Второй шанс. 27.1

Парням Рекса не пришлось прикрывать наш отход, база клана Вейрлок разве что на ушах не стояла, приготовившись обороняться от атаки со всех сторон и распределив по позициям всех обитателей способных стрелять, совершенно при этом не интересуясь своим глубоким тылом. СУЗИ блестяще провела свою часть, не дав ни на секунду усомниться в отдаваемых по сети приказах. Выбравшись из обычной кроганской больницы и, по совместительству, подземной секретной лаборатории Галда обратно на поверхность, мы без лишних проблем отступили обратно к скале, готовые подняться к точке эвакуации. Вопреки моим опасениям, Мелон видимо прекрасно понял, что в его же интересах как можно быстрее покинуть планету и что оставаться здесь для него будет равносильно весьма болезненному самоубийству, и ничем нам не мешал, послушно делая, что говорили.
На всей Тучанке не нашлось бы ему места, узнай кто-то про жертвы в ходе его экспериментов. Но явно было что-то ещё, что его каким-то образом успокаивало, словно бы он смог достичь своей цели. Правда Мордин проверил всё, что было в лаборатории, уничтожив любую информацию, что потенциально могла дать ответ на проводимые там эксперименты, и вряд ли что-то могло бы уйти от его опытного взгляда. И, тем не менее, пленный саларианец хоть и был подавлен срывом всей его работы, не казался тем, кто потерпел столь сокрушительное поражение, и ещё эта его фраза: «Если вы хотели успеть меня остановить, то вы уже опоздали!» — никак не шла у меня из головы.
— Максвелл, мы наверху. Забирай нас.
— Так точно, капитан.

Рекс задумчиво расхаживал перед столом, над которым светилась трёхмерная карта базы Вейрлок. Я указал все точки обороны, которые обнаружил, пока был наверху скалы. Но моего старого друга явно занимало не то, что он видел перед собой.
— Значит, это реально.
— Мордин утверждает, что да.
Стол жалобно затрещал, когда кроган обрушил оба кулака на столешницу.
— Но нам никогда не дадут его! Они боятся, до мокрых штанов боятся нас и никогда не дадут своего согласия!
— То, что вас боятся — верно. Насчёт того, что никогда не согласятся — спорно. Тот же Мелон был настроен совсем по-другому...
Старый вождь отмахнулся от меня, как от мухи.
— Ты сам знаешь — он никто и звать его никак. Совет всегда будет против.
— Но Совет не убрал с Цитадели памятник кроганам, хотя ты лучше меня знаешь, что желающих было предостаточно. Насколько я помню, дату окончания Рахнийской войны празднуют до сих пор, и какие-то там колонии азари даже приглашали твоих соплеменников на военные парады.
— И что это меняет?
— Проблема в том, Рекс, что на Тучанке не с кем договариваться. Я говорил с профессором насчёт излечения: основное препятствие, кроме создания самого лекарства, разумеется, в том, что это надо делать сразу и для всех, иначе никакого смысла не будет. Так вот, если Совет будет уверен, что, излечив генофаг, он не устроит самому себе войну на истребление, я уверен — он будет рассматривать этот вопрос. Жнецы не мой дурной сон, и без помощи тебя и твоих сородичей мы не выстоим против такого врага.
Вождь испытующе смотрел на меня, кивком предложив продолжать.
— Когда у твоего народа будет один представитель, с которым можно будет вести переговоры и который сможет удержать ваши кланы от нарушения соглашений — вот тогда излечение генофага станет реальностью для всей Тучанки. Ты уже сделал большое дело, начав объединять всех под своей рукой, так и продолжи его. Я со своей стороны буду говорить с Советом.
Внезапно Рекс расхохотался и хлопнул меня по плечу, едва не сбив с ног.
— Даже если бы ты, мой друг, был азари, то и тогда решения Советников ждать пришлось бы довольно долго! — Но кроган быстро успокоился и покачал головой. — Очень немногие не захотят отомстить за всё то, через что нам пришлось пройти из-за этого вируса, и я их не могу осуждать. Но в твоих словах есть правда. Ради такой цели можно рискнуть многим, даже большим, чем я рисковал до этого.
Урднот задумался о чём-то, потом коротко хмыкнул, словно в ответ на свои мысли.
— Это надо обсудить с утра и на трезвую голову. То, что ты предлагаешь, — его сощуренные глаза уставились на меня, — на Тучанке будет сделать непросто. Очень. Но цель того стоит.
Он взял наполненный стакан и залпом проглотил содержимое. Последовав его примеру, сразу же почувствовал, как напиток огненной волной обжёг горло и докатился до желудка. Судорожно вздохнув от крепости, я уставился на откровенно скалящегося Рекса.
— Значит, не соврал торговец, что эта земная водичка стоит своих денег. Твоё здоровье, Шепард, я рад, что ты жив и снова в деле. За такое событие надо хорошенько выпить!

До Цитадели лететь было недалеко, согласно расчётам Джокера, мы должны были там оказаться на следующие сутки. Передав вахту Миранде, я направился в нашу лабораторию, вотчину Мордина, проверить, как он перенёс произошедшее на Тучанке, и обсудить возможность как создания лекарства, так и самого излечения. После попойки с Рексом сил хватило только на то, чтобы добраться до кровати, и поговорить с саларианцем не получилось.
Дверь послушно ушла в бок, пропуская меня в наш научный отсек, где саларианец привычно работал с терминалом, насвистывая какую-то весёлую мелодию, совершенно не соответствовавшую тому, что произошло сутки с лишним назад.
— Добрый день, профессор. Рад видеть вас в хорошем настроении.
— А, Шепард! — Мордин оторвался от экрана и быстро улыбнулся мне. — Зашли проведать меня?
— Хотел убедиться, что с вами всё в порядке.
Солус быстро кивнул.
— Кризис прошёл ещё на Тучанке, но приятно, что обо мне беспокоятся. Быстрый метаболизм, быстрые эмоции. Уже поглощён новой работой. Нет времени тратить жизнь на пустые сожаления.
— Как скажете, Мордин. Я могу только порадоваться за вас, любой человек бы переживал дольше. Что с данными Мелона? И что делать с ним самим?
— Цитадель близко, ваш пилот уже проложил курс. Уже связался с ГОР, передам его под наблюдение. Данные по его работе могут быть полезны для создания вакцины. В перспективе.
— Рекс возьмётся за дело и соберёт кланы под своей рукой. Он сможет удержать их.
Мордин пожал плечами.
— После Восстания многие лидеры кроганов создавали союзы, охватывавшие множество территорий. Результат всегда был одинаков: со временем вождя убивали и объединение распадалось. Вне зависимости от того, какую политику он проводил. Желаю удачи вашему другу, искренне, но на успех не слишком рассчитываю.
Саларианец наконец оторвался от терминала и вышел из-за стола, активируя инструметрон. Проведя вдоль меня своим сканером, он внимательно считывал данные, изредка покачивая головой. Подобные процедуры время от времени проводила Чаквас, проверяя мои имплантаты и консультируясь с Мордином, если что-то её смущало. Нельзя сказать, что меня радовали эти сканирования, но я прекрасно понимал, что они необходимы, и лучше, если специалисты вовремя всё заметят, чем в бою случится какой-то нежданчик.
— Что-то не так, профессор?
— Вы в отличной физической форме, капитан. Хотел поговорить раньше, но пришлось отложить до лучшего времени.
Солус отвёл меня к терминалу, стоявшему в самом конце лаборатории. Тут же располагался медицинский модуль с герметичным боксом, целой стойкой пробирок, реторт и других ёмкостей, даже названия которых я не знал. Профессор быстро вытащил несколько пробирок и взял шприц с тонкой иглой. От его действий по спине пробежали мурашки.
— Мне нужны образцы ваших тканей, Унклар, — наконец он обернулся ко мне, держа в руках тампон, остро пахнущий дезинфекционным раствором, и шприц. — Это практически безболезненно.
Недоумевая, зачем это потребовалось ему, я закатал рукав и смотрел, как он ловко ввёл в вену иглу и начал забирать кровь, внимательно следя, как кроваво-красный столбик в шприце поднимается до самого верха. Приложив к месту укола тампон и велев согнуть руку в локте, быстро убрал шприц в небольшой бокс, доставая прозрачную пластинку и небольшую палочку.
— Откройте рот, капитан, этого недостаточно.
В конце концов, закончив многочисленные и далеко не всегда приятные процедуры, Мордин с довольным видом расставил полученное в одном ему ведомом порядке и загрузил в странного вида аппарат. Я все меньше и меньше понимал, что происходит и для чего это надо, но саларианец действовал уверенно, явно зная, что к чему. Оставалось только дождаться, когда он закончит колдовать над клавиатурой и сенсорным экраном, чтобы спросить, в чём собственно дело. Однако Солус привычно опередил меня.
— Многие известные нам виды, — профессор стремительно обернулся, не дав даже рта раскрыть, чтобы задать вопрос, — испытывая сильные стрессы, ищут возможности сгладить их последствия путём эмоциональной и физической связи с представителями чаще всего противоположного пола. Когда это происходит в пределах своей расы, то никаких особых условий не требуется, но с развитием космических перелётов и взаимопроникновения культур случаи связей между инопланетниками возросли до того уровня, что потребовали серьёзного изучения. Жизнь в Галактике разнообразна и не построена на одних и тех же лекалах. Несовместимость тканей, отторжение, болезни, аллергии и так далее — всё это довольно серьёзная медицинская проблема.
Я слушал лекцию Солуса, пытаясь понять, к чему он ведёт.
— Ваша связь с Тали'Зора довольно сильна, — он улыбнулся мне. — Но последствия физического контакта для вас обоих могут оказаться фатальными. Я не оговорился — для вас тоже, Шепард. В случае с кварианкой это более предсказуемо, но и для вас, капитан, обмен жидкостями может привести к анафилактическому шоку и, при неоказании немедленной медицинской помощи, оказаться смертельным. Поэтому я взял ваши ткани, чтобы проверить потенциальную совместимость и синтезировать для Тали'Зора и вас подходящие препараты, снижающие вероятность негативных последствий. Кроме того...
Он вытянул с полки небольшой планшет и протянул его мне.
— Возьмите и изучите, Шепард. Здесь приведены наиболее подходящие сексуальные позы для ваших видов, эротические точки кварианцев и людей. Ваши расы достаточно различаются, но не настолько кардинально, как в случае с турианцами или саларианцами, к примеру. Если конечно не брать наиболее экзотические варианты с элкорами, волусами или ханарами. Кроме того, я выдам вам специальные мази, для снижения потенциального дискомфорта...
Я почувствовал, как в лицо бросилась кровь, отлично понимая, что стою перед инопланетником с покрасневшей физиономией как несовершеннолетний школьник, которого строгий учитель поймал с первой сигаретой.
— Чёрт, Мордин, скажите, что вы так шутите!
На лице Мордина отразилось ошеломлённое удивление, смешанное с некоторой долей обиды.
— Вы, как и Тали'Зора, мои пациенты, насмешки недопустимы! Не думал, что вы так отреагируете.
Он сунул мне в руки планшет, который я безропотно принял.
— Надеюсь, вы переборете свои мужские предрассудки и воспользуетесь квалифицированной помощью, капитан.
Солус вернулся к своему основному рабочему месту, напевая под нос какую-то мелодию, и словно забыл про меня, всё так же нелепо стоявшего с планшетом в руке. Тряхнув головой, я молча кивнул профессору, уже погрузившему в разгадку какой-то очередной своей задачи, и вышел в коридор между лабораторией и арсеналом. Привалившись к стене, я попытался как можно спокойнее обдумать всё, сказанное мне сейчас нашим научным гением, кое-как засунув планшет в карман кителя. То, что он обратил внимание на стрессовое состояние Тали, было неудивительно, но что он нашёл у меня? Моё желание остановить Жнецов разве что? Оторвавшись от стены и потерев лицо руками, я вышел в отсек к Джейкобу.

Звук открывшейся двери не привлёк внимания Тейлора, с остервенением лупившего подвешенную боксёрскую грушу. Обнажённый по пояс мужчина наносил удар за ударом, вкладывая всю силу, на буграх мышц блестели крупные капли пота, разлетавшиеся мелкими брызгами при каждом движении. Его тяжелое сдавленное дыхание разносилось по всему отсеку. Несчастному снаряду досталось ещё пара ударов коленями, когда церберовец наконец-то заметил меня, стоявшего у двери.
— Прошу прощения, капитан, — солдат, тяжело дыша, вытянулся и вскинул руку к виску, по привычке отдавая мне честь.
— Вольно, мы давно уже не на службе, Джейкоб. Поддерживаешь форму?
Он бросил короткий взгляд на избитую грушу и криво усмехнулся.
— Так точно, Шепард, заодно помогает избавиться от неправильных мыслей. Хорошая драка была бы получше, но и тренировка тоже сойдёт.
Он обтёрся полотенцем, висевшим на спинке кресла, скомкал его и отбросил в сторону, опёршись на стол. Его грудь всё ещё высоко вздымалась после большой нагрузки, но он явно был чем-то сильно озабочен.
— Помнишь, мы говорили с Мирандой, когда ты вошёл к ней? Я хотел тогда посетить одно место.
Я с трудом припомнил тот давний разговор, когда Тейлор вышел довольно разозлённым. Но лететь в совершенно неисследованный сектор космоса только ради пожелания одного из членов команды было неразумно, и я отказал ему, согласившись с доводами Лоусон.
— Помню. Ты что-то узнал?
Лицо парня дёрнулось.
— Узнал не я, Миранда переслала мне кое-что. И хорошо, что мы туда не полетели. Теперь пусть Альянс ломает голову, что с ним делать.
Он судорожно вздохнул и до скрипа сжал кулаки.
— Не знаю, что сделал бы с тем существом, напялившим имя отца на себя, — Тейлор невесело усмехнулся. — Так есть хотя бы возможность думать, что это не имеет отношения ко мне, что он погиб десять лет назад, при крушении исследователя на номерной планете. Всё лучше, чем знать, что твой ближайший родственник выродок и извращенец.
Судя по всему, ситуация, в которой оказался отец Тейлора, и впрямь была непростой, но выуживать из него столь личную информацию, которая его угнетала, было бы не очень этично. И в любом другом случае я оставил бы его в покое, но, кроме всего прочего, Тейлор был моим солдатом, а с такими мыслями идти в бой последнее дело. Мне нужны не мёртвые герои, а полностью подготовленные бойцы.
— Рассказывай, Джейкоб.
— Всё есть в файле, Шепард. Не хочу снова нырять в это дерьмо.
— У меня нет этого файла, и не собираюсь его доставать. Расскажешь то, что посчитаешь нужным.
— Меня уже посетила наша психолог, если ты об этом.
— Ты мой подчиненный, Тейлор. Меня не волнует мнение Чамберс, меня интересует состояние моего солдата. И это приказ.
— Да пошёл ты!
Я скрестил руки на груди и ждал, когда Джейкоб перестанет зло сверлить меня глазами.
— Вот...!
Он отвернулся от меня, снова опираясь на стол кулаками. Потом неторопливо уселся на него, сложив руки на коленях и опустив голову.
— Чёрт с тобой, Унклар, наверно, ты прав, и мне стоит выговориться. А кроме как с тобой, тут особо и не с кем. В «Цербере» это не принято, там все носят маску, как босс, и готовы воспользоваться тобой, если это даст возможность подняться повыше. Да и в Альянсе не сильно лучше.
Он вскинул голову к потолку и тоскливо вздохнул.
— Миранда нашла в базах «Цербера» сигнал «СОС», посланный недавно и засечённый нашими службами. Он был слабый и исходил из неисследованного района. Лет десять назад примерно в той части пропало одно из частных судов, занимавшихся поисками подходящих планет вне юрисдикции Совета. Знаешь, как это делается? Находишь нормальный мирок, нагоняешь туда народу побольше и объявляешь своим. Для вновь открытых систем это нормальная практика, потом всегда можно продать заинтересованным лицам права на планету. Вот «Хьюго Гернсбэк» и занимался такими изысканиями, Рональд Тейлор служил там помощником капитана.
Джейкоб замолчал, переводя глаза с одного предмета в отсеке на другой, избегая встречаться с моим взглядом.
— Почему сигнал поступил только сейчас, а не при крушении, было совершенно непонятно. Может автоматика сработала, может ещё что. Таких пропавших много, никто не рвётся залетать так далеко, справедливо опасаясь пиратов и работорговцев, — он снова замолчал, изучая на этот раз свои ладони. — Но Миранда ничего не делает наполовину. Она каким-то образом умудрилась послать туда один из разведчиков. И они нашли эту Эю. Эя, мать твою...
Он стиснул руки, уставившись в пол и кусая губы, то ли ища слова, то ли собираясь с духом. Наконец, поднял голову и угрюмо уставился на меня.
— Они нашли и судно, и маяк, и то, что осталось от команды. Знаешь, оказывается, не все планеты, похожие на Землю, бывают для нас предназначены. Вот тут как раз так и оказалось. Условия вполне подходящие: азотно-кислородная атмосфера, моря, суша, растения, рыбы, даже какие-то зверьки есть. Особо опасной фауны или флоры нет, всего много — рай, короче говоря. Поднял руку, и плод у тебя в руках.
Я прислонился к переборке, ожидая, когда он продолжит рассказывать.
— Но у тех, кто стал есть местную пищу, начались проблемы: расстройства нервной системы, снижение активности мозга, нарушались мыслительные процессы, память перестала удерживать любые воспоминания. Они просто забывали всё! Не сразу, конечно, постепенно, неделя за неделей. Все навыки, всё полетело к чертям. Субординация, должности — это для них перестало что-то значить. Они стремительно деградировали, Унклар! Никто не смог понять в чём дело, в пище ничего не нашли, но дело быстро ухудшалось. Тогда... Рональд Тейлор, принявший командование после смерти капитана «Хьюго» при крушении, распорядился сохранить все запасы еды только для выживших офицеров, а остальную команду заставили есть токсичную пищу, в надежде на излечение когда-нибудь, когда придёт помощь.
— Разумно. То, что вся команда съест за месяц, десятку людей хватит на гораздо большее время. Хватит сделать мощный маяк и подать сигнал.
Тейлор покачал головой, но продолжил.
— Согласен, хотя не хотел бы оказаться в такой ситуации и выбирать, кому превращаться в животное, а кому нет. Но дело не в этом, — постепенно, пока он рассказывал, его голос менялся. — Маяк-то к тому времени уже давно был сделан, надо было только активировать его. Всё дерьмо в том, что подавать сигнал не стали, воспользовавшись ситуацией. В конце концов, через некоторое время у кого-то из офицеров проснулась совесть или ещё что...
Тут он прервался и выругался, выбрав для этого наихудшую часть лексики Джек.
— На борту разведчика были роботы, Унклар, но кодовые комбинации были только у капитана и его помощника. К вечеру того же дня, как началась междоусобица среди офицеров, Тейлор с помощью охранных машин убил остальных подельников и выгнал всех мужчин из лагеря, оставив только женщин и сохранив запас нормальной еды уже только для себя. То, что прокормит десяток, одному хватит ещё на большее время, правда? А все остальные продолжали есть местную пищу, постепенно теряя разум всё больше и больше. По описанию нашедших их спасателей, их развитие уже было на уровне малолетнего ребёнка. Они делали то, что им говорят, даже не пытаясь сопротивляться или оспорить. Всё, на что их хватало, чтобы выразить своё несогласие — они могли заплакать. И эта мразь, ..., пользовалась этим. Рай для не созревшего подростка, толпа женщин, согласных на всё, лишь бы ублажить «учителя», мать его так!
Тейлор протяжно выдохнул, потом втянул воздух через зубы.
— Но роботы имеют ограниченный ресурс. Выжившие мужчины постепенно подбирались всё ближе к нему, и он запаниковал, наконец-то послав сигнал бедствия. К счастью для всех нас, на борту спасателя нашлись люди, которые всё проверили и вывели этого ублюдка на чистую воду. И они даже не пристрелили его на месте, как он заслуживал, доставив на одну из планет Альянса, — мой напарник сделал паузу, сдерживая себя. — Если бы я оказался там... Я не знаю, чтобы с ним сотворил за всё случившееся. И потом бы себе пулю в лоб пустил бы.
— Значит, хорошо, что мы там не оказались, Джейкоб. Знаешь, абсолютная власть, особенно неожиданно свалившаяся, самый опасный соблазн, многие не справлялись с этим и погибали как люди, — я подошёл к Тейлору и положил ему руку на плечо, с силой стиснув его. — Мне искренне жаль, что твой отец погиб при крушении судна. Какими бы ни были ваши отношения, но он смог дать Земле такого сына, которым можно гордиться. Уверен, тебе есть что вспомнить о нём хорошего. И ты сможешь продолжить его дела достойным образом.
Джейкоб непонимающе смотрел на меня, потом медленно слез со стола и встал передо мной. Глядя в упор, он протянул мне руку, которую я без колебаний пожал, почувствовав ответную силу.
— Ты прав, капитан. Не все мертвецы лежат в могиле как положено, но они уже совсем не те, кем были при жизни. Десять лет назад Рональд Тейлор погиб, исполняя свой долг. Он был тяжёлым человеком, с не всегда простым характером, но опускаться ниже своего достоинства он никогда не стал бы. Я не знаю того, кто назвался его именем на Эе.
— Именно так, Джейкоб. И мы вместе остановим Коллекционеров, ради памяти всех наших погибших, в том числе и Рональда Тейлора.
Я вскинул руку к виску.
— Так точно, капитан!
Джейкоб повторил мой жест, вытянувшись во весь рост, на его ресницах блеснули слёзы.

Разговор с Тейлором не снял неловкого ощущения после слов Мордина, хотя прекрасно было понятно, что саларианец как всегда прав. Размышляя над этим, я поднялся к себе в каюту, решив обдумывать столь личные вещи наедине. Отбросив планшет на тумбочку, я опустился на кровать, закинув руки за голову. Зацепив носком каблук форменного ботинка, стянул один, затем второй, давая усталым ногам свободу; обувь глухо стукнулась о палубу.
Если бы не иммунитет кварианки, слишком слабый, чтобы рисковать контактом с атмосферой на борту «Нормандии», и отсутствие на корабле чистой комнаты. Я с некоторым сожалением вспомнил тот гостиничный номер на Иллиуме, в котором было всё необходимое. Единственным помещением, в котором можно было гарантировать отсутствие различных вирусов, микробов и любых иных проблемных соединений, был, пожалуй, воздушный шлюз, но рассматривать его в подобном качестве мог только сумасшедший. Так что нам оставался только лишь нейростим костюма Тали, который был определённым выходом из положения, но всё же, стимулятор — это лишь эрзац, ни в коей мере не соответствовавший реальным тактильным ощущениям. И я совершенно точно знал, что саму кварианку это не устраивало, но после того как произошла трагедия на Мигрирующем Флоте, нам стало несколько не до решения этой ситуации. Сейчас же Солус своими исследованиями поставил меня в откровенно сложное положение.
Не приходилось сомневаться, что саларианский гений найдёт выход из ситуации и синтезирует нечто, что минимизирует риск для жизни и здоровья Тали, и мы сможем быть близки так, как хотели оба. С другой стороны, пусть даже он и врач, но его инициативная помощь в столь интимной стороне наших с кварианкой отношений... По моему мнению, во всяком случае, это казалось неуместным. И как, скажите на милость, отреагирует сама кварианка на это предложение?
Усмехнувшись своим мыслям, я уставился в открытый потолочный люк капитанской каюты. В черноте космоса, за прочной прозрачной бронёй, прикрытой силовыми щитами, иногда переливавшимися оттенками синего, мелкими, но очень яркими точками горели далёкие звёзды со своими планетами. Где-то среди них были Мендуар, Раннох, Земля, Цитадель. Мысли ушли в сторону от слов и предложений Солуса, переметнувшись к некоторой схожести наших с Тали судеб. Родиной для почти всех кварианцев всё равно оставался Раннох, недостижимый вот уже триста лет, потерянный множество поколений назад. Они не могли даже надеяться прикоснуться к земле предков. Для меня же Мендуар — новый, отстроенный и заселённый людьми — давным-давно перестал быть тем местом, куда всегда стремишься вернуться, куда тебя всегда тянет. Но у кварианского народа была мечта, недоступная сейчас, но всё же была. А куда идти мне? Служба в Альянсе, по сути своей закончилась с официальным признанием командованием моей смерти, Призраку я не присягал, да и взаимодействовать с «Цербером» дольше решения проблемы с Коллекционерами я не собирался. Да, никто из СПЕКТР меня не выгонял, сколько-то лет получится там проработать, пока смогу соответствовать требованиям — но что дальше? Я невидяще смотрел в раскрытый провал люка, пытаясь найти ответ на этот вопрос. Внутри расползался холод, под стать тому, который окружал мой корабль.
— Да что с тобой?!
Трёхпалая кисть больно стиснула запястье и дёрнула руку в сторону. Я вынырнул из невесёлых мыслей и непонимающе уставился на Тали, сидевшую рядом со мной. Под визором было не разобрать выражения её лица, но и так было понятно, что она беспокоится.
— Прости, родная, задумался. Ты давно пришла?
— Так и поняла, когда ты даже не заметил, что я вошла в каюту. Но когда ты не ответил на вопрос, который задала тебе дважды — это меня уже испугало. Что-то случилось?
Она устроилась рядом, и её ловкие, сильные пальцы тут же пробрались под мой китель, чуть щекоча кожу через тонкую ткань форменной рубашки, второй рукой девушка подпёрла голову и не отрывала от меня глаз. Я привлёк её к себе.
— Ничего, кроме того, что пообщался с нашим гениальным учёным.
— Ммм, вот как? И чем же тебя так сильно озадачил саларианец?
— Взял у меня кучу анализов и образцов тканей за весь экипаж «Нормандии».
— Дай угадаю: для тестирования совместимости, — она спокойно прервала меня, сняв с души огромный камень, и задорно рассмеялась: — Знаешь, у тебя сейчас такое лицо, что я хотела бы посмотреть на твою реакцию!
И, прежде чем я успел ответить, подняла голову, задав вопрос нашей вездесущей ИИ:
— СУЗИ, ты вела запись разговора капитана и профессора Солуса?
— Мордин Солус отключил камеры и микрофоны в лаборатории, кроме тех, которые необходимы в работе. Я сожалею, но этой записи у меня нет.
Я преувеличенно облегчённо выдохнул, но вредная программа продолжила:
— Но есть запись из коридора за лабораторией, сразу после разговора капитана и профессора.
Тали звонко расхохоталась, впервые с того дня, как мы покинули Мигрирующий Флот.
— Если бы ты видел себя сейчас со стороны!
Кварианка мгновенным движением оказалась на мне, цепко схватив мои руки, и прижала их к подушке, наклонившись ко мне. Матовый визор её шлема был напротив лица, но всё, что я видел — лишь светящиеся точки глаз и еле различимые очертания лица.
— Пока он ищет способ, у нас не так много возможностей, но отказываться от них я не собираюсь, — она приникла всем телом ко мне, прогибаясь и откровенно говоря этими движениями, чем именно заняты её мысли сейчас.

Туманность Вдовы встретила нас своим привычным сумасшедшим трафиком торговых и пассажирских судов всех рас, прибывающих на Цитадель или уходящих с неё. Боевой патрульный флот столь же знакомо находился на позициях, окружая станцию со всех сторон. Если за нами сейчас и следили специально, то делали это достаточно аккуратно, не попадаясь на глаза, что меня вполне устраивало. Излишнее внимание ничего хорошего нам не сулило, а так оставалась надежда, что Совет ведёт себя в соответствии с теми договорённостями, которые у нас были после прошлого моего посещения.
— Нам дают вектор на второй док, — Джефф был доволен таким поворотом дела. — Не придётся болтаться на орбите.
— Скорее всего, Совету чего-то от нас снова надо, раз направляют в отдельный киль-блок.
Тейлор стоял, сложив руки на груди, у люка в свой отсек.
— Или просто стараются как можно меньше афишировать наше появление на станции. Мисс Аль-Джилани будет просто вне себя от счастья, если раскопает, что террористов «Цербера» принимают как особых гостей. Ради такого она куда угодно залезет. Даже без мыла.
— В таком случае, визитом к пластическому хирургу она не отделается, как после некоторых репортажей, — Джейкоб покачал головой.
«Нормандия» поднырнула под станцию и по хитрой спирали начала заходить в док. Глядя на то, как проплывает, меняя своё положение, жилой луч Цитадели, я даже не пытался представить, что сейчас думают про нас диспетчера. Но разве мог мистер Моро не показать себя во всей красе, пользуясь безнаказанностью?

— Воды..., — хриплый стон кого-то из молодых резал уши, но она ничем не могла им помочь.
Молодая кроганка с трудом поднялась на ноги, еле удержав равновесие. Всё тело болело, колени распухли и почти не сгибались, мучительным огнём скручиваю всю ногу при каждом шаге. Но на Тучанке жизнь учила выносить все трудности, не делая послаблений никому и никогда. И пока ты жив, ты должен отвоёвывать своё место под гневным оком Аралаха — только так и никак иначе.
— Идёмте, сёстры. Вечереет, нам надо успеть пройти как можно больше.
С растрескавшейся пыльной поверхности кое-как поднялись четыре фигуры, поддерживая друг друга, и молчаливо двинулись вслед за ней. До ближайшей фермы оставалось ещё почти сто километров. Огненный диск на небе постепенно скрывался за горизонтом, пока они отходили всё дальше и дальше от базы клана, надеясь, что их никто не хватится как можно дольше. Они не разведчики и не умеют заметать следы, да и сил на это уже не хватит. Вся их надежда только в одном — дойти до старой заброшенной фермы, которая, как она смутно помнила, находилась к востоку, за перевалом. Но что более ценно, именно в этом направлении где-то в холмах был крохотный родник с водой, один из весьма немногих на плато. Он слишком мал, чтобы быть интересным как ресурс какому-нибудь клану, но для них эта жалкая струйка воды, быстро пропадающая в камнях, будет спасением. Но до него надо ещё дойти, переламывая себя, заставляя двигаться стонущее от боли тело, терпеть и шагать, шагать, шагать... Огненно-жгучая боль постепенно выгоняла все мысли, заставляя концентрироваться только на том, чтобы заставить себя сделать ещё одно движение. Тени, все более и более длинные, пересекали им дорогу, пряча в своей угольной черноте камни и ямы. Совсем скоро станет стремительно холодать, но пока лёгкая прохлада приносит лишь небольшое облегчение пересохшему горлу. Надо идти, как можно дальше отсюда.

Мелона у нас приняли быстро, достаточно было лишь заявиться в саларианское представительство. Мордина там знали весьма хорошо и не задавали никаких лишних вопросов ни по его спутникам, то есть нам, ни по источникам информации. Сразу несколько штатских подхватили нашего пленника и увели куда-то вглубь здания. Я даже немного посочувствовал бывшему ученику Солуса: ему сейчас придётся отвечать на очень и очень неприятные вопросы, а зная дотошность служб безопасности — рассказывать он будет всё, что знал и знает. И вряд ли кто-то будет ограничивать себя в средствах, особенно по такому деликатному делу как генофаг. Сур-Кеш явно не был готов к переменам на Тучанке и уж точно не планировал ничего подобного. Так что Мелону действительно стоило посочувствовать.
Я вышел из дверей, оставив Мордина заканчивать со своими делами. Пока «Нормандия» проходила необходимое техобслуживание, пополняла припасы и принимала на борт топливо для двигателей, у меня появилось некоторое свободное время. Многие сошли на берег, пользуясь внеплановым посещением Цитадели, отдохнуть перед очередным длительным полётом в неизвестность. Келли исправно приносила мне отчёты по психологическому состоянию команды, и это посещение станции было как никогда кстати. Людям необходимо снять стресс и расслабиться, поскольку, куда забросит «Нормандию» в следующий момент, никто не рискнул бы предугадать. Наши поиски всё продолжались, но назвать их успешными было бы сложно, и это заставляло людей нервничать. Да и новости с Предела ничего хорошего не привносили: перед Горизонтом враг ударил по ещё одной колонии — Феррис-Филд. И косвенно это коснулось даже моего корабля — у Хедли, одного из матросов, там служил брат в подразделении пехоты. К сожалению, кроме краткого сообщения о похищении, никакой другой информации с дальнего края Галактики не было. Был ли он среди похищенных, или ему удалось как-то выжить, мы не знали. Призрак отправил туда своих людей, но пока они ещё были в пути.
— А, это вы, Шепард, — мои размышления прервал знакомый голос. — И опять мимо таможни, конечно.
Я развернулся к Бейли, сидевшему в бело-голубом аэрокаре СБЦ, опустившемуся за моей спиной.
— Что поделать, капитан, работа такая.
Он хмыкнул и, открыв дверцу машины, выбрался из удобного кресла.
— Ну да, не сомневаюсь, — его рукопожатие было как всегда крепким. — Без неё никому из нас явно не грозит остаться.
Человек сделал паузу, переведя глаза куда-то мне за спину, и продолжил.
— Я тут не просто так оказался, Шепард, — Бейли не отрывал прищуренного взгляда от кого-то сзади. — Это, конечно, работа для СБЦ, но у меня с хорошими агентами дикий напряг, и ой как не хотелось бы срывать любого из парней с задания. Так что попрошу о помощи, тем более что дело касается Цитадели в целом, и слишком серьёзное, чтобы его проигнорировать. Одна птичка мне напела, что сегодня-завтра в жилом секторе замочат одного политика. Как раз перед выборами главы администрации сектора Цитадели, чтоб их всех пробрало! Там половина выступает против организованной преступности, популисты чёртовы. Вот это будет подарочек всей СБЦ, ничего не скажешь!
— И что вы предлагаете, Армандо? Имя политика известно?
Он бросил на меня короткий взгляд, тут же переведя глаза обратно, выругавшись сквозь зубы.
— Нет. Мы усилили патрули, вывели всех агентов, но Закера большой район, а эти придурки не сидят на одном месте. Хотя, сказать честно, у каждого серьёзная охрана и только сумасшедший рискнёт напасть. Проблема в том, что они работают с электоратом напрямую, вышли в народ, так сказать. И это уже опасно. Оружие на станции под запретом, и если с винтовками и автоматами проблем почти нет, то пистолеты всё равно попадаются довольно часто. Слишком легко добыть. Твою мать, да сама мысль о том, что такое планируется на моём участке, лично меня оскорбляет!
— Ладно, Бейли, будем считать, вы меня убедили, что дело серьёзное. И в чём моя задача?
— Надо выяснить кто цель, кто заказчик и исполнитель. Но у меня связаны руки, чтобы это узнать. Стоит мне как следует надавить, как чёртов директор из штанов выпрыгивает от злости. Но вы-то не проходите по его ведомству, да и полномочий у Спектра побольше. Ага, а вот и наш клиент.
Внезапно Бейли резко шагнул в сторону, обходя меня справа.
— Эй, ты! Да-да, ты, Мышь! Не прикидывайся, что не слышишь меня! Иди-ка сюда.
Молодой перепуганный парень был готов дать дёру, но не оставалось сомнений, что он прекрасно осознавал, чем ему это грозит. Впрочем, и соседство с безопасником ему откровенно не нравилось, но из двух зол он решил выбрать меньшее и постепенно приближался к нам обречённой походкой. Бейли понизил голос.
— Всё что мы смогли узнать — кто связной. Он сошка мелкая, особо серьёзного за ним нет, но чем прижать всё же найдётся.
Он замолчал, когда незнакомый человек подошёл совсем близко.
— Послушайте, капитан, я же ничего не сделал!
— Это ты сейчас объяснишь в участке, — он одним движением выкрутил тому руку, заставив согнуть в три погибели, и защёлкнул ленту на запястье. — Вторую за спину, живо! Нелегальное распространение копий ВИ достаточный повод для ареста, Мышь.
— Но...
— В машину!
Подзатыльник, отвешенный Армандо, заставил бедолагу быстро пробежать пару метров по направлению к машине только чтобы не упасть.
— Пойдёмте с нами, капитан. Надо оформить документы.

В участке парня быстро провели по стандартной процедуре, сняв отпечатки пальцев и сфотографировав со всех сторон, после чего отвели в отдельную комнату с единственным столом посередине. Мышь уселся на узкий стул и весь сжался, едва не трясясь от страха. Я смотрел на человека через одностороннее стекло, пока Бейли заканчивал кратко объяснять ситуацию, сложившуюся на текущий момент. Наконец, он кивнул мне на открытую дверь, дружески хлопнув по плечу.
— Вытрясете с него имена, капитан — и я ваш должник по гроб жизни.

Отредактировано: Архимедовна.