Герой не из нашего времени. Глава 3

Глава третья.


Спустя несколько дней.
Джек прогуливалась по инженерной палубе. Немного поиздевавшись, разумеется, словесно, над инженерами, и, потрепавшись «за жизнь» с крутым наемником Заидом, она решила навестить Грюнта. Но здоровяк опять был весь в своих кроганских мечтах-завоеваниях, а пить ринкол с ним... это, мягко говоря, было вредно для здоровья. Джек не горела желанием посмотреть на свои кишки после пол-литра национального кроганского пойла.

Точно! Её осенило. На корабле большой экипаж, и вся команда Шепарда — те ещё фрики, но самым «стремным», по мнению Джек, был угрюмый гигант Виктус. Шепард подобрал его почти сразу же, как получил «на руки» новую Нормандию SR-2 и стал собирать команду. В бескрайних просторах систем Терминус произошел выброс темной энергии, что было замечено с одной из секретных баз «Цербера». Прибыв на маленькую луну, миллионы лет бегавшую по орбите вокруг газового гиганта UL-2587, Шепард нашел останки корабля неизвестной конструкции, разбившегося в результате неудачной телепортации. Удивительно, но уцелел здоровенный, матово-серый металлический саркофаг, поддерживавший слабый импульс жизни в теле человека, солдата, какого никто раньше не видел. Шепард на свой страх и риск перенес его в трюм своего корабля, вместе с некоторым количеством валявшегося рядом диковинного снаряжения. Активировав, сутки спустя, систему пробуждения, коммандер увидел нечто, несомненно, принадлежавшее к человеческому роду, но имевшее существенные внутренние изменения.

Поначалу новому «парню» было плохо, он едва соображал, что он такое и где находится. Но к третьему дню Виктус Риготт, а именно так его звали, пришел в себя, и после разговора тет-а-тет с Шепардом, изъявил желание помочь тому в его «крестовом походе» против мерзких Коллекционеров. А там и миссия на «Пути Свободы», что называется, «подоспела».
Хихикнув, Джек подумала, что ни разу не видела здоровяка без его громоздкой брони. Надо пойти разузнать, что творится у него в отсеке.

Джек была одним из самых сильных биотиков. Её «прокачанные» ненавистным «Цербером» способности манипулировать темной энергией галактики просто поражали. Лишь немногие могли с ней соперничать. Например, эта Призрачья подстилка — Миранда. Но Джек выкинула Чирлидершу из своей головы.
Она остановилась у входа в отсек и, приложив к двери кончики пальцев, замерла и сконцентрировалась. Внутри не было привычной пустоты. Когда она подобным образом пыталась «сканировать» отсеки других людей, как правило, ничего не обнаруживала. Но здесь было что-то другое. По отсеку медленно циркулировала... сила... похожая на сжатый горячий воздух.

Джек открыла дверь и вошла внутрь. Виктус сидел, раздетый по пояс, и медитировал. «Что-то много у нас любителей помедитировать», — подумала бывшая преступница-беглянка. За его широкой спиной при желании могли спрятаться две такие девушки, как Джек. Ну... может это и преувеличение, но не слишком сильное.
Не говоря ни слова, Джек прислонилась к стенке, скрестив руки на груди. Она с любопытством осматривала Виктуса. Вся спина этого огромного парня была испещрена старыми, почти незаметными шрамами, иногда «сливавшимися» по два или по три.
Коротко стриженая голова медленно повернулась и левым глазом уставилась на биотичку.
— Могу чем-то помочь? — спросил Виктус.
— Так, поболтать зашла. Как дела, здоровяк?
Риготт тяжело вздохнул.
— О времена, о нравы. — промолвил он.
— Эй! Что не так?
— Ничего. — он повернулся к ней всем корпусом. — Почти ничего.
«Нет, это просто хренов гигант». — подумала Джек, скользя взглядом по всем этим бугрящимся мышцам и мускульным узлам. Грудная клетка и пресс у этого парня выглядели совсем иначе, чем у обычных мужчин. Выходит, доктор Чаквас была права, когда сказала, что десантник модифицирован «дальше некуда».
— Да ладно? Ты серьезно?
— Зачем пришла... Джек?
— Поговорить хочу. А то ты единственный из всего экипажа, с кем я ещё не успела познакомиться.
Виктус тяжело вздохнул и внезапно саркастично улыбнулся.
— Что? Я правду говорю.
— Я вижу. Пол корабля вздрагивает до сих пор, когда ты мимо проходишь.
На этот раз пришел черед Джек улыбнуться, но уже зло и самодовольно.
— Пускай. Я устала бояться других. Теперь их черед.
— Они-то, — Виктус ткнул пальцем в сторону командного центра «Нормандии». — здесь причем? Я догадываюсь, по обрывкам разных фраз, что в детстве тебя подвергали... скажем так, воздействию четвертой степени, но явно это были не те бедолаги инженеры, которых ты доводишь до икоты.
— Четвертой степени?
— Ну да, по нашей классификации. Изучение, опыты, хирургическое или подобное этому вмешательство.
— А пятая?
— То же самое, почти, только со смертельным исходом для подопытного.
— Понятно. Знаешь, я не ставлю цели досадить им совсем уж так... Но...
— Бей первым? — спросил Виктус. Джек кивнула. — Знакомо.
— Откуда ты?
Виктус взмахнул рукой.
— Не из этой реальности. Какой-то метафизический перенос. Я не знаю. Когда начинаю думать, голова тяжелеет и...
— Наливается «электрическим» свинцом?
Виктус несколько секунд смотрел в глаза Джек.
— Что-то вроде этого. Очень похожее определение.
— Где вас таких клепают?
— Меня завербовали подростком и увезли в крепость-монастырь, кажется... я плохо помню некоторые моменты, которые раньше помнил нерушимо. Я не я... так мне кажется временами. Это проклятое ощущение расколотости терзает изнутри, выжигает, выгрызает... Только когда идет бой, удается отвлечься от этого.
Джек прошлась по отсеку, раздумывая, что сказать на это. Дело было в том, что она испытывала схожие ощущения. Комплекс на Прагии, где она выросла, где из неё путем чудовищных издевательств и не менее жестоких экспериментов сделали биотика-«ударника»... Этот комплекс приходил к ней в кошмарах, в воспоминаниях, не давал ей покоя. Он был её личным мстительным полтергейстом.
— Тебя не преследуют призраки прошлого? — спросила она, присев на скамейку рядом. Джек сама по себе не обладала внушительной комплекцией, а рядом с Виктусом так и вовсе казалась маленьким ребенком, севшим на взрослое сиденье.
— Раньше не преследовали. Моя психика была искусственно изменена. Ни страха, ни жалости, ни сострадания.- он взглянул на неё немного печально, и в то же время с улыбкой. — Никаких сомнений. Никогда. Это было... в чем-то хорошее время.
— Раньше... а сейчас?
— Сейчас, даже сложно описать. Кажется, что я целиком состою изо всего этого...
— Понимаю... у самой иногда так.
— Коммандер... он как-то обмолвился словом, о твоем прошлом.
— Ну и что же он сказал? — спросила Джек, мгновенно по враждебному ощетинившись.
— Не суть важно. У меня было много похожего, Джек.
— Да ну?
— Да. Ты и представить не можешь, сколько боли приходится перенести на пути к становлению Астартес. Из тех двадцати восьми мальчишек, что были взяты... кхм... скажем, комиссией по набору... первую стадию не прошли шестеро, вторую — тринадцать. В скауты попали только семеро. До посвящения дожили четверо. Этот путь занял долгие годы. И все это время... без снисхождения, а позднее и без обезболивающих препаратов, нас вскрывали, пичкали имплантами, зашивали, снова вскрывали, подключали к бакам с жидкостями, проверяли на выносливость нервных систем, повергали силовым (как электрическим) нагрузкам... Первые пять лет вообще похоже на пытку. И все это в каменных стенах, с лоботомированными... киборгами... И все подавляющим психологическим и идеологическим прессингом. И все с одной целью.
— Какой же?
— Сделать из нас сверх-воинов. В скауты пришло четверо. Одного убили орки. Второго — Эльдары Сейм-Ханна. Третьего я убил сам.
— Ты убил сослуживца? — Джек удивленно смотрела на крупное лицо Виктуса.
— Да. Он предал нас. Он предал меня. Он лишил жизни отделение рекрутов. И меня послали за ним. Так что поверь... теперь я точно понимаю твои ночные кошмары.
— Э-э?
— У меня чертовски хороший слух, Джек. Даже сквозь гул реактора я слышу по ночам, как ты ругаешься с кем-то сквозь сон, рычишь иногда, и все в таком духе. Теперь у меня такие же призраки в голове.
Некоторое время они сидели молча. Потом Джек встала и направилась к выходу. У двери она остановилась.
-Знаешь. Здесь, на «Нормандии»... я немного меняюсь. Мне от этого немного паршиво... Но... спасибо, Большой Ви. Намного легче, когда знаешь, что кто-то понимает, что творится у тебя в башке.
Виктус молча отсалютовал ей. Джек кивнула в ответ и быстрым шагом отправилась к себе. В подвал инженерного отсека.

Спустя некоторое время. Космическая станция Омега.
Коммандер Шепард пришел в ВИП-зону клуба «Загробная Жизнь» без брони и оружия. В полуспортивном пиджаке со строгими классическими брюками он принялся лихо отплясывать на танцполе вместе с какой-то азари. Со стороны казалось, что капитан «Нормандии» ушел в полный отрыв — плясал Джон от всей души.
Впрочем, один турианец, перебравший с напитками, испортил Джону веселье, став приставать к танцевавшей на подиуме молоденькой азари с непристойными предложениями. Ну а поскольку Джон был джентльменом, он не мог не вмешаться.
— Вау! Какой у нас дерзкий ротик! — кричал пьяный турианец танцовщице. Он достал из кармана пачку кредитов. — А как насчет поработать им? Пойдем со мной, говорю уже, а?!
— Эй, парень, отвали от девушки. Она не торгует собой. — заявил Шеппард турианцу. Азари утвердительно закивала и спряталась за спину коммандера.
— Ты какого хрена творишь, человечек? Свалил с дороги по резкому, пока я добрый! — он резко выбросил свою трехпалую руку в сторону лица Джона.
Все закончилось быстро. Шепард угомонил турианца прямым ударом в переносицу и отправил «спать» боковым в голову.
— Спасибо. — скромно потупившись, сказала азари. Шеппард по-дружески похлопал девушку по плечу. Но танцевать ему что-то расхотелось. Он пошел к столикам, чтобы посидеть и отдохнуть. Тут-то его и «подцепила» его «цель».
Дело в том, что Шепард пришел сюда не ради танцев. Самара, азари-юстициар, вот уже четвертое столетие охотилась за своей дочерью-преступницей, страдавшей от редкого генетического заболевания, исказившего её нервную систему и инстинкт к размножению. Таких, как эта Моринт, именовали Ардат-Якши. При спаривании с другим существом, арда-якши не заимствовали его генотип, а подчиняли себе, разрушая нервную систему жертвы, словно выпивая из них жизненную силу. Однако чудовищами можно было считать не всех, только таких как Моринт. У неё было ещё две сестры, и обе добровольно ушли в монастырь на отдаленной планете. Навечно. Так что ярлык «монстр» можно было клеить только к тем, кто сознательно сеял смерть и хаос.
Шепард и Моринт довольно мило болтали, когда азари предложила капитану сходить за выпивкой. Ничего подозрительного Шепард в этом не углядел — он сам уже дважды успел угостить ардат-якши довольно дорогими алкогольными коктейлями. Соблазнительно покачивая бедрами, Моринт «уплыла» в сторону бармена... и не вернулась. Операция по поимке опасной преступницы с треском провалилась. Но вины Шепарда в этом не было никакой, он все сделал правильно, просто у Моринт был опыт длиной в несколько столетий, и она почувствовала затягивающуюся вокруг неё петлю ловушки.
Её мать и её судья, юстициар Самара стояла в одном из тупиковых проходов Омеги и пыталась прийти в себя. Она была близка к поимке Моринт как никогда, но та снова ускользнула. И никого винить в этом нельзя, разве что, кроме себя самой.
Тем временем Моринт в быстром темпе заметала следы своего присутствия. Она положила в сумочку билет до одной из перевалочных орбитальных станций, где собиралась окончательно запутать следы, и скрыться на одной из дальних колоний азари. Следом отправились поддельные документы. Все было готово к уходу, но тут в дверь постучали. Когда Моринт промедлила с ответом, что-то ударило в дверь с такой силой, что показались её крепления, наполовину вырванные из стены. Моринт сформировала круг биотической силы, но следующим ударом дверь швырнуло в её сторону, и Ардат-Якши пришлось выпустить заряд, чтобы её не пришибло летящим предметом. В освободившемся дверном проеме стоял человек, но такой, каких Моринт никогда видеть не приходилось. Он занимал весь проем, его глаза смотрели на неё с невиданной доселе ненавистью, буквально пылавшей под каштановыми бровями.
— Kill the mutant, burn the heretic, purge the unclean! — произнес этот человек очень низким и злым голосом.
В следующую секунду Моринт послала удар биотической силы в нападавшего. Виктус, а это был, разумеется, он, в этот же момент бросился в атаку. Заряд ударил его в грудь. Риготт тяжело ухнул, сильно замедлился, но не остановился. Ударить ещё раз Моринт не успела — кулак Виктуса врезался её в солнечное сплетение, выбив из легких весь воздух и сломав четыре ребра. Схватив Ардат-Якши за горло, Виктус швырнул её вверх, очень сильно приложив азари об потолок, а когда она упала, открытой ладонью с размаху ударил по затылку. Моринт ударилась лицом о тумбочку, и потеряла сознание.
Виктус вызвал Шеппарда по связи.
— Передай Самаре, что цель найдена. Дипломатии я предпочел грубую силу.
— Где ты находишься?
— Четвертый уровень, восемнадцатый небоскреб, индекс,- Виктус отодвинул занавеску над светильником.- 184538. Здесь недалеко остановка транспорта. Жду.
Самара буквально летела вперед. Иногда по её костюму от внутреннего нетерпения пробегали синие вспышки биотической энергии. Увидев её, прохожие разбегались в сторону, бранились или даже хватались за оружие. Представители расы азари, увидев юстициара, резко сворачивали в сторону — многие из них так или иначе совершали какие-то проступки, за которые представители этого древнего ордена могли с них взыскать.

Она вошла в квартиру Моринт, покрытая синими сполохами, притягательная, красивая и вместе с тем ужасающая и неотвратимая. Ни тени сомнений, ни капли сожаления.

— Ты...- Моринт сплюнула сгусток синей крови.- Конечно, кто кроме тебя, сволочь.
— Твое время пришло, Моринт. Ты чудовище.
— И это говорит мне та, что пришла убить родную дочь?
— Ты не дочь мне, убийца. Тысячи и тысячи пали от твоей руки. Ты не выбрала путь смирения как твои сестры. Четыре столетия ты сеяла хаос и смерть. Это твой приговор. Я дарую тебе успокоение в руках богини.- Самара подошла к Моринт и сформировала в руке мощный сгусток биотической силы. Она кивнула Виктусу.- Отпустите её.

Виктус отошел в сторону. Моринт активно сопротивлялась, когда пришла в сознание, и десять минут назад он сломал ей ногу в бедре. Сейчас она лежала на полу, привалившись к стене, и с гримасой злобного отчаяния смотрела на мать. Самара пару секунд смотрела в глаза дочери, а затем швырнула ей в грудь биотический удар. Тот разорвался внутри тела, превратив внутренности в рваный хлам. Моринт дернулась, и затихла. Лицо Самары оставалось беспристрастным, но Виктус заметил мимолетную тень горечи и печали. Она поймала взгляд Виктуса и сдержанно кивнула ему.
— За помощь...
— Не стоит. — он махнул рукой.- Никакой доблести. Что с ней?
— Здесь ежедневно убивают множество разумных существ. Одним больше, одним меньше, какая разница.
— И то верно.

Борт «Нормандии».
Виктус закончил свою медитацию и принялся точить меч. То, что раньше наполняло жизнь каким-то сакральным смыслом, сейчас оказывало лишь поверхностный эффект. Звук его действий летел в душу, но затихал в пустоте, не находя никакого отклика.

К нему зашла Самара. Он приветственно кивнул ей, и продолжил шлифовать огромный клинок. Азари некоторое время стояла возле выхода, а потом села на другой край скамьи. Она заинтересованно смотрела за методичной работой могучих рук космодесантника.

— Могу чем-то помочь, Самара?- спросил он своим низким голосом.
— Вы и так мне очень помогли, Виктус. Я так толком Вас и не поблагодарила.
— Я же сказал, не стоит. У ведьмы не было шансов. Она была слаба. Ночной хищник. Никаких преимуществ. — Виктус отложил брусок в сторону, и стал полировать лезвие отрезом темной жесткой ткани. — Мне жаль, что вам так пришлось поступить, Самара.
— Жалость здесь не уместна. — возразила азари.
— Не путайте жалость и сожаление. Я никогда не испытывал первого, и лишь недавно стал ощущать второе. И я сожалею, что кому-то, в том числе и вам, приходится так поступать. — Виктус излишне сильно двинул рукой в сторону, и порезался о невероятно острую кромку своего меча. — Проклятье.
— Позвольте я помогу.- предложила Самара.
Виктус некоторое время смотрел на неё, о чем-то раздумывая. Затем он грустно улыбнулся и протянул ей истекавшую кровью руку. Самара отыскала в отсеке устройство с меди-гелем и наложила блокирующую заплатку.
— Мне пришлось это сделать. Кодекс Юстициара велит нам бороться с любыми, самыми трудными несправедливостями. Кто-то называет это наивным, кто-то бредом. Но кто, кроме нас? Я четыре столетия шла по её следу. Сколько она зла посеяла, сколько жизней отняла.
— И никакого облегчения в конце охоты? — спросил Виктус, убирая меч в ножны.
— Никакого. — согласилась Самара. Она положила ладонь на череп, венчавший рукоять меча.- Чей это череп? Не похож на человеческий.
— Эльдарский череп. Высокие, утонченные, быстрые, умные, но заносчивые и высокомерные. Опасные ксеносы. Опытные фехтовальщики. Мне доверили этот меч после битвы за их мир-корабль.
— Мир-корабль?
— Да. Здоровенный корабль. По сути чем-то схож с... кварианцами. Только с иммунитетом у эльдар проблем не было. И их корабль был... живым.
— Удивительно. И он был велик?
— Просто огромный. Больше многих астероидов.
— Какой она была, ваша реальность?
— Вам не хотелось бы этого знать, Самара. Моя реальность была полна невообразимой жестокости, садизма, религиозного фанатизма, бесконечного ужаса, скрытого среди звезд, и самых изуверских врагов, которые себе только можно вообразить. Хуже того другое — в моей реальности существовала магия, и существовали боги — исполинские сущности вне времени и пространства. И всему этому противостояли мы — Адептус Астартес. В общем, для этой реальности, совершенно непредставимые вещи. Мне...
— Тяжело?
— Да. Вспоминать. Я не тот, что был раньше. Совсем не тот. Я тут почитал кое-что о вашем ордене. Вы мне чем-то напоминаете инквизицию. Только умеренную. А ваш кодекс юстициаров... Что делать, как делать, когда делать, кого спасать, кого казнить.
— Могу поспорить, что у вас, Виктус, тоже был кодекс.
— О да. Написанный великим Примархом Ультрадесанта — Робаутом Жиллиманом, наш Кодекс Астартес. Некоторые братья, не отличавшиеся особым религиозным рвением, иногда злословили, что для части братства космодесанта Кодекс как Руководство от первого вздоха до последнего.
— Религиозное рвение?
— Да, я же говорю. Я был ревностным фанатиком, как и большая часть моего Ордена. Я молился очень, очень часто. Можно сказать, что постоянно. Императору, Примарху Сангвинию, святым.
— А что же сейчас?
— Ничего. Совсем. Некому молиться. Я брошен. Оставлен одиноким во тьме чужой реальности. Здесь даже человечество другое. Мягкотелое, доброе, чрезвычайно толерантное к другим. Ничего подобного в Империуме не было.
— Я чувствую ваше смятение, Виктус. Оно идет от внутреннего противоречия.
Виктус встал и прошелся от одной стены к другой. Он остановился возле своих доспехов и, обернувшись к Самаре, сложил руки на груди.
— Чертовски верно. И я не знаю что делать. Нет ни капеллана, чтобы наставить, ни библиария, чтобы проверить мой разум на скверну. Впрочем, не удивлюсь, если бы он признал меня еретиком и приговорил к смерти. — Виктус хмыкнул и потер рукой свою широкую шею.
— К смерти? Почему?- удивилась Самара.
— О! — Виктус отрицательно помахал руками.- Давайте не будем. Я больше не Виктус Риготт из Пятой Роты Кровавых Теней.
— Если бы вы были прежним, Виктус,- спросила Самара,- то...
— Я бы убил вас, Самара.- сказал Виктус.- Я бы убил весь экипаж «Нормандии». Вообще всех бы убил. Приговорил к смерти и привел приговор в исполнение.
— Богиня! — воскликнула Самара. — Почему?
— Одних за то, что они просто инопланетяне, других за сотрудничество с инопланетянами. Адептус Астартес безжалостны и жестоки, но я. — Виктус присел на корточки и обхватил руками голову. — Проклятье. Я не знаю. Я... я не могу.
Он взревел и снова ударил в стену, помяв накладную панель.
Самара смотрела на Виктуса со странным смешанным чувством, которое она не взялась бы описать словами.
— И я не могу не думать о... — он взглянул на Самару.- как звали вашу дочь? Моринт? Вот-вот. Я догадываюсь, что вы чувствуете.
— Вам не понять, Виктус. Как бы я вам ни сочувствовала, Вы не можете. — Самара поднялась, чтобы выйти, но тут Виктус сказал фразу, как выстрелил из пистолета.
— Я убил своего брата.- он смотрел на Самару очень грустными глазами, совсем не похожий на непобедимого воина.- И сейчас чувства от этого поступка догнали меня, как волна, и накрыли с головой.
— Как же это случилось?
— Мы вступили в ряды Ордена вместе. Мы вместе жили на нижних уровнях города-улья, среди двадцати миллиардов человек, работавших от рождения до смерти на огромных мануфакториях. Вместе бродяжничали, крали, грабили, вместе убивали, когда приходилось защищать свою жизнь. Вместе нас забрал капеллан Райгар из стычки, из которой мы не должны были выбраться живыми. Вместе стали Астертес. — Виктус запрокинул голову и стиснул зубы. — Мой младший брат, он всегда шел со мной. Как звереныш, рвал глотку, даже когда я его об этом не просил. Он всегда равнялся на меня.
— А почему ты думаешь о Моринт?- спросила Самара, подойдя к Виктусу и положив ладонь на его широкое мускулистое предплечье.
— Потому что это из-за меня он стал таким, что мне пришлось убить его. Я сомневался, и он сомневался со мной. Я терял веру, и он тоже. Я молился, и он был рядом. Но всякий раз, когда я колебался, на него это оказывало большее влияние, чем на меня. Когда я потерял наставника в битве за Врата у Борос Прайм, он скорбел со мной. Но я вышел из тьмы отчаяния, а он нет. Моя жестокость у него всегда была сильнее, ярче, и жестче. Когда я конфликтовал с братьями, он встал на мою сторону просто потому, что она была моя — он не выяснял, кто был на самом деле прав. Я сформировал его мировоззрение, но не потрудился посмотреть, какое. Я пекся о его внешнем благополучии, а не о внутреннем — типичный синдром семей, вышедших из тотальной нищеты. И он впал в ересь.
— Так почему же Моринт? — Самара буквально мозгом чувствовала бурю эмоций, гремевшую внутри этого человека. Она коснулась его второй ладонью, и ощущения стали сильнее. Она словно воспринимала его «душу».
— Потому что тип взаимосвязи был похож. Ваша дочь была монстром, заслуживавшим смерти, и, несмотря на то, что её зло было её собственным выбором, она родилась со своим синдромом. Мой брат тоже сам сделал свой выбор, но это я сделал его таким. — Виктус внезапно накрыл ладони Самары своей. И поскольку азари очень чувствительны к психическим импульсам, их рассудки сделали слабую попытку объединиться через небольшое прикосновение. — Когда он предал нас, когда убил наших рекрутов и принес свою душу в дар темным богам, я сам вызвался пойти за его головой. Он был мой, и он был мной. Его падение не было моей добровольной ошибкой, но это не отменяло моего черного долга. Именно поэтому я понимаю вас, Самара.
— Тебя. — сказала юстициар. — Можешь обращаться ко мне на «ты». Я свободно, как видишь, говорю на языке народов Альянса. Давай на «ты».
— Как скажешь.
— Ты поэтому пошел за Моринт? Поэтому отдал её мне?
— Да. Поэтому. Она не должна была уйти.
— Спасибо. Несмотря на твои возражения, спасибо, Виктус. — она улыбнулась ему, но уже не холодно, как раньше, а гораздо теплее. — Жаль только ту девушку, что погибла до нашего прибытия.

— А мне нет.

— Почему?

— Мы боремся с врагом, слишком ужасным и непостижимым.- Виктус по памяти цитировал Великого Лорда-Инквизитора Еноха. — К жертвам его, слишком слабым, чтобы выбрать собственный путь, мы не должны испытывать жалости, ибо это подрывает нашу решимость.
— Интересно. Это... — она взглянула ему в глаза, — это очень похоже на кодекс Юстициара.
— И включено в наставления нашего Ордена.
— Но только ли это причина твоих мучений?
— Нет. Не только.
— Откройся мне. — предложила Самара.- Мы, азари, псионики от рождения, но некоторые, вроде меня, в особенности. Ведь не каждая из нас может стать юстициаром.
Виктус заколебался. На мгновение он вспомнил то, чему его учили. Никогда не доверять ксеносам. Никогда. Но можно ли применить это сейчас? Оправданно ли это? Если Император отвернулся от него, оставил одного, во тьме и неведении, должно ли ему быть верным старому? Или же... что если это испытание? Великая миссия, доверенная Бессмертным Отцом своего малому генетическому сыну. Что если это не проклятие, а дар? Эта мысль была куда более душеспасительной, чем многие другие. Людям свойственно хвататься за соломинку, особенно в бурю. Тем более что теперь Виктус был ближе к человеку, чем к привычному Астартес.
— Что мне нужно сделать?- спросил он тихим басом.
— Присядь. И не держи разум закрытым.
Она взяла его за виски, и приблизила свою голову к нему на расстояние ладони. Их взгляды встретились. Зрачки Самары расширились, и скоро притягательная чернота заполнила оба глаза. Но того контакта, что происходит обычно между азари и её избранников, поначалу не получалось. Дело было в природе Виктуса. Будучи Астартес, он был «выращен», воспитан и натренирован противостоять даже очень сильному псионическому влиянию, а именно оно лежало в основе воздействия азари на разум других существ. Виктус вгляделся в эти манившие очи, и мысленно согласился с этим действием. Дальше все смешалось.
Он был исследуемым объектом. Он видел лишь отрывки из восприятия Самары. Ей же открылось гораздо больше. И это было далеко не самым приятным зрелищем. Зато очень удивительным, и в какой-то мере интересным.
Целостная душа, бывшая когда-то твердой как броня, непоколебимой как монумент, жестокой, безжалостной и не ведающей сомнений, сейчас лежала почти в руинах. То, что перенесло сюда его тело в целости и сохранности, не позаботилось сделать то же самое с тем, что давало этому телу осмысленную жизнь.
Его разум оказался переклеен заново, на иной лад. Отовсюду торчали острые осколки его воспоминаний, ранившие то, что можно было бы назвать душой. Они кровоточили потоком сожалений, ядовитых переживаний, причиняли моральные страдания. Все было в нем иначе, не так как раньше. Словно кто-то разбил строгую, но красивую мозаику на мелкие кусочки, а потом собрал заново, но не так как было, собрал, не считаясь с прежней конструкцией и рисунком, грубой силой вдавил неподходящие по размеру кусочки в неподходящие по размеру секции. Зло, жестоко, почти варварски.
Самара ужаснулась той боли, которую испытывал в своей душе этот человек, и поразилась его стойкости. Других бы это моментально свело с ума. Он же боролся, постепенно восстанавливаясь из пепла и праха, как мистический Феникс из земной мифологии. Физически Виктус остался прежним, но вот внутри, под маской воина, скрывался тот, кем он мог бы стать, не сделай судьба из него Адептус Астартес. Почти. От прежнего Виктуса все-таки осталось немало. Та стойкость. Честь. Храбрость. Презрение к смерти. И капля той же жестокости, теперь спрятанная глубоко внутри.

Самара никогда прежде не встречала такого. Она не понимала до конца почему, но она прониклась необычной симпатией к этому человеку. Мелькнула мысль о том, что симпатия может повлечь за собой дальше что-то более серьезное. И этого ей не удалось до конца скрыть от не менее внимательного разума Виктуса.
Самара несколько раз моргнула, и её глаза вернулись в привычное состояние.

— Богиня...- прошептала она. Её лицо утратило то привычное надменное выражение, и смотрело со смешанным выражением участливости и добросердечности.

Иероним несколько раз сморгнул, и сфокусировался на Самаре. Она медленно наклонила свою голову к его, и очень аккуратно... поцеловала в левую часть лба, рядом с тем местом, в котором гнездились два вкрученных в череп золотых наградных штифта. По одному за каждые сто лет выслуги в рядах Астартес.
Не сказав более ни единого слова, юстициар Самара выпорхнула из отсека.

 

 

Отредактировано.SVS