиот... пакуйте вещи, господа-любители пыток, уходим отсюда!
Семь тел, завернутых в черные пластиковые мешки — зрелище, не оставляющее никого равнодушным. С той лишь разницей, что некоторые после этого расстаются с содержимым желудка, а некоторые начинают светиться огоньком нездорового энтузиазма.
Кино мрачно покривил губы и лишь мельком осмотрел тела.
— Достал? — лаконично осведомился он у меня, вытаскивая пачку ранее виденных мной бумажных цилиндриков. Всеблагой Дух, что нашли люди хорошего в отвратительном запахе измельченных сожженных листьев и поганой привычке совать в рот всякую дрянь? Впрочем, пытаться найти в поведении людей рационализм и здравомыслие — глупая затея...
Я молча протянул датапад с результатами допроса Странаки. Как относится к «Синим Светилам» это информация, меня не интересовало ничуть. Меньше знаешь — крепче спишь. Хорошая поговорка, правда, сомневаюсь, что ее придумали, как говорят, люди. Уж больно простые они для подобной философии, как инструкция по использованию лопаты.
Помолчали. Кино задумчиво мял в пальцах цилиндрик и как-то искоса, оценивающе бросал на меня взгляды.
— Хорошую новость или плохую? — неожиданно прервал затянувшееся молчание он.
— Плохую, — ответил я безразлично, размышляя, не взять ли мне отпуск, чтобы слетать на Аратот.
— Не-ет, сначала хорошую, — ехидно ухмыльнулся Кино. Вот сволочь... — Тебе дали «центуриона». С соответствующим «повышением денежного довольствия», — казенным тоном процитировал он выдержку из Устава ЧВК. — Поздравляю.
— Спасибо.
В таких случаях вроде полагается радоваться, но, во-первых, повышение по службе означало конец спецоперациям и начало более масштабным действиям, а во-вторых... во-вторых, на меня навалились апатия и усталость. Такое всегда бывает после перестрелки, даже самой скоротечной и успешной. В третьих, оставалась еще плохая новость.
Словно прочтя мои мысли, Кино, уже невесело, сообщил:
— Тебя переводят к мясникам на Омегу. В отделение Тарака. Это одно из самых «кровавых», но результативных, ячеек корпорации в Туманности Омега. Говорят, у них там с неким не то Ангелом, не то Демоном проблемы какие-то, высылают кучу народа в усиление. В основном, батарианцев и людей. Так что... будут там из тебя, «чистоплюя», создавать «раздолбая», — вяло пошутил он, имея ввиду презрительные клички, данные друг другу нами и коллегами с Омеги.
Последние всегда насмехались над тем, что мы следовали правилам и, по обыкновению, принимались лишь за легальные и полулегальные операции — беззаконием (постоянной наркоторговлей, рабством и перевозкой оружия) в «наших» системах занималось «Затмение». Недалекие кроганы и совсем уж обделенные умом ворка из «Стаи» пытались скромно пристроиться к легальному и нелегальному притоку денег, но получив разок по ощутимым местам от нас и «Затмения» поочередно, успокоились. Хотя, конечно, если существовала возможность переправить груз наркотиков, мы не отказывались. Однако, в отличие от «раздолбаев», не клали всех встречных-поперечных пачками тогда, когда это совсем не нужно.
Я молча усмехнулся. Говорить по-прежнему ничего не хотелось... Кино притоптал подошвой цилиндрик и посмотрел на меня внимательным взглядом врача-психиатра, ставящего диагноз неизлечимо больному.
— Неправильный ты батарианец, Крул, — не то осуждающе, не то шутливо покачал головой Кино и неторопливо зашагал к уже заработавшему на холостых оборотах челноку. Надо полагать, психиатр вынес диагноз...
Я поглядел ему вслед. Затем поочередно пощелкал суставами всех десяти пальцев и потопал следом. Неправильный так неправильный... главное, что живой.
Примечания:
______________________________________________________
* сакхир — уникальное природное явление, присущее только гористой местности родного мира батарианцев Кхар’Шана. В два раза выше человеческого водопада Анхеля, узкий (километр) поток у уступа расширяется к низу и достигает двух километров в ширину.